Бесплатный фрагмент - Тунн-Гусс

1

Вертолет завис над лесом, выискивая приют «Лось». Уже темнело и длинные сиреневатые тени заснеженных деревьев скрывали островок земли, на который мы должны были приземлиться. По небу чиркнул метеорит, осветив зеленоватым светом почти заросшую просеку и поляну. Вертолет, получив добро от небесного гостя, стал потихоньку снижаться. Внизу, под нами, на снегу зажглись габаритные огни вертолетной площадки- похоже сработало реле, и машина наконец коснулась колесами бетона, запорошенного снегом.

Пока мы выходили из машины на посадочную площадку, зажглись светильники по обочинам тропинки и фонарь у дома. Вертолет вспорхнул вверх и скрылся за елями, напоминая о себе удаляющимся эхом работающих винтов.

Нас было трое, загруженных по полной программе оборудованием и вещами. Снега было уже прилично, и мы, увязая в нём по щиколотку, двинулись по тропинке к дому.

Синие сумерки, желтые огни вдоль тропы и у дома, тёмные снежные тени, чуть раскачивающихся и поскрипывающих деревьев, — словно мы сюда приехали Новый год отмечать, а не работать.

Дом был на вид рубленый, с закрытыми ставнями, этакий добротный пятистенок. Тугай взошёл на крыльцо, поспинал с него снег, немного попрыгал на коврике, лежащем у дверей, провел рукой по косяку, дыхнул на замерзшую железную ручку, повернул её — дверь открылась, впустила его и тут же захлопнулась за ним. Со стороны это было похоже на ритуал возвращения в свой дом, по которому соскучился, а на самом деле система безопасности проверяла его вес, отпечатки руки и дыхание — сверяя с присланным протоколом на «гостей». Нам тоже пришлось пройти эту процедуру, прежде чем дом впустил нас.

Внутри было на первый взгляд всё просто, как в обычном деревенском доме: две комнаты, кухня с печкой, лестница на чердак.

Сбросив снаряжение и вещи у порога, пошли осматривать своё новое жильё, в котором нам предстоит жить в ближайшее время. Включилась система обслуживания объекта, и приятный женский голос негромко стал рассказывать о достоинствах дома. Мы узнали, что дом снабжается энергией от малого ядерного реактора, разработанного ещё в 60-е годы прошлого века, защитный кожух которого может пережить прямое попадание любого снаряда или бомбы, землетрясение, наводнение… ну и прочие природные катаклизмы. В доме постоянно действует отопление, есть электроплита, холодильная установка, система влажной уборки помещения, машина для стирки одежды, установка для подачи и очистки воды из артезианской скважины. В стенах скрыты большие запасы продуктов питания долговременного хранения, инструменты, приспособления, средства ремонта и связи, постельные принадлежности, запасы одежды и т. д. и т. п.

Мы с Игорем переглянулись: интересно кто и когда сделал сиё сооружение и сколько таких «избушек» на просторах нашей страны? Словно прочитав наши мысли, Тугай ответил, что это было сделано в период холодной войны, на случай ядерного удара, для спасения наиболее ценных ученых, внесённых в списки. Правда сами ученые о том, что они в этих списках, не подозревали. Тугай знает об этом, потому что его отец участвовал в отборе и подготовке мест для дислокации приютов.

Пока Игорь с Тугаем разбирали и раскладывали снаряжение и вещи, я, оценив запасы продуктов, решил сварганить гречневую кашу с белыми грибами, сушеным мясом и луком.

Несмотря на более чем полувековую давность, всё очень хорошо сохранилось. Маслины и компот были прекрасным дополнением к ужину.

Слава богу, что в стенах были закреплены откидывающиеся нормальные кровати, с нормальными пружинными матрасами. В общем, устроились мы тут с комфортом, и опасения о законсервированной в середине прошлого века «точке» в тайге, которыми нас запугивали в Центре, не оправдались.

Утро разбудило яркими лучами солнца, пробивавшимися через легкие занавески на окнах, ставни которых были открыты. Видимо дом может управлять и ставнями окон, — решил я. С кухни доносился запах омлета с беконом, поэтому подъем был быстрый и радостный в предвкушении еды.

— Ребята ужин готов, налетайте- послышался голос Игоря.

Дверь в дом распахнулась, вбежал Тугай, голый по пояс и весь в снегу. При виде его, всё, что я смог произнести было: «Б-р-р».

Игорь ещё вчера связался с Центром и доложил о благополучном прибытии и прекрасном состоянии объекта. За завтраком мы рассматривали интерактивную карту местности, присланную спутником. Здесь был виден даже наш вчерашний зелёный гость, чиркнувший по небу и приземлившийся за грядой сопок, примерно километрах в шестидесяти от нас. Но это так. Сейчас он нас не интересовал. Наша задача на сегодня: обследовать местность, расставить маячки и датчики, чтобы не пропустить ни одного, происходящего здесь события, ну и обезопасить себя от непрошеных гостей. У меня возник вопрос о средствах передвижения — на лыжах быстро не объедешь наши угодья. Тугай поднялся на чердак и спустил вниз компактные снегоходы. Они были хоть и прошлого века, но имели рулевое управление и двигатель, работающий на аккумуляторе. А они у нас отчего заряжаются? Конечно от реактора. Тугай достал из ниши три больших заряженных аккумулятора, их ресурс был рассчитан на 12 часов — это было очень и очень прилично.

Забрав снаряжение и снегоходы, вышли из дома. Дверь и ставни на окнах сразу закрылись — автоматика работала исправно.

За день мы так намотались на снегоходах и наползались по деревьям, что сил что-то готовить уже не было, поэтому к месту оказался ужин из банки тушенки с сухарями и горячим чаем. Повалившись на кровать без сил, уже почти засыпая, в голове крутился один вопрос: «А зачем мы здесь?»

У нас у каждого было по несколько специальностей: Тугай отвечал за биологию, геологию, экологию; Игорь за технику, программы, ну и астрофизику, ядерную физику — короче за матчасть; я же специалист по истории, лингвистике, этносам, прочее и прочее, ну короче — гуманитарий. Вот такой у нас коллектив. Только задачи нам никакой не поставили, сказали, что надо осмотреться, присмотреться, обжиться, прочувствовать ситуацию момента и сделать свои выводы, ну в общем поживем-увидим. Ну вот, сутки прожили, зверски устали и что? Что, что? Пора спать, утро вечера мудренее. За-сы-па-ю…

2

Сегодня с утра было пасмурно, шел густой снег, вставать не хотелось, но Тугай — добрая душа, высыпал на меня спящего целую шапку пушистого холодного снега, отчего проснулся с ощущением, что провалился в сугроб и внутри вся одежда в снегу. Игорь приготовил плов и после холодного пробуждения было приятно сидеть за столом, наворачивая горячий завтрак, и отогревать пробуждающиеся внутренности для запуска мыслительной деятельности относительно планов на сегодня.

Это, оказывается, у меня пока нет никаких планов, а у Игоря и Тугая — целый ворох.

Игорь хотел проверить и усовершенствовать автоматику дома и установить на крыше сетку антенны и радиотелескопа. Тугай решил доехать до упавшего метеорита и обследовать склон хребта, где метеорит пробороздил дорогу: может удастся осмотреть состав пород, определить период их формирования. Кроме того, по дороге, он хотел навестить место археологических раскопок, заброшенных из-за обвала грунта в 70-х годах, причина которого так и не была тогда установлена.

