Бесплатный фрагмент - Трофей для жестокого

1. Ульяна

Я проводила взглядом его отъезжающую машину, ещё раз посмотрела на своё шикарное кольцо и пошла домой. Мне не терпелось разослать фотографию брюлика всем своим подругам. Пусть сдохнут от зависти! Папа просил никому не говорить пока про нашу свадьбу с Умаром, но как я могла оставить подруг без повода для сплетен?

Странно, что охранник, дежуривший у ворот, не сразу открыл мне калитку. Мне пришлось позвонить несколько раз в домофон, прежде, чем он пошевелил задницей. Одет он был тоже необычно. Вместо строгого костюма, в каких обычно ходят папины сотрудники, и, из-за чего они все были для меня на одно лицо, мужчина был одет в чёрные куртку и брюки, похожие на какую-то форму спецназовца. То, что он из охраны было видно по кабуре на поясе. Не говоря ни слова, мужчина впустил меня во двор, просканировав внимательным взглядом.

Наверное, новенький, — подумала я, и, едва ли не вприпрыжку, направилась к дому. Голова была занята совершенно другим, чтобы париться о том, во что одевается наша охрана. Папа тоже сейчас с ума сойдёт от радости. Больше всего он любил, когда всё идёт по плану.

Подойдя ближе к крыльцу, я остановилась в нерешительности. Распластавшись на ступеньках, прямо на моём пути лежал человек. Судя по костюму — тоже кто-то из охраны. Что с ним? Плохо стало? Или спит пьяный?

Затаив дыхание, я поднялась по ступенькам, чтобы проверить этого мужчину. Нужно поскорее выяснить, что с ним, и позвать на помощь кого-нибудь. Охранник лежал лицом вниз. Я протянула к нему руку, заходившую ходуном от волнения, как вдруг парадная дверь резко распахнулась, и на крыльцо вышли двое здоровенных мужчин с автоматами. Прежде я их никогда не видела, поэтому мне стало не по себе.

— Вот она, Сиплый! — крикнул один из них второму. — Хватай её!

Я даже рыпнуться не успела, как два амбала одетых точно так же в чёрное, как тот у ворот, схватили меня под руки.

— Вы кто такие? Пустите меня! — злобно завопила я, задёргавшись, как рыба, выброшенная на берег.

— Тише будь! — рявкнул на меня один из мужиков.

— Немедленно отведите меня к моему отцу! — потребовала я. — Вы хоть знаете, уроды, кто мой отец?

— Конечно, знаем! Сейчас исполним, Ваше величество!

Мужики заржали и поволокли меня в дом. У меня от этого хохота по спине побежал липкие, холодные мурашки. Что происходит? На нас напали какие-то бандиты?

Этого не могло быть, ведь мой папа…

Я увидела его сразу, как только меня притащили в гостиную. Отец стоял на коленях возле кресла, покорно опустив голову перед тем, кто в нём сидел. И этот кто-то смотрел сейчас прямо на меня с нескрываемым любопытством, а выражение его лица было таким, будто бы он только меня и ждал, будто бы он очень рад меня видеть или, напротив, очень удивлён моему появлению.

Наши взгляды пересеклись, как шпаги, и я больше не могла никуда смотреть, кроме, как на него. Мужчина сидел в довольно вальяжной, расслабленной позе, всем своим скучающим видом показывая, что он тут главный.

Я не могла пока понять, какого он роста, но его широкие плечи, туго обтянутые кожаным пиджаком, впечатляли. Довольно взрослый, ему явно далеко за тридцать. И, вероятно, крутой, раз мой отец преклонился перед ним в столь унизительной позе.

В гостиной наступила зловещая тишина. Я слышала только стук своего сердца и тяжёлое дыхание тех, кто держал меня. Не отрывая от меня взгляд, мужчина в кресле поднёс к губам стакан с янтарной жидкостью и с удовольствием сделал из него глоток. Я пребывала в таком оцепенении, что, казалось, слышу, как звеня, бьются кубики льда у него в выпивке. Должно быть это и есть главарь этой шайки?

— Здравствуй, Ульяна! — глубоким, бархатистым голосом разрезал тишину незнакомец.

Отец тихо всхлипнул, услышав моё имя, и поднял голову. С ужасом я увидела, что всё его лицо в крови. Они что его били? Что происходит, господи? Я насчитала ещё троих бандитов, помимо тех двоих, кто меня сюда приволок. Как они попали в дом? Почему охрана ничего не сделала? Где они все вообще?

И вдруг я поняла, что тот охранник, лежавший на крыльце, мёртв. Как, наверное, и все остальные люди отца.

— Кто вы такие? — вышла я из первичного шока. — Что вам нужно?

Я снова попыталась вырваться, но амбалы держали меня мёртвой хваткой.

С ленцой, будто нехотя, главарь отставил стакан на журнальный столик и поднялся на ноги. Он пошёл в мою сторону, двигаясь с какой-то звериной грацией, и пока он вышагивал, ступая по ковру почти бесшумно, мне становилось с каждым его шагом всё страшнее и страшнее. Будто на меня надвигается что-то неизбежное — гроза, буря, шторм. Когда мужчина остановился совсем рядом со мной, у меня душа в пятки ушла окончательно.

Чёрт возьми, он был просто огромным! Настолько, что заслонил собою весь мир. Я упаду сейчас в обморок, — пронеслось в моей голове.

— Отпустите девочку, — тихим, ровным голосом приказал главный бандит. Через секунду меня оставили в покое. Но не насовсем, как мне хотелось. — А ты выросла, Ульяна, — отметил мужчина, заставив меня почему-то покраснеть.

Он протянул руку к моему лицу и провёл костяшками пальцев по моей щеке. Он делал это бесконечно медленно, поэтому я просто застыла, как статуя, широко распахнув глаза, не в силах пошевелиться. Животный ужас сковал каждую клеточку моего организма. Как же хорошо, что одета я совершенно несексуально, и у этого стада мужиков не осталось полёта для фантазии. Вряд ли у этих узколобых она вообще имеется.

— Сколько тебе лет, куколка?

— Оставь её, Мирон! Она ещё маленькая! — запричитал отец, разрывая мне сердце. — Я всё отдам, клянусь! Мы же договорились?

— Заткнись! — не оборачиваясь, бросил моему отцу Мирон. — Мы с тобой уже обо всём договорились! А сейчас я хочу побеседовать с твоей прелестной дочуркой!

Мирон… Мирон?

Руслан Миронов! Господи боже, я вспомнила — это самый страшный, жестокий и беспощадный бандит в нашем городе! О его зверствах такие легенды ходят, что просто жесть! Что за дела могут быть у папы с этим чудовищем?

— Я задал тебе вопрос, малышка, — напомнил Мирон, и в его голосе послышались нотки раздражения. Он явно не из тех, кто любит ждать или переспрашивать по два раза.

— Быстро отпусти моего отца! — вскинув подбородок, потребовала я от Мирона.

— Ой! — Мирон сделал наигранно-испуганное лицо. — А то что?

— Мой жених тебя убьёт, понял? — пригрозила я наглому бандиту. Пусть не думает, что за нас с папой некому заступиться.

Гостиную наполнил настолько громкий мужской гогот, что стёкла в окнах зазвенели. Что смешного я сказала? Сейчас они узнают, КТО мой жених, и им станет не до смеха! Умар этого Мирона на кусочки порежет!

— М-м-м, у тебя есть жених? — закончив ржать, спросил Мирон. Ответ ему не потребовался. — Это хорошо, куколка! Значит, ты достаточно взрослая.

Достаточно взрослая для чего?

Мирон подошёл совсем вплотную, и меня обдало его тяжёлым, звериным запахом. Голова пошла кругом от его аромата. Я не могла понять, чем конкретно несло от мужчины. Запах приятный, но в то же время волнующий и опасный, так, наверное, пахнет смерть. Мне нестерпимо захотелось отступить от него на шаг, а лучше на парочку километров, но я заставила себя стоять на месте, стараясь не показывать свой страх негодяю.

Зрачки мужчины расширились, сделав его тёмно-карие глаза почти чёрными. Суровое лицо преобразилось, когда его пухлые, чувственные губы тронула едва заметная улыбка.

Запрокинув голову, как заворожённая, я смотрела всё так же ему в глаза, поэтому для меня стало шоком то, что последовало далее. Мирон резко ухватился за подол моего платья и рванул его в стороны. Я ахнула от неожиданности и инстинктивно отшатнулась от мужчины, пытаясь прикрыть ошмётками ткани голые ноги. Мирон оказался проворней. Он успел схватить меня рукой за горло, не дав мне ни единого шанса ретироваться.

— Стой смирно! — его голос стал жёстким, как металл. Я судорожно сглотнула, и он чуть ослабил хватку, немного разжав клешню, стиснувшую мою шею. — Иначе я прикажу прострелить твоему папаше колено!

Меня начало трясти. Вначале мелко, будто от озноба. А затем уже конкретно заколбасило, так, что зубы застучали. Горячие пальцы мужчины заскользили по моему бедру прямо к трусикам. От одной мысли, что этот урод меня касается, начало мутить. Я закрыла глаза, больше не в силах смотреть на чудовище, нависшее надо мной, молясь только о том, чтобы это всё поскорее закончилось, а эти твари убрались из нашего дома.

Закончится ли это? Ведь помощи ждать неоткуда…

— Котята? — изумлённо воскликнул бандит, и я открыла глаза, поняв, что он говорит о моих трусиках. — Боже, ничего милее в жизни не видел!

Я мысленно порадовалась тому, что Мирон загораживает меня от своей своры, и больше никто не видит моего белья. Мужские пальцы оттопырили край трусов и нырнули прямо под них. Я поняла, что рано радуюсь, потому что сейчас эта сволочь трогала меня там, где никто и никогда не трогал.

Нащупав вход, Руслан толкнулся внутрь меня пальцами. Неглубоко, но я всё равно сморщилась от неприятных ощущений и сжала челюсти, чтобы не заорать от ужаса и возмущения. Моё лицо и даже уши просто пылали от стыда. И всё это происходит на глазах моего отца!

— Нежная, — хмыкнул мне в лицо Мирон. — И узкая.

Он вынул из меня пальцы, а затем поднеся их к лицу, жадно втянул ноздрями воздух, обнюхивая их, будто животное. Как же это мерзко выглядело! По-настоящему мерзко стало, когда Мирон сунул эти же самые пальцы мне в рот. Думала, меня стошнит, когда я пыталась вытолкать языком отвратительную гадость изо рта.

Руслана забавляла моя безуспешная борьба, а мне его самодовольная рожа и издевательства уже осточертели. Я сама поразилась своей борзости, когда прикусила зубами ненавистные пальцы. Сжала челюсти с таким остервенением, насколько хватило сил.

Мирон только поморщился, будто ел лимон. Отпустив мою шею, он зажал мне нос, так что дышать стало нечем. Пришлось разжать зубы и выплюнуть его пальцы, чтобы глотнуть хоть немного воздуха ртом.

На языке отчётливо чувствовался вкус крови. Мирон убрал от меня свои грязные руки, и теперь я с замиранием сердца ждала его ответных действий. За такое он должен ударить меня. Или ещё хуже…

Пусть! Жаль, что у меня не хватило смелости откусить его пальцы! Не в силах больше ждать, я с вызовом посмотрела в его тёмные, как ночь, глаза.

