Бесплатный фрагмент - Тысяча лет бесконечности

Посвящение

Моему самому преданному читателю.

Моей дорогой и горячо любимой Маме.

От автора

Друзья!

Я рад вам представить свой новый фантастический рассказ «Тысяча лет бесконечности».

За последний год я много раз выступал с докладами на различных конференциях, посвященных применению технологий искусственного интеллекта (ИИ).

Да, мне очень нравится эта тема, мне нравятся различные направления исследований в этой области и, конечно же, мне нравится решать новые прикладные задачи, используя ИИ.

С точки зрения науки и решения прикладных задач, я активно работаю в области промышленной автоматизации. Одна из приоритетных для меня областей научных исследований, является исследование возможности применения искусственного интеллекта для реализации алгоритмов потенциала негативности рассогласования в промышленных автоматизированных системах прогнозируемого и предписывающего обслуживания.

Помимо науки я увлекаюсь генеративным искусственным интеллектом. Много времени я посвящаю изучению и совершенствованию работы прикладных программных решений.

В 2024 году я написал, а в начале 2025 года уже опубликовал свою книгу «Генеративный искусственный интеллект #Forge&flux». Эта книга является учебным пособием для школьников и студентов, желающих познакомиться с передовыми технологиями генеративного искусственного интеллекта. В ней я объясняю простым и доступным языком подходы работы с ИИ, делая их понятными для тех, кто не обладает глубокими теоретическими и практическими знаниями. В книге особое внимание уделено модели FLUX.1, которая стала прорывом в генеративном ИИ, и возможностям работы с системой Stable Diffusion WebUI Forge, предоставляющей бесплатный, но мощный инструмент для создания уникальных изображений.

С помощью системы генеративного искусственного интеллекта Stable Diffusion WebUI Forge я создал огромное количество изображений, включая те, которые вы встретите в этой книге.

Еще одно мое увлечение — это написание сказок и фантастических рассказов.

Первым моим рассказом стал рассказ «Робот Рома: последняя надежда человечества», который я написал в 2024 году.

На мой взгляд, это глубокий и эмоционально насыщенный научно-фантастический рассказ, исследующий границы между человеком и машиной, а также этические аспекты применения технологий ИИ и вопросы самосознания. Уникальный мир будущего, созданный в этом рассказе, не оставит читателя равнодушным, погружая его в атмосферу напряжения и ожидания. История робота Ромы IA 661125 заставляет задуматься читателя о будущем, где технологии могут стать как благом, так и проклятием для всего человечества. Скажу так: если вы поклонник творчества Айзека Азимова, то вам должен понравиться этот рассказ.

Сегодня на ваш суд я представляю свой новый фантастический рассказ «Тысяча лет бесконечности». В нем я очень аккуратно и ненавязчиво излагаю свою версию путешествия во времени, которая, как мне кажется, является интересной, а также опирается на основные положения теории относительности, квантовой механики и последних научных открытиях, что в свою очередь делает эту историю интересной для читателя. В любом случае, насколько это действительно так, покажет только время…

Приятного вам чтения и позитивных эмоций!

Ваш Александр Чесалов.

29.03.2025 г.

Тысяча лет бесконечности

Глава 1. Старый дом на краю леса

Снег падал беззвучно. Иногда внезапно появлялся ветер и поднимал тысячи снежинок высоко вверх, и тогда между деревьями мелькали тени — слишком высокие, слишком тонкие, с ветвистыми очертаниями, напоминающими ветвистые рога мифических существ. Деревья скрипели, будто перешептывались на забытом языке, предупреждая о чем-то незримом. Воздух был густым, пропитанным запахом хвои, мороза и чего-то древнего — может, давних воспоминаний, а может, будущих предчувствий.

Посреди этого молчания, на краю заснеженного леса, там, где лес расступался, стоял старый дом. Он, словно одинокий стражник, всеми забытый и покинутый, по-прежнему охранял покой ночного леса. Его стены, сложенные из потемневших и уже потерявших свою форму бревен, казались частью самого леса — густого, непроницаемого, полного тайн старого мира. Крыша, покрытая пушистым снежным одеялом, сливалась с тенями деревьев, а высокие окна, словно глаза, смотрели в темноту. Дом был старым, но крепким, будто сама земля держала его, не позволяя времени разрушить его.

Внутри дома царил полумрак. Единственным источником света был большой каменный камин, в котором в танце завораживающего пламени пели свою потрескивающую песню тлеющие дрова. Огонь из камина отбрасывал на стены дома причудливые тени, которые танцевали, как древние духи. Деревянный пол был устлан коврами, выцветшими от времени, но все еще хранившими следы былой роскоши. На стенах висели старые картины со странными изображением хрустальных замков, змеиных драконов и других невиданных мест и существ, которые, казалось, ожили в мерцающем свете огня.

В центре комнаты стояли два кресла. Большие, с высокими спинками, обитые темно-зеленой кожей, покрытой паутинкой мелких трещин времени. В одном из кресел сидел мужчина. Его звали Иван. Ему был тридцать один год, но в его глазах читалась некая усталость от бремени жизни, не свойственная молодости. Он был высоким, худощавым, с темными волосами, которых уже коснулось морозное дыхание перемен. Его лицо было бледным, словно он редко выходил на солнце, а в уголках глаз угадывалась затаившаяся грусть.

