Бесплатный фрагмент - Тошка

1 глава

Одним холодным, зимним днём я появился на свет. Кто я? Если честно, я и сам тогда не знал. По моим ощущениям, я был маленьким существом, имел четыре конечности, которые мне помогали как-то передвигаться. Передвигаться — это ещё хорошо сказано, я больше ползал или шатался из стороны в сторону на трясущихся коротеньких лапах. Вы скажете: «А как ты не знал, кем являешься?» Да очень просто! Я был слеп. Ощущал пространство, чувствовал запахи, понимал, что меня окружают такие же тёплые комочки, как я, но видеть не мог. Зато знал, что мне нужно двигаться вперёд, туда, где меня ждала еда. Откуда я это знал? Вообще не понимаю, было ощущение, что внутри меня сидит червячок и шепчет: «Двигай попой, вперёд, там много вкусного…»

Добравшись до большого тёплого существа, я нашёл то, что вкусно меня накормит. И не ошибся. М-м-м… Как же вкусно пить мамино молоко! Стоп… мамино? Ого, я понял! Я доковылял до мамы, до той, которую я ощущал, будучи ещё в её животике. А теперь я родился, и она меня кормит. Рядом со мной кто-то пихался, толкался, пытался отобрать мою еду, но я не отдавал. Мне и самому мало!

Наевшись вдоволь, я тут же уснул, прямо там, рядом с мамой. Сквозь сон я чувствовал, что по мне кто-то ходит, кто-то меня облизывает и вообще разные непонятные движения вокруг себя. Зато было тепло и уютно.

За несколько дней я подрос, мои коротышки передвигались быстрее, но всё равно иногда не удерживали мой вес, и я падал. Хотя, думаю, я был такой не один. Мои братья и сёстры были ничем не лучше меня. Откуда я знаю про других? Ну, в животике у мамы нас было много. А слепышами мы мешали друг другу, постоянно натыкаясь, наступая и втискиваясь куда-либо.

Хотя окружающий нас мир был довольно тёплым и влажным, иногда мне было так холодно, что я старался залезть под мамину мягонькую шёрстку и там заснуть, нежась её теплом. Первый раз мои глаза открылись, и я увидел… А что я именно увидел? Ах, да, маму, самую лучшую, самую красивую мамочку. Она лежала на мягкой подушке, а мы, как букашки, ползали по ней и вокруг неё. Я был первым, кто начал различать, что мир цветной, а затем я услышал какие-то голоса помимо маминого… Эти страшные голоса что-то рычали, что-то кричали, но я ничего не мог понять. Зато мамочка виляла хвостом и, высунув язык, показывала своё расположение к подошедшим. Может, это кто-то важный?

— Мама, — подал я голос, и она обернулась ко мне. «Какой же я счастливый!» — она лизнула меня в нос и снова обернулась к людям. Рядом заскулили братишки и сестрёнки. А их оказалось не так уж и много: два белых щенка и два серебристых. Я постарался посмотреть на себя и удовлетворённо тявкнул: белая шерстка перемешалась с золотой, а значит, я один такой красавец!

Существа рядом с нашим манежем стояли недолго. В конце, погладив мамочку и одного из белых щенков, они ушли, а мы остались изучать мир вокруг. Хотя, что его изучать? Из манежа, кроме потолка, всё равно ничего не видно. Зато на следующий день мама начала с нами разговаривать, понимая, что не только я открыл глаза и уши для новых познаний.

— Доброе утро, мои лапочки, — поприветствовала нас мамочка, и мы нелепой походкой отправились к ней поближе.

— Тяф, тяф… — еле слышно подавали голос мои братишки, а сестрёнки больше скулили, пытаясь радостно вилять хвостиками.

— Доброе утро, мамуля! — тявкнул я и быстрее всех добежал до неё. Уткнувшись носом в её густой мех, я лизнул её и, отстранившись, посмотрел ей в глаза.

— Малыши, — нахмурилась собака и, аккуратно взяв одного из щенков за шкирку, поставила его поближе к себе, — с сегодняшнего дня с нами какое-то время будут проводить люди.

— А кто это? — пискнула одна из сестричек, бесцеремонно прервав маму.

— Р-р-р! — попытался я приструнить её, но почему-то рычание вышло каким-то жалобным.

— У каждого из вас появится свой хозяин, когда вы подрастёте, — не обращая внимания на вопрос, продолжила мать. — Поэтому к нашему манежу будут подходить разные люди, приглядываться к вам и выбирать. Кто из вас понравится, того и заберут.

— Нас заберут? — пискнул один из братишек, снова прервав речь взрослой собаки.

— Не бойтесь, — хмыкнула мать, — это не страшно, ведь у вас появится хозяин.

— А кто такой хозяин? — не выдержал я и тоже задал вопрос.

— Хозяин… — лизнув пару щенков, продолжила мама. — Хозяин — это тот, кто нас кормит, играет с нами, любит нас.

— Мамочка, — заскулила вторая сестричка. — А ты с нами отправишься к хозяину?

— Нет, лапка, — ткнувшись носом в бочок несмышлёныша, выдохнула собака. — Я останусь со своим хозяином, — сделав паузу, она глянула на всех: — Здесь!

