Бесплатный фрагмент - Утерянная

Утерянная

Глава 1

Я живу в маленькой деревне, на окраине. Хоромы мои состоят всего из одной единственной комнаты, в которой стоят стол, умывальник и бочка с водой. Покосившиеся окна, изредка протекающая крыша и печка, которая заменяет мне кровать. Холодными зимами на ней уютно и тепло. Раньше этот дом принадлежал моей маме и бабушке.

Мама. Ее не стало, едва она меня родила. Деревенская повитуха не смогла остановить кровотечение. Единственное, что она успела, — дать мне имя и прижать к сердцу.

Так говорила мне тетка Галя, которая присутствовала при родах. Новорожденный комочек выходила пожилая бабушка, но год назад ее не стало, и сейчас я живу одна. Умерла бабушка Лукерья аккурат к моему совершеннолетию. Оставшись одна, я продолжала ходить к колодцу за водой, топить печь и доить единственную козу, которая жила у меня в сарайке. На зиму, когда морозы особо крепчали, мне приходилось брать ее в избу, чтобы моя кормилица не замерзла насмерть. Летом я ходила в лес и собирала грибы, шишки и ягоды. Сушила, мариновала и готовилась пережить еще одну зиму.

Маленький огород, в котором садила картофель, морковь и капусту, всегда приносил богатый урожай. Нам с козой продуктов хватало.

Деревня наша небольшая. Всего-то две улицы, домов было штук двадцать. По соседству жила семья моего друга Тимки. Наша дружба длится с самого детства. Сначала мы вместе покоряли заборы и деревья, а позже он помогал колоть дрова и носить воду. Тимофей старше меня на год, мы вместе ходили в школу в соседний поселок — без малого три километра. Зимой Тихон Борисович подвозил нас до школы. У него в хозяйстве был конь, на котором он ездил на работу, а по весне пахал людям землю. Дети дяди Тихона уже выросли и уехали жить в город. Обзавелись семьями, а летом привозили внуков на каникулы в нашу деревню. Я часто присматривала за ними. Борисович за это изредка благодарил мясом или яйцами.

Так и жили, пока в нашу деревню не приехала провидица. О ее способностях мы узнали не сразу. Сначала все считали, что она сбежала от мужа, который ее бил, но все оказалось намного сложнее. Люба, которую в народе прозвали Любавой, раньше жила в столице и работала в ведическом салоне медиумом. Связь с духами умерших и предсказания были ее специализацией. Но однажды один из чиновников хотел с помощью Любы возглавить совет. Сначала умолял и просил, а позже запугивал и угрожал ей. В итоге она сбежала и укрылась у нас в Подлесном. Да, деревня, в которой я живу так и называлась. Видимо у тех, кто именовал нашу деревушку, не было богатой фантазии, и ее назвали первым пришедшим на ум словом.

Глава 2

О том, кто она, и ее способностях мы узнали совершенно случайно. Сначала она, помогая Светке достать из колодца ведро, впала в транс и сказала, что скоро к ней из соседней деревни приедет жених свататься. Позже, придя ко мне за сыром и прикоснувшись к руке, проговорила странные слова.

— Скоро здесь твоя жизнь закончится. Ты обретешь утерянное и вернешь надежду, — проговорила она мне.

В этот момент ее глаза закатились, и я смотрела с ужасом на ее состояние, не зная, чем помочь и стоит ли вмешиваться.

— Любушка, что ты такое говоришь? — шёпотом переспросила ее.

От моих слов женщина вернулась в реальность и, моргнув пару раз, переспросила: «Я что — то сказала?».

Пересказав ее слова, я в ожидании замерла. Вздохнув, она присела на лавку у стены и приглашающе похлопала по ней рукой. Минуту молча сидела и смотрела в пол, а позже поведала о своей жизни. Рассказав историю о том, что с ней случилось, о даре и его последствиях, она нежно обняла меня.

— Не бойся. Пророчества всегда бывают неоднозначными. Это не значит, что ты умрешь. Возможно, мои слова предрекают тебе новое и лучшее будущее.

— Почему тогда ты не сказала мне, как Светке? Ей сватов и женитьбу, а мне… Пойди разбери твои слова теперь, — грустно отозвалась я.

— У каждого своя судьба. Я не могу контролировать свой дар. Он проявляет себя тогда, когда это действительно нужно, — спокойно ответила она мне.

— Я все равно не понимаю, к чему мне готовиться, — развела я руки в стороны и печально обвела взглядом свое скромное жилище.

— Всему свое время, — крепко прижав меня напоследок, она встала и ушла.

После еще нескольких ее предсказаний селяне стали сами идти к ней на поклон. Одни спрашивали про корову, другие ­- про урожай, а незамужние девушки — про женихов.

Глава 3

На годовщину смерти бабушки, я напекла блинов и пошла на погост. Сев у могил моих родных, выпила киселя, съела блинчик и поделилась с ними всем, что происходило все это время в моей жизни. Рассказ вышел коротким, но мне не хотелось уходить. Выщипав поросшую траву, поправив кресты и поставив два букета ромашек, я все же стала собираться обратно. Вдруг из подлеска выскочило что-то маленькое и коричневое. Сначала я думала, что это кабан.

В лесах охотники часто подстреливали живность, но не злоупотребляли дарами природы. Изредка животные сами приходили к нашим домам. К примеру, у Агриппины и Тихона Борисовича по зиме лиса стащила пару кур.

Животное приближалось достаточно быстро. Приглядевшись, я поняла, что это всего лишь собака. Сначала я думала, что она проскачет мимо, в сторону деревни, но по какой-то причине собака прибежала прямиком ко мне.

Это однозначно была девочка. Странного окраса. Я не встречала такого. Словно молочный шоколад, которым меня угощали внуки Тихона. Вся шерсть ее была кучерявой, маленькие завитушки, которые сейчас были в колючках и репейнике.

Уши собаки были необычайно длинные. Они спускались ей до самой мордочки. Темные глазки — бусинки смотрели с мольбой. Поставив мне на колени свои лапки, она принялась облизывать мои руки.

Домой я вернулась не одна. Собака семенила рядом и старалась держаться как можно ближе ко мне. Я не стала садить ее на цепь, да и не было ее у меня. Та единственная, что имелась, держала на привязи Розочку — мою кормилицу- козу. Так мы и стали жить, я Коза — Розочка и собака неизвестной мне породы. Собака я назвала Кнопкой.

Глава 4

Наступила осень, а за ней и зима. Собака сопровождала меня везде. Была моим другом, соседом и охранником. Приближающихся гостей она чуяла еще до того, как те постучат в дверь.

Так и сейчас: Кнопка залаяла, и я поняла, что кто-то идет. Постучав, в дверь зашел Тимофей.

— Привет, Малинка, — бодро поздоровался он со мной. — Чаем напоишь гостя?

— Проходи, конечно. Неужели мороз крепчает? — спросила, видя раскрасневшееся лицо парня.

— Нет. С чего так решила? — сняв шапку и комкая ее в руке, сказал он.

— У тебя нос красный, — улыбнулась ему.

— Ерунда. Сначала дрова колол, потом воду носил. Кстати, я чего пришел-то. Новости из столицы принес.

— Так ты же там не был, откуда знаешь?

— Тихон с работы вернулся, он и рассказал.

Тим, как и я, после школы за лучшей жизнью в город не поехал — остался в деревне.

Помогал отцу охотнику, да за больной мамой приглядывал. У нее стали сильно болеть ноги, ни одно средство не помогало. Уже и в столицу везти хотели, да она отказалась. Знала, что средств на врачей дорогих попросту нет. Спасалась травами и мазями, которые ей Любава готовила. Они не лечили, лишь снимали или притупляли боль.

— Ты проходи Тимоша, я сейчас чаю налью. Всем и поделишься.

Парень снял свою старенькую дубленку и повесил ее в углу на гвоздик. Разувшись, поправил на ногах шерстяные носки и прошел к столу. Я разлила по кружкам травяной чай и, поставив на стол малиновое варенье из хлебницы, достала недавно испеченные лепешки.

— Ммм. Смородиновый, — обхватив замёрзшими пальцами горячие бока кружки, произнес он. — О, Малина меня малиновым вареньем угощает, — добродушно хохотнул он.

— Ешь, да рассказывай. Нечего попусту воздух сотрясать, — насупилась я.

Оторвав кусок лепешки и обмакнув в варенье, он откусил большой кусок и зажмурился. Прожевав и запив чаем, он пристально заглянул мне в глаза и сказал: «Малинка, а выходи за меня замуж?».

Я поперхнулась чаем, который только отпила из своей кружки.

— Шутник ты, Тимка, — прокашлявшись, ответила ему.

— Я и не шутил. Девушка ты хорошая, хозяйственная. Маме моей помогать станешь, а мы с отцом на охоту ходить чаще будем. К следующей зиме шубу тебе лисью сошьем, чтобы тепло и красиво было. Я тебя с детства знаю, всем хороша. Фигура и глаза твои синие уже второй год мне ночами спать не дают, — все так же глядя на меня сказал он.

— Тим, ты очень хороший парень. Но мне нужно время подумать. Вот так сразу я не готова дать тебе ответ.

— Думай. Торопить не стану, — и отхлебнув еще чаю продолжил. — Я сейчас с Тихоном разговаривал. Он дурные вести привез. В столице начались гонения.

— Какие еще гонения? — округлив глаза, перебила его.

— Ведьм и ворожей всех мастей со свету сживать стали.

— Как это? Они же одаренные, разве они так просто дадутся? — опять перебила его.

— После того как чиновнику наша Любава отворот поворот дала, он обиду затаил. Пошел к следующей, более сговорчивой — ведьме. Она ему колдовством да заговорами помогла все же пост повыше занять. А он, ирод такой, закон принял, что всех ведьм и им подобных, если в колдовстве уличат, — в тюрьму или на виселицу.

— Господи, страх- то какой! — перекрестилась я.

— Не вся история- то еще. По признанию в колдовстве одну ведьму прилюдно на площади повесили, а она возьми, да оживи. На глазах у людской толпы. Когтем отросшим веревку перерезала и на метле улетела.

— Брехня. Люди чего только в страхе не придумают, — с колотящимся сердцем ответила ему.

— Что мне дядька Тимофей рассказал, то я тебе и говорю, — обиженно надул губы парень и снова взялся за лепешку.

— Дальше-то что было? — в нетерпении подалась ближе к столу.

— После этого случая советник издал указ всех ведьм на кострах сжигать. После этого пепел развеивать, чтобы обратно не возродились, — прожевав очередной кусок, сказал мне парень.

— Ужас. Так и невинных оболгать можно, — всплеснув руками, возмутилась я.

— Да кто их там разберет. Но то, что Любаву на костер отправить могут, — это точно. Хотя она никого в жизни и пальцем не тронула, — задумчиво проговорил Тим.

Схватившись за неистово бьющееся сердце, я хотела уже ринуться рассказывать страшные вести Любушке. Но, переведя дух, вспомнила, что она все же провидица. Должны же способности ей об этом поведать. Выпив чай и поболтав еще немного, Тимка все же ушел. А я, недолго думая, накинула старенькое пальто, повязала на голову теплую шаль и, прыгнув в валенки, бросилась к дому Любавы. Кнопка бежала следом, иногда утопая всеми лапками в снегу. Подхватив ее под брюшком и взяв на руки, я ускорилась.

Глава 5

Едва я успела пару раз стукнуть в дверь, она отворилась. На пороге меня встретила печальная и осунувшаяся провидица.

— Проходи, нечего избу выстужать, — проговорила она, впуская меня в дом.

Ее хата от моей отличалась лишь тем, что у стены стояла панцирная кровать, застеленная лоскутным покрывалом, а за печкой была натянута шторка, за которой она переодевалась и хранила свои вещи.

Весь мой скудный скарб помещался в небольшой сундук, который стоял у печи. У Любы же вещей и прочего было больше, чем у меня за всю жизнь. Однажды она дала мне примерить ее синее бархатное платье. Рукава и плечи ткань обтягивала, отчего руки становились еще тоньше и изящнее. Грудь и талию оно плотно облегало, а к низу шло струящейся широкой юбкой. При движении ткань играла на свету и в проблесках отливала то более светлым, то более глубоким синим оттенком. Я такой красивой себя ни разу в жизни не видела. Она хотела его мне подарить, но я отказалась. Надевать эту красоту мне все равно некуда. Не пойду же я в таком платье козу доить или в лес по грибы. Предложила его продать и на вырученные деньги купить что-то другое.

Она не обиделась, но сказала, что платье будет лежать и ждать меня. Сейчас, вспомнив предложение Тимки, я всерьез задумалась, а не согласиться ли, и, надев это платье, войти под руку с ним в нашу часовню?

Да, невестам полагалось носить белое, но у меня нет ни средств, ни возможности приобрести такое. Вынырнув из мыслей, услышала, как Люба уже в который раз спрашивает:

— Малинка, ты чего хотела-то?

— Я новости рассказать хотела.

— Про ведьм что ли? — устало вздохнула она.

— Да, — уже не так уверенно ответила я.

— Проходи — чего в дверях толочься, — сев за стол стала медленно чистить шишку и доставать оттуда орехи.

Быстро скинув вещи и повесив их на стул у печки, я села напротив и, сцепив руки в замок, стала ждать, что она мне расскажет.

— Мне видение было. Все ведьмы на меня теперь ополчились. Сами вдвое большую награду за мою поимку назначили. Так что скоро за мной придут. Не ведьмы, так охотники пожалуют, — тихо, словно потеряв голос, сказала она.

— Да, как же найдут- то? Никто из местных тебя не сдаст. Деревня наша маленькая, все друг друга знают. Не смогут они хорошего человека на смерть отправить! — воскликнула я.

— Мала ты еще, Малинка. Плохо ты людей знаешь, — вздохнула она. — Если вдруг со мной что случится, ты в мою избу перебирайся. У меня хоть крыша не течет, да и места побольше.

— Что ж ты раньше времени себя хоронишь-то? — подскочив к ней и чуть не плача, сказала я.

Обняв меня в ответ, она замерла. Подняв на нее взгляд, я поняла — она опять в трансе.

— Закрывая дверь, войди в открытую. Оставь прошлое в прошлом, стремись к будущему, — проговорила она и вернулась в обычное состояние.

— Любаша, ты опять говоришь загадками, — шепотом произнесла я.

— Таков мой дар, — так же тихо ответила она.

В двери кто-то поскребся. Я испуганно подскочила с места. Любаша же просто подошла к двери и запустила в дом мою Кнопу.

— Ты чего защитника своего на улице оставила? — нахмурившись, спросила она.

— Так неудобно же. Не у себя дома, чтобы собаку в хату заводить, — смущенно ответила ей. — Погоди, какого защитника? Мою Кнопку разве что голуби боятся, остальные ее вовсе как охранника не воспринимают.

— Это не простая собака, — с интересом разглядывая мою живность, произнесла Любава.

— Да я поняла, что она породистая. Только где ж мне теперь ее хозяев искать? Да и прикипела я к ней, не хочу расставаться, — понуро опустив голову и глянув в сторону собаки, ответила я на ее слова.

— Не слышишь. Ничего. Все встанет на свои места, — опять загадочно проговорила провидица.

Моя неугомонная собака скакала по дому Любавы, будто по-своему. Напряжение после слов Любавы спало, и я продолжила беседовать с ней.

Больше мы не вернулись к ее пророческим словам. Разговаривали обо всем и ни о чем. Я как могла старалась вернуть ей уверенность в себе и людях, она же натужно улыбалась. Выпив душистый чай с баранками, я засобиралась домой.

— У тебя обязательно все будет хорошо, — держа ее руки в своих подбадривала я.

— Не будем загадывать, — туманно ответила Люба.

Глава 6

Вернувшись домой, я прокручивала слова и странные предсказания пророчицы. Взяв в руки маленькое зеркальце, стала рассматривать себя.

Ничего особенного. Светлые, пшеничного цвета волосы, которые невозможно заставить лежать смирно в косе. Пара локонов, которые всегда стремятся покинуть прическу и развеваться на ветру.

Несколько веснушек на курносом носу. Весной и летом их становится больше, а зимой они словно отправляются в спячку, оставляя лишь намек о себе. Мне всегда было удивительно, что, несмотря на такой цвет волос, мои ресницы и брови были темного цвета. Словно их кто-то вымазал в саже. Самым же необычным в моей внешности всегда были глаза. Глубокого синего цвета. Как тот самый бархат на платье Любавы.

Разглядев себя и не увидев ничего нового, я отложила зеркало на стол и стала смотреть на свою фигуру. Тонкие, худенькие руки и кисти, мозолистые руки, которыми я много работаю. Узкие плечи и, как говорит Тимоша, осиная талия.

Несмотря на то, что мне уже исполнилось восемнадцать, я все еще походила на нескладного подростка. Таким был Тимофей до того, как вырос и возмужал.

Старенькое шерстяное платье болталось на мне, хотя я его и ушивала. Приподняв подол, я увидела худенькие ноги, одетые в грубые шерстяные чулки. Ничего нового, ничего необычного. Все так, как и было раньше. Одна единственная мысль билась на краю сознания и не могла сформироваться в слова.

Голода я не знала. Мне всегда хватало продуктов. Ни разу не пыталась держать себя в форме и ограничивать количество еды, как, например, дочь Тихона, которая, приезжая с города, всегда просила менее жирное и менее сладкое. Девушка была пышных форм и пыталась с ними совладать.