Иван жил в этом доме один. Ему не очень хотелось вспоминать причины своего переезда в глухую заброшенную деревню из большого города. Он даже перестал вспоминать о том, как это было давно. Время в этом доме текло иначе — медленно и почти незаметно. Он привык к тишине, к шуму зимнего ветра за окном, к скрипу старых половиц и треску огня в камине. Он перестал задумываться о страхе одиночества и уже давно чувствовал себя большой частью этого маленького, забытого цивилизацией мира. Когда-то ему казалось, что жизнь выбросила его за борт и отправила сюда в ссылку. С годами он забыл и об этом. Сейчас же он чувствовал только гармонию и умиротворение в своей душе. Он был благодарен судьбе, что она нашла для него этот островок, где он чувствовал себя дома.

В эту ночь Луна висела низко — огромная, синяя, как замерзшее пламя. Ее свет не освещал, а искажал: снег под ней искрился россыпью сотен тысяч драгоценных камней. Сквозь эту синеву зимней ночи, сквозь вихри метели, что порой кружила снег в безумном танце, виднелась дорога. Узкая. Засыпанная. Почти невидимая.

По дороге кто-то шел. Фигура, едва различимая в метели, двигалась медленно, но неотвратимо приближалась к дому, стоявшему на краю леса. Ее силуэт дрожал, как мираж, то расплываясь в снежной пелене, то снова становясь четким в молчании снежного вихря. Иногда казалось, что за путником тянется не тень, а отголоски других времен — обрывки голосов, шагов, стонов. Он нес с собой что-то, что сегодня ночью полностью изменит судьбу Ивана навсегда.

Глава 2. Странник

Стук в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Иван вздрогнул, отложил книгу, которую держал в руках, и неуверенной походкой подошел к двери. Его сердце забилось быстрее. Он не ждал гостей. Никто не приходил сюда годами.

Он открыл дверь. На пороге стоял высокий мужчина с темными, но уже седеющими волосами, спадающими на плечи. Глаза у незнакомца словно светились, как два уголька в темноте. Его лицо было изрезано морщинами, но в них читалась не старость, а мудрость, словно он прожил не одну жизнь. Незнакомец был одет в длинное пальто, а в руке он держал большой темно-коричневый потертый кожаный рюкзак.

— Добрый вечер, — расплываясь в улыбке, сказал гость. — Разреши войти?

Иван смотрел на незнакомца, словно размышляя, пускать его в дом или нет. Он никак не мог понять, можно ли доверять этому человеку. Что-то в его лице было знакомое, но в то же время отталкивающее. Еще мгновение он мешкал, но потом решил.

— Входите, — сказал Иван, хотя в его голосе еще звучала скрытая неуверенность.

Странник переступил порог. Он огляделся, и его лицо стало еще более серьезным.

— Столько лет прошло, а тут все так же, — в полголоса сказал он. — Все так же, как и тогда.

— Что так же? — спросил Иван, оглядываясь вокруг, чувствуя, как холодок пробегает по спине, словно он находится не у себя дома. Чувство было такое, что он сам сейчас пришел к кому-то в гости.

— Дом. Родной дом. Этот камин. Все те же старые кресла Честерфилд. Эти картины. Эта тишина. Я когда-то… Я когда-то жил здесь.

Иван смотрел на него остолбенев, пытаясь понять, что это вообще такое происходит — шутка, сон или что-то большее.

— Ты кто? — Нахмурившись, спросил Иван.

— Я? — Странник вышел на свет камина из прихожей и приблизился к Ивану. — Посмотри повнимательнее. Что видишь?

Иван сделал шаг навстречу незнакомцу и вгляделся в его лицо. Если раньше он никак не мог понять, что же такого вызывало у него настороженность, то сейчас его словно ударило током. Он смотрел в лицо человеку, которому было лет тридцать с небольшим. Голубые глаза. Загорелая не по сезону и заветренная кожа. Белые как снег зубы и такие же белые, как февральская вьюга, волосы на висках, с кончиков которых капали на деревянный пол дома капли растаявших снежинок.

Гость стоял молча в прихожей. Все так же молча, но с улыбкой смотрел на Ивана, ожидая, когда же хозяин сообразит, что происходит, и догадается пригласить его в дом.

Иван медленно поднял правую руку и, указывая на гостя, неуверенно сказал:

— Я… я тебя знаю. Я точно тебя где-то видел…

— Да. Видел, — уверенно ответил странник. — Не только видел, но и видишь каждое утро в зеркале. Неужели не сообразил? Я — это ты!

Иван почувствовал, как пол уходит из-под ног. Он сделал несколько шагов назад, и его пальцы вцепились в деревянную опору, поддерживающую потолок.

— Я… это ты? — тихо сказал Иван, и голос его дрожал, будто лист на ветру. Его лицо побледнело, а разум отказывался верить происходящему.

Странник снял мокрое пальто, и, даже не глядя, повесил его на вешалку — ту самую, сделанную из старых лосиных рогов, которые Иван когда-то нашел недалеко от дома вскоре после его покупки. Вытер мокрые от растаявшего снега ботинки о коврик.

