Бесплатный фрагмент - ТРАНЗИТЫ

Монаха каждый сам должен найти

Ростислав стоял у пыльного подоконника небольшого вокзала южного городка и смотрел в окно. На перроне привычно суетились люди. Каждый активно выполнял свою роль, не обращая внимания на моросящий легкий дождь. Одни тянули баулы по крайне неудобным лестницам стоящего поезда, другие, уединившись под зонтом, как будто не хотели верить в предстоящую разлуку и никак не могли попрощаться. Дети веселились, мужчины громко что-то кричали, женщины торопили с подъемом багажа. Привычное за это лето дежавю… У Ростислава эта картина не вызывала желания фокусировать внимание на мелочах.

Ростислав — высокий стройный парень, одетый по московской моде, с аккуратно собранными в пучок темными волосами, с коротко стриженной бородой, внешне совершенно не вписывался в декорации этого места. Впрочем, судя по отрешенному взгляду его огромных карих глаз, Ростислав и не находился в этом месте, он был в своих мыслях.

Лето подходило к концу, а изменить свою жизнь так и не получилось. Поиски того, кто мог быть ключом ко всем желанным переменам так и не были завершены.

Уже третий год у Ростислава копилось недовольство своим текущим состоянием. Если сейчас взглянуть на его пройденный самостоятельный жизненный путь, то жаловаться особенно и не на что. Все, что бы он не задумал, у него получалось. Достаточно было определить цель и найти способ ее достижения. Получил хорошее образование, быстро устроился в престижную компанию, через два года вырос до уровня высокооплачиваемого и ценного специалиста. Профессия, которой он занимался, нравилась с детства. График работы и уровень доходов позволяли отдыхать так, как многим было не доступно. Однако или из-за своей тотальной успешности, или из-за особенностей русской души, его очень часто стали одолевать мысли о смысле жизни. Все привычные способы досуга довольно быстро приелись и перестали вызывать нужные эмоции, хотелось чего-то настоящего. Жизнь в какой-то момент стала походить на красиво украшенное блюдо без соли и специй. Аппетит все это вызывало только до момента, когда реально, что называется, поднесешь ко рту. Дружба — мало напоминала дружбу. Так — совместные посиделки в баре с пивом или выезд на природу для пикника. Да и права она, поговорка, что друг познается в беде. А нет беды и поди разбери, где они друзья. Отношения с девушками также не радовали, совершенно не выдерживали проверку временем. Ростиславу казалось всегда, что свой идеал он все еще не нашел.

Тоска по чему-то непонятому каждый день отдельной каплей яда просачивалось в душу и ослабляла вкус и краски жизни. И это продолжалось до тех пор, пока несколько месяцев назад дорога Ростислава случайно не пересеклась с Егором — его старым школьным приятелем.

Егор был парень из простой семьи, который в школе не хватал «звезд с неба» — учился на рубеже между троечниками и хорошистами, держался в стороне от проделок сверстников, нарушающих порядок школьного уклада, и в целом был малозаметен среди одноклассников. Ростислав в школе общался с Егором только потому, что этот парень однажды очень эмоционально и в красках рассказал Ростиславу о Большом взрыве, о том, как родилась Вселенная, о звездах, черных дырах и безграничном космосе, в котором мы совершенно мелкие пылинки, незаметные в его масштабе даже под увеличительным стеклом. Этот парень был необычен, все дальнейшее общение с Егором как будто распахивало Ростиславу двери в огромный мир звездного пространства.

Встреча с Егором спустя года произошла в совершенно банальных обстоятельствах. Случилось это в конце мая. Ростислав по привычке после работы заскочил в соседний торговый центр за продуктами. Судьбе было угодно столкнуть бывших приятелей в лифте.

Егор, такой же вихрастый, как и восемь лет назад, одетый в простую серую футболку и джинсы, радушно расплылся в улыбке, при виде одноклассника:

— Привет, Ростян! Ты ли это? Я подумал бы, что барин какой, если бы не твоя такая знакомая грустная физиономия!

Ростислав удивился яркому блеску искренней радости в глазах Егора и тоже ей как-то зажегся:

— Привет! Конечно это я! А ты вообще не поменялся, разве только уж больно весел нынче.

— Так повод есть! Ровно сегодня я получил долгожданный приз! — как-то лукаво с прищуром и неугасающей улыбкой подмигнул Егор.

— Что за приз? Выиграл в лотерею что ли? Ничего не понимаю…

— Бери выше, лотерея и рядом не валялась! Да и «видел» я эти бумажки… — он поморщился — это приз всей моей жизни!

Лифт остановился. Можно было просто разойтись по своим делам, но что-то опять зацепило Ростислава в этом парне:

— Ты не спешишь? Пойдем в кафешке посидим, расскажешь про свой приз и про то, как жил все эти годы… — и для убедительности добавил — там офигенный плов ребята делают! Плачу я!

Егора не пришлось уговаривать, похоже ему очень хотелось поделиться своим достижением.

Расположившись за столиком, ожидая ужин, Егор приступил к рассказу.

— Ростян, ты помнишь Серегу? Ну он еще со мной в доме жил, учился на год младше? Мы еще на пруд по весне часто вместе ходили, кромку льда вскрывали. Так вот, с Сереги-то все и началось…

Серега два года назад переехал со своей немногочисленной семьей из Москвы в какую-то глухую сибирскую деревню. В отличие от даун-шифтеров его двигало не желание освободиться от жесткого ритма офисной жизни, а сугубо практическая сторона вопроса: ему остался в наследство от деда дом. Корни его семьи произрастали из Сибири. Отец его, будучи военным, получил назначение в Москве, когда Сереге было еще 6 лет. К подростковому возрасту Серега, безусловно, ассимилировался в огромном городе, но в редкие летние месяцы на каникулах выезжал на отдых к деду в Сибирь. Нам, его друзьям, всегда казалось это каким-то нелепым поступком. «Там же холодно и нет моря! Зачем ехать летом в такой край?» — удивлялись мы. А он лишь улыбался в ответ: «Да-да, а еще там медведи по улицам ходят!»

В детском воображении ребят тогда рисовались суровые картинки будней сибирской деревни, и они считали, что Серега настоящий мужик, раз выбирает такой сложный отдых.

Серега после переезда из Москвы в Сибирь не ушел в колхозную бытность с головой. Деревня по общим меркам не была такой уж и глухой, все современные виды связи работали на «отлично». Серега жил в прекрасном кирпичном двухэтажном доме-коттедже с газовым отоплением в живописном уголке природы рядом с местным водохранилищем, которое все жители тех мест называли морем. Деревня стояла практически на федеральной трассе, в полутора часах езды от Новосибирска. Это была современная деревня, но, как говорится, с присущей ей особенностью практически любой российской деревни — проулки и дороги в этом населенном пункте были девственны, на них никогда не лежал асфальт. Это добавляло колорита Серегиной жизни. Он считал свою деревню символом русской души: сколько бы современности не привносилось на внешнем уровне, в основе всегда была «землица русская». О русской душе и земле русской на просторах сети Серега вел свой видео блог. Кроме дорог в сибирской деревне отголоском прошлого и признаком настоящего были огромные наделы земли — «огороды», которые каждая семья по большей части засаживала картофелем и вела ручную обработку своих угодий от посадки до сбора урожая.

Серега активно погружал весь досужий интернет в свою новую бытность, снимая ролики о своей деревне. Доход его не особо оскудел, т.к. параллельно он администрировал пару довольно известных ресурсов. В общем, он был счастлив, чего и нам желал.

— С Сереги все и началось — продолжал Егор — я тогда работал еще верстальщиком в типографии. Знаешь, книги пока издают! Думаю, что это прикольно. Вечером как-то домой прихожу, и думаю, дайка, чего-нибудь интересненького поищу в сети, так чтобы не заморочно, чисто расслабиться. Смотрю, Серега новый ролик выложил. Ну там, песню состряпал, типа: как скоро созреет урожай, как трудно его одному собирать. И девиц каких-то разрядил, да так забавно они отжигали, что самому в пляс захотелось. Ну решил с Серегой потрепаться малость. Я Сереге говорю, мол, подустал от жизни городской, а у тебя там леса и поля. А Серега, не будь дурак, да и позвал меня картошку к нему копать… Сказал, что простой колхозный труд — это неплохое лекарство, после которого «жизнь наладится». А ты же понимаешь, там в глуши сибирской такие звезды! Ну я про небо звездное, конечно. В Москве таких нет.

И вот, взяв отпуск в середине прошлого сентября, я полетел в глубокий центр нашей необъятной Родины. Серега в аэропорту встретил меня лично. Как доехали, Бог знает, я дремал на заднем сидении. Ночные самолеты — это очень себе уловное удобство. Вот сейчас спроси, где Серегина деревня? Не найду сам. Помню только, что мелькали в окне бескрайние поля, редкие околки леса и проблески местного «моря» между деревьев. Знаешь, что тогда подумал? Прав наш Серега в том, что говорит про широту души сибиряков. Ну, типа, невозможно при таком огромном просторе иметь скудную душонку. Серега, конечно, как любой технарь, все сводит к рациональным объяснениям. Вот как считаешь, почему в большом городе люди неприветливы и не очень стремятся помогать незнакомым людям? А! Не слушал, видимо, Серегу! Все потому, что ресурс на всех один. Поможешь одному, второму, третьему, а потом они займут твое место, так как мест ограниченное количество, и сиди без хлеба насущного. Потому в большом городе и живет большинство по принципу «каждый сам за себя» — элементарно надо выжить. А в глубинке при том же законе выживания совсем другая история. Попробуй не вытащить из сугроба незнакомца, так в следующий раз и тебя некому будет вытащить. В глубинке дефицитом являются сами люди! Ну Серега, конечно, перегибает палку немного… Хотя доля правды в его рассуждениях есть. Люди там редкость чисто физически. Чем дальше мы двигались по трассе, тем реже вокруг можно было видеть людей, даже встречные машины попадались не чаще чем с интервалом в двадцать минут. Так, я не об этом хотел рассказать!

Приехали в деревню, а у Сереги банька уже затоплена, ароматом дыма от дровишек так тянет, что сразу все внутри переворачивается… Ух, как вспомню, опять туда хочется… На столе горячая картошечка, грибочки маринованные — свои — это тебе не магазинные заменители… А сало! — ну, в общем, тут не расскажешь словами…

Егор оглянулся:

— А где наш плов, в конце концов?

Как ни странно, плов появился в ближайшую минуту вместе с официантом.

Егор, небрежно постелив салфетку на колени, начал есть. По всей его мимике было видно, что блюдо его не разочаровало. Ростислав последовал примеру.

Опустошив тарелку, Егор откинулся на спинку кресла и продолжил рассказ:

— Так… На чем там я остановился? Ах, да. Приехал, значит к Сереге, картоху покапали, звезды посмотрели, рыбу наловили, грибов насобирали, так неделя и ушла незаметно… И Серега такой, говорит мне, мол, давай ты в поезде обратно поедешь, не на самолете, а я тебе даже билет куплю. До Москвы всего двое суток с хвостиком, время у тебя еще есть. Мол, его тетке, которая на Урале живет, передать надо кое-что срочно, почтой дольше будет. А мне с того еще одно приключение — пересечь пол-России и проникнуться разнообразием российских станций и полустанков.

Ну не знаю, как он меня уболтал, не хотел я на поезде ехать…. Да ты Серегу знаешь!

В итоге по решению Сереги и с активным его участием получил я себе билет на поезд. Дальше меня ждало лежаче-сидячее путешествие длиною около трех суток.

Знаешь, давно в поездах не ездил. Сейчас в вагонах так внутри аккуратно, белые новенькие матрасы и подушки лежат себе свернутые рулетиками. Приятно удивился. Добрался, в общем, до своего места, в моем купе попутчиков не оказалось.

Тронулись. Обустроился, почитал немного новостей. За окном стемнело, я выключил светильник над изголовьем и уснул…

Утро в поезде, как я тебе скажу, всегда начинается с естественного инстинкта, когда ты встаешь и по прохладному коридору вагона идешь, почти как зомби в его конец. Толчешься в еще более прохладном тамбуре, ожидаешь своей очереди (почему-то всегда нужная комната кем-то уже занята) и, наконец, захлопываешь за собой заветную дверцу… Короче, после этого моциона, умыв себя холодной дорожной водицей, я окончательно и проснулся в то утро.

Я бодренько взял у проводницы горячего чая и вернулся в купе. Захожу, и неожиданно для себя вижу, что на соседнем месте появился попутчик. Вероятно, он подсел где-то при ночной стоянке. А я выскочил утром и даже не заметил соседа.

Он такой уже проснулся и активно выискивал что-то в своей сумке, наверное, туалетные принадлежности. При моем появлении он обернулся и улыбнулся: «Доброе утро! Как нынче чаек?» А я ему: «Все как надо! Идите, берите свою порцию, и будем завтракать!» И тоже улыбнулся.

Мужик этот представился Виктором. Выглядел он лет на 40, такой среднего роста, очень похож на спортсмена по телосложению. Волосы темные с легкой проседью, аккуратные усы, но знаешь, очень сильно сразу поразили его глаза: серые пронзительные глаза, как сканер какой, будто взяли и считали тебя подчистую, будто стоишь теперь перед этим мужиком как открытая книга. Необычный такой мужик собранный, уверенный, и чувствовалась в нем какая-то необъяснимая внутренняя гармония и покой.

