Бесплатный фрагмент - Тщеславие разума

Шаров А. С. ТЩЕСЛАВИЕ РАЗУМА или БЕСЕДЫ О ГЛАВНОМ

Отзыв

на книгу Шарова Александра Сергеевича

«Тщеславие Разума» («Беседы о главном»)

Рецензент: Бутыленков Сергей Михайлович,

доцент, кандидат филологических наук

Книга Шарова А. С. «Тщеславие разума» представляет собой его собственное мировоззрение — плод основательных раздумий о сущности нашей жизни, о ее материальной и духовной (нематериальной) сторонах, о приоритете духовности.

Хотя автор, по своей скромности, и заявляет, что «…в рождении этой книги моей заслуги нет совсем». «…то, что тут написано — всегда во мне — садись в любое свободное время и пиши. Как будто кто диктует». «…А мысли не мои — приходят сами — непонятно как. Сам я никогда бы до такого не додумался».

И все же, как нам представляется, эта книга — результат не сиюминутного формирования его убеждений в сопоставлении с другими концепциями (мыслителей, теоретиков, ученых) и, разумеется, с фактами нашей реальной жизни, что и привело его к твердой уверенности в основных изложенных постулатах книги.

Несколько слов об авторе.

С раннего детства Александр Сергеевич жил и воспитывался в нравственно здоровой, православной учительской семье. Отличался скромностью, трудолюбием, добротой, искренностью. Закончил общеобразовательную и музыкальную школы, затем факультет иностранных языков педагогического института. Работал учителем в средней школе.

Поднята глубокая, глобальная проблема мироздания.

Цель книги — «…побудить читателя задуматься перед собой честно о реальном устройстве мира и разбудить как можно больше людей к нормальной, полноценной жизни».

Автор с твердым убеждением указывает на бессилие и неуместность Разума в некоторых вопросах (проблемах) жизни. Хотя ему уделяют много внимания, Разум — достояние Homo sapiens (разумного человека), т.е. его продукт. Поэтому Разум материален и он не может решить многих проблем, как показывает реальность, особенно без ориентации на Духовность, которая является наивысшей точкой (центром) мироздания.

Шаров А. С. не навязывает свои убеждения читателю, а просто предлагает «…примерить на себя предложенную основную идею книги». «Мне хотелось бы, — пишет он далее, — поговорить попросту, по-житейски…, может быть, сердечная беседа дает человеку больше, чем научная?»

Интересна и неординарна его манера изложения для самого широкого круга читателей.

Автор заранее предполагает их недоверие, недоумение и даже последующие вопросы. Затем следуют лаконичные ответы, подкрепленные яркими, убедительными аргументами, взятыми из нашего реального общего быта.

Александр Сергеевич, будучи разносторонним эрудитом, не всегда категоричен в своих суждениях (есть и сомнения). Иногда даже отмечает свою посредственность по каким-то вопросам.

Среди серьезных проблем встречается и легкий юмор: «Хотели книгу почитать, а свет отключили? А может так оно и лучше? Выйдем на улицу, прогуляемся, -, может быть, нам сейчас надо о чем-то подумать, что-то должно образоваться в нашей душе? Или попросту отсидели одно место и надо, простите за бесцеремонность, „проветриться“?»

В целом автор призывает не ограничиваться материальными благами, а стремиться к участию в построении новой, правильной жизни, — к обновлению, одухотворению самого Человека, приближаясь, таким образом, к истинному мирозданию (духовности), главными составляющими которого являются, например, совесть, доброта, вера, любовь к ближнему, справедливость к злу, доверие и, конечно, отойти от приобретенных самим человечеством таких пороков как эгоизм, жадность, гордыня, мания величия, блуд, тщеславие, фальшь, ложь, злоба, зависть, равнодушие и некоторых других. Часто мы обсуждаем недостатки, пороки окружающих нас людей, умалчивая о своей неполноценности. В этом случае Александр Сергеевич советует и напоминает нам: «Во всем виноват ты сам, поскольку являешься частью мироздания и должен рассматривать все с этой позиции».

Мы знаем, а иногда и чувствуем, что духовно неправильно живем, а вот чтобы изменить, поправить ход жизни — не хватает духу (силы воли) «Душа Человека реальнее Разума», утверждает автор.

«Мы очень умны, и техника есть, и развитая наука, и даже «искусственный» интеллект, и желание, и выдающихся людей с самыми разными способностями и возможностями (даже гении иногда появляются) миллионы; все в принципе можно решить…

А оглянитесь: полмира в явных проблемах: войны, терроризм, нищета, забастовки, болезни и голод, — и скрытых (но главных): зависть, злоба, равнодушие».

Почему же так? — вопрошает сам автор и, обобщая, отвечает: «Учитывая только материальную часть мира, Человек не может стать ее хозяином просто потому, что он в ней, а не над ней. Его главная цель — не хорошая материальная, а хорошая духовная жизнь». И с этим трудно не согласиться.

Внимательно читая эту книгу, мы можем иногда усомниться в чем-то или не согласиться с автором. Особенно в наш век «рыночных отношений» можно даже предположить, что книга многим будет мешать в достижении или приобретении их материальных ценностей.

Но вне всякого сомнения, это очень нужная, своевременная книга, которая заставит хотя бы «призадуматься» некоторых (пусть немногих) людей о духовности, о нормальных человеческих отношениях.

Неслучайно Шаров А. С. в конце своего интересного труда приветствует читателя словами: «С добрым утром!», подчеркивая этим возгласом только лишь начало нашего обновления и одухотворенности.

Безусловно книга Шарова А. С. «Тщеславие Разума» может и должна быть опубликована в самое ближайшее время.

Сентябрь 2007 г. Бутыленков С. М.

Моей жене Татьяне посвящаю

«Дух — это наш Отец, Материя — наша Мать. Мать видят все. Отца какое-то время не замечают. Оно и понятно: надо ориентироваться на мать, а то и поесть нечего будет.

Не так ли и мы? — больше слушаем Мать, а не Отца. Мать накормит, а Отец — он и высечь может. Но годы идут, и Мать имеет всё меньшее значение, а к Отцу начинаешь прислушиваться: его советы, оказывается, оборачиваются счастьем. Настоящим.

Не пришло ли время повернуться, наконец, к Духу?»

Слова, помеченные

астериском (*) — Пушкинские.

Эта книга, мой первый литературный опыт, появилась в 2008 году. Со временем, убедившись в её практической пользе и, как следует переработав текст, я решил, что она достойна второй публикации.

(Для тех, кто сейчас прикидывает, стоит ли читать дальше.

Кто знает, может быть, эта книга уберёт некоторые Ваши проблемы навсегда?)

Цель книги — побудить читателя задуматься честно о себе, о реальном устройстве мира и разбудить как можно больше людей к полноценной жизни.

Здесь предлагается взгляд на мир, сильно отличающийся от общепринятого. А так как отнестись к нему серьёзно мешают некоторые современные предрассудки, то суть некоторых из них показана ещё в прологе.

Наши с Вами беседы пойдут вразрез со многими привычными понятиями. Я давно не молод, но пока нигде не нахожу мировоззрения, которое бы и совпало с моим, и было бы простым и ясным. Мнения об окружающем мире всегда основаны или на разуме, или на вере, что неизбежно ведет к однобокости суждений и не дает простой, но убедительной парадигмы устройства мироздания. Главные вопросы человека по-прежнему остаются без ответа. Для мыслителей структура реальности непостижима в принципе. И твердая основа для определенных и бесспорных человеческих убеждений по-прежнему недоступна. Даже наша попытка разобраться в самом себе «неверный зацепляет лёд»*, и мысль «скользит и падает»*.

Разум считается панацеей от всего, и… тут же мы признаём его бессилие в некоторых вопросах. Но других путей для ориентации в мире — не видим. И это удивительно. Умнейшие люди, видя ограниченность разума, ничем кроме него, все-таки, не пользуются — даже в онтологии. А те немногие, что идут по дороге идеализма, мало кого интересуют всерьёз. Есть еще религиозные взгляды. Но и здесь проблема: больше доверия к разуму, чем к вере, и мы пока не готовы признать веру не менее практически значимой, чем разум. В Западной Европе согласно анонимным социологическим опросам за последние 30 лет количество верующих сократилось почти в два раза.

Смысла жизни никто не видит. Не это ли показатель отсутствия внятного мировоззрения? Пускай человек не имеет определённого взгляда на мир. Но много хуже то, что он и не считает это чем-то по-настоящему важным. Вот беда, которую видят немногие. Нет главного, за что можно всегда надежно ухватиться, без чего жизнь с утратой молодости и здоровья наполняется всё бόльшими проблемами. Если бог есть, то почему кругом страдания? Почему человек никак не становится лучше, и всё те же грабли бьют по лбу? Почему ни в чём до конца разобраться невозможно и ни в чём до конца нельзя быть уверенным?

Вот как раз эти вопросы, подводящие человека с годами к душевной слабости, и есть тот объект, с которым мы здесь как следует разберёмся.

Моё отношение к миру до лапидарности просто. Иные же мнения о мире и человеке всегда вызывали мои вопросы. Их обоснование ни разу не было для меня вполне убедительным.

Ниже я дерзаю среди прочего показать Вам: то, что сегодня лежит в основе религии, в сочетании с разумом явится зародышем нового инструмента познания человека будущего — Homo spiritus. Объединив разум с принципиально новыми возможностями ориентации в реальности, человек сможет по-новому взглянуть на никак не решаемые до сих пор проблемы. И, мне кажется, такое объединение, пусть в малой степени, мне удалось начать. Новые возможности я увидел в живом восприятии мира и в вере, когда отделил её от религии и осознал её непосредственную связь с реальностью. При объединении парадоксальных возможностей веры с разумом постепенно начали вырисовываться контуры некоего принципиально нового инструмента ориентации человека уже не в материи (я не считаю материю единственной субстанцией мира), а в реальности. Инструмент этот я условно назвал áнтеменс и убедился, что этот не пойманный до сих пор феникс, в отличие от чистого разума, имеет уникальные возможности. Его удивительные особенности я попытаюсь представить Вам здесь в самой простой и ясной форме.

Не стал бы заниматься не своим делом, но никто об этом почему-то не пишет, а написать бы надо, потому что если предложенная здесь картина мира ближе к реальности, чем общепринятая, то она помогла бы читателю взглянуть на окружающее и на себя естественнее.

Тема книги вроде бы предполагает нечто философское, некоторый научный или хотя бы разумный анализ окружающего. Однако мне хотелось бы с Вами поговорить попросту, по-житейски. Кто знает, может быть, сердечная беседа даст нам больше, чем научная? Возможно, Вы с иронией воспримете мои абсурдные идеи. Но поддержки я и не жду. Достаточно будет Вашего внимания.

Очень важно честно задуматься не о кажущемся желаемом, а о реальном устройстве мира. Беседы наши здесь — в силу их свободы от логики — настолько независимы от чьего бы то ни было мнения, что было бы очень любопытно просто уяснить: если этот мой предлагаемый, кажущийся в начале абсурдным, взгляд на мир несостоятелен, — то в чём? Уверен, многие не согласятся с моей позицией, но почему тогда её нельзя опровергнуть?

В рождении этой книги моей заслуги нет совсем — то, что тут написано — всегда во мне — садись в любое свободное время и пиши. Как будто кто диктует. А мысли не мои — приходят сами — непонятно откуда. Своим умом я никогда бы до такого не додумался. Поэтому обязан сказать: я лишь отредактировал, как мог, мысли, которые мне не принадлежат. Откуда они — не знаю. Подарок. Книга, правда, писалась около 20 лет, но она для меня не плод напряженных размышлений, а настоятельное желание выразить необычные полуидеи/полуощущения, живущие во мне с детства, которые, мнится, ещё никто до меня (по крайней мере так) не выражал.

Книгу я снабдил прологом, — неким буфером, смягчающим удар возмутительных идей книги о наши привычные представления, — без которого она может быть понята читателями превратно.

Дорогой читатель!

Отдаю себе отчёт в том, что мы с Вами, возможно, совершенно разные люди по своему опыту, взглядам и убеждениям, живём в разных условиях и имеем между собой мало общего. В силу этого Вы вправе считать мои идеи несерьезными. Если взгляды Ваши иные, то эта книга Вас не убедит. Вы согласитесь только с тем, к чему склонны сами. Однако природа чувства у всех одинаковая, — живая, поэтому в главном Вы меня при желании поймёте. Я не писатель, это мой первый литературный «блин комом». И всё-таки прошу Вас: попытайтесь, пожалуйста, понять моё видение мира, и тогда, может быть, Вы «услышите» меня и действительно примерите на себя основную идею книги.

А теперь давайте побеседуем о самом главном. Для этого попробуем откинуть все наши привычные представления и войти в незнакомую пока для многих область мира.

* * *
Введение в критику разума

«Но горе на земле не вечно…»

А.С.Пушкин

Вся терминология этого пролога, логические построения и любые размышления — всё субъективно, условно, часто неразумно и не претендует ни на отношение к философии или иной науке, ни на отношение к теологии или мистике, ни на какую-либо художественность, ни, тем более, на истинность.

Скорее на любопытное чтиво.

Счастье

«А нынче все умы в тумане,

Мораль на нас наводит сон,…»

А.С.Пушкин

(Далее, и в прологе, и в книге слова, помеченные

астериском (*) — Пушкинские.)

Поскольку беседы у нас, судя по названию книги, пойдут о главном, а главное у большинства пока людей — это всё, что имеет отношение в первую очередь к человеку, то, наверное, не взирая на мысль Василия Андреевича Жуковского о том, что «в жизни много прекрасного и кроме счастия», стоит начать наш разговор с темы «счастье/несчастье» — если Вы не против. Правда, оговоримся сразу: в реальности счастье — это скорее гармония — некая более универсальная и всеобъемлющая сущность, чем то, что под счастьем понимает человек, — общая для всего мира и обнимающая не только человека, но и всё сущее.

Многие считают, что полное и сколько-нибудь продолжительное счастье человека трудно достижимо. В наши времена это действительно так. Но в зрелом обществе (о нем поговорим ниже) счастье — это обычное, само собой разумеющееся, нормальное состояние каждого человека. Если человек живёт естественно, то он счастлив, т.к. соответствует гармонии мира, и так быть дóлжно во веки веков.

А вдруг это действительно так? Счастье — это просто обычное состояние человека? Не эйфория, не экстаз, не «нахлынувшие чувства», не «щенячий восторг», а просто благожелательный взгляд на всё, спокойная уверенность в совершенстве мира и в своих возможностях? И зависит это только от собственного душевного здоровья?

— Постоянное счастье — патология. Идиотизм. Человек не может все время испытывать счастье.

А между тем это наш предрассудок. И чрезвычайно крепкий, устоявшийся в веках и тысячелетиях. Да, есть перепады настроения, проблемы, критические ситуации, печальные события и чего только не бывает. Но если человек смотрит на мир и на себя так, как будет предложено в этой книге, то станет ясно: внутренняя база для постоянного счастья есть в каждом, но не каждый её видит. Нахождение этой базы — норма. Патология — несчастье.

Люди постоянного счастья есть уже и сегодня, и не все они живут в благоприятных условиях. Естественная база для счастья даётся всем, но есть проблема. Многие, осознанно и всё более добровольно попадая в зависимость от разума и материального окружения — постепенно и незаметно для себя отходят всё дальше от врождённого состояния, когда отношение человека к миру нормально: он с готовностью принимает любые — хорошие или плохие для него — проявления мира, как единственно правильные и справедливые, как единственно возможные — как данность, а себя почти не замечает и не принимает в расчёт, потому что окружающее человека неизмеримо интереснее, таинственнее, а главное — важнее, чем он сам.

Рационально-прикладной подход к миру, к которому постоянно подталкивает действительность, всегда казался мне недостаточным. Ведь человек — существо не только животное, не только разумное, но и в какой-то степени духовное. Под духовным я понимаю содержание человека, а под животностью и даже разумом — форму. Однако дух, как неопределимый конкретно объект, как слишком по-разному понимаемое понятие, ученые избегают рассматривать научно, отдавая его теологам и мистикам. И это правильно. Но, может быть, и бог с ними, с учёными? А? Я, например, не профессор. Может быть, нам с Вами имеет смысл поговорить о духе именно ненаучно? Может быть, это даже обязательно надо делать?

Каждый понимает счастье по-своему. Но общие условия человеческого счастья, все же, одни и те же. Если ты свободен (как бы ты свободу ни понимал) и живешь в соответствии со своими представлениями о том, как надо жить, то какими бы ни были прочие условия твоей жизни, — ты в целом счастлив.

Мир устроен таким образом, что любая личность — от рождения до смерти — изначально, естественно и постоянно в главном самодостаточна. Несчастной она может сделать себя лишь своевольно. Бытие — само по себе — гармонично, т.е. по-нашему — счастливо по своей натуре. Несчастье — всегда нечто противоположное природе бытия, некое материальное искажение гармонии — и всегда следствие неправильного отношения человека, как самовольного субъекта, к действительности и к себе самому. Мне представляется ошибочным весьма распространённое мнение о несовершенном, жестоком, несправедливом, враждебном или равнодушном окружающем мире. С миром-то как раз все в полном порядке. Несчастье происходит не из окружения человека, а от него самого. Человек создаёт себе несчастье сам. Он неустанно и последовательно копит частички своего горя годами. Он хочет делать то, что готовит ему беду. Ах, если бы он только переключился с внешних, не своих, часто иллюзорных проблем на свои собственные — внутренние, настоящие. Ведь этого было бы достаточно для решения любой, даже самой безнадёжной ситуации! Этого было бы вполне достаточно для несокрушимого счастья. И редкий человек сегодня чувствует ясно, что для решения своих проблем менять надо себя, а не окружение.

Мнение о привычности, будничности, почти неизбежности несчастья является ложным. Такой предрассудок — один из признаков юности человечества — сродни детским страхам темноты. И само сознание возможности несчастья вредит людям незаметно и обычно косвенно, но — действенно и непрерывно. Это не даёт нам ясно и просто увидеть аномальность любого несчастья. Уверен, что среднему человеку далёкого будущего наше мнение о будничной возможности несчастья покажется чрезвычайно странным, гротескным.