— Мне страшно, — больше проскулил, чем тявкнул второй братик.

— Мне страшно! — протяжно завыли остальные.

А вот я, гордо выпятив грудь, прошел несколько шагов и улёгся на подушку:

— Я готов найти хозяина, — заносчиво сказал я, а мысленно добавил: «Мне тоже страшно, но я не хочу расстраивать мамочку».

— Я всегда останусь в вашем сердце, мои малыши, но вы подрастёте и отправитесь смотреть на мир своими глазами, — и подчёркнуто произнесла: — Взрослыми глазами, рядом с хозяином.

С этого разговора прошло несколько недель. Каждый день приходили какие-то люди, разговаривали о чём-то, гладили всех и уходили. А ещё нас всех по очереди осматривал какой-то вкусно пахнущий человек, а потом что-то очень долго говорил хозяину мамы. Я уже научился различать его среди толпы, которая окружала нас. Нам что-то капали, что-то давали, но я не понимал, для чего это нужно. Мама объяснила, что нам дают специальные средства, чтобы мы были здоровенькими и не болели.

Теперь мы питались не только тем, что получали от мамы, но и той пищей, которую ставили перед нами в небольших мисках. В нашем манеже появилось много ярких, красивых игрушек. Мы с братьями часто дрались из-за них, а сёстры пугались и рычали на нас.

— Да не дерёмся мы! — не выдержал я как-то и рыкнул в ответ. — Играем мы!

Так как мы ещё не знали своих имен, то решили называть друг друга по окраске, так я стал Рыжиком, хотя всем пытался доказать, что это золото в моей шёрстке, а не рыжина. Брат, самый крупный из нас с белой шёрсткой, стал Беляшом, второго брата назвали Серым, а девчонки получили имена Белянка и Козочка. Вы спросите, почему Козочка? Уж больно она высоко прыгает и такая неугомонная, аж жуть! Но имя ей такое дали не мы, а мама. А когда я спросил, что означает это слово, она рассмеялась и рассказала, что есть такое животное, и оно живёт в какой-то «деревне». Я, правда, не понял, что такое деревня, но об этом спрошу как-нибудь потом, иначе ещё покажусь слишком глупым, а я должен быть всегда на высоте, и для мамочки я должен быть самым лучшим!

Мы играли, дрались, рычали друг на друга, виляли хвостиками, особенно когда приходили люди. Нужно было показать себя во всей красе, чтобы нас взяли к себе те самые человеки. Кроме игрушек появились какие-то посторонние звуки. Очень часто играла музыка, а ещё недалеко от манежа поставили огромную штуку, которая иногда зажигалась и показывала разные картинки. Я, да и другие щенки залипали на эту красоту, особенно когда показывали улицу, именно так её назвала мамочка.

Нам исполнилось два месяца, мы вовсю ели взрослый корм, пили вкусную водичку и по указке мамы старались писать на пелёнку, правда, не всегда это удавалось. Вот так заиграешься, а потом стоишь, смотришь на лужу и думаешь: влетит тебе от мамы, или она просто ткнёт тебя носом и улыбнётся? В этот день мамочка сказала нам, что в течение следующего месяца всех нас должны разобрать хозяева, и мы, приосанившись, старались вести себя хорошо, особенно когда кто-то приходил на нас посмотреть.

И в этот же день Беляш решил, что он главный в нашей семье. «Что ж, он очень об этом пожалеет», — решил я и кинулся отстаивать свои права. Да, Беляш крупнее меня, вот только я не хочу уступать первенство кому-либо. Эта территория моя, а вы только стая, следующая за мной по пятам. Мы дрались, кусались, рычали друг на друга. Мама не вмешивалась, она вообще редко нам что-то запрещала, а сейчас она понимала, что мы выясняем, кто из нас вожак, а кто только последователь. Борьба продолжалась недолго, брат выдохся и подставил свою холку, чем я и воспользовался, придавив его к полу и вцепившись в его пушистый мех своими острыми зубами.

— Сдаюсь… — крякнул братец, и я отпустил побеждённого.

Видя нашу борьбу, другие подчинились мне беспрекословно: никому не хотелось стать проигравшим.

А ещё эти дни нас учили или, как выразилась мама, «воспитывали». Всё это делалось, чтобы не расстроить того, кто нас возьмёт. Я, как самый умный, быстро запоминал те команды, что мы должны были выполнять, а вот увалень Беляш был самым отстающим, да и, если честно, — ленивым. Наравне со мной была только Козочка, она старалась мне подражать, чем сильно гордилась. Да и что там запоминать эти команды? Вот ведь невидаль, их было-то всего пять или шесть. Легкотня!

Первого, как ни странно, забрали Беляша, отчего он так зыркнул на меня, словно хотел сказать: «Смотри! Я же говорил, что я во всём тебя лучше!» Ну забрали и забрали, подумаешь…

— Мамочка, а почему Беляша уже забрали, а нас нет? — спросила самая мелкая из нас, Белянка.

— Его приметили как самого крупного ещё месяц назад, вот и забрали первым, — улыбнулась нам мама. — А что? Вы боитесь, что вас не возьмут? — наклонив голову, спросила она.

— Нет! — подпрыгнув, выкрикнула Козочка. — Просто мы думали, что нас заберут одновременно.

