Бесплатный фрагмент - Тысяча будд на полдороге в Рим

Светлой памяти Франчески Кашаро и Адалии Телара, так рано покинувших эту промозглую жизнь.

Было семь утра, когда Марко припарковал машину на площади у Центрального вокзала в Милане.

— Ты уверена, что хочешь поехать поездом? — спросил он у жены.

— Никаких сомнений, — ответила Тереса, доставая сумку с заднего сиденья. — Прекрасный экспресс, выпью кофе, посмотрю в окошко. Посплю.

— Мы могли бы поехать вместе после обеда.

— Не беспокойся. Мне всегда нравились поезда, даже итальянские, — она усмехнулась. — Спокойно доеду, потом поболтаю с моей дорогой Франческой. Промоем чьи-нибудь косточки, — смеясь, сказала она. — И к ужину надеемся тебя увидеть. Знаешь, последнее время Франчи что-то плохо себя чувствует. Я очень за нее беспокоюсь.

— Передавай ей привет! — Марко махнул Тересе рукой на прощание и отправился в центр города, на улицу Карло Гольдони, 39, где находилось его издательство.

Марко Бонетти — владелец Книжного Дома «Бонетти и сыновья», выпускал в свет чтиво, прочное и качественное. Такое же прочное, каким было и его собственное имущество. Автомобили и дома, которые он периодически приобретал, отличались надежностью и комфортом. Дом должен быть крепостью во всех смыслах, автомобиль — надежным партнером. Марко никогда не отдавал автомобили в ремонт, если что-то ломалось, немедленно покупал новый. Главное — избавить себя от любых проблем и рисков и обеспечить своим близким удобство и покой. А его издательство приносило ему немалый доход, и это еще больше способствовало надежности.

Тереса — жена Марко, спокойная, образованная и очень милая женщина, предпочитала всем мирским делам — дела домашние. Впрочем она активно участвовала и в издательском процессе, по сути взяв на себя всю «грязную работу» и прочитывая самотек и порой обнаруживая в нем бриллианты. Это она придумала название, решив, что «Бонетти» — слишком просто, а «Бонетти и сыновья» прибавит солидности и гарантий прочности. Впрочем, никаких сыновей у четы Бонетти не было и уже в силу возраста — а им обоим было хорошо за сорок — не предвиделось. Так в названии осуществилось нереализованное, закрыв обидную брешь в семейной биографии.

Им обоим нравилось жить на два дома. Марко Бонетти родился в Милане, и поэтому они купили там аппартаменты с видом на театр Ла Скала. Тереса была римлянкой, и потому вторую квартиру они приобрели в Риме, с окнами, выходящими на площадь Санта Мария Трастевере и фонтаном в центре площади, вокруг которого каждый вечер собирались уличные музыканты. И так они и путешествовали из Милана в Рим, из Рима — в Милан, не забывая, разумеется заезжать на время летнего, а порой и зимнего, отдыха на Ибицу или Карибы.

Заканчивалась пятница, Марко ждал посетительницу в Милане, а Тереса уже доехала до Рима и ждала его там, чтобы вместе провести выходные и отметить кое-какую годовщину.

— Милый, неужели ты еще в офисе? — прошелестела в телефоне Тереса. — Я надеялась, что часов в восемь мы уже поужинаем вместе?

— Знаешь, вместе точно не получится, перехвачу что-нибудь по дороге. И наверное раньше полуночи не доеду. Жду одну даму с рукописью.

— Очень жаль… Ты слышишь меня? — она перешла на шепот. — Франческа так похудела. Страшно смотреть. Я боюсь, с ней что-то серьезное.

— Дорогая, ее просто замучили диеты, на которые она подсела в последнее время. И ради чего? У женщины должно быть хоть немного тела.

— Возможно… Когда ты выезжаешь?

— Подожду еще минут десять и поеду. Она предупредила, что издалека.

Кто-то постучал.

Марко отложил телефон в сторону и машинально провел рукой по письменному столу, словно стирая пыль, которой впрочем не было.

В офис вошла невысокая, хрупкая женщина, на вид ей было лет тридцать. Хотя кто сейчас разберет, какого женщина возраста.

— Льет, как из ведра. — Она протянула руку для приветствия. — Нина Сальви.

— Бонетти, — пожал ее ледяную ладонь Марко. — Марко Бонетти. Издатель.

