Бесплатный фрагмент - Улыбнись!

Инопланетяне прилетели!

Вот и наступило время второго завтрака, время пить кофе с какой-нибудь булочкой или чай с мясным пирожком, принесённым специально для этого из дома. А, ещё лучше, если у кого-нибудь праздник — День рожденья, и этот непосредственно заинтересованный в своём рождении, хоть и без его ведома, и согласия, и вынужденный его праздновать и на рабочем месте тоже, сам принёс, приготовленные заранее пироги — и рыбные и мясные, и с различной сладкой начинкой.

Корпоративный праздник, лучше, начинать праздновать с одиннадцати часов дня, без спиртного, конечно же, а после работы продолжить праздновать уже со всякими остальными вкусностями и напитками.

Почему именно с одиннадцати часов дня, да потому, что именно в это время очень хочется, есть — а ж в желудке всё греметь начинает. Если вам удобнее и приятнее называйте это время — ленч (оно же ланч), как говорят англичане и прочие американцы.

В то утро день рожденья никто не праздновал, но мы, разобравшись с нахлынувшими, как водится по утрам всегда, срочными делами, попили кофе и немного перекусив, вышли все на улицу для перекура.

Всё равно хорошо, хоть и на работе!

Лето, жара ещё не наступила, вокруг, почти родные люди, в желудке уже не гремит, как в пустой кастрюле и в то же время, не чувствуешь себя Тузиком, обожравшимся на помойке — сплошная благодать, всё в удовлетворении!

Стоим, курим — расслабляемся дальше. Я, по уже сложившейся многолетней привычке, поднимаю глаза вверх, и начинаю перебирать глазами небо. И, тут я замечаю, что что-то высоко летит. Летит плавно, и немного покачивается.

— Света, смотри, — сказала я, указывая на то место в небе, где, что-то шевелилось.

— А, там вон, ещё что-то летит!

В противоположной стороне неба тоже что-то летело.

Если первое летящее «что-то» было похоже, на мой взгляд, на гроздь воздушных шаров, привязанных к большой корзине, или как олимпийский мишка в Москве на Олимпиаде-80, то второе, в противоположном конце неба, было чем-то белым, треугольным и заканчивалось таким же белым небольшим хвостом.

Надо заметить, что накануне этого замечательного утра, прошли выпускные вечера, поэтому увидев, что что-то разноцветное летит по небу, я так и опознала в этом связку воздушных шариков, запущенных выпускниками.

А по поводу второго, я подумала, что это отработанная ступень спутника, догорающая в атмосфере и видная нам. Спутник этот, тоже был запущен прошедшей ночью.

Все свои рассуждения я рассказала, стоявшим вокруг людям, но, как оказалось, никто не хотел заканчивать столь ярко начавшееся утро, обыкновенным будничным днём.

Мы вернулись в офис. Было не до работы. Началось очень эмоциональное обсуждение, увиденных кораблей ИНОПЛАНЕТЯН!

Мне, как первой, кто увидел это происшествие, пришлось рассказывать и описывать всё случившееся, тем, кто этого не видел. Описывать пришлось всё в деталях и с мелкими подробностями, и даже немного того, чего не было. «Чего не было» — было совсем чуть-чуть!

Наконец, обсуждение закончилось, и я уже взялась за работу, как вдруг зазвонил телефон.

Звонили из центрального офиса.

Нас — филиалов, было всего восемь. Первым делом позвонили из центрального — самого главного.

— Нам сейчас позвонили из… филиала, и сказали, что вы видели инопланетян, а можно подробнее — заявили мне безапелляционным тоном из телефонной трубки.

— Это были не инопланетяне, а … — попыталась возразить я, но было уже бесполезно что-либо возражать.

— А, нам сказали, что это были самые настоящие корабли инопланетян — настаивали в трубке.

Пришлось мне повторять, что лично я думаю об этом случае, но поняла, что на том конце телефона остались при своём. «Ну, что ж — подумала я — Всё-таки центр, не буду спорить»

Это был первый звонок. Тогда у меня ещё были силы рассказывать подробно. За ним было ещё шесть звонков и меня просили рассказать все подробности об инопланетных, кораблях, которые я видела.

На восьмой я не выдержала:

— Да не видела я никаких инопланетян — и опять рассказала, что видела, присовокупив к рассказу своё мнение.

— Да-а-а. — протянули мне из трубки,

— А, может быть это … — и всё началось сначала!

Смеркалось. Надо было собираться домой.

Так прошёл первый день, который начался таким жизнерадостным утром.

На следующий день звонили уже из филиалов других городов. Звонить начали, прямо, с утра, даже кофе в этот день мне попить не удалось.

И зачем я начала делиться со всеми из нашего офиса так эмоционально. Ещё лучше, вообще, молчать. Я бы и промолчала, но были же свидетели происшедшего!

Отсюда вывод: умейте владеть своими эмоциями!

Ковёр и самолёт

Приближался мой День Рожденья — 16 лет. Знаменательная дата в жизни любого человека, и каждый из близких родственников хотел подарить что-нибудь нужное и важное, чтобы это надолго запомнилось.

Моя бабушка решила подарить мне ковёр. Ковры в то время были в моде.

Ковёр этот, бабушка выбирала с большим усердием и ответственностью. Он был большой красивый, а главное из натуральной шерсти.

Как раз, примерно, за полгода до этого, моя мать уже купила нам в семью ковёр.

Надо сказать, что все вещи тогда были добротные, но однообразные, а, вот, оригинальные были в дефиците. Стоило всё недорого, но, то рисунок не тот, то материал. Поэтому, когда матери, по случаю, удалось «отхватить» хороший ковёр, она не отказалась.

Таким образом, у нас появилось два хороших ковра, и один из них стал лишним.

Жили мы в Казахстане, здесь есть, и существует до сих пор, ковровая фабрика. Так, что с коврами, в общем-то, проблем не было. Два ковра, хоть и хороших — нам не надо было и, поэтому один из них мы решили продать, но продать подороже, то есть там, где их не производят, и значит их там нет.

Вот и поехали мы на нашу историческую родину — в Хакасию. И, не просто в Хакасию, а в самую деревню, бывшие рудники. Там уж точно, красивых фабричных ковров не продают!

В это же время, мать моя, придумала взять туристическую путёвку в Киев, а оттуда заехать к родственникам. Тогда вся страна была единой, и можно было по ней ездить вдоль и поперёк.

Единственное неудобство — такой большой ковёр, хоть и сложенный в четыре раза и тщательно завязанный ремнями, тащить через всю страну было тяжело. Помимо ковра, ещё же и чемоданы с вещами были. В общем, тяжеловато получалось, а нести так совсем неудобно.

И, тут одному из нас пришла в голову мысль оправить ковёр почтой — отдельным багажом. То есть отправить ковёр в Хакасию, а нам с вещами прибыть после путешествия по Украине.

Вещи собраны. Ждём такси.

Загрузились в машину.

На улице темно, три часа утра. Город спит. Машин — только одна-две, и то, на большой улице.

Приехали в аэропорт. Сели в самолёт.

А самолёт огромный! В салоне по три ряда кресел с каждой стороны.

Поехали…!

Больше всего мне нравится ощущение скорости, когда самолёт разбегается для взлёта. Кажется, что скорость такая огромная, а ж дух захватывает! В такие моменты я всегда смотрю в иллюминаторы, на стоящие за взлётной полосой машины. Смотрю и чувствую, как всё быстро мимо пролетает!

И вот, уже машины на земле стали размером с муравьёв, и вот уже понемногу начинает всё, что находится внизу приобретать размытые черты, и вот уже мы в толще белых облаков. Ничего не видно, за стеклом только густой, туман.

Самолёт поднялся выше толстого ковра из белых облаков, и открылась нам удивительная и завораживающая картина.

Под нами с самолётом кудрится толстая белая перина, а над ней, на чёрно-синем небе, с рассыпанным по нему разноцветным горящим бисером звёзд, повис огромный ярко красный диск солнца.

Кажется, что самолёт быстро бежит по пышным облакам. Как будто на брюхе самолёта выросли ножки, подобно ножкам гусеницы, и он ими шустро перебирает, продвигаясь вперёд.

Солнце опять не видно, оно осталось над облаками.

Уже посадка самолёта.

Киев.

Едем, в специально приехавшем за нами автобусе. Смотрю в окно автобуса, а снаружи, вдоль дороги, стоят огромные, высотой около 20 метров, деревья!

Киев очень зелёный город.

Если плыть по Днепру, то на берегах видны только купола храмов, сами здания утопают в листве деревьев.

В изумруде моря зелени сверкают солнцем и золотом церковные купола!

Весь восторг прервало прибытие на место.

После такого живого и величественного пейзажа, все ожидали такого же места жительства — комфортабельной гостиницы. Но наши ожидания не оправдались, и вместо гостиницы нас привезли в какое-то общежитие.

Общежитие представляло собой пятиэтажное серое здание, также окружённое со всех сторон большими деревьями. На каждом этаже, в стЕнах коридора, с обеих сторон, были двери, которые вели в небольшие комнаты, что напоминало тюремную систему. А, в конце коридора располагался сан. узел, один, для всех, живущих на данном этаже.

Санитарный узел был незатейливым — только всё самое необходимое — душ, и сам, главный герой — унитаз.

Не смотря на условия проживания, мы были счастливы, хотелось лечь побыстрее спать, после хотя и красивой, но бессонной ночи.

День был обычным, таким какими бывают дни у многих, которые едут по тур. путёвкам. До обеда — экскурсии по достопримечательностям, это если экскурсия «вмещается» в полдня, а после обеда — занимайтесь, чем хотите.

В один такой полусвободный день, мы пошли по магазинам. Начали свой поход с большого универмага, на Крещатике. Но, так как сами мы не местные, сразу найти магазин не смогли, вернее, узнать его не смогли, и решили немного погулять по старинной улице Киевской Руси, тем более, что погода была отличной, а вокруг очень было чем любоваться!

Одно неудобно — многие старинные улицы вымощены тёсанным камнем, и по таким тротуарам тяжеловато ходить в отличие от асфальтированных.

Гуляем, мы себе, и вдруг подбегает какая-то цыганка, с целой охапкой полиэтиленовых пакетов, на которых разные фото и прочие картинки отпечатаны. Сейчас такие на каждом шагу, их или продают за копейки, или бесплатно раздают, а тогда большим дефицитом были.

Подбегает, и говорит:

— Купи пакет! А два купишь, совсем барыней будешь!

Пришлось один купить, просто так бы, не ушли.

Люди в Киеве, во всяком случае, тогда были, приветливые и незаносчивые, поэтому мы быстро нашли, что хотели. Много чего купили с национальным налётом для знакомых. Забрели и в отдел мужской одежды, надо же отцу подарок привезти, смотрим, а там висит целый ряд рубашек одного фасона. Все рубашки бежевого цвета, и только одна — зелёного.

У моей матери, отец — украинец. Он погиб в первые дни Великой Отечественной Войны. Я видела его только на фотографии. Оказывается, такие люди и нравятся мне, внешне похожие на него.

Решила моя мама взять именно зелёную рубашку. Но не одна она решила купить эту рубашку, также её решил купить, и подошедший мужчина. Началась длительная словесная перепалка, в борьбе за эту рубашку. В конце концов, победу одержала моя мать, и рубашка досталась ей. Со словами «Вот, хохол упрямый!», мы понесли вожделенную рубашку к кассе.

Кстати, отец, которому привезли добытую «боем» рубашку, так и не стал почему-то её носить.

Из Киева, мы полетели к родственникам в городок Ровно. Тоже Украина.

Самолёт, на котором мы летели, был очень маленьким, там было только два ряда кресел. Один ряд по одному месту и один по два.

На одном из кресел в одиночном ряду, сидел мужчина очень больших размеров. Стюардесса кое-как застегнула ремень безопасности на животе этого человека, живот у него был самой большой внешней частью его тела, пришлось живот немного придавить. А потом началась ужасная «болтанка» и мужчине стало совсем плохо. Бедная стюардесса уже и разные напитки этому пассажиру приносила, и модным журналом обмахивала — бесполезно.

Всё успокоилось только после посадки самолёта.

В аэропорту Ровно нас встретили.

Есть такой город, совсем маленький, пригород Ровно. Вот там и живут наши родственники. Развлекались мы там только прогулками по окрестностям.

Особенно любили слушать вечером соловьёв. Как же они пели!

Причём жили соловьи на деревьях, которые стоят, вокруг футбольного поля. Мы гуляем вокруг этого поля, а какой-нибудь соловей заливается своей песней!

Придумали родственники перед нашим отъездом устроить прощальный ужин. Стол был шикарным.

Наша родственница, Лера, решила на прощанье провезти нас по кольцевой дороге, чтобы мы увидели всю прелесть их природы.

Лера сама водила собственную машину, а в то время женщина за рулём была большая редкость.