— Ты мне нравишься, Ульяна, — эти слова прозвучали, как приговор. — Я забираю тебя с собой!

2. Ульяна

— Мирон, умоляю! Она же совсем ребёнок! — пытался воззвать к его милости отец.

— Которого ты собрался выдать замуж? — криво усмехнулся Руслан. Он перехватил моё запястье и поднёс мою руку к лицу, чтобы лучше рассмотреть кольцо, подаренное мне Умаром. — Оно кажется тебе красивым? — протянул он. — Тебе правда нравится? — Я ничего не ответила, поняв, что наши дела с отцом совсем плохи. — Так кто твой жених, Ульяна? Кто же этот грозный воин, перед которым я должен наделать в штаны от страха? — У меня будто язык отсох, поэтому я медлила с ответом. Зачем он спрашивает? Только что ему было неинтересно. Мирон отпустил мою руку и снова принялся рвать на мне платье. — Отвечай, когда я спрашиваю!

Я уже было подумала, что он сейчас начнёт насиловать меня, но бандит просто оторвал кусок ткани от пышной юбки, а потом обернул этим лоскутом свои окровавленные пальцы. Нормально я так откусила! Больно, наверное? Во мне ликовало нехилое злорадство. Сделал гадость, на душе радость!

— Умар Завгаев! — громко сказала я, стараясь, чтобы имя моего жениха звучало как можно величественней. — Как тебе такое, козёл вонючий? Когда он узнает, что ты посмел меня тронуть, он отрежет тебе пальцы и затолкает их тебе в задницу!

— Чё правда, что ли? — рассмеялся Мирон, а вместе с ним и остальные бандиты начали ржать, будто кони, заставив меня усомниться в авторитете моего жениха. — Умар Завгаев… Очень интересно… — задумчиво протянул Мирон, пропустив моё оскорбление мимо ушей. Наделал всё же в штаны?

Заложив руки за спину, он вальяжно прошёлся по гостиной. Сначала в одну сторону, затем в другую, будто мой ответ заставил его крепко задуматься.

Что, урод, съел? Думал, я за какого-то лоха выхожу? Теперь, я надеюсь, Мирон понял, что не с теми людьми связался, и уберётся, наконец, отсюда вместе со своими шавками?

Остановившись напротив моего отца, Мирон присел на корточки и пытливо заглянул ему в лицо. Наверное, хочет сказать папе, что был неправ?

— Какой же ты, Игорёк, гандон! — в сердцах воскликнул Мирон, к моему огромному удивлению. Это вообще не те слова, которые я рассчитывала сейчас от него услышать. — Хотел заручиться поддержкой чеченцев, отдав им свою милую дочурку?

— Нет, Мирон, всё немного не так, — залебезил перед ним отец.

А я навострила уши, впитывая каждое услышанное слово. Раньше я никогда не интересовалась делами отца, для меня он был обычным бизнесменом, не более. А сейчас выясняется, что не всё так просто. Мирон, сидящий на корточках посреди нашей гостиной в окружении банды головорезов — лучшее доказательство того, что жить в безоблачном неведении не так уж и хорошо.

— А как, Игорёк? Думал, если породнишься с Завгаевыми, я обосрусь от страха и забуду про твой долг? Да ты ещё больший шакал, чем я думал! Как же вовремя я приехал в гости!

Отец ничего не ответил, только понуро опустил голову, боясь взглянуть Руслану в глаза. Неужели это правда, и папа рассчитывал на какую-то выгоду от нашего брака с наследником Завгаевых?

Пусть даже и так. Это не отменяет того факта, что мы с Умаром любим друг друга.

— Ты расстроил меня ещё сильнее, старый мудак! Даже не представляешь, насколько! — с этими словами Мирон поднялся на ноги и вздохнул. — Даю тебе две недели. До тех пор Ульяна будет у меня.

— Но… Мирон… — я думала, папа сейчас попросит, чтобы он не забирал меня, пообещает, что рассчитается с ним быстрее, но вместо этого он сказал: — Это слишком короткий срок. Дай мне хотя бы месяц.

А обо мне ни слова!

— Хочешь, чтобы я месяц отбивался от чеченцев? Я надеюсь, ты понимаешь, что за это время с девочкой может случиться всё, что угодно? Или я чего-то не знаю, и у тебя есть другие дети? Запасные?

Боже, нет! Нет, нет, нет…

Я никуда не поеду с этим говнюком! Неужели, папа так запросто отдаст меня ему?

— Папа! — из последних сил сдерживаясь, чтобы не зареветь, крикнула я. — Позвони Умару! Попроси помощи у него! Хочешь, я сама ему позвоню? Он поможет! Он должен помочь!

Отец лишь виновато покачал головой в ответ.

— У вас чё, прям любовь? — иронично вскинул бровь Мирон, посмотрев на меня оценивающим взглядом. Будто прикидывал, разумно ли бороться за такую девушку, как я? Стою ли я того выкупа, что он за меня требует? — Это просто чудесно, куколка! — театрально всплеснул он руками. — Если твой бородатый женишок привезёт мне деньги быстрее, чем твой папочка, я буду охренеть, как счастлив! Посмотрим, кто из них сильнее любит тебя.

— Давай, сейчас позвоним Умару, э-э-м… Руслан? — уже вежливо предложила я. — К чему такие сложности?

— А ты хитрая! — отметил Мирон. — Мы без тебя как-нибудь разберёмся. Знаешь, я нахожу странным, что чеченец решил жениться на такой, как ты.

— Почему?

Мне было вообще неинтересно, что там думает Мирон. Просто так спросила.

— Ты не производишь впечатление скромной, воспитанной девушки. Столько сегодня ругательных слов прозвучало из твоего маленького ротика! Дерзишь, кусаешься! Папочка весьма халатно отнёсся к твоему воспитанию, как, впрочем, и к другим своим обязательствам. Но это ничего, куколка. Я быстро научу тебя, как нужно разговаривать со взрослыми дяденьками!

Мирон ждал, что я ему что-то отвечу. Смотрел на меня с вызовом, провоцируя этим ещё сильнее.

Во мне всё вскипело. Я едва сдерживалась, чтобы не выплюнуть в Мирона ещё парочку плохих слов, возможно, даже матершинных, но я прикусила язык, отдавая себе отчёт, что лучше не злить понапрасну того, кто собрался брать меня в заложницы.

Не дождавшись от меня оскорблений, Мирон вернулся к журнальному столику, подхватил свой недопитый виски и залпом опрокинул его в себя.

— У тебя две недели, Игорь, — напомнил он моему отцу. — Уходим! — приказал он головорезам и двинулся ко мне. Подошёл опять вплотную, по-новой доводя меня до предобморочного состояния своей близостью. — Сама пойдёшь или тебя за волосы до машины тащить? Будешь дрыгаться, поедешь в багажнике. Там не очень, сразу говорю. — Он опустил глаза, посмотрев с усмешкой на мою растерзанную юбку. — Впрочем, в таком виде, тебе там самое место.

Как будто бы это кто-то другой уничтожил моё платье! Я хотела сохранить его на память о чудесном событии, но теперь разве эта тряпка меня заботит? Мне бы невинность свою сохранить или хотя бы жизнь…

Животное! Какое же он всё-таки животное!

Неужели ничего нельзя сделать?

3. Ульяна

Надежды на спасенье нет. Если сбегу или попытаюсь, наверняка папе не поздоровится. А если поеду с Мироном, то мне самой кранты. Что же делать?

Главное — не отчаиваться и не показывать свой страх.

— Можно, я возьму немного вещей? — обречённо спросила я, особо не надеясь на положительный ответ.

— Смотря какие.

— Одежду… Шампунь… — первое, что пришло мне в голову. — Или ты меня в подвале держать будешь?

— Зависит от твоего поведения. Всё в твоих руках, куколка. Покажешь свою комнату?

— Там ничего интересного.

— Я так не считаю.

— Она на втором этаже, — судорожно вздохнула я и решительно направилась к лестнице.

Мирон и ещё один бандит, Сиплый, кажется, пошли следом за мной. Я спиной чувствовала их взгляды на себе, и от этого мороз пробирал до костей. Было ощущение, что я делаю глупость, поднимаясь в свою спальню с двумя здоровенными мужиками.

Впрочем, о чём я? Если меня захотят изнасиловать, то какая разница, где это будет происходить? Может, мне повезёт, и они не захотят? То, что Мирон пошёл мне на уступку, почему-то невероятно меня обрадовало. Я вообще была счастлива только оттого, что он до сих пор не избил меня и не изнасиловал. Я ему столько гадостей наговорила, что удивительно, как он ещё держится.

— Жди здесь, — сказал Сиплому Мирон, когда мы остановились у дверей моей комнаты.

Он уверенно дёрнул ручку на двери, пропуская меня вперёд, а затем вошёл следом и заперся изнутри. Я почувствовала себя в клетке с тигром, пока он неспешно обходил комнату, осматриваясь по сторонам. Ему ничего не стоит наброситься на меня прямо сейчас. Зачем-то же он заперся?

— Собирайся живей, Ульяна. У меня мало времени, — не глядя на меня, гавкнул Мирон, остановившись у стены с моими фотографиями.

Я метнулась в гардеробную и достала чемодан. Что брать-то, господи? Что-то тёплое, вдруг и впрямь в подвале запрёт? Я поскидала в чемодан штаны и кофты, взяла пару футболок и выдвинула ящик с бельём.

В этот момент в помещение вошёл Мирон. В небольшой гардеробной сразу стало тесно. Он заполнил собой всё пространство, отнимая у меня даже кислород. Мужчина встал рядом со мной и с интересом уставился в ящик с бельём, рассматривая его содержимое.

— М-м-м… — довольно промычал он. — У тебя есть нормальные трусы?

Руслан подцепил пальцем кружевную, почти прозрачную вещицу красного цвета и вытащил её наружу. Я стала такой же пунцовой, в цвет трусиков. Лицо заполыхало огнём. То, что происходило сейчас, смутило меня до чёртиков.

— Слишком вызывающие, — вынес он вердикт и небрежно швырнул их обратно. — Возьми это, — он протянул мне нежно-розовый комплект. — Это, — следом достал белый. — И… — замешкался на секунду. — Где у тебя котята?

— Котят нет. Есть с цветочками, — показала я пальцем на отдельно лежащие «детские» трусы из хлопка.

Мирон сгрёб пятернёй всю кучу, не разглядывая, и впихнул её мне в руки.

— Переоденься! Не дразни голодных мужиков голыми ляжками.

Я сложила бельё в чемодан и выхватила с вешалки первый попавшийся спортивный костюм. Замерла в нерешительности, вопросительно посмотрев на Мирона, имея наглость намекнуть ему взглядом, чтобы он вышел или хотя бы отвернулся.

— Не-е-т. Неужели ты думаешь, я оставлю тебя одну, хоть на секунду? — зарубил он на корню мою надежду.

Можно было и не сомневаться, извращенец долбанный! Переодеться было необходимо. Мирон прав, ни к чему мне ехать в рваном платье.

Господи, это было настолько же унизительно, как чувствовать внутри себя пальцы Мирона. Он сейчас меня не трогал, просто смотрел, причём вообще без интереса, как будто я часть мебели. Сложив руки на груди, он просто ждал и, казалось, терял терпение оттого, как долго я вожусь.

