Бесплатный фрагмент - Том 3

Строго на Северо-Восток

Или затянувшаяся неделя

Введение

Однажды автор книги ехал в купе и ему попался интересный сосед. За окном царила темнота. Так как посадка и отправление поезда проходили поздно ночью, сон не шел. Разговорившись за стаканами чая любезно принесенных очаровательной проводницей по имени Александра, время пролетало незаметно.

Любая поездка на поезде является своеобразной русской рулеткой. Ведь никогда неизвестно кто сейчас станет вашим соседом на ближайшие несколько дней. Поэтому опытный путешественник всегда берет с собой килограмм апельсинов.

Освещенные перроны возникали и исчезали за окном. Проносились огни встречных поездов с такими же пассажирами, отправляющиеся в противоположную сторону следования. Над головой тускло горел ночник. Качало. Состав замедлялся и ускорялся. Колеса отбивали свой такт.

Растворившись вместе с кубиком рафинада, между строк и запахом, принадлежащим только этому сервису, часы моего скромного по бюджету путешествия двигались только вперед строго на северо-северо-восток страны. Буквально через несколько суток, быть может, меньше недели, мне надлежит сойти по вагонному трапу и вдохнуть чистый и свежий воздух.

А пока этого не произошло, в ожидании заветной станции, слушая сопение своего соседа после перронной суеты можно расслабиться и спокойно лечь, удобно устроившись на своем месте. Иногда спящий человек будет подавать признаки своего присутствия, но это уже не будет иметь никакого отношения к содержанию.

Историю, которую уважаемый читатель прочтет в этой книге можно отнести ко многим жанрам. Здесь встретятся и яркие персонажи из реальной жизни, какие-то сюжеты и вовсе основаны на реальных событиях, что делает книгу более увлекательной. Описание природных пейзажей приправленных настоящими, а не вымышленными воспоминаниями, перенесут Вас в более увлекательный мир, а быть может, прямо на Вашу долгожданную остановку.

Не буду долго томить читательский интерес, пора перелистывать эту страницу, словно станцию, оставшуюся где-то далеко позади.

Яковлев

Руки пожилого мужчины насаживали на крючок очередного бело-розового червяка. Черная полоска грязи выделилась из ужаленного конца существа. Целый пучок из троих представителей наживки корчился от боли. На вид это походило скорее на небольшого кальмара с тремя щупальцами. Хорошенько плюнув на крюк с насаженными червями, старик сделал умелый заброс. Леска с открытой катушки быстро разматывалась, и в метрах тридцати-сорока от берега грузик плюхнулся в воду. Где-то на середине реки проходила против течения баржа с пустой платформой для автомобилей. Ведущий корабль глухо урчал, и словно скользил на противоположном песчаном берегу, рассекая воду. Старик защелкнул кольцо на катушке и отмахнулся от мошкары. Раздавался звук моторной лодки, чем то напоминавший работу бензопилы далеко от берега. Буйки плавно раскачивались на небольших волнах после катера. Пристегнув колокольчик на кончик удилища, старик расселся на небольшом деревянном причале и его старые ноги погрузились в воду до колен. Омыв руки от грязи, рыбак посмотрел на кончик кивающей удочки. Угол маленького пирса создавал небольшое водяное завихрение от течения, плавно обтекающее брус, и постройка слабо поскрипывала в момент покачиваний. Справа стояла открытая консервная банка с кукурузой и большая пластиковая прозрачная коробка с червями. Удилище было умело вставлено между досками, а слева от старика свисал погруженный в воду алюминиевый садок с пойманной рыбой. Позади пожилого человека лежали зеленые резиновые тапки с вдетыми вовнутрь смятыми носками черного цвета. Справа от причала тянулись вверх ветви поспевающей сиреневой ирги. Допекающий комар сел на нос старику. Мужчина потянулся к очкам с толстыми линзами, чтобы поправить их, тем самым спугнув допекающее кровожадное насекомое. Седые волосы раскачивались от слабого ветерка. Темно-синяя ягода с муравьем упала в воду, полностью погрузившись. Маленький круг моментально прекратил расширяться из-за течения, вверх подлетела маленькая капля, а затем плод ирги всплыл, разбив капельку, слегка подпрыгнув, но уже без муравья и понеслась вниз по течению. Небольшая рыба играла, выпрыгивая из воды, а быть может и вовсе спасалась от речных хищников.

Ниже метрах в тридцати по руслу реки на другом деревянном пирсе женщины полоскали белье. Их голоса и смех еле долетали до небольшого причала со стариком. Берег буквально заставленный разными лодками на небольших бревнах пустовал. Огромные чайки дрались за полосатого окуня на гальке. Крики разгневанных существ разносились на несколько метров. Одна из птиц расправив свои крылья, нахохлившись, взъерепенилась, и решительно пойдя на соперницу своей серо-белой грудью, проорала во всю мощь, раскрыв крепкий клюв. Испуганная чайка отпрыгнула, затем поправила клювом перо, взмахнула и улетела. Узкая тропа между камышом и деревьями вела к подъему в небольшую возвышенность. Деревянные ступени вели к беседке под березами. Листья бело-черных растений шелестели от ветра. Внизу склона с березами располагались старые ветхие бани и прилегающие к ним желтые поленницы из-за сложенных торцов дров, придававших всему необъяснимое состояние восторга для глаз. Узкая тропа на развилке перед лестницей тянулась вправо до деревянных построек и скрывалась из виду за углами бань. Тишину нарушал лишь далекий звук моторной лодки и полоскание белых простыней. Дым над одной из бань взмывал вверх, означая, что погода будет хорошей, но запах затопленной печи приятно разносился по округе. Заброшенная леска скатилась по течению и натянула удилище. Аккуратно ставя лапы, грациозная бело-рыжая кошка с черными пятнами, словно крадясь, обходила воду на досках пирса. Подняв хвост, животное приближалось к рыбаку. Старик перевел свой взгляд на противоположный берег, затем подтянул катушку, сделав половину оборота для бо́льшего натяжения и о чем-то вздохнул, издав привычное старческое: «Ой-ё».

Теплая морская волна дотягивалась до босых ног молодого человека. Стоял летний вечер. Солнце уже закатилось за горизонт, и силуэты кораблей скрылись где-то вдали. Позади рядом у костра шумели молодые люди. Отделившегося от компании человека звали Павел. Всю свою жизнь он не был каким-то героем или душой компании. Воткнутая в песок бутылка с пивом возле ног с шумом омылась теплой соленой волной и слегка накренилась. Девичий смех за спиной Павла от какой-то исполняемой парнями на гитаре песни у костра не стихал.

Женские руки легли молодому человеку на лицо, закрыв глаза в очках. Павел расплылся в улыбке. В сумерках и набережных огнях от костра, тела и лица практически не были видны. Лишь вблизи, привыкшие к темноте глаза, различали какие-то детали, иногда отражаясь в линзах очков.

— Угадай, кто? — тихо прозвучал заигрывающий девичий голос.

— Мона Лиза, — еле слышно ответил парень.

Девушка буквально рухнула молодому человеку на ноги и опрокинула воткнутую бутылку с напитком. Пена ударила из горлышка и забрызгала серые бриджи Павла. Волна тут же дотянулась до стеклянной тары и покатила ее за собой. Сделав неловкое движение в попытке дотянуться до бутылки, молодой человек скинул с себя девушку, и ребята оказались лежа на песке. Волна облизала женское тело в белом топе и шортах. Одежда моментально прилипла и стала просвечиваться в промокших местах. Белая полоска соленой пены беззвучно поползла назад. Молодые люди засмеялись.

— И куда дальше? — спросила девушка веселым голосом.

— Я не знаю, куда государство скажет. Я же ихтиолог, а не биолог как ты.

— Давай жить сегодняшним днем?

После этих слов девушка встала и побежала к морю, скидывая с себя намокший топ. Брызги разлетались от ее щиколоток, издавая глухой шум от каждого шага, затихая от глубины. Недолго думая, Павел снял с себя очки и, сбросив футболку, побежал к брюнетке с намокшими волосами. Может у «очкарика» затекли ноги, а может и алкоголь, но снимая с себя бриджи, он упал на песок и с еще большим смехом бросился в погоню за девушкой.

Молодые люди пользовались темнотой и тем, что шумная компания настолько увлеклась своими песнями и не замечала отсутствие парочки. Выходя из воды, Павел и его спутница легли на песок, не дойдя до костра.

— И все же, что ты думаешь после выпускного? — спросила девушка.

— Я не знаю.

— Может, устроишься в дельфинарий или в аспирантуру?

— Просиживать на одном месте? Это скучно, не мое.

— А что твое? — после этих слов, девушка положила голову на грудь молодому человеку и пальцем стала водить по солнечному сплетению. В нескольких метрах мелькал костер, едва освещая лица пьяных выпускников.

— Я не знаю, мне кажется, я ошибся со своим выбором, надо было раньше думать.

— Но хороших ихтиологов не так много в отличие от биологов.

— Я проходил практику в Москве, может туда.

— Но ты же понимаешь, меня забирают в Сибирь, может, туда махнем?

— Исключено, команда «сибиряков» уже собрана, дельфинариев там нет, если только на станцию какую-нибудь, но я не аспирант, а к исследованиям меня вряд ли подпустят. Может в рыбнадзор? — спросил Павел и молодые люди засмеялись.

— Мне кажется, наш роман закончился с отличием, — грустно произнесла девушка и поцеловала очкарика.

— Жаль, что не с красным дипломом и золотой медалью, — заключил грустным тоном главный герой.

По девичьему лицу скользнула слеза, блеснув в полете от огня костра, она упала на грудь Павлу.

— Перестань, не все так плохо, может мне и правда пойти в дельфинарий, а ты тогда можешь устроиться в…

— Не продолжай, — сказала юная особа, поднеся к губам молодого человека указательный палец. Смахнув очередную слезу, она поднялась и, взяв за руку молодого человека, смело потянула партнера к шумящему морю.

— Мне кажется, у нас самое лучшее студенчество, — произнес Павел, поддерживая девушку в воде.

Учеба у молодых людей была необычайно интересной. Мало того, что студенчество проходило на берегу теплого моря, где снега практически не было, рядом располагался горный курорт, так еще и по своей сути здесь обучались настоящие гении или же подающие огромные надежды будущие профессионалы и профессора. Об этом говорила статистика учебного заведения.

Волна шумела, люди у костра уже не так энергично кричали песни, пламя стихло, кто-то уже валялся на песке, укрывшись пледом, а самые «крепкие» еле кричали, вероятно, алкоголь уже отправил всех спать. Угольки дров потрескивали, взмывая вверх, раздавался запах дыма.

Вы, как читатель, можете сказать, что жизнь типичного очкарика не полна ярких приключений и прочим. Как автор могу с вами согласиться. Родился он по вине небольшой прихоти. Его мать много лет назад проходила обучение на метеоролога, но в колледже, а не в ВУЗе, правда располагавшемся на берегу Черного моря. В то время молодая девушка находилась со своими тараканами в голове. Самое смелое насекомое из них нашептало бредовую идею:

— Возьми камень с Черного моря и брось в Белое! — так эта мысль переросла в мечту. После окончания колледжа поезд занес представительницу женского пола на практику в леса Архангельской области. До Белого моря было рукой подать, но все никак не удавалось сделать марш бросок к этой огромной холодной соленой луже. Маленький аэропорт, где работала будущая мать, располагался в объятьях леса. Самолеты прилетали обычно летом.

Аэродром — это не только большие пассажирские лайнеры, а еще и маленькие «кукурузники», принадлежащие службе «Авиалесоохраны». Один раз группа молодых сорвиголов прилетела на «патрулежку» горящих лесов, но из-за сильной грозы решили остановиться в небольшом населенном пункте. Когда русскому мужчине нечего делать, то он почему-то хочет выпить, как назло «сухой» закон царил в тех краях. Один из парашютистов-пожарников ворвался в коморку метеоролога и после знакомства стал упрашивать разрешить взлет к соседнему населенному пункту, так как там предоставлялась возможность достать несколько литров «огненной воды». Дав небольшую взятку в виде куска мяса на все женское общежитие, мужчине удалось уговорить метеоролога разрешить взлет из дежурной диспетчерской рубки.

— Да ничего не будет, мы одной ногой тут, другой там! — сказал молодой инструктор-парашютист и с довольным лицом захлопнул дверь кабинета метеоролога. Пока это происходило второй пилот, уже оформил кредит доверия у начальника ГСМ за два литра прозрачной резко пахнущей жидкости.

Биплан оторвался от земли и понесся над кронами сосен. Окна пилотов отражались в молниях, и заливались каплями хлеставшего дождя. Царила нулевая видимость. Раздавался гром, заглушая работу двигателя своими раскатами. Мужики летели, цепляясь костылями самолета за сосны, потому как пропустить едва заметную поросшую густой травой взлетку было проще простого. Внезапно промелькнул шпиль старого деревянного аэропорта. Самолет сел. Через полчаса биплан приземлился в аэропорт, где ждала группа парашютистов-пожарников и сытые работники метеослужбы.