— Что вы, мои крошки, — усмехнулась собака, — всех заберут в своё время. В каких-то семьях подготавливают место для вас чуть дольше и поэтому забирают чуть позже, в каких-то чуть раньше. Вот и вся разница. Поэтому не стоит волноваться, вас всех заберут.

Через пару дней забрали Козочку и Серого, а мы с Белянкой остались вдвоём.

— Нам уже скоро три месяца, а хозяин не торопится нас забирать, — уныло тявкнул я. Было очень противно осознавать, что не такой я уж и красавец, раз остаюсь всё ещё с мамой.

— Зато мы с тобой можем подольше побыть с мамочкой, — ткнувшись мне в грудь своим лбом, пожалела меня сестра.

— Конечно! — храбрясь, фыркнул я. — Давай лучше играть, — и так как я знал, что Белянка из нас самая спокойная, то решил ей поддаваться.

Но не прошло и часа, как её тоже забрали, и я остался один.

— Вот это поворот! — нахмурившись, я улёгся на подушку и, отвернувшись от входа в манеж, решил вздремнуть.

Приходил мамин хозяин и погладил меня. Он что-то говорил и продолжал гладить, а потом дал мне вкусняшку, маленькую сахарную косточку, и ушёл.

— Мама, — обратился я к своей родительнице. — Что сказал человек?

Нахмурившись, собака опустила голову себе на лапы и, уставившись на меня, долго так смотрела, затем встряхнулась и, встав на лапы, сказала:

— Для меня ты самый красивый, самый умный и самый лучший, но твой будущий хозяин отказался от тебя, — повисла неловкая пауза, а я, ошарашенный, шатался на своих лапах и не знал, что сказать в ответ. Но мама не дожидалась, когда я что-нибудь скажу. Она подошла ко мне, ткнулась носом в бок и прошептала: «Не переживай, появится другой хозяин, тот, кому ты будешь нужен».

Прошло ещё несколько дней, и тут случилось то, чего никто не ожидал. К нам вернулся Беляш, он был зол и расстроен. Его вернули, так как у кого-то из детей его хозяина началась какая-то трудно выговариваемая болезнь, и Беляш им стал не нужен.

— Ничего, — подбодрил я брата, — и для нас найдётся хороший хозяин.

— Уйди! — с ненавистью посмотрел на меня крепыш, улёгся рядом с мамой и, уткнувшись носом себе в лапы, заснул.

— Мама, — прошептал я, — а разве хозяин может вернуть нас обратно?

— Если честно, — растерянно прошептала в ответ мать, — это первый раз, когда кого-то вернули.

— Это значит, что Беляш дефектный? — посмотрел я в глаза мамы, чтобы узнать правду. Ведь меня тоже всё ещё не забрали, да и отказались, даже не забирая, поэтому и я могу оказаться дефектным.

— Что за глупости, — фыркнула собака. — Ветеринар, который осматривал вас, сказал, что все вы у меня здоровые и правильные, а значит, в вас нет каких-либо недостатков или изъянов.

— Тогда нам просто нужно подождать, — я сделал вид, что радуюсь и, отойдя в сторону, тоже улёгся поспать. «Где ты мой хозяин? Когда за мной придёшь?..»

Сегодня нам с Беляшом исполнилось три месяца, мы считаемся взрослыми, во всяком случае, я себя таковым считаю, а что думают другие, мне не интересно.

2 глава

Три месяца, три долгих месяца прошло с тех пор, как мы родились, а за окном наступил май. По словам мамы, на улице уже очень красиво и тепло. И сегодня к нам пришли новые человеки, они долго смотрели на нас с Беляшом, гладили и о чём-то друг с другом разговаривали. Я старательно вилял хвостом и заискивающе смотрел на самых маленьких человеков. Не знаю почему, но именно эти два существа с длинными ушами мне понравились, я даже лизнул одну особь в лапу, отчего она засмеялась, звонко так и приятно. Беляш, выпятив грудь, ходил по манежу и делал вид, что ему всё равно. Ну и ладно, пусть остаётся, а я уже хочу к хозяину!

Мама, повернувшись к нам, начала рассказывать, о чём говорят пришедшие на нас посмотреть:

— Люди выбирают для своих детей игрушку, — фыркнула она, а я понял, что человеков также называют людьми. — Они хотели бы взять девочку, но остались только мальчики, то есть вы. Поэтому они сомневаются.

— Не сомневайтесь! — гавкнул я и, высунув язык, ещё больше завилял хвостиком. Одна из двух мелких, подошла ко мне и начала гладить. Сколько же счастья было написано на моей морде! От наслаждения я лизнул её в нос, надо же, людь засмеялся, а это значит, что ей понравилось. Нужно повторить. Ой, второй людь присоединился. Что ж, я и тебя лизну. Лизь!

Не знаю, от того ли, что я вилял хвостиком, или от того, что облизывал вкусно пахнущих человеков, но меня в итоге забрали в дом нового хозяина. На прощание мне мама сказала, что меня купили для этих двух маленьких людей, которых назвала девочками. А их длинные уши оказались хвостиками, а вот как раз под этими самыми хвостиками находились крохотные ушки. Несли меня в каком-то тесном домике, и я даже испугался, что теперь буду жить в таком маленьком помещении, но, когда меня выпустили… Я ахнул и сел на попу. Я оказался в большом помещении, где для меня уже поставили такой же манеж, как там, где я родился. В манеже находилась мягкая подушка, которую зачем-то положили в какую-то коробку, но смотрелось красиво, поэтому я не был против. Недалеко от моего лежака располагалась пелёнка, на которую, по всей вероятности, мне нужно ходить в туалет, что ж… я умный, я вас не подведу!

Моих хозяев звали Варя и Леля, они были одинаковые, словно две миски воды, но я их быстро научился отличать: они чуть по-разному пахнут, да и как бы это объяснить… они по-разному говорят, по-разному гладят… В общем они разные, но одинаковые. Тьфу ты, они одинаковые, но разные. Ой, я запутался.

Первый день в моём новом жилище был незабываемый. Мне надарили много ярких игрушек: разноцветный мяч, какая-то мягкая тряпочка в виде косточки и много пёстрых приятных на ощупь безделушек. Варя и Леля по очереди играли со мной, а ещё меня вкусно кормили. Потом снова носили в тесной коробке к человеку в белой одежде, и он больно меня щипнул. Я хотел разозлиться, но этот странный людь так ласково со мной разговаривал, что я передумал. И снова меня куда-то несли, оказалось, что обратно в мой новый дом. А ещё мне дали ИМЯ!

Наконец-то у меня появилось то, что есть у каждой взрослой собаки! Имя мне — Антонио! Но девочки сразу же окрестили меня Тошкой. Видимо, они тоже ещё очень маленькие и не выговаривают моего полного имени. Антонио — как шикарно звучит! Мне так понравилось, что от счастья я прыгал и лизал моих хозяек то в нос, то в щёку, отчего они заливались звонким смехом и, развалившись рядом со мной, гладили меня замечательного.

То большое помещение, где я оказался и в котором стоял мой манеж, был комнатой девочек. Там тоже стоял огромный ящик, показывающий яркие различные картинки, и они сами двигались, разговаривали и сменяли друг друга.

Бывали дни, когда девочки со мной играли, баловались. А бывали такие, когда Варя и Леля только вечером проводили время со мной. Я никогда не оставался один, и если мои хозяйки куда-то уходили, отчего мне становилось тоскливо, старший людь меня выпускал из манежа, и я ходил за ним по пятам. Ведь одному оставаться страшно. А вдруг меня бросят так же, как Беляша? Потом я узнал, что этот старший людь — мама девочек. А ещё в их семье, теперь и моей, было ещё два больших человека: их папа и старшая сестра.

Проходили дни, я узнавал всё больше слов, и что они означают. Мама девочек не давала меня кормить никому, кроме моих хозяек: она почему-то считала, что если меня покормит кто-то другой, то я буду считать его хозяином. Глупая, я же уже выбрал себе хозяйку, ой, хозяек. А интересно, кто из них мой хозяин? Ведь мама говорила, что хозяин может быть только один. М-м-м, непонятно. Ну и ладно. Потом всё равно разберусь.

Девочки учили меня новым командам, а я старался их не подводить и выполнял всё исправно. Самая обидная команда была из двух слов: «фу» и «нельзя». Почему обидная? Всё очень просто. Мне клали в миску кусочек лакомства, и, когда я счастливый хотел его съесть, кричали: «Фу! Нельзя!» Ну почему нельзя? Я же такой хороший! Но раз уж они фукали на меня, значит, это лакомство они положили кому-то другому? Тогда зачем в мою миску? А ещё больше я не понимал почему, когда я отходил от миски, меня гладили и говорили одно слово: «еда». А это означало, что мне можно это съесть. Тьфу ты, запутали меня совсем! Но я запомнил, что лучше не трогать то, на что фукают и нельзякают.

Прошло две недели, май был в самом разгаре, да и, по словам взрослых, был очень жарким, а меня первый раз в моей жизни повели на прогулку. Улица… Как много нам рассказывала мама про улицу и как мне было интересно узнать, что же это такое и почему там интересно!

Улица оказалась настолько огромной, что я не мог увидеть, где же она заканчивается и где начинается. Но давайте всё по порядку. В начале на меня надели ужасно красивый ошейник, именно так его называли девочки. Ошейник был таким мягким и удобным, а ещё на нём светились какие-то камешки. К нему подцепили поводок. И мы все вместе, я, Варя и Леля, отправились гулять. От радости я весь искрутился на месте. Виляя хвостом, я всё ждал, когда же откроется дверь и пустит нас гулять. И вот дверь отворилась и показалась… непонятно что. Я даже опешил, увидев серые стены и серые ступени. Неужели это и есть улица? И что тогда в ней такого интересного? Мы очень долго спускались по этим серым ступеням куда-то. Девочки разговаривали и смеялись, а я плёлся за ними, ведь меня окутало такое разочарование, что впору было завыть.

А потом снова двери и… красота-а-а. Буйство красок, много людей, а ещё были другие собаки и… Кто это? Собака, но морда какая-то не собачья, и сам зверь какой-то уж слишком самостоятельный, рядом с ним нет хозяина. Он что, бездомный? «Так вот как выглядят бездомные собаки», — догадался я, но, увы, другие собаки залаяли на бездомыша, и кто-то из сородичей кинулся на бедняжку, а эта бедняжка чуть не вцепилась тому в морду своими когтями.

