Бесплатный фрагмент - Тоска Плутонова

«Нам, птицам неразлучным,

судьба одна дана,

как двум ветвям на древе,

сплетённым, как одна»

Часть 1

Глава 1

Она напомнила ему кого-то. Кого? Не мог понять, вспомнить.

Смутное чувство узнавания.

— Можно спросить?

Посмотрела в глаза, такая странно знакомая.

— Да?

Он тоже посмотрел в глаза.

— Почему вы стали писать?

Удивила…

Задумался:

— В моей жизни был один человек. Он верил в меня. Верил, что у меня получится всё, что я задумал!

Она тоже задумалась, девушка по имени Джесси:

— Он сыграл в вашей жизни, большую роль?

Она не спрашивала.

Он сказал:

— Да!

Они вновь посмотрели друг другу в глаза.

— Можно ещё один вопрос?

Он почти улыбнулся.

— Да.

— Как это, получить то, что хочешь?!

Кали, удивился вновь.

— Становишься счастливым человеком — и несчастным, — больше нечего хотеть!

— И вы не хотите?

— Меня спасает только одно: мои книги, — то, что я пишу. Пока я пишу, я живу!

Она посмотрела на него с пониманием, его соавтор теперь…

— Я тоже… Пока пишу, могу всё пережить!

Он улыбнулся, понравилась…

Глава 2

Они прибыли на остров. Аэропорт был небольшим, — симпатичная синяя крыша, словно на здание легло уставшее небо.

— Вы сказали это частный остров… — Вопросительно сказала Джесси.

— Да…

Кали надел солнцезащитные очки.

— Но и это меняется!

— Что вы имеете в виду?

Она посмотрела на Кали Баррамеда, красивый… Необычный! Очень харизматичный.

— Город — это люди. Люди — это инвестиции. Инвестиции — это развитие…

Он мягко усмехнулся.

— То, что не развивается, — стагнирует. Знаете, что такое стагнация, Джесси?

Джесси удивилась.

— Скажите!?

— Унижение. Унижение — это когда нет будущего!

Он удивил её, какой непростой…

— Вы так говорите…

— Как?!

Кали, спросил чуть резко, так, словно с ним часто спорят.

— Словно вы тоже стагнировали!

— И я!

Он весело кивнул, и сказал с иронией:

— Я не всегда был таким умным, Джесси!

Она заулыбалась.

Глава 3

Кали, нашёл свою машину на стоянке:

— Мой предупредительный брат!

Сказал с нежностью и любовью.

Джесси вновь посмотрела на него, интересный…

— Как зовут вашего брата?

— Альдо.

Кали, посмотрел ей в глаза.

— Он мне как сын!

— «Сын»? — Удивилась она.

— Да.

Он как будто не договорил.

— Должно быть, вы счастливы.

— «Счастлив»?

Кали вопросительно посмотрел на Джесси.

— Тем, что у вас есть семья.

— Вы так говорите…

Он заглянул ей в глаза.

— Словно у вас нет семьи.

— Нет.

Джесси покачала головой.

Смятение в глазах Кали.

— Почему?

— Так получилось.

— Как?

Странно он посмотрел на неё.

— Я осталась одна.

Он понял. Не хочет говорить. Понял!

Красивая какая… Эти голубые глаза и рыжие волосы!

Джесси.

Подумал, — Сколько ей лет? Лет 25—28? Не больше. Молодая совсем. И совсем одинокая.

Кали сразу это почувствовал в ней… одиночество! С первой с ней встречи…

Джесси.

Он подумал, — Какое странное имя… Странно притягательное!

Спросил:

— Вы сильно устали?

Она посмотрела на него удивлённо и вопросительно:

— Не слишком!

— Заедем в магазин?

— Да!

Остров был зелёной людной скалой.

— Как это, жить в таком месте? — Спросила Джесси.

— Как и в любом другом, если есть чувство дома…

Кали, посмотрел на неё.

— Знаете, как это, чувство дома?

Джесси показалось, что он не спрашивает.

— Знаю, но забыла!

Усмешка на его губах.

— Вы не хотите помнить…

Глянул на неё.

— Но вы правы, иногда лучше забыть!

— Чтобы, что? — Спросила она, зная ответ.

— Чтобы продолжать жить!

Джесси смутилась, — он знает, как это, когда заставляешь себя жить…

Она вдруг подумала, — А это, возможно, заставить себя жить? И жизнь ли это, когда заставляешь…

Он напомнил ей кого-то, этот яркий, витальный мужчина! Она не могла избавиться от этого чувства: они уже встречались! И знала, что не встречались никогда…

Они приехали к магазину, — Кали спросил Джесси:

— Какое вино вы любите?

— Никакое, — Просто ответила ему, она. — Я почти не пью.

— «Почти»?

Он улыбнулся.

— Да… Не люблю алкоголь!

— Почему?

Спросил с интересом, удивлённо.

— Мне не нравится, как я себя после него чувствую… Нехорошо. Мне, нехорошо!