Спустя несколько дней молодой инструктор-пожарник похитит одного метеоролога женского пола, посадив на взрывчатку в самолет, и доставит в свой населенный пункт. Белое море будет ближе на несколько сотен километров, правда кинуть потерявшийся камень уже не представится возможности. «Очкарик» родится немного позже, прямо посреди леса в одной машине. Мне пришлось очень потрудиться, чтобы упавшая громадная сосулька с крыши магазина, упала между ног и не задела молодое создание. Позже этот карапуз зачем-то полезет по тонкому льду, и мне опять придется вытягивать его из образовавшейся полыньи, так как никого рядом не окажется. Он даже будет уходить постоянно из дома в поисках приключений и не раз влипать во всякую белиберду. Возвращаться в золе от запеченной картошки в костре, хотя дома его кормили как на убой. Один раз он зачем-то воткнул себе карандаш под нижнюю губу! Поэтому пришлось отучить его от рисования. В другой раз он катился по горке, и санки пробили ему голову, еще чуть ниже и правая лыжня тыльной стороны салазок пронзила бы ухо, плавно войдя туда, куда не следует. Самое страшное, что случилось в его жизни, я даже ему говорил: «Не наступай на бутылку от шампанского», но он почему-то не послушал и, наступив, пробил себе ногу! В его голове даже было слово: «Не наступай, пробьешь ногу!», но он ослушался и вслух сказал: «правда, пробила!» Затем ребенок закричал и поплелся в слезах домой. Рана ему казалась такой громадной и глубокой, что ковыляя, он думал глядя на сочащуюся кровь: «Акула так не кусает!»

В другой раз уже отец говорил ему, «упадешь в мусорку, не маши руками, когда идешь по деревянным мосткам», но и тут он ослушался и рухнул в помойную яму. В первом классе, некая девушка по имени Света, получившая отказ от поцелуя, сразу же заехала парню между ног. Так и началось его общение с противоположным полом. Упав на землю, он рухнул, и жадно вдыхая воздух, ощутил, как пылинки забиваются в расширяющиеся от частого дыхания ноздри. Как назло пришлось фотографироваться всем классом.

Когда он подрастет, начнет любить кататься на качелях часа по три! Пришлось отучить этого бездельника, уронив его с качелей дважды. Правда, второй раз перестарался! Парень сделал два с половиной сальто и вошел лбом в асфальт, магическим образом удалось сделать так, чтобы он не поднялся под останавливавшуюся качелину. Обошлись без крови, но ребенок загремел с сотрясением и пропустил занятия. После всего перенесенного им, он вдруг решил стать ихтиологом! Наверное, из-за того, что его отец заядлый рыбак, и мальчик постоянно рыбачил с ним. Простыми словами: «Он любит ловить и кушать рыбу!». Позже он все забудет и уедет в мегаполис.

И вот его бурное студенчество подошло к концу. К сожалению, пришлось приложить много усилий, чтобы он сидел и учился в школе, с целью просто попасть в этот сказочный институт на берегу Черного моря. Теперь же приходится наблюдать его душещипательную сцену расставания с его студенческой любовью.

Бедняга еще не знает, что его ждет. Все друзья разъедутся, кто-то станет доктором наук, а он из-за своей любимой застрял в развитии и, разумеется, не закончил ВУЗ с красным дипломом в отличие от нее.

После шумных вечеров Павел открыл бутылку с пивом. В съемной квартире находился лишь он. Оставалось еще две недели, и необходимо было освободить помещение. На работу молодому бездельнику не хотелось. После похода на море парень смотрел видео на разных каналах. Один раз он сидел на берегу, провожая закат и встречая рассвет, заснул и проснулся с солнечными ожогами.

В пустой съемной квартире, где друзья уже съехали из своих комнат, Павел цедил алкоголь. Молодой человек увлекся со своей депрессией и полагал, что 50 000 ему хватит на любой перелет в самолете даже в Сибирь! В своих расчетах главный герой не учел: вчерашний виски и позавчерашнее кафе, обошлись ему больше чем в десятку. Приложив ко лбу бутылку с пивом, Павел пересматривал фотографии со своей бывшей девушкой на телефоне.

На звонки она уже не отвечала, неделю назад Паша перебрал с алкоголем и удалился из всех социальных сетей. Сейчас же он подобно мазохисту, путешествовал по закоулкам своей памяти. Голова раскалывалась. Через несколько мгновений парнем овладела какая-то буря эмоций из-за того, что телефон опять не отвечал, хотя гудки раздавались. Целую неделю ему никто не звонил кроме родителей. И вот он уже нажимает на удаление последней фотографии, где молодая пара улыбается. История поисковика в телефоне забитая запросами касающиеся удовлетворительно защищенной дипломной работы, водила главного героя по разным уголкам сети. Заголовки уносили Павла по страницам многих сайтов. Он понимал: работать необходимо, но странички по поиску заработка молодой человек намеренно обходил. Его привлекали различные тематики по решению каких-то задач ихтиологов. В очередном свежем ролике Павел увидел следующую историю:

Мужчина с седыми волосами стоял на берегу какой-то реки и рассказывал печальную новость.

— Раньше у нас водилось так много рыбы! Курсировал прогулочный теплоход, но через десять лет наш населенный пункт просто вымрет. Останется одна табличка с названием.

Позади мужчины тянулся длинный песчаный берег. Затем кадры сменились. Фокус медленно поднимался по рыжему глинистому берегу, усыпанному шишками и иголками. Затем в кадр попали огромные корни какого-то дерева, камера перевела объектив, поднимаясь по его могучему стволу. Стало понятно — это сосна. Во время всего ролика мужчина продолжал рассказывать:

— Меня зовут Горшаков Михаил Афанасьевич, я — председатель этого населенного пункта. Если вы ихтиолог, то смелее приезжайте к нам! Грант или тренд на финансирование вашей деятельности я выбью у областной администрации любой ценой! Поэтому приезжайте, мы вас встретим. Возможно, будущее нашего населенного пункта зависит от вас!

Павел задумался. Именно поэтому мне так нравится этот человек. Он может часами задаваться никому ненужными вопросами и решать какие-то выдуманные задачи, посылаемые им словно самой Вселенной. Теперь же все являлось тонкой соломинкой, и мне очень интересно, ухватится ли главный герой за эту возможность или нет.

— Да кому я нужен? — задал себе вопрос парень и допил залпом пиво из горла бутылки. На самом деле, Павел прогулял почти все пары и чудом закончил ВУЗ. Дело в том, что занятия его избранницы магическим образом выпадали на свободное время главного героя, а его пары наоборот и, как подобает горячим молодым людям, Павел еле-еле дотянул до выпуска. Через несколько минут опьянение подействовало на человека. Пересмотрев ролик, парень позвонил в аэропорт и заказал билет.

Будильник зазвонил в шесть утра.

Дорога

Описать самое трудное пробуждение в жизни человека очень тяжело, особенно когда это стало для него за две недели обыденностью. Телефон настырно проиграл какую-то известную мелодию, и Павел открыл голубые глаза. Ноздри вдохнули воздух, ресницы на ленивых веках захлопнулись и тут же открылись. Черный зрачок сузился. Левая рука почесала за ухом, губы скривились от неприятного жжения обгоревшей кожи на спине.

— Нет! Мне это приснилось! — подумал молодой человек, а затем стал набирать телефон кассы аэропорта.

— Нет! Нет! — громко кричал брюнет, после того как удостоверился в заказе. Отступать было некуда, к тому же Михаил Афанасьевич уже дал одобрительный ответ на кандидатуру неопытного ихтиолога.

— А вдруг получится? — возникла мысль в тюкающей голове от похмелья.

Вода из графина как в бочку проваливалась вовнутрь молодого человека, лоб от наслаждения приподнимался с узкими бровями, кадык подпрыгивал на шее. Громкие жадные глотки раздавались в пустой квартире. Переведя взгляд на часы, Павел забегал по квартире, собирая все вещи в красную спортивную сумку. Хорошо, что до дипломной работы основную часть он перевез уже в Краснодар. Покидав вещи как попало, ихтиолог позвонил в такси. Машина не заставила себя ждать. Подводящая к аэропорту развилка, скрыла из глаз горный пейзаж, справа возникло здание с надписью: Сочи. Расплатившись с водителем по карте, Павел выбежал из машины. Водитель посигналил, и главный герой в таком же ритме подбежал к автомобилю.

— Спасибо! — проговорил парень, забирая сумку с заднего сиденья.

Хотелось пить. Огромное прохладное помещение немного сбило панику, ударив в разгоряченный лоб потоком воздуха от кондиционеров. Побежав сразу в туалет, Павел чуть не поскользнулся. Мимо ходили люди и служащие аэропорта. Сотрудники охраны моментально обратили свое внимание на пробегавшее подозрительное опухшее лицо.

— А вдруг меня не пустят в самолет? Я же в стельку еще! — подумал молодой человек. Затем в голову пришли здравые мысли, что можно съесть либо мускатный орех, либо просто запить заваренную лапшу быстрого приготовления и все это на время скроет перегар. Но где это взять?

Умывшись от пота, сползающего по правой брови в глаз, Павел перестал щуриться.

Треугольный нос шмыгнул, навострясь от вдыхающих ноздрей. Уголок кончика плавно поднимался к верху. На переносице виднелся след от перегородки очков в овальной средней широты светлой пластмассовой оправе. Выйдя из туалета, парень первым делом подошел к кафе.

— Скажите, а у вас кофе с корицей есть?

— Да, — ответила девушка за кассой. Ее карие глаза поднялись от рабочего места. Прямые волосы, окрашенные белыми «перьями» поднимались с дыханием.

— А булочки есть?

— Да.

— А с мускатом есть?

— Да.

— А вы их сами готовите?

— Да, молодой человек, готовы сделать заказ?

— Да, пожалуйста, кофе с корицей и вот вам пятьсот рублей за один мускатный орех!

— Ого, хорошо, — ответила удивленная девушка в фартуке заведения.

Только Павел пережевал орех к нему подошел человек в пиджаке. На свисавшем бэйдже ихтиолог прочитал надпись: «Служба безопасности». Человек в красной майке, шлепающий своими тапками по полу во время бега к туалету, не мог не привлечь к себе внимание. Сгоревшее красное лицо то ли от похмелья, то ли от загара и опухшие черты окружности заставляли задаться вопросом: «А может он просто с сумкой пописать зашел?»

— Здравствуйте, — проговорил спокойным строгим голосом человек в официальном костюме. Здоровые руки скрывались в рукавах пиджака. Глядя сверху вниз на парня, мужчина внушал какое-то чувство страха.

— Здр-вст-те, — проговорил Павел, обжигаясь кофе и ощущая аромат корицы.

— Вас проводить к кассе? Заблудились?

— Нет, нет, я прекрасно знаю, у меня самолет, — молодой человек перевел взгляд на часы и чуть не выронил теплый стакан, — блин, я опаздываю!

— А куда, если не секрет?

— Сочи — Краснодар!

— Тогда вам следует поторопиться.

Павел оставил стакан с кофе на ресепшне и побежал. Улыбающаяся кассирша проводила молодого человека своим взглядом, засовывая в задний карман пятисотрублевую купюру с архангельским памятником. Звук от шлепок разносился по всему помещению. Очкарик бежал, приоткрыв рот. Кто-то из людей хохотал от увиденного. Молодой человек правой рукой придерживал сумку на левом плече, а другой рукой придерживал очки. От этого ноша стала раскачиваться еще больше. Одна петля не выдержала и соскочила, упав на пол, Павел успешно споткнулся о свою ношу и прокатился по скользкому полу, распластавшись у маленьких ног в сандалиях, его челюсть щелкнула от падения, чуть не прикусив высунутый язык. Маленькая девочка с рожком мороженого оказалась перед упавшим молодым человеком. Быстро поднявшись, он побежал дальше, схватившись за обычные ручки сумки. Девочка повернулась за бегущим парнем и внезапно уронила шоколадную шляпку с рожка. Аэропорт, заливавшийся смехом и шлепаньем резиновой обуви, наполнился детским плачем.

— Неужели этот кошмар позади? — подумал Павел, расположившись в салоне легкого двухмоторного самолета. Стыдливо глядя в иллюминатор брюнет в очках молчал, глядя как разметка полосы плавно скользила вовремя рулежки самолета. Где-то виднелись большие пассажирские лайнеры, трапы и персонал. Небольшой воздушный двухмоторный лайнер набирал скорость и плавно оторвался от земли.

Неописуемый морской пейзаж приковывал взгляды пассажиров, где-то ходили корабли, отдыхающие, словно муравьи, возились на побережье. Скоро самолет исчезнет в серпантине. Узкая дорога с автомобилями и железной дорогой становилась все меньше. Речушка змеей тянулась к прибрежной полосе, оставшейся за спиной пассажиров. Горные массивы, покрытые зелеными деревьями и травой, заставляли открыть рот. Одна из пассажирок пьющая воду, вызывала большую зависть у Павла, но он боялся промолвить даже слово. Половина летящих людей в салоне, являлись очевидцами шлепающей череды фиаско молодого человека по аэропорту.

Туманная дымка простиралась над горными пейзажами. Замирая между ущельями, тянулся водопад, разбиваясь своим мощным потоком о камни, и переходивший в реку. Глаза Павла закрылись, и он проснулся уже при посадке в Краснодаре. Все в том же темпе, молодой человек пробежал по зданию, привлекая внимание очередных зрителей своими козырными тапками. Сгорая от стыда, парень бежал еще быстрее. На кольце огромная стая автомобилей такси ожидала прибывших из Москвы. Павел отметил это везение, легко поймав машину.

