Бесплатный фрагмент - Слишком молоды для убийств

Пролог

* * *

Стоя на крыше, она дрожала от пронизывающего ветра. Почему именно она должна сделать это? Мысли метались в голове, рисуя перед глазами смутные образы, и она потерла лицо рукой, стараясь смахнуть их вместе с мелкими каплями дождя. Может, стоит просто сделать шаг в пропасть? Сколько там человек живет в полете, пока не умирает от разрыва сердца…?

Она даже подняла ногу, занося ее над пустотой, тянущейся далеко вниз десятками этажей, откуда отозвалось эхо автомобильного гула и людской суеты. Девушка почти физически ощутила, как этот шум упирается ей в подошву. Все-таки большие города похожи друг на друга своей мощной энергией, громоздким фасадом высоких зданий и вечно бегущими, напоминающими муравьев жителями.

Сейчас ей действительно казалось, что все происходящее нереально. Она ведь простая, обычная, ее жизнь должна была сложиться по другому сценарию.

Тяжелая винтовка за спиной оттягивала девушку от края здания, на котором она стояла. Кожаные ремни больно впивались в плечи. К такому нельзя привыкнуть. Она просто не должна быть здесь, а зависать где-нибудь с компанией, гулять со славным парнем или просто сидеть возле окна, быстрыми, но точными мазками кисти зарисовывая происходящее на улице…

Слишком молода. Слишком неправильно. Все, что происходит — слишком.

Наушник завибрировал хриплым голосом:

— Пора.

Она сделала шаг назад, спускаясь на настил. Совсем скоро все закончится. Они обещали предоставить выбор. И пусть так, она должна попытаться. Других вариантов нет.

Глава 1 « (Не) приятные (не) ожиданности»

Небо над крышами начинало медленно светлеть. Все благополучные районы города только просыпались, а в гетто сон не наступал никогда — эта ночь выдалась такой же шумной и беспокойной, как и все предыдущие. Когда возле бара через дорогу наконец-то погасли фонари, последний пьянчуга выполз на улицу. Еле переставляя ноги, он направился к одному из домов, в котором открылось окно на верхнем этаже.

Наружу показалась тонкая девичья рука с догарающей сигаретой. Моментально покрывшись мурашками от прохладного ветра, Чарли поспешила сбить огонек с окурка, чтобы поскорее вернуться обратно в тепло.

Ловя последние свободные минуты, она сделала глубокий вдох и спрыгнула с подоконника. Потянувшись и вдоволь похрустев костяшками пальцев, плеснула в кружку горького, черного как смоль кофе. Задерживаться не стоило, ведь оставалось около получаса до того, как вернется отец.

В квартире за стеной всю ночь были разборки. Женские истеричные вопли и грохот совершенно не дали заснуть. Постоянно зевая и потирая ноющие виски, девушка оглядела комнату в поисках своей сумки.

Приходилось много чего успевать: уборщица, официантка, курьер — любая работа, лишь бы были деньги. Бежать по городу наперегонки с другими людьми, стараясь успеть под его ритм, запрыгивать в уходящие вагоны метро, протискиваться в толпе таких же безликих граждан, как и она сама.

Единственной отдушиной было рисование. В этом бурном потоке жизни, который норовит смыть любого остановившегося или несогласного, девушка смогла найти для себя способ отключаться на время, устраивать передышки. Выкраивая свободные часы, Чарли выходила в сквер, устраиваясь неподалеку от мест, которые ей чем-то запомнились, и принималась за живопись. Рисовала портреты, пейзажи на заказ и для себя. Ей нравилось наблюдать за людьми. За их мимикой, жестами, поведением. Писать портреты прохожих — спешащих клерков, уличных музыкантов или покуривающих в стороне таксистов. Иногда зарисовывать виды зданий и сгорбленные деревья в парках, тянущиеся ветками к траве как к единственно живой, зеленой как они сами, части серого и пыльного города — что угодно, за что зацепится глаз художницы.

Выскакивая на улицу, Чарли запнулась о порог и, хватаясь за перила чтобы не упасть всем телом сразу, выставила ногу вперед прямо в холодную грязную лужу на входе. И без того неловкая, постоянно собирающая дверные косяки, предательские углы столов и диванов мизинцами — она никогда не отличалась грацией, но это был финиш. Все-таки регулярный недосып здорово сказывался на координации. Да и мистер Эванс — хозяин квартиры, который всегда торопил с арендной платой, так и не удосужился починить дряхлую лестницу.

Выругавшись, Чарли пошла в сторону автобусной остановки, закуривая очередную сигарету и хлюпая мокрым ботинком. Если день начинается паршиво — считай, до вечера будешь в проблемах.

* * *

На городской площади уже было людно, когда девушка туда добралась. Единственная свободная скамейка оказалась прямо под деревом. В тени было прохладно, и открывалась широкая панорама набережной неподалеку.

Нащупывая краски и кисти на дне сумки кончиками пальцев, Чарли осматривалась вокруг. Пока не намечалось ничего необычного, и она решила взять кофе за последний цент в ближайшем лотке. Закурив, девушка разложила на скамейке кнопки, карандаши и тряпку.

Прохожие шли мимо с похоронными лицами, чудом не наступая на снующих голубей, которые крутились под ногами в поисках еды.

Попивая крепкий кофе и поочередно затягиваясь сигаретой, Чарли периодически делала карандашом простые наброски. Движения по бумаге были доведены до автоматизма, графит прикасался к белоснежным листам с легким шуршанием, оставляя линии и штрихи.

Рядом снова послышались шаги, и кто-то резко выхватил сигарету из рук девушки.

— Что за…?

— Не слишком мисс юна для таких увлечений?

Чарли возмущенно подняла глаза. Вопрошающим оказался высокий, странного вида парень в приталенном темно-сером пальто и начищенных до блеска лаковых туфлях. Одет со вкусом, на манер английского денди. Старомодный образ завершала шляпа трилби с лентой и круглые солнцезащитные очки.

— Эээ, что? — Чарли опешила от чужой наглости и почему-то начала смущаться. Разглядывать незнакомца она не планировала, но парень напустил на себя такой наигранный суровый вид, что это привело ее в раздражение.

— Ох, прошу прощения! — протянул нахал, показательно переламывая пальцами и выкидывая сигарету, — Это что была последняя?

— Шел бы ты.

— Довольно грубая «благодарность» за заботу о здоровье, — парень назидательно покачал головой и растянул губы в улыбке.

Чарли демонстративно достала новую сигарету, и снова принялась за рисование, закрывшись бумагой.

— Какая невоспитанность, — парень шутливо погрозил пальцем, повернулся на пятках и пошел прочь.

Желание рисовать моментально улетучилось вместе с остатками хорошего настроения. Воистину, муза художника — дама капризная. Убедившись, что ее оставили в покое, Чарли начала собирать свои вещи, решив отправиться на следующую работу, приехать туда пораньше и немного подзаработать. Девушка почти собралась, когда телефон в кармане пронзительно запищал, едва не заставив ее выронить свои вещи прямо на голубей, все еще топтавшихся неподалеку.

— Эй, Чарс! Угадай, кто вчера приехал домой? — раздался знакомый голос на том конце. Единственная подруга Чарли — Марта, теперь звонила довольно редко, — Нам надо срочно встретиться, пока я в городе. Ты как? Опять вся в работе?

— Типа того, — Чарли продолжила сборы, придавив трубку плечом к уху, чтобы ничего не выпустить из рук и больше не угрожать птицам, — Разве ты не должна была приехать в следующем месяце?

— Да, но получилось раньше. Вообще мне надо тебе столько всего рассказать! Помнишь, я упоминала о парне по имени Мэтт. Так вот, он…

— Ммм… не могу сейчас. Наберешь меня потом? — Чарли не собиралась грубить, но слушать болтовню Марты в данный момент хотелось меньше всего.