Единственное, что отличало меня от остального населения нашей деревни, — это имя — Малина. Почему моя умирающая мать назвала меня именно так, мне не ведомо. То ли она так сильно любила эту ягоду, то ли в ее понимании имя звучало красиво. Я не расстраивалась. Раз такова была ее воля я носила это имя с гордостью. Оно лишь и осталось напоминанием о ней. Так и не найдя в своей внешности ничего нового, я отправилась доить козу — все же время было уже обеденное.

Глава 7

Жизнь шла своим чередом, морозы крепчали, и все чаще мне приходилось заводить мою кормилицу в дом. Коза и Кнопка нашли общий язык и спали вместе у печки.

Тимофей еще несколько раз приходил и спрашивал меня о женитьбе, на что я пока не давала положительного ответа. Однажды он вспылил и стал ругать меня.

— Чего ты ерепенишься, Малинка?! Неужели не гож я в женихи твои? Столько лет тебя обхаживаю! Принца что ли ждешь?! Так не водятся такие в наших краях! — и, схватив полушубок с гвоздика, выскочил, хлопнув на последок дверью.

Я испугалась не его слов, а того, что моя хлипкая дверь может совсем развалиться. Бережно прикрыв ее, села на лавку у печи. Розочка и Кнопка пришли ко мне и, уткнувшись в ноги, стали выпрашивать ласку. Погладив собаку и потрепав по холке козу, я горько расплакалась.

— Ну разве ж можно замуж без любви выходить? — заливая солеными каплями платье спросила моих животинок. — Он ведь мне как брат. Мы росли вместе, дружим столько лет! Не могу я пересилить себя, как мне потом в постель с ним ложиться?! — всхлипывая, исповедовалась я. — Не жду я принца, да и что мне, деревенской, с ним делать-то? Ни этикету, ни манерам не обучена, — выплакав обиду, я решила еще раз наведаться к Любаве.

Подруг у меня не было, а провидица все же старше меня, может, посоветует чего. С такими мыслями я оделась и пошла в гости. Собаку на этот раз с собой не взяла — все же мороз на улице. Пока я добралась до Любавиной избы, рук и носа уже не чувствовала. Постучала в дверь, которая открылась практически сразу, словно Любава ждала моего появления.

— Горе ты луковое! Проходи скорее, чаем отогрею, — всплеснула руками и завела меня в дом Люба.

Сев на лавку у печки и растирая замерзшие руки я сказала: «Я к тебе за советом пришла».

— Знаю, — спокойно ответила провидица, расставляя на столе еду и всучив мне в руки кружку с горячим напитком. — Пей скорее, а то простудилась поди.

Принюхиваясь, я сделала глоток. На обычный чай напиток был не похож. Пахло травами и чем-то знакомым, но я так и не смогла определить состав.

— Чем нынче гостей потчуют? — пошутила я, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло.

— Отваром от простуды. Ничего необычного. Почки сосны, душица да тимьян, — пожав плечами, ответила она мне. — Рассказывай, с чем пришла. — устроившись напротив, спросила меня Любава.

— Ко мне Тимофей уже не первый месяц сватается. Говорит, что любит, — тихо, на грани слышимости, ответила ей.

— Ты против? — нахмурившись, уточнила она.

— Знаешь, за столько лет, я ни разу на него как на мужчину-то не посмотрела. Как брат он мне. Сегодня в очередной раз ответ мой спрашивал, а, как отказала, кричал, да слова обидные мне сказал, — отпив еще глоток, поделилась своей бедой я.

— Что говорил — то?

— Про принца какого-то и что лучше его мне жениха не сыскать.

— Не расстраивайся, Малинка. Сердцу не прикажешь. Погорюет да найдет себе невесту. Не он твоя судьба, нечего понапрасну печалиться, — улыбнувшись, ответила она мне.

— Не один раз я уже думала, может, согласиться? Парень он хороший, ко мне всегда по-доброму относился. В помощи никогда не отказывал, но не могу я так. Как подумаю, что мне с ним постель делить, так хоть плачь. Все не мило становится, — горько делилась своими мыслями я.

— Все правильно. Зачем через себя переступать? Раз не мил, значит не твой, — покивав головой, поддержала меня Любава.

— Люб, а ты когда-нибудь любила?

— Конечно, — махнула она в мою сторону рукой. — Что я, по-твоему, молодой не была? Лет в двадцать у меня ухажер завелся, красиво говорил, на свидания водил. Только грош им цена — словам его. Как про дар мой узнал, так и сбежал. Испугался. Я сердце свое разбитое долго по кускам собирала. На мужчин волком глядела, но в работе и салоне ведическом себя к жизни вернула. Работа от всех переживаний спасает. Самое главное время. Оно лечит, — сев рядом со мной на скамью и погладив мои руки, которые сжимали кружку с отваром, сказала она.

— Спасибо за поддержку и совет. Мне за ним и податься некуда, — грустно проговорила я.

— Ничего. Всегда рада с тобой поболтать, — тепло улыбнувшись и обняв мои плечи, тихо ответила провидица.

— Пойду я. Надо печь топить, да зверинец мой кормить, — помахав на прощание, выскочила я на улицу. Морозный воздух сразу набросился на мои разгоряченные щеки, попытался проскользнуть под пальто, но я быстрым шагом направилась в сторону своей избушки. Зайдя в дом, поняла, что за время моего отсутствия все тепло выдуло и топить печь уже реальная необходимость.

Так за домашними хлопотами и прошла еще неделя. Тимофей до сих пор не появлялся. Видимо, обида прочно засела в его душе. Мне было грустно осознавать, что своим отказом я лишилась друга и брата. Но согласившись, наверняка потеряла бы себя.

Глава 8

Морозы перестали быть такими жгучими, и я решила натаскать воды, чтобы помыться. До ссоры с Тимофеем его семья разрешала ходить к ним в баню. Теперь же я и не смела думать о таком простом, но необходимом деле. Когда я наполнила ведра и повесила их на коромысло, меня окликнула Маруся.

— Привет. Ты на собрание сегодня идешь? — спросила дочь кузнеца.

— Какое собрание? Я ничего об этом не знаю, — поставив ведра на снег, переспросила я девушку.

— Так вся деревня к провидице идти хочет. Показать, что на люди ее стороне и зла ей не желают. Да и вопросы кое- какие задать, — залилась румянцем она. — Давай я зайду за тобой вечером?

— Конечно, я ни сном, ни духом о собрании, — снова водрузив ведра, ответила ей.

— Разве тебе Тимоха не сказал? Его родители идею и подали.

— Нет, — грустно проговорила я.

— Поругались что ли? — заглядывая в глаза, спросила девушка.

— Даже если и так, тебе какое дело? — буркнула я в ответ.

— Ой, да ладно тебе. Милые бранятся, только тешатся, — махнула она рукой в мою сторону и пошла наполнять свои ведра.

Согрев несколько кастрюль воды и вылив их в лохань, я вымылась и привела себя в порядок. Просушив с трудом копну своих волос и заплетя их в косу, услышала легкий стук в двери.

Открыв крючок, впустила в избу Маруську.

— Ну что, идем? — спросила она, поздоровавшись.

— Сейчас, только пальто накину, — наматывая на голову шаль, ответила ей.

Кнопка, поскуливая, прижалась ко мне. Сначала я хотела оставить ее дома, но, видя ее поведение, поняла, что придется взять с собой. В прошлый визит к провидице она была не против собаки в доме. Подхватив на руки животное, мы с соседкой вышли во двор. Воткнув в щеколду палочку, я поспешила за уходящей девушкой. Воры в деревне отсутствовали, да и брать у меня нечего. Все богатство — коза да пальто с шалью, что на мне.

Уже подходя к дому Любавы, я почувствовала себя неуютно. Знаете, когда всей кожей ощущаешь неладное. Открыв калитку, увидела не до конца закрытую дверь. Свет и тепло струилось из щелочки, выстужая хату.

— Чего это они двери не закрыли? — удивленно проговорила Маруська, заходившая следом за мной во двор.

Не успела она договорить, как сзади послышался жуткий вой. Волки. В не успевшую захлопнуться калитку ворвались несколько скалящих пасти зверей. Я ухватив замершую девушку, рванула к дверям в дом. Не добежав пары шагов, Маруся споткнулась и упала. Ее рука выскользнула из моей, и обернувшись, я увидела, как в ногу девушки вонзились зубы дикого зверя.

Не выпуская из рук собаки, я потянула на себя Марусю. Из-за угла плавно, словно в танце, вышла, покачивая в руках метлу, ведьма! Только высшие магички могли летать на метле и призывать на помощь животных. Остальные чаще всего обладали одним даром — лечили, варили зелья, привороты, заговоры на удачу и прочее.