Добравшись на такси к остановке трамвая, парень торопился скорее попасть домой. Город погрузился в пробки. Обеденное время увеличивало вероятность опоздания и нагоняло панику на ихтиолога. Трамвай пронесся до нужной остановки на полчаса быстрее, чем указывал маршрут навигатора водителю такси. Бегом от остановки Павел заскочил в магазин, накидав в корзину всяких вермишелей и пюре быстрого приготовления, вдобавок зачем-то кинул в нее банку оливок и консервы с бычками в томате. Как мудрый ихтиолог он хотел сделать грамотный выбор и взять пищу богатую белком. На кассе его осенило, необходимо взять консервированных кальмаров, добежав до отдела с консервами, взгляд покупателя упал на нарезку с хлебом, мысли спутались и продавец «пробила» лишь запакованную квадратную нарезку белого.

Лифт поднял главного героя на этаж, где располагалась квартира родителей. Открыв дверь, молодой человек бросил сумку на пол в прихожей. Быстро пройдя на кухню и заглянув в холодильник, его постигло разочарование. Мама и отец уехали на дачу и даже представить не могли, что их блудный сын вернется в это время, а затем решит отправиться куда-то в северную часть страны. Посмотрев в мобильный банк, Павел заметил, на счету осталось лишь 15 321 рубль. Того гонора как в самом начале после выпускного уже не было.

Тогда молодой человек мог позволить себе и перелет в бизнес классе в Сибирь, но теперь надо было думать, на что прожить после того, как он доберется и на что существовать ближайший месяц. Посмотрев на часы, парень спешно собрал сумку, но перед этим разгрузил ненужные вещи после учебы. Через пять минут, не дождавшись лифта, Павел быстро спускался по ступеням подъезда. Такси ожидало молодого человека больше пяти минут. Только подъезжая к вокзалу, парень вспомнил о зарядном устройстве, повисшем на полке в его комнате.

Пройдя контроль на вокзале, ихтиолог целеустремленно отправился к кассе. До поезда оставалось полчаса. Очередь из четырех людей пролетела быстро. Чтобы скоротать время молодой человек поплелся к витрине с журналами. Громкие заголовки газет с яркими обложками привлекали внимание и какого-то мужчины в очках. Сумка висела на правом плече Павла. Забыв о своей экономии, парень купил какую-то газету и отправился на перрон. Тоскливо посмотрев в какое-то заведение внутри вокзала, где солидный мужчина с женой распивали кофе и что-то кушали, молодой человек заглянул в свой билет. В графе, где указывалось, с какого пути отправляется его состав, оказалась цифра три, вдобавок его вагон располагается в самом хвосте, судя по цифрам. День у парня растянулся от внезапной поездки, дилетантская несобранность омрачала его настроение. Пройдя по переходу к нужной железнодорожной ветке, Павел перевел свой взгляд на часы. До отправления оставалось минут десять. Ускорив шаг к хвосту состава, молодой человек стал немного психовать. Хмель вместе с потом выдавался каплями на лбу и спине от спешки и веса ноши на правом плече. Красная майка прилипла к спине, оставив темную влажную полоску от поясницы не добравшись до лопаток. Запах поездов и шум объявляющего женского голоса наполнял платформы. Поезда тянулись своими длинными составами. Виднелся пешеходный мост, возвышавшийся над длинными железными змеями. Промасленный запах шпал витал в воздухе. Зеленый семафор наполнял паникой бегущего человека.

— Уважаемые пассажиры! Чтобы триста раз не повторять, говорю сразу! В моем вагоне никто и никогда курить не будет! Кто начнет спорить, высажу на ближайшей станции! — громко сказала девушка с крашеными белыми волосами на вид лет двадцати пяти в форме проводника РжД, а затем спустилась по трапу на перрон.

Внимательно проверяя оранжевые билеты, изящная длинноногая блондинка улыбалась новым пассажирам. Вероятно, все эти вопросы уже одолели ее за все время работы. Из макияжа на красивом лице девушки была лишь ярко-красная губная помада. Густые ресницы выделяли широкие глаза, локоны покачивались по округлым щекам. Павел почему-то сразу вспомнил свою подругу по ВУЗу.

— Все позади, пора уже свыкнуться с этой мыслью, — щелкнула мысль в голове парня, когда он протягивал на проверку свой билет. От проводницы приятно пахло духами. Ум всегда являлся отличительной чертой молодого ихтиолога. Несколько дней он тонул в депрессии после окончания учебы и расставания со своей бывшей пассией. Умение перелистывать страницу очень важное качество, и обладают им уже зрелые мужчины. Павел с небольшим сожалением поднялся по вагонному трапу и поплелся по узкому проходу, ища номер своего купе.

— Седьмое, надеюсь это не рядом с туалетом, — думал шагающий молодой человек, — мало того что в хвосте состава и будет заносить и трясти, так еще и будут ходить постоянно!

Купе оказалось за три двери до тамбура и две до туалета. Закинув сумку на верхнюю полку над входом, Павел только сейчас подумал, что взял из гардероба: лишь две пары штанов, одну ветровку, свитер и кроссовки, а также всего по две паре нижнего белья, включая носки и одну рубашку. Про «мыльно-рыльное» у молодого человека и вовсе как-то вылетело из головы кроме зубной щетки и пасты. А может, сыграл тот факт, что решение главный герой принял спонтанно. Сев на свободную нижнюю койку, пассажир ожидал, когда яркая проводница принесет постельное белье. Провожающие ходили по вагону, царила суета и то едва уловимое ощущение, застывшее в воздухе, что кто-то расстается со своими дорогими людьми на долгое время, а может и навсегда. Настроение сменялось другой картиной, когда рядом со зданием вокзала радостные встречающие люди помогали нести багаж своим близким. Кто-то и вовсе поднял на радостях девушку и закружился с радостной приезжей, подогнувшей свои ноги в коленях, а может это встречающая?

— Позвоню родителям, когда тронемся, — подумал Павел, понимая, в этой суете неудобно разговаривать по телефону.

Через минуту в купе зашла загоревшая девушка с большой круглой шляпой на голове и в огромных солнцезащитных очках, напоминающей главную героиню из книги о мухе Цокотухе. Короткий узенький нос скрывался в очках, еле выползая своим округлым кончиком за оправу. За спиной левая рука тянула огромный чемодан на тарахтящих колесиках. Спортивные свободные шорты выше колен, легкие сандалии и широкая баскетбольная футболка с номером 73, заставляли задуматься Павла о попутчице.

— Она так оделась для дороги или у нее такой вкус?

Хотя сам молодой человек был не в лучшем виде. Перегар и небритость, тапки, серые бриджи и красная майка, хорошо хоть волосы успел помыть перед отъездом!

Девушка улыбнулась широким ртом и молча подняла противоположное место, самостоятельно заложив под него чемодан. Стояла она, разумеется, спиной к главному герою, склонившись к своему багажу. Расстегнув замок, брюнетка достала небольшой пакет с едой и туалетными принадлежностями. Волосы лежали ниже плеч, скрывая уши. Пассажирка не спеша располагалась в купе. В боковом кармашке уже расположились дезодорант, расческа и прочее. Внизу стола соседка по купе повесила пустой пакет, повязав его за стойку. Затем девушка повернулась к молодому человеку.

— Извините, а вас как зовут? — голос у нее был приятным, можно даже сказать ласковым и немного игривым, она сняла очки и засунула душку в правый уголок губ. Глядя на соседа своими зеленными глазами, она будто током ударила своего попутчика.

— Меня? Павел, — ответил растерявшийся молодой человек в очках, подумав про себя: а кого еще? Очкарик! Ты чего сегодня такой?

— Павел, очень приятно, а меня Юля. Павел, будьте любезны, откройте окно.

Главный герой волновался от того, что соседка его слегка смутила, теперь она и вовсе попросила сделать действие, которое человек ни разу до этого не осуществлял. Разумеется, возникло еще большее чувство неуверенности, ведь облажавшись перед дамой, можно оказаться дураком на ближайшие трое суток, чего молодому человеку совсем не хотелось. Павел встал и развел чистые шторки окна. Внимательно посмотрев, парень представил, что нужно и как правильно это сделать.

— Паш, просто вниз отпусти. Я прошлый раз, когда ехала так намучалась! Но это так здорово, что оно у нас открывается! Ты просто не поверишь! Как это ехать в духоте!

Поезд внезапно тронулся рывком и плавно покатился. Павел завалился на женскую койку, глубоко вздохнув, а Юлия удержавшись за верхние места, стала хохотать, прикрывая рот, она присела на соседнее нижнее место.

— Самое лучшее, что вы можете сделать при знакомстве со мной — это рассмешить меня, — проговорила соседка и продолжила, — поверьте, сложнее задачи и быть не может.

Напряжение и неловкость Павла моментально отступили. Сняв шляпу, пассажирка бросила ее в угол пустующего места и элегантно поправила волосы двумя руками, заведя их за спину. Окно легко поддалось при повторной попытке. Перрон за окном плавно поплыл. Провожающие люди тянулись и махали вслед, какая-то девушка рыдала, маленький ребенок бежал, смеясь вслед за поездом. Длинный состав с отдохнувшими людьми отправлялся в северную часть страны. Рейс Новороссийск — Воркута, отправился с вокзала города Краснодар. Через несколько минут в купе зашла проводница. Оказалось это хорошая знакомая Юлии.

Следом в открытом дверном проеме возник мужчина и, не заходя бросил разъехавшуюся на буром покрытии стопку журналов, сам же он проскочил мимо. На всех обложках фломастерами были написаны цены. Через несколько минут, стопка незаметно для пассажиров исчезла из купе.

— Павел, вы не боитесь замкнутых пространств? — спросила Юля.

— Нет, я не страдаю клаустрофобией, — очкарик улыбнулся.

— А я… — сказала девушка и замолчала, после этого Павел сразу же подумал: Язык — мой враг! Лицо моментально изменилось, приобретя серьезные черты.

— А я бы! Если страдала, то ехала в плацкарте! — со смехом произнесла Юлия и уверенно закрыла дверь.

Вечером в купе молодой человек ехал уже с двумя девушками, проводница часто заскакивала на огонек седьмого купе, узнавая о том, как отдохнула пассажирка в баскетбольной футболке. Александра подсказала, что на противоположной верхней койке будет лучше, так как ветерок задувает туда больше, нежели на той стороне, где расположился Павел.

— И советую вам перевести ваши телефоны в автономный режим. Они быстро садятся в дороге, сеть постоянно пропадает, а потом «терелефоны» начинают искать сигнал.

Вечером Юля и Павел втихаря распивали бутылку красного. Встречные поезда с шумом проносились, обдавая иногда мощным напором ветра. Семафоры станций и путевые обходчики, перестукивание вагонных колес, столбы и как легко можно было предположить, флирт легко перерос во что-то большее. Играло радио. В зеркале купейной двери, иногда мелькали фонари станций и полустанков. Внезапно открылась дверь и Александра застала двух молодых людей обнаженных на нижней койке.

На следующее утро поезд, как в тоннель погрузился в пасмурную погоду.

— Нет ничего приятнее дождя в дороге, — проговорила Юля, глядя в окно, поправляя растрепанные волосы. Свежий воздух врывался в небольшую щелку только что раскрытого окна. Иногда на стол попадали капли. Бесцеремонно открылась дверь и в проеме возникла хохочущая Александра с двумя кружками чая. Пар поднимался от напитка, слегка волнующегося в посуде.

— Доброе утро! Молодые люди! На следующей станции вы оба сходите! — строго произнесла хозяйка вагона.

Павел и его соседка растерялись, лица пассажиров застыли в замешательстве. Они вспомнили, как вчера проводница заметила парочку за непристойными делами. Половину темной ночи они хохотали из-за внезапного появления проводницы. Представьте сами, дверь открывается, а затем закрывается. Раздается хохот и шаги по проходу. Теперь же когда хмель сошел, картинка в головах молодых людей была немного иная. Лица молодых любовников покраснели от стыда.

— Мы не шумели? — спросила виновато Юлия.

— Нет, ты что, — ответила смеющаяся проводница, — вот вам чай сладкий крепкий, чтобы быстрее отойти, если вино оказалось нехорошим.

— Да нет, вино отличное, абхазское, надеюсь, мама не обидится, — сказала соседка Павла, беря в руки чай.

— Так ты ей везла? Алкоголичка! — проговорила изящная блондинка, — Ладно, я пойду, не буду вам мешать, да и кто-то как всегда промазал в туалете. Мальчик из третьего купе!

— Да у тебя Агата Кристи! — проговорил хохочущий Павел.

— Ой, да не поверишь, каждый рейс как детектив, я еще вернусь. — после этих слов, проводница улыбнулась, посмотрела в окно, захохотала, и медленно выходя из купе, показала рукой как в фильме «Терминатор».

Пассажиры купе рассмеялись, глядя друг на друга. Затем Юля повернула голову на окно и захохотала во всю свою мощь, облившись, чаем. Павел с удивлением замер, наблюдая происходящее. Соседка левой рукой указала пальцем на запотевшее окно, где чья-то кисть оставила отпечаток как в фильме «Титаник». От этого молодой человек захохотал еще громче пассажирки. Эта истерика закончилась минут через десять, когда два умалишенных перестали соревноваться, кто громче перехохочет соседа по купе.