Откуда же в нас такая само собою разумеющаяся уверенность в невозможности обретения постоянного счастья? Не в том ли причина, что мы не знаем к нему прямой дороги?

Почему наша жизнь и наше счастье — не одно и то же? Не дует ли тут ветер от общеизвестных представлений об устройстве мира?

Принятое большинством и считающееся безусловно правильным современное общественное мнение калечит естественную природу каждого нового поколения. Оно прививается с детства, постоянно социально укрепляется, не допускает сомнений или альтернатив и отнимает предпосылки к индивидуальной свободной мысли. Колея натоптана, наезжена, привычна и глубока. Ох как глубока… Однако общепринятость, несмотря на свой непререкаемый (до подсознания) авторитет, совсем не обязательно означает истинность или, хотя бы, оправданность. Точно так же, как и отдельный человек, человечество продолжает расти, развиваться, накапливать опыт, но пока его современное преобладающее, господствующее представление о том, как жить, несмотря на то, что оно выражается большинством людей, несмотря на моё глубочайшее уважение к некоторым из них, я считаю ошибочным.

На какие же предрассудки опираются сегодня взрослые, воспитывая детей, и политики, вразумляющие граждан? В чём ложь некоторых современных общепризнанных утверждений? Давайте посмотрим.

Первое утверждение/предрассудок

Мир — это материя. Пространство, время, энергия, поля, волны, кванты, черные дыры — что угодно. Но — только материя. Дух — это нечто недоказуемое или нечто общее из области мистики, религии и некоторых сомнительных направлений философии, что мешает практическому взгляду на мир. Если что-то — не материя, то это не существует.

В реальности же мир является сочетанием многих субстанций генерируемых некоей базовой сущностью, которую можно чисто условно назвать дух. Нечто, что мы в принципе никогда не сможем понять, но что необходимо и безусловно существует. А материя — одно из его отражений. Одна из его особенностей. Существование нашего материального мира — это чудо, не поддающееся никаким объяснениям разума: в безотносительной реальности в принципе не может физически существовать относительное конкретное. Хотя бы некая точка.

Но в действительности мы видим не только точку, но целый относительный мир. Относительный в безотносительном, — то есть практически невозможный. Это ли не чудо? Но взгляд наш давно замылен, замазан привычками. Даже очевидно поразительного под самым нашим носом мы уже не видим. Жизнь — это не чудо? Возможно ли будет когда-нибудь её объяснить материальными средствами? Нет, конечно. Так почему же мы так уверены, что мир ограничен материей?

Материя — это, упрощённо говоря, лишь одно из внешних, абсолютно точных отражений духа, внутреннего «ядра» реальности, генератора всех алгоритмов, вечно регулирующего и гармонирующего всё сущее.

Мир не ограничен материей. И в основе его — дух. Сущность, в отличие от относительной материи, абсолютная.

Второе утверждение/предрассудок

Главные инструменты ориентации человека в жизни — это разум и его продукты — наука и техника.

Но тут возникает сомнение, постоянно высказываемое самыми разными мыслителями. Сомнение, заметьте, разума:

1) чем больше узнаёшь, тем шире границы непознанного, т.е. чем больше знаешь, тем больше не знаешь;

2) конечное, итоговое, всеобъемлющее знание, элементарная, простая истина, ясная и универсальная парадигма мира — всё, над чем бьётся разум человека и в чём главный смысл науки — это-то как раз для Разума и недостижимо изначально. И как раз в этом основная и парадоксальная миссия философии — науки наук — последовательное обоснование неоспоримого: разум не может посмотреть на мир в целом и ответить на главные вопросы человека.

Человек, благодаря медвежьей услуге разума, не видит свой главный инструмент ориентации в жизни, и отказывается признать его главенство.

Третье утверждение/предрассудок.

Религия, вера в бога — единственная альтернатива разуму, которая может дать человечеству живое и целостное представление об устройстве мира.

Опять вопросы. Почему, если вера, то сразу — бог? Почему, например, не помощь разуму? Если мы видим, что разум в главном бессилен, то не вера ли может ему помочь? Ведь она может жить — и давно живёт — без разума и логики. Самодостаточно. Своей чудесной силой рождая все новые и новые предпосылки для развития культуры. Не ближе ли живая вера к пониманию чуда мира, чем разум и логика — по своей сути мёртвые?

Вера, как и сам мир, как таинство жизни — это в буквальном смысле чудо — чудесный инструмент человека, живой ключ (в обоих смыслах омонима), данный ему вместе с жизнью. Разум в чистом виде — не менее мощный инструмент (причем по-прежнему используемый не в полную силу — мы видим пока не все его возможности), но — только в материи. Он всегда ограничен логикой, следовательно, он не живой, не чудесный. Ограниченный. Разум обречён на ползание по материи без малейшей надежды подъёма над ней. Более того, — как потенциально крайне опасный феномен для незрелых носителей духа, он изначально заключен в абсолютно надежные рамки, сдерживающие его тем сильнее, чем меньше духа имеет субъект.

Вера же в своих возможностях безгранична. Она видит не только материю, но и весь мир в целом. И не изучает мир, а, благодаря своему живому восприятию, уже знает всё, что нужно субъекту для естественной жизни. Кстати, и в науке она много раз выручала разум и подсказывала ученым нужное направление.

Так что пока чудесные свойства веры парадоксальным образом, постоянно и эффективно заслоняются религией.

Четвёртое утверждение/предрассудок.

По диалектике зло так же реально — как и добро.

Да, от диалектики не отмахнешься. Но в данном случае это не диалектика, потому что тогда получается, например, что если есть свет, то есть и тьма. Если есть тепло, то есть и холод и т. п. Элементарная логика. Логика? Минуточку.

Свет состоит из фотонов. Он действительно есть. А у темноты фотонов нет. У неё вообще ничего нет. Значит, и её самой — нет. Темнота — это отсутствие света. Свет есть — света нет. Вот тут да, — диалектика. А добро-зло — нет, не диалектика. Зло не существует. Зло — отсутствие добра. Не более того.

Если мы говорим «Он совершил зло», то мы говорим неправду. Правдой будет: «Он не сделал добра».

Существуют только совершенные сущности — любовь, красота, благо, истина, потому что ничего несовершенного совершенный мир естественно заключать в себе не может. Безобразия, ненависти, лжи, зла и прочих подобных химер в реальности нет. В мире реально только совершенство. Остальное — иллюзия, ничто. Понятие зла существует лишь в материи. И то — относительно и именно как понятие, как термин для определения временного неадеквата субъектов, их неестественности, глупости, ненужности, патологии, лишнести. Однако как самостоятельной автономной субстанции — его в мире нет. Существование зла — чрезвычайно вредная и коварная иллюзия. Одно осознание этой простой истины рушит все современные предрассудки.

Да, конечно, с признанием зла жить в повседневности проще и понятнее. (Одна только «готика» в современной литературе сколько денег приносит купцам!) Но — опаснее. Признаёт зло и боится его лишь тот, кто материю ставит выше духа. «Богочеловек» Владимира Сергеевича Соловьева, например, зла бояться бы не смог, потому что не смог бы его заметить. Дух видит не «воплощение зла», не «подлого мерзавца», а некую несчастную слабую сущность, которой надо помочь.

Ссылаются на евангелие. Там Христос изгоняет бесов, беседует с воплощением зла. Но наивно понимать Новый завет буквально. Библия тем и велика, что говорит притчами, иносказательно, многопланово, объясняя каждому «на пальцах» сложнейшие и важнейшие понятия. Поэтому «бесы», «князь мира», «скверна» и т. п. — всё это только слова для простоты понимания светлых мыслей.

А вот любовь или добро — как раз главный, универсальный, чудесный, вечный и единственно реальный базис мироздания, не имеющий никаких антиподов.

Вот такие заблуждения до сих пор уверенно водят нас за нос. И это только самые яркие. Их основной подсознательный источник — оправдание торжества прагматических интересов.

Большинство живёт пока так, как надо, как все, а не как просит собственная душа. На свой лад живёт пока лишь примерно, дай бог, десятая часть людей. Они-то и меняют общепринятое к лучшему. Как правило, они известны. Более значимы личности иные — те, которые публичности избегают, — она отвлекает от главного и мешает развитию души. Потребность личности в общественном признании — признак её слабости. Те редкие, что в признании не нуждаются, как раз и обладают вот этим счастьем — постоянным.

Несчастье

Несчастье, в отличие от счастья, ощущается сразу и не заметить себя не даст. Если человек несчастлив, то его состояние ненормально. Он болеет. Но не физически, а душевно. Несчастье всегда является следствием не внешних обстоятельств, а его внутреннего неблагополучия. Главная причина — нечестность перед самим собой и привычные утешительные самообманы. Человек делает совершенно ему ненужные поступки и излишества в ущерб окружающему, — и база несчастья крепнет. Беда всегда растет из одного и того же — из несерьезного, инфантильного отношения к миру и к себе. Причём в несчастье человек попадает всегда не вдруг, а только накопив для него солидный капитал в течение достаточного времени. И то — несчастье даже в этом случае не особо торопится («господь всемилостив»), — всегда даёт человеку какое-то время одуматься, снабжая его всё более явными подсказками и предупреждая его многочисленными и всё более сильно ощутимыми намёками.

Часто несчастье путается с трудностями и проблемами, которые действительно неизбежны, но несчастьем совсем не являются. Любое человеческое несчастье аномально и противоестественно — его не должно быть — и его действительно может не быть вообще. Но в это как-то не верится, потому что никто так не считает, а кто все-таки считает, тот думает: «Кто я такой, чтобы спорить?».

Беда человека совсем не в том, что он неудачник, что его окружает суровая или враждебная среда, не в том, что он нищ, родился с каким-то изъяном или серьёзно болен. Не в том, что он стал жертвой подлой интриги, клеветы или несчастного случая. Всё это и многое другое может или перестать мешать счастью, или не произойти, или исчезнуть — даже самое, казалось бы, неустранимое. А несчастный случай никогда (!) не бывает случайным и напрямую связан с нами лично просто потому, что он — такая же часть мироздания, зависящая от окружения, как и мы сами. Строго говоря, в мире вообще нет частей. Всё взаимосвязано и цело. Мир целостен. Части имеют смысл только в материи. Несчастный случай всегда нам не полезен материально, но он необходим для мира и неизбежен.

Причина несчастья проста: личное отношение человека к окружающему миру и к себе слишком долго было противоестественно. Человек, как правило, видит лишь материальную форму окружающего и забывает о его содержании. Особенно легко человек забывает об этом тогда, когда освобождается от родительской или наставнической опеки и становится авторитетом сам, — например, главой семьи. Он не хочет согласиться с тем, что есть нечто более важное для него в качестве авторитета, чем его родители — есть реальный мир, есть сущность мироздания (или назовите Это по-другому, по-своему). Это всегда находится глубже разума и ускользает от анализа. Это всегда будет тайной. Это постоянно ведет нас по жизни. Это даёт нам полную свободу, но от Этого никуда не скроешься и всегда будешь под Ним.

Примечательно, что будучи вынужденными реагентами материи, мы под мирозданием понимаем внешний мир — от звёздных систем до кварков. В то время как мироздание — и духовно, и материально — находится везде. Оно бесконечно шире вселенной, и бесконечно глубже наномира. Кроме того, мироздание мы не сможем не только представить себе, но даже и схематически отвлечённо понять его реальную сущность — во всяком случае до тех пор, пока не покинем материю.

Человек слаб и начинает всегда с самого себя и своих потребностей. Но получив необходимое, он часто не меняет свои приоритеты, а продолжает жить для себя — но уже в ущерб окружающему. Обычно, своё лукавое отношение к окружающему человек хотя иногда и чувствует, но ясно не осознаёт. А вот если дорос до осознания, но не хочет с этим, как следует, разобраться, то он уже фактически нечестен. С этого как раз и начинается его движение вниз. Корень зарождения бед и многих не желающих решаться проблем прорастает именно из нашего самообмана, когда страдает главная суть человека — стремление к целому, к гармонии, к добру. И как только это стремление подавляется, начинает расти несчастье. Мы почти всегда знаем, когда делаем не то, что надо, когда неправы перед самими собой, когда живём недостойно себя. Плохое настроение нам даёт собственная нечестность перед собой и её следствия, но виним мы обычно окружающее, потому что не понимаем (и не хотим понять) причины своего дурного настроения и своих проблем — часто глупых.

В культуре прошлого — да частью и сейчас — достаточно популярны трагедии. Во всяком случае драма всегда находит живой отклик и сочувственное понимание. Её популярность в искусстве невольно предполагает её полное право на возможность существования и в реальной жизни. Однако трагическая сторона жизни — это также аномалия! Это всего лишь дитя человеческих предрассудков, основанных на безраздельно царящем до сих пор «зле», неустанно создаваемом людьми. И что поразительно — чаще всего каждый человек знает/чувствует: когда, где и как он готовит свою трагедию.

Трагедии ещё очень и очень долго будут встречаться в жизни, но это совсем не исключает того, что когда-нибудь они в нашем сегодняшнем понимании из нашей жизни исчезнут, а останутся только у классиков вроде Шекспира и в искусствоведении.

— А если, например, потерял руку? Получил другое увечье? Это что — не трагедия?

— Нет. Трагедия — это, например, смерть ребенка. Но и она — возможна лишь в наши дикие времена, — как результат слишком многих и слишком крепких мировоззренческих предрассудков и неестественных представлений о практической этике. В зрелом социуме трагедии будут крайне редки.

Когда человек естественен, он знает, что всё, что с ним произошло/происходит/произойдёт — это его личное, индивидуальное, интимное взаимоотношение со всем миром в целом. Всё, что делается, обеспечивает общую гармонию мира, — ту самую, что человек и понимает под счастьем. Само моё появление в мире абсолютно необходимо. Без меня общая гармония, т.е. самый главный краеугольный камень бытия нарушится. Всё, что происходит со мной, в том числе и то, что называется несчастьем — потеря близких, болезни, несчастные случаи, бедствия — любая боль — всё это не несчастье, а Благо для меня, без которого будет хуже всем — и в том числе мне. Судить о мире не может никто. Но он необходимо не может не быть абсолютно совершенным.

— А как же смерть?

— А что смерть? К моменту смерти, когда силы его естественным образом заканчиваются, человек подходит готовым и никакой трагедии в этом сам он не видит (уж скорее это трагедия для близких), потому что всё в своей жизни сделал как мог. Прожил, как хотел. Да и устал. Устал… И предвкушает отдых и возможное Новое состояние. Страх перед смертью — это, как правило, страх убежденного материалиста или не разобравшегося в себе человека.

— Несчастье не смотрит на мировоззрение человека, на его высокую духовность и может быть следствием слепого случая, объективных обстоятельств, судьбы.

— Однако и это — коварное заблуждение. Слепого случая не существует. Повторим еще раз: Случай (а тем более — Судьба) всегда «зряч», т.е. он всегда глубинно связан с конкретным человеком и его делами, является неизбежным производным не столько материальной, сколько духовной составляющей личности.

Всё происходящее в мире — это живая ткань мироздания, не только никогда не желающая вреда ни одной из своих частиц, но даже и не ведающая, что такое «вред». В мире вообще нет «вреда». Опять общественная вредная иллюзия, химера. Это понятие, созданное людьми. Понятие — да, есть (можно найти его в словаре), смысл — да, понятен, а самого вреда — нет. «Случайности», да и вообще все события — это прямая и закономерная реакция мироздания на состояние духовно-материальной ткани своих носителей. Конкретный случай происходит всегда именно со мной, а не с кем-то другим. Поэтому он мой, для меня лично, «до востребования», «наложенным платежом», «с доставкой».

Да даже если мы возьмём (хоть это и противоестественное извращение) одну только материальную часть мира, то и в этом случае мир не зол и не несправедлив к нам. Материальная часть мира, если взять её отдельно, к человечеству была бы нейтральна — она к нему не относилась бы никак. Относиться к нему она бы не смогла. Нечем! Для этого ей нужно было бы стать субъектом.

К счастью, материя — не весь мир, и нас любит каждый материальный предмет, каждое событие, каждое обстоятельство, поскольку дух везде, — он обнимает всю материю и сообщает ей таинство живого начала.

Мир в каждой его «материальной» точке и в каждое мгновение самым совершенным образом заботится о нашем подлинном благополучии — благополучии глубинном, душевном. В каждое мгновение всей нашей жизни он делает для нашего подлинного счастья абсолютно всё возможное, но мы сами, своевольно отталкиваем тысячами способов своё счастье от себя. Более того, мы настолько «любим» себя, настолько отгораживаемся от мира, настолько озабочены сохранением нашего полного контроля над своей жизнью, что когда всё-таки достигаем своего счастья, как мы его понимаем и видели в мечтах, то мы даже в этом случае не умеем всецело им насладиться, — нам опять что-то мешает. (А через день мы уже считаем свою воплотившуюся мечту чем-то само собой разумеющимся, обычным.) В это «что-то», в числе всего прочего, входит и наше искусственное желание не видеть своих обязанностей перед миром — и видеть только свои права. Хотим свободы. Но что это — «свобода»? — не понимаем.

Свободными мы становимся вполне только тогда, когда добровольно, осознанно и полностью отрекаемся от личной свободы вне мира. На практике это означает, что мы можем иметь свободу жить для мира и не можем иметь свободы жить для себя. Только в этом случае человек получает от мира всё.

— Человек не робот и не будет делать всегда то, что не хочет, но надо.

— Но в том-то и дело, что вернув себе естественное мировоззрение, человек сделает то, что надо, охотно, с нетерпением, с желанием и радостью.

Поэтому у нас нет основания судить о несправедли-вости или об ином несовершенстве мира. И если уж говорить об отношении мира к нам («мир жесток»), то надо тогда согласиться с тем, что мир имеет и некую живую основу, способную на такое отношение. Но в глубинные рычаги бытия, например, в бога — сравнительно мало кто верит искренне. Что не мешает однако людям постоянно жаловаться на зло мира. Здесь, мне кажется, более уместна не претензия человечества к миру, а смысл басни Ивана Андреевича об обезьянке перед зеркалом.

Так что все наши страхи перед несчастьем — страхи подростка.

Два ума

Но, казалось бы, все просто: чего тут думать? Какое там ещё мировоззрение? Ты, парень, вообще о чём? Мы не какие-нибудь там мудрецы-философы. Живём просто: заработал денег — живёшь, кончились — опять работать — вот и всё мировоззрение! А Канта читай сам. Умник.