Любаша всегда охотно рассказывала истории из прошлой жизни во время бесед в зимние вечера. Все мои знания о волшебстве были почерпнуты из ее слов, в деревне нашей никогда не встречались люди, обладающие даром, пока в ней не появилась Любушка.

Появившаяся колдунья не только смогла подчинить стаю волков, но и имела свой ведьмовской транспорт. Значит, она из главного ведьмовского круга — не простая ведьма в деревню пожаловала. Глаза магички светились, словно светлячки в летнюю ночь. Она махнула рукой в сторону волка, уцепившегося в ногу Маши, словно давая знак забрать добычу. Появление нового действующего лица повергло меня в шок, и внутри все сковало льдом. Страх расползался под кожей. Опустив глаза, я все еще хотела попытаться помочь Марусе, но она молча лежала на снегу.

— Ей ты уже не поможешь, — пропела вышедшая из-за угла дома вторая ведьма, также держа в руке метлу.

— Странно, почему с огорода идут? Там у Любавы кроме туалета и нет ничего. Все окна сюда во двор выходят, тропинку бывает она и по несколько дней не чистит, потому что в лютые морозы дома сидит. А может, искали чего? — проскочила шальная мысль, практически не задерживаясь и не давая себя обдумать.

Глаза второй ведьмы горели зеленым, как будто в них вставили цветное стекло. Волосы развевались, словно от ветра, которого на улице, к слову, не было. Она плавной походкой подошла к волку, застывшему в ожидании хозяйки, и погладила его по холке.

— Она скоро обратится, — тихо проговорила первая колдунья и плавно шагнула в мою сторону, а я стала пятиться назад.

Не оглядываясь, я боялась отвернуться от этих жутких созданий, что в один миг наводнили двор провидицы. Умом- то я понимала, что они могут спеленать меня своей магией, и поминай как звали.

— Не убежишь, — словно змея стала шептать вторая.

Кнопка, до этого тихо поскуливающая у меня на руках, грозно зарычала, и все внимание ведьм переключилось на нее. Спрыгнув на землю, моя собака стала издавать звук, который подходил более крупному зверю.

— Откуда у простого человека такой защитник?! — воскликнула первая и отшатнулась назад.

На моих глазах шерсть Кнопы стала превращаться в густой мех, она выросла в холке и доставала мне до талии. Тряхнув мордой и грозно зарычав, передо мной во всем своем величии стоял огромный зверь, похожий на волка. Разве что окрас так и остался, словно молочный шоколад.

Кнопа, припав на передние лапы, оскалила огромную пасть. Я, испуганно пискнув, все же развернулась и добежала до двери. Не успела ее распахнуть, как сзади всхлипнула Маруся. Обернувшись, увидела, как она встает и, прихрамывая, пытается идти ко мне. Внезапно ее тело выгнуло дугой в обратную сторону, и послышался треск костей. Мои распахнутые от страха глаза, скорее всего, стали, словно блюдца.

Я в ужасе наблюдала за трансформацией девушки. Она действительно превращалась в животное. Сначала появились уши, и она встала на колени, руки ее в это время обросли шерстью и превратились в лапы.

Она тряхнула несколько раз головой, и ее лицо превратилось в грозную клыкастую морду. Переступив с лапы на лапу, в снегу стояла серая волчица, которая совсем недавно была моей доброй соседкой, — Марусей.

Кнопа, хотя какая она после такого Кнопа, дралась с тремя волками. Судя по всему, в целом, она пока умудрялась сдерживать их натиск. Словно по щелчку очнувшиеся ведьмы обратили все свое внимание на меня и стали двигаться в мою сторону. Единственная мысль, проскочившая в моей голове была: «Почему никто не слышит звуков борьбы и воя?».

Резко развернувшись и все же дернув дверь на себя, я вбежала в избу и стала закрывать ее. К сожалению, в косяк одна из ведьм успела просунуть руку, а снизу я увидела и лапу волка.

— Помогите же мне! — крикнула я — Там ведьмы! — но в ответ никто не произнес и звука.

Глава 9

Не давая распахнуть дверь, уперлась ногой в косяк. Видимо от боли лапа и рука исчезли. Судорожно я стала искать засов, чтобы наверняка закрыть створку. В этот момент с улицы хлынул поток звуков, словно до этого дом был отрезан от них.

— Вот что ведьмы за домом делали! Они заклятье тишины накладывали, чтобы раньше времени не обнаружить свое присутствие, но мы с Марусей им помешали, — вспыхнула мысль, которая засела где-то в подкорках мозга.

Наконец справившись с дверью, я хотела выдохнуть с облегчением, но в нее что — то ударило. Крючок, который я дрожащими руками только что водрузила в петлю, подпрыгнул, грозя выскочить.

Ухватившись за ручку двери, удерживая ее двумя руками, я решила для верности упереться в нее ногой. Любава простит. Дверь в очередной раз содрогнулась, сил моих становилось все меньше, а на помощь так никто и не шел. Я крепко зажмурилась и все же удерживала дверь.

Перед моими глазами замерцали символы, словно они пропечатаны на дверном полотне. Золотые, отливающие солнцем знаки, которые я кончиками пальцев левой руки стала обводить. Как только я к ним прикоснулась, они словно откликнулись и завибрировали.

Когда я довела второй символ до завершения, вой и грохот за дверью стихли, словно они почувствовали или уловили вибрацию колдовства. Еще несколько знаков — и схема закончена. Дверь на секунду охватило сияние, и все прекратилось. Выдохнув, я повернулась к собравшимся в доме людям.

Тишина, стоявшая в комнате, сразу показалась мне неестественной. Я оглядела собравшихся и увидела незнакомого мужчину в огромной волчьей шубе. У меня невольно перехватило дыхание. Его рост превышал обычный — я едва доставала ему до плеча. Глаза чужака были серого, почти белого цвета. Он пристально следил за каждым моим движением.

Чтоб отвлечься, стала искать взглядом Любаву. Она сидела на полу, глаза ее были закрыты. Губы беззвучно шевелились, но разобрать то, что она говорила, было невозможно.

— Ты использовала колдовство? — тихо, но уверенно проговорил этот громила.

— Нет. Я не владею магией, — сглотнув ответила ему.

— Только что ты заперла дверь с помощью мощнейшего заклинания! — гаркнул он. От чего несколько жителей нашего села вздрогнуло вместе со мной.

Повернув голову в сторону селян, я увидела замершего у стены Тимку. Он наблюдал за сценой со странным, не свойственным ему выражением лица, словно не знает меня и ему абсолютно неинтересно все происходящее.

— Соседи, родненькие, докажите?! Я с детства на ваших глазах росла, какая магия?! — всплеснув руками, проговорила им. — Там, на улице, действительно ведьмы! Они в помощники привели стаю волков! Маруся осталась там, — еле выговаривала я слова.

— Почему ты вошла одна, а не с ней? Зачем тогда дверь закрыла?! — вкрадчиво спросил мужчина в шубе.

— Это ты ее погубила! — выкрикнула мать Маруси. — Ведьма! — тыкая в меня пальцем, заорала она. — Как ты могла оставить ее там и запереть дверь!

— Ее укусил волк. К тому моменту как я добралась до двери, она уже обернулась и готова была на меня напасть! Я пыталась ей помочь, но не смогла ее спасти.

— Врешь! Душегубка! — выкрикивала женщина.

— Что Любава говорит? — глядя в глаза Тимофею, спросила я его, дабы перевести разговор в другое русло.

— Ничего. К нашему приходу она уже так сидела. Ждали, что выйдет из транса, — нехотя ответил он мне.

— Господин охотник, хватайте колдунью! Она ведь призналась, что дочь мою сгубила! Ведьма! — перекрикивая шепот селян, снова выкрикнула мать Маруськи.

— Охотник! Значит, все же кто-то решил разбогатеть на информации и сдал властям нахождение Любушки, — прокручивала я в голове эту страшную мысль.

Смотря на проклинающую меня женщину, я не могла поверить в ее обвинения. Звук доставаемого меча из ножен я услышала отчетливо. Резко повернув голову в сторону услышанного, увидела, как чужак, этот огромный мужчина, достал клинок. Он был выкован из заговоренного железа и сейчас светился. Мне о таком в последний наш с ней разговор рассказывала Любава. Такие мечи создали специально для убийства ведьм. Они отражали магию и не позволяли их носителям попасть под чары. Сиянием меча и опознавались ведьмы. Лишь рядом с магией он светился. Причем не важно, каким видом колдовства обладал носитель, темная или светлая, клинку было все равно. Колдовство с недавних пор каралось смертью, даже если твой дар позволяет лечить или в случае Любушки предсказывать будущее.

— Я не владею колдовством, — в ужасе, прижав ладони к щекам, прошептала я. — Любушка провидица, а я всего лишь обычная селянка.

От секундной расправы меня спасла лишь снова затрещавшая дверь. Окно, что находилось по левую руку от меня, взорвалось осколками стекла. В него влетел огромный серо — белый волк.

