Бесплатный фрагмент - Трое в дрезине, не считая дрона

Пролог

Безмолвие. Таким было первое и последнее правило этого места — скрытой станции альгазийцев, затерянной в складке пространства на орбите беспокойной планеты. На борту не тикали часы и не гудели системы жизнеобеспечения. Лишь вечная, звенящая тишина подчеркивала бесконечное одиночество ее единственной обитательницы.

Перед голографическим интерфейсом, застыв в безупречной стойке полевого агента, стояла Кирата. В стерильном воздухе командного отсека парило молочно-голубое облако данных, а в его центре висела идеальная, лишенная изъянов сфера — визуальное воплощение Куратора.

— Отчет по миссии «Наблюдение: Земля. Цикл семьсот тридцать четвертый», — произнес голос, бесстрастный, лишенный интонаций и пауз. — Анализ завершен. Социальное развитие наблюдаемого объекта стагнирует. Технологический регресс принял необратимый характер. Принято решение о сворачивании миссии.

Кирата на мгновение сжала кулаки до белых костяшек, но тут же заставила себя расслабить пальцы. Сотни лет наблюдения, целая эпоха, перечеркнутая одной протокольной фразой.

— Вам предписано подготовить станцию к полной консервации и ожидать эвакуационного транспорта, — продолжил Куратор с той же невозмутимой монотонностью.

Слово «эвакуация» должно было стать наградой, но Кирата ощутила лишь глухую пустоту. Дом стал таким же далеким и абстрактным понятием, как и цивилизация дикарей на планете внизу.

— Принято, Куратор, — ответила она. Ее голос прозвучал ровно, почти по-уставному, но в нем не было и капли радости — лишь выверенная годами дисциплина, под которой угадывалась бездонная усталость.

***

Идеальная сфера Куратора начала медленно растворяться, когда тишину командного отсека пронзил резкий, незнакомый сигнал. Голографическое облако, еще мгновение назад спокойное, тревожно вспыхнуло багровым. Система экстренного оповещения, молчавшая веками, подала голос. На экране замелькали строки древнего земного протокола:

ВХОДЯЩИЙ СИГНАЛ… ИСТОЧНИК: ОБЪЕКТ «КОЛЫБЕЛЬ-1», РЕГИОН «ДУБНА»… СТАТУС: КРИТИЧЕСКИЙ…

Материализовавшийся вновь шар Куратора застыл, пока станция обрабатывала обрывки данных. На интерфейс выводились фрагменты: географические координаты, диаграммы энергетической нестабильности и короткая, но все меняющая фраза — «…носитель знания активирован и покинул периметр…».

Впервые за все время их общения Куратор молчал дольше положенного такта. Для Кираты эта тишина прозвучала громче любого сигнала тревоги.

— Задача изменена, — наконец произнес безэмоциональный голос. — Консервация отменяется. Ваш новый объект наблюдения — «носитель знания», идентифицированный как субъект «Гелий».

— Каковы рамки протокола? — уточнила Кирата, чувствуя, как внутри зарождается что-то давно забытое. Искра профессионального интереса, высеченная из пепла скуки.

— Абсолютное невмешательство, — отчеканил Куратор. — Вы не существуете. Вы тень, следующая за объектом. Любой контакт, прямое или косвенное влияние на его действия, строго запрещены. Ваша единственная функция — собирать информацию.

***

Кирата подошла к зеркальной панели в стене шлюзового отсека. Она окинула взглядом свое отражение — высокая, сдержанная, с чертами лица, слишком правильными для дикого мира внизу. Легкое касание к вживленному под кожу коммуникатору запустило процесс трансформации. По ее телу прошла едва заметная дрожь. Кожа стала почти фарфорово-бледной, волосы налились густой чернотой, а глаза приобрели глубокий, тревожащий фиалковый цвет. Биомаскировка «ведьмы» была завершена — образ, отточенный годами анализа местных суеверий, должен был вызывать инстинктивный страх и желание держаться подальше.

В ее сознании возник голос Куратора, транслируемый напрямую.

— Протокол полевого агента активирован, — прозвучал он холодно, как всегда. — Для обеспечения выполнения задачи в непредсказуемой среде вам предоставлен доступ к Полевому Регулятору.

Кирата на мгновение замерла. Это было неожиданно. Регулятор был инструментом высшего порядка, который не выдавали для стандартных миссий наблюдения.

— Его основная функция? — уточнила она, сохраняя деловой тон.

— Манипуляция локальными полями энергии и материи, — последовал бесстрастный ответ. — Предназначен для анализа сложных веществ, устранения некритических препятствий и обеспечения вашей автономности. Использование в иных целях будет зафиксировано как отклонение от протокола. Ожидаю регулярные отчеты. Связь должна быть стабильной.

— Понятно. Регулятор — это гарантия получения данных, — произнесла Кирата, формулируя ответ так, как его хотел бы услышать Куратор.

Она едва заметно кивнула своему новому отражению, на миг задержав взгляд на предплечье, где теперь был доступен интерфейс нового устройства. Это многое меняло. Скрыв за маской ледяного спокойствия целый вихрь мыслей, Кирата подошла к широкому обзорному иллюминатору.

***

За бронированным стеклом висела Земля. С этой высоты она походила на испорченный драгоценный камень, испещренный шрамами. На ночной стороне тусклые огоньки городов складывались в причудливую, рваную карту. Яркое пятно Москвы, центра Конфедерации, и тонкие нити огней вдоль старых железнодорожных путей. А между этими островками порядка лежали огромные, безжизненные провалы тьмы — мертвые города, заросшие лесами, где теперь обитали лишь мутанты да дикие племена.

Кирата смотрела на эту хаотичную мозаику с привычным чувством отчуждения. Она знала этот мир лучше, чем любой из его обитателей: изучила его историю, диалекты, социальные структуры. Она могла бы предсказать исход любого боярского заговора. Но все эти знания лишь подчеркивали непроходимую пропасть между ней и теми, кого она так долго изучала. Она была для них божеством или демоном, призраком из легенд, но никогда — кем-то реальным.

***

Она мысленно прокладывала маршрут своей цели, когда обратилась к Куратору:

— Запрашиваю уточнение по протоколу. В случае возникновения прямой угрозы для жизни объекта, которая повлечет неминуемый провал миссии, разрешено ли ограниченное, скрытое вмешательство?

Она пыталась апеллировать к логике: если объект погибнет, наблюдать будет не за кем. Ответ последовал без малейшей задержки, холодный и окончательный.

— Отклонено. Принцип невмешательства абсолютен. Потенциальная гибель объекта является таким же ценным данным для анализа, как и его успех. Ваше вмешательство исказит чистоту эксперимента.

Кирата на долю секунды прикрыла глаза, скрывая вспышку раздражения. Эксперимент. Жизнь разумного существа, судьба мира — всего лишь переменные в уравнении.

— Принято, — ответила она, заставив свой голос звучать бесстрастно. Спорить с Куратором было все равно что спорить с гравитацией. Но в ее аналитическом сознании уже выстраивалась новая логическая цепочка. Приказ был безупречен, но содержал фатальное противоречие. Первичная директива — сбор данных. «Абсолютное невмешательство» — лишь метод ее выполнения. Если метод с высокой вероятностью ведет к уничтожению источника данных (объекта), то он становится неэффективным и противоречит первичной директиве. Мертвый объект дает лишь один, финальный отчет. Живой — тысячи. Следовательно, обеспечение выживания объекта является необходимым условием для выполнения главной миссии. Она будет следовать протоколу. Но в ее интерпретации «невмешательство» означало не влиять на выбор объекта. А предотвращение случайной, бессмысленной гибели — это не влияние, а обеспечение чистоты эксперимента.

***

Кирата вошла в шлюзовой отсек, где ее ожидал каплевидный спускаемый аппарат. Она заняла место внутри, и люк за ней бесшумно сомкнулся. Аппарат отделился от станции без малейшего толчка. Проход через атмосферу был контролируемым и безмолвным.

Приземление в густом, заросшем папоротником лесу недалеко от Дубны было таким же тихим. Кокон плавно коснулся влажной земли между вековыми деревьями, не сломав ни единой ветки. Дверь растворилась, и Кирата шагнула на ковер из мха. Едва ее ноги коснулись поверхности, корпус за ее спиной распался на мириады светящихся точек и растаял в утреннем сумраке, не оставив после себя ничего.

***

Она осталась одна. Активировав тактическую маскировку, она слилась с игрой света и тени. Внутренний интерфейс вывел на ее сетчатку карту с отмеченными координатами «Колыбели-1». Где-то вдали, на пределе слышимости, раздался протяжный, леденящий душу вой мутанта. Почти сразу ему ответил сухой треск автоматной очереди. Потом снова наступила тишина.

Эти звуки были саундтреком этой планеты. Для Кираты они были лишь фоном, очередной строчкой в отчете. Она двигалась сквозь вековой лес бесшумно, словно призрак. Теперь она была здесь, на сцене. Но роль ее не изменилась — все та же тень, лишенная права на действие. Изоляция в космосе была абсолютной, но здесь, в лесу, полном чужой, пугающей жизни, она ощущалась особенно остро. Кирата сделала еще один шаг, уходя глубже в сумрак дикой Руси, и чувствовала себя одинокой, как никогда прежде. Поиск начался.

Глава 1

В стерильной тишине лаборатории, глубоко под землей, Гелий Селенович Воздвиженский, последний и, по совместительству, лучший инженер бункера «Колыбель-1», замер с выражением священного ужаса на лице. Его палец, тонкий и холеный, завис в миллиметре от единственной кнопки на стерильно-белой консоли. Десять лет вычислений, три тысячи циклов симуляций и одна крайне неудачная попытка приготовить синтетический борщ свелись к этому моменту.

— Пожалуйста, не взорвись, — прошептал он в оглушительную тишину лаборатории, обращаясь то ли к консоли, то ли к самому себе.

Он нажал.

На рабочем столе, в центре идеально выверенного круга, металлический куб размером с голову взрослого человека встрепенулся. По его гладким граням пробежала нервная дорожка красных индикаторов, словно устройство тоже сомневалось в успехе. Секунда тянулась, как расплавленный полимер. Наконец, красные огни моргнули и сменились одним — ровным, сочным, зеленым светом оттенка «успешный запуск».

— ЙЕС! — Гелий не выдержал и оттолкнулся ногами от пола, сделав победный оборот на лабораторном кресле.

Он сделал это! Устройство спасения, ключ к возрождению целого мира, лежало перед ним, тихо гудя и подмигивая диодом. Триумф был полным, абсолютным и продлился ровно семнадцать с половиной секунд.

А потом Гелий посмотрел на массивную гермодверь в дальнем конце лаборатории. Улыбка сползла с его лица.

Великолепно. А теперь самая сложная часть. Вынести эту штуку наружу.

Туда, где не было стерильных фильтров и контролируемой температуры. Туда, где, согласно архивным записям, имелись такие нелогичные вещи, как дождь, ветер и грязь. А еще — люди. Вероятно, немытые. Мысль о том, что его безупречный защитный костюм может испачкаться, заставила его слегка поежиться.

Впрочем, для решения иррациональных задач у него был специальный инструмент.

***

Его размышления прервал звук, которого в «Колыбели-1» не существовало. Резкий, наглый, цифровой писк, похожий на предсмертный крик очень древнего модема. Гелий замер. Потом моргнул. Потом подозрительно прищурился, оглядывая свою идеальную лабораторию.

Писк повторился, и источник нашелся в самом дальнем и пыльном углу. Древний терминал связи, музейный экспонат с выпуклым экраном, который, по всем расчетам Гелия, должен был умереть еще лет пятьсот назад от высыхания конденсаторов. Но сейчас его монохромный дисплей светился больным, зеленоватым светом, а по нему бежали искаженные строки символов.

— Быть не может, — пробормотал Гелий и подбежал к консоли. Его первая мысль была о коротком замыкании. Вторая — о том, что это самый сложный и бессмысленный вирус в истории человечества.

Его пальцы, привыкшие к отлаженным современным интерфейсам, теперь боролись с доисторическим протоколом, который отвечал на команды с ленцой и достоинством древней черепахи. Минута ушла на то, чтобы убедить систему, что он — авторизованный пользователь. Еще две — на запуск программы-дешифратора, которую он написал из чистого любопытства много лет назад. Наконец, хаос символов на экране начал выстраиваться в осмысленные слова:

…НОВОСИБИРСК… ЦЕНТР НАУКИ… КРИТИЧЕСКАЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ЭНЕРГОУЗЛА……ЗАПРАШИВАЕМ ПОМОЩЬ… НЕОБХОДИМ ИСТОЧНИК СТАБИЛЬНОЙ ЭНЕРГИИ… ПРОЕКТ «ВОЗРОЖДЕНИЕ»……ВАШЕ УСТРОЙСТВО — НАША ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА…

Сообщение застыло и через секунду погасло.

Гелий отшатнулся от терминала, словно тот был горячим. Новосибирск. Город ученых. Последний оплот цивилизации, который он считал скорее легендой, мифом из архивов. И они не просто существовали. Они знали о нем. И им было нужно его творение.

Страх, холодный и липкий, как разлитая криогенная жидкость, никуда не делся. Но поверх него теперь легло нечто иное. Ясность. У его величайшего в жизни уравнения наконец-то появился ответ.

Он посмотрел на свой сияющий, безупречный куб, тихо гудящий на столе. Затем на гермодверь, покрытую тысячелетней пылью и отмеченную трафаретом «ВЫХОД».

Задача была ясна. Оставалось решить логистическую проблему: как переместить точку А в точку Б, не погибнув по пути от не поддающихся расчёту факторов.

***

Решение требовало привлечения единственного специалиста по иррациональным задачам, который был в его распоряжении. Гелий повернулся к полкам с оборудованием и произнес короткое кодовое слово: — Активация.

С верхней полки, где она отдыхала в зарядной нише, сорвалась и бесшумно подплыла к нему гладкая металлическая сфера размером с футбольный мяч. Она зависла в воздухе на уровне его груди, ее безупречно отполированная поверхность отражала холодный свет лабораторных ламп. В центре сферы ожил и замигал ровным синим светом единственный оптический сенсор. Последняя исправная модель технологического лоцмана ТЛ-64.

— Привет, Толик, — тепло сказал Гелий, используя простое человеческое имя, которое он дал своему единственному компаньону. Так было… уютнее.

— Готов к выполнению директив, оператор, — ответил дрон. Его голос был абсолютно лишен интонаций, механический и протокольный, словно сошедший со страниц инструкции тысячелетней давности.

— Новая миссия, дружище, — Гелий кивнул на стол. — Просканируй объект «Устройство спасения». И заодно оцени мои текущие шансы на выживание. Выведи на стену.

Толик плавно подлетел к кубу. Из его сенсора вырвался тонкий луч света, который методично «ощупал» грани устройства. В тот же миг на белой стене лаборатории появилась четкая голографическая проекция.

[Объект: Устройство спасения] Статус: Стабилен. Целостность: 100%. Вероятность самопроизвольного взрыва: 0.001%.

Гелий удовлетворенно кивнул. Неплохо.

Затем интерфейс сменился, демонстрируя результаты анализа по второму запросу.

[Параметры оператора «Гелий»] Адаптивность к внешней среде: 10%Синхронизация с социумом: 5%Навык «Выживание»: 2% (теоретический)

Гелий моргнул, глядя на цифры. Два процента выживания. И те — теоретические. Его собственная система оценки, которую он встроил в Толика, была безжалостно объективна. Он был гением, который, скорее всего, погибнет от встречи с первым же агрессивным кустом.

— Готов к миссии, оператор, — без тени иронии повторил Толик, возвращаясь к своему создателю. Его синий глаз невозмутимо взирал на ходячую статистическую погрешность.

***

Смирившись со своими удручающими показателями, Гелий приступил к сборам с методичностью инженера, готовящегося к эксперименту с крайне нестабильными переменными. Он достал из складского отсека старый, но прочный экспедиционный рюкзак из армированной ткани и начал наполнять его, строго следуя списку. Внутрь отправились универсальный мультитул, набор прецизионных отверток, портативный анализатор материалов и несколько запасных энергоячеек. Он не брал оружия — сама мысль о нем была ему чужда и казалась варварской. Впрочем, в специальный карман он все же положил тяжелый полевой резак, способный прожечь тонкий лист металла. На всякий пожарный. Мало ли какие упрямые двери встретятся на пути.

Затем он извлек из герметичного контейнера защитный костюм. Это была не броня, а легкий, облегающий комбинезон из серого композитного материала, предназначенный для защиты от агрессивной внешней среды: радиации, токсинов и, что самое важное, грязи. Он натянул его на себя, ощущая знакомую плотность ткани. Застегнув последнюю клипсу на воротнике, он почувствовал себя более собранным, словно тонкий слой материала отделял его не только от будущих опасностей, но и от собственных страхов.

Последним этапом было изучение маршрута. Гелий развернул на столе большую, потрепанную на сгибах карту. Это была распечатка с древнего спутникового снимка, испещренная его собственными пометками и расчетами. Его палец медленно прочертил линию от точки с надписью «Дубна» далеко на восток. Путь лежал через руины Москвы, мимо Владимира и Нижнего Новгорода, через Уральский хребет и дальше, в бескрайние Дикие Земли.

Он смотрел на карту, и до него впервые в полной мере дошел масштаб предстоящего путешествия. Расстояние, которое в старых отчетах покрывалось за несколько часов на воздушном транспорте, теперь превращалось в месяцы изнурительного пути. Каждый сантиметр на этой карте был шагом в неизвестность, в мир, который он никогда не видел своими глазами. Он, человек, проведший всю свою жизнь в предсказуемой и управляемой среде, готовился сделать шаг в абсолютный хаос.

— Толик, — позвал он, не отрывая взгляда от карты. — Рассчитай оптимальный маршрут с учетом рельефа и известных аномальных зон. И постарайся, чтобы он не пролегал через болота. Не люблю болота.

— Расчет начат, оператор, — отозвался дрон. — Примечание: ваши личные предпочтения относительно болот не являются приоритетным фактором для построения маршрута выживания.

***

Массивный штурвал гермолюка поддался с натужным скрежетом, который эхом разнесся по гулким коридорам бункера. Гелий провернул его до упора, чувствуя, как протестующе напрягаются мышцы, не привыкшие к подобным усилиям. С шипением сброшенного давления многотонная плита медленно пошла вверх, открывая перед ним прямоугольник слепящего, незнакомого света.

Он зажмурился, инстинктивно вскинув руку и отшатнувшись назад. Этот свет был не похож на ровное, спокойное сияние лабораторных ламп. Он был живым, яростным, почти осязаемым. Он обжигал сетчатку даже сквозь закрытые веки.

Потребовалась целая минута, чтобы его глаза, привыкшие к искусственному освещению, хоть немного адаптировались. Он осторожно опустил руку и выглянул наружу.

