Бесплатный фрагмент - Умереть и возродиться на Эльбрусе

Посвящается всем, кто ищет в горах спасение и новый смысл жизни.

УМЕРЕТЬ И ВОЗРОДИТЬСЯ НА ЭЛЬБРУСЕ

*****

Виктор не заметил, как в пальцах потухла сигарета. Он поднёс её к своему лицу, внимательно осмотрел, убедился, что она потухла, и раздавил о стеклянные стенки пепельницы, в которой уже громоздилась целая горка таких же окурков. Стряхнул лишний пепел с пальцев и на ощупь потянулся к пачке «Кента», лежавшей на столе. Но пальцы желанной сигареты не нащупали. С досады Виктор прихлопнул пустую пачку ладонью, отчего тишину кабинета разрезал громкий хлопок. Потом нашарил рукой свой мобильный телефон и нажал на большую кнопку под экраном.

4:39 утра. Виктор тяжело вздохнул и отвалился на спинку кожаного офисного кресла. В окна сорок девятого этажа «Москва-Сити» уже вовсю стучалось июльское утро. Мужчина распустил галстук, взъерошил себе волосы и заложил руки за голову.

До открытия «Перекрёстка» ещё очень долго. Значит, придётся терпеть без сигарет.

Ещё раз посмотрел в панорамное окно…

Не думал раньше, что придётся встречать рассвет при таких обстоятельствах. За свою долгую предпринимательскую жизнь длиною в двадцать лет Виктор пережил много взлётов и падений. Но каждый раз вставал, выползал, выживал — с пóтом, нервами, подорванным здоровьем. Но на этот раз он что-то упустил, недосмотрел — и оно обернулось для него снежным комом: банкротством, ликвидацией фирмы, конкурсными торгами или, по-другому, распродажей его имущества в уплату накопившихся долгов. Но самое главное — он впервые в своей жизни задал себе вопрос: «Для чего?».

Для чего годы горбатого труда и накопительства, если квартиру и другое имщуество отнимут? Для чего чрезмерные амбиции, которые он не может удовлетворить? Для чего посиделки с «вась-вась» друзьями и партнёрами до полусознания? Для чего вечная спешка и гонка, когда надо всё быстро, сюминутно, сию секунду? Для чего нужны квартиры, машины, фирмы, статусы и положения, когда ты, Виктор Хрипцов, в свои сорок два года остался ни с чем? Весь смысл твоей жизни был перечёркнут вчера «Паркером» юриста, а о другом ты даже не задумывался. «Бизнес! Бизнес! Мне нужен бизнес, я хочу быть сильным и успешным предпринимателем, о котором когда-нибудь напишет Forbes или, на худой конец, „Известия“!» Ну, стал, даже чего-то добился, но потерял.

Пытался сначала убедить себя, что так мыслят только слюнтяи, которые только вчера открыли своё первое дело. Но он же акула, мастодонт с двадцатилетним опытом! Какие ему нюни, когда он встанет, оттряхнётся, оглянется и зашагает дальше!

Думал так. Долго думал. Но понял и даже с трудом признал: вот так вот встать на этот раз не получится. А всё потому, что на сорок третьем году жизни вопрос «Для чего?» пора заменить на «Для кого?». Для кого он всё это делал? Для себя? Логично вроде бы — единолично всем распоряжайся и будь счастлив! Но не был.

«А как всё сложилось бы, будь у меня семья?» — в сотый раз задавал себе со вчерашнего вечера этот вопрос Виктор. Говорят же, что ради семьи люди способны на подвиги, горы сворачивают и реки вплавь переходят. «Пусть говорят, а я не знаю. Я, Виктор Хрипцов, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, уроженец села Константиново Рязанской области, — безработный, бессемейный и бездетный. Вот так».

Тяжёлый кулак ударил по столу. Затем Виктор потёр себе виски и, сильно вжавшись в спинку кресла, вцепился руками в подлокотники.

«Ехать домой бесполезно. В одиннадцать часов снова придёт юрист. Будем обсуждать, когда ко мне придут на опись имущества. Да и куда спешить? Дома практически нет, офиса тоже. Хотя бы напоследок наслажусь любимым кабинетом…»

Виктор разок крутанулся в кресле и резко затормозил. Потом по-школьному сложил руки на столе и положил на них голову. Мгновенно провалился в сон.

*****

— Ну что, когда?

— Двадцать девятого июля.

— Ну норм — есть время подготовиться.

— Э-э-э-э… — Виктор махнул рукой.

— Ну-ну, брось вот эти «э-э-э-э»… — Гена неуклюже передразнил своего друга.

Они познакомились ещё на первом курсе экономического факультета «Плешки» и с тех пор практически не расставались. Это была дружба, проверенная годами, многочисленными передрягами и, конечно, скреплённая не одной бутылкой горячительного за это время. У Геннадия был свой бизнес, но в офисе Виктора он чувствовал себя настолько свободно, что у подчинённых Хрипцова, особенно новеньких, часто возникал немой, застывший на лице вопрос: а кто же, собственно, их хозяин?

Мужчины двигались по тесному коридору к кабинету Виктора.

— Давай, как в школе. Ой, здрасьте! — Гена второпях налетел на молодую девушку, стоявшую у кулера. — Давай ещё раз. Смотри на мою ладонь, и будем вместе загибать пальцы. Палец первый: ситуация — говно. Это я не спорю. Но это не катастрофа и не конец жизни. Засунешь временно свою гордыню поглубже в жопу — и с твоим прекрасным опытом устроишься на хорошую руководящую должность к какому-нибудь «дяде». Это два. Я с пацанами подберу тебе нормальненькую съёмную квартиру. Перекантуешься в ней с полгодика, а потом, как оклемаешься и начнёшь на ноги вставать, что-нибудь другое придумаем. Это три. Ну и… Блин, да и так убедительно, разве нет?

— Проходи. — Виктор распахнул дверь своего кабинета.

— Не, ну скажи: разве это не нормальный, как его… антикризисный план? Всё же логично!

— Он хороший, просто… — Виктор остановился в задумчивости.

— Просто что?

— Просто у меня что-то тут колет…

— Где?

— Вот тут. — Виктор ткнул себя пальцами в область сердца.

— Ни фига! Так срочно же скорую надо вызывать! Садись, никуда не дёргайся, я сейчас! — Гена уже вскочил со стула.

— Да сядь, блин! — Виктор потёр себе лоб.

— Так ты же сам сказал, что того… колет…

— Ну да, мне морально хреново. А ты о чём подумал? Об этом, что ли… о приступе?

— Как бы да.

— Херня! Понимаешь, со мной такое в первый раз. — Виктор снова побарабанил пальцами в области сердца. — Я потерялся…

— Э, друг-друг… — Гена положил руки на плечи Виктора и настойчивым движением усадил его в кресло. — Я прекрасно понимаю, что ты устал. Ты просто эмоционально, как говорится, выгорел! Нужно немножко отдохнуть. Отдохнёшь, чуть-чуть отпустит — и вперёд! Давай сегодня сходим в какой-нибудь клуб — оторвёмся, выпьем… А потом улетишь на море. Позагораешь, покупаешься, девушек молоденьких подцепишь, а? Готов поспорить: ты сегодня всю ночь проторчал в офисе?

— Да.

— Тем более!

— Слушай, мне надо бумаги разобрать ещё…

— Никуда твои бумаги не денутся. Завтра разберёшь. Вставай! — Гена достал из кармана джинсов ключи от машины.

— Не! — Виктор попробовал отмахнуться, но мускулистая рука друга крепко схватила его собственную и потянула вверх из кресла.

На парковку они вышли, когда часы показывали 14:30.

*****

Гуляли в Soho Rooms. Начали сначала вдвоём с Геной по-простому, по-мужицки с водкой, а продолжили в компании с его дружками дорогущим коньяком. Гена в самых ярких красках расписывал прибывшей братии неприятности своего закадычного друга и во всё горло кричал, что нельзя дать такому хорошему человеку пропасть. Его дружки сочувственно кивали, произносили кучу приторных тостов за силу и стойкость Виктора, а потом полностью отключились от него и погрузились в обсуждение рабочих вопросов с Геной. Виктора в прямом и переносном смысле затошнило от этого маскарада, и он понял, что пора валить домой.

Гена долго не хотел его отпускать и всё порывался отвезти до квартиры. Такси уже минут двадцать ожидало, пока двое мужчин распрощаются друг с другом. Наконец Виктор вырвался из цепких рук друга и заскользнул внутрь. Машина медленно тронулась, получив напоследок удар тяжёлой ладонью Гены по багажнику. Виктор облегчённо вздохнул и, прислонив голову к окну, задремал.

Проснулся уже у подъезда своего дома на Маршала Новикова. Расплатился с таксистом и на заплетающихся ногах пошёл к входной двери.

Включил свет в прихожей, а потом на полную мощность врубил и в зале. Проходя мимо дивана, на автомате нажал на кнопку пульта от телевизора и пошёл дальше — в сторону кухни, где у него был спрятан бар.

Хотелось накатить ещё, одному, чтобы никто не лез к нему в душу со своими тупыми соболезнованиями. И дело не в том, что ему хотелось показать себя всем несломляемым. Напротив, в эту минуту он был не против, если бы его пожалели. Не хотелось просто, чтобы его жалели незнакомые люди, которым на самом деле ни черта нет до его бед.

Он открыл дверцу бара и вытащил оттуда полную бутылку виски, первую попавшуюся на глаза. Затем там же нашарил бокал и откупорил бутылку. Взял её в одну руку и начал наливать, но рука сильно задёргалась, отчего часть напитка пролилась на стол.

— Бл… — Виктор поставил наполовину наполненный стакан рядом с лужей и не задумываясь протёр её манжетой своей рубашки.

Выпил. Со стаканом в одной руке и бутылкой в другой плюхнулся на диван. Уставился в монитор и постепенно начал различать отдельные звуки, складывавшиеся в предложения.

«Покорение Эвереста было заветной мечтой Джона Дилейни. Но его восхождение откладывалось из-за разных причин, а потом врачи диагностировали у него рак. В 2011 году Дилейни приезжает к подножию Эвереста, утверждая, что он полностью излечился, и идёт к вершине. Все, кто шёл с ним, видели, насколько он слаб, но остановить Дилейни было невозможно. Джон Дилейни умер, не дойдя до вершины 50 метров по высоте».

Потом уже другой голос продолжил:

«Через год позвонил американский журналист, и около часа мы разговаривали по телефону. Первый вопрос был такой: „А вы уверены, что Джон Дилейни погиб на Эвересте?“. Я спросил: „Почему вы так интересуетесь?“ Потому что, как оказалось, было возбуждено уголовное дело перед отъездом на Эверест. Он несколько миллионов долларов из компании, в которой работал, перевёл на счета своих родных и близких. И, как я понимаю, уехав на Эверест, он не собирался возвращаться».

Виктор вслушался внимательнее. В документальном фильме рассказывалось про восхождение на Эверест. Он досмотрел его до конца. Потом, когда началась другая передача, он осушил бокал и погрузился в себя. Одна мысль назойливо завертелась в мозгу.

Шальная. Очень шальная…

*****

— Виктор Петрович! — Навстречу Хрипцову выбежала его великовозрастная, как он любил шутить, секретарша Марина Георгиевна. Он нашёл её в одной из московских школ, откуда её уволили за якобы некорректное отношение к ученику. На самом деле там хорошо постарались родители, а сынок и вправду был хамло. Хрипцов предложил Марине Георгиевне место у себя в фирме, и с тех пор за десять лет работы она ни разу не подвела его. Преданнее человека он не знал.

— Доброе утро, Марина Георгиевна!

— Виктор Петрович, доброе…

— Марина Георгиевна, сделайте мне, пожалуйста, чашку очень крепкого кофе и… — Виктор задумался. — …и не пускайте ко мне никого до моего распоряжения.

— Всё поняла! Сейчас сделаю.

Хрипцов вошёл в свой кабинет. На месте забитой окурками пепельницы стояла чистая. Разбросанные накануне бумаги аккуратной стопкой лежали на углу стола. Окно было чуть приоткрыто, пропуская уже жаркий утренний воздух. Кондиционеры Виктор не любил.

Он прошёл к своему столу и разблокировал компьютер. Подождал, пока Марина Георгиевна беззвучно прошмыгнула в кабинет, тихо поставила поднос с кофе и печеньем на стол и удалилась. Когда за ней закрылась дверь, мужчина открыл браузер и занёс руки над клавиатурой, готовый что-то на ней набрать.

«А что я, собственно, хотел? — Виктор несколько раз активно поморгал. — А-а-а-а… точно! Про мужика того что-нибудь найти. Только как, блин, чёрт возьми, его звали? Джон Де… Джон Дилан? Не-е… Джон Делан? Дилано?» — Правильный вариант никак не выуживался из памяти Виктора. Он хмурил брови, тёр себе переносицу, выпил уже полчашки кофе, но припомнить имя таинственного альпиниста не мог. «Ладно, поступим по-другому. — Он начал вбивать в Яндексе. — „Эверест. Поги…“ Вот! „Погибшие фото“. „Погибшие альпинисты“. „Погибшие“. Ну, давай попробуем первое — „Эверест. Погибшие фото“». — И нажал на Enter. Первая же статья в поисковой выдаче называлась «Кладбище на Эвересте (не рекомендуется просмотр впечатлительным)». «Ого, то, что мне надо!» — Виктор кликнул на ссылку.

Он не заметил, сколько прошло времени, — с головой погрузился в чтение. Вопреки многообещающему названию информации о нужном человеке он не нашёл. Зато прочитал много интересного.

Довольно странно. Фотографии обмороженных, белых, как фарфор, заветренных останков не будили в нём ни отвращения, ни испуга, ни ужаса. Эти оскаленные черепа с остатками волос, развевавшихся на ветру. Эти тела, которые в позе эмбриона лежали на снегу или сидели, прислонившись к камню так, будто просто сделали привал. Хм, а по зелёным ботинкам одного мёртвого индуса даже измеряли оставшееся расстояние до вершины… Они существовали как бы в другой жизни. «Может, — думал Виктор, — бывает как-то ещё?»

Он ещё долго промучился, прежде чем сообразил внимательно изучить вчерашнюю программу телепередач и по наитию выбрал документальный фильм, который по названию вроде бы намекал на горы. Потом нашёл его в Youtube и проглядел в режиме быстрой перемотки.

«Джон Дилейни! Точно же!» — Виктор хлопнул себя по лбу и допил остатки остывшего кофе. «Джон Дилейни… Эверест», — снова строчил он. Наконец он нашёл то, что искал: «Жизнь и смерть на Эвересте. 10 трагичных историй». История ирландского бизнесмена Джона Дилейни значилась последней в списке.

«Истории людей, погибших в попытке покорить Эверест, зачастую окружены тайнами. Сумели ли Мэллори и Ирвин достичь вершины, опередив Тенцинга Норгэя на 29 лет?

Но совсем не загадка — что произошло с ирландским бизнесменом Джоном Дилани. Он погиб 21 мая 2011 года в возрасте 42 лет в 50 метрах от вершины, которая долгое время была целью его жизни. Причина смерти довольно распространённая: горная болезнь. Пока он совершал восхождение, его жена родила дочь, которую ему не суждено было увидеть.

Загадочна вовсе не смерть Дилани, а последующие события. Дилани был генеральным директором и основателем сайта интернет-трейдинга Intrade. Сайт обрёл популярность в 2012 году — во время президентских выборов, когда люди гадали, победит ли Барак Обама и кто станет следующим Папой Римским.

Тем не менее в 2013 году Intrade закрыли — было объявлено, что в последние два года жизни Дилани его личный счёт несанкционированно пополняли деньгами компании на общую сумму 260 0000 долларов. Проверка в марте 2013 года подтвердила это, но до сих пор не ясно, прикарманил он эти деньги или же случилось что-то непредвиденное. Видимо, разоблачать финансовые махинации в наши дни труднее, чем покорить Эверест».

Виктор несколько раз перечитал этот отрывок. Почему он так зациклился на этом давно ушедшем из жизни человеке? Только потому, что оба были бизнесменами? Странно. Дилейни был далеко не единственным бизнесменом, штурмовавшим Эверест. Российских коллег по цеху хватает. Может быть, то, что он испытывал серьёзные трудности в бизнесе и не видел другого выхода? Ушёл туда, откуда его, в прямом и переносном смысле, было тяжело достать? Да, но, судя по всему, горы давно манили его, а вы, Виктор Хрипцов, наверное, вообще первый раз в жизни слышите про них!

Эти мысли по кругу вертелись у Виктора в голове. Его раздумья прервал тихий голос Марины Георгиевны.

— Виктор Петрович, с вами всё в порядке? — Секретарша на полголовы выглянула из-за двери.

— Да, вполне. А что такое?

— Прошло уже столько времени, и сидели вы так тихо, что я волноваться начала…

— А сколько сейчас времени?

— Практически три.

— А пришёл я во сколько?

— В 09:15. Может, вы кушать хотите?

Виктор был до того поглощён своими мыслями, что не заметил ни времени, ни того, что утром ничего, кроме кофе, не пил и не ел.

— Ну хорошо… Организуйте мне обед. Что-нибудь домашнее, как обычно.

Марина Георгиевна просияла и, отрапортовав своё привычное «Сейчас сделаю!», скрылась в дверях.

Виктор с тоской посмотрел ей вслед. «Что я буду делать без этой женщины?» — и снова уставился в монитор.

«Так, а если мы проверим вот это? «Восхождение на Эверест… Цена…«», — всё так же упорно продолжал изучать он историю вопроса.

Его возглас «Да они что, все офигели там?!» застал Марину Георгиевну в дверях с обедом. Женщина, не поняв, что происходит, застыла с тяжёлым подносом в руках.

— Простите, Марина Георгиевна, это я не вам. Ради Бога, простите! — Виктор осёкся и вскочил из-за стола, чтобы принять из рук помощницы тяжёлый поднос.

— Всё в порядке, Виктор Петрович? — Марина Георгиевна попятилась к стене.

— Да-да… Просто мысли вслух. Не обращайте внимания. — Виктор приблизился к ней.

— А-а-а… Хорошо. Вот тут всё, как вы любите: картошечка, котлетки, огурчики, помидорчики…

— Хорошо, отдайте мне поднос.

— А-а-а-а… да.

— Можете пока быть свободны.

— Угу. — Марина Георгиевна снова исчезла из кабинета.

«Шестьдесят пять тысяч долларов… Я, конечно, понимаю, что такое значимое событие бывает раз в жизни, но не до такой же степени тратиться на него! Что ещё можно поискать… Попробуем. «Восхождение на…» Первое, что сейчас попадётся. Хм… Эльбрус! Глянем, что это такое. Так. Высочайшая вершина России и Европы. Высота — 5642 метра. Расположена на границе Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской Республик на Северном Кавказе в России. Вот, кстати, и последние новости… «Альпинист сорвался при восхождении на Эльбрус»». Почитаем».

«Альпинист сорвался с высоты около 5,3 тысячи метров во время восхождения на Эльбрус. На его поиски вышли восемь спасателей, — сообщило РИА «Новости» в Эльбрусском высокогорном поисково-спасательном отряде МЧС России.

В 13.00 мск в понедельник поступила предварительная информация, что на горе Эльбрус в районе седловины на высоте 5300 метров сорвался участник восхождения», — сказал собеседник агентства.

По его словам, о случившемся сообщили очевидцы. «Откуда сорвавшийся альпинист, пока неизвестно», — добавили в отряде.

Для проведения поисково-спасательных работ на место вышли восемь спасателей Эльбрусского высокогорного поисково-спасательного отряда.

Это вторая операция, которая проводится на Эльбрусе в понедельник. Ранее сообщалось, что в 06:40 мск на высоте 5600 метров пропал альпинист-одиночка 1960 года рождения из Волгограда, не зарегистрированный в спасательной службе. Его поиски пока не дали результата — не исключено, что спортсмен пошёл дальше по маршруту на территорию Карачаево-Черкесии».

Не 8 тыс. с гаком, конечно, но, кажется, тоже опасно. Опасно… Вот что…

Виктор нажал на кнопку телефонного аппарата: «Марина Георгиевна, пожалуйста, зайдите ко мне на минутку».

Женщина молниеносно появилась в кабинете.

— Марина Георгиевна, мне нужно, чтобы вы хорошенько промониторили Интернет и составили список турфирм, которые организуют восхождение на Эльбрус…

— Куда, Виктор Петрович?

— Эльбрус. Гора такая есть на Северном Кавказе.

— А-а-а… хорошо.

— Подберите такие, где группа выезжает на восхождение в ближайшие дни, неделю максимум. Ну и, соответственно, телефон, адрес, время работы и можно цену. Понятно?

— Определённо! Сейчас сделаю.

— Отлично. Можете идти.

Марина Георгиевна уже наполовину скрылась в дверном проёме, когда услышала вдогонку: «Я всё ещё никого не принимаю!».

*****

— Ты что, охренел? — В комнату вихрем ворвался Геннадий. — Я тебе с утра наяриваю! Телефон молчит. Дома тебя нет. Приезжаю на работу, а ты спрятался в своём кабинете, никого видеть и слышать не хочешь, а секретарша твоя утверждает, что ты на Эльбрус собрался!

— Ну да. — Виктор замолк. До него только сейчас дошло, почему в кабинете сегодня действительно было непривычно тихо. Второпях собираясь в офис, он забыл телефон на диване, когда накануне проверял время после просмотра фильма.

— На Эльбрус? — Гена внимательно посмотрел на друга, выдержал короткую паузу, а потом зашёлся от смеха.

Виктор на эту выходку никак не отреагировал.

— Друг, да ты, наверное, после вчерашнего ещё не протрезвел? Признавайся! — Гена хлопнул Виктора по плечу.

— Я на полном серьёзе. — Мужчина поёжился.

Геннадий разразился очередным приступом смеха. Прошла минута. Две. Видя, что Хрипцов никак не меняется в лице, он умолк. Вытер катившиеся по правому виску капельки пота, нахмурил брови и заложил руки в карманы брюк.

— Кажется, ты и впрямь не протрезвел. Какой тебе, к чёрту, Эльбрус? Что за ахинею ты гонишь? Ты только посмотри на себя! Взрослый мужик, пятый десяток идёт уже! А ты в горы намылился! Ты про них вообще когда-нибудь слышал? Наверное, на картинках в турфирме горнолыжные курорты только видел, и всё. Не говоря уже о здоровье. Ты когда, скажи мне, пожалуйста, спортом занимался в последний раз? Наверное, на четвёртом курсе универа, когда мы с тобой в секцию по настольному теннису ходили. Посмотри на себя! У тебя уже такой живот, что за ним, извини за подробности, кое-чего другого не видно! Дымишь, как паровоз! Какие, к чёрту, горы? Я решительно не понимаю. Бред… Бред… — Гена посмотрел на Виктора.

Тот сидел насупившись и молчал. Подумав, что немного перегнул палку, Гена решил зайти с другой стороны. Подошёл к другу, положил руку на одно плечо и наклонился к нему так, что его голова оказалась на одном уровне с головой Хрипцова.

— Витя, дорогой, но я же твой друг! Ближе меня у тебя никого нет! Послушай меня! Я же хочу тебе только добра! Давай что-нибудь попроще выберем. Отправим тебя в Турцию или Грецию, Египет на худой конец на «Всё включено». Море, песочек, пальмы, солнце, загорелые девочки… Ммм! Как тебе идея? Не нравится? Хочешь — поедем вдвоем, чтобы веселее было. Такое замутим, что… Молодость вспомним! Тусня с утра до вечера. Только скажи. Я мигом все дела брошу и полечу! Чего ты молчишь? Может, ты мне что-то недоговариваешь? Может, тебе ехать не на что? Так это не проблема. Всё оплачу! Только скажи. Это не стыдно. Друзьям же надо помогать. А, Витёк? Ну скажи: что тебя гложет? Выговорись. — Горячий возбуждённый шепот Гены лился нескончаемым потоком.

— Спасибо, но я в другой раз исповедаюсь. — Виктору надоела эта тирада. Он встал из-за стола и начал медленно прохаживаться вдоль окна от одного конца комнаты к другому.

— Да я же к тебе как к человеку! А ты меня тут на хрен посылаешь, неблагодарная сволочь! — Лицо Гены тут же побагровело. — Хочешь угробить себя? Ради Бога! Останавливать не буду. Сам потом приползёшь ко мне и будешь прощения просить.

Виктор уже переместился в дальний угол кабинета и молча наблюдал за всем происходящим оттуда. «Пора бы кончать с этим», — подумал он про себя. Решительно подошёл к столу и нажал на кнопку телефонного аппарата: «Марина Георгиевна, у вас всё готово?». С того конца провода послышалось уверенное «Да». «Тогда заходите».

Виктор похлопал себя по карманам пиджака, залез в брюки, проверяя, не выложил ли он что-то оттуда. Теперь уже Гена молча наблюдал за всем происходящим. В кабинет зашла Марина Георгиевна с листком бумаги в руках.

— Кто из них выезжает первым? — Виктор принял из её рук список.

— Вот эти, самые первые в списке. Кружочком обвела. — Рука Марины Георгиевны повисла в воздухе, не успев дотянуться до удаляющегося от неё Виктора Петровича.

— Отлично. А где они находятся?

— Десять минут от метро «Добрынинская».

— А до скольки они сегодня работают?

— До 19:00.

— А время?

— Сейчас? 17:15. — Марина Георгиевна посмотрела на свои наручные часы.

— Значит, успею. — Виктор остановился на середине кабинета. — Марина Георгиевна, вызовите мне такси и можете быть свободны.

— Минуту. — секретарь удалилась.

— Ты точно рехнулся! — Гена просвистел сквозь зубы и плюхнулся в освободившееся кресло Виктора.

— Извини, Гена, но мне пора.

— Ну-ну, беги! Ублюдок ты, а не друг! Больше у меня помощи не проси и катись куда подальше!

Но Хрипцов ему ничего не ответил. Из полуоткрытой двери Гена только услышал, как Марина Георгиевна продиктовала тому марку машины и номер телефона водителя. Потом чьи-то быстрые шаги удалялись по коридору.

*****

— Здравствуйте! С кем я могу поговорить насчет Эльбруса? — Виктор зашёл в небольшое уютное помещение, чем-то похожее на дом в типичном скандинавском стиле. Одна стена была полностью выложена деревянными брусками, которые по центру прикрывал большой оранжевый флаг с какой-то эмблемой. Видимо, логотипом фирмы. Там же к стене примыкал низенький тканевый диван, по бокам которого стояли два кресла. На журнальном столике лежали каталоги с последними новинками в области снаряжения и спортивной одежды. Менеджеры сидели у противоположной стены по разным углам. С одного конца слышалось негромкое перешёптывание — сидел клиент.

— Пожалуйста, проходите ко мне. — Виктора окликнула атлетичного строения женщина лет за сорок, с короткой стрижкой, в льняных штанах свободного покроя и футболке-поло.

Мужчина прошёл к ней и сел на стул. Сразу начал:

— Меня интересует восхождение на Эльбрус вместе с ближайшей группой, которая туда улетает.

— Хммм… — Повисла минутная пауза. Женщина не была готова к такому быстрому налёту. Лоб испещрился складками, выдывая напряжённую умственную работу. — Вы хотите пойти на восхождение на Эльбрус?

— Да, именно. С самой ближайшей группой.

— Так, хорошо. Скажите, пожалуйста: как к вам можно обращаться?

— Виктор. — Виктор долго соображал, говорить ли только имя или по привычке отчество тоже.

— Очень приятно, Виктор. Меня зовут Лилия. Давайте проверим расписание выездов. — Её глаза быстро забегали по монитору компьютера. Потом остановились в одной точке и медленно переместились на висящий сбоку от неё на стене календарь. Она какое-то время блуждала глазами по нему, потом сжатые губы слегка разомкнулись, и она начала беззвучно ими что-то отсчитывать.

— Ближайшая группа выезжает на Эльбрус четырнадцатого июля. А сегодня у нас уже вечер десятого числа. То есть остаётся три полных дня до поездки. — Лилия наконец развернулась лицом к Виктору.

— Отлично. Меня это устраивает.

— Угу. — Женщина изучающе посмотрела на него. — Виктор, наши группы формируются, как правило, очень заранее. Мы постараемся для вас сделать всё возможное, но пока дать гарантии не могу. Для вас принципиальное значение имеют именно эти даты?

— Да. — Виктор думал, что короткого ответа будет вполне достаточно. Но менеджер по туризму молчала — видимо, ожидая более развёрнутого объяснения. Хрипцову пришлось на ходу придумывать себе правдоподобную легенду. Он так торопился, что совершенно не учёл этого момента. — Понимаете, я бизнесмен. Весь год находился в такой запаре, что было не до отпуска. А тут вдруг неожиданно образовалось окошко, и я решил тут же сорваться. Ну а на Эльбрус я давно хотел…

— Понимаю. Подумаю, как мы можем вам помочь. Скажите, пожалуйста: у вас уже был до этого опыт восхождений в горы?

— Нет, это первый раз.

— А просто опыт пеших походов или трекинга?

— Тоже не имел ничего общего.

— Хорошо. — Лилия застучала пальцами по столу и внимательно посмотрела на Виктора. Хрипцова её поведение насторожило. — Чтобы я лучше понимала ситуацию, задам ещё несколько уточняющих вопросов.

— Пожалуйста. — Мужчина небрежно пожал плечами, хотя внутри всё съёжилось.

— Вы физически как-нибудь готовились к предстоящему восхождению? Бег, плавание, ходьба?

— Нет.

— Вы занимаетесь в настоящий момент спортом?

— Нет.

— У вас есть вредные привычки?

— Ну… выпиваю, как все. Курю. — Виктора такой допрос начал раздражать. Он-то думал, что всё будет просто: пришёл и купил. — К чему вы мне задаёте столько вопросов?

— Понимаете, Виктор… — Женщина чуть ближе подсела к мужчине и продолжила чуть тише: — Восхождение — довольно сложное и с физической, и с психической, и с эмоциональной точки зрения предприятие. Мы организуем очень хорошую программу адаптации на горе, но даже она не гарантирует успеха и того, что вы в итоге окажетесь на вершине. Мы не можем предугадать погодные условия, и часто происходит так, что группа по этой причине вообще не поднимается и спускается обратно ни с чем. Периоды непогоды могут длиться по нескольких дней, и, дай бог, группе повезёт и выпадет маленькое окошко.

— Ну, я всё это понимаю, но к чему вы так подробно рассказываете мне об этом?

— Я хочу вам сказать о том, что мы делаем всё возможное, чтобы наши клиенты поднялись на вершину, но 100% гарантии никогда дать не можем. Погода, горная болезнь, плохое самочувствие во время акклиматизации и штурма… А в вашем случае — ещё и ряд факторов, которые дополнительно снижают шансы на успех. Если бы вы поехали на следующий год, то мы бы составили вам отличную программу подготовки и занятия спортом. Опять же, витамины попили бы, как это рекомендуется…

— Ах, вот вы о чём. — Виктор слегка улыбнулся. — Если вдруг я не смогу взойти на вершину, то никаких претензий к вам предъявлять не буду. Можете за это не бепокоиться.

— Но если это ваша мечта — зачем ехать сейчас, когда вы и сами понимаете, что ваши шансы, мягко говоря, малы? Просто чтобы у подножия потоптаться? — Лилия всплеснула руками. — Виктор, горы будут стоять веками, а мы — нет. Если с вами случится что-то серьёзное, то следующую попытку вы можете уже и не повторить. — Она смотрела на него умоляюще.

— Я прекрасно понимаю все риски, и они меня не пугают. А вот если вы боитесь за собственную репутацию и за то, что я начну предъявлять претензии, можете вообще об этом не думать. Если надо, я напишу вам любую бумагу, в которой подтвержу свои слова.

Лилия окончательно растерялась. Последняя фраза клиента явно дала ей понять, что отсюда он просто так не уйдёт.

— Хорошо, Виктор, мне нужно уточнить у гидов, которые поведут группу, есть ли у них возможность взять вас. Это не займёт много времени. А пока ознакомьтесь с программой нашего восхождения: как у нас проходит акклиматизация, где будем жить, куда надо прилетать, что взять с собой и всё остальное. — Она достала из принтера несколько листов А4 и передала их Виктору в руки. — Я через пару минут подойду.

Она взяла со стола мобильный телефон, встала и быстро пересекла офис в сторону выхода. Вышла на улицу и достала из кармана брюк пачку сигарет. Закурила, сделала несколько затяжек. Одну сделала так глубоко, что поперхнулась. Откашлялась и достала мобильный телефон.

— Алло, Анатолий Юрьевич?

— Слушаю, — с другого конца трубки после гудков послышался низкий мужской голос.

— Анатолий Юрьевич, это Лиля. У меня очень срочный вопрос. Нужна ваша помощь!

— Здравствуйте, Лилечка. Слушаю.

— Анатолий Юрьевич, у нас странная ситуация. К нам пришёл клиент. Бизнесмен какой-то. Хочет ехать на восхождение на Эльбрус с ближайшей группой. А она у нас вылетает четырнадцатого числа, через три дня. Опыта восхождений нет, в горы не ходил, спортом никаким не занимается. Курит. Говорит, что давно хочет, вот единственное окно в году выпало, чтобы поехать. Пыталась объяснить ему, что мы и так никому 100% гарантии успеха дать не можем, а при таких обстоятельствах — тем более. Горы от него никуда не убегут — мы ему хорошую программу подготовки на следующий год составим, чтобы подготовленным ехал, но он и слушать не хочет! На него мои доводы не действуют.

— А что он сам на этот счёт говорит?

— Говорит, что никаких претензий к нам предъявлять не будет, если не сможет взойти. И бумаги готов нам какие угодно написать, подтверждающие это.

— А цену обсуждали?

— Нет ещё. Но, судя по его решимости, он заплатит. Я сразу же побежала вам звонить. Не знаю, что делать.

— А что тут знать? Если клиент готов заплатить и претензий к нам предъявлять не будет ни при каком раскладе — брать, и всё. Посмотри только сейчас сама внимательно договор на предмет ответственности сторон и, если что, посоветуйся с нашим юристом. Надо будет — пусть сама с ним эти бумажки составляет, о которых он говорит. Понятно?

— Да, Анатолий Юрьевич.

— А кто из гидов у нас на Эльбрусе сейчас будет?

— Старший гид Владимир Криворуков и ассистент Серёжа Рябцов.

— Нормальные ребята. Они всё на месте разрулят. Сейчас иди и скажи своему клиенту, что мы его берём, дальше идёте оформляете с ним все бумаги, оплачиваете, а потом звонишь Володе и говоришь по факту, что будет ещё один человек. Они на месте разберутся. Переправь ему только сейчас паспортые данные — чтобы успели погранпропуск в Адыл-Су оформить этому клиенту. Всё понятно?

— Да, Анатолий Юрьевич.

— Отлично. На связи. — Мужчина положил трубку.

Женщина выкинула потухший окурок в мусорное ведро и пошла в офис. Пока поднималась по лестнице, пыталась успокоить себя, что её вины ни в чём нет. Она сделала всё правильно.

Когда зашла в комнату, лицо было практически ровным. Клиент всё так же сидел на стуле и внимательно изучал документы. Рядом с ним на столе стояла чашка с дымящимся напитком. Наверное, Маргарита уже освободилась и предложила ему чай или кофе. Лиля подошла к своему столу и присела в кресло.

— Виктор, я всё уточнила. Всё в порядке. Вас будут ждать. — Договаривая последние слова, ей показалось, что она различила вздох облегчения. — У вас есть с собой паспорт?

— Ах, да! — Виктор начал ощупывать внутренние карманы пиджака и достал оттуда документ.

— Вопросов про программе, цене тура у вас нет?

— Нет, мне всё понятно. Хотя подождите, один момент… — Он начал копаться в листках.

У Лили промелькнула мысль, что, может быть, он всё-таки одумается.

— Вот. Вот это что, всё нужно самому покупать? Куртка утеплённая, куртка штормовая, ветровка, флиска, брюки штормовые, брюки трекинговые, термобельё тёплое, термобельё тонкое, носки, перчатки, рукавицы, балаклава, шапка, ботинки альпинистские, ботинки для высокогорного трекинга, страховочная система, кошки, ледоруб, палки телескопические, рюкзак, карабины, налобный фонарь, термос и т. д. — Виктор показал листок с перечнем Лиле.

— Необязательно. Большинство вещей вы можете взять в прокате на горе. Но из своего снаряжения всё-таки лучше купить термобельё и посмотреть трекинговые штаны с флиской.

— А где всё это можно посмотреть? — Виктор всё ещё ходил глазами по списку.

— В любом хорошем магазине спортивного снаряжения. «СпортМарафон», «АльпИндустрия», «Кант»…

Виктор призадумался.

— Оформляем поездку? — робко спросила Лилия.

— Да-да, оформляем. Вот паспорт. — Виктор протянул Лиле в руки документ. — Просто немного о своём задумался. Извините.

Лиля вздохнула. Оформление и оплата не заняли много времени. Когда в восьмом часу вечера за Хрипцовым закрылась дверь офиса, она позвонила.

— Вова, привет! Это Лиля.

— О, Лилечка, привет! — с той стороны послышался бодрый молодой мужской голос. — Как настроение?

— Володя, у меня к тебе серьёзный вопрос. У вас в группе на четырнадцатое число пополнение. Ещё один человек. Анатолий Юрьевич лично распорядился. Случай тяжёлый.

— Понял. — Голос потух.

— Подробности расскажу завтра.

— О’кей, жду.

— Спасибо, пока, дорогой. — Лиля отключилась.

Женщина перевела взгляд на другого менеджера — Маргариту — и тяжко вздохнула. Та молча протянула ей стакан с остывшим чаем.

*****

Уже в 07:00 Виктор мчался по Новорязанскому шоссе в сторону Рыбного. Эти три дня, оставшиеся до отлёта, Хрипцов, по своему собственному мнению, распланировал очень удачно. Вчера, 11 числа, он целый день провёл на работе. В первой половине дня окончательно привёл в порядок все бумаги. Во второй думал устроить генеральную уборку в кабинете, но потом решил, что это будет выглядеть слишком подозрительно. Поэтому ограничился тем, что аккуратно разложил папки и бумаги по стеллажам и выдвижным ящикам своего стола, выкинул ненужные чеки и квитанции, подчистил компьютер и историю браузера за последнюю неделю. Личных вещей на работе не хранил, разве что большую панораму Шпицбергена, которая висела у него на стене ближе к окну. Несколько лет назад, когда у него всё было хорошо с деньгами, он даже думал туда как-нибудь съездить, но не сложилось. Под руку попалось объявление о продаже участка под строительство дома в Верхнем Мячково. Пустой неухоженный кусок земли недалеко от Москвы-реки. Привести в порядок — и будет сказка! Главное — смешная копеечная цена, за которую он его урвал. А Шпицберген, подумал тогда Хрипцов, подождёт. Никуда не денется. В итоге за всё это время туда он так и не попал, и с участком ничего не сделал. Обнёс его только хорошим каменным забором да мужика местного за копейки попросил за ним присматривать и траву иногда косить. На другое времени не хватило.

Виктор долго смотрел на фотографию и решил её всё-таки оставить в офисе. В конце концов она никому, кроме него, ни о чём не говорила. Налюбовавшись результатами своего труда, он неспешно спустился в «Афимолл». Прогулялся по торговым галереям, попил кофе и выбрал для Марины Георгиевны букет цветов.

Секретарь таким подарком была безмерно тронута. Пока она вытирала со своего лица слёзы и, всхлипывая, благодарила Виктора Петровича за всё хорошее в жизни, тот давал ей последние наставления. О том, что он уезжает на Эльбрус, никто знать не должен. Если кто-то будет интересоваться тем, куда он подевался из офиса, отвечать следовало одно: он срочно уехал по личным обстоятельствам, куда — не уточнял. Все вопросы просил решать с ним по телефону. На вопрос же самой Марины Георгиевны, когда он действительно вернётся, уклончиво ответил, что позвонит за день до прилёта в Москву. Когда женщина отошла в дамскую комнату, чтобы налить воды в вазу для букета, Хрипцов выскользнул из офиса и быстро скрылся по направлению к лифтам. Он осознавал, что подводит её, если не сказать подставляет. Когда все заинтересованные в нём лица поймут, что на телефон он отвечать не собирается, то непременно появятся на работе и начнут первым делом расспрашивать её. Кто знает, как долго позволит ей совесть скрывать истинное местоположение Хрипцова. Виктор закурил и сел в машину. На часах было около пяти дня. Должен проскочить до огромных пробок домой. Завтра надо рано встать и выехать к матери.

Ей было шестьдесят пять лет. После того как Виктор прикупил себе свою первую квартиру в столице, хотел и матери что-нибудь присмотреть, но та наотрез отказалась от переезда в Москву. Уговаривал переехать в Рязань, но та опять не захотела менять своё уютное маленькое Константиново на большой город. В итоге сошлись на Рыбном — небольшом городке прямо на подъезде к Рязани. Вроде бы и цивилизация рядом, как того хотел Виктор на случай, если произойдёт что-то непредвиденное. И природа, которую любила Любовь Александровна. Виктор купил ей небольшой домик недалеко от реки Вожа, которая хоть и слабо, но всё же напоминала ей её любимую Оку. Дом выбирал тщательно, чтобы рядом были хорошие порядочные соседи, которые могли бы позаботиться о старой женщине. Единственная родственница — родная сестра матери — погибла двадцать лет тому назад и была похоронена в Константиново. Её дочь к тому времени была уже студенткой второго курса Тульского государственного университета и после смерти матери дома ни разу не появлялась, так что Любовь Александровна даже не представляла, где её племянница. Ну а отец Виктора ушёл из семьи, когда тому было всего три года.

После переезда Виктор никогда не забывал отправлять матери деньги. Последние десять лет этим поручением у него, опять же, занималась Марина Георгиевна. А вот своими личными визитами баловал он мать крайне редко. Пока ехал в машине, пытался вспомнить, когда это было в последний раз. То ли три, то ли четыре года назад. Помнил точно, что в последний раз по просьбе матери ездил с ней в Константиново на могилу тётушки, а потом они вместе гуляли там по местам его и её детства. Тогда она ещё подрабатывала в местной Рыбновской детской школе искусств. Чем занималась сейчас, не знал.