— Вы совсем не пьёте?

— Иногда! В хорошей компании…

— Я тоже почти не пью.

Сказал странно, как будто стеснённо.

— А вы, почему? — Заинтересовалась Джесси.

— Я спортсмен… К тому же мой друг — мусульманин…

Они счастливо посмотрели друг на друга.

— Как зовут вашего друга?

— Борха.

— Это испанское имя?

— Да… Наверное!

Кали, смущённо заулыбался.

— Я никогда у него не спрашивал!

— Спросите… Он же ваш друг!

Сам не свой, он вошёл в магазин вместе с Джесси.

— Красиво! — Похвалила она, осматриваясь.

Это был магазин вина, стилизованный под винный погреб.

Кали посмотрел на магазин её глазами, — правда, красиво… А он и не замечал!..

Спросил с непривычным для себя волнением:

— Если… Когда! Вы пьёте вино, то какое?

Джесси обернулась, посмотрела на него с улыбкой.

— Белое, полусладкое… А вы?

Улыбнулась — заулыбалась, глаза вспыхнули весельем.

— Полусухое, красное, или белое — всё равно!

Они вновь посмотрели друг на друга счастливыми глазами.

— Как зовут ваших родных?

— Роми, Фиорелла и Альдо…

— Простите!

— За что, Джесси?

— Я слишком много спрашиваю…

— Мне нравится!

— «Нравится»?

— Да… Что вы интересуетесь!

Улыбнулся.

— Я думаю, хороший писатель всегда интересуется другими людьми, потому, что проживает жизнь вместе с ними.

Джесси удивилась.

— Я никогда об этом не думала!

— А вы подумайте…

— Кали! — Раздался женский голос.

Джесси вздрогнула от неожиданности, а Кали повернул голову, и посмотрел на женщину, стремительно подошедшую к нему.

— Ты приехал!

— Здравствуй.

Джесси увидела, как он погас, — глаза потухли.

— Вы вместе?!

Джесси встретила взгляд женщины.

— Думай, что хочешь.

— Ответь мне!

Она схватила его за предплечье.

Кали, нервно отнял руку.

Джесси решила уйти, но Кали остановил её:

— Джесси!

Строгая властность в его голосе, а за ней горестное: помоги!

Она посмотрела на него поражённая этой мольбой.

Кали смотрел на неё — он ждал. Джесси поняла, — почувствовала: он ждёт, как она поступит…

Она посмотрела ему в глаза, и сказала:

— Пожалуйста, пойдём!

Глава 4

Они сели в машину, Джесси села на заднее сиденье — испугалась… тяги к этому человеку!

Кали, посмотрел на неё в зеркало заднего вида.

— Джесси?

— Да?

Их глаза встретились.

— Я свободен, — между мной и этой женщиной — ничего нет!

— Больше «нет»!? — Поняла она.

— Да, — и никогда не будет!

— Почему?

— Разочаровался…

Джесси поняла:

— Любите, но быть с ней не хотите!?

Кали, обернулся, и посмотрел на неё.

— Да.

Ей захотелось о многом его спросить, но она, конечно, не спросила, — не решилась.

— Вы пересядете? — С надеждой спросил он.

— Да!

Джесси почувствовала, что стремится к Кали, хочет быть рядом с ним, и… он чувствует то же самое!

Она пересела, села рядом с ним, и он успокоился…

Кали понял: ему спокойно, когда Джесси рядом!

Он вдруг почувствовал себя несчастным, — понял; разлюбил Эухению…

Он всё не понимал это чувство; люблю, а быть с тобой не хочу!

Кали подумал, — Значит, вот как перестают любить, — помню и люблю, но у меня теперь своя дорога…

— Кали?

— Да?

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Вам плохо?

Она не спрашивала.

— Да.

— Ничего нельзя вернуть!?

— Да, Джесси.

Она поняла:

— Когда нельзя вернуть, остаётся только умирать… от сожаления!

Они поехали, — по холмам, то вверх, то вниз.

Мэлоди Гардо пела в машине «Ave Maria»:

«Аве Мария» говорят мне, они

Женат, но рука без кольца…

«Аве Мария» говорят мне, они

«Аве Мария» поют они, и поют

Джесси посмотрела на Кали, — этот мужчина тоже «женат».

И он посмотрел на неё, посмотрел вопросительно и страстно:

— Джесси?

— Ммм?

— Что случилось?

— Почему вы спрашиваете?

— Будем на «вы»?

Он улыбнулся.

— На «ты» страшно!

Она тоже улыбнулась.

— Почему?

— «Ты» похоже на «я» только больше.

— Больше, чем ты сам?

Он посмотрел на неё, он не спрашивал.

— Угу.

Они заулыбались.

Джесси посмотрела на руки Кали сжимающие руль — узловатые монашеские руки.

Она удивилась своему сравнению, — поняла на кого он похож — на Святого Антония Тамары Лемпицка, моложе, красивее, но суть та же…

Они посмотрели друг на друга с любовью, мужчина и женщина, похожие друг на друга.