А повозиться пришлось. Чтобы не терять остатки гордости, сначала я натянула на себя штаны, не снимая платья. Таким образом, нижняя часть тела осталась прикрытой. А вот верх…

То ли замок сломался, то ли его заело. Стоя спиной к Мирону, я пыхтела, заведя руки за спину, но он ни в какую не поддавался!

— Стой смирно! — раздался голос Мирона прямо над моим ухом.

Я подпрыгнула от неожиданности, а потом замерла, чувствуя, как платье на спине разъезжается в стороны. Он снова стоял слишком близко, обдавая меня своим запахом, наводящим ужас.

— Столько возни с тобой, — раздражённо сказал он мне в затылок. — Давай быстрее, Ульяна! Ты испытываешь мою доброту на прочность!

У него есть доброта? Ага, конечно!

Повторять не было нужды. Молниеносно я скинула платье, точнее то, что от него осталось и набросила на себя также быстро кофту.

— Я готова, — несмело обернулась я к Мирону.

— Шампунь.

— Что?

— Ты забыла шампунь, — напомнил он, посмотрев на меня, как недоразумение.

— Ах, да… — виновато вздохнула я. — Он в ванной.

Выскочив пулей из гардеробной, я побежала за косметикой. Сгребла в мусорный пакет все, что под руку попалось. В тумбочке в ванной я обнаружила перцовый баллончик. Сомнений в том, что он мне тоже пригодится, не было. Спрятав его в пачке прокладок, я почувствовала себя чуточку уверенней. Какой-то там баллончик не поможет мне отбиться от шайки Мирона, но всё же…

Раз Мирон позволил мне всё это взять, значит, я буду жить в нормальных человеческих условиях?

Ни фига это не значит, зря я себя успокаиваю, но надежда умирает последней.

Что со мной будет, господи?

4. Ульяна

Папа решил проводить нас до машины. Он смыл кровь с лица, но всё равно на него было больно смотреть.

— Я надеюсь на твою порядочность, Мирон, — сказал папа, пока мы шли к воротам. — Я могу быть уверен, что с моей девочкой ничего не случится?

Я едва тащилась, прижимая к груди пакет с косметикой, поэтому Мирону пришлось ухватить меня за локоть, чтобы поторопить. Он едва ли не волоком тащил меня из дома, будто и впрямь спешил.

Лучше уж пускай он меня тащит, чем его головорезы. Отчего-то их я боялась сильнее, чем Мирона.

Рядом с ним семенил отец, а позади нас шёл Сиплый, гремя по земле моим чемоданом, будто он весил тонну.

— Можешь, Игорь, — заверил папу Мирон, давая мне ещё одну капельку надежды на хороший исход мероприятия. — Я буду хорошо заботиться об Ульяне, но ровно до того момента, пока твоё время не выйдет. Большего не жди!

Что будет после, я даже представить боялась. Что ж, две недели — тоже неплохо. Если мне повезёт, и Умар узнает, что меня забрал Руслан Миронов, то он выкупит меня в тот же день. Так что может, и две недели ждать не придётся.

— Спасибо, Мирон! — сердечно поблагодарил его отец. Мы уже дошли до машины, и Сиплый забрал у меня пакет. Настало время прощаться. — Прости меня, доченька, — папа обнял меня и всхлипнул. — Всё будет хорошо, обещаю! Я найду деньги!

— Пока, пап! — сквозь слёзы проговорила я. — Береги себя!

Сердце разрывалось из-за беспокойства об отце! Да, я по его вине еду в плен к жестокому бандиту, но всё равно я переживала больше за него, чем за себя.

Мирон рванул меня к себе, безжалостно забирая из объятий отца, и небрежно затолкал на заднее сиденье джипа, как мешок картошки. Он запрыгнул следом и громко захлопнул дверь.

Я сразу отодвинулась от него, насколько это было возможно. Салон был довольно просторным, но всё равно мне казалось, что Руслан сидит слишком близко. Ему достаточно было протянуть руку, чтобы меня схватить.

Машина тронулась с места, и я разревелась, закрыв лицо руками. Прорвало, будто плотину. Я не собиралась плакать при Мироне, но сила духа окончательно меня покинула. Нервное напряжение буквально взорвало меня изнутри.

Этот ужасный человек выдернул меня сегодня из красивой сказки и теперь везёт прямо в ад. Несмотря на его заверения перед моим отцом, на самом деле я не ждала от Мирона ничего хорошего. У меня вообще было ощущение, что я уезжаю из дома навсегда, что моя жизнь закончена именно сейчас, в эту минуту!

— Хватит, блять, скулить! — сквозь зубы злобно процедил Мирон через какое-то время. — Ты можешь посидеть тихо?

Видимо, его очень раздражали мои рыдания. Я судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки, чтобы не злить его. Он ждёт от меня хорошего поведения? Придётся потерпеть.

— Куда ты меня везёшь? — шмыгнув носом, поинтересовалась я, в надежде заиметь хоть какое-то представление о своём ближайшем будущем.

— К себе, — коротко ответил Мирон.

— Ты правда меня не тронешь?

— У меня нет претензий лично к тебе, Ульяна. Ты ничего дурного мне не сделала, если не считать вот этого, — он поднял вверх обмотанную лоскутом моего платья руку. — Тут тебе придётся ответить за себя самой.

— Каким образом?

Я должна была спросить, потому что воспалённое воображение начало живо рисовать самые страшные картинки в моей голове. Больше всего я, конечно же, боялась изнасилования, но если Мирон отрежет мне палец в ответ, тоже приятного мало.

— Я ещё не решил. Лучше не торопи меня с наказанием, но знай, что мне было… — он поморщился, подбирая слово. — Неприятно. Я очень сильно злюсь.

Мирон думает, что мне было приятно, когда он совал в меня пальцы? Сначала в одно место, потом в другое! Знал бы он, как злюсь я! Сволочь! Конченый урод!

Стало ещё хуже. Одному богу известно, что там на уме у этого отморозка.

— Руслан… Кхм, — голос сел, и мне пришлось прокашляться. — А что со мной будет, если папа не вернёт тебе деньги вовремя? — я задала вопрос, волнующий меня больше всего прочего. — Мне необходимо знать. Расскажи, пожалуйста!

— Ладно, — равнодушно пожал огромными плечами бандит и почесал пальцем ямочку на подбородке. — Сначала мои парни хорошенько тебя выдерут, — скучающим тоном поведал мне он, подтверждая мои ужасные догадки. — Ты красивая, Ульяна, поэтому они будут делать это долго. Запись издевательств над тобой, я скину твоему отцу, чтобы поторопить. Признаюсь, я бы и сам тебя оттрахал, но принципиально не хочу мараться о подстилку чеченца.

Самое жуткое было в его манере говорить. Он будто бы рассказывал мне не об ужасных зверствах, которые планировал в отношении меня, а о погоде или неинтересной книге, которую ему довелось прочесть.

Я хотела возразить, что я никакая не подстилка, что я всё ещё девственница, а он плохо думает обо мне, но вовремя смекнула, что к чему. Мирону лучше этого не знать и не строить планы на моё тело раньше времени. Если он меня изнасилует, нарушив обещание, данное отцу, про Умара можно забыть. Зачем ему испорченная невеста? Он такого позора не переживёт. Да и я скорее всего тоже.

— А потом? — мысленно прокрутив тошнотворные картинки, на которых меня растерзали во всех позах, задала я очередной вопрос. — Если папа не найдёт деньги даже после этого?

Не знаю, зачем я спросила. Папа же обещал, что со мной всё будет хорошо?

Кажется, я уже ни в чём и ни в ком не была уверена, кроме, как в Мироне. Вот он-то точно отдаст меня своим зверям, можно не сомневаться, раз пообещал.

— Молись, девочка, чтобы нашёл! — грозно прорычал Мирон.

— И всё же…

— Потом я убью тебя, Ульяна, — таким же ровным голосом произнёс Мирон. — И Игоря тоже. Но сначала тебя.

— Но ты же останешься без денег в таком случае? Я не понимаю…

— Таково моё решение. Без обид, куколка!

5. Ульяна

Кровь окончательно застыла в моих жилах, поэтому остаток пути я молчала. Чем больше я задавала вопросов Мирону, тем страшнее мне становилось. Кажется, раньше было лучше, пока я не знала о планах своего похитителя.

Как только я отцепилась от Мирона с расспросами, он скинул пиджак, достал телефон и уткнулся в него. Я искоса поглядывала на мужчину, украдкой рассматривая его.

Под пиджаком у него была майка, туго обтягивающая мощный торс, поверх которой красовалась кобура с пистолетом. Грудные мышцы выпирали так, что казалось, его сиськи больше моих. Так и есть. Он, наверное, из качалки не вылезает? Больше всего меня поразили не широкие, бугрящиеся плечи и не впечатляющие бицепсы мужчины, а его татуировки. Ими были забиты и руки, и шея. Что там у него под майкой, оставалось только гадать, но наверняка он и там разрисованный.

В другое время я бы посчитала тело Мирона красивым, да и всего его, пожалуй, если бы увидела его фотку в интернете, например, но сейчас этот мужична не вызывал у меня ничего, кроме отвращения.

Лицо Мирона было суровым. Гладковыбритый тяжёлый подбородок с ямочкой, квадратный, как лопата. Глаза пронзительные, будто в самую душу смотрят. Между бровей и в уголках глаз собирались морщинки, когда он щурился или был недоволен. Интересно, он когда-нибудь смеётся? Не так, как он ржал надо мной, с издёвкой, а по-настоящему, когда случается что-то удивительное и радостное? Господи, какая мне разница вообще?

Мирон зыркнул на меня, заметив, что я на него пялюсь. Я подпрыгнула на сиденье и сразу отвернулась к окну, смутившись оттого, что он застукал меня за этим занятием. Я ещё и покраснела вдобавок, выдавая своё смущение с потрохами.

Нет, он не красивый, а уродливый и мерзкий! Не то, что Умар…

Сердце сжалось от мыслей о любимом парне. Наверняка он уже в курсе, что я в беде. Каждый вечер Умар писал мне пожелания спокойной ночи. Его должно было насторожить, что я ему не отвечаю.

Странно, что я вообще сравнивала Мирона с Умаром. Зачем? Это всё равно, что сравнивать благородного орла и вонючую свинью.

Украдкой я посмотрела на кольцо жениха, вновь поразившись его красоте. Пусть хоть оно греет моё сердце и не даёт угаснуть надежде, что Умар меня спасёт из лап Мирона.

Теперь я не могла думать ни о чём другом, кроме как о том, что потребует от меня Руслан в качестве компенсации за прокушенные пальцы? Вариантов было много. Наверняка это будет что-то унизительное и тошнотворное? Но что именно?

Если моё изнасилование или смерть были пока под вопросом, то заглаживание вины за острые зубы было обозначено чётко. Это точно случится, можно на милость прощения не надеяться. Мирон обязательно сделает со мной что-то плохое, чтобы потешить своё сраное самолюбие.

Машина затормозила у ворот огромного особняка, а затем они медленно разъехались в стороны, пропуская нас во двор.

— Выходи! — коротко бросил мне Мирон.

Я вылезла из машины, осматриваясь по сторонам, но Мирон не дал мне этого сделать. Он снова ухватил меня за локоть и потащил в дом. Мне пришлось едва ли не бежать, быстро перебирая ногами, чтобы поспевать за ним.

Вдруг откуда-то из кустов с диким воем прямо на нас выскочили два огромных добермана. Они встали как вкопанные напротив нас и утробно зарычали, оскалив свои обслюнявленные клыки. Я взвизгнула от неожиданности, с ужасом глядя на этих зверей, готовых разорвать меня в любую секунду.

Мирон притормозил, резко притянув меня к себе. К своему стыду, я вцепилась в его майку обеими руками и спрятала лицо на его плече, ища в нём защиты от монстров.

— Не бойся, Ульяна, — добродушно сказал Мирон. — Это всего лишь собаки.

Он крикнул им что-то на немецком языке, а потом отлепил меня от себя. Когда я открыла глаза и посмотрела перед собой, собак уже не было. Они исчезли так же внезапно, как и появились.

— Пойдём, трусиха! — скомандовал Мирон, снова сжав мой локоть.

Мы двигались слишком быстро, поэтому я толком ничего не увидела, но великолепие дома всё же поразило меня. Мирон жил в самом настоящем дворце. Он был не так богато украшен, как дом родителей Умара, но всё равно был роскошен. Мирон остановился у двери в самом конце коридора на втором этаже и толкнул дверь.

— Будешь жить здесь, — впихнул он меня в темноту, а потом щёлкнул выключателем, войдя следом.

Обычная спальня, слава богу. Не подвал.

— Значит так, куколка!

Мирон подошёл настолько близко, что мой нос едва ли не уткнулся в его грудь. Я могла сейчас пересчитать волоски, выглядывающие из-под его майки. Снова запахло смертью и свежим мужским потом, поэтому я начала дрожать. Отступить хоть на миллиметр, значит, показать свой страх. Мне стоило огромных усилий не отшатнуться от Руслана. Он смотрел на меня сверху вниз и продолжал запугивать.

— Сидишь тихо! Так, чтобы я тебя не слышал и не видел! Мойся своим шампунем, спи, смотри в окно, плачь, тоскуй по папочке, молись, только очень-очень тихо! Если с тобой возникнут проблемы, тебе же хуже! Не вынуждай меня причинять тебе вред! — Мирон поднял руку и коснулся моих волос. Намотал на палец локон, будто игрался с ним. — Ты же умная девочка? Ты же всё понимаешь? Да?

— Д-да, — ответила я, выбивая зубами чечётку.

— Вот и хорошо. Бежать не получится. Хочу, чтобы ты сразу это усекла и не навредила сама себе. Собак ты видела. А мои парни… Не знаю, что лучше, малышка, попасть в зубы доберманов или в руки озабоченных мужиков. Помни, что папочка желает вернуть тебя в целости и сохранности. Не расстраивай его, ладно?

— Л-ладно.

Уголки его пухлых губ вытянулись в улыбке, но глаза продолжили смотреть злобно, с ненавистью. В комнату постучали, и Мирон нехотя отстранился от меня, чтобы открыть дверь. Это был Сиплый. Он приволок мой чемодан и мешок с косметикой. Оставив всё это у порога, он с любопытством уставился на меня, ощупывая взглядом. Я невольно поёжилась, понимая, что он только и ждёт команды босса, чтобы трахнуть меня.

— Отвечаешь за девку башкой! Трогать не смей! Даже, блять, не смотри на неё! — тихо, но весьма грозно сказал ему Мирон. — Я дам знать, когда будет можно, — добавил он, и моё сердце оборвалось.

Больше не взглянув на меня, Мирон ушёл. А Сиплый нет.

— Надеюсь, ты будешь очень плохой девочкой, — ухмыльнулся амбал, доводя меня уже до истерики. — Я первым буду тебя жарить, киса! Не хуже, чем твой жених! Ты будешь визжать, как сучка, кончая, как пулемёт, когда тебя отымеет настоящий мужик, а не юнец сопливый! — Сиплый демонстративно ухватился рукой за бугор в паху, делая акцент на своих причиндалах. — Я могу трахаться часами. Я…

— Пошёл на хрен отсюда! — огрызнулась я на мужика, косясь на пакет, в котором у меня был припрятан баллончик. — Хочешь, чтобы я нажаловалась на тебя Руслану? Скажу, что ты руки распускал! Или что-то похуже! Как думаешь, он тебя похвалит?

— Стерва! Я не буду нежным, даже не надейся!

С этими словами он наконец-то исчез с моих глаз, закрыв за собой дверь. Вместо того чтобы разложить вещи, я рухнула на кровать лицом вниз и горько расплакалась.

Это всё было похоже на кошмар, на фильм ужасов! Который только начался!

6. Руслан

Поселив дочку Лебедева в гостевой спальне, я отправился в опорку. Жрать хотелось, неимоверно, и рука адски ныла, но охрана прежде всего. Выйдя на улицу, я остановился на крыльце и вдохнул полной грудью, пытаясь успокоиться. Меня всё ещё колотило от злобы после разборок с Лебедевым.

Я просто охуевал от его наглости! Совсем старик берега попутал, не иначе. С Игорем я начал работать недавно. Он сам ко мне обратился, предложив свои услуги по отмыванию денег. У него была безупречная репутация и отличные рекомендации от уважаемых людей. На них я и повёлся, как последний долбоёб!

Первые небольшие сделки прошли успешно, полностью оправдав мои ожидания. А вот последняя, самая крупная с треском провалилась.

Старик просто швырнул меня на бабки, объяснив это тем, что платёж задерживается. Когда вышли все мыслимые сроки, я понял, что меня пытаются наебать.

По-настоящему я охренел, когда понял, что он в сговоре с Завгаевыми. Вот, кто заказчик кидалова. Игорь– просто исполнитель, зачинщик конфликта, пешка в этой игре, как и его милая дочурка.

Милая…

Мои губы невольно расползлись в улыбке, когда я вспомнил трусики с котятами и огромные испуганные глазищи Ульяны. Дитё совсем, а уже в такое вляпалась!

Я знал, что у Лебедева есть дочь, но не думал, что она уже взрослая. Видел её как-то издалека ещё совсем маленькую. Как быстро летит время…

Приятным сюрпризом стала её красота. Я был потрясён, несмотря на то, что баб я переебал видимо-невидимо, и меня вообще уже ничем не удивишь.

Игорь, сука, такой страшный! Вылитая макака! Как у него могла получиться такая красавица — загадка века. Наверное, девочка пошла в мать. Где она, интересно?

В спальне Ульяны на стене я видел её снимок с матерью. На нём девчушке лет пять-шесть, не больше. Других фотографий с этой женщиной не было, а вот с Игорем полно. Скорее всего, Лебедев вдовец, потому что о его жене я в упор не слышал.

Ульяна не просто смазливая тёлка. С фигурой у неё порядок, вопросов нет, уж я разглядел как следует, и черты лица кукольные, но тут другое. Её красота была почти осязаема. Прозрачная кожа, бархатная, словно персик, не наигранное смущение, грациозность и породистая осанка… Я мог бы перебирать её достоинства бесконечно, но больше всего меня зацепила её смелость, граничащая с дуростью.

Впрочем, нет, дурой её сложно назвать. Она вполне смышлёная, и с ней можно договариваться. Я нарочно пошёл ей на уступку, когда она попросила разрешения взять с собой вещи, чтобы она понимала — кроме кнута, у меня имеются пряники, которыми я могу иногда поощрить послушных девочек.

Также для меня был важен комфорт Ульяны. Чем лучше ей будет в плену, тем меньше мыслей о побеге возникнет в её прелестной голове.

Если уж она решит бежать, то хорошо всё спланирует, а не помчится с диким криком, куда глаза глядят. Нужно отдать ей должное — держалась она с достоинством. Не истерила, не умоляла ни о чём. Такие — самые опасные. Я знаю, что ей страшно, а страх — самый мощный мотиватор. Нельзя недооценивать пленницу. Пусть она и смазливая кукла, но проблемы на ровном месте с девчонкой мне вообще никуда не упирались.

Успокаивать её тем, что всё будет чудесно, я не собирался, потому что сам не был уверен в этом, но и кошмарить лишний раз Ульяну ни к чему. Не она моя цель. К тому же я за неё в ответе. Наложит руки на себя от горя преждевременно, что я людям потом скажу? На её папашу мне плевать, но есть и другие бизнесмены, с кем у меня дела. Нахуй мне такая репутация?

Надеюсь, до мокрухи дело не дойдёт? Никогда не убивал женщин и детей. Мужиков — запросто. Хватит ли духа отдать приказ? Своей рукой я однозначно не смогу лишить её жизни. Да и чужой не особо хочется. Она и женщина, и ребёнок, жизни ещё не видивший.

Я посоветовал Ульяне молиться о том, чтобы её отец поскорее нашёл деньги, а сам был готов молиться об этом вместе с ней. Мне не нужны её страдания, а смерть тем более. Я просто хочу получить то, что принадлежит мне, вернуть обратно. А если спущу всё на тормозах, со мной совсем считаться перестанут. Чеченцы уже воду мутят, силу почуяли, а это — первый звоночек. Не зарублю эту смуту на корню, бандюки меня, как блохи загрызут. Отщипнёт каждый помаленьку, и нет Мирона. Даже, сука, плакать по мне никто не станет.

Ульяна замуж собралась…

И за кого, блять? Она точно не дура. Мне слабо верилось в этот брак, но вскоре всё выяснится — блеф это Завгаевых или нонсенс. Кольцо мне её помолвочное не понравилось. Пока не пойму чем, странная какая-то вещица.

И зубки у куколки имеются, надо держать руку на пульсе. Ожидать от Ульяны можно всего, чего угодно. Бабы — самые непредсказуемые существа на планете.

Я размотал тряпку и пошевелил опухшими пальцами. Пиздец, сука! Кровь запеклась, но боль пульсировала так, что все нервы во мне дёргало, будто за ниточки. Надеюсь, Ульяна не заразная?

Ничего, куколка мне за это ответит по полной! Кто-то должен преподать ей урок, раз папаша не объяснил, что можно, а чего нельзя делать ни в коем случае.

Жаль, что девчонку чечен пользовал, я бы эту бешенную сам загнул, да не один раз. Люблю дерзких и горячих. Я бы её подчинил, покорил, всю собой пометил. Драл бы этот ходячий секс и в хвост, и в гриву не вынимая!

После чеченца брезгую. Не престало мне после Завгаева объёбки подбирать.

От мыслей о нежной, непокорной Ульяне я словил нехилый стояк. Больно шелковистые у неё лепестки между ножек, и нереально узкая дырочка. Как у целки. А пахла, как сам рай!

Уф… Пора вызывать Марго. Пусть высосет из меня эту дурь раз и навсегда!

Илай и Лектор прибежали, почуяв хозяина. Я потрепал псов и приказал им оставить меня. Чистокровные немцы! Их даже пацаны побаиваются. Люблю собак.

Хотя с некоторых пор, котята меня тоже интересуют. На трусах Ульяны. А как она прильнула ко мне всем телом, испугавшись псов? Трусишка, безуспешно пытающаяся показать мне свою храбрость. Я вспомнил, как она ревела в машине, и усмехнулся. Баба, что с неё возьмёшь?

Надо о войне с чеченцами думать, а у меня все мысли на кончике члена собрались. Зацепила меня эта долбанная Ульяна, так что моя брезгливость по отношению к ней, таяла с каждым часом. Того и гляди забудусь и натяну узкую сучку по самые гланды.

Голодный я просто. Пар надо спустить и выспаться.

Охрана была на месте. Парни, возбуждённые после перестрелки с Лебедевскими, пьяные и шальные от адреналина. После таких качелей всегда хочется смачно поебаться. Уж я-то знаю! Шлюх бы им вызвать в благодарность за доблестную службу, только сегодня ночью не до потрахушек. Того и гляди Завгаевы нагрянут.

Если Ульяна не пиздит, и они с Умаром реально встречаются, он должен был уже хватиться своей бабы.

Может, Завгаевым вообще дела Лебедева до пизды? Я вот, например, сильно сомневался, что они за русскую тёлку впрягутся, но расслабляться не стоило. Что, если Умарчик влюблён в её нежную писю по самую бороду? Его папаша может и мудрый мужик, а сопляк и есть сопляк, сгоряча может хуйни наделать.

Было ощущение, что я не заложницу привёз, а огромный, сука, геморрой.

— Рус, я подкрепление вызвал на всякий, — сообщил мне начбез Кирилл, отводя меня в сторонку. — Оружия вроде хватает.

— Вроде?

— Нет, точно хватает, — поправился мужик. — Серьёзная тема намечается?

— Да ну, ты брось, — усмехнулся я. — Не ссы! У чеченцев людей мало. А по беспределу давно никто не работает. Все хотят мира и добра.

— Неспокойно мне, Руслан.

— Блять, думаешь мне спокойно? Я спать лягу на первом этаже, если что, подстрахую.

— Договорились.

— Отправь кого-нибудь часа через три Сиплого на посту сменить. Только толкового, проверенного. Нам эта девка пока нужна.

— Понял, принял, Рус. Ты бы правда поспал, выглядишь, как… Не очень, короче.

Какое там спать? Ночка будет та ещё.

7. Ульяна

Наревевшись до хрипоты, я отправилась в ванную. Сил уже не было двигаться, но после прикосновений Руслана хотелось помыться. Я очень долго пробыла в душе. Тёрла себя губкой до изнеможения, мне казалось, что от меня смердит огромным, страшным, татуированным мужиком. Особенно тщательно я мыла между ног, куда этот вонючий урод посмел засунуть свои грязные пальцы.

Я даже любимому мужчине не позволяла до себя нормально дотронуться, а этот Мирон решил, что ему всё можно? Кем он себя возомнил? Должна же на него быть какая-то управа? Он же не господь бог?

Даже если меня в скором времени выкупят папа или Умар, я хочу, чтобы Мирон поплатился за свою наглость! Чтобы ему отрубили руки по самые локти и выкололи глаза! Тогда он не сможет даже смотреть на девушек, а уж тем более их трогать! И язык ему отрезать, чтобы из его рта не вылетали всякие пошлости!

Понятное дело, что такую кару Мирону мне не по силам организовать, но мою кровожадность в отношении него, хотя бы в фантазиях, было не остановить. Придумав ещё кучу серьёзных наказаний для мужчины, я остановилась на самом реалистичном варианте — представляла, как его избивает Умар, а потом негодяй, поставленный на место благородным рыцарем, просит у меня прощения, стоя на коленях. Тогда бы я успокоилась, великодушно оставив его в живых.

Выйдя из ванной, я обнаружила на столе поднос с едой. Очень вовремя, кстати. После стрессов мне всегда хотелось есть, а сегодня я такого натерпелась, что готова была слопать слона.

Ужин мне понравился. Я съела всё, что мне принесли, до последней крошки. Интересно, много ли людей работает на Мирона? Сколько охраны и прислуги находится в доме?

Бежать я пока не собиралась, да и нельзя было из-за боязни за папу, но вдруг что-то изменится? Информация лишней не бывает.

Я расчёсывала волосы, когда в дверь постучали. Невольно вздрогнув, я застыла, как статуя, с расчёской в руке. Это Мирон? Это он?

Испуганно вскочив с кровати, я судорожно гадала, что ему может быть нужно. Почему-то приличного на ум ничего не пришло, но открывать дверь всё равно придётся. Не открою сама, он её вышибет. И вряд ли от этого будет в хорошем настроении.

Досчитав до трёх, чтобы успокоиться, я всё же впустила того, кто ко мне долбился. Это был Сиплый. Он пришёл за грязной посудой, только и всего. Снова облизав меня взглядом, на этот раз без мерзких комментариев, он забрал поднос и ушёл, а я ещё долго тряслась, вздрагивая от каждого шороха и скрипа.

Больше, слава богу, меня никто не беспокоил. Перед сном я ещё раз поплакала, но уже не о своей судьбе, а о маме. Я очень скучала по ней.

Папа выгнал её, когда мне было десять. Мама много пила и изменяла отцу. Он долго терпел её выходки, но любому терпению приходит конец. В один «прекрасный» день я вернулась из школы и обнаружила что ни мамы, ни её вещей дома нет. Я бросилась в слезах к отцу, чтобы узнать, куда же делась мама.

Тогда он сказал, что я уже взрослая, и попытался объяснить, почему я теперь наполовину сирота. Самое обидное было, что мама даже не попрощалась со мной.

Больше я её не видела. Я знала, что она живёт в глуши, помнила название деревни и адрес её дома наизусть, но никогда не думала о том, чтобы её навестить. Слишком велика была моя обида на неё.

Папа запретил маме общаться со мной, но всё равно я не понимала её поступков. Иногда я задавалась вопросом, любила ли она меня вообще? Если да, то как она могла меня бросить?

Когда любят, наверное, могут найти способ прислать открытку на день рождения или позвонить?

То, что она жива, я знала точно. Папа следил за её жизнью и посылал ей ежемесячно небольшую сумму денег. Зачем? Он любил маму и переживал за неё. Наверное, поэтому он больше не женился? А он ведь ещё не старый, ему едва за сорок. Я от всей души желала отцу встретить хорошую женщину, которая его полюбит и будет о нём заботиться. Ведь когда я выйду замуж за Умара, он останется один-одинёшенек. Я буду волноваться за него ещё больше.

Следующий день я провела в этой же комнате. Сначала мне принесли завтрак, но не Сиплый, а другой мужчина, который представился Саней. Обед мне принёс Алик, а ужин Кирилл. Так я поняла, что охранники, стоявшие за моей дверью, меняются через несколько часов, а не дежурят сутками.

Мирон ко мне не приходил. Наверное, у него есть дела поважнее меня? Это, конечно же, хорошо. Чем реже мы с ним будем видеться, тем лучше.

Я всё ждала, что ко мне постучат и сообщат, что за мной приехал Умар, но этого не происходило. Почему он тянет? Неужели он не понимает, что мне страшно и плохо в плену?

От нечего делать я смотрела весь день в окно. Оно выходило на задний двор, в небольшой садик с фонтаном — интересного мало, но других развлечений не было.

Сад был красивым. Обилие цветущих растений впечатляло. Я поймала себя на мысли, что хотела бы в нём прогуляться. Интересно, если я попрошу у Мирона разрешения подышать свежим воздухом, он позволит?

С каждой минутой мне становилось всё тревожней. Умар меня не забирал, а Мирон, грозившийся наказать меня за то, что я его покусала, всё ещё не получил моих «извинений». Я так надеялась избежать этого момента, но время играло против меня.

Поздним вечером ко мне постучали. Ужин уже был, значит, это что-то другое. Неужели, Умар приехал? Боже…

За дверью стоял Кирилл. Его ещё не сменили.

— Добрый вечер, Ульяна. Вас ждёт Руслан. Собирайтесь, — коротко сказал он.

— За мной приехали? — с надеждой спросила я.

— К сожалению, нет, — убил мою внезапную радость охранник.

Что тогда от меня нужно Мирону? Вот чёрт! Это то, о чём я думаю?

— А-а… Эм… А что мне собирать? Вещи? — уточнила я.

Может, меня просто переселяют? В подвал, например?

— Руслан просил вас помыться, — немного смутившись, сказал мне Кирилл. — И… Прошу прощения, надеть бельё с цветочками.

8. Руслан

Ночь прошла тревожно. Я почти не спал, томимый ожиданием битвы за Ульяну. Мне не терпелось надрать чеченцам зад. Хотя бы сопляку Умару. Ульяна так пафосно им хвасталась, что у меня на пацана теперь кулаки чесались.

С его отцом Магомедом Завгаевым у меня рамсов не было, но походу из-за белобрысой письки я рискую с ним поссориться не на шутку. Не я всё это затеял, так что похуй.

Пытаясь рассуждать, как влюблённый мужик, я силился предугадать действия Умара. Что бы сделал я на его месте, если бы Ульяна была моей женщиной? Допустим, я её типа люблю вот прям до опизденения…

Хм, для меня это вообще был не вопрос. Тут и рассуждать не о чем.

Хватился бы я её сразу. Люблю держать всех и всё под контролем. Женщины — не исключение, скорее, наоборот, следил бы за такой красотулей с двойным усердием, знал бы о каждом её чихе. А тут, простите, похищение!

Что дальше…

Взбесился бы так, что всем вокруг места стало бы мало. Рвал бы и метал, бил копытом, волосы на жопе рвал от нетерпения и злости! Собрал бы всех бойцов до единого, прилетел бы в логово того, кто посмел на моё позариться, бросить мне вызов! Потом разъебал бы нахуй всех без разбора! Всех до одного бы покарал! В клочки бы порвал, а кишки развесил на заборе!

Ну, или хотя бы просто приехал и тупо выкупил свою бабу за деньги.

Ещё вчера.

Умарчик меня разочаровал, не приехав ни ночью с войной, ни днём с миром. Я — что? Я-то ладно. Представляю, как Ульяна разочаровалась в возлюбленном. Хуйло, а не жених!

К вечеру мне надоело чего-то или кого-то ждать, поэтому я вызвал Марго — мою любимую шлюху. Мне просто необходимо было снять стресс и расслабиться. С пустыми яйцами и хорошим настроением ждать чеченцев как-то попрятнее будет.

Да ещё эти блядские пальцы всё ныли и ныли, заставляя меня вспоминать жемчужные зубки Ульяны каждую, сука, долбанную секунду! Была бы мужиком, я бы всю челюсть ей снёс. Но она девочка. Да и не сую я пальцы в мужиков.

Блять, я только о ней и думал последние сутки. В натуре она какая-то заразная оказалась.

Гадал, чем она занимается в своей комнате. Плачет небось? Питается нормально, выглядит бодрячком — мне периодически докладывают. Сидит тихо, без истерик, как я приказал.

В чём она спит? Голенькая? Или полупрозрачной сорочке, ткань которой ласкает её юное тело, заставляя сосочки топорщиться из-под неё? Каким они цветом? Розовые или с коричневым оттенком? Острые, как бутоны нераспустившихся роз, или горошинками?

Может, ей нравится спать простых хлопковых трусах с котятами на выпирающем холмике лобка?

Ласкает ли Ульяна перед сном свою узкую дырочку, представляя возлюбленного? Как именно она это делает? Растирает пальчиками клитор или ныряет ими прямо в тугую глубину, растягивая стеночки в экстазе? Как она кончает? Тихо всхлипывая или стонет во весь голос, не сдерживая своих эмоций?