— Ага. Так ты постоянно сливаешься… знаешь, я ведь недолго пробуду здесь. Что тебе стоит взять хотя бы один чертов отгул?

— Если я и возьму отгул, то только для того, чтобы выспаться перед очередной рабочей неделей.

Где-то на задворках сознания промелькнула тень досады. Девушки дружили с детства, но чем старше они становились, тем сильнее росла пропасть между ними. Семья Марты была обеспеченной, подруга легко получала все, что хотела. Теперь она училась в другой стране, и изредка приезжала на каникулы.

Чтобы не возникало неловких вопросов или жалости, Чарли скрывала от нее свои домашние проблемы, отшучивалась. Разговоры Марты все равно сводились только к ней самой, и так было даже проще.

— Не заставляй меня думать, что навязываюсь тебе.

— Я не…

— Короче, решать тебе, но я все равно скажу — Мэтт смог достать приглашения на очень крутую вечеринку. Если решишь пожить немного для самой себя, то присоединяйся.

— Я подумаю, — коротко бросила Чарли и отключила телефон, уже заходя в метрополитен.

Внутри ее встретил поток людей, который подхватил девушку в свое течение. Оказавшись на платформе, Чарли облокотилась на колонну, достала блокнот и стала прикидывать сколько денег ей нужно принести отцу. Она начала бездумно водить карандашом по бумаге. Росчерки, штрихи. Нажатие то сильнее, то чуть слабее, пальцы растушевывают переходы.

Набросок приобретал все более знакомые очертания. Она задумчиво уставилась в блокнот, поворачивая его в руках и продолжая рисовать. Внезапно изображение обрело смысл. Не могло не обрести. Слишком похоже. Все же, она отлично умеет подмечать мелкие детали. И эти очки, шляпа. Улыбка. Образ того незнакомца, который почему-то пытались запомнить ее руки.

— Идиот! — неожиданно для нее самой, обращение вышло вслух, заставив людей вокруг обернуться. Кто-то зашептался. Чарли улыбнулась уголком рта, подумав о том, что она сошла с ума от недосыпа и усталости.

Собираясь смять рисунок, она вдруг отвлеклась на шум. Неподалеку в тоннеле стал стремительно нарастать вой приближающегося поезда. Ее мобильник вновь затрясся в кармане. Чарли опустила голову, спасая лицо от мощного потока воздуха. Вытаскивая телефон, она успела заметить последнее сообщение, заходя в вагон: «На случай, если все-таки надумаешь: угол 57ой и Западной 60».

* * *

— Я к тебе обращаюсь!

Никто не отозвался.

— Твою мать, не делай вид, что ты меня не слышишь! — отец сидел в своем кресле и заливался пивом.

Чарли включила напор воды сильнее, чтобы хоть как-то заглушить крики. Проклинала себя за то, что вернулась пораньше, решив, что отца не будет дома. Проходя мимо зеркала, она случайно столкнулась взглядом со своим отражением. Вечные синие круги под глазами, острые ключицы, обветренные губы. В целом симпатичное, но очень уставшее лицо.

Она только сейчас заметила, как сильно похудела. Щеки совсем впали, позвоночник и ребра торчали как у дохлого гусенка. Одевшись, девушка направилась к себе в комнату с отстраненным видом. Вроде перестал орать. В дверном проеме что-то мелькнуло.

Ее с силой схватили за плечо сзади, буквально вышвыривая в коридор. Чарли, не удержавшись, повалилась на пол и инстинктивно закрылась руками. От отца всегда разило крепкими сигаретами, потом и алкоголем. Эту вонь она не спутает ни с чем. Но сейчас было еще хуже. От него несло яростью.

— А ну иди сюда! — он вцепился в ее руки, выкрутив и едва не сломав их. Чарли попыталась промямлить хоть что-то, чтобы вразумить его. Сегодня ей не удалось заработать достаточно, но отцу было плевать. Все, чего хотело это животное — надраться. И когда его запас заканчивался, он ходил догоняться у своих дружков, таких же отбросов, не забывая регулярно поколачивать дочь за неумение обеспечивать их обоих.

Чарли дрожала, лежа на полу, пока он стоял над ней и кричал сверху о том, какая она идиотка, раз не справляется с простейшими заданиями. Потом неразборчивый пьяный бред о том, как нужно было от нее избавиться еще до ее рождения. Каждое свое слово он сопровождал сильнейшими пощечинами. Напоследок он хорошенько приложил ее головой.

— Ничтожество! — он буквально выплюнул эти слова в лицо дочери, продолжая держать ее за волосы.

За ним громко хлопнула входная дверь. Ушел. Чарли перекатилась по полу, поджимая колени к ноющим ребрам. Вот она — отцовская любовь. Отчаяние и привычка терпеть смешались с фактом, что ей было совершенно некуда идти. А затем ненависть и липкое, отвратительное чувство безысходности захлестнули ее с головой.

— Будь ты проклят, свинья, — прошептала она, — Когда-нибудь я смогу отплатить тебе…

С трудом поднявшись на ноги, она подошла к своей сумке. Закурив сигарету и морщась при каждой затяжке от боли, Чарли отыскала телефон и не разгибающимися пальцами набрала кнопки. В тишине квартиры раздались гудки.

Глава 2 «Все делают ошибки»

В этом городе грязно. Кучи газет, рекламных буклетов и другого мусора под ногами, который сразу летит тебе в лицо от малейшего дуновения ветра. Темнеет. Потоки сигналящих машин навстречу, блики огней светофоров и витрин на сыром асфальте. Снова начал накрапывать дождь.

Чарли продолжала идти, приподняв воротник и закрываясь от мелких капель. Ссадина на лбу немного кровоточила, пара ребер весьма отчетливо отзывалась болью на каждый сделанный шаг. Девушка направилась в ближайший переулок, маневрируя между людьми с зонтами и пакетами. Укрывшись под пожарной лестницей, она остановилась и посмотрела на затянутое тучами мрачное небо. Обреченно вздохнув, Чарли закурила.

Достав смятые мелкие купюры из кармана куртки, пересчитала. Затем, откинув окурок легким щелчком пальцев, девушка продолжила путь до угла улиц, где была назначена встреча. Подойдя к указанному месту, она осмотрелась и потянулась за телефоном.

От потока машин отделился черный автомобиль, который продолжил движение уже в ее сторону. Не успев набрать номер, Чарли замерла. Машина остановилась в полуметре от нее на оживленной части улицы, не заботясь о правилах. Марта высунулась из окна и помахала удивленной подруге.

— Эй, ну ты чего без зонта! Иди сюда, — она жестом пригласила сесть, и Чарли устроилась рядом, случайно задев коленом переднее сидение. Послышался сдавленный смешок.

— У кого-то кости слишком острые!

Между кресел показался незнакомый парень. Он дружелюбно улыбнулся и протянул руку, которую едва можно было различить в полутьме салона.

— Я Мэтью! Но ты можешь меня звать Мэтт. Или просто мистер Уильямс, — она наощупь пожала его холодные, тонкие пальцы, отметив про себя, что у него тоже руки художника.

— Чарли. Просто Чарли. Ты пока не тянешь на мистера.

Мэтт коротко кивнул и обратился к водителю.

— Поехали.

Чарли отвернулась к окну, чтобы Марта не заметила ее лица. Сейчас особенно не хотелось вдаваться в жизненные подробности, ведь они давно не общались по душам. Рядом мелькнул ослепительно яркий экран телефона.

— Смотри, — Марта начала быстро водить пальцами по смартфону, пытаясь увеличить изображение, — Я несколько месяцев искала способ заполучить приглашение, но они такие скрытные всегда!