Такую искреннюю позицию многие поддержат. Но она опасна для человека. Такое отношение к жизни говорит о том, что человек (даже в солидном возрасте) ещё не осознал, что он, реагируя на материальный мир, живет при этом в мире реальном, живёт пока полуосознанно, часто инфантильно (по Людмиле Евгеньевне Улицкой — «личинкой»), как бы в полудрёме, но — по-настоящему!

Оказывается, это действительно и неизбежно так: мировоззрение имеет, всё-таки, каждый человек, даже если он об этом и не подозревает. Даже если «Канта не читал». Ведь каждому придется умирать, причем в самом простом смысле — наедине с собой, и это невольно вынуждает человека с течением времени так или иначе относиться к окружающему и к себе. Каждый, пускай смутно, но все-таки как-то себе представляет, как устроен мир, и как в нём жить. Вот только чаще всего человек по своему легкомыслию и привычной беспорядочности до конца этого не додумывает, недопонимает, недовоспринимает, не замечая, что это для него в жизни практически (т.е., если угодно, в самом прагматическом прямом смысле) — самое главное.

Он всё время отвлекается на животную сторону жизни, утешая себя тем, что отличается от животного разумом. Он никак не может сосредоточиться на простой мысли: работать надо над собой и в себе, а не над окружающим. Это самая надёжная и простая защита от любого несчастья. Весь реальный мир (полностью!) в нас самих. Обычно мы смотрим на жизнь поверхностно, в лучшем случае, достаточно разумно, как на логическую игру, но не хотим принять её всерьёз, то есть посмотреть на мир своей живой душой как на нечто свое — родное и тоже живое. Посмотреть не на форму, а на содержание. Мы не допускаем того, что окружающий нас мир в целом такой же живой, как и мы сами. Это даже в голову не приходит. Слабость души всегда подсознательно надеется, что мир — это только материя — в основном мёртвая — и всё. Если кроме материи ничего нет, то и думать не о чем, кроме как о своём материальном благополучии.

— Но ведь моё тело материально? Сам (а) я материален (льна)? Ну так чего тогда…

— Но ведь моё тело — это не я. Это только моя врéменная привязка к материи…

Материально жить намного проще. Думать тогда вполне достаточно только прагматически. Тогда и мораль — это просто полезная штука для удобства отношений между людьми — не более. Нам кажется, что вообще всё в жизни материально. Остальное роли не играет. Миру нет до тебя дела. Как можешь, так и карабкайся. Главное — решай свои проблемы, и всё будет о’кей.

Но почему же одни «не додумывают, недопонимают, недовоспринимают», а другие всё-таки «додумывают»? Может быть, ключевое слово здесь — не «не додумывают», а «недовоспринимают»?

И в самом деле — дело тут скорее не в уме, а в чувстве. Многие слишком рано начинают прельщаться прагматикой в ущерб романтике. Они не чувствительны к добру, к благородству, к красоте, считая это ерундой. Да, они умны. Но такой ум ведет в тупик.

— Какой такой?

— У человека есть еще и сердечный ум — и, если им не пользоваться, то тогда возможна душевная нечистоплотность, которая приводит рано или поздно к проблемам, а это заставляет человека ещё более сосредоточиться на материальной стороне жизни. В результате — разумное пространство человека всё более ограничивается и прибивается к земле.

Да, есть ум рассудочный, а есть сердечный. Первый часто полезен, иногда незаменим, но он мёртв и в любом живом вопросе беспомощен по своей сути. Логика, расчет. А человек сердечный думает живо, интуитивно. А лучше сказать, не думает, а чувствует/знает, что будет лучше, а что — хуже. Эти две разновидности ума можно называть по-разному, но они есть.

Так что зарабатывать — это хорошо. Но и в себе самой (самом) — надо обязательно разобраться. Без Канта пока.

Духовность

— Прилично говорить о духовности. Но что это — «духовность»? Не лицемерие ли? Или болтовня? Есть ли в ней практический смысл? И где она — в повседневности?

— Она везде, где разум во власти души, а не наоборот.

Человек духа живет в гармонии с окружающим и управляет уже не формой (материальным), а содержанием (реальным), потому что, в частности, всегда находится в сфере морали — а это уже одна из субстанций общей гармонии. Такой человек взаимодействует с реальностью и смотрит на материю со стороны. Независимо от того, атеист он или, допустим, буддист. Отец мадам де Сталь, г-н Жак Неккéр как-то сказал: «La morale est dans la nature des choses» («Мораль — в природе вещей»). Это гениальное озарение почти никто не заметил. Но заметил Пушкин («Евгений Онегин», четвертая глава, эпиграф). Действительно, то, что человек понимает под моралью — это живая составляющая Гармонии — базиса мироздания. А человеческое счастье как раз там и находится.

— Какая банальность.

— Да, все общеизвестные истины, в общем-то, банальны. Но если бы кто на практике и хоть сколько-нибудь последовательно проверил и использовал хоть одну из банальностей, он бы уже стал другим. Однако, к сожалению, «…слишком часто разговоры принять мы рады за дела…»*

Уместно оговориться: жизнь не сводится к одной морали. И христианство, например, много шире стремления к добру. Жизнь бесконечно богаче наших представлений о ее принципах. Но мораль как живая категория — один из ее краеугольных камней.

Человека глупого, неразвитого всегда привлекает прагматика. Она выгодна и ведет к животному счастью. Дурак не видит в этом тупика и не понимает, что он — почти животное. Человеческое счастье связано в первую очередь отнюдь не с материальным. А как раз вот с этой духовностью. Когда с точки зрения дурака человек занимается ерундой. Чем-то таким, от чего никакого проку нет. Например, ищет по брошенным деревням старые письма, читает их, хранит. Или учит древний язык. Или целыми днями гуляет по лесу. Но прок тут оказывается есть. Когда человек делает то, что просит душа, он растет. И в итоге поднимается не только над материей, но и над самим разумом. Он становится духовным. Прагматика и тут. Но уже высшая.

Главная опасность ложного или неопределённого мировоззрения в том, что оно с годами приводит нас к искреннему убеждению: духовная жизнь даёт больше страданий, чем радости, а жизнь в целом не имеет смысла. Такие мысли, в свою очередь, подталкивают к выводу, к которому в своё время пришёл Шопенгауэр: стремиться надо не к счастью, а к отсутствию несчастья. Вроде бы как по-житейски и мудро сказано. Однако этот вывод означает на практике фактически полное признание главенства материи над духом. А прекрасные идеалы, возвышенная любовь, высокие мечты — всё это удел глупой юности. Жизненный парадокс: глубина «глупости» юности не по зубам многим опытным старикам (это парафраз мысли Фаины Раневской — какая умница! — дамы высшего света такого уровня появляются в нашем мире пока, к сожалению, очень редко).

Разочарование человека в жизни возможно только при отсутствии веры в совершенство мира, гарантирующее счастье всем. Проблема в том, что под миром до сих пор почти все люди понимают мир материальный, да, к тому же, ограниченный нашими примитивными научными представлениями. Однако мир — структура, дотянуться до которой мы пока не можем в силу своего детского роста. Пока смотреть на мир сравнительно адекватно мы можем только через «магический кристалл»* религии.

Начинать бы надо всегда не с того, как обустроиться материально. (Дитя, например, вовсе об этом не думает — сыто ли оно, мокрые ли у него штаны: оно всегда занято главным: «Что это?.. а это?.. а если так?.. Уау!», — т.е. душевной жизнью. Ребёнок живет не разумом — думать пока толком не умеет, слава богу — он живет просто так — это дано ему окружающим изначально. Эту непосредственность достоевского «Идиота», к сожалению, сохраняют очень и очень редкие взрослые.) Поверьте, обеспечить себя материально в повседневной жизни в почти любой социальной среде совсем не так трудно, как кажется, если Вы достаточно живо смотрите на мир. А начинать бы надо с себя: что самое главное во мне самой (самом)? Действительно ли мир — это только то, что я вижу, и ничего больше?

Мы пытаемся разобраться в устройстве себя и мира только умом, а надо ещё — и сердцем, несмотря на то, что сердце — это только эмоции, чувства и вообще что-то такое несерьёзное — из области лирики. Однако разум — владыка материи — в нематериальном духе бессилен. Удивительно, но факт: духовное бессилие разума чрезвычайно редко кем-либо рассматривается или, хотя бы, замечается. Дух и разум — на разных уровнях бытия. «Сердце» редко принимают в расчёт, достаточно серьёзно на «сердечные» переживания не смотрят, а выше разума ставят очень редко, если иметь в виду не драматический момент в спектакле, а повседневную жизнь. А если и ставят, то, в основном, на словах, в приятных полутрезвых беседах за праздничным столом. А между тем, в ключевые моменты жизни «сердце» всегда говорит умнее разума. Умнее, потому что сердце в отличие от ума — живое. Например, если разум считает, что надо выходить за этого парня, а сердце — за того, то выходи за того. Если выйдешь за «этого», то сравнительно скоро убедишься, что сердце даже в прагматическом смысле было совершенно право — не говоря уже о душевном.

Этика — одна из дочерей естественного мировоззрения. Мало кто сознает, что она для человека важнее и реальнее разума. Да и к вере, как к средству отношения к миру, редко относятся серьёзно. Человеку и в подростковом, и в зрелом возрасте, только кажется, что он достаточно разобрался в жизни. Причём бывает и так иногда: чем человек более развит, умен, образован, тем легче он уходит от живого контакта с окружающим миром и часто, всецело полагаясь на логику, делает неправильные выводы из своих размышлений. А люди попроще живут, как правило, естественнее, потому что их выручает глубинный инстинкт любого живого существа — ощущение своей жизненно необходимой связи с окружающим. У них нет особого внимания к своей персоне. Однако это не говорит о том, что чем человек проще, тем лучше. Часто бывает и наоборот. Простота и мораль непосредственно не связаны.

— Так где же, все-таки, духовность?

— Упрощая жизнь до наглядных возможностей схемы, возьмём для примера двух сестёр или братьев из одной семьи с одинаковым здоровьем, способностями, окружением, воспитанием, жизненным опытом и даже (допустим невозможное) — характером и темпераментом. По логике — их судьбы в основном будут одинаковы, если взять соотношение счастье/несчастье каждого. Но бывает так: одна будет счастлива всю жизнь, другой — кончит в конце концов плохо, потому что они по-разному относятся к миру и к себе: юноша — прагматик, сомневаться не любит, верит только в себя и «объективную реальность», в свои силы и разум, терпение и труд («жизнь — это борьба»), мораль — не главное, хотя он и использует её (Если надо будет, — он через мораль перешагнёт. Легко.), а девушка — верит в то, что в жизни важнее всего согласие со своей душой, со своей совестью в любом вопросе и с иронией относится к своему уму (которого у неё на самом деле, может быть, меньше, чем у брата), способностям и практическим результатам.

В этом примере и у брата, и у сестры есть цели, но в одном случае достижение задуманного в первую очередь — для себя, а в другом — для общей гармонии, для согласия с окружающим, для мира, для благополучия своей души, для выравнивания любви «на своём участке» — то есть, собственно, в итоге — тоже для себя. Но — на самом высоком, как и всё в этом мире, уровне. Поэтому первый ещё не живёт полной жизнью — ещё не достиг требуемых условий (и никогда не достигнет), а вторая — живёт полной жизнью с рождения, — она для себя ничего не требует, вообще не придавая решающего значения материальности, и занимается тем, к чему душа лежит. У неё с детства всё уже есть — да ещё судьба с годами дарит всё новые и новые подарки. Она живёт скорее по-восточному (путь), он — по-западному (цель). Брат жить готовится, сестра живёт. Вот и получается: сестра духовна, а брат — нет.

Будет время, понаблюдайте на улице за людьми. У одних взгляд спокойный — я бы сказал — нормальный, а поймав его, Вы почувствуете его привычную доброжелательность также и к Вам лично, хоть вы и незнакомы. У других (их большинство — это наши «реалисты») в глазах явное или скрытое (терпеливое) нетерпение. Обычно взгляд прохожего выражает примерно следующее: «Жизнь трудна, мир жесток, люди злы, но всё равно надо как-то жить.» Такой взгляд и отражает, собственно, надуманное отношение к миру. Бывают и веселые болтуны. Но главное у них внутри — привычная невнимательность к людям и к окружающему, если это не касается достижения их цели. У них нет просто интереса. Вне прагматики. Любования поразительной красотой жабы. Узором облаков. Они лишены острого наслаждения от сочетания ослепляющего апрельского солнца и запаха клейких тополиных почек. Искренний интерес просыпается у них только по делу.

Однако как раз умный человек — тот же упомянутый брат — на этот мой наивный пример только усмехнётся и не поймёт меня, приняв эту Geschwister («братья/сестры» (нем.)) -историю за ещё одну примитивную оду нравственности. А между тем, если вдуматься — этот пример касается более глубоких сфер, чем сфера «добро-зло». Он касается отношения к миру. А это как раз прямой путь к духовности.

Наши приоритеты

— Книга у нас о главном.

— Конечно. Но это не значит, что о человеке.

— В смысле?…

— Излишне эгоистичного человека недолюбливают. А эгоистичное человечество?..

Главное ли место в мире занимает человек? О человеке ли надо в первую очередь говорить и думать? Если человек не ощущает (это как абсолютный музыкальный слух или как чувство бога) или, хотя бы, не понимает умом реального устройства мира (т.е. что в этом мире главное), то он не сможет естественно относиться к нему, — а это неизбежно лишит его сил прожить свою жизнь хорошо. Та жизнь, которую проживает в наши времена большинство людей не только счастливой, но даже (не правда ли?) и хорошей назвать трудно.

Когда у нас проблема, мы виним внешние обстоятельства. Видеть же причину проблемы в своей обособленности от мира нам не приходит в голову.

«Ещё предвижу затрудненья:…» *

Так. Давайте для пущей простоты исходить из того, что мы с Вами — убеждённые материалисты (так бывает чаще и так привычнее), т.е. реалисты, уважающие здравый смысл и факты, привыкшие к конкретным вещам, к рациональному мышлению, с ясными головами и трезвой памятью. Вроде агностиков.

Кстати, между «материалистом» и «верующим», если уж по-житейски сравнить двух конкретных людей, принципиальной разницы нет. Все прежде всего люди — никуда от этого не уйти. Если это «материалист», то он всегда присматривается к метафизической стороне жизни, а если «идеалист» — к силе материи и разума. В «чистом виде» в нашей жизни нет ни тех, ни других. Просто у одних акцент на духе, у других — на материи. Одни через материю идут к духу, другие через дух взаимодействуют с материей. Часто они даже меняются местами.

Атеист, естественно относящийся к миру, получает от него ту же духовную силу, что и верующий. Иной атеист может быть по своей сути более «угодным богу», чем иной верующий. Но в этом случае он уже атеист только по уму, но не по сердцу. И наоборот, есть немало глубоко верующих людей, которые внешне кажутся последовательными, весьма активными и успешными материалистами. Много также верующих людей, не соблюдающих обряды ни одной из религий. Вера может быть или мало связана с религиозностью, или не связана совершенно.

Важнее не отношение человека к богу, а близость к мирозданию. Более того. Между материализмом и идеализмом, между атеизмом и теизмом в действительности нет никакого противостояния — оно придумано теми людьми, которым выгодно прибиться к тому или иному лагерю, которые либо не имеют достаточной естественности мировоззрения, либо их ум ограничен. Материалистические и атеистические убеждения человека в границах материи безупречны. Но это никак не может касаться духа и бога, не может исключить их существования. Будучи материалистом, нужно честно допустить, что материя может быть лишь частью мира. А идеалисту нужно знать, что пока ты человек, к духу надо идти не через богоугодные беседы, не через молитвы и скит, а, прежде всего, через многолетний труд, наработку практических навыков и опыта, через житейские заботы и усталость, через предметную земную жизнь, а то и через грязь, кровь и мучительные компромиссы.

Многие верующие ограничиваются в основном религиозными обрядами. Часто неестественно отношение верующего и к своему телу. Наша внешняя оболочка часто рассматривается церковью как греховная плоть, как первый враг духовного роста, а не как драгоценный дар, данный богом человеку для трепетно бережного и разумного пользования во благо. Отсюда часто выползают трагические крайности — власяницы, вериги, самооскопление и т.п., что по сути родственно глупости детского максимализма.

Материализм и идеализм, вернее, те их составляющие, которые действительно соответствуют реальности (истине), не противоречат и не могут противоречить друг другу, а находятся в разных, хоть и взаимодействующих друг с другом, сферах бытия. Приверженцы и той, и другой сферы примиряются с существованием противоположной, но считают свою сферу несомненно существующей и главной, а другую сферу — сомнительной и второстепенной. Но мир устроен не по принципу «да — нет», а по принципу «и — или». Упрощённо говоря, в мире нет понятия «нет». В реальном мире есть только «Да». Поэтому всё, что изобрёл разум — на свете действительно есть. Есть в нём и то, до чего разум пока дотянуться не может. В нём есть равно и то, до чего разум не дотянется никогда.

В мире есть всё. И не в переносном смысле, а в самом прямом. Прямо у нас под носом.

Это утверждение кажется безумным. На деле же его безумие является просто бесконечно более глубоким средством изучения мира по сравнению с разумным. Если Вы припомните, многие фундаментальные научные открытия базировались именно на «безумном предположении».

Такой подход к действительности, в отличие от науки, доверяющей только фактам, даёт человеку такие горизонты, каких у ученых никогда не было. Такой подход совершенно освобождает человека от ограниченности разума. Только в сочетании с правильным подходом к миру разум может дать человеку полную свободу представления. Представления любого уровня.

Например, наука не знает — одиноки ли мы во вселенной? Но в мире есть всё, поэтому есть в нём и умопомрачительно громадное количество других материальных, животных, разумных, духовных и иных миров, кроме земного. И все это не только в нашем, в трехмерном: «параллельные» миры тоже есть. Но мы еще только начинаем понимать структуру материи, и они пока для нас закрыты. Я уж не говорю о том, что другие миры могут не иметь с нашим почти ничего общего и поэтому быть для нас невидимыми.

Итак, на вопрос мы ответили бездоказательно, но шире и неограниченно глубже, чем требовалось.