Испуганно вскрикнув, увидела, как охотник взмахнул мечом и вступил в схватку со зверем. Спустя пару мгновений второе стекло, с правой стороны так же осыпалось крошкой, но уже на жителей нашей деревни, что как раз стояли кучкой недалеко от этого окна. В проем сунулась макушка одной из ведьм, что я встретила у избы.

— Где же наша Любушка? Где же ты, Любавушка? Выходи голубушка! — пропела колдунья.

Люди стали жаться ближе друг к другу. Мой взгляд метнулся к провидице, которая так и продолжала сидеть на полу в трансе. Едва охотник воткнул меч в поверженного волка, как в окно ворвался второй.

— Это ты их сюда призвала! — не затыкалась тетка Настасья.

Странная женщина. Видя в оконном проеме ведьму, волков, что сейчас прорывались в дом, она все равно обвиняла меня. Что я ей такого сделала? Но ответ пришел сам. Я вспомнила, как летом она зазывала Тимофея к ним в гости. Позже соседкам говорила о том, какой замечательной парой была бы ее Маруська и Тимофей.

Охотник, вытерев меч о мех второго убитого животного, направился в мою сторону. Тимоха наконец отмер и рванул наперерез мужчине.

— Разве вы не видите, что есть сейчас более насущные проблемы, нежели установление наличие магии у Малинки? — ухватив за рукав охотника, спросил он.

Сбросив руку Тима, словно назойливую муху, мужчина снова шагнул ко мне. Но время словно замедлилось. Его занесенная нога так и не коснулась пола. Я сама двигалась, словно застрявшая муха в киселе, но однозначно была быстрее этого здоровяка.

Не понимая, с чем связано наше состояние, обернулась к провидице. Ее глаза на этот раз были открыты, левая рука отведена в сторону. С указательного пальца сорвалась искра магии и, быстро пролетев к стене за печкой, ударилась о нее.

Миг спустя на месте, где растворилась магия провидицы, возникла сияющая проходом дверь. Она была меньше той, что обычно ставят в хатах, но, пригнув голову, я спокойно пройду в нее.

— Иди, — произнесла единственное слово Люба.

— Любушка, куда идти? Разве ж я могу тебя тут оставить, — быстро проговорила в ответ я.

— Уходи. Иначе погибнешь. Тебе здесь не место, — уже громче сказала она.

Секунда колебаний, в которой я отчетливо видела занесенный надо мной клинок, ворвавшегося в окно волка и ведьм, что своим колдовством выманивали селян. Со слезами обиды и отчаяния я рванула к дверце. Люба пыталась спасти меня, так стоит ли отказываться от такого шанса?

Очертания проема светились, словно с той стороны был белый день, хотя у нас уже стояли густые сумерки. Едва я коснулась ручки, чтоб отворить выход или вход в неизвестность, как время в избе вернуло свой ход. Обернувшись на прощание, я увидела лучистый, словно ободряющий, взгляд Любавы и шок на лице Тимки. Он преграждал собою путь охотнику, защищая меня.

— Спасибо, — одними губами произнесла я ему и распахнула дверцу.

Выскочив в проход, боялась утонуть как минимум по колено в снегу. Ведь у нас на дворе зима. Каково же было мое удивление, когда я, запутавшись в подоле платья, упала на колени в осеннем лесу, где под ногами шуршит опавшая листва, а сумерки густые и мрачные, не освещенные еще серебристым отблеском сугробов.

Деревья, оголенными ветвями и корнями тянутся к небу, ловя последние отголоски тепла. Видимо, только искра магии провидицы и светилась, очерчивая проход в неизвестность.

Оглянулась, хотела понять, следует ли кто-то за мной. Но дверь была уже закрыта. За моей спиной все так же расстилался густой лес, словно и не было только что здесь избушки Любаши, из которой я сейчас выскочила, спасаясь от охотника и ведьм.

Сердце бешено стучало, грозя вот-вот выскочить. Темнота вокруг стала пугающей, чужеродной и зловещей. По коже пробежал мороз. Обхватив себя руками, я плотнее закутывалась в шаль и прижимала к груди свое старенькое пальто. Минуту поразмышляв, решила пробовать найти выход к людям. Страх, затаившийся в душе, заставлял чутко прислушиваться к обстановке вокруг. Шорохи и скрип деревьев пугали все больше.

Дойдя до дерева, корни которого торчали, будто образовывая маленькую пещеру, я решила перевести дыхание и просто привести в порядок скачущие мысли. Паника, страх пережитого и факт наличия у меня колдовства заставляли погружаться в невеселые мысли.

В первую очередь было интересно, куда же меня занесло? С этим вопросом разберемся, как только выйду к людям. Хотя есть ли смысл к ним соваться? Если у меня действительно обнаружится дар, то сейчас небезопасно обнаруживать свое присутствие, ибо сразу угожу в лапы охотников. На дворе осень, пару дней спокойно можно протянуть и здесь, главное — найти выход к воде.

Сжавшись в комочек и плотнее завернув уголки шали, чтобы ветер не пробирался за шиворот, я стала вспоминать все события, которые привели меня в этот лес. В первую очередь Маруська. От понимания своей никчемности, того, что не смогла спасти ее, у меня на глаза навернулись слезы. Боль от потери, страх, ужас пережитого и ее горящие жаждой глаза. В ее зрачках отражались ужас и паника. Непонимание ситуации и растерянность, переходили в боль от трансформации. Я действительно пыталась спасти ее, но после укуса была не в силах ей помочь.

Глава 10

Тим, изначально обиженный на меня, отвечал дерзко и нехотя, но его порыв прикрыть и заступиться за меня перед охотником снова показал его истинные эмоции. Значит, ему не все равно и отношение ко мне осталось прежним. Надеюсь, он встретит ту, которая ответит ему взаимностью, и обретет свое счастье.

Кнопка. Моя маленькая и кудрявая собака. Господи боже! Ко мне только сейчас пришло осознание того, что она превратилась в огромного волка и дралась, спасая меня от этих чудовищ. Она, скорее всего, погибла, защищая меня. Прижав руки к мокрым от слез щекам, а позже закрывая сама себе рот, чтобы мои рыдания не нарушали тишину леса, я оплакивала все. Свою прошлую жизнь, село, в котором выросла, и людей, что в один момент, словно направленные чьей-то рукой, отвернулись от меня.

Ведьмы. Их магия, смех, безумие от власти и вседозволенности. Сотворенное ими было поистине ужасно, по коже пробежали мурашки от осознания того, что у них — там в деревне — все еще продолжается. Только я смогла уйти. Дверь исчезла, словно и предназначалась лишь для меня одной. Никто, кроме меня, не выбрался из окруженного ведьмами и волчьей стаей дома.

Охотник. Как он оказался в избе? Неужели кто-то все же рассказал, что в нашей деревне есть магичка? Но тогда непонятно, зачем деревенские пришли к Любаве домой. Маруська говорила, что они хотят поддержать ее.

Взгляд охотника словно заглядывал в самую душу и проверял наличие злых умыслов. Может, меч привел его к Любушке? Может в нашей деревне он оказался, охотясь на тех двух ведьм, что напали на дом провидицы? Одни лишь вопросы, на которые я уже не узнаю ответа.

Любавушка. Ее странный и долгий транс. Магия, открывшая для меня дверь. Я точно знаю, что она такой не обладала. Откуда? Как такое случилось? Последний взгляд, в котором светилась поддержка, хотя она знала, что остается там. Ее предсказания до сих пор не внесли ясности, но одно я знаю точно: Люба говорила, что моя собака не совсем простая. На тот момент это было дико для меня.

Сейчас, после увиденного, это воспринималось спокойно. Если бы не Кнопа, мне живой оттуда вряд ли удалось бы уйти. Как жаль, что моего верного спутника сейчас нет со мной. Мне было бы достаточно просто прижать собаку к себе и погладить ее шелковистые кудряшки. Поток слез уже сошел на нет, оставив после себя пустоту. Боль, что теплилась в сердце, больше не сдавливала его, не давая дышать. Утерев последние слезинки, уже хотела двигаться дальше, как вдруг тишину леса нарушили чьи — то шаги и мужские голоса.

— Тащи его, не церемонься. Ведьмино отродье! Он скоро расскажет, где прячутся остальные, — звучал голос словно больного чахоткой — мерзкий и осипший.

— Помог бы лучше, чем попусту воздух сотрясать. Мальчишка совсем не легкий, — послышался голос второго.

Я вжалась в свое убежище и снова, закрыв рот руками, чтоб не проронить и звука, притаилась. Возня, стон и удаляющиеся шаги позволили судорожно выдохнуть.

Здесь также есть охотники. Они тащили кого-то, — от страха мысли путались, сердце снова пыталось удрать в пятки, а руки дрожали.