Мне ничего не стоило сходить к Ульяне и увидеть всё это своими глазами, возможно и потрогать руками, но я отчего-то мялся.

А сегодня домял. Моя злость на девчонку, сопряжённая с красочными эротическими фантазиями о ней, вылилась в нечто совершенно невообразимое. Такого у меня ещё не было.

Я обещал Игорю не трахать заложницу, но потрогать-то можно? Дырявей Ульяна от этого не станет, а я позабавлюсь с молоденькой девочкой, проучив её за дерзость. Представляю, как она закипит от злости, проклиная меня последними словами, будет смущаться, краснея, как помидор, а потом начнёт стонать от удовольствия. Весь спектр её эмоций будет моим. Кайф!

И трахну следом Марго. Она останется довольной оттого, что моя страсть от двух девок обрушится на неё одну.

Ульяна этот урок не забудет ещё долго. Уж я постараюсь, чтобы не забыла. От одной мысли, как это будет жестоко по отношению к ней, член вставал в столбик. А потом я буду ржать, наблюдая за тем, какими глазами Ульяна после меня станет смотреть на своего Умарчика, когда он приедет.

Если он приедет.

Марго примчалась незамедлительно, и я послал за Ульяной, передав ей, чтобы искупалась и надела трусишки, от которых меня знатно попёрло. Не знаю, чем меня зацепил дешёвый, невзрачный хлопок, но я желал видеть девчонку именно в нём. Приказал Кириллу приволочь её за волосы, если посмеет взбрыкнуть.

Не посмеет. Сделает всё, как ей велено. Она у меня умненькая!

— Русланчик, я так соскучилась! — ластилась ко мне Марго.

Я ждал обеих девушек в своей спальне. Сидел в кресле и потягивал виски в предвкушении сказочного веселья. Сегодня Марго была почти не накрашена, оттого казалась свежей и не такой потасканной, как она обычно выглядит. До Ульяны ей далеко, зато Марго покладистая и опытная девушка, творящая в постели чудеса. За это я её и любил.

Она уселась ко мне на колени, ласково поглаживая меня наманикюренными пальчиками по обнажённой груди, прижимаясь ко мне роскошным бюстом, затянутым в корсет.

— Что с твоей рукой? — спросила она, заметив забинтованные пальцы.

— Засунул не в ту тёлку, — хмыкнул я.

— А про меня совсем забыл, — капризно протянула Марго, и в её голосе отчетливо проскользнули нотки ревности. Ещё бы, я ей столько бабок плачу, наверняка она думает, что я её обделил деньгами и вниманием, отымев другую шлюху. — С чего начнём, Русланчик? — она шаловливо положила руку мне на пах, погладив мой член через ткань спортивок. — Хочешь, я возьму в ротик твоего богатыря?

— Очень хочу, малыш, — согласился я. — Но чуть позже.

Уже с нетерпением я посмотрел на дверь и отхлебнул виски. Почему так долго? Что там себе намывает зубастая сучка? Не дай бог, она заупрямилась, и Кириллу пришлось применить силу! Ей же хуже!

— Мы кого-то ждём? — с интересом спросила Марго, продолжая наглаживать мой и без того налившийся член.

— Угу, — коротко ответил я.

— Кого? — забеспокоилась шлюха. — Я же говорила, что не участвую в групповушках? Я не собираюсь трахаться с двумя мужиками. Русланчик, я…

— Замолчи! — резко прервал я возмущения Марго. — Или поезжай домой!

Шлюха обиделась, но заткнулась. Разбаловал я её. Это буду, это не буду. Совсем берега потеряла?

В дверь громко постучали, а потом она открылась, и в комнату вошла Ульяна в сопровождении моего начбеза. Я одобрительно кивнул мужику, дав понять, что дальше справлюсь без него, и тот ушёл, оставив меня с двумя красотками наедине.

Увидев Ульяну, Марго переменилась в лице. Будто жалела теперь, что пришёл не ещё один мужик с толстым хуем, а миниатюрная девица, не уступающая ей в красоте. Она ревностно смерила взглядом Ульяну, с любопытством озирающуюся по сторонам, но промолчала, пождав свои пухлые от инъекций губёхи.

Жгучая брюнетка и испуганная блондинка — рыжую бы ещё для полноты картины. Впрочем, я не жадный, мне достаточно этих двоих.

Осмотревшись, Ульяна подняла на меня глаза, в которых застыл немой вопрос. Я прекрасно понимал её волнения и опасения. Это невероятно возбуждало.

Она была одета в совершенно несексуальный спортивный костюм. Меня же интересовало только то, что под ним. Надела ли она то, что я приказал?

А вообще, если Ульяну не заберут в ближайшие дни, я бы её, пожалуй, переодел. Я видел её в платье и видел в штанах. Мне по вкусу первое. Она должна носить платьица и юбочки, как и положено девочке, но их она с собой не взяла, насколько я помню. Могу же я подарить своей гостье немного одежды за хорошее поведение?

Ульяна будет и дальше себя хорошо вести. Она уяснила мои правила. А если ещё не до конца поняла, с кем имеет дело, то сегодня в её прелестной головке всё встанет на правильные места.

— Кто это, Русланчик? — едва слышно прошептала Марго. — Что за облезлая мышь?

Объясняться со шлюхой я не собирался. Её вообще не должны были ебать нюансы. Я говорю, она делает, других вариантов не предусмотрено.

— Иди в ванную, кошечка, и жди, когда я тебя позову, — мягко погладив Марго по попке, сказал я.

— Но, Руслан…

— Исчезни! — рявкнул я на неё, и она тут же соскочила с меня.

Послав Ульяне полный ненависти взгляд, Марго скрылась за дверью ванной комнаты. Девчонка всё так же молчала. Смотрела уже с вызовом, снова пытаясь доказать мне, что смелая.

— Иди сюда, Ульяна, — тихо позвал я её. — Не бойся.

— А я и не боюсь! — вскинув подбородок, она прошагала до моего кресла. — Зачем ты меня позвал? Будешь меня насиловать?

Всё, как я и представлял! Дерзкая Ульяна в своём репертуаре! Потрясающе!

— Ну, зачем ты так сразу? — я допил свой виски и убрал стакан на стол, освободив руки. Они мне сейчас ох как понадобятся. — Мы просто поиграем с тобой в одну увлекательную игру.

— Что за игра? — недоверчиво спросила Ульяна, с интересом разглядывая мой торс, а потом её взгляд опустился ниже и застыл на моих штанах, топорщащихся уже колом после её появления. — В ней есть правила?

— Тебе понравится, куколка, обещаю. Раздевайся! Только медленно и красиво, как будто ты хочешь мне понравиться. А я пока расскажу тебе правила нашей с тобой игры…

9. Ульяна

Я догадывалась, что Мирон задумает какое-то сексуальное извращение в отношении меня. С самого первого взгляда он остался неравнодушен ко мне, как к девушке, иначе зачем ему понадобилось щупать меня между ног, а потом обнюхивать свои пальцы, чтобы почувствовать мой женский запах? Когда он впихнул их мне в рот, понятно же, что он представлял вместо них совсем другое. Я девственница, но не совсем тёмная. Кое-какие представления о сексе имею.

Приказав мне надеть определённые трусы, Мирон рассчитывал их увидеть. Идя сюда, я примерно представляла, что он затеял, но всё равно оказалась не готова к этому.

Если просит раздеться, значит, хочет на меня посмотреть, а затем, вероятно, и потрогать меня? Чего ещё ждать от этого извращенца?

Мирон думает, что это наказание для меня? Он был чертовски прав. Он выбрал самый жестокий способ унизить девушку, оказавшуюся в таком безвыходном положении. И он знает, что мне некуда деваться. Если не подчинюсь, возьмёт силой. Власть и безнаказанность вскружили ему голову? Конечно, вскружили. У него на роже написано, что он мнит себя всемогущим богом и ничего не боится!

— Зачем ты хочешь, чтобы я разделась? Ты же сам мне говорил, что брезгуешь со мной спать? Ты обещал моему отцу…

— Я не буду тебя трахать, Ульяна, если это тебя успокоит. Я всегда отвечаю за свои слова.

Меня и впрямь немного успокоило сказанное им. Я не могла верить Мирону, ведь он грязный бандит, но какое-то внутреннее чутьё мне подсказывало, что он слов на ветер не бросает. Да и зачем ему меня обманывать? Он может делать со мной всё, что в его больную голову взбредёт, не оправдываясь за это ни передо мной, ни перед моим отцом. Кто мы для него такие?

— Зачем же тогда мне раздеваться? — спросила я, оттягивая этот унизительный момент.

— Правило номер один — я приказываю, ты выполняешь. Желательно молча.

— А другие правила?

— Оно единственное, куколка. Начинай. Не заставляй меня ждать. Ты же, наверное, хочешь, чтобы твоё наказание было приятным?

— Разве наказания бывают приятными? — искренне удивилась я.

— Ещё как бывают. Или ты думаешь, что я тебя пытать собрался? Нет, малышка, уродовать такую красоту — великий грех. Хватит болтать, Ульяна. Меня утомляют пустые разговоры. Если захочешь попиздеть, приходи завтра, уделю тебе минутку, а сейчас делай, что велено!

Чем быстрее я всё сделаю, тем скорее он оставит меня в покое. Наверное, стоит смириться и подчиниться неизбежному?

Господи, как же это мерзко!

Замок моей кофты поехал вниз, и глаза Мирона мгновенно вспыхнули тёмным огнём, прожигая во мне дыру.

Сложно сказать, что происходило со мной в этот момент, потому что моим вниманием полностью завладел Мирон. Он смотрел с таким нетерпением, будто я разворачиваю его новогодний подарок, а он до сих пор не знает, что под упаковкой.

— Подойди ближе, — хрипло произнёс он.

Я сделала один шажок по направлению к нему, затем второй…

— Ближе… Ещё ближе…

И вот я стою уже вплотную, едва не касаясь ногой его колена. Мирон больше не выглядит расслабленным. Его мышцы напряглись, так что каждый мускул чётко прорисовывается под смуглой кожей. Широкая мужская грудь и даже волосатый живот были расписаны татуировками, как я и предполагала, а штаны, топорщились так, будто у него там спрятана Эйфелева башня.

— Продолжай, Ульяна, — поторопил меня мужчина, увидев моё замешательство. — У тебя всё получается.

Расстегнув замок, я стянула с себя кофту. Не зная, куда её деть, я бросила её на пол. Под ней у меня был лифчик, который пока спасал грудь от обжигающего взгляда Мирона. Настала очередь штанов. Из-за волнения я никак не могла развязать шнурок на поясе. Дёргала его концы, но всё без толку…

Напугав меня уже до трясучки, Мирон резко схватил меня за пояс штанов и просто разорвал их на мне в клочья. Меня заколотило даже не оттого, что теперь я стояла перед ним в одном белье, а от осознания его физической силы. Ему ничего не стоило точно так же разорвать и меня саму.

— Хорошо, — выдохнул Мирон, таращась своими потемневшими глазами на мои трусики, но обратно в кресло он не откинулся, продолжив сидеть, наклонившись в мою сторону.

Я почувствовала его тяжёлое, звериное дыхание на своём животе и груди, отчего вся покрылась холодными мурашками. Как же страшно, мамочки…

— Дальше! Всё снимай!

Дрожа всем телом, я сняла лифчик. Теперь Мирон мог видеть меня всю, и только дурацкие хлопковые трусы скрывали самое сокровенное, что было у меня

— Ты крещёная? — внезапно спросил Мирон.

Он протянул руку и взял пальцами крестик, висевший на моей шее.

— Как видишь, — с трудом поняв, что он спросил, ответила я, выбивая зубами чечётку.

— Разве твой жених не должен обратить тебя в свою веру? — недоверчиво спросил Мирон.

Как вовремя он вспомнил об Умаре! Заставил раздеться перед ним, а теперь спрашивает зачем-то о моём женихе. Как я после такого буду смотреть в глаза любимому мужчине? Всё, о чём я сейчас молилась — это моя девственность. Если Мирон уничтожит её, то заберёт вместе с ней мою жизнь. Зачем мне жить без Умара?

— Религия — это пережиток прошлого. У нас с Умаром будет современная семья, — возразила я Мирону.

— Ага, конечно, — усмехнулся он, отпуская крестик. Я судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться. Когда он меня не трогает, не так уж и страшно. — Ложись на кровать, неверная!

10. Ульяна

Что имел в виду Мирон, называя меня неверной? Так мусульмане называют иноверцев. Или он намекал на то, что я прямо сейчас буду изменять с ним своему жениху?

Зачем он укладывает меня на кровать? Зачем, боже?

Противиться я не посмела, боясь физической расправы от Мирона. Он ясно дал понять, чего от меня ждёт, яснее некуда. На деревянных ногах, плохо слушающихся меня, я доковыляла до огромной кровати. Мебель невероятных размеров с красивым резным изголовьем, больше смахивающая на раритет, показалась мне эшафотом.

Мирон затеял что-то ужасное! Но что именно? Больше всего пугала неизвестность, потому что моя фантазия не знала сейчас границ. Мирон шёл за мной следом, едва ли не дыша мне в затылок, как голодный зверь, преследующее свою жертву.

Я почувствовала себя невероятно беспомощной, бесправной и совершенно беззащитной рядом с ним.

Подойдя к кровати, я послушно легла на холодное покрывало спиной и закрыла глаза. Если бы только Умар знал, что со мной происходит… Примчался бы в тот же миг! Нет, ему лучше не знать об этом ужасе. Никогда.

Кровать справа от меня прогнулась, и мне пришлось открыть глаза. Мирон лениво вытянулся рядом со мной, как сытый лев, подперев голову рукой. Он был голым! Абсолютно голым!

И совсем не сытым! Мне хотелось ослепнуть оттого, что я случайно увидела его мужское достоинство. Такое же мерзкое и огромное, как он сам! Сейчас оно упиралось мне в бедро, отчего нестерпимо хотелось отодвинуться, но я даже пошевелиться не могла, будто окаменела от оцепенения. Не зная, куда теперь деть свои глаза, я уставилась в потолок.

— Ты просто потрясающе красива, Ульяна, — низким, грудным голосом произнёс Мирон. — Даже странно, что твой возлюбленный до сих пор не нашёл деньги на твой выкуп. За такую девочку и полцарства не жалко.

Самый блевотный комплимент, который я слышала за свою короткую жизнь. Зачем он мне это говорит? Хочет, чтобы я засомневалась в любви Умара? Сейчас? Когда я против своей воли изменяю ему? Ничего святого в Мироне! Какой же он мерзавец!

Ответить мучителю мне было нечего, кроме грязных ругательств в его адрес. Помня о том, почему я сейчас здесь, я промолчала. Жалела ли я о том, что укусила этого козла?

Нет! Нет! И ещё раз нет!

Верните меня во вчерашний день, и я цапну его снова, только ещё сильнее! За то, что он со мной делает, ему следовало отгрызть всю руку!

Мирон потянулся ко мне и коснулся пальцами моей щеки. Запах мужского одеколона, мускуса и моего собственного страха стал нестерпимо острым. Я дышать перестала, чувствуя, что комната начинает кружиться вокруг меня. Ещё немного и я потеряю сознание.

— Тебе страшно, Ульяна? — продолжил мучить меня Мирон, поглаживая пальцами скулу и шею. — Страшно… — ответил он за меня. — Не бойся, куколка. Я не причиню тебе физического вреда, если только ты снова не надумаешь кусаться. Но ты не надумаешь, правда? Ты же у меня умница?

Рука Мирона скользнула ниже и уверенно взялась за мою грудь. Я вздрогнула от брезгливости и страха, начав трястись ещё сильнее.

— Тише, тише, куколка, — зловеще прошептал Мирон, чувствуя, мою непроизвольную дрожь. — Расслабься. Я буду нежен, обещаю!

Расслабиться? Он это серьёзно? Что он задумал? Что собирается делать дальше?

Огромная мужская ладонь сжала сначала одну мою грудь, а затем другую, будто пробуя её на упругость и вес. Сейчас моя троечка выглядела просто крошечной в его огромной лапе. Облизнув пальцы, Мирон принялся теребить ими мои соски, а затем подул на них. Я прикусила губу, чувствуя, как вершинки грудей начало щипать от этой экзекуции. Мой палач делал это неторопливо, будто он кот, который играет с замученной до смерти мышью. Он не забыл, что его девица в ванной ждёт? Это его невеста, наверное? Странно, что она позволяет Мирону развлекаться с другими девушками. Похоже, они оба извращенцы. Они друг друга стоят.

Моё дыхание стало прерывистым, и я вдруг поняла, что перестала дрожать, начав согреваться. Это неудивительно, от Мирона несло жаром, как от печки. И воняло чем-то отвратительным. Я не могла понять чем, потому что прежде мне этот запах не встречался, но от него всё внутри меня переворачивалось, то в одну сторону, то в другую.

Меж тем Мирон двигался дальше, продолжив осквернять моё девственное тело. Горячая ладонь легла на мой живот, заставив меня снова сжаться в комок. Покружив вокруг пупка, она властно легла на мою промежность поверх трусиков и слегка сжала её. Затем Руслан принялся обводить пальцем рисунки на моём белье.

Нравятся цветочки? Цветовод сраный!

Большего я не вынесу! Я сейчас умру!

От стыда меня бросило в жар. Лицо, уши и даже грудь просто полыхали!

— Снимай трусы! — потребовал Руслан, убрав от меня руку.

Только не реветь! — приказала я самой себе, схватившись за резинку белья дрожащими руками.

Согнув ноги в коленях, я стянула трусики. Они показались мне неприятно мокрыми, когда я сжала их в руке. Неужели я описалась от страха?

Всё. Теперь я совсем голая.

И грязная.

— Умница, девочка! — похвалил меня Руслан, потрепав по щеке, как собачку. — Теперь раздвинь ножки!

Не в силах больше совладать с реальностью, я зажмурилась и развела колени в стороны. Прохладный воздух неприятно обжёг мои складочки и внутреннюю поверхность бёдер.

— Шире, Ульяна! — раздался над моим ухом очередной приказ, и мои ноги разъехались на максимум. — Ещё, куколка! — остался недовольным Мирон.

Какой стыд! Какой позор! Как мне жить теперь с этим?

— Вот так, моя сладкая! — хмыкнул Мирон.

Когда он коснулся волосиков на моём лобке, я уже не могла сопротивляться даже внутренне. В моей душе что-то сломалось под натиском Мирона. Наверное, это к лучшему, потому что во мне начала шириться какая-то безучастность к происходящему, и стало немного легче.

Это происходит не по правде. Это происходит не со мной, — повторяла я про себя, пытаясь абстрагироваться.

Пальцы Мирона поиграли с островком волос на моём лобке, а затем осторожно прошлись по моим складочкам, коснувшись входа. Я боялась, что он толкнётся ими внутрь и уничтожит мою девственность, но он этого не сделал. Покружив вокруг лона, Мирон нащупал мой клитор и принялся неторопливо растирать его.

Я лежала, сжав трусики в одном кулаке, а покрывало в другом, и молилась, чтобы мой палач поскорее удовлетворил своё самолюбие, чтобы это безумие прекратилось раз и навсегда.

Идя в спальню Мирона, морально я готовилась к боли и унижению. Унижение, безусловно, было, но боль…

Трогал он меня действительно осторожно, можно сказать, нежно. Долго это будет длиться? До каких пор он будет лапать меня? Мирон же рассчитывает на какой-то финал? Может, он просто ждёт моих слёз и извинений, а я чего-то не поняла, поэтому лежу сейчас с раздвинутыми ногами, а его пальцы…

— М-м-м, — внезапно вырвалось у меня.

Меня испугал собственный стон. Что со мной происходит?

Тело стало податливым и мягким, как тёплый воск. Я вся горела, будто Мирон своим грязным наказанием уже отправил меня в ад. Грудь нестерпимо ныла. Мне хотелось коснуться её и сжать. Или чтобы Мирон снова коснулся?

Проваливаясь в этот бред, я начала изнемогать от желания съедающего меня изнутри. Самое страшное творилось между моих ног. С каждой минутой Мирон наращивал темп, безжалостно терзая мою розовую горошинку. Он уже не был нежным или осторожным. Дышал мне в висок так тяжело, будто готов был умереть сейчас вместе со мной.

У меня было именно ощущение, что я умираю. Прикосновения мужчины уже были невыносимо острыми, запредельными. Я едва сдерживалась, чтобы не застонать снова. А эта пружина внизу живота, которая закручивалась всё сильнее, сводила меня с ума.

— Давай, моя девочка! — страстно прошептал мне Мирон. — Кончи для меня. Кончи так, как никогда не кончала!

Боже, о чём это он? Что ему нужно от меня?

Не владея собой, поддавшись какому-то безумию, я начала поднимать бёдра навстречу его руке, желая только одного, чтобы эта пытка закончилась немедленно.

— Нет, боже! Нет! — сама не понимая смысл того, что я несу, стонала я, забившись в судорогах на кровати, словно рыба, выброшенная на берег.

— Да, куколка! Да! — радостно рычал мне в висок Мирон.

Пружина в животе лопнула, взрывая меня изнутри на миллиарды цветных стёклышек. В подсознании вспыхнул фейерверк, потом радуга. И всё закончилось.

Я очнулась оттого, что снова начала замерзать. Покрывшееся испариной тело требовало, чтобы его укрыли одеялом и дали ему хорошенько выспаться. Как же хотелось спать!

С трудом вспомнив, где я и кто рядом со мной, я открыла глаза.

Мирон смотрел на меня с такой самодовольной улыбкой на лице, будто ему только что за меня денег заплатили.

— Божественно кончаешь! С ума сойти! Видишь, как у меня весело, Ульяна, а ты ехать не хотела.

От осознания того, что только что произошло, мне стало плохо. Настолько же, насколько только что было хорошо. Это самое настоящее предательство по отношению к Умару! Теперь я его недостойна. Лучше бы он меня не пытался выкупить, потому что я больше не ощущала себя невинной. Мирон не трахал меня, но после того, что только что произошло, мне уже никогда не отмыться и не почувствовать себя чистой!

Мой мучитель протянул ко мне свою руку, чтобы дотронуться до моих губ, а может, хотел снова засунуть в меня пальцы? Решив не искушать судьбу, я резко отвернула голову, не позволив ему этого сделать.

— Ты доволен, Мирон? — не глядя на него, спросила я. — Я могу идти?

— Доволен, — каким-то совсем нерадостным тоном ответил он. — Можешь проваливать!