Так молодые люди ехали полтора суток, практически не выходя из «своей комнаты на колесах», лишь по самой «нужной нужде», умыванию или чистке зубов. Пассажиры седьмого купе не закрывали двери, понимая, что ключ все равно имеется у Александры. На одной остановке послышался собачий лай в вагоне. Вылезая из простыни, Павел посмотрел в глаза Юле. Стремительно распахнулась дверь. В проеме возникла отнюдь не фигура милой проводницы. Стройный мужчина с овчаркой и автоматом в форме силовой структуры замолчал, не договорив свою фразу:

— Приготовьте, билет на про…

Павел как ошпаренный посмотрел в глаза своей партнерше, машинально поднялся с простыней, а затем понял, что натворил и быстро укрыл свою соседку. Юлю накрыла девичья паника. Раздался неловкий женский вздох от смущения, изящная правая девичья рука прикрывала глаза. Парень крутился в проходе между местами и в растерянности взял шляпу, моментально прикрыв свою срамоту. Послышался стук за закрытой дверью. Оказалось мужчина с служебной собакой давно закрыл дверь и дал пассажирам время одеться.

— С-с-секунду! — произнесла Юля, еле сдерживаясь от смеха.

Ночью пассажирка незаметно для Павла сошла на неизвестной станции, оставив записку.

«Не хочется давать свои контакты, как надежду», а в качестве росписи губной отпечаток красной помады. Только сейчас главный герой стал замечать, как за окном мелькали березы и сосны. Большие населенные пункты попадались редко, как и крупные остановки. Время на стоянки сократилось. Вагон отстукивал свой лейтмотив. На мостах раздавался громкий глухой шум, словно усиливаясь от железных переборок строений. Когда раздавались шаги по проходу, парень с надеждой смотрел, а вдруг сейчас войдет она и, глядя в окно, пассажиры молча поедут дальше.

Утром молодой человек в очках спокойно пил чай, глядел в окно и вспоминал предыдущие двое суток. Записку главный герой спрятал куда-то в сумку, даже не поленившись достать ее для этого с верхней полки. Туман над рекой вьюном стелился за переборками моста. Из окна тянуло прохладой и свежестью.

— Не вздумай хандрить! — заскакивала иногда Александра со словами к одинокому пассажиру в купе под номером семь.

— А нас, правда, никто не слышал? — спросил Павел, с каким-то счастливым лицом от ностальгии.

— Паша! А ты не слышал, как я ради стеба гоняла писающего мальчика по проходу с криками, хватит шлепать в шлепках!

— Что, правда? — спросил удивленный молодой человек.

— Да, ты только спину свою расцарапанную никому не показывай.

— А чего ты нас не предупредила, когда проверка была?

— Представь картину, заходит человек в погонах, и проводница бежит по перрону, взлетает по трапу, срывается, падает под колеса поезда и в новостях показывают новую версию Анны Карениной!

— Да ну тебя!

— Слушай, а тебе дать ее адрес?

— Нет, не будем портить послевкусие, но на всякий случай запиши мой номер. Вдруг там… чего… — Павел замолчал.

— Чего? — удивленно спросила проводница.

— Ну как чего… — робко повторил парень.

— Дурак ты! Пашка! — смеющаяся девушка вышла из купе.

Пассажир седьмого купе только под вечер заметил кольцо на пальце длинноногой блондинки. Закат отражался в дверном зеркале. Солнце плавно закатывалось за горизонт, иногда перекрываясь лесными массивами. Рядом с речками на деревьях часто проступал желтый лист. Густая трава покрывала низ лесополос.

— Спокойной ночи, Паш, завтра ты проснешься в шесть часов утра. Как же тебе повезло, что ты не патрулировал расписание!

Поезд снижал свой ход. Стук колес становился отчетливее. Александра прошла по проходу, чтобы закрыть туалет и заодно заскочила к пассажиру седьмого купе. Молодой человек смотрел в окно. Из-за малой скорости виднелась роса на листах зеленой травы. Ночь никак не могла победить и накрыть своей привычной темнотой природу. Надев мятую рубаху, ихтиолог сложил грязную майку.

Проходя по вагону с небольшой сумкой, Павел выглядывал в окно. У человека есть вредная привычка, знать все наперед. В данный момент молодой парень гадал, с какой стороны будет открыта дверь. Спускаясь по лестнице, Павел попрощался с проводницей, накинул сумку на правое плечо, и побрел в сторону здания вокзала. Голова слегка закружилась, и захотелось присесть посреди перрона. Такое бывает часто, когда вы лежали трое суток в поезде или сменилось давление. Через пять минут Павел поправил очки и, списав самочувствие на акклиматизацию, направился к выходу от поездов и железных веток. За спиной стучал проезжающий состав, по непонятной причине ноги слегка подкачивались в такт колес, объявлялась отправка Новороссийск — Воркута, с которого пять минут назад сошел главный герой. Проходил наряд патрульной службы, внимательно вглядываясь в лица сошедших пассажиров.

На улице бурлила жизнь. Вокзальное кольцо, как и во многих городах, является конечной остановкой многих маршрутов. На клумбе росли какие-то незнакомые цветы, возвышаясь из аккуратной ухоженной клумбы. Павел подошел к остановке с транспортом и посмотрел на табличку маршрутов. На столбе висела фотография, раскачиваясь на ветру верхним отклеенным углом. На изображении был портрет какого-то молодого человека с надписью: «Внимание, розыск!». Указанный возраст и дата когда ушел из дома, описания примет, все это тут же вылетело из головы, лишь запомнился цвет рыжих волос, описанных в тексте. По фото или фотороботу было бы непонятно, что волосы нетемные. Ветер уносил по дороге такую же листовку с каким-то изображением вдоль бордюра. Ихтиолог перевел взгляд на окно автобуса и увидел над водителем табличку «Котлас — Красноборск». Павел уверенно зашел в прямоугольный ПАЗ, поднявшись по его ступеням.

— Скажите, когда будет Красноборск? — обратился он к водителю, только поднявшись по ступеням.

— Хорошо, если не забуду, — ответил мужчина, усмехнувшись, протирая боковое зеркало от пыли.

— Мне нужен центр, — пояснил очкарик.

— Да, да, проходите по салону, — спокойно сказал водитель и тут же уткнулся в свой телефон, печатая сообщение.

Среди пассажиров на удивление оказалось не так много ожидаемых пенсионерок в косынках. Заняв последнее место своей сумкой, вошедший пассажир открыл верхний люк и без всякого стеснения, как хозяин транспорта раскрыл задние боковые окна. Погода на улице стояла прекрасная. Через двадцать минут автобус выехал, и понеслись новые пейзажи. Немного покрутившись в городской черте среди легковушек, «пазик» выехал на мост через широкую реку. Ограждение с квадратным перилом сверху рябило арматурными переборками и железной волнообразной анти ударной зеброй. Справа, за рекой блестя на солнце, виднелся церковный купол. Автобус пересек мост, и пейзаж перенес Павла, словно в другое время. Деревянные дома со старыми узорами сменялись лесными массивами, а затем вновь деревушки со своими строениями. Занавеска играла от врывавшегося сквозняка. Спустя час езды автобус пересек заветную табличку с названием населенного пункта, как финишную ленту, но не замедлил своего движения.

В салоне разговоры пожилых пассажирок заставляли главного героя задуматься.

— Бабаньки, вы сегодня духи выбрали?

— Да с огоньком, от это ночи будут, загуляю до понедельника!

— А возьмет какой-нибудь принц и выкрадет Маринку!

— Чего вы со своей Маринкой, вот Зинку то возьмут и увезут!

Хохот пожилых женщин заполнял салон автобуса. Павел заметил через зеркало заднего вида, как водитель еле сдерживался от смеха. Играло радио, время от времени шипя в густом лесном массиве.

По правой стороне через минут десять показалась очередная церковь, затем спуск и рядом с рекой открылся дивный пейзаж. Два корабля с баржами стояли у пристани. Чайки прыгали по прибрежной полосе. Один рыбак расположился на стульчике, прямо на борту одной из платформ, удилище согнулось вопросительным знаком, судорожно сжимая основание, он привстал. Белые рубки с серыми бортами и оранжевые плавучие площадки с автомобильными черными покрышками по бокам дожидались своей переправы. Белая птица пикировала прямо в воду и занырнула в синюю реку. Справа внизу от дороги, где малая речушка впадала в Северную Двину, находилось настоящее кладбище старых кораблей. В некоторых местах ржавчина уже побеждала толстое корабельное железо, выбитые стекла, словно черные дыры, печально встречали гостя. На первый взгляд противоположный берег показался золотым пляжем Варадеро. Автобус устало поднимался в горку, водитель переключил передачу, двигатель огрызнулся, слегка откинув пассажиров салона назад к местам. Небольшой сосновый бор наверху подъема перекрыл речной пейзаж. Деревянные мостки тянулись вдоль дороги и подходили к деревянным крыльцам прилегающих зданий. Бродил безмятежный народ. Мелькали вывески: «Ателье», «Продукты», «Волна», «Двина», аптека. Очень часто на глаза попадались мотоциклы с люльками. На велосипеде проехал человек с синей сумкой, полностью набитой газетами.

Автобус остановился.

Встреча

День первый

— Молодой человек, выходите, это центр, — проговорил водитель, причем с каким-то забавным говором, поглядывая в прямоугольное зеркало заднего вида. В его интонации слышалось странное потягивание буквы о.

Выйдя из «пазика» главный герой увидел старую ограду и несколько магазинов, а также закрытый торговый ряд. Перо какой-то белой птицы лежало под ногами гостя этих краев. Пробежала черная собака, чего то вынюхивающая вдоль стены. Посмотрев на часы, Павел понял, придется подождать еще десять минут. На телефоне все так же царил автономный режим. Молодой человек отзвонился родителям и по окончании разговора заметил новое сообщение о том, что пора бы пополнить счет.

Редко по улице проезжали автомобили. Женщина в возрасте крутила педали велосипеда на пешеходном переходе. Располагавшийся перекресток в центре без светофора, показался странным для молодого человека привыкшим жить в городской суете. Старые столбы городской линии электропередач с узкими кабелями тянулись по обочинам улиц. Тротуары, выложены деревянными мостками, а рядом с рынком обычными бетонными плитами. На стене здания с надписью «Двина» пожелтевшая листовка с фотографией какого-то мужчины в картузе с пилой, осведомляющая о концерте неизвестного музыканта играющего на столярном инструменте и баяне. Зайдя в магазин, приезжий парень попросил маленькую бутылку с водой. Молодая продавщица странно посмотрела на молодого человека, а затем улыбнулась. Ее крашенные кудрявые короткие волосы показались слегка странными. Белый фартук за старыми весами с гирьками дожидались своих покупателей.

— Недавно в наших краях? — спросила заинтересованно девушка.

— Да, — вздыхая, ответил молодой человек.

— Опасайтесь Мамуку, они приносят черную метку.

На улице к Павлу подошел мужчина на вид лет сорока в сером пиджаке, синих штанах и со старым велосипедом.

— Здравствуйте, вы Павел? — спросил курносый мужчина с округлым лицом, узким ртом и в синей кепке, низким и немного тараторящим голосом. Седой волос покрывал виски, уши тянулись от густых бровей и заканчивались ниже уголков рта.

— Да, это я.

— А меня зовут Михаил Афанасьевич! — мужчина протянул правую руку и чуть не уронил велосипед, затем облокотил его рамой к правому боку и снова вытянул свою кисть для приветствия.

— Павел, дорогой вы наш человек! Мы вас тут заждались! Спаситель вы наш! Вы проголодались? Пойдемте! Давайте свою сумку! — после этих слов мужчина в сером пиджаке повесил багаж приезжего человека на руль велосипеда и продолжил, — пойдемте, пойдемте! Сейчас я вам все расскажу!

Колеса велосипеда катились по деревянному тротуару, издавая шелестящий звук покрышек, между мостками и дорогой располагался вдоль дороги настоящий ров, покрытый невысокой травой и одуванчиками, попадалась иногда и желтая мать-и-мачеха. Деревья тянулись вдоль всей проезжей части, изредка роняя зеленную листву. Такого обилия берез Павел никогда не видел. Разлетался тополиный пух, давно уже сошедший на юге. Где-то росли одуванчики, доносился звук работающей газонокосилки, как показалось главному герою, но вскоре он понял — это бензопила.

— Знаете, у нас просто катастрофа! Рыбаки жалуются, что улов сократился, а так как дождей нет, то и гриб не растет!

— Михаил Афанасьевич, но я же не волшебник наколдовать вам тучи.

— Да, согласен, но осенью знаете, как попрет! Тут вот на обочинах под каждой березой столько грибов будет! А маслята, вы знаете какие?

— Нет.

— Эх, сейчас у нас только «Цыганский табор»! Знаете, на него когда наступаешь он, будто дым из себя выпускает! Забавно знаете как?

— Ни разу не слышал о таком.

— Но ничего, если в лес пойдем, я вам покажу, он у нас самый ранний.

Дома в поселении состояли преимущественно из дерева. После центра уже практически не виднелись строения из кирпича. Во многих домах окна по старинке с двойной рамой, практически под каждой крышей виднелись телевизионные тарелки.

— Павел Сергеевич, — обратился встречающий председатель и заметил, как приезжий молодой человек смутился от такого обращения, а затем продолжил, — вы, если решите нашу задачу, мы тут вам памятник поставим при жизни!

— Не надо, вы что, — засмеялся парень.

— Вы тут целый район спасете! Если будет рыба, будет мужик, будет мужик, будут и дети!

— А женщины?

— Они у нас и так есть! О вас к вечеру уже все щуки в реке заговорят!

— У вас тут столько тополей!

— Елки-палки, а хотя да, вы правы, осина — это тоже тополь.

То и дело на глаза попадались девушки и женщины. Большинство из них практически не пользовались косметикой и одевались скромно. У некоторых домов располагались колодцы с цепью и ведерком. Иногда попадались и усатые мужики с ведрами, несущими воду по деревянному тротуару из-за этого приходилось сторониться, чтобы пропустить человека. Пройдя прямо, председатель и ихтиолог свернули на втором перекрестке от центра влево. Высокие кусты с белыми цветочками, словно цветущая бузина росли перед многими заборами.

— А это борщевик, не вздумайте его трогать, — заботливо проговорил председатель, указывая на странное растение.

Теперь пришлось идти по обочине, асфальтированная дорога осталась за спиной. Справа от дороги сточный ров порос густыми кустами крапивы. Острые листы с резными краями, волнистой зеленной поверхности, будто морщинистые руки старика, едва покачивались. На стебле виднелись белые гроздья шишичек. Под листами едва виднелись белые шипики, угрожающие любому большому существу ошпарить, едва оно прикоснется к ним.

Быстро спустившись по небольшому склону, предстояло преодолеть такой же подъем. Справа расположился небольшой гаражный кооператив с громадными деревянными красными дверями, а слева забор из обычной сетки, за которым скрывались одноэтажные частные дома. Где-то залаяла лайка и подбежала к забору. Заметив Михаила Афанасьевича, собака смолкла, и проводила путников своим взглядом. Пройдя вперед, Павел заметил большое поле и настоящую сельскую дорогу. Лошадь рыжей масти с жеребенком паслась без привязи. Поравнявшись с коричневой колеей, стало видно на передних ногах существа, выше копыт виднелись путы, но животное спокойно стояло рядом с густой высокой травой.

— Павел, вам в магазин не надо?

— Нет, а зачем?

— Оно и правильно, мы скоро придем.

Слева в огороде в одном купальнике с тяпкой в руках копалась какая-то девушка. Все кто попадался на глаза Михаилу Афанасьевичу, здоровался с ним первым и обычно улыбался мужчине. Павлу стало непривычно, что все жители приветствуют и вступают в диалог с его собеседником. В большом городе все куда-то бегут, спешат, а здесь… тишина, спокойствие, машин практически нет, все здороваются. Мало того, природа и постройки коренным образом отличались от южных городов, и уж тем более сельская жизнь отличалась от мегаполиса. Затянутое серыми тучами солнце, не предвещало дождя или пасмурной погоды. Свежий ветер с поля заставил молодого человека расстегнуть верхнюю пуговицу на рубахе, которую он специально приберег для встречи с председателем. Вдоль дороги, ведущей в поле, тянулись ромашки и васильки. Вдалеке виднелся густой лес. Впереди возникал очередной спуск, дорога по бокам стояла в сухом камыше. Слева на небольшом «подмостке» располагался гараж. Преодолев подъем и пройдя по прямой вдоль деревянных заборов, справа показались двухэтажные красные дома из дерева. Поворот дороги уводил вправо, небольшая деревянная мусорка располагалась рядом с сараями полными дров. Двор с деревянными мостками и скамейками у подъездов, был завешан сохнущим постельным бельем. Веревки в середине подпирались тонкими досками. Где-то среди дворов мычала корова.

— Еще чуть-чуть и мы пришли, — проговорил Михаил Афанасьевич.

Путники прошли еще несколько метров по пыльной дороге. В небе пролетел огромный клин чаек. Почерневший дом с трубой и резным забором располагался в конце улицы.

Горшаков

Рядом с забором лежали аккуратно сложенные свежеспиленные и обработанные доски, пока Михаил Афанасьевич открывал калитку, парень ощутил этот запах древесины. Коричневая кора в некоторых местах уже отстала от досок. Справа вдоль двора пробивался кустарник шиповника. За забором слева от тропки к крыльцу густой малинник и большая сосна в центре двора, казались каким-то нереальным пейзажем. Огромные парники скрывались за зеленными кустами малины. В открытых проемах целлофана торчали кусты помидоров и ползучие заросли огурцов с желтыми цветками. От парника с красными овощами веяло мощным специфическим пряным запахом, пробуждавшим аппетит.

Председатель подошел к небольшому крыльцу из трех ступеней и стал возиться с замком. Старый дом из бревен с белыми резными подоконниками и прочими узорами вызывал восхищение. Огромный замок, свисавший на дверях, председатель открыл и повесил на гвоздь. Пока Михаил Афанасьевич открывал массивную дверь, Павел заметил аккуратную грядку с огромной красной клубникой. Белые бабочки порхали и замирали на невысоких кустах с резными листьями и темно-красноватыми полосками. По уголкам гряды росли кусты черной и красной смородины. Вдоль соседского забора раскинулся крыжовник, но ягоды скрывались в зеленной растительности. Посередине «угодий» торчали пучки зеленого лука, заметно разделяя борозды с картошкой от клубники. В конце всего огорода располагался сарай забитый сеном, а правее курятник, откуда доносилось кудахтанье домашних птиц. На проход между грядой картофеля и луком выскочил черный скворец с желтым клювом. Оглядевшись по сторонам, птица проскакала к луку и своей лапкой разрывала ямку. После этого уткнулась своим клювом и вытащила какую-то букашку.

— У-у-у! Скобел! — громко крикнул председатель, топнув по деревянному крыльцу. Птица быстро вспорхнула и пролетела над соседским забором.

— Ну чего стоишь, заходи, — проговорил разувающийся председатель из веранды.

К стене дома прилегала небольшая деревянная лодка с дырой в днище, на которую Михаил Афанасьевич опер велосипед, перед тем как открыть дверь. Вообще вся поездка для человека из южной части страны, казалась чем-то сказочным и нереальным.

— Зинка сегодня на курорт уехала в Солониху, — говорил председатель и замер на секунду, махнул рукой и продолжил, — тфу ты, это у нас минеральные воды, вы же не знаете! Так что мы с вами похозяйничаем. Вы чай из листов смородины пили, Павел Сергеевич?

— Признаться честно, нет.

— Попробуете!

Узкая веранда выполняла роль прихожей, затем она вела своими ступенями в дальнейший дверной проем над которым висела старая подкова. На правой стене с узким окошком висели различные инструменты от косы со свежими частичками растительности до лопат и тяпок. Старые половики в виде полосок тянулись куда-то дальше в дом. Лампочка в черном патроне была без абажура.

— Тут если что, у нас туалет! — сказал председатель, указывая на левую дверь перед выходом в другое помещение из веранды. Дверь с огромной ручкой в виде кольца слегка скашивалась с дверной петли. На полу виднелась стертая краска. Поднявшись по ступеням, Павел оказался в просторном помещении. Слева стояли старые шкафы, электрическая печка с двумя делениями на узкой подставке. Вдоль правой стены еще одна дверь, а дальше лестница, ведущая на чердак. Распахнув старую дверь, председатель повернулся к своему гостю:

— Павел, тут не ударьтесь, пригнитесь, а то вы… — хозяин дома прикинул рост молодого человека, а потом продолжил, — а нет, показалось, проходите. Знали бы вы, сколько людей тут свои лбы в щебенку разбили!

Следующая дверь вела в просторную светлую комнату с четырьмя окнами. В правом углу висели старые ходики с белым круглым маятником. Гирька, свисавшая на цепочке, спустилась на середину подвеса. Тиканье раздавалось вместе с треском углей из русской белой печи. Между двумя окнами по правой стороне дожидался накрытый клеенкой стол. Желтый конусообразный абажур посреди просторной комнаты свисал ниже обычного.

— Сейчас мы разогреем еду, проходите, садитесь куда ходите! Кровать выбирайте, неделю можете ночевать здесь, а затем я вам найду жилье.

Слова смутили молодого человека, он и не задумывался обзаводиться здесь недвижимостью. В левом углу между печкой и стеной виднелся огромный квадратный щиток с кольцевой ручкой, очевидно потянув за нее, можно было все это поднять и оказаться в подвале. Далее на стене подвешен умывальник с белой железной раковиной, а внизу помойное ведро. Небольшое зеркало напротив печи и вешалка для верхней одежды тянувшейся прямо к двери, через которую только что вошел Павел. Оранжевые старые обои покрывали все стены. Внизу русской печи, распахнутая шторка и за ней виднелись несколько дров. В правом углу этого проема, валялась береста и ведро воды с черными квадратными противнями.

Справа от двери Павел по привычке сбросил сумку на пол, и ногой затолкнул под кровать. Скрипнула половица. Подходя к умывальнику, парень обратился к хозяину жилища.

— А сюда можно наступать? — указывая рукой на выделяющийся квадрат в полу.

— Конечно, смелее, там подпол, не бойтесь! Дом хоть и дореволюционный, но живой, вы руки помыть хотели? Ну и правильно, полотенышки у нас свежие.

Павел подошел и, подкидывая торчащую железку с пластиковой законцовкой на рукомойнике, набрал в ладони воды, чтобы умыться. Бегущая вода журчала внизу стекая в ведро и после того как молодой человек окатил себе лицо, звонко ударилась о металлическую раковину. Слегка покачивало от дороги, хотя может, возникало фантомное послевкусие трехдневного путешествия. Павел вытер лицо белым вафельным полотенцем и посмотрел в зеркало. За спиной раздавались шаги председателя, что то звенело, иногда скрипели половицы. Выходя из-за узкого закутка между русской печью и стеной, гость заметил на столе нарезанные овощи, еще неприправленный летний салат, заледенелую бутылку с прозрачной жидкостью, покрытую словно инеем из морозилки, нарезанный ржаной хлеб, копченый лещ в какой-то лепешке, две вилки, графин с компотом, нарезанное сало.

— Павел, скажите, вы может жидкого хотите?

— Пожалуй, нет, — ответил гость, проглатывая слюну.

Председатель взял ухват с узким черенком и пододвинул к углям чугунный горшок, слегка щурясь от жара печи. Тем не менее, дома не было жарко. Одна железная труба входила в выложенный из кирпича дымоход и устремлялась, ведя, куда-то в пол, недалеко от правой стенки белой «печурки».

— Вы присаживайтесь, сегодня рыбный день будет, там щука с картошкой, без горячего ну никак нельзя!

Павел подошел к столу и отодвинул старый резной стул, на нем оказалась небольшая палочка с черной квадратной резинкой, приплюснутая муха засохла прямо на ней, выпустив желтоватые внутренности рядом с черной головкой.

— А это что? — удивленно спросил гость.

— Да это зенитка моя! Киньте куда-нибудь на кресло, — спокойно проговорил Михаил Афанасьевич.

На стене напротив стола висел ковер с узором в виде двух медведей и одуванчиками. Комод с замочными скважинами и большим зеркалом, украшенный искусной резьбой по краям отражал возящегося у печи Михаила Афанасьевича. Фотография с женщиной, тремя детьми и мужчиной в форме какого-то моряка, располагалась в рамке рядом с зеркалом. Какие-то пузырьки с духами Paris и прочими лейблами стояли рядом. Другое же черно-белое фото, на котором молодой председатель держит на руках мальчика с рядом стоящей женщиной в скромном халате, была вдета в зазор верхнего уголка зеркала. В правом углу цветное фото красивой и яркой женщины, улыбавшейся с фотографии, с большими торчащими ушами из заведенных назад длинных волос. Изображение смотрело прямо на вход. Огромная икона занимала свое место в углу рядом с ходиками. Тумба с телевизором располагалась ниже часов, у правого угла которой лежало блюдце с молоком. Очевидно, в доме жила кошка, только сейчас она где-то бегает.

— Павел, завтра будем самовар заводить, сегодня, пожалуй, вы отдохнете с дороги. Сходим в баню, она будет готова через час. Покажу вам, как мы тут живем.

— Да, было бы здорово, а то по видео анализировать обстановку, как пальцем в небо.

— Как прекрасно, что вы о деле думаете!

— Михаил Афанасьевич, а у вас есть зарядка на телефон? — проговорил гость.

— А как же, вы что, думаете, мы тут отсталые что ли? И интернет есть, правда он у меня на квартире. Мы там с женой зимуем. А это у нас дача, кормилица наша! Вам срочно?

— Нет, заряд еще есть.

Михаил Афанасьевич еще покрутился у печи и извлек чугунный горшок. Хозяин жилища поставил на столе дощечку, а затем с помощью того же ухвата поставил увесистый черный сосуд на подготовленное место. Надев толстую красную рукавицу, председатель закрыл железной перегородкой жаровню, поставил ухват в угол к умывальнику и вернулся к столу. При помощи той же рукавицы, снял чугунную крышку с горшка и отнес к печи. Запах чего-то вкусного разлетелся вместе с паром по комнате.

— Павел Сергеевич! У нас тут понимаете, экологическая катастрофа! Тьфу, точнее демографическая! А все из-за того, что молодежь уезжает в большие города! Но если так задуматься! — говорил председатель, наливая водку в рюмки.

— Да это понятно, — ответил ихтиолог.

Мужчины ударились стопками и выпили. Холодная жидкость обожгла глотку.

— Павел Сергеевич! Да вы угощайтесь, а то как-то скромно! Или у вас за трое суток желудок уменьшился? Вот смотрите, раньше у нас даже теплоход прогулочный курсировал, люди приезжали на отдых. Население было в два раза больше, и аэропорт работал. Теперь же все как-то затихло. Будет ловиться рыба, народ останется!

— Хорошо, вот мы решим вопрос с рыбой, думаете, народ вернется?

— Даже если не вернется, то кто-то не уедет! Вы кушайте, кушайте! Смотрите, все свое: грибочки, рыбка, овощи! Пробуйте, пробуйте!

— Михаил Афанасьевич, а как называются грибы?

— Елдаки, — от услышанного Павел поперхнулся, председатель продолжил, — а если так задуматься, тут даже лес раз в семьдесят лет предоставляют жителям на стройку! Только у нас есть такая примета, посадить по 70 ростков лиственницы или дуба! Если согласитесь на это. Ну что еще по одной?

Председатель снова налил «огненную воду» в рюмки. Мужчины выдохнули и хлопнули по содержимому. Взяв кисточку зеленного лука, Павел сразу же закусил.

— А чего им еще надо? У нас даже грибы растут! Выходишь осенью по обочинам рядом с лесом и полный короб набираешь! Вода вон! Бесплатная! Идешь к колодцу и набираешь, сколько тебе надо!

— Да, хорошие места, но на море лучше жить! — ответил Павел.

— Море это хорошо! У нас многие на нем даже не были, вы же о своих краях? Завтра я вам экскурсию проведу по нашим местам! Вон пожарники на «патрулежку» собираются, заодно места посмотрите с высоты птичьего полета, так сказать.

— Пожарники?

— Да, парашютисты.

— А какая рыба в ваших местах?

— Тут обитала и семга и стерлядь — осетр наш любимый! «Напильнички» наши, только последнее время это как то больше не вырастает.

— То есть вам лосося надо заманить? Тогда необходимо мелочь запустить!

— Так у нас и так бубыря, тьфу, пескаря много! Правда, почему-то щуки меньше стало, а про нельму вообще забыли! А еще здесь есть угорь! Минога! Вот вы представьте, если у нас будет рыба заходить, то будут рыбаки, а они того глядишь и поймут, где лучше старость доживать!

— Ну, а кто дрова будет колоть?

— Да ладно вам! Дрова! Мужики у нас до девяноста лет доживают и в ус не дуют! Природа, лес, все кругом. Машина колотых дров стоит не так уж много. А зимы знаете, какие? Северное сияние ух какое! Сейчас вот белые ночи, молодежь просто не спит, да и вы сегодня вряд ли уснете с непривычки, вы ведь из темноты приехали к нам. Павел Сергеевич, а давайте на ты перейдем, у нас же уже третья, а после третьей можно и на «ты»!

— Да я не привык как то, я читал про реку, у вас тут с мелочью как?

— Как, как, говорю же ерш, пескарь, «сорожка», но как-то мало.

— Так может хищник какой-то?

— Вообще не берет! Раньше мешками домой возили, а теперь даже браконьеров когда «берут», у них в сетях три рыбешки и им еще под пятьсот тысяч штрафу! Это ж как то, — тут председатель замолчал, а потом продолжил, — вон Венька, повесился от такой суммы. Давай помянем.

— Давайте.

Через несколько минут застолья стало жарко от алкоголя. Павел встал и с непривычки ударился головой об абажур. Остановив его рукой, молодой человек покачнулся от опьянения. Мужчины вышли на свежий воздух и сели на деревянном крыльце. За забором по улице проезжал мотоцикл, водитель посигналил и председатель махнул рукой в знак приветствия.

— Михаил Афанасьевич, а рядом у вас тут всякие комбинаты, вырубка, может это повлияло?

— Да не, век назад экология печалилась больше. Представь, глиняный завод — кирпич делали, выше, кстати, золотые пески располагались, но рудник иссяк. Паша, у нас тут, ну мы понятно, у нас повод, а так народ спивается.

— Вы извините, но я таких вопросов не решаю, может заняться просто нечем?

— Оно конечно и верно, но представь. Это село основали аж в начале семнадцатого века! Тут даже Ермак проходил, зарыл свои неладные сокровища и исчез. Мужики — поморы, вообще основали форт в Америке! Здесь обычно путешественники рождались. Потом когда эра географических открытий окончилась, многие здесь и остались. Зверь, рыба, все есть. Еще и торговля с норвегами была, до самого основания поселения.

Павел спокойно слушал, понимая, что Михаил Афанасьевич, сколько не агитирует человека остаться, а знакомит с местом своего жительства. Хотя, безусловно, доля какого-то навязывания давила на гостя. К калитке из-за угла подошел мужчина.

— Афанасич! Здоров! Эт наш спаситель?

Круглое лицо мужчины с седыми волосами в рубахе с заплатками отличным цветом от ткани, заставили Павла улыбнуться. Штаны держались на подтяжках.

— Гурон, заходи! Чего стоишь? — ответил председатель.

Мужчина открыл калитку и пошел к расположившимся на крыльце людям. Улыбка человека заставляла сделать то же самое в ответ. Мужчина волочил калоши по земле, небольшая растительность шелестела от прикосновения подошвы.

— Чего вы расселись то, делов нет что ли? Вон лодку бы заштопал!

— Гена, чего ты бухтишь, видишь, общаемся, ты по делу или в гости?

Председатель встал с крыльца и протянул руку Гурону. Игривый взгляд пожилого мужчины заставил подняться и Павла. Ноги молодого человека от подъема подкосились. Глаза вошедшего через калитку подчеркивались темными мешками. Нос расширялся от узкой перегородки и переходил в округлый курносый кончик с широкими ноздрями.

— Геннадий! Для вас просто Гена! — протянув руку молодому человеку, сказал мужчина в забавной заштопанной рубахе, во рту виднелись железные пломбы. Павел ощутил теплоту руки и пожатие гостя. От улыбки седые брови Гурона приподнялись, в уголках глаз проявились пучки морщин. Лоб покрылся полосками длинных складок.

— Рыба у нас есть, просто кто-то ее выловил! Вы вон уже, небось, ели? — проговорил Геннадий.

— Гурон, ну чего ты шутишь то? — вмешался в разговор председатель.

— Афанасич, мне бы лодку на завтра, а то моя после ледохода такая же в дырках. На ночь хотим с внуком в «Полое».

— Да, сейчас, погоди за ключом схожу, — после этих слов Михаил Афанасьевич отправился в дом.

— Ну, Паш, как думаешь, завтра наловим чего, али хитрость какую-нибудь подскажешь. Тут все газеты о тебе писали, пока ты в поезде добирался! В бар не ходи, зашибут еще! А то у нас Сашка Витязев есть, ух он гоняет приезжих!

— Да я не любитель питейных заведений.

— Каких? — переспросил мужчина.

— Питейных.

— Паш, ты говори просто громче. А то я это, немного того на левое ухо.

Послышались шаги из веранды.

— Гурон, хватит тут Пашку стращать! Никто его и пальцем не тронет, а Сашка Витязев он борец за справедливость. Вишь ли, приедут всякие, и давай нашим барышням лапшу на уши вешать.

Услышанное ихтиолога нисколько не смутило.

— Афанасич, я тебе послезавтра занесу, чего поймаю…

— Да не надо, чего ты, у меня и так рыба есть.

Геннадий пожал всем руки и ушел.

— Павел, пойдем в баню.

Молодой человек от услышанного засмущался, лицо его покраснело.

— Чего?

— Да у меня… полотенца нет. Я к вам сразу сорвался после видео, даже не собрался толком.

— Да это мелочь! Пойдем еще хлопнем и в баньку. Там свежий веник березовый. Жара уж, наверное, придется на такси доехать, а то пока дойдем в пекле окажемся. Она у меня рядом с квартирой. А там и на реку посмотришь.

Через несколько минут, председатель и ихтиолог высадились рядом с двухэтажными красными зданиями на другом конце села.

— Спасибо Леш, — проговорил Афанасьевич водителю в очках с прямоугольной узкой темной оправой и короткой стрижкой. Пройдя узкой тропой за сараи и частные дома, мужчины прошли по спуску. Запах затопленной бани разносился по округе. Где-то лаяла собака, пробежала бело-рыжая кошка.

Через минут пять молодой человек ужасался пару в маленькой баньке. Останавливать председателя он не хотел только лишь по той причине, что боялся ударить в «грязь», оказаться слабее «закаленного» Михаила Афанасьевича. Подпитые мужчины сидели на деревянном пологе. Председатель спустился по скамье и дважды «вздал» ковшом, зачерпнув из большого черного бака с кипятком. Пар с шипением вылетал из жаровни с камнями, вода бурлила и била белым густым потоком. Помещение стало непроглядным в горячем облаке. Пот градом потек с мужских тел. Крестики висели на груди, гость не выдержал и снял распятие. Забыв, что лучше не шевелиться, молодой человек буквально взвыл, выдох ошпарил руку. Парившиеся люди щурились при тусклом свете желтого плафона от жары. Председатель спокойно восседал на пологе.

— Хорошо, очки снял, а то с перепою бы как заскочил! — щелкнула мысль в голове у ихтиолога. Мало того что стало невыносимо жарко, так еще и пот скатился в глаза Павла и начал беспощадно «есть». Осторожно дыша носом, парень смирился со своей неминуемой гибелью прямо тут.

— Ну, Пашка, ложися, сейчас ты мне все расскажешь! — проговорил подвыпивший председатель. Афанасьевич спустился с полога, повращал в тазу разбухший от кипятка березовый веник. Запах распространился по помещению.

Через несколько минут, выйдя в предбанник мужчины, опустошили банку с красным брусничным морсом. Присев на пол, Михаил Афанасьевич начислил еще по стопке.

— Представляешь, Паш! У нас тут мамонта откопали! Рядом с детским садиком копали сточный ров, и экскаваторщик думал бревно, али арматура, а оказался бивень!

— Да ну! — ответил молодой человек, раскачивавшийся от алкоголя.

Через несколько минут содержимое бутылки опустошилось. Раздались звуки шипения в парилке, хлыстание веника, и дверь бани резко распахнулась, ударившись о стенку. Молодой человек бежал вслед за мужчиной. От красных разгоряченных тел отлетал пар. На спине у Афанасьевича виднелся березовый лист. Минуя узкую тропу кричащие голые мужики, босыми ногами пробегали по берегу. Крики разносились далеко на всю округу. Пробежав по деревянному причалу, Михаил Афанасьевич сходу прыгнул в воду, затем нырнул и Павел. После парилки, прохладная вода взбудоражила организм резким перепадом температуры. Течение снесло на полметра от пирса. Вылезая из воды, мужики обнаружили шокированных удивленных девушек, лежавших на покрывале под деревом. Повисла неловкая пауза. Тишину прервал громкий женский смех. Михаил Афанасьевич и Павел, смущенно прикрыв руками свои «причиндалы» семенили по узкой тропе назад к бане.

— Так это ихтиолог? — послышался женский голос.

— Да! — ответила смеющаяся девушка.

— А ты видела?

— Жопу?

— Да нет!

Подвыпивший Павел зашел за кустарник, и женские голоса перестали быть слышны. В голове молодого человека возникла мысль, что только он мог попасть в такую дурацкую ситуацию.

— Неужели Афанасьевич не знал об этом? Я-то думал, это какой-то секретный пляж!

Шлепая по тропинке босыми ногами, первым нарушил молчание председатель.

— Паш, я чего-то перепил, я же говорю, для меня выпить это целое событие. Ну и понесло старого на приключения, — виновато проговорил мужчина, сквозь свой смех.

— Да хрен с ним, Афанасич, ты только в следующий раз предупреждай меня, когда тебе чего то такое в голову придет! — рассудительно ответил ихтиолог.

Тело дышало с какой-то неописуемой легкостью и расслабилось после этого марш-броска к деревянному пирсу. Капли стекали с волос мужчин. Павел надел серую рубаху председателя, и нагрудный карман оказался немного ниже. Простыми словами, одежда была не по размеру. Шаги по деревянным ступеням давались нелегко. Такси уже ожидало двоих веселых напарившихся мужчин.

Развернувшись, Павел посмотрел с высоты на русло. На пирсе три девушки в купальниках ныряли в воду. С небольшого островка кто-то греб веслами в деревянной лодке. Из-за острова выходила баржа с пустым лесовозом. Теплый ветер ласково обдувал молодого человека. Шелестела листва берез. Комариный укус на правом плече после бани уже не беспокоил. От прыщика не осталось и следа. Проведя по плечу рукой, послышался непривычный скрип кожи.

— Это значит хорошо «пошоркался» мочалкой, раз такой звук, — проговорил председатель. После услышанного ихтиолог повернулся к Михаилу Афанасьевичу, и они направились в сторону асфальтовой дороги. Все тот же мужчина в очках и с короткой стрижкой выглядывал из-за руля автомобиля.

Беседа с председателем длилась до часа ночи. Вход шла рябиновая настойка, так как с белой жидкостью дел иметь не хотелось. За окном Павлу казалось, что стоит обычная пасмурная погода или же вовсе закат в Сочи. В серванте за стеклянными дверцами виднелась хрустальная посуда. Небольшая тумба оказалась швейной машинкой. Председатель зачем-то открыл ее дверку и забыл закрыть. Целый круг внутри этого ящика с доской для нажима внизу, открылся глазам гостя.

— Заначка у меня там, — усмехнувшись, проговорил подвыпивший хозяин жилища.

Книжный шкаф у молодого человека вызвал интерес только когда он лежал в кровати.

— Паш, ты представляешь, у нас тут даже яблони стали расти!

— Может сорт какой-то вывели?

— А ты не веришь в глобальное потепление?

— Откуда ж знать.

— Читал, что смоет всех, а вот наш утес в этом случае останется.

Проснувшись, ихтиолог вышел во двор. Большая жажда мучала молодого человека. За забором с пустыми ведрами в бело-синем халате промелькнула женская фигура.

Белые ночи

День второй

Любопытство и дружелюбная атмосфера взяла верх над Павлом, и он последовал за девушкой. Калитка предательски скрипнула своими петлями. Длинноволосая девушка в халате не оглянулась. Ведра в правой руке слегка ударились друг о друга.

— Может подождать, пока вернется? — задумался молодой человек, продолжая идти.

Тапки предательски шлепнули о пятки и незнакомка обернулась. Посреди улицы не было никого. Стояла непривычная тишина. Девушка остановилась, понимая, что человек следует за ней. Уверенные шаги Павла сменились робкой походкой, руки почему-то моментально нырнули в карманы бридж.

— Ой, да как будто ты тут в три часа ночи прогуляться пошел! — сказала улыбающаяся девушка. Ветер слегка покачал ее длинные волосы.

— Да я тут… — понимая как глупо выглядит, Павел замялся, — не знаю где колодец.

— Догоняй, поезд ждать не будет, — уверенно ответила незнакомка и развернулась.

Недолго думая, очкарик ускорился и достал руки из карманов.

— А ты чего так поздно за водой?

— Да, прохода днем нет, — аккуратное лицо девушки изящной линией губ, приковывало к себе взгляд, но рассмотреть его со стороны идущего человека, представлялось как то проблематично. Пока виднелся острый нос и полное отсутствие косметики. Рост у девушки был выше, чем у Павла.

— Прохода? Но ведь улицы пусты.

— Да, пусты. Вы, я надеюсь, не держите нож в карманах? А то как-то невежливо за девушкой так ходить.

— А меня Павел зовут.

— Я знаю, Надя, очень приятно.

— А! Из газет?

— Нет, подруги рассказали.

Павел покраснел и замолчал. Заметив, как парень опустил голову и паник, глядя под ноги, девушка улыбнулась, понимая, что сбила спесь из нетрезвого молодого человека. Вдоль забора показалось строение напоминающее вход в подвал с какой-то дверью и мокрыми мостками у небольшого фундамента. Надежда с Павлом подошли к нему. Девушка поставила ведра на мостки и открыла скрипучую дверку. Внутри располагалось бревно с намотанной на него цепью. Прицепленное ведро свисало с гвоздика на правой стенке.

— Давай я помогу? — проговорил смущенный Павел. Девушка проигнорировала предложение и, сняв ведро, одновременно взялась за железную ручку, торчащую из правой стенки. Эхо от металлических звеньев раздавалось по колодцу. Надя бережно крутила ручку. Раздалось бульканье, девушка остановилась, перевела свой взгляд на спутника и уступила место.

— Хорошо, а то ты не отстанешь, — только после этого обращения Павлу удалось взглянуть в глаза девушке. Из-за тусклого света рассмотреть их цвет не представлялось возможным. Парень ощутил слабый удар железной ручки, провернувшейся от тяжести утонувшего ведра. Надежда засмеялась.

— А знаешь! Самое лучшее, что я умею, это влипать во всякие истории, от которых девушки смеются!

— Крути, давай, Казанова, а то комары нас тут живьем съедят! — после этого Надя ударила себя по голени и стряхнула насекомое. Павел быстро накручивал ручку, не отведя своего взгляда от девушки. Раздавалось лязганье, и внезапно послышался грохот ведра, а затем вода опрокинулась и упала с глухим шумом обратно вниз. Ихтиолог увидел, как девушка растерялась от происходящего, а затем залилась смехом, прикрывая руками свою улыбку. Через мгновенье и сам Павел понял, что доказывать силу было лишним.

— Я же говорил!

Двое нарушали тишину ночного поселка своим хохотом. Через несколько минут ихтиолог нес ведра. Его сконцентрированный взгляд на воде еще больше забавлял девушку. На нос между двух линз, ниже узкой перегородки сел комар, растерявшийся ихтиолог остановился и обратил на это внимание, глаза парня собрались в кучу, и Надежда уже не могла сдерживаться от происходящего.

— Да убей ты его! — сквозь слезы от смеха произнесла девушка. Павел покраснел и пытался сдуть кровопийцу с носа. Возможно, молодой человек был не выспавшимся или еще не отрезвевшим, поэтому «соображалка» работала на полтора процента. Хотя, парень просто не был в такой ситуации, в шахматах это называется — вилка. Надежда отвесила щелбан, не задевая носа, осторожно сбив насекомое.

— Трудно было ведра поставить? — вытирая слезу от смеха, проговорила девушка.

Молодые люди направились дальше. Вода внезапно взыграла о борт ведра и пролилась прямо на тапок Павла. Холодная, будоражащая позвоночник жидкость, вызвала неосознанное вздрагивание, моментально прокатившееся от поясницы к шее.

— Да ты специально! — ответила хмурая девушка.

— Я? — ответил растерянный молодой человек, растирая мокрую стопу по сухой икре противоположной ноги, остановившись на месте. Надя поняла, дело непростое.

— Да я сама такая была, месяц назад.

— Серьезно?

— Да.

— А откуда ты здесь?

— Просто коплю на квартиру.

— А куда устроилась?

— Я — блогер. А тут все дешево и я посчитала, что если протяну здесь год, то легко куплю квартиру в своем городе.

— Круто, а как называется канал?

— Павел, будете много знать, состаритесь.

За беседой молодой человек не заметил, как оказался у старого потемневшего забора. Рядом росли густые кусты крапивы. Скромный дом с волнообразной серой шиферной крышей немного покосился от пережитых им лет.

— А можно я зайду?

— На крапивный суп? — ответила улыбающаяся девушка, открывая калитку и пропуская молодого человека вперед.

— Крапивный суп?

— Да, поставь сюда, — Павел покорно поставил ведра с водой на крыльцо, Надежда продолжила приказывать, — теперь кру-у-угом! И шагом марш!

— А как же суп?

— Павел, а вы, похоже, не служили.

— Откуда знаешь?

— Женская интуиция, мне пора спать. Приятно было с вами познакомиться.

— А мы еще встретимся? — спросил Павел, протирая очки о рубаху председателя. Вид у молодого человека походил на местного беззаботного жителя, который не переживает за свой внешний вид. Взъерошенные волосы придавали ихтиологу забавный вид. Надя улыбнулась.

— Может быть, и увидимся, я буду в засаде на пирсе! — от услышанного Павел опять паник головой, потупив взгляд в свои ноги.

— Паша, спокойной ночи, я сказала, может и увидимся. Не спи, а то сожрут!

— Спокойной ночи, — проговорил ихтиолог и побрел со двора. Павел прошел по двору и его тапки покрылись влагой от росы. Закрывая за собой калитку, молодой человек заметил, как за занавесками окна женский силуэт снимал с себя халат. Парень снял очки и быстро протер их о карман. Когда он снова надел их, погас свет. Восторг быстро сменился растерянностью, куда идти Павел не знал.

Прилично намотав несколько кругов, село наполнилось лаем собак. Комары допекали блуждающего очкарика. Не теряя надежды, человек бродил по незнакомым улицам. Его даже занесло за небольшую речку, и он оказался на поле, густо засеянным колосьями пшеницы или какой-то другой культуры, игравшими от дыхания ласкового летнего ветерка. Стопы быстро покрылись дорожной пылью поверх влажной росы. Внезапно раздался петушиный крик. Уверенной походкой Павел побрел на этот спасительный клич и оказался посреди поля, слева тянулась небольшая речушка. Курятник оказался на небольшом противоположном холме. Обойдя возвышенность, Павел наткнулся на знакомые доски и забор. Зайдя во двор, молодой человек взял лейку и зачерпнул воду из бочки, к которой тянулся дождевой водосток с крыши. Холодная вода опять передернула молодого человека, очки чуть не слетели с лица.

Среди сумрака на гряде с картошкой замерла стоящая спиной к очкарику горбатая мужская фигура в длинной шубе и шапке ушанке. Не поверив своим глазам, молодой человек сделал шаг с крыльца и оступился. Стопа издала громкий шум от внезапного запоздалого прикосновения с землей. Поправив очки, Павел улыбнулся и оглянулся, по старой привычке, не заметил ли кто его невезения? На улице стояла тишина.

— Михаил Афанасьевич, вы чего не спите?

Фигура, расставившая свои руки в стороны, даже не шевельнулась.

— Дядь Миша, вы чего там? — изменившись в лице, произнес парень и стал приближаться к человеку, но ответа не последовало. Вспоминая, что долгое время держать так руки тяжело, молодой человек задумался. А вдруг председатель так худеет по ночам, чтобы никто не видел?

Внезапный порыв ветра ударил в шубу, и странная фигура завалилась в густые заросли картошки. Поспешив на помощь, Павел сделал вывод, что хозяин двора перебрал и стал дичать. Подходя ближе к упавшему человеку, парнем начал овладевать необъяснимый страх и волнение за ближнего. Завалившийся в шубе человек не дышал и не подавал никаких признаков жизни, его одежда не поднималась от дыхания. Конечности скрывались в растениях картошки. Поддавшись панике, главный герой побежал в дом, чтобы вызвать скорую помощь. Только он открыл дверь, как услышал храп председателя. От испуга Павел ударился о потолок прохода, слегка подскочив от неожиданного присутствия Михаила Афанасьевича. Глухой удар лба вызвал галлюцинацию искр в зажмурившихся глазах брюнета.

Сдержавшись и не крикнув от боли, молодой человек попятился назад. Скулы сжались от неприятного ощущения и, не придумав ничего лучше, как прислониться ударившимся местом к лезвию косы на веранде в голову ему ничего не пришло. Сняв инструмент со стены, Павел собрался расположиться на ступенях.

Громкий крик председателя раздался за спиной парня. Повернувшись в темном помещении с косой в руках, линзы отразились в ночи. Коротко-стриженная голова оскаливалась от неприятного ощущения.

— Паша! Спасайся! — проорал Михаил Афанасьевич, забегая в комнату. Через мгновенье оттуда донесся голос председателя.

— Паш, а ты там чего вздумал?

— Да я ничего, просто головой ударился.

— И чего удумал ночью траву косить?

— Да не, — засмеялся нетрезвый молодой человек.

Председатель осторожно вдоль стены вышел на порог веранды и посмотрел на вешающего инструмент Павла.

— Там у вас на гряде кто-то ползает, — продолжил ихтиолог. Михаил Афанасьевич засмеялся.

— Ночью спать надо, а не по огородам блондиться, — проговорил председатель, проходя в туалет, — а то так и до приступа можно довести.

Круглая ручка в виде кольца ударила по деревянной двери, закрывшейся со скрипом.

Туда и обратно

Павел проснулся в мягкой кровати от скрипа, когда во время сна переваливался на правый бок. В доме никого не было. Грузик на часах практически опустился, маятник ходиков притягивал к себе внимание. На зеленном циферблате посреди миниатюрного зеленного домика расплывалась стрелка. Подняв очки, лежавшие под кроватью, молодой человек поднес их к глазам и, прищурившись, разглядел пол одиннадцатого. Сухость во рту и ощущение, что язык прилип к небу и стал шершавым, словно у кошки, омрачалось пульсирующей болью в голове. Внизу у крыльца скрипнула дверь. Шаги поднимались по веранде. Дверное кольцо ударило по двери. Павел запомнил этот звук еще вчера. Потянувшись руками вперед с очками в одной из них, молодой человек скинул с себя легкую простынку и сел на кровать. Медленно надев свои «окуляры», ихтиолог встал и подошел к умывальнику. На печи стояла банка с красным морсом и осевшими на ее дне ягодами. Комнатный по температуре напиток нежно скатился по глотке. Слегка кисловатый привкус с мякотью лесных ягод поправлял настроение, но не уменьшал тикающую боль в висках. Нездоровый красный румянец в зеркале умывальника оскалился легкой небритой щетиной на лице. Лоб горел. Умывшись прохладной водой, парень вспомнил, что в сумке в боковом кармане есть зубная щетка.

После утреннего туалета молодой человек спустился во двор. На крыльце стоял самовар. Михаил Афанасьевич возился с кирзовым сапогом и не сразу заметил своего гостя.

— Доброе утро! — произнес ихтиолог. Для председателя это было неожиданно, поэтому он чуть не подпрыгнул от испуга.

— Доброе, доброе. Паш, ты не пугай так! — засмеялся мужчина в белой майке и семейных трусах. Председатель начал раздувать содержимое блестящего самовара. Солнце отражалось в металле этого диковинного «чайника». На огороде в шубе и шапке ушанке виднелась фигура вчерашнего «Афанасьевича». Только сейчас Павел разглядел, что хитрый узел повязанного шарфа связывал головной убор. Из рукавов на белой резинке свисали вязаные рукавицы.

— Паш, будь добр, там шишки под сосной, принеси, пожалуйста, — после услышанного молодой человек перевел свой взгляд на дерево рядом с малинником. Подойдя к сосне, внизу которой лежала стопка дров, Павел наклонился за шишками. Медленно поднимая голову, он заметил между колючими стеблями с рыжеватыми иголками и светло-зеленными листами малины спелые ягоды. Протянув руку, ихтиолог сорвал одну ягодку. В его руке вместе с бурым плодом оказался жук-вонючка. Присмотревшись к ягоде, Павел заметил желтоватые, словно волосики между кружками отростки. Стряхнув насекомое, молодой человек принялся медленно жевать ягоду. Сок плода разлился во рту, косточка забилась между зубами. Лицо парня скривилось от того что жук уже успел испортить жизнь гостю этого края.

Когда молодой человек подходил к крыльцу, одетый манекен с расставленными руками завалился, «махнув» шарфиком на шее, подкинув немного черной земли своими вкопанными ногами.

— Упал, — проговорил очкарик, указывая на огород.

— Да будь он не ладен, я вчера вспомнил, что утром скворцы начнут бегать и, прям, подскочил среди ночи, глясь, а тебя и след простыл. Пусть валяется не до него сейчас.

Запах дыма смешивался с листами заваренной смородины, аромат которой начинал тянуться через слабо-сифонящее отверстие рядом с трубой. Председатель вынес две кружки и церемонию решили провести прямо на небольшом крыльце. Плавно рука председателя отвела кран, горячая темная жидкость наполнила кружку. Аромат напитка волшебным образом бодрил ихтиолога. Очки слегка запотевали от пара, и молодой человек снял свой аксессуар.

— Пашка! А знаешь, что у меня есть?

— Михаил Афанасьевич, — проговорил гость, делая осторожный глоток, чтобы не обжечься.

— Так, я сейчас, я сейчас, ты будешь удивлен! — после этих слов председатель чуть ли не бегом взлетел по ступеням веранды и через минуту прибежал с огромной банкой и двумя чайными ложками.

— Так, смотри, это черничное варенье! У меня дед после леса, приходя с корзиной черники, читал в газете программу передач без очков! Давай, угощайся!

Михаил Афанасьевич вручил ложку гостю и тот, вставив ее в варенье, медленно зачерпнул темную густую массу с горочкой. Кубик рафинада стал лишним во время второй кружки чая.

— Паш, ты тут осторожно, я сегодня записку получил. Буква М с посланием: мы придем за чужаком. Какие-то лихие люди завелись, неуловимые! Их никто не видел, зато столько проделок уже сделали. Я следователю уже сообщил, но мало ли чего. Береженого, как говорится, Бог бережет, — Афанасьевич достал записку и продолжил, — вон погляди, сегодня в почтовом ящике нашел. Думал газета, али платежка какая, а оказалось вот это вот.

Павел насторожено осмотрел клочок бумаги, где печатными буквами, очевидно левой рукой, чтобы не узнали подчерк под огромной буквой «М» надпись: «Мы придем за чужаком».

Пока председатель убирал кухонную утварь после чайной церемонии, Павел завис на клубничной клумбе. Спелые в мелкую крапинку сочные ягоды таяли во рту. За домом ихтиолог увидел завязывающиеся кочаны капусты, а так же ряды морковных и свекольных стеблей. Председатель уже проворачивал брус с полиэтиленом на невысоком парнике с огурцами. Красный клубничный сок заполнял рот, ягода попала на язык своей мякотью.

— Чего то вчера забыл полить! — сквозь смех проговорил мужчина, — если будут горькие, ох и всыплет мне Зинка вицей по первое число.

Не отвлекаясь, парень обносил клумбу с красными ягодами. Из соседнего двора тянуло банным дымом. Михаил Афанасьевич взял синюю пластиковую лейку и пошел к курятнику. На ладонь с красной ягодой села божья коровка. Насекомое прошло куда-то вперед по линии жизни, немного щекоча, остановилось и, покрутившись, свернула к подушке указательного пальца, обходя плод клубники. Павел внимательно смотрел на черную голову этой «коровки». Взяв ягоду в другую руку, ихтиолог продолжил следить за щекочущим передвижением существа. Красная полукруглая спинка с черными точками настырно ползла на тыльную сторону кисти, пришлось перевернуть руку, чтобы насекомое не упало. Пройдя к ногтю указательного пальца, божья коровка постояла, словно на обрыве, и немного покрутившись на месте, подняла свои красные надкрылья, обнажив под ними черную спинку. Два крылышка желтого цвета между спинкой и «платьем в черный горошек» исчезли из виду, издав жужжание. Божья коровка взлетела с кончика пальца и скрылась из поля зрения, растаяв на фоне малинника.

Через полчаса Павел с председателем брели по полю в сторону леса. Рыжая кобыла все так же паслась среди зарослей травы. Проходя по колее, поле вскоре сменилось выкошенной лужайкой. Скошенное сено лежало волнистыми дорожками. Рядом с кромкой леса мужская фигура с косой бесшумно натачивала лезвие, а затем продолжила свою работу. Мотоцикл с люлькой и маленьким прицепом набитым доверху сеном проезжал, откуда то со стороны просеки. Павлу показалось это место странным. Полоса тянулась и углублялась в лес, но деревьев на ней не попадалось. Справа располагались дома и далеко-далеко заканчивались полем, плавно перераставшим в лес. Пришлось зайти в траву, свернув с дороги.

По колее проезжал старый синий трактор, его пошарпанная кабина расшатывалась от движения. Из выхлопной поржавевшей дрожащей трубы валил черноватый дымок. В воздухе запахло переработанной соляркой. Узкие передние колеса медленно крутились между двумя бугорками дороги, не попадая по своему размеру в колею. Задние же с огромными рифлеными покрышками проталкивали тарахтящий транспорт вперед и придавали ему бо́льшую устойчивость. Трясущийся водитель в кабине оторвал руку от огромного черного руля и поприветствовал председателя, а затем и вовсе, раздался высокий протяжный сигнал. Серьезный суровый мужчина перевел свой взгляд вперед.

После того как тарахтящая техника проехала, мужчины отправились дальше. Под ногами на небольших дорожных бугорках часто попадался подорожник. В траве мелькали пушистые розовато-белые цветы клевера. Председатель сорвал растение и спугнул с соседнего кустика шмеля. Жужжа большое увесистое создание размером с сам цветок, поднялось, ослабив свои черные лапки, покачнув растительность, где только что сидело. Поднеся к своему рту, мужчина стал жевать цветущую розоватую шапку клевера, а затем выплюнул. Слюна с измятыми отростками вылетела и ударилась о землю. Иногда под ногами встречались и засохшие коровьи лепехи.

— Осторожно, мина! — говорил то и дело председатель.

Дорога сворачивала к домам. Рядом с одним забором паслась привязанная коза, время от времени трясшая своей головой из-за допекающей мошкары. Подле нее крутилось два козленка. От животных пахло за несколько метров. Рот «рогатой» уплетал листы щавеля, небольшая бородка тряслась, время от времени розовые губы переставали уплетать растительность и издавали свое меканье. Заметив приближающихся людей, существо перестало жевать и замерло. На шерсти висели колючки. Павел пристально стал смотреть на рога серо-коричневого цвета. Где-то внутри уже закралось сомнение: вдруг животное бросится на прохожих. Коза пристально смотрела своим взглядом. Поводок тянулся к вбитому железному колу на полянке. Козлята забежали за свою родительницу и встали как вкопанные. Через мгновенье они вновь начали бодаться друг с другом.

— Паш, а как ты думаешь, в этом году будет рыба?

— Насчет семги не знаю, ее трудно заманить в бассейн реки. Хотя ваша очень подходит для ее размножения. Преодолевать крутые каменные берега не надо, скатываться после нереста безопаснее.

— Эх, я помню один раз сидели на берегу с Гуроном. У нас тут место есть, там течения нет, закуток такой. Точнее оно есть и представляешь, сидим, варим грибовницу из только что собранных грибов и видим, деревянная лодка против течения идет. Лишь удилище торчит. Мы присмотрелись и видим, рыбак на спине залег, ноги расставил по бортам, а удилище не выпускает.

— Это что ж за леска такая?

— Капрон, наверное, только его пронесло рядом с нашим берегом, как нос лодки стал погружаться. Мы ему кричали, чтобы он рубил или перерезал, но его жадность затопила корыто.

— А дальше что?

— Да ничего, пока его вытаскивали, за грибовницей не уследили. Ты бы видел, какие потом истории ходили по селу. Один человек заявил, что у нас тут подводные лодки ходят. Смеялись полгода.

— А что за рыба то была?

— Да кто его знает, может налим или семга, а может и нельма. Как знать то?

— У вас, наверное, тут много таких историй.

— Это есть такое. Лет пятьдесят назад мужик щуку поймал. Вскрыл ее, а внутри кольцо с гравировкой 1700 — х годов. Думали, может рыба старая, а потом поняли, что просто яркое увидела и заглотила. Не может же рыба столько прожить!

— Не скажите, щука до века может протянуть, — проговорил ихтиолог.

Проходя между домами, Павел заметил старую высокую деревянную горку, сложенную из бревен. На повороте виднелась огромная куча черного угля. Прилегающая дорога вся усыпана черной крошкой. Невысокая труба тянулась метров на пятнадцать вверх. К кочегарке прилегал ряд кирпичных гаражей.

— А что это такое? — спросил Павел, указывая на деревянное строение, протягивающееся по всем улицам. Иногда через него приходилось проходить по небольшим трапам.

— Теплотрасса, — ответил председатель, и взглянул на правую руку с часами на коричневом потертом ремешке, — что-то мы рано вышли.

Путники прошли рядом с небольшим старым садом, огражденным невысоким поржавевшим забором. Слева возвышался двухэтажный дом. По двору бегал огромный пес с серой шерстью, закинув огромные лапища на деревянную ограду, он молча взглянул на прохожих. Громадная облезлая голова с глазами в пять рублей и свисающей слюной из пасти, чихнула и, развернувшись, удалилась вглубь двора, пошатнув деревянный забор.

Небольшая база, окруженная длинным двухэтажным павильоном и двумя зданиями, возникла после частных домов. Ввысь тянулась тридцатиметровая вышка, внизу которой, словно песочница набитая опилками площадка. Рядом лестница в виде крыльца метра три ввысь с дверью от самолета. Проход в зеленном одноэтажном здании был распахнут. Из него доносились удары бильярдных шаров и мужской хохот. Зайдя вовнутрь помещения и поздоровавшись, Павел обратил внимание на плакаты с инструкциями и техникой безопасности. В углу на столе виднелись тески, и какой-то мальчик под чутким руководством усатого мужчины работал надфилем, обрабатывая фанеру. Над ними с потолка свисали модели разных самолетов, очевидно пригодных к запуску.

— Да это он у нас шабашит так. У нас ведь как? Летом работа, а потом спокойная жизнь, и пенсия, — проговорил мсье Козлов. Мужчина с немного облысевшим лбом, седыми волосами, густо покрывающими бока, напоминал какого-то старого волшебника. Разве что в светлой рубахе, брюках и туфлях. Навскидку летному наблюдателю было лет сорок пять. Овальный рот и какой-то своеобразный акцент, доносящийся из него во время беседы, создавал впечатление жестокого человека или же выдавал обладателя сурового нрава, нелюбящего шутить. Разговор играющих в бильярд мужиков Павел плохо понимал. Бутылка водки с пластиковыми стаканчиками располагалась на подоконнике.

— Павел, хотите выпить? — спросил мужчина лет тридцати с короткой стрижкой и густыми усами.

— Извините, я вчера перебрал. Поэтому без меня, — человек в синих джинсах перевел взгляд на товарища с кием.

— Ну что, бей уже! Чего ты! Завтра глядишь, и мы на пикник в этой сопке угодим!

— Наливай, давай, — ответил серьезный мужчина, ударив кием по шару. Раздался звук от прокатывающегося по зеленому сукну шара, затем словно плеть рикошет и один глухой удар о борт бильярдного стола.

— Ох, а как этот ленту промухал?

— Тебе, не все ли равно, лей уже и Ихтиандра не тронь!

— Да я чего, я ж… да, — спокойно проговорил наливающий.

После выпитого, мужики повеселели и вышли на перекур. Мальчик старательно шуршал надфилем. Небольшая светлая полоска сыпалась на пол. Выпивавшие вернулись, хохоча, рассказывая о том, как запивали водку речной водой.

— А этот! Николаевич, помнишь, когда напился! Слушай, Ихтиандр, мужик тут был! Напился, значит, в самолете и уснул. Садимся мы в аэропорту, он просыпается и выпрыгивает в дверь с какими-то криками. Разумеется, упал на взлетку, и понять не может, почему лежит на земле. Растопырил руки и ноги во все стороны, как при свободном падении.

— Да ладно тебе! Смелый мужик ведь, самый первый рвался всегда, — вклинился в разговор, защитник Павла.

— Дак, а я чего, ты помнишь, как к его деду какой-то «бандит» прибежал в маске. Слушай сюда, мы тут хохотали полдня. К деду одному приходит грабитель в черной маске. Старик открывает дверь, видит человека, сразу захлопывает ее перед носом. С криками: «Я тебе сейчас покажу», достает двустволку, надевает патронташ и вылетает в подъезд. Я под кровать сразу запрыгнул, как услышал его крики за стеной. Мужик в маске от него по всему селу убегал. А у того патроны все не кончались. Бежал, пока совсем не обессилил. Двустволка хлопала и хлопала, мы уж думали с Черемухой, война началась.

Мужик опять начислил водки в два стакана.

— Да, это конечно дела, старики сейчас на пенсии уже давно, — проговорил выдыхающий после «залпа» товарищ.

— А помнишь, как Капитолинин не долетая до села прