Бесплатный фрагмент - Твой голос

Часть 1. Невидимые чернила

Посвящается всем моим любимым, с кем я говорю каждый день, а они отвечают только во снах. Я верю, однажды мы снова встретимся там, где не будет морщин.

Письмо

«Знаешь, я не хотела писать тебе, но мне нужно выговориться.

Всё произошло неделю назад, а кажется, вечность. Неужели ты правда так боялся жениться… Или не хотел именно на мне?

Говорят, женщина меняется с появлением штампа в паспорте. Но за семь лет ты увидел меня во всех ипостасях: легкомысленную, спонтанную, эмоциональную, непригодную в быту, зато заботливую, ласковую и верную.

Закончился тестовый режим, и ты решил не продлевать. Переправа. Пора менять лошадей, а загнанных пристреливать. Ты смог, твои слова прошили моё сердце насквозь.

Знай, я уходила медленно. Надеялась, ты поймёшь, что совершил ошибку, побежишь за мной, резко развернёшь и поцелуешь. Но так, увы, бывает только в фильмах.

Той ночью я шла, прижимая руку к груди, будто закрывала рану. В голове навязчиво крутились твои последние слова: «Мы всё равно расстанемся, тогда лучше сейчас», «Нет, всё ещё люблю», «Марго, ты куда?»

Никто из прохожих не обратил на меня внимания. Вот дошла до нашего любимого кафе. Помнишь, как счастливы мы здесь были? Первые свидания, робкие поцелуи, годовщины. Всё закончилось там, где и начиналось. Вернулось на круги своя.

Я плакала и накручивала себя, боль становилась невыносимой. Но глупо умирать, когда мечты начинают сбываться. «Как-нибудь потом. Посмотрим. Надо подумать». Да, это я тебя передразниваю.

Пойми, у меня скоро выходит настоящая книжка, которую ждут читатели, да и этот кофе солёный от слёз чертовски вкусный.

Итак, за всю ночь ты ни разу не написал мне и не позвонил.

Тебе интересно, что я почувствовала, когда вернулась утром домой? Да уж, надо отучиться называть твою квартиру домом.

Ты трусливо сделал вид, что спишь, легко, всего одним поступком, обесценил всё, что между нами было.

Дальше я поцеловала кошку на прощание, замерев на миг. Потом торопливо собрала вещи, беззвучно глотая слёзы.

Мать знала, чем всё закончится, попросила не плакаться, когда мы расстанемся. Мне нравилось думать, будто впервые она не права. Но я единственная, кто всегда ошибается. Да, милый?

Знаешь, если плакать в солнцезащитных очках, они запотевают. Ещё всем наплевать, плохо тебе или нет. Никто в ту ночь не спросил, всё ли у меня в порядке: ни официант, ни кондуктор, ни прохожие. Никто. Я уже повторяюсь.

Я злилась на тебя. Жаль не разбитого сердца и розовых очков, а того, с чем мне пришлось столкнуться после возвращения к родителям. Там вместо поддержки ждал нагоняй. За короткий срок со мной дважды поступили так жестоко. Не дали горевать, обвинили в том, что жила с тобой слишком долго и упустила всех нормальных мужчин. Наверняка я была плохой, мало готовила и редко прибиралась. Скажи, действительно ли причина в этом?

Помнишь, на прощание ты сказал, что любишь, но не видишь будущего со мной? Получается, всё это время я мучила тебя? Заставляла терпеть неидеальную, ту, что недостаточно хороша. Как это, оказывается, трудно — меня любить.

Сейчас ночь, я сижу в баре. Только что выступила группа «Чарли». Да, та самая, которую мы хотели пригласить на нашу свадьбу. Когда-то мы всё же планировали расписаться. Скажи, неужели в какой-то момент, ты и правда думал, что это случится? Неужели всё могло быть иначе? Или ты подыгрывал? Тянул время?

Сегодня музыканты поют для меня про огонь, который жжёт в груди. Идеально для расставания.

Мы приходили сюда весной. Я была в белом платье, ты в синем костюме, оба светились от счастья. Снимки со странным хэштегом «особый день» расстроили наших друзей, которые решили, будто мы тайно поженились. О, как потом Кристина настаивала, уговаривала, что нам обязательно нужно это сделать, мы же такая прекрасная пара.

Мы на тебя слишком сильно давили? Мне стоило быть умней, гибче? Как-то же это получается у других.

Кто бы мог подумать, что всё так обернётся. Жизнь начала налаживаться, наконец-то прошли боли, головокружения прекратились…

Прости, я потеряла нить — отвлеклась на бармена. Мальчишка улыбнулся и спросил: «Над книгой работаете? Вы так сосредоточены. Я почему-то подумал, а вдруг вы писатель. Меня, кстати, Рома зовут».

Промолчать невежливо, я сама села за барную стойку. Раньше я не могла позволить себе общаться с незнакомцами. Нет, я не боялась, что ты обвинишь меня во флирте. Сложно ревновать того, кто тебе не важен, правда? Зато ты постоянно контролировал и отчитывал. Говорил, что я плохо шучу, обижаю людей сарказмом и чёрным юмором: «Попробуй ещё раз. Я хочу как лучше. Иначе у тебя не останется друзей. Не смейся так громко. Не пой, у тебя нет слуха».

Я стала тише, боялась сказать лишнего и привлечь внимание.

Но кто мне запретит сейчас? Я свободна, слышишь? И больше не принадлежу тебе.

Рассказала бармену обо всём: про мою первую книгу, которая благодаря самиздату уже продаётся на топовых площадках и скоро появится в книжных. Знаешь, что он ответил? Лучше я процитирую.

***

— Здорово! Впервые вижу настоящего писателя. Надо отметить! — улыбнулся Роман.

— Дочь-писатель — горе в семье, — сама не знаю зачем, вспомнила я мамины слова и нахмурилась.

— Почему? Это даже прикольно. Да, немного наивно, наверняка тебя ждёт… — Мальчишка продолжил, когда закончил взбивать коктейль: — Но как и любых творческих людей. Впрочем, как и всех нас. Писательство хотя бы интересно и романтично или так выглядит со стороны?

***

Тут я снова услышала чужой голос в своей голове: «Представь, знакомишься с мужчиной и говоришь ему, что ты писатель! Каково это? Не стыдно?»

Знаешь, даже само слово «писатель» мама всегда произносит, будто это древнейшая профессия.

Но в тот момент, наоборот, впервые всё было правильно. Роман тоже вроде не смеялся. Нет, ты не подумай, будто я пытаюсь заставить тебя ревновать. Хотя я уже не знаю, зачем пишу это письмо.

Дальше бармен протянул мне очередной вишнёвый коктейль. Я попыталась отказаться, денег уже не осталось. Но он успокоил: «Считай, это мой личный вклад в современную литературу. Уверен, ты круто пишешь».

Происходящее казалось таким шаблонно-киношным, но всё же заставило меня улыбнуться. Взамен я пообещала, написать про Романа в своём новом романе. Он попросил, чтобы в экранизации его сыграл Аарон Джонсон: «Тот блондинчик из „Карениной“». Что ж, он и правда на него похож.

Бар закрылся около шести утра, и я отправилась к тебе пешком, благо тут недалеко. Холодное утро новой жизни. Зябко. Но какой же это был невероятно красивый рассвет. Забавно, наши отношения начались и закончились в первый день лета.

Хватит о прошлом. Мы договаривались о встрече сегодня в восемь. Но я замёрзла и больше не хотела оттягивать неизбежное. Мечтала поскорее забрать вещи, своё сердце и перестать держать эту дверь чуть приоткрытой. Именно призрачная надежда сделала всё таким невыносимым.

Но я верю, пройдёт время и забудется номер дома, цвет козырька над подъездом, обои в коридоре. Как стёрлось из памяти почти всё, что ты сказал мне в ту ночь.

Пока я заходила, вспомнила, что ключи у меня появились не сразу, а через год совместной жизни. Но оправдание нашлось легко, мы съехались спонтанно, толком и не узнав друг друга. Боялся, я украду что-нибудь ценное? Начинаю понимать, как маленькими шажками насильно прокралась в твою квартиру, твою жизнь. И если бы я в очередной раз не спросила про свадьбу, ты, возможно, поленился бы расстаться со мной и… И дальше можно фантазировать бесконечно.

Грустно, но ты никогда не пытался меня завоевать, а свыкался, как с хроническими болями или назойливым шумом за окном. Когда я совсем исчезну из твоей жизни, заметишь ли?

Я вошла сюда в последний раз, а коридор забаррикадирован моими вещами.

Всем, кто спрашивал, можем ли мы помириться, я отвечала уверенно: «Это конец». Но поняла это только в тот миг, потому что нельзя любить человека и упаковать всю его жизнь, вещь за вещью, в коробочку за коробочкой.

Боясь расплакаться, я спряталась в ванной. В то утро мне пришлось трижды поправлять макияж.

В фильмах показывают, как девушка, уходя, везёт за собой красивый чемоданчик на колёсиках. Моя жизнь, упакованная в тридцать две коробки, с трудом уместилась в папину машину. Сколько хлама. Даже мне не хватило в ней места. Мне нигде нет места.

Дописывая это письмо, уже после нашей последней встречи, вдоволь наплакавшись, я даю себе слово, никогда его не отправлять. Потому что и тебе нет места в моей жизни».

Искренность как терапия

Марго замолчала, отложила листы в сторону. Потом девушка нервно поправила рыжие волосы и нерешительно посмотрела на экран монитора. Она ждала, как же оценит текст её лучшая подруга. Надеялась, что видеосвязь не прервалась и не придётся перечитывать.

— Думаю начать примерно так. Что скажешь? Не затянуто? Я хотела получше познакомить читателя со мной… с моей героиней, — Марго волновалась, не дрожал ли её голос.

— В целом трогательно. Чувствуется, писалось на эмоциях. Нужно отредактировать, я бы убрала лишние повторы. Но это Алиса лучше подскажет. — Кристина аккуратно подбирала слова, стараясь не обидеть. — Не боишься так откровенничать?

— Мои тексты же всегда личное, пропущенное через фильтр переживаний, — робко защищалась писательница, сомневаясь, не будет ли новый роман пустышкой.

— Неужели ты хочешь рассказать про вас? — подруга напомнила о последствиях: — А что, если он тоже прочтёт и поймёт, что ты ещё не отпустила?

— Пускай! Там дальше всё будет по-другому. Главная героиня тоже начинающий писатель, выглядим одинаково: рыжие волосы, зелёно-карие глаза, чуть-чуть веснушек, — Марго воодушевилась и начала тараторить: — Смотри, всё начнётся с нашего, то есть с их расставания в самый неподходящий момент. Ей, как и мне, первое время будет больно смотреть на обложку, которую нарисовал бывший, но некогда менять на другую. Расскажу про свою болезнь, о тех странных головокружениях.

— Про защемление? — Кристина не понимала, зачем писать о банальном остеохондрозе.

— Да, но оно всё-таки мучило меня целый год, — напомнила Марго и нахмурилась. Неприятно, когда твой самый тяжёлый период жизни считают чем-то несущественным: — Потом будет и про хорошее, например про презентации книги, про поход в типографию, который меня скоро ждёт. Я должна написать что-то такое же надрывное, как и в первой истории. Даже хорошо, если получится немного автобиографично.

— Разве не лучше похоронить призраков прошлого, иначе они так и будут вечно слоняться за тобой. — предостерегала Кристина, которая всегда боялась показаться уязвимой.

Марго ждала такого вопроса:

— Этим я и занимаюсь. Но то не памятник моим чувствам, а надгробие. Чтобы я знала, куда прийти и поплакать, когда вдруг затоскую. Только сильный человек говорит откровенно. Например, помнишь, у одной героини псориаз, как у меня. Многие оценили искренность. Так и про нас с ним. Нужно рассказать столько раз, чтобы всё перестало быть настоящим.

— У меня мурашки, — призналась Кристина, удивляясь, как они по-разному смотрят на жизнь. — Никогда бы на такое не решилась, но я и не писатель. Поэтому не обращай внимания. Главное, пиши, не бросай. — Она неожиданно сменила тему: — А где твоя героиня будет жить? Давай на море, как я?

— В тёплых краях сложно грустить, — не согласилась писательница. — В Питере банально, в Москве вроде как всем некогда. Надо что-то чуть более неторопливое, незаезженное. Пусть мёрзнет на Урале.

— Да ладно! В Екб? — удивилась Кристина.

— А почему нет? Отправлю её пить кофе в наших любимых кофейнях, мучиться в тесных трамваях, — Марго продолжала романтизировать любимый город. — Местные читатели будут представлять героиню, которая живёт с ними на соседней улице. Устроим тут экскурсии по знаковым местам, назовём их прогулки с писателем.

— Знаю я твой маршрут. В нём обязательно будет тот декоративный маяк на ВИЗе, кресло-качалка в «Вереске», вся набережная Исети. Кладбище ещё какое-нибудь для поиска вдохновения, — Кристина легко угадала все любимые локации. — Разбавь серые будни и добавь героине суперсилу? Щепотку магии или подругу русалку? Они будут созваниваться раз в полнолуние по волшебной ракушке? А когда я не выхожу на связь, в ней шумит прибой. Тебе, кстати, не слышно сейчас?

Волшебный браслет

Всю следующую неделю Марго избегала родителей. В городе детства она чувствовала себя лишней. Но куда податься дождливым летом без денег?

Писательница пыталась переключиться, ненадолго выпасть из реальности. Она хотела переплавить боль в текст, придумать, что ещё из своего личного опыта рассказать в новой книге, но выходило с трудом.

«Не могу же я всю книгу посвятить расставанию, своим отношениям с родителями и тому, как трудно быть писателем. Добавить мистики или фантастики? — размышляла она. — Ну её, эту драму. Надо писать книги не о жизни, смерти и сложностях бытия, а о любви. Нет, не так. Отлично продаётся обещание любви. Когда героям что-то мешает, например, они ненавидят друг друга, но между ними летают искры, или когда двое в разлуке. А потом история про боль, в вечном ожидании чуда, заканчивается браком, бурной ночью или, на крайний случай, страстным поцелуем. Потом скука, та самая рутина, которая рано или поздно прервётся скандалом, разводом, чьей-то смертью, предательством».

В какой-то момент девушка стала переживать, не слишком ли высоко она задрала планку? Получится ли рассказать так, чтобы слова обожгли? Вдруг, чтобы понять её боль, недостаточно прочитать о ней, а нужно пережить такое самому.

Благо, днём Марго знала, на что отвлечься: неразобранные коробки в её комнате давно служили немым укором. Девушка нашла кассеты с Бритни Спирс. Включила старый магнитофон и ощутила, будто время повернули вспять. Нет, детство не лучший период в её жизни, но из той точки казалось, что прекрасное далёко не будет так жестоко.

В одной из коробок она нашла браслет. Все его бусины, кроме одной, были чёрные из вулканической лавы, пористые, и чем-то похожи на шарики готовых завтраков. Бабушка, когда дарила это украшение, рассказала про него красивую легенду: якобы светлая бусина особая, сделана из метеорита и притягивает любовь.

Марго познакомилась с Виктором именно в тот день, когда она впервые надела браслет. Они долго удивлялись совпадению, не приворот ли это?

«Его притянуло ко мне магнитом? Но если так, то почему магия перестала действовать? Или ей отмерен срок?»

Немного сомневаясь, девушка надела браслет. Вдруг чуду суждено случится вновь?

Дом печати

Наступил день Икс. Марго поехала в типографию для утверждения макета первой книги. Она уже отвыкла от долгих поездок на рейсовых автобусах, даже сорок километров из Первоуральска в Екатеринбург казались большим путешествием.

Каждый год в начале июня накатывала тревога. Воспоминания об экзаменах, которых она жутко боялась. Ей уже двадцать восемь, а страх фантомных сессий никак не хотел отпускать. Вот и сегодня, чем ближе она подходила к Дому Печати, тем сильнее волновалась:

«Знаешь, это так непривычно. Ещё раннее утро, но уже рассвело. Я иду по пустынной Тургенева, на которой мы прожили столько лет. Боюсь встретить тебя нечаянно…».

Марго никак не могла перестать вести в голове выматывающие монологи-упрёки. Радовало лишь, что они отлично ложились в её новую драму. Девушка вдруг вспомнила ту самую ночь, потом последнее утро, когда она уходила от Виктора, и пришлось остановиться перед входом, чтобы справиться с эмоциями.

Она включила диктофон на телефоне и стала тихонечко наговаривать:

«А сейчас я иду печатать мою книгу, типография всего в паре домов от твоего. Так близко от места, где я засыпая и просыпаясь мечтала об этом. Символично, правда?»…

Запись 2. «Тут огромные станки, которые шумят, будто вся махина идёт на взлёт. Запах краски кружит голову. На стенах висят плакаты из советского прошлого, а листья монстеры покрыты волшебной серебристой пылью. Ещё меня прокатили на старинном лифте, где нужно самим закрывать двери».

Запись 3. «Здесь печатались мои любимые поэты и писатели, Крапивин, например. Заслужила ли я прикоснуться к этому? Стать частью чего-то большего? *Пауза* Ещё недавно ты был первым, а иногда и единственным, с кем я делилась всем сокровенным. Сейчас моё счастье отравлено мыслями о расставании… — Тут она немного замялась, подбирая слова: — Жаль, что я пока не могу радоваться без примеси щемящей тоски. Обидно, ты испортил такой момент. Чего уж там, ты всё испортил».

Её отвлёк сигнал телефона. С незнакомого номера пришло сообщение из другого прошлого: «Я в Екб. Увидимся? А.»

Запись 3 не сохранилась.

Призраки прошлого

Марго шла по набережной Исети, будто в логове тех самых призраков прошлого. Стесняясь прохожих, она всё же прошептала телефону:

«Именно здесь мы встретили наш первый рассвет и последний закат. Но сидели на другой лавочке около театра драмы, почти у самой Исети.

Зажглись фонари и надпись:

«Кто мы, откуда, куда мы идём?»

Эти слова приобрели для меня новый смысл. Мне бы тоже хотелось знать ответ. Но я лишь поёжилась и неожиданно попросила: «Обними меня, вдруг это в последний раз». До сих пор не понимаю, почему я так сказала?»

Тут Марго отвлеклась, где-то неподалёку заиграл саксофон. Девушка сохранила аудиозапись и поспешила убедиться, что ей не послышалось.

Вскоре она увидела музыканта, под аккомпанемент которого прошла их первая прогулка с Виктором. Ещё одно совпадение?

***

Писательница вспомнила: «Я тогда отметила, как красиво выглядит начало истории, которую мы будем рассказывать нашим детям.

Но почему именно сейчас, когда я иду к другому, встретила того, кто напомнил мне о Викторе? Если всё знак, тогда как расценить этот?»

Саксофонист заметил её издалека, наклонил голову и немного прищурился. «Узнал», — Марго подыграла и улыбнулась в ответ.

— Неласковое наше уральское лето, да? Сыграю для тебя последнюю и пойду. Ты тоже дрожишь, — мужчина неожиданно предложил: — Вишнёвый пуэр будешь? — и плеснул ей немного чая в одноразовый стаканчик, над которым сразу же появился красивый пар.

— Спасибо, очень вкусно, — поблагодарила Марго, стараясь не дать волю слезам, волнуясь за стойкость макияжа.

— У меня для тебя есть кое-что особенное, — подмигнул он и начал играть ту самую мелодию.

Девушка запишет потом это в своей истории так:

«Он хотел порадовать меня, показать, что запомнил нашу пару. Мы с Витей тогда удивили прохожих. Представьте, двое идут навстречу друг другу…

Для тех, кто будет снимать кино, мы шли с разных сторон Плотинки. Я от площади 1905-го, а он от дома-пироженки, то есть от дома Севастьяновых. Поравнялись около памятника Мамину-Сибиряку.

Приблизившись мы, не сговариваясь, сделали изящные реверансы и закружились в танце».

Так это должно было быть. Но на самом деле всё случилось гораздо прозаичнее. Виктор брёл зевая, она натёрла ногу новыми балетками и немного прихрамывала. Никаких танцев, двое молча сидели на лавочке около музыканта, пока тот не ушёл. Потом они проговорили до стука колёс первых трамваев и сонных прохожих спешащих на работу. Если уж совсем честно, это даже нельзя назвать свиданием, но именно та ночь стала точкой отсчёта.

Марго вынырнула из своих воспоминаний, где всё казалось таким прекрасным. Снова немного закружилась голова. Она поспешила допить чай, поблагодарила музыканта и отправилась на встречу к Алексею. Надеясь согреться рядом с ним.

***

Бывший ухажёр встретил её около входа в ресторан. Заметив Марго, он обрадовался и приветственно помахал рукой. Последний раз они виделись десять лет назад, когда простой парнишка Лёха, носил спортивное чёрное. Сейчас же на этом холёном блондине хорошо сидел дорогой костюм с галстуком.

Марго была рада его видеть, но сомневалась, правильно ли она поступает: «Почему вместо того, чтобы наступить на новые грабли, я опять достала старые? Пусть и такие красивые».

Писательница долго изучала огромное меню, а мужчина — её. Он умел смотреть так будто читает мысли, тут же сделал пару комплиментов, легко разрядив обстановку, рассказал о своих успехах и достижениях, но это не выглядело как хвастовство. Марго же пыталась не сравнивать мужчин, хотя уже мысленно примеряла на свою жизнь: «Что, если бы мы тогда не расстались? Какой могла быть наша любовь в безумной концепции мультивселенных?».

Когда он отлучился в уборную, девушка сделала пару снимков интерьера. Особенно многозначительно смотрелся пиджак бывшего, оставленный на стуле.

«Идеальное говорящее фото. Как весточка о том, что мне не так уж и плохо. Сохраню интригу. Виктор, конечно же, не увидит, но его друг всё ещё следит за мной в Сети. Воспользоваться таким автоответчиком? Только неизвестно, сработает или нет, — Марго поддалась порыву и остановилась, когда начала выбирать подходящую музыку. — Что я делаю? Зачем? Разве мне от этого станет легче?»

Вернувшись, Алексей заметил, что она опять загрустила, но ему удалось её разговорить, будто и не было долгой паузы. Сейчас, когда бывший мил, обходителен, успешен, девушка не могла вспомнить, что тогда мешало полюбить его?

***

На набережную они вышли на рассвете. Чем ближе они подходили к реке и холодней становилось вокруг, тем сильнее нагревался волшебный браслет.

— Прочти мне что-нибудь из своего? — неожиданно попросил он, когда они спустились к воде. — Не слышал твоих стихов вживую. Судя по видео с последнего концерта, даже зря. Некоторые строчки очень сильные. А твой голос становится таким…

Марго вспомнила: «Точно! Поэтому я и ушла тогда. Ты не понимал, зачем я пишу и выступаю, кому всё это надо. Ворчал, что я зря трачу своё время. Неужели моё творчество заинтересовало тебя? Ты и правда читаешь мысли или нашёл ключ через мои слабости?»

— Ладно, но ты сам попросил, — ухмыльнулась Марго. Девушка повернулась к нему и, не отводя взгляда, начала читать:

«Если б вне времени, вне пространства.

Если только я, только ты.

Если только страны, никаких станций,

И больше ни света, ни тьмы.

Не думать ни о будущем, ни о прошлом,

Просто бы жить одним настоящим,

Выкинуть хлам заброшенный,

Выжечь всё льдом палящим.

То было бы всё иначе,

Всё по-другому было б.

Обернулось бы горем/удачей?

Помнила вечно иль позабыла?

Не знаю, не спрашивай. Правда

В том, что сейчас и здесь

Мы не рискуем и надо

Оставить всё так, как есть».

— Это про меня, да? Ты написала его после нашей последней поездки в Питер? — Алексей сразу понял по её взгляду и по особым интонациям. Стих из прошлой жизни всё ещё оставался признанием.

— Бинго, — подтвердила девушка и отвернулась.

Мужчина подошёл ближе, мягко развернул её и обнял. Она смутилась и застыла. Освободиться бы.

— Когда нам выпадет ещё один шанс? — Алексей взял её руку и приложил к своей груди. Марго ощутила как быстро бьётся его сердце под белоснежной рубашкой. — Чувствуешь? Я без тебя не доживу до пятидесяти, умру от алкоголя, сигарет или тоски. Почему же ты не хочешь быть счастлива сейчас со мной?

Марго сомневалась: «Откуда я знаю, чего я хочу? Глаза у тебя такие красивые, синие, смотрят ласково и вопрошающе. Но ещё недавно я собиралась провести целую жизнь с другим человеком, сама будучи другой».

— Перестань думать. Давай сбежим, — сонный Алексей снова походил на знакомого Лёшку. — Я обещаю, ты полюбишь город на Неве. Разве это не лучшее место для писателя? Столько всего творческого: ваши бесконечные музеи, театры. А ещё, представляешь, у нас там есть круглосуточные книжные, двухэтажные!

Марго нахмурилась, испугалась, вдруг он сейчас рассердится или продолжит уговаривать, тогда уж не устоять. Но мужчина лишь прижал её к себе и нежно поцеловал в макушку.

Когда они добрели до площади Коммунаров, как раз подошёл первый автобус до Первоуральска. После их неловкого прощания, он написал:

«Если ты когда-нибудь передумаешь, я разведу для тебя все мосты».

Вселенная услышит

На Урал пришло долгожданное тепло. Писательница тут же собрала походный набор и сбежала на дачу в поисках вдохновения. В последние годы она редко сюда выбиралась, чаще ездила к родственникам Виктора.

Девушка радовалась:

«Здорово оказаться здесь одной, когда никто не заставляет заниматься ненавистной прополкой. Можно бродить босиком по траве, воображая себя одинокой помещицей, увлекающейся написанием любовных романов».