Чарли неохотно повернула голову. Какое-то поместье или замок. Выглядело мрачно.

— Это что — дом с приведениями? — она попыталась перевести все в шутку. Спереди раздался голос Мэтта.

— Ну можно и так сказать, очередной старый особняк. Хотя, не уверен на счет призраков. Но алкоголь и большая компания там точно будут.

— А правду болтают? — Марта наклонилась вперед и слегка понизила голос, — Я слышала, что на этих вечеринках что-то странное бывает.

— Не поверишь, но на вечеринках всегда бывает что-то странное, — все засмеялись, а Марта недовольно толкнула спинку кресла рукой.

— Ну нет же! Я слышала, что у одной из знакомых после этого пропал брат… давно.

— Бред, не верь глупым сплетням и историям.

Машина въехала на мост. Чарли прислонила лоб к темному стеклу двери, радуясь приятной прохладе. Вечер, размеренное шуршание колес, блики фар и капли, стекающие снаружи — это успокаивало, и девушка незаметно для себя стала проваливаться в сон. Когда они наконец прибыли, кто-то мягко потряс ее за плечи. Чарли дернулась от неожиданности, забыв где находится. Разлепив глаза, она увидела, что кроме нее и Марты никого нет. В салоне горел свет.

— Не расскажешь мне, что с тобой творится? — Марта сидела рядом с суровым видом, скрестив руки на груди.

Та попыталась закрыть лицо рукой, но Марта аккуратно прихватила ее за запястье.

— Не прячь!

Понимая, что расспросов теперь не избежать, Чарли предложила выйти на улицу. Воздух снаружи оказался плотным, сырым, вокруг было темно. Пахло дымом, жжёной резиной и скошенной травой. Они подошли к ограде. Тяжелые ржавые ворота заскрипели, с трудом поддаваясь. Пройдя во внутренний двор, подруги остановились у входа в особняк. Даже отсюда он смотрелся невероятно большой громадиной, возвышаясь посреди поля. Внутри грохотала музыка, в окнах мелькал свет. Возле ступенек перед дверьми сидели каменные львы с крыльями. На одном из них кто-то краской из баллона нарисовал свастику. Повсюду было мелкое битое стекло и мусор.

Достав сигареты, Чарли привычно чиркнула колесом зажигалки, медленно затягиваясь. Ненавидела, когда к ней лезли с вопросами. Сочинить пару историй, чтобы отвязаться от навязчивых коллег — был ее максимум.

— Я в порядке. Дали по лицу, когда возвращалась домой. Наркоманы, наверное. Отдала деньги, так что жизнь, сказали, могу себе оставить пока.

Марта все еще продолжала сверлить ее взглядом. Та в ответ невесело рассмеялась и развела руками. Сейчас хотелось лишь быть подальше от дома. И надеяться, что к моменту ее возвращения, отец уже ужрется до бессознательного состояния, и ничего не заметит.

* * *

Чарли продвигалась по первому этажу, то и дело налетая на пьяных людей. Здесь собралась толпа бунтующей молодежи вперемешку с детьми элитных семейств вроде того же Мэтта. Все хотели экстрима и драйва, но никто не знал хозяина местного веселья. Вокруг приглашений всегда создавался большой ажиотаж, а места, где проходили вечеринки, постоянно менялись.

Больше всего Чарли понравился главный зал с большой лестницей, белыми дверьми и аркой. Она представила, как красив был этот дом когда-то, его вид в лучшие времена. Части витражей, выбитых хулиганами, старинный камин и остатки от мебели, которые раскидали по комнатам — это все напоминало о былой роскоши. Чарли невольно поежилась. Годы и невежество и впрямь ничего не щадят.

Она поднималась по лестнице наверх, попутно разглядывая и стараясь запомнить каждую деталь этого необычного места. Нужно вернуться сюда, когда никого не будет, все рассмотреть и зарисовать.

На втором этаже были слышны веселые крики. Девушка попыталась обойти подростка, который блевал прямо с лестницы вниз и стайку девиц, сидевших рядом и снимавших это на телефоны. Старые половицы поскрипывали, будто собираясь треснуть под ногами. Чарли, не задумываясь, схватилась за перила. В ладонь впились колючие частички облупившегося лака. Негромко выругавшись, девушка преодолела последнюю ступень.

Зал впереди был просто огромен — высокий потолок и массивные колонны вдоль стен. В центре находился импровизированный пьедестал для разной аппаратуры и вертушек, которые крутил диджей. В такт музыке светились ядовито-зеленые и неоновые прожекторы, на полу валялись толстые спутанные провода и шнуры. Здесь было накурено и слишком ярко. Помимо оглушающей музыки, рискующей обрушить всю местную рухлядь к чертям, повсюду шумела пьяная толпа. Чарли ухмыльнулась, и направилась в соседний зал. То еще злачное местечко.

Комната в конце коридора оказалась значительно меньше. Красный свет мягко рассеивался по помещению. Если бы не громкая современная музыка, можно было легко принять это помещение за винтажный бар. Воздух здесь насквозь пропитался дымом, духами и даже терпким запахом дорогих сигар. Повсюду стояли наспех сколоченные полки, грязные зеркала и единственная желтая лампа на высокой тумбе. В углу валялась груда хлама, среди которого виднелись блестящие куски виниловых пластинок.

Чарли прошла к обшарпанной барной стойке возле стены. Прислонившись, она задумчиво поскребла ногтями теплое, деревянное покрытие столешницы. Ей начинало нравиться в этом месте, полном разительных контрастов и веселья. Садясь на свободный стул, девушка огляделась в поисках стакана или бутылок.

Сзади подошла Марта, которая умудрилась найти ее среди всех этих людей. Она легонько облокотилась на Чарли, и коснулась рукой ее волос, заставив ту вздрогнуть.

— Как же я завидую натуральным блондинкам, — протянула она, и уселась на соседний стул, — Фу, здесь так неудобно. Не то что внизу на диванах.

— А мне нравится старая кожа, отполированная тысячей задниц! — усмехнулась Чарли, закуривая сигарету, — Где ты взяла стакан?

— Ну… здесь есть свои бармены.

За стойкой что-то упало. Послышался звон стекла и отборный мат. Чарли приподнялась на локтях и заметила, что с той стороны, судя по силуэту, был парень. Он сидел прямо на полу, спиной к ним.

— Эй! — она попыталась привлечь его внимание, на что неизвестный как-то нарочито медленно повернул голову в пол оборота, не показывая лица, — Виски не найдется? Можно подешевле, я не гурман.

— Какой кайф в том, чтобы хлебать дешевое пойло? — донеслось еле различимое, но довольно язвительное замечание.

— А тебе не все ли равно? — Чарли посмотрела на него исподлобья, надеясь прожечь дыру в его затылке.

— Как скажешь… специально поищу что-то дерьмовое.

Марта уже допила, и стала заинтересованно прислушиваться. Чарли кивком указала ей на сидящего за стойкой на полу.

— Налей двум девушкам выпить! Ну что тебе стоит, жадина? — она начала усиленно хлопать ресницами, обращаясь к этой спине без глаз с таким видом, что Чарли не выдержала и расхохоталась.

— Да не вопрос, — раздалось снизу из-за стойки. Бутылки опасно звякнули. Не показываясь и не вставая, «бармен» поднял руки со стаканами, наполненными янтарной жидкостью, — Наслаждайтесь, дамы!

Для дешевого виски пахло слишком хорошо. На вкус напиток тоже показался приятным, поэтому Чарли решила осушить стакан залпом. Именно в этот момент их услужливый компаньон вздумал подшутить над девушками, выпрыгнув из-за стойки…

За их спинами определенно находились другие люди, и она это знала. Резко развернувшись на крутящемся стуле, чтобы не попасть в подругу, Чарли выплюнула все содержимое назад. И зажмурилась. О, да. Как храбро.