— Кали!

— Роми!

Джесси поняла, что это сестра Кали.

Они обняли друг друга, прижались, не отпускали.

— Ты приехал!

— Да!

— Надолго?!

— Думаю, да!

Роми, посмотрела на Джесси, — обнимая брата, она посмотрела на Джесси.

— Как вас зовут?

— Джесси.

— А меня — Роми…

Кали познакомил Джесси со своими родными, — Роми, Фиореллой и Альдо. С мужем Роми — Дави, и их детьми-малышами, Хуаном и Аной.

Роми, показала Джесси комнату, в которой она будет жить:

— Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, дайте мне знать!

— Спасибо!

Джесси с интересом посмотрела на Роми, — высокая женщина с такими же как у Кали карими глазами.

— Можно спросить? — Вдруг сказала Роми.

— Да? — Удивилась Джесси.

— Кали — очень красивый мужчина… Не боитесь?!

Она спрашивала с доброжелательным интересом, чуть-чуть подтрунивая.

— Мы работаем вместе, не встречаемся… — Засмущалась Джесси.

— А если бы встречались? — Улыбнулась Роми.

— Думаю, ваш брат любит другую женщину. — Ушла от ответа Джесси.

— Эту мышь серую!? — Рассмеялась Роми.

А потом:

— Было дело!..

— «Мышь»? — Улыбнулась Джесси.

— Эухению…

Роми, с неудовольствием усмехнулась.

— Мой прекрасный брат и эта мышь серая!

— Почему вы её так называете?

— Брат мне как отец… Всё, что мы имеем, мы имеем благодаря ему, — его таланту, труду, целеустремлённости. Брат — Мужчина! Эухения считала дело его жизни, — писательство — блажью… Она не верила в него. Нет для мужчины большей трагедии, чем любить женщину, которая в него не верит…

Глава 5

Ужин был долгим, они расположились в патио с видом на сад.

Пришли Фиорелла и Альдо, молодые, красивые и нежные.

Кали, посмотрел на них с отцовской нежностью:

— Привет!

— Привет!

Фиорелла быстро подошла к брату, сидящему в ротанговом кресле, и порывисто обняв его, прижалась к нему.

— Мой любимый Кали!

— Я скучал малышка!

— Скажи, что не уедешь!

— Не уеду!

Джесси встретила взгляд Фиореллы.

— Спасибо!

— За что? — Удивлённо улыбнулась Джесси.

— За то, что брат вернулся домой!

Потом Джесси спросила его:

— Вы долго не возвращались?

Кали показалось, что Джесси не спрашивает.

— Семье кажется, что долго…

— А вам?

Она посмотрела ему в глаза.

Он задумчиво улыбнулся, мужчина, которого любят.

— Вы спрашиваете; скучал ли я? Скучал!

Кивнул, такой… похожий на солнце.

Джесси поняла, — догадалась:

— Вы не возвращались потому, что любили?

— Вы не спрашиваете…

— Да.

— Вы всегда всё понимаете?

— Всегда!

— Вы так говорите, словно вам страшно… от этого, — страшно!

— Да!

— Я понимаю.

— «Понимаете»? — И удивилась, и не удивилась Джесси.

Дина Вашингтон пела в патио «Smoke Gets In Your Eyes»:

Меня спрашивают; откуда ты знаешь,

Что твоя любовь была настоящей?

Знаю! Мне ли не знать…

До сих пор больно в груди…

— Я не возвращался потому, что разочаровался в себе!

Джесси поняла:

— Вы говорите о своей любви?

— Я не знаю…

— Значит, знаете…

— Как я мог быть таким глупым!?

— Вы не глупый, — вы познавали себя!

— «Познавал»? — Удивился Кали.

— Да, — через любовь к женщине… Человек познаёт себя через любовь, — через любовь — в вашем случае, к женщине, к детям… Ваши сёстры и брат — ваши «дети», — через любовь к ним, вы тоже познаёте себя…

Он задумался.

Джесси добавила:

— Вы читали «Мартин Иден» Джека Лондона?

— Да.

— О чём эта книга? Для вас!..

Кали, смутился.

— О человеке без якоря, я думаю…

— Да, — Согласилась Джесси, кивнув. — Без Бога.

Он удивлённо посмотрел на неё.

— Ницшеанец без Бога?!

— Да… без сильного внутреннего «я», — не нашёл опору в себе — твердыню…

Кали понял, — догадался:

— Вы сейчас говорите обо мне, Джесси? Я должен стать столпом себе…

Глава 6

Джесси уснула обессиленная долгим днём, а потом проснулась — в саду играли на гитаре.

Разбудил… Кали!

Они долго проговорили вечером, — не могли наговориться, так, словно давно не встречались.

И вновь это чувство — правда, давно не встречались! Не встречались никогда, но давно не встречались…

— О чём «Мартин Иден» для вас, Джесси?

— О человеке без внутреннего стержня, — ни смотря на всю его силу, он… не мужественен.

— Что вы понимаете под этим словом, — «мужество»?

Кали, взял сигариллу Альдо, закурил.

— Он выстроил свой мир вокруг женщины…

— Нельзя было этого делать?!

Кали посмотрел на Джесси с удивлением.

— Она… простушка, — ни смотря, ни на что, она — простушка. Она бы никогда его не поняла, никогда не… признала бы ровней себе!

Кали, задумался.

— Вы считаете, что в этом трагедия их отношений?

— Она — глупа, и глупость её усугубляется её ограниченностью — она просто не способна мыслить категориями… выше желудка!

Он понимающе улыбнулся.

— «Ходячие желудки»!

Джесси заулыбалась.

— Да!

Она вышла в сад.

Кали, увидел её, заулыбался, встал.

— Привет!

— Привет!

Джесси тоже заулыбалась, заулыбалась смущённо и счастливо.

Он подошёл к ней, посмотрел в глаза, сиял как солнце, — радостью и счастьем.

— Джесси!

Поднял руки, взял её лицо.

— Джесси!

Прижался к ней — лицом к лицу.

— Я скучал!

— Я спала часа четыре!

Джесси улыбалась, — в груди было больно — улыбалась.

— Скучал!

Кали, отстранился, и посмотрел на неё.

— У тебя счастливые глаза!

— Я счастлива, Кали!

— Да?

Посмотрел с нежностью.

— И я, Джесси!

Они сели на скамейку, — Кали обнял Джесси за плечи.

— Не выспалась!?

Заулыбался, довольный, весёлый.

— Ты меня разбудил!

— Я на это рассчитывал!

Они очарованно смотрели друг на друга.

— Ты не спал?

— Нет.

— Почему?

Джесси заулыбалась, — как он сияет!.. Красивый какой!

— Нравлюсь?

Посмотрел с трепетом, посмотрел с лаской.

— Да!

Она подняла руку, и прикоснулась к его щеке.

Кали, прижал её к себе, и сам прижался к ней.

— Посиди со мной немного, а потом я отпущу тебя поспать!

— Кали?

— Ммм?

— Поцелуй меня, дурачок!

Он засмеялся.

А потом:

— Джесси?

— Ммм?

— Ты такая чувствительная и живая… Ты — сама Радость Жизни!

Кали, нежно поцеловал её, нежно и сладко.

— Прости меня! — Сказал Кали. — Прости за то, что я не отпускаю тебя отдохнуть!

Джесси очарованно посмотрела на него.

— Прощаю!

Он улыбнулся — заулыбался.

— Ты — симпатичный человек, Джесси!

Она тоже заулыбалась.

— И ты!

— Пойдём в кино завтра?

— В кино?

— Угу.

Они заглянули друг другу в глаза.

— Я — за! — Весело сказала Джесси.

Кали, засмеялся, счастливый.

— Ты, правада, — радость жизни!

Глава 7

— Вы читаете «Выбор Софи»?

— Да.

— И как вам?

— Читаю через силу.

— Почему?

— Не нравится персонаж… этот… как его?.. Фурункул!

Джесси прыснула со смеху.

— Язвинка!

— Ну да…

Роми, улыбнулась с мрачноватым блеском в глазах.

Джесси поняла, что она помнит, как зовут повествователя.

— Все эти его фантазии об этой несчастной польке… Господи!

Они завтракали, Роми и Джесси — Кали пошёл на пробежку, остальные ещё не проснулись.

— Когда я начинала читать эту книгу, я думала, что Софи расскажет мне свою историю, — тяжёлую, но захватывающую…

Роми, отпила кофе.

— Я хотела узнать, что с ней произошло! Я хотела, чтобы она сама рассказала мне свою историю, как друг, или враг… А тут этот… Фурункул!

Джесси снова засмеялась.

— Его глупости мешают восприятию книги… Читаю с усилием над собой! Даже эта срань — «Заводной апельсин», читалась с большим интересом!

Джесси поняла:

— Я читала «Заводной апельсин», Роми.

— И как?

Роми, с интересом посмотрела на неё.

— Есть интересные мысли, но Алекс — отталкивающий тип!

Джесси смешливо заулыбалась.

— Фурункула ещё можно терпеть!

— Как вам Кали, Джесси? — Внезапно спросила, Роми.

— «Кали»? — Удивилась Джесси.

— С ним бывает непросто…

Джесси смутилась.

— Со мной тоже бывает непросто… С вами, я думаю…

Сестра Кали внимательно посмотрела на неё.

— Вы — хороший человек, Джесси, — добросердечный! Вы понимаете: Кали не мальчик… из церковного хора!

Кали пришёл к дому, в котором когда-то жил.

Красивый трёхуровневый дом.

Родительский дом.

Дом, которым завладела Эухения.

Он возненавидел её. Возненавидел так, словно никогда не любил.

Кали подумал, — Джесси права — я познаю себя… ещё и через ненависть!

Как просто она ему объяснила… Джесси!

Как она нравится ему… Мягкая и человечная.

— Кали…

Голос Эухении.

Он обернулся.

Она стояла в паре шагов от него.

— Привет, милый!

Кали почувствовал что-то. Боль? Ненависть?

Понял.

Сожаление. Сожаление — что-то разлучило их, то ли её поступок, то ли жизнь…

Он всё чувствовал ненависть, неприязнь, гнев… А сейчас почувствовал сожаление, сожаление и тоску.

— Здравствуй!

Кивнул.

— Кали!

Эухения почувствовала в нём перемену, кинулась к нему.

— Кали!

Подошла близко-близко, обняла почти.

— Я скучаю по тебе!

Подняла голову, посмотрела на него.

— А ты скучаешь?!

— Да.

Кивнул.

— Я был счастлив с тобой…

— Был?

Как больно… Как больно она спросила.

— Да.

Красивая.

Они долго были вместе — и были бы, если бы…

— Что? — Подумал Кали. — Что?!

Понял: если бы он зацепился за любовь, а не за боль…

Кали вошёл в патио, и посмотрел на Джесси такими грустными глазами, что она сначала замерла от удивления, а, потом, не помня себя, кинулась к нему, и обняла его.

— Кали!

Он обнял её, удивлённый её реакцией, обрадованный и счастливый.

— Джесси!

— Что случилось?! Почему ты такой расстроенный?!

Кали прижался к ней.

— Сам не знаю!..

— Значит, знаешь…

— Джесси!

Он прижал её к себе, крепко и нежно.

— Не говори, — если не хочешь, не говори!

— Хочу…

— В твоём голосе звучит «но»…

— Да…

— Чем тебе помочь?!

— «Помочь»?

— Чтобы стало легче!

— Ты всегда такая неравнодушная?

— Надеюсь!

— «Надеешься»?

— Один человек сказал: нельзя уничтожать того, кто не знает, что ему делать. Ты тоже сейчас не знаешь, что тебе делать! Быть равнодушной к твоим переживаниям, значит, уничтожать тебя… Ничто не уничтожает так, как равнодушие!

Глава 8

— Пойдём в кино?

— Пошли!

— Ты всегда такая?

— Какая?

— Не усложняешь…

— Я столько всего усложнила, Кали!..

Он посмотрел на неё с откровенной симпатией, очарованно.

— Я понимаю.

— Что ты «понимаешь»?

Джесси ласково посмотрела на него, ласково и взволнованно.

— Иногда надо всё разрушить, чтобы жить дальше!

— И ты разрушал?

Она не спрашивала.

Поняла.

— Ты сам разрушил отношения с той женщиной?

— Да.

— Почему? Хотел «жить дальше»?

— Мне было так плохо, Джесси! Я всё поломал!

— Может, ещё не поздно?

Посмотрела в глаза, посмотрела с надеждой и тоской.

Кали вдруг понял:

— Ты тоже… ломала?

— Не смогла по-другому!

— Я тоже не смог!

— Кали…

— Ммм?

— Пойдём в чёртово кино!

— Я — за, милая Джесси!

— Что за кино? На какое кино пойдём?

— «Слишком поздний блюз»!

— Хорошее название!

Они улыбнулись друг другу.

— Хорошее кино! Только старое…

— Люблю старое кино!

— Правда?

— Да, Кали.

— Почему?

— Мне всё кажется, что тогда всё было по-другому — лучше, чем сейчас…

— Не лучше, Джесси!

— Знаю…

Они пришли к кинотеатру, это было необычное здание в виде трёхмачтового барка.

Джесси очарованно посмотрела на Кали, улыбнулась.

— Мы уплывём?

Он радостно засмеялся.

— Уже уплыли!

На девушку с тоской в глазах, мужчины смотрят жадными глазами…

Кали взял Джесси за руку — она посмотрела на него. Рука была тёплой и большой.

Не отняла руку.

И когда она не отняла её, в глазах Кали появилось облегчение.

Ей захотелось спросить его; ты боялся? Что отниму…

Девушку на экране кинотеатра зовут Джесс Полански, и она встречает мужчину по имени Джон, то ли идеалиста, то ли дурака.

Мужчину не от мира сего называют Призрак, — его играет Бобби Дарин. Джесс живёт в реальном мире, а Призрак — в иллюзиях. Ей нужен Мужчина, но он не Мужчина…

Кали смотрел на экран кинотеатра — мужчина встречает женщину, — Хичкоковскую блондинку по имени Джесс, певицу. Он и сам музыкант, — влюбляется.

Неплохое кино, но неинтересное — неинтересные персонажи, неприглядные.

Он посмотрел на Джесси, захотелось увести её отсюда, выйти на солнце. Как он любит солнце — на солнце кажется, что всё можно пережить!

— Джесси?

Она посмотрела на него вопросительно и мягко.

— Тебе не скучно?

— Скучно!

Она покаянно заулыбалась.

— Может, пойдём отсюда?

— Я — за!

Кали, тоже заулыбался, — как ему нравится эта девушка…

— Пойдём?

Он сжал её руку.

— Да!

Они вышли на улицу — Кали вновь взял Джесси за руку.

— Прости!

— За что?

Она улыбнулась.

— За неудачный выбор…

— Ах, за это… — Смешливо протянула Джесси.

Кали, заулыбался.

— Я думал…

— Что ты думал?

Она посмотрела ему в глаза, посмотрела очарованно и нежно — как ей нравится этот мужчина…

— Что кино будет хорошим.

Он тоже посмотрел в глаза.

— Оно неплохое, Кали!

— Да?

— Да.

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему ты одна?!

— Без мужчины?

— Да.

— Сложный вопрос…

— Можешь дать сложный ответ!

Джесси остановилась, подняла голову, и посмотрела на Кали — он заслонил солнце, такой мужественный красивый и тёплый… как солнце.

Сказала тихо и пламенно:

— Я боюсь любить!

Кали, посмотрел на неё со смятением. И с пониманием.

— Все боятся любить, Джесси!

— И ты?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— И я.

— Почему? Из-за той твоей женщины?

— Она не моя женщина.

— Почему?!

— Я думаю; человеком не рождаются — Человеком становятся… Когда любишь кого-то, становишься Человеком, становишься живым — словно без кожи, таким обнажённо живым…

Глава 9

Джесси поняла, что, да, этот мужчина любил…

Ей захотелось убежать от него, и обнять его, — пожалеть! Больно жить без любви… Без любви, но с любовью, с воспоминаниями о ней.

Она заплакала, сама не знала от чего, почему!

— Джесси… — Смутился Кали. — Что случилось?! Почему ты плачешь?!

Джесси захотелось сказать ему; я случилась, такая как есть, глупая, наверное…

— Джесси!..

Он поднял руку, и прикоснулся к её щеке.

— Поделись со мной… Что я сделал не так?!

Она удивлённо посмотрела на Кали.

— Всё так!

— Почему же… больно?

Он поразил её, этот человек… Джесси вдруг поняла, почему ей не понравился «Слишком поздний блюз» — пустые оболочки, и Джон, и Джесс… Все эти потуги на жизнь…

Она поняла, какой Кали живой, чувствующий…

Она поняла, что влюбилась в этого Человека!

— Джесси, — Вновь сказал ей, Кали. — Или говори, или обними!

Джесси удивлённо улыбнулась — заулыбалась.

И вдруг взмолилась:

— Обними!

Обнял, прижал к себе крепко-крепко.

— Дурочка!

— Что ты любишь? Расскажи!

Кали, не отпускал руку Джесси.

— Ты спрашиваешь о моих увлечениях?

— Да…

Он тепло посмотрел на неё, улыбнулся.

— Что тебе нравится? Чем ты любишь заниматься?

Она смущённо заулыбалась.

— Люблю играть на Плейстейшен…

— Мои племянники тоже играют на Плейстейшен!

Глаза Кали заблестели весельем.

Джесси засмущалась.

— Ты хочешь сказать, что это не серьезно?

— Нет, я считаю, что это прекрасное увлечение!

— Правда?

Она недоверчиво посмотрела на Кали.

— Да…

Он удивился её реакции.

— Я думаю, это потрясающе, когда у тебя есть нечто, что может помочь забыться — забыть трудности этого мира.

Джесси ошеломлённо улыбнулась.

— Ты всегда такой?!

— Какой? — Рассмеялся Кали.

— Хороший парень!

Он посмотрел на неё с нежностью.

— Не любишь хороших парней?

— Обожаю!

Он захохотал.

И ласково подмигнув, сказал:

— Я на это рассчитывал, Джесси!

Джесси вдруг поняла, что много улыбается рядом с этим мужчиной, — что ей весело с ним и легко.

Она почувствовала, что тоже хочет держать его за руку…

Они шли по улицам города, мощёным камнем, мимо невысоких каменных домов.

Джесси спросила Кали:

— Как это, жить на острове?

— Думаю, жизнь здесь можно сравнить, с жизнью в другом мире…

Он посмотрел на неё с лукавой улыбкой.

— В общине верующих, например.

— И ты веруешь? — Заулыбалась красивая рыженькая девушка.

Кали, почувствовал себя счастливым, видя её улыбку.

Сказал весело и нежно:

— Да!

— Во что?

Джесси тоже развеселилась.

— В то, что соединяет и объединяет людей — в жизнь, любовь, счастье, и судьбу!

Она смутилась: какой необыкновенный человек…

— Ты веришь в судьбу?

— В неё невозможно не верить, Джесси!

— Почему?

— Если проанализировать… Понимаешь, как всё неслучайно!

— Что ты имеешь в виду?

— Всё… разумно?.. Подходит ли это слово? Я даже думаю…

Кали, сжал руку Джесси.

— Всё предсказуемо!

— «Предсказуемо»? — Удивилась она.

— Теперь, — да, для меня — да!

— Объясни!? — С интересом спросила Джесси.