По пути тормознул на трассе в Луховицах. Накупил у местных огородников Любови Александровне домой свежих овощей, картошки, фруктов. В самом Рыбном прихватил бутылочку шампанского и конфет и поехал в сторону 2-й Набережной улицы. Номер дома не помнил, поэтому, когда упёрся в тупик, развернулся, припарковался и вышел из машины. Времени было начало десятого утра. Доехал бы быстрее, если бы не ремонт дорог в Рязанской области, который Виктор ругал на чём свет стоит весь путь до города.

Он потянулся и не спеша пошёл по дороге к началу улицы, внимательно вглядываясь в дома по правой стороне. Густая листва деревьев мешала разглядеть фасады, что только больше сбивало Виктора с толку. Мужчина вплотную приблизился к калитке одного из домов и уже занёс руку, чтобы постучать в дверь, когда совсем рядом с ним раздался рёв собаки. Но исходил он не изнутри участка, а откуда-то снаружи, за спиной. Виктор резко обернулся. Навстречу ему неслась огромная овчарка с оскаленной пастью. Хрипцов вплотную вжался в забор.

— Цезарь! Цезарь! Фу! — Еле поспевая, за собакой бежала невысокая плотная фигура. По голосу женщина. — Цезарь, стой!

Собака остановилась в трёх шагах от Виктора, но продолжала грозно рычать, периодически обнажая свои огромные острые зубы. Виктор стоял не двигаясь.

Наконец подбежала хозяйка. Она быстро прицепила поводок к ошейнику и так сильно потянула его на себя, что собака отпрянула назад. Мужчина облегчённо выдохнул. Хоть он и был уже взрослым дядькой, а встречи с таким животным боялся не меньше десятилетнего пацана.

— Что ж вы свою собаку отпускаете гулять, как попало?

— А почему вы лезете в дома к посторонним людям, когда хозяев нет на месте?

— Во-первых, тут нигде не написано, что их нет дома. А во-вторых, я ищу одного человека. Я здесь давно не был и забыл номер дома. Мне нужна Любовь Александровна Хрипцова.

— А зачем она вам? Вы ей кто? — Женщина напряглась и, как показалось Виктору, даже слегка ослабила поводок.

— Я, собственно, её сын. Виктор Хрипцов.

Женщину эта фраза ошарашила. Она широко раскрыла глаза и начала медленно разглядывать Виктора. Особенно внимательно изучала лицо. Хрипцов стоял неподвижно, иногда слегка поворачивая голову в левую или правую сторону. В первую минуту ему показалось, что эта прохожая может ему чем-то помочь. Но чем дольше она его молча разглядывала, тем быстрее он начинал разубеждаться в своём предположении. Когда он уже готов был твёрдо сказать «До свидания. Мне пора» и лёгким движением отодвинуть её в сторону, женщина вскрикула: «Витя, неужели ты? Родненький! Витя!» — И, бросив поводок на землю, кинулась ему на шею.

Виктор на долю секунды приобнял её, после чего уверенно отстранил от себя.

— Витя, неужели ты не помнишь меня?

— Честно признаюсь, нет.

— Да как же! Я же Наталья Семёновна, подруга твоей мамы!

«Хороша подруга, раз чуть свою собаку на меня не спустила!» — подумал про себя Хрипцов. Вслух же ответил: — Извините, но я так давно тут не был, что немного всё подзабыл. Так где же мамин дом?

— Аххх! — Наталья Семёновна вскинула руки. — Да вот же, через два дома от моего, туда.

Виктор понял, что нужно ехать куда-то к началу улицы.

— Люба дома. Вот радости-то сколько будет! — Наталья Семёновна сплела руки вместе.

— Спасибо, я сейчас подъеду. — Виктор развернулся и быстро зашагал к машине.

— Боже, это что же я стою! Дура такая! Люба! Люба! — Наталья Семёновна забыла про свою собаку и как могла быстро побежала по улице, размахивая руками. — Люба, сын твой приехал!

Цезарь побежал за хозяйкой.

Виктор завёл машину и медленно поехал по улице. Остановился возле калитки на крики: «Люба, ну давай же быстрее! Хватит раком в огороде стоять!» Вышел из машины. Глушить мотор не стал, просто прикрыл дверь. Вошёл на участок. Навстречу ему по каменной дорожке бежала Наталья Семёновна, а за ней семенила она.

*****

Мама сильно похудела. Щёки впали, глаза совсем поблёкли, фигура стала менее пропорциональной. Худые руки и ноги, на которых сильнее выступили жилы, контрастировали с небольшим круглым животом. Косматые короткие волосы были практически седыми, еле намекая на бывшую когда-то на них краску. Руки были испачканы в земле, которую она сейчас пыталась оттереть о свои штаны.

— Господи, сынок! — Любовь Александровна приблизилась к сыну. — Приехал!

И бросилась ему на шею. Руки крепко сомкнулись сзади на спине. Лицо припало к груди. Даже сквозь футболку Хрипцов чувствовал жаркое дыхание. Потом послышались всхлипывания, и ткань начала темнеть от полившихся слёз. Виктор заключил своего маленького человечка в объятия, иногда освобождая одну руку, чтобы погладить её по волосам. Кажется, этот момент длился целую вечность.

Наконец Любовь Александровна отняла голову от груди и снизу вверх посмотрела на лицо сына.

— Как я рада, что ты приехал, родненький! — Ещё одна крупная слеза прокатилась по её лицу. — Я так соскучилась по тебе и каждый день представляла себе этот момент, когда снова увижу тебя. И наконец дождалась.

Она слабо улыбнулась, дотянулась до Витиной щеки и погладила ее. Отняла руку, на доли секунды задержала её в воздухе, а потом быстро поднесла к своему рту и закусила большой палец.

— Ой, я же, старая дура, забыла! Руки-то все в земле! — Она начала активно оттряхивать руки и вытирать их то о штаны, то о кофту. — Дай-ка я гляну на тебя!

Она обошла его сзади.

— Ай-ай-ай! Вот старая кляча! Испачкала тебе всю футболку! Глупая баба!

— Ладно-ладно, это ерунда. — Виктор повернулся к ней. — Всё отстирается.

— Конечно, — наконец подала голос Наталья Семёновна. — Что, надо стол накрывать по случаю приезда такого гостя?

— Стол, точно… — Виктор провёл рукой по лбу. — Я же тут всего привёз.

Он зашагал к машине. Достал из багажника пакеты с продуктами и аккуратно поставил на землю рядом с колесом. Заглушил двигатель и поставил машину на сигнализацию. Тут же рядом с ним оказалась Наталья Семёновна. Она схватила часть пакетов и понеслась ко входу в дом. Виктор взял остатки и не спеша пошёл за ней. Дверь дома была открыта. Изнутри уже слышались громкие команды Натальи Семёновны. Она велела ставить кипять большую кастрюлю воды под картошку. Виктор вытер ноги о половик и зашёл в дом.

Там ничего не изменилось. Всё стояло на своих местах так же, как и в прошлый раз. Только чуть больше обветшало. Через маленькую прихожую он вышел на кухню, совмещённую со столовой. Деревянный стол упирался в подоконник большого окна. Одна его створка была приоткрыта, впуская в дом ветви рябины. Дерево настолько близко росло к дому, что практически полностью закрывало проход солнечным лучам, отчего в помещении даже в такой яркий день, как сегодня, стоял полумрак. «Наверное, осенью приходится всё время зажигать здесь свет», — подумал про себя Виктор и присел на табурет.

Женщины продолжали суетиться, накрывая на стол: что-то резали, строгали, жарили, мыли, спорили. Хрипцов наблюдал за всей этой картиной отстранённо: он видил фигуры, которые бегали рядом с ним, но не слышал, о чём они говорили. Его мысли бродили где-то в другом месте.

Вот Наталья Семёновна расставила тарелки и разложила столовые приборы.

— По горяченькой? — спросила она, обращаясь к Виктору.

— Нет, я не могу, я за рулём.

— Как же так? Приехал, и не выпить за твоё здоровье?

— Не могу. Заехал на пару часов. Хотя постойте. Я же шампанское купил. Его могу бокальчик с вами выпить. — Виктор встал из-за стола и оглянулся в поисках пакета. Он лежал на полу рядом с мойкой.

— Хорошо, сейчас принесу фужеры. — Наталья Семёновна скрылась в глубине дома.

Виктор откупоривал бутылку над раковиной как раз в тот момент, когда к нему сзади подошла Любовь Александровна и положила свою маленькую руку ему на плечо.

— Плохо, что я про него забыл. Тёплое. — Хрипцов сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся к столу.

— Я уже бегу! — Наталья Семёновна вернулась на кухню, придерживая фужеры у себя на груди.

— Отлично! За стол? — Виктор присел первым.

Наталья Семёновна и Любовь Александровна расселись по другим углам стола.

— За твой приезд, Витя! — первой произнесла тост Наталья Семёновна.

Чокнулись и выпили. Женщины опустошили бокалы до дна, Виктор же немного пригубил. Закусили салатом из свежих огурцов и помидоров. Дальше разговор пошёл ни о чём. Наталья Семёновна, слегка захмелев, начала живо рассказывать вообще обо всём, что происходило в Рыбном: кто с кем подружился, поженился, развёлся. Кто из соседей делил имущество и судился. После второго бокала шампанского шумную подружку разнесло ещё больше, и она засыпала Виктора вопросами: а что работа, а есть ли жена, а когда будет, а где был, а почему так редко приезжает, а когда заглянет в следующий раз? Мужчина на её вопросы отвечал односложно и с неохотой.

— Наташа, ну что ты, в конце концов, пристала к нему со своими вопросами? — Любовь Александровна по взгляду сына поняла, что пора прекращать этот балаган. — Не видишь, человек немного устал с дороги? Ему отдохнуть надо, а ты кудахтаешь без умолку, как курица!

— Ты посмотри на неё! Курицу тут нашла! — Наталья Семёновна фыркнула и допила остатки третьего по счёту бокала. — Я же, может, тоже рада его видеть! Вот и болтаю всё подряд. Но ты права.

Она встала из-за стола и, переваливаясь, пошла к входной двери.

— Я чуть позже ещё загляну. — Женщина помахала Виктору рукой и вышла во двор.

— Когда выпьет, всегда такая. Не обижайся на неё. — Любовь Александровна встала из-за стола. — Ещё что-нибудь кушать будешь?

— Нет. Лучше завари нам обоим крепкий чёрный чай.