— Да, именно так и есть, — ответил гость, проходя в комнату. Его шаги были такими же, какими ходил сам Иван, — твердый уверенный шаг. Глухой стук каблуков тяжелых ботинок о деревянный пол. — Только я из твоего прошлого. Вернее сказать, я — это ты, но в некотором смысле другой версии и из другого времени.

Стуча тяжелыми каблуками, гость прошел в комнату. Он сел в кресло у камина — то самое, любимое, с зашитой обивкой в виде длинного шрама, куда Иван садился каждый вечер. Странник потянулся к книжному столику и взял книгу — сборник фантастических рассказов Алексея Резника, потрепанный, с загнутыми уголками пожелтевших страниц.

— Помнишь, как тебе его подарил автор, когда ты работал в Москве на Коминтерна? — спросил он, перелистывая страницы. — Да, а я помню тот день хорошо. Уже было поздно. Пора было возвращаться домой, а дел было невпроворот. Да еще погода подкачала. Поздняя осень. Шел дождь, а у тебя, ну то есть у меня, не было зонта. Ты промок до нитки, но книгу все же спрятал под куртку.

Иван медленно опустился на второе кресло. Казалось, все тело стало ватным, а в руках ощущалась холодная дрожь.

— Как… как ты можешь это знать? — Иван, уже не сомневаясь, что смотрит на самого себя, никак не мог до конца поверить, что все происходящее сейчас — реальность.

Странник отложил книгу, посмотрел прямо в глаза Ивану и сказал:

— Потому что это был я. Мы тогда еще с Алексеем работали почти полгода вместе над фантастическим романом «#Цифровой_экономики.NET». Должен сказать, что идея названия романа была моя лично. Ну, или твоя. В общем, наша.

Тишина повисла между ними, густая, как зимняя вьюга за окном. Только треск поленьев в камине нарушал ее.

— Ты пришел… э… зачем ты здесь? — наконец выдавил из себя Иван.

Странник вздохнул. Его лицо на миг стало старше, морщины углубились.

— Чтобы встретиться с тобой и рассказать тебе правду. О доме. О лесе. О тебе и о том, что тебя ждет сегодня ночью за порогом.

Он наклонился вперед, и в его глазах вспыхнул тот самый странный свет, который Иван заметил с порога.

— Тебе сейчас сколько лет? — с улыбкой поинтересовался странник. — Тридцать один?

Иван смотрел на гостя и молча кивнул, а странник продолжил свой монолог:

— Вот и мне сейчас тридцать один. В этом времени. Но когда я покинул этот дом, мне было тридцать лет, и было это, как бы это ни прозвучало странно, очень давно… всего один год назад в этом времени и пятьдесят в том, другом, — задумчиво произнес гость, внимательно всматриваясь в темноту окна, покрытого инеем.

Глава 3. Знакомство

Некоторое время они молча сидели у камина. Огонь потрескивал, отбрасывая на стены все те же танцующие тени.

Странник встал и обошел кресло. Облокотился на его большую спинку и начал свой рассказ. Его голос был тихим, но каждое слово звучало так, будто врезалось в память Ивана навсегда.

— Когда-то, много лет назад, я был таким же, как ты. Мне было тридцать лет, и я жил здесь, в этом доме. Думаю, моя история переезда в эту глушь ничем не отличается от твоей. Помню свое первое впечатление, когда я увидел этот заброшенный дом. Что и говорить, а этот затхлый запах, когда я впервые вошел в него, до сих пор не могу забыть. Почти три недели я его очищал и отмывал. Тогда была ранняя весна. Окна все дни были нараспашку. А затхлый запах старого помещения никак не хотел покидать этот дом. Еще пару недель я тут драил и все красил. Старые ковры удалось отстирать на реке. Они почти месяц висели во дворе под ранним солнышком. Рамы окон полностью сменил. Поставил биотуалет и душ. Провел газ. Снес все перегородки и сделал большую комнату — студию на первом этаже. Помню, как долго мужики из соседней деревни числили и ремонтировали этот камин. А я уже не говорю о том, что участок я привел в порядок только ближе к осени. Столько сил и заботы я вложил в это место, которое я теперь называю своим домом.

Здесь я жил уже почти четыре года. Хорошо быть программистом, всегда есть заказчики и удаленная работа. Со связью здесь не очень. Но работать можно. Раз в неделю я выбирался в ближайшую деревню, подключался к интернету и синхронизировал свой репозиторий с программами. Отправлял отчеты работодателям и раз в месяц получал вознаграждение за работу. Платили сносно. На жизнь и еще немного хватало. В общем, все как у всех.