Кто-то чертыхнулся, и она осторожно приоткрыла глаза.

— Хммм…

Прямо перед ней стояла группа парней. Но ближе всех стоял только один. Он задумчиво приоткрыл рот и, проведя по нему рукой, смахнул остатки капель. Чарли показалось знакомым его жуткое лицо, которое выглядело еще страшнее в этом красном свете. Немигающий прищуренный взгляд моментально впился в нее, заставив закашляться от неожиданности и обжигающего, так и недопитого виски. Его улыбка с издевкой стала похожа на звериный оскал.

— Странно, но мне даже понравилось, — он подошел чуть ближе и расхохотался прямо ей в лицо, — Может, порепетируем и попробуем еще раз?

Она уставилась на него, не понимая, что происходит. Следовало ожидать хотя бы оскорблений. Но вместо этого парень резко отстранился от нее, стал невероятно серьезным без всяких признаков былого безумного воодушевления. Он деловито подал Чарли черную чистую салфетку, развернулся и вышел из комнаты. Все остальные из его свиты в спешке последовали за ним.

— Это что такое было? — девушка растерянно оглянулась им вслед, — Он вообще нормальный?!

Неожиданно голос подал тот самый юморист, по вине которого все и случилось.

— Проклятье… если они уже уходят, значит скоро начнется, — вытаскивая телефон из своего кармана и явно нервничая, горе-бармен начал торопливо собираться. Запнувшись о стоявшие на полу бутылки, он едва не упал.

— О чем ты?

Он замер на секунду и пристально посмотрел на девушек.

— Если вам дорога жизнь — сваливайте отсюда прямо сейчас.

Чарли повернулась к Марте. У той был блаженный, совершенно расслабленный вид, словно этого абсурда не происходило. Ее глаза внезапно закатились, и она начала плавно заваливаться вперед, как в замедленной съемке. Пришлось соскочить со стула, чтобы подхватить ее под руки.

— Марта! МАРТА! Что за…?! — придерживая ее голову своим плечом, Чарли попыталась устоять на ногах, — Очнись!

Парень быстро помог ей усадить подругу на пол, затем поднялся и покачал головой.

— Она уже… слушай, судя по ее виду, с ней все будет нормально. А вот тебе, — он оглядел Чарли оценивающим взглядом, — Тебе точно надо убираться отсюда.

— Ничего не понимаю… что за бред ты несешь?!

— Просто поверь мне, милашка. И поскорее уноси ноги.

Чарли отвернулась от него, чтобы проверить Марту. Та сидела, наклонив голову, ровно дышала и напоминала спящую. Выглядела так, будто банально перепила.

— Не собираюсь я сваливать, — начала говорить Чарли, но осеклась. Рядом никого не было.

Девушка встала и огляделась вокруг, стараясь найти его глазами. Он уже был в проеме между залов.

— Эй!

Все происходящее последние пару минут выглядело нелепо. Добежав до того места, где она в последний раз успела заметить этого странного типа, Чарли остановилась, пытаясь увидеть хоть что-то среди дыма и частых вспышек. Толпа в большом зале почти прекратила трястись в своем лихорадочно-конвульсивном ритме. Некоторые направились к выходу, создав подобие затора возле лестницы.

На мгновение девушка ощутила помутнение. Она уперлась рукой в стену, чтобы сохранить равновесие. С одного выпитого стакана так не улетают. Даже оглушающий грохот музыки ушел на второй план. Только силуэты вокруг и нарастающее давление в голове.

Попытка сделать еще один шаг привела к тому, что она едва не рухнула. Аккуратно сползая вдоль стены, Чарли заметила, что в зале уже достаточно тех, кто также потерял сознание или был на грани.

Ей стало невыносимо душно. Последнее, что она запомнила перед тем, как отключиться — везде зажегся свет.

* * *

Мама лежала на кровати бледная и худая. Стеклянный взгляд мертвых глаз был устремлен в потолок, рот приоткрыт в последнем вздохе. Чарли стоит в дверном проеме, держа в руках куклу.

Из коридора доносятся шаги. Девочка успевает отстраниться, вжимаясь в стену и пропуская отца. Тот, не замечая маленькую дочь, подходит к врачу, сует ему конверт, и они оба удаляются за ширму.

Кто-то из медсестер подходит к Чарли. Она сейчас не может разглядеть ни одного лица. Просто не может отвести взгляд от матери. Ее образ странно завораживает. Краешком сознания девочка понимает, что это неправильно. Это же ее собственная родная мать. Но никаких эмоций нет, даже страха.

Чарли уводят, но она и не сопротивляется. В больничном коридоре пахнет хлоркой. Медсестра помогает ей сесть, что-то протягивает, предлагая взять. Девочка отворачивается к стене. Кукла падает из ее рук. Чарли поджимает колени к лицу, обнимая их руками, и начинает раскачиваться вперед-назад.

— Скажи этой девчонке, чтоб убрала ноги с сиденья! — доносится сердитый женский голос.

— У нее только что умерла мать, — медсестра мягко кладет свою руку на плечо девочки.

Чарли отстраняется от нее, соскакивает и бежит обратно в комнату. Налетает на отца. У него перекошенное серое лицо. Она пытается обнять его, но он грубо отталкивает дочь и быстро выходит. Девочка бежит за ним, крича ему вслед, но отец не оборачивается. Поскальзываясь, она падает на пол и плачет. Его силуэт мелькает в конце коридора. Хлопает дверь…

* * *

Чарли рывком села, открывая глаза. Начала тереть лицо руками и с трудом повернула голову, пытаясь восстановить вчерашние события. Вечеринка, толпа людей, Марта… где она?

Девушка попробовала встать. Вчера было выпито совсем мало для такого дикого похмелья. Рукой она нащупала что-то мягкое внизу под собой. Матрас. Кто додумался притащить ее сюда, да еще и положил вот так? Какого черта она вообще отключилась?

В комнате оказалось много высоких окон с частично выбитыми стеклами, покрытыми черной краской, и внутрь едва попадал тусклый серый свет. Девушка поднялась на ноги, подошла к одному из них и выглянула наружу.

Прыгать высоко. Значит придется искать другой путь. Судя по виду, было раннее утро, все окрестности укрыл плотный сырой туман. Ни единого здания поблизости, ни людей — только поля и деревья. Чарли разглядела внизу одинокое строение, похожее на беседку, кусты и пару машин. Она отошла от подоконника и продолжила осмотр комнаты.

Стены украшали заметные следы грязи и облезшие обои. Кое-где виднелись отпечатки обуви. В углу стоял старый разломанный шкаф. Повсюду валялись другие матрасы, бутылки и таблетки. Похоже на наркоманский притон. Немного пошатываясь, Чарли вышла.

Без сомнения, это был все тот же вчерашний дом. Днем он выглядел не так зловеще и таинственно. Чарли была на втором этаже, с другой стороны от зала, где вчера гремела музыка. Сквозь круглое окно над входной дверью пробивался луч света, подсвечивая большую гравировку на полу — римскую цифру «XIV». Повсюду свисала паутина, на стенах теперь были видны различные рисунки и матерные надписи. Ничего роскошного и увлекательного, как ей показалось прошлой ночью. Обычное заброшенное здание.

Чарли осторожно прошла вперед, и услышала внизу какую-то суматоху. Перегнувшись через скрипнувшие перила, она прислушалась: на первом этаже явно кто-то был. Может, полиция? Не мешкая, чтобы ненароком не выдать свое присутствие, девушка шмыгнула в соседнюю комнату.

Здесь воняло гнилью и старыми тряпками, а все оконные рамы были заколочены досками. Она сделала неуверенный шаг, и тут же запнулась обо что-то на полу. Раздался сдавленный хрип и кашель.