Мир, который предстал перед ним, был пугающей и завораживающей мешаниной распада и буйства жизни. Прямо перед выходом из бункера, наполовину вросший в землю, лежал ржавый остов какой-то древней машины, похожей на грузовик. Дальше, куда хватал взгляд, простирался лес. Но это был не тот упорядоченный парк, который он видел на старых фотографиях. Деревья росли беспорядочно, обвивая своими корнями бетонные руины зданий, торчащие из земли, словно гнилые зубы. Природа медленно и неотвратимо пожирала остатки цивилизации, превращая их в часть своего дикого пейзажа.

Рядом с ним бесшумно завис Толик. Его оптический сенсор методично сканировал открывшуюся панораму.

— Анализ окружающей среды завершен, — произнес дрон своим протокольным голосом, внося диссонанс в эту картину. — Уровень кислорода: в норме. Уровень радиационного фона: незначительно повышен, в пределах допустимого для вашего костюма. Уровень непосредственной угрозы: низкий.

Гелий выдохнул. Низкий — это хорошо.

— Рекомендация, — добавил Толик, — смотрите под ноги. Вероятность споткнуться о корень и скомпрометировать целостность миссии с вашим текущим показателем «Адаптивность» составляет тридцать семь процентов.

***

Гелий сделал несколько неуверенных шагов от выхода из бункера, ступая по земле так, словно боялся ее проломить. Он шел вдоль едва заметной тропы, которая, судя по карте, когда-то была широкой дорогой. Мир вокруг был полон незнакомых звуков — шелеста листвы, щебета невидимых птиц, гудения насекомых. Все это было странным, но не враждебным. Рекомендация Толика двигаться осторожно казалась вполне выполнимой.

И в этот самый момент эту обманчивую идиллию разорвал хриплый, полный боли крик. Он был человеческим, и от этого становился еще более жутким.

Гелий инстинктивно замер, а затем бросился за ближайшую бетонную плиту, торчащую из земли. Его сердце, только что успокоившееся, забилось с бешеной силой. Крик повторился, на этот раз ближе, и к нему добавились грубые, гогочущие голоса. Он осторожно выглянул из-за своего укрытия.

В нескольких десятках метров от него, на небольшой поляне, разворачивалась уродливая сцена. Трое мужчин в грязном тряпье окружили четвертого, лежавшего на земле. Нападавшие были вооружены ржавыми обрезками труб и длинными ножами. Они пинали свою жертву и рылись в его скромном вещном мешке.

— Анализ ситуации, — невозмутимо произнес Толик, зависший рядом с плечом Гелия. — Группа агрессоров: трое. Вооружение: примитивное, ударно-режущее. Пострадавший: один.

— Тише! — прошипел Гелий, вжимаясь в бетон.

Толик послушно понизил громкость своего динамика. — Вероятность конфликта в случае вашего вмешательства: семьдесят процентов. Вероятность летального исхода для вас: сорок пять процентов. Рекомендация: оставаться в укрытии и не привлекать внимания. Логично и безопасно.

Логика была безупречной. Шансы — отвратительными. Он был ученым, а не солдатом. Правильным решением было дождаться, пока они уйдут. Но он смотрел, как один из мародеров заносит ногу для очередного удара, и понимал, что не может просто наблюдать. Как он собирался спасать целый научный центр, если не мог попытаться спасти одного человека у порога собственного дома?

Страх никуда не делся, он ледяными тисками сжимал его легкие. Но поверх страха нарастала холодная, инженерная ярость. Он не будет драться. Он будет решать проблему.

Его рука скользнула в рюкзак и нащупала полевой резак — тяжелый инструмент с мощной энергоячейкой. За несколько секунд, пока мародеры вытряхивали из мешка путника всякий хлам, Гелий переключил контакты на резаке, заблокировав режущую функцию и направив всю мощность на внешние электроды. Устройство в его руке недовольно загудело. Получился грубый, но, теоретически, эффективный электрошокер.

Он еще раз выглянул из-за плиты, сжимая в руке свою импровизированную дубинку. Теоретически. Теперь оставалось проверить это на практике.

***

Гелий сделал глубокий вдох, который едва не перешел в кашель, и шагнул из-за бетонной плиты. Его появление на поляне было таким же неожиданным, как если бы с неба упал метеорит. Трое мародеров, увлеченные грабежом, обернулись на звук шагов и замерли.

Перед ними стояло странное существо. Невысокое, в облегающем сером костюме без единой заплатки, с лицом, которое казалось слишком чистым и растерянным для этого мира. Рядом с ним беззвучно висела идеальная металлическая сфера.

Один из грабителей, самый крупный, осклабился, обнажая гнилые зубы. — А это еще что за выродок? Поглядите, парни, к нам спустился богатей!

Он двинулся навстречу Гелию, размахивая ржавой трубой. Это был самый страшный момент в жизни ученого. Все его инстинкты кричали, чтобы он бежал и прятался. Но он стоял на месте, сжимая в руке свой переделанный резак. Когда мародер подошел почти вплотную, Гелий нажал на кнопку.

Устройство в его руке взвыло, и между его электродами с оглушительным треском проскочила ослепительно-голубая электрическая дуга. Крупный грабитель отшатнулся, выронив трубу и инстинктивно закрывая глаза. Гелий, сам напуганный эффектом не меньше, шагнул вперед и ткнул работающим шокером в грудь второго мародера.

Разряд был мощным. Бандита отбросило назад, словно от удара невидимого кулака. Он рухнул на землю, конвульсивно дергаясь. Его одежда задымилась.

Два оставшихся грабителя смотрели то на своего трясущегося подельника, то на странного человека в сером, который держал в руке миниатюрную грозу. Это было не оружие. Это была какая-то непонятная, жуткая магия. Они переглянулись, и в их глазах не было ничего, кроме животного ужаса. В следующую секунду они сорвались с места и бросились наутек, скрывшись в лесу.

Гелий отключил резак и тяжело оперся на колени, пытаясь отдышаться. Адреналин гудел в ушах. Он сделал это. Он не просто выжил — он победил.

— Ну, дела, — раздался хриплый голос.

Спасенный путник медленно поднимался с земли. Это был мужчина лет тридцати пяти, крепкий, несмотря на худобу, с лицом, которое, казалось, было высечено из камня и покрыто сетью старых шрамов. Он отряхнул с себя грязь, поморщился, потрогав разбитую губу, и с нескрываемым любопытством оглядел Гелия с ног до головы.

— Спасибо, ученый, — сказал он. В его голосе не было особой теплоты, только усталая констатация факта. — Думал, уже отбегался. Меня Прохором звать.

Он кивнул на лежащего без сознания мародера. — Этого можно было и не так сильно. Теперь очухается и приведет полдеревни.

Гелий ничего не ответил, все еще пытаясь унять дрожь в руках. Прохор хмыкнул, заметив его состояние. — Ясно. Ты тут не местный. Совсем.

Он подошел ближе, его взгляд был цепким и оценивающим. — Слушай сюда, ученый. Ты мне жизнь спас, это факт. А я вижу, что ты в этом мире и дня не протянешь. Давай так: я буду твоими глазами и ушами, проведу куда надо, покажу, где ямы, а где люди добрые. А ты… — он посмотрел на летающего Толика и на шокер в руке Гелия, — будешь и дальше творить свою магию, если прижмет. Идет?

Гелий колебался. Логика подсказывала, что доверять первому встречному — глупость. Этот Прохор был грубым, циничным и, очевидно, привыкшим к насилию.

— Анализ предложения, — тихо произнес Толик. — Вероятность того, что проводник вас предаст или бросит: шестьдесят три процента.

— А какая вероятность, что я выживу один? — так же тихо спросил Гелий.

— Четыре целых и две десятых процента.

Гелий вздохнул. Выбор был невелик. Он посмотрел в глаза Прохору и коротко кивнул. — Идет.

***

— Шевелись, ученый, — поторопил Прохор, бросив последний взгляд на поляну. — Этот очухается минут через десять. Нам здесь лучше не задерживаться.

Он уверенно зашагал по едва заметной тропе, которая вскоре вывела их на широкий, разбитый тракт. Когда-то это, должно быть, была дорога, но теперь от асфальта остались лишь редкие, вросшие в землю черные островки. Гелий поспешил за своим новым проводником, стараясь не спотыкаться на ухабах, что с его текущей «адаптивностью» было отдельной задачей.

— Значит, в Новосибирск, — хмыкнул Прохор, не оборачиваясь. — Путь неблизкий. Сначала через земли Конфедерации топать.

— Конфедерации? — переспросил Гелий, вспоминая это слово из исторических архивов.

— Ага, — кивнул выживальщик. — Громкое слово для обычного клубка змей. Это тебе не государство с законами. Это просто набор княжеств, где правят бояре. У кого дружина больше и казна толще, тот и царь. А мы с тобой для них — пыль на сапогах. В Москве свои кланы грызутся, во Владимире — свои. Главное правило — не отсвечивать и никому не верить на слово. Особенно если тебе улыбаются.

Прохор говорил просто и буднично, словно объяснял, как разводить костер. Для него интриги и предательства были такой же частью пейзажа, как деревья и руины. Для Гелия же этот краткий курс политологии нового мира звучал как описание какой-то варварской, иррациональной системы.

Внезапно их разговор прервал механический голос. — Обновление параметров миссии, — объявил Толик, зависший между ними.

На ближайшем дереве тут же появилась знакомая Гелию проекция интерфейса.

[Параметры текущей миссии] Адаптивность оператора: 11%Синхронизация с проводником: +3%Воля к победе: 15%

Прохор удивленно присвистнул, глядя на светящиеся цифры. — А твой шарик еще и разговаривает. Полезная штука. И что это значит, «синхронизация»? Мы с тобой теперь в одном строю, что ли?

— Что-то вроде того, — ответил Гелий, глядя на ничтожные три процента. — Похоже, чтобы наша миссия увенчалась успехом, этот показатель должен быть значительно выше.

— Ну, тогда прекращай спотыкаться, ученый, — усмехнулся Прохор. — А то моя вера в тебя и на один процент не тянет.

Гелий вздохнул. Он посмотрел на спину своего спутника, потом на уходящий за горизонт тракт. Его одиссея через мир, который ему предстояло понять и принять, только начиналась.

Глава 2

Когда сумерки начали сгущаться, окрашивая небо в грязно-фиолетовые тона, Прохор свернул с тракта и повел Гелия вглубь леса. Он выбрал для ночлега небольшую, укрытую со всех сторон густым кустарником лощину.

— Здесь нас с дороги не видно, — бросил он, скидывая с плеч свой тощий мешок. — Располагайся, ученый. Сейчас будет урок выживания номер один: как не околеть ночью.

Гелий растерянно смотрел, как его проводник сноровисто собирает сухие ветки и кору. Сам он привык к тому, что температура в его мире поддерживалась климатической системой. Идея согреваться с помощью горения древесины казалась ему чем-то из учебников по древней истории.

Прохор свалил собранное в кучу, а затем достал из мешка небольшой кремень и кусок стали.

— Так, — он повернулся к Гелию, — давай-ка ты. Негоже мне одному вкалывать.

Он протянул ученому огниво. Гелий взял его с такой осторожностью, будто это был нестабильный изотоп. Он присел на корточки, несколько раз неловко чиркнул сталью по камню, но единственным результатом были слабые, быстро гаснущие искорки, которые даже не долетали до сухого трута. Он нахмурился, пытаясь рассчитать оптимальный угол удара и силу трения, но его руки, привыкшие к точности манипуляторов, отказывались выполнять такую грубую работу.

— Сильнее бей, — беззлобно проворчал Прохор. — Ты его поглаживаешь, а не огонь добываешь.

Рядом с ними завис Толик, его синий сенсор методично отслеживал неуклюжие движения своего оператора.

— Анализ действий, — внезапно выдал дрон своим ровным голосом. — Эффективность процесса разведения огня: двадцать процентов.

Гелий бросил на дрона укоризненный взгляд.

— Совет, — добавил Толик, — постарайтесь не спалить весь лес, когда у вас наконец получится.

Прохор фыркнул, а Гелий смущенно отложил огниво.

— Ладно, ясно, — сказал выживальщик, забирая у него инструменты. — Смотри и учись, теоретик. С твоим показателем «Выживание» тебе только ядерные реакторы запускать, а не костры жечь.

Пара резких, выверенных ударов — и сноп ярких искр посыпался на трут. Тот затлел. Прохор осторожно подул на него, и через мгновение над кучей хвороста заплясал маленький, но уверенный язычок пламени. Вскоре лощину осветил живой, трескучий свет костра, отгоняя ночной мрак.

***

Они сидели у костра, и тепло огня приятно согревало после дневной прохлады. Прохор поджаривал на палке кусок какого-то вяленого мяса, которое он достал из своего мешка. Гелий жевал питательный батончик из своих запасов, и его вкус, идеально сбалансированный по калориям и микроэлементам, казался теперь пресным и искусственным на фоне живого огня.

— Так почему ты один? — спросил Гелий, нарушая молчание. Ему было важно понять человека, которому он доверил свою жизнь.

Прохор пожал плечами, не отрывая взгляда от своего ужина.

— А с кем тут быть? — его голос был грубым, но без прежней насмешки. — Семью заводить — это верный способ увидеть, как ее у тебя отбирают. Мародеры, мутанты, да просто хворь какая-нибудь. Прибиться к деревне — значит пахать на местного боярина от зари до зари за миску похлебки, пока он жирует во дворце. Я уж лучше сам по себе.

Он перевернул мясо.

— Меня в детстве из разоренной деревни караван подобрал. Так и мотался с ними, учился выживать. Где-то что-то достать, кому-то что-то продать. Смекалка — вот мой главный товар. И нож, — он легонько похлопал по рукояти, торчащей из-за пояса. — Я одиночка, ученый. Так проще. Ни за кого не отвечаешь, никто не предаст.

— Анализ утверждения, — вмешался Толик, нарушая драматический момент. — Заявление «никто не предаст» статистически неверно. Вероятность самообмана в подобных суждениях составляет восемьдесят семь процентов.

Прохор медленно повернул голову к парящей сфере.

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно, — подтвердил дрон. — Кроме того, ваше текущее состояние одиночества можно классифицировать как «социальная самоизоляция ввиду неблагоприятных внешних факторов». Показатель «Доверие к окружающим» — три процента.

Прохор уставился на Толика, потом перевел взгляд на Гелия. На его лице промелькнуло что-то похожее на удивление, а затем уголки губ дернулись в усмешке.

— Умный у тебя шарик, ученый. И наглый. Ладно, три процента, так три процента. Посмотрим, поднимешь ли ты мне этот показатель.

***

Позже, когда костер превратился в гору тлеющих углей, а ночь стала по-настоящему темной и холодной, из мрака донесся низкий, утробный рык. Он не был похож на вой обычного волка. Звук был глубже, скрежещущий, и от него, казалось, вибрировала сама земля.

Прохор, который дремал, прислонившись к стволу дерева, среагировал мгновенно. Он был на ногах еще до того, как Гелий успел осознать источник звука, и в его руке уже был зажат длинный, хищно блеснувший в свете углей нож.

— За мной, — прошипел он, отталкивая ученого за свою спину. — И не дыши.

На границу освещенного пятачка из темноты шагнуло чудовище. Оно походило на волка, но было огромным, размером с молодого теленка. Его свалявшаяся шерсть была покрыта грязью, а из пасти капала слюна. Но самой жуткой деталью были лишние конечности — вторая пара мощных передних лап росла прямо из его плеч, делая существо похожим на кошмарное порождение больного воображения. Тварь припала к земле, и ее глаза вспыхнули в полумраке двумя голодными зелеными огнями.

Мутант прыгнул.

Прохор встретил его, уходя вбок от таранного удара. Он двигался с поразительной для своего телосложения ловкостью, его нож сверкал, пытаясь найти уязвимое место в броне из мышц и шерсти. Но зверь был слишком большим и яростным. Он раз за разом бросался на выживальщика, щелкая челюстями в сантиметрах от его лица.

Гелий, прижавшись к дереву, смотрел на эту смертельную пляску с ледяным ужасом. Он был бесполезен. Его шокер был слишком громоздким для такого ближнего боя.

— Толик! Анализ! Слабости! — прошептал он, его голос срывался.

— Сканирование… — ответил дрон. — Уязвимые зоны: отсутствуют. Броня: класс «толстая шкура». Рекомендация: бежать. Очень быстро.

Гелий проигнорировал совет.

— План Б! Протокол отвлечения! Максимальная световая и звуковая эмиссия! Сейчас же!

Дрон не задавал вопросов. Его единственный синий сенсор вспыхнул ослепительно-белым светом, заливая всю лощину стробоскопическим, дерганым сиянием. Одновременно из его динамиков полилась оглушительная какофония звуков — резкий вой сирены, высокочастотный писк и, почему-то, фрагмент лекции о термодинамике, прочитанный механическим голосом.

Мутант, который уже готовился к новому прыжку, опешил. Он замер, оглушенный и ослепленный этим неестественным штормом света и звука, тряся головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее боль. Этой секунды промедления Прохору хватило. Он шагнул вперед и нанес глубокий, скользящий порез по одной из задних лап зверя.

Тварь взвыла, теперь уже от боли и ярости, и отскочила назад. Она бросила один ненавидящий взгляд на странную мигающую сферу, затем на человека с ножом, и, видимо, решила, что эта добыча слишком странная и проблемная. Поджав раненую лапу, мутант развернулся и растворился в ночной тьме так же быстро, как и появился.

В лощине снова воцарилась тишина.

— Адаптивность оператора: плюс один процент, — невозмутимо сообщил Толик, возвращая своему сенсору привычный синий цвет. — Вы великолепны, босс. Почти не кричали.

***

Утро встретило их хмурым, серым небом. Ночной холод, казалось, впитался в саму землю. Остаток ночи прошел без происшествий, но напряжение не отпускало. Гелий почти не спал, вздрагивая от каждого шороха, и теперь чувствовал себя так, словно его пропустили через центрифугу.

Они быстро собрались и вышли на тракт. Прохор шел впереди, внимательно осматривая дорогу, словно читал невидимую книгу. Он то и дело останавливался, приседал и изучал следы на пыльной обочине.

— Эти ночные ухари тут недавно проходили, — пробормотал он, указывая на отпечатки грубых ботинок. — Те, что вчера твоего тезку на тот свет отправить хотели. Идут в нашу сторону. Надо поторопиться.

Они ускорили шаг. Гелий брел за своим проводником, и его мысли были такими же серыми, как небо над головой. Еще вчера он жил в мире, где самой большой опасностью была ошибка в расчетах. А сегодня он убегал от мародеров, сражался с мутантами и шел по дороге, на которой каждый след мог означать смерть.

— Ученый, не грусти, а то мутанты твою тоску учуют и набегут, — беззлобно поддел его Прохор, не оборачиваясь. — Думай лучше о том, как мы в Москве харчей достанем. Там, говорят, один боярин такую похлебку варит, что мертвые с погоста сбегаются.

