Бесплатный фрагмент - Турецкий автостоп и бардак

***

Черным маркером длинноволосый Альперен написал для водителей записку размером А4: «Подбросьте нас до Назилле или как можно ближе к нему». Я же условилась с подружкой писать ей смс-ки о ходе приключений. На этом подготовка к автостопу по западной части Малой Азии завершилась.

К этому времени, февралю 2012 года, я преподавала английский язык в Турции уже четвертый месяц по одной из международных программ обмена студентами и выпускниками вузов. Несмотря на серьезный статус и профессиональные обязанности, денег на организованные экскурсии не хватало. Поэтому изучить окрестности на попутках показалось единственным доступным вариантом. Тем более что турки ― невероятно гостеприимные и отзывчивые люди, готовые не только подвезти, но и накормить и дать несколько лир с собой.

С февраля по октябрь, когда покинула страну, я с друзьями практически каждые выходные устремлялась прочь из Денизли, города где жила. Поначалу мы не знали ни языка, ни магистральных дорог, но это лишь добавляло азарта: как сложится вся поездка, какая машина подвезет. В итоге эти приключения подарили настолько огромную веру в хороших людей, что после Турции я на девять месяцев уехала работать и путешествовать автостопом по Китаю, а потом ― объехала на попутках Латинскую Америку.

ЧАСТЬ I

АФРОДИЗИАС

В феврале 2012 года пошел четвертый месяц, как я обучала английскому турецких детей и взрослых в нескольких языковых центрах и даже в одном детском саду, живя в съемной квартире с несколькими стажерами из Китая, Марокко, Индии. За это время работа из чэлленджа «а вам слабо» превратилась в постылую рутину, которую, насколько я знаю себя, могли скрасить лишь путешествия. На мое счастье, такие «спасительные» приключения не замедлили начаться с появлением блондинки Изабеллы из маленького польского городка на границе с Германией, которая приехала на стажировку в одну из текстильных компаний Денизли. В первые же дни Иза вычитала в интернете, что лучший способ путешествий по Турции ― это автостоп.

― Уже в мае я уезжаю обратно в Польшу, поэтому нельзя терять времени, а надо срочно куда-нибудь ехать! ― девушка была полна энтузиазма.

Как раз в этот день один из моих начальников Хуссейн похвастался фотографиями античного города Афродизиас и пообещал в призрачном будущем организовать туда экскурсию. Впрочем к этому момент я уже усвоила, что турки из учтивости способны на многое, но дальше слов не идут. Поэтому дело надо брать в свои руки, а в нашем случае ― ехать к древнегреческим развалинам самостоятельно.

Проблем оказалось две: мы не нашли на карте Афродизиас и не знали, на каком автобусе выбраться на окраину Денизли, где будет проще, чем в паутине городских улиц, поймать попутку. При этом нас не смутило отсутствие автостопного опыта: Иза никогда не голосовала на трассе, а я до этого лишь проехала от Санкт-Петербурга до Москвы на одной фуре, ну и съездила из Москвы и обратно в Калужскую область на музыкальный фестиваль.

Вечером пришел лохматый куратор нашей квартиры по имени Альперен и сходу решил обе задачки. Во-первых, Афродизиас находится по ту сторону горной гряды, нависающей с юга над Денизли. Во-вторых, 25-й автобус идет буквально под окнами дома. На нем можно проехать аж до автовокзала, которые в Турции чаще всего находятся на окраинах, а не в центре городов. Так что ловить попутки можно будет, сойдя на конечной. Также парень помог проработать маршрут: горы можно было объехать как по северной оживленной трассе, ведущей на Измир, так и южной, проходящей через десяток деревенек, где редко идут машины на большое расстояние. Поразмыслив, мы выбрали первый вариант и в предвкушении завтрашних ― да, было решено замысел не откладывать ― приключений отправились спать.

И вот около девяти утра мы стоим на трассе Денизли-Измир. Ярко светит солнце, на небе ни облачка, как и у нас в душе: смеемся и фотографируемся. Почти сразу ― ухты! ― останавливаем Mercedes с одиноким водителем средних лет. Мужчина по-английски не говорит, поэтому показываем написанную Альпереном на турецком просьбу подкинуть до Назилле «или как можно ближе к нему» и молча тыкаем в бумажную карту. Видя нерешительность в глазах водителя, я пытаюсь сказать, что будем благодарны, если он подвезет хотя бы до следующего по трассе крупного села Сарайкой:

― Saraykoy tamam! ― и для убедительности поднимаю большой палец вверх. На этом мои познания в турецком заканчиваются, но водитель жестом приглашает нас внутрь салона. Ура, получилось!

Однако через несколько сот метров мужчина неожиданно сворачивает на заправку на другой стороне трассы. Мы еще настойчивее тычем в карту и после короткой попытки беседы, наконец, понимаем, что нам по пути почти до самого Афродизиаса. Фух, можно расслабиться и познакомиться. Водителя зовут Окан, он работает ветеринаром. Окан угощает нас бёреками, слоеными пирожками с мясом, и мы трогаемся.

Едем по широкой и прямой, как газопровод, долине, обрамленной по краям цепочкой заснеженных вершин, но очень-очень медленно. Окан, не вдаваясь в подробности, поясняет:

― Алкоголь, ― мол, выпил намедни.

Хм, с пьяным ездить опасно, но решаем рискнуть и через час благополучно добираемся до небольшого поселения Караджасу, где расстаемся с Оканом. Он и так, оказывается, сделал крюк, свернув сюда с трассы. Мужчина хочет посадить нас на рейсовый автобус до Афродизиаса, но мы непреклонны в желании ехать все-таки автостопом. Поэтому, обменявшись на прощание номерами телефонов, уходим вниз по улице.

На околице останавливаем старенький Renault с пожилой семейной парой крестьян. Задние сиденья машины уставлены 10-литровыми пластиковыми бутылками с маринованными оливками. Мы устраиваемся кое-как, буквально друг у друга на коленях. Благо, до античного города остается всего 14 километров.

Через десять минут езды мы на месте. От прилива чувств, что так легко и быстро добрались до цели, сносит голову. Начинаем носиться по пустынной дороге, прыгать, фотографироваться. У меня эйфория от удачи еще усиливается ощущением расправленных крыльев, как будто выбралась на освещенную солнцем опушку после блуждания в лесу.

Успокоившись, идем к древнему городищу. Афродизиас был основан во втором веке до нашей эры, но с тех пор настолько хорошо сохранился, что мраморные обломки статуй и стен начинают попадаться задолго до касс. Внутри же все заставлено гигантскими головами, барельефами, стеллами и рядами резных колонн. Даже в запустении руины впечатляют своей помпезностью и филигранностью украшений.

Теряясь, зачарованно бродим по узким дорожкам. Выходим к остаткам храма Афродиты, переходим к полукругу театра. Рвем гнилые гранаты с треугольными хвостиками-коронами. Величие и эстетика древности настраивает на возвышенный лад, хотя обе понимаем, что, на самом деле, пока путешествуем ради автостопа: дорога вызывает больше азарта и эмоций, чем исторические камни. Так что собираемся в обратный путь.

Решаем возвращаться другим путем ― через крупный поселок Тавас, расположенный на трассе Денизли-Мугла. Вернувшись на основную дорогу, понимаем, что, как Альперен и предупреждал, этот путь не столь популярен, как измирский ― машин почти нет. Поэтому, не долго думая, останавливаем старичка, везущего навоз в соседнюю деревню, которую проходим насквозь, наблюдая, как все автомобили сворачивают в боковые улицы. И только уже на околице ловим микроавтобус с молодыми охотниками. Из-за решетки багажника лает черная дворняжка, на заднем сидении лежат ружья с полными патронташами. Парни едут до следующего по трассе села, куда они направляются потом, мы не можем разобрать. Нас они тоже не понимают, поэтому привозят на автостанцию и покупают билет до Денизли.

Так заканчивается это путешествие, вдохновив на все-все дальнейшие.

МАРМАРИС

В устье глубокой бухты Гёкова, скрытой за холмистым полуостровом, в сосновых балках спрятался от ветров Эгейского моря рыбацкий городок. Когда стоишь на вершине заросшего кактусами холма и смотришь на разбегающиеся вниз кривульки улиц, легко представляешь, что сотни лет назад это был лихой пиратский поселок, эдакая турецкая Тартуга.

Но нет, пираты так далеко на север не забирались. Здесь всегда обитали тихие и мирные рыбаки, да в середине прошлого века городок наводнили туристы со всего света, нарушив спокойный уклад. Рыбаки вздрогнули, изумились и принялись срочно учить английский. И только каждую зиму город становится таким, каким был много-много лет назад ― небольшим рыбацким Мармарисом.

Воодушевленные успехом первой поездки в Афродизиас, ровно через неделю мы с Изой приготовились ехать в Мармарис как ближайший к Денизли приморский городок ― чуть более полторы сотни километров на юго-запад.

…Еще плохо понимая среднюю скорость передвижения автостопом по турецким дорогам, мы планируем ранний выход и ставим будильники на пять утра. Но, проснувшись в пять, переставляем стрелки на шесть и еще около 20 минут валяемся под одеялами. В итоге из дома выходим в восемь.

Также слабо представляем нынешний маршрут, особенно точку старта, хотя район, где мы живем, находится как раз на нужной, западной окраине города. Поэтому решаем несколько кварталов пройти пешком, а там сесть на маршрутку, или как их называют в Турции, «долмуш», доехать до его конечной и уже там начать ловить попутки. Вроде просто звучит, но на самом деле мы не знаем маршрут долмуша, поэтому когда он сворачивает на боковую улицу, я пугаюсь и убеждаю Изу выйти прямо сейчас, не доезжая до конечной. Оказавшись на улице, осознаю, что стоим возле больницы университета Памуккале, куда за 15 минут можно дойти пешком от дома, не переживая столько треволнений. Так что раздосадованные начинаем голосовать прямо у больничного забора, несмотря на то, что Денизли еще вытянулся на несколько кварталов вдаль.

Довольно быстро останавливаем старенький пикап всего с одним свободным пассажирским сиденьем, куда ― выбора нет ― обе утрамбовываемся. Водитель по имени Окан немного знает английский, поэтому выясняем, что в летний сезон в Мармарисе он держит рыбный ресторанчик, а сейчас едет из Измира в Анталию. Так что нам по пути всего 20 километров до развязки на Муглу. Здесь Окан внезапно предлагает оставаться внутри, пока он сам для нас поймает следующую машину. Опешив от такой инициативы, мы все же отказываемся, потому что, во-первых, по статистике чаще останавливаются девушкам, а не бородачам с крючковатым носом, а, во-вторых, по теории автостопа голосовать лучше за развилкой или перекрестком, а не перед ними. Окан же далеко от машины уходить не собирается. Так что прощаемся, обменявшись телефонами и обещаниями наведаться к нему в ресторан летом.

Долго не стоим, но далеко и не продвигаемся ― двое крестьян подвозят нас до ближайшей деревни, откуда нас увозит пара молодых людей. Парни едут в горы на фестиваль снега, где собираются не кататься, а торговать чаем и сладостями. За крупным поселком Тавас они сворачивают в сторону белоснежных гор, а мы остаемся на пустынной трассе.

Подмораживает, но мы активно машем проезжающим машинам и потихоньку бредем вперед, поэтому особого холода не чувствуем. До городка Кале нас подбрасывает молодая семья с ребенком на микроавтобусе. Мужчина, насупившись, следит за дорогой, а женщина широко улыбается, постоянно поворачиваясь к нам. Видно, что ей хочется поболтать, но нашего турецкого хватает сказать только пару ключевых слов: «учитель», «Польша». А она, к сожалению, не владеет английским. Поэтому так и едем в неловком молчании.

К нашему удобству ― не надо проходить пешком ― Кале лишь парой улиц задевает трассу, оставаясь в стороне. Мы не успеваем даже толком полюбоваться на квадратные трехэтажные рыжие домики под красными крышами на фоне бело-голубых горных вершин, как уезжаем с парой пожилых крестьян до Муглы. Кроме нас, в машине еще спит мальчик лет семи, но его будят и пересаживают к бабушке на переднее сидение. При виде дорожной полиции женщина прячет пацана под юбку, но стражи порядка все равно останавливают автомобиль за превышение скорости. И все пять минут, что водитель разбирается с законом, мальчишку держат под подолом.

Сквозь скалистый каньон, заросший низкорослыми соснами, спустя час, мы въезжаем в Муглу ― крупную развязку с разбегающимися дорогами в направлениях Бодрума, Мармариса и Антальи. Немного идем пешком, но на подходящей для автостопа позиции замечаем голосующих молодых людей. Даем им уехать первыми и ловим «прямую» машину до Мармариса. Водитель неплохо говорит по-английски, так что, наконец-то, общаемся. Наш новый знакомый 12 лет занимался бизнесом в Финляндии, а три месяца назад вернулся домой. Сейчас едет на побережье проведать друзей.

Внезапно беседа сходит на нет, потому что из-за очередного поворота серпантина показывается море. И пока это только небольшой залив, стиснутый горными грядами, а не бескрайняя гладь стихии, все равно один лишь его вид заставляет слова застревать в горле и приковывает взор. Ярко вспыхивает детское ощущение радости от предвкушения летних каникул на побережье. Как можно сдерживать восторг?! Ахаем и ликуем, тычем в окна пальцами и замираем от нового головокружительного пейзажа. Перевалив горный хребет и начав затяжной спуск к Мармарису, мы как будто оказываемся на другой планете, где вечная весна танцует в апельсиновых садах.

Водитель, даже имени его не узнали, оставляет нас прямо под пальмами на набережной города. Ни дуновения ветерка, припекает февральское солнышко, а на лавочках, свернувшись мохнатыми клубками, греются трехцветные кошки. Повторяя округлые очертания бухты, набережная утопает в белых и ярко-розовых облаках олеандров, украшающих буквально каждый ресторанчик или отель, большинство из которых еще закрыты в ожидании летних туристов. На рейде бухты темнеет лес яхт международной марины. Бредем по направлению к ним, но, дойдя до маяка на краю мола, сворачиваем в улочки-лестницы, криво ползущие на увенчанную серым замком вершину холма.

За вход в средневековую достопримечательность платить не хочется, поэтому ищем обходные пути. Собственная хитрость, умноженная на глупость, выводит-таки нас наверх, но там понимаем, что промахнулись ― замок на соседней вершине. «Наша» же заросла гигантскими зеленоватыми батонами опунций, покрытых бордовыми колючими плодами. В расселине между скал замечаем кем-то брошенный скарб, который внезапно начинает шевелится. С криками ретируемся вниз.

Снова петляем по улицам, похожим на глухие коридоры ― ни одно окно не выглядывает наружу зданий, только невысокие стены, разделенные голубыми дверями. Наконец, все-таки выходим к воротам крепости и, заплатив три лиры за входной билет, проникаем внутрь. Экспозиция сокровищ такая же небольшая, как и сам замок. Внутренний дворик украшен несколькими пузатыми рыжими амфорами и здоровенными пальмами-петрушками. За полчаса все успеваем осмотреть, после чего спускаемся обратно к морю.

Дойдя до песчаного пляжа в устье бухты, замерзаем на холодном ветру и решаем выбираться на трассу, чтобы возвращаться домой в Денизли. Это оказывается непростой задачкой, потому что, представляя общее направление, мы не можем спросить ни короткий путь, ни долмуш. Так что почти час идем пешком. Устав, начинаем голосовать попутки, и, к счастью, быстро останавливаем едущую в Муглу машину ― вот удача! Наши водители, мужчина и женщина, оказываются одноклассниками, окончившими школу 34 года назад, но сохранившими традицию собираться всем выпуском раз в год в Мармарисе. На трассе они делают остановку, чтобы купить нам кило апельсинов в придорожной лавке.

В Мугле ненадолго зависаем из-за неудачной позиции: все едут по пути лишь двести метров, после чего заворачивают в сторону университета. Решаем пройти этот злосчастный поворот. Замечаем два припаркованных на обочине цементовоза, которые, как выясняется, нас давно заметили и ждут. Я смотрю на их номерные знаки, а они не из Денизли.

― Куда вы нас подвезете?

— Куда вам надо?

— В Денизли!

— А мы в Денизли как раз едем!

— Да ладно…

И, действительно, ребята возят цемент из Денизли в Бодрум для постройки взлетной полосы в тамошнем аэропорту. Не спрашивайте, как я это понимаю, потому что по-английски водитель Хасан почти не говорит.

Мы залезаем в высокую кабину грузовика, разуваемся и почти засыпаем от усталости. Всю дорогу Хасан слушает трансляцию футбольного матча, смеется, что-то рассказывает, а мы в полудреме киваем и поддакиваем. На прощание оставляем ему апельсины из Мармариса.

Поездка на побережье настолько воодушевила, что на следующих выходных решаем отправиться к другому морю.

АНТАЛЬЯ

Может быть, однажды мы со своим автостопом доиграемся в это дурацкое «а вам слабо?». И ответственные люди скажут грозное «хватит». Но пока ловлю забытое легкое презрение к окружающим, которое до переезда в Турцию стабильно возникало раз в неделю после горного похода, которыми увлекалась. Тогда я без сил возвращалась домой, прикоснувшись к настоящему космосу. Да, мы одинаково усталые в понедельник. Но я ― от приключений, а они ― от безделья и скуки.

Так и сейчас. Коллеги, студенты и знакомые твердят, что автостоп опасен, но при этом никогда не автостопили. Они проспали оба выходных дня или шоппились в местном торговом центре. Мы же спали около шести часов. За весь день съели по одному бутерброду на двоих. Сто раз пересказали краткое содержание автобиографии. Грелись на заправке чаем в пластиковом стаканчике. И шлепали босыми ногами в морском прибое. Они говорят, что Денизли ― скучный городишко, на работе мало платят и нет выходных. Я киваю головой, но не понимаю. В воскресенье мы добираемся до Средиземного моря.

Изначально мы с Изой планируем ехать в Анталью с ночевкой, но в последний момент передумываем и выезжаем рано утром в воскресенье. Еще толком не проснувшись, начинаем ловить попутку прямо в черте города на знакомой по прошлой неделе Yeni Yol («Новой Дороге»). Поскольку нас ждет путь длиной 230 километров, то грузовики как слишком медленный транспорт договариваемся игнорировать.

Удача нам пока улыбается: почти сразу останавливаем легковушку на ближайшие 20 километров через горы, амфитеатром окружающие Денизли. Я сажусь на переднее сиденье и с ужасом наблюдаю за цифрами, показывающими температуру за бортом: -4 С°, чуть позже -7 С°. Да мы сдохнем от этого автостопа! Что за нетерпение нами движет? Неужели нельзя выждать неделю и ехать, когда потеплеет?! Такие мысли крутятся в голове, но своим упадническим настроением с Изой не делюсь.

Водитель высаживает нас на заправке и уезжает. То ли из-за морозной погоды, то ли из-за того, что раннее утро, но на этой довольно стратегической трассе, связывающей по сути Стамбул с Антальей, машин немного, поэтому, нацепив на себя всю одежду, начинаем останавливать всех подряд.

Подряд остановилась пара мужичков простоватого вида, направлявшиеся в Муглу. Просим подвезти два километра, оставшиеся до развилки Мугла-Анталья.

― Но мы не едем в Анталью! ― долго недоумевают они.

— Хорошо, тогда мы едем в Муглу, ― меняю тактику, решив, что на перекрестке мы просто попросим остановиться и выйдем.

Залезаем внутрь и по собственной ошибке случайно показываем сохранившуюся с поездки в Афродизиас записку для водителей, где упоминается поселок Назилле, расположенный в противоположной стороне. Это окончательно повергает мужиков в ступор, поэтому молча открываем дверь и вылезаем наружу.

Через несколько минут, несмотря на яркое солнце, от холода теряем остатки бдительности и садимся в первую остановившуюся машину. Внутри едут три парня ― неплохие в целом ребята, однако в какой-то момент я незаметно передаю Изе перочинный нож на случай самообороны. Наши водители мчатся на перегонки со своими «аркадаш», друзьями, поэтому постоянно сигналят и высовываются из окна. И хоть угощают нас симитами ― традиционными турецкими бубликами размером с голову, не доверяя им, мы спешно ретируемся сразу, как только они тормозят позавтракать в придорожной кафешке. К счастью, молодые люди поглощены гонками с друзьями, поэтому на совместной трапезе не настаивают и нас не преследуют.

Тем не менее стараемся поскорее уехать дальше и садимся к очередной троице мужиков. На английском они могут произнести только одну фразу ― dog fight (собачьи бои) ― туда и направляются. Что ж это за полоса невезения сегодня, так и вертится в голове.

Через десять километров пути расстаемся с собачниками и дальше оказываемся в компании рыбаков. Нам по пути оказывается всего около 20 километров.

И вот мы стоим в небольшой голой долине, покрытой еще жухлой бледной травой и окаймленной невысоким скальным гребнем. Вокруг ни души: ни жилья, ни людей, ни пасущегося стада, а главное, что мимо не едет ни одна машина. Только в синеве неба жарит солнце. Тишина.

Мда, такими темпами мы приедем в Анталью к ночи, а завтра-то уже на работу. Однако в автостопе черная и белая полоса меняются довольно быстро, поэтому через 20 минут нас забирает джип с семейной парой средних лет, которая опаздывает на заказанный на полдень обед в одном из пятизвездочных отелей Кемера. Через час мы десантируемся на окраине Антальи.

И вот снова мы слишком много внимания и сил уделяем процессу, а не цели поездки ― об Анталье у нас весьма смутные представления и идея-фикс увидеть водопад, падающий прямо в море. Согласно карте, мельком просмотренной дома, получается, что нужный водопад находится прямо под условными обозначениями, то есть в противоположном конце города, в районе под названием Лара. К сожалению, Анталья не деревня, а крупный курортный город, пересечь пешком вряд ли получится, но как узнать номер подходящего транспорта, не знаем. Так что, обливаясь потом (на побережье нет и намека на утренний мороз), мы бредем в направлении водопада, периодически вкрадчиво приставая к прохожим: «Лара где?». Наши мучения заканчиваются ровно в тот момент, когда мимо проезжает желтый автобус с надписью Lara в строке маршрута. Ура! Заскакиваем внутрь. К нашей удаче за креслом водителя висит монитор, где в он-лайн режиме навигатор показывает наше местонахождение. Так что выходим прямо у водопада.

Река Дюден прорезает пригород Антальи с севера на юг, неся свои воды с Таврских гор в Средиземное море. Высокие, до 20 метров, глинистые берега обрываются в районе Лара отвесными кручами, украшенными причудливыми гротами-выветриваниями, куда невозможно спуститься из-за слишком хрупкой породы почвы. Водопад Дюден дополняет этот великолепный ансамбль природы.

Однако на смотровых площадках толпится чересчур много людей, поэтому, недолгого полюбовавшись, решаем все же поискать спуск к морю. Это оказывается непросто, потому что большая часть берега закрыта заборами территорий отелей и воинских частей. Идем около часа до узкого песчаного пляжа, забитого к тому же водорослями и мусором. Но мы не загорать пришли, для первого свидания с Средиземным морем и этого достаточно. Разуваемся и окунаем ступни в прибой. Водичка бодрит.

Сколько же сил дает простая встреча с морем! Как спокойно и умиротворенно становится на душе от одного созерцания бескрайнего синего горизонта и бесконечного бега волн.

Одним словом мы расслабляемся и зависаем на пляже. Когда спохватываемся, оказывается, что уже три часа дня. Как так? Мы же совсем не видели города! Решаем ехать на otogar, автовокзал, при том, что на двоих у нас крайне мало денег. На билеты до Денизли вряд ли хватит. Придется импровизировать на ходу.

Узнаем, что отсюда до отогара нет прямого транспорта. Вот досада! Но что-то надо делать, поэтому начинаем ловить попутки прямо на автобусной остановке. Не иначе как из любопытства довольно скоро перед нами тормозит мужчина.

― Едете на автовокзал?

― Нет.

― А в центр?

— Да.

При этом вид у водителя такой, как будто он не в центр города направляется, а в булочную за углом, настолько по-домашнему одет. Не теряя времени, рассказываю ему на турецком о том, что мы учительницы из Денизли, денег нет, поэтому путешествуем автостопом. Рассказ, видимо, производит на него впечатление, потому что, миновав центр, мужчина вывозит нас на выезд из города и на прощанье предлагает деньги. Не сталкиваясь до этого с такой щедростью и отзывчивостью, мы отказываемся.

Морально готовясь к предстоящему морозному автостопу через горы, идем до ближайшей автозаправки, где замечаем припаркованную машину с денизливскими номерными знаками. Недолго думая, стучим в окно: «Вы едете в Денизли?». Пассажир кивает утвердительно.

― И мы тоже!!!!

— Ну тогда садитесь.

Водитель этой машины возвращается из заправочного магазинчика через пару минут. Он, конечно, удивлен тем, что пассажиров стало больше, но не возражает против нашей компании. Так что всего за два часа к семи вечера мы добираемся домой, по пути строя планы на следующие выходные ― ехать сразу с двумя ночевками, чтобы успеть посмотреть как можно больше.

ИЗМИР ― ЭФЕС ― ШИРИНДЖЕ

В 14.45 заканчивается мой последний урок в субботу. В 14.50 мы с Изой ловим возле мечети 25-й автобус до Yeni Garage, нового автовокзала. И в 15.25 мы уже стоим на выезде из Денизли в сторону Измира. Мягкое февральское солнце сквозь пелену смога от печного отопления тускло подсвечивает снежные горы. Спокойно и хорошо. Лениво ждем на трассе «свою» машину. Всего за три поездки автостоп стал привычным делом.

В таком настроении без трудностей за пару часов добираемся до Измира, либерального проевропейского центра Турции. Ночуем у мамы одной из моих учениц, студенток университета Памуккале. Провести два вечера в доме турчанки, чтобы ближе познакомиться с национальным бытом, кажется интересной идеей, но уже после первого получаса, проведенного в квартире Севин, понимаем, что ошиблись.

Севин живет одна в четырех скудно обставленных комнатах. Монотонность крашенных стен разбавляет лишь одинокий портрет первого президента страны, крупного реформатора Кемаля Ататюрка. Массивные кресла и диваны, да большая плазма телевизора буквально кричат о благосостоянии, но никак не о вкусе хозяйки.

Севин гостеприимна и радушна. Одна беда ― женщина совершенно не знает английского, но поговорить очень любит. Я никак не поспеваю осмыслить ее пятиминутные тирады, а она никак не хочет сбавлять темп речи. Хотим быть любезными, но не можем даже предложить помочь с ужином. Так что стараемся побыстрее раскланяться и пойти спать. Однако ночью замерзаем из-за того, что Севин не включает отопление.

Дождавшись утра, мы с облегчением выпархиваем от нашей хозяйки на целый день гулять в город. Особых планов нет, поэтому, доехав до центра, долго любуемся бухтой и бродим по закоулкам старинного базара. Через живописные трущобы взбираемся на холм Пагос к развалинам Кадифкале («Вельветового замка»), возведенного одним из полководцев Александра Македонского. Внутри обветшалых крепостных стен между смолистых сосен бегают дети да одинокая женщина ткет пеструю ковровую дорожку на деревянном механизме. Идиллическое зрелище.

С вершины Пагоса хорошо виден весь Измир: несколько стеклянных небоскребов в центре города возле порта, косяки китов-контейнеровозов в бухте и, если развернуться на 360 градусов, холмы-холмы, сплошь покрытые разноцветными фавеллами ― районами без четкой планировки улиц с налепленными друг на друга недостроенными домишками из красного кирпича. Мои турецкие коллеги были поражены тем, что мы гуляли в таком месте, мол, там не место одиноким туристам-девушкам. Однако нимфы, с которыми я работаю, никогда и не путешествовали автостопом, потому что он тоже tehlikeli, то есть опасен.

Мимо мальчишек, запускающих воздушного змея с плоской крыши, и дедушки в медицинской маске, держащего на веревке барана, по неровным ступенькам узких лестниц мы сбегаем обратно к набережной. Измирская бухта в дымке, через которую не может пробиться солнце, поэтому кажется, что уже начинаются сумерки. Берем по бутылочке пива и садимся прямо у воды на парапет. Никто не обращает на нас внимания ― вокруг полно таких же компашек.

Скрепя сердце в темноте возвращаемся к Севин. На следующий день мы планируем сразу в Денизли не ехать, а сначала посетить легендарный античный Эфес и затерянный в горах центр виноделия Шириндже, который славится бесплатными дегустациями. Поэтому, не имея мобильного интернета в телефоне, вечер тратим на безуспешные попытки выяснить у нашей хозяйки, как проще выбраться из города на трассу, ведущую на Айдын. Каким-то образом понимаем, что нужная трасса проходит неподалеку от центрального автовокзала, но какой долмуш туда идет, Севин не может сказать. Что ж, решаем ловить любой шаттл до вокзала. Сейчас поясню: из-за сложного горного рельефа и высокой сейсмичности в Турции плохо развито железнодорожное сообщение, а между городами передвигаются чаще всего автобусами. Благодаря этому выросла конкуренция среди автобусных компаний, которые для клиентов предлагают разнообразный сервис: от питания на борту до небольших автобусов-шаттлов, доставляющих пассажиров из разных районов города к автовокзалу.

Утром покидаем Севин как можно раньше. Не очень понятно, где именно надо дожидаться шаттла, поэтому идем по проспекту в сторону центра города, надеясь встретить заветный автобус. Ура, вот и он. Сине-оранжевый шаттл компании Metro, миновав несколько районов Измира, заезжает на нужный нам автобан, но в последний момент через запутанную развязку уезжает на автовокзал. Так что первоочередной задачей становится вернуться обратно на трассу. Это непросто и неэстетично ― местность вокруг выглядит как самые настоящие задворки города: металлические ангары на пустыре окружены мусорными кучами.

К счастью, недолго дышим выхлопными газами и еще на съезде с автобана останавливаем работягу, направляющегося в Сельджук, куда нам и надо. Вернее, мы точно не знаем, куда нам надо ― ведь где именно находится Шириндже, никто не знает. Один из предыдущих водителей ставит на моей бумажной топографической карте лишь примерную точку в окрестностях Сельджука. Поэтому вертим головами во все стороны, опасаясь пропустить указатель в «винный рай», как окрестил этот центр виноделия наш знакомый Альперен. Но оказывается, что дорога в Шириндже начинается не до Сельджука, как мы ожидали, а в самом городке.

Полагая, что автостопом по такой второстепенной дороге не доедем, узнаем об автобусе. Но он отправляется только через сорок минут. Решаем не тратить времени, а идти пешком ― в Шириндже ведет шестикилометровый серпантин.

На городских улицах никто не останавливается. Однако сразу за околицей Сельджука тормозим двух парней, владеющих винным магазинчиком в Шириндже, которые за пять минут довозят до деревни. Знакомство с крайними водителями не продолжаем, отправляемся на дегустацию в одиночестве. Тем более что в воздухе буквально разливается эллегическое настроение: по-весеннему легкий дождик умывает мостовые, сбегающие с заросших серебристыми оливками холмов, беленые домики под красной черепицей и редких прохожих. Местных жителей не видно, по улицам бродят только туристы под зонтиками.

У нас нет зонтиков, поэтому заскакиваем в первый симпатичный магазинчик. Свет падает только сквозь распахнутые наружу деревянные ставни, в глубине зала царит густой полумрак. Пахнет старым жилым домом и, конечно, вином. Кудрявый пузатый хозяин, мгновенно оценив нас по внешнему виду, не спешит наливать, поэтому пускаем в ход весь словарный запас турецкого языка. К слову, этот трюк всегда работает с турками ― они любят иностранцев, знающих хотя бы пару слов на turce. В ответную благодарность покупаем сразу четыре бутылки.

На этом деньги заканчиваются, поэтому дальше ходим только в поисках бесплатной дегустации. На соседней улочке попадаем в более крупное заведение. Здесь со всех стен блестят в мягком свете ламп покрытые пылью зеленые и коричневые бутылки. В углах прячутся старинные давильные прессы, проемы между шкафами украшены выцветшими фотографиями, а на столике под стеклом красуется коллекция денежных купюр со всего света. На пробу нам выносят доску метр длиной, заставленную десятком стеклянных наперстков с разной жидкостью. Осушив их все до дна, чувствую, что пора закругляться, иначе в Денизли к вечеру не вернемся.

На небольшой площади, откуда отходит рейсовый транспорт, выясняем, что обратный автобус до Сельджука снова будет через сорок минут. Поскольку вновь заморосил дождь, то решаем подождать, а заодно и перекусить бутербродами, приготовленными утром в Измире. Справившись за пять минут с нехитрым обедом, все же выдвигаемся в путь пешком.

Так под разговоры о свободе личности и духа неспешно спускаемся по серпантину мимо оливковых рощ. Так хорошо пройтись, что даже не голосуем попутку. Однако машина до города останавливается сама. Окей, или по-турецки tamam, не будем искушать судьбу, поэтому соглашаемся на подвоз.

В Сельджуке довольно быстро останавливаем двух весельчаков, владельцев циркового бизнеса в Кушадасы, куда они и направляются. Узнав, откуда мы, один из мужичков радостно сообщает, что когда-то жил в Польше и с тех пор помнит только одну фразу: «Если станешь моей девушкой, я покажу тебе целый свет!». Водители настаивают на том, что раз мы здесь, то обязательно должны посетить развалины античного города Эфес, и даже, хоть это им не по пути, подвозят ко входу.

В кассе узнаем, что входной билет стоит целых 20 лир. Не рассчитывая на такие траты, пробуем убедить кассирш в том, что мы студенты, учащиеся в университете Памуккале по одной из европейских программ обмена, а свои студенческие билеты забыли дома. Но женщины в окошке кассы не преклонны.

Что же делать? Надо найти дырку в заборе!

Так что уже через минуту бредем вдоль рабицы, увенчанной колючей проволокой, пристально рассматривая каждый метр этого заграждения. За поворотом начинается разъезженная грунтовая дорога, а сам забор зарос высоченными кустами ежевики. Пройдя еще несколько метров, встречаем двух гнедых лошадей. Какие красавицы! Может быть, перемахнуть на них через преграду? О, смотри, что это ― самая настоящая дырка. Действительно, в одном месте сетка забора отогнута, колючие кусты подмяты и сквозь образовавшийся проем можно свободно проникнуть на территорию Эфеса, что мы и делаем без угрызений совести.

Поначалу заросли нас хорошо скрывают от глаз охраны, но вот последний кустик и дальше ― большая открытая поляна с беспорядочно разбросанными обломками мраморных плит, испещренных угловатыми надписями на древнегреческом, и рифленых колонн с кружевными капителями. Заяц, может быть, еще и скроется в этом каменном хаосе, но Иза со своим ростом метр восемьдесят видна издалека. Сейчас обнаружат! Что делать? Пробуем передвигаться на карачках, но, лишь представив себя со стороны, не можем дальше двигаться от смеха. Решаем снять верхнюю одежду ― разумеется, кассирши не запомнили двух плутовок-иностранок, доказывающих что они студенты без студенческих билетов.

Через пару минут к нашей радости тропинка беспрепятственно выводит к более основательным развалинам: уже хорошо читаются остатки храмовой апсиды, трехметровый каменный проем входа, чаша фонтана. Через полузатопленную дождевой водой площадь, выбираемся на одну из центральных улиц Эфеса, в конце которой виднеется полукруг театральных рядов. Здесь уже можно спокойно выдохнуть ― очередная авантюра удалась ― и влиться в толпу серьезных немцев.

Изображать деланный восторг, выдавая себя за настоящих туристов, не приходиться, потому что Эфес, действительно, впечатляет хорошей сохранностью трехэтажных зданий, мощенными плитами тротуаров, бесчисленными барельефами и колоннами. А безголовыми статуями буквально заставлены обочины улиц ― как будто роты солдат застыли в приветствии потомков. Древностей столько много, что устаешь фотографировать, чувствуя бездумность кнопкодавства.

Через пару античных кварталов обнаруживаем, что в Эфесе организован второй вход, через который покидаем город без хлопот, так не заплатив ни курушика, как называются турецкие монеты.

На часах почти три часа дня, и тут я вспоминаю, что на прошлой неделе пообещала именно сегодня провести дополнительный урок в семь часов вечера. Что ж, за оставшиеся четыре часа вроде должны успеть преодолеть 150 километров до Денизли.

Поначалу все складывается отлично: от входа в Эфес до трассы на Айдын нас подвозят два фотографа. Пока перепаковываем в рюкзаках вещи, стоя на обочине, мимо проезжает машина, которой Иза машет рукой на всякий случай. Через пятьдесят метров автомобиль резко тормозит, дает задний ход в нашем направлении ― ура! Молчаливый бородач довозит прямо до центра Айдына. Неудачная позиция для автостопа, но все же удается поймать попутку до Назилле. Так мы знакомимся с самым приятным водителем этого путешествия. Кемаль хорошо говорит по-английски, поэтому болтаем всю дорогу. Наш знакомый ― медицинский представитель фирмы неврологических лекарств, при этом он закончил факультет экономики и год проработал в банке, но ушел в фармакологию из-за более высокой зарплаты. Сейчас и эта работа его перестала устраивать, потому что дома в Измире он бывает только несколько дней в неделю, все остальное время проводит в дороге, ночуя в отелях. К примеру, сегодня после Назилле ему предстоит ехать в Кушадасы.

На Кемале наше везение заканчивается, и оставшиеся после Назилле 70 километров еле-еле преодолеваем на трех «коротких» попутках. Первая машина оказывается слишком медленной: парень едет пить турецкую водку раки в какое-то село по пути, но кажется, что уже приложился к бутылке. Семейная пара за рулем следующего автомобиля везет, но не устает пугать ужасами автостопа, мол, почему вы не путешествуете на автобусах, если денег нет, то давайте мы вам дадим или вот наш дом, ночуйте у нас, а утром поедете дальше. Седой усач в третьей машине ни о чем с нами не говорит, но вместо него на всю громкость из колонок звучат полные тоски народные мелодии, он же, не отрываясь от баранки, каждые пять минут закуривает новую сигарету и небрежно стряхивает пепел себе на живот.

Когда мы, одуревшие от заунывных трелей и прокуренного спертого воздуха, наконец-то, вываливаемся на окраине Денизли, Иза в сердцах произносит:

― Надеюсь, это курение его скоро прикончит.

До урока остается час, должна успеть, но не учитываю, что находимся в совсем незнакомом районе, не имея представления, какой долмуш идет в исторический центр, который в турецких городах называется «чинар». Кроме этого, сейчас вечер понедельника, а значит, добро пожаловать в транспортные пробки! Так что в итоге, я отдаю Изе свой рюкзак и, не заходя домой, за пять минут до начала урока вхожу в класс.

На занятии путаюсь в словах, перед глазами стоят мокрые от дождя оливковые рощи Шириндже и просторные беломраморные улицы Эфеса, лихие жители трущоб Измира и молчаливый старый водитель-курилка. Понимаю, что решительно никак нельзя оставаться дома на выходные, надо ехать-ехать-ехать, неважно куда.

ИСПАРТА

Бывают ситуации, когда фраза «плыть по течению» приобретает положительный окрас. В очередном путешествии мы с Изой полностью подчинились обстоятельствам: попутной становилась почти любая машина, а мы лишь наблюдали, к каким интересным приключениям она нас вывезет. Этот способ звучит, пожалуй, безрассудно, но, на самом деле, оказался возможностью попасть туда, куда не проложены туристические тропы.

Идея поехать в озерный край в окрестностях Испарты и Бурдура пришла спонтанно ― достаточно было наткнуться на яркие фотографии в интернете. Прикинули, что ехать нужно по новой для нас трассе, на восток, и легли спать.

…Утром просыпаемся около восьми часов ― довольно поздно для старта по неизведанным местам. Ну и что, плавание по течению уже началось!

Сначала путаемся и едем не туда, на основную трассу нас возвращает лихач на джипе. Далее недолго путешествуем с молодым человеком, который везет maman на переднем сиденье. Расставшись с этой парой и в ожидании следующей машины, я открываю пухленький том путеводителя по Турции и не нахожу ни единого словечка ни об Испарте, ни о Бурдуре и уж тем более ни об одном из озер в их окрестностях. Серьезно? Не может быть! Зачем мы туда едем, тем более, что автостоп так вяло сегодня идет. Кроме того, уже почти полдень, а мы еще толком не отъехали от Денизли, а предстоит преодолеть расстояние только двухсот километров в одну сторону!

Иза быстро гасит мой приступ отчаяния, предложив доехать до какого-нибудь ближайшего озера и устроить пикничок на его берегу. Это идея, действительно, не возвращаться же домой!

Так что продолжаем голосовать и останавливаем двух деревенских жителей, которые по пути, кроме нас, подбирают третьего товарища. Вдруг машину останавливают жандармы ― дорожные полицейские. Наши попутчики, опустив окно, радостно сообщают стражам порядка, что везут иностранцев, yabanci. Жандарм просовывает голову в салон и начинает, смеясь, громко кричать, чтоб мы выходили из машины и ехали на автобусе. Что за шутки?! Мы не до конца понимаем ситуацию, но дальше ничего угрожающего не происходит и едем вперед.

Впрочем нам скоро надоедает громкая болтовня турков в маленьком закрытом пространстве автомобиля, поэтому, несмотря на то, что ребята едут к нужному озеру, решаем выйти, подышать свежим воздухом. А вот как раз на противоположной обочине работает пекарня, аромат выпечки которой доносится даже сюда.

Предаемся второму завтраку, неторопливо запивая симиты крепким чаем из миниатюрного стаканчика bardak, такого же изящного, как цветок тюльпана. Перекусив, по-прежнему неспешно переходим дорогу обратно и продолжаем путешествие.

Наконец-то, нам везет и мы останавливаем отца с сыном, причем младший из пары настолько красив собой, что мы с Изой влюбляемся в него одновременно. Извилистыми серпантинами пробираемся через горы. Мы словно теряем дар речи то ли от красоты природы, то ли от темноты глаз водителя. Только когда настает пора выходить, способность говорить возвращается к нам и вовремя успеваем выяснить, что наши попутчики направляются в Испарту, а по пути могут нас подбросить до озера, заполнившего кратер древного вулкана. Конечно, да! Мы согласны ехать и ехать.

Улыбаясь в ответ на нашу восторженность, мужчины показывают сначала водохранилище, а потом платят шесть лир за проезд на территорию национального парка, где именно находится вулканическое озеро, и останавливаются на смотровой площадке. Они ждут, поэтому устраивать пикничок, как мы планировали изначально, неудобно, так что быстро фотографируемся и едем дальше. Тем более, что весна в эти края еще не добралась: сопки, окаймляющие мутную водную гладь, покрыты снегом, тополя стоят, словно воздев голые руки-ветки вверх, деревянные лавочки и столики затоплены водой. Низкое серое небо усугубляет эту меланхолию межсезонья.