— Эй?!

Вскрикнув от неожиданности, Чарли отшатнулась в сторону. Тот, кто лежал внизу, попытался встать, недовольно ворча. Она присмотрелась.

— М… Мэтт?!

Ему удалось приподняться, и он хотел что-то сказать, но она жестом остановила его.

— Тсс, тихо. Мне кажется, внизу копы. Точно не помню, что вчера произошло, но я отключилась, — стараясь говорить тише, Чарли подумала, что сейчас он просто рассмеется. Но лицо Мэтта стало испуганным, он огляделся вокруг и пополз к выходу. Чарли схватила его за край рубашки.

— Стой! Подожди!

Он тряхнул плечом, сбрасывая ее руку, а затем поднялся на ноги.

— Ты сказала, что ничего не помнишь. Как ты отключилась?! Когда?

— Я… я не знаю… какого черта происходит? Где остальные? Ты видел Марту? — девушка начала заикаться, но Мэтт громко шикнул на нее, заставив вздрогнуть.

— Заткнись! — он резко зажал ей рот рукой, — Поверить не могу… никогда не обращал внимания на это.

— О чем ты?

— В машине, помнишь? Когда мы ехали сюда… Марта сказала, некоторые люди пропадают. Мне тоже говорили о таком, но я думал, что это глупые выдумки или дурацкий пиар… давай ни звука больше, поняла меня?!

На этот раз уже Чарли оттолкнула его. Появилось ощущение, что ее держат за идиотку, а все происходящее — подстроенный водевиль. Вдруг стало очень смешно, страх отступил, и она похлопала в ладоши. Лицо Мэтта перекосило от гнева, смешанного с испугом.

— Ты что совсем больная?!

— Это ты больной, если думаешь, что я поверю вам с Мартой.

Он попытался ее остановить, но Чарли выскочила из комнаты. Замерев рядом с лестницей, она приосанилась, решив, что пора прекращать эту затянувшуюся шутку.

— Отличный розыгрыш! — громко крикнула девушка, так, чтобы эхо разнеслось по всему дому, — Вот только у меня уже нет желания дожидаться ряженных фараонов! Где ты, Марта? Довольно уже.

В дверном проеме показался белый, как лист бумаги, Мэтт. Он покрутил пальцем у виска, что насмешило Чарли еще больше, беззвучно выругался и осторожно подошел к ней.

— С ума сошла?

Чарли усмехнулась, ныряя пальцами в карман куртки. Там были деньги, но сигарет и телефона не оказалось.

— И сколько еще людей участвуют в этом спектакле? Эй, вы! А ну верните мое курево! — хорохорясь, она снова крикнула в пустоту. Неожиданно на ее призыв ответили.

— Так-так! С пробуждением!

Перед лестницей показалась женщина средних лет — холеная блондинка с короткой стрижкой в светлом костюме, который был слишком неподходящей одеждой для этого грязного места. Она неторопливо вышла на середину зала, не сводя глаз с Чарли и Мэтта.

— Не желаете спуститься?

Мэтт отрицательно покачал головой. Чарли скрестила руки на груди.

— Не хорошо брать чужое!

Блондинка даже не повела бровью. Вместо этого она коротко поманила их пальцем, приглашая пройти вниз. Выражение ее лица было властным и отстраненным, заранее не оставляющим место иному выбору, кроме как подчиниться. Мэтт хотел шагнуть назад, но Чарли подтолкнула его. Спускаясь, она в очередной раз зацепила ободранные перила, и поморщилась.

— Что происходит? — держаться дерзко уже не получалось, и собственный голос предательски дрогнул, выдавая ее неуверенность, — Зачем вы это устроили?

— Идите за мной, — блондинка указала на дверной проем, — И поживее!

Она направилась вперед. Куски стекла и каменная крошка хрустели под ее каблуками. Чарли невольно восхитилась такой изящной фигурой, прямой спиной и твердой, решительной походкой.

В дальней комнате оказалось неожиданно многолюдно: мужчины и женщины в таких же светлых костюмах, которые стояли по разным углам с планшетами в руках. Остальными присутствующими были подростки, некоторые из них недавно плакали, судя по раскрасневшимся и опухшим лицам. Чарли окинула беглым взглядом все собрание и обратилась к блондинке:

— Хватит с меня. Где мои вещи?

Та указала на пластиковую полку, где лежали сигареты Чарли, ее зажигалка, чьи-то чужие наушники и ключи. Девушка забрала свое. Подкурив сигарету, она немного успокоилась и повернулась к остальным. Мужчина в костюме попросил всех сесть.

В центре комнаты находился длинный накрытый стол. Столовые приборы также выглядели слишком чистыми и стерильными по сравнению с общей разрухой, царившей вокруг.

— Вы что снимаете реалити-шоу? — спросила Чарли, продолжая держаться отдельно от других.

Подростки начали молча переглядываться, у кого-то из них громко заурчало в животе. Одним из первых не выдержал белобрысый парень. Он сел за стол, и все потянулись за ним. Чарли осталась стоять в стороне. Заметив, что она не идет, блондинка обратилась к ней.

— Вам тоже лучше сесть, — настойчиво повторила женщина.

— А вам — не указывать мне. Где мой телефон?!

Другая девушка тоже привстала из-за стола.

— Кстати! И мой тоже!

Еще несколько человек согласно закивали, присоединяясь к вопросу.

— Ваши мобильные телефоны лежат на стойке в соседней комнате. Просто поешьте, и можете идти.

Чарли решила не дожидаться третьего приглашения, и покинуть это странное место как можно быстрее. Она попыталась проскочить мимо блондинки, как только та отвернулась. Выход из комнаты перегородил крупный верзила.

— Сядьте за стол! — прогудел он, отодвигая Чарли.

— Уйди с моей дороги! — девушка толкнула его руками в грудь, но он не пошевелился, — Отдайте мой телефон! Это уже не смешно!

— Успокойтесь, все хорошо, — начала говорить другая женщина в белом, но Чарли не унималась.

— Что хорошего?! Может, у тех зареванных все хорошо? Вы кто вообще такие?

Блондинка что-то шепнула на ухо верзиле, и он отошел в сторону, пропуская Чарли. Та быстро кинулась к стойке, выискивая среди других мобильных свой. Ее телефон был почти разряжен и без сигнала. Девушка начала крутить его в руках, поднимая повыше. Бесполезно. Она включила другие мобильные, но нигде не было сети.

— Пожалуйста, сядьте! Вам все объяснят, если успокоитесь, — блондинка подошла сзади и, мягко взяв Чарли за локоть, повела ее обратно.

Теперь люди в костюмах стали выглядеть угрожающе, особенно ей не понравился один из «охранников», который завел руку за спину. Подумав, что у этого типа может оказаться оружие, Чарли села за стол, не сводя с него глаз.

Перед всеми расставили одинаковые тарелки с чем-то похожим на крем-суп, который так ароматно пах, что девушка почувствовала, как ее собственный желудок сжался и безбожно завопил, требуя пищи.

Она сама не успела опомниться, как начала есть. Даже Мэтт, который с недоверием озирался до последнего момента, тоже потянулся за ложкой.

Когда они закончили, блондинка удовлетворенно кивнула верзиле. Тот вышел в соседнюю комнату и вернулся, выкатывая перед собой высокую тумбу на колесах. Скинув брезент, установил ее перед сидящими за столом. На тумбе оказался монитор с небольшой колонкой.

— Приветствую, любители ночных вечеринок, — на экране появился мужчина в красных очках, — Вы наверняка недоумеваете сейчас и задаетесь вопросом: «Что происходит?». Спешу заверить, что для многих из вас — ничего хорошего.