— А-а-а-а, сейчас, Витечка. — Любовь Александровна загремела металлическим чайником. Послышался шум воды из-под крана, потом — шипение газовой плиты. Пока закипал чайник, женщина несколько раз переходила от мойки к столу и обратно, собирая грязную посуду и убирая остатки еды. Потом протёрла клеёнку тряпкой и поставила на стол блюдца с чашками. «Наверное, самыми красивыми в доме», — отметил про себя Виктор. Пока мать заваривала чай, он незаметно глянул на часы. Начало третьего. «Ну, ещё есть пара часов», — подумал он про себя, вертя в руках белую чашку с цветочным рисунком. Наконец на столе появилась деревянная подставка, на которой водрузились чайник и заварник.

— Вот, готово всё. — Любовь Александровна села поближе к сыну, наискосок от него.

— Спасибо. — Виктор разлил чай по чашкам и сделал глоток. Кипяток обжёг горло.

— Какой-то ты замученный. — Любовь Александровна взяла сына за руку. — Что случилось, дорогой?

— Ничего особенного. — Виктор сделал ещё один глоток. — В бизнесе времена не очень хорошие. Вот и всё.

— Ах, опять это… — Женщина вздохнула.

Виктор промолчал.

— Ну а женщина у тебя есть? Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Серьёзных отношений у меня ни с кем нет. Так, мимолётное всё. — Хрипцов покачал головой, вспоминая свой последний роман с молоденькой 21-летней студенткой, проходившей у них весной преддипломную практику. Сам бы он никогда не пустил стажёра на порог своей фирмы, но очень уж его просил один из Гениных друзей. Хрипцову юная брюнетка понравилась, и он решил за ней приударить, не имея на уме ничего серьёзного. Так, чисто досуг раскрасить и постель при физической необходимости регулярно делить. А вот Ирина их отношения воспринимала более чем серьёзно и рисовала в голове радужные картинки скорого замужества и семейного счастья. Но когда практика подошла к концу, все картинки мигом окрасились в чёрный цвет. Предложения о замужестве не последовало. Ирине молча подписали производственный дневник, написали хорошие рекомендации и отправили дальше в светлую взрослую жизнь. Вот уже пару месяцев Хрипцов о ней ничего не слышал.

— Жаль, очень жаль. — Любовь Александровна чуть крепче сжала руку сына. — Ты же ведь уже не мальчик. Так и будешь до конца жизни за молоденькими ножками бегать, а нормальной женой не обзаведёшься.

— Ну… — Виктор неопределённо протянул.

— Жаль мне тебя, сынок.

— Почему?

— Потому что, как ты уехал из Константиново, считай, что нормальной жизни не видел. Всё время у себя в Москве, в четырёх стенах, куда-то вечно бежишь, делаешь что-то непонятное. Поверхностное всё у вас там. Одна механика, никакой души. Вот приехал бы на недельку сюда — съездили бы вместе на Оку, походили по пляжу, посмотрели на проплывающие мимо туристические теплоходы. Тебе же это нравилось в детстве.

— Не могу. Я и сейчас еле вырвался. Тяжёлый период наступает. Не знаю, когда смогу приехать снова.

— Как всегда. — Любовь Александровна взяла одной рукой чайник, чтобы подлить себе кипятка. Но рука сильно затряслась.

— Подожди, помогу. — Виктор сам взял чайник. — Столько хватит?

— Да… — Плечи Любови Александровны начинали подрагивать. — Вот так и умру, наверное, не видя сына годами. И бабушкой никогда не стану. Так и останусь одна. Ладно, если Наташка похоронит рядом с сестрой.

— Да что ты такое говоришь? — Виктор встал из-за стола и обнял мать сзади. — Это всё временное.

— Твоё временное уже всю жизнь длится. — Любовь Александровна плакала навзрыд. Из груди вырывался слабый кашель.

— Я обещаю, что всё будет по-другому. Но не сейчас. — Он поцеловал пожилую женщину в седые волосы. — Я не знаю, когда приеду в следующий раз. С бизнесом сейчас совсем всё плохо. Надо разобраться. Поэтому вот.

Он разомкнул объятия и начал рыться в карманах брюк. Из правой штанины достал пачку мятых купюр и положил их на стол.

— Тут где-то шестьдесят тысяч рублей. Должно надолго хватить. А как будет возможность, я снова перечислю.

Любовь Александровна посмотрела на пачку и отвернулась. Плечи продолжали вздрагивать.

Виктор не знал, что ещё сказать. Он молча стоял, почёсывая себе затылок и ощущая, как вокруг становится нечем дышать.

Рядом с домом послышались шаги. Кто-то громко постучал каблуками о порожек и зашёл в дом.

— А вы тут чайничаете? Как хорошо! Я как раз кое-что сладенькое принесла. — Посвежевшая Наталья Семёновна держала в руках какой-то кулёк, обёрнутый обычной газетой.

— Извините, мне некогда. — Виктор решил, что появление подруги матери оказалось как нельзя кстати. И, пройдя мимо неё, направился к выходу.

Наталья Семёновна так и замерла с кульком в руках. Хрипцов на её глазах быстро ретировался, на столе валялась пачка денег, а Любовь Александровна сидела сгорбившись, подперев голову рукой. Из уже красных глаз на стол капали слёзы.

Виктор в три шага подошёл к машине. Послышался писк — отключилась сигнализация. Он вставил ключ и завёл машину. Одну ногу занёс внутрь, вторая стояла снаружи. Хрипцов ещё несколько секунд смотрел на дом, потом крикнул: «Я ещё скоро приеду!», сел внутрь и газанул. Машина рывком тронулась с места.

Пока выезжал из города, думал только о дороге. Как только выехал на трассу и немного расслабился, в голову начали лезть различные мысли. Мужчина старался заглушить их и даже сам с собой затеял игру: нахваливал себя за такую предусмотрительность. Несколько месяцев назад, когда по первым признакам он понял о надвигавшейся катастрофе, он обналичил несколько своих счетов и часть налички спрятал у себя дома, а другую раздал по верным ему людям. Так что когда к нему пришли накладывать арест на счета, арестовывать особо было нечего. Всё, что нужно было, в том числе для матери, он уже давно припрятал. Ай да молодец, Хрипцов!

Развлекая себя таким образом, Виктор ехал всю дорогу до Москвы. Уже подъезжая к дому, он отметил, что всё идет по графику. Завтра он хорошенько выспится и, как только спадёт утренний час пик, поедет в спортивный магазин — подбирать снаряжение. А потом остаток дня проведёт дома за сборами.

*****

Самолёт в Минеральные Воды вылетал очень рано — в 07:30. Это, прикидывал в уме Виктор, ему нужно будет выехать в аэропорт в 05:00, не позднее 05:30 утра. А встать хотя бы за полчаса до выезда.

В принципе, у него уже всё было готово к поездке. Днём, как и планировал, он смотался за снаряжением. На обратном пути заказал себе пироги с доставкой на дом и уже в 16:00 часов смотрел по телевизору хоккей, жевал пирог с мясом, запивая его виски, и собирал рюкзак. Много пить не стал — всё-таки предстоял ранний вылет, а потом ещё и трансфер на базу в Приэльбрусье.

Сначала думал немного поспать перед вылетом и лечь хотя бы часов в одиннадцать вечера, но потом передумал и решил просто это время переждать за просмотром телевизора. В итоге на часах было начало первого ночи, Виктор валялся на диване и блуждал взглядом по тёмным силуэтам предметов в комнате. Свет и телевизор он давно выключил.

Ворочался с десяти вечера, но заснуть не мог. Разные мысли, сменяя друг друга, лезли ему в голову.

«Зачем, Хрипцов, ты так усложняешь себе уход? Отвалил сегодня кучу денег на снаряжение, которое сгодится тебе только на один раз. Верёвка или банальная простыня вообще тебе ничего не стоили бы. Ты хоть представляешь, как мучительно больно умирать от обморожения, когда холод парализует даже кости? Конечности чернеют и просто отваливаются от тебя. А если ты сорвёшься с какой-нибудь скалы в пропасть? Ладно, если смерть наступит мгновенно. А если ты сломаешь себе шею или позвоночник, но при этом будешь ещё жить и корчиться в муках от полученных травм? А трещины? Будешь сидеть в ней, пока не умрёшь от голода? Ты всерьёз думаешь, что найти подходящий камешек, лечь под него и закрыть глазки будет достаточно, чтобы уйти в мир иной? Боюсь, друг мой, ты гонишься за мнимой романтикой. В реальности же тебе предстоит пройти через боль, оценить силу которой ты даже не в состоянии. На такие подвиги могут пойти только те люди, которые посвятили горам жизнь и не видят её без них. Это не для тебя. Передумай, пока не поздно. Потерять билет не страшно. Снаряжение сдадим обратно в магазин. Что-нибудь ещё придумаем, выкинь только эту чёртову мысль из головы! Вот же, блин, пришла, дура, спьяну и никуда не уходит! А, Витя?»

Но Виктор свой внутренний голос старался не слушать. Он привстал на диване, нащупал в темноте рядом с ним свой новый походный рюкзак, с облегчением вздохнул и повернулся на другой бок. Но и так он не мог успокоиться. Очень некрасиво он вчера от матери уехал, очень. Практически сбежал, не желая принимать той нелицеприятной правды, которую она ему сказала. Свинья, одним словом! Никому не пожелаешь такого сына, как он!

Хрипцов несколько раз обдумывал одни и те же мысли в различных вариациях, поворачиваясь то на один бок, то на другой. Но раздражение внутри только нарастало. Он нащупал под подушкой телефон, включил на нём фонарик и начал искать бутылку виски, которую оставил где-то рядом с диваном на полу. Наконец распознал — она стояла вплотную к рюкзаку. Мужчина дотянулся до бутылки и, сколько мог, долго пил из горла. Остановился и поперхнулся. Поставил обратно. Взял подушку, повернулся набок к спинке дивана и приложил подушку к своему уху, как будто заслонялся ею от целого оркестра музыкантов. На самом деле он пытался таким образом отгородиться от новой волны мыслей, которая должна была вот-вот нахлынуть после того, как немного развеется дурман виски. Виктор крепче сожмурил глаза и сильнее прижал к себе подушку. Кажется, подействовало.

*****

В 04:30 истошно зазвонил будильник. Виктор дёрнулся и начал быстро шарить рукой под подушкой, пытаясь нащупать свой мобильный телефон. Нашёл. Выключил. Присел на диване и обхватил голову руками. После бессонной ночи, алкоголя и разных мыслей она трещала по швам. Он сам себе зарядил небольшую оплеуху, встал и на ощупь пошёл к выключателю. Зажёг свет в гостиной. Перед глазами поплыли тёмные круги. Виктор опёрся о стену и несколько раз сильно проморгался. Потом пошёл на кухню.

Нажал на кнопку электрического чайника и начал открывать все подряд выдвижные ящики кухонного гарнитура в поисках анальгина. Отыскал завалявшуюся пластину за пачкой пакетированного чая. Вместе с ней достал и банку с быстрорастворимым кофе. Налил из-под крана в чашку воды, выпил таблетку, а потом туда же насыпал себе кофе.

Ушёл в ванную. Принял душ. Вернулся на кухню и залил кипятком кофейный порошок. Взял горячую чашку в руки и прошёл в гостиную. Осмотрел комнату. Вроде бы ничего не забыл. Когда пытался одной рукой поднять тяжёлый рюкзак, случайно задел бутылку из-под виски. Остатки напитка пролились на ковёр.

Хрипцов выругался. Хотелось будущим хозяевам этой квартиры всё оставить в чистоте. Кстати, какими они будут?

Может, это будет семья, и по этому ковру с пятном от виски будут ползать маленькие детские ноги? А может, это будет молодая пара, которая только недавно сыграла свадьбу и теперь съехала от родителей в собственное гнёздышко? Или же на конкурсных торгах её выкупит какой-нибудь бизнесмен вроде него. Будет сдавать или оставит для себя? Пожалуй, было бы лучше, если бы оставил для себя. Окно в гостиной выходило прямо на парк Генерала Жданова. Потрясающий вид! Иногда по утрам перед работой Виктор вот так же, заварив чашку кофе, стоял у окна и любовался этим пейзажем. Он вздохнул и посмотрел на часы: 04:56. Пора заканчивать с сантиментами и заказывать такси.

Хрипцов сделал несколько манипулияций на телефоне и допил остатки кофе. Прошёл в кухню, сполоснул чашку и поставил её на полку. Рюкзак из гостиной перетащил в прихожую. В этот момент что-то пискнуло. Он достал телефон из кармана — пришла эсэмэска, что такси уже ждёт. Мужчина уже засовывал свой телефон обратно в джинсы, когда в голове стрельнуло: он что-то забыл! Вертя телефон в руках, Виктор ещё раз обошёл гостиную и заглянул на кухню. Вернулся в гостиную и начал ощупывать диван. Вот оно! В щель между сиденьем дивана и спинкой затесалась коробка с новой сим-картой, которую Хрипцов купил вчера. Он быстрым движением открыл коробку, достал новую симку и за пару минут переставил в свой телефон. Вчера её предусмотрительно подрезали под нужный размер. Телефон снова отправился в карман, а свою старую сим-карту мужчина засунул в коробку. Надел на себя рюкзак и, выключив свет в прихожей, закрыл входную дверь.

Быстрым шагом спустился по лестнице. Вышел на улицу. Коробку выкинул в урну, стоявшую рядом со скамейкой. Вот теперь всё.

Таксист, пожилой мужчина лет шестидесяти, стоял рядом со своим «Рено Флюэнс» и курил сигарету. Виктор подошёл к нему.

— Доброе утро!

— А, доброе утречко! — Таксист быстро затянулся и кинул окурок на землю. Обошёл машину и открыл багажник. Виктор уложил в него свой рюкзак и сел на заднее сиденье.

— В Шереметьево. Терминал D, — сказал он, приоткрывая окно рядом с собой.

— Понял. Спешим или время ещё есть? — уточнил водитель, начиная движение.

— С запасом. — Виктор откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Машина ехала очень мягко. Лёгкий ветер обдувал лицо. Мужчина не успел заметить, как проехали Москву и Химки. Из полусонного состояния его вырвал гул взлетающих самолётов. Подъезжали к терминалу. На въезде перед шлагбаумами скопилась небольшая пробка. Он потянулся. 05:35. Времени более чем достаточно.

Пробка отняла ровно пять минут. Таксист остановился недалеко от входа в аэропорт, помог Виктору достать рюкзак, получил деньги и тут же отъехал. Хрипцов надел рюкзак и медленно пошёл за толпой ко входу.

— Граждане пассажиры, все сумки ставим на багажную ленту! Ключи, деньги, телефоны и прочие металлические предметы достаём из карманов, и только потом проходим через металлоискатель! Поживее!

Виктора подхватила толпа, и он прибился к какой-то очереди. «Вот дебилизм!» — выругался Хрипцов про себя. Что-то про эту ступень досмотра он подзабыл. Очередь двигалась медленно и хаотично. Рамка была всего одна. Каждый лез побыстрее её пройти, но когда кто-то звенел, всем приходилось ждать, пока его осмотрят ещё раз. Досталось и Виктору — сканирующему устройству не понравился его ремень.

Дальше, впрочем, всё пошло гладко. Мучжина быстро замотал лентой свой рюкзак (хотя цена в 600 рублей ему жутко не понравилась), практически не отстояв в очереди, зарегистрировался на рейс и, пройдя контроль, вышел в зону вылета. Решив, что у него была куча времени до посадки, он неспешным шагом пошёл вдоль гейтов, кафешек и магазинов.

Пока прошёлся в одну сторону, вспомнил, что вчера звонила Лилия и предупреждала о том, что в самолёте кормить не будут. Виктор не придал этому особого значения, но сейчас решил, что неплохо было бы подкрепиться, раз такое дело. Он развернулся и зашагал в сторону своего гейта. Номер 3 — чётко запомнил. По пути легко перекусил в пивном ресторанчике. Вопреки направленности заведения взял себе только кофе, сосиски и какой-то салат.

Когда объявили посадку, он уже спускался вниз по экскаватору на –1 этаж. «Не повезло, — подумал про себя. — К самолёту повезёт автобус».

Ехали очень долго, а сначала ещё и медленно. Водитель попал в пробку из бензовозов и служебных машин, которые каждый раз останавливались, когда на взлётную полосу мимо них медленно выруливал самолёт. Когда наконец-то вырвались из этой толчеи, минут двадцать ехали вдоль каких-то полей и старых ангаров. Пассажиры, которым уже наскучила эта круговерть, перешучивались, что их решили отвезти в другой аэропорт.

Виктор посмотрел на часы: 07:25. А они ещё даже не в самолёте. Пока сядут, пока вырулят… Опаздывают. Его это мало беспокоило. Половина группы, по словам Лилии, летела этим же рейсом. Вторая часть — с разницей в десять минут из другого аэропорта. Все стыковались в Минеральных Водах, где их уже ждали гиды. Проблем никаких не было. Скорее небольшое раздражение. Что это за авиакомпания такая, которая самолёты загоняет в такой загашник? Да ещё и не кормит! Надо будет на своём посадочном талоне посмотреть, сейчас в карман было лень лезть.

Как только зашли в самолёт, Виктор быстро протиснулся к своему креслу, плюхнулся в него и с облегчением вздохнул. Всё, теперь можно на два с лишним часа расслабиться. Он перевёл телефон в авиарежим, пристегнул ремень и, положив руки на подлокотники, закрыл глаза. Усталость незаметно накатила на него, и он вырубился, даже не почувствовав, как самолёт начал выруливать на взлётно-посадочную полосу и взлетел.

*****

— Добро пожаловать в Махачкалу!

— А-а, что? — Виктор дёрнулся в кресле и открыл глаза. Самолёт гудел, как улей. — Какая ещё Махачкала?

— Да оговорилась она! — Мужчина, сидевший рядом с Хрипцовым, свернул трубочкой какую-то газету и засунул её в кармашек впереди стоявшего кресла.

— А мы что, уже прилетели?

— Да.

— То есть я проспал всю дорогу?

— Понятия не имею. Я за вами не наблюдал. — Мужчина встал, открыл багажную полку и начал в ней рыться.

Виктор удивлённо приподнял брови, после чего медленно отстегнул ремень безопасности у кресла. Пассажиры вокруг него активно переговаривались.

— Уважаемые дамы и господа, добро пожаловать в международный аэропорт Минеральные Воды. Местное время — десять часов пятнадцать минут. От московского не отличается. Температура за бортом хорошая. Солнечно, +31 градус. Надеемся, что полёт прошёл хорошо. От имени нашей авиакомпании приносим извинения за доставленные неудобства. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании и ждём вас снова. — Голос стюардессы замолк.

По салону прокатился смешок. «Я же говорил, что она просто оговорилась!» — «Нехило так напутала! Где Минеральные Воды, а где Махачкала!» — «Смотри, даже за оговорку не извинилась». — «А что, вот был бы прикол, если действительно прилетели в Дагестан! Потом ещё целый день добирались бы до Приэльбрусья».

Виктор географию местности, в которую прилетел, не знал и не удосужился даже накануне карту посмотреть. Поэтому ему что Минеральные Воды, что Махачкала — всё одно, ни о чём не говорили. Когда подали трап и пассажиры гуськом задвигались к выходу, он быстро встал и втиснулся в эту очередь. Проходя мимо стюардессы, кисло улыбнулся на её «До свидания!» и вышел из самолёта.

На доли секунды его ослепило яркое солнце. В лицо дунуло жаром. Несильные порывы ветра гоняли горячий южный воздух, перемешанный с жаром турбин самолёта. Внизу справа пассажиров ждали два перронных автобуса — мягко говоря, не первой свежести. Подталкиваемый сзади чужими руками и сумками, Виктор начал медленно спускаться по ступенькам. Когда ступил на лётное поле, чуть-чуть отошёл в сторону и огляделся. Невысокое здание аэропорта с одной стороны, и везде горы и поля. Мужчина сделал глубокий вдох и направился к автобусу. Втиснулся поближе к двери.

Когда тронулись, смог наконец немного разглядеть публику. Много мужчин спортивного вида в футболках и походных штанах. Есть такие же женщины. «Эти, наверное, едут на восхождение», — подумал он про себя. Были пассажиры и в обычной городской одежде. Одиночек помимо себя не заметил. В основном все были семьями или компаниями. Остановились. Двери открылись, и вся толпа стеклась к одной-единственной двери, ведущей внутрь.

Хрипцов, редко когда летавший, а в последнее время и вовсе этого не делавший, был несколько удивлён видом аэропорта. Узкий короткий коридор упирался в небольшую, плохо освещённую комнату, которая, видимо, и была предназначена для выдачи багажа. Один-единственный ленточный транспортёр находился слева. Вдоль стен — несколько скамеек, которые первым делом заняли мамы с маленькими детьми. Справа и в конце коридора находилось несколько киосков. Виктор не стал их разглядывать, а пошёл сразу налево, выискивая глазами, куда бы приткнуться. В помещении негде было яблоку упасть. С ними ещё прилетела группа юных хоккеистов, которая своими криками и возгласами перебивала только зазывные кричалки «Ессентуки!» «Пятигорск! «Георгиевск!» «Железноводск!» «Официальное такси! Подходим, заказываем!». Короче говоря, шум, гам и теснота.

Виктор протиснулся практически к самому началу транспортёра и занял там выжидательную позицию. Засёк время. Ждать пришлось долго.

Минут двадцать багажа точно не было. Потом, как гром среди ясного неба, раздалась трель — и лента задвигалась. Хрипцов вплотную подошёл к ней и стал ждать. Не без интереса наблюдал он за тем, как на ней массово появлялись альпинистские рюкзаки различных цветов, огромные прямогульные спортивные сумки и какие-то предметы, завёрнутые в плотную ткань и плёнку, похожие на кирки (так он обозвал ледорубы). К транспортёру поочерёдно подходили люди, с лёгкостью атлетов отрывавшие багаж от него.

— Извините, вы ваш багаж тоже ещё не получили? — Рядом с Виктором возник крупный мужчина с внушительным животом. Позади него крутились трое детей разного возраста, один из которых постоянно дёргал его за штанину.

— Нет ещё. — Хрипцов снова уставился на ленту.

А ведь и правда. Багаж редел, а его собственного всё ещё не было. Он посмотрел наверх и прямо перед собой увидел табло, на котором было написано, что на ленте одновременно шла выдача багажа с двух рейсов. Второй — из Внуково. «Другая часть прилетела», — подумал мужчина про себя.

Через десять минут его рюкзак всё-таки выплыл к нему. Хрипцов подхватил его, поставил на пол и начал неуклюжими движениями срывать с него плёнку. Пока он был занят этой задачей, где-то рядом с ним что-то с сильным грохотом несколько раз упало на пол. Виктор повернул голову на шум. Это грузчик стаскивал с ленты остатки багажа.

— Это что? Весь оставшийся багаж? А где же мой? — Хрипцов по голосу узнал мужчину, который переговаривался с ним несколько минут назад.

Грузчик, пожилой кавказец низенького роста, ничего ему не ответил. Он молча сгружал чемоданы и скидывал их на пол.

— Эй, любезный, я тебя спрашиваю: где мои вещи? — Мужчина начал стремительно сокращать дистанцию, приближаясь к пожилому человеку.

— Да откуда я знаю, где твои вещи, честное слово! — Грузчик выпрямился. — Моя работа — грузить на ленту и снимать с неё, всё. Иди вон туда и там всё узнавай. — Он неопределённо махнул рукой в сторону.

— Куда идти? Какое окошко? Я ничего не понимаю! — Рассердившийся пассажир уже протягивал руку к рукаву рабочей одежды грузчика, когда путь ему преградил молодой парень. Видимо, тоже сотрудник аэропорта.

— Гражданин, успокойтесь! При чём тут мы? Это надо спрашивать аэропорт, откуда вы улетали: что там с вашим багажом. Где они его потеряли?

— Потеряли? — мужчина так и застыл на месте. — Как потеряли?

— Не знаю как. Бывает, — легкомысленно пожал плечами сотрудник аэропорта. — Поищут и через два дня пришлют.

— Через два дня… — Мужчина всё ещё пребывал в прострации. Вся его агрессивность куда-то мигом улетучилась. — А как?

— Пишите заявление. Оставляете нам адрес, и, как только багаж найдётся, мы бесплатно привезём его вам.

— А если я в Железноводске буду? И туда, что ли, повезёте?

— И туда повезём.

— Чёрт-те что! Приехал в отпуск… — Мужчина сплюнул. — Ну, показывайте, куда у вас тут идти писать заявление.

— Пойдёмте за мной.

Пока Виктор наблюдал за этой сценой, он совершенно забыл, что его дожидается группа. Она, наверное, уже в сборе. Симку он выкинул до отлёта, поэтому дозвониться до него по номеру, который он оставил Лилии, гиды при всём желании не смогли бы. Чёрт! Как непредусмотрительно с его стороны!

Хрипцов поскорее забросил на одно плечо рюкзак и осмотрелся. Помещение стремительно пустело. Он быстро вынырнул из-за своего укромного угла и начал огибать транспортёр, по пути задевая своим рюкзаком всех на пути.

— Эй!

Стараясь побыстрее обойти одну семью, занявшую весь центр узкого прохода, Виктор споткнулся о сумку и, еле удержавшись на ногах, влетел в чью-то спину. Рюкзак при этом слетел с плеча и больно упал ему на ногу. Хрипцов выругался. Спина повернулась к нему лицом и злобно посмотрела.

— Смотрите, куда идёте! — процедил молодой человек сквозь зубы.

— Извините, я не хотел. Извините! — Виктор обеими руками поднял рюкзак за одну лямку и уже вперевалку отходил в сторону, когда услышал за спиной громкий голос:

— Хрипцов! Виктор Хрипцов! Где вы?

Виктор обернулся. Молодой человек, которого Хрипцов задел по своей неосторожности, немного отошёл в сторону, стройный ряд спин разомкнулся, и из-за них Виктор разглядел высокого молодого лысого мужчину в камуфляжных штанах и чёрной футболке, громко выговаривавшего его имя.

— Хрипцов! Чёрт, трубку не берёт! — Мужчина сердито ткнул пальцем в телефон и поднял руку вверх. — Виктор Хрипцов!

— Я здесь! — Виктор приблизился к группе.

В этот момент все обернулись и с любопытством посмотрели на него.

— Ах, вот вы где… — Гид, как предположил Хрипцов, недовольно, но в то же время облегчённо вздохнул. — Что у вас с телефоном? Я вам звоню, а он недоступен!

— Извините, я, наверное, второпях забыл его перевести из авиа в обычный режим. — Виктор сконфузился. Вот вам, называется, и плёночка на рюкзаке, и занимательный диалог о потерянном багаже, и прокол с сим-картой!

Гид посмотрел на него с укоризной, но вслух ничего не сказал.

— Ладно, давайте пересчитаемся. Раз, два, три, четыре… восемь, девять. Отлично, все в сборе! Одну минуту.

Он достал мобильный и начал что-то на нём набирать.

— Алло, Серёж, ну, мы наконец-то в сборе. Подгоняй свой «Спринтер» поближе ко входу. — И отключился. — Итак, все за мной!

Мужчина направился к выходу. Вся группа быстро нацепила на себя рюкзаки и, не отставая, последовала за ним. Хрипцов оказался в самом хвосте, неуклюже натягивая на себя злосчастный рюкзак.

Вышли на улицу. Снова яркий свет ударил в глаза. По бокам плотным кордоном стояли таксисты, не терявшие надежды урвать себе клиентов среди заждавшихся багажа пассажиров. Группа прошла мимо них и приблизилась к парковке. Как раз в этот момент, выписывая круги между припаркованными машинами, к ним навстречу ехал автобус «Спринтер» белого цвета. Он встал прямо напротив группы, и из машины выскочил молодой парень. Когда Виктор увидел его рядом с другим гидом, то подумал, что про таких говорят «двое из ларца, одинаковых с лица». Оба высокие, атлетичного сложения, загорелые и лысые. Тот, что ждал их в аэропорту, на вид был постарше. Насколько именно, Хрипцов затруднялся предположить.

— Что ж, всем привет! Добро пожаловать на Кавказ! — начал свою речь встречающий. — Меня зовут Владимир Криворуков, а это, — он указал рукой на водителя, — мой ассистент Сергей Рябцов. Можете обращаться к нам просто: Володя и Серёжа. Мы не возражаем. Мы — ваши гиды и верные спутники на всё время восхождения начиная с сегодняшнего дня и заканчивая посадкой на самолёт в обратную дорогу. Сейчас минимум организационных вещей. Всё остальное — на базе по приезде. О’кей?

Группа дружно кивнула.

— Итак. Сейчас мы с вами поедем на базу в Приэльбрусье. Жить будем практически на окраине посёлка Терскол. Добираться нам отсюда часа четыре. По пути сделаем остановку на обед. Приезжаем, заселяемся, знакомимся друг с другом, обсуждаем программу на восхождение, а потом ужинаем. О первом завтрашнем акклиматизационном дне поговорим тоже вечером. Понятно?

— Да! — снова единодушный возглас.

— Тогда по коням! Рюкзаки и прочие вещи на задние сиденья, сами вперёд. — Владимир подошёл к машине и дёрнул дверь.

По одному все начали запрыгивать внутрь. Сергей снова занял водительское место, Владимир — рядом с ним на переднем. Больше никого к себе не пустил. Виктор залез в машину самым последним и, пробираясь сквозь чужие ноги, плюхнулся где-то позади всех. Рюкзак поставил рядом на пол.

— Готовы? — Владимир оглядывал салон, привстав со своего места и развернувшись вполоборота.

— Да!

— Тогда поехали! — Он махнул рукой, и машина в эту же секунду тронулась.

*****

Единогласно решили, что, пока будут ехать по равнине, в автобусе будет работать кондционер. Как только начнут подниматься вверх, откроют окна, чтобы пустить свежий горный воздух.

Автобус возбуждённо гудел. Виктор сидел позади всех, поэтому до него доходили только обрывки отдельных фраз. Ни к кому пересаживаться не стал. Сначала пробовал наблюдать за пейзажем за окном, но скоро постоянная смена домов, полей и гор ему надоела, и он задёрнул занавеску и поудобнее устроился в кресле. Мерный ход машины убаюкивал его, и скоро его голова начала качаться из стороны в сторону. А пока Виктор засыпал, на переднем сиденье разворачивался такой диалог:

— Блин, если мы его в аэропорту на этом сраном пятачке полчаса искали, то что же дальше будет? Вот спасибо, Анатолий Юрьевич, удружили! — Владимир прибавил музыку в салоне, чтобы сзади никто из пассажиров не слышал его ругани.

— Ну, Вов, с кем не бывает! Багаж долго ждал.

— Багаж он долго ждал… — Вова передразнил своего напарника. — А ты хоть видел его? О, о и о! — Старший гид жестами обозначил габариты Виктора Хрипцова. — Ты хоть знаешь, как мне пришлось ради него подорваться! Думаешь, это так просто — в разгар сезона найти ещё один лишний номер в нашей гостинице? Хорошо ещё, что хоть на LeapRusе пустая койка была, — иначе пришлось бы ему из-под полы выдвигать дополнительное место или вон между ярусами навешивать полку. Вот прикол был бы! Если он у нас такой крутой бизнесмен, что ему мешало оформить себе индивидуальный сервис и везде кататься самому? И группе легче, и ему удовольствия больше. Что молчишь?

— Ты же знаешь, я распоряжения Анатолия Юрьевича не обсуждаю.

— А вот очень плохо, что ты принимаешь всё, как есть. Потому что вот из-за таких деньгодержателей, как этот Хрипцов, несчастные случаи и происходят. Они думают, что могут купить себе всё! Что их на ручках на гору занесут — деньги только дай! А вот о том, что твоя спина может лопнуть под ним, ты, кажется, не думаешь.

Сергей молча смотрел на дорогу. Ни один мускул на его лице не дрогнул.