Пулей соскочив с кровати, я натянула на себя трусики. Мирон мгновенно оказался рядом со мной, а затем грубо схватил меня за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

— А теперь скажи: «Прости меня, Руслан! Я больше так не буду!» — потребовал он.

Ему мало моих «извинений»? Вот же сука!

Я уже была мысленно за дверью его спальни, поэтому каждая секунда, что я всё ещё здесь, казалась мне вечностью.

— Прости меня, Русланчик, — передразнивая брюнетку с перекаченными губами, всё ещё ждущую своей очереди в ванной, сказала я с издёвкой, нарываясь на очередные неприятности. — Я больше ТАК не буду!

— Я прощаю тебя, куколка. Мы в расчёте! — великодушно сказал Мирон. Сдёрнув невероятных размеров покрывало с кровати, он набросил его на меня, укутывая с головы до ног. — Больше тебя никто не тронет, если будешь вести себя хорошо и впредь. Знаешь, детка, я мог бы наказывать тебя бесконечно. У меня столько фантазий насчёт тебя, ты даже не представляешь!

Ещё как представляю! Мазнув по мужчине взглядом, я обнаружила, что его мужское достоинство всё так же возбуждено и было угрожающе направлено прямо на меня. А его огромные яйца…

Меня начало мутить. Если Мирон продолжит свою пламенную речь, в красках расписывая то, что ещё хотел бы со мной сотворить, меня вырвет.

Не успела я подумать о тошноте, как меня вывернуло прямо на ковёр.

— Бля-я-ть… — отскакивая от меня на безопасное расстояние, брезгливо протянул Мирон.

Вытерев краем покрывала рот, я отдышалась. Весь ужин был сейчас прямо у моих ног! От запаха рвоты и его вида меня начало мутить по новой.

Мирон не стал ждать продолжения. Высунувшись в коридор, в чём мать родила, он громко позвал Кирилла.

— Забери её! — кивнул он на меня. — Вызови врача, если потребуется.

— Принято, — коротко ответил Кирилл и незамедлительно вывел меня из самого адского места, где мне доводилось бывать.

11. Руслан

Кирилл увёл девчонку, а я метался по комнате, выискивая, что бы расхуярить. Я был просто в бешенстве!

О, да! Давно я так из себя не выходил! Нет, я никогда не выходил из себя! Ни единого раза!

Её стошнило от меня! Вывернуло на ковёр!

Ты смотри, какая брезгливая сучка!

Бля-я-ять! Я сейчас взорвусь! Или кого-нибудь убью!

Мне ничего не попалось под руку, поэтому я просто налил себе ещё виски и выпил залпом. В комнате нестерпимо воняло блевотиной. Нужно было позвать горничную, чтобы всё убрала, но её рабочий день уже давно закончился.

Твою мать, придётся ночевать в другой комнате!

Натянув на себя штаны, я тяжело опустился в кресло, прихватив с собой сразу бутылку виски. Наливать в стакан было лень, а мне было необходимо залить своё бешенство, поэтому я хлебал теперь прямо из горлышка.

Всё настроение мне испортила, сука такая! От женишка её, небось, не тошнит?

Прикрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы совладать с собой. Воспоминания о том, как Ульяна билась в моих руках от экстаза, были слишком свежи, чтобы я думал о ком-то другом.

Хороша! Да что там говорить — просто богиня!

Сучка нравилась мне всё больше и больше, именно поэтому я был так огорчён тем, что я ей совершенно не понравился. Сладко обкончала мою руку, а потом от души заблевала мой ковёр. Неужели я ей настолько отвратителен?

Ещё ни одна пизда от меня нос не воротила, а уж тем более не рыгала в моём присутствии! Ульяна опустила меня, как мужика, ниже некуда.

Я впервые был в такой ситуации и сам от себя не ожидал, что меня так закусит подобный инцидент.

Всё удовольствие оттого, как изощрённо и искусно я мучал дерзкую девчонку сошло на нет. Я злился даже не на неё, а от собственного бессилия что-то изменить. Развлечение, казавшееся мне таким весёлым и ярким померкло вмиг. Реакция Ульяны на меня — вот что повергло меня в шок и уныние. Не зря говорят, насильно мил не будешь. Я не ждал, что Ульяна обоссыться от меня кипятком, но чтобы такое…

Дрянь! Вот же дрянь!

Отцепиться бы от неё… Пусть бы сидела себе потихоньку чеченская невеста, а я бы ждал, потирая руки, своё бабло, но меня напрочь переклинило. Эта сучка меня унизила и оскорбила даже не словами и не очередной дерзкой выходкой, а тем, что от неё не зависело — брезгливостью.

Какое мне дело до того, как относится ко мне Ульяна? Она просто дочь моего должника, моя заложница, товар, подстилка Завгаева!

Но какое-то, сука, дело мне всё же было.

Я пока не придумал, что с ней делать дальше, может, и ничего, но успокоиться никак не мог.

— Русланчик, мне уже можно выходить? — раздался справа от меня голос Марго, испугав до усрачки.

Блять, я настолько был погружён в Ульяну, что забыл о своей ненаглядной шлюхе!

— Выходи, кошечка! — как можно спокойнее ответил я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на ней.

— Чем воняет? — брезгливо сморщила носик девушка, пройдя в комнату. — Мышь уже ушла? — пнула острым носком туфельки обрывки одежды Ульяны.

— Ушла, — расстроенно буркнул я, и присосался к бутылке.

— Начнём с того, на чём остановились?

Марго встала на колени между моих ног и потянулась к резинке моих спортивок.

Я посмотрел на старательную и преданную Марго и понял, что не хочу её. От слова совсем.

Хочу ту, которую нельзя! Ульяну хочу. Во все дырки!

Похоже, я надрался, раз мне в голову лезет подобная чушь!

— Поезжай домой, — поймав Марго за подбородок, сказал я. — Деньги на комоде.

— Что-то случилось, Русланчик? Я тебя чем-то обидела? — испуганно пролепетала девушка.

— Что-то случилось…

Видя, что я не в настроении, Марго не стала настаивать на продолжении. Молча сгребла наличку, что я для неё заранее приготовил, и ушла походкой от бедра. Обиделась. Ну, хотя бы не блевала!

Добив вискарь, я отправился искать себе ночлег в другой спальне. Подняв с пола кофту Ульяны, я прижал ее к лицу и понюхал. Боже, она пахла… моим адом!

Несмотря на то, что я был зол на девчонку, с её кофтой я расстаться не смог. Прихватил её с собой. Ноги сами привели меня к комнате Ульяны.

— Как там Лебедева? — спросил я у начбеза, который всё ещё дежурил у её двери.

— Вроде ничего.

— Вроде?

— Я принёс ей перекусить, но она ничего не съела. Больше её не тошнило. Плакала долго, только сейчас притихла. От врача наотрез отказалась. Я слежу, Рус, не волнуйся.

— Хорошо. Можешь до утра подежурить, Кирилл? Личная просьба.

— Да без проблем. Я попросил Ульяну не запираться. Мало ли что… Суицидники нам ни к чему.

— Думаешь, она руки на себя наложит? — в полном ахере переспросил я. — Да ну, брось!

А у самого неприятный холодок по спине пробежал. Неужели, девочка такая впечатлительная оказалась? Я же ничего такого с ней не сделал, чтобы вены резать или бросаться в окно? Подумаешь, потискал малость. Тем более, что ей понравилось! Она кончила, мне не причудилось. Так из-за чего сыр-бор?

Тогда с хуя ли её вырвало?

— Может, Ульяна беременна? Ты же не проверял?

Этот вариант я вообще не рассматривал, потому что думал не о том. А стоило бы проверить.

Беременна…

Это даже к лучшему. Если она носит ребёнка от Завгаева, он её точно выкупит. Наследник как-никак. Надеюсь, сопляк в курсе, что скоро станет папашей? Тогда со свадьбой всё складно получается. Понятно, почему они так торопятся. Если у невесты пузо на нос полезет, будет позор один, а не свадьба. Эх, молодёжь, молодёжь…

Стоп! Это что получается, я над беременной женщиной изгалялся?

Да, блять! Чтоб тебя!

Теперь хоть сам иди и следи за ней. Успокаивай, чтоб ребёнка не скинула от горя. Если такое произойдёт, пиздец повиснет на моей совести!

Ёбаное, сука, всё!

— Я лягу в соседней комнате, — сказал я Кириллу. — Если что, буди меня сразу, не раздумывая!

— Принято!

Я последний человек, которого сейчас хочется видеть Ульяне, поэтому мне лучше держаться от неё подальше. Как и ей от меня.

12. Ульяна

Прошло ещё три дня. За мной так никто не приехал.

Даже весточки никакой не было ни от папы, ни от Умара. Если и были какие-то подвижки по моему выкупу, то мне о них не было известно. По крайней мере, Мирон мне об этом не сообщал. Я вообще его не видела больше. Складывалось впечатление, будто бы все обо мне забыли. Даже он.

Всё, что мне оставалось делать — это плакать и смотреть в окно. Чем я и занималась именно сейчас.

В дверь громко постучали, и я крикнула:

— Войдите!

Я больше не вздрагивала от стука, даже дверь перестала запирать. Смысл, если со мной обращаются, как с игрушкой, как с вещью?

Это был Сиплый. Он принёс мне обед. Вошёл с извечной ухмылочкой и поставил поднос с тарелками на стол. У меня не было аппетита, как и в предыдущие дни, поэтому было неинтересно, что он там притащил.

— Можешь уносить, — сказала я мужчине. — Я не голодна.

— Мирон приказал кормить тебя насильно, — сообщил он. — Хочешь, малышка, я покормлю тебя из ложечки?

— Сама справлюсь!

— Смотри, киса! Чтобы всё съела! Я проверю! — пригрозил мне Сиплый.

— Свали на хрен отсюда! — с ненавистью прошипела я, представив эту картину.

— Дни считаю до срока. Выебу тебя во все дырки, сука! — с неменьшей неприязнью сказал мне громила и нехотя вышел за дверь.

Сиплый испортил мне и без того гадкое настроение. Другие охранники меня почему-то не раздражали. Кирилл мне даже нравился. Со мной он был очень внимательным и вежливым. Вчера, к моему удивлению, он спросил, не хочется ли мне чего-нибудь особенного. Я сказала в шутку, что не отказалась бы от клубники, а он взял и принёс. Свежую, сочную, сладкую! По сравнению с Сиплым любой человек покажется хорошим, кроме Мирона, конечно. Этого урода в мерзости никто не переплюнет.

Тяжело вздохнув, я подошла к столу. Суп можно было вылить в унитаз, как и гарнир. А куски мяса, судя по внешнему виду — индейка, я решила скормить собакам Мирона.

Они бегали во дворе и иногда останавливались под моим окном. Подняв морды кверху, они могли с интересом смотреть на меня часами, как и я на них. Может, они хотели меня съесть? Кто их разберёт? Наверняка Мирон кормит их мясом своих врагов, вот он и ждут, не хуже сиплого, своего часа.

Открыв окно, я позвала собак. Их клички я не знала, поэтому просто посвистела, и они незамедлительно прибежали, виляя хвостами. Сброшенное вниз угощение они проглотили за один присест, и теперь нетерпеливо кружили возле окна, в надежде получить что-то ещё.