Бесплатный фрагмент - Улыбнись, тебе идёт!

Посвящается

Бабушке

Маме

Жене

Вступление

Болящий ожидает здравия даже до смерти.

Народная мудрость

Здравствуй, мой читатель! Благодарю тебя за интерес к моей книге.

Улыбнись, тебе идёт! Это правда.

Вспомни мгновение, когда ты случайно заметил отражение своего лица на мониторе планшета, компьютера, телефона, в автомобильном стекле или в зеркальной стенке лифта. Тот момент, когда ты утром, ещё не до конца проснувшись, начинаешь чистить зубы и ловишь себя на мысли, что на тебя из зеркала смотрит тот, кто и в самом деле ещё не проснулся до конца. В выражении его лица есть что-то знакомое, не ясно что, но тебя цепляет.

Скажи, а ты задумывался, что такое твоя улыбка? Когда это было в последний раз? Ты просто улыбаешься и замечаешь это. Не потому, что услышал шутку или увидел что-то забавное. По другой причине. Улыбка лёгкости приходит просто откуда-то из середины груди. Именно та улыбка, когда делаешь глоток кофе и отламываешь кусочек шоколада или имбирного печенья и наслаждаешься. Это можно делать одному, а можно с друзьями и близкими. Не имеет значения.

Главное, ты просто улыбаешься.

Так улыбаются, когда осознают, что еще есть способность удивляться чему-то новому.

Это книга для тех, кто хочет и может вспомнить себя в то время, когда ему хотелось просто спрашивать, ходить, заглядывать во все углы, залезать в ящики шкафа или комода.

Это не та снисходительная улыбка превосходства, когда обошёл кого-то на повороте или ухватил самый большой кусок. Эта улыбка ребенка. Спонтанная, естественная. Это ключ к состоянию лёгкости, которое было у тебя в детстве.

Эта книга, чтобы вспомнить, как это: ощущать лёгкость, когда улыбаешься самому себе. Обычно сталкиваясь с реальностью, мы сжимаем зубы. А ты пробовал одновременно сжать зубы и улыбнуться? Получается неестественно и напряжённо.

Это книга о том, как жить с улыбкой на лице, книга для тех, кто однажды задумался о причинах событий, которые происходят в его жизни: радостных и не очень, желанных и неприятных. И что со всем этим делать?

Кто я?

Я человек, который в один далеко не самый прекрасный момент своей жизни осознал, что именно даст мне сил двигаться дальше. В то мгновение, когда мне стал известен диагноз близкого человека, я понял, что мы пройдём и это испытание, хотя ещё не знал, как, когда и где. Но я знал, что мы сможем это преодолеть.

Онкология — это слово, которое приводит в оцепенение всех, кто сталкивается с таким заболеванием. Страх и безысходность поселяются в душе у самого человека и у его близких. И не существует универсального средства, которое помогло бы забыть о диагнозе.

Современные методики, лекарства, операции, психологическая поддержка не дают полной гарантии, что болезнь отступит.

В этой ситуации начинаешь использовать всё, что оказывается доступным. И когда ты принял ситуацию, выполняешь назначения врачей, ищешь ответы на постоянно возникающие вопросы, задаёшь их вновь и вновь, ты понимаешь, что решение существует и в твоём, казалось бы, уникальном случае. Человеку всегда необходима опора, чтобы жить дальше.

В этой книге я хотел бы поделиться опытом, как мы искали и нашли выход. Как мы пережили различные этапы болезни: от шока, полного ступора и жалости к самим себе до способности улыбаться друг другу и жить дальше. Не бороться, сопротивляться и идти через заросли терновника, а с лёгкостью жить дальше, радуясь каждому новому дню.

Это не путеводитель в стиле «делай, как я». У каждого человека своя история. И слепое повторение чужого пути не гарантирует положительного результата. Но это практический инструмент, позволяющий обрести навык внутреннего состояния, которое помогает человеку услышать и почувствовать себя. Вспомнить свою лёгкость. Это и есть ключ к решению проблемы. Об этом и получилась книга.

Как ее читать?

Желательно по порядку. Хотя в каждой главе предусмотрены упражнения, которые работают и по отдельности. Но если по мере прочтения и их выполнения ты движешься поступательно, то тренируешь важный навык. А именно: способность войти в состояние, в котором тебе будет удобно ответить на свой самый главный вопрос. А какой он, вы знаете сами.

Итак, в путь.

Пролог

Не узнав горя, не узнаешь и радости.

Народная мудрость

Начало 50-х.

Конец июля. Небольшая подмосковная деревушка.

Казалось, воскресенье только началось, а время уже близится к обеду. У старого бревенчатого дома на улице играют дети. Родители дома. Дождик был пару дней назад, сейчас жарко, но не душно. Лёгкий ветерок еле слышно шевелит листьями деревьев. Яблони усыпаны плодами. У забора останавливается чёрный, немного запылённый ЗИС. Из него выходит представительный мужчина в летнем костюме, расправляет плечи и спрашивает у играющих детей:

— Кузнецовы здесь живут?