Едем по кольцевой дороге, впереди какая-то машина — на маленькой скорости, и приходит Лере смелая мысль обогнать эту машину, а здесь обгон запрещён. Тогда машин было мало, и на дороге, кроме нашей и той другой машины, никого не было. А дальше поворот, а за поворотом в кустах — ГАИшник!

Увидев, что водитель нарушил правила, довольный ГАИшник вышел из своего укрытия, но когда рассмотрел водителя-нарушителя — сначала рот открыл, а потом только пальцем погрозил и не стал останавливать.

Во, какие были времена!

И, вот мы уже улетаем. Дальше опять Киев, а из Киева — в Сибирь.

Сначала в Новокузнецк, а оттуда в Абакан. Всё с пересадками, на разных самолётах — больших и маленьких.

Из Абакана, теперь уже на автобусе до посёлка Шира, а оттуда до нашей конечной точки путешествия, на маленьком автобусе марки ПАЗ.

Здесь, местные жители, смотрят, не стесняясь на нас — новоприбывших, в свои окна, одёрнув занавески.

Кошки и собаки, бегающие между домов, все жутко пушистые и поэтому толстые.

Улиц всего две и расположены они террасами на горе, где и стоят дома. А, за окном уже тайга — лес.

Когда-то давно шёл подвыпивший селянин домой, был уже поздний вечер, и на улице стемнело. Его дорога проходила по мосту, через небольшую речку.

Идёт и фонарём керосиновым себе подсвечивает. Вдруг, видит поперёк моста кто-то стоит и всю дорогу перегораживает. Обратился к стоящему на дороге:

— Эй, мужик, отойди немного, пройти негде.

И поднял фонарь повыше, чтобы лицо рассмотреть.

Смотрит — а, это и не человек — это медведь!

Так и тронулся рассудком после этого пьянчушка.

В лесу много разных ягод, грибов, и тучи комаров, а ещё есть кедровый лес с шишками. Кедровые орешки — это один из достопримечательных и ценных подарков, которые мы привезли домой.

Для того, чтобы дойти до земляничной поляны, была там такая, на которой не росли деревья и была поэтому открытая для солнечных лучей, надо было сначала пройти обгоревший кедровый лес.

Существует такая легенда — якобы в одном большом и богатом доме жили два брата — Евон и Назар. Дом этот со всем хозяйством оставил им в наследство отец.

Назар был не родным ребёнком в семье, его кто-то оставил у дверей дома и хозяева Назара усыновили. Он был младше Евона, а младших всегда любят больше. Заплатили кучу денег и обучили Назара грамоте.

Назару во всём везло и задуманное исполнялось. Сначала родители ублажали прихоти, а потом и сам Назар приловчился приспосабливаться к любой ситуации. И семью свою завёл такую, какую хотел, и богатство само в руки шло. А Евону — куда не кинь — везде клин. Старался Евон работать на совесть, сил не жалел. Оказалось, не там старался и не в том, выходило всё наоборот.

Было в той семье собственное прибыльное дело. Занимались сбором кедровых шишек, шелушили из них орехи и везли орешки на продажу.

Вот, идут со сбора шишек, у Назара — полно, а Евон — с дерева упал и ничего не добыл.

Разозлился Евон, и от отчаяния и безысходности, поджог кедровый лес.

С тех пор Евона никто не видел.

Стоят обгорелые кедровые деревья, и даже собаки туда ходить боятся.

На следующее утро мы отправились продавать свой ковёр, который отправили из Алма-Аты в Абакан, и привезли из Абакана в деревню сами.

Развешали его на каком-то турнике, и начали стоять рядом — по очереди.

День простояли, и два, и остальные, пока там находились. Но покупателя так и не нашли и ковёр продать не удалось.

Мы огорчаться не стали по поводу неудачной коммерции и засобирались ехать домой довольные тем, что так здорово отдохнули на природе.

И, вот, настал день отъезда.

Упаковав чемоданы и «любимый» ковёр, пришли с вещами на небольшую площадку, куда приезжает маленький ПАЗик за людьми.

Автобус показался особенно маленьким, потому как его ожидало около ста человек.

Ждали ПАЗик, а он был там единственный и неповторимый, 2 часа 12 минут. Вот он и приехал, наконец.

И, началась свистопляска!

Все ринулись к дверям автобусика со своим багажом. Жуткая картина!

С нами вместе, загружались в автобус семья из четверых взрослых человек. Мать с дочерью — очень похожие друг на друга, как будто это родные сёстры, и отец с сыном — на внешность как братья. На самом деле это были муж с женой и двое их взрослых детей, брат с сестрой.

Удивительно, но вся собравшаяся толпа со своим багажом влезла в автобус.

Уплотнились так, что было не понятно, где люди, а где сумки и чемоданы. Одной ногой я стояла на полу, а другая полулежала на ряде сумок. Почти, то же самое, было с моей матерью, но так как она старше меня ей было тяжелее ехать в таком положении.

— Парень — обратилась она к сидящему третьим человеком, на двухместном сиденье отцу-брату, принимая его за молодого парня — ты бы место женщине уступил!

Он бы может быть и уступил, но встать было невозможно — все находились как будто в зацементированном состоянии. Так и доехали, тем более, что ехать было не долго, всего — то около двух часов!

А, дальше было всё совсем просто. Сначала — Шира, потом Абакан, в Абакане на почту — отправили ковёр назад в Алма-Ату, из Абакана в Новокузнецк, уже поездом, а оттуда домой, тоже поездом. И, через каких-то четыре дня — в Алма-Ате!

Дома нас дожидались отец и маленькая собака. Собака породы французская болонка была абсолютного белого цвета, а звали его Чап. Это была особь мужского пола, а Чап потому, что в детстве он жил с мамой Чапой и привык к такому имени.

Отец очень любил животных и естественно, Чапа тоже. Когда мы приехали к себе, мы Чапа не узнали — он был тщательно помыт и красиво подстрижен. Всегда думали, что у Чапки длинные уши, а они оказались совсем маленькими, а длинными они казались из-за плотно скатанной шерсти на ушах. Вобщем, отец собачьи уши укоротил на половину.

Идём на свою почту за получением отправленного из Абакана багажа.

Лето, жара! На пути, в асфальтированном тротуаре большая и глубокая выбоина, занимающая всю нашу дорогу метра на два. Мы-то её обошли по краям-бережкам, и оказались на другой стороне выбоины, а вот Чап, задержался, изучая очередной кустик. Когда голову поднял — глядь, а мы уже на другой стороне «озера»!

Начали мы по очереди звать пса к себе.

Первым скомандовал отец: «Чап, ко мне!»

Потом я, но уже другую команду: «Чапа стой!»

Сначала, услышав команду отца, Чап уже готов был кинуться плыть, но тут же мой голос командует делать противоположное.

Это действо происходило очень быстро и, вконец, замороченный пёс, таки прыгнул в водную пучину и смело поплыл по горло в воде! Выбравшись на берег и отряхнувшись, Чап, с чувством исполненного долга и в прекрасном настроении, подбежал к нам и начал весело крутиться вокруг.

Приехавши, после путешествия, нас встретил белый и пушистый пёсик, а сейчас был мокрый и грязный, и только в «новых» ушах и добром нраве узнавался наш великолепный Чап!

Обратно пошли другой дорогой — в обход, где нет таких больших и глубоких луж.

Навстречу нам попалась соседка — «О — говорит, — это вы такой большой кошелёк привезли вместо ковра!»

Пришли домой, и на этом наш многострадальный ковёр своё путешествие закончил, и всякие попытки его продать тоже больше не повторялись.

До сих пор тот ковёр существует и, причём, в отличном состоянии. Вот бы нам всем такое здоровье иметь и в таком же отличном состоянии оставаться!

Коммерческая жилка

Произошло это давнее, чем давно. В то время моя мама была девочкой-подростком 13 лет, а её мама — молодой 35-летней, женщиной.

Жили они в небольшом сибирском посёлке, тогда таких было много, сохранившихся ещё с царских времён, этот посёлок называли, просто — рУдник, не руднИк, а именно рУдник.

Посёлок тот состоял из нескольких изб, стоявших на горе, на площадках, расположенных террасами. То есть, на горе была проложена дорога, вдоль которой размещались дома, а выше была ещё одна дорога с домами и небольшими садово-огородными участками. Вот и весь посёлок. А за огородами, уже начинался лес — тайга. Лес был виден, прямо, из окон домов.

Вообще, в лесу чего только не было! И ягоды и разнообразные грибы, а местные мужики ходили на охоту на лОсей, зайцев и кабанов. Иногда, в особенно холодные зимы заходили и волки, а однажды забрёл медведь-шатун, напугавший до сумасшествия одного местного жителя.