— Но это именно не доказано.

— Не доказано? Но в своё время невозможно было доказать и шарообразность Земли.

Но Вы конечно правы: это не знание, а вера. Но значит это не то, что мы врём, а то, что наше утверждение — факт, а не гипотеза, поскольку вера в сочетании с разумом — более совершенный инструмент, чем просто разум, и оперирует не только понятиями, но и реальностью. Она всегда стоит на аксиоме: мир — абсолютно совершенен, в нем есть всё, поэтому любое положительное утверждение, не противоречащее факту совершенства мира в доказательстве не нуждается. Наш ответ, несмотря на его бездоказательность, абсолютно и всеобъемлюще верен не только во всех смыслах, но и по своей сути — так как он положителен и не противоречит совершенству мира. Он может показаться неправдоподобным в материи, но в реальности он верен.

Все гипотезы учёных, даже самые дикие — верны. Но при одном условии: носитель гипотезы должен исходить из примата абсолютной универсальности и совершенства мира. Тогда его гипотеза становится фактом.

На простейшем примере мы убедились, что духовный подход к миру неизмеримо богаче материального и даёт человеку подлинно неограниченные знания и чудесную силу.

Можно сказать и так: мир полностью соответствует тому, что проповедуют оптимисты, но — «во плоти» — т.е. все принципы и утверждения оптимизма в отличие от постулатов пессимизма и подобных «негативов» действительно верны. Есть такое высказывание: «Пессимист и реалист — одно и то же». В материальной жизни это часто верно. Но реальности соответствует только оптимист. Всегда.

Любое приближение к негативу неизбежно заземляет человека, делает его на какое-то время материально сильнее, но настолько же удаляет от истинной реальности. А это прямое нарушение человеческого равновесия, требующее вмешательства общей любви к нему и всегда его получающее.

Но мы отвлеклись. Итак, ещё раз: мы — трезвомыслящие люди, доверяем только своим глазам, нашему уму и опыту. Поверим, если проверим.

Идем дальше.

Казалось бы, при материалистическом мировоззрении, с нашей наукой, техникой и ноу-хау, когда всё объяснимо, логично, во всём можно разобраться и всё в наших силах — нам не страшна любая проблема, и счастье — вот оно.

Но проблема тут есть, и заключается она как раз в том, что невидима людьми именно только разумными. Её видят только те, кто пользуется не только разумом, но и другими человеческими инструментами. Одна из наших главных задач сейчас — разобрать с Вами эту принципиальную проблему, преследующую каждого мыслителя и встающую на пути каждого, кто всерьёз задумался о своём месте в мире.

Думать, мыслить, разум. Как ни странно, это действительно пока большая проблема. Проблема отношения человека к разуму. Своему разуму каждый здравомыслящий человек доверяет гораздо больше, чем своей вере. Вера же у большинства людей находится в зачаточном состоянии.

Безусловно: если мир полностью материален, то разум — единственный ключ к человеческому счастью. Он создаст, рано или поздно, любую фундаментальную и прикладную науку, эффективное производство, решит все проблемы человека.

И это — было бы прекрасно! Если бы реальность была действительно такова, а человечество решило бы, наконец, свои проблемы, и люди были бы вполне довольны жизнью. Но на сегодняшний день — увы — основные проблемы человечества по-прежнему не решены.

Но почему!?

Если мы с Вами будем не только разумны, но и честны перед собой, то мы неизбежно признаем (и это надо чётко зафиксировать): 1) наука в принципе не может доказать единственность материи или несуществование нематерии; 2) раз разум наши проблемы до сих пор не решил, значит мы кроме него не видим в мире ещё что-то не менее важное; 3) и это что-то — необходимо существует.

А если так, то надо исходить из возможности бытия нематерии, которую чисто условно можно назвать «духом». Будучи человеком разумным и честным, нельзя не признать следующее: мир может состоять не только из материи, но и еще из некоей нематериальной (но существующей) субстанции, а, может быть, — и нескольких.

Возможность бытия нематерии…

Действительно, если подумать логически, то необходимо допустить, что мир, может состоять не из одной только материи. Согласитесь: структуру мироздания мы не можем знать наверняка.

Да, мы признаём отвлеченные понятия. Нематериальность, например, законов химии, биологии. Признаём метафизику. А саму нематериальность?… Что, если вдруг нематерия, что бы она из себя ни представляла, — есть, — и разум, оставаясь в материи, не может нас сопровождать вне её? Что, если и я — частично нематериальна (нематериален)? А без существующего реально духа мы имеем искажённое представление о мире и о себе (!) А основа мира — совсем не та, что мы думаем? И мы пока страдаем от нашего нежелания понять главное? Вдруг наш разум не только бессилен осознать, но даже и весьма отдалённо представить себе структуру мира? Даже с помощью лучших наших (будущих, гениальных) умов?

Сам Разум говорит нам, что это вполне может быть…

— Но погодите… Стоп, стоп!

Тогда что же?… Получается, что вера — это не религия и не многовековые схватки во имя, против и вокруг бога, а такой же полноправный инструмент человека для взаимоотношения с миром, как и разум?

— Ну да. Ведь только вера в состоянии «дотронуться» до «нематерии» и других непостижимых вещей. А может быть, она даже важнее разума — в зависимости от того, какую роль в мире выполняет нематериальная составляющая.

И вот, когда мы с Вами начинаем об этом честно задумываться, то некоторые наши убеждения начинают колебаться, приоритеты — грустнеть, а наша внутренняя жизнь — меняться. Потом внешняя. Потом мы сами.

Не подобные ли нашим здесь рассуждениям мысли могут дать человеку прямой, более добросовестный взгляд на мир? Не тут ли спрятаны ответы на многовековые вопросы человечества? Не заключается ли одна из наших основных внутренних проблем в передаче исключительно в руки религии честного отношения к действительности? Проще говоря, а не от ума ли у нас горе? Не от нашей ли нечестности мы исключаем право веры на жизнь не только в пределах религии, но и в пределах человеческого (совсем не обязательно религиозного) мировоззрения?

Признание возможности существования нематерии — не есть религиозность. Может быть, Вы согласитесь со мною и тогда, когда я скажу: признание возможности существования Бога — как источника первичного алгоритма бытия, если это признание честно — есть не религиозность, а подлинно материалистический, вернее (поскольку материя может быть не одинока) — реальный подход к действительности? Что, если к реальности идеалисты ближе материалистов?

Если мы с Вами, как последовательные материалисты, всерьёз задумались о своём месте в мироздании, то никак нельзя не учитывать возможности существования некоей субстанции, не являющейся материей и, по меньшей мере, уравновешивающей её — что бы она собой ни представляла и как бы ни называлась. (Что, если всеобщая внутренняя сила развития материи имеет нематериальные причины? Почему узор крыльев пяденицы одного вида именно такой, а у другого вида — такой, хотя живут в одном лесу? И почему именно определённо такой??? Почему на передних крыльях Eryphanis automedon (Automedon giant owl) ясно различаются очертания эмбрионов нескольких млекопитающих??? И зачем природе красота? Симметрия (составная красоты) — это я согласен — нужна, оправдана необходимостью. Но именно такой узор и цвет? И разная форма крыльев даже в одном роду чешуекрылых?? Дарвин тут, согласитесь, бессилен.)

Но если допущение реальности нематерии неизбежно, то придётся признать: в наших беседах о главном одним разумом не обойтись, — в нематерии логика может отсутствовать (не является ли абсурд такой же полноправной субстанцией, как и логика? И не глубже ли он её? В чём его суть? Свобода? А логика — зависимость?) в силу ее ненужности в духовных сферах. Давайте же поэтому взглянем на наши приоритеты повнимательнее и попробуем исходить теперь в первую очередь из наших живых душедвижений, а не из логики — и приподняться над разумом.

Ключевой момент

Если по моим словам естественность даётся от рождения, то где был тот ключевой момент, когда мы пошли от нее в сторону? Когда и в чём мы обманулись и стали пользоваться ложным убеждением? Жить как все нормальные люди и решать «нормальные» проблемы?

Вспомним, с чего начинал наш «ум, ещё в сужденьях зыбкой» *?

«Не знаю, как другие, но я чётко чувствую: Я — не такая (не такой) как все. Я — особенная (ый), я — это Я! И жизнь проживу так, как захочу, — долго и счастливо. («Перед которой [младостью] жизни даль лежит светла, необозрима…«*) Во всем буду безупречна (ен). Чего хоть мать-то с отцом такие скучные? Ничего! Я и их проблемы решу. Ведь всё же элементарно!

Так. Сейчас составим небольшой планчик на первую неделю — и вперёд!

«This happened once before

When I came to your door,… ноу рипла-а-а-ай! (The Beatles)»

Каждый человек, имеющий достаточное здоровье и получивший хоть сколько-нибудь добра от окружающего мира, приходит к такому примерно состоянию в юности (разница только в форме и темпераменте), когда начинает чувствовать свои силы и ум. («Простим горячке юных лет и юный жар, и юный бред!«*) Но скоро он замечает, что когда надо, он, оказывается, не всегда может делать то, что задумал. Постоянные сбои. Трудности преодолеваются пока себя держишь под контролем. А при отдыхе как? Держать себя под контролем? Нет? Или не отдыхать душой совсем? Только физически? А если и душевно, и физически, то потом опять брать себя под контроль? Человек пробует делать и так, и эдак, но всё напрасно: чуть расслабишься — и попусту (отдохнувший!) тратишь час за часом. И уже наоборот: трудности преодолевают тебя. День прошёл (а то и неделя), а ты и не заметил, как это получилось: ничего не сделано, что хотел. Сначала кажется, что это случайность, собственный недосмотр (причины всегда найдутся), но «Уж теперь-то я возьмусь за себя как следует, будьте спокойны!» Но через какое-то время опять то же самое. Но уже хуже. Ещё как хуже! Теперь ты уже сознаёшь — очень даже отчётливо и наглядно: ты не слушаешься самого себя! «Ты же хотел (а) этого!? Да, хотел (а), но сейчас не могу». Начинаются нелады со своей совестью, размышления, чтение книг по психологии и философии. И вот — вроде что-то нашла (нашел). Пробует — не то. Другое — опять не то. Но в итоге — ничего практически действенного в книгах, оказывается, нет. «Там — скука, там — обман иль бред. В том совести, в том смысла нет…» * Подёргается-подёргается молодой человек, да и заживёт как все люди. «Молод был ещё, «зелен»! Жизнь-то сложнее…» А появляющийся при этом неизбежный смутный осадок нечестности перед самим собой (ведь не разобрался же с этим как следует — хоть это и самое главное) очень ловко, легко и незаметно — и с возрастом всё более привычно — вуалируется с помощью всевозможных общепринятых оправданий.

Человек счастлив лишь настолько, насколько практически сохранил верность своим юношеским идеалам. Каждый в глубине души знает: мечты молодости — чисты и правильны, и это действительно главное в жизни. Сталкиваясь с повседневными проблемами, человек верит в то, что когда-нибудь осуществит свою мечту, стараясь не думать о том, что заниматься своей мечтой надо сегодня, сейчас. Хотя бы по-немногу. Самое главное — то, о чём мечтаем всю жизнь — мы бесконечно откладываем. Нам кажется, что не всё готово для этого — надо встать на ноги, надо сначала решить проблемы заработка, жилья. Но вот и квартира, и всё, что надо, и в семье всё более-менее. Но теперь надо решить хотя бы основные проблемы детей. Да и собственное здоровье, к этому времени, почти всегда, начинает огорчать. Сегодня надо это, завтра то. И, наконец, неожиданно, совершенно не вóвремя, человеку становится плохо, и он умирает («…посреди детей, плаксивых баб и лекарей…«*), до последней секунды сознания надеясь, что «выкарабкается».

Так, что ключевой момент, когда мы сбиваемся с пути, наступает обычно в юности — и всегда является результатом легкомысленного отношения к своей жизни, недостаточного внимания к миру и избыточного внимания к себе — к животной стороне своего благополучия — и к общественным предрассудкам.

С годами человек фактически отказывается прожить свою жизнь так, как представлял себе в молодости — в то счастливое и чистое время. Он избегает признаться себе в том, что «наши лучшие желанья, … наши свежие мечтанья истлели быстрой чередой, как листья осенью гнилой». * Ему уже кажется, что сделать это чрезвычайно трудно, а может и невозможно. Человек отказывается от идеальной жизни и поворачивается к материальной, пытаясь найти в ней оправдание для не осуществившихся надежд.

Человек отказывается жить в согласии со своей душой и думает: «Буду жить как получится».

И становится как все.

Управлять собой

«Не тот силён, кто может управлять войском, а тот, кто может управлять самим собой».

Это совершенно поразительный факт: этот афоризм известен, смысл понятен, но… То, что управлять собой никто не может, — никого не волнует! Казалось бы, ну! — давайте! подумайте! — как же научиться мочь управлять самим собой? Как стать полным хозяином самому себе? В чём принципиальная трудность этой проблемы?

Но …: «Молчала великая страна».

Как-то на этой мысли («важность управления собой») всё и заканчивается. «Ну афоризм и афоризм! Боже ты мой! Мудрые люди придумали. У меня этих афоризмов дома… Хочешь, дам почитать?»

Многие уверены в том, что управлять собой могут не все, а только избранные, особые личности. Но неужели Вас лично не удивляет то, что люди занимаются сегодня чем угодно, но только не тем, с чего бы надо начинать. Почти все, подобно животным («Как с Вашей честью и умом быть чувства мелкого рабом?«*), думают о том, как прожить полегче и поприятнее, и почти никто не ищет решения названной проблемы (а кто ищет, тех не замечают):

как мочь управлять самим собой?

в чём корень проблемы?

Раз уж мы такие благоразумные, трезвомыслящие и прагматичные материалисты, то почему мы не замечаем этих важных вопросов?

Мы все знаем, как надо жить, но не живём. Почему? Почему не можем?

Потому что это неприятно? Но разве материальная неприятность для человека хуже, чем душевная? Или человек всё-таки пока более животное, чем человек? Давайте честно: мы умные животные? Хорошо. Но тогда не надо считать себя людьми и уж во всяком случае попрощаться со своим самомнением.

Родители и прародители не могут ничего посоветовать. Друзья — тоже. В книгах — может, что-то и есть, но надо искать…

Вы скажете, что это просто очень и очень трудно? Но почему некоторые-то всё-таки управляют собой и достигают вершин (даже несмотря на часто весьма неблагоприятные стартовые условия)? А большинство людей копошатся внизу? Значит это, всё-таки, возможно? Может быть, дело не только в «терпение и труд всё перетрут»? Может быть, избранные знают, где «золотой ключик»? А мы — нет? И не пытаемся его найти?

Проблема управления собой стара и банальна. Люди уже давно не верят, что в этой области может появиться принципиально новая идея, новый взгляд на вещи. В этом направлении почти ничего не предпринимается, хотя даже частичное решение такой проблемы в корне изменило бы к лучшему жизнь любого человека, любого общества, да и всего человечества в целом. Люди склонны видеть решение этой проблемы в развитии морали и этики, литературы и искусств, в развитии культуры. Но мировоззренческая, самая главная, принципиальная и живая, если хотите — деловая сторона вопроса при этом обычно уходит в тень. Почему? Лично для меня это всю мою жизнь является непостижимой загадкой. Накоплена пропасть человеческого опыта. И мы по-прежнему не смотрим на главное. Как это возможно?

Понятно, что материальное благополучие приятно и желательно. Телу не хочется расставаться с сытостью и довольством. Но ведь единственность животного счастья для человека — западня. Это же очевидно для любого человека среднего ума. Люди как будто ходят с завязанными глазами и чем-то пытаются заниматься. Мировоззрение у человека ассоциируется с философией, религией и прочими скучными вещами, и он, как правило, избегает вдаваться в такие эмпиреи. Обычно под мировоззрением понимают выбор между материализмом и религией. Других путей как бы и нет.

— Управлять собой может каждый, и я, конечно, тоже смог (ла) бы — только это слишком трудно. К чему такие подвиги? Да мне и некогда этим особо заниматься. Есть дела поважнее.

— Нет, милые Вы мои — поважнее — нету.

Люди даже не замечают, как глубоко они заблуждаются. Если бы я мог управлять собой — и знал бы, от чего это зависит — то я давно бы, ещё с юности ни в чём не знал проблем. И все остальные люди — тоже. Не разобравшись в себе, мы в принципе не можем управлять собой. (Не говоря уже о том, что человек вообще не может абсолютно управлять собой. В лучшем (но редком пока) случае, он может подойти к абсолюту близко. В материи нет вообще ничего (и по природе своей не может быть) абсолютного. Вы никогда не увидите абсолютно чёрного цвета, никогда не сможете ничего сделать абсолютно совершенно — например, выразить своё ощущение словами. Полное совершенство нам недоступно. Доступен только путь к нему.) Если не верите — попробуйте хотя бы один день — но постоянно — управлять собой по Вашему разумению — и день — до момента погружения в сон — провести так, как хотите — как если бы это и была вся ваша жизнь.

Сам по себе человек чрезвычайно слаб или — лучше сказать — он не результат, а бесконечный путь к нему. И дело здесь совсем не в Ваших врождённых качествах. Даже обладая тренированной, значительной силой воли, но не имея внятного отношения к миру — неважно даже какого — Вы, будучи конечно безусловно честным человеком (при нечестности вообще исчезает смысл нашей беседы), не сможете жить, хотя бы в основном, безупречно для своей совести. Примеры — кругом. В спорте, например, многие чемпионы мира с возрастом приходят в жалкое состояние. Разум, воля, опыт — не те рычаги человека, которые могут решить такого рода проблему. Некоторые из нас могут стать прекрасными психологами, но увы! — только из разума и воли мы не сможем вывести формулу самоуправления — разве что псевдотеоретическую. А на практике будет полный провал. (Ну хорошо-хорошо — согласен: день Вы более-менее проуправляете собой. А завтра?… А с месяцок? Продержитесь?)