Кали улыбнулся довольный её желанием понять его.

— Я думаю, судьба — это то, что есть в человеке… Я заметил, ты читаешь Филипа Дика…

— Да, — Удивилась она. — «Пролейтесь, слёзы»!..

— Помнишь Элис — сестру генерала и его возлюбленную? Финал её жизни был предсказуем…

— Он ждал чего-то подобного от неё — он не мог спасти её от неё самой и от себя!

Кали поразили слова Джесси.

— «От себя»?

— Возможно, он не отпускал её от себя — и хотел бы, отпустить, но не мог!

— Почему?

Он не знал, о чём спрашивает.

— Они живут в таком странном мире… Одиноком!

Джесси поняла.

— Из-за одиночества, — он не мог отпустить её из-за одиночества! И она не могла оставить его из-за одиночества…

Она застенчиво улыбнулась.

— Всё не так! Это мои домыслы… Не слушай! Я говорю глупости!

Кали, мягко улыбнулся.

— Мне нравится слушать твои домыслы!

— Правда?

Джесси с трепетом заулыбалась.

— Очень…

Кивнул.

— Ты — интересный человек, Джесси!

Она порозовела.

А потом:

— Можно взять тебя за руку?

Кали, удивлённо и счастливо улыбнулся.

— Конечно!

— А ты?..

Джесси аккуратно и нежно взяла его за руку.

— Чем увлекаешься ты?

— Чтением, — я — книгочей!

Он смешливо заулыбался.

— Или — книжный червь!?

Джесси засмеялась.

— Люблю книжных червей!

Кали, тоже засмеялся.

— Ты тоже много читаешь…

— Да!

Какая у него большая рука! Тяжёлая. Горячая. Она ощутила выпуклые вены на тыльной стороне кисти.

— Почему?

Кали, счастливо улыбнулся.

— Мир хорошей книги напоминает мне рассказ Говарда Лавкрафта «Храм», в котором мужественный командор подводной лодки решает пойти к древнему городу…

Джесси весело улыбнулась.

— Я тоже «иду к древним городам»!

Он заулыбался, — как ему хорошо… Какая Джесси интересная и милая!

Захотелось спросить:

— А что для тебя «хорошая книга»?

— Как хорошее кино, о котором ты думаешь… Посмотрела, и думаешь, думаешь…

— Какое, например?

Джесси задумалась.

А потом:

— «Рокко и его братья»!

— Ален Делон? — Очень удивился Кали.

— Он — потрясающий!

Кали рассмеялся от неожиданности, — с каким восхищением Джесси говорит о нём.

— Почему?!

Ему хотелось понять, почему… Что она видит в этом актёре.

— Я смотрела много фильмов с ним в главной роли, они очень разные, эти фильмы, но Рокко Паронди… Я вдруг увидела, какой он, Ален… Мне кажется, что Рокко — это он сам. Он так проникновенно сыграл своего Рокко, его святое желание сохранить свою семью…

Она беззащитно посмотрела на него.

— Тебе интересно?

— Конечно. Безумно!

— «Безумно»?

Джесси смущённо заулыбалась.

Кали искренне сказал ей:

— Боюсь, что мне уже давно не было ни с кем так интересно, как с тобой!

— Почему? — Удивилась она.

— Люди боятся настоящих чувств, Джесси. Боятся говорить о чувствах… Чувства — это не только чувство любви, но и впечатления, — как у тебя, впечатления об игре Алена Делона, например.

Джесси захотелось сказать ему:

— Знаешь, что меня поразило в образе Рокко?

— Скажи!

— Он — слабый человек, — при всех его добродетелях, — слабый!

— Почему ты так думаешь?

Они взволнованно посмотрели друг на друга, взволнованные этим чувством: как с Тобой легко…

— Рокко не может (или не хочет?), ничего противопоставить своему брату, антагонисту, Симоне!

— Я думаю, всё не так, Джесси.

— Почему?

Они не сводили глаз друг с друга.

— Рокко не боец, — не воин, он — страдалец!

Джесси поразили слова Кали.

— «Страдалец»?

— Да. Есть такие люди… Рокко Паронди, не слабак, Джесси, он просто…

Кали, печально улыбнулся.

— Страстотерпец!

Джесси смутилась, захотелось понять:

— Какой смысл ты вкладываешь в это слово?

— Он терпит свои страсти, не даёт им выхода… В каком-то смысле, он — да, святой!

Ему захотелось сказать Джесси:

— Знаешь, в чём его трагедия?

— Скажи!

Она сжала его руку.

— Рокко хочет думать, что это город сделал таким Симоне, но нет, его брат всегда был таким!

— Каким?!

— Неудовлетворённым. Неудовлетворённым фрустрирующим дураком.

— «Фрустрирующим»? — Удивилась Джесси.

— Симоне ничего и ни с кем не может построить, ни с женщиной, ни с братом, — ни любви, ни дружбы. Знаешь, почему?

Кали, чуть лукаво улыбнулся.

— Почему?

— Он слышит только себя, и видит только себя.

Глава 10

— Ты сказала, что любишь играть на Плейстейшен…

— Тебя это забавляет?

Они посмотрели друг на друга, Кали улыбался, сиял, и казался таким счастливым, что Джесси тоже почувствовала себя счастливой.

— Умиляет!

— Почему?

— Ты серьёзная, но умеешь расслабиться…

— А ты не такой?

— Был когда-то!

— Почему перестал?

— Стал слишком серьёзным.

Она сжала его руку.

— Мне нравится!

Кали, засмеялся.

— Что я зануда?

— Ты не зануда!

Он продолжал сиять как солнце.

— Я думаю, — Продолжила Джесси. — Тебе непросто… Ты думающий человек, — непросто!

Она со смущением добавила:

— Ты не зануда! Ты… С тобой интересно!

— Спасибо, Джесси!

Он взял её за руку.

— Ты не рассказала, какие любишь игры?

— Одиночные.

— Что это значит?

— Это когда ты играешь один за главного персонажа игры…

Джесси посмотрела на Кали нерешительно.

— Тебе, правда, интересно?

— Да!

Кивнул счастливый.

— Почему?

— «Почему» интересно?

— Да.

— Мне тоже с тобой интересно, — ты открываешь для меня другой мир…

— «Другой мир»?

— Да. Я думаю…

Он смущённо улыбнулся, смущённо и смятенно.

— Не могу оторваться от земли!

— Забыться? — Поняла она.

— Да…

Кали с грустью посмотрел на Джесси.

— Трудно не потерять себя в океане Жизни!

Она внимательно посмотрела на него.

— Трудно…

А потом:

— Ты спросил, какие игры я люблю…

— Да. — Заинтересованно кивнул Кали.

— Такие, которые оставляют след в душе — для ума и для сердца!

Джесси быстро добавила:

— И книги такие люблю — и фильмы!

— Я понял!

Он посмотрел на неё с симпатией, мужчина по имени Кали.

— Я хотела сказать, — Торопливо продолжила Джесси. — Я — человек на Луне! Я всё вижу по-своему — и чувствую, — не так, как другие люди… Для них мир… более обычен, и не так страшен!

— «Страшен»?

Ей показалось, что Кали тоже страшно в этом мире, что он понимает.

— Люблю игру «Одни из нас» — первую часть… Она об одиночестве. Думаю, это игра об одиночестве и зомби-апокалипсис там… просто фон.

— «Зомби-апокалипсис»? — Внимательно спросил Кали.

— Да… Просто фон, на котором произошла трагедия — главный персонаж игры потерял дочь!

Джесси задумалась.

— Это могла бы быть… скажем, война…

Она невесело улыбнулась.

— Вторжение инопланетян!

Кали, заулыбался.

— В общем…

Джесси вздохнула.

— Главный персонаж игры — его зовут Джоэл, теряет ребёнка и… впадает в безумие!

— «В безумие»?

Его глаза потемнели.

— На двадцать лет! Отчаивается…

Джесси посмотрела Кали в глаза.

— Я думаю, отчаянье — это и есть безумие, потому, что отчаянье это когда нет надежды.

Он посмотрел на неё задумчиво.

— Почему одни отчаиваются, а другие — нет?

Она тоже задумалась.

— Чем, — как, измерить горе? Только глубиной сожаления, только неизживностью горя…

— «Неизживностью»? — Удивился Кали.

— Да… Самое страшное горе невозможно изжить, — прожить, ты живёшь с ним как с раной, которая не заживает — ты сам не даёшь ей зажить!

— «Сам»?

— Ты мучаешь себя, умираешь внутренне — в тебе умирает жизнь, — ты думаешь; я мог всё изменить!

— Но я не мог?

Его голос дрогнул.

— Сравнение — вор радости… Не мог!

— «Вор радости»? — Смутился он.

— Ты постоянно сравниваешь… ту жизнь и эту! Той нет, — больше, нет, а этой ты не даёшь начаться…

— Расскажи ещё об игре!

— Что рассказать?

Джесси застенчиво посмотрела на Кали.

— Впечатления, — мне очень нравится слушать твои впечатления!

Он улыбнулся, а глаза были серьёзны.

— Я говорю глупости!

— Это не глупости!

Она неуверенно посмотрела на Кали.

— Ты не будешь смеяться?

— Как я могу!

Джесси вздохнула.

— Хорошо…

А потом:

— «Одни из нас» — это история о Джоэле и Элли, Элли это девочка-подросток, которая, оказывается, скажем так, в зоне его ответственности, ответственности, которую ему навязали. Их отношения складываются непросто, каждый — со своей раной… Элли ранена одиночеством — и как это ни парадоксально звучит, чувством ответственности за весь мир — она иммунна, — у неё иммунитет к зомби-вирусу.

Он сжал её руку.

— Ты их хорошо знаешь, да!?

Джесси удивилась вопросу Кали.

— Да, я… фанат этой истории!

— То есть, они тебе близки!?