Рядом с Гелием беззвучно плыл Толик.

— Анализ следов подтвержден, — сообщил он своим монотонным голосом. — Группа из двух человек прошла здесь не более трех часов назад. Рекомендация: поддерживать текущий темп движения.

Гелий вздохнул. По крайней мере, в этом хаотичном мире у него был хотя бы один предсказуемый и логичный спутник.

— Анализ метафоры «мертвые с погоста сбегаются», — вдруг добавил Толик. — Вероятность данного события, основанного на реанимации некротических тканей под воздействием пищевых ароматов, составляет ноль целых ноль десятых процента. Шутка проводника «Прохор» классифицирована как «гипербола».

Прохор остановился и медленно обернулся.

— Ты сейчас издеваешься, железяка?

— Я констатирую факты, — невозмутимо ответил Толик. — Уровень вашего юмора требует дополнительной калибровки для моего понимания.

В это же время, в полукилометре впереди, невидимая для них, Кирата вела наблюдение с вершины поросшего лесом холма. Она видела все: неуклюжую походку Гелия, его полную неприспособленность к этому миру; показную браваду Прохора, за которой скрывалась усталость. Они были уязвимы. Ее пассивные сканеры подтвердили худшие опасения: за ближайшим поворотом, в узком месте, устроила засаду небольшая группа мародеров. Классическая ловушка, в которую эти двое шли, как овцы на бойню.

Вот он. Первый тест ее новой логики. Прямое вмешательство исключено. Но и допустить провал миссии в первые же дни — абсурд. Значит, нужно изменить переменные так, чтобы объект сам сделал правильный выбор. Она не могла просто крикнуть им об опасности. Но она могла стать частью пейзажа. Стать проводником, который «случайно» знает безопасную тропу. Это было рискованно. Это было на грани. Но это был единственный логически верный ход.

Она спустилась с холма, обогнала их по лесу и вышла на тракт за несколько десятков метров впереди, у старого поваленного дерева. Она замерла, приняв облик таинственной и отстраненной «ведьмы». Спектакль начался.

***

Прохор, шедший впереди, резко остановился. Гелий, погруженный в свои мысли о калибровке юмора, едва не налетел на его спину.

— Что случилось? — спросил он, выглядывая из-за плеча своего проводника.

Прохор ничего не ответил, лишь слегка наклонил голову. Его рука легла на рукоять ножа. Впереди, метрах в двадцати, на обочине дороги стояла женщина. Она не вышла из леса, не появилась из-за поворота. Она просто была там, словно выросла из самой земли — неподвижная, как древняя статуя.

На ней была простая, темная одежда, которая, впрочем, выглядела чистой и неповрежденной, что само по себе было редкостью. Длинные черные волосы свободно падали на плечи. Но странным было ее лицо — бледное, с тонкими, почти аристократическими чертами, и глаза… Гелий не мог точно определить их цвет, но они казались необычайно темными и глубокими. Она не выглядела испуганной или враждебной. Она просто наблюдала.

— Приветствую, путники, — произнесла женщина. Ее голос был спокойным и мелодичным, совершенно не вяжущимся с окружающей их дикостью. — Вы ищете дорогу на Москву?

Прохор хмыкнул, не убирая руки с ножа.

— А тебе какое до этого дело, ведьма? — грубо спросил он. — Ждешь, кого бы в котел посадить?

Женщина не обиделась. На ее губах промелькнула едва заметная тень улыбки.

— Я лишь хотела предупредить. Тракт впереди перекрыт завалом, там часто грабят. Но я знаю безопасную тропу через лес. Могу показать.

Гелий с интересом посмотрел на нее. В этом мире, где каждый пытался что-то урвать, бескорыстная помощь выглядела невероятно подозрительно. Но, с другой стороны, она обладала знаниями, которых у них не было. Она знала о завале, знала об опасностях. Для него, как для ученого, любая новая информация была бесценна.

— Мы ценим ваше предложение, — осторожно начал он, делая шаг вперед, к большому неудовольствию Прохора. — Откуда у вас такие сведения?

— Я много путешествую, — уклончиво ответила женщина. — И я умею слушать, что шепчет лес.

Прохор фыркнул.

— Лес ей шепчет… А по мне, так ловушкой от тебя несет за версту.

Гелий уже хотел возразить, но тут в их разговор вмешался Толик, который все это время бесшумно сканировал незнакомку.

— Провожу анализ, — сообщил дрон. — Неизвестная биологическая единица. Жизненные показатели в норме. Однако… данные содержат аномалию, не поддающуюся расшифровке.

Прохор напрягся.

— Рекомендация, — продолжил Толик, — соблюдать повышенную осторожность. И, возможно, спросить, не продает ли она пирожки. Вероятность найти пирожки в этом секторе крайне низка.

Женщина перевела свой взгляд на парящую сферу, и в ее фиалковых глазах впервые промелькнуло что-то похожее на искреннее изумление.

— Интересный спутник, — сказала она. — Он у вас вместо собаки?

***

— Ну, ведьма, веди, — процедил Прохор, в конце концов уступая. Здравый смысл подсказывал, что проверить ее слова безопаснее, чем переться напролом в возможную засаду. — Но учти, дернешься не в ту сторону — пеняй на себя. Мой нож быстрее твоего «шепота леса».

Женщина, назвавшаяся Киратой, лишь молча кивнула и, не оборачиваясь, шагнула с тракта в густой подлесок. Она двигалась с удивительной легкостью, не задевая веток и не оставляя почти никаких следов. Гелию и Прохору приходилось прилагать усилия, чтобы не отставать: Гелий постоянно цеплялся за корни, а Прохор шумно продирался сквозь кусты.

Она вела их по едва заметным тропам, которые, казалось, знала наизусть. Несколько раз они выходили к оврагам и болотистым низинам, и каждый раз Кирата безошибочно находила единственно возможный проход — узкий перешеек или поваленное дерево, служащее мостом.

Через час они вышли на небольшую возвышенность, с которой открывался вид на тракт внизу. Кирата остановилась и молча указала рукой.

Внизу, метрах в трехстах впереди, дорога была перегорожена огромным завалом из поваленных деревьев и камней — идеальное место для нападения. За ним можно было различить несколько притаившихся фигур.

— А ведь и правда, — признал Прохор, с уважением, смешанным с еще большим подозрением, глядя на их проводницу. — Откуда ты все это знаешь? Только не надо опять про лес.

— Я же говорила, я много путешествую, — спокойно ответила Кирата, но ее уклончивость лишь усиливала напряжение.

Толик, который все это время неотступно следовал за группой, тихо гудел, обрабатывая информацию.

— Провожу углубленный анализ данных о проводнике, — его механический голос прозвучал в лесной тишине особенно чужеродно. — Биометрические показатели стабильны. Однако наблюдается аномалия в энергетическом фоне субъекта. Он не соответствует ни одному известному земному организму.

Прохор покосился на парящую сферу, затем на Кирату.

— Ну я же говорил, — пробормотал он, но уже не так враждебно, а скорее с оттенком мрачного триумфа. — Ведьма с сюрпризом. Твой шарик подтверждает.

***

Пока Прохор и Гелий, стоя на возвышенности, обсуждали увиденную засаду, Кирата на мгновение отстала, сославшись на необходимость проверить что-то на тропе. Оказавшись вне зоны прямой видимости, она прикоснулась к коммуникатору на своем предплечье. Реальный мир на долю секунды подернулся рябью, и ее сознание заполнила знакомая, стерильная пустота — прямой канал связи с Куратором.

— Агент Кирата, — мысленно передала она. — Объект «Гелий» вступил в контакт с проводником. На пути группы возникают угрозы, способные прервать миссию. Запрашиваю разрешение на сопровождение для обеспечения чистоты эксперимента. Это позволит минимизировать случайные факторы и собрать более полные данные.

Ответ Куратора был холоден: — Запрос рассмотрен. Сопровождение разрешено. Протокол невмешательства в силе. Вы — проводник, не защитник. Помните о последствиях.

Связь прервалась. Она получила право быть рядом, но оставалась бессильной. Скрыв тревогу, она вернулась к спутникам.

***

Когда Кирата догнала их, Прохор скрестил руки на груди, смерив ее долгим, недоверчивым взглядом. Гелий же, наоборот, смотрел на нее с живым интересом, как на сложную и увлекательную научную загадку.

— Ваши знания оказались точны, — произнес он, нарушая молчание. — Я был бы признателен, если бы вы согласились идти с нами до Москвы.

— Я согласна, — просто ответила она, словно это решение было принято ею давным-давно.

— Ну отлично, — проворчал Прохор. — Теперь у нас в команде ученый-книжник и ведьма. С такой компанией хоть на самого Дьявола в гости.

В этот момент Толик спроецировал на ствол ближайшего дерева обновленный интерфейс.

[Параметры текущей миссии]

Адаптивность команды: 12%

Синхронизация команды: +5%

— Синхронизация команды повышена, — констатировал дрон и добавил фразу, подцепленную из лексикона Гелия. — Поздравляю, боссы.

Прохор только махнул рукой, но Гелий заметил, как уголки его губ дрогнули. И трое очень разных существ, объединенных подозрениями, расчетом и одной летающей сферой, двинулись дальше.

Глава 3

Они шли уже добрый час, и гнетущее молчание, установившееся в группе, казалось тяжелее рюкзака за плечами Гелия. Первым его нарушил, как и следовало ожидать, Прохор.

— Слушай, ученый, — начал он, замедляя шаг, чтобы поравняться с Гелием. Его голос был низким и нарочито громким, чтобы их новая спутница точно все слышала. — Я, конечно, человек простой, в ваших заумных шариках не разбираюсь. Но чуйка у меня хорошая. И она мне кричит, что с этой твоей ведьмой что-то нечисто.

Гелий вздохнул. Он ожидал этого разговора. — Ее информация была точной, Прохор. Это факт. Она уберегла нас от засады.

— Ага, — хмыкнул выживальщик. — А ты не задавался вопросом, откуда она вообще про эту засаду знает? Появилась из ниоткуда посреди глухого леса, чистенькая, будто только что из бани. И сказки свои рассказывает про «шепот леса». Я в этом лесу вырос, он не шепчет, он воет и жрет. Она либо шпионка какого-нибудь боярина, либо и правда ведьма, что еще хуже.

Гелий нахмурился, пытаясь подобрать логичные контраргументы. — Пока ее действия приносят пользу для нашей миссии, ее мотивы вторичны. Мы не можем позволить себе отказаться от такого ресурса из-за одних лишь подозрений.

— Ресурса? — Прохор остановился и развернулся к нему. — Ты на нее посмотри! Она молчит, как немая, только глазками своими зыркает. Будто оценивает, сколько мы стоим на черном рынке. Ты ее в команду принял, тебе и отвечать, когда она нам нож в спину воткнет.

Кирата, шедшая чуть впереди, не замедлила шаг и не обернулась. Она продолжала смотреть прямо перед собой, на петляющую среди деревьев тропу. Но Гелий, бросив на нее быстрый взгляд, заметил, как ее плечи на мгновение напряглись, а губы сжались в тонкую, бледную линию.

***

Спор повис в воздухе, неловкий и незавершенный. Прохор, высказав все, что думал, замолчал, но его мрачный вид говорил сам за себя. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Гелий решил прибегнуть к единственному инструменту, который он полностью контролировал. — Толик, выведи текущие параметры команды, — произнес он.

Дрон послушно подлетел к ближайшему ровному участку скалы, выступавшему из земли, и спроецировал на него обновленную голограмму.

[Общие параметры команды] Адаптивность: 15%Синхронизация: 12%Воля: 10%

Гелий внимательно изучал данные. Адаптивность немного подросла. Синхронизация, несмотря на перепалку, оставалась в плюсе. А вот «Воля»… десятка — это было удручающе мало.

— Это что еще за каракули? — Прохор ткнул пальцем в сторону шкалы «Воля». — Что, мы теперь в какой-то игре? И что эти циферки значат? Что моя воля всего на десятку тянет? Да я…

Он не договорил, потому что интерфейс вдруг моргнул и изменился. [Индивидуальные показатели] Оператор «Гелий»: Интеллект 95%, Выживание 5%Проводник «Прохор»: Выживание 90%, Харизма (угроза) 75%Наблюдатель «Кирата»: Выживание 85%, Харизма (аномалия) 100%

— Харизма-угроза? — переспросил Прохор, и на его лице появилась кривая усмешка. — Ну, тут твой шарик не врет. А у ведьмы что? Харизма-аномалия? Это как понимать? Она своей красотой аномалии вызывает?

— Это всего лишь приблизительная оценка, — поспешил объяснить Гелий. — Возможны погрешности.

— Погрешности… — протянул Прохор, бросив на Кирату очередной подозрительный взгляд. — Посмотрим, как эта стопроцентная харизма нам в бою поможет.

Кирата молча смотрела на свои аномальные показатели. Она единственная знала, что Толик, сам того не ведая, был пугающе близок к истине.

***

Словно в ответ на слова Прохора, из лесной тишины донесся пронзительный свист. В следующую секунду из-за деревьев высыпали люди. Те самые мародеры, с подкреплением.

— А вот и подмога! — крикнул один из них. — Я же говорил, у них железяка летает и баба красивая! Все забираем!

— Ведьма, ученого прикрой! — рявкнул Прохор и бросился навстречу. Он врезался в их ряды, превращаясь в смертоносный вихрь.

Гелий, отступив за спину Кираты, судорожно пытался помочь. — Толик, анализ! Слабые точки! Тактика!

Дрон подсвечивал нападавших на тактическом интерфейсе, и Гелий выкрикивал данные Прохору: — У левого хромота! Правая рука у того, что с дубиной, плохо скоординирована!

В это время один из мародеров, обойдя Прохора, бросился на Кирату. Она не сдвинулась с места. Лишь подняла руку, и скрытый под рукавом Полевой Регулятор беззвучно активировался. Она сфокусировала его на камне у ног нападавшего. Камень с громким хлопком взорвался, осыпав его снопом ярких, безвредных, но очень эффектных искр.

— Ведьма! Она колдует! — взвыл мародер.

Этот крик стал последней каплей. Грабители бросились врассыпную. Прохор остановился, тяжело дыша. — Неплохой трюк, — бросил он Кирате. — Надо будет у тебя пару таких фокусов перенять.

Кирата ничего не ответила, лишь медленно опустила руку, пряча в рукаве гаджет, который только что нарушил главный протокол ее существования.

***

Вечером они расположились в небольшой пещере. — А все-таки, что это был за фокус с камнем? — спросил Прохор.

— В наших краях есть старые легенды, — медленно начала Кирата. — О том, что некоторые камни хранят искру древней магии. Нужно только знать, как ее высвободить.

— Сказки… — протянул Гелий. — А я верю не в сказки, а в технологии. Мечтаю о дне, когда города снова засияют, а знание станет главной ценностью.

Он говорил с тихой, но твердой убежденностью. Кирата слушала его, и ее лицо, обычно непроницаемое, смягчилось. Впервые она смотрела на человека не как на объект. Она видела мечтателя. Их взгляды встретились.

— Мечты — это хорошо, ученый, — прервал момент Прохор. — Главное, чтобы они не мешали вовремя заметить нож у горла. Пора спать.

***

Поздней ночью, когда остальные спали, Кирата отправила отчет. — Агент Кирата. Отчет о контакте.

Голос Куратора возник в ее сознании. — Зафиксировано использование Полевого Регулятора. Прямое нарушение протокола. Требую объяснений.

— Возникла прямая угроза ликвидации объекта. Я действовала для сохранения миссии.

— Ваша задача — наблюдение, а не охрана, — отрезал Куратор. — Гибель объекта — это тоже ценные данные. Ваше действие исказило естественный ход событий. Это ваше первое официальное предупреждение. Второе нарушение приведет к активации санкций.

Связь оборвалась. Кирата осталась одна. Она смотрела на спящего Гелия. Естественный ход событий. Для Куратора их смерть была бы лишь строчкой в отчете. И в этот момент, впервые за долгие годы, она почувствовала, что протокол, которому она посвятила жизнь, может быть чудовищным.

***

На следующее утро, прежде чем выйти на тракт, Прохор решил провести еще один урок выживания. — Так, слушайте сюда, голубки. Мы должны выглядеть как призраки, а не как стадо коров на выпасе.

Он показал им, как правильно маскировать место ночлега: разбросать угли, присыпать их землей, разровнять траву. Гелий впитывал информацию с жадностью студента, Кирата же прилежно копировала его неуклюжие движения, скрывая свой истинный уровень подготовки. Однако ее знания все равно просачивались. Когда Прохор объяснял, как по сломанной ветке определить направление, она невзначай добавила: — А если обратить внимание на лишайник, можно понять, как давно она сломана.

Прохор удивленно посмотрел на нее. — И откуда ты это знаешь? В ваших ведьминских сказках и про лишайник пишут? — Бабушка была очень наблюдательной, — пожала плечами Кирата.

— Анализ маскировочных мероприятий, — сообщил Толик. — Уровень скрытности команды повышен. Текущий показатель: тридцать процентов. Выживание: плюс два процента. Поздравляю. Вы теперь как стадо очень скрытных коров.

***

Этой ночью Кирата сама вызвалась на первый дозор. Гелий не мог уснуть и тихо подошел к ней. — Не спится? — спросила она, не поворачивая головы. — Слишком много впечатлений, — признался Гелий, садясь рядом. — Например, здесь есть комары. Я вычислил траекторию полета одного. Очень хаотичная. Они помолчали. — Вы всегда одна? — спросил Ге-лий. Кирата на мгновение замялась. — В основном. Так проще. — Но разве это не… тяжело? Она медленно повернула к нему голову. В полумраке ее глаза казались бездонными. — К этому привыкаешь, — сказала она. — Тебе лучше поспать. Он молча вернулся к костру.

— Анализ социального взаимодействия завершен, — тихо прожужжал Толик. — Попытка повысить уровень «Синхронизации» через личный диалог провалена. Эффективность: три процента. Показатель «неловкое молчание» достиг критической отметки.

Гелий вздохнул. — Спасибо, Толик. Очень помог.

— Всегда к вашим услугам, босс.

Глава 4

На следующее утро они снова шагали по разбитому тракту. После ночного разговора Гелий чувствовал себя немного неловко, а Кирата, казалось, стала еще более молчаливой и отстраненной. Прохор, как всегда, шел впереди, насвистывая какую-то заунывную мелодию и изредка поплевывая на дорогу.

— Так, ученый, — вдруг сказал он, не оборачиваясь. — Ближе к Москве патрули начнутся. Конфедерация любит свои границы блюсти. Называются дружинниками, а по сути — те же разбойники, только в казенной броне и с грамотой от боярина.

— Каковы их протоколы поведения? — тут же включился Гелий. — Уровень вооружения? Стандартные процедуры досмотра?

Прохор хохотнул. — Протоколы у них простые. Увидел чужака — потряси. Если есть чем поживиться — отбери. Вооружены чем попало, от ржавых автоматов до хороших лазерных винтовок, если боярин не жадный. А досмотр… — он на мгновение замолчал, — зависит от настроения и от того, насколько ты им понравишься.

Гелий нахмурился. Неопределенность была его главным врагом. — Толик, — тихо сказал он. — Обнови маршрут с учетом повышенной вероятности встречи с враждебными патрулями. Проложи путь через наименее просматриваемые участки.

— Маршрут обновляется, — отозвался дрон. — Внимание: обходной путь увеличивает время в пути на семнадцать часов и пролегает через зону, известную как «Комариная топь».

— Нет, — твердо сказал Гелий. — Только не топь.

— Как скажете, босс, — невозмутимо ответил Толик. — Возвращаю маршрут через зону «Веселые дружинники». Вероятность ограбления: шестьдесят процентов. Вероятность получить по голове: семьдесят пять. Отличный выбор.

***

Они как раз обсуждали сомнительные перспективы встречи с «веселыми дружинниками», когда Кирата, до этого молчавшая, вдруг остановилась.

— Есть другой путь, — сказала она. Голос ее был ровным, но в нем слышалась уверенность. — Здесь, в лесу, есть старая охотничья тропа. Она идет параллельно тракту, но скрыта от глаз. Мы потеряем часа три, не больше, зато обойдем самый опасный участок.

Прохор смерил ее подозрительным взглядом. — Опять лес шепчет? Откуда у тебя такие познания, ведьма? Ты тут каждую кочку знаешь, что ли?

— Я просто внимательна, — уклончиво ответила Кирата. — И я вижу следы. Дружинники не любят сходить с дороги.

Гелий колебался. С одной стороны, предложение было логичным. С другой — Прохор был прав, ее осведомленность вызывала вопросы. — Толик, твой анализ? — спросил он.

— Анализ предложения Наблюдателя «Кирата», — отозвался дрон. — Вероятность успешного обхода патруля по указанному маршруту: восемьдесят пять процентов. Вероятность того, что это ловушка и нас заведут прямо в лапы к медведям-мутантам: пятнадцать процентов. Я бы рискнул.

— Ты бы рискнул? — удивился Гелий. — У тебя даже тела нет.

— Именно поэтому, босс. У меня нет инстинкта самосохранения, который мешает вам принимать эффективные решения.

Прохор сплюнул на землю. — Ладно, — сказал он, обращаясь к Кирате. — Веди, знаток тропинок. Но если я увижу хоть одного медведя-мутанта, я сначала разберусь с ним, а потом с тобой.

Кирата молча кивнула и уверенно свернула с тракта в лес. Они шли около часа, и вскоре вышли к небольшому ручью. На другом берегу виднелись свежие следы кострища и отпечатки тяжелых ботинок.

— Патруль, — констатировал Прохор. — Час назад здесь были. Если бы шли по тракту, как раз бы на них и вышли.

Он бросил на Кирату взгляд, в котором недоверия стало чуть меньше, а уважения — чуть больше.

— Обновление параметров, — объявил Толик, подлетев к Гелию. — Навык «Доверие к Кирате» у Проводника «Прохор» повышен: +5%. Ваш общий показатель «Синхронизация команды» вырос. Теперь вы не просто трое случайных путников, а трое случайных путников, которые, возможно, не убьют друг друга в ближайшие сутки. Прогресс.

***

Они продолжили путь по лесной тропе, оставив позади стоянку патруля. Прохор шел впереди, теперь уже реже оглядываясь на Кирату, а Гелий, чувствуя себя в относительной безопасности, решил посвятить время своей главной миссии.

— Толик, выведи текущее состояние «Устройства спасения» на мой тактический интерфейс, — тихо скомандовал он.

В его поле зрения, наложенная на изображение леса, тут же возникла полупрозрачная голограмма. [Объект: Устройство спасения] Статус: Стабилен. Целостность: 100%. Энергоячейка: 99.8%.Требования к активации в конечной точке: Синхронизация оператора с объектом — 100%. Синхронизация команды — минимум 75%.

Гелий нахмурился, глядя на последнюю строчку. Он сам заложил эти параметры, исходя из теории, что для запуска столь сложной системы потребуется не только его гений, но и слаженная работа группы поддержки. Но теперь, в реальности, эти цифры выглядели пугающе.

— Толик, каков наш текущий уровень синхронизации? — Семнадцать процентов, босс, — бодро отчитался дрон. — Мы на верном пути. С такими темпами мы достигнем необходимого уровня примерно через… — Толик на секунду замолчал, очевидно, проводя расчеты, — двести сорок три дня. Если, конечно, Прохор не перестанет ворчать, а вы не продолжите вести неловкие ночные беседы.

— Спасибо за оптимистичный прогноз, — пробормотал Гелий.

Он снова посмотрел на куб в своем рюкзаке. Это было не просто устройство. Это был ключ. Но чтобы повернуть его в замке, ему нужно было нечто большее, чем просто доставить его в Новосибирск. Ему нужно было превратить эту странную компанию из случайных попутчиков в настоящую команду.

— Толик, сканируй окрестности, — приказал он, решив сосредоточиться на более насущных проблемах. — Нужны данные о потенциальных угрозах.

— Сканирование активно, — подтвердил дрон. — Обнаружен источник тепла на два часа, дистанция — полтора километра. Вероятно, животное. Уровень угрозы: низкий. Также зафиксирован патруль Конфедерации на двенадцать часов, дистанция — два километра. Уровень угрозы: высокий. Рекомендация: ускорить движение и попросить Прохора временно снизить уровень своей «Харизмы-угрозы», чтобы не привлекать внимания.

***

Предупреждение Толика заставило их ускорить шаг. Они двигались в напряженном молчании, пока не вышли на небольшую поляну, пересеченную старой, заросшей просекой. Здесь нужно было решать, куда идти дальше.

— Надо идти прямо, — сказал Прохор, указывая на север. — Просека выведет нас обратно к тракту, но уже далеко за спиной у того патруля. Быстро и просто.

— Нет, — возразила Кирата, впервые за долгое время вступая с ним в открытый спор. — Прямо — слишком очевидно. Это первое место, куда они отправят разведку, если нас заметят. Нужно уйти на восток, через бурелом. Это дольше, но безопаснее.

Прохор скрестил руки на груди. — Через бурелом? Ведьма, ты в своем уме? Мы там до ночи провозимся. Я за то, чтобы идти быстро. А если нарвемся на патруль — дадим бой. Их там двое-трое, не больше. Справимся.

— Бой — это всегда риск, — спокойно парировала Кирата. — Раненые, потеря времени, привлечение внимания. Скрытность — наше главное оружие. Мы должны быть призраками.

— Призраки не таскают с собой светящийся шарик и ученого, который спотыкается на ровном месте! — рявкнул Прохор. — Нам скрытность не поможет! Нам поможет мой нож и его, — он кивнул на Гелия, — непонятная магия.

Спор заходил в тупик. Гелий видел, как на интерфейсе Толика тревожно замигал показатель «Синхронизация команды», упав до критических 10%.

— Стоп! — вмешался он, вставая между ними. — Вы оба правы. Прохор, ты прав, что бой может быть неизбежен. Кирата, ты права, что его нужно избегать любой ценой. Поэтому мы сделаем и то, и другое.

Они оба уставились на него.

— Мы пойдем по просеке, как предлагает Прохор, — это быстро, — начал Гелий, чувствуя себя скорее не лидером, а арбитром в странном споре. — Но! Мы не будем идти по центру. Мы будем двигаться вдоль края, под прикрытием деревьев, как предлагает Кирата. Это замедлит нас, но не так сильно, как бурелом, и даст шанс остаться незамеченными. А если нас все же обнаружат, у нас будет преимущество для внезапной атаки из леса.

Прохор и Кирата переглянулись. План был простым, логичным и, что самое главное, учитывал оба их мнения.

— Ладно, ученый, — наконец проворчал Прохор. — Уговорил. Голова у тебя не только для того, чтобы шапку носить.

— Обновление параметров, — тут же встрял Толик. — Активирован навык «Лидерство» у оператора «Гелий». Уровень: 1. Показатель «Синхронизация команды» повышен на 7%. Поздравляю, босс. Теперь вы официально — командир этого сброда.

***

Их компромиссный план работал идеально. Ровно до того момента, как он перестал работать.

Они двигались вдоль просеки уже около получаса, когда из-за поворота показались двое. Дружинники. В помятых стальных кирасах поверх стеганых курток, с лазерными карабинами за спиной. Они шли не таясь, очевидно, считая этот участок леса своим.

— В укрытие! — прошипел Прохор.

Команда мгновенно рассыпалась за ближайшими деревьями и валунами. Дружинники, ничего не заметив, продолжали свой путь. Они были уже метрах в тридцати, когда один из них остановился и присел на корточки, разглядывая что-то на земле.

— Тихо, — пробормотал Прохор, готовя нож. — Может, пройдут.

Но тут из рюкзака Гелия, где лежал заботливо уложенный «куб», раздался тихий, но отчетливый мелодичный сигнал. Это сработала отложенная диагностика, которую он забыл отменить.

Оба дружинника резко вскинули головы в их сторону. — Кто здесь?! — крикнул один, вскидывая карабин.

— План Б, босс, — прошептал Толик на ухо Гелию. — Предлагаю активировать протокол «Это не мы, это белка».

— Отвлеки их! — скомандовал Гелий Прохору.

Прохор не заставил себя ждать. Он выскочил из укрытия с другой стороны просеки, вскинув руки. — Эй, мужики, спокойно! Свои! Просто грибы ищу!

Дружинники, опешив от такой наглости, развернулись к нему. В этот самый момент Кирата, двигаясь абсолютно бесшумно, скользнула тенью между деревьями, заходя им за спину. Гелий же, поняв, что теперь вся надежда на технологии, дал команду Толику.

— Активируй защитное поле! Минимальная мощность, режим «мерцание»!

Толик подлетел к дружинникам сбоку. Его корпус окутался едва заметной, переливающейся дымкой. Дружинники, периферийным зрением уловив странное движение, начали поворачиваться. Этой доли секунды хватило. Кирата, оказавшаяся сзади, метнула в ближайшего патрульного небольшой камень. Камень попал точно в шлем с глухим стуком. Пока тот ошарашенно мотал головой, Прохор уже сократил дистанцию и рукоятью ножа врезал второму под колено.

Дружинник взвыл и рухнул на землю. Первый, опомнившись, попытался выстрелить, но Прохор уже был рядом и выбил карабин у него из рук. Через десять секунд оба патрульных лежали на земле, обезоруженные и связанные собственными ремнями.

— Обновление параметров, — бодро сообщил Толик, отключая поле. — Навык «Командная работа»: +10%. Навык «Отвлечение грибами» у Проводника «Прохор»: успешно применен. Адаптивность оператора «Гелий»: +2%. Поздравляю, вы справились с двумя противниками. Осталось всего несколько миллионов.

***

Они оставили связанных и клятых дружинников в лесу, предварительно забрав у них энергоячейки и пару питательных батончиков сомнительного вида. Прохор настоял. После этой короткой, но напряженной стычки они решили сделать привал у небольшого ручья.

Прохор чистил свой нож, а Гелий пытался стабилизировать работу диагностического модуля в «Устройстве спасения», чтобы оно больше не издавало неуместных звуков. Кирата сидела чуть поодаль, на камне, и молча наблюдала за ним.

— Ты здорово придумал с этим полем, — сказала она, нарушая тишину.

Гелий поднял на нее взгляд. — Это был единственный логичный вариант. Минимизация рисков при максимальной эффективности.

— Ты всегда все просчитываешь? — в ее голосе не было насмешки, только искреннее любопытство.

— Стараюсь, — пожал плечами Гелий. — В моем мире все подчинялось законам физики и математики. А здесь… здесь слишком много неизвестных. Поэтому я должен доставить это, — он кивнул на рюкзак, — в Новосибирск. Там остались те, кто сможет вернуть в этот мир хоть немного порядка. Восстановить технологии, связь, медицину. Построить все заново.

Он говорил об этом не как о мечте, а как об инженерной задаче. Сложной, многоуровневой, но выполнимой.

Кирата смотрела на него, и ее лицо, обычно непроницаемое, на мгновение смягчилось. Она видела не просто ученого. Она видела фанатика, но фанатика созидания, а не разрушения. Его вера в прогресс была такой чистой и наивной, что казалась почти инородной в этом жестоком мире. И от этого — невероятно притягательной.

— Думаешь, у тебя получится? — тихо спросила она.

— Анализ вероятности успеха миссии, — вмешался Толик, который, очевидно, сканировал их разговор. — При текущих показателях команды, учете внешних угроз и общем состоянии дорожного покрытия, вероятность составляет… двенадцать процентов.

Гелий и Кирата одновременно посмотрели на дрона.

— Однако, — добавил Толик, — данный расчет не учитывает показатель «Харизма-аномалия» Наблюдателя «Кирата». С учетом этого неизвестного фактора, вероятность может как возрасти до девяноста процентов, так и упасть до нуля, если она все-таки окажется ведьмой и решит сварить нас в котле. Рекомендую продолжать наблюдение. И не злить ее.

***

Когда Гелий и Прохор отошли к ручью, чтобы пополнить запасы воды, Кирата снова получила возможность для уединенной связи. Она отошла за густые заросли орешника, активируя коммуникатор.

Пустота в сознании. Голос Куратора. — Агент Кирата. Вы превысили допустимый лимит времени между отчетами.

— Возникли непредвиденные обстоятельства, — мысленно ответила она, стараясь, чтобы ее тон звучал максимально протокольно. — Группа столкнулась с вооруженным патрулем Конфедерации. Контакт был неизбежен.

— Зафиксировано применение защитного поля дрона ТЛ-64. Это является косвенным вмешательством, инициированным вами через ваши действия. Вы подвергли объект риску, вместо того чтобы обеспечить его уход с места столкновения.

Кирата почувствовала укол раздражения. Куратор видел ситуацию как набор сухих данных, игнорируя реальность. — Отступление было невозможно. Мои действия были направлены на минимизацию ущерба и сохранение целостности как объекта, так и миссии в целом.

Она сделала паузу, решаясь на рискованный шаг. — Текущие условия значительно опаснее, чем предполагалось в первоначальных расчетах. Стандартный протокол «Наблюдение» неэффективен. Запрашиваю смену статуса миссии на «Активное сопровождение». Это даст мне больше тактической свободы для обеспечения безопасности объекта и, как следствие, гарантирует доставку данных.

Это была наглая ложь, замаскированная под логику. Ей нужна была не «тактическая свобода». Ей нужна была возможность защищать этих странных, нелогичных, но уже ставших ее спутников.

В канале повисло молчание, длиннее обычного. Куратор анализировал. — Ваш запрос… необычен, — наконец произнес он. — Однако, потеря объекта на данном этапе действительно приведет к полному провалу миссии. Запрос на «Активное сопровождение» одобрен. Но протокол невмешательства в глобальные события остается в силе. И помните, агент, ваш уровень контроля будет повышен. Каждое ваше действие теперь под еще более пристальным наблюдением.

Связь прервалась. Кирата выдохнула. Она добилась своего, но цена была высока. Поводок стал короче, а ошейник — туже. Она чувствовала, как давление нарастает, но вместе с ним росла и ее решимость. Она вернется к своей странной банде, теперь уже не просто как наблюдатель.

***

К вечеру следующего дня они вышли на вершину высокого холма. Впереди, насколько хватало глаз, расстилалась гигантская чаша, заполненная причудливым нагромождением руин и редкими очагами света.

— Москва, — произнес Прохор с мрачным удовлетворением. — Во всей своей ржавой красе.

Это было не похоже на города из архивов Гелия. Остовы древних небоскребов, похожие на скелеты доисторических чудовищ, торчали среди более приземистых, но крепких строений, окруженных стенами. Между островками света лежали огромные провалы тьмы, где, по словам Прохора, обитали только мутанты и самые отчаянные банды. Над центром города висело тусклое световое пятно — там, очевидно, находились дворцы самых могущественных бояр и главный храм Единославия.

Гелий смотрел на этот урбанистический кошмар с профессиональным интересом инженера, оценивающего масштаб ремонтных работ. — Потенциал для восстановления огромен, — пробормотал он. — Энергосистему можно реанимировать, транспортные артерии расчистить…

— Ты сначала попробуй через рынок пройти, чтобы тебя не обчистили, мечтатель, — хмыкнул Прохор. — Здесь каждый клан держит свой район. Чужаков не любят. Нам нужно найти ночлег, раздобыть припасов и как можно скорее найти транспорт. Я слышал, у одного боярина есть на ходу бронедрезина «Стрела». Наша единственная надежда проскочить до самого Урала.

— Толик, — обратился Гелий к своему спутнику, — начни сканирование города. Нужны данные о распределении энергии, узлах связи и… есть ли тут что-то вроде публичной библиотеки?

— Сканирование начато, босс, — ответил дрон. — Распределение энергии хаотичное, узлы связи примитивны и работают на коротких волнах. Поиск по запросу «библиотека» дал один результат: «Книжная лавка старика Хромого». Судя по отзывам в местной сети, у него можно обменять три крысиные шкурки на один потрёпанный сборник стихов.

— Отлично, — кивнул Гелий. — Это наш первый пункт назначения.

Прохор посмотрел на него, как на сумасшедшего. — Ученый, мы в городе, кишащем убийцами и ворами, а ты собрался за стихами?

— Конечно, нет, — серьезно ответил Гелий. — Я собираюсь за картами коммуникаций. А стихи — это приятный бонус.

— Обновление параметров, — вмешался Толик. — Вход в зону повышенной опасности. Уровень угрозы: высокий. Рекомендация: держите кошельки поближе, а этого, — дрон моргнул синим глазом в сторону Гелия, — еще ближе. Его показатель «Наивность» только что пробил потолок. Готовьтесь, боссы. Приключения начинаются.

Глава 5

Ржавый скелет исполинского здания, когда-то упиравшегося в облака, теперь служил уродливой рамой для картины тотального упадка. Отсюда, с края разбитого тракта, Москва не выглядела городом. Она выглядела гигантской, незаживающей раной на теле планеты.

Гелий ошеломленно замер. Гул тысяч голосов, скрип тележных колес, крики зазывал, собачий лай и непонятный лязг металла сливались в единую, оглушающую какофонию. Этот хаос не подчинялся ни одному из известных ему законов термодинамики или социальной инженерии. Это была чистая, незамутненная энтропия. Прямо перед ними, куда уходила широкая, утоптанная тысячами ног грязевая улица, копошился людской муравейник. Над головой, между остовами древних строений, были натянуты веревки с сохнущим тряпьем, создавая подобие пестрого, рваного неба.

— Держитесь вместе, — голос Прохора прозвучал непривычно серьезно, лишенный обычной иронии. Он превратился из спутника в проводника по враждебной территории. — Глазей поменьше, карманы держи крепче. И главное — не смотрите в глаза дружинникам.