Девчонка, которая сидела рядом с Чарли, внезапно всхлипнула. Та толкнула ее коленом под столом. Один из парней подался вперед.

— Да ладно? Вы что позвоните нашим родителям? — многие вместе с ним натянуто заулыбались, но было видно, что им не весело. Мужчина в кадре достал планшет и что-то записал туда.

— Уверяю вас, юноша, что некоторым из них действительно сообщат… предлагаю каждому послушать и отнестись к моим словам максимально серьезно, — он нарочно поправил очки.

— Все во внимании, — съязвила Чарли.

— В еде, которая теперь находится в ваших желудках, содержался яд растительного происхождения. Каждая порция одинакова, и, в зависимости от массы тел, первые симптомы проявятся уже в течение 10—15 минут, — он сделал небольшую паузу, — Приятного путешествия на ту сторону.

Экран погас.

* * *

Не чувствуя ног, Чарли попыталась перевернуться, опираясь на локти. Перед глазами все плыло. Она еле различала очертания комнаты и силуэты других людей, лежавших рядом. Мэтта стошнило кровью в метре от нее, все его тело дрожало.

— Мне кажется, я сейчас сдохну, — он снова закашлялся, постоянно сплевывая.

Чарли хотела ободряющее улыбнуться ему, но не смогла.

— А мне кажется, я раньше.

Она закрыла глаза. Все тело горело изнутри, словно по ее венам пустили бензин и сразу подожгли его. Сосредоточиться хотя бы на одной мысли не получалось из-за адской пульсирующей боли.

— Кто здесь?! Оставьте меня в покое! — из другого угла комнаты начала кричать девушка, — Уберите их с меня!

Она подскочила и, размахивая руками в попытках стряхнуть с себя нечто, побежала прочь из комнаты. Чарли больно ударило в живот, заставив еще сильнее взвыть — девчонка также плохо видела, поэтому налетела на нее. Чтобы окончательно не сойти с ума, пришлось зацепиться за это новое ощущение.

Скорчившись на полу и проклиная это место, она все же смогла приоткрыть глаза. Та девушка оказалась возле лестницы, и, не удержав равновесия, перевалилась через перила точно тряпичная кукла. Послышался последний душераздирающий визг и хруст.

Чарли стиснула зубы, едва сдерживая рвотные позывы. Ее сознание постепенно накрывала пелена, более плотная, чем густой туман в то злополучное утро. Сколько времени прошло? Она не помнила. Их перетащили по одному и скидали так, словно они уже стали трупами.

Мэтт лег рядом. Его перестало трясти, и он обмяк. Из последних сил Чарли дотянулась до его щеки рукой. Она была холодной.

Глава 3 «Первый раз»

Жалюзи слегка покачивались от порывистого ветра, стуча по подоконнику. На улице было темно и шел сильный дождь, когда девушка наконец пришла в себя. Открытые глаза тут же заболели от яркого света жужжащих электрических ламп. Вся комната была как единое белое пятно — белый мраморный пол, белые гладкие стены, даже белые кресла. Слишком чисто вокруг. Стерильно. Опять.

Чарли пошевелила рукой, и едва не выдернула капельницу с синеватой жидкостью. Поморщившись, девушка попробовала повернуть голову. Шею и плечи удерживал фиксатор, на ее теле повсюду стояли мелкие датчики. Она попыталась ослабить крепление, и задела что-то металлическое. Раздался отвратительный громкий писк, и все лампочки на ее теле стали мигать словно новогодняя гирлянда. Испуганная, Чарли рывком села, сумев освободиться. Она уже снимала последний пластырь, когда в комнату вошли.

— Однако. А ты быстро очнулась, — не приветствуя, к ней сразу обратился мужской голос. Она повернулась. В дверном проеме стоял тот самый мужчина в красных очках. Он кивком указал на катетер в ее руке, — Лучше пока не прекращать. Это может иметь для тебя фатальные последствия.

— Это Вы!? — Чарли с трудом узнала собственный голос, будто слышала его впервые, — Что Вы вообще наделали!?

Она хотела кричать. Кричать так громко, как только сможет. А затем кинуться на этого сумасшедшего, и трясти его до тех пор, пока он не ответит за все дерьмо, которое случилось с ней и другими. Сейчас она сделает это, и получит ответы на вопросы, которые уже начали разрывать ей голову, стоило только прийти в сознание. Все выглядело жутко и странно. Словно она очень долго проспала, наблюдая один затянувшийся кошмар, который никак не желал заканчиваться.

— Естественный отбор все-таки потрясающий механизм. Но даже он не совершенен, — мужчина снял очки и протер салфеткой красные линзы, подходя к Чарли.

— Вам нравится издеваться над людьми?! Вы что — маньяк? Психопат-садист?! — каждая мышца в ее теле страшно болела, но она все равно напряглась, когда он оказался напротив.

— Сейчас я сделаю тебе инъекцию. Сочетание препаратов поможет ускорить реабилитацию… на твою группу большие планы, — он достал шприц, и щелкнул по нему пальцами, — Лучше не дергайся.

Чарли сама не успела понять, что творит. Когда он почти коснулся ее иглой, она резко вывернула ему ладонь, заставляя выронить шприц. Мужчина попытался схватить ее, но Чарли ударила его лбом в лицо, разбив ему очки. Они оба отшатнулись, и не дожидаясь пока он придет в себя, девушка торопливо сорвала с себя оставшиеся трубки. Поскальзываясь, она выскочила в коридор.

На одной стороне был лифт, на другой — широкое окно в пол. Некоторые двери были приоткрыты, сквозь шум от кондиционеров доносились голоса. Чарли дернулась к лифту, но осеклась, подумав, что оттуда в первую очередь прибудет охрана, которую уже наверняка вызвали. Поэтому она во весь дух понеслась в противоположном направлении.

Успев заметить край лестницы, девушка затормозила, скользнув на пятках, и свернула туда. Преодолев всего два пролета, она замерла перед стеклянными дверьми, за которыми просматривалась улица. Пути назад не было, и она протянула руку вперед. Двери с шипением открылись, и ее окатила волна холодного влажного ветра.

Оказавшись снаружи, она стала быстро крутить головой по сторонам, пытаясь понять, что делать дальше. Мокрый шершавый асфальт больно колол босые ноги. Из-за сильного дождя и темноты было практически ничего не видно. Пробежав вперед еще немного, она не выдержала и упала на колени под ближайшим деревом.

Пульс в висках и в ее груди стучал с такой силой, что, силясь отдышаться, Чарли наклонилась как можно ниже. Стеклянная дверь снова открылась. В ярком свете настенного фонаря показалась мужская фигура. Заметив его, девушка прильнула всем телом к траве, молясь про себя, чтобы ее не обнаружили. Мужчина достал что-то квадратное, похожее на рацию, из своего кармана и поднес к лицу. Белый луч света, прерываемый частыми каплями воды, рассек окружающую тьму. Чарли сразу начала пятиться ползком.

— Это закрытый комплекс! Бесполезно играть со мной в прятки!

Чарли, вздрогнув, обернулась. Позади действительно находились широкие стены кирпичного забора, раза в два превышающие ее рост. Вглядевшись в темноту, девушка заметила, что одна из стен незначительно удалена от остального массива. Значит, там был проход, а возможно и выход отсюда. Оставаться под таким очевидным укрытием дольше означало выдать себя, и она привстала, прячась за ствол дерева. Мужчина направился в другую сторону, продолжая светить. Не дожидаясь, пока он найдет ее, Чарли развернулась и быстро рванула к проходу.

Когда она добежала, то увидела, что кирпичный забор не только не собирался заканчиваться, но и образовывал настоящий коридор, уходивший далеко вперед. На стенах висели яркие фонари, и девушка прислонилась к самой ближайшей, стараясь также максимально слиться с холодным камнем. Торопливо продвигаясь вдоль нее, она постоянно оглядывалась, опасаясь погони.