— А я — автор, — улыбнулась Нина. — Знаете, очень неловко представляться — писатель. Поэтому всегда представляюсь — автор. Иногда меня спрашивают, автор — чего? — Она рассмеялась.

— Да, язык трансформируется, — согласился Марко. — Меняется смысл старых слов и на смену им приходят новые, иногда совершенно не понятные. И все же, вы автор — чего?

— Я принесла рукопись.

Она принесла рукопись! Что-то сочинила и принесла! А он теперь должен это читать! Лично он сам, Марко Бонетти. И ни в коем случае не поручать рядовому редактору. Только он имеет право прочитать рукопись этой дамы вместо того, чтобы уже мчаться по трассе в Рим на встречу с любимой женой. И все это только потому, что накануне ему позвонил его друг детства — Пьеро.

— Поверь, это очень необычная дама, к тому же пишет очень необычные вещи. Это не просто «поток». Она вытворяет штучки!

— Не хватало мне только «штучек». Ты знаешь, что у моего издательства своя стратегия, и я бы не хотел слишком отклоняться. Но раз ты просишь, постараюсь прочитать. Хотя бы первую страницу.

— Хитер, — рассмеялся Пьеро. — Уверяю тебя, если ты прочитаешь первую, то прочитаешь и вторую и даже третью страницы. И потом тебе захочется узнать, чем все это закончится.

— Ничего не могу обещать, — ответил ему Марко. — Приму ее обязательно. Но что будет дальше, не знаю.

— Никто не знает, что будет дальше. Я благодарен тебе от всего сердца, — пафосно закончил разговор Пьеро.

— Присаживайтесь. К сожалению, не могу предложить ничего горячего. Секретарша уже ушла домой. Только если капельку рома?

— Не помешает, — согласилась Нина, снимая промокший плащ.

— Вы без машины?

— С машиной. Но я припарковала ее на соседней улице. Едва нашла место. Пришлось пройти немного пешком. Этого хватило, чтобы вымокнуть до нитки.

— Итак, — он протянул ей стакан с ромом. — Я знаю многих авторов, но — простите — никогда не слышал вашего имени. Пишете под псевдонимом?

— Каждый раз под разными. — Нина сделала большой глоток, выдохнула. — Ох, какой крепкий.

— Ром не может быть слабым. Это — пиратский напиток. Не исключено, что и сомалийские пираты предпочитали именно ром! Кстати, не знаете, куда они подевались?

— Сомалийские пираты? — хмыкнула Нина. — А знаете, я им всегда симпатизировала. Думаю, они переквалифицировались в британских ученых.

Она поджала под себя ноги и уютно устроилась в кресле.

Нина была приятной дамой, но у Бонетти мелькнула мысль, что она настроилась на долгие часы разговора. Он подумал, что не надо было предлагать ей ром, вполне достаточно переброситься парой фраз и забрать рукопись.

— Знаете, разные псевдонимы — это моя игра, — Нина допила ром и поставила стакан на ручку кресла. — Если понадобится мое портфолио я его представлю. Под расписку о неразглашении.

— Замечательно, — кивнул Бонетти. — Ромен Гари получил вторую гонкуровскую премию, изменив псевдоним на Эмиля Ажара и таким образом воскреснув.

— Это известная история. У меня нет каких-то особых причин. Просто мне так нравится. Мы что-то пишем и каждый раз это проживаем, словно новую жизнь, совершенно иную, ничем не похожую на нашу привычную. Начиная новую книгу, получается, что я начинаю все сначала.

— Сколько же у вас было жизней?

— Девять. Я немного кошка.

— Неплохо. И как же теперь позволите критиковать рукопись? Потом окажется, что вы писали под псевдонимами Агата Кристи или Жорж Санд.

— Я немного моложе, — усмехнулась Нина.

Несмотря на его опасения, Нина не засиделась. Она выразила надежду, что ему понравится рукопись, и кратко попрощавшись, ушла. Марко позвонил жене.

— Я выезжаю, любимая! Сейчас — без четверти пять. После восьми я — в Болонье, там и поужинаю. Думаю, приехать раньше полуночи.

— Отлично, милый, — нежно проворковала Тереса. — Я ужинаю с Франческой. Мне кажется эта худоба — ее реакция на развод. Она мне сказала, что муж ее уже практически оставил, вроде бы даже нашел себе кого-то.

— Ты потом мне все расскажешь.

— Да, конечно. Но в ее возрасте остаться одной, — Тереса замолчала в ожидании его гарантий верности.

— Я никогда тебя не оставлю, — нежно пообещал Марко.

— Договорились. Жду тебя дома. Кстати, на завтра уже забронированы места — джазовый концерт, а потом — устрицы.

— Потрясающе! Люблю тебя!

Он взял плащ, сумку, оглядел офис — все ли на своих местах, и вышел на улицу.

Пробравшись сквозь небольшую пробку на выезде из Милана, Марко помчался по автотрассе. Дождь усиливался, в воздухе подмораживало и это не предвещало ничего хорошего. Судя по всему впереди был сильный ливень, возможно даже со снегом. Главное — проскочить трудный участок, а уже потом можно расслабиться и где-то поужинать. Марко включил радио. Оказалось, что плохая погода не закончится вплоть до Рима.

— Алло! Это главный редактор лучшего в мире издательства?

— Пьеро! Она у меня была, эта твоя протеже. Я ей очень признателен, потому что она провела у меня не более получаса. Приятная дама, действительно очень приятная, немного растеряна. Надеюсь, мне понравится ее рукопись, Дам прочитать Тересе.

— Причем тут Тереса?

— Шучу! Я за рулем, впереди черно от грозы, к тому же вижу полицейскую машину. Заканчиваю разговор.

— А я собирался в Милан, но застрял в пробке. Черт! На выезде из Алессандрии. Не видно ни зги. Стоим, полиция держит.

— В Милане относительно чисто. На трассе льет, но видимость более-менее нормальная. Надеюсь, так и пойдет.

— Не говори гоп. Я слышал по радио, где-то серьезный затор, грузовик с дровами перевернулся. Где точно, не помню.

— Можно задать тебе вопрос?

— Ах, это… У меня с ней абсолютно ничего нет, — мрачно ответил Пьеро. — И я уже давно стал невидимым, как Набоков. Женщины меня больше не замечают.

— Очень жаль, — посочувствовал Марко. — Мне кажется, тебе надо отдохнуть. Так говоришь, кое-где уже выпал снег?

Марко помчался по автотрассе, пытаясь успеть поужинать раньше, чем грянет настоящая гроза, обещанная по радио, или снегопад, в котором застрял Пьеро.

Проехал еще пару десятков километров, вдали показалось скопление автомобилей. Так и есть, пробка!

Полицейский прохаживался между автомобилями, потирая от холода то уши, то ладони. Марко опустил стекло — в лицо хлестнул ледяной ветер.

— Безнадежно, — сообщил ему офицер, не дожидаясь вопроса. — Там впереди — авария.

— Что посоветуете?

— Что я могу посоветовать, синьор?! Пробка на несколько километров.

— Мне необходимо попасть сегодня в Рим, — объяснил Марко.

— Лучше было бы не попасть в ад… Из рая нас уже выгнали, — мрачно ответил полицейский.

Марко проехал еще пару сотен метров, вырулил в правый ряд, пробрался по обочине, чуть не съехал в канаву, чертыхнулся в очередной раз и плотно застрял. Машины не двигались.

Неподалеку маячил другой полицейский.

— Какие прогнозы, синьор офицер?

Полицейский странно на него посмотрел.

— Стоят уже третий час, — ответил он. — Там впереди перевернулся автопоезд с дровами. Дорога блокирована. Дрова раскатились по всей трассе. Ливень усиливается.

— Что вы хотите этим сказать? — не понял Марко.

— Ну я же только что объяснил, — раздраженно ответил полицейский.

— Мне нужно в Рим.

— Какие проблемы, синьор! — воскликнул полицейский. — Вы уже на полдороге.

— Не хотелось бы застрять тут до утра.

— Я бы тоже хотел сейчас оказаться дома, обнять жену, включить телевизор и выпить рюмочку граппы, — признался полицейский. — Пробка порядка восьми километров, синьор.

— Никогда не поверю.

— Ок, прогуляйтесь вперед. В километре отсюда — отель. Там и бар и ресторан. Кстати, пицца могла бы быть и получше.

— А если вернуться в Милан?

— Да хоть в Сан-Франциско.

Марко обернулся, позади плотно выстраивались ряды машин. Кто-то нетерпеливо гудел, кто-то подавал то вперед, то назад. Но картина от этого не менялась.

— Какой-то же выход должен быть, — задумчиво произнес Марко. — Синьор офицер, я владелец издательства…

— Да будь вы хоть королева Нидерландов, — не дал ему закончить полицейский. — Я бы все равно не смог помочь. Сами видите, эта история до утра. Шагайте в отель. Переждите там, многие уже пошли. Кстати, отель — не резиновый. Не советую раздумывать слишком долго.

Марко закрыл окно, ноги подмерзали, очень хотелось выпить, поесть и отдохнуть.

— Милый, ты там жив?

— Тереса, — ответил он в телефон. — Тут конец света.

— Да-да, я только что слышала по радио. На полдороге в Рим. Не знаю, что сказать… В Милан не можешь вернуться?

— Увы, — ответил Марко. — Меня уже заблокировали со всех сторон. Тут полицейский, он сказал, что впереди есть отель. Черт! Пешком по этой сырости и ветру… А ты? Что будешь делать?

— Побуду еще у Франчески и вернусь домой. Затоплю камин. Испеку пирог с яблоками.

— Очень мило, — улыбнулся Марко. — Я уже голоден, как черт. И замерз.

— Любимый, — ласково сказала Тереса. — Мне жаль, что я далеко… Но ты подумай так: эта игра. Застрять в пробке и пройти под ледяным дождем километр… Игра в трудности. На самом деле этого ничего нет. Завтра все изменится, все будет, как прежде.

— Да, — согласился Марко. — Мы попадаем в непредвиденные ситуации и теряемся… Мне тоже жаль, что тебя нет рядом. Не в этой пробке, разумеется, а просто рядом. Рядом со мной. Хотя я рад, что ты поехала поездом.

— Я тебя обнимаю. Отправляйся в отель. Созвонимся попозже.

Марко взял вещи, запер машину. Холод был каким-то неестесственным. Он подошел к полицейской машине. Офицер посмотрел на него устало и махнул рукой вперед:

— Примерно девятьсот метров. Согреетесь, поужинаете. Сейчас пытаюсь дозвониться в Болонью, чтобы прислали кого-то собрать дрова. Не отвечают, — задумчиво произнес полицейский. — Ничем не могу помочь, очень сожалею…

— Спасибо, — кивнул ему Марко. — Знаете, есть такая игра — в трудности. На самом деле этого ничего нет.

— Согласен, — кивнул офицер. — На самом деле мы греемся на Багамах… Желаю вам приятно провести время.

Ледяная вода в ботинки набралась довольно быстро, не прошел Марко и нескольких шагов, и от этого стало еще холоднее. Ветер с дождем хлестали в лицо, а ботинки противно хлюпали. Впереди и позади него шли другие люди, пригнувшись, словно так можно было спастись от ливня и не промокнуть.

Наконец-то из-за деревьев показался освещенный отель. Вода стекала с Марко ручьями. Парень на ресепшене разбирался с очередью. В холле было тепло, Марко скинул куртку и промокшие ботинки, стянул носки, оставшись босиком…

— Синьор, последний одноместный номер. — Парень на ресепшене протянул ему ключ. — Мне нужно сделать копию вашего паспорта, но сначала согрейтесь. Ресторан открыт, ужин почти готов. Все будет ок! — подбодрил он Марко.

Марко поблагодарил его и, как был босиком, держа в руках сумку и вещи, с которых стекала грязь и вода, поднялся в номер. Он буквально содрал с себя промокшую одежду, которая — казалось срослась с кожей. К счастью он взял с собой джинсы и свитер, и даже тапочки. Чертыхаясь, отправился в душ и там наконец-то согрелся.

— Как ты там, дорогой?

— Знаешь, тут конечно не Хилтон, но все же лучше чем в машине. Наберемся терпения и переждем. Люблю тебя.

Он сбежал по лестнице и обнаружил в холле еще большее количество людей. Они сидели на диванах, креслах, коврах, подоконниках. Многие были с детьми, с собаками, коты орали в клетках, дети плакали, все нервничали…

— Что это? — непонятно у кого спросил Марко.

— Пробка, — ответил парень на ресепшене.

— Я могу заказать ужин в номер?