Он кивнул в сторону двух фигур в потертых стальных кирасах, лениво прислонившихся к остаткам бетонной стены. У одного на плече висел лазерный карабин старой модели, у второго в руке была простая металлическая дубина. Они не столько охраняли, сколько наблюдали за потоком людей с выражением скучающих хищников, высматривающих отбившуюся от стада добычу.

Кирата не глазела. Ее фигура напряглась, превратившись в натянутую струну. Она не рассматривала экзотические товары на импровизированных прилавках и не ужасалась нищете. Ее взгляд, темный и глубокий, методично скользил по толпе, оценивая, вычленяя, запоминая лица, жесты и потенциальные угрозы.

Рядом с плечом Гелия бесшумно висел Толик, его единственный синий глаз методично сканировал окружающую действительность.

— Анализ среды, — произнес он своим ровным протокольным голосом, который казался здесь неуместным, как теорема Ферма на базаре. На ближайшей относительно чистой стене ржавого киоска тут же возникла знакомая голограмма.

[Внимание! Вход в зону «Москва. Предместья». ] Уровень агрессии окружения: средний, с вероятностью спонтанного повышения до высокого. Уровень социальной энтропии: 93%.Рекомендация: обновите антивирусную базу данных. Вероятность подцепить вербальный или материальный вирус — критическая.

— Спасибо, кэп, — буркнул Прохор, даже не взглянув на проекцию. — Пошли, ученый, не стой столбом. Нам нужно найти ночлег до того, как стемнеет. Ночью тут развлекаются только мутанты и сборщики налогов. Не всегда поймешь, кто из них хуже.

Прохор уверенно двинулся вперед, буквально растворяясь в плотном потоке людей. Гелию и Кирате не оставалось ничего, кроме как последовать за ним, стараясь не потерять из виду его широкую спину. Проводник вел их по узким проулкам, сворачивая с основной улицы, где толпа была не такой плотной. Минут через пятнадцать такой лавировки он остановился у приземистого строения, которое когда-то могло быть баром. Над входом висела грубо сколоченная вывеска с нарисованной кружкой, из которой валил пар.

Прохор скрылся внутри. Гелий и Кирата остались ждать снаружи, стараясь не привлекать внимания. Через минуту выживальщик появился снова, вертя на пальце два тяжелых металлических ключа.

— Готово, — он кинул один ключ Гелию. Тот поймал его с некоторой задержкой, не привыкший к таким предметам. — Две комнаты на втором этаже. Потише и почище, чем можно было ожидать. Затаскивайте вещи. Я пойду разузнаю насчет дрезины и принесу чего-нибудь съестного. И запомните, — он понизил голос, — до моего возвращения из комнат ни ногой. Здесь стены не только уши имеют, но и руки. Очень загребущие.

***

Сидеть взаперти было нелогично. Прохор, при всем своем опыте, мыслил категориями выживания, а не эффективности. Пассивное ожидание, пока проводник раздобудет слухи, было равносильно остановке эксперимента. А Гелий не привык останавливать эксперименты. Он подошел к пыльному окну, выходившему во внутренний колодец, и посмотрел на серое, затянутое облаками небо.

— Толик, — тихо позвал он.

Сфера, до этого неподвижно висевшая в углу комнаты, плавно подплыла к нему.

— Слушаю, оператор. — Мы отправляемся на рекогносцировку. Цель: сбор данных о транспортных узлах и поиск бронедрезины «Стрела». Оцени риски. — Расчет начат, — безэмоционально ответил дрон. — При самостоятельной вылазке в текущем секторе вероятность привлечь нежелательное внимание — сорок восемь процентов. Вероятность получить точные данные — тринадцать процентов. Соотношение риск/польза крайне неоптимально. Рекомендация Проводника «Прохор» остается в силе. — Рекомендация Прохора основана на эмоциях. Мы будем опираться на данные, которые сами и добудем, — возразил Гелий, уже натягивая капюшон своего защитного костюма. — Активируй режим пониженной заметности.

Они выскользнули из комнаты так же тихо, как и вошли. Гелий двигался с осторожностью, стараясь держаться в тени зданий, в то время как Толик плыл чуть выше, его корпус теперь не блестел, а казался матовым и поглощал свет. Ориентиром служила карта, которую дрон проецировал прямо на сетчатку ученого. Целью была та самая «Книжная лавка старика Хромого», единственное место в этом хаосе, которое вызвало у Гелия профессиональный интерес.

Лавка оказалась зажатой между двумя полуразрушенными кирпичными строениями. Это была скорее не лавка, а глубокая нора, заваленная стопками настоящих, бумажных книг. Их переплеты истрепались, страницы пожелтели, но для Гелия, видевшего их только на архивных изображениях, это было сродни чуду.

Внутри, за высоким прилавком, заваленным древними микросхемами и пожелтевшими свитками, сидел седой старик. Одна его нога была неестественно вывернута. Он поднял на вошедшего Гелия пару острых, выцветших глаз.

— Чего надо, ученый? — голос старика был скрипучим, как несмазанная петля. Он безошибочно определил статус Гелия по его слишком чистому костюму. — Добрый день, — Гелий постарался, чтобы его голос звучал уверенно. — Меня интересуют карты старых коммуникаций. В частности, железнодорожных. — Интересуют, — хмыкнул старик, не выказывая ни малейшего желания помочь. — Многих интересуют. Только толку от них, если рельсы давно на ножи переплавили? — Не все, — осторожно возразил Гелий. — Я слышал о действующей бронедрезине. «Стрела».

Старик на мгновение замолчал. Его взгляд стал еще более колючим. — Слишком много слышал, ученый. За такие слухи в этом городе можно языка лишиться. Или головы.

В этот момент в лавку бесшумно вплыл Толик. Он завис за плечом Гелия, и его единственный синий глаз сфокусировался на старике. Продавец отшатнулся, его лицо вытянулось. Он перекрестился по заученному, но явно давно забытому обряду.

— Великий Механизм… что это за диво? — Это… мой ассистент, — нашел ответ Гелий. — Ассистент… — старик нервно сглотнул, не отрывая взгляда от дрона. Его тон резко сменился с враждебного на заискивающий. — «Стрела», говоришь? Есть такая. Ласточка, а не машина. Только она не продается. Она принадлежит боярину Воронцову. С ним договориться — все равно что с дьяволом сделку заключить. Ценит не только золото, но и диковинки. Такие, как твой… ассистент.

Гелий кивнул, улавливая суть. Это была не просто логистическая задача. Это была политическая. Он молча положил на прилавок небольшую, но идеально сохранившуюся энергоячейку из своего запаса. Глаза старика жадно блеснули.

— Воронцов принимает в своей цитадели, в центре. Но учти, ученый, — добавил он уже тише, пряча ячейку под прилавок, — из его ворот выходят не все, кто туда входит.

Вернувшись в свою комнату, Гелий тяжело опустился на скрипучую кровать. Миссия усложнилась. Толик бесшумно завис посреди комнаты, проецируя обновленные данные.

[Задача обновлена: заключить сделку с боярином Воронцовым на доступ к бронедрезине «Стрела». ] Новый противник в уравнении: клан Воронцова. Расчетная вероятность успеха сделки: 40%.Вероятность быть обманутым или убитым в процессе: 55%.Оставшийся 1% я оставляю на фактор вашей удачи, босс.

***

Пока Гелий занимался разведкой, Кирата оставалась в своей комнате. Но не в бездействии. Она сидела на полу, скрестив ноги, спина идеально прямая. Ее глаза были закрыты, но все ее существо было превращено в чувствительный локатор. Она не медитировала — она слушала. Слушала гул жизни таверны этажом ниже: скрип половиц, звон посуды, обрывки пьяных разговоров и, самое главное, паузы. В паузах скрывалась информация.

Ее слух, усиленный альгазийской физиологией, легко отсеивал фоновый шум. Она выделила два голоса за столиком прямо под ее комнатой. Говорили вполголоса, но с той нарочитой небрежностью, которая выдает людей при исполнении.

— …чистенькие слишком. И девка с ними странная, — говорил первый. — Боярин велел глаз не спускать. — Да что с них взять? Очередные паломники в никуда, — отвечал второй. — Потрясем немного, как выйдут из города. — Не скажи. У ученого шарик летающий. Такие побрякушки просто так не носят. Игнат Захарович из Приказа за такими гоняется. Может, это его клиенты.

Игнат Захарович. Сыскной Приказ. Имя прозвучало в ее сознании красным маркером. Это не были случайные бандиты. Это были системные игроки. Угроза только что повысила свой ранг.

Дверь ее комнаты тихо скрипнула. Вошел Гелий, его лицо было сосредоточенным и слегка встревоженным. — У нас проблема, — начал он. — Дрезина принадлежит местному феодалу. Боярин Воронцов. — У нас проблема серьезнее, — ровным голосом перебила его Кирата, открывая глаза. — За нами следят. И это не просто городская шпана. Они упомянули Сыскной Приказ.

Гелий замер. Это меняло все уравнение. Теперь в нем была не одна, а две неизвестные переменные враждебной силы. Он уже хотел вызвать Толика для обновления данных, но в этот момент в коридоре послышались тяжелые шаги и громкий, добродушный голос вернувшегося Прохора.

— Эй, затворники, я принес ужин! И новости!

Прохор ввалился в комнату Гелия, держа в одной руке сверток с какой-то снедью, а в другой — глиняный кувшин. Он плюхнулся на стул, который жалобно скрипнул под его весом. — Значит так, — начал он, разворачивая сверток. — «Стрела» и правда есть. Стоит в ангаре у боярина Воронцова. Добраться до нее почти нереально. Но это не главная новость.

Он сделал паузу, оглядывая их. — По таверне слух пошел. Про вас. Ученый с летающей сферой и девка-ведьма. Слишком заметные. А такие заметные ребята очень интересуют людей боярина. И, что хуже, людей из Сыскного Приказа. Они считают, что вы еретики, укравшие священные артефакты.

Прохор перестал улыбаться. — Так что, ученый, твоя вылазка была плохой идеей. Теперь мы у них на крючке.

Кирата, неслышно вошедшая в комнату вслед за Прохором, встала у стены. Она решила, что пассивное наблюдение больше не работает. Нужно было действовать. — Я спущусь вниз, — сказала она. Прохор удивленно поднял бровь. — Зачем? На рожон лезть? — Отвести подозрения. Иногда лучший способ спрятаться — выйти на свет.

Она вышла из комнаты, оставив мужчин переваривать информацию. Спустившись в общий зал таверны, она уверенно подошла к стойке. Два шпиона за столиком тут же замолчали, проводив ее взглядами. Кирата заказала у хозяина кружку травяного отвара и, вместо того чтобы вернуться, присела за свободный столик неподалеку от них.

Она не смотрела в их сторону. Она просто сидела, медленно попивая свой напиток, но вся ее поза излучала спокойную, почти гипнотическую уверенность. Ее «ведьминская» маскировка — бледная кожа, темные волосы, глубокие фиалковые глаза — работала безотказно. Она не выглядела жертвой. Она выглядела хищницей, которая зачем-то решила отдохнуть среди овец.

Один из шпионов не выдержал. Он поднялся и подошел к ее столику. — Что такая красивая леди делает одна в такой дыре? — его голос был пропитан дешевой самоуверенностью. Кирата медленно подняла на него взгляд. В ее глазах не было ни страха, ни кокетства. Только холодное, изучающее любопытство. — Жду, — просто ответила она. — И кого же, если не секрет? — Того, кто задаст глупый вопрос.

Шпион осекся. Его бравада испарилась, сменившись растерянностью. Он ожидал чего угодно — испуга, заигрывания, грубости. Но не этого ледяного спокойствия. Он пробормотал что-то невнятное и поспешил ретироваться к своему напарнику. Они быстро расплатились и вышли из таверны.

Кирата допила свой отвар. Угроза не исчезла, но она выиграла им немного времени. Она показала им, что они не являются легкой добычей.

Вернувшись в комнату, она застала напряженное молчание. — Они ушли, — констатировала она. Прохор присвистнул. — Ведьма, — протянул он с оттенком невольного уважения. — Не заколдуй нас всех тут, пожалуйста. Нам еще до Новосибирска топать.

Толик, который все это время молча сканировал ситуацию, спроецировал интерфейс на стену.

[Статус угрозы обновлен. Уровень «Непосредственная опасность» снижен на 15%.] Навык «Социальная мимикрия (Угроза)» у Наблюдателя «Кирата» повышен: +10%.Рекомендация: продолжать в том же духе. Возможно, в следующий раз стоит добавить спецэффекты. Например, заставить ложки гнуться силой мысли.

***

Временная передышка, которую выиграла Кирата, оказалась обманчивой, как тишина перед грозой. Ночь опустилась на Москву, превратив узкие улочки в чернильные провалы, в которых теперь хозяйничали тени. Прохор настоял, чтобы они немедленно покинули таверну.

— Они ушли, чтобы вернуться с подмогой, — проворчал он, закидывая за плечи свой мешок. — Правило номер один в этом городе: если тебя заметили, меняй лежбище.

Они двигались быстро, почти бегом, следуя за Прохором по лабиринту задворков и темных переулков. Он вел их к другому постоялому двору, который, по его словам, был «дырой погрязнее, но хозяин там слепой на оба глаза и глухой на оба уха за пару лишних монет».

Именно в одном из таких переулков, зажатом между глухими стенами заброшенных складов, их и ждали.

Из темноты впереди и сзади одновременно выступили четыре тени. Это были не дружинники и не те шпионы из таверны. Эти двигались иначе — быстро, слаженно, как стая волков, загоняющая добычу. Наемники. В их руках тускло блеснули длинные ножи.

— Спокойно, — прошипел Прохор, выставляя Гелия и Кирату себе за спину. Его рука плавно легла на рукоять собственного ножа. — Отдайте ученого и его шарик, и, может, девка останется целой.

Голос, прозвучавший из темноты, был ровным и деловым. Никакой злобы, только работа.

— Анализ ситуации, — мгновенно отреагировал Толик. Его голос, усиленный эхом переулка, заставил нападавших на миг опешить. — Противник: четыре боевые единицы, вооружение — холодное оружие. Вероятность успешного исхода при прямом столкновении: тридцать два процента. Рекомендация: активировать протокол «Тактическое отступление». Иными словами, бежим.

Но бежать было некуда.

— Прохор, левый фланг твой, — скомандовала Кирата. Ее голос был таким же холодным и точным, как скальпель хирурга. — Гелий, свет. Максимальная яркость, стробоскоп.

Гелий не стал спорить. Он уже понял, что в таких ситуациях логика отступает перед скоростью реакции. — Толик, выполняй!

В следующую секунду единственный глаз дрона взорвался ослепительной вспышкой. Переулок залило неровным, дерганым светом, превратив драку в безумный танец теней. Наемники, ослепленные и дезориентированные, на секунду замерли.

Этого хватило. Прохор ринулся вперед, его нож превратился в серебристую молнию. Он не убивал — он калечил. Короткий выпад — и один из наемников взвыл, схватившись за предплечье. Разворот, удар рукоятью ножа — и второй согнулся пополам, хватая ртом воздух.

В это же время двое других бросились к Кирате. Она не отступила. Когда первый замахнулся ножом, она ушла с линии атаки с текучей, нечеловеческой грацией. Ее ладонь ударила нападавшего по запястью с такой точностью, что тот выронил оружие. Одновременно ее вторая рука скользнула под рукав и коснулась скрытого там Полевого Регулятора.

Она не стала создавать взрывы или вспышки. Она сфокусировала энергию на маленьком металлическом обломке, валявшемся на земле в шаге от второго наемника. Обломок раскалился докрасна за долю секунды. Наемник, не видя источника, отскочил в сторону, инстинктивно уходя от непонятной угрозы, и в этот момент нога Кираты, обутая в тяжелый походный ботинок, с силой врезалась ему под колено.

Вся схватка заняла не больше десяти секунд. Двое наемников корчились на земле, еще двое, поняв, что связались с кем-то совершенно непонятным, уже растворялись в темноте.

Прохор тяжело дышал, опираясь на стену. Он с недоумением посмотрел на Кирату, которая уже приводила в порядок свою одежду, словно ничего не произошло. — Неплохо для ведьмы, — выдохнул он. — Где ты так драться научилась? В монастыре для трудных девочек?

Кирата проигнорировала вопрос. Она смотрела в темноту, откуда пришли наемники. Она знала, что это было лишь начало. Проверка боем. И она только что впервые нарушила главный протокол не ради спасения миссии, а ради спасения своей команды. Это осознание было одновременно пугающим и… правильным.

— Обновление параметров, — буднично сообщил Толик, возвращая своему глазу ровный синий свет. — Командное взаимодействие в бою: +15%. Адаптивность оператора «Гелий»: +3% (за своевременное нажатие кнопки). Навык «Нечеловеческая грация» у Наблюдателя «Кирата» подтвержден. Предлагаю присвоить ей класс «Боевой маг 80-го уровня».

***

Они добрались до нового пристанища без дальнейших приключений. Это была настоящая дыра: комната под самой крышей, с низким потолком и щелями в стенах, сквозь которые гулял сквозняк. Но Прохор был прав — здесь было тихо. Слишком тихо даже для Москвы.

Пока Гелий и Прохор, заперев хлипкую дверь на засов, вполголоса обсуждали дальнейшие действия, Кирата отошла к единственному мутному оконцу. Ей нужно было одиночество. Она прикоснулась к коммуникатору на предплечье.

Реальность подернулась едва заметной рябью. Шум ветра в щелях и скрип половиц исчезли, сменившись абсолютной, стерильной тишиной прямого канала связи. Перед ее мысленным взором возникла безупречная сфера Куратора. Она ожидала этого вызова.

— Агент Кирата, — голос Куратора был холоднее, чем космос за бортом станции. В нем не было ни упрека, ни злости — лишь констатация отклонения от нормы, как если бы он замерял температуру. — Зафиксировано несанкционированное использование Полевого Регулятора. Параметры воздействия: локальный термальный всплеск малой мощности. Цель: отвлечение агрессивной биологической единицы. Это второе нарушение протокола «Абсолютное невмешательство».

Кирата собрала всю свою волю, чтобы ее мысленный ответ прозвучал так же протокольно и бесстрастно. — Угроза была направлена не на меня, а на объект «Гелий». Его нейтрализация повлекла бы за собой провал миссии. Мои действия были направлены на сохранение целостности эксперимента.

Она знала, что это слабая аргументация. Она апеллировала к логике, но ее мотивы были продиктованы эмоциями, чего Куратор не мог или не хотел понимать.

— Ваша первичная директива — сбор данных, — отчеканил Куратор. — Провал миссии вследствие гибели объекта является валидным набором данных для анализа адаптивных способностей цивилизации. Ваше вмешательство исказило результат. Вы спасли переменную, тем самым испортив уравнение.