Сходил он за чаем, сели мы завтракать и разговорились. Оказалось, что Виктор этот бывший офицер. Какие-то истории свои армейские сначала рассказывал, потом думы и печали о жизни родной страны выдал. Ну я слушал все эти вагонные разговоры, а чувство, что есть что-то важное для меня в этом человеке, не покидало…

И в ощущениях я не ошибся! Дошло дело до обеда, я вытащил домашнее сальце с хлебушком, да картошечку… Предлагаю соседу, мол угощайся. А он вытаскивает из своей сумки какую-то жестяную банку с сухими темно-зелеными чипсами, наподобие высушенного гербария, и говорит мне, что его обед нынче такой.

Думал, может на диете какой, болеет… Спрашиваю: «А что это?» А он мне: «Это особый продукт, спортпит, если так понятнее будет».

Смотрю, мужик с таким удовольствием ест, смакует каждую чипсину. Ну тут мое любопытство дало себя знать, напросился я попробовать эту диковину.

И что ты думаешь? Съел-то я всего малюсенький кусочек, а чувствую в моей голове поплыли какие-то странные мысли, никогда не задумывался о таком всерьез, а тут, на тебе, вся боль за родину, за людей русских, за все, что мужик раньше рассказывал до костей пробрала. Сижу и эмоции переполняют. Думаю: «Наркотик какой-то мужик дал, не иначе». А он говорит: «Нет, я не сказал бы, что это наркотик. Наркотик обычно замещает наши естественные процессы вызова чувств и ощущений. В случае же с этими чипсами, ты как бы принимаешь лекарство, которое выстаивает твои рухнувшие связи в организме, и ты возвращаешь себе утраченную чувствительность. Это как перезапуск твоей системы восприятия». Думаю: «Как он узнал мои мысли, и вообще не скажется ли подобное употребление на моем здоровье?» А он ухмыляется и говорит: «Очень сложный вопрос, понимаешь, с точки зрения физического состояния твоего организма все 100% безопасно, но вот, что твоя психика при этом начинает вытворять…» «Так, — думаю, — походу я схожу с ума, вот тебе сел в поезд нормальным, выйду душевнобольным!» А Виктор продолжает: «Смешной ты! Да кто же сейчас в нашем обществе не болен душой? Одни пьянствуют от безысходности или по привычке, другие озабочены гонкой в потребительском марафоне, третьи вообще ушли в построение и разрушение виртуальных миров. Где их души сейчас? Посиди маленько, привыкни, я расскажу тебе, что сейчас с тобой происходит»

И мужик начал мне рассказывать совершенно новое в моем понимание устройство нашего человеческого мира. Не знаю, Ростян, смогу ли я так красиво рассказать тебе, как Виктор говорил, но суть расскажу. Понимаешь, когда я его слушал, то ли из-за чипсы этой, то ли по своей душевной расположенности, я четко понимал, что его рассказ — это истинное положение вещей, более истинного не бывает.

Наш мир строится через восприятие его людьми, которые нас окружают. Каждый из нас по-своему видит и оценивает то, что вокруг происходит, а если взять все эти людские представления в кучу — вот и получим то, что будет происходить в нашем мире, во что каждый из нас будет свято верить. Все эти представления людские — это и есть границы нашей жизни, за них предельно сложно выйти, можно просто выбирать любой из возможных вариантов существующего представления о мире и жить в нем. Думаешь, что жизнь дерьмо, и от тебя ничего не зависит — на тебе есть такой вариант — живи в нем. Думаешь, что рассчитывать надо только на себя, что надо выматываться, чтобы набрать как можно больше денег, чтобы не бояться — на тебе, и такой вариант есть. Ну ты понял! Все основные выборы — они как клетка для души. И казалось могли бы мы все взять и почувствовать хороший добрый и счастливый мир и жить в нем, любить, мечтать, на звезды любоваться, да не так все просто.

Как Виктор сказал, что хоть человек рожден быть свободным, его реально освободить очень трудно. Если переводить на мой простой язык, основная масса людей, по каким-то совершенно не ясным для меня причинам, имеет заглушку в своем психическом механизме. Эта заглушка не дает оторваться от клетки с выбором общественных сценариев и нарисовать свой индивидуальный. Или даже не так, заглушка такая не одна, есть заглушки, которые выбиваешь, но все равно остаешься в клетке, только приближаешься ближе к ее краю, все легче потенциально становится выйти. В общем, в зависимости от устройства механизмов психики и от расположения заглушек мужик поделил людей на разные типы. Сказал, есть основные четыре типа людей: первый — люди, работающие своим трудом, но часто на минимуме потребностей; второй — люди, живущие в комфорте и удовольствии и создающие такие возможности для других; третий — люди, ведущие за собой, нарушители стандартных общественных правил ради истинного результата; четвертый — люди, которые уже давно живут по своим сценариям. Понятно, вообще, о чем я? Что-то сам уже начал путанно выражаться.

Понимаешь, что главное, что эти типы не всегда реально соотносятся с занятиями людей, к типам относит область их веры и убеждений, и не всегда реальная деятельность, если мы смотрим на деятельность со стороны. То есть человек со свободным сценарием вполне может пахать землю, если он это делает потому что это его личный выбор, и в этом есть какая-то его особая цель, которую не все даже поймут. Вот такая фишечка. Да! И конечно, если ты занят не своим, ты очень недоволен жизнью! Надо с этим быстро разобраться и перейти в соответствие.

Я тут после этой встречи много думал на такую тему, оказывается, что все это очень созвучно с индийскими верованиями в кастовую принадлежность. Только индусы в тупик зашли, когда начали касты передавать по наследству, а в исходнике то прописано у них, что касты определяют по способностям!

Егор замолчал, посмотрел по сторонам и найдя официанта, дружелюбно размахивая рукой позвал его:

— А можно нам чайничек вот этого чая с листами смородины? — и ткнул рукой на титул рекламного сезонного буклета — У вас свежесобранные листья?

Официант кивнул и пошел выполнять заказ.

— Ростян, ты не против? Говорю много, в горле пересохло, попьем чаек.

Ростислав сидел под впечатлением от повествования, что-то очень тонкое дрогнуло внутри, ему очень хотелось дослушать историю, чтобы еще не осознанная неуловимая истина, наконец, стала видна ему.

— Продолжай, Егор. Очень интересно.

— Ну, что… Виктор, значит, этот был кадровым военным, даже воевал в горячих точках, ребят-солдат берег для матерей, попусту их жизни не раздавал, но и для реального подвига место оставлял. К нему в службу каждый был рад попасть в те лихие времена. И, как он сам сказал, он даже не понимал, почему он так делает. Просто не мог иначе. Потом уже в тылу дослужился до какого-то своего высокого чина, даже не вспомню какого. И пока в тылу служил, тоска его ела, что вся жизнь идет впустую. Да, были у него заслуги перед отечеством в мирное время, но реальной личной глубины он в них не видел. И вот ехал он как-то в поезде из командировки и встретился с необычным попутчиком, прям как я с ним в этот раз.

Попутчик назвался Монахом, и вроде было у него какое-то человеческое имя, но Виктор не вспомнил. Монах-то и посвятил Виктора во все это мироустройство и чипсы дал для прокачки заглушек. Понял офицер тогда, что по своему устройству принадлежит он третьей группе, для него честь, порядочность, ответственность за других были основой жизни. Что работая в тылу в своей воинской части, он не на своем месте… В общем, осознал он тогда и свою особенность, и свою миссию. И жизнь его стала наполненной! Но, как он сказал, пока не свободной. Выбить последнюю заглушку у него так и не получается, уж больно чувствует несправедливость жизни и ввязывается в бой с каждой тиранией в каждой отдельной человеческой судьбе. В общем, некогда ему творить свою судьбу, воюет за счастье других. А чипсы поменяли его восприятие, и он начал видеть людские души. Говорит, это как ощущение, что пьешь воду. Когда ты выпиваешь воду, ты точно знаешь, что это вода. Тут также, видишь человека и понимаешь, ему реально нужна помощь и любая подделка не пройдет. Да и после того, как поможешь такому человеку — ощущение, как будто жажду утолил. И главная задача его помощи — это помочь человеку понять какие заглушки стоят в его механизме, выбрать для себя правильное место по способностям, а то и вышибить парочку заглушек напрочь!

Я ему говорю, мол, вышиби мои заглушки! Отказался. Сказал, Монах дал четкие указания, кому можно вышибать, а кому нельзя. Вот я думаю, я тоже хочу с Монахом пообщаться, блин, это такой шанс — один на миллион! Спросил мужика, как найти Монаха, может есть адрес какой или телефон? Знаешь, что сказал? «Монаха каждый сам должен найти! На то он и Монах!» Ну и дал мне пару наводок, где искать. Монах ему это при расставании рассказал.

Ростян, ты не представляешь, как я этого Монаха вычислял. Я всю голову сломал, и на работе думал-думал и дома. Превратился в какого-то зомби, тело в мире, а где душа и мысли? Они Монаха ищут! Озарение пришло как-то утром спустя полгода. Все так просто было в итоге! Нашел его быстро, мужик он хитрый такой, оказался! Про мироустройство, сказал, мне знать много не надо. Все мои заглушки, это, как это, — неродная деталь для иномары — все надо вышибать, я должен жить вне клетки, такой у меня родной механизм. Но для того, чтобы вышибить, дал мне задачку, которую я как квест проходил два месяца, а вчера дошел до финала. Вот что теперь у меня есть!

Егор вытащил из кармана салфетку, нежно ее развернул и переложил в ладонь зеленый квадратный голографический значок, внутри которого переливалось изображение земного шара с летящим вокруг спутником.

— С завтрашнего дня, я начинаю СВОЮ жизнь! — и Егор начал с удовольствием разливать по чашкам, принесенный свежий чай — Ты если Монаха захочешь найти, так давай! Очень советую! Только вот с ним и впрямь сложно, вчера мне сказал, что уезжает на лето куда-то за весточкой в южный город. Ну так все лето еще впереди у тебя!

Сначала Лягушка, потом Монах

Южные города хороши в летний сезон. На бархатный сезон рассчитывать не приходилось. Календарный конец лета по всей логике должен был быть рубежом, после которого Монах покинет хоть как-то логически очерченное место, тогда ищи-свищи по всей стране, а то и миру… Такие мысли посещали Ростислава в этот дождливый августовский день. Как его отыскать, когда известно только, что отправился он за весточкой в какой-то южный город? Ростислав заметил в конце зала ожидания автомат с кофе, чудо автомат не разочаровал. С рюкзаком через плечо и пластиковым стаканчиком горячего напитка Ростислав решил осесть в углу зала ожидания. Сначала Ростиславу в голову лезли мысли, что все это похоже на сумасшествие и никому знакомым не стоит рассказывать, как он проводит выходные и отпуска все это лето, встречаясь в разных городах с разными людьми, имеющими хоть какое-то отношение к духовному поиску и возможно знающими Монаха. Потом эти мысли сменялись другими. Существует ли вообще этот Монах? Потом накатывала тоска, что жизнь так и не изменится, что это действительно единственный шанс. Но что делать, как искать? Все эти мысли бегали по кругу, по кругу, доводя Ростислава до исступления. И вдруг пришла одна новая: «А что если про местоположение Монаха спросить в обычном поисковике?» Как говориться, когда не знаешь, что делать, забей запрос в поисковик.

Еще на заре студенческой жизни Ростислав всерьез пытался поискать смысл жизни через поисковую систему. Много забавных и совершенно безумных сайтов нашел, некоторые из них вообще ставили под сомнение здоровье автора… Это веселило. Потому время от времени Ростислав снова любил подкинуть системе свой каверзный вопрос «В чем смысл жизни?» и следить насколько безумнее становится мир.

Сейчас забравшись в тупик, он вспомнил о спасительном интернете и открыл поисковик для очередного вопроса о смысле жизни. Вот тут-то в его голове и сверкнула мысль: «А почему бы не запихнуть все, что известно о Монахе, в белое поле вечных вопросов?». Идея выдержала критику и была реализована. Ростислав забил в поисковик: «Южный город весточка».

В первой же строчке открылось что-то очень похожее на истину. Ростислав прочел: «Весточка — самый отдаленный населенный пункт, входящий в состав городского округа „Город Южно-Сахалинск“. Считается, что название ему придумала супруга первого секретаря Сахалинского обкома КПСС Павла Артемьевича…»

Так! ЮЖНО-Сахалинск! Это совсем не там, где было потрачено столько времени на поиск. Сомнения все улетучились. Верный путь стал ясным и чистым. Ростислав закинул пустой стаканчик от кофе в урну и почти бегом направился к кассам за билетом в родную Москву.

Перелет из Москвы до Южного (как называли свой город сахалинцы) был самым длинным перелетом в жизни Ростислава. Оказавшись на земле, он наконец осознал, что до цели осталось совсем немного. Аэропорт Южно-Сахалинска встретил ярким солнцем, вдали виднелись сопки, а в воздухе как будто повис тонкий запах Востока. Ростислав не мог точно выразить, что именно восточного было в этом островном крае, но небо тут было низким и как-то по-особенному приближенным к горизонту, отчего казалось похожим на край прозрачного купола, которым была накрыта плоская земля.

Такси довезло до гостиницы в центре города. Городок был уютный и зеленый, каких-то ярких и высоких зданий по дороге не встретилось. Вылет из Москвы был поздней ночью, потому несмотря на то, что вечер на Сахалине не наступил еще, Ростислав решил отдохнуть после перелета и с новыми силами утром отправиться в Весточку. Сахалинцы в гостинице приняли радушно. Сил хватило только на то, чтобы ополоснуться и улечься на кровать. Мягкие подушки податливо приняли удобную голове форму, и Ростислав быстро погрузился в сон.

Долгожданное утро пришло в один миг. Ростислав проснулся с чувством легкого голода и неимоверной физической готовностью к броску до заветной цели.

Завтрак в кафе на первом этаже гостиницы был вполне себе приличный. Шведский стол, не зависимо от европейского названия, парадоксально предлагал блюда корейской кухни. Ростислав обошелся самыми простыми и понятными для путешественника из европейской части России — морской капустой и красной рыбой.

Близость цели вызывала переполнение эмоциями. Чтобы успокоиться он решил немного прогуляться по Южному. Да и странно было бы улететь в такую даль и не посмотреть, что есть особенного в этом городе, не прочувствовать колорит восточного края родины.

Администратор — милая корейская девушка Алина — посоветовала пройтись до здания краеведческого музея. Ростислав очень быстро нашел это живописное место. Перед его взором предстало красивое невысокое здание, выполненное в японском стиле, с крышей-пагодой. Возле входа в музей сидели два каменных пса, оберегая, как казалось, какую-то тайну, скрытую внутри. Перед музеем был небольшой фонтан, окруженный ухоженными кустарниками и деревьями. Ростиславу подумалось, что это здание можно считать сердцем Южно-Сахалинска, все остальные городские здания только слабо оттеняли естественную восточную суть этого места. В музей Ростислав решил не ходить, но для своих знакомых сделал пару снимков на фоне местной экзотики. Его социальная потребность отчитаться перед миром за путешествие в новый город на этом была полноценно удовлетворена и закрыта, а эмоциональный фон уравновешен.

Вернувшись в гостиницу, он переоделся в удобную походную одежду и заказал такси до Весточки. Дальше плана действий не было.

В качестве такси приехала стальная «праворукая» тойота. В этом городе кроме «японцев» похоже машин не было. Водитель доброжелательно поприветствовал:

— Добрый день! Вы до Весточки вызывали?

Тронулись. Ростислав решил хоть что-то попытаться узнать о Весточке у водителя такси:

— Скажите, а часто в Весточку туристов возите?

— Да. Это часто. Как раз туристов, свои и так дорогу знают. Тут каждый, считай, со своей машиной. Хочешь на Аниву, как теплее станет, хочешь на озера, а кто приключений хочет — тот до Весточки.

— Ого. А что там за приключения?

Водитель как-то смущенно посмотрел на Ростислава:

— Так Вы не на Лягушку?

— А что это — Лягушка? — Ростислав понял свою оплошность. Надо было заранее посмотреть все об этом месте в том же поисковике. Он как будто с затуманенным сознанием покупал себе билет до Южного, бронировал гостиницу… Главное выпало из фокуса внимания — он совсем не ознакомился с местом, куда так поспешно вылетел. С другой стороны, он даже не предполагал, что поселок Весточка может быть какой-то редкой зоной для туристов. Но сейчас уже проще все узнать у собеседника…

— Лягушка — это камень такой, вернее там несколько камней, если дойдете, увидите. Стоят эти камни высоко на сопке. И издалека очень на лягушку большую похоже. Ну все любители приключений туда ходят, поднимаются на вершину, сидят на камне. Говорят, смысл жизни найти так можно. Себя найти, понять зачем родился… Я не ходил, мне и так все понятно.

— Слушайте, а может Вы и Монаха знаете, говорят живет в Весточке у вас?

— Монахов я не знаю. Монастыря у нас два есть, один в Корсакове, другой в Березняках. В Весточке нет монастыря. Да и край наш очень уж специфический, это не центральная часть России. Тут молодежь вон вообще за НЛО гоняется, да по Местам Силы походы устраивает. Про монахов надо было в храме спросить. Видели наш новый храм на площади Победы? Хорошо, от души сделали.

Ростислав решил вернуть водителя к теме Лягушки.

— А про Лягушку, что еще можете рассказать? Ну кроме смысла жизни.

— Так что? Ну вот, недавно возил ребят, приезжали с Хабаровска, студенты-психологи. Рассказали, что место это почитай самое сильное в России, что шаманка там умерла, чтобы людям свою силу подарить.

— Шаманка? У вас шаманы тут живут?

— Да, нет… Они про древнюю шаманку рассказывали. Тут раньше жило племя, которое называлось айнами. Толи вымерли все, толи ушли куда. Нет сейчас у нас этого народа. А вот память от шаманки на камне есть. Так говорили ребята.

— А далеко от Лягушки до поселка? Может меня сначала до Лягушки забросите, а потом в поселок?

— Так от поселка дорога-то. Ее почитай уже несколько десятков лет вытаптывают. Самый понятный путь как раз от поселка. Высажу тебя поближе к тропе, да пойдешь себе. Заблудиться сложно.

Возможно и по-настоящему, возможно под впечатлением услышанного, вдруг перед глазами Ростислава на вершине одной из сопок среди густой зелени окружающих склонов смутно прорисовался серый силуэт камня в виде лягушки. Ростислав внимательно всматривался в древнее тело лягушки, приготовившейся прыгнуть с горы, до тех пор, пока гибкая сахалинская трасса не удалила этот пейзаж с обзора.

«Значит сначала иду к Лягушке! Потом Монах»

Доставив Ростислава до Весточки, таксист указал ему путь вдоль огородов:

— Там будет шлагбаум, тебе дальше по дороге. Смотри указатели, тут много теперь навешано. Через мост надо будет перейти, точно могу сказать. Ну в общем, заблудиться сложно будет. После реки тебе направо. Только учти минимум часа три туда и обратно, если там посидеть, да не бежать бегом. Воды взял с собой? День жаркий обещали.

— Да, спасибо! Вода с собой.

— Хотя там и речная вода чистая!

Рассчитавшись с водителем, Ростислав направился в указанную сторону к шлагбауму. Поселок Весточка был очень маленький, жителей на улице не было видно, но Ростислав почему-то чувствовал их присутствие. Они как будто тихо наблюдали, и не выходили из домов, ожидая, чтобы незнакомец поскорее ушел.

Найдя старый шлагбаум, перегораживающий грунтовую дорогу, и перейдя его границы, Ростислав ощутил какое-то облегчение. Весточка с ее жителями осталась по ту сторону шлагбаума, в каком-то другом уже мире. Оглянувшись на поселок, он еще раз себе сказал: «Сначала иду к Лягушке! Потом Монах». Вытащил бутылку с водой, отпил несколько глотков и решительно двинулся по дороге.

Утро стало переходить в день — яркий, жаркий летний день. Конец августа на Сахалине самый пик лета. Ростислав бодро шел в сторону горы с останцем Лягушка, понимая, что все в его жизни в данный момент имеет смысл. И эта долгожданная, но неожиданная поездка, и столь необычная природа и камень этот, зовущий его на вершину… Хорошо! Просто хорошо! Впервые после долгих лет. И даже не важно, найдется ли Монах. Он — Ростислав — всем своим существом ощущает себя «здесь и сейчас» и счастлив своим движением! Ботинки радостно пружинили о твердую почву дороги.

Дорога петляла меж камней, по лесу, по полянкам, заросшим бамбуком, пересекая мелкие ручейки. Цветы, кустарники, сама почва этого места благоухали в то утро. Воздух был прозрачным и звенящим. Дорога наполняла силой.

Вот и река, чистая небольшая речка, значит близко уже сама Лягушка.

Перебравшись через речку, свернув по тропе направо, наконец Ростислав оказался у подножья заветной сопки. Он решил передохнуть и присел на лежащий рядом камень. В этот момент Ростиславу показалось, что поток теплой и наполняющей все тело энергии полился от земли в небо, как будто камень включил какой-то тумблер. Теперь все под силу, теперь подъем на гору будет легкой прогулкой.

Склон был крутой, но путь короткий. Взбираться можно было, как будто по ступеням, которые в своем разнообразии представляли корни растущих на склоне деревьев, местами нужно было держатся за ветки. Все больше душа ощущала, что находится в таинственном лесу мира, существующего под иным углом наклона к привычному нашему миру. Подъем произошел быстро, а может быть Ростислав просто перестал ориентироваться во времени.

Вот она вершина. Три камня разных размеров. Если смотреть в упор, то очертания лягушки угадывались немного слабее, но это была Лягушка. Вид на вершине поражал. Сразу из петляющего леса на склоне и в такой крылатый простор!

Ростислав встал на самый большой камень и посмотрел вокруг. Зеленый бархат склонов, синее небо с ватными белыми барашками облаков, яркое солнце — и он один, переживающий это состояние бытия. Можно было даже не поворачиваться по сторонам, в голове присутствовало ощущение панорамы. Ростислав физически чувствовал все это пространство вокруг себя, большое, свободное, яркое, принявшее его в свой объем. Насладившись всеми этими переживаниями, он нашел небольшое углубление в камне и присел туда. Оперся спиной о горячее тело камня и мягко закрыл глаза: «Подскажи мне каменная Лягушка, как найти Монаха?»

Проснулся Ростислав от интенсивной тряски. Перед его расплывающимся взором стоял странный мужчина, пожилого возраста, с густой лохматой шевелюрой, редкой бородой и раскосыми черными глазами. Одежда его скорее напоминала ветхий мешок. Мужчина тряс Ростислава за плечо и что-то активно говорил. Ростислав не мог понять, почему он ничего не слышит, лицо мужчины как на слайде или отельном кадре фильма, быстрыми темпами растворялось и снова наслаивалось на свое место. Наслоение становилось все четче и, наконец, остановилось. Мужчина реально стоял рядом и говорил. Звуки стали более разборчивы:

— Парень, очнись! Парень! Не место для сна! Это не место для сна!

Ростислав присел, мужчина отошел в сторону. Голова кружилась, мысли текли вязко. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что все вокруг поменялось. Солнце садилось. Мужчина достал из пакета термос, поднес Ростиславу к губам теплый чай:

— Эко тебя разложило-то. Сюда нельзя так ходить, лучше с проводником сначала. Давно тут?

Ростислав попытался вспомнить:

— Уутром я приишел.

Мужчина заулыбался, улыбка была очень комична из-за отсутствия части зубов:

— Ну вот, заговорил уже. Меня звать Валерой. А ты кто?

— Роостиислав, я из Моосквы сюуда… — голова пока ворочала мысли медленно.

Странно, что, когда Ростислав говорил про Москву, было ощущение или картина в голове, что Москва — это какая-то точка на плоской карте России. Его самолет нелепо чертил пунктирную линию по этой карте до самого правого края, а мир реальный был за этой картой. Так нелепа была мысль, что он недавно перемещался на большое расстояние, в мире в котором нет расстояний. Весь настоящий мир он там — за этой бумажной плоской картой, он весь в одной точке, безграничной точке.

Ростислав встряхнул головой, наваждения отпускали:

— Валерий, мне что-то нездоровиться. Вы можете помочь мне добраться до Южного, в гостиницу?

Мужчина посмотрел на Ростислава:

— Нет парень, я не могу тебя так отправить восвояси. Давай сейчас спустимся тихонько, пока солнце не село. Переночуешь у меня в Весточке, а утром можешь и в Южный на первом автобусе.

Путь до Весточки был очень длинным, ноги слушались слабо. Если бы не плавная поддержка Валеры, то Ростислав уже несколько раз мог бы оступиться и укатиться куда-то под склон. Стемнело быстро.

Наконец, впереди в почти темном пространстве наступающей сахалинской ночи показался знакомый шлагбаум.

Дом Валеры был на другой стороне поселка. Зашли вместе в дом. Валерий медленно посадил Ростислава в кресло и укрыл каким-то потерявшим цвет одеялом.

— Посиди малехо, но не спи. Сейчас отвар тебе сделаю. А то мой чай в термосе не такой уж был лечебный.

Валера вышел. Комната была не очень большой. Но она содержала столько разнообразных вещей, что было непонятно, как долго и зачем можно было собирать такую нелепую коллекцию. Шкаф с открытыми полками, который стоял у стены, напротив Ростислава, был наполнен кусками каких-то пород: большими пыльными булыжниками, друзами мелких кристаллов и аккуратно и гладко шлифованными плитками. Там же лежали залистанные до ветхости желтые книги, какие-то потерявшие вид журналы. Слева на боку лежал среднего размера глобус. В странной гармонии друг на друге стояли коробки и коробочки, тоже выцветшие от времени. Ко всему этому добавлялся различный металлический скарб: гайки, пружины, стержни нескольких диаметров, мотки проволоки… Наверху на шкафу стояла скрученная металлическая четырехгранная пирамида.

Женская рука, если прилагалась когда-то к этому дому, то это время было уже не вспомнить. Все вещи не то, чтобы были покрыты пылью, казалось, что пыль — это специальная патина, дополняющая особый стиль интерьера.

Валера вернулся с чашкой горячего напитка. Ростислав посмотрел на чашку, она не была похожа на предметы из коллекции шкафа. Старенькая, хорошо потертая, но чистая. Выпив отвар, который больше походил на смесь меда и хлопьев, похожих на овсянку, но от души заправленную душистыми травами, Ростислав, наконец, начал ощущать возвращение сил.

Валера присел на кресло рядом и довольно рассматривал Ростислава. Потом, почувствовав, что гость готов пообщаться начал:

— Ну, полегчало? Рассказывай, как так случилось, что ты на нашу Лягушку спать пошел?

— Я, знаете, прилетел на Сахалин только утром, цель у меня была — найти одного важного человека. А Лягушка, она как будто притянула, что ли. Даже не понимаю, почему пошел и почему уснул…

— А что за человека ищешь?

— Да в общем, даже не знаю, как все рассказать. Ищу Монаха. Мой друг его однажды встретил, рассказал мне всякого. Я тоже решил найти этого человека.

Валерий очень хитро прищурился:

— Так, а что? Адрес-то у Монаха какой? Али друг не сказал?