Нужно переждать и двигаться как можно дальше отсюда. Но разве я могу бросить парня в беде. С другой стороны, магией не владею, сил совладать минимум с двумя мужчинами у меня нет. Да и ладно бы просто поймали, мало ли какие мысли бродят в их бандитских головах?

Уняв сбившееся дыхание, стала ждать, когда голоса говоривших сойдут на нет. Нужно все же выбираться из своего временного пристанища и искать безопасное укрытие. Сколько я так просидела, не знаю, но тело уже задеревенело от холода и напряжения.

Стараясь не шуметь, ползком покинула корни и вышла в лес. Перебежками, прячась за деревьями, стала удаляться в противоположную сторону от слышимых мною голосов. Лес на удивление был тих: ни пения птиц, ни шороха жучков или лесных зверей. Словно он был мертвым и безжизненным.

Слышен был лишь ветер, что гулял в кронах деревьев. Уйдя, по моим ощущениям, на достаточное расстояние, я прижалась к стволу огромного дуба и решила перевести дыхание. Едва присела, как послышались очередные голоса. Соскочив и метнувшись в сторону кустов, что плотной стеной росли неподалеку, я поняла, что моя нога запуталась, и меня резко дернуло вверх.

Вскрикнув, оказалась висящей вниз головой. Нога была плотно обвита веревкой. Судорожно выпутавшись из собственного подола и наспех прикрыв бедра, зажав ткань между коленей, увидела направлявшегося ко мне мужчину.

— Попалась, — оскалился он остатками почерневших зубов. — Откуда ты, птичка? — ухмыляясь и обсматривая меня с ног до головы плотоядным взглядом, спросил мужик.

— Помогите. Я случайно угодила в ловушку, — понимая тщетность моих слов все же попросила его.

Одежда на мужике была грязной, даже на таком расстоянии я чувствовала смрад, исходящий от него. Волосы под рваной шапкой были сбиты в колтуны. Штаны и телогрейка также имели ужасные засаленные рукава и колени. В целом, вещи, на которых от пятен и кусков грязи практически не было свободного места, говорили о том, что это разбойник или бродяга. У таких нет смысла просить о помощи, но я всем сердцем надеялась на обратное.

— Конечно, помогу. Сейчас спущу тебя и к Костлявому отведу. Там уж они придумают, что с тобой делать, — противно хохотнув, ответил мне он.

Подошел к дереву, на котором я висела, повозившись с минуту, махнул ножом у корней, разрезая ловушку. Веревка перестала меня удерживать. Я мешком упала на землю, охнув от прострелившей боли. Еще в полете мне удалось немного сгруппироваться. Свалилась я на бок — он-то и оказался пострадавшим.

— Главное, чтобы не было переломов, а ушибы со временем пройдут, — такая мысль посетила прежде, чем меня за шиворот поднял и куда то поволок этот бандит.

— Я ни в чем не виновата, случайно заблудилась. Отпустите меня, — превозмогая боль стала просить его.

— Девка, ты мне голову не морочь. В гиблом лесу никто просто так не оказывается, — дернув меня за руку, прошипел он. — Здесь есть только ведьмы, ищущие силу или остатки погибшего лесного народа. Хотя и его мы скоро уничтожим. Как раз Кабану с Костлявым парнишка из лесных попался, после пыток он выдаст нам их логово, и мы разберемся с этими тварями, — ухватив на этот раз за волосы, бандит потащил меня дальше.

Упираться не было сил, драться я не умею, что я могла противопоставить здоровенному мужику?

— Господи! Спаси и сохрани! — мысленно взмолилась я.

Но чуда так и не произошло. Минут через пятнадцать меня выволокли на опушку, где стояла покосившаяся деревянная изба. Труба клубилась дымком. Значит, там кто-то есть. В голове пронеслись воспоминания о пытках, точнее, о том, что я слышала в лесу от других сообщников этого бандита.

— Пожалуйста, я не сделала ничего плохого. Магии во мне нет. Отпустите, я никому не расскажу о вас, — в последний раз просила разбойника.

— Цыц! Раньше надо было думать, когда в лес сунулась! Поздно каешься, — больно дернув за волосы и ударив наотмашь по лицу, гаркнул мужик.

От удара в глазах потемнело, а щека стала неистово гореть. Всхлипнув, я чуть было не опустилась на колени, но этот урод, перехватив меня за шиворот, все же дотащил последние метры до избы. Толкнув свободной рукой дверь, швырнул меня через порог.

— Бобер, ты наконец — то оправдал свое нахождение в банде, — усмехнулся кто-то справа от меня.

Вскинув голову, увидела полутемную комнату, в углу которой на стуле, свесив голову, сидел паренек. Веревки, опоясывающие тело, удерживали его в сидячем положении. Видимо, он был без сознания, из уголка губ текла кровь. Волосы, которые раньше были светлыми, а теперь с кровяными алыми мазками, падали на лоб. Недалеко от него на лавке сидел такой же грязный и беззубый мужик, как тот, что притащил меня сюда. Его рот кривился в улыбке, глаза же с диким азартом рассматривали меня.

— Говорит не ведьма, просто заблудилась, — усмехнувшись и ткнув краем сапога меня в бок, сказал Бобер.

— Все они так говорят. Только на костре все равны. Ведьмы красиво горят, — оскалившись, ответил тот, что сидел на лавке.

Я старалась не произносить ни звука, чтобы лишний раз не привлекать внимания. Сидя на коленях, молча наблюдала за бандитами, ожидая их следующих действий.

— Раскололся? — махнув головой в сторону привязанного парня, спросил Бобер.

— Нет! — встав и направившись ко мне, ответил, видимо, главарь их шайки.

Ухватив меня за подбородок, он заглянул в глаза.

— Ну как же не ведьма! Вон глаза какие! Ни у одного обычного человека таких нет, — сказал он, толкнув меня, от чего я чуть было не упала. — Свяжи ее!

— Костлявый, тут такое дело, — почесав грязную макушку и исподлобья глянув на него, сказал Бобер.

— Что, не уж-то с бабой не справишься?! — его сиплый хохот разнесся по хате.

— Справлюсь. Привел же сюда. Веревки у меня нет.

— Как нет? Ты же ловушки ставить ходил, — сверкнув глазами от гнева, спросил Костлявый.

— Так в одну из таких девка и попалась, — ткнул пальцем в меня он. — Но снять не получалось, я ее разрезал.

— Дубина! Нашел время веревки переводить. Вон того со стула стащи, да девку на его место привяжи. Пленник все равно в отключке, — махнул бандит в сторону парня и кинул ему еще верёвку.

— Так разве ж он не очнется?

— Этого просто свяжи да на пол брось, девку к стулу привяжи. С ней поразвлечься напоследок можно. Я пока Кабана крикну, он за хворостом пошел, — сказал главарь и вышел за дверь.

Пока Бобер шел в сторону парня, я стала искать глазами кочергу или лопату. Чем-то они должны угли в печи перетрясать. На мою удачу искомое нашлось как раз у самой топки. Недолго думая я схватила ее и, превозмогая боль в боку, подскочила к занятому распутыванием пленника бандиту. Размахнувшись, со всей силы стукнула его по голове. Он кулем свалился на бедного мальчонку. Осторожно стянув на пол этого грязнулю, стала связывать его той веревкой, что ему дал Костлявый. Управившись, стала трясти за плечо паренька.

— Эй, ты меня слышишь? Очнись. Мне одной отсюда не выбраться, — стала шептать ему. Выхватив нож у связанного бандита, просто перерезала веревки, что удерживали пленника. Он все еще не подавал признаков сознания, лишь рваное дыхание говорило о том, что он жив. Едва я его освободила, парень слабо простонал.

— Очнись! Иначе нас просто убьют, — в очередной раз просила его.

— Ах ты дрянь! — взревели от порога.

Обернувшись, увидела все того же Костлявого, который уже направлялся ко мне.

— Удрать надумала?! Не выйдет! — вытащив нож, оскалился он беззубым ртом — Будешь сопротивляться — тебе же хуже.

От страха я замерла на месте. Его приближение меня словно парализовало, но движение поверженного мною Бобра вернуло боевой дух на место. Опустив вниз глаза, словно в знаке покорности, я увидела, что кочерга так и лежит рядом. В руке я все еще сжимаю нож, которым освобождала бессознательного парня.

— Ножом отбиваться мне будет сложно, не обучена такому. Кочергой держать на расстоянии проще, но и урон от нее меньше, — пока прокручивала мысли в голове, бандит подошел на расстояние вытянутой руки.

— Не подходи! — крикнула я, вскинув нож.

— Как страшно. Ты им кроме капусты резать что-то умеешь? Сможешь убить человека, а? — насмехался надо мной он.

— Я убивал. Моя рука не дрогнет, — дернул ладонью он, в очередной раз демонстрируя острое лезвие ножа.