«Переменную». Где-то в глубине души Кираты что-то оборвалось. Сотни лет она была идеальным инструментом, винтиком в безупречном механизме альгазийской наблюдательной миссии. Она верила в чистоту эксперимента, в высшую цель. Но сейчас, слыша, как живого, мыслящего человека называют «переменной», она почувствовала, как в ней зарождается холодный, тихий бунт.

— Принято, — мысленно ответила она, не вступая в дальнейшую полемику. Спорить с Куратором было бессмысленно.

— Это ваше второе официальное предупреждение, агент, — продолжил Куратор. — Согласно протоколу, следующее зафиксированное нарушение приведет к автоматической активации санкций. Санкция первой ступени: удаленная деактивация Полевого Регулятора. Санкция второй ступени: полное отключение вашей биомаскировки и систем жизнеобеспечения. Выбор за вами. Конец связи.

Сфера исчезла. В сознание Кираты вернулся реальный мир: завывание ветра, приглушенный голос Прохора. Она сделала глубокий вдох. Угроза была ясна. Ее превратили в оружие с двумя последними патронами. Каждый следующий раз, когда она решит помочь своей команде, будет стоить ей части ее способностей, а в конечном итоге — и жизни.

И самое страшное было то, что она, почти без колебаний, была готова заплатить эту цену.

***

В убогой каморке под крышей повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. Прохор, примостившись на единственном табурете, методично правил лезвие своего ножа о кусок кожи. Гелий мерил шагами крошечное пространство, его мозг работал как симулятор, просчитывая сотни провальных вариантов.

— Лечь на дно не выйдет, — наконец произнес он, останавливаясь. — Они знают, что мы в городе. Наемники были лишь первой пробой сил. Скоро за нами придет либо отряд Воронцова, либо инквизиторы Приказа. Пассивное ожидание в данной ситуации эквивалентно самоубийству.

Прохор хмыкнул, не отрываясь от своего занятия. — А пойти на поклон к боярину — это, по-твоему, что? Оздоровительная прогулка? Ученый, этот Воронцов твой кубик себе заберет, а тебе голову на пику насадит для украшения ворот. Просто потому, что может.

— Это эмоциональная оценка, — возразил Гелий. — Любая система, даже такая хаотичная, подчиняется определенной логике. Логике выгоды. Мы не пойдем к нему с пустыми руками. Мы предложим ему то, чего у него нет и что он не сможет просто отнять.

Он повернулся к Прохору, и в его глазах блеснул огонь инженера, нашедшего решение. — Мы предложим ему сделку. Не просто выкуп. Партнерство. Я дам ему чертежи и принципы работы простейшего энергощита. Такого, какой стоит на Толике. Технологию, которая сделает его дружину непобедимой. В обмен на «Стрелу» и гарантии безопасного прохода через его земли.

Прохор замер и медленно поднял голову. Он посмотрел на Гелия, как на сумасшедшего. — Ты. Хочешь. Дать. Этому. Палачу. Технологию, которая сделает его еще сильнее? Ученый, да ты опаснее любого мутанта. Ты же монстра создашь.

— Я создам рычаг, — спокойно парировал Гелий. — Мы дадим ему не готовое устройство, а лишь знание. Достаточное, чтобы он поверил, но слишком сложное, чтобы он смог воспроизвести его без моей помощи в будущем. Это свяжет его с нами. Он будет заинтересован в нашем успехе, ведь мы — его потенциальный источник новых технологий.

— Звучит красиво, — протянул Прохор. — На бумаге. А на деле он просто запрет тебя в подвале и будет пытать, пока ты ему вечный двигатель не соберешь.

Их спор могла разрешить только Кирата. Она стояла у окна, молчаливая тень, и, казалось, не слушала их. Но когда Гелий и Прохор замолчали, она повернулась.

— План рискованный, — сказала она. Ее голос прозвучал как приговор. — Но это единственный план, который у нас есть. Сидеть здесь и ждать — верная смерть. Идти к Воронцову — это шанс.

Она подошла ближе, ее взгляд был ясным и твердым. — Я пойду с тобой, Гелий. К боярину. У него есть охрана, но он падок на все необычное. — На ее губах промелькнула едва заметная, хищная улыбка. — Моя «ведьминская» репутация может оказаться полезнее любых чертежей. Я смогу отвлечь его, заинтересовать, пока ты будешь вести переговоры.

Прохор с сомнением покачал головой, но спорить не стал. В ее словах была своя, пугающая логика.

— Ладно, — сдался он. — Валяйте, дипломаты. А я пока подготовлю пути отхода. Чует мое сердце, они нам очень пригодятся.

Толик, до этого молчаливо собиравший данные, подлетел к центру комнаты.

[Расчет нового плана миссии «Сделка с Дьяволом» завершен.] Переменные: «Предложение технологий» (Гелий) + «Социальное воздействие (Аномалия)» (Кирата).Вероятность успеха: 52%.Вероятность предательства со стороны боярина: 85%.Вероятность того, что Прохору придется вытаскивать вас из подвала: 95%.Общий вердикт: План — дрянь, но другого нет. Удачи, боссы. Вы в ней будете нуждаться.

***

Ночь перед визитом к боярину была напряженной. Сон не шел. Прохор, бросив короткое «буду неподалеку», исчез в лабиринте московских крыш, отправившись на свою, одному ему известную разведку. Гелий и Кирата остались вдвоем в тесной каморке, где тишина давила сильнее любого шума.

Гелий не мог сидеть на месте. Он достал свой портативный интерфейс — гладкую металлическую пластину — и начал выводить на ее полупрозрачный экран упрощенные схемы энергощита. Линии, формулы, расчеты мощности — в этом мире он чувствовал себя уверенно. Это была его территория, где все подчинялось законам, а не прихотям бояр и инквизиторов.

Кирата наблюдала за ним, сидя на краю скрипучей кровати. Она смотрела не на схемы. Она смотрела на его руки — тонкие, длинные пальцы, которые двигались с невероятной точностью и скоростью. Смотрела на то, как он хмурится, находя ошибку в расчетах, и как его лицо на мгновение светлеет, когда решение найдено. В нем была одержимость творца, чистое, почти детское увлечение своим делом. И эта одержимость завораживала.

— Ты веришь, что это спасет их? — тихо спросила она, нарушив тишину.

Гелий оторвался от своей работы. — Технологии — это инструмент, — ответил он, не поднимая головы. — Ими можно строить, а можно разрушать. Я верю, что знание, которое я несу, способно дать им шанс построить что-то лучшее. Восстановить медицину, связь, производство. Да, кто-то вроде Воронцова использует его во зло. Но в конечном итоге польза для тысяч перевесит вред от одного тирана. Это простая математика.

— В мире людей не всегда работает математика, — возразила Кирата. — Иногда решает одна-единственная эмоция. Страх. Или надежда.

Он наконец поднял на нее взгляд. — А ты? На что ты надеешься, Кирата?

Этот простой вопрос застал ее врасплох. Сотни лет она жила без надежды, подчиняясь приказам и протоколам. Надежда была неэффективной, иррациональной переменной. Но сейчас, глядя в его серьезные, увлеченные глаза, она поняла, что у нее появился ответ.

— Я надеюсь, что твоя математика окажется верной, — сказала она. Это была лишь часть правды, но это была та часть, которой она могла поделиться.

Их взгляды встретились. В этот момент между ними исчезли роли — «ученый» и «ведьма», «объект» и «наблюдатель». Остались только двое, мужчина и женщина, затерянные в чужом и враждебном мире. Кирата почувствовала неосознанный порыв — протянуть руку и коснуться его щеки, убрать выбившуюся прядь волос. Ощутить, реален ли он.

Она почти поддалась этому импульсу, но в последнюю секунду сдержалась, отведя взгляд. Отступила. Рано. Слишком опасно.

Тишину прервал тихий жужжащий звук. Толик, висевший под потолком в режиме энергосбережения, активировался.

[Произвожу анализ текущего социального взаимодействия.] Вероятность романтического развития сюжета: +1%.Эффективность: низкая. Диалог зашел в тупик. Рекомендация для оператора «Гелий»: попробуйте сделать комплимент. Например, отметьте, что ее навык «Боевой маг 80-го уровня» весьма впечатляет. Рекомендация для Наблюдателя «Кирата»: в следующий раз не отступайте. Согласно моим расчетам, основанным на анализе трех тысяч семисот сорока двух мелодрам Старого Мира, тактильное взаимодействие на данном этапе повышает шансы на успех на шестьдесят три процента.

Гелий и Кирата одновременно посмотрели на дрона. На лице Гелия появилось смущенное выражение. А Кирата, к его огромному удивлению, едва заметно улыбнулась. Настоящей, теплой улыбкой, которая на мгновение полностью преобразила ее строгое лицо.

Глава 6

Цитадель боярина Воронцова торчала из городского хаоса, как гнилой зуб. Древние кремлевские стены, сложенные из массивных каменных блоков, были опутаны, словно плющом, гирляндами силовых кабелей и усеяны уродливыми наростами ржавых камер наблюдения. У массивных ворот, сваренных из броневых листов, стояли двое дружинников в начищенных кирасах. Их лазерные винтовки были не чета тому хламу, что носили патрульные в предместьях.

Гелия и Кирату провели внутрь без лишних слов. Их визита явно ждали. Длинные, гулкие коридоры были освещены неровным светом люминесцентных ламп, которые мигали, словно из последних сил.

Зал для аудиенций поражал своей варварской роскошью. Высокий сводчатый потолок был закопчен, но стены украшали огромные голографические панели, на которых застыли картины древних сражений. В центре зала, на возвышении, стоял трон. Он был собран из командного кресла какого-то гигантского механизма, обит шкурами мутантов и инкрустирован мигающими, но явно нефункциональными платами.

На троне восседал боярин Воронцов. Это был мужчина лет пятидесяти, холеный, с коротко подстриженной бородой и умными, усталыми глазами хищника, которому наскучили все развлечения. Он не был толстым или обрюзгшим. Его тело, облаченное в шелковую рубаху, было поджарым и сильным. Рядом с троном на столике из полированного металла стояли кубки и блюдо с нарезанными экзотическими фруктами.

— Ученый, — голос боярина был тихим и вкрадчивым, но от этого казался еще более властным. — Говорят, ты ищешь мою «Стрелу». Смелое заявление для человека, который пришел в мой дом с пустыми руками.

Гелий шагнул вперед, чувствуя на себе десятки взглядов придворных, застывших вдоль стен. Кирата осталась чуть позади, ее неподвижность и молчание приковывали к себе не меньше внимания, чем летающий рядом с ней дрон. — Я пришел не с пустыми руками, боярин, — Гелий старался, чтобы его голос не дрожал. — Я пришел с предложением. — Любопытно, — Воронцов откинулся на спинку своего трона. — Я слушаю.

— Мне нужна ваша бронедрезина и гарантии безопасного прохода до самого Урала, — четко произнес Гелий. — Взамен я дам вам технологию, которая удвоит силу вашей дружины. Я дам вам знание о персональных энергощитах.

В зале повисла тишина. Боярин медленно подался вперед, его скучающий взгляд наполнился интересом. — Знание? — он усмехнулся. — Знание — это ветер. Сегодня есть, завтра нет. Мне нужны вещи, которые можно потрогать. Которые можно отнять у врага.

Его взгляд скользнул с Гелия на Толика, который бесшумно завис в воздухе. Глаза Воронцова загорелись откровенной, неприкрытой алчностью. — Вот, например, твой… механический попугай. Это вещь. Я дам тебе «Стрелу» за него. Прямо сейчас.

Гелий похолодел. Отдать Толика было немыслимо. — Он не продается. Он — часть моей миссии, — твердо ответил он.

В этот момент дрон, который молча сканировал боярина, спроецировал прямо на сетчатку Гелия короткую аналитическую справку, видимую только ему.

[Объект: Боярин Воронцов. Класс: Тиран (локальный, максимальный уровень).] Основные характеристики: Алчность: 98%Паранойя: 90%Терпение: 15%Склонность к театральным эффектам: 75%Слабость: падок на уникальные артефакты. Предупреждение: вероятность честной сделки стремится к нулю.

— Не продается… — протянул Воронцов, будто пробуя слова на вкус. Он поднял руку, и один из дружинников тут же шагнул вперед, вскидывая винтовку. — В моем городе, ученый, все продается. Вопрос лишь в цене. И в том, насколько продавец хочет жить.

Напряжение стало почти осязаемым. Гелий судорожно искал контраргумент, но боярин вдруг рассмеялся — коротким, лающим смехом. — Ладно, не кисни, гений. Я вижу, ты к своей игрушке привязан. Я ценю привязанности. Они делают людей предсказуемыми. — Он взял из кубка глоток. — Я дам тебе «Стрелу». Но не за знания и не за твоего дрона. Ты докажешь свою пользу делом. Есть у меня одна задачка, с которой мои люди справиться не могут. Справишься ты — дрезина твоя. Нет… останешься у меня. В качестве диковинки.

***

Предложение боярина было ловушкой. Гелий понял это еще до того, как Воронцов закончил говорить. Это был классический сценарий, в котором у главного героя не было ни одного выигрышного варианта. Отказаться — значит подписать себе смертный приговор здесь и сейчас. Согласиться — значит попасть в еще более хитроумную западню.

— Какого рода задача? — осторожно спросил Гелий, пытаясь выиграть время для анализа.

— Техническая, — Воронцов явно наслаждался моментом, разыгрывая спектакль. — Есть у меня в подвалах старая система. Досталась от предков. Охраняет что-то. Что именно — никто не знает, потому что никто не может к ней подобраться. Древние защитные протоколы, аномальные поля… мои лучшие умельцы либо сбежали, либо сошли с ума. А ты, говорят, гений. Вот и покажи свой гений в деле.

Пока боярин расписывал прелести суицидальной миссии, Кирата, стоявшая неподвижно, как изваяние, сделала едва заметный шаг в сторону, чуть глубже в тень от одной из колонн. Это движение осталось незамеченным никем, кроме Толика. Ее цель была не в том, чтобы спрятаться. Она меняла угол обзора.

Она знала, что у Воронцова должен быть советник. Правая рука, серый кардинал, который не светится на публике, но дергает за ниточки. Она нашла его глазами. Он стоял в полумраке у дальней стены — неприметный мужчина в строгой одежде, с лицом, не выражающим никаких эмоций. Именно он едва заметным кивком одобрил идею боярина с «задачкой».

Кирата закрыла глаза. На долю секунды. Этого хватило, чтобы активировать одну из самых тонких функций ее альгазийского оборудования — направленный слуховой сканер. Она сфокусировала его на советнике, который начал вполголоса отдавать распоряжения одному из стражников.

«…проводите их в гостевые покои. Приставить двойную охрану. Никаких контактов с внешним миром. После того, как ученый спустится в подвал, ведьму и его дрон изолировать. Боярин хочет лично… изучить их возможности».

Картина стала кристально ясной. Их собирались разделить. Гелия отправят на верную смерть, а ее и Толика превратят в игрушки для пресыщенного тирана.

В этот момент Воронцов закончил свою речь. — Ну так что, ученый? Согласен блеснуть своим умом?

Гелий колебался. Его аналитический ум подсказывал, что это западня, но не давал путей выхода. И тут он почувствовал легкое, едва ощутимое прикосновение к своей руке. Кирата, неслышно приблизившись, коснулась его пальцев своими. Это был не просто жест. Это был сигнал. Он посмотрел на нее. Она смотрела прямо на боярина, но едва заметно кивнула. Соглашайся.

— Я согласен, — произнес Гелий, сам удивляясь своей решимости. — Но у меня есть условие. — У тебя? Условие? — Воронцов картинно изумился. — Ну, валяй. Развлеки меня. — Мне нужен доступ к вашим архивам. Техническим. И полный отчет о предыдущих попытках взломать систему. Без полной информации я не смогу работать.

Боярин на мгновение задумался, а затем расхохотался. — Хитер, ученый! Ладно. Будут тебе твои свитки. Все равно в них никто ничего не понимает. Уведите их. Пусть отдохнут перед своим… подвигом.

Когда их вели из зала, Кирата позволила себе бросить короткий взгляд на неприметного советника. Тот, почувствовав ее взгляд, посмотрел на нее в ответ. В его глазах не было ничего, кроме холодного, делового расчета. Он уже списал их со счетов. Он ошибался. Теперь у них был не только план боярина. У них был и свой собственный.

***

Гостевые покои боярина Воронцова оказались роскошной клеткой. Резная мебель из темного дерева, мягкие ковры на полу и даже работающий пищевой синтезатор в углу, выдавший по запросу питательную, но совершенно безвкусную пасту. Дверь была из цельного металла, а за ней, как они прекрасно знали, стояла двойная охрана.

Как только их оставили одних, Гелий начал метаться по комнате. — Раздельный захват. Классическая ловушка. Пока я буду ковыряться в его подвале, он заберет вас. Я не должен был соглашаться. Это была ошибка.

— Это был единственный возможный ход, — спокойно возразила Кирата. Она методично осматривала комнату, проверяя стены, окна, вентиляционные решетки. — Отказ означал бы немедленную конфронтацию, к которой мы не были готовы. Теперь у нас есть время.

— Время?! Время на что? На то, чтобы нас поодиночке ликвидировали? — Гелий остановился и с отчаянием посмотрел на Толика. — Анализ! Нужен план!

Дрон, до этого неподвижно висевший посреди комнаты, ожил. Его синий глаз замигал, и на ближайшей стене появилась трехмерная голографическая карта цитадели, которая постоянно достраивалась и уточнялась. — Анализ текущей диспозиции, — начал Толик своим протокольным голосом. — Мы находимся в западном крыле цитадели, третий уровень. Подвалы, где расположена предполагаемая система безопасности, находятся на минус втором уровне, восточное крыло. Расстояние — примерно триста метров по внутренним коридорам.

Карта изменилась, подсветив красным несколько зон. — Уровень охраны: высокий. Коридоры патрулируются. Ключевые узлы, включая ангар с бронедрезиной «Стрела», находятся под усиленной охраной. Ангар расположен на первом уровне, северный сектор.

Затем дрон вывел на карту два предполагаемых маршрута. Один — прямой, через центральные залы, подсвеченный ярко-красным. Второй — извилистый, через технические коридоры, вентиляционные шахты и заброшенные склады, подсвеченный желтым.

— План А, предложенный боярином, — продолжал Толик, — подразумевает спуск оператора «Гелий» в подвал. Вероятность выживания оператора при таком сценарии: два процента. Вероятность захвата остальных членов команды: сто процентов. План А классифицирован как «мусор».

Гелий нервно сглотнул. Два процента. Даже его собственные расчеты были оптимистичнее.

— План Б, — дрон выделил желтый маршрут, — подразумевает несанкционированное проникновение в ангар с объектом «Стрела» под покровом ночи. Маршрут «Побег из Шоушенка 2.0»: Этап 1: Нейтрализация охраны у двери (вероятность успеха: 80%, если Кирата использует свои «ведьминские» трюки).Этап 2: Проникновение в технические коридоры (вероятность успеха: 75%).Этап 3: Достижение ангара (вероятность успеха: 60%).Этап 4: Запуск «Стрелы» и прорыв через ворота (вероятность успеха: 40%).

Общая вероятность успеха плана Б: тринадцать целых и шесть десятых процента.

— Тоже не густо, — пробормотал Гелий, глядя на удручающие цифры.

— Однако, — добавил Толик, — данный расчет не учитывает один ключевой фактор. — Дрон подлетел к голограмме и выделил небольшой, ничем не примечательный узел в схеме технических коммуникаций. — Это главный распределительный щит энергосистемы цитадели. Согласно моим данным, он устарел и уязвим. Кратковременное отключение энергии вызовет сбой в системах наблюдения и замках на пять-семь минут. Этого должно хватить.

На лице Гелия впервые за весь день появилась слабая улыбка. — Хаос. Управляемый хаос. Это уже похоже на инженерное решение. Если мы сможем вырубить свет… — …то наши шансы значительно возрастут, — закончила за него Кирата. Ее глаза блестели. Она тоже видела путь.

— Обновленный план Б, версия 2.0 «Да погаснет свет», — объявил Толик. — Вероятность успеха… — дрон на мгновение замер. — …поднялась до сорока двух процентов. Все еще ужасно, но это лучшее, что у нас есть. Рекомендация: начинайте готовиться. И, возможно, помолитесь вашим иррациональным богам. Судя по статистике, иногда это помогает.

***

Пока Гелий, склонившись над голограммой Толика, прокладывал оптимальный маршрут к энергощиту, Прохор вернулся. Он не вошел — он материализовался в комнате, выскользнув из тени у окна так бесшумно, что Гелий вздрогнул. На его поясе висела пара дымовых шашек и несколько компактных метательных ножей, которых раньше не было.

— Развлекаетесь, теоретики? — хмыкнул он, окинув взглядом карту цитадели. — А я вот делом занимался. Достал кое-что на черном рынке, пока была возможность. Пригодятся.

Он бросил на кровать тяжелый сверток. Внутри оказались три легких бронежилета из прессованного композита и компактный импульсный пистолет. — Этот, — Прохор кивнул на оружие, — для тебя, ученый. Стреляет не пулями, а электромагнитным зарядом. Не убьет, но вырубит дружинника в полной броне минут на десять. Проще пареной репы, разберешься.

Гелий с опаской взял пистолет. Он был тяжелее, чем казался. Мысль о том, чтобы направить его на живого человека, вызывала у него внутреннее отторжение, но логика подсказывала, что это необходимый инструмент.

Прохор посмотрел на Кирату. — А тебе, ведьма, я ничего не принес. Судя по тому, что я видел в переулке, у тебя и так полный арсенал в рукавах.

Он перевел взгляд на план побега на стене. — Значит, решили рвать когти. Хороший план. Я бы даже сказал, единственный. Но в нем не хватает одной детали.

Он подошел к карте и ткнул пальцем в точку, обозначающую ангар. — Здесь, кроме охраны, есть еще и механики. Пара толковых ребят, которые обслуживают «Стрелу». Их нужно как-то нейтрализовать. Тихо.

Кирата, до этого молча наблюдавшая за сценой, шагнула вперед. — Я займусь этим, — просто сказала она.

Затем она повернулась к Гелию. — Но тебе тоже нужно быть готовым. Твой пистолет — это хорошо. Но в ближнем бою он бесполезен.

Она подошла к нему вплотную. — Покажи мне руки.

Гелий, ничего не понимая, протянул руки. Кирата взяла его ладони в свои. Ее прикосновение было прохладным и сильным. — Ты ученый. Твои пальцы привыкли к точности. Используй это. — Она нажала на нервный узел на его запястье. Гелий охнул от неожиданной острой боли. — Это болевая точка. Запомни. Если к тебе подойдут вплотную, не пытайся драться. Бей сюда. Или сюда.

Она быстро, почти неуловимо показала ему еще несколько точек на шее и под ключицей. Это был не урок боя. Это был урок анатомии. Быстрый, жестокий и невероятно эффективный. Ее движения были отточенными, экономичными, лишенными всякой суеты. Гелий смотрел на нее, и его восхищение смешивалось со страхом. Кто она такая на самом деле?

— Так, — она отпустила его руки. — Теперь стойка. Ноги чуть согнуты, вес распределен. Не заваливайся назад.

Он неловко попытался повторить. Прохор, наблюдавший за этим экспресс-курсом самообороны, только присвистнул. — Ну, ведьма, да ты просто универсальный солдат. И швец, и жнец, и на дуде игрец.

Кирата не обратила на него внимания. Она смотрела на Гелия. Их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — Главное — не бойся, — сказала она тише. — Страх парализует. Думай об этом как об очередной формуле. Входные данные: противник. Результат: его нейтрализация.

Гелий кивнул, пытаясь запомнить ее слова. Он чувствовал странное волнение от ее близости, от ее сосредоточенного взгляда. Это было куда более дезориентирующим, чем любой стробоскоп Толика.

Напряженный момент прервал, как всегда, дрон.

[Зафиксирована тренировочная сессия. Навык «Самооборона (базовый)» у оператора «Гелий» получен. Уровень: 1.] Вероятность выжить в ближнем бою повышена с 1% до 3%.Показатель «Личное пространство» в паре «Гелий-Кирата» временно аннулирован. Поздравляю, босс. Теперь вы дипломированный тыкатель в болевые точки.

***

Утро встретило их тяжелым, свинцовым небом. Завтрак, материализованный из пищевого синтезатора, был таким же серым и безвкусным. Ровно в назначенное время за ними пришли. Двое дружинников в тяжелой броне, с лицами, не выражающими ничего, кроме скуки.

— Боярин ждет, ученый, — процедил один из них. — Тебя. Остальные остаются здесь.

Это был момент истины. План боярина пришел в движение. Гелий бросил быстрый взгляд на Кирату. Она едва заметно кивнула. Все по плану. По нашему плану.

— Я готов, — сказал Гелий, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. Он взял свой небольшой рюкзак с инструментами и последовал за стражниками.

Дверь за ним захлопнулась с тяжелым, финальным щелчком. Кирата и Прохор остались в комнате. — Ну что, красотка, — протянул Прохор, проверяя, легко ли выходят из ножен его метательные ножи. — Теперь наш выход.

Но он не успел договорить. В коридоре послышался топот множества ног. Дверь их комнаты распахнулась, и на пороге возникли еще шестеро дружинников во главе с тем самым неприметным советником. — Именем боярина Воронцова, — произнес советник без тени эмоций, — вы оба останетесь здесь до дальнейших распоряжений. Любая попытка сопротивления будет расценена как бунт.

Прохор выругался. Их опередили. Ловушка захлопнулась раньше, чем они ожидали.

Тем временем Гелия вели по другим коридорам — вниз, вглубь цитадели. Воздух становился холоднее, свет тусклее. Наконец они остановились перед массивной гермодверью, покрытой слоем вековой пыли и отмеченной потускневшими предупреждающими знаками.

— Вот, — сказал старший дружинник. — Твоя задачка. Боярин дал тебе три часа. Не справишься — останешься здесь. Навсегда.

Стражники отступили на несколько шагов, вскинув винтовки, и замерли по обе стороны коридора, отрезая ему путь к отступлению. Гелий остался один на один с древней дверью. Он положил ладонь на холодный металл.

И в этот самый момент по всей цитадели разнесся оглушительный вой сирены, а затем свет погас. Полностью. Коридор погрузился в абсолютную, непроглядную тьму. Дружинники вскрикнули от неожиданности. Их винтовки, лишившись питания, бесполезно щелкнули.

Это сработал Гелий. Но не тот, что стоял здесь. А тот, что остался в комнате наверху. Его последним действием перед уходом было подключение Толика к локальной сети через розетку пищевого синтезатора. Он дал дрону одну-единственную команду с отложенным стартом.

В комнате, где держали Кирату и Прохора, творился хаос. В полной темноте советник и его люди были дезориентированы. — Запереть дверь! — крикнул он.

Но было поздно. В тот момент, когда погас свет, Прохор уже действовал. Он не видел, но точно знал, где стоял ближайший дружинник. Короткий рывок, удар — и стражник рухнул на пол. Одновременно с ним Кирата, используя свое альгазийское ночное зрение, скользнула тенью к советнику. Ее ладонь зажала ему рот прежде, чем он успел издать второй приказ.

А внизу, в подвале, Гелий не терял ни секунды. Ему не нужен был свет. Толик транслировал ему на сетчатку схему замка гермодвери. Его пальцы, вооруженные прецизионными отвертками и манипуляторами, порхали над сложным механизмом. Щелк. Щелк. Щелк. Замок поддался.

Дверь со скрежетом приоткрылась ровно в тот момент, когда в коридоре снова вспыхнул аварийный красный свет. Дружинники, проморгавшись, увидели, что ученый исчез за гермодверью. Они бросились вперед, но было поздно. Тяжелая плита с лязгом опустилась на место, отрезая их от своей цели.

Гелий тяжело дышал, прислонившись к внутренней стороне двери. План сработал. Он выиграл им время.

— Обновление статуса, — прозвучал в его коммуникаторе спокойный голос Толика, который теперь снова был на связи. — План Б, версия 2.0, успешно активирован. Отключение энергии прошло штатно. Команда «Кирата-Прохор» нейтрализовала охрану и движется к точке встречи. Однако, сбой в системе безопасности активировал протокол «Блокада». Все внешние выходы из цитадели будут запечатаны через десять минут. Новый параметр миссии: «Обратный отсчет». Рекомендация: бегите, боссы. Бегите очень быстро.

***

Сигнал тревоги выл, как раненый зверь, заливая коридоры цитадели прерывистым красным светом и сводя с ума. Для Гелия, Кираты и Прохора этот звук стал метрономом, отсчитывающим секунды их свободы. Они неслись по извилистому техническому коридору, который Толик подсвечивал на их импровизированных тактических интерфейсах.

— Налево! — скомандовал Прохор, бежавший впереди. Его тяжелые ботинки гулко топали по металлическому полу. — Через тридцать метров будет лестница на первый уровень!

Он был их тараном, их ледоколом. Когда из-за угла выскочили двое дружинников, Прохор не сбавил шаг. Он врезался в них, как бронепоезд, сбив одного с ног, а второго отшвырнув к стене. Пока те приходили в себя, команда уже пронеслась мимо.

Кирата двигалась позади, прикрывая тыл. Она бежала легко, почти беззвучно, ее движения были выверенными и экономичными. Она была тенью, следующей за ними, но тенью, готовой в любой момент нанести удар.

Гелий бежал между ними, и это было самое сложное испытание для его тела за всю его жизнь. Легкие горели, мышцы протестовали. Но адреналин и голос Толика в ухе, методично отсчитывающий время, гнали его вперед.

— Внимание, патруль из трех человек приближается с правого коридора, — сообщил дрон. — Расчетное время до контакта — десять секунд. Рекомендую увеличить темп. Или научиться проходить сквозь стены.

— Нет времени обходить! — крикнул Прохор. — Готовьтесь к бою!

Они выскочили на перекресток коридоров одновременно с патрулем. Дружинники опешили, увидев беглецов прямо перед собой. Один из них успел вскинуть винтовку.

— Гелий! — крикнула Кирата.

Ученый среагировал инстинктивно. Он вскинул импульсный пистолет и нажал на спуск. Яркая голубая сфера сорвалась со ствола и ударила дружинника в грудь. Тот молча рухнул, окутанный сиянием статического разряда.

Второй стражник бросился на Прохора, но тот был готов. Он ушел от неуклюжего удара и коротко ткнул нападавшего рукоятью ножа под ребра. Третий же, самый молодой и растерянный, оказался прямо перед Киратой.

Она не стала бить. Она просто подняла руку, и ее ладонь вспыхнула мягким фиалковым светом — побочный эффект от скрытого Полевого Регулятора. Дружинник замер, как завороженный кролик перед удавом, глядя на это тихое, необъяснимое чудо. Этой секунды хватило Прохору, чтобы обезоружить и его.

— Ведьма, ты бы предупреждала, когда собираешься фокусы показывать! — выдохнул он, перепрыгивая через тела.

Они выбежали в широкий коридор, ведущий прямо к северному сектору. Впереди виднелись массивные ворота ангара. Но путь к ним преграждал десяток дружинников, которые уже выстраивались в боевой порядок.

— Тупик, — констатировал Прохор. — Их слишком много.

— Не обязательно, — голос Гелия был на удивление спокоен. Он нашел свою стихию. Не в бою, а в решении невозможной задачи. — Толик, активируй защитное поле! Максимальная мощность на фронтальную проекцию!

— Предупреждение: это разрядит мою батарею на девяносто процентов, — отозвался дрон. — После этого я смогу только светить и ворчать. — Выполняй!

Толик подлетел вперед. Его корпус окутался дрожащим, переливающимся маревом, которое вытянулось перед ними, образуя полупрозрачный щит.

— За мной! — крикнул Гелий и побежал прямо на дружинников.

Первые выстрелы из лазерных винтовок безвредно растворились в мерцающем поле Толика. Дружинники ошеломленно смотрели, как трое беглецов и летающий шар неумолимо приближаются к ним под прикрытием невидимой стены. Это была не атака. Это было какое-то жуткое, иррациональное явление. Паника, самый страшный враг любой дисциплины, начала расползаться по их рядам.

Они врезались в их строй. Прохор и Кирата работали как единый механизм, раскидывая растерянных стражников. Через мгновение они уже стояли перед воротами ангара. Гелий приложил к панели свой портативный интерфейс.

— Взламываю протокол! Еще десять секунд!

[Навык «Лидерство в критической ситуации» повышен: +5.] Навык «Командная работа» достиг нового уровня: «Синхронный хаос». Батарея дрона ТЛ-64: 10%.Предупреждение: я почти все, боссы. Надеюсь, у вас есть план С.

***

Девять секунд. Гелий сказал, ему нужно десять. Дружинники, оправившись от первого шока, снова сгруппировались и с яростными криками бросились на них. Прохор встретил их, как волнорез встречает шторм, его нож и тело стали единым смертоносным барьером.

Кирата стояла рядом с Гелием, прикрывая его спину. Она была готова отразить любую атаку. Но удар пришел оттуда, откуда его никто не ждал. Не из коридора, а изнутри ее собственного сознания.

Вой сирены, лязг металла и крики утонули, сменившись ледяной, абсолютной тишиной. Мир замер. Перед ее мысленным взором вновь возникла холодная, безупречная сфера Куратора. Он не стал дожидаться отчета.

— Агент Кирата, — его голос был не просто холодным. Он был окончательным, как приговор. — Зафиксировано прямое боевое столкновение и множественное использование технологий альгазийцев. Вы перестали быть наблюдателем. Вы стали аномалией, активно изменяющей ход событий.

Она не стала оправдываться. Ложь и уловки больше не имели смысла. — Объект находился под угрозой уничтожения. Миссия была бы провалена.

— Миссия уже провалена вами, — отрезал Куратор. — Ваша задача состояла в том, чтобы собрать чистые данные. Вместо этого вы загрязнили эксперимент своим вмешательством. Вы привязались к переменным. Это — худшая ошибка, которую может совершить агент.

Слова Куратора больше не вызывали в ней страха или чувства вины. Только глухое, упрямое сопротивление. Она смотрела на Гелия, который, закусив губу, лихорадочно работал с панелью, на Прохора, который без колебаний рисковал своей жизнью ради них. Они не были «переменными». Они были живыми.

— Возможно, сам эксперимент был ошибкой, — мысленно ответила она. Это был бунт. Открытый и окончательный.

В канале связи повисла пауза. Тяжелая, как плита из свинца. Куратор анализировал немыслимое — прямое неповиновение. — Ваше решение зарегистрировано, — наконец произнес он. — Протокол полевого агента аннулируется. Вы больше не являетесь частью миссии «Наблюдение». Вы отрезаны от сети. Любая дальнейшая поддержка прекращена. Вы предоставлены сами себе. Конец связи.

Сфера исчезла без следа.

Тишина в ее голове взорвалась ревом реальности. Она снова слышала крики Прохора, вой сирены и, самое главное, оглушительный скрежет.

Массивная дверь ангара дрогнула и медленно поползла вверх. Гелий справился.

Кирата сделала глубокий вдох. Она была одна. Впервые за сотни лет по-настоящему одна. Без приказов, без протоколов, без Куратора. И она никогда не чувствовала себя более свободной.

— Заходим! — крикнул Гелий, отшатываясь от панели.

Они нырнули в темный проем ангара за секунду до того, как дружинники смогли прорвать оборону Прохора.

***

Ангар встретил их полумраком и тишиной, которая после рева сирены в коридоре казалась оглушающей. В центре огромного помещения, на рельсах, уходящих в темный зев туннеля, стояла она. Бронедрезина «Стрела».

Она была не похожа на изящную машину, которую рисовало воображение Гелия. «Стрела» была приземистым, угловатым зверем, собранным из толстых, покрытых вмятинами и царапинами броневых листов. Ее нос был скошен, как у тарана, а по бокам виднелись закрытые бойницы. Она выглядела грубой, злобной и невероятно надежной.

— Красавица, — выдохнул Прохор, с любовью оглядывая машину. — На такой хоть на край света.

Дверь в дрезину была не заперта. Они быстро забрались внутрь. Кабина была тесной и аскетичной. Два кресла для пилотов, рычаги управления и несколько тускло светившихся экранов.

Прохор плюхнулся в одно из кресел. — Я за штурвалом. Ученый, твоя задача — запустить эту шайтан-машину. Быстро!

Гелий бросился к главной консоли. Панель управления была ему незнакома — кустарная смесь древних технологий и современных «костылей». Но логика системы была ему понятна. — Нужен запуск основного реактора! Он холодный! Потребуется не меньше минуты!

За их спинами, в коридоре, уже слышались крики и топот. Дружинники перегруппировывались.

— У нас нет минуты! — рявкнул Прохор. — Толик! — крикнул Гелий. — Отдай ей всю оставшуюся энергию! Напрямую в систему зажигания!

Дрон, чей синий глаз уже тускло мерцал, подлетел к открытому силовому щитку. Из его корпуса выдвинулся тонкий кабель, который Гелий тут же подключил к нужным клеммам. — Предупреждаю в последний раз, — голос Толика был едва слышен. — Это меня полностью обесточит. Я превращусь в бесполезный кусок металла. Пожалуйста, не сдавайте меня на лом.

— Ты еще полетаешь, дружище, я обещаю! — крикнул Гелий, нажимая на кнопку стартера.

По кабине прошла глубокая вибрация. Экраны моргнули и загорелись ярче. За стеной послышался низкий, нарастающий гул просыпающегося реактора.

В этот момент в проеме ангара показались первые дружинники. — Они здесь! — крикнул Прохор, вжимая в пол один из рычагов.

С оглушительным скрежетом внешние ворота ангара, ведущие в туннель, начали подниматься. Слишком медленно.