Девочка лет десяти, отвлекаясь от игры:

— Да.

— А мама дома? Позовёшь?

Ребёнок исчезает во дворе дома. Мальчишки облепили машину. Водитель их не отгоняет, и они норовят подержаться за баранку все вместе и сразу. А приехавший мужчина медленно прохаживается по тропинке вдоль кустов акации и задумчиво смотрит поверх деревьев. Появляется девочка, за ней идёт стройная, среднего роста женщина. Она выходит за калитку, а дочка, притаившись за кустом акации, с любопытством наблюдает, что будет дальше.

Женщина настороженно смотрит на мужчину и тихо говорит:

— Вы к кому?

Мужчина отвечает не сразу. Долго смотрит то на маму, то на девочку и как-то так не спрашивает, а утверждает:

— Это она?

Женщина стоит, долго молчит и ещё тише:

— Да.

Декабрь 1941.

Самое начало месяца. Подмосковье. Снег, мороз и полная неопределённость. Немцы подошли вплотную к Москве. Следующим их шагом был обход города с севера на рубеж канала Москва–Волга. Перехват этой водной артерии давал им важное стратегическое преимущество. Ставка перебрасывала резервы из Сибири и Дальнего Востока в столицу для подготовки контрнаступления. Времени и людей катастрофически не хватало. Разгрузка эшелонов происходила быстро, прибывающие техника и люди сразу со станций направлялись на передовую.

В памяти у мужчины возникла одна из таких бесчисленных подмосковных станций. До линии фронта было не больше десятка километров и километров пять — до канала. А вокруг подмосковные деревушки с немногочисленными оставшимися жителями. В основном это были женщины, дети и старики. Те, кто не успел или не смог уехать в эвакуацию.

В голове у стоявшей перед ним женщины тоже стали появляться картинки из прошлого.

Дочка у неё родилась в январе 1941 года, и к ноябрю ей исполнилось уже целых десять месяцев. Муж на фронте с июля. Чудом успел не попасть в окружение под Киевом, был ранен и после госпиталя направлен в часть, которая готовилась к контрнаступлению километрах в сорока от их деревни. Она мельком его видела месяц назад. Что будет дальше? Когда оно начнётся? Кто знает?

---

В тот день был авианалет, и она, схватив ребёнка в охапку, запеленала, уложила этот свёрток в саночки и повезла в соседнюю деревню к родственникам.

Окрестные подмосковные деревни Ларёво, Базарово. Чуть в стороне от них находится село Белый Раст — место, где проходит линия фронта. Передовую от канала Москва–Волга отделяло не более семи километров.

В этом селе была самая высокая колокольня. С неё далеко и хорошо было видно всё, что происходит в округе. С неё же немцы корректировали продвижение к каналу. Выбить их оттуда нужно было любой ценой.

По дороге в сторону фронта шли колонны с вновь прибывающими бойцами. И в каком-то месте тропинка вывела женщину с дочкой на эту дорогу. Очередной налёт застал их тут, она не успела свернуть на тропинку в сторону леса. Только успела услышать крик «Воздух», а дальше её толкнул на саночки с ребёнком и накрыл собой командир проходивших мимо бойцов. Ухнуло где-то рядом и не один раз. По спинам матери и военного забарабанили комья мерзлой земли. Когда всё стихло, санитары перевязали командира и женщину. Он только успел спросить ее фамилию и название деревни, собрал бойцов, и на этом их дороги разошлись.

Историческая справка

Масштабное контрнаступление под Москвой началось через несколько дней после авианалёта, под который попали женщина и девочка. В те дни село Белый Раст штурмовали моряки Тихоокеанского флота. Только что с поезда, в черной морской форме по белому снегу. Из одной тысячи семисот матросов 64-й морской бригады в живых осталось только двести. Все подступы к колокольне были усеяны чёрными бушлатами наступающих краснофлотцев. Они сбрасывали их с себя в последний момент перед атакой и шли в бой в тельняшках. На белом снегу их было отчётливо видно. Но на рубеж канала Москва–Волга немцев не пустили.

---

Это один из эпизодов обороны Москвы, о котором историки пишут редко. Александр Черкасов, генерал-майор, доцент Военного университета МО РФ в одной из статей пишет: «В прямом смысле слова контрнаступление началось здесь, мы привыкли отмечать 5, 6 декабря, а на самом деле моряки в наступление перешли 3 декабря 1941 года».

Начало 50-х.

Какое-то время они так и стояли. Тишину прервал отец девочки. Он вышел звать всех к обеду. Не успел он спросить, как женщина произнесла:

— Помнишь, я тебе рассказывала? Это он.

А потом был обед.

Середина 70-х.

Однажды, когда мы собирали клубнику на грядке, я увидел у бабушки шрам на пояснице. И на мой вопрос: «Откуда?» — бабушка ответила: «От осколка, мама тебе расскажет». Больше она на эту тему не говорила.

Мама рассказала. И ещё она передала слова того мужчины:

— Я пообещал себе тогда, что обязательно найду и посмотрю на ту, что была в саночках.

Наши дни.

Для меня вся эта история получила дополнительный смысл, когда я начал задаваться вопросами, как устроен человек. Как складываются обстоятельства вокруг него? Как получилось, что тогда рядом с бабушкой и мамой оказался именно этот человек? Как получилось, что он проявился в жизни нашей семьи?

Именно проявился, как это происходит на черно-белой фотографии. Когда, казалось бы, фотограф увидел, отснял, и в его кадре должно было быть что-то одно, а при печати внимание в кадре стал привлекать кто-то ещё.

И ещё один вопрос: «Если они все смогли встретиться там, в самом начале 50-х, что-то же дало им силы дожить до этой встречи?

Тому командиру — посмотреть на эту девочку. Моему деду — вернуться к жене и дочке.

И ещё: я родился в начале декабря. Да, много позже, но почему-то каждый год перед своим днём рождения я вспоминаю именно эту историю. Все время пытаюсь ответить себе на вопрос: это просто совпадение или тут есть какая-то связь?

Я благодарен этому Человеку, что он так проявился в моей жизни, хоть и задолго до моего рождения. Это как «эффект бабочки», когда взмах ее крыла в далёком прошлом полностью меняет будущее.

Я не задаю себе вопрос: а что было бы, если?.. Просто знаю, пройдя через разные ситуации, что в нашей жизни возможно всё, и в сложный момент всегда найдется тот, кто поможет пройти очередной этап, как когда-то этот Человек помог моим маме и бабушке.

Глава 1

Взгляд на себя со стороны.
Отправная точка нашего разговора.

Лихо помнится, а добро век не забудется.

Народная мудрость

Лети, лети, лепесток,

через запад на восток,

через север, через юг,

Возвращайся, сделав круг.

Лишь коснёшься ты земли —

Быть по-моему вели.

Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается…

В. П. Катаев. Цветик-семицветик. Сказка

Август. Подмосковье. Середина семидесятых. Ночью прошёл дождь, и казалось, воздух наполнен влагой, которая не успела ни впитаться в землю, ни испариться. Тумана нет. Есть ощущение, что дышишь водой, перемешанной с запахами. Дом деревянный, и в нём тоже влажно. Окна открыты, и нет разницы, где ты: дома, на улице… Пахнет свежевысушенными травами, которые тоже начали впитывать в себя влагу от прошедшего дождя. Ярче всех из этого хора запахов выделяется полынь. Резко и очень горько. Лёгкие наполнены этой воздушно-горьковато-сыроватой смесью. Самое раннее утро. Только-только прокричали петухи, светает.

Моя бабушка движется по террасе в довольно странном танце. Точнее, она кружится на одном месте. Пространства не так много, у окна стоит старый стол, стулья с корзинами на них.

Но в этом пространстве есть место для нас двоих. Я у неё на руках. Мне уже семь лет. Не понимаю, откуда у неё взялись силы не просто взять меня на руки, но и кружиться со мной. И ещё: мне катастрофически не хватает воздуха. Всё началось среди ночи, а под утро воздуха не хватало совсем. Сначала был жуткий кашель, потом начался сильный спазм. А потом я отключился. И вдруг откуда-то издалека я услышал: «…лишь коснёшься ты земли, быть по-моему вели… Вели, чтобы Шурик дышал».

Я помню, что в этот момент вижу нас с бабушкой откуда-то сверху и сбоку. Свою измятую, пропитанную потом пижамку, бабушкины разлетевшиеся волосы и её голос: «…быть по-моему вели». Почему-то вижу пыль на занавесках, грядки за окном, ощущаю полнотелый запах августа. Я знаю, что мама и папа в Москве, работают, дедушка на смене, тоже работает. Мы с бабушкой вдвоём. Хотя нет: я вижу, как в другой комнате спит моя младшая сестра. И это всё видно откуда-то сверху и сбоку. Где-то внизу вижу, какие большие у бабушки глаза.

А потом как будто съёмка с другой точки, или нет, — другой камерой. Я у бабушки на руках. Вижу её глаза. Она смотрит то на меня, то куда-то вверх и поёт. Я и не слышал, чтобы бабушка эту песенку пела раньше. Да это и не важно. Важно, что спазм прошёл. Я задышал глубоко. Горло перестала сжимать какая-то жёсткая рука, и тело перестало неестественно выгибаться. Я обмяк, обнял бабушку и заснул у неё на груди спокойным сном.

Я очень быстро забыл эту историю. Даже несмотря, что мама возила меня по врачам. Поставили диагноз. Но в такой форме заболевание больше не проявлялось. Я не вспоминал ни эту историю, ни диагноз много лет. Занимался физкультурой, борьбой. Мне вообще было неловко осознавать, что со мной что-то не так. По окончании школы сдал нормативы на золотой значок ГТО. Казалось, что всё пройдено. Но не тут-то было.

Наш мозг так устроен, что травмирующие события прячутся глубоко в подсознании и на поверхности — в «оперативной памяти» — появляются либо в процессе терапевтической работы, либо когда подсознание хочет передать нам важную информацию, а мы всё никак не реагируем. Уклоняемся от того, к чему подсознание нас подводит.

Дело в том, что прожитые травмирующие ситуации — это наши проявившиеся эмоции, в данном случае страх. После того, как событие, вызвавшее эмоцию, прошло, она уходит вглубь тела и подсознания. В качестве метафоры эмоций, которые спрятаны в теле, можно представить небольшую капсулу или кокон бабочки. Невозможно определить, в какой именно из частей тела они спрятаны. В жизни они могут ни разу не проявиться, а могут при сложившихся обстоятельствах напомнить о себе болью в теле, приступом. Боль может быть резкой, тупой, зудящей, к ней можно привыкнуть и жить долгие годы, даже не замечая ее в теле.

И вот однажды, при очередном стихийном стечении обстоятельств, человек вновь начинает ощущать, будто внутри него разорвалась капсула со старой эмоцией, или раскрылся кокон, из которого появилась бабочка, и тело начинает проживать давно забытую ситуацию ещё раз.

Но теперь эффект может быть другим. Как именно он проявится, никто не знает. Есть вероятность, что приступ может быть сильнее, ярче, травматичней.

Как же быть с этим знанием, и возможно ли что-либо предпринять без обращения к специалисту?

На вопрос не существует односложного ответа.

Да, без подготовки будет сложно эффективно раскрыть старую капсулу. Но обнаружить её и понять, что она существует, можно. И даже осознать, с каким событием в жизни человека это связано. Вот с этим уже можно работать дальше.

Это как зубы чистить! Мы можем обратить внимание на кариес, но для его лечения нужен специалист. Если кариес запустить, можно лишиться зуба. Если вовремя обратиться к врачу, и зубы останутся целы, и мы будем довольны. Оставшееся время как самый важный ресурс можно использовать по-другому. На созидание, а не на борьбу.

Психосоматика — это как раз тот самый раздел практической психологии, который говорит, что нейромышечные зажимы, которые находятся в теле (а сома — это тело), напрямую связаны с зажатыми, закапсулированными в теле эмоциями. Это знание было доступно человечеству с незапамятных времён, а получило вторую или, может быть, даже третью жизнь в работах и деятельности Вильгельма Райха и его учеников. А впоследствии и основателей современного НЛП (нейролингвистического программирования) Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера.

Что происходит, если так и оставить в теле эти капсулы — зажатые, замороженные эмоции? Если дать им возможность накапливаться?

Представьте, что фильтр, через который протекает вода, постепенно начал забиваться, и однажды он полностью забился. Вода не сможет течь дальше, и либо напором она разорвёт соединение, либо поток просто остановится.

Я уже говорил, что историю с приступом забыл достаточно быстро. Но, к сожалению, детские страхи и переживания просто так не проходят. Всё возвращается в самый неподходящий момент. Такой момент наступил, когда мне стукнуло восемнадцать.

Это был, к слову, тоже август, только во второй трети восьмидесятых. Вместо террасы в подмосковном домике была казарма в воинской части на Дальнем Востоке.

Климат там влажный, он сильно отличается от подмосковного. Днём жарко, вечером дождь и, как следствие, жуткая духота. Курс молодого бойца достиг своего пика, до отправки на пограничные заставы оставалось прозаниматься ещё месяц. И тут для меня все звёзды на небе разом сложились как-то не так. Для организма это был всё-таки стресс. После отбоя мы обычно отключались сразу. Но в этот раз вместо сна пришли те самые ощущения из детства: легкие заполнены воздушно-водяной смесью. И ещё запахи. Такие же горькие. А следом всё тот же спазм. Всю ночь я судорожно глотал воздух. Дотянув до утра, хрипя и сопя, вместо физзарядки был отправлен в санчасть, где, наверное, в первый раз в жизни познакомился с практической психологией в действии. Мне повезло, что на месте был врач, капитан медицинской службы, а не фельдшер. Он сначала уточнил, планируется ли сегодня дневной кросс. Получив утвердительный ответ, выслушал мои сбивчивые объяснения про диагноз. Он посмотрел на меня и принял единственно верное в этой ситуации решение: проверить мою медицинскую карту, по ходу дела заметив, что такие призыву не подлежат. Тут началось самое интересное. В карте было пусто, хотя я видел запись всего полтора месяца назад в Москве. Дело в том, что за год до призыва на срочную я собирался поступать в военное училище, а медкомиссия в военкомате именно из-за диагноза, который был в карте, не допустила меня до вступительных экзаменов. Когда в институте, где я учился, сняли бронь, на той же самой комиссии та же врач сказала, что да, дескать, диагноз есть, а вот на срочную службу ты годен. До пограничного отряда карта дошла в усечённом виде. В военкомате, видимо, потеряли лишние страницы. Так мы с капитаном и стояли несколько секунд. А после он принял ещё одно мудрое решение. Карта чистая — значит, диагноза нет. Кросс бежать ты не отказываешься. Будет приступ — отправим на носилках в госпиталь. Но, добавил он — приступ, а не выделения из носа. Стою и понимаю, что в теле между лопатками что-то начало чесаться. Мне бы стоять спокойно, но нет же, я начал ими двигать, стараясь избавиться от чего-то зудящего внутри. И мне это удалось. Странное ощущение куда-то ушло.

В этот самый момент я поймал себя на ощущении, что наблюдаю за процессом со стороны. Было состояние, как будто моё внимание стало чем-то материальным, вышло из тела и встало справа от меня. У того, который смотрит на это сбоку, в голове крутится вопрос: «Капитан поверит, что ночью приступ был или отправит в наряд за прогул зарядки и достаточно примитивную попытку „отмазаться“ от кросса?» А ещё тот, который смотрел со стороны, заглянул в карту. Но там действительно было пусто.

Наряд я не получил. Кросс в тот день пробежал. А приступа так и не случилось. За время срочной службы я даже стал спортсменом-разрядником.

И сделал для себя вывод: произошло негативное для меня событие, и я его запомнил, да так, что в теле остались не просто ощущения, но и периодически проявляющиеся неприятные реакции, хотя уже привык я к ним, научился с ними жить. Но дальше происходит другое событие. Ему сложно дать сразу оценку. Хорошо это или плохо для меня — не ясно. Но если в результате второго события в том же самом месте, где раньше были неприятные ощущения, больше ничего негативного уже нет, то это хорошо. Не существует больше в теле источника раздражения. Нет этого зажима, капсулы, нет, пусто. Нет диагноза. Ты знал, что было подтверждение, а сейчас нет. Ты здоров. Если, конечно, сам хочешь быть здоровым.

Тот офицер для меня стал тем психотерапевтом, который за несколько минут убрал из моего подсознания все детские страхи, эмоции, переживания, связанные с диагнозом. За что ему отдельное спасибо.

Случай с бабушкой проявился из глубин моей памяти ещё один раз, но существенно позднее, где-то лет через тридцать. Однако это уже другая история.

Теперь, если в вас проснулся дух исследователя или вам просто стало любопытно, предлагаю простое упражнение. Вы сможете познакомиться с ощущениями в своём теле. Услышать своё тело. Вспомнить и узнать что-то важное про себя.

Упражнение «Взгляд со стороны»

Шаг 1. Вам потребуется стул, помещение и десять-пятнадцать минут, в течение которых вас никто не будет беспокоить.

Шаг 2. Устраивайтесь на стуле так, чтобы вам было удобно. Обратите внимание, как вы дышите. Нужно дышать ровно, спокойно. Глаза можете закрыть, но без усилий. Сделайте пятнадцать циклов в режиме вдох-выдох. Постепенно вы обратите внимание, что ваш выдох стал заметно длиннее вдоха. Голову опустите на грудь, плечи опущены. Напряжение, которое было в теле, пройдёт. И когда голова начнёт подбородком упираться в грудную клетку, ощутите своё тело. Голова в этот момент вернётся в исходное положение.

Шаг 3. Переместите ваше внимание в ступни ног и, плавно поднимая внимание вверх по всему телу, исследуйте себя. Обращайте внимание на ощущения в теле. Выберите одно, наиболее ярко выделившееся. И в этот момент представьте, что вы смотрите на себя со стороны. Посмотрите, как это — наблюдать себя со стороны. И обратите внимание — может быть, проявилось что-то ещё? Что выделяется сильнее? Наблюдайте за этой новой находкой. Верните внимание обратно в тело. И в завершение поблагодарите себя за проделанную работу.

Шаг 4. Для этого подхода пока всё. Дальше обращайте внимание на те необычные мысли и воспоминания, которые появятся у вас в ближайшие сутки. Наблюдайте. Через сутки повторите упражнение и сравните ощущения, которые были результатом выполнения упражнения в первый и во второй раз. Что делать с этим новым знанием дальше, вы узнаете по мере знакомства с этой книгой.

Рекомендуемое упражнение помогает понять и ощутить связь тела и эмоций.

Глава 2

Интуиция — как она проявляется в нашей жизни. Что это такое вообще и где она в теле в частности.

Где гроза, тут и ведро.

Народная мудрость

Москва. Почти час ночи. Вдвоём с женой едем домой в машине. За окном поздняя осень, не та, московская слякотная, а сухая, но тоже московская. Город засыпает, поток машин на улицах стал заметно реже. Хочется поскорее добраться домой и лечь спать. Мы стоим на светофоре и ждем зелёного сигнала в той части проспекта Вернадского, где он немного изгибается и уходит вниз к станции метро Юго-Западная. Всё, что впереди, видно как на ладони. Мы стоим в среднем ряду, слева и справа такие же, как мы, припозднившиеся. Скорей бы домой. Наконец загорается зелёный.

И тут… нога, которая уже была готова надавить на газ, зависает.

Нет, не в воздухе, на педали. По какой-то неведомой мне в тот момент причине я не стал резко давить на газ. В голове пронеслось: дорога чистая, без камер. Но нет, непонятная сила плавно вернула носок моего ботинка почти на исходную позицию. Поехали. Но всё равно мы движемся где-то на корпус впереди остальных машин. И вдруг я вижу, что, как в дешёвом замедленном кино, из жидкого потока машин, идущих по встречной полосе, выделяется черный крупный джип. Он как-то странно подбрасывает вверх свою заднюю часть и начинает вилять ею на совершенно сухой дороге. Джип влетает на газон, разделяющий полосы встречного движения, и начинает медленно переворачиваться. Звук разбитого стекла, скрежет металла по асфальту. Всё это движется нам навстречу. Одно крупное стекло и много мелкого и звонкого. Я вдруг осознаю, что это не кино, а реальность. Мы ведь тоже движемся. Расстояние между нами уменьшается как-то неожиданно быстро. Начинаю тормозить. После остановки между нами и джипом было метров десять-пятнадцать, а может, и того меньше.

И в первое мгновение после — тишина. Не просто тишина, а такая, что, кажется, я слышу, как дышат люди в остановившейся рядом с нами машине. В глаза почему-то бросились царапины на крыше джипа. Смотрю по сторонам, замечаю, что слева и справа от меня на соседних полосах стоят машины, водители и пассажиры в которых, по-видимому, как и мы, пребывают в ужасе от происходящего. Справа к тому же оказалась скорая. Мы с остальными водителями помогли выбраться пассажирам джипа, вызвали полицию. Людям повезло — они хотя и в шоке, но все остались целы. Наряд ГИБДД появился достаточно быстро. Наша помощь больше не нужна, мы поехали домой.

Дальше ехали так аккуратно, как никогда раньше. Все внимание было приковано к дороге. И только когда я добрался до дома, подумал: «Сколько нам было нужно времени, чтобы проехать, проскользить те десять-пятнадцать метров?» И второй следом: «Как получилось, что джип перевернулся через крышу только один раз и встал? Что его удержало?» Но следом пришёл третий и основной: «Почему я не нажал педаль газа так, как делал это миллион раз? Почему нога зависла?»

Перед тем, как ответить на последний вопрос, приведу простой расчет: на скорости шестьдесят километров в час автомобиль проезжает шестнадцать метров за одну секунду. Получается, что для полной остановки при скорости шестьдесят километров в час требуется две-три с половиной секунды и пятьдесят-шестьдесят метров.

Выходит, что у нас было в запасе от половины до одной секунды или около того. Совсем немного. Это как сказать: «И-раз». А теперь вернемся к вопросу о «зависшей ноге».

В жизни каждого человека случаются ситуации, которые после очень хочется исправить. Или удалить из памяти, заместив другими, приятными.

Если бы такое было возможно! В результате мы начинаем анализировать, прокручивать в голове случившееся раз за разом. И пытаемся найти что-то важное для себя.

Со мной подобное происходило нечасто. И, как правило, это были ситуации, когда в голове проносилось: «Ой, это совсем не то, что я ожидал». Вначале всё было совершенно обычно. Но вдруг что-то пошло не так. И ты думаешь: «Ах! Если бы я вначале был такой же умный, как моя жена после…» Ключевые слова в данном случае: «моя жена после». Как у нее это получается? И как мне тоже получить доступ к этому знанию?

И вот он — традиционный конфликт между «до» и «после», ожиданием и результатом. А тут ещё сложилась обратная ситуация: моя жена, когда тронулись со светофора, успела мне сказать: «Ну, что ты застыл?» И я задался вопросом, как так получилось, что моя нога зависла? Задавался я этим вопросом не более пяти минут, а может, и меньше… Не люблю долго размышлять над ситуацией, которая уже благополучно завершилась.