— Бобер, я с тебя еще за это спрошу. Сейчас с девкой разберусь — так сразу и поговорим по душам, — у ног зашевелился пришедший в себя сообщник Костлявого.

Бандит резко прыгнул в мою сторону. Продолжая держать наготове нож, но реально понимая тщетность этого мероприятия, я пыталась придумать, куда отступить и как обернуть ситуацию в свою пользу.

Меня спасла случайность, а может, тупость того самого Бобра. Ведь он стал активнее ворочаться, тем самым чуть не сбив с ног нападавшего на меня мужчину. Костлявый с досады пнул напарника в бок и приказал не дергаться. Я к тому моменту успела отскочить от него на шаг. Теперь между мной и бандитом был не только связанный Бобер, но и парень, которого они пленили незадолго до меня. Едва я глянула на него, он снова простонал.

— Успела-таки его освободить. Дура. Если б с ним не возилась, могла бы уже по лесу бежать, — сплюнул рядом с парнем Костлявый.

— Далеко бы я убежала? Ловушки наставили, да и вас трое я одна, — тихо, но уверенно ответила ему.

— Раз не дура, чего тогда сопротивляешься. Брось нож, глядишь, тебе и понравится с нами. Так мы тогда тебя при себе оставим, не будем на костре жечь, — блеснув алчной похотью в глазах, сманивал меня Костлявый.

— Нет уж. Спасибо. Уж лучше смерть, — меня передернуло от омерзения.

Ему, видимо, не понравился мой ответ, потому что он снова ринулся ко мне. Угрожая ножом, он водил меня вокруг стула. Точнее, я обходила его по кругу, чтобы сохранить расстояние между нами. Понятное дело, что так долго продолжаться не будет. В одно мгновенье бандит отшвырнул стул и прыгнул на меня, повалив на пол. Смрад его гнилого дыхания ударил в нос, а на шее ощущалась прохлада металла.

— Допрыгалась, лягушка! — злорадно усмехнулся он и провел языком по моей щеке. У меня начались рвотные позывы, но одним нажатием лезвия на мое горло он их прекратил. Я не ощутила надрез, лезвие было очень острым, но почувствовала, как по коже побежали теплые капли крови. Нож, который все время сжимала в руке выпал во время падения. Кончиками пальцев я ощущала лежащую рядом кочергу, но понимала: для того, чтобы ее взять, мне нужно отвлечь бандита.

— Куда делся третий? — знаю, что вопрос безумно глупый, но другого сейчас в мою голову, к сожалению, не пришло.

— Не терпится познакомиться? — снова дыхнул мне в лицо этот урод. Мне хватило и того времени, что он отвечал. Не размахиваясь, так, насколько позволяла возможность, просто двинула ему кочергой.

Костлявый лишь поморщился, но руку с ножом от моего горла убрал. Только я решила замахнуться еще раз, как на голову бандита со всего маху опустился стул. Разлетевшись в щепки и отправив в беспамятство моего мучителя. Всем своим весом он теперь лежал на мне, но голова свесилась, и я могла видеть того, кто спас меня. Парень. Тот, которого я успела развязать и молила о помощи. Он стоял на нетвердых ногах, сжимая в руках ножки от стула.

— Помоги его скинуть. Он тяжелый, — простонала я.

Парень не долго думая просто пнул его в бок, от чего тот свалился на бок. Сразу вскочив, я начала озираться вокруг в поисках еще одной веревки. Найдя искомую за печкой на гвоздике, быстро стала связывать нападавшего на меня, пока он не очнулся.

— Их трое было. Так главарь сказал, — тихо, на грани слышимости прошептала я.

— Да. Он в лес ушел. Больше не вернется.

— Меня Малина зовут. А тебя? Ты ведьмак? Откуда ты знаешь, что не вернется?

— Елистрат. Нет, я не ведьмак, я фавн.

Только он договорил, как пространство вокруг нас стало преображаться. Избушку на глазах стало затягивать травой, да не простой зеленой, а светящейся и переливающейся, словно все цвета радуги собрались вместе и решили предстать во всей красе. У меня под рукой выскочил гриб. Его шляпка была, как отражающаяся в воде луна. Яркая, сверкающая и играющая бликами. С потолка стали свисать ветви такого же волшебного дерева. Его стебли усеивали не только удивительные по своей красоте листья, но и множество бабочек. Они вспархивали то тут, то там, и увлекали в свой полет, заставляя с жадностью следить за их движением.

Трава, словно в кокон, закутывала недавно плененного нами бандита. Первый, которого удалось связать, уже исчез. В моей душе не всколыхнулась ни одна струна. Мне, как ни прискорбно это признавать, было их совсем не жаль. Странные метаморфозы, преображающие пространство, продолжались. Вокруг нас уже вовсю прыгали белки, зайцы и порхали совсем не бабочки, а маленькие человечки.

— Я умерла или мне это снится? — едва сумев справиться с голосом, спросила я парня, который все еще сидел рядом. Он же прикоснулся рукой к моей ладони, что утопала в необычной траве. Дом, стены которого нас окружали, словно таял. Только мы сидели в избе, а через минуту уже находились на чудесной поляне под большим волшебным деревом. Я обернулась в его сторону, ожидая ответа, и чуть не закричала от неожиданности.

Светлые волосы парня теперь разрезали два маленьких рога, похожие на оленьи. Глаза приобрели миндалевидный разрез, а ноги превратились в копыта. Протянув руку, решила потрогать шерсть на его бедре, дабы убедиться, что я вижу это наяву. Парень перехватил мою руку и крепко сжал. Лёгкая улыбка коснулась его губ. Он коротко махнул головой вперед. Повернувшись туда, куда он указывал, замерла. Я забыла, как дышать и, скорее всего, даже не моргала. К нам шел белоснежный олень. Хотя какой он олень, я таких ветвистых рогов ни разу в жизни не видывала. На ответвлениях свисали, словно сережки, веточки того самого дерева, что теперь раскинулось над нами. Приглядевшись можно было увидеть серебряные росинки на листах, украшавших его рога. Едва я опустила взгляд к его глазам, как он остановился, и, склонив голову к земле сказал: «Добро пожаловать домой».

Пару секунд я смотрела на застывшего с опущенной головой чудо — оленя.

— Фух. Это он, наверное, тебя так встречает, — шепотом обратилась снова к парню, хотя фавн сейчас меньше всего походил на обычного парня.

— Нет, принцесса. Аннуил обращался к вам, — снова ободряюще сжав мою ладонь ответил он.

— Какая принцесса? — махнула я рукой в его сторону. — Я обычная селянка из глухомани на краю леса.

— Вы, утерянная Фейри. Ваша мама сбежала, когда на наши земли напали. Дитя едва только зародилось в ее чреве. Король Остролист бился с врагом, давая возможность спастись своей жене, — подняв голову, обреченно проговорил олень. — Я Аннуил — хранитель этого леса.

Я все-таки действительно умерла. Наяву такого быть не может.

Выдернув руку из теплых ладоней фавна, я просто ущипнула себя и вскрикнула, почувствовав боль.

Эпилог

Великий олень оказался стражем пока что мертвого леса. Раньше эти места были полны жизни и чудес. Феи, фавны, Фейри, дриады и множество других волшебных существ оказались на грани вымирания, когда пришли люди и напали на их дом. В битве погибло слишком много обитателей этого дивного места. Не спасло их и наличие магии — враг был опытным, хитрым и обладал жаждой крови и магии. Деревья рубили, в лесных обитателей стреляли из огнестрельного оружия, что привело к истреблению и порабощению многих рас. Великий олень укрыл остатки своего народа чарами и запечатал вход в их новое пристанище. Так они прожили девятнадцать лет в ожидании возвращения их королевы.

У мамы был одноразовый портал, с помощью него она и смогла перенестись. Ее выкинуло на окраине людской деревни, в другом мире. Бабушка, та самая, что после смерти мамы воспитала меня как родную, приютила девушку, оказавшуюся в беде. Отсутствие рядом магического источника родного леса, истощило ее. Всю собираемую по крупицам магию она отдавала мне. Мама дала мне такое странное для тех мест имя, но вполне королевское здесь, в лесах «Пазлвуд».

Время до вечера мы провели в беседах с оленем. Он рассказал о видении, которое настигло его, едва к нему вернулись силы. В нем к Аннуилу приходил Остролист и поведал, что его ребенок жив. Стоит лишь подождать и дитя вернется в родной мир.

Слушая неспешный рассказ оленя и держа за руку настоящего фавна, я долго не могла поверить в происходящее. Но после прихода в долину, где обитатели укрылись от людской напасти, вера поселилась в моей душе. Поняла и приняла я всем сердцем этот чудесный, добрый и необычный народ.

Мне многому еще нужно научиться. Раскрыть свой дар, помочь восстановить справедливость и прекратить истребление магических существ.