— Да, конечно, — парень записал заказ.

Марко только растянулся на кровати, как кто-то постучал в дверь. На пороге стояла Нина Сальви.

— Не ожидали? — усмехнулась она. — А я вас заметила еще внизу.

— Там так много народа, что я испугался… Но знаете, мне очень приятно! Намного лучше чем коротать все это время одному. Хотя, знаете, я думал прочитать рукопись за это время. Но сначала мы закажем вторую пиццу.

— Боюсь, не получится, — с сожалением возразила она. — Я слышала, в ресторане продукты закончились.

— Как мило!

— И, знаете, говорят, что уплотняют номера. Подселяют людей. Наверное и тут смогут поместиться человек восемь.

— Шутите? — усмехнулся Марко.

— Совершенно нет.

— Кстати, у меня есть бутылка виски, — неожиданно для самого себя сообщил он. — Я вез ее в Рим, чтобы отпраздновать с женой кое-какую годовщину. Но теперь эта бутылка нам очень пригодится. И, если продукты закончились, мы поделим мою пиццу… если конечно ее дождемся. — Он помолчал. — Кошмар какой, а?

— Могло быть и хуже, — спокойно сказала Нина.

В дверь постучали.

— Одна пицца или две? — спросил у Нины Марко.

— Или ни одной, — усмехнулась она.

— Синьор Бонетти! — немного торжественно начал парень с ресепшена. — Начну с приятной новости!

— Дождь закончился?

— Наоборот — усилился.

— Действительно приятная новость! — воскликнул Марко. — Хотите виски?

— О! — Парень прислонился к дверному косяку. — Наверное, не помешает. Спасибо!

Марко разлил виски по стаканам.

— За нашу встречу! Как вас зовут?

— Франческо. Франческо Занатти.

Они выпили.

— Итак? — спросил Марко. — Ваша новость, Франческо?

— Владелец отеля отменил плату за отель, — сообщил тот.

— А за пиццу?

— И за пиццу тоже, — грустно кивнул Франческо. — Но вот только мука закончилась… Мы принесем вам салат. И осталось немного жареной ветчины. Только никому не рассказывайте.

— Кому мы можем тут рассказать… Спасибо владельцу. Про пиццу — это была вторая новость? Хуже не будет?

— Будет, — Франческо машинально взял бутылку и налил себе еще виски. — Ой, простите.

— Не беспокойтесь. Ваше здоровье!

— Вторая новость… — Он выпил залпом. — Вторая новость, что внизу ждет семья с двумя маленькими детьми… Один из детей сильно простужен… Не возражаете… если…

— Если мы уляжемся все вместе? И она тоже, — он кивнул в сторону Нины.

— Остальные номера укомплектованы по восемь-десять человек, — пробормотал Франческо. — Отель слишком мал, чтобы разместить всех… А люди все прибывают.

— Есть тут другой отель?

— В десяти километрах, синьор.

— Принесите нам поесть, — попросила Нина. — Я умираю от голода. А потом мы уйдем отсюда и освободим номер.

— Куда же мы уйдем? — с интересом поинтересовался Марко.

— Я решила спасти вашу жизнь, — усмехнулась Нина.

Они молча поели. Марко собирал разбросанные вещи, постоянно чертыхаясь.

— Куда мы пойдем? И как? Там льет, как из ведра… Я никогда не был в такой ситуации!

— Не падайте духом! Тут есть место, примерно — в получасе пешком… Знаете, иногда поменять жизнь, это не так уж плохо, — сказала Нина. — Мы привыкаем к обстоятельствам и не замечаем другой жизни. А она есть. И вот что-то приносит нам изменения. Иногда в лучшую сторону, а иногда — наоборот. Кто был всегда сыт, остается голоден. Кто был чистюлей, попадает в грязь. Кто был стабилен…

— Попадает в пробку и все летит в тар-тарары!

— Это временно!

— Хотелось бы быть уверенным.

— Мы здесь временно. И вся жизнь — это только маленький эпизод Бесконечности… Зато потом, если удается вернуться к прежней жизни, она оценивается совершенно иначе. Цена растет.

Они шли темной, местной дорогой. По обеим сторонам тянулся бесконечный лес. Ноги разъезжались по грязи, и пару раз Марко чуть было не упал, но смог удержаться за мокрые ветки. Дождь не кончался, ветер не останавливался. В лесу что-то зловеще шуршало, скрипело и стонало…

— Мне не нравится эта игра, — признался Марко.

И они снова шагали в неведомую черную даль.

— Нам повезло, что ливень, — неожиданно сказала Нина. — В хорошую погоду здесь полно кабанов. Кто-то даже волков видел.

— Жаль, — пробурчал Марко. — Очень жаль. Хотелось бы встретиться.

— Ты в отеле? — спросила Тереса.

— Практически.

— В каком смысле? — она не поняла.

— В прямом, — съел неплохую пиццу, хотя могла бы быть и получше. И сейчас вышел прогуляться.

— Прогуляться? — изумилась Тереса. — А разве ливень закончился?

— Ха! Тут полно солнца! Небо голубейшее. Море плещет, кружат парусники и дамы в бикини…

— Ты выпил? — догадалась Тереса.

— Да, любовь моя! Мы распили на троих ту бутылку виски, которую я вез к тебе в Рим.

— Даже не знаю, что сказать, — задумчиво произнесла она, и телефон отключился.

— Мы почти на месте, — сообщила Нина. — Я вас провожу, но сама не останусь, вернусь в отель. Помогу там… По утрам отсюда ходит автобус… Дождь закончится, будут и попутки.

— Что это за место?

— Спиритуальный центр «Нирвана». Медитируют, танцуют, проводят разные курсы — массажи, йогой занимаются. Люди доброжелательные и комната стоит недорого.

— Спасибо, Нина!

И Нина скрылась в черноте леса, как ни бывала. А Марко вошел за ворота и неожиданно успокоился. Все будет хорошо. Он выспится, а утром отсюда пойдет автобус, он заберет машину и отправится в Рим.

Внизу огоньками светился бар и была слышна какая-то музыка. Впереди возвышалось нечто наподобие замка. Кое-где в окнах горел свет. Кто-то тихо разговаривал на крыльце. Там была жизнь. И Марко словно отпустило, он почувствовал — еще несколько минут, и он окажется в теплой постели. Ему безумно захотелось закурить. Он достал сигарету, укрывшись под деревом и обнаружив под ним сухую скамейку. Дождь сюда не попадал. Было спокойно и тихо…

— Брат, — вдруг услышал Марко. — Ты здесь первый раз что ли? Тут не курят. Иди сюда. Спрячься.

— На улице нельзя курить? — удивился Марко.

— На территории — нет. К тому же скамейка, на которой ты уселся, свята… На ней любил отдохнуть наш Почтенный Гуру. Вся территория свята… А дым может разбудить злых духов и они разрушат гармонию. Иди сюда. А то тебя выгонят.

На коряге под другим развестистым деревом курил человек. По запаху Марко определил — марихуана как минимум. Хотя Марко не был большим знатоком.

— Меня зовут Флавио.

— Марко.

— Тебе скатать?

— Что — травку? Боже упаси… Я — сигареты. И то иногда. Не курильщик, спасибо.

На крыльце неистово целовалась пара, не обращая ни на что и ни на кого внимания. В холле горел свет, было тепло и пахло жареным попкорном.

«Три часа ночи, — подумал Марко. — Неужели я сегодня окажусь в постели?»

Флавио принес из кухни тарелку зловонного варева и несколько кусков пересоленного фокаччо.

— Овощной суп-пюре! Мясо здесь не едят. Все биологическое, экологически чистое, ценное, богатое витаминами…

— Дерьмом воняет, — заметил Марко. — Знаешь, я люблю холестерин и вредные для здоровья компоненты… Жареная картошка и бифштекс — мои приоритеты. — И он отставил в сторону тарелку с варевом.

— Стакан молока хочешь? — с сочувствием спросил Флавио.

— Пожалуй, да… А почему тут мясо не едят?

— А не убий, — пристально глядя на Марко, ответил Флавио.

Марко поперхнулся.

— Молоко — тоже био? — Марко сделал глоток, его передернуло.

— Овсяное, — объяснил Флавио. — Если хочешь — есть соевое.

— Коровьего нет? Или козьего?

— Нет, — ответил Флавио. — Здесь нет ничего, что приносит страдание другим.

— Молоко приносит только удовольствие, — возразил Марко.

— Ошибаешься, брат, — покачал головой Флавио.