— Не успеем! — прорычал выживальщик.

Но тут в дело вступила Кирата. Она встала в открытом дверном проеме дрезины, выхватив у Гелия импульсный пистолет. Она не целилась. Она просто стреляла в сторону входа в ангар, создавая заградительный огонь. Голубые сферы зарядов заставляли дружинников прятаться за укрытиями, не давая им вести прицельный огонь.

— Ворота открыты! — крикнул Прохор. — Держитесь!

Он до упора вдавил главный рычаг. «Стрела» содрогнулась и с оглушительным лязгом тронулась с места. Она медленно набирала скорость, выезжая из ангара в спасительную темноту туннеля. Последнее, что они увидели — это растерянные лица дружинников и яростное, искаженное лицо боярина Воронцова, выбежавшего в ангар.

Дверь дрезины захлопнулась. Они были в безопасности. На время.

Гелий опустился на пол кабины, тяжело дыша. Рядом с ним на пол с тихим стуком опустился Толик. Его синий глаз окончательно погас.

— Обновление статуса миссии, — раздался в голове у Гелия механический голос. Это была последняя порция данных, которую дрон успел передать ему в коммуникатор перед отключкой.

[Синхронизация команды: +15%.] Общий уровень «Воля к победе»: 75%.Дрон ТЛ-64 перешел в оффлайн-режим. Статус: «Очень устал». Поздравляю, боссы. Вы сбежали. А теперь начинается самое интересное.

Глава 7

В сотнях километров от ревущей погони в Москве, в тишине и стерильном порядке, царил другой мир. Кабинет Игната Захаровича, старшего стряпчего Сыскного Приказа, не имел ничего общего с боярской роскошью. Здесь не было ни шкур, ни золота. Лишь гладкие серые стены, стол из темного полимера и большой голографический экран, на котором сейчас висела карта окрестностей Дубны.

Игнат не сидел. Он стоял перед картой, заложив руки за спину, его высокая, подтянутая фигура была прямой, как натянутая струна. Он был воплощением порядка, который так яростно защищал.

На экране сменяли друг друга обрывочные данные: отчет местного патруля о «всполохах синего огня», доклад о странном энергетическом всплеске из сектора заброшенного бункера «Колыбель-1», размытое изображение трех фигур, зафиксированное старой камерой на тракте. Информация была скудной, противоречивой, и любой другой сыскарь давно списал бы это на проделки мутантов или очередных сумасшедших сектантов.

Но Игнат видел не хаос. Он видел систему.

Его палец, тонкий и уверенный, коснулся сенсорной панели. На экране появилось новое окно: протокол допроса одного из мародеров, которому «посчастливилось» встретить путников первым. Текст был бессвязным, полным суеверного ужаса: «…выродок в сером… не от мира сего… а с ним шар железный, глазом своим зыркает… и громом бьет!».

Игнат увеличил размытое изображение с камеры. Три фигуры. Мужчина в походной одежде — обычный бродяга, проводник. Девушка, закутанная в темное — нечеткий силуэт. И третий, в гладком, облегающем костюме, рядом с которым висела идеально круглая сфера.

Всего три элемента, но для Игната они сложились в единую, тревожную картину. Энергетический всплеск из «Колыбели». Ученый в защитном костюме, вышедший из тысячелетней изоляции. Высокотехнологичный дрон-охранник.

Это был не просто побег. Это была эксфильтрация. Кто-то или что-то покинуло один из самых охраняемых и забытых объектов Старого Мира. И этот кто-то нес с собой знание или артефакт такой мощи, что за ним не побрезговали отправить наемников даже в боярской столице.

Его губы тронула холодная, едва заметная усмешка. Это была не радость. Это было удовлетворение охотника, который понял, что вышел не на зайца, а на редкого, опасного зверя. Еретики, сжигающие запретные книги, бояре, плетущие интриги, — все это было мелко, скучно. А это… это была настоящая работа. Угроза самому основанию порядка, который он поклялся защищать.

Он повернулся к селектору на своем столе. — Позовите ко мне главу московской резидентуры, — его голос был тихим, но не оставлял сомнений в том, что приказ будет выполнен мгновенно. — И подготовьте мне транспорт до Москвы. Немедленно.

Игнат снова посмотрел на экран, на размытую фигуру Гелия. — Ты оставил слишком много следов, ученый, — прошептал он в тишину своего кабинета. — И теперь я иду за тобой.

***

Комната для допросов в московской резидентуре Приказа была небольшой, серой и абсолютно пустой, если не считать двух стульев и металлического стола, намертво прикрученного к полу. На одном из стульев сидел тот самый мародер, которого Гелий обратил в бегство своим импровизированным шокером. Он был худ, грязен, и его руки, лежащие на коленях, мелко дрожали. Он предпочел бы снова встретиться с мутантом в темном лесу, чем сидеть здесь, в этой стерильной тишине.

Дверь бесшумно открылась, и вошел Игнат. Он не носил формы Приказа, лишь строгий темный костюм, который на фоне обносков мародера выглядел как одежда существа из другого мира. Он сел на второй стул, положил на стол тонкий планшет и посмотрел на свидетеля. Не грозно, не свысока. А так, как энтомолог смотрит на редкое насекомое.

— Имя, — голос Игната был спокоен. — Гришка… — прохрипел мародер. — Хорошо, Гришка. Я хочу, чтобы ты мне еще раз рассказал о своей встрече на тракте. Без страха. Без выдумок. Меня интересуют только факты.

Гришка нервно сглотнул. «Только факты» — это было самое страшное. — Так я ж уже все… Мы его… ну, того, другого… прижали. Думали, обчистим, и все. А тут этот… вылез.

— «Этот», — Игнат сделал едва заметную пометку на планшете. — Опиши его. — Да как… Чистый, как покойник. В сером, гладком. И глаза… как у ребенка, который первый раз из дому вышел. Непуганый. Мы сначала посмеялись. Думали, богатей какой заблудился.

— А потом смеяться перестали, — не спросил, а констатировал Игнат. — Что он сделал? — Он… штуковину достал. Железку. И она… она громом загремела! Синим огнем! Ваньку моего как ударило, он аж задымился! Мы такого отродясь не видели! Это колдовство! Дьявольщина!

Он начал заводиться, его глаза дико забегали. Игнат поднял руку, и мародер мгновенно замолчал. — Факты, Гришка. Это было оружие? Похожее на винтовку? Пистолет? — Нет! Не похоже! Просто палка с проводами! Но сила в ней… нечеловеческая!

Игнат кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. Технологический артефакт, модифицированный в полевых условиях. Примитивно, но эффективно. — Хорошо. Про оружие я понял. Что еще было с ним? — Шар! — выпалил Гришка. — Железный шар! Летал рядом с ним, сам по себе! И глазом красным на нас зыркал! Точно дьявольский прислужник!

Игнат слегка наклонил голову. Дрон-наблюдатель. Автономный. Высокий уровень технологии. — Этот шар что-то делал? Говорил? — Не… он молчал. Просто смотрел. От него мороз по коже…

— Он был не один, — Игнат сменил тему так резко, что Гришка вздрогнул. — С ним была женщина. — Д-да… откуда вы?.. — пролепетал мародер. — Я задаю вопросы, Гришка. Опиши ее.

— Я ее почти не видел, — забормотал он, вжимая голову в плечи. — Она сзади стояла, в тени. Но Ванька… когда очухался… говорил, что видел ее. Сказал — ведьма. Черные волосы, глаза фиолетовые, как грозовая туча. И смотрела так, будто душу видит. Говорил, она даже не шелохнулась, когда гром ударил. Будто знала, что будет.

Игнат замер. Фиолетовые глаза. Это была не просто деталь. Это была аномалия. Биомодификация? Или что-то совершенно иное? Картина становилась все более сложной и интригующей. Ученый с артефактами. Автономный дрон. И загадочная женщина с неестественными чертами.

Он получил все, что хотел. Он медленно поднялся. — Спасибо, Гришка. Ты мне очень помог.

Он вышел из комнаты, оставив трясущегося мародера наедине с его страхами. Игнат шел по коридору, и его мозг уже выстраивал новую стратегию. Это была не просто группа еретиков. Это была слаженная команда с четким распределением ролей: «мозг», «сила» и «тайна». И чтобы поймать их, ему нужен был не просто отряд. Ему нужен был идеальный план.

***

В оперативном штабе московской резидентуры было тихо, как в склепе. Несколько офицеров Приказа сидели за своими консолями, но боялись издать лишний звук. В центре комнаты, перед большой голографической картой Москвы, стоял Игнат. Он только что получил донесение о хаосе в цитадели Воронцова.

— Они угнали «Стрелу», — безэмоционально произнес глава резидентуры, полный мужчина с лицом, лоснящимся от пота. — Прорвались через северные ворота. Ушли по старому железнодорожному туннелю. Воронцов в ярости. Он требует, чтобы мы их нашли.

Игнат не удостоил его ответом. Он смотрел на карту, где тонкая красная линия, обозначавшая предполагаемый маршрут «Стрелы», уходила на восток, в сторону Владимира. Его план перехватить беглецов в Москве провалился. Но это его не расстроило. Наоборот. Игра становилась интереснее. Они были не просто умны. Они были дерзки.

— Они не могли уйти далеко, — продолжал нервничать глава резидентуры. — Дрезина — заметная цель. Мы можем поднять патрули, перекрыть тракты… — Нет, — голос Игната был тихим, но прервал его на полуслове. — Это будет бесполезная трата ресурсов.

Он повернулся к офицерам. — Они не пойдут по основным трактам. Они это уже доказали. Они будут использовать заброшенные ветки, лесные просеки. Они будут прятаться. Массовая облава их только спугнет и заставит уйти в еще большую глушь.

Игнат подошел к карте и несколькими быстрыми касаниями вывел на нее новую информацию: посты наблюдения, агентурные точки, зоны влияния мелких банд и поселений. — Мы не будем гоняться за ними, как стая гончих. Мы расставим сеть.

Его палец указал на несколько ключевых точек на пути к Владимиру. — Оповестить всех наших агентов на восточном направлении. Задача: не вступать в бой. Только наблюдение и доклад. Меня интересует их маршрут, остановки, контакты. — Оповестить всех лояльных старост и атаманов. Награда за информацию о «ученом с летающим шаром и ведьмой» удваивается. — Связаться с моими людьми во Владимире. Подготовить небольшой, мобильный отряд. Четыре человека. Лучших. Нам не нужна толпа. Нам нужна точность.

Он сделал паузу, его холодные глаза обвели присутствующих. — Их трое. Ученый, который является мозгом операции. Опытный выживальщик, который обеспечивает их безопасность в дикой местности. И женщина, чьи способности пока не ясны, но она, очевидно, их главный козырь. Они действуют слаженно. Но у них есть слабость.

— Какая? — не выдержал глава резидентуры.

— Они в движении, — ответил Игнат. — Они не могут долго оставаться на одном месте. Им нужны припасы, топливо для дрезины, информация. Они будут вынуждены выходить на контакт с внешним миром. И в этот момент они попадут в нашу сеть. Мы не будем их преследовать. Мы будем ждать их впереди.

Он повернулся обратно к карте. Красная линия их маршрута больше не казалась ему линией побега. Теперь это была нить, ведущая прямо в его ловушку. — Они думают, что вырвались на свободу. На самом деле, они просто выбежали на сцену моего театра. И я буду режиссером их последнего акта.

***

Солнце еще не встало, а Игнат уже был на месте. Не в теплом кабинете, а в холодном, промозглом ангаре, из которого несколько часов назад с боем вырвалась «Стрела». Вокруг суетились люди Воронцова, убирая тела и подсчитывая убытки, но Игнат их словно не замечал. Он был один в своем собственном мире, мире улик и логических цепочек.

Он медленно шел по следу, который оставили беглецы. Его взгляд был подобен сканеру, фиксируя мельчайшие детали. Вот глубокая царапина на бетонном полу — здесь проводник Прохор отшвырнул дружинника к стене. Сила удара была значительной. Вывод: Прохор не просто опытен, он физически очень силен.

Вот оплавленные пятна на стенах. Игнат присел на корточки, коснувшись одного из них кончиком пальца. Импульсные заряды. Нестандартное, но эффективное оружие в замкнутом пространстве. Он поднял с пола стреляную гильзу от пистолета Гелия. Это был не фабричный боеприпас. Кустарная модификация. Вывод: ученый способен импровизировать и создавать оружие из подручных средств.

А затем он увидел то, что заставило его замереть. У самого входа в ангар, там, где Кирата вела заградительный огонь, на полу лежал маленький, оплавленный кусок металла. Он не был поврежден выстрелом. Он был раскален изнутри. Игнат достал из кармана портативный анализатор и поднес к находке. На маленьком экране прибора появились цифры. Остаточная температура и энергетический след не соответствовали ни одному известному виду земного оружия.

Это была ее работа. Женщины-ведьмы.

— Что вы здесь ищете, господин стряпчий? — за его спиной раздался недовольный голос боярина Воронцова. Он подошел в сопровождении двух телохранителей. Его лицо было мрачнее тучи. — Они унизили меня в моем собственном доме. Я хочу их головы.

Игнат медленно выпрямился, пряча анализатор в карман. — Головы вы не получите, боярин. По крайней мере, не сразу. Мне они нужны живыми. Особенно ученый.

— Живыми? — Воронцов рассмеялся, но в смехе не было веселья. — После того, что они сделали? Они — воры и убийцы! — Они — ключ, — спокойно поправил его Игнат. — К технологиям, которые вы так жаждете. И к угрозе, которую вы пока не осознаете. Они не просто сбежали. Они выполняют миссию. И я намерен выяснить, какую.

Он прошел мимо боярина, направляясь к выходу из ангара, в туннель. — Ваши люди плохо сработали, боярин. Они действовали силой, когда нужна была хитрость. Вы недооценили их.

Игнат остановился в устье туннеля и посмотрел на уходящие во тьму рельсы. Он уже не просто видел их след. Он чувствовал их. Он понимал их логику. Они вырвались. Они чувствуют себя победителями. И в этом их главная уязвимость.

— Я их не недооцениваю, — бросил он через плечо, не оборачиваясь к Воронцову. — Я просто поймаю их. Это всего лишь вопрос времени.

Он шагнул в темноту туннеля, и его фигура растворилась в ней, словно он сам был ее частью. Погоня началась. Но это была не погоня гончей за зайцем. Это была партия в шахматы, растянутая на сотни километров, и Игнат только что сделал свой ответный ход.

***

Воронцов остался стоять посреди своего разгромленного ангара, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Игната. Ярость, кипевшая в нем, медленно уступала место холодному, неприятному чувству. Этот человек из Приказа, этот «стряпчий», не боялся его. Он не заискивал, не просил. Он констатировал факты и отдавал распоряжения, словно эта цитадель была его собственностью.

— Наглец, — процедил боярин сквозь зубы.

— Он лучший, — тихо произнес за его спиной советник. — Если кто и сможет их достать, то только он.

Воронцов медленно повернулся. Его взгляд был тяжелым, как удар молота. — И ты предлагаешь мне просто сидеть и ждать, пока этот инквизитор принесет мне их на блюдечке? Они украли мою дрезину. Они опозорили меня.

Советник не дрогнул под его взглядом. — Я предлагаю вам использовать его, боярин. В наших целях.

Он сделал шаг ближе, понижая голос. — Приказ хочет ученого живым. Их интересуют его знания, его ересь. Нам же нужно другое. Нам нужен его артефакт. Его летающий шар. И его ведьма. Она… необычна.

Воронцов хмыкнул. Советник всегда мыслил на два шага вперед. — И как же мы его «используем»? Он сам кого угодно использует.

— Очень просто, — на губах советника появилась тень улыбки. — Мы будем ему помогать. Неофициально. Мы предоставим ему информацию от наших людей на востоке. Укажем ему на их след, когда он его потеряет. Мы сделаем вид, что сотрудничаем.

Он сделал паузу, давая боярину осознать суть плана. — Пусть Игнат делает всю грязную работу. Пусть он выслеживает их, загоняет в угол. А в тот момент, когда он их возьмет, рядом «случайно» окажется наш отряд. И мы просто заберем то, что принадлежит нам по праву. Дрона, ведьму и, возможно, самого ученого, если он еще будет нам нужен. А Приказу мы скажем, что произошла досадная ошибка. Недопонимание в суматохе боя.

План был изящен в своей подлости. Позволить врагу своего врага сделать всю работу, а потом забрать приз. Лицо Воронцова медленно разгладилось. В его глазах снова зажегся огонь азарта.

— Ты прав, — протянул он. — Зачем охотиться самому, если можно натравить на дичь чужую собаку? А когда она ее загонит, пристрелить и собаку, и дичь.

Он хлопнул в ладоши, и из тени тут же выступил начальник его личной гвардии. — Собери отряд «Ястреб», — приказал Воронцов. — Пусть следуют за этим стряпчим из Приказа. Незаметно. Нам нужно знать каждый его шаг. И быть готовыми в любой момент… помочь ему с его ношей.

Начальник гвардии молча кивнул и растворился в полумраке. Воронцов снова посмотрел в темный зев туннеля. Теперь там были не только беглецы. Там были два хищника, идущие по одному следу. И он не сомневался, что в конце останется только один. Он.

***

За несколько часов до рассвета, когда Москва погрузилась в самый глубокий и тревожный сон, на крыше одного из зданий напротив цитадели Воронцова лежали две фигуры. Они были почти невидимы, их силуэты сливались с тенями от ржавых вентиляционных труб.

Один из них, закутанный в потрепанный плащ, смотрел в мощный бинокль с функцией ночного видения. Второй, более молодой, держал наготове компактный передатчик. Это были люди Игната. Его «глаза».

— Движение у северных ворот, — прошептал наблюдатель в бинокль. — Отряд из пяти человек. Экипировка — тяжелая. Похоже на личную гвардию боярина.

Молодой связист быстро отстучал сообщение на передатчике. Через несколько секунд пришел ответ. Он показал экран наблюдателю. На нем светилась одна короткая фраза: «Продолжать наблюдение. Не вмешиваться».

Наблюдатель хмыкнул. — Понятно. Боярин решил поиграть в свои игры. Пустил своих ищеек по следу наших ищеек.

Он снова прильнул к биноклю. Внизу, из туннеля, вышли двое. Один был в форме Приказа, второй — гражданский эксперт-трасолог. Они внимательно осматривали рельсы, землю вокруг, что-то обсуждая. А затем в проеме туннеля показался сам Игнат.

Он не суетился. Он двигался медленно, почти лениво, но наблюдатель знал, что за этой ленью скрывается смертоносная концентрация. Игнат присел на корточки, поднял что-то с земли, рассмотрел, а затем сделал знак своим людям. Они втроем скрылись в темноте, двигаясь на восток.

Отряд Воронцова, выждав несколько минут, последовал за ними, стараясь держаться на расстоянии.

— Пошли, — наблюдатель убрал бинокль. — Наш выход.