Варя и Леля присели рядом со мной. Поглаживая меня по спинке, они разъяснили, что этот удивительный зверь — кошка, и за ней нельзя гоняться, нельзя на неё лаять и вообще лучше к ней не подходить, иначе этот страшный зверь выцарапает мои глаза, и я стану снова слепым щенком. Ещё немного понежившись под ласковыми руками хозяек, я понял, что мир прекрасен, и я самый счастливый его обитатель. Леля отцепила поводок, а Варя отдала новую команду «гулять», и я помчался изучать этот мир.

По ящику, который девочки называли телевизором, я многое узнал. К примеру, я выяснил, что такое насекомые: жуки, бабочки и другие мелкие тварюшки. Поэтому, увидев бабочку вживую, я погнался за ней, надеясь разглядеть её получше. Но она оказалась проворнее меня. Стоило мне подобраться поближе, как она уносилась от меня на своих красивых крылышках подальше. А, я понял, она играла со мной. Споткнувшись о камешек, я кувыркнулся и, вскочив на ноги, огляделся. Вроде, никто не смеётся. Может, не видели, какой я неуклюжий. Нахмурившись, я посмотрел на землю и застыл на месте. По тому самому камешку ползла гусеница, или это был червячок? Понюхав его, я решил попробовать его на вкус. Фу! Я почему-то не смог подцепить своими зубами этого нахала, зато умудрился ткнуться в камень. «Невкусный», — сделал я для себя пометку на будущее. Ну и ладно, пойду, побегаю и поваляюсь на травке. И тут я снова увидел бабочку. Ждала, значит, меня? Ну, а как не ждать такого красавца? И я снова кинулся её догонять. Гоняясь за бабочкой, я понял, что хочу на свою пелёнку. Озираясь по сторонам, я понял, что пелёнки здесь нет. И вот куда мне прикажете писать? Поскуливая, я направился к девочкам, но тут увидел, что другие собаки без зазрения совести делают свои дела прямо там, где стоят. И, самое главное, их за это не ругают. Что ж, отлично, тогда и я буду таким же наглым щенком и намочу травку тем, что уже совсем не могу удержать в себе.

Гуляли мы долго, было ощущение, что девочки чего-то ждут. Вот только чего? Время шло, и я жутко проголодался, поэтому самостоятельно отправился домой. Ой, как много одинаковых дверей. И из которой выходили мы? Из вон той? Нет, наверное, из этой? Я снова бросился к хозяйкам. Ну же, поймите мой умоляющий взгляд! Тявкнув для приличия, я стал отбегать в сторону дома и возвращался обратно.

— Ой, какой он забавный! — хихикнула Леля.

— Тошка хочет домой, — серьёзно добавила Варя.

И девочки снова нацепили на меня поводок и отдали команду: «Домой».

Я постарался запомнить нашу дверь, и на всякий случай попытался пометить её. А то вдруг снова захочу домой, а тут бац, и я знаю, куда нужно идти.

Мы так долго были на улице, что я умаялся, набегавшись и напрыгавшись. Дома меня вкусно покормили, поиграли со мной ещё для приличия и включили мультики. Именно так мои хозяйки называли эти весёлые картинки. Я смотрел, запоминал и радовался тому, что попал к таким хорошим хозяевам. Мне было комфортно, удобно, сытно.

Как же там Беляш? Взял его кто-нибудь? Или он так и остался с мамой? Мама, как ты там? Вспоминаешь о нас? А как поживают мои сестрёнки и братишки? Весело им, хорошо? Вкусно ли их кормят? Мягко ли им спать? Под такие тревожные мысли я не заметил, как заснул, и снилось мне, что Беляш перерос маму и стал злым-презлым огромным псом. Он кидался на человеков и старался их побольнее укусить, а потом, прыгая высоко-высоко, появлялась Козочка и пыталась своим лбом боднуть разбуянившегося. Сон сменился, и я увидел вновь нас крошечными слепышами. Мы барахтались на мамином животике в поисках молока.

«Надо же, какая нелепица!» — сказал я самому себе, когда проснулся утром и, зевнув, отправился к миске с водой.

3 глава

Наступило лето. За то время, что я прожил у моих хозяек, я освоил много команд, научился понимать их эмоции с первого взгляда, гуляя, стараюсь не влезать в ссоры других собак и вообще держусь подальше от некоторых особо агрессивных особей. Уж больно мне не нравится, как эти самые особи зыркают по сторонам, словно ищут добычу, фу, гадость какая. Их что, хозяева не кормят? Кошки тоже очень странные животные: гуляют без присмотра своих хозяев, да так гуляют, словно они здесь короли, а остальные лишь пыль под их лапами.

Как-то раз одним жарким днём Леля и Варя отпустили меня погулять без поводка, а сами сели на качели — это такая огромная штука, напоминающая лавочку, прицепленную к какой-то высокой палке, которая их подбрасывает туда-сюда. Я, как всегда, бегал, прыгал по траве в поисках бабочек, кузнечиков и других букашек, как из-за дерева вальяжной походкой прямо на меня вышла кошка, гладкая, словно её облизали парочка больших собак, но огненная и красивая. И это наглое создание улеглось прямо передо мной. Я сделал несколько шагов в сторону, а она, эта самая рыжая бестия, лениво поднялась на лапы и снова улеглась передо мной.

— Что тебе надо? — тявкнул я, сильно нахмурившись.

— Да ничего, — усмехнулась кошка и начала облизывать свои лапы.

Я аккуратненько отошёл в сторону и кинулся бежать. Отбежав на приличное расстояние, я оглянулся и не увидел на прежнем месте преследовательницу. Уф, пронесло… И только я так подумал, как это страшное создание спрыгнуло с ближайшей ветки на землю прямо передо мной.

— Ты чего убегаешь? — хитро прищурив глаза, кошка кружила вокруг меня.

— А ты чего ко мне пристала? — выпятив грудь вперёд, я старался делать вид, что мне ну нисколечко не страшно, хотя мои хозяйки предупреждали о том, как опасны кошки.

— Да так, — фыркнула рыжая бестия, — наблюдаю за тобой уже какое-то время.

— Зачем? — голос у меня дрожал, но я старался не делать огромные глаза, хотя… Видимо, лапы меня всё же выдали: тряслись они у меня ну очень сильно.

— Бегаешь, бесишься и всё один, — усмехнулась кошка, — не скучно?

— Нет! — гавкнул я и снова бросился прочь от этого наглого создания.

Бежал я недолго, до ближайшей полянки, а там остановился и, довольный собой, оглянулся вокруг. Деревьев поблизости нет, а значит, сверху мне ничто не угрожает. Гордо выпятив грудь, я фыркнул и направился искать бабочку. Вот только не прошло и пары минут, как эта рыжая бестия снова оказалась рядом со мной.

— Ты чего от меня убегаешь? — рыкнула кошка. — Боишься, что ли?

— Ну, боюсь! — вызывающе взвизгнул я и чуть отошёл в сторону.

— А чего боишься? — хитро прищурившись, киса мягко ступала по траве, надвигаясь на меня.

— А ты царапнуть можешь, — я пятился назад, уже представляя, что вот-вот она выпустит свои острые коготки и ка-ак выцарапает мне глаза. Быть слепым мне ну совсем не хотелось.

— Да я не собираюсь на тебя кидаться, — остановилась кошка и уставилась своими янтарными глазами на меня. Понимая, что я не верю, она добавила: — Ты же на меня не рычишь, не лаешь, не бросаешься, чтобы съесть или разорвать.

— Да как я тебя съем-то? — завозмущался я и просто представил эту картину, как я, такой мелкий, за один укус схрумкиваю эту большую бестию. — Тьфу ты, гадость какая! — фыркнул я и, нахмурившись, посмотрел на своего врага. — Да и разорвать я тебя не смогу, маленький ещё, — и отвернувшись, добавил: — Да и вырасту, вряд ли наброшусь на такую… громадину.

Кошка громко мяукнула и, подняв лапу, легонько стукнула меня в лоб. Когтей не было, лапка была мягкой, и я от неожиданности сел на попу.

— Я давно наблюдаю за тобой и хочу просто с тобой поиграть, — глянув на меня, она снова ткнула меня своей лапкой. — Видишь, я не хочу причинять тебе вреда.

— Да понял я, — насупившись, ответил я и, отряхнувшись, ткнул в бестию носом и тявкнул. — Давай в догонялки?

— Давай, — мурлыкнула киса, — чур, ты меня первый догоняешь! — и бросилась наутёк.

— Только по деревьям не бегай! — крикнул я ей вдогонку и бросился следом.

Этот день прошёл на удивление весело. Уставший, я пришёл домой и долго вспоминал наши догонялки с кошкой. Эту рыжую бестию, как выяснилось, зовут Рыська, и она живёт в доме напротив.

На следующий день мы с Рыськой снова встретились. Но я уже не боялся, что она меня царапать будет. Хорошая оказалась кошка.

— Привет, Тошка, — мурлыкнула рыжая бестия и вальяжно развалилась на полянке.

— Привет, Рыська! — довольно тявкнул я и примостился рядышком. — Чем сегодня займёмся?

— Пока что отдохнём и понежимся на солнышке, — зевнула кошка, прикрыв глаза от удовольствия. — Сегодня хорошая погода, ласковый ветерок так и просит, чтобы мы позволили ему нас погладить.

— Да ты фантазёрка! — фыркнул радостный я. — А почему тебя твой хозяин не выгуливает и почему вообще кошки ходят без поводков?

— Мы живём с людьми, но как такового хозяина у нас нет, вернее… — снова зевнув, Рыська повернула голову в мою сторону. — Хозяин есть, конечно, но мы, кошки, создания свободные и гуляем где хотим, когда хотим и делаем что хотим. В отличие от вас, собак, мы на людей не кидаемся, не лаем и не кусаем, поэтому и поводок нам не нужен. Была бы моя воля, я вообще бы к хозяевам не возвращалась, но уж больно мне лень пищу самой искать. А дома из лотка за мной убирают, кормят досыта, да ещё и постоянно играют со мной и гладят. М-м-м, лепота…

— Лепота? — уточнил я, не понимая, что это слово означает.