Но вот однажды, в самую длинную декабрьскую ночь, совершенно нежданно ко мне, как и я сейчас к тебе, пришел незнакомец. Он сказал, что он — это я, только из моего прошлого. Он рассказал мне о том, что в этом месте и в этом времени существует некая аномалия, которая проявляется только один раз в год, только в этом месте и в это самое время. Эта аномалия, словно некая невидимая сила, отправляет одного из нас в другой мир, а второй из нас, который попал в нее год назад, возвращается и остается в этом мире, в этом временном измерении. И так происходит из года в год, начиная с моего тридцатилетия. В твоем случае — с тридцати одного года. В общем-то, можно сказать, что мы с тобой сейчас на самом деле находимся только в самом начале повторяющегося цикла событий. Выходит так, что аномалия каждый последующий год будет бросать одного из нас в другой мир, а кого-то из нас возвращать обратно. Так, что сегодня твоя очередь отправляться в путь, в не изведанный тобой, но хорошо знакомый мне мир — мир, который прекраснее и ужаснее всего, что можно себе вообразить. В тот мир, где время течет иначе, где каждый день — это вечность, наполненная невероятными событиями.

Иван слушал гостя не прерывая. Его сердце билось быстрее, а в голове крутилась одна мысль: «Это невозможно. Что за бредовая сказка? Какой еще другой мир? Какая аномалия? Он точно спятил…»

— Я покинул этот дом, казалось бы, всего год назад, — продолжал свой рассказ странник. — Поверь, совсем не собирался и не хотел куда-то уходить, но тем не менее я решился отправиться и отправился в тот самый мир. Я прожил там пятьдесят лет. Тебе там суждено пробыть всего сорок девять лет… Я видел города, которые парят в облаках, леса, где деревья поют, и океаны, чьи волны светятся в темноте. Я любил, страдал, радовался. Я жил в том мире полноценной жизнью и дышал полной грудью. Но однажды я понял, что должен вернуться. Это неизбежно. Петля временной аномалии в очередной раз пересекла прямую нашего времени. И вот я здесь, чтобы сохранить баланс и дать шанс тебе.

— Баланс? — переспросил смущенный рассказом странника Иван.

— Да, — кивнул странник. — Все в этом мире взаимосвязано. И то, что происходит с нами, это не просто так. В силу каких-то невероятных причин именно нам с тобой и всем последующим нам, которые будут жить в этом доме через год, два, три и так до пятидесяти пяти лет, дана уникальная возможность прожить, как я это называю, «тысячу лет бесконечности». Никто из нас не может изменить или повлиять на эту аномалию. Она есть и будет активна еще достаточно долго. Мы лишь можем сохранить баланс между мирами, выполняя всего одно правило: обязательно, приняв решение и покинув этот дом, вновь вернуться сюда, в настоящее, через год, прожив в другом мире для каждого из нас свой положенный ему срок. Для тебя он равен ровно сорока девяти годам. Другой ты, которого ты встретишь в этом доме, когда вернешься, будет старше тебя настоящего всего на один год, и он должен будет повторить наш с тобой путь, прожив там ровно сорок восемь лет, и затем вернуться обратно. Следующий из последующих нас будет путешествовать сорок шесть лет, и так далее, до того момента, пока одному из нас не настанет пятьдесят пять лет в этом мире.

— Подожди. — Иван, немного отойдя от шока, почувствовал прилив сил. — Я что-то не очень понял про аномалию, время и циклы. Как это вообще работает?

— Да я и сам все понял не с первого раза, — ответил странник. — Но у меня потом было много времени обо всем поразмыслить и во всем разобраться. Чтобы тебе хоть как-то понять что и как, тебе нужно принять за основу одну аксиому. Как ты знаешь, современные ученые считают время четвертым измерением. Согласно теории относительности, мы живем в четырехмерном пространстве. Наше время — это четвертое измерение. И вся современная наука крутится вокруг этого утверждения. Но все дело в том, что есть альтернативное мнение, которое говорит о том, что время — это не еще одно дополнительное измерение, а оно само по себе трехмерно. Это самое трехмерное время гармонично вписывается в наше трехмерное пространство, как бы стабилизируя его, делая этот мир таким, как мы его видим. Но это еще не все. Именно трехмерное время делает этот мир многовариантным.

— Так, что? — поинтересовался Иван, перебив собеседника, проявляя неподдельный интерес к его рассказу. — Можно путешествовать назад во времени?

— Ну, нет конечно. Назад во времени путешествовать нельзя, — задумчиво ответил гость. — Хотя мы все в этом и других мирах в некотором смысле слова живем в прошлом для всех существ во вселенной, которые живут в других обитаемых мирах и наблюдают за нами с бесконечно больших расстояний. Но путешествовать назад во времени нельзя. Даже если какая-то высокоразвитая цивилизация отправится к нам. Она прилетит к нам не настоящим, а уже к нашим потомкам из нашего будущего.

— Подожди-ка, — уже с интересом спросил Иван. — Разве ты не вернулся обратно?

— Да, обратно в свою временную хронологию, — ответил гость. — Но обрати внимание: не в прошлое или не в тот момент времени, когда я ушел. Я вернулся на год вперед. Когда я покинул свою временную ветку, мне было тридцать лет. Я вернулся и в этом времени, и мне сейчас именно здесь тридцать один год, несмотря на то что во временной аномалии я прожил пятьдесят. И если ты обратишь внимание, то в сумме мне уже восемьдесят лет.

— Вау! — У Ивана по спине опять пробежали мурашки. — То есть ты хочешь сказать, что, когда я вернусь, мне тоже будет в сумме восемьдесят лет? То есть именно поэтому я должен прожить там сорок девять лет?

— Да, это важно, — пояснил странник. — Всегда в сумме должно быть восемьдесят. По моим расчетам, именно в тот момент, когда одному из нас исполнится восемьдесят, наступит тот момент. Ну… в общем, мы перестанем существовать. Хотя я точно этого не знаю. Это только моя гипотеза.

— Тогда получается, что можно путешествовать до самой старости, — предположил Иван. — Или нет?

— В этом то и вся суть, что нет. — Гость нахмурился. — Я думаю, что жизнь в мире, который создан временной аномалией откладывает определенный отпечаток на каждой версии из нас с тобой. Думаю, есть некий предел наших внутренних возможностей. Но, опять же, я могу ошибаться…

— Подожди, а откуда у тебя появилась уверенность в том, что нужно прожить именно тысячу лет? — Иван подвинулся ближе к собеседнику, совсем забыв про все свои недавние опасения, страхи и эмоции. — Если путешествовать после пятидесяти шести, можно, вроде как, прожить больше времени в мире, о котором ты говоришь?

Лицо странника стало серьезным. Он снял свитер и повесил его рядом с собой на спинку старого кожаного кресла. На нем была одета черная рубаха без пуговиц с длинными рукавами. Странник молчал некоторое время, а потом сказал:

— Я долго не был дома. Кажется, как будто целую жизнь, — еще раз оглянувшись вокруг, сказал он. — Сделай-ка крепкого сладкого чайку и бутерброды, пожалуйста, и мы продолжим наш с тобой увлекательный разговор.

Глава 4. Тысяча лет бесконечности

Иван встал, ощущая странную легкость в теле, будто границы реальности стали тоньше. Он направился к кухне, его движения были автоматическими: чайник, банка с душистым турецким чаем, кипящая вода. Руки почти не дрожали, когда он нарезал хлеб, намазывал масло и укладывал на них тонкие куски фасованной колбасы.

— Ты так и не ответил! — крикнул он через плечо. — Почему именно тысяча лет?

Из гостиной донесся звук передвигаемого кресла. Странник отошел от него и пошел к книжному шкафу. Его пальцы скользили по корешкам книг, которые плотными рядами стояли на полках.

— Потому что это предел, — его голос звучал приглушенно. — Сорок девять лет там… плюс сорок восемь… сорок семь… — Он обернулся, и в его глазах опять вспыхнули огоньки пламени от камина, когда он посмотрел в сторону Ивана. — Если сложить время, проведенное во всех циклах аномалии, получится ровно тысяча лет и время с момента старта путешествия и до его конца. Это, как я тебе и говорил, если путешествовать до пятидесяти пяти лет. Именно это время я и называю «тысячей лет бесконечности».

Иван повернулся к собеседнику. В одной руке он держал столовые приборы, в другой — тарелку с бутербродами.

— Ты хочешь сказать… что я.… что мы… проживем тысячу лет?

— Ну, нет конечно. Мы с тобой будем нести бремя странника, который уходит и возвращается обратно. На твое место придет другой. На его место четвертый и так далее. Точно так же, как я пришел на твое место. Никто из нас не будет жить тысячу лет. Каждая версия из нас проживет свою жизнь плюс еще некоторую жизнь во временной аномалии. — Странник подошел к окну. За стеклом метель рисовала причудливые узоры. — Я не обещал тебе тысячу лет, но я могу пообещать тебе, что ты проживешь долгую, невероятную, увлекательную и неповторимую жизнь. Видишь эти снежинки? Каждая из них уникальна. Так и мы с тобой. Вроде бы одно и то же, но по-своему уникальны.

— Подожди-ка, подожди, стоп. — Лицо Ивана выражало серьезную озабоченность. Он положил столовый приборы на стол и выставил руку ладонью вперед. — Давай обо всем и по порядку. Что такое аномалия? Откуда она вообще взялась?

Гость посмотрел на Ивана с нескрываемым удивлением. Он отошел от окна и пошел к столу. Взял лист бумаги и ручку и начал что-то писать…

— Хорошо, давай я тебе все сейчас объясню. Это на самом деле не так сложно и необъяснимо, как может показаться на первый взгляд. — Незнакомец написал четыре ряда цифр и подвинул лист к Ивану. — Смотри, видишь эти цифры?

Иван подошел ближе к столу и наклонился над листом бумаги.

— Верхняя строка — это твой возраст. — Гость стал водить пальцем по листу бумаги. — Сейчас твой возраст тридцать один год. Через год — тридцать два и так далее. Это то время, та реальность, та хронология, в которой ты сейчас живешь. Я его для тебя обозначил, как нас раньше учили в школе, символом времени «t1». Следующая строка обозначает количество лет, которое каждый из нас, и последующих из нас в настоящем времени, проведет в аномалии. Я провел пятьдесят. Ты проведешь сорок девять лет. Следующий из нас проведет на год меньше предыдущего, и так далее до последнего, который проведет в ней двадцать пять лет. Третья строка суммирует все то время, которое было проведено нами в аномалии за все двадцать пять лет. Как ты видишь, последний из нас, которому будет пятьдесят пять лет, сможет совершить последнее путешествие длиной в двадцать пять лет, и именно он достигнет суммарного времени пребывания в аномалии в тысячу лет с учетом прожитого времени в настоящем с момента старта путешествия и до его конца. То есть в сумме тысячу лет. Но самые интересные цифры находятся ниже. Последняя, четвертая, строка — это время существования временной петли, то есть аномалии. Она появляется и исчезает на земле каждые двадцать пять или двадцать шесть лет. Хотя это немного спорный момент. Некоторые ученые считают, что каждые двадцать четыре года, кто-то говорит — каждые двадцать лет. Но в нашем случае приблизительная цифра равна двадцати пяти или, — странник задумался, — двадцати шести годам. Точнее сказать я не могу, но время покажет…

Некоторое время Иван молча стоял и размышлял над цифрами, а затем произнес:

— Ты сказал, что ученые знают об этой аномалии, но вот я ни разу о ней не слышал. Ни в новостях не говорили, и не читал об этом в Сети. Что известно ученым, можешь как-то пояснить?

— Да, это можно. — Гость отошел от стола и обратно уселся в старое кресло у камина. — Мне кажется, нет человека на земле, который бы не знал о том, что наша планета Земля вращается вокруг своей оси. Во время этого вращения ось Земли колеблется, совершая собственное вращательное движение под действием сил притяжения Солнца и Луны. Этот эффект называется прецессией Земли. Этот эффект еще во II веке до нашей эры открыл Гиппарх. Многие ученые на протяжении столетий изучали этот феномен и его влияние на нашу планету. В последние годы ученые стали утверждать, что на колебания оси вращения Земли особенно влияют перемещения масс Земли. Эти массы движутся вследствие разрушительного влияния людей на нашу природу. Ну, ты же слышал, в силу ухудшения общей экологической обстановки и изменения климата. — Странник сделал паузу и посмотрел внимательно на Ивана. Иван сидел с широко открытыми глазами и не сводил взгляда с гостя, продолжая слушать его внимательно. — Ну, так вот, если не погружаться в дебри математики и пространные научные объяснения про прецессию, то ученые обратили внимание на тот факт, что эти колебания в прошлом столетии в какой-то момент времени совсем прекратились, а сейчас они не просто появились снова, а стали еще более интенсивными. Позже они выяснили, что на эти колебания действуют гравитационные силы не только Солнца и Луны, но и всех планет Солнечной системы, а также объектов, появляющихся в ней. Уверен, ты слышал об астероиде Оумуамуа, который очень близко подлетел к земле, а затем, ускоряясь, улетел из Солнечной системы. — Странник еще раз посмотрел на Ивана, и тот кивнул. — Да, во всех новостях о нем говорили. А что еще более интересно, так это то, что появление аномалий напрямую зависит от скорости вращения нашей планеты. Не знаю, знаешь ли ты о том факте, что Земля иногда ускоряется, а иногда тормозит вращение вокруг соей оси? Но вот что интересно: именно после того, как астероид Оумуамуа пролетел сквозь нашу Солнечную систему, Земля начала вновь укоряться. Появились сильные отклонения в колебаниях оси вращения, и все это спровоцировало появление временны́х аномалий. Да, забыл сказать, что как раз период изменения скорости вращения Земли равен приблизительно двадцати пяти годам. Другими словами, она ускоряется каждые двадцать пять лет. А это, в свою очередь, напрямую влияет на тот момент времени, когда появляются новые аномалии и когда они исчезают.

— Так, подожди, — вскочил Иван. — Если аномалия распадается, то и распадается та реальность, которую она породила?

— Нет. Это совсем не так. — Потер лоб странник. — Аномалия — это лишь окно возможностей или, можно условно сказать, дверь в другой мир, которая открывается для кого-то на Земле, а потом закрывается. И так до бесконечности. Так было с того самого момента, как появилась наша планета, и так будет до того момента, когда она прекратит свое существование. Именно поэтому я прибавил слово «бесконечность» к «тысячелетию». Вот и вышло «тысяча лет бесконечности».

— Тут я более или менее понял. — Иван обратно уселся на кресло, растирая ладонями лицо. — Но вот другой вопрос. Как я понимаю, аномалия появляется на полюсах. Как же она тогда появилась здесь, в моем доме?

— Я бы ответил тебе так: все в этом мире относительно. Для тебя место и время имеют принципиальное значение. А для некоторых вероятностных событий, особенно для временных аномалий, таких категорий нет. Они возникают там, где ходят. Они могут находиться сразу в двух или трех точках пространства одновременно и при этом обладать одними и теми же свойствами. Для них расстояние или положение в системе трехмерных координат, в нашем понимании этих терминов, не имеет никакого значения. И по каким законам они существуют в нашем пространстве, образуя временную петлю, пожалуй, никому из людей неизвестно. Кто-то воспринимает время, как горизонтальную линию, нарисованную на бумаге, а для кого-то время — это последовательность событий. Лично для меня время — это некая сила, удерживающая прошлое, настоящее и будущее в нашем трехмерном мире в стабильном состоянии.

— Ясно. Ясно только то, что пока мне не совсем все ясно, — неловко пошутил Иван. — С этим я немного разобрался. Можешь объяснить все-таки, как же себя ведет эта аномалия, как мы попадаем во временную петлю и как возвращаемся обратно?

— Ура! Наконец-то! — воскликнул с улыбкой на лице странник. — Вот теперь мы приблизились к основной сути вопроса.

Он взял со стола еще несколько чистых листов бумаги и начал что-то интенсивно рисовать.

— Иван, подойди к столу. Смотри. — Странник вытянул руку, показывая указательным пальцем на несколько изображений, лежащих на столе. — Вот первый рисунок.

Смотри, слева направо идет линия нашего с тобой времени. Эта линия отражает нашу текущую хронологию. Точка, из которой я начал свое путешествие, обозначена «30 лет». Вот я и человечка нарисовал рядом с ней, чтобы тебе были понятнее мои рисунки. Над точкой временнáя петля, в которую я попал в тот момент времени, когда мне было тридцать лет. Вообще говоря, о том, что это петля, я думал до того момента, пока не увидел тебя. Мне казалось, что я проведу в аномалии какое-то время и вернусь назад. Все вышло в точности так, кроме того, что я вернулся в момент времени, где мне тридцать один год. И что меня удивило — в этом моменте времени я встретил тебя, ну или самого себя. Поверь, я был удивлен не меньше, чем ты, так как ничего, кроме любимого дома, я увидеть не планировал. — Странник обвел взглядом комнату, посмотрел на камин и через мгновение продолжил: — То самое время, где мы с тобой сейчас находимся в данную минуту, обозначено точкой «31 год». Теперь смотри, что получается. — Гость взял ручку и прочертил стрелку от петли в направлении точки «31 год». — Теперь получается, что я попал в аномалию в точке «30 лет» и вернулся в точку «31 год», где встретил тебя. — Странник нарисовал еще двух человечков с номерами. — Вот такая картина получается. Странность заключается в том, что нас теперь двое в одной точке. Казалось бы, тут есть противоречие. Но на самом деле его нет и быть не может, и вот почему.

Странник снова начертил стрелку вниз из точки «31 год».

— Все дело в том, что касательно меня, то в какой-то момент времени я не продолжу свое существование не в нашей с тобой реальности, а, назовем ее условно, в «альтернативной» временной линии, которая перпендикулярна нашей временной хронологии. В этой линии мне сейчас тридцать один год, и я продолжу жить в своем доме и, хотелось бы верить, проживу в нем еще очень долго.

— А как же я? — поинтересовался Иван. — Мы же с тобой сейчас находимся в одной комнате?

— Иван, обрати вынимание, пожалуйста, на мои слова «в какой-то момент времени». В этот самый момент времени, когда он настанет, ты примешь решение и отправишься в путешествие в другой мир. Именно в этот момент времени наши реальности разойдутся. — Странник опять взял ручку и нарисовал временную петлю, но уже в точке «31 год».

— Смотри, в тот момент, когда ты отправишься в свое путешествие, я для тебя останусь в прошлом в своей альтернативной реальности, а ты будешь двигаться сорок девять лет по временной петле, до тех пор, пока не выскочишь из нее в точке «32 года». В этой точке ты встретишь самого себя, но уже старше на один год. Ты так же будешь убеждать своего второго «я» отправиться в «путешествие», так же будешь рисовать ему такие же картинки. А что касается тебя, — странник прочертил еще одну стрелку вниз из точки «31 год», — то ты, так же как и я сейчас, отправишься жить полноценной жизнью в своем любимом доме в альтернативную реальность — альтернативное временное измерение. Понимаешь?

Иван стоял возле стола с нахмуренным лицом. Правой рукой он тер подбородок. Левая рука жестко сжимала подлокотник кресла.

— Да, я все более или менее понял, — задумчиво ответил Иван. — То есть после того момента, как тот «я», который отправится в новое путешествие, я настоящий продолжу свою жизнь в другой временной ветке непересекающейся со всеми остальными. Это я понял. А что же будет дальше?

— А дальше это будет все повторяться каждый год из раза в раз, по моим подсчетам, до того момента, пока одному из нас не исполнится пятьдесят пять лет. В этот самый момент времени закончится жизненный цикл временной аномалии, ворота в другой мир закроются, и она распадется. И для каждого из нас цепочка путешествий во временной аномалии прервется. — Гость взял рисунок и нарисовал маленький взрыв в точке «55 лет». — Вот и все. Подведем итог?

— Подожди! — воскликнул Иван. — Я нашел важное упущение в твоем рассказе. А откуда же в нашей с тобой временной хронологии будет появляться «другой „я“»? Ты уйдешь в свою реальность, я отправлюсь в петлю, которая совсем и не петля. По твоим рисункам получается так, что это больше похоже на спираль времени, которая растянулась вдоль нашей хронологии. Откуда возьмется «другой „я“», который потом должен будет продолжить цикл путешествий?

— Класс! — Гость с явным аппетитом откусил очередной кусок бутерброда и запил его чаем. — Отлично. Теперь я вижу: ты полностью погрузился в суть происходящего. Тут нет никакого противоречия и ошибки. Если не углубляться в общую теорию относительности и квантовую механику, помнишь, я говорил о моменте времени? Вот именно в этот момент времени все встает на свои места. Срабатывает аномалия, и один из нас как жил в нашем времени, так и продолжит жить. Он никого из нас ранее никогда не видел и не увидит до того момента, пока не наступит именно его час. Ты отправишься в другой мир, а я отправлюсь в свою реальность. И обрати внимание на то, что нет никакого путешествия во времени в прошлое или параллельных реальностей. Нет никаких временных противоречий, связанных с путешествием в прошлое. Все, что происходит с нами, — это не просто фантастика, это чистая физика.

Странник закончил свой рассказ. В воздухе повисла тишина, и они вместе молча допивали свой чай. Затем Иван отправился на кухню, чтобы поставить кипятиться новый чайник.

Глава 5. Три луны в фиолетовом кулоне

Чайник зашипел.

Иван разливал кипяток по чашкам, наблюдая, как чаинки танцуют вальс и на дне образуют волшебный узор — почти как снежинки за окном, только улыбаясь теплом.

— А что там? — спросил он, ставя поднос с чашками на стол. — В том мире. Действительно невероятно красиво?

Странник взял чашку с горячим чаем. Поднес ее к лицу, но пить сразу не стал, задумавшись о чем-то. Пар окутал его лицо, превращая его на мгновение в некое подобие призрака. Потом странник задумчиво произнес:

— Представь место, где все то, что ты видел здесь, все то, во что ты верил, все твои страхи, все твои заботы, твои мечты, не имеют никакого значения. Нет, конечно, они важны, но в том мире — нет. В нем…

Он сделал глубокий глоток, поставил чашку, и его пальцы коснулись рубашки на груди, где угадывались контуры какого-то предмета.

— Видишь ли, там все совсем не так и совсем другое. Более того, я хочу тебе сказать, что за те годы, которые я там провел, мне все в том странном мире стало бесконечно дорогим. — Он вытащил металлический кулон в виде песочных часов из-под рубашки. Внутри кулона вместе с золотым песком перетекала, словно масло, какая-то полупрозрачная фиолетовая субстанция. — Один оборот этих часов равен году здесь. А там… — Он встряхнул кулон и резко перевернул его. Золотая «песчинка» зависла посередине…

В этот момент камин внезапно погас. Комнату окутала неестественная тишина — даже треск горящих поленьев прекратился. Иван почувствовал, как воздух стал густым, словно наполнился жидким стеклом. Все вокруг замерло.

— Смотри, — прошептал Странник, и его голос вдруг зазвучал со всех сторон одновременно. — Чувствуй и вдыхай.

Фиолетовая субстанция в кулоне начала пульсировать, излучая холодный свет. Золотые песчинки закружились, словно чаинки чая, образуя миниатюрную галактику внутри стеклянной капсулы. Внезапно одна из песчинок вспыхнула ослепительно белым — и комната исчезла.

Вместо нее вокруг них раскинулся бесконечный сад из хрустальных деревьев. Их ветви переплетались в сложные фрактальные узоры, а вместо листьев росли живые драгоценные камни, перешептывающиеся на забытых языках. Воздух был наполнен музыкой, которую не играл никто, — она рождалась сама собой из колебаний пространства.

— Это лишь преддверие, — сказал Странник, и Иван с удивлением заметил, что его спутник теперь выглядел иначе — его черты стали четче, глаза светились внутренним светом, а волосы переливались всеми цветами радуги. — Там, куда тебе предстоит отправиться, нет привычных форм и ощущений. Первое время ты будешь воспринимать все через фильтр земных образов, все вокруг тебе будет казаться либо безумием, либо волшебством, но постепенно…

Он не договорил. Одна из хрустальных ветвей протянулась к Ивану, и на ее кончике расцвел цветок из чистого света. В его сердцевине пульсировала крошечная вселенная.

— Каждый миг здесь рождаются новые миры. Некоторые живут доли секунды, другие — целую бесконечность. Ты научишься чувствовать их рождение и смерть, как биение собственного сердца. И если ты когда-нибудь задумывался о смерти, то тут это только начало…

Внезапно все вокруг задрожало и начало распадаться на геометрические фрагменты. Иван почувствовал, как его сознание растягивается в бесконечную струну…

Очнулся он снова в кресле у камина. Чай в его чашке был все так же горячим, а Странник смотрел на него с интересом и едва уловимой улыбкой.

— Ну что, готов ли ты увидеть больше? — спросил он, сжимая в руке загадочный кулон. — Готов подготовить себя к путешествию?

Не дожидаясь ответа Ивана, он опять встряхнул кулон и резко перевернул его. Золотая «песчинка» погасла, и на ее месте появилась новая, вспыхнув фиалковым светом…

В этот момент всю комнату заполнил яркий свет, который вырвался из кулона. В воздухе заплясали золотистые искры, и перед Иваном во всем своем великолепии возникли хрустальные башни замка из белого камня, которые стремились ввысь, к небу, где вместо солнца сияли три луны. Замок стоял посередине огромного озера, а само озеро было окружено огромным городом, построенным задолго до появления людей в этом мире.