Тугай уехал, Игорь возился с сеткой на крыше, а я мотался по дому из угла в угол, маясь от безделья, в голове не было ни мыслей, ни желаний. Взгляд упал на стопку связанных тетрадей, валяющихся в углу. Перенес её на стол, развязав доисторическую пеньковую веревку, разложил тетрадки на столе. На каждой тетрадке стоял год и фамилия. Шесть тетрадок с 1960 по 1966 год, шесть фамилий, которые мне ничего не говорили. Каждая тетрадка была своеобразный дневник: здесь были записаны каждодневные дела, метеорологические и фенологические наблюдения, отчеты о проведенных исследованиях местности. Тут было всё: и геология, и археология и краткие записи о легендах и народе, предположительно населявших эти края. Не было только одного: личных мыслей, размышлений и переживаний. Значит, эти тетрадки были для служебного пользования, своеобразный отчет о проделанной работе. Поскольку каждый год была другая фамилия, то получалось, что каждый из них жил тут один круглый год. Интересно ради чего? И где они теперь? И почему нам в Центре о них ничего не сказали?

В принципе, отчеты были похожие, но каждый следующий год был полнее и детализированнее предыдущего. Особенно заинтересовало то обстоятельство, что ничего не писалось о предыдущем работнике, никаких замечаний в его адрес, хотя были ссылки на его дневник и упоминание его наблюдений. Интересно, что дневники заканчивались внезапно — 30 декабря и больше никаких записей типа «пост сдал — пост принял», ни акта передачи, ни краткого отчета за год, просто человек встал и ушёл. Я так зачитался этими тетрадями, что не заметил, как наступил вечер и пришёл Тугай. Вероятно, он уже несколько минут стоял за моим плечом и наблюдал как я изучаю последнюю тетрадь.

— Это тетрадь моего отца. Где ты её взял?

— Нашёл в углу. Она была в пачке с остальными.

— Он работал здесь в 1966, когда искал предыдущих пропавших.

— Каких пропавших?

— Ну тех, которые вели здесь наблюдения, а потом в конце года переставали выходить на связь по рации.

— Их искали?

— Неоднократно. Но результатов не было. Поэтому направили сюда моего отца. Он эти места знает. Но и он, так ничего не выяснив, пропал. После этого приют «заморозили».

— А сейчас-то что случилось? Почему нас решили сюда отправить?

— Говорят отсюда пришла радиограмма, что все живы, здоровы и просят кого-нибудь сюда прислать, для обработки материалов.

— Чёрт. Как такое может быть?

— Вот для этого мы тут.

Игорь выглянул с чердака.

— Поднимайтесь сюда, я вам кое-чего интересное покажу.

Поднявшись на чердак, обнаружили, что Игорь, не терял времени зря, и оборудовал его полностью под компьютерный центр наблюдения всё и вся.

— Смотрите вон, на тот монитор.

— Ну и что?

— Видите темно-фиолетовую точку на склоне сопки.

— Ну?

— Она всё время меняет свои очертания и перемещается в пределах сотни метров.

— Ну и что это такое?

— Какое-то излучение. Я с таким ещё не сталкивался. Сейчас отправлю через спутник в Центр -пусть обработают. Может им удастся определить его природу.

Тугай нахмурился и сказал, что он сегодня днём как раз по этому месту ходил и ему как-то не по себе было, даже голова заболела.

Игорь сказал, что надо проверить его на излучение — вдруг нахватал радиации. Вытащил из угла сканер и обошёл Тугая со всех сторон.

— Всё в порядке — живи пока, а я пойду передавать данные в Центр.

Спустившись вниз, обнаружил на кухне приготовленный ужин и удивился — как Игорь всё успевает делать. После ужина мы пересмотрели все тетрадки, пытаясь что-нибудь ещё из них извлечь, кроме того, что я обнаружил. Зашёл разговор о рации, которая передала сообщение отсюда. Игорь сказал, что ещё вчера её обследовал: она вся в пыли, и следов недавней работы с ней не обнаружил, её как минимум не включали несколько десятков лет. Тогда возникает вопрос: откуда пришло сообщение?

Тугай поднял голову от тетради отца, которую не выпускал целый вечер.

— В верованиях тунгусов, которые раньше жили в этих местах, есть одна интересная легенда. Она записана у отца на последней странице. Легенда гласит, что у одной из сопок возник большой провал в земле. Охотники спустились туда, чтобы обследовать его. Наверх они поднялись через неделю. По их словам, под землей тянутся длинные рукотворные тоннели: стены выложены кирпичом, своды поддерживаются каменными столбами. Никого они там не встретили и ничего не нашли, а самое интересное, что они откуда ушли туда и пришли — т.е. тоннели закольцованы.

Когда, через земли тунгусов стала передвигаться огромная армия кочевых племен с юга, вожак ближайшего к провалу племени принял решение переждать пришельцев в этих тоннелях. Свернув своё стойбища, тунгусы вместе со своими животными спустились в тоннель, вход замаскировали и поставили охранять отряд воинов. Около недели всё было тихо. Иногда отряд отходил недалеко от провала для разведки окружающей местности. Однажды при возвращении, они почувствовали, что земля вздрогнула и эхом камнепада отозвалась где-то внутри земли. Они добежали до провала, спустились внутрь, дошли до места, где стойбище обосновалось, но никого не нашли. Даже следов никаких не было, только собаки крутились на месте поджав хвосты и жалобно скуля. Охотники прошли дальше по туннелям, но и там не обнаружили никаких следов. Собаки же их тащили обратно на место где было стойбище и лапами скребли пол тоннеля и скулили. Воины обследовали пол: он был крепок, монолитен, ни трещин, ни следов. Они покинули туннель и присоединились к другому племени тунгусов. Но раз в год возвращались в эти места и спускались в тоннель, в поисках следов своих пропавших соплеменников. С тех пор это место зовут местом духов и совершают к нему паломничество раз в год, как раз перед самым новым годом, в конце декабря. И то, что, все, кто здесь в приюте «Лось» работали, пропадали именно в конце декабря, видимо не случайность. Вероятно, отец был близок к отгадке, поэтому последней записью была эта легенда — закончил Тугай.

Я конечно понимал, что теоретически провал земли мог произойти, и что под землей могли быть карстовые пещеры, которые тунгусы приняли за рукотворные, а затем при землетрясении, отступая вглубь пещеры они провалились в более глубокие слои и были завалены камнепадом. Но причем тут те, кто здесь работал? Они, судя по записям, не собирались идти к провалу и проверять легенду. О ней упомянул в своей работе только отец Тугая, но и он не сделал никаких выводов и предположений, а тем более, судя по тетради, не собирался туда идти и проверять версию. Кроме того, рядом работала археологическая экспедиция и они, судя по всему, просто покинули это место, испугавшись очередного землетрясения и возможности провалиться под землю. Кстати интересно, почему Центр не ознакомил нас с результатами экспедиции. Я поднялся к Игорю на чердак и попросил его послать запрос в центр о том, чтобы нам выслали материалы археологической экспедиции.

Разговаривая с Игорем, я краем глаза смотрел на монитор, на котором гуляло по склону фиолетовое пятно. Вдруг оно на глазах разделилось на два, потом каждое из них разделилось ещё на два и так далее. Я смотрел как завороженный на это, не заметив, как Игорь позвал Тугая, и они тоже стали наблюдать, за тем, что происходил на склоне хребта. За десять минут весь склон покрылся фиолетовыми точками. Их было очень много, машина насчитала восемьсот шестьдесят три. Затем по склону прошла зеленая волна, и все точки пропали, все до одной. Игорь лихорадочно просмотрел запись и срочно связался с Центром, чтобы дополнить только что посланное сообщение. Просидев остаток вечера за монитором, Игорь спустившись вниз сказал, что больше никакой активности на склоне нет. Уснул с ощущением, что я пропустил что-то очень важное.

3

Два дня прошли без приключений: шел густой пушистый предновогодний снег, Центр молчал, Тугай с Игорем ежедневно ездили к хребту и на место археологической экспедиции, но ни пятен излучения, ни каких-либо следов провала около хребта они не обнаружили. Запущенный, беспилотник тоже не дал никаких результатов, как и данные спутников. Я два дня ещё раз перечитывал все тетради, систематизировал всё, что там было по датам, по погоде, и прочим наблюдениям. Отметил для себя, что накануне исчезновения, в течение недели, все наблюдатели, из года в год, фиксировали сильное северное сияние. Судя по тому, что сейчас идёт снег, нет сильного мороза и нет северного сияния, у нас есть как минимум неделя до событий, которых я окрестил днем «Х». Услышал сигнал пришедшей электронной почты. Посмотрел на мониторы — всё спокойно, видно только тепловой след от Тугая и Игоря, спускающихся по склону хребта на снегоходах.

Пришла краткая справка по археологической экспедиции. Читая её, я понял, почему нам ничего не говорили. Вся экспедиция в полном составе пропала, а не бросила раскопки из-за провала. Произошло это не в конце декабря, как вы сами понимаете — под снегом никто и ничего не ищет, а 30 июня. Получается вторая временная точка и между ними интервал в полгода. Интересно, а когда тунгусы, в легенде, спустились в тоннели: зимой или летом? Взял тетрадку отца Тугая и перечитал. Ничего о времени года там не было. Открыл поисковик и просмотрел, есть ли какие летописные данные о больших передвижениях южных кочевников через эту местность. Да есть первый — второй век нашей эры, не более того.

Посмотрел на монитор: все спокойно, ребята уже скоро будут здесь. Решил спуститься с чердака и прилечь: состояние было жутко сонливое — даже воздух казался каким-то густым и тягучим. Буквально упал на кровать и провалился в сон.

Проснулся от шума посуды на кухне, запаха жареной картошки с мясом. Откуда свежая картошка и мясо? Никак посылку прислали вертолётом. Быстро вскочил, выбежал на крыльцо, умылся чистым снегом, как научил Тугай, и бегом на кухню. От неожиданности запнулся за порог: мужик, прямо геолог с картинки советских времен: валенки, ватные штаны, шерстяной, ручной вязки свитер, чуть обросшее щетиной лицо- колдовал над сковородкой, переворачивая ножом начавшую подгорать картошку.

— Чего так удивленно на меня смотришь. Когда пришел с охоты, сам удивился, увидев тебя спящим на моей кровати.

— Ты кто?

— Павел. А тебя как зовут?

— Алекс.

— Как-то по-американски зовут, да и выговор у тебя какой-то слишком правильный, не нашенский. Точно не шпион? Ха-ха-ха. Не обижайся, что тут, в глухомани, шпиону то делать.

— Увидел снегоход у крыльца, ещё удивился, как это ты от железки на нём добрался, тут ведь лесом почти сутки, да и зверь водится. Легче было с парашютом тебя сбросить, чем поезд по старой, заброшенной, да ещё и заснеженной колее сотни верст гнать. Да и потом, где у тебя запасные аккумуляторы? Что в лесу бросил, когда менял? Жаль. Я бы их тут зарядил.

— Нет, я на вертолете прилетел.

— Не знал, что у нас такая продвинутая техника есть. Да ты садись, ешь, проголодался ведь с дороги.

— А откуда у тебя свежая картошка и мясо?

— Так я на охоту хожу, да и самолёт осенью прилетал, парашютом несколько мешков картохи сбросил. Я её берегу для особых случаев. Вот ты — особый случай. А мясо — пару зайчишек стрельнул — вроде ничего. Правда? Значит радиограмму получили — раз тебя прислали.

Наворачивая мясо с картошкой, мотая головой в знак согласия, я честно говоря вначале даже не чувствовал вкуса еды. В голове крутилась мысль: неужели я в 1960 году? — тогда тут как раз жил Павел. Быть не может, может это сон — ну такой очень реальный.

— Ты ешь, ешь, мы с тобой ещё успеем поговорить- у нас ещё 36 часов, затем я пост сдам, и ты встретишься с Ильей. Он здесь живёт в 1961 году. Ты что на меня так удивленно смотришь. Я ведь знаю, что ты из какого-то будущего года. Из какого?

— Из 2015г- прошамкал я полным ртом еды.

— Ух ты какой у него огромный разброс.

— У кого?

— Да у тоннеля, который в хребте. Я, представляешь, тут видел людей, которые в него вошли аж в первом веке нашей эры. Да ты чё такие глаза делаешь? Ты что этого не знал.

— В ваших записях этого не было.

— А, ты мои записи читал? Да не, это потом было, когда зелёная волна прошла после северного сияния. Мы все от неё зависли — каждый в своем времени: и я, и ребята, которые после меня дежурили тут, и археологическая экспедиция, и племя тунгусов, ну и ещё кто-то там. Нас тут восемьсот шестьдесят три человека.

Я чуть не поперхнулся — именно столько фиолетовых точек мы видели на склоне, как раз перед зеленой волной.

— Откуда такие данные.

— Каждый из нас в конце года «словил» зеленую волну и как бы завис в своем году навсегда. Но если ты окажешься рядом с хребтом, недалеко от разлома в тоннеле, то можешь попасть в большую двадцати четырехчасовую волну, которая сходит с хребта каждую неделю. Ну, это в нашем понимании времени. Вот тогда ты можешь увидишь всех, кто попал в зелёную волну в разные годы. И не только их можно видеть, но и пообщаться, потому что они живые, нормальные люди, только зависшие во времени своего года. Вот мы и посчитались.

Я молниеносно сообразил, что мы видели на склоне фиолетовые точки в пределах нескольких минут, а для них это 24 часа. Т.е. время на горе для них растянуто из минуты в часы. А зелёная волна идет примерно раз в год под новый год, и значит для них год, от волны до волны, — это неделя.

— Да ты не мучайся, мы уже всё давно посчитали. В археологической экспедиции аспирант-математик есть, да и их руководитель серьезно астрономией занимался, поэтому мы вычислили этот временной парадокс. Только как из него выйти не знаем. Нельзя же тут быть вечно. Есть же какой-то способ всё вернуть на свои места, ну и отправили вам радиограмму из моего года. Но мы тогда не знали, как это работает, поэтому не смогли предупредить. Сигнал до вас дошёл только сейчас. Не хрена себе — 65 лет шёл, а для нас только месяц назад.

— Нас сюда троих послали. Когда я уснул, они были у хребта. Где они могут сейчас быть?

— Ну где? В своем времени, может, здесь в приюте? Только тебя там нет — потому что ты сейчас попал в мою волну.

— Как с ними связаться?

— Не переживай, через 36 часов встретишься. А сейчас кто-нибудь с ними на связь выйдет: когда чья-то зелёная временная волна пройдёт рядом с ними. Тогда им все и объяснят.

— Мы то, что делать будем?

— Двинем к хребту. Будем ждать зеленую волну, чтоб всех увидеть. Кто у вас там по технике дока?

— Игорь. Он за матчасть отвечает.

— Это хорошо. Теперь вся надежда на него. Хотя и ты мне внушаешь надежду: есть в тебе что-то такое, нашёл же ты первым тетрадки, да и выводы правильные делаешь. В общем пригодишься. Ладно, давай собираться, путь не близкий и время поджимает.

Павел поменял на моем снегоходе аккумулятор, второй запасной положил в вещмешок и надел себе на плечи. Вынес широкие охотничьи лыжи, прицепил к снегоходу трос с ручкой, наподобие той, что используют на водных лыжах.

— Ты за руль снегохода, а я у тебя на прицепе буду. На лыжи не ставлю — не знаю твоих возможностей. Эксперименты сейчас ставить некогда, а снегоход тебе доверить можно — видно по тебе, что умеешь им управлять.

Включил двигатель, плавно тронулся с места. Павел заскользил следом. Постепенно освоился и видя, как провисает трос, добавил газу. Павел тоже прибавил скорости, и таким достаточно быстрым темпом мы двинулись к хребту — навстречу странному и непонятному явлению — зелёная волна.

4

Когда подъехали к хребту, уже спускались сумерки, такие сиренево-розовые, тихие, с легким эхом гукающей совы и падением шапок снега со склонившихся под их тяжестью елей.

Никого кругом не было видно, но я прихватил с собой спутниковый навигатор и вывел на него программу, которая обслуживает монитор, установленный на чердаке приюта «Лось». Это не я такой умный, а Игорь. Он мне всё показал и научил — вдруг пригодиться. Ну вот и пригодилось. Смотрю на экран и вижу, как начали, на том месте, где мы стоим, появляться фиолетовые точки, делясь и множась.

Услышал шум приближающихся снегоходов. Подъехали Тугай, Игорь и молодой парень на лыжах. Он поздоровался и представился Ильей. Понял, что это сменщик Павла. В свою очередь Павел то же поздоровался и представился ребятам.

Я посмотрел на экран и увидел вторую волну множащихся фиолетовых точек. Теперь она шла похоже от ребят. Игорь тоже внимательно смотрел на экран своего навигатора и что-то там делал с изображением. Тугай подошёл ко мне.

— Мы только выехали с приюта, заприметили волну фиолетовых точек из этого места. Правда не знали, что она от вас. Когда уже подъезжали, увидели, что и от нас такая же волна точек пошла. Ждали, что увидим здесь много народа, как обещал Илья, а тут только вы.

— Я тоже ждал, что когда точки появятся — то увидим людей. Мне так Павел обещал. Ничего.

— Павел, почему здесь больше никого нет?

— Рано ещё, общая зеленая волна не пришла.

Тугай заметил маленькую чёрную фигуру высоко на склоне хребта. Показал мне рукой. Схватился за сердце.

— Ой.

— Что случилось?

— Не знаю, что-то сердце защемило. Такое чувство, что словно в детство провалился и вижу отца, возвращающегося с охоты.

Фигурка человека довольно быстро приближалась, опытно лавируя на лыжах по склону хребта.

Тугай бросился навстречу этой фигуре, увязая в снегу, задевая деревья, откуда на него шапками валился снег. Две заснеженные фигуры остановились. Между ними было не больше десяти метров, но похоже они вдруг испугались их преодолеть: так трудно поверить, что можно через столько лет встретить того, кто казалось был потерян навсегда.

Наконец они двигались навстречу друг другу, а я заметил, что с небом происходит что-то странное. До этого момента была низкая облачность и шёл небольшой снег, а сейчас словно кто-то начал скручивать облака в рулон, как ковер, от хребта в нашу сторону. Небо очень быстро стало чистым и прозрачным, усыпанное далёкими звездами. Заполыхало, словно стяги, северное сияние. Послышался протяжный звук, словно ударили в огромный шаманский бубен: Тун-н-н-н.

Затем, словно зазвенели металлические пластины по краям бубна: Гус-с-с. И зеленая волна хлынула, словно цунами с хребта, навстречу нам. Меня охватило какое-то радостное чувство, будто на меня обрушился ветер, с океанского простора, и я как парусник летел ему навстречу, раздув паруса, пренебрегая той опасностью, которую он может таить.

Зелёная волна мчалась по склону с бешенной скоростью, словно снимая невидимую завесу, открывая для глаз фигурки людей. Их было много: кто ехал на лыжах, кто на собачьей или оленьей упряжке, лишь некоторые спускались пешком, увязая в снегу.

Тугай подвёл к нам отца и представил. Отметил, что они очень похожи, да и примерно одного возраста. Впервые видел Тугая таким открытым и с улыбкой на лице, словно это был не взрослый мужик, а ребенок. Да и у его отца слезы стояли в глазах, не смотря на их достаточно суровое выражение. Он сказал, что нет времени — надо скорее дойти до провала.

Игорь запустил, предусмотрительно взятые с собой, беспилотники. Они быстро обнаружили провал и мы, вскочив на снегоходы, последовали туда. Пока ехали, Игорь умудрился запустить их в туннель и дать им автономное задание на обследование и сканирование его ближайших километров. Мы пока не представляли его размеры, поэтому Игорь и проявил такую осторожность, отправляя аппараты в разведку.

Подъехав к провалу, поняли, что даже не представляли величины этого сооружения. В провал, образовавшийся от падения стены тоннеля, можно спокойно было влететь не то что беспилотнику, а и обычному пассажирскому самолету. Кстати стены тоннеля действительно были построены из кирпича, только очень большого: длиной около метра, высотой и шириной около полуметра. Мы спустились вниз по веревочной лестнице, приготовленной отцом Тугая и, в целях безопасности, стали продвигаться вдоль стены.

Я заметил, что через ровные промежутки, примерно десять шагов, из стены торчали металлические крюки. Посвятил фонариком, чтобы его рассмотреть. Крюк был похож на большой загнутый медный гвоздь с примятой шляпкой и торчал из стены примерно на пять сантиметров. Подумал, что к такому крюку могли привязывать животных. Над крюком обнаружил на стене какие- то выдавленные в кирпиче знаки. Они больше походили на буквы и цифры. У каждого следующего крюка знаки были чем-то похожи, а в чем-то отличались. Чувствовалась в этом последовательность. В свет фонарика попала огромная колонна, поддерживающая своды потолка. Я привязался страховочной веревкой к ближайшему крюку: это на крайний случай, если пол провалится, и двинулся в сторону колонны. Все остановились, подсвечивая фонариками мне дорогу.

Подошел к колонне. Размеры её были гигантскими: чтобы её обойти по окружности, мне пришлось сделать одиннадцать шагов. Высоту её мне было бы трудно определить, потому что не хватало света фонаря. Беспилотники обследовали её ещё до нас и поэтому мы знали её точную высоту: пятьдесят четыре метра. Потрогал её поверхность: она была шероховатая, вроде каменного монолита. В свете фонаря попали выдавленные как над крюками знаки. Они шли на одной высоте по всему периметру колонны. Мелькнула догадка. Достал навигатор, вернулся к крюку, к которому был привязан. Сделал снимок выдавленной надписи на стене, вернулся к колонне и обошёл её в поисках чего-то похожего. Нашёл. На колонне были выдавлены похоже точно те же знаки, что и над крюком. Поверхность колонны была покрыта достаточным слоем пыли, чтобы исключить ошибку, решил протереть рукой знаки. Прикоснувшись к знакам, почувствовал, что они теплые и слегка вибрируют.

Вдруг недалеко от провала, в стене, открылась большая дверь, вошёл человек, в руке у него был зажжённый факел, которым он сделал круговые движения в воздухе. Стены тоннеля стали светлеть, словно их включили изнутри. Они стали желтыми, и казались теперь не каменными, а сделанными из матового стекла, или янтаря. Человек шёл в нашу сторону. По мере приближения его к нам, стало понятно, что это шаман: обрядовая одежда, шторка на глазах и огромный бубен с колотушкой, висевшие за спиной. Он никак не отреагировал на наше присутствие. Подойдя к крюку, к которому была привязана моя веревка, привязал к нему конец ремня, который был намотан у него на поясе. Затем он двинулся к колонне. Он подошёл ко мне вплотную и задел те знаки, которые задел я, перед его появлением. Всё это произошло так быстро, что я только при его приближении осознал, что это не живой человек, а лазерная голограмма. Проведя рукой по знакам, он достал из-за спины бубен и ударил колотушкой по нему: Тун-н-н.

Казалось весь тоннель вторил ему, отзываясь эхом в пустоте. Стены погасли, стало опять темно. И в этой темноте возникли множество светящихся квадратов, похожих на окна. Они были яркие, четкие, как огромные мониторы компьютера, зависшие над полом, и в каждом из них что-то происходило: вот стоянка какого-то племени, вот войско кочевников идет походом, вот одинокий охотник в тайге, а тут женщина укачивает меленького ребенка, ну и ещё что-то там… я не успел всё рассмотреть. Шаман шагнул в окно, где была женщина с ребенком и оказался рядом с ней. Коснулся её головы рукой, и она похоже сразу заснула, он взял у неё ребенка и вернулся обратно в тоннель. Прижал ручонки ребенка к колонне, и они красными следами отпечатались на её поверхности. Шагнул обратно в окно и положил ребенка около матери, коснулся её головы рукой и вышел из окна в тоннель. Видно было как женщина проснулась и подобрала ребенка с пола и продолжила его укачивать. А шаман тем временем опять ударил в бубен: Тун-н-н.

Окна пропали, но появилась большая голографическая карта звездного неба. Он направил колотушку в одну из точек этой карты. Она детализировалась. И я узнал солнечную систему. Он ещё раз ткнул колотушкой в карту, и увидел Землю. Он некоторое время смотрел на неё, словно что-то разглядывал. Затем потряс бубном: «Гус-с-с» отозвались в пустоте тоннеля металлические тарелочки по краям бубна. Все голограммы пропали. Шаман отвязал от крюка ремень, намотал его обратно на пояс, взял горящий факел, который лежал на полу, и вышел из тоннеля тем же путем, что и пришел, закрыв за собою дверь.

Рванул к Игорю.

— Записал?

— Да. Ещё и сверху беспилотник сделал дубль, чтоб картина была более понятна. Но надо всё обработать.

Тугай с отцом, не говоря ни слова рванули в направлении двери, через которую ушёл шаман.

— Идите сюда. Мы её нашли.

Я скорее отвязал веревку от крюка и побежал к месту, куда ушёл шаман.

Действительно в стене тоннеля была дверь. Она была необычна тем, что была тоже каменная, а может стеклянная. Честно говоря, не берусь утверждать уже ничего о материале, из которого сделаны стены, колонны и дверь в тоннеле, поскольку видел их странную трансформацию.

У двери не было ни замочной скважины, ни ручки, ни дверных петель. Это был утопленный примерно на десять сантиметров в стену монолитный прямоугольник, по периметру которого были такие же знаки, что и над крючками, и на колонне. Отыскал в навигаторе изображение значков, запустивших голограмму, и стал искать такое сочетание по периметру двери. Оно было в правом верхнем углу. Затаив дыхание, провёл рукой по нему. Ничего не произошло. Ещё раз провёл — ничего. Вдруг до меня дошло, что вход и выход должны отличаться последовательностью знаков. Стал искать последовательность знаков наоборот. Это как игра: вход -1234, выход -4321. Знаки оказались в нижнем правом углу. Потер их рукой и на всякий случай отступил. Дверь двинулась наружу и отошла в сторону. Выглянул. Обычный зимний пейзаж, который мы оставили за спиной, спускаясь в тоннель. Отец Тугая показал рукой на часы, намекая что время наше заканчивается. Мне показалось, что мы пробыли в тоннеле не больше получаса, а на самом деле почти 24 часа. Когда ребята вышли, закрыл дверь в тоннель. Сделал шаг в сторону, и она пропала из глаз, сделал шаг к ней, и она появилась. Хорошая маскировка. Но теперь мы знаем её координаты и всегда сможем найти.

Вернулись к провалу, где оставили снегоходы. Они были на месте — значит мы никуда не переместились ни во времени, ни в пространстве. Голова шла кругом от увиденного за сегодняшний день. Доехали до места, где встретили волну. Один за другим люди уже начали исчезать — время волны заканчивалось. Ещё минута, и склон хребта стал таким же как раньше: тихим, безлюдным, пустынным.

— До свиданья — это были последние слова отца Тугая перед исчезновением.

— Через неделю увидимся- эхом отозвались Павел и Илья, растворяясь в воздухе.

Игорь посмотрел по сторонам.

— А кто-нибудь заметил ребят из археологической экспедиции. Почему они к нам не присоединились?

— Отец сказал, что они не каждый раз с волной появляются. Может будут со следующей.

Вернулись в приют усталые, голодные. Но вместо того, чтобы готовить ужин, Игорь отправился на чердак обрабатывать отснятые материалы. Тугай пошёл менять аккумуляторы на снегоходах и приводить их в порядок. Поэтому на кухню отправился я. Разогрел банки с тушенкой и гречневой кашей, вскипятил чай и позвал ребят ужинать. Все быстро поели и разбежались по своим делам. Убрал все со стола, разложил большой лист бумаги, положил на него навигатор, вывел заснятые изображения над столом и стал их рассматривать со всех сторон. На лист бумаги стал заносить данные с изображений. В плоскости, на бумаге, всё выглядело немного иначе, чем в пространстве. Было похоже на то, что мы обошли зал по периметру, вокруг столба, а записи на столбе совпадали с записями на стенах. А мне казалось, что в тоннеле мы шли, сворачивая в ответвления от главного зала, а не по кругу. Заснятые на стенах знаки записал на бумаге столбиком, пытаясь уловить что-нибудь знакомое. Удалось определить те, которые были на месте обрушившейся стены. Запустил в навигаторе программу их поиска. Подобные знаки были найдены в трех могилах на севере Монголии. Идентифицировать их с какой-либо известной народностью тогда не удалось. Предположили, что это вероятно пранародность из доманжурских эпох. При вскрытии могил обнаружили хорошо сохранившиеся мумии двух мужчин и женщины. Все они были шаманами. На это указывала их одежда, шторки на лицах, бубны с колотушками, ну и прочие предметы, лежащие рядом с ними. По легенде местного население, эти могилы надо обходить стороной: они забирают людей и те уже никогда не возвращаются обратно. Жители близлежащего селения устроили бунт и потребовали археологическую экспедицию всё оставить на месте, а могилы их закопать — иначе быть беде. Могилы закопали, предварительно, сделав только фотографии и описание найденного. Материалы экспедиции затерялись в архивах и поэтому сохранились только краткие записи отчета, где фигурировали данные знаки.

Было уже поздно, голова раскалывалась от усталости и множества вопросов, возникших по ходу работы. Дотащился до кровати и буквально рухнул спать. Уже сквозь сон слышал, как спустился с чердака Игорь и вернулся с улицы Тугай.

5

Проснулся от запаха еды, идущего с кухни. Встал, посмотрел в окно. Солнце было уже высоко и снежные сугробы искрился в его лучах, вселяя праздничное новогоднее настроение. Вышел на крыльцо. Обдало морозным свежим воздухом, который сразу начал пробираться внутрь. Скорее умылся снегом и обратно в тёплый дом. Игорь сделал свой фирменный плов с тушенкой и сушеными грибами, сварил компот из сухофруктов, увидев меня, сказал, что ещё надо подождать.

— Я поставил печься маленькие булочки с начинкой и карамелек-подушечек, как делала мама. Их у нас оказывается приличный запас.

— А где Тугай?.

— Он только проснулся, сразу же отправился на снегоходе проверить одну гипотезу — так он сказал. Правда не сказал какую.

— Ну ладно подождём. Кстати я вчера пришёл к выводу, что тоннель водил нас за нос: мы ходили по кругу, а нам казалось, что мы обходили его коридоры.

— Да. Я тоже об этом подумал. Наложил траекторию беспилотников на проекцию горы, получилось, что они кружили вокруг одной колонны, а нам передавали видеоряд коридоров, тянущихся из центрального зала на сотни метров. Спутником ещё вчера просканировал хребет, где расположен тоннель. Он показал однородную, немного складчатую структуру, обычную для этих мест, никаких тоннелей, пещер и пустот там нет.

— Мне удалось вычислить надписи, которые были на стене, в месте обвала. Думаю, что если обнаружить кирпичи с ними и воссоздать стену, то парадокс времени может исчезнуть.

— Неплохая идея. Только как воссоздать стену? И куда денутся люди, попавшие в эту ловушку, в том числе мы?

Послышался шум снегохода. Вошёл Тугай, снял пуховик, и деловито потирая руки, напомнил, что неплохо бы поесть, тем более, что так вкусно пахнет чем-то сладким. Игорь вскочил с места и побежал доставать булочки из духовки, о которых забыл за нашим разговором.

После завтрака, уже хотел заняться своими таблицами, как услышал голоса снаружи. Выглянул в окно и увидел пять человек подъехавших на лыжах к нашему крыльцу. На вид были похожи на местных: в шубах, шапках, унтах из оленьих шкур. Воткнув лыжи в сугроб, они поднялись на крыльцо и постучали. Тугай открыл дверь и спросил: «Кто такие?». Старший ответил, что они — пропавшая, в зелёной волне, археологическая экспедиция и должны здесь встретиться с той группой, что вчера входила в тоннель. Игорь пригласил их к столу, где уже стоял горячий чайник с чаем и тарелка булочек, что вызвало у них большое оживление.

Разговор предстоял длинный и присев за стол в ожидании, пока гости попьют чайку и перекусят с дороги, стал рассматривать их.

Ну понятно, что самый старый из них, лет пятидесяти, был руководителем экспедиции. Крепкий, коренастый, с русой курчавой бородой, в теплом толстом свитере и меховых штанах на лямках — он казалось сошел с картины советских времен, посвященных освоению севера. Под стать ему был ещё один из команды, только помоложе. Почему-то подумал, что это его сын. Выделялся в группе шустрый, молодой, высокий, худощавый, парень, похожий на студента. Наверное, математик. Ну и замыкали эту компанию похоже двое местных. Наверное, они были одновременно и проводниками, и подсобной рабочей силой. Они сидели на краешках стульев, словно нахохлившиеся воробьи, будто им было несподручно сидеть. Попивая чай и поедая булочки, они исподлобья поглядывали на нас, даже Тугай не вызвал у них интереса или желания пообщаться, а может мне так казалось из-за их природной скромности или осторожности.

Закончив чаепитие, старший, представившийся Николаем Семёновичем, расстелил на столе подробную карту этого района, встал, прокрякался, словно профессор перед студентами, и начал рассказывать.

— Мы этот район целый месяц — июнь, обходили в поисках легендарного провала. Все углы, рядом с хребтом обползали. Ничего. А тут — в начале июля заморозки случились, даже трава инеем покрылась. Ну и ночью как заполыхает сияние, потом с хребта волна зелёная пошла. Мы думали это эффект отражательный от сияния. Нет. Она до нас дошла, и мы буквально в двух шагах от себя этот самый провал и увидели. Ну понятно, фонари похватали и внутрь. Всё по дороге ощупывали: и кирпичи, и надписи на них, и медные крючки, даже скелет нашли, похоже шамана, которого завалило кирпичами, когда стена обрушилась. Естественно, надписи на стенах, по дороге, срисовывали, и что над крючками, и что на огромной колонне, в центре зала.

Показал рукой на местных ребят. Они сразу привстали, закивали.

— Это они догадались, что мы по кругу ходим, вокруг колонны. Понятно, у них чутьё охотничье, ну и хорошая координация в пространстве. Сначала, правда, мы им не поверили. Чтоб нам доказать, они привязали веревку к одному из крючьев на стене и протянули её к колонне. Когда стали колонну обходить, чтобы её обвязать, открылась дверь снаружи, вошёл шаман, факелом помахал, стены посветлели. Он привязал один конец своего пояса к тому же крюку, что и ребята, и подошёл к колонне, где они стояли. Нас всех словно парализовало, только Талян — наш математик, взял, да и махнул в шамана рукой. Ну она и прошла сквозь него. Мы в шоке, а Талян говорит, что бояться не надо — это голограмма.

Талян при этих словах встал и шутливо, как в старом кино, поклонился во все стороны.

— Ну, дальше, шаман окна в воздухе создал. И в каждом окне кино идет. Он в одно шагнул, вернулся с ребенком. Ручонки его к колонне прижал и обратно в окно унёс. Затем позвенел бубном, и мы увидели огромную планету. Сашка первый догадался, что это Земля.

Кивнул на «сына». Тот тоже ответил кивком.

— Шаман постоял, постоял. Ещё раз позвенел бубном. Всё пропало, и он вышел обратно, как пришёл. Мы только тут очухались. Еле Талян отодрал Сима и Таску от колонны, видать они шибко испугались, и верёвку на колонне всё-таки завязал. Вот тогда-то мы и увидели вашу экспедицию. Мы сначала подумали, что это голограмма, как с шаманом. Но когда попытались к вам приблизится, чтобы разглядеть, то уперлись в прозрачную, гибкую, с чуть желтоватым оттенком перегородку, которая при прикосновении к ней пощипывала слабым электрическим током. Поэтому мы отошли и наблюдали: как вы спустились в тоннель, шли вдоль стены, затем привязали веревку и пошли к колонне и месте с вами стала передвигаться в сторону колонны электрическая перегородка.

Семёныч ткнул в мою сторону пальцем.

— Видел, видел, как ты догадался о связи надписей над крюком и на колонне и вызвал голограмму шамана. Видели повторно как он пришёл и ушёл. А затем, как вы нашли дверь, открыли и вышли наружу. Когда вы ушли, мы двинулись по вашим следам, нашли дверь, как вы её открыли и вышли. Кругом лежал снег, а вошли-то мы в тоннель в июне. Посмотрели по сторонам. Видим с хребта народ спускается, да и ребята подошли, которые в приюте застряли. Ну мы это потом узнали. Народ с хребта разный спустился, т.е. из разных чуть ли не эпох. Это было видно и по одежде и вооружению. Ну Павел нам свою версию рассказал, местные, что давно в тоннель попали — свою.

Показав рукой в сторону Тугая, Семёныч продолжил.

— Хорошо, что Кунай, очень на вас похожий, нам с ними диалог наладил. Мы прикинули, что больше всего людей, целое селение, ушло в тоннель спасаясь от проходивших здесь войск кочевников, аж в 12 веке. Ну Талян тем временем посчитал всех, а Сашок переписал, что они помнили о своём времени, о расположении наиболее крупных звезд, по отношению к хребту. В общем много чего интересного записали. Когда увидели, что зеленая волна обратно к хребту пошла, Талян сказал, что нам лучше вернуться обратно в тоннель, а то неизвестно куда нас занесет. Ну мы и вернулись. Когда вышли второй раз не через дверь, а как пришли — через провал, то оказались там — откуда ушли, в своем времени. Все вещи были на месте, будто мы в провал вчера ушли, максимум нас не было дня три. Талян ушёл в палатку и сидел там — расчеты делал. От него то мы и узнали, что зелёная волна останавливает время по отношению к остальному миру. То, что тоннель с этой волной связан — уже стали и так понимать: ведь звук шаманского бубна в тоннеле сопровождает появление волны и звон тарелочек на бубне её исчезновение. Мы несколько раз вызывали и голограмму шамана, и видели ваш поход по тоннелю, но никак не могли войти с вами в контакт, пока Талян не выявил закономерность и, вызвав ещё раз голограмму шамана, вышли наружу вместе с ним.

Сима и Тоску у нас запасливые и предусмотрительные. Когда второй раз из своего времени спускались в тоннель, они захватили лыжи. Лыжи в июле? Ха-ха-ха. Где они их только взяли? Когда вышли за шаманом и увидели на снегу ваши следы, вот тут-то они нам и пригодились. И вот мы здесь, с вами.

Он счастливым взглядом оглядел всех нас в комнате. Затем словно обо что-то споткнулся.

— А какой сейчас год?

— 2015.

— Ну значит расчёт Таляна верен. Вот ведь гений! А у вас какие мысли?

Игорь взял инициативу на себя.

— Тоннель мы обследовали беспилотниками, которые подтвердили, что никаких коридоров нет, а есть только круглый зал вокруг одной большой колонны. Все ответвления — это виртуальная реальность. Правда, непонятно для чего.

— Беспилотники- это такие маленькие аппараты с пропеллерами, что летали по залу? А мы то думали, что это инопланетные аппараты безопасности или наблюдения. Хотели вас предупредить о них, но не могли. Кстати, они пролетали через эту гибкую желтоватую перегородку и залетали к нам. Поэтому мы и не подумали, что они ваши.

— Интересно. Надо будет это обдумать. А что вы, как археологи, думаете о времени создания данного объекта? — спросил Игорь.

— Ну что, тут, можно сказать. Ничего. То, что стены не камень- это однозначно. Технология обработки и соединения блоков — нам неизвестна. Мы попытались поднять блок. Он неподъемен. Талян придерживается идеи — что эти блоки тоже голограмма, но частично материализованная в нашем мире, поэтому и блоки поднять невозможно: они вроде есть и вроде нет, словно они привязаны к другому месту. Талян может и фантазирует, но факт есть факт: мы впятером, при всех наших усилиях, даже не смогли его просто качнуть, не то что сдвинуть, словно это не блок метр на полметра, а махина как пирамида или гора.

— В этом что-то есть. Наши спутники на орбите просканировали хребет, даже во время зелёной волны, и действительно ничего не нашли внутри, кроме обычной складчатой горной породы. Материализованная виртуальность тоннеля вполне может объяснить этот феномен.

Сима, словно школьник на уроке, поднял руку, чтобы тоже вступить в беседу.

— Говори- сказал Семёныч.

— Отец, значит, у меня был потомственный шаман. Он говорил, что раньше к этому хребту ходили шаманы камлать. Порой их не было недели, месяцы. Зато, когда они приходили, то очень точно предсказывали все события, которые потом происходили. Это спасало племена от многих неприятностей. А потом шаманы перестали возвращаться. Один, второй, третий. И следующие шаманы перестали ходить сюда. Они посчитали, что боги на них за что-то обиделись. Собрали совет и от греха подальше ушли из этих мест, а хребет прозвали Домом злых духов. Вот всё, что я помню. А шаман, которого мы видели в тоннеле, как раз был одет в одежду, орнамент на которой и украшения нашего племени. Только бубен у него очень большой — такие сейчас не делают, да и тарелочки по бокам бубна серебряные, а сейчас их делают из меди.

6

Я всё это слушал, а в голове крутилась мысль, а что тот заваленный шаман и был тем с голограммы? И раз его завалило обломками стены, то фактически он в тот момент находился в другом месте, где расположен настоящий тоннель. Поэтому меня подмывал вопрос.

— А насколько хорошо вы обследовали шамана?

— То-то и оно, что мы его не смогли изучить по-настоящему, поскольку не могли поднять блок, которым он был придавлен, а от самого шамана была видна только рука с колотушкой и часть бубна.

Сима опять привстал с протянутой вверх рукой.

— У шамана колотушка обычная и тарелочки медные, а не серебряные.

Встал Тугай.

— Мы с отцом тоже переговорили по поводу шамана в голограмме. Он сказал, что, когда ходил к хребту в поисках провала, пару раз, возвращаясь оттуда, пересекался с шаманом, который ехал туда. Он с ним здоровался, но тот не отвечал в ответ и вообще больше походил на призрак, чем на живого человека, хотя следы от лыж на снегу оставлял. Кроме то, рост шамана был очень большой для жителей этих мест и бубен за спиной был тоже огромный. Я же, в своих путешествиях по хребту и около него, никого не встречал, хотя пару раз видел лыжный след в сторону хребта. Причем след свежий, иначе его бы занесло. Даже пытался по нему идти, чтобы узнать чей он. Но он обрывался около хребта, словно человек взлетел или просто исчез. Сегодня сравнил координаты места, где пропадал лыжный след с координатами двери, через которую входил и выходил шаман — они совпадают. Если ту голограмму запустил Алекс, связав надпись на стене с надписью на колонне, то, что или кто тогда запускает голограмму в лесу.

Я прямо-таки подскочил от догадки.

— А может это не голограмма, а ещё одна живая параллель времени, вроде той, что видели вы, когда наблюдали за нами, и тогда он туда специально приходит, чтобы привлечь наше внимание к себе, потому ему нужна помощь — он, как и мы, застрял во времени.

Вдруг вспомнил отчет по экспедиции в северной Монголии.

— Николай Семёнович, не слышали вы об экспедиции в северной Монголии, где обнаружили могилы трех шаманов: двух мужчин и женщину? Там ещё местное население подняло бунт, чтобы исследование могил прекратилось и все вернули, как было. В том месте, где были могилы, по заверениям местного населения, пропадали люди, поэтому они боялись, как бы не было хуже.

— А вы откуда об этом знаете? Это же была последняя экспедиция моего отца. Я в ней тоже участвовал.

— Справку из архива дали, когда послал образцы надписей из тоннеля. В могилах тех шаманов в Монголии такие же были. Правда в архивах не нашли подробный отчет экспедиции с описаниями и рисунками.

— А я-то всё голову ломал, что они мне напоминают. Точно. У меня тоже записи той экспедиции дома хранятся. Я тогда правда молодой был, зеленый — для археолога, не очень внимательный, но всё, что говорил отец записывал. Кстати, перед своим исчезновением, отец ходил в архив, чтобы поднять материалы этой экспедиции. Он готовил какую-то записку в Академию наук. Подал он её или нет — не в курсе. Я тогда был на Памире. А когда приехал — узнал, что отец пропал. Он поехал к другу в гости, на Алтай. Они пошли к местному озеру, про которое ходило много легенд у местных, и не вернулись. Местные там всё обыскали: и озеро, и окрестности, но так их и не нашли. Даже к местной шаманке сын друга обращался. Она сказала: «Тут они, тут. По берегу ходят. Ключ потеряли — вот и ищут, потому вернуться не могут. Во времени заблудились». Я на озеро ездил вместе с ним, обходили казалось всё вокруг. Потом мы с ним переписывались. Он мне в последнем письме написал, что часто ходит по берегу, где наши родители пропали, потому что поговорил с местными рыбаками, и они ему рассказывали, что несколько раз видели, как на утре, по берегу ходят два мужчины, по описанию похожие на наших отцов, и что-то ищут в песке, под ногами. Они их окликали, но те на рыбаков не обращали никакого внимания. После этого письма, я забеспокоился и приехал к нему. А его уже нет — потерялся. Так же пропал, как и наши родители. Меня срочно в Москву вызвали, поэтому ни с рыбаками, ни с местными поговорить не удалось. Сейчас очень жалею.

Игорь посмотрел на часы, вскочил и побежал наверх, на чердак. Видимо у него сейчас было окно для связи через спутник. Уже с чердака он прокричал.

— Николай Семёнович, а по какому адресу вы жили, когда у вас был дневник экспедиции.

— Новосельская, 18, квартира 23 –прокричал в ответ Семёныч.

Спустился он через десять минут.

— Если мои расчеты с техникой верны, с учетом нашего здесь застревания, то завтра к вечеру у нас будет отчет вашей монгольской экспедиции.

— Ух ты. Может ещё узнаете, как там мои: живы, здоровы?

— Нельзя. Мы в настоящем, а там уже будущее, пусть недалёкое, но будущее. Это как в геноме: из поколения в поколение накапливается иммунитет к различным новым болезням. А если бы все они сразу обрушились на человека, то он бы не смог с ними справиться и умер. Так и с новостями из будущего — пусть все идёт своим чередом. Ведь вероятнее всего шаманы поплатились именно за то, что использовали полученную информацию из будущего в своём настоящем.

А я и не знал, что Игорь такой философ. Согласен, что лучше не знать своё и чужое будущее. Так жить спокойнее. Но слова шаманки о потерянном ключе и заблудившихся во времени задели за живое. Что это за такой ключ?

Талян вскочил, как ужаленный. Показал на часы.

— Все нам пора. Увидимся через неделю — сказал Семёныч.

Вся археологическая экспедиция вскочила, быстро стала со всеми прощаться: пожимая руки и обнимаясь. Через несколько минут от них остался только лыжный след на снегу, заметаемый порошей, в опускавшихся тихих сумерках. Хорошо, что мне не надо никуда бежать. Пойду налью горячего чаю, достану банку ежевичного варенья, «пол-столетней» давности, устроюсь на кухне и обдумаю всё, что сегодня услышал. Жаль, что записи экспедиции придут только завтра к вечеру, а так было бы здорово их сегодня почитать под свежие впечатления.

За сутки ничего особого не произошло. На видеокамерах не было никаких призраков, никаких следов на снегу, казалось даже зверьё, в преддверии нового года, лишний раз не высовывается из своих норок. Тугай как обычно, после утренней зарядки, прокатился до хребта и обратно. Сказал, что всё тихо, никаких следов нет. Игорь с утра как забрался на чердак, так и не вылезал до самого обеда, который пришлось готовить мне. Что он там всё время делает? Я же перебирал свои мысли и пытался их систематизировать. Понимал, что если столько людей в разное время попали в зелёную волну и застряли в своем времени, то сейчас это место напоминает слоеный временной пирог, который периодически пропадает, и тогда люди, застрявшие в разных временах, встречаются, а потом — проходит зелёная волна и слоёность времени восстанавливается. Может и отец Николая Семёновича, и его друг, и сын друга тоже застряли в таком слоёном временном пироге, только в другом месте. Вот интересно, что это за ключ, о котором говорила шаманка и откуда он у отца Семёныча? Может он всё-таки его нашел в могилах шаманов, в Монголии. Ну интересный предмет, ну не положил он его обратно, когда могилу закапывали, потому что не верил он в суеверия местного населения. Вот и всё. Наука и историческая правда для него были дороже всего. Вдруг ему показалось странным, что в древней могиле находится предмет необычный даже для его современности, нечто из будущего, вот и забрал его изучить. А когда понял, что это такое, решил написать записку в Академию наук, но ему бы не поверили без доказательств — мало ли артефактов в могилах находят, которые не вписываются в свое время. Поэтому то он и решил провести эксперимент на озере со своим другом, чтобы был свидетель. Но что-то пошло не так — вот они и застряли. Ничего меня фантазия занесла. Ну, по крайней мере, мне так видится. Придет отчет, тогда посмотрим.

7

После ужина Игорь поднялся как всегда к себе на чердак. Послышались радостные возгласы, быстрые шаги туда-сюда, двигание стульев. Уже собирался подняться к нему, чтобы выяснить причину его возбуждения, когда услышал его обращение ко мне.

— Алекс, пришёл скан дневника экспедиции. Скинул тебе в навигатор. Тут ещё какие-то записи того времени и даже вроде нашли черновик записки его отца в Академию. Радуйся.

— Спасибо.

Я скорее вышел на главную страницу навигатора и увидел девять папок сканированных документов. Ничего себе, мне тут работы на неделю. Ладно сначала просто просмотрю обзорно папки, а потом начну с дневника экспедиции. Так. Кроме дневника, обнаружил в папках описание обычаев местного населения, где проходила экспедиция: разговорный язык, наречия, особенности, легенды, обряды, одежда и музыкальные инструменты. Целая папка была посвящена названиям рек и озер, возвышенностей, пустошей, поселений, даже были названия дорог и тропинок. Всё это было не только описано, но и нанесено на карту. Были тут и материалы, посвященные полной переписи населения, их внешнее описание, примерное отнесение к этносу, род занятий так далее. Записаны были разговоры с местным шаманом. Мне уже надоело листать папки — хотел скорее приступить к чтению, поэтому не стал смотреть дальше и открыл скан дневника.