В общем, посёлок был, довольно самодостаточным, в плане продовольствия, да и школа и клуб с библиотекой там тоже имелись. Но, как известно, много никогда не бывает, хочется ещё больше и лучше. Вот и занимались многие жители этой деревни небольшим приработком — кто грибов насобирает и насушит, кто ягод, а потом зимой едут в город, и продают.

Решили мои родственники тоже, бизнесом заняться.

Осенью сходили в лес, насобирали там два мешка кедровых шишек с орешками, и приволокли оттуда для продажи.

Но, чтобы орешки были готовы к употреблению, их надо нашелушить из шишек, и желательно, обжарить на сковородке или просушить в печке.

После такого шелушения шишек, ладони рук облепляются кедровой смолой, и чтобы отчистить эту смолу, надо смазать ладони подсолнечным маслом, и та, легко стирается!

Около двух недель, проходили тщательную подготовку орешки к продаже. Шелушили шишки, жарили орешки, всё перевешивали и складывали в мешки.

Только, вот ведь, незадача — надо же пробовать орешки во время их обжаривания, чтобы быть уверенным в том, что продукт дошёл до нужной кондиции и получился вкусным.

И, здесь, коммерческая жажда дала трещину! Пережарив и подготовив все кедровые орешки к продаже, начали несостоявшиеся коммерсантки их грызть, то есть употреблять в пищу сами. Ничем после основной своей работы не занимались, только подготовленные орешки поглощали.

Всё это действо с орешками, продолжалось около трёх месяцев, пока орешки не кончились — как раз к весне.

На том вся коммерческая эпопея и закончилась.

Поездка на автобусе или о нахальстве

Лето. Жара. Середина дня.

Наконец, подъехал долгожданный автобус. Автобус был далеко не новый, и как сейчас делают автобусные парки, куплен по дешёвке, и б/у-шного состояния. Люди яростно кинулись к автобусу и давя друг друга, начали в него утрамбовываться.

Хоть автобус и имел всего лишь два узеньких окошка в салоне, для поступления воздуха, которые могли открываться наполовину, не считая двух дверей для входа и выхода. Автобус представлял собой почти полностью закупоренный сосуд для перевозки плотно набившихся в него людей, все, стоявшие на остановке всё равно были обрадованы появившемуся передвижному средству.

Этот автобус раньше, где-то в далёкой Германии, служил междугородним перевозчиком. В нём было много кондиционеров и не предусматривалось поручней для передвижения людей по салону во время движения. Ещё внизу существовало отделение для багажа, едущих людей наверху. Люди были вежливы друг с другом и довольны предоставленным комфортом.

Сейчас же свежекупленный, претерпел полную модернизацию.

Кондиционеры были оторваны за ненадобностью и из-за причиняемого сегодняшним переводкам, неудобства. Багажное отделение также было ликвидировано и превращено в обычный пол для людей.

«За что мне это всё?!! Я же уже своё самое главное, отслужил. Мне бы детишек в школу или в дет. сад с комфортом возить. Наверно, перестарался с добросовестной работой. Надо было ломаться почаще, а я старался изо всех сил. Думал, сейчас потерплю немного, а в старости и отдохну, потом и на переплавку не страшно. Но, как говорится, кто везёт — на том и едут».

Поехали все кое-как влезшие в автобус. Ну и что, что дышать трудно, ну и что, что умяты тела — и стали наполовину Уже, ну и что, что мокрые все, как в парной, зато — ЕДЕМ!

На одной из очередных остановок в автобус начал втискиваться человек с огромной, в свой рост, сумкой.

Давя впереди стоящих людей своей сумкой, он обязательно говорил:

— Ой, простите, извините… — и продолжал напирать сумкой дальше, на следующих.

— Да, что вы делаете — раздался голос с одной стороны — вы же по ногам идёте!

— Ой, ой, ой, простите, извините…

— Да, что же это такое! Вы свою сумку об меня вытерли!

— Ой, простите, пожалуйста,

Так продолжалось, пока не добрался этот человек с огромной сумкой до удобного для себя места в автобусе, где и поставил её, примяв ещё несколько человек, жалобно извиняясь при этом.

Как сказал один умный господин: вежливость сегодня ценится все дороже, нахальство вообще не имеет цены.

Пожар