Но это все будет завтра. Сегодня я просто наслаждаюсь буйством красок вокруг, чудесами, новыми и совершенно незнакомыми мне обитателями сказочного леса.

Утерянная. Новая жизнь

Глава 1

Аннуил привел меня в новое укрытие моего народа. Да, да именно моего. Оказалось, я не просто так появилась в этом лесу. Портал, открытый магией Любавы перенес меня туда, откуда бежала моя мама спасаясь от кровопролития. Я — утерянная принцесса Фейри. Родители были властителями этого Волшебного леса. Сейчас жители находились под покровительством Аннуила — серебряного оленя, хранителя магического озера. Водоем тот был не простой — он даровал молодость, магию или исцеление болезней. В зависимости от нужд пришедшего к нему.

Возможно именно оно стало причиной войны, которую развязал бывший король Алитании. Всего в этом мире было три страны. Одна из них располагалась в пустыне и называлась Галирия. В жгучих песках жили маги, обладающие даром предвидения. Перемещались они на огромных скорпионах и делали изделия из стекла, невероятной красоты и изящества.

Вторая страна находилась в море. На немногочисленных островах жили люди. В воде же обитали русалки, наяды и прочие морские обитатели. Славились они своими изделиями из ракушек и жемчуга. Называлось оно — Морания.

Третье по счету государство было на равнине, близ нашего леса. Населяли его обычные люди у которых встречались магические способности. Чаще всего дар делился на два вида — темный и светлый. Светлые маги в основном имели лекарские способности или стихийные. Кто-то мог вызвать дождь или помочь посевам хорошо взойти. Но таких одаренных с каждым годом становилось все меньше. Преобладающим на сегодняшний день являлось темное искусство. Такие маги напитывались силами убивая животных или в кровавых ритуалах, основанных на любой другой жертве.

Другие страны, были совершенно не заинтересованы в наших угодьях, а вот король Петерис которого прозвали Черным жаждал обладать столь могущественным источником магии как озеро Нумто. Помимо того, что часто уворовывал дриад, фей и других магически одаренных созданий решил все же захватить власть и над волшебным источником. Собрав огромную армию и вооружив разбойников и бандитов отправился на завоевание леса. На протяжении недели король проливал кровь не только жителей леса, но и людскую. В последней битве, пал мой отец — король Остролист. Аннуил же исчерпав свои магические резервы не смог ему помочь и спасти. Но, увидев, как волшебный народ терпит очередное поражение воззвал к озеру о помощи. Олень стал тянуть силы из водного источника и сумел создать непроходимый барьер. За ним и спрятались оставшиеся в живых жители от кровожадных захватчиков.

Лес, который познал столько крови и убийств в одночасье из вечно цветущего превратился в осенний и безжизненный. За все двадцать лет ни на одном из деревьев не проросло ни одной почки, на земле не взошло ни одной травинки. До тех пор, пока в нем не появилась я. Аннуил придя за мной к той избушке возродил жизнь на небольшом участке леса, но ни одна магическая живность так и не решилась покинуть безопасное убежище, созданное хранителем.

Новый или временный мой дом располагался у подножия горы Ангард. Благодаря ей никто не смог проникнуть на территории лесного народа. Когда Аннуил творил свою магию, спасая гибнущий народ, они как раз находились в нескольких километрах от горного массива. Магический купол, накрывший эту часть леса создает иллюзию горы не доходя до нее, того самого расстояния, что было на исходе битвы. Так забредшие сюда люди или маги видят перед собой лишь горные уступы, причем обходят они это место не просто так. Морок, наложенный поверх купола водит недоброжелателей вокруг барьера уже много лет сохраняя и оберегая магических существ от людских посягательств. Все это мне поведал хранитель после моего возвращения.

Глава 2

Лесной народ встречал меня как спасительницу и надежду на возрождение былой жизни. Я же видя столько чудес, и невиданных мною существ находилась в ступоре. Ведь столько лет прожив в мире без магических сил даже не могла представить, что не просто увижу, но и окажусь их владычицей. Увидев их радость я просто боялась их подвести и не оправдать ожидания. Я не ощущала в себе пока никаких изменений и попросту не знала, как им помочь.

Новое жилище, созданное специально для меня, не сильно отличалось от привычной мне избушки. С той лишь разницей, что теперь я спала не на теплой печке, а на гамаке из древесных веток и листьев. Сначала я с опаской ложилась на столь не привычное ложе, но немного поворочавшись я уснула крепким и долгим сном уставшего человека. Утро я встретила бодрая и полная сил. Наскоро умывшись и выскочив на улицу наткнулась на Елистрата, он ждал меня у дверей. Парень пригласил на завтрак к большому и длинному столу, за которым собралось почти все население чудесного леса.

Феи летали разнося пыльцу и трепеща своими маленькими крылышками. Дриады шуршали листиками и перешептывались, белки сноровисто расставляли посуду из листьев и дерева. Стайки разноцветных птиц пели свою прекрасную мелодию, создавая вокруг настроение танцевать и подпевать им. Лисята возились неподалеку с волчатами играя в салочки, а медведи щедро делились медом и малиной. Маленькие пикси разливали нектар по кружкам из бересты. Фавны и сатиры небольшими семьями разместились с краю нашего застолья.

— Аннуил, в деревне у меня была маленькая собака, которую я назвала Кнопой. Когда я бежала от ведьм и их помощников, она превратилась в огромного зверя похожего на волка. Ее испугались даже колдуньи. Ты знаешь кто это был? — спросила я в надежде узнать прошлое моей спасительницы.

— Это был ваш защитник — Волколак. С самого сотворения нашего леса Фейри управляли этими угодьями. Когда рождается новое дитя в правящей семье, в стае обычных волков появляется волколак. Он становится защитником и соратником новорожденной Фейри. Отличаются они не только магическими способностями, но и цветом шерсти. Новый защитник появился в нашем мире вслед за вашим рождением. Но из-за неразвитой магии он не смог перенестись к вам сразу. Лишь обретя силу защитник перенесся в тот мир и нашел вас. Как понимаю успел он вовремя. — поведал мне олень.

— Он? Я думала моя собака девочка. — потупилась я.

— Волколаки могут принимать обличие схожих с ними животных. В вашем случае — собаки. Пол же этих существ возможно узнать лишь в истинном обличие, но вы правы — ваш спутник девочка. Имя для грозного магического создания выбрано странное, но раз уже дано, значит так и зовут теперь вашего соратника. — качнув могучими рогами ответил мне хранитель.

— Она погибла спасая меня. — опустив голову, чтобы скрыть слезинки, выступившие на глазах поведала ему.

— Я в этом не уверен. — уклончиво ответил Аннуил.

— Почему? — резко подняв голову и вглядываясь в глаза хранителю с надеждой, спросила его.

— Фейри не могут оставаться без защитника. Если бы ваша спутница погибла, в стае появился бы новый волколак. — спокойно ответил он мне.

— Значит есть надежда, что Кнопа жива? — с замиранием сердца ждала его следующих слов.

— Этот вариант вполне возможен принцесса. — качнув ветвистыми рогами сказал олень. — Раз она еще не появилась в нашем лесу это говорит лишь о том, что волколак мог получить ранения и теперь восстанавливается. После того как травмы заживут защитник вновь найдет вас. — надежда, обретенная после слов хранителя позволила обратить внимание и на другие вопросы.

— Аннуил, а почему фавнов и сатиров так мало? Я вижу множество фей, пикси и прочих лесных жителей, но их семьи самые малочисленные. — заинтересованно оглядела край стола я.

— К сожалению, их семьи малы лишь по одной причине — война. В бою фавны и сатиры выступали в первых рядах, их погибло слишком много. За время вашего взросления и возвращения родилось лишь два дитя. Один из них Елистрат, с которым вам довелось познакомиться и Лисса — она из второй семьи. У сатиров и того хуже. Лишь один ребенок — Фром. Девочки для создания новой ячейки так и не появилось. — немного печально проговорил олень.

— Почему? Возможно ли как-то им помочь? — огорченно уточнила у него.

— Мы многие годы ходили к озеру и надеялись, что его магические свойства помогут в рождении нового потомства. К сожалению, именно в семьях фавнов и сатиров чудо не произошло. У других семей детки все же родились. Возможно полное восстановление леса и его магии даст свои плоды и у них появится надежда на возрождение. — покачав головой ответил Аннуил.

— Могу я посетить чудесное озеро? — отпив из берестяной кружки освежающий напиток спросила его.

— Вам это просто необходимо принцесса. Для того, чтобы разблокировать вашу магию и восстановить связь с источником леса. Помимо этого, оно дарует долгую жизнь и красоту. — поделился секретом он.

— Когда мы пойдем к нему? — нетерпеливо уточнила я.

— Всему свое время, не спешите. Вам нужно освоится и привыкнуть к новому миру. — спокойно ответил на мои вопросы олень.