Как сделать так, чтобы в любой момент можно было включить свой секретный безотказный «переключатель желаний» и отказаться от того, что делать не надо, хотя и хочется, но что плохо, преходяще, и сделать то, что неохота, что трудно, противно, что требует усилия воли, что просто невыносимо, но что подсказывают совесть и разум, что хорошо, вечно. Что ведёт к счастью. Как жить в согласии со своей совестью всегда? Такая жизнь мне всегда казалась единственно правильной и возможной. Мне кажется и сейчас, что люди удивительно мало обращают на это внимание и заняты в основном животной — пускай и в хорошем смысле — жизнью.

Многие в юности подходят к этому «переключателю желаний». И никто не может им ничем помочь в главном и сразу. Ответить на их вопрос просто и ясно. И тогда опыт самопостижения накапливается лишь благодаря редким счастливым случайностям. Но так это всё долго, беспорядочно… И под таким прессом так уверенного в себе общественного мнения… И — опять же — занимает в голове не первое место. А проходят не месяцы — годы… И жизнь не ждёт — надо решать сегодня, сейчас: делать так или эдак, отказываться или соглашаться… А быт? А семья? А своё призвание? Но спасение там — именно в нашей честности перед самой (им) собой и именно в нашем мировоззрении. С этого надо начинать. Если же мы начнём не с совести и чести, а просто с разума, с размышлений, то они всегда найдут как нас оправдать и заведут в приятные иллюзии.

Мы пробуем «закалять волю», читаем всякие книги. Но как овладеть самой (самим) собой — не понять. Ключ к принципиальному решению ускользает. Всю жизнь, особенно в молодости, многие осознанно, а ещё более многие — интуитивно — в поисках счастья что-то ищут в книгах и в людях: совета, помощи или, хотя бы, созвучия своим мыслям и ощущениям, но всё обычно как-то не совсем то. Бывает, что подходят к теме близко, но — всё равно: не помогает. Ни у Достоевского, ни у Толстого, ни у Ницше, ни в Радже-йоге, ни у Блаженного Августина, ни даже в Ветхом и Новом Заветах, ни в Коране, ни в разговорах с умными людьми — нигде не найти я с н о г о ответа на наше недоумение: ведь речь-то идёт не только о нашем личном вопросе, но и о самом главном вопросе любого человека: как практически и в основном мочь жить постоянно в согласии со своими убеждениями. От чего зависит душевная сила человека? Почему долгие годы с собой почти ничего сделать не можешь? Умнейшие люди пишут совсем не о том, хотя часто в виду имеют — именно это, о чём у нас с Вами здесь речь. Что бы мы с Вами ни читали — везде автор бродит вокруг да около и никак не начнёт говорить о главном. Конечно, упомянутые источники частично отвечают на наши вопросы, но частично и иносказательно. А в целом и ясно? Для каждого человека среднего уровня? Нельзя?

— Читаешь ты, парень, маловато. Надо больше. Тогда всё найдёшь.

— Но в том-то и дело, что когда повествуется где-либо о центральных темах человека, то это всегда выходит на первый план по своему значению для людей и становится общеизвестным. Как Библия у христиан. Так что мимо такой книги мы бы с вами мимо не прошли. Книга о главном, если бы она где-то на Земле существовала, была бы сегодня общеизвестна. Но такой общечеловеческой книги — простой и понятной — нет.

В Заветах, Коране, Ведах, Пятикнижии и в других столпах разных культур можно многое взять. Но, согласитесь, — не всё и далеко не сразу. Культуры эти различны и своеобразны и могут полновесно действовать на души только внутри данной культуры. А иноверцы не смогут прочувствовать сильные стороны чужой веры, да, как правило, и не захотят этого. И кирпичики культур остаются лежать не сложенные в одно целое здание. А почему бы человечеству не иметь в этом смысле учебника, который бы включил в себя мудрость всех известных религий, то есть, собственно говоря, всю накопленную мудрость человечества? Хотя бы дать начало этому?

Кирпичики не складываются. Каждый человек патриот своей культуры и наблюдатель чужой — и это как бы хорошо. А космополит — это как бы скорее плохо. Но кто же тогда отыщет тот цемент, с помощью которого можно будет начать строить не христианское, не иудейское, не исламское или иное, а именно общечеловеческое мировоззрение? Не пора ли нам совершить открытие формулы цемента для бетонирования базового каркаса здания общей культуры?

Культура не случайно растет из религии. Без участия веры разум не задевает искренние убеждения человека (а именно они и двигают людьми) и дает нам в этом случае только образование. А так как мы сегодня веру недооцениваем, то мы пока ограничиваем себя поисками знаний вместо того, чтобы пытаться найти универсальное мировоззрение для фундамента всеобъединяющей культуры. В нынешней вероисповедальной разноголосице практически невозможно основать культуру общую. Но в конце-то концов… разве все народы не живут в одном и том же общем мире?

Некоторые философы подсказывают нам некоторые чрезвычайно важные стороны проблемы, но их книги рассчитаны на незаурядный ум и добротное образование человека, а для массового читателя, для среднего добропорядочного семьянина и обывателя Симпсона совершенно чужды и непонятны, слишком сложны, тяжелы — да просто скучны. Некоторые заметили и написали о подобных проблемах простым языком (Лев Толстой), но странное дело: люди стали преклоняться перед такими писателями, (отмечать их юбилеи, ставить памятники и прочее) вместо того, чтобы понять их простые идеи следовать им в повседневной жизни. В подавляющем же большинстве книг пишется о чём угодно, но не о главном, с чего всё начинается. По-моему, большинство книг — и в первую очередь — «художественная литература» — это (не всегда конечно, но в основном) просто мусор, хотя часто очень интересный. Мне кажется даже (!) («и дико он очами бродит,…«*), что, возможно: 1) или никто до нас с Вами вообще ясно не видел этой проблемы — что невероятно и даже чудовищно; 2) или не определил её достаточно понятно для каждого; 3) или кто-то до нас с Вами всё-таки был (наверняка был!), но его или не заметили, или не поняли (или убили).

Большинство же наших знакомых в повседневности смотрят на жизнь прозаичнее: искренне и совершенно серьёзно считают главным в жизни свой материальный достаток (хотя для приличия многие говорят, что «не это главное», считается также хорошим тоном бывать изредка в церкви или немного «заниматься спортом»). Остальное — потом. Если мне сытно и удобно — и этому есть долгосрочные гарантии — вот тогда можно и о главном поговорить, и о мировоззрении поразмышлять, и книжку какую-нибудь умную почитать. Именно на материальное благополучие, на разновидности удовольствий с ним связанных ориентированы почти все люди (и, следовательно, почти все книги).

— И что здесь плохого?

— Плохого в этом ничего нет. Вот только первопричину основных проблем любого человека очень мало кто видит в принципиальном искренне желанном почти всеобщем перекосе в сторону материального в ущерб идеальному. Неплохо, что мы стремимся к материальному удовольствию. Плохо — что в первую очередь, в основном и на полном серьёзе, а главное — это сидит крепко пока почти во всех.

Некоторые книги направлены и на главное, но это, скорее, — художественная литература первого ряда (например, Гомер, Шекспир, Джойс), воспринимаемая в массе людей на словах, вслух, как «прекрасные произведения», а на деле, про себя (и совершенно искренне) — как нечто второстепенное — слишком сложное, заумное и, в общем-то, ненужное (если не вредное — засоряет голову) для практической жизни. Во всяком случае — не главное. Хороших книг немало, но они, мягко выражаясь, менее популярны. И оценить их может лишь тот, кто уже что-то наработал в себе. Религиозная же, более ценная в этом отношении, чем мирская, литература — отталкивает большинство людей именно религиозностью, хотя главное в ней — живая сердечная совестливая мысль, а совсем не догмы, как мы часто думаем. К тому же, и церковные книги часто не на высоте, и из-за своего большинства именно такие книги своей посредственностью, шаблонностью, серостью, а иногда даже и спекуляцией мнимой причастности к истине, разочаровывают и отталкивают тех атеистов, которые из интереса пробуют их читать, и внушают мысль о том, что религиозная литература — это и есть такие убогие книги. В религиозной литературе, увы, хорошие книги так же тонут в посредственных.

Именно материальное благополучие искренне считается пока самым главным, отправной точкой для духовного — и уж никак не наоборот. Но только материальность, только рационализм всегда и везде ведут к деградации.

Главенство материального — чрезвычайно опасное заблуждение. И не какое-то отвлечённо теоретическое, из области нравственных исканий, а самое непосредственное — на уровне каждой нашей с Вами бытовой ситуации. Причём прековарнейшее — незаметное, неуловимое, неотступное и всесторонне и постоянно искушающее. Не все люди понимают, что иллюзия может быть и материально существующей, а реальность — материально несуществующей. Невольно возникает мысль при этом: если материальность не самодостаточна, то она не может быть базисом мира. Основа мира — нечто иное.

Если цель производства — получение прибыли — это главенство материального. Если же цель — улучшение жизни людей — главенство духовного. У первого производства перспектив нет — в итоге его заблокирует дефицит духа, у второго — есть.

Духовная сторона человека важнее материальной в самом простом смысле: в практическом. И зависит от материальной лишь настолько, насколько человек удалён или от навыков веры — если он не силён умственно — или от честного анализа себя и окружающей действительности — если умён. Но вполне искренне в это не верит почти никто. Мы стремимся к материальному в первую очередь и думаем, что это база для добрых дел. Но это коварная ошибка. Надо делать добро, а не базу — делать то, к чему лежит душа с детства. Вот тогда и материи от тебя будет деваться некуда, потому что ты стал (а) на сторону мира.

Однако сегодня людей в основном вдохновляет на любые свершения не совершенство мира, а мечта стать материально благополучным. Это воодушевляет и толкает вперёд. Человеку кажется, что материальное благополучие — это и есть счастье. И в такой иллюзии нет ничего страшного. Такая иллюзия до поры до времени полезна.

Одно плохо. «Среднестатистический» человек за всю историю своего существования уже достаточно вырос, и ему стало тесновато в телесном счастье. Ему стало мало материальности. Он стал подозревать, что полное достижение материальной цели не сделает его счастливым. Счастье все время ускользает. А поставленная им перед собой материальная планка тем временем невольно, неуловимо, но постоянно подталкивает его к рационально-разумным представлениям о мире и автоматически этим занижает его цели, ограничивает кругозор, сбивает с толку, уводит от главного и подчиняет себе в итоге почти полностью, постепенно запасаясь крепкой и чрезвычайно надёжной поддержкой привычки.

— Ну так что в итоге?… С самоуправлением-то?.. Ничего?…

Я и Разум

Мучительно постепенно, наделав много глупостей и потеряв попусту в совокупности целые годы, я, наконец, понял, а вернее, почувствовал, что сущность самоуправления много глубже, чем я себе представлял.

— Давайте, дорогой читатель, разберёмся. Что значит управлять собой? Я вижу, что вот это хорошо, и это мне надо сделать. Но не могу себя заставить. Так?

— Так.

— А кто мне сказал, что это хорошо?

— Как кто? Мой разум конечно. И душа моя с этим согласна. Но делать не хочет.

— Стоп-стоп-стоп! Минутку! Это что? Я уже не один что ли? Нас двое? Разум и душа?

Так, может быть, я поэтому и не хочу делать, что это желание разума, а не моё? Ведь по сути тогда получается, что управление собой — это подчинение души разуму. А с какой стати я должен слушаться своего разума? Не правильнее ли будет, если наоборот мой разум будет слушаться мою душу, то есть, собственно, меня самого?

Позднее я убедился в том, что разум действительно не является мною. Он ниже меня. А главное, — разум мёртвый. Сама обсуждаемая выше идея, мечта о полном управлении самим собой — результат работы разума, поэтому она надуманна. Она лишена живого начала. Она умозрительна. Допустим, человек стал бы полностью управлять собой под диктовку разума. Но тогда он бы все делал по логике и потерял способность ориентироваться в живых, модальных ситуациях. Мораль бы тогда перестала восприниматься, и человек зажил бы вообще «без проблем» — как умный, мощный, ловкий, никогда не ошибающийся киборг.

Человек будучи живым субъектом не может жить только по логике.

Раньше я этого не понимал и стремился к диктату разума, как к высшему идеалу. Верил (как и знакомые мне окружающие), что разум в сочетании с личной волей может решить любую задачу. Считал, что именно в разуме находится «переключатель желаний». При этом как-то само собой предполагалось, что разум — всегда на стороне хорошего, доброго, что разум не совместим со злом. Даже слово «благоразумие» не имеет антонима («злоразумия» нет, как нет и «благобезумия» — во всяком случае, в русском языке — так люди уважают и любят разум). А между тем, разуму безразлично, служить добру или злу. Ум нейтрален, бездушен до цинизма. Созидать, разрушать, помогать, вредить — ему всё хорошо.

Оказывается, всё в мире устроено диаметрально противоположно нашим убеждениям: только душа — нечто непонятное для науки — может управлять разумом человека. А вот разум управлять душой не может. Это сама душа управляет собой по указке разума.

— А как тогда управлять душой?

— А — никак. И зачем? Как же мы любим управлять! Душа — это и есть, собственно, Вы сами — обладатель (ница) некоего первичного таинства.

Всё, что надо для решения проблемы управления собой, сути которой, я раньше не понимал, в нас уже есть — и всегда было и будет. Оказывается, проблемы управления самим собой при определённом условии вообще не существует. Естественность человека — это и есть состояние, когда он делает всё по желанию, по интересу, с радостью и, во всяком случае, добровольно — без малейших проблем. Даже если это трудно и физически, и умственно. А неестественность начинается тогда, когда разум диктует душе. Ещё точнее — когда человек сделал что-то автономно — т.е. изолированно от мира. Сначала невольно, затем вольно, потом услышал свою совесть — и, если на первом месте разум, а не душа, — всё-таки сделал не по совести, а как выгоднее себе. И следствие это того, что человек умеет более-менее думать, а вот верить и просто жить по душе, особенно в наши времена, — не умеет совсем. И в этом — проблема слишком многих.

Верить в реальность хорошего и иллюзорность плохого — это ли не глубже, не сильнее и не важнее разума?

— Верить — в принципе глупо. Разум в любом случае надёжнее. Только невежественные люди ставят веру выше разума.

— А, может быть, стóит попробовать посмотреть на веру повнимательнее? Может быть, вера к чистоте души ближе, чем ум?

— Такое отношение к действительности (главенство души) — это глупый юношеский максимализм. Всё должно быть в меру.

— В меру — это да. Но максимализм не так глуп, каким кажется.

К нему принято относиться с улыбкой. «Пылких душ неосторожность»* обычно почти лишена жизненного опыта. Да, конечно, она в повседневной жизни просто смешна. Но это её единственный «недостаток». Блажен тот, кто сохранил в себе нечто подлинное и живое — священный юношеский романтический благородный максимализм до самых преклонных лет, но сумел снабдить его в этом коварном пока человеческом обществе всем жизненно необходимым с прагматической стороны: в первую очередь — развитым умом, бесконечным терпением и практическим знанием уровня души среднего человека-современника.

Итак, наконец мне стало ясно, что моя душа может и должна быть свободной, а мой разум — нет. Разум должен подчиняться моей душе, то есть мне. Проблема управления собой заключается не в том, что человек не может заставить себя сделать нечто хорошее, а в том, что он хочет это делать не достаточно. Желание всегда зависит от состояния моей души, а то, в свою очередь, связано с тем, насколько плотно я взаимодействую с миром — живым Целым, с подлинной реальностью, с тем, что мы называем пока богом. Получается такая цепочка: контакт с миром — подпитка от него — «увеличение» души — усиление естественных желаний.

Если я не хозяин сам себе, если разум или даже тело диктует мне, что надо делать — и я не могу не подчиниться, значит я не разобрался в себе и по-прежнему верю только в логику материи. И остаюсь рабом.

Однако человек, заворожённый очевидностью материальности, не может сосредоточиться, не может разобраться с главными вещами, продолжает душевно слабеть, терять свою индивидуальность и, рано или поздно, начинает в основном жить «как все». Почти всегда (примерно девять человек из десяти) как все человек и живёт всю свою жизнь. (Это напоминает собаку, которая из преданности к хозяину подражает образу его жизни: постоянно и привычно переедает, мало двигается и страдает от ожирения, облысения, подагры, одышки, скуки и прочих человеческих глупостей.) Мы перестаём замечать, что подстраиваемся уже не под своё, а под чужое мнение. Не учитываем свои уникальные особенности и не согласуем их со своим образом жизни. Нам даже вообще не приходит в голову заглянуть в себя. Нам кажется, что в нас-то ничего значительного быть не может!

— А чего во мне такого может быть? Что я себя — не знаю, что ли??

— Да ведь ни у кого из семи миллиардов нет того, что есть в тебе в таком сочетании! Не надо ни под кого подстраиваться. Пусть подстраиваются под тебя!

Но нет! Надо быть скромным! Наоборот, человек почти всегда пытается свою работу, свои отношения с семьёй, с близкими — и даже свой внутренний мир — согласовать с общепринятыми нормами. Почему почти всегда? Потому что делая всё как все, в общем потоке, подстраиваясь под общепринятое мнение окружающих и чувствуя их стадное одобрение, жить много легче, по животному (в хорошем смысле) приятнее, чем жить в согласии с самим собой. Ты знаешь, что грешен, поэтому хвалишь соседа, чтобы он хвалил тебя. И всё чудесно. Как в «Кукушке и Петухе» Крылова. Большинство людей живут подстраиваясь под общие нормы даже и после того, как переросли средний уровень развития.

«…вслед за чинною толпою

идти, не разделяя с ней

ни общих мнений, ни страстей»*

Почему же мы идём за толпой?

Потому что моральный уровень, то есть первичные человеческие качества (не говорим уж об образовании и количестве/качестве основных, самых необходимых практических навыков — например, владение английским языком) основной массы людей во всём мире пока слишком низок. В большинстве своём люди завидуют каждому, кто по-настоящему добрее их (то есть более естественен: больше делает, чем говорит и, соответственно, бóльшим владеет), и с тайным удовольствием сделают жизнь такого человека сложнее. Не оттого, что они плохие, а именно оттого, что их, таких «правильных уток» — большинство, а он — «гадкий утёнок» — один. И гнать его — легче, чем встать с ним рядом.

Вообще, «утиное большинство» по-прежнему большая проблема. Всегда признаётся то, что одобряет большинство. То, что говорят одиночки, всегда подвергается сомнению. Например, одиночки считают, что мы, в среднем, едим в два раза больше, чем надо, и это является сегодня основной причиной человеческих болезней и значительного сокращения длительности человеческой жизни. Но только потому, что об этом говорят одиночки, почти никто всерьёз это не воспринимает. А между тем в этом вопросе к истине ближе одиночки, а не большинство.

С одной стороны, средний уровень культуры народа (не столько экспонаты в музее, не столько живопись с музыкой и не столько искусство вообще, сколько культура языка и культура семьи) — это огромное, наработанное в течение нескольких тысяч лет, достижение, благодаря которому каждый ребёнок как бы само собой, без особых усилий, автоматически, даже будучи сиротой, развивается до него, подражая родителям, благодетелям, учителям и соседям, — он получает язык, может говорить и думать, решать свои бытовые проблемы так, как и не мечтали далёкие предки, получать навыки общежития, читать, считать, писать и в какой-то степени творить (то или иное ремесло). Всё это уже громадное достижение. Результатом этого, в сочетании с биофизическим развитием в течение нескольких десятков тысячелетий, собственно, и явилось существо, называемое Homo sapiens.

Но с другой стороны, в каждом народе социальная культура в лице «общественного мнения» в сочетании с государственной идеологией — это могучая, колоссальная сила, дорожный каток фантастической массы, сминающий всё на своём пути, что торчит выше некоторого общепринятого уровня. И если какой-то человек душевно выше этого уровня, то жить ему становится труднее. Если же он намного естественнее относится к миру, чем окружающие, то ему приходится противостоять убийственно постоянному давлению со стороны общества и государства. А если он служит мирозданию сознательно, полностью и до конца, то, боюсь, в наших условиях, точно так же, как и 2000 лет назад, его неизбежно ждёт новая Голгофа, т.е. такой же объём страдания, что и у древних пророков. Христиане и сегодня проникновенно празднуют Пасху, однако в глубине души они не хотели бы того, чтобы Христос на самом деле «воистину воскресе». Они этого боятся. Это показало бы всем, как мало за две тысячи лет мы сделали нужного и как много глупостей. Как недостойно мы живём, как стыдно «мелко плаваем». Как мы посмотрим в глаза Воскресшему?

— Так это только в неразвитых странах!

— Как раз нет. Проблема давления большинства на личность есть в любом обществе.

Людей с более естественным отношением к миру обычно всю жизнь мучают, а после смерти возвеличивают (иногда непомерно) — особенно у нас на Руси. Об этом гениально сказал в своем «Пророке» Александр Яковлевич Аронов. Поэтому менее или более — каждому человеку обязательно приходится в той или иной степени неизбежно приноравливаться к подлинному (а не провозглашённому) уровню морали своего народа, к его понятиям об образе жизни. А в том случае, когда он неправильно представляет себе устройство мира, а следовательно и не видит, где взять силы для своей жизни, человек, незаметно для себя, начинает жить с толпой и тем самым не даёт состояться своему счастью. А счастье может быть только своим. Когда реализовалась уникальность именно твоя.

Плохо и то, что многим их жизнь кажется нормальной и даже хорошей, потому что хорошей они не видели и не догадываются, какой она может быть.

В то же время, если человек от рождения имеет достаточно сильные склонности к духу, то его не смущают вышеприведённые страхи перед обществом, поскольку он чувствует, что душевная жизнь принесёт ему больше радости, чем горя, больше равновесия, чем беспорядочности и больше уверенности, чем сомнений. Но не все люди склонны к духу от рождения. Не все держат свой разум в ежовых рукавицах души. Поэтому мне хотелось бы обратить к духу и взоры убеждённых сторонников разума. Ведь если они не только хорошо образованы и умны, но и честны, то уже этого вполне достаточно, чтобы им некуда было от духа деваться.

Свобода души

Итак, мы пришли к тому, что, оказывается, мало кому приходит в голову: управлять собой нет смысла. Надо просто жить, как просит душа.

— Ага! как же! Тебя затопчут за несколько дней!

— С чего Вы взяли?

— Так сами говорите: кругом — «правильные утки».

— Но Вам то что? Вы бессмертны — неуязвимы ни для кого и ни для чего.

— Ну конечно! Любой алкаш пырнёт ножом и — до свидания!

В этом наша большая проблема. Естественное мировоззрение, дающее убеждённость в своём бессмертии — довольно редкая птица. А именно оно дает субъекту сознание полной независимости от материи. То есть свободу и отсутствие страха. Не понимая своей неуязвимости для материального мира, полной свободы своей воли, своей власти над разумом, не понимая своей вечности, почти каждый в конце концов скатывается, помучившись, к общему уровню и думает: «Жизнь-то сложнее».

Так, казалось бы, надо сначала и разобраться, — в чём она, собственно, сложнее?.. Нет?

— Но я уже опаздываю на работу.

— Так подумай вечером!

— Ладно.

Но жизнь ежедневна и ежечасна. Она не дает сосредоточиться на главном: к вечеру устал, как собака (а может и не так уж устал, но… — «Саня, вынеси мусор! Ужин готов!»), и уже только поесть чего-нибудь, пивка и спать — больше ничего.

Это всё, конечно, понятно. А всё-таки? Неплохо было бы сначала разобраться с главным, а? Разве нет?

Разве это плохо, если Вы станете жить так, как Вы действительно хотите? Если Вы всегда будете честны — хотя бы в основном — перед самим собой? Если Вы получите несокрушимые убеждения? Если Вы станете просто лучше — умнее, веселее, совершеннее? Да что там говорить! Разве плохо, если Вы через некоторое время станете просто физически здоровы? Полностью?… А?! Или, хотя бы, попрощаетесь навсегда с нехваткой денег?

— Уже пробовал. Лучше ничего не менять.

— А если попробовать еще раз? Вдруг и правда, пусть постепенно, но, наконец-то, Вы, всё-таки, «начнёте новую жизнь» и останетесь в ней? Что, если это даже не потребует от Вас никаких подвигов и страданий? А вдруг это много проще и доступно каждому — понять практически некоторые банальные вещи и зажить по-настоящему? По-Вашему?

Что, если так, как мы в нашем громадном большинстве пока живём, жить вообще не надо бы?

— Так ведь уже много раз пробовала. Долго всё равно не продержишься — чем дальше, тем труднее. Всё отвлекает. Уж я как-нибудь проживу как все. Что уж я — такая особенная, что ли?

— А Вы не отступайте. Именно у Вас — на 100% — получится. (Почему? Да хотя бы потому, что дочитали до этого места.) Вы не будете жить как все. Вы — уникальная, мощная личность, которую пока никто не замечает, потому что Вы и сами пока этого не понимаете и не живёте так, как хочется Вам. Оглядываетесь на родственников, подстраиваетесь под подруг, под своего кумира (не дай бог!). И это при том, что другой такой как Вы — нет во всём мире (!).

Это не моё мнение. Я здесь вообще не при чём. Это просто на самом деле так. Это голый факт: Вы неповторимы, но не знаете себе цену и не уважаете себя. Вы — Личность. Возьмите, да и попробуйте хотя бы раз. «С понедельника». Не получилось? Плевать! А позже — ещё один раз. И ещё! И Вы обязательно почувствуете, а позже и ясно поймёте — сначала то, что Вам мешало, а потом — в каком направлении и как двигаться именно Вам. И не слушайте никого. Слушайте себя. Нащупаете и практические, чисто Ваши «хитрости». И пойдёт дело. Пойдёт. Правда и провалы будут — Вы же человек, а не полубог пока (!), но «не делайте из них культа», как говорил Остап. Отдохните. И вообще — не бойтесь отдыхать всегда столько, сколько Вам надо (и пошлите всех подальше) — и опять за своё, за живое. Никого и ничего не бойтесь — до Вашей души без Вашего разрешения не добраться ничему и никому. На возраст — не смотрите. Что Вам возраст? Ведь Вы и теперь точно те же самые в душе, что были и в детстве. Ну, а физические испытания по плечу каждому. Во всяком случае — не Вам их бояться.

Мы хотим начать «новую» жизнь. Очень хотим. Но почти никогда, ни у кого и ничего с этим не получается.

Так ведь хотеть — мало! Надо верить. А верить — мы не умеем. Мы не верим, например, что у нас что-то обязательно получится. И вообще ни во что хорошее верить как следует — не умеем.

Кроме того, наши дурные, да и просто ненужные, но очень крепкие многолетние привычки — тоже серьёзная проблема. Некоторые из них складывались всю жизнь. Просто так, сразу — их не своротить. Но ведь на них можно подействовать новой привычкой — противоположной — и тем же немалым временем, которое подарило нам привычки ненужные. Конечно, «новую» жизнь мы просто так не начнём. Но мы можем начать нарабатывать полезные привычки. Без напряга, без подвигов. По чуть-чуть.

Но! Обязательно каждый день. «Без выходных».

Вот тогда, — и довольно скоро, — почувствуете: стронулось! Получается!

И ясно почувствуете в себе Новое.

Дорогой читатель!

Не преувеличиваем ли мы трудности естественной жизни, и не чрезмерны ли наши страхи перед практической внутренней свободой души? Не преуменьшаем ли счастье, которое нам принесут последствия внутренних изменений в себе? И можем ли осознать, насколько наша новая жизнь будет лучше — свободнее, полнее, удивительнее, богаче? То, что частично есть в каждом человеке и в таком сочетании своих составляющих — нет — никогда не было и не будет — ни у кого.

— Это верно, но различия небольшие.

— Ещё как большие! Степень различия тем громаднее, чем более человек развит. И не важно, в какой сфере. А в душе, если она растёт, начинает действовать гипергеометрическая прогрессия. Внешняя похожесть людей и их поведение не означают похожесть внутреннюю.

Бомж неприятен? Но и Диоген в своей бочке воздуха не озонировал. Физическая оболочка часто совсем не вяжется с самим человеком (смотрели фильм Линча «Человек-слон»? ). Каждый человек, хотя и старается приноровиться к общепринятому, всегда ясно чувствует свою уникальность. И это глубоко верное чувство. Он действительно неповторим и бесконечно, фантастически сложен. За каждым из нас стоит многомиллионнолетняя эволюция бесчисленных предков по линии животного царства. Но даже это — лишь моя временная материальная оболочка. А сам (а) я — безгранична (безграничен) и вечна (вечен). Поэтому любая жизнь — это чудо, и было бы нормально, если бы каждый раскрыл и дал окружающему то уникальное (пусть оно даже и невелико и/или странно), что есть в нём, и тем обогатил общую гармонию мира. Каждый элемент мира по своему естеству всегда даёт миру то, что в себе имеет. Человек же — удивительное дело! (он же живёт осознанно) — далеко не всегда.

У каждого для счастья изначально есть всё — надо только не отворачиваться от него, не противопоставлять себя общей гармонии, не подтягивать её к себе, а наоборот тянуться к ней всей своей душой. Это в материальной жизни единственно правильный способ существования — свободная жизнь своей души.

Служение человечеству и вообще любое изменение в материальном мире — не главная цель жизни человека. Да и сама цель, как понятие, вообще не имеет смысла в душе человека: никакой цели в глубинном, духовном плане у человека нет и быть не должно — душа просто живёт в духе — как его часть — и всё. Главное условие нормальной жизни человека — стремление соответствовать внутренней гармонии мира. Но если Вы без цели не можете, то замените её лучше понятием «путь». Иначе возможна опасность самонеуважения.

Так что всё достижимо и просто: позволь себе жить свободно.

Жизнь

Жизнь субъекту дается для того, чтобы свою первородную невинность младенца закалить в данных тебе миром обстоятельствах и сохранить ее чистоту до конца жизни.

Жизнь земная (дух+материя) не случайность — она необходима всем сущностям. Нет смысла размышлять о ее сути. Она есть. Даже если лишить её материи. Некоторые жаждут чуда, чтобы поверить в ее нематериальные корни. Но им достаточно просто посмотреть, например, на любого бегущего по своим делам муравья: жизнь — самое очевидное и наглядное чудо, не поддающееся никакому материальному объяснению.

Привычное мнение: жизнь — это венец развития материи. И отчасти это верно. Однако корни жизни глубже материи. Это подтверждает и невозможность разумного объяснения феномена жизни. Жизнь — это постоянное присутствие тайны. Без своей первоосновы не только живая, но и мёртвая материя в принципе не может быть. А человечество — это живая материя, которая, в отличие от других ее видов, способна не только ощущать свою непосредственную связь с реальностью, но и по достижении зрелости — полностью войти в неё.

Жизнь — субстанция духовная. С точки зрения материи — необъяснимая, чудесная. Одна из сторон реальности. Она, правда, может быть связана с материей непосредственно, выражена материально, но сама по себе это абсолютная, независимая ни от чего сущность. Поэтому ни одно понятие, в том числе и «цель», «причина» или «смысл», к ней неприменимо. Даже саму суть реальности, если уж я об этом дерзнул писать, знаете, как бы было наилучшим образом ясно и кратко охарактеризовать? Реальность, в своём абсолютном смысле — жива, это одно из её базовых свойств, а материя в своём абсолютном смысле — мертва — и возникает и/или оживает только в духе, но постоянно тяготеет к смерти. Отсюда, кстати, происходят все человеческие болезни. Если человек считает себя чистой материей, то своему здоровью он неизбежно будет придавать слишком большую важность и не сможет быть своему телу хорошим хозяином. А тело человека всегда стремится к потреблению (жадность, лень, агрессия), к покойн (ик) ости, к смерти. Дух же — к действию, развитию, творчеству, отдаче (любовь), к жизни.

Есть в мире вещи, до которых вопросы просто не долетают, потеряв смысл. И если всё есть как оно есть, то значит так и быть должно. Всё, что есть — абсолютно совершенно и не нуждается ни в чьём мнении. А говоря попросту, спрашивая о смысле жизни, мы самоуверенно берёмся не за своё дело, вообразив себе, что с помощью своего юного Разума и вечно несовершенной Науки смогли бы понять полученный от мироздания ответ, если даже таковой и получили бы. (Этот ответ, кстати, существует повсюду и всегда, но это ответ живой — и слушать его надо не мёртвым ухом разума, а своим собственным живым участием.)

Исходя из того, что жизнь — продукт материи, а высший уровень ее — человеческий, мы отдаляемся от мира реального и неизбежно теряем естественность.

Желания

Каждая душа, как часть духа, как живое, связана с абсолютом. Способность жить естественно (в гармонии с миром) подпитывается не от логики и не от размышлений. Почему-то мало кто вспоминает о том, что жить естественно означает не «жить разумно», а «жить сердечно, душевно». (Этому учит и Христос.) И «сила воли» тут, как основное средство, неуместна. Сила воли — это та же агрессия, то же насилие — только не на ближнего, а на самого себя. Воля — также как и другие возможности человека, наработка не разума, а духа. Поэтому, исходя только из материальных представлений — человек не может ничего. Но если он живёт в духе, т.е. вполне убеждённо ставит свою душу выше тела и разума, то ему не надо управлять собой: он будет жить гармонично (в религии — праведно) и по-хозяйски держать материальную жизнь в своих руках — по своему усмотрению. И если он при этом страдает (со знаком плюс, — то есть поднимается выше), — то это не значит, что обязательно от нищеты и болезней — добровольно страдать для дела, для своей свободы можно и будучи здоровым и богатым человеком — это также не все понимают, особенно те, кто богатым не бывал. Для верующего человека, например, наоборот: истинным мучением была бы вынужденная постоянная праздность. Так что проблема жизни по совести — проблема не разума и не воли, а проблема духовная.

Настоящую душевную силу человек получает не тогда, когда живёт для людей, а когда живёт для мира или, если хотите, для бога. Коммунисты живут для людей, поэтому они слабее верующих. Верующие живут во славу бога своей религии, поэтому они слабее Homo spiritus. Homo spiritus живёт в гармонии с мирозданием или, если смотреть глазами религии, для Бога единого и всеобщего.

Наша мысль вне зависимости от убеждений всегда касается понятия «дух». И речь тут всерьёз заходит о чём-то ненаучном, недоказанном и сомнительном. Но без этого, как уже много раз показывалось самыми разными мыслителями, невозможно дать целостную, всеобъемлющую картину мира. Только при симбиозе души и разума «всё сходится», и человек (не его разум — а собственно сам человек, его личность) получает возможность опереться на свою естественную базу — на дух, на то, существование чего ни в коем случае не может и не должно быть доказано. (Как же мы, кстати, привыкли всё доказывать, утверждать и всего добиваться, а? Уж эта мне «жизненная борьба»! А просто жить в материи — нельзя?..)

Всё духовное является в своей основе — если даже имеет своё отражение в материи — абсолютом. (Два века назад в этом смысле говорили об «идеале», что по сути — то же самое, но со сдвигом в модный романтизм.) А абсолют живет отдельно — за пределами разума.

— Так что же? Мы, значит, в духе ничего не можем, получается?

— Можем. Мы вообще можем всё. Если поднимемся над материей.

Не следует забывать о том, что мы как часть мироздания состоим не только из материи, но и — так же как само мироздание — изо всех прочих субстанций мира.

Наши желания (не путаем с желаниями тела и разума) относятся к области чувств, вернее, душедвижений, а это уже таинство нашей души. Разум рождает не желание, а мысль о желании. Поэтому не может сделать желание действенным.

Решение проблемы человеческого безволия лежит не в области психологии, которая, как и любая другая наука, тут может кое-чем помочь, но в главном — бессильна. Даже профессиональный психолог-практик со стажем, спасший уйму людей и умудрённый опытом — часто ничего не может сделать с самим собой — например, спивается. Вы сэкономите массу времени и сил, если, принимаясь за «воспитание своей воли», поймёте: воспитывать надо не волю, а свое тело и свой разум.

Итак, давайте теперь попробуем разобраться: с чего же нам начать? Что у нас главное?

Что главное?

— Надо просто больше стараться — учиться, работать, развиваться — и тогда всё поймёшь, решишь свои проблемы и других научишь.

— И что же? Допустим, человек прожил жизнь на таких напутствиях: стал всесторонне образованным, воспитанным, всепонимающим. Достиг благополучия, известности, авторитета. Но решил ли он проблему своей наивной юности? Нашёл ли главное в себе? Увы! В себе самом он так и не разобрался. Фауст:

«Da steh ich nun, ich armer Tor

und bin so klug als wie zuvor;…»

«И вот стою я — бедный дурачок,

Настолько же умён, каким и был всегда…»

(перевод здесь и далее — мой)

Так значит думали всё-таки об этом люди! Многие понимали, что знание, образование — в жизни не главное.

Знание — действительно не главное в жизни человека. Тем более, что до конца всё познать невозможно. Тот же Фауст: «…sehe, daß wir nichts wissen können…» («вижу, что мы ничего знать не можем»).

Можно быть совершенно тёмным человеком и искренне считать, например, что «…Как плоская истёртая монета на трёх китах покои [тся] планета…» (Наум Миронович Олев), что где-то есть люди с пёсьими головами, а огонь — это живое существо. Страшного в этом ничего нет. И при всём при этом — и ещё с кучей разных совершенно «диких» представлений — быть намного естественнее и мудрее некоторых академиков. (Я написал «диких» в кавычках, потому что с большой осторожностью подхожу к любому утверждению. Кто знает, может быть, что-то и есть в этих трёх китах и в живом огне?) Можно иметь в душе совершенно фантастическую картину реальности, подобную той, что царит в душе умалишенного, но если эта картина имеет целостный, справедливый и понятный душе — хотя бы даже и противный логике — сердечный смысл, то человек не только душевно здоров, но и может быть подлинно мудрым. Кстати, и необразованным, со временем, его также трудно будет назвать, потому что он и образование в какой-то, может быть, непривычной и странной области знания — неизбежно получит, потому что здоровая душа всегда обречена на «живой и постоянный, хоть малый труд…«* — неизбежный источник знания и опыта. Знание — сила, если можешь его применить, но в жизни человека совсем не главное. Уверяю Вас, Вы заблуждаетесь, если считаете, например, алхимию как лжезнание — вредной. Или астрологию. Во-первых, слишком многим человечество им обязано. Во-вторых, любая «лженаука» и сегодня неизбежно принесёт немало пользы, если относиться к ней и заниматься ею добросовестно, искренне, со вкусом и любовью. Каждая новая наука не застрахована от ложных представлений.

Итак, образование — не главное. Воспитание? Воспитание только направляет и совершенствует душу, даёт ей «огранку» — но основной алгоритм развития живой души и её врождённые особенности — не меняет. Родившись, человек развивается всю жизнь, но остаётся самим собой до смерти, и коренные его свойства, замешанные на тайне личности, не меняются. Всегда рождается нечто определённое, свершившееся, на которое действует и влияет окружение. Но это нечто при рождении уже есть. Все новорожденные разные. «Tabula rasa»? Нет, «табула раза» — это только чистая память. (И что такое — память? Да и не уверен, что — чистая…) А каждая новая воплотившаяся жизнь уже имеет свою уникальную «формулу» — и в материальном, и в чудесном выражении. Мне кажется, главное, ее «программа личности» уже в ней — ещё в утробе матери — и сохранится до смерти. Так что и воспитание не главное. И при всём своём огромном значении воспитание — лишь формирование в нужном направлении уже существующего.

Разум? Разум не составляет сути человека. Это инструмент души, но не сам человек. Хотя обычно именно он и претендует на главенство. И, к сожалению, пока большинство людей признаёт его претензии.

А что главное? На что ориентироваться? Как жить? «Как бог на душу положит»? Многие к богу и обращаются, с возрастом чувствуя потребность чего-то, что не понять умом, и убедившись, что больше не за что ухватиться, а душе чего-то не хватает. Но обращаются, как правило, скорее формально, чем содержательно. Решение ли это проблемы? Крепка ли вера таких людей? Часто не крепка. По простой причине — мировоззрение! Неопределённый, невнятный или надуманный, легкомысленный взгляд на мир не даёт человеку относиться ко многим очень важным вещам, в частности, к вере, серьёзно и искренне. Да и за проблему контроля человека над своими поступками почти никто не берётся по той же причине: считается, что проблемы тут особой нет. Мол, каждый должен стараться быть хорошим и, если постарается — обязательно станет таковым. Но проблема в том, что большинство людей не может «постараться», потому что слишком большой отрезок своей жизни смотрели на мир как животные — материально, привыкли к этому и малограмотны в «душевных», подлинно реальных сферах. Многие из них лишь к концу жизни начинают освобождаться от предрассудков и вынуждены начинать всё с нуля тогда, когда здоровье, силы и ум уже далеко не те, что были хотя бы десятью годами раньше. Сейчас в мире всего несколько сотен (!) людей, которые знают, что дух не только реален, но и, в отличие от материи, является истинной основой мира. Здесь я не имею в виду последователей того или иного вероисповедания. Я имею в виду отдельных людей, которые сами, изначально, независимо от окружения, каким-то таинственным чутьём видят реальный мир и воспринимают его сквозь иллюзию материи. Это люди, склонные к духу и к гармонии с миром от рождения.

Загадка, но это факт: в одних только с большим трудом можно воспитать некоторое подобие благородства, другие благородны уже от рождения — они сами воспитывают себя и благотворно влияют даже на своих родителей (вот Вам и воспитание). Став взрослыми, они, благодаря такому внутреннему состоянию, интуитивно правильно оценивают место, которое в мире занимает разум, и сами находят правильный путь к пользованию верой. У них хватает силы души оставаться верными своим детским представлениям о мире. (Для телепередачи «Времена» Владимира Познера провели опрос: «Что сокращает жизнь человека?» Люди отвечали примерно следующее: низкий уровень жизни, плохие бытовые условия, плохая медицина, вредные привычки, неправильное питание и подобные причины. Про мировоззрение — главную причину неестественно короткой и часто малотолковой жизни большинства людей — не вспомнил никто. В немалое число опрошенных не попал ни один человек с естественным подходом к жизни. И не удивительно. Такие люди — большая редкость.) Людей таких настолько мало, что они приравниваются к пророкам и святым, в то время, как это самые обычные люди, по сущности своей ничем от нас не отличающиеся и совсем не обязательно живущие за монастырскими стенами (пройдёт — и не обратишь внимания). Отличие только в одном — они полностью естественны — понимают, что их основа — в духе, и знают цену своей врéменной оболочке. Они всецело владеют и наслаждаются материей именно потому, что осознанно и полностью избавились от её власти в пользу истинных вечных и абсолютных ценностей — тех самых, которые объединяются в любой религии понятием «Бог».

Почему есть такие люди? От чего изначально зависит величина души? Загадка. (Один ребёнок крадёт, другой — нет — что-то ему мешает. Третий сознательно и с удовольствием мучает щенка. Скажете, окружение и воспитание? Нет. Это ещё и врождённость. Правда, понятие «врождённость» ничего не объясняет. Это действительно тайна, в основе своей не объяснимая только материальными, научными средствами, объясняющими всегда и всё только относительно.)

Ох, как непросто, оказывается, разобраться в своих приоритетах! Что главное? Что ерунда? Сколько на человека за прожитые годы совершенно незаметно налипает всяких предрассудков, ложных убеждений, непродуманных, окостеневших мыслей и понятий, ненужных и очень странных, удивительно противоестественных, если разобраться, привычек. Насколько он зависит от посторонних мнений. Как долго человек «наживает ума», и как непросто отойти от привычных убеждений, которые долгие годы казались, «само собой разумеется», абсолютно правильными. Как сильно мы бессознательно, но психически глубоко зависим всю жизнь от формулы поведения наших родителей, которую впитали в детстве — даже если эта формула с ошибкой. Как трудно заметить шаблонность своего подхода к разным вещам и отходить от своих привычных упрощённых представлений. Как трудно думать не о текущих делах, а о главном, для чего дана жизнь (думать вообще лень, если умеешь). Как сильно и надёжно зависишь от многих каждодневных, но ненужных привычек, как хочется жить «как все», как невыносимо решиться на отказ от глубоко укоренившегося ненужного. Как сильны даже мелкие соблазны. Как трудно, в конце концов, прямо сейчас начать заняться хоть немного даже тем, к чему лежит душа…

Так что же — главное?

Удивительно: нигде — ни у материалистов, ни у идеалистов, я не мог найти предлагаемого здесь подхода к действительности, хотя я люблю читать и знал немало больших людей. Возможно, подобные мысли кто-то уже излагал — я просто этого не встретил. Некоторые близко — и даже очень близко подходили к «моему» мировоззрению, но… — с помощью и на основе разума, пытаясь представить реальность с помощью логики.

А если у кого-то ума мало? От природы? Как быть ему? Многих логических построений он просто не поймет. Как же ему разобраться со своей жизнью? Он хуже умного? В мире полно живых существ, которые успешно живут вообще без ума. Наша с Вами задача — в наших беседах уяснить себе: как человеку даже с ограниченным умом почувствовать в жизни главное. И, кто знает, может быть, мы с Вами окажемся к истине ближе многих ушлых философов?

А, может быть, наоборот, кто-то, прочитав наши беседы, скажет: «Так про живой подход к миру уже давно написано вот таким-то человеком — причём здорово написано — ясно и понятно — не то, что здесь». К сожалению, таких книг мне не попадалось, но если они и есть, надеюсь, что и в этом случае мы не зря заговорили о мировоззрении. В принципе, частично, фрагментами, часто иносказательно, притчами, об Этом уже написано разными людьми, в разных книгах, в разные времена и всегда, к моей досаде, не напрямую, не прямым простым текстом, а только косвенно и как-то туманно, с отступлениями в разные стороны — чаще всего в области теологии или метафизики, но другими словами, в другой манере, иногда — с другими целями, не объединено в одно целое и не имеет простой, понятной большинству моих современников, формы. А главное — эти люди, чувствуется, сами не понимали сущности написанного ими до такой степени, чтобы объединить мнения и представления разных людей в одну естественную картину мироздания.

Вот пример коварной незаметности проблемы, которую нам с Вами здесь надо зафиксировать: в шестидесятые годы 20-го века в России противопоставлялись «физики» и «лирики», но чем конкретно были «лирики» лучше «физиков» никто из сторонников «лириков» внятно так и не сказал, несмотря на всю модность и глубину дискуссий, потому что суть «лириков» лежит как раз не в материи. А с нематерией, вздумай Вы в то время о ней заговорить, Вас, в лучшем случае, отправили бы к богословам.

Эта незаметная и трудно определяемая, но важнейшая тема состоит в следующем.

Никто не сомневается, что материя существует. Но мало кто понимает, что существует она лишь при условии, если есть нематерия. Без своего нематериального фундамента материя развалится. Точно так же, как плюс исчезнет с исчезновением минуса.

— Ага! Так это про антиматерию!

— Отнюдь. Антиматерия — это та же материя. Но со знаком минус. Речь же именно о нематерии. (Кстати, а что такое 0-материя? Что между материей и антиматерией?)

А что, если мы выглянем за пределы материи? Конечно, говорят люди, — давайте попробуем, поразмыслим!

Но как мы можем поразмыслить о нематерии? То есть применить к нематерии разум — продукт материи? В полный тупик нас тут заводит уже то, что в нематерии теряет смысл понятие бытия. Начинаешь задумываться: что такое — «существует»? Существование распространяется только на материальное? Или оно шире? А если в нематерии смотрящему из материи кажется невозможным и парадоксальным всё? Например, то, что существовать могут объекты не только материальные? То есть, другими словами, разум в принципе не в силах не только оперировать фундаментальными понятиями, но и осознать их. Например, сущность бытия.

Люди отказываются признавать нематерию как практическую реальность. Именно для надёжного ухвата такой скользкой темы нематерия здесь и отождествляется нами с духом. Но под понятием, чисто условно названным «дух», мы не подразумеваем ничего религиозного.

Ум ценится из-за того, что без него ничего не поймёшь. Но настолько ли важно для человека понимание, насколько оно пока ценится? Что для живого, в том числе и для человека, важнее: понимать или жить? Наверное, жить. Но ведь прожить без понимания нельзя, считает человек. Но почему же, собственно? Многие виды животных и растений, считают биологи, на тысячи веков старше Homo sapiens, хотя с умом у них намного хуже.

Человечество уже имеет (хоть ещё и не сознаёт это ясно) «азбуку» устройства мироздания в виде частиц различных ветхозаветных писаний пророков, хотя мало пользуется ею, т.к. относит её к области религии, а верующие — далеко не все. (Может быть, таинственная глубина этих книг объясняется именно близостью к описываемой здесь модели мира?) Но оно, несмотря на молодость, уже начинает чувствовать тесноту «азбуки» и смутную потребность в «учебнике бытия для средней школы», которая сегодня заменяется жаждой познания (отсюда и чрезмерное почтение к науке), потому что человечество не сознаёт пока ясно, что его подлинная и первостепенная потребность — в культуре отношения к миру, а не в познании. И такой учебник появится. Это уже сегодня, в по-прежнему тёмные, но чуть менее дикие времена, начинает витать в воздухе. Не мы с Вами, так другой — неизбежно начнёт подготовку к его составлению (если уже не начал). Священные писания, хоть и самые глубокие книги из всего сохраненного людьми — при всём понимании необходимости догм — нуждаются в постоянном развитии. Человечество начинает взрослеть не только разумом, но и душой. И кто знает, может быть, («лестная надежда!«*) эта моя наивная доморощенная книга, исправленная, усовершенствованная и дополненная Вами и нашими потомками-единомышленниками, или же совсем другая книга, рождённая в другой культуре и эпохе, но подобная по идеям этой, станет когда-нибудь неким архидревним предком, неким далёким прототипом учебника мировоззрения зрелого человечества, основанного в первую очередь непосредственно на живом восприятии реальности, на живом душевном опыте лучших из людей. Эту книгу нельзя будет назвать ни художественной, ни религиозной, ни научной. Может быть, она будет называться просто «Βιβλíον».

Здесь, вместе с Вами, я пытаюсь нарисовать картину мироздания в переработанной и упрощенной форме таким образом, чтобы эта картина, с одной стороны, довольно близко приближалась к истинной, к действительной, а с другой, была достаточно простой для понимания тех, кто не любит философское сложнословие, научные статьи и специальные термины, кто считает, что философия — не для них (к таковым отношу и себя, если под философией понимать овладение ремеслом применения возможностей логики к смысловым нововведениям в виде терминов).

Конечно, у человечества и сейчас есть множество верных суждений о реальном мире, имеющих отношение к нашей теме, которых нет в этой книге и которые могли бы её существенно расширить, но часто, чтобы понять эти суждения правильно, а иногда и увидеть их ограниченность, как раз и требуются естественный взгляд на окружающий мир. Вечная оглядка на разум, на здравый смысл, на не всегда вполне оправданные авторитеты сбивает с толку даже сильнейших мыслителей. Для интереса почитайте кого-нибудь из признанных мыслителей с точки зрения сердца, душевно — и Вы сразу почувствуете, где автор действительно прав, а где — сомнительные выводы.

Те труды философов, что я читал, основаны на разных видах логики, жонглирующих тезисами, что ведёт к напряжению мозгов, а не сердца. Философия уже давно превратилась из «любви к мудрости» в фундаментальную науку, во что-то вроде высшей гуманитарной математики. Разум сегодня уже просто издевается над людьми (с их, конечно, согласия). При изложении сколько-нибудь действительно новой концепции логика неизбежно заводит философа в такие дебри рассуждений (основанных к тому же на специальной, сложно определяемой и часто впервые в таком смысле употребляемой терминологии), что для их правильного понимания требуется столь же мощный от рождения, да к тому же достаточно подготовленный и весьма тренированный ум, как и у философа. Кроме того, любой мыслитель знает слабое место философии: невозможность бесспорных (абсолютных) терминов. Мое знание философии ограничено. И всё же я знаю (ниже Вы поймёте, откуда у меня такая нахальная уверенность), что большинство из идей известных мыслителей не противоречат моей книге, а дополняют её — каждая со своей стороны. Вот только к истине, на которую ориентированы все философы, они никак не могут подойти достаточно близко, потому что надеются как учёные и просто благоразумные люди только на свой ум, знания и на её величество Логику. Можно сказать и по-другому: все философы говорят об одном и том же, и все они как бы «идут к центру», но каждый со своей стороны, и каждый высвечивает лишь какую-то часть мироздания. Что же касается истины, то, мне кажется, нет смысла её искать, т.к. она лежит вне смысла.

Вот хороший пример беспомощности мыслителей, не способных выглянуть за пределы разума. Фрагмент из статьи Станúслава Лема в журнале «Компьютерра»:

«В конце концов оказалось, что пока ничем нельзя полностью заменить систему, оперирующую понятиями, то есть разум. Поэтому я делаю ставку именно на него, … Но какой бы длинной ни была дорога к пониманию разума, … мы должны идти по ней, так как другой дороги нет и не будет».

Вот и ещё один выдающийся ум в тупике — «другой-то дороги всё равно нет» — ещё один раб материи и разума. Дорога такая есть и всегда была. (Но у Лема чутье гения. Вы заметили? В его фразе есть слово «пока». )

На вопрос этой главы мы так и не ответили. Но к ответу сильно приблизились: поплутав, вышли наконец на нужную дорогу.

Дорога вверх

По этой дороге пока не идёт почти никто. А мы с Вами уже на ней, но сначала давайте посмотрим по сторонам.

Прежде всего, нам нужен надежный, знающий местность проводник. Если своим гидом мы выберем чистый разум, то очень скоро эта книга превратится в ещё один объёмистый том, требующий немалого ума и труда, читать который поэтому мало у кого найдётся достаточно энтузиазма. Даже в этом прологе мы в опасности: «уж и так мой бедный слог пестреть гораздо меньше б мог…«* — итак уже текст многословен. А передаётся ли моё чувство Вам? Или хотя бы смысл?

Для начала нам нужно надёжно убедиться в том, что для логики, а значит и для разума, существуют недостижимые зоны.

То, что логика в принципе может буксовать, мы можем увидеть и из материи. В науках на каждом шагу парадоксы, в математике есть нечеткая логика, а в повседневной привычной жизни мы никак не можем обойтись, например, без понятия времени. Без него часто рушится весь смысл рассуждения. А ведь время, как категория материи, в реальности не нужнó. Не говоря уже о том, что время, как физическая величина, в разных условиях ведёт себя, оказывается, по-разному. Оно относительно. И в пределах материи есть, судя по гипотезам разума, миры, например, пяти-, шести- и более -мерные, где у времени функция другая, входящая в ткань некоторого более сложного измерения материального мира. Но вне зависимости от сложности структуры — время из материи никогда не выходит. То есть оно, как и другие материальности, с точки зрения реальности — иллюзия.