Марго остановилась и посмотрела на их деревянный домишко, левую сторону которого почти полностью обвил девичий виноград. Вспомнила, как сделала отсылку к этому в одной из своих историй. Сердце замерло от мысли, что вот-вот должен прийти тираж первой книги.

«Можно в новом романе отправить персонажей сюда. Почему бы и нет? С этой горы открывается красивая панорама.

Помню, как в детстве, пряталась на крыше с книжками про море, маяки, приключения… Любила представлять себя древнегреческой богиней или Элизабет Беннет. Я закрывала глаза и видела каждый кадр. Крупно брала, как колышется трава, развеваются мои рыжие волосы в мягком свете, улыбку пухлых губ. Обязательный изящный поворот, чтобы показать, как я кружусь в белом платье. Неважно, что на самом деле я шла завернувшись в старую простыню, а волосы едва доставали до плеч. Магия воображения помогала сбежать от реальности и всё превращала в сказку».

***

Марго вытащила небольшой столик на улицу и поставила его в тенёк, но так, чтобы любоваться видом на город. Рабочее место даже с маленьким ноутбуком, вкусным кофе, не походило на картинку из журналов, но разве это важно? Главное, сегодня дышалось легче.

Через пару продуктивных часов вдохновение её покинуло и всё начало отвлекать. Каждый звук стал назойливым и громким. Но она взяла большие наушники и погромче включила любимую песню на повторе. Чтобы услышать свой голос, нужно заглушить все остальные.

Девушка несколько раз перечитала письмо, с которого планировала начать историю. Она окунулась в ту самую атмосферу, и описывать воспоминания теперь легче.

Перерывы приходилось делать лишь, чтобы зарядить ноутбук и приготовить очередную чашку кофе.

Марго написала в новом отрывке:

«Случалось ли вам чувствовать себя невероятно счастливым поутру, потому что во сне привиделось нечто прекрасное? Ощущения настолько реальные, будто я проживала другую жизнь. Увы, ниточка, связывающая с тем миром, рвётся слишком быстро, не запоминаю детали.

Но это похоже на то, как я пишу свои истории, пытаюсь поймать тот самый сон, обрывки мыслей, фраз, воспоминаний и придать им нужную форму. Нет какой-то эйфории, когда мне это удаётся, но именно в те моменты всё становится правильным и наполняется смыслом. Это стоит всех усилий».

Закончив главу, писательница вынырнула из текста. Вспомнила, почему она здесь. Грусть привела с собой тревогу и, хуже того, панику. Мысль, что никого нет рядом, всё усугубила. В кончиках пальцев началось покалывание, сменившееся онемением. Браслет словно сжал запястье. Марго сняла наушники, отвесила себе пару пощёчин, закрыла глаза и прислушалась. Сосредоточилась на том, что происходит вовне:

«Вот трёкот сорок, скрип сосен, шелест листвы, где-то совсем далеко жужжание газонокосилки. Дыши, пожалуйста, просто дыши».

Она открыла глаза, невольно залюбовалась закатом и записала ощущения:

«Страх я всегда представляла седовласым чудищем из сказки. Сейчас оно медленно отступает, но готово вмиг вернуться и сомкнуть руки на моей шее. Я до сих пор ощущаю его присутствие, хоть и дышу ровнее. Почему оно выбрало именно меня?»

Из наушников всё ещё доносилось знакомое и такое понятное:

«Я бегу, когда должен идти. Я иду, когда должен бежать»

Начало смеркаться, на сегодня сеанс самотерапии закончен. Марго убрала стол и вытащила матрас. Похолодало. Пришлось одеться теплее и накрыться одеялом. Девушка легла, устроилась поудобнее и включила другую музыку, где пелось:

«Бесконечная Вселенная, почему меня манят звёзды?»

«Сколько раз я просила отвезти меня ночью в поле. Но ты не понимал мою тягу к романтике. Оправдывая свою лень: мало времени, бензина. Я верила. Но всё гораздо проще. Пора признать, я досталась даром. Если не завоёвывал, следовательно, и радовать незачем. Куда я денусь?»

Неожиданно припомнились странные сны, которые мучили её несколько лет подряд.

В первом сне она была беременна и пекла печенье. Это не идеальная картинка из телевизора, а обычная жизнь. Там даже играла музыка, её любимые песни из 80-х. Витки каких-то реальностей соприкоснулись. Даже загадала на Новый год, чтобы он позвал её замуж, надеялась, что сон вещий.

В кошмаре Марго гуляла по кладбищу, внимательно разглядывала всё вокруг, шла медленно, точно оттягивала неизбежное. Наконец доходила до нужной могилы, на которой значилось, что Есения Краснова умерла в свой третий день рождения.

Сейчас она надеялась увидеть хотя бы одну падающую звёздочку и загадать желание.

«Что попросить? Стать известной? Сил написать хорошую книгу? Много читателей, денег? Изменить чью-то судьбу или лучше постараться разобраться со своей? Любящего мужа, семью? Независимость? Или счастья, здоровья… — Девушка не могла определиться чего хочет она, а чего от неё хотят все остальные. — Прости, Вселенная, я сама не знаю, куда мне теперь идти. Пожалуйста, подай мне знак».

В ту ночь она впервые уснула под открытым небом, не дождавшись звездопада. Но иногда желания, загаданного так искренне, вполне достаточно, чтобы тебя услышали.

Финиш

Марго никогда не любила физические нагрузки. Но когда привезли первый тираж, всё было в радость. Как она позже написала: «Вы тоже решили стать свободным писателем и выбрали самиздат? Знайте, это тяжело. Особенно, если поскупиться на оплату грузчика и самому поднять сто пятьдесят печатных килограмм на третий этаж без лифта».

Оставшись дома наедине с коробками, писательница села посреди коридора и не могла сдержаться. Сначала девушка попыталась разорвать упаковку, но не получилось. Побежала за ножницами. Если бы кто-то увидел со стороны, каким блеском горели её глаза, однозначно усомнился бы в здравомыслии Марго.

Полчаса — и пост готов.

«Испытывали ли вы когда-нибудь сладкое чувство исполнения мечты?

Я смогла, пробежала марафон, разрезала картон, как финишную ленточку. Достала первую книгу. Вот оно! Твёрдый переплёт, шитый блок, рассчитано на пятьдесят лет. На полвека! Погладила глянцевую обложку, прохладную и такую приятную на ощупь. Да, на ней мой псевдоним, который уже ближе родного имени.

Моя. Моя первая книга. Думаю, это похоже на детский восторг, с улыбкой до ушей и слезами на глазах.

Налюбовавшись, я открыла её, пролистала до конца, перечитала благодарности, скользнула к выходным данным. Эта привычка осталась со студенческих времен, не зря же я училась на библиотечной кафедре. Снова мой псевдоним, имя подруги-редактора Алисы…»

Один абзац она всё же удалила, решив самое откровенное оставить за кадром. Но вы должны знать.

«…как в дурацком кино я коснулась того места, где напечатано имя моего бывшего Виктор Краснов. Провела пальцем, будто пытаясь стереть. Признаюсь, я даже засомневалась: стоило ли его вписывать? Вдруг я возненавижу эту обложку? Глупости! Я сама создала эскиз в мельчайших деталях, он всего лишь исполнитель. Последний подарок, который удалось выпросить. Теперь мы всегда будем рядом, но только на бумаге».

Предстояло самое главное — поделиться радостью со всем миром. Марго трижды переписывала пост хвастовства, с замиранием сердца нажала «опубликовать» и поскорее закрыла ноутбук. Сильнее желания узнать, сколько людей ждёт её историю, оказался страх, что та никому не нужна.

***

Вечером Марго ожидало очередное столкновение с неприятной реальностью. Родители знали, какой особенный сегодня день, и вернулись домой с тортом.

Они все уютно устроились на маленькой кухне с поблёкшими обоями в цветочек. Застолье начиналось вполне безобидно, со звона бокалов. Сначала обсудили книгу, затем — как лучше её рекламировать. Ольга Павловна долго крутила в руках один из экземпляров, но не нашла к чему бы придраться. Отец гордился тем, что помог придумать несколько удачных сюжетных поворотов. Девушка расслабилась и потеряла бдительность.

— Одна читательница составляла топ-книг месяца и включила туда мою, — писательница поделилась важным и сокровенным. — А другая включила меня в список рекомендованной литературы для подростков в своём дипломе. Даже не верится. Ещё появилось несколько заявок из других городов, завтра же отправлю, только немного побаиваюсь ту сварливую тётушку на почте.

— Серьёзно? — мать нахмурилась, отрезая себе очередной кусок «Ёжика». Алкоголь уже подействовал, женщина легко завелась. Она не могла отчитать Виктора, поэтому за расставание снова приходилось отдуваться её дочери. — Как ты можешь радоваться таким мелочам? Ты хоть понимаешь, что это значит? Семь лет вылетели в трубу. Очнись! Кошмар, столько времени потратила на этого… Как же мои внуки? Как найти нового мужчину, который захотел бы создать семью? Вдруг ты не сможешь родить и упустишь свой шанс? Нельзя быть такой беспечной. Скажи «спасибо» своему отцу, это он отговорил, чтобы я не вмешивалась. Будь моя воля, вы бы уже давно поженились или расстались.

— Хочешь ещё круче? — Марго отставила от себя тарелку. — Возможно, я уже не смогу иметь детей или никогда не могла. Я ведь… — Тут она чуть не проболталась про выкидыш — свою тайну, но ловко выкрутилась: — Обидно, что для вас какие-то ещё не рождённые внуки важнее живой дочери, пусть и так сильно разочаровавшей.

— Неблагодарная! Как ты можешь так говорить? — Ольга Павловна тут же прикрылась заботой: — Я же за тебя беспокоюсь.

— Всю жизнь ты называла меня двоечницей, неудачницей, но почему-то до сих пор ждёшь, что выйдет что-то путное, — у Марго тоже накопилось много обид.

— Нельзя перехваливать, — объяснение казалось матери правильным и логичным, её воспитывали точно также. — Хотела подстегнуть, чтобы ты…

Отец тихонько ускользнул сначала якобы в туалет, потом в спальню. Он лучше гидрометцентра знал, когда надвигается буря, и не планировал становиться громоотводом.

— Что я? Что? — все эмоции, которые накопились у Марго за последний месяц, наконец-то нашли выход: — Чтобы я тебе назло? Но чтобы что-то доказывать, нужно выбрать и делать. Всё, что я могла, — бороться с комплексами, которые ты мне внушила. Пытаться заглушить внутренний голос, который каждый день повторял, как никчёмна я и вся моя жизнь! Прости, не оправдала твоих надежд, честно переживала о том, как проставить все нужные галочки, — дочь начала загибать пальцы: — высшее образование, правильный мужчина, престижная карьера, дети. Но у меня не вышло! Провалилась по всем пунктам, кроме первого. Теперь ты не хочешь, чтобы я радовалась тому малому, что у меня осталось. Так?

— Получается, я плохая мать? Ты это хочешь сказать? — Ольга Павловна окончательно разозлилась. — Спасибо, дожили, растишь их, растишь, — раздражение неожиданно сменилось приторной нежностью. — Когда ты родилась, весь мир сузился до тебя одной! Ты смысл моей жизни. Я сдувала с тебя пылинки. Ты — моё всё. А уж после того, как пропала твоя одноклассница…

— Но я не могу так! Не могу, слышишь? Ты душишь меня! — Марго впервые повысила голос на мать. — Прежде чем принять любое решение, думаю, одобрила бы ты или нет. Не могу радоваться жизни, ведь всё делаю недостаточно хорошо. То, чего мне хочется, неправильно! Когда я собираюсь поступить по-своему, всегда шантаж: «Разве так сложно хоть раз послушаться мамочку? Сделать как я прошу?». Но почему все должны жить на твоих условиях? Почему это важнее моего реального счастья? Мне не так уж много для этого нужно. Почему нельзя поддержать, когда у меня впервые начало что-то получаться?

— Поступай, как знаешь, не плачь потом, — Ольга Павловна опять закрылась. Тяжело, когда кукла пытается возражать и не ведётся на очередные манипуляции. — Сейчас же перестань реветь, в самом деле. Тебе не идёт. Пойди, посмотри в зеркало, на кого ты похожа. Ты должна быть сильной, а то папа расстроится, — у матери больше никакой теплоты в голосе, один приказной тон. — Наслушаются своих псевдопсихологов. Давай, сейчас же иди умойся и расправь плечи! Хватит сутулиться. Кому ты нужна будешь с горбом, как у Бабы Яги?

Марго вышла из комнаты, с трудом сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Девушка быстро переоделась, схватила сумку, кинула в неё книгу, ноутбук, зубную щётку, все зарядки и выбежала из дома. Её снова никто не попытался остановить.

Вместо поддержки Марго получила тонну заботы, которая ранит сильнее равнодушия. Лучше бы мать промолчала, сделала вид, что не замечает, или отец попытался её защитить хотя бы в этот раз.

«Всё должно было быть не так… Всё должно было быть не так…» — крутилось у неё в голове.

«Пусто-пусто»

Через полчаса Марго стояла, прислонившись к холодной металлической двери, долго и настойчиво давила на звонок. Наконец-то послышались знакомые шаркающие шаги.

Бабушка не обратила внимания на книгу в руках внучки и поскорее затащила ту в квартиру. Ей тоже срочно нужно проявить заботу, но так, как она умела.

Мария Петровна кивала, заводя тесто и истории из своего прошлого. Пока писательница пыталась рассказать про отзывы, про будущую презентацию. Никто её не слушал, а раздражению нужен выход. Она достала из рюкзака блокнот и начала писать.

«Сейчас поздний летний вечер, почти ночь. Я сбежала из дома. Бабушка печёт блины. За окном тьма, внутри светло и почти уютно. Не понимаю, зачем ей, кроме оранжереи живых цветов, нужны ещё и искусственные. Яркая безвкусица. Напоминает о кладбище. Будто хоронишь себя заранее и можно не бояться настоящей смерти, обмануть её. Сказать: „Не приходи сюда, ты тут уже была“. А вдруг есть такой обряд? Умирать понарошку, чтобы не умереть на самом деле?»

— Ох, а я ещё его целовала! Готовила ему! Какой негодяй! — громко причитала Мария Петровна, забывая про блины. — Вы с Витей точно больше не помиритесь? Нет?

Внучка отрицательно покачала головой и сильно надавила на ручку, проделав дырку в листочке.

— Я тебе не рассказывала, но мой второй муж, твой дед… — начала бабушка, развернувшись обратно к плите.

Марго старалась избегать таких неприятных разговоров, но сейчас переживала:

«Надо признать, можно натворить кучу ошибок, испортить кому-то жизнь, а другие, увы, продолжат тебя любить. Да, дедушка оказался плохим мужем, вот только он единственный, кто слушал и поддерживал меня. Как не посочувствовать бабушке? Ненавидеть кого-то так сильно целых полвека — слишком долгий срок».

Внучка оторвалась от записей и попыталась сфокусироваться на другом:

«Ароматно пахнет блинчиками, бабушка достала моё любимое вишнёвое варенье и положила в хрустальную вазочку. Больно, но жизнь продолжается и в ней, кроме любви, много хорошего.

Мне страшно. Вдруг я сломалась? Вдруг я теперь тоже никогда не смогу доверять мужчинам? Никого больше не полюблю? Даже если так, я не хочу, чтобы вся эта обида и злость сжирала меня изнутри. Пусть останется на страницах новой книги. Пусть обжигает других, но не меня».

— Уверена, что не помиритесь? — Мария Петровна снова проехалась по больному, ей хотелось знать наверняка.

Внучка опять покачала головой: «Сложно помириться, если мы никогда не ссорились, сразу расстались, вмиг или, лучше сказать, за одну откровенную ночь».

— Ешь-ешь, давай. Блинчики, как ты любишь. — Бабушка прищурилась: — Ты слишком грустная сегодня. Останешься с ночевой? Или лучше ко мне пока переедешь? С матерью поссорилась? Так я и знала! Ольга не дочь, а сущее наказание. Не смотри на меня, я не виновата. Это всё его кровь, его воспитание. А я, между прочим…

— Ты задолжала мне несколько партий в домино, — Марго умело перевела тему.

Мария Петровна сразу оживилась, заулыбалась. В их семье все любили играть, а уж побеждать особенно. Никто и никогда не поддавался из жалости, будет сложно, а самое главное — интересно.

Пока они готовились к битве, Марго размышляла:

«Да, пусть бабушка с мамой не могут понять меня, найти нужных слов, чтобы правильно поддержать, и сильно ранят. Но они волнуются. Да и говорят не совсем со мной, а со своими страхами. Никто не виноват, что нас не научили иначе. Я тоже не нашла к ним подход и не знаю, как помочь пережить их потери».

В тот вечер она рассеянно проиграла все три кона. Женщина радостно приговаривала: «Повезёт в любви». Внучка же мрачно переживала: «Главное, чтобы не в смерти».

***

На ночь бабушка выдала Марго просторную белую ночнушку, а постелила ей в отдельной комнате, на кровати с мягкой периной, как в детстве. Тогда даже ночёвка здесь была большим событием. Можно подолгу разглядывать луну, те самые трубы-маяки, которые никому не светят, орнамент на ковре и мечтать о приключениях. Но отправилась бы она в путь, если б знала, куда это приведёт?

— Как же ты похожа на мою двоюродную сестру. У неё тоже были проблемы… — Марии Петровне не нравилось слово «псориаз». — Считалось, что она ведьма, которую в прошлой жизни сожгли на костре. В нашей деревне, к счастью, не было предрассудков, как в ихней. — И тут же исправилась: — Их. Привязалась же зараза. Телевизор проклятый виноват, там все так говорят. Ты уж поменьше его гляди. Так о чём это я? А, поэтому сестре пришлось переехать к нам. Я раньше не понимала, в кого ты пошла. Выше всех наших, не от мира сего, глаза у тебя необычные, как же это, в кроссворде недавно попадалось. Сейчас, сейчас, — и поспешила найти блокнот для слов, которые она пыталась запомнить. — Хамелеон! Точно. Такое простое, а вылетело из головы. Они у тебя, не поймёшь, иногда зелёные, иногда больше карие. Помнишь мою собачку первую, Ладочку? Ты долго смотрела на неё и вдруг сказала: «Тоже черноглазенькая». Я переспросила: «Тоже как кто?». Ты показала на себя.

Марго слышала эту историю сотни раз. Но бабушка всё равно продолжила:

— Ты смешно пела: «Кайие, Кайие, Кайие глаза… йежут сейце без ножа». Твои глаза потемнели, будто нет ничего невозможного. Но сейчас они снова светлеют от слёз. Не плачь, пожалуйста, моя хорошая. Не растеряй своей красоты.

Мария Петровна редко делала комплименты, а потому для Марго услышать их от неё было особенно ценно.

***

Утром они по традиции подолгу гоняли ароматные чаи, много смеялись и ещё несколько раз сыграли в домино. Поначалу девушке везло чуть больше, но в конце она всё равно осталась с «пусто-пусто» на руках и проиграла.

Неожиданно бабушка завела любимую песню:

— Знаешь, я уже устала жить. Ничего не радует, — как обычно вздыхала она. — Еда какая-то невкусная, надоело всё. Пора бы мне на покой. И ещё, матери передай, разрешаю меня отпевать.

— Ба… — укоризненно протянула Марго.

— Переживаю, помру, а вы книжки мои выкинете, — продолжила она.

— Что ты такое говоришь? Это же моё наследство, — привычно успокаивала внучка, поглаживая морщинистую руку. — Ты, кстати, прочитала Мартина Идена? Я тебе в прошлый раз советовала.

— Успею, я обещаю, — улыбнулась Мария Петровна. — Кстати, твоя история мне понравилась. Сейчас за ночь ещё раз перечитала. Я будто вижу всё как наяву. Хороший фильм бы получился. Ты сходи на киностудию, спроси. А вдруг снимут?

На прощание Марго обняла бабушку, зависнув дольше обычного.

«Это и остаётся сломанным женщинам в нашей семье. Любить нас — как есть уральскую вишню. Кисло. Зато получится отличный компот или варенье. Как по мне, так без сахара мы просто невыносимы».

Побег

Всю неделю Марго и Ольга Павловна как могли избегали друг друга. Днём писательница уходила гулять или в кафе, стараясь возвращаться как можно позже. Даже летом от холодной войны шли мурашки.

Девушка написала в дневнике:

«Если вы когда-нибудь жили с человеком, который наказывает молчанием и взрывается по мелочам, тогда точно знаете, каково это. Когда боишься делать резкие движения, стараясь не отсвечивать. Продумываешь каждый шаг, каждое слово. Звук поворота ключа заставляет внутри всё сжиматься.

Я мечтаю телепортироваться в безопасное место. Но куда сбежать? Какое принять решение? Снять бы жильё, но все деньги ушли на покупку тиража. Переехать к бабушке? Тем более она предлагала всерьёз. Завтракали бы блинчиками, а вечерами играли в домино».

Но их общение с бабушкой, как и с мамой, безопасно в малых дозах. Сложный характер передавался именно по женской линии.

В один из особенно тяжёлых дней Вселенная сжалилась над писательницей. Пока Марго пыталась работать над новой драмой, позвонила Кристина.

— Мой дом сдали на полгода раньше. Кто бы мог подумать! Нужно ещё обзавестись мебелью, но пока не до этого, — подруга сделала небольшую паузу. — Я не понимаю, почему ты не радуешься?

— Поздравляю! Прости, это здорово, правда. Мы тут с мамой… как всегда, — Марго утаила подробности.

— Ты разве ещё не поняла? — для подруги всё казалось очевидным. — Завтра переезжаешь на мою новую квартиру, там ещё ничего толком нет, кроме надувного матраса и квадратных метров тишины. Вспомнишь нашу общажную жизнь. Сможешь наплакаться вдоволь, продолжить писать свою безумную недобиографию, или как ты там её назвала. Думаю, за год управишься. Ключи заберёшь у моей мамы, номер скину в сообщении.

— Но у меня нечем… — попыталась возразить писательница.

— Ключи заберёшь у моей мамы, — спокойно повторила Кристина.

Марго не верилось. Теперь у неё в запасе целый год свободы. Разве не чудо? «Если мне повезло найти таких друзей, значит, хоть что-то в этой жизни я сделала правильно».

***

С очередным переездом родители не помогли, поэтому писательнице пришлось взять с собой только самое необходимое.

Марго никогда не жила одна. Свобода казалась иллюзией, к которой не стоит привыкать.

Неожиданно в дверь позвонили. Девушка вздрогнула и напряглась: «Неужели всё?»

Тут же пришло сообщение от подруги: «Не бойся и открой курьеру. Он принёс кое-что для тебя. Всё оплачено». Кристина играла роль щедрого мецената для бедного писателя.

В посылке оказалась пижама, бутылка воды, кружка, одноразовые столовые приборы, растворимый кофе, сливки, сырники, зубная щётка, ручка и красивый блокнот с вишенками. На первой странице красовалось трогательное послание:

«Когда-то ты изменила мою жизнь. Понимаю, ничего не заменит объятий и разговоров по душам, но я сейчас могу помочь только так.

P. S. Возражения не принимаются.

Кристина.»

«Простите тут вырваны два листочка. Я трижды периписывал что бы получилось красиво.

Курьер».

К себе/на себя

Через неделю одинокой жизни Марго купила постельное бельё. Настоящее испытание, о котором она тут же написала в своём блоге:

«Сегодня я впервые сама справилась с пододеяльником, правда, с третьей попытки. Печально, но рано или поздно я всё переживу — с такой-то поддержкой».

Писательница лежала на надувном матрасе, ощущая, как он медленно сдувается. Кроме него в квартире был стул — вешалка для одежды, даже чайник сиротливо стоял на полу. Всё белое, белое, белое.

— Интересно, а почему во всех фильмах в психбольницах белые стены? — размышляла Марго в переписке с подругой. — Безумие как белый лист, который не поддаётся, пустой вордовский файл, похоже на флаг и знак окончательной капитуляции.

— Скучаешь по Виктору? — неожиданно спросила Кристина.

Писательница позже ответила честно:

— Скорее по его кошке. А ещё вчера я разревелась, потому что не смогла открыть пятилитровую бутыль с водой. Тащить её от магазина до твоей квартиры тяжело, а попросить помощи не у кого.

— Закажи доставку. Это же так легко, я вон даже из другого города справилась, — предложила подруга.

— Я не привыкла. Побоялась, потому что одна в квартире, — Марго не знала, есть ли предел у её трусости.

— Так что там с этой несчастной бутылкой? — Кристина прервала стенания подруги.

— Утром я снова попробовала её открыть. Приготовилась приложить все силы, а крышка поддалась легко, будто ждала приглашения, — она вернулась к основной линии.

— Видишь, ничего страшного, — подруга отправила ещё несколько подмигивающих смайликов вдогонку. — Ты, кстати, обещала следовать своим же советам. Уже зарегистрировалась на сайте знакомств или в каком-нибудь приложении?

Марго прочитала и не знала, что ответить. Сложно спорить, ведь именно она заставила подругу пойти на такой рискованный шаг. Теперь та нашла любовь всей своей жизни, вышла замуж и уехала жить на море. Конечно, неизвестно, гладко ли у них на самом деле, но она выглядит счастливой. Порой даже слишком.

— Но как начать? Следующий не будет знать, какой я была до нашей встречи. По всем подсчётам я уже упустила шанс на золотую свадьбу и на серебряную, возможно, тоже, — иронизировала Марго.

— Согласна. Но с другой стороны, вспомни нашу преподавательницу по культурологии, она пять раз выходила замуж! — спорила Кристина. — Помнишь, как поздно заканчивались наши пары? Я однажды застала её в туалете после лекции, когда она усердно поправляла макияж. Ночь, зима, ей до дома-то всего пару кварталов по плохо освещённым улицам. Когда уборщица поторопила её, та ответила: «Никогда не знаешь, когда встретишь свою судьбу».

***

Марго услышала подругу и привела себя в порядок. Не потому, что ей хотелось поскорее найти мужчину, не для того, чтобы кому-то что-то доказать.

«Не хочется потом винить во всём себя. Если в конце пути я никого не встречу, так суждено. Главное — сделать всё, что от меня зависело».

Девушка замерла перед маленьким зеркалом в ванной, засомневалась: так ли она сейчас хочет выглядеть? Надела любимое голубое платье, брошку с вишенками и выбрала красную помаду.

Теперь отражение нравилось ей, хоть и казалось немного чужим. Радовало, что на ярких губах появилась улыбка. Марго хитро прищурилась: не хватает стрелок. Она давно их не рисовала, ведь Виктор считал такой макияж вульгарным. Получилось не сразу, но настойчивость помогла. Мелькнула мысль: «Если б я красилась так раньше, мы бы и не расстались. Он бы не забыл, какой красивой я могу быть…»

Чтобы не расплакаться, она начала вслух успокаивать себя:

— Тише, тише… Иначе придётся снова всё перерисовывать. Даже если никогда не найду мужчину мечты, то настоящую себя я обязана отыскать.

«Вереск»

Вскоре Марго оказалась в любимой кофейне, созданной будто с учётом стереотипов о писателях: вкусный кофе, стены из кирпича, камин, кресло-качалка, красные клетчатые пледы. Работая над первой книгой, девушка пропадала здесь целыми днями. «Вереск» вернул ей ощущение дома, места, где тебя ждут.

Сегодня писательница пыталась вспомнить их отношения с бывшим, припомнить мельчайшие подробности. Шло с трудом. Она сделала перерыв и заметила парочку влюблённых за дальним столиком, но вместо них увидела себя и Виктора. Тут-то и сработало — её перенесло в их последнюю весну. Именно сейчас сквозь треснувшие розовые очки начала проглядывать реальность.

«Со стороны это выглядело идиллией. Но я никогда не могла расслабиться, следила за тем, что говорю, как выгляжу. Хорошо ли ему? Вдруг он уже устал, злится, голоден, заскучал. Если пропустить звоночек, дома будет ждать очередной нагоняй.

Когда мне хотелось задержаться подольше, он говорил: «Ладно, ещё чуть-чуть, но всего полчасика». Виктор решал, где мы будем, когда и сколько. Я мешала ему заниматься любимым хобби, помеха, обуза.

Но краски возвращаются. Дождь прошёл, солнце заглядывает в окно, и лучи подсвечивают пар над чаем. От камина идёт расслабляющее тепло. Делается уютно и хорошо, похоже на старую рекламу. Надо признать: мне без бывшего грустно, зато спокойно».

***

Когда в кафе осталось лишь несколько постоянных гостей, Марго перебралась за стойку. К счастью, как раз началась смена Алисы. Подруга-бариста с удовольствием подрабатывала бытовым психологом и выслушивала откровения рыжей фантазёрки.

«Как бы я описала её в своей новой книге? — размышляла Марго. — Стройная, с невероятно красивыми голубыми глазами. Сейчас она блондинка с каре, но ещё недавно ходила с цветными дредами. Сегодня Алиса в милом скромном платье, а завтра будет одета как рок-звезда, демонстрируя дерзкий макияж и стимпанк-тату. Как же я завидую её красоте, смелости экспериментировать со своей внешностью, когда-нибудь я тоже…»

— Какой у тебя типаж мужчин? Какие критерии? — выпытывала Алиса, рисуя сердечко на кофейной пенке. — А тебе случайно не нравится кто-то из наших постоянников? Никита, например.

Марго отмахнулась и чуть не уронила кружку с кофе.

— Не такие уж у меня и высокие запросы, — оправдывалась писательница. — Я быстро очаровываюсь, особенно если мы сходимся во вкусах на книги и сериалы. А если мужчина смеётся над моими дурацкими шутками, считай, сразу покорил. Когда мне приятно общаться с человеком, начинаю представлять, как мы будем проводить время вместе.

— Примеряешь его фамилию и видишь себя в свадебном платье? — дразнила бариста. — Может, Олег?

— Всё гораздо серьёзнее, — вздохнула Марго, закрыла глаза и увидела как наяву: — Я бы только открывала дверь, а он уже ставит чайник. Жалуюсь, как устала или как меня обидели, а он говорит, что они все плохие, а я хорошая. Представляю, как мы ходим в кино, а лучше — в театры, приобщаясь к прекрасному и одновременно посмеиваясь над нелепой игрой актёров.

Как мы гуляем летними вечерами, слушая уличных музыкантов, подпевая им до хрипоты, не стесняясь косых взглядов прохожих. Идём за шаурмой в круглосуточный киоск, встречаем рассвет на плотинке или ближе к цирку.

Утром нам придёт в голову гениальная идея — отправиться, куда позовёт сердце. Мы бежим на вокзал, едва поспевая на поезд. Сели, выдохнули и завариваем доширак. В новом городе гуляем по вкусным кофейням и кладбищам, где однажды нас примут за призраков, а в другой раз — за расхитителей гробниц.

Я пишу романы, иногда восклицая: «Такое придумала!», он с удовольствием выслушивает все мои глупые фантазии. Идеальный станет моим первым читателем. Не критикуя, а бережно изредка подсказывая, чтобы улучшить. Мы бы читали друг другу стихи, свои и классиков. Пусть он будет не из тех, кто носит дурацкий шарф или очки без диоптрий. Хотя… можно и так.

Всем, кого мы встретим, он расскажет, что я писатель. Всё это почти как в фильме «Завтрак у Тиффани».

— Да, сцена в библиотеке одна из моих любимых. Небольшие запросы, говоришь? — удивилась Алиса такой картинке. — Разве твой Витя подходил под это описание?

Тут её отвлекли новые посетители. Пришлось выдержать паузу, пока она молола кофейные зёрна.

— Частично. Долгими зимними вечерами мы в обнимку смотрели сериалы. — Марго понимала, что не так уж много пунктов совпало. — Всё, что я описала, недостижимый идеал. Я нормальная и…

Алиса изящно приподняла бровь, готовая поспорить.

— Ладно, я почти нормальная и понимаю: чуда не случится. Но проблема даже не в этом. Чаще мужчины разбрасываются обещаниями, которые не собираются выполнять. Понятно, что мы не пара, но они зачем-то начинают уделять много внимания, приручают, а потом сами отстраняются. И я ощущаю, что краду их время, становлюсь якорем и обузой.

— Возможно, ты тоже не прошла проверку, — предположение Алисы походило на правду, но прозвучало грубовато. Она сама это поняла и продолжила аккуратнее: — Тебе нужно научиться презентовать себя, и не только с мужчинами. Знаешь, мы не были знакомы с тобой до… до Виктора, но я вижу, что в тебе прорывается безуминка. — Бариста прервалась, чтобы отнести заказ, и тут в её голове созрел интересный план: — Смотри и учись.

Алиса вышла из-за стойки, держа в руках книгу подруги, и подняла роман у себя над головой.

— Дорогие посетители! Сегодня у нас в гостях настоящий писатель. Марго выпустила шикарную книгу. Могу ручаться, потому что сама редактировала её и прочитала больше десятка раз. Кому эксклюзивный вариант с автографом?

Тишина. Посетители отвлеклись от своих дел, но покупать не спешили. Писательнице захотелось исчезнуть, чтобы избежать позора.

— Сколько стоит? — поинтересовался молодой человек, который забрёл сюда впервые.

— Пятьсот! — заявила Алиса, хотя они договорились, первое время продавать книгу дешевле.

— Удвою, если автограф будет необычным, а надпись именной, — предложил незнакомец и подошёл поближе. — У меня сестре чуть за двадцать, подойдёт для неё?

— В самый раз! — Алиса, готовая на любые авантюры, быстро нашла интересный вариант. — Автор оставит след от поцелуя, а сверху ещё будет два кофейных пятна от чашек, как обручальные кольца. Почти признание в любви к искусству и кофе.

Такое подходило для рассказа, а не для обычного воскресенья. Пока Марго целовала свою книгу, Алиса достала телефон и сняла видео. «А что? Хороший контент для тебя и кофейни». Остальные посетители тоже краем глаза следили за шоу.