Дорога, по которой она бежала, показалась бесконечной. Изрядно запыхавшись и ничего не соображая из-за своей паники, Чарли все равно не останавливалась. Когда с неба грохнул внезапный громовой раскат, она ничком повалилась в жидкую грязь от страха. Смачно сматерилась и снова встала. Кирпичный коридор перешел на новый круг ада, и ей пришлось перевести дыхание. Неизвестно сколько еще потребуется времени, чтобы покинуть этот проклятый лабиринт. Она по-прежнему не видела никаких камер или охраны. Нужно было понять, как выбраться отсюда.

Подойдя к стене, она провела ладонью по кирпичам, пытаясь нащупать отдельные выступы. Ухватилась за один и попробовала подтянуться на руках, но ее мокрые пальцы соскользнули. Тогда она отошла к противоположной стене, выдохнула, и стремительно побежала вперед. Оттолкнувшись ногами от земли и достав торчавший фонарь левой рукой, девушка схватилась за него. Едва не сорвавшись, поднялась наверх, ободрав ладони до крови.

Редкие вспышки молний и точки прожекторов осветили перед ней огромный комплекс строений, которым не было видно конца и края. Дождь застилал пространство вокруг, и она закрыла лоб рукой, пытаясь всмотреться вдаль. Все кирпичные стены представляли настоящую сеть ходов, каждое помещение соединялось друг с другом. Она подумала, что, должно быть, это старый завод, который легко можно было принять за заброшенный, если бы не работающее электричество. Забравшись сюда, она наконец-то заметила камеры слежения, стоявшие по всему периметру. Совсем рядом оказалась одна из вышек, на которой явно кто-то был.

Секундная вспышка, похожая на очередную молнию. Сильный удар пришелся в плечо, заставив ее сделать шаг назад в пустоту. Падать было не высоко, но резкая боль от выстрела и такое внезапное возвращение на землю заставили девушку лежать обездвижено, дожидаясь своей участи. Не прошло и нескольких секунд, как за ней явились.

* * *

Мэтт сидит на полу и тихо, почти беззвучно скулит. По его лицу катятся крупные крокодиловые слезы, как будто он маленький мальчик, которому не купили игрушку.

— Вы хоть знаете кто мой отец? Он убьет вас за то, что вы сделали! — он снова всхлипывает.

Чарли сидит рядом, ее пробирает озноб. Она слышит шаги в комнате. Это непривычно, ведь все, кто остался, теперь передвигаются ползком или лежат из-за сильных болей во всем теле.

Она поднимает глаза на блондинку, стоящую перед ними. Та что-то записывает в свой планшет и периодически поглядывает на Мэтта. Чарли не выдерживает:

— За что?! Мы что бесплатные подопытные крысы?! — она чувствует, как во рту нарастает металлический привкус. Блондинка наклоняется и светит ей в лицо белым фонариком. Чарли матерится и закрывает глаза.

— …появление множественных мелких кровоизлияний на сетчатке глаза, — констатирует она и придвигается еще ближе, — Тошнит?

Чарли усилием воли заставляет себя повернуть голову, затем резко плюет на белый костюм женщины. Та встает и продолжает свои записи как ни в чем не бывало.

— Пошла ты, сука! — Чарли вытирает кровь с лица и снова отворачивается к стене. А Мэтт тянется рукой вперед, наотмашь хватая блондинку за ногу. Она удивленно вскидывает брови.

— Пожалуйста, отпустите нас. Мы не сделали ничего плохого, — он снова начинает давиться кровью вперемешку со слезами, — Умоляю Вас, мои родители будут очень переживать.

— Все формальности уже улажены, — чеканит блондинка, и нажимает кнопку на гарнитуре, — 5 трупов.

В комнату заходят другие люди. Они подходят к каждому, дотрагиваются до шеи, также светят в глаза проклятыми фонариками, и выволакивают под руки тех, кто скончался. Простых подростков. Вчерашних детей, для которых вечеринка в особняке стала последним событием их недолгой жизни.

* * *

Снова белые лампы на потолке, одна сменяет другую. Светлая прерывающаяся линия.

Ее перекладывают на кровать, стягивают ремнями по рукам и ногам. Как будто она в психушке. Перед глазами на манер старой пленки мелькают вспышки воспоминаний. Грязь, кровь. Смерть. Она сейчас лежит здесь и не может пошевелить даже пальцем. До сих пор не верится, что единственное решение посетить какую-то дурацкую вечеринку могло так круто поломать жизнь.

Ей снова ставят капельницу, рука еще больше тяжелеет, она чувствует, как холодная жидкость течет по венам, поднимаясь выше к плечу. Хочется кричать. Интересно, а отец ее хотя бы искал? Что случилось с Мартой, и кто все эти сумасшедшие люди, напоминающие фан-клуб доктора Менгеле?

Она потеряла счет времени. Поочередно кто-то заходил в ту комнату, куда ее привезли. Девушка не смогла разобрать ни одного слова. Разные люди в белых халатах периодически меняли этот неизвестный синий раствор и быстро выходили, снова оставляя ее в тишине.

Чарли не знала сколько часов или дней она провела тут. Когда ее сознание немного прояснилось, она попыталась посчитать плитку на стене, пробовала снова повернуть голову, но в этот раз была пристегнута намного крепче. Старалась кричать, но выходил только сдавленный хрип. Когда пришел другой человек в белом халате, Чарли начала его умолять. Хотела заплакать, но в глаза будто засыпали песка.

На вопросы человек не отвечал, продолжая проверять ее давление и пульс, посмотрел не отходит ли пластырь сверху на игле. После этого он сделал запись и вышел. Когда же он явился в очередной раз, Чарли специально прокусила себе щеку. Дождавшись, пока он отвлечется на свои записи, девушка приоткрыла рот, давая крови стечь, и замычала. Человек в белом халате повернул голову, увидел ее, и, бросив планшет, побежал прочь. Чарли впервые за долгое время немного улыбнулась самой себе. Победа. Она смогла привлечь внимание.

По коридору раздались нарастающие и отчетливые звуки — стук каблуков. Чарли замерла, практически не дыша и прислушиваясь.

— Откройте рот и дайте мне осмотреть повреждения, — быстро входя и используя свой обычный повелительный тон, приказала ей блондинка.

— Убьете меня? — прохрипела девушка, не сводя с нее глаз.

— Открой рот! Живо!

Холодные длинные пальцы с острыми ногтями больно впились ей в подбородок, вынуждая подчиниться требованию. Резко отпустив почти также, как и схватила, блондинка кисло ухмыльнулась. Кажется, это был первый раз, когда она вообще демонстрировала собственную человеческую мимику.

— Если ты серьезно считаешь, что этот детский сад что-то изменит, то ты очень ошибаешься, — последнее слово женщина специально выделила голосом.

— Прошу Вас, перестаньте меня мучить, — ее глаза внезапно вновь обрели способность плакать, и Чарли не выдержала, — Умоляю, отпустите меня! Зачем вам нужна такая как я?! У меня нет здоровых органов!

— Что?

— Да! Клянусь! У меня даже нет семьи, я давно живу на улице, а на той вечеринке я вообще случайно оказалась…

Повисла тишина.

— Ты закончила?

— Пожалуйста, — она не успела договорить. Бесцеремонно залепив ей рот лентой, блондинка наклонилась к ней вплотную. Ее ледяные глаза выражали презрение.

— Веди себя хорошо, поняла? Если мне еще раз доложат о твоих фокусах — тебе действительно придется откусить свой язык. Иначе я сама отрежу его.