— Ну, красота значит, — усмехнулась Рыська. — Ты, видать, совсем кроха, раз таких слов не знаешь.

— Мне скоро пять месяцев, — гордо ответил я, задрав вверх нос.

— И точно, совсем мелкий, — мурлыкнула кошка.

— И ничего я не мелкий, просто ещё не все слова выучил! — надулся я на нового друга и отвернулся.

— Мне уже семь лет, — снова прикрыв глаза, бестия положила голову на передние лапы. — Поэтому ты для меня мелкий. Но не обижайся, я всё равно с тобой буду играть.

— А почему ты не любишь хозяина? — повторив движения Рыськи, я тоже прикрыл глаза.

— Почему не люблю? Люблю, но по-своему. Для меня он скорее не хозяин, а слуга. Он для меня делает столько всего и при этом не просит ничего взамен.

— Но как хозяин может быть слугой? — вскочив на лапы, я забегал вокруг кошки.

— Это для вас, собак, люди хозяева, а для нас кошек они не больше, чем прислуга, — открыв глаза, Рыська уставилась на меня с хитрым прищуром. — Не мельтеши, а то в глазах рябит, — хихикнула она.

— Я не могу больше лежать, мне бегать охота! — тявкнул я и бросился ловить бабочку, только что пролетевшую перед моим носом.

— Вот неугомонный, — фыркнула довольная кошка и снова закрыла глаза.

В этот день мы снова играли в догонялки, бегали за бабочками, а ещё Рыська учила меня раскапывать ямки в земле и искать червяков. Мне так понравилась эта забава, что я, похоже, перерыл на полянке чуть ли не всю землю, а глупая бестия только и делала, что смеялась над моими действиями.

Дома Леля и Варя рассказывали о моём новом друге своим родителям, а я ходил с гордо выпяченной грудью и ловил одобрительные взгляды. И дни полетели стремительно вперёд. Утром и вечером я встречался с Рыськой. А днём смотрел телевизор, играл с игрушками или с хозяйками. За это время я узнал, что взрослые ходят на работу, а девочки сейчас отдыхают на каникулах, потому что летом школа, куда они должны ходить, не работает. Ах да, их старшая сестра Лена тоже училась в школе, только эта школа называлась как-то по-другому, я, к своему сожалению, не запомнил это название. Ну и, как я уже говорил, мама нашего большого семейства работала из дома, поэтому всегда была где-то рядом, можно сказать, под боком у нас.

Я часто наблюдал за моими хозяйками. За тем, как они рисуют на клочках бумаги, а потом свои каракули вешают на стену в коридоре. Да-а-а, неплохо… Очень неплохо! Каракули были яркими, непонятными, но очень приятными для меня. Мама и папа девочек очень хвалили. А ещё Варя и Леля часто танцевали и делали какие-то странные движения: то вставали на голову, то ходили животиком кверху, то задирали свои лапы к самой голове. Один раз я попробовал поднять свою переднюю лапу, но у меня ничего не получилось. Я просто упал прямо на попу и понял, что так делать больше не буду. Я ведь не людь, чтобы такое вытворять, да и вообще, наверное, именно поэтому у меня так не получается сделать.

А вот когда девочки начинают петь, а получается у них это ну очень красиво, я тоже помогаю им. Мои завывания, наверное, нравятся моей семье, раз они так дружно смеются и начинают меня гладить. Ах да, совсем забыл поделиться приятной новостью: совсем скоро у родителей будет отпуск, как я понял это такое время, когда отдыхают все без исключения. Так вот, в этот самый отпуск мы поедем в деревню!

Правда, мне пока никто не объяснил, что такое деревня, а спрашивать у Рыськи я не стал, а то она снова назовёт меня мелким и будет потешаться надо мной. Я лучше съезжу, узнаю. А потом с гордостью похвастаюсь перед подругой. Вот она удивится и похвалит меня, а может, даже угостит снова вкусной сосиской. Рыська она такая, если у неё хорошее настроение, то рассказывает весёлые истории, играет со мной, а ещё уже два раза угощала меня своим лакомством. Прия-а-атно…

Про слово «деревня» я понял только одно: там должно быть весело и увлекательно, ведь Варя и Леля аж прыгают от радости и рассказывают своим подружкам, как они поедут на машине. Это тоже пока для меня незнакомое слово, да и как на ней ездить? Она что на колёсах, как тележка, на которой дворник дядя Слава возит всякие разные вещи? Надеюсь, она не такая же хлипкая, а то всех нас она точно не выдержит. А ещё девочки хвастаются, как приедут к дедушке и бабушке и хорошо проведут там время. Странные они какие-то, ведь их бабушка с дедушкой живут совсем рядом, через несколько домов. Помню, мы как-то ходили до их дома и вместе гуляли, я тогда познакомился с ещё двумя взрослыми, которые выглядят ещё взрослее, чем папа и мама, но от этого не менее красивые и пахнут очень вкусно, особенно бабушка. М-м-м… Запах молока и сладкой булочки. Короче, мне понравились старшие взрослые, тем более что они угощали меня сладкой косточкой и кусочком колбасы. Разве можно после этого их не любить?

Ах да, чуть не забыл. Я тут на днях познакомился со старшей-старшей сестрой Вари и Лели, Светой. От неё очень пахнет кошками, но я не против, ведь у меня теперь есть подруга Рыська, и она тоже кошка. Так вот, оказывается эта самая Света тоже наша семья, но она семья, которая живёт отдельно, потому что она уже сама может заводить маленьких щенят и воспитывать их. Но она почему-то их пока не хочет. Я так понял, что коты ей больше нравятся, а на маленьких щеночков нужны денежки, которых ей всегда не хватает. Или хватает, но не на щенков. Тьфу ты, запутался совсем. Ну, вы поняли. Она взрослая, но не такая взрослая, как мама и папа, но взрослее Лены. В общем, она старшая-старшая сестра Вари и Лели, а Лена просто старшая. Но я что-то ушёл от темы про деревню, в которую поездки я уже жду не дождусь. Я только надеюсь, что там в этой самой деревне кормить меня тоже будут и гулять со мной, и играть. В общем, я рассчитываю, что там будет не хуже, чем здесь, дома.

4 глава

Утро. Яркое солнышко заглядывает в окно и щиплет мой нос в надежде, что я проснусь, но мне так лень вставать и охота ещё понежиться в теплых лучах. До моего слуха доносились странные звуки. Девочки начали перебирать свой шкаф, где висят их вещи? Я всё же приоткрыл один глаз и посмотрел, что творится вокруг. Леля разбрасывала вещи и постоянно причитала: «Ну, где она, ну где?..» Варя утрамбовывала в свой рюкзак юбки, шорты, футболки, игрушки. Она так старательно запихивает всё, попадающееся под руку, что у меня закралось подозрение: её рюкзак бездонный. Наконец Леля нашла свою игрушку, розового кролика. «Ура!» — закричала она и быстро засунула этого кролика в другого, только теперь сиреневого. Н-да… Как же девочки любят эти мягкие игрушки с длинными ушами, которых называют кроликами. Кстати, у каждой игрушки, прям как у всех членов семьи, есть имена.

— У игрушек есть имена, надо же, — фыркнул я, зевнул и пошёл попить, но наблюдать не перестал.

Так, так, Лена сидит и смотрит что-то в своём ящике, словно ничего не происходит. Папа, как и мои хозяйки, собирает свои вещи, а мама на кухне готовит вкусный завтрак. Вы спросите, почему вкусный? Так запах такой по всей квартире стоит, что слюнки текут! Вот бы и мне перепал кусочек!

— Все за стол, — позвала всех мама, и семья через пару секунд уже сидела, ела и обсуждала предстоящий день.

— А мы покушаем и сразу поедем? — спросила Варя, уплетая блинчики.

— Угу, — кивнул папа, прихлёбывая из кружки горячий ароматный чай.

— А бабушка с дедушкой нас уже ждут? — намазывая на блин толстый слой варенья, уточнила Леля.

— Тяф! — попытался я выпросить вкусняшку.

— Тошке блин положите в миску, — кивнула в мою сторону мама.

Какая же у нас внимательная мама, про всех помнит. Я, довольный, отправился есть самый вкусный блин, а остальные продолжили разговаривать.

— Вещи взяли? — начала перечислять мама.

— Угу, — с набитыми ртами отвечали дети.

— Игрушки? — глянула на младших женщина.

— Мляли, — что-то попытались сказать близняшки, но вышла какая-то белиберда.

— Тёплые вещи на всякий случай? — не успокаивалась мать.

— Я взяла и свои, и девчонок, — улыбнулась Лена и пошла мыть за собой тарелку с кружкой.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ женщина и тут же спохватилась: — А свои поделки?

— Поделки? — уставились на мать дети.

— Ну, вы же что-то готовили для бабушки с дедушкой, какие-то рисунки, поделки.

— Да, да! — закивала Леля.

— Взяли, — вместе с ней ответила Варя.

Девочки одновременно встали из-за стола, собрали посуду и отправились её мыть.

— Я пошёл уносить вещи в машину, — бросил папа и отправился на выход.

— Хорошо, — коротко ответила мама и пошла переодеваться. Через несколько секунд она крикнула из своей комнаты: — Девочки, если собрались, выходите и не забудьте посадить Тошку в переноску и взять его вещи: миски, игрушки.

— А ему точно в переноске нужно ехать? — спросила Варя.

Я не понимал, что происходит, поэтому постоянно бегал вокруг хозяек и пытался выяснить, куда мы? Что мы? И зачем?

— Тошка, посиди смирно, не мешайся, — строго посмотрела на меня Лена. Её взгляд иногда пугал меня. Если бы я не знал, что мои хозяйки — Леля и Варя, то принял бы эту строгую взрослую за свою хозяйку: она точна была вожаком в нашей семье, хотя все почему-то считали вожаком папу.

Мама вышла из комнаты, посмотрела на меня и улыбнулась девочкам:

— Если вы уверены, что он не будет мешаться, то можете его везти без переноски.

— Ура! — воскликнули Варя и Леля одновременно и быстро-быстро начали упаковывать мои вещи.

На меня надели ошейник, прицепили поводок, и мы дружной компанией отправились… куда? Не знаю! Но это не важно. Главное, что все вместе.