Через десять минут уезжаем в Испарту. Водители хотят угостить обедом, но мы настолько стесняемся, что предпочитаем распрощаться. Они высаживают нас в центре города.

Испарта славится разведением эфиромасличной розы, но мы об этом не знаем, поэтому фотографируемся с несколькими памятниками, съедаем на дюруму ― популярное уличное блюдо из мяса, завернутого в лаваш ― за полторы лиры, то есть в два раза дешевле, чем в Денизли, и начинаем автостопить домой.

По дорожным указателям пешком доходим почти до выезда из города, преждем чем ловим попутку. К нашей удаче водитель по имени Нихат едет прямо в Денизли. Он выглядет уставшим и, видимо, подбирает нас для того, чтоб не дали ему заснуть в пути, но первое, что делаем, забравшись в салон, это засыпаем. Просыпаемся уже почти под Денизли.

Нихат работает в текстильной компании в Стамбуле и по делам фирмы вынужден постоянно навещать клиентов и партнеров в Анталье, Денизли и Измире. Сегодня вечером у него нет никаких планов, поэтому, чтобы убить время, мужчина подвозит нас прямо к подъезду.

Переполненные новыми приключениями, вбегаем к себе в квартиру. С порога взахлеб делимся впечатлениями с соседями по комнатам. Все хотят ехать с нами в следующий раз. А что, это идея! Почему бы не расширить состав участников путешествий.

ОЛЮДЕНИЗ-ФЕТХИЕ

В кедах до сих пор песок. В кармане куртки ― два плоских гладких камня. На солнце обгорели нос и щеки, а руки исцарапаны колючками держи-дерева. На этих выходных мы побывали в раю.

…Вечером понедельника Иза забивает в строке интернет-поисковика запрос: «самый красивый пляж Турции». Google мгновенно выдает ответ ― «Олюдениз». Делать нечего, придется ехать. Субтильная Санни из китайского города-миллионика Гуанджоу очень просится попробовать автостоп ― «ич-айкинг», как она произносит hitch-hiking ― хоть раз в жизни. Погнали! Я заранее выпрашиваю на работе выходной на субботу, мы просыпаем и едем на юг, через Таврские горы к Средиземному морю и затерянным в его бухтах городках Олюденизу и Фетхие.

Прекрасное свежее весеннее утро, солнышко, только выглянув над горной цепью, окружающей Денизли, пригревает, но не жарит. Проходя мимо университетской больницы к уже знакомой позиции для автостопного старта, читаем смс-ку от нашего знакомого Альперена, что он нас только что видел и «да, удачи!». Спокойно начинаем ловить попутку. Автостоп стал настолько привычным занятием, что мандраж и страх превратились в азарт: кто попадется на этот раз, будет ли водитель знать английский, как далеко повезет с ним уехать, быстрая ли будет машина.

Мы не знаем, по какой дороге лучше ехать: на Анталью или Муглу. Поэтому решаем действовать по методу орла и решки: куда будет направляться первый водитель, туда и поедем. Пока дурачимся на обочине, обучая Санни премудростям турецкого автостопа, останавливаем курда, направляющегося в уже знакомую нам деревушку Тавас на мугловской трассе.

Однако водитель настолько шумный, болтливый и в целом нелепый, что когда через пять минут заруливает на АЗС еще в пределах Денизли, оставляем его в одиночестве. Тут же, на заправке, знакомимся с новым автолюбителем, который сначала рассказывает об автобусе-через-20-минут, но в итоге соглашается провезти нас через горы до развилки Анталья-Мугла. По пути между собой окончательно решаем ехать по антальевской трассе.

Водитель не довозит до перекрестка сто метров, почему, мы так и не понимаем. Но не успеваем с ним толком распрощаться и сделать новые фотографии, как тормозим англоговорящего деда за рулем. Толстяк едет на свою фабрику в Серинхисар, только вернувшись из командировки в Шанхай. Так что они с Сании болтают без умолку все те десять минут, что едем вместе.

Поселок Серинхисар находится уже по ту сторону горной цепи, окружающей амфитеатром наш Денизли. Плотно укрытые снежными шапками вершины эффектно смотрятся на фоне ультрамаринового неба. Но наш взор приковывают не горы, а придорожная кафешка, оборудованная внутри микроавтобуса: закопченная труба очага выведена наружу через крышу, колеса подперты жестяными канистрами из-под оливок, к входной двери примыкает алая палатка с пластиковыми столиками внутри. Такой примитивный сервис вызывает не аппетит, а лишь вопросы: куда смотрит санэпидемстанция и Евросоюз, в который всеми силами стремится Турция.

Санни, как и любой интеллигентный китаец, боится солнечного загара, поэтому закрывает лицо шейным платком. Мы просим, чтоб она снимала повязку при приближении машин, иначе никогда отсюда не уедем.

Однако опасения оказываются напрасными, через несколько минут очередной англоговорящий пожилой турок забирает нас на своей новенькой машине. Он владеет туристическим агентством в Анталье, но донимают конкуренты, а клиенты идут плохо, и вообще все не складывается. Слушаю его вполуха, потому что нам прямо навстречу приближаются потрясающие горы: не высокие, скалистые и неприступные, нет, а вполне доступные, покатые сопки, припорошенные снегом ― все же двигаемся на юг! В голове роится сразу множество вариантов пеших походов по ним, незнание склонов и перевалов лишь будоражит, а не пугает.

В устье широкой пустой долины почти на трассе выросла крошечная деревенька Согут (Söğüt), что в переводе с турецкого означает «ива», но заросшая нестриженными тополями. Здесь расстаемся с турагентом, потому что наш маршрут сворачивает в направлении Фетхие. К слову, вспоминаем с Изой, как пару недель назад, когда мы направлялись в Анталью, именно здесь в Согуте вместе с нашим оптимизмом температура воздуха упала до -11С. А теперь солнце припекает, хочется снять верхнюю одежду.

Ставим автостоп на паузу: заходим в магазинчик на заправке, переводим дух. Пока отдыхаем, замечаем на обочине брошенный дорожный знак «стоп», или по-турецки dur. Так что дальше ловим попутки, размахивая этим металлическим красным блином. Новый метод работает ― почти сразу останавливаем машину до Фетхие.

Новые знакомые оказываются доброжелательными ребятами: продавая портативные рации, по делам разъезжают по всей стране. Сегодня им надо только к вечеру попасть в Даламан, поэтому сейчас они никуда не спешат. Сами предлагают останавливаться в живописных местах для фотографий. Мы не возражаем, тем более, что тоже не торопимся в Фетхие ― нас там ждут лишь к вечеру.

Южное побережье Турции защищено горными хребтами, через которые проложено немного дорог. Здесь мало пешеходных маршрутов, но много водных ― местные бурные речки, стиснутые скалистыми каньонами, притягивают экстремалов со всего света. Мы еще не знаем об этом и беззаботно мчимся через перевалы к морю.

Английским языком наши водители владеют слабо, поэтому, не поняв до конца, легко соглашаются сделать приличный крюк и закинуть нас в Олюдениз. Кое-как знаками объясняем, что именно сюда мы и направлялись, поэтому здесь остаемся, спасибо, до свидания. Так что расстаемся с ноткой недосказанности.

А мы сразу понимаем, что прибыли в райское местечко: курортный поселок, укрытый в глубине уютной горной долины, выходит пальмами километровой набережной к тихой бухте с прозрачной водой, голубыми крабами и мясистыми морскими звездами в белоснежном песке.

Синее-синее небо пестрит крылышками парапланеристов. Ветер доносит смолистый запах соснового леса, смешанного с гнилыми водорослями. Песочный пляж сменяется округлой серой галькой. Разуваемся, бредем в пене прибоя. Охватывает такое чувство легкости и покоя, какое можно поймать, только контрабандой попав из зимы в лето.

Раздеваемся и купаемся. Купальников, понятное дело, с собой нет ― кто ж предполагал утром, раздумывая над тем, сколько свитеров надевать, что после обеда потянет в воду. К счастью, на пляже, кроме нас, почти никого нет. Единственная группа людей, что бредет мимо, оказывается китайцами. Так что Санни как девушке приличной приходится общаться с земляками, не вылезая из воды.

При этом, море здорово бодрит ― наверно, около 16—18 градусов тепла. Для Изы, жительницы городка на Балтийском море, это комфортная температура воды. Мне прохладно, а Санни не умеет плавать.

Лениво покидаем пляж только, когда солнце уже касается края горизонта. Сразу становится ощутимо прохладно. Так что автоматически прибавляем темп и бодро выходим на дорогу, которая ведет из Олудениза в Фетхие. Города разделены скалистым отрогом Таврских гор, поэтому серпантин трассы петлями карабкается на перевал. Надеяться остановить здесь попутную машину почти безосновательно ― на подъеме вряд ли кто-то рискнет.

Впрочем, удача этого дня не позволяет предаваться унынию, так что топаем в горку, со смехом делясь мечтами: я хочу красный кабриолет, Иза ― большой джип, а Санни ― чтобы перед нами возникла тарелка риса.

…Грязный пикап тормозит ровно на середине подъема. В полутьме салона видно, что внутри уже сидят пассажиры. Девочки куксятся, мол, зачем остановился, если мест нет. Водитель, видя их реакцию, торопливо поясняет, что в ближайшей деревне пассажиры сойдут, а пока можете ехать в кузове. Иза и Санни, кажется, еще больше недовольны, но я в восторге от предложения! Черт возьми, это одна из мечт моей жизни ― ехать на закате в открытом кузове ― и она вот-вот исполнится. Как можно раздумывать?!

Не разделяя моих эмоций, девчонки все же лезут наверх. Рассаживаемся на своих рюкзаках, потому что кузов занесен песком. Накидываем на головы капюшоны и до конца застегиваем молнии курток, потому что как только машина стартует, в лицо бьет поток горной прохлады. Нас подбрасывает на ухабах, кренит на виражах серпантина, встречный ветер выдувает из глаз слезы, подцепленный к кузову пустой прицеп громыхает в тишине вечерних сумерек. Нос ловит ароматы нагретой за день сосновой смолы и асфальта, а рот непроизвольно расплывается в улыбке, и нет никаких сил перестать радоваться такой наполненной жизни.

В Фетхие нам есть у кого остановиться: на сайте CouchSurfing.org Иза заранее познакомилась с турком средних лет и условилась о том, что мы переночуем с субботу на воскресенье у него. Когда она скинула ссылку на аккаунт Сейрана, я ей тутже ответила, что заочно влюбилась, до того интересным показался наш будущий host. Дело в том, что большинство турков, которых я знала, были нелюбознательны, неинтеллигентны и без искры авантюризма. Так, моих приятелей из Денизли никогда не манили окружающие город горные перевалы и пики, они ничего не знали о лежащем за морем Крыме, а попивать пятничным вечером анисовое раки им было милее составления планов по захвату мира. Сейран же обошел по периметру гималайскую вершину Аннапурну, проложил несколько скалолазных маршрутов в Таврах, покоряет горы на велосипеде, а небо ― на параплане. Ухты!

Мне настолько нетерпится вживую познакомиться с ним, что с водителем пикапа расстаемся без лишних церемоний на автобусной остановке где-то в Фетхие. Иза созванивается с хостом, и через 15 минут он выплывает из темноты вечера.

Сейран живет один в двухуровневой квартире в закрытом кондоминимуме. Как принято в Турции, вместо обоев стены просто побелены и минимально украшены ― несколько декоративных тарелок с народными орнаментами и пара картин с изречениями из Корана. О причастности к горам хозяина жилища говорит лишь панорама Эвереста, да несколько фотоальбомов. Впрочем, сложно сказать, чего я ожидала, но приключениями здесь не пахнет, как и он сам не напоминает бродягу Дхармы. Я разочарована, но стараюсь не подавать вида.

Все вместе готовим традиционный турецкий ужин: салат с помидорами и искандер ― блюдом, по легенде изобретенным Александром (Искандером на турецкий лад) Македонским. Основное меню дополняют красное вино, острые зеленые перчики и маринованные оливки без косточек.

После трапезы рассматриваем фотографии в альбомах, слушаем музыку и разговариваем. Однако беседа не клеится ― все слишком устали. Так что довольно рано расходимся по спальням.

Утро щедрыми солнечными лучами врывается сквозь белый тюль штор. За красными крышами приземистых домов темнеют еловые склоны гор. Вечером Сейран обещал провезти нас на машине по всем местным красотам. Так что скорее бы уже выйти из дома!

Но с утра то ли Сейран получает неприятные известия, то ли мы надоедаем своим присутствием, поэтому возникает неловкость, и мы чувствуем себя лишними. Тем не менее после неплотного турецкого завтрака оливками и сыром отправляемся в путь.

Видимо, Сейран наметил какой-то план, которым с нами не делится, поэтому ведет машину, не останавливаясь и не рассказывая, мимо чего проезжаем. Нам же все необычно, хочется все осмотреть и везде сфотографироваться. Так что с каждым километром пути наши лица становятся все недовольнее. Начинаем бурчать. Поэтому нашему приятелю волей-неволей приходится сделать остановку возле гробниц царей Ликии ― античной страны, располагавшейся на юге Малой Азии. Впрочем к самим древностям не подходим, успевая лишь щелкнуть панораму Фетхие. Отсюда город как на ладони, растекся пестрым покрывалом по всей долине, защищенной заснеженными горами.

Кроме этого, делаем такую же короткую остановку в заброшенной греческой деревне Каякой. Двигаемся на восток, однако, не заезжая в Олюдениз, по серпантину забираемся все выше в горы. И вот снова визжат тормоза ― на этот раз останавливаемся в верховьях Долины Бабочек ― глубокого узкого каньона, выходящего песочным пляжем к морю. Умопомрачительные виды, но, по словам Сейрана, вниз безопаснее спуститься с веревочной страховкой. Так что откладываем спуск на будущее.

Через час езды, наконец-то, добираемся до ничем не примечательного поворота на трассе. Отсюда, оказывается, наш хост планирует дойти пешком в Олюдениз по легендарной Ликийской тропе ― популярному туристическому маршруту. Вот так приятная новость! С радостью выскакиваем наружу, тем временем Сейран договаривается с проходящим мимо пастухом, чтот тот перегонит машину к финишу. Потягиваемся, как кошки. Пакуем вещи по рюкзакам, ведь после похода мы сразу отправимся домой в Денизли. И вприпрыжку отправляемся обратно на запад по красно-белыми полоскам ― маркерам Ликийской тропы. Иза смеется, мол, это, на самом деле, цвета польского флага. И просит сфотографироваться с ним.