— Теперь тебе будет, о чём рассказать в своём блоге или новой книге, — подруга явно гордилась собой. — Ты должна заявить о себе, показать, чего стоишь. Не бойся говорить о цене.

— А если им не понравится? — робко возразила писательница. — Они отдадут такие деньги, а потом будут вспоминать меня недобрым словом.

— Даже мой кофе не всем по вкусу. Но знаешь что? — Алиса продолжила громче, чтобы все слышали: — Если кому-то не нравится, пусть идут в другое место. Но на самом деле, если что, мы, конечно же, всё переделаем.

— Можно я тебе признаюсь? — Марго заметила, как подруга потянулась к ножу. — О нет! Умоляю, дослушай до конца. Мне не нравился твой кофе, когда мы познакомились. Но ты была такая милая, настойчиво стремилась сделать нечто особенное, пока я мечтала, чтобы мой заказ взял кто-то другой.

— Воу, это удар, — бариста приложила руку к груди и театрально отыграла, будто сердце её разбито.

— Но время шло, теперь ты точно знаешь, что мне нравится, — продолжила писательница. — Погоди, сейчас станет понятно, к чему я веду. Ты вдохновляешь меня — упорство, умение превращать неудачи в опыт. Думаю, когда-нибудь кофейня станет твоей.

— Всё правильно. Кружка за кружкой, книжка за книжкой, — подмигнула Алиса.

Вскоре пришёл Олег, постоянный посетитель «Вереска». Он устроился рядом с писательницей за барной стойкой. После стандартных разговоров о погоде, о кофе, они неожиданно переключились на тему отношений и сайтов знакомств. Молодой человек рассказал несколько весёлых историй о первых свиданиях, забавно жестикулируя и вставляя колкие замечания. Марго смеялась и пыталась уловить каждую деталь, планируя, как оформит его откровения в отдельную главу.

— Ты тоже зарегистрировалась? Вроде не натыкался на тебя, — Олег внимательно к ней присмотрелся, будто видел впервые: — Кстати, сделать бы фото, как ты сидишь тут за барной стойкой. Рыжие волосы особенно красиво смотрятся в тёплом свете.

Алиса подмигнула Марго так, чтобы он не заметил. Писательница немного смутилась и покраснела.

— Попробовала, но удалила. Наверное, я пока не готова, — призналась девушка, крутя в руках чашку с недопитым кофе.

— Так ни с кем и не встретилась? — ухмыльнулся он, а дальше повторил те же слова, что она сама когда-то всем говорила: — Наверняка в первые же дни завалили непристойными предложениями и ты сделала вывод, будто там все такие. Пойми, нормальный парень не станет сутками мониторить новые аккаунты и открывает приложение раза два в неделю. Остальные — уже отчаявшиеся.

— А как ты выбираешь девушек, которых позовёшь на свидание? Не всё же строится на сиюминутном желании и внешности, — заинтересовалась Марго.

Олег включил приложение на телефоне, и писательница придвинула стул поближе. Молодой человек пропускал девушек накрашенных слишком ярко, в откровенных нарядах и вызывающих позах, с тонной обработки, опечатками в описании, подшучивал над их странным музыкальным вкусом, но всё же чаще он ставил лайк.

Марго находила его комментарии смешными, и они отлично проводили время за необычной игрой. Девушка заметила: «А он симпатичный и с хорошим чувством юмора. Кудряшки хоть и русые, но даже красивее моих, ему идёт. Жаль, что не в моём вкусе».

— Что вы делаете? — неожиданно заинтересовался Никита, появление которого они не заметили.

— Выбирают ему будущую девушку, — вздохнула Алиса, ей тоже хотелось присоединиться.

— Ребят, вы чего? Это ненормально! Так не должно быть. Устроили из этого какой-то … — Никита с трудом подбирал слова. — Аттракцион!

— И что? Мне тоже когда-то придётся прокатиться на нём, — весело парировала Марго. — Хочу знать, как лучше оформить профиль, чтобы привлекать нормальных мужчин. Таких, как Олег, например, симпатичных и забавных. Не сочти за флирт, пожалуйста.

— Разве ты не можешь сама там себе кого-то найти? — удивился Никита. — Это же легко, выбор большой.

— Легко? — с издёвкой переспросил Олег, опередив писательницу. — Научишь? Давай, сейчас открою анкеты мужчин. Если отыщешь хотя бы одного реального кандидата, не фейка, а хорошего и подходящего, купим тебе кофе.

— И десерт, — сторговался ворчливый друг, наивно полагая, что со всем справится.

Но что и требовалось доказать. Умник сдался меньше чем через час, так и не найдя ничего стоящего. Свою кандидатуру Никита не предложил, а уходя, пробурчал универсальную отмазку, будто ничего не понимает в мужчинах.

«Коммуникатор»

После «Вереска» Марго не хотелось оставаться в одиночестве. Олег предложил отправиться на гитарные посиделки в антикафе «Коммуникатор», и она легко согласилась.

Он выбрал неудачный маршрут мимо дома Виктора. Девушка успела заметить, что в спальне горит свет. «Что ты там делаешь без меня? Пьёшь из моей любимой чашки, которую я оставила? Спишь на тех же простынях или купил новые? Смотришь наши любимые сериалы? Как так получилось: раньше не могли и дня друг без друга, а теперь будем порознь всю жизнь? Как?»

На входе в антикафе их приветливо встретила администратор Лиза. Пока она варила кофе, успела рассказать порцию свежих сплетен и рассмешить писательницу.

Марго вспоминала: «Виктор считал её грубоватой, но я восхищаюсь такой харизмой, смелостью говорить напрямик.

Странно… Как сильно изменилась моя жизнь. Он не любил такие места, где шумно и многолюдно. Ему не нравилось, что незнакомцы пытаются обнять меня при встрече и слишком мило беседуют. Постоянно заботливо предостерегал: «Милая, пой потише, пожалуйста. Ты же не хочешь опозориться, верно?»

Любил ли бывший хоть что-то во мне или его всё раздражало? Наверное, это единственное, в чём они сходились с моей матерью, — она тоже не любит мой голос.

Почему, когда я одна дома устраиваю концерт, получается красиво, но стоит появиться зрителям, становлюсь русалочкой, у которой отобрали голос?»

Она поблагодарила за кофе и отправилась в просторную комнату, где обычно собирались на музыкальные вечера. Сначала Марго немного растерялась. Но Олег помахал ей рукой и показал на пуфик рядом с собой, который специально приберёг.

Девушка осторожно опустилась, разгладила складки на платье и устроилась поудобнее, положив ноутбук на колени, и продолжила свою новую драму про старую боль. Привыкнув к обстановке, она сделала паузу и огляделась. Вокруг много знакомых лиц: с кем-то, встретились взглядом, даже кивнули друг другу в знак приветствия, не отрываясь от пения. Раньше ей казалось, что почти все посетители сломаны и одиноки. Сейчас она сама вписывалась, как нельзя кстати.

Вечер был волшебным, музыка утекала в открытые летние окна и наполняла город. Больше всего ей понравилось, как поёт Олег, возможно, потому что он выбрал её любимую песню «Toxic». Марго сама не заметила, как всё больше отпускает контроль. Запела почти во весь голос, но осознав это, мгновенно убавила громкость.

***

Расходиться начали после полуночи. Марго повезло: выяснилось, что сейчас они с Олегом живут в одном доме. Слишком удобное совпадение. В книге такое нельзя писать, сразу обвинят в неправдоподобности.

— Ты, кстати, неплохо поёшь, мне нравится, — заметил музыкант, когда они уже сели в машину. — Надо почаще практиковаться, будешь звучать уверенней.

Муки выбора

Ночью ей не спалось. Несмотря на неудачный опыт Никиты, Марго попробовала ещё раз. Девушка долго листала анкеты, старалась не сравнивать мужчин с хорошим Алексеем, привычным Виктором или недостижимым идеалом.

В профиле Марго поделилась о любви к котам, настольным играм, музыке, театру, не забыв указать, что она писатель. Даже выложила фотографию, где держит свою книгу. Снимок скажет о ней: «Смотрите, я классная, творческая, целеустремлённая и начитанная. Нам будет о чём поговорить».

Но все переписки, несмотря на её старания, получались унылыми.

Писательница размышляла: «Эти мужчины одиноки, потому что ленивы. Они же не одну меня заваливают фразами вроде «Привет, красотка», а потом однотипными вопросами, точно мы на самом скучном интервью.

Некоторым из них хочется показать превосходство в плане ума, финансов. В зависимости от того, какое качество они считают своим козырем. Одни быстро сводят флирт к пошлости, другие — занудны. Я и сама себе кажусь однообразной, немногословной. Если пытаюсь рассказать о своей жизни, обзывают выскочкой, звездой и непонятно что возомнившей.