Когда она ушла, Чарли смогла дать волю слезам и вою, который жег внутри. Даже в самых худших кошмарах, ставших частыми гостями после смерти матери, она не видела ничего подобного. Сразу страшно разболелась голова. Продолжая биться в немой истерике, Чарли каким-то чудом выдернула капельницу. Это произошло настолько неожиданно для нее, что она резко замолчала. Немного успокоившись, она стала ждать, что кто-то из надзорного персонала снова придет и все исправит, но никого не было. Время вновь потянулось со скоростью улитки, и полностью обессиленная, Чарли закрыла болевшие глаза.

Ее моментально выкинуло из начавшегося сна. Этот голос она всегда узнавала с первых звуков.

— Посмотри на себя. Жалкая.

Не может быть. Она скосила глаза, не веря тому, что слышит.

— Соплячка… ничтожество.

Перед ней стоял отец. Обезумев от ужаса и натурально ощущая, как на голове зашевелились волосы, Чарли громко замычала. Отец сделал пару шагов по комнате, будто бы измеряя пространство. Затем медленно повернулся к ней.

— Ах ты страдалица… ну давай. Заплачь! — он сделал ей козу пальцами, насмешливо пошевелив ими прямо перед ее носом.

Это было уже слишком. Она стала еще сильнее давиться криком, одновременно почувствовав, как в груди застрял хриплый кашель. Отец скривился и вышел из комнаты, издевательски помахав ей на прощание. На этот раз ей не получилось взять себя в руки, и она продолжила плакать, пока не пришел очередной белый халат. Он сразу заметил выдернутую иглу и поспешил поставить ее на место. А перед этим вытащил из кармана другой шприц.

— Это успокоительное, — выгнав воздух легким нажатием, он сделал Чарли укол. Вязкое чувство усталости и сна накрыло ее точно горячее влажное одеяло. Такое, конечно, нельзя было назвать облегчением, но это вполне сходило за милосердие.

Все поправив и сделав записи, мужчина внезапно остановился. Ей даже послышалось подобие сочувствия, когда он вдруг заговорил с ней.

— Делай все, что они скажут. Если ты не перестанешь, тебя действительно убьют.

* * *

— Поднимайся!

— Я не могу…

В ответ на это ей сразу же приставили оружие к затылку. Все еще продолжая терять дар речи каждый раз, когда подобное происходило, девушка с усилием поднялась с кресла-каталки. И тут же упала, не сумев устоять на ослабших ногах. Замерев на четвереньках, она повернулась. Тяжелый кожаный сапог врезался ей прямо в живот, откинув худое тело на добрые полметра.

— Я сказал: ПОДНИМАЙСЯ!

Щелчок взведенного курка. Качаясь, она с трудом занимает вертикальное положение и смотрит на своего противника исподлобья. Тот похож на гориллу — его огромные волосатые ручищи сжимают автомат, который выглядит игрушечным.

— Чтоб ты сдох, солдафон проклятый.

Этот шепот разносится по пустому ангару эхом. Лицо громилы становится багровым.

— Ну-ка, повтори! — рычит он.

— Я сказала…

Для таких габаритов он оказывается весьма быстрым. В секунды преодолев разделявшее их расстояние, снова ударяет ее в живот, но на этот раз бьет прикладом.

— Опять осмелела?! — он поднимает опущенную голову Чарли за волосы, — Если бы не приказ, я бы давно сломал тебе все ребра.

— Ты уже…

— Тебе конец, тварь.

— …только обещаешь всегда.

Ее с силой толкают лицом вниз, и она едва не ломает нос. Прекрасно осознавая, что всего лишь один точный удар сможет закончить все страдания разом, Чарли намеренно переворачивается набок и смотрит на его здоровенную подошву. Над ней издеваются почти каждый день, и именно этот ублюдок устраивает ей персональные экзекуции. Те редкие вспышки былого страха, которые парализовывали раньше, возникают все реже, а перспектива умереть превращается в надежду.

— Ты думаешь, что готова к смерти?!

Она бессмысленно смотрит перед собой. Его туша нависает над ней, закрывая свет от верхних окон ангара. Похоже, что сейчас очередное утро, но ей больше нет до этого дела. Он заносит ногу.

— Я раздавлю твою бошку, как гнилой орех.

Хочется закрыть глаза, но она не закрывает. Неважно. Вообще все резко становится неважно. Только один протяжный вдох, и вдруг она замечает маленького муравья, который ползет совсем рядом. Он настолько крохотный по сравнению с этим амбалом, который угрожает лишить ее жизни, такой микроскопический…

Чарли удается сдавленно засмеяться. Этот нелепый контраст — последнее, что она видит. Она тоже всегда была вот таким муравьем в своей собственной жизни. Маленьким, и ничего не решающим. Ее внезапный смех заставляет сапог замереть. Как пушинку, которая ничего не весит, громила поднимает ее в воздух. Их лица оказываются на одном уровне, и Чарли продолжает смеяться, глядя сквозь него. Он резко отпускает хватку, и девушка больно приземляется обратно на асфальт.

— Она готова.

Его обращение к кому-то неизвестному проходит мимо нее. Вместо привычных реакций и ощущений все сознание заполняет пустота, которая кажется более реальной, чем все происходящее вокруг. Девушка переворачивается на спину и просто дышит. Раз… два…

Когда она доходит до тридцати, амбал снова поднимает ее и садит обратно в кресло. Чарли видит перед собой мужчину в красных очках и не двигается. Они молча смотрят друг на друга, пока детина удаляется куда-то в сторону.

— Знаешь почему меня называют Наблюдателем? — он прерывает молчание. Затем, снимает очки, опять протирает их салфеткой перед тем, как водрузить себе на переносицу, — Потому что мне действительно нравится смотреть и не вмешиваться.

Он невысокого роста, наверное, чуть ниже ее. Заметно субтильный и одет в костюм, в котором смог бы запросто сойти за офисного клерка средней руки. Все, что выдавало его инаковость — манера держаться. Его водянистые мутные глаза, как у мертвой рыбы, кажутся ей совсем бесцветными. Чувствуя себя словно под гипнозом, она пробует отвести взгляд, но не может.

— Ты хороший боец, — его ровный тон не выдает никаких эмоций, — И психика у тебя весьма устойчива.

Она вдруг понимает, что во рту совсем пересохло. Мужчина протягивает ей руку.

— Пойдем со мной.

Страх, который, как она думала, полностью покинул ее еще пару минут назад, снова появился из ниоткуда. От этого человека исходило стойкое ощущение опасности, но не угроза физической расправы, как от людей, с которыми она имела дело до этого. За свою жизнь она уже успела привыкнуть к таким ясным и очевидным посылам. Напротив, этот мужчина внешне кажется безобидным. Его ладонь, протянутая к ней, едва заметно покачивается, и она медленно протягивает свою руку.

— Умница, девочка.

Он тянет ее к себе, помогая встать, и, поддерживая девушку за талию, идет вместе с ней по ангару.

— Ты когда-нибудь ела омаров? Шеф-повар моего Босса готовит из них потрясающий гратен, — он немного увеличивает шаг, заставляя ее тоже идти быстрее, и протягивает ей портсигар, — Держу пари, тебе здорово хотелось закурить все это время.

Оранжевое солнце показывается впереди через открытые двери и нестерпимо слепит. Чарли прищуривается, морщась от света и боли. Они направляются к площадке под открытым небом, где их ожидает вертолет. Мужчина поднимает свободную руку вверх, давая пилоту знак. Остановившись, он открывает перед Чарли дверь.

— Докуривай, мы не опоздаем.

Она наконец решается посмотреть ему в глаза.

— Что со мной будет?

Его зрачки — эти две крохотные точки, которые скрываются за краснотой линз, впиваются ей в лицо.

— Больше ничего. Ты справилась. Имеешь все основания гордиться собой, — он ободряющее похлопывает ее по плечу.