Дома в тот же день в моей голове появилась картинка из детства. Мне лет десять, и мы в пионерском лагере с друзьями играем в «камень, ножницы, бумагу». Сначала играли на щелбаны, а потом на сухарики из черного хлеба, выпрошенные в столовой. Щелбаны были обидны, а сухарики вкусны, но их было мало. И вот я вспомнил — когда ты говоришь: «Камень, ножницы, бумага, раз, два, три», — и выкидываешь искомую «камень-ножницы-бумагу», твой соперник не понимает: «Как так?» Опять моя бумага завернула его камень, или же мой камень поломал его ножницы. Нет, я не был абсолютным чемпионом по этой игре, да и играли мы в неё нечасто. Но почему-то когда я размышлял про «газ-педаль-тормоз», я вспомнил про эту детскую игру.

Что же меня зацепило? Пришло осознание, какое пронеслось в голове того мальчика сорок лет назад. Сначала мысль, что же выбросит сейчас противник: камень, ножницы или бумагу? Так… камень был, ножницы были, тогда либо бумага, либо ножницы, так как они только что были, а может, и камень. Кто же его знает? Он тоже про меня думает. Ой, а сухарик-то жалко… Ай, да ладно, не на корову же играем.

Потом, когда тот мальчуган десяти лет выбрасывал что-то своё, он уже не думал ни о чём. Просто смотрел на руки противника, тряс своими в том же ритме, считал вместе в голос: «Раз, два, три!» Главное было войти в этот ритм. И, конечно же, не думал ни о сухарике, ни что выбросит противник. Будь что будет. Раз, два, три.

И в голове тишина. И пауза на затаённом дыхании. Пока это всё мелькало в моей голове, я вспомнил момент ликования, когда пронеслось: «Будет всё, и камень, и ножницы, и бумага, всё и сразу одновременно. Раз, два, три». А дальше рука сама сложилась так, как было для меня важно. Мне тогда было важно.

К чему это всё? Да просто в тот момент, когда всё говорило, что на педаль газа пора нажимать, в голове мелькнуло — не сейчас. Не с такой силой. И какое-то шестое чувство в теле подтвердило эту мысль. Всё пронеслось настолько быстро, что мозг никак не успел на это отреагировать.

Теперь про искомое шестое чувство. Мы часто говорим, что есть люди, которые прислушиваются к своей интуиции чуть не по семь раз на дню. Или бывает так — редко, но метко. А человек скромно говорит: «Ну да, я знал…» Или даже нескромно: «Я-то знаю, у меня интуиция — о-го-го!»

Помните поговорку, что если хочешь спрятать что-то важное очень хорошо, то спрячь это на видном месте?

---

Сейчас мы для ответа на вопрос: «Что же такое интуиция и что влияет на её проявление?» — обратимся к нашему русскому языку. К толковым словарям, где даётся разъяснение смысла слов, а также примеры их использования в нашей речи.

В обычной жизни мы часто используем слово, зачастую не замечая, что каждый вкладывает в его значение что-то своё. Человек, выражая свои мысли, использует некое слово, а словарь объясняет, что оно означает.

Самым первым источником, к которому я решил обратиться, стал «Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля», изданный в 1909 году. Но между «интрюмом» и «инудой» ничего похожего на «интуицию» не обнаружилось. Этого слова там нет. В разговорной речи иногда может промелькнуть слово «чуйка» применительно к человеку, который обладает способностью оказываться в нужное время и в нужном месте. Зато присутствует в словаре другое слово — «чутьё».

Это «Способность чуять, и относится большей частью к общему, неопределённому чувству, к вкусу, осязанью и обонянью, но более к последнему». «Слепой чутьём ходит, ощупью. Чутьё сердце не обманет. Чутьё — инстинкт животных, побудка». Здесь мы видим слово «инстинкт» и его определение: «безотчётное побуждение, по которому действуют животные. Побудок, побудка. У человека разум и воля; у животного и то, и другое слито в побудке. Инстинкт до того дурно, что нельзя не пожелать замены его побудкою».

«Побудка» — это что же? «Врождённый всем животным дар исполнять свои потребности бессознательно. В побудке животных слиты в одно ум и воля, или думка и сердце, разрозненные в человеке. „Легавая ищет дичь побудкой. Птица летит в отлёт по побудке. Пчела строит соты не учением, а побудкой“».

Так говорили и писали в XIX веке, а у нас же осталась только «побудительная причина — причина, заставляющая поступить так, а не иначе». В современном языке в толковом словаре под редакцией Т. Ф. Ефремовой 2000 года издания побудка используется только как «народно-разговорное и специальное слово — сигнал к пробуждению, к подъёму (в воинских частях, лагерях и т.п.)».

А как же сейчас обстоит дело с «интуицией»? Новейший энциклопедический словарь под ред. Е. А. Варшавской 2004 года издания определяет интуицию как «знание, возникающее без осознания путей и условий его получения, в силу чего человек имеет его как результат непосредственного усмотрения, „озарения“, образного обобщения непознанных связей».

«Современный толковый словарь русского языка» под редакцией С. А. Кузнецова 2004 года издания также говорит, что интуиция есть! «От латинского „Intuitio“ — взгляд на что-либо, созерцание чего-либо». И имеет два значения. Первое — «безотчётное, неосознанное чувство, подсказывающее правильное поведение, понимание чего-либо. Чутьё». И снова чутьё! И второе значение — уже философское: «способность постижения истины непосредственным путём без обоснования доказательствами».

«Чутьё» уже было у Даля. Продолжим с ним разбираться. В словаре Ушакова оно определяется как «способность животных чуять, замечать, отыскивать посредством органов чувств, преимущественно обоняния. А в переносном смысле даже как способность подмечать, угадывать, сразу улавливать, понимать что-нибудь». А теперь зададимся вопросом: «Чем мы с вами в контексте данного рассуждения отличаемся от животных»? Идём дальше. «Чуять», «замечать», «ощущать» — как вам это отзывается? Вы задумывались над тем, что означает «замечать»? Когда мы с вами что-либо замечаем, как мы об этом узнаём? Слышим? Видим? Ощущаем тактильно? А вы обращали внимание, что когда мы себе говорим: «О, это вкусно! Сладко! Невероятно!» — мы на короткое мгновение останавливаемся и обращаемся к чему-то, что есть у нас внутри нашего тела. Когда это касается запахов, вкусовых ощущений, мы просто знаем, и все тут. Соль же солёная, а шоколад горький. Или сладкий? Или вкусный? А кстати, какой вы любите шоколад? И всё, понеслось — молочный, белый, пористый. У нас с вами внутри начинает проявляться таблица соответствий между тем, как мы называем вещь, предмет, понятие, и тем, как мы эту вещь, предмет, понятие ощущаем, воспринимаем.

А теперь вернёмся на шаг назад, к «раз, два, три». Пока мы произносим эти слова, внутри нас начинает с бешеной скоростью работать нечто, что подбирает ответ на поставленную задачу. Только задача, в отличие от подбора ответа на вопрос: «Это горькое или сладкое?» — заключается в ответе на вопросы: «О чём сейчас думает противник? Что он покажет? Как сложится его ладонь? Что это будет за фигура?». И по мельчайшим движениям мышц рук, пальцев, губ, век, глаз мы понимаем, что это будет. Это не вопрос веры или неверия. Это вопрос доверять или не доверять. Себе, своим ощущениям.

Упражнение «Камень, Ножницы, Бумага»

И вот сейчас я предлагаю вспомнить себя такими, какими вы беззаботно начинали взмахивать руками: «Раз, два, три!» И не просто вспомнить, а взять и сыграть. Прямо сейчас, отложив книгу в сторону. Будьте собой, тем ребенком, который с приятелями на щелбаны кричал: «Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!» Рядом всегда окажется тот, кто вас поддержит. На счёт «два» отпустите всё из головы. С тем, чтобы на счёт «три» дать возможность вашему телу ответить. Попробуйте. И когда будете говорить «три», в голове у вас возникнет всё: и камень, и ножницы, и бумага. Одновременно. И ваши руки покажут вам ответ.

Вы же знаете, что если надо что-то хорошо спрятать, это нужно положить на самое видное место. Все об этом знают. Вот так и ключ к нашей интуиции лежит на самом видном месте. Не все проверяют. Или не доверяют. Себе.

Определите для себя три дня. И каждый день на три-пять минут позвольте себе быть тем ребёнком, который выкрикивает: «Раз, два, три!» И самое важное — запоминайте свои ощущения каждый раз. И сравните, как у вас получалось в самый первый раз и после третьего занятия.

Вернёмся в начало главы. Что же сработало тогда, когда нога не нажала на педаль газа полностью? Гипотез может быть несколько.

Первая — стечение обстоятельств. Просто и без копания в себе.

Вторая — затекла нога, и снова стечение обстоятельств.

Остановимся на той, которой доверяем больше.

Гипотеза третья — когда я перед стартом со светофора на мгновение замер, тело уловило нечто, что квантовая физика называет вероятностным состоянием системы. Той системой были две машины с находившимися в них пассажирами. И из всех возможных подсознание выбрало самый оптимальный вариант для решения ситуации.

Задание для заинтересованных читателей.

Обратите внимание на воспоминания, случаи из вашей жизни, которые появились у вас в голове, когда вы читали эту главу. Вспомните самое яркое. Основной эпизод, связанный с событием, которое появилось из глубин памяти. Ощутите его всем телом. Пусть на самое короткое мгновение, но ощутите. И в завершение поблагодарите себя за эту возможность. Это и есть тот момент жизни, когда встреча с вашей интуицией стала наиболее запоминающейся.