— Друг сказал очень непонятно, мол, Монах до конца лета поехал в Южный город за весточкой. Вот я долго эту загадку гадал, но позавчера нашел и Южный и Весточку. Теперь только Монаха мне осталось как-то найти. А вы в Весточке давно живете? Может знаете кого-то с таким именем или прозвищем?

Валера ударил рукой себя по колену и засмеялся, как-то глухо и хрипло, но при этом задорно:

— Так не имя это, конечно! Сейчас, погоди.

Валера быстро выскочил из дома и за дверью послышалась какая-то активная возня. Потом дверь резко распахнулась, и на пороге стоял обаятельно беззубо улыбающийся Валера, держащий за грубый ошейник огромного черного лохматого пса.

Эта дружная пара шумно дотащилась до Ростислава:

— Вот Монах! Его искал? — Валера не унимался в веселье — Другого Монаха в Весточке нет.

Ростислав смутился выходке своего спасителя. Просто молча сидел и смотрел на псину. Собака была огромной, шерсть у нее была гладкой и шелковистой. По глазам пса было видно, что натура у него скорее добрая, и выходка его хозяина хоть и не пришлась ему по душе, но терпение для него в таком случае привычное поведение. Ростислав даже подумал, что может быть и впрямь перед ним пес-оборотень-человек. Как кувырнется в воздухе, и на тебе — тот самый всемогущий Монах появится.

Однако, Валера, насладившись устроенным представлением, отпустил ошейник, после чего пес быстро и точно рванул к двери, а дальше на улицу.

Валера снова сел в кресло:

— Вот такой он — Монах. А я Валерий Монахов, будем знакомы! — Валера протянул руку.

Ростислав заулыбался, странная шутка уже не смущала его. Нашел, таки нашел!

— Ну что молчишь-то, парень. Как там тебя зовут? Зачем искал-то меня?

Новая и старая реальность

Объявили посадку. Ростислав привычно направился к стойке аэропорта, пропускающей в самолет. Голова звенела от полученной информации, и предстоящий длинный путь по воздуху сильно напрягал. Хотелось уже скорее начать что-то делать. Монах этот, а точнее Валерий Монахов, выдал задачку. Посложнее квеста Ростислав и представить не мог. Но так ведь как интересно должно быть все это проделать! Почему же Егор не поделился до конца, как он все эти действия смог организовать? Или у него было другое задание?

Сев в кресло самолета и пристегнувшись, Ростислав достал блокнот и ручку. В полете время лучше всего потратить на подготовку плана действий. Как говорят, хорошо продуманный план — это наполовину выполненное дело.

Валерий Монахов в ночной беседе в Весточке рассказал Ростиславу свою историю о том, как устроен мир. Все это требовало немедленной проверки, и вот за этой проверкой Монах отправил Ростислава в обратное путешествие. «Только тогда, когда ты лично убедишься в том, что я тебе рассказал, только тогда ты выполнишь свой переход к себе самому, только тогда ты станешь одним из нас, только тогда получишь свою раритетную вещицу и свою индивидуальную жизнь!» Пока же, как Монах и предупреждал, весь его рассказ больше походил на фантастическую сказку. Бредом это назвать было сложно, потому что картина мира Монаха была очень логично связана.

Рассказ о современном устройстве мира Валерий начал с очередной своей шутки, мол, по его словам, надо было бы Ростиславу понять, что Матрица нашла его. После слов о матрице он вытащил из полупрозрачной вазочки на столе две леденцовые конфетки в шуршащих обертках — смородиновую и клубничную, намекая на пилюли, протянул. Потом, как обычно, нервно и задорно рассмеялся, оскаливая свой беззубый рот, развернул обе конфеты и засунул себе за щеку. По его мнению, только внешняя часть истории была похожа на знаменитый фильм, суть же совсем не сводилась к победоносной борьбе с какими-то ни было пожирающими наши реальные жизни существами или машинами. Тем более — не сводилась к спасению мира одним героем. Каждый в этой битве, про которую рассказал Монах, должен был воевать за себя. И только через этот свой личный подвиг для самого себя можно было спасти весь мир. Вот такая неувязочка.

Все мы по словам Валерия давно жили в искусственной реальности, но при этом среди общей массы населения, находились люди, которые могли выбирать для себя реальность настоящую. Люди в какой-то момент забыли, как они попали в искусственный мир. А причиной тому была особая технология, изобретенная в конце прошлого века, которая сначала распространялась в рамках использования специальных транслирующих устройств — персональных боксов, а позже развернулась в режим работы общего поля через геостационарные спутники. И теперь только обладатель некоторого глушителя волн мог выбирать в каком мире в какой момент ему жить.

Например, сам Валерий Монахов принципиально был противником любой виртуальной жизни, он жил только в настоящем мире, который был ему понятен с детства. А надо сказать, что в его детстве не было даже первых персональных компьютеров, не то что персональных электронных боксов. Особое удовольствие Валерий видел в том, чтобы приглашать к себе гостей, к нему можно было приходить общаться «в живую» любому желающему, главное было найти адрес в старой реальности, где располагалась его жилище. Конечно, попасть туда без проводника — того, кто сам хоть раз был у Монаха, было невозможно.

В самом начале расслоения мира, по задумке авторов новое изобретение — персональный бокс должен был служить основой для успеха и радости, дарить людям полноценные ощущения жизни. В отличии от гаджетов, реализованных в новой реальности, которые преимущественно имеют прямоугольную форму и носятся в карманах или сумках, это устройство обладало очень эргономичной формой. Самые распространенные формы его были в виде перчаток с открытой зоной пальцев, крупных браслетов, подвесок и очков. Очки, по словам Валеры, предпочитали только ультрамодники эпохи первых боксов, для них это было отсылкой к очкам виртуальной реальности старой эпохи, хотя по сути пользоваться очками было менее удобно. Их очень скоро перестали выпускать.

Суть работы бокса, конечно никого детально не интересовала. Боксы появились тогда, когда человечество уже начало погружаться в виртуальную среду, и виртуальные миры, пусть в игровой форме, уже затягивали в себя внимание человека. Но как не старались создатели виртуальных электронных миров, человека сложно было вытянуть полностью из единственно доступной тогда реальности его ощущений. Физическая и виртуальная жизни были раздвоены. Фантасты того времени мечтали о вживлении чипов в мозг человека для перехода на новую ступень виртуальных технологий. Но столь радикально общество двигаться вперед не стало. Человеку оставили возможность физически быть собой. Принципиальное отличие бокса было в том, что в него была зашита самая основная функция нашей человеческой природы — ощущение внешнего мира и себя в нем. Если не вдаваться глубоко в анатомию, то можно сказать, что нервная система человека всегда служила периферией для связи с внешним миром. Именно по нервам шел сигнал от кончиков пальцев в мозг, и переводился мозгом в понятия «холодно», «тепло», «мягко», «твердо», «липко» и прочие свойства предметов, к которым мы прикасались. Точно также возникали зрительные образы. Начиналось все с попадания света на сетчатку глаза, ощущение сетчатки шло по нервам в мозг, а далее воспроизводилось мозгом до реальной картины вокруг человека. Впрочем, картина всегда была лишь продуктом мозга… Вся наша реальность была лишь продуктом мозга, собранная им по ощущениям разных органов чувств, переданная нервными импульсами.

Вот на это и сосредоточились создатели бокса, они долго собирали статистику нервных импульсов на разных уровнях ощущений человека, подключали для аналитики сложнейшие нейронные сети, и, в конечном итоге, нашли закономерности и научились воспроизводить любые ощущения. Появилась огромная база ощущений, которые мог бы испытать любой человек, получивший доступ к персональному боксу. Уже не надо было прорисовывать что-то на программном коде в виртуальной реальности, можно было из пустого экрана создать прекрасный сад, просто подменив сигнал от сетчатки до мозга с помощью нехитрых пользовательских манипуляций. Звуковой сигнал пустого помещения менялся на поток импульсов, воспроизводимых мозгом, как звуки природы. И так все ощущения. Можно было сидеть, но ощущать, что бежишь, молчать, но ощущать, что поешь…. Мир новых запахов, вкусов… Все это ранее наш мозг мог воспроизводить разве что во сне, но сны были неуправляемы. Персональный бокс давал возможность управлять своей новой реальностью. Стали возможны чудесные сны наяву, совместные сетевые сны, индивидуальные сны. Дальнейшее развитие новой технологии привело к тому, что чудеса стали возможны в рамках границ фантазий каждого отдельного человека. Достаточно было включить бокс, сонастроиться по всем каналам ощущений, как указывалось в инструкции, а далее… Человек в синхроне с боксом опционально выбирал некую краткую программу и задавал обертона: цель его линии в новой реальности, что он хочет ощутить и в какой интенсивности, какие люди и события будут сопутствовать, каков будет финал. После этого бокс, или мозг, или оба вместе воспроизводили некую совершенно неповторимую комбинацию случайностей, которые вели от цели к результату через полный комплекс ощущений. Помимо себя в этот свой программируемый мир можно было включать какое-то ограниченное количество посторонних людей. Впрочем, можно было и без реальных людей, иллюзия их полноценного присутствия была не менее качественна.

Первые модели боксов, конечно, смогли себе приобрести люди с хорошим достатком, и имеющие в старой реальности довольно многообразную и благополучную жизнь. Система боксовых ощущений не давала конкретно им принципиально нового, это просто была дань уровню своего престижа в социуме. Можно было дополнить свою реальность красочными пейзажами и предложить ее совместное использование своим партнерам. Деловые ужины того времени могли проходить, например, у прекрасных водопадов, в тонких брызгах которых переливалась радуга, а влажные мельчайшие капли освежающим маревом оседали на коже каждого присутствующего. Блюда подавались не только в изысканном виде, но с максимальным ароматом, рождающем в мозге-приемнике жгучее желание насладиться такой неземной пищей. Да, в старой реальности многие ощущения были давно стерты для этих людей. Потому новое изобретение имело успех и совершенствовалось. В более поздний период деловые встречи стали происходить уже в совершенно неожиданных условиях — на трибуне гладиаторской арены, среди красных пустынь Марса или в каком-то параллельном мире, придуманном хозяином мероприятия и реализованном в ощущениях авторами бокса. Параллельные миры пользовались не самой лучшей славой, так как не всякий человек способен воссоздать полноценный мир. Валеру Монахова все эти исторические казусы «высшего общества» очень веселили, потому на них он сделал особый акцент. Как он говорил, не все эти фантазии давали яркие ощущения гостям, но в виду закрытости мероприятий выносили на обсуждение только пару-тройку таких приключений. К самым громким он отнес ужин в стиле «детство», где каждый мог получить ощущения от окружающего мира на уровне ребенка в возрасте 2—3 лет, когда все было ново, непонятно, все хотелось попробовать на прочность. Присутствующие на этой вечеринке, делились своим незабываемым впечатлением от попыток забраться самостоятельно на стул и от радости хождения в полусогнутом виде под столами. Другой чудной случай был путешествием гостей в мире муравьев, где было много совершенно запредельного в ощущениях. Валера очень сомневался, что муравьи чувствовали реальность именно так, как гостям преподнесла система бокса, но все посетившие мир муравьев признавали, что получить такие ощущения в реальном мире невозможно.

В конечном итоге, после недолгого периода престижных вечеринок, данная тема наскучила. И большая часть обладателей боксовых приставок стали использовать дополнительную реальность в своих личных закрытых целях.

Тем временем все игроки рынка по производству боксов удешевляли технологию, тестировали упрощенные боксы и готовили выход в массовый сегмент. И тут-то оказалось, что не только фантазия настройщика новой реальности может быть ограничителем ощущений.

Первые сбои пошли, когда населению среднего класса стали предлагать оптимизированные боксы широкого потребления. Оказалось, что не все люди одинаково видели транслируемую новую реальность. Проявился непонятный для создателей эффект, когда, включенное на трансляцию в одной семье устройство, показывало прогруженную программу одним членам семьи и совершенно ничего не показывала другим. Реальность вторых превращалась в мутный некрасочный туман, похожий на обозрение в бинокле без настроенной резкости, сопровождающийся неразборчивым гулом. Начали поступать жалобы от населения, устройства все чаще стали возвращать, продажи приостановились. Создатели изъяли первые массовые модели, предполагая наличие скрытого дефекта, который не удалось обнаружить при тестировании.

Но все изъятые с озвученным дефектом единицы опять отлично функционировали при проверке на людях из тестовой рабочей группы. Стало понятно, что есть факторы, которые завязаны на особенности восприятия отдельных людей, и которые до массовых продаж не были исследованы. Было решено поменять принцип отбора тестовой группы, а также собрать максимум аналитики по людям, чей мозг не воспринял трансляции боксов.

Еще несколько лет ушло на исследование новых факторов. Итоговый вывод был получен на огромнейшей выборке тестируемых. Оказалось, что среди общего числа людей можно было выделить четыре типа восприятия реальности, и в зависимости от того, к какому типу относился каждый конкретный человек, подстройка волн бокса должна была менять свою частоту. Смежные типы могли пользоваться реальностями друг друга, но в случае «неродной» частоты, картина в ощущениях была намного проще, не вызывала должного эффекта.

Как поняли исследователи боксов, первые модели тестировались и использовались на людях второго типа восприятия ощущений. Ко второму типу относились люди, ориентированные на взаимодействие друг с другом. Именно эти люди, в виду своей открытости и желания разнообразить общение (да еще заработать денег) активно шли к исследователям для тестирования. Такие же по типу люди, выкупали новые модели в первые годы распространения боксов. Им было важно поделиться со своим окружением, как своим могуществом в рамках купленной эксклюзивной престижной вещи, так и новыми ощущениями, рождающими новые волны событий, эмоций и нужного им нового взаимодействия.

В первые же дни работы над дефектами массового бокса легко был выявлен другой тип, который получил название «первый тип восприятия». Нумерацию типов исследователи решили проставить по степени увеличения частоты трансляции боксов.

Люди первого типа восприятия жили в самом упрощенном варианте мира, относительно трех других типов. Их не заботило разнообразие их жизни, они могли быть усердными в том, что они делали, но не возводили свои жизненные занятия в статус чего-то особенного. Они просто делали свое дело. Им были присущи все человеческие желания и стремления и даже высокие проявления эмоций, но при этом вся проявленная часть их жизни была подчинена единственному правилу — «быть как все». И как убедились исследователи бокса, это «как все» тем не менее не рождало серую массу однотипных субъектов. Например, люди в первом типе могли делать своими руками необычные и красивые вещи, но в этих вещах всегда наглядно были видны черты, соответствующие кругу, в котором существовал их изготовитель. И надо отдать должное, люди эти по большей части были скромны. Даже освоив какую-то редкую для этого типа специализацию, производя в свой круг необычные вещицы, они делали это походя, и уж точно не собирались на своем эксклюзиве делать деньги — они просто дарили все это друзьям и знакомым.

К открытию третьего типа исследователи подошли неожиданно. При тестировании в первой волне запуска боксов, среди большой массы тестируемых были люди, результаты которых не соответствовали общему направлению. Это были так называемые статистические «выплески» в результатах исследований. Им не придали ранее особого значения, потому что согласно теории проверки гипотез, количество этих «выплесков» было ничтожно мало, что с нужной достоверностью позволило опереться на результаты, полученные от большинства, чтобы выпустить бокс. Но в процессе устранения скрытого дефекта, старые эксперименты подняли и уделили особое внимание этим особым случаям. Собрав в единое множество свойства тех людей, которые выдали «выплески» в экспериментах, смогли уловить некую общность, характерную для их проявления в социуме. Далее были подобраны внешние кандидаты с подобными свойствами, и по новой довольно большой группе было проведено новое тестирование. Это было крайне сложно организовать, так как люди этого типа не желали принимать участие в подобных экспериментах, кому-то было жаль времени, кто-то видел угрозу в самой идее, плюс деньги этот тип людей интересовали не настолько, чтобы их участие можно было просто банально купить. Бог весть какие ресурсы пришлось привлекать, чтобы эксперимент состоялся.

В третью группу восприятия попали люди, которых можно было назвать словом «Личность» с большой буквы. Эти люди всегда служили какой-то идее: идее добра, идее свободы, идее создания чего-то особенного, что останется после них. Эти идеи могли быть совершенно разных масштабов. Одни могли создать, например, небольшую фирму, в основе деятельности которой была помощь в трудоустройстве людям пожилого возраста (а вовсе не прибыль в производственно-торговой деятельности этой фирмы), бросая при этом вызов системе подбора персонала, основанной на эксплуатации молодого труда. Другие управляли крупными корпорациями, но делали это осмысленно, создавая такую культуру взаимодействия внутри, в которой каждый работник чувствовал себя человеком, а не винтиком системы. Третьи создавали произведения искусства: песни, книги, фильмы, серии фотографий и прочие творческие объекты — которые заставляли задумываться о том, что происходит вокруг, после которых многим хотелось измениться. Люди третьего типа всегда стремились показать окружающим, что жить можно по-другому, не ради пустого потребления или наживы, а осмысленно помогая обществу облагораживаться. Они всегда были социально ориентированы, они всегда хотели сломать устои общества, которые с их точки зрения вредили всем. И надо сказать, что, не смотря на большое количество недоброжелателей, последователей у них также находилось немало. Их начатые дела подхватывали другие люди, люди третьего типа могли вдохновить и направить. Они сами искренне горели своей идеей и могли зажигать другие сердца.

Про четвертый тип исследователи догадались только спустя год. Этот тип людей не проявил себя ни в претензиях при возврате массовых боксов, ни хоть в какой-то статистике. Он был незаметен научному глазу. Поискать его решили чисто эмпирически, ведь система бокса могла работать на частотах выше, чем принимал третий тип.

Тогда производители бокса прошили новую частоту в демоверсии выпускаемой на рынок усовершенствованной модели массового сегмента. Задачей продавцов оборудования было проводить запись всех покупателей, проверяющих работу бокса в демо. Запись велась не только в видео и аудио режимах, фиксировалась и частота, на которой срабатывал бокс.

В итоге первых трех месяцев работы в новом режиме демо было найдено около десяти человек, мозг которых принимал повышенные частоты бокса.

На этом сложности исследователей не закончились. На этой малой выборке невозможно было найти хоть сколько-нибудь общих характеристик. Все эти индивидуумы очень различались по социальным параметрам. Логика стандартного анализа факторов давала сбой, но все понимали, что этих людей что-то должно связывать. Оставалось только одно, знакомиться с этими людьми индивидуально и близко, чтобы лучше понимать, что этими людьми движет, как они живут и есть ли какие-то свободные неучтенные черты, которые их объединяют. Исследовать пришлось каждого в отдельности, потому что все попытки собрать этих людей вместе под любым предлогом — участие в реалити-шоу, прохождение бесплатного обучающего семинара, организация фокус-группы — не удались. Как применить административный ресурс к столь разным и не всегда успешным в социальном смысле людям — было непонятно.

В итоге создатели бокса буквально заслали каждому своего резидента для знакомства и вхождения в доверие. Люди четвертого типа оказались достаточно общительными, во всяком случае со знакомством и погружением в среду этих «индивидуумов» у резидентов проблем не было.

Только на индивидуальных наблюдениях удалось зафиксировать присущую четвертому типу черту — все эти люди жили по своим законам, они никому не пытались навязать свое понимание мира, они могли делать в мире то, что требовала их душа, будучи абсолютно свободными в отношении чье-либо оценки, абсолютно свободными относительно успешности их деятельности в общепринятом смысле, и абсолютно свободными даже перед самими собой. Эти люди жили легко, как будто скользили по поверхности социальных событий, в их душах всегда было место душевному покою, удовлетворенности и желанию постигать то, что происходит вокруг. Это были люди открытые и добрые, в их присутствии было тепло и уютно и беды отступали. Четвертому типу не нужно было активно бороться за добро, как людям третьего типа, они принимали этот мир таким, какой он есть, и меняли его мягко, через понимание себя, через реальную любовь к миру.

Боксовая система, как выяснилось, не вызывала у них интереса, как у потребителей новых ощущений. Ощущения этих людей всегда были полны. Бокс был интересен только для познания устройства мира, как еще один дополнительный взгляд на еще одну грань призмы под новым углом.

После получения анализа и описания этих людей разработчики внесли в настройки бокса возможность утолять жажду выхода познания за границы уже понятого. За аналогию были взяты ощущения, зафиксированные с реальных носителей — людей четвертого типа. Это и было ключевой ошибкой.

Далее Монах опустил событийный ряд, последовавший за выпуском обновленной версии бокса, в которую была заложена та самая программа выхода на новый уровень познания мира. Объяснил только, что такая версия бокса стала позволять другим типам в бессознательном подключении также прогрессировать и менять свой тип. Переходные периоды или транзиты, как их называл Монах, стали очень короткими. Общество в массе своей шагнуло в сторону освобождения от стереотипов мышления, в сторону истинного взаимодействия, понимания социальных болезней и изменения себя и мира к лучшему. Какое-то время изменения шли латентно, потому люди, стоящие у власти, даже не догадывались о том, что их контролируемый мир может измениться до неузнаваемости уже скоро. Но когда мощной волной мировосприятие огромного количества людей стало выходить вовне и менять привычный уклад жизни, страх потери контроля во все еще подвластном им мире направил людей власти к радикальному решению. Просто изъять боксы из употребления было уже поздно, изменения в частотах ощущений были необратимы. Нужны были контрмеры. Боксы, распространяющие полноценные и мощные ощущения, должны были быть заменены на боксы — трансляторы стереотипов. Старые модели решили декодировать в сервисных центрах, куда люди приносили их периодически для прокачки обновлений, либо просто вывести из строя путем направленного облучения. За производителями был установлен строгий контроль, модели боксов с полными ощущениями могли производиться только по разрешению и для очень ограниченного списка проверенных людей элиты.

Последним этапом устранения возникшей проблемы была раскатка индивидуальных боксовых ощущений в общее поле.

Обновленную базу ощущений отправили в общее поле через существующие геостационарные спутники-ретрансляторы, убрав из списка все ощущения, которые выбивались из стандартного удобного людям власти представления о мире. При этом, для качественного присутствия стереотипов в головах людей в любимые гаджеты и бытовую технику заранее были вшиты специальные приемо-передатчики, так называемые микробоксы, что позволило поддерживать ощущения в любое время дня и ночи в мозге присутствующих. В микробоксах реализовали усиленную систему перекодировки, которая стала подспорьем в том, чтобы все типы восприятия могли жить в рамках предложенной скудной базы ощущений. Это новая система работала, как заглушка для высоких частот мозга-приемника, переформатируя его под более низкие частоты. Выбор конечной программы уже не заботил создателей, мозг каждого человека запускал одну из множества программ случайно. Проснувшись однажды утром огромное количество людей навсегда потеряло свой дар чувствовать старую реальность. Генетическая память могла теплиться в забитом боксовыми ощущениями мозге, но она не выходила на порог осознания, окрашивая жизнь своего хозяина только лишь тоской по чему-то настоящему.

Задача Ростислава, сформулированная Монахом, состояла в условном проживании жизней пяти людей, относящихся к разным типам восприятия. Но надо было помнить, что в новой реальности многие люди сильно запутаны в своих желаниях и реализациях. Ростислав должен был последовательно найти людей первого, второго и третьего типа. На каждый тип, кроме третьего, нужно было найти по два кандидата. Первый кандидат должен был быть полноценным образцом сути своего типа, второй должен находиться на фазе перехода к следующему типу. Такой переход Монах называл транзитом. После правильного выбора человека нужно было проникнуться, ощутить его ценности и загрузить эти ощущения в себя. Помимо загрузки ощущений внутрь себя любимого, в задачу Ростиславу было поставлено оказание помощи людям транзита для завершения этого перехода. Третий тип не требовал поиска транзитного человека, так как по словам Монаха, на эту роль подходил сам Ростислав, но в этом Ростиславу надо было еще разобраться и убедиться самому.

Дабы не ошибиться в выборе кандидата и совершить только нужные загрузки, Валера Монахов, дал в помощь небольшую особую вещицу. Артефакт-диагност-передатчик для типов восприятия выглядел в новой реальности как стандартная пластиковую карта, то ли скидочная, то ли банковская. Это была твердая идеально глянцевая глубоко-черная карта с прозрачным оконцем в середине, в правом верхнем углу ее украшала золотая яркая эмблема в виде концентрических окружностей, перечеркнутых волнистыми лучами от центра до края. Было сложно понять из какого материала изготовлена эта карта, и что изображает данная эмблема, но любой человек, взявший эту карту в руки, ощущался королем мира, не иначе. Таков был эффект силы этого артефакта, и мысль загнать его в свой гаджет в электронную версию не выдержала критики. Ростиславу пришло в голову сравнение: время тоже можно было легко отслеживать на экране гаджета, но при этом на его правой руке были надеты дорогие эксклюзивные механические часы. Эту карту хотелось держать в руках физически!

Первой функцией карты было то, что она могла показать владельцу, через свое прозрачное окошечко, кем является человек, стоящий по ту сторону ее.

Как объяснял Монах, при наведении на людей первого типа, у которых соответствует реализация в новой реальности, в оконце будет виден человек одетый в простую этническую одежду. Эта одежда принципиально должна быть простой, повседневной, вероятно из льна или шерсти — в самом частом случае в нашей стране похожа на длинную рубаху.

При наведении карты на людей второго типа, напротив, человек будет выглядеть одетым очень празднично. При этом Монах предупреждал, что может быть видна смесь различных культур, уж больно наша знать в последние века гонялась за европейской модой. На втором типе в обязательном порядке должно быть надето что-то драгоценное, какое-то яркое украшение.

Про третий тип было сказано, что эти люди предстанут в облачении воинов. И будут ли это доспехи рыцаря, наряд самурая или бурка и папаха казака — это как повезет. Образ воина всегда сопровождает его оружие.

Когда речь дошла до четвертого типа, Монах не стал ничего объяснять, просто предложил Ростиславу навести карту на него. Ростислав повертел карту в руке и наложил оконце на Монаха. Внутри прозрачного пластика появилось переливающееся красочное свечение, там не было человека. Ростислав отвел карту и еще раз навелся. Облако радужного света снова заняло место Монаха.

Монах пояснил, что с такими, как он, в большинстве своем карта показывает свет. Другое изображение видят только люди, которые сами относятся к четвертому типу. Также он объяснил, почему четвертый тип Ростиславу искать в течении его ученичества не надо. Прежде, чем понять четвертый тип, надо соединить в единый вектор ощущения всех трех других, включая переходные. А соединить их может только сильный и понимающий суть человек четвертого типа, то есть сам Валера.

Далее он рассказал про вторую функцию черной карты, которая заключалась в передаче ключевых ощущений, схваченного в оконце человека, владельцу карты. Для активации загрузки была предназначена та самая золотая эмблема в углу карты. Активировать эмблему можно было только насыщенным трением в течение 10—15 секунд, после чего она начинала мерцать, то есть буквально вокруг изображения появлялся ореол. После наведения оконца на человека при мерцающей эмблеме смотрящий автоматом получал дубль ощущений в свою структуру восприятия. При этом человек, с которого происходило считывание ничего не замечал, в его мире вообще ничего не происходило. «Ты просто скопируешь нужны файлы с носителя!» — так дословно сказал Валера. Копирование заканчивается ровно тогда, когда гаснет ореол эмблемы.

Ну и, наконец, третья функция карты была крайне утилитарна. На нее можно было переводить деньги, и пользоваться как стандартной банковской картой. Реквизиты счета Монах также выдал.

На все поиски и прохождения сути задачи отводился год. Монах обещал ждать Ростислава в следующий последний день лета в том же самом доме в Весточке. Но если Ростислав не успеет по каким-то причинам приехать в этот день, то искать будет опять сложно. Валера напоследок ухмыльнулся, как будто намекая, что у Ростислава все очень даже может пойти по второму сценарию и сказал: «Так и запиши в дневник, а то забудешь. Вот второй раз никакие твои Интернеты тебе не помогут. Найти меня сможет только тот, кто знает, что такое Шайтан. Найдешь — получишь свою пятерку, ученик!» И Ростислав записал дословно.

Начало пути

Москва встретила Ростислава мутными серыми тучами, низко висящими над городом. Солнца не было видно, и к нему, наконец, пришло осознание прихода осени. Впереди холодные дождливые дни и большая серьезная работа.

Добравшись до дома, Ростислав решил систематизировать наброски плана, сделанные в самолете. В самолете почему-то сложно было сосредоточиться, то и дело всплывали в голове обрывки краткого пребывания на Сахалине, а через два часа полета и того хуже, одолел сон.

Через три дня заканчивался отпуск и надо было выходить на работу. От этой мысли голову, как будто сжимало в тиски. Работа, которую так любил ранее Ростислав, казалась невыносимой обузой, с учетом его новой задачи от Монаха. Есть всего три дня, чтобы сдвинуться с мертвой точки.

Казалось бы, бери карту, наводи на всех прохожих, что-то увидишь и выберешь точно. Но так, как карта была связью между Ростиславом и человеком, на которого он захотел бы посмотреть, то в случае ошибки, даже без активации эмблемы, имелся большой риск. Поток ощущений человека, попавшего в оконце, мог политься внутрь Ростислава. И тут не дай бог, прикоснуться к человеку с серьезной запутанностью типа восприятия, вся неразбериха энергетических настроек могла бы снести селевым потоком грязи то, что в Ростиславе было крепко. На этом Монах фокусировал отдельно.

Другими словами, сначала надо было найти строго подходящего человека в указанной Монахом последовательности типов, а потом проверять-подстраиваться через карту. Ростислав решил начать с описания подходящего образа на листе бумаги. Первый искомый человек должен был относиться к первому типу, в его проявленной и незапутанной форме. Он должен был быть реализован в своей несложной профессии, иметь любящую семью, но при этом быть «как все». Ростислав начал описание: «Модная, но неброская одежда. Аккуратный, доброжелательный, но не стремящийся завязать новые отношения. На выходных отдыхающий с семьей по какому-то простому варианту: дача, поход в кино или в кафешку фаст-фуда. Может быть есть авто, какое-то не самое новое. Да, безусловно, работает. Работа, вероятно, нравится, но без особых эмоций на ее счет. Скорее всего есть какое-то хобби для души, например, фотография. Но снимки при этом никуда не распространяет, фотографирует для себя…». Больше ничего не шло в голову. Старт непростой. В окружении Ростислава, как он считал, не было друзей и приятелей, желающих не выделяться… Можно было посмотреть круг соседей, чтобы примерить описанное лекало.

Как оказалось, среди своих соседей, мало кого Ростислав знал так глубоко. В квартире напротив жила большая семья — родители и трое детей студенческого либо старшего школьного возраста, он здоровался со всеми, но кто из них чем занят никогда не задумывался. В квартире рядом с Ростиславом жила бабуля, она жила одна и очень редко выходила. Чаще их общение сводилось к тому, что она могла позвонить Ростиславу в дверь и попросить помощи в каком-то для нее важном деле, например, найти пульт от телевизора, чтобы его выключить. Бабуля была очень старенькая, Ростислав сам себе удивился — он даже не знал ее имени. Четвертая квартира на этаже постоянно сдавалась в аренду, люди там менялись. Ростислав не смог вспомнить, кто там живет сейчас. Все остальные жители подъезда вообще не привлекали его внимания. Разве только девушка, которая проживала этажом выше, симпатичная девушка с длинными каштановыми волосами, постоянно улыбалась ему при встрече. Почему-то тоже ранее не пришло в голову познакомиться с этой милой девушкой. Она вечно спешила — то собачку свою выгуливать бежала во двор, то на свою учебу или работу. Ростиславу совсем стало печально. Будучи жителем огромного мегаполиса, живя среди миллионов разных людей, он по-настоящему знал лишь маленькую горстку из них. Да и то, сейчас было непонятно, знал ли? Как же найти правильно первого персонажа из списка Монаха?

В дверь позвонили. Ростислав открыл дверь, на пороге стояла грузная немолодая женщина, в сером длинном платье, с короткими выкрашенными в белый цвет волосами.

— Ростислав, добрый вечер! Подпись Ваша нужна, только Вы остались. Мы тут хотим парковку возле дома отсыпать, чтобы машины проходу не мешали, да и детям будет гулять удобнее. Вы не против? Распишитесь вот тут.

Это была Светлана Андреевна, старшая по подъезду. Про нее почему-то Ростислав не вспомнил, когда перебирал соседей. Да и сложно ее воспринимать женщиной-соседкой, почему-то ощущалась она больше как функция этого дома. Все время с какими-то объявлениями-заявлениями, все время что-то улучшала. Ростислав поставил свой автограф в указанной строчке. Светлана Андреевна ушла.

Ростислав налил себе чая и распечатал купленные еще до отъезда на Сахалин вафли. Он решил расслабить мозг приемом пищи, пусть и не совсем правильной. Пока вафли хрустели во рту, он начал примерять мысленно свой написанный на листе образ ко всем соседям, кого вспомнил. Первая под примерку попала Светлана Андреевна.

«Ну что, по одежде, пожалуй, она вполне вписывается. Прическа, макияж, в целом образ — да, все такое, не особо выделяющееся, но при этом не совсем уж и тусклое. Не пытается завязать новые отношения, так ли? Нет, она, пожалуй, всегда в отношениях. Поди-ка весь дом обойди с этими подписями… Так может она из второго типа? Может ее в очередь, чтобы не искать потом. Ну хотя, второго типа у меня много и на работе, да поинтереснее персонажи найдутся. Так первый или второй все же? Как же их отличить? А может вообще запутанная? Или в переходе-транзите? Как же все сложно на практике-то разобрать…

Кто еще подойдет? Ну вот мужик из квартиры напротив, по-моему, Владимир. Одевается подходящим образом. Общаться вроде не расположен лишний раз. Семья есть. Вот не помню только, чтобы вместе отдыхали они. Каждый сам по себе. А работает-то он где? Вообще не представляю! А жена его?»

Ростислав понял, что не разобраться ему в этих людях просто пережевывая вафли. Надо идти общаться. Что называется, разведка боем! Что-то надо подходящее было придумать, чтобы был повод к ним зайти. Время было вечернее, соседи должны были уже собраться дома. Первое, что пришло в голову, спросить лампочку, мол, своя перегорела.

Дверь соседской квартиры была глянцево-кофейная, с квадратным тиснением по контуру. Ростислав немного мялся перед тем, как нажать на звонок и вступить во взаимодействие. Непонятное волнение охватило его, какой-то страх, что может быть не получится нормально разговорить этих людей. И в очередной раз накатило осознание наличия глупости в своем поступке, он даже подумал, что надо развернуться и пойти к себе. Зачем понимать именно этих людей? В чем смысл сейчас делать этот навязчивый шаг, идти к ним в дом… Куда проще еще поперебирать в воспоминаниях подходящие кандидатуры, да так, чтобы наверняка найти, так чтобы стопроцентное сходство было с описанием.

Где-то сверху хлопнула чья-то входная дверь, послышались шаги и шорох. Ростислав понял, что это должно быть та самая симпатичная девушка вышла для выгула своей собачки. Время на раздумья перед соседской дверью не осталось, надо выбирать: либо вперед, либо назад. Ростислав нажал на звонок.

Мелодичная трель, металлическое лязганье замка, и в открытом дверном проеме перед Ростиславом появился старший сын Владимира, смачно кусающий красное большое яблоко.

— Привет! У вас запасной лампочки с обычным цоколем нет? Моя последняя перегорела, совсем без света остался. Завтра куплю, отдам.

Мимо прошла улыбаясь красавица с собачкой, оба парня улыбнулись ей в ответ и кивком поздоровались.

— Заходи. Мам, у нас есть запасные лампочки?

Ростислав вошел в коридор соседней квартиры. В квартире ароматно пахло запечённой с чесноком курицей и картошкой.

Из кухни выглянула женщина в домашнем ярком халате с замком-молнией посредине. В руках было вафельное полотенце, она старательно вытирала руки.

— Да, сынуль. Сейчас посмотрю, где-то были лампочки. Здравствуйте, Вам на сколько ватт?

Ростислав немного опешил от вопроса, он не был готов что-то внятное сказать, потому кивком поздоровался с соседкой и промямлил, пытаясь скрыть нерешительность улыбкой:

— Да мне без разницы, лишь бы светила.

Женщина ушла в комнату, и было слышно, как она открыла шкаф. Парень тоже пошел за ней, дожевывая свое яблоко.

Ростислав стоял в чужом коридоре и понимал, что сейчас ему дадут ненужную лампочку, и он уйдет отсюда так ничего не и выяснив для себя. Надо было что-то делать. Он подошел к проему двери комнаты и заглянул внутрь. Женщина на столе раскрыла какую-то коробку и уже вытаскивала оттуда упакованную в стандартный гофрочехол лампочку.

— Скажите, а Владимир дома сейчас?

— Володя! Иди сюда, тут сосед тебя спрашивает.

Пошел экспромт, и Ростислав судорожно начал перебирать в голове, что же можно придумать еще для того, чтобы продолжить общение.

У Владимира была машина, завтра выходной, надо о чем-то попросить, может и не откажут. О чем просить? Подвезти куда-то? Есть такси на этот счет, зачем людям докучать. Что еще можно?

Из соседней комнаты, откуда раздавались громкие звуки телевизора, вышел сосед Владимир. Не смотря на возраст, он был довольно подтянут и это хорошо было видно, хотя одет он был в домашнюю свободную майку и шорты. В руках у него была тарелка, на которой лежал недоеденный бутерброд.

— А! Привет, Ростислав! Что хотел?

Ростислав выпалил непонятно откуда пришедшую речь:

— Да я тут слышал парковку отсыпать хотят возле дома. Что-то не узнал, когда будут делать. У Вас же есть машина, Вы знаете, наверное, что тут задумали? Сколько мест парковочных? Я вот думаю себе авто прикупить в скором будущем…

— Слушай, по местам пока еще не обсуждали. Вон, Светка приходила за подписями, сказала, как денег выбьет, соберет всех на собрание и будем решать, как эту парковку городить. А ты какую марку брать-то хочешь? Дорогую первую машину не бери, научись ездить на том, что попроще сначала. Права-то получил?

Тут Ростислав понял, что придется врать.

— Учусь пока. Но надоело, знаете ли, быть только пешеходом.

Сосед рассмеялся.

— Водишь-то уже уверенно?

— Нет, пока страшно очень. Честно, вообще не вожу пока. Мне бы попрактиковать почаще, можете меня поучить? Где-нибудь, где нет машин? Ну там, в конце квартала, где окольная дорога. Я оплачу уроки.

— Можно, конечно и поучить тебя. Мои, вон, оболтусы не хотят учиться, все папа увези, папа забери. По деньгам как-нибудь сочтемся по-соседски. Но смогу только утром по выходным или в субботу, или в воскресенье, часов в десять. Пойдет?

— Конечно! Огромное Вам спасибо! Завтра к Вами зайду утром в десять?

— Добро!

Ростислав, взяв у женщины заветную лампочку, довольный своей победой в сложной борьбе, нацеленной на завязывание отношений, пошел к себе домой.

Мысль научиться водить автомобиль ранее совсем не приходила в голову. И офис, где работал Ростислав, и дом его находились в шаговой доступности к метро. А автомобиль в Москве, если только это не средство заработка или мерило статуса, воспринимался Ростиславом, как явное излишество. Добираться на работу на авто было бы дольше, чем привычным способом на метро. Но теперь надо быть последовательным. С другой стороны, а почему бы и нет? Можно найти кучу новых впечатлений и иначе проводить досуг. Вечер прошел в поиске подходящей автошколы.

Уроки уверенной езды

Московские автошколы предлагали трехмесячные курсы для освоения правил вождения и получения прав категории «В». Ростислав выбрал самую ближайшую к месту его работы, чтобы вечерами в будние дни плодотворно осваивать новую для него область.

Общение с Владимиром и получение практики вождения проходило по выходным. При этом первая поездка на авто запомнилась навсегда. В первый день совсем не осталось времени на цель, ради которой он затеял это общение, так как неожиданно все внимание Ростислава было втянуто в процесс езды. Все что он помнил в те первые часы, которые он провел с Владимиром — это суженное поле зрения перед лобовым стеклом, в котором надо было не забыть следить за светофорами и одновременно включать поворотники и дворники, когда нежданно полил дождь. Машина двигалась как будто сама, не было ощущения, что она полностью подчинена Ростиславу. Очень страшно было перепутать тормоз и газ, надо было понять, когда начинать крутить руль на повороте… В голову лезли мысли, что он как наездник, впервые обкатывающий дикую лошадь. Вся эта поездка прошла как один миг, но с высоким уровнем адреналина. Ростислав ранее даже не подозревал, насколько это сложно быть водителем, а не пассажиром авто. Как легко и уверенно это всегда получалось у других, а тут попробуй перевари быстро бешенный поток деталей дороги, пропустив которые, можно легко попасть в аварию.

Сесть за руль с Владимиром второй раз было еще сложнее. По дороге от дома к автомобилю грудь Ростислава сжал осознанный страх, но Ростислав взял себя в руки, так как отступать было нелепо. До того, как сесть в машину и повернуть ключ, он решил убедиться в правильности выбора соседа на роль первого человека из списка Монаха. Ростислав достал черную карточку из кармана куртки и незаметно навел на Владимира.

Ф-ух! В оконце карточки перед ним стоял все тот же Владимир, но с длинной бородой, в меховой шапке колпаком и темно-сером длинном пиджаке-полупальто совершенно древнего покроя. Из-под пиджака виднелась белая рубаха с вышивкой. Никаких ярких украшений Ростислав не увидел. Машинально рука отодвинула карточку, показав современный образ соседа и снова подвинула оконце на него. Бесспорно, выбор был верным!

Убрав карту обратно в карман и переведя дух, подбодренный позитивным результатом, Ростислав сел второй раз за руль.

Вторая поездка шла по тому же проверенному маршруту. Удивительно, но было легче, чем ожидал Ростислав. Уверенное и точное сопровождение Владимира рождало уверенность в Ростиславе. Да, помогало то, что машин утром в выходной вокруг было немного. С первой поездки Владимир заменил простую прокатку по окольной дороге за домом на реальный маршрут вокруг ближайших кварталов.

В третьей поездке Ростислав решил, что уже можно опереться на мало-мальски сформированный навык вождения и начать диалог.

— Так, впереди светофор, перестраивайся в правый ряд. Поворотник! Вниз жми! В зеркало смотри. Свободно! Руль вправо. Хорошо. — Владимир давал четкие и простые инструкции.

Ростислав заставил себя силой расслабить мышечное напряжение и начать разговор.

— Владимир, а Вы сколько уже водите машину?

— На дорогу смотри, мальчик. Я очень давно за рулем, уже больше двадцати лет. Раньше это мой хлеб был. Водил в девяностых фуры, с Европы и до Дальнего Востока. Припаркуйся-ка, вон кусты видишь? Повортник! Повортник не забывай! Это хорошо никто не едет рядом, людям надо показывать свои намерения. Для того и есть поворотник.

Владимир вышел из машины и достал сигареты. Ростислав вышел за ним, перекур соседа был кстати.

— А почему перестали, ну это, фуры водить?

— Понимаешь, печальная это история, не очень люблю ее в деталях вспоминать. Ты же в девяностые, небось, только родился, ты же немного старше Вадика нашего? Не помнишь те года. Время было сложное, разбойников много на дорогах. Да, мы тогда хорошо зарабатывали с рейса, тут не могу пожаловаться. Один раз ехали груженные с моим другом Петькой на перегоне после Красноярска, и время-то уже было поспокойнее, смотрим машина стоит на аварийке, тоже грузовая. Остановились рядом. Петька вышел, а его сразу и положили там. Ко мне в кабину залетели с оружием, выволокли, избили и бросили на обочине. Я очнулся, темно, дорога пустая, голова гудит. На ноги встать не могу, ребра переломаны, все болит. Похоже чудом не добили. А может иконка помогла, что мне Нинка в дорогу дала. Как, думаю, выбираться? Места глухие, сам не дойду. Лег на спину и в небо звездное смотрю. — Владимир сильно затянулся сигаретой и через несколько секунд продолжил — а Нинка-то в это время на шестом уже месяце беременности была. Как представил, что ее и мальца своего одних оставлю, на душе прям камень лег. Как они будут выживать в это время? Думаю, если Бог есть, выберусь! А выберусь, брошу все эти дальние поездки, ради семьи брошу!

— И как выбрались?

— Ну как это в моем положении было возможно, дождался утра. Пополз вопреки боли в сторону трассы. Думаю, лягу посередине дороги, заметят — заберут, не заметят — все одно умирать. А варианта больше нет. Повезло, что погода ясная была. Ребята, ехавшие, увидели и притормозили. Сказали, как будто стоял мужик в белом рядом, потому и увидели. Петька-друг, не иначе, меня сохранил. Довезли меня до больницы. А Нинка изрыдалась уже, на связь-то мы не вышли с Петькой. Ну в общем, для меня все обошлось. Больше не стал ездить дальнобойщиком. И с тех пор еще Петькину семью поддерживаю, у него сын остался. Так на Петьку похож. А бандюков тех так и не нашли. Вот так, сынок. Ну что, поехали к дому?

— Поехали.

До дома была прямая дорога, Ростислав решил продолжить разговор:

— А чем Вы сейчас занимаетесь?

— Я на СТО работаю, так что имей в виду, как машину купишь, заезжай к нам для осмотра. У нас качественно ребята работают, а я скидку тебе организую.

— Да, спасибо!

— Машину-то выбрал уже? А то могу с тобой посмотреть поехать, чтобы барахло не подкинули. Народ сейчас ушлый.

— Это хорошо будет, если со мной сможете поехать машину выбирать.

— А твой отец-то где? Что-то ни разу никого с тобой не видел.

— Папа давно уехал на Север, они с мамой разошлись лет десять назад. У него там другая семья.

— Понятно, но не переживай, на дядю Вову вполне можешь полагаться, как на родного батю — Владимир добродушно заулыбался.

Чем больше отрабатывал навык вождения Ростислав, чем больше общался с Владимиром, тем больше он понимал и принимал спокойствие, основательность и доброту души соседа. Ростислав не понимал ранее по описанию, что люди первого типа могли бы к себе так расположить. Все главное в жизни Владимира было связано с его семьей и все у него получилось в общем, как хотел. Жалел он только что дочку с женой не родили, очень хотел девочку, чтобы дарить ей особую отцовскую любовь, которую парни не могли бы понять. Сыновья же практически стали самостоятельными, а значит, как отец он состоялся, ума им дал. Достатком семьи он тоже был доволен, на все свои нужды хватало, а излишества он не приемлил, говорил, что душу это развращает. Чужого никогда не брал, но и свое не отдавал никому. Конечно, иногда мелькали в его речах избитые фразы про то, кто и где много наверху наворовал, как пьют кровь рабочего народа, что все верхние чины страной управлять совсем не умеют, просто ползут к кормушке, да прочие «актуальные претензии» народа к властям. Но эти речи он заводил не часто, и Ростислав понимал, что идут они как простой пересказ услышанного где-то, а не собственные выводы и убеждения. Профессиональный опыт соседа всегда был связан с автомобилями. После истории с нападением, он вернулся в город и довольно долго работал на небольшой «газельке». Занимался доставкой продуктов в магазины. Все было бы неплохо, но работа была ночная. К трем часам ночи надо было подъезжать загружаться на склад, а далее развозить заказы магазинов по маршруту. Таких магазинов обычно было около пятнадцати, и иногда надо было ждать в очереди на разгрузку у магазина, потому рабочий день заканчивался примерно в два часа дня. Смещенный график не позволял полноценно общаться с семьей, общение было только по выходным и в отпуске. Отпуска же семья Владимира всегда проводила вместе и где-нибудь в живописном природном уголочке Подмосковья. Потом Владимир понял, что ночные смены стали тяжелы для его организма, и он нашел вариант устроиться курьером в типографию — развозил заказы, забирал какие-то расходники или документы, в общем-то работа не сложная и всегда в дороге. На СТО Владимир попал не так давно, сначала учился чинить свою машину, на которой приходилось работать. И он хорошо преуспел, разбираясь в хитром устройстве электронных машин, к нему многие ходили советоваться. А потом знакомые подкинули вариант с работой по ремонту на СТО. Владимир говорил, что любая «захворавшая» машина, она как ребенок — бегать не может, чихает, трясется, хромает. И каждый раз, когда он находит причину ее «болезни» и устраняет ее, душа радуется. Он как врач, нашел что болит, прописал рецепт, полечил — и вот, на тебе! — побежала здоровехонька, только жужжит от радости!

Кроме того, что он занимался клиентскими машинами, к нему за советом приходили все друзья и знакомые. А ему было не сложно подсказать, даже радостно было, что идут к нему. «Авторитет, знаешь ли, не пропьешь!» — говорил Владимир. Хотя спиртным он не увлекался совсем.

Денег за обучение с Ростислава брать не хотел. Ссылался, что это обучение вождению совсем не стоит ему времени, всего час раз в неделю. Обычная соседская взаимовыручка. Ростиславу было неловко не оплачивать услуги, и он решил помогать соседям чем мог.

Помог Вадиму, старшему сыну Владимира, который только закончил ВУЗ, с устройством на работу в свою фирму. Вадим положительно прошел стажировку, и получил предложение в качестве молодого специалиста. Помогал тете Нине, как теперь для себя называл ее Ростислав, доносить до двери соседской квартиры пакеты, полные продуктов и жутко тяжелые, если понимать, что несла их довольно хрупкая женщина. Среднему сыну — Тимофею — Ростислав как-то передарил флаер на закрытое мероприятие. Этот флаер выдали всем сотрудникам в виде дополнительного бонуса, туда можно было идти с друзьями, чтобы отдохнуть на природе, и под занавес там должна была выступать ультрамодная музыкальная группа, к которой Тима был неравнодушен.

Тетя Нина тоже проявляла соседское вовлечение в жизнь Ростислава. Всякий раз, когда в их семье пекся пирог, Ростислав мог рассчитывать на свою горячую порцию к ужину.

Оглядываясь назад Ростислав много раз задавал себе вопрос, почему он, так долго проживая рядом с такими замечательными людьми, даже не думал, что с ними можно жить по-соседски полноценно. Просто поддерживая друг друга в том, что нужно каждому. Это было совсем не сложно, но давало полноту жизни и душевное тепло внутри каждого прожитого дня.

Полное погружение в жизнь человека первого типа вполне можно было считать оконченным. Отношения эти теперь прочно оставались с Ростиславом, но надо было выполнить задачу Монаха и залить в себя нужный тип восприятия с помощью карточки. Инструкция к карточке не прилагалась, а ранее он подобное не делал. Было страшновато. Совершенно непонятно, чем все должно закончится и как понять, что загрузка прошла качественно. Потому Ростислав все время откладывал данный момент. Прошло уже больше трех месяцев, он научился водить машину, получил права, даже место на парковке для его авто они оборудовали вместе с дядей Вовой. Оставался последний шаг, в котором была нужна особая помощь соседа, и после которого Ростислав дал себе обещание сделать загрузку. Оставалось купить свое первое авто.

Ростислав полностью положился на опыт Владимира по поиску и выбору, но не поддался на уговоры брать первую простецкую машину. Главное пожелание самого Ростислава было в том, что ему хотелось иметь японскую марку и непременно синего цвета. Поскольку вопрос стоял о первой машине, то решили брать не новую из салона, а у хозяев — машину с пробегом, но бизнес-класса. Дядя Вова перебирал объявления, и вместе с Ростиславом они ехали к хозяевам, продающим свои машины. Его педантизм в выборе очень нравился Ростиславу, Владимир досконально проверял в машине все. И пришлось поискать довольно долго, подходящей удовлетворяющей во всем машины с нужными параметрами не было.

Однажды в субботу дядя Вова позвонил с неожиданным предложением:

— Ростислав, тут мой бывший коллега по СТО продает свою япошечку. По соотношению цены и качества мы лучше с тобой не найдем, машинка очень ухоженная, сам понимаешь, человек для себя ее затачивал.

— Если Вы считаете, что машина отличная, давайте брать! А что за авто?

— Я хочу, чтобы ты сам посмотрел ее. Подъедешь? Он ее может сейчас пригнать ко мне на работу.

— Да, хорошо. Через часик буду у Вас на СТО.

— Только… Что еще хотел сказать сразу, машинка эта черного цвета. Я помню, что ты синюю хотел. Но у меня есть предложение, давай ее раскрасим как-то по-особому?

— В смысле, аэрографию сделать?

— Ну не обязательно. Приезжай. Покажу кое-что.

При входе в помещение СТО все внимание Ростислава сразу было захвачено блестящей черной Тойотой Камри, стоящей недалеко от входных ворот. По наличию рядом с ней дяди Вовы, Ростислав понял, что именно об этой машине шла речь. Сказать, что он почувствовал какое-то родство с этим автомобилем сразу, это ничего не сказать. Ростислав понял, что именно эту машину он искал, именно эту машину он готов взять себе.

Дядя Вова помахал, подзывая ближе:

— Смотри, Ростислав, салон кожа. Внутри нормально прокачана. Вот камера заднего вида, парктроники, да тут много что еще. Пробег всего около пятидесяти. Руль левый, под Европу делали. Ни каких-там тебе ДТП, все родное внутри. Что еще? А это, год выпуска какой у тебя? — обратился он к стоящему рядом мужчине.

— 2014 года машинка — ответил мужчина.

Дядя Вова продолжал.

— По-моему, все складывается, Ростислав. И мощная, как ты хотел и по классу выше среднего, и в сумму твою укладываемся. Ты же скинешь нам по-дружески полтинничек? — опять обратился он к мужчине.

— Ну да, как договорились. Сейчас заберете?

— Заберем — подтвердил дядя Вова за Ростислава.

Ростислав сел за руль и от этого еще больше влюбился в предложенную машину. Мужчины посоветовали проехаться на ней, он сделал небольшой круг вокруг промзоны, где было расположено СТО. Да, этот конь — то, что надо!

Вернувшись на СТО договорились по деталям оформления сделки, и мужчина ушел. Дядя Вова был доволен, что помог своему ученику, но с его стороны это были еще не все подарки.

— Ростислав, если конечно хочешь, то оставим все в оригинале. Машина хороша, сразу видно. Но у меня есть идея, что можно сделать, чтобы добавить ей индивидуальности.

— И что Вы хотите добавить?

— У нас тут ребята новую покраску освоили. Смотри!

Владимир вышел в небольшое соседнее помещение и вернулся с двумя крышками от бензобака, выкрашенными удивительным образом.

— Вот, смотри! Мы пробовали использовать в покраске пигменты с эффектом «хамелеон». Видишь, тут и цвета разные на крышечках и интенсивность нанесения. Нравится?

— Да, интересно смотрится. Но я не хочу настолько яркие переливы.

— Не переживай, тебе можем сделать переход из черного в синий с легким серебром. Так пойдет?

— Если честно, я уже и на черную согласен! Вдруг сильно вычурно получится, не знаю даже.

— Давай так, сделаем очень небольшую концентрацию пигмента, чтобы буквально вспыхивало тонкой игрой на поверхности. Можем посмотреть сначала только на капоте, например. Это же всегда приятно, когда твоя машинка единственная и неповторимая. Ну просит девочка, я чувствую!

— Ладно, давайте капот и багажник. Больше ничего не будем красить. И тонко, чтобы сразу не бросалось в глаза. Так можно?

— Конечно можно! Ты не пожалеешь!

Первый транзит

Ростислав ездил по Москве на своей особенной машине уже две недели. Он никогда не подозревал, что от обладания вещью можно испытывать столь глубокие эмоции. Коллеги, казалось, завидовали молча. Девушки обращали внимание на него, когда он выходил из авто на парковке. Этой машине хотелось соответствовать, в потертых джинсах садиться в нее было как-то некомфортно. Все чувства, вызванные новой покупкой, еще раз возвращали его к пониманию, что пришло время переходить к наблюдению за вторым типом восприятия.

Заливку частот первого уровня через дядю Вову он провел до удивления просто и быстро. Больше данный вопрос не вызывал ни страхов, ни сомнений.

Эмблема после легкого продолжительного трения стала излучать мягкий желтоватый свет, и Ростислав навел окошко на дядю Вову. В оконце стоял все тот же мужчина в старомодной русской одежде. Это изображение Ростислав удерживал в оконце около одной-двух минут, потом эмблема погасла. Дядя Вова никак не отреагировал, он действительно не заметил копирования. Что чувствовал сам Ростислав? Он возвращался к этому вопросу несколько раз. Ничего. Ничего, чтобы сказать, что после перекачки мир его как-то изменился.

На поиск и понимание первого «экземпляра» из задания Монаха ушло три с лишним месяца. Это очень много времени, с учетом того, что на всю задачу отводился всего год. Да, за это время Ростислав стал более уверенно отличать первый тип от других. Более того, его жизнь за это время качественно изменилась. Он больше не ощущал себя одиночкой в большом городе, он научился водить машину и наконец, приобрел ее. Будучи на Сахалине, он даже не представлял, что задание будет сопряжено с личными изменениями без учета заливки ощущений через карту. Близился Новый год, от успеха на пути изменений душа оптимистично смотрела вперед.

Ростислав решил более четко распланировать время для изучения новых типов. Осталось всего восемь месяцев на работу, но впереди четыре человека, из которых два в транзитной фазе. Как переводить транзит, и что конкретно ожидается от него, Ростислав не понимал. Тем не менее, надо было быстро сделать следующий выбор для погружения.

Ростислав вспомнил, как при первом выборе ему помогал чай с хрустящими вафлями и заехал в супермаркет, чтобы символично купить именно такие.

Вечером, усевшись в любимое кресло, он распечатал упаковку заветных вафель и принялся писать новый образ на лист бумаги, нажевывая вафли и запивая чаем.

«Так, если речь идет про транзит, значит человек похожий на дядю Вову должен осознать, как важно ему расширить круг общения и как важно начать увеличивать свое благосостояние. Этот человек должен решить для себя, что текущий стабильный уровень ему уже мал, он хочет больше. И больше для себя. Точно! Он хочет новых удовольствий, новой красивой одежды, новых украшений…»

Мысли Ростислава, несмотря на то, что ориентиром первого уровня был сосед, безвозвратно для транзитного «экземпляра» ушли в женский образ.

«Хорошо, пусть это будет девушка, ну или женщина… Они всегда хотят чего-то для себя, они всегда хотят больше».

Ростислав начал перебирать коллег по работе, кто хоть немного проявлял свою жажду получить от жизни больше, чем сейчас имел. Но надо было найти не просто девушку, стабильно получающую от жизни массу удовольствий — это больше подошло бы готовому варианту второго типа. Надо было найти такую, которая все еще не знает, как их получить, но очень к этому стремится.

Основное внимание на работе на себя стягивали девушки, которые были активны в общении. Ростислав мог бы выяснить жизненные позиции каждой из них очень легко, они были открыты. Можно было просто предложить куда-то выбраться вечером, и вероятность отказа была бы минимальна. Ростислав не был склонен заводить интрижки на рабочем месте, но небольшой флирт и для дела ему казался допустимым. Вот только, как бы эмоции его не тащили в сторону такой реализации идеи поиска второго человека списка Монаха, здравый холодный рассудок говорил, что перебираемые в голове особы явно не подходят под описание.

Для выбора второй цели нужно было оценить потенциал девушек, с которыми общение на работе было сугубо формальным, да при этом сугубо формальным у всех сотрудников.

Придя на работу в офис на следующий день после размышлений про выбор подходящей сотрудницы, Ростислав в боевых условиях очертил нужный ему круг кандидатур.

Первым кандидатом стала Юля — специалист по документообороту. Девушка была молодая, лет двадцати. Ее задачи по работе сводились к рутине по приему и регистрации всей входящей документации. Поскольку для работы нужна была минимальная квалификация, то и уровень оплаты был один из самых низких. Девушка была симпатичная, но скромная. Судя по ее образу в одежде и прическе, она вполне подходила под первый тип реагирования. Однако было пока не понятно, готова ли она к транзиту на второй тип.

Вторым кандидатом Ростислав выбрал Веру. Вера работала уборщицей в офисе, а так как офис был довольно большой, то она следила за чистотой с утра до вечера. Незаметная, но всегда присутствующая рядом, всегда вовремя успевающая. Удалить пятна с пола, если кто-то из коллег пролил кофе, либо убрать пустые коробки от пиццы, составленные в проход после офисного празднования очередного дня рождения — все это делалось ею быстро. Главная цель, чтобы ничего не мешало стандартному процессу работы сотрудников. По возрасту она была немного старше Ростислава, он определил ее возраст лет на тридцать пять. Внешне приятная, одетая без изыска. Она как-то по-особому к себе располагала, сотрудники уважали ее труд. Первый тип считывался легко, но про транзит вопрос также оставался открытым.

Последний выбранный кандидат была Оля. Пожалуй, судя по квалификации ее текущей должности, она была выше предыдущих двух, она работала специалистом в отделе маркетинга. Ростислав отнес ее к первому типу в первую очередь из-за ее привычки всегда одинаково проводить обеденный перерыв. Несмотря на то, что все ее коллеги из отдела маркетинга обычно обедали в соседнем кафе, где бизнес-ланч стоил не так уж и дорого, Оля стандартно приносила с собой обед из дома и ела в офисной кухне-столовой всегда одна. При том, этот обед не был чем-то особенным с точки зрения правильного питания, чтобы можно было думать, что она соблюдает диету, единственно можно было допустить, что так ей питаться было экономнее. Кроме этого, девушка не любила корпоративные мероприятия, была на них редко и быстро уходила. Одежда была стандартной для офисного сотрудника, длинные волосы всегда убраны. По возрасту она была ровесницей Ростислава. Что входило в ее должностные инструкции Ростислав досконально не знал, но из общения с ее коллегами, сотрудницами того же отдела, имел информацию, что все рутинные проекты, в которых не требовалось особого маркетингового мышления, всегда отдавали делать Ольге. Только она в отделе занималась выверкой сверстанных макетов, сведением в единый файл результатов опросов и прочими скучными для маркетологов вещами. Хотелось ли этой девушке пойти дальше своего текущего уровня? Это нужно было выяснять наряду с разбором мотиваций двух предыдущих кандидатов.

В первый утренний свой перерыв на кофе Ростислав, взяв с собой заветный стаканчик пробуждающего напитка пошел к рабочему месту, где сидела Юля.

Юля раскладывала очередную стопку бумаг, принесенную только что курьером. Ростислав расположился сбоку от стола Юли и начал непринужденную беседу:

— Привет! Ты перерывы совсем не делаешь в работе?

— Привет! Почему же не делаю, делаю! Просто я стараюсь время выбирать под загрузку, утром много новых документов приносят, не удобно прерываться, сразу ворох накопится. Вот после обеда уже полегче.

— Да и правда, у тебя должно быть утро самое загруженное. Юль, а ты же у нас всего полгода работаешь? Где ты раньше работала? Нравится у нас?

— Я не полгода, пока только четвертый месяц. Мне тут очень нравится! Мне повезло, что меня взяли. Я ведь сразу после учебы сюда устроилась. Раньше не работала, только на каникулах немного подрабатывала, курьером как раз.

— Юль, а училась на кого? Ты ВУЗ заканчивала?

— Да нет, что ты. Я закончила колледж. По специальности я бухгалтер. Сейчас думаю, что надо на заочное отделение в ВУЗ пойти, у меня подруга из колледжа вместе предлагает подать документы.

— И что, пойдешь в ВУЗ? Это же сколько учиться еще на заочном… Полжизни проведешь в учебе. Тебе зачем это? — Ростислав подвел к ключевому вопросу для прояснения потенциала для транзита.

— Как зачем? Сейчас без высшего образования хорошую работу не найти, это всем понятно.

— Согласен, конечно. А что бы ты хотела найти? Какая работа хорошая для тебя?

Юля застенчиво улыбнулась:

— Понятно какая, зарплата должна быть раза в два больше моей текущей. Стабильность должна быть, чтобы всегда можно было найти работу. Чтобы меня на работе ценили и считали востребованным специалистом.

— Бухгалтером хочешь быть?

— Можно и бухгалтером, мне без разницы. Мне нравится с документами работать, это точно.

— А денег в два раза больше на что тебе?

— Ох и вопросы у тебя сегодня! Понятно на что деньги — у меня когда-то же будет семья, надо уже сейчас об этом думать, чтобы в городе обосноваться, чтобы деткам на все хватало.

— А муж? Юля, ты вон какая красавица! Найди мужа с хорошим доходом и расти себе детей! — Ростислав предпринял последнюю попытку провокации для выхода на потребности самой Юли.

Юля улыбнулась снова:

— Ну что ты меня смущаешь, я не стерва какая-то чтобы по расчету замуж выходить. Мне сложно будет жить с нелюбимым мужчиной, хоть богат он будет сказочно. Да и непонятны мне эти люди с деньгами, не думаю, что я им могу понравится, у меня простая семья. У родителей никогда не было больших денег, а нас как хороших людей вырастили. Ты меня прости, давай закончим разговор, мне работать надо.

Кофе в стаканчике у Ростислава тоже закончилось, он бросил пустой стакан в урну под столом у Юли и пошел к себе. Пока по результату беседы желание переходить на второй уровень он не нашел, хотя девочка не собиралась останавливаться на достигнутом и хоть какие-то цели перед собой ставила. «Пожалуй, пока поставим прочерк напротив кандидата Юля» — решил Ростислав.

Далее рабочий день перешел в интенсивный режим и пообщаться с другими двумя выбранными персонами не удалось. Ростислав настроился продолжить разбор на следующий день.

Однако выруливая с парковки, он буквально поравнялся с идущей в сторону метро Верой. Вера несла какой-то большой по габаритам сверток, ей явно было неудобно двигаться с такой ношей. Ростислав притормозил чуть впереди, позволяя Вере подойти к его машине и окликнул ее:

— Вера! Смотрю Вам нелегко с вашим грузом идти, давайте я Вас на машине подброшу? Вам куда нужно?

Вера остановилась в растерянности. Но ноша действительно была крайне большой по габартитам, потому недолго сомневаясь, она решила согласится на предложение коллеги:

— Мне не очень удобно Вас напрягать, можно просто меня до метро подвезти. А вообще мне надо три станции метро на север, это не очень далеко. Смотрите, как Вам лучше.

— Поехали до места, мне все равно по пути — соврал Ростислав.

Ростислав загрузил на заднее сиденье сверток, который, не смотря на габариты, был довольно легким, и посадил Веру рядом с собой. По наблюдениям, она не ожидала попасть в такой шикарный салон, а потому немного съежилась в его кожаном сидении.

Ростислав продолжил так удачно случившееся общение:

— Вера, а если не секрет, что в свертке у Вас?

Вера как-то расслабилась и повеселела:

— Это я в интернет-магазине заказала сыну подарок на день рождения. А у них доставка только в дневное время, вот пришлось в офис привозить. Там настольный хоккей. Он давно хотел, чтобы с друзьями играть. Мне кажется, что такие игры всегда лучше, чем электронные всякие.

— Да, отличный подарок! А у Вас сын есть? Сколько ему лет исполняется?

— У меня сыну исполнилось сегодня десять лет. Уже большой мальчик!

— О! Так у вас круглая дата! Поздравляю! Простите за вопрос, а Вы одна живете или с мужем? Просто подарок такого рода обычно мужчина заказывает, ну я так думаю…

— Мы разошлись с мужем уже лет пять назад, так всем легче. У него привычка одна плохая была, совершенно невозможно было жить вместе в последние годы.

— Пил?