Возьмите в википедии для примера любой парадокс и «потрогайте» его своим разумом. Тема этой книги — также парадокс. Все наши с Вами беседы — слова, обозначающие понятия, но в реальности — это не понятия, а реальные объекты, меняющие поэтому суть любого нашего тезиса или мнения. Книга эта может показаться полной нелепостью, потому что её цель — дать человеку понятие о реальном мире, используя при этом средства материи, которая сама по себе реальностью не является и ничего из области духа непосредственно выразить не может.

Конечно, надо бы просто передать Вам моё мироощущение напрямую — без слов и разума — движением души. Может быть, есть люди, которые умеют это делать и делают. Я не умею. Но и книга нужна. Нужна для того, чтобы подтолкнуть хотя бы к размышлениям о самом разуме, о его месте в мире. А это уже доброе начало на пути к естественности.

Ведь какова логика разума? «Если это правильно, то противоположное неправильно». Черное — белое. Да — нет. Всё просто.

Но реальность не такова. Если кто-то настаивает на каком-то утверждении и не допускает обратного — это означает, что он исходит только из материи и, как правило, далёк от истины. Если утверждение основано только на логике, оно верно только в материи, но в реальности, включающей в себя не только материю, но и иные субстанции, оно не имеет смысла. Да, оно верно для нас, — но лишь в силу того, что наш материальный мир ограничен искусственными рамками, делающими возможным превратное мнение о действительности. Материя — это отражение. Но самой отдельной материи — как самодостаточной сущности — нет. Дух отходит от зеркала — и материя исчезает. Мы верим, что наше отражение в зеркале — иллюзия, но не верим, что материя — с точки зрения реальности — также иллюзия. Любая материя — это составная часть данного объекта. Материальный объект не является всем объектом.

Считать материю всем миром — это то же самое, в принципе, что и считать изображение коровы (символ, эскиз, рисунок, фото, видео, скульптуру, голографию) самой живой коровой.

Но дело даже не в этом: утверждения, мысли, «оперирование понятиями», размышления и даже Разум — решающего значения для мироздания, а значит и для нас с вами, не имеют. Решающее значение имеет нечто совсем другое. Если Вы сейчас, после уже прочитанного и не добравшись ещё до начала собственно книги допускаете, что я не безумен, то я рад. Потому что при чтении этой книги ум Вам понадобится меньше всего, а чаще — он будет Вам мешать. Ум тут, собственно, требуется только для того, чтобы понимать значения слов. Попытайтесь, пожалуйста, воспринять мои слова непосредственно Вашей душой — самой собой, самим собой. Своим живым Я. И по возможности отключите логику совсем. Попытайтесь понять меня, как говорится, сердцем, а не разумом. Моя книга — лакомый кусок для любого, даже самого слабого критика, потому что практически безумна, а бьют люди именно разумом — сердечная же критика — удел лишь немногих из них.

Выразить смысл нематерии невозможно. А вот чувствовать сущность реальности и жить в ней — можно. Написанное никогда не передаёт точно того, что хочешь выразить. «Сказанное слово — ложь». А ещё лучше сказано в одном древнекитайском афоризме: «Слова нужны — чтоб поймать мысль: когда мысль поймана, про слова забывают. Как бы мне найти человека, забывшего про слова, и поговорить с ним!» Эта пословица — настоящий бриллиант. Слова выражают понятия, мысли, ощущения и вообще всё, что угодно. Они выражают, но не передают ощущение непосредственно — вот в чём проблема, — а мне надо передать Вам именно живое мироощущение. Когда выражаешь словами движение своей души, то это неизбежно и привычно подталкивает читателя к соображению: «Так ли это, как он пишет, не противоречит ли это логике?» То есть, прежде всего мы обращаемся к своему разуму и начинаем рассуждать, соображать, анализировать, что к чему. Вот это-то и мешает почувствовать книгу непосредственно. Не только эту. Любую. Но если читатель почувствует, что имеется в виду, то он окажется весьма близко к истине. Поэтому старайтесь, пожалуйста, читать как бы между слов и ощутить, что за ними кроется.

Слово не зря особенно отмечается в Писании. Оно является одним из необъяснимых до конца феноменов. Слово может передавать смысл. Это понятно. Но слово может передавать, в отличие от разума, и дух (душедвижения) при условии, если «приёмник сигналов транслятора» имеет душу. То есть Слово несёт в себе не только материальное — мысль — но и нематериальное начало — душедвижение — и при этом находится в материи. И мы пользуемся словом совершенно запросто, не понимая при этом его сущности, не сознавая, что пользуемся чудом, тайной. Слова можно воспринимать совершенно по-разному: можно прочитать книгу материально — благоразумно — и ту же самую книгу — душевно — благобезумно — и результаты будут совсем разными. Слово — одно из наших очевидных будничных чудес. Некий «тамбур» между духом и материей.

Итак, всё материальное как отражение духа — это как бы сновидение души. Где же реальность?

Она везде. За любым материальным. В каждой точке пространства. И всегда шире наших представлений об окружающем. Каждое утверждение в реальности может быть одновременно положительным и отрицательным. А в основе своей — смысла не имеет. В реальности возможно всё. Даже то, что нам кажется невозможным.

К пониманию реальности многие из мыслителей подходили близко.

Почитайте рассуждения Ницше. Вот уж у кого язык без костей! Вначале читаешь — большой оригинал, сноб да и только. Но вчитавшись повнимательнее, задумавшись, подключив своё сердце — начинаешь чувствовать: какие бы он мысли ни излагал, как бы ни был в суждениях независим от общепринятого, от морали, от христианских ценностей, от всего, что его ход мыслей также верен, он действительно в своём смысле совершенно прав, начинаешь понимать его сердцем. Это, кстати, скорее художник умного чувства, чем философ. Это писатель даже не первого, как говорят, ряда, а писатель-гений. Чувствуется, что он говорит точно то же самое, что хочешь сказать и ты, но с другого направления. Ты видишь, что он тебе родственен. Его «сверхчеловек», например, это тот же мой Homo spiritus.

То же самое я открывал для себя и в других.

Кант, например, средствами материи пытался добраться до реальности. Нашу с Вами проблему он не решил. Но даже эта его попытка пойти по нашей дороге сделала его одним из самых глубоких мыслителей. Думаю, что у всех незаурядных, далеко ушедших вперёд людей, была одна и та же проблема. Они никак не могли полностью выразить своё мнение о реальности.

С точки зрения идеалиста идея (дух) — субъект, материя — объект. В реальности материальное воплощение субстанций является лишь одним из слоёв сущности. Каждый, так называемый, «предмет» или, так называемое, «явление» имеет множество измерений или точек, способов отсчёта уже в материи. Каковы же их корни в нематерии (а они именно там), этого вообще невозможно (и не нужно) знать. Если Вы считаете, что единственная Ваша опора в реальности — это Разум, то будьте очень осторожны — он Вас неизбежно обманет в ключевой момент, потому что в вопросах истины он совершенно беспомощен, т.к. истина — если хотите, Ваша «кащеева игла» — находится не в материи, а в реальности, потому что и Ваша личность находится там же.

Смысл материальной иллюзии — служба духу. Грубое, но зато простое сравнение: мы иногда смотрим в зеркало, а мир — смотрит в материю. Или же: материальное — это мысли духа (Бога, если хотите). Материя мечтает о развитии, о гармонии, но сама по себе не имеет нужного для этого инструментария. Даже законы, по которым она живёт, — они не сами по себе. Они — из реального мира. Например, основная сущность реальности — любовь — внешне отражается в законе гравитации: все тела тянутся друг к другу. То, что мы называем физикой Ньютона, «сделано» и действует только с ведома духа и только на его благо, и пока мы в материи, мы подчиняемся законам физики и нарушать их никогда нет необходимости. Их нарушение равносильно нарушению основ мира и противно гармонии.

Люди до сих пор неясно представляют себе самое главное. Окружающая нас материя — не цель, а средство. Заниматься надо в первую очередь не окружающим тебя миром, а через окружающий дух и материю — самим собой, жить в самом себе, трудиться в себе и постоянно оставаться в собственном, понятном только самому себе душевном равновесии, подчиняя ему все остальное. Жить надо той частицей реальности, что есть в тебе. Пока ты не понял, что это для тебя самое главное, пока не разобрался в себе, пока ты не определил искренне и ответственно свои жизненные принципы, пока не расставил свои акценты, пока ты не будешь — пускай с проблемами, спадами и срывами — но постоянно и неустанно жить, работать и радоваться в себе — ничего действительно достойного себя ты в своей жизни не сделаешь и высоко, до соответствующего тебе уровня полёта, никогда не поднимешься. Останешься внизу. В основе своей — очень умным и цивилизованным животным.

Да, к сожалению, именно так. Когда мы живем только одной материей, в главном от животных мы ничем не отличаемся. Сущность разума — его ограниченность (при всей его материальной неограниченной мощи) и иллюзорность — Вы можете почувствовать и в материи.

Например, в споре в принципе невозможно одержать верх, если Ваш оппонент более или менее умён или даже просто хитёр (под «хитростью» я понимаю набор изобретённых способов и уловок, компенсирующих недостаток ума). Разум настолько многогранен и сложен, а многие понятия настолько условны, изменчивы и часто, я бы сказал, сказочны, что любую простую тему обсуждения он, искренне надеясь одержать верх силой логики, подсознательно чувствуя свою беспомощность в основных вопросах и не желая признать это, может запутать до максимума. Разум в пределах материи — великий путаник и любое размышление о живых вещах может завести в тупиковую бесконечность именно в силу своей многогранности и универсальности. Для сравнения возьмите совесть — категорию духа. Она, может быть, не сильна в смысле разума, но она «в лёт», моментально и точно ответит на любой Ваш действительно насущный, важный для Вас лично живой вопрос, да ещё может кольнуть при этом в самую Вашу сердцевину так, что, может статься, Вам будет не до логики и всё для Вас, на какое-то время, потеряет и смысл, и интерес.

Не уверен, нужно ли настолько уважать науки и, в особенности, философию, то есть надеяться получить от них ответы на главные вопросы — смысл бытия и устройство мироздания — вместо ответов получаешь ещё больше вопросов.

Некоторые проблемы разум поможет Вам решить легко, некоторые — никогда, а некоторые — подарит Вам сам.

Ну вот, мы как следует огляделись, от услуг чистого разума отказались и двинулись в путь самостоятельно, на свой страх и риск. Без проводника. (Пока.)

Разум начинает отставать

Итак, в материи разум относительно всемогущ, в реальности он, во всяком случае предположительно, — беспомощен.

Разум через математику может достичь высочайших сфер бытия, его подробнейших деталей, но когда он выражает достигнутое (словами, формулами), — выраженное либо понимается лишь избранными гениальными единицами, как правило, не управляющими рычагами мирской власти и не имеющими влияния на большие массы людей (например, гений Григория Яковлевича Перельмана), либо воспринимается банальностью, за которую не цепляет ни разум, ни душа.

Разум — высший предел материи, силящийся подойти к общей истине — и не имеющий этой возможности. Он вечно удивляется — как это так?: он в мире всё ещё не самый главный?, всё ещё не всемогущий, не верховный властелин мироздания?? И структура собственно мира, и даже структура отражения реальности в материи — неизменно ускользает из его рук.

В материальности человек полностью зависит от него и невольно перед ним благоговеет. Стремится быть умнее: «Поумнев, я стану счастливее». Однако это иллюзия. У человека есть нечто более ценное, чем его разум. Человек имеет первоощущение своего живого «я», как части общего живого «Я». Вот это общее живое «Я» и есть «ядро» бытия. Это и есть любовь в самом широком смысле слова. Не только чувство отдельных людей, не только каким-то образом определённое понятие. Любовь — это базовая субстанция реальности. Основа духовной «гравитации». Как Вы физически чувствуете каждую частицу своего тела, так «ядро» чувствует каждую точку мироздания. Как раз на этом в той или иной форме и стоит любая религия. Ощущение «Я» — из области любви, жизни, духа, содержания, но никак не из области формы, логики, разума или какого-либо смысла.

Мир — единый организм, и мы — его необходимые, но не главные части. Но если личность сознательно отделяет себя от мира и этим противопоставляет себя ему (а разум всегда подталкивает именно к этому), так она тут же деградирует. И чем в ней меньше духа, тем меньше она это замечает. Она как бы прыгает по земле — живёт только материей — и не понимает, что у неё есть ещё крылья: она может учиться летать.

Представьте себе безумного человека, который вышел неодетый из тёплой избы на мороз, мучается и не понимает, почему ему стало так плохо. Человек в материи, полагающийся только на свой разум, как раз и является таким безумцем. Только ему значительно хуже, чем тому — на морозе. Ведь он обречён на пожизненный душевный дискомфорт и беспорядочность, в конце которых — несчастье. Такой человек не понимает, например, естественность расставания со своим телом и не готов к этому. Отсюда страх — глубоко противоестественное состояние души, база многих болезней.

Каждый может ощутить реальность Любви, но не верит себе. К сожалению, верой мы вообще осознанно пользоваться не умеем и в решении любых вопросов сегодняшний среднестатистический человек кроме разума ничего в качестве действенных людских возможностей и ценностей не признаёт.

Многие ошибочно считают, что ощущение своего «я» невозможно без разума. Однако самоощущение в разуме не нуждается. Вы ощущаете свою личность не разумом, а душой — самим собой.

— «Душа» — это не научное понятие.

— Это верно. А «разум» — научное?

Чем определение разума весомее определения души? И кто Вам сказал, что только наука что-то может решить? Именно «ненаучные» силы двигают научные, да и всю материальную часть мира. Не самые ли крупные прорывы в науке основаны как раз на безумных (без кавычек) идеях?

Думаю, мир, да и сами мы — устроены совсем не так, как представляет себе пока ещё большинство людей. Единственное, до чего сейчас действительно выросло человечество, — оно понимает и вполне признаёт невозможность полного познания мира (но и то — заметьте: из-за того, что к такому выводу приходит сам разум). Казалось бы, это прямой аргумент в пользу поисков альтернативы разуму. Но мы еще долго будем ставить разум на первое место в системе человеческих ценностей. Даже невзирая на то, что приоритет разума в человеческой истории много раз заводил людей — и в семье, и в обществе, и в идеологии, и в большой политике — в самые противоестественные идейные тупики. Из множества самых близких к нам в истории примеров можно назвать национал-социализм третьего Рейха в Германии или социализм в СССР. Сам по себе разум, в отрыве от живого начала личности — поистине ужасающая, если хотите, дьявольская вещь. Почище ядерного оружия, одного из своих (») шедевров (»). Но об этом как-то не принято говорить. Ведь это — Разум.

Очень многие ещё не хотят естественно и ясно, т.е. самым простым способом, посмотреть на мир и на себя — главным образом потому, что подсознательно чувствуют — так, с таким взглядом на мир жить труднее. Они живут так, как им материально удобнее: как будто человек — это только плоть, а мир — это материя — и всё. Тем более, что дух, как единственный источник свободы (почитайте Николая Александровича Бердяева, если интересуетесь сущностью свободы — он по свободе (и не только) — большой специалист), даёт им эту возможность: существование Духа никто и никогда не докажет. Счастье отождествляется со счастьем тела и с возможностью периодического «душевного отдыха». Считается, что совесть, например, не материальна, а поэтому, по большому счёту, значения не имеет. Ложь — то же самое, — иногда полезна. Мы лжём сами себе (часто бессознательно), потому что так удобнее и приятнее жить («ложь» — это ведь тоже понятие «умственное», нечто несуществующее). Вообще, нематериальные понятия всерьёз людьми не рассматриваются, уж не говоря о том, чтобы поставить их выше материи.

Вспомните свою молодость. Когда-то мы думали о добрых делах и высоком благородстве. Воодушевлялись примерами «Трех мушкетёров», «Трёх товарищей», «Алых парусов» (как всё-таки мало ещё осознан гений Александра Степановича Гриневского). Хочется самому стать не хуже литературных героев, что-то сделать эдакое — прекрасное, высокое. Но как только дело доходит до практики, мы отбрасываем высокие помыслы и думаем: «Всё это прекрасно — но мне сейчас не до размышлений о морали: надо поступать вот так. Это жизнь. Дух — духом, а жить-то приходится материально!» И материя побеждает. Побеждает, потому что страшно от неё отказаться. Полный отказ от материи это, собственно, смерть. Смерти боятся все. Думать о ней не хотят. Но при материалистическом, «трезвом» подходе человека к миру он рано или поздно, но неизбежно попадает в беду. И чем позже — тем в худшем и, в конце концов, просто ужасном положении он оказывается. При этом он, как правило, не понимает до конца, в какой «яме», в том числе и материальной (особенно, если под материей понимать здоровье, а не деньги) он сидит, и как трудно и мучительно долго придется из неё выбираться.

И всё-таки человек не видит и, чаще всего, не хочет видеть в жизни главное.

Человеческие принципы — простота, искренность, правдивость, честность, верность, благородство — не считаются реальными сущностями. Да, — говорят люди, — мораль имеет огромное значение в жизни человечества, но без носителей ее нет. Сама по себе она не существует. То есть абсолют бытия морали не признаётся. И лишь единицы понимают, что мораль абсолютно и объективно реальна. Она необходимо связана с любовью — категорией реальной. Ведь именно поэтому даже церковь с её «абсурдными» догматами так же уважается нами, как и наука с её логикой. Даже скептики чувствуют — церковь стоит действительно на чем-то реальном или, по меньшей мере, важном.

При этом структура мира не ограничивается этой, не принимаемой нами достаточно всерьёз, «сферой морали». Она бесконечно сложнее, т.к. в ней есть всё. Уже древние греки понимали это, населяя Олимп богами самых разных свойств. Реальность непостижима, по своей природе чудесна и не умещается ни в какие представления. Если мы считаем, что материя объективна, а духа — нет, то почему бы, из уважения к диалектике, не допустить обратное? Ведь допустив единственность материи мы никогда не сможем понять:

— что является базой гармонии, развития и самого бытия?

Мне кажется вполне очевидным, что такой вопрос выходит за пределы разума, науки, а, следовательно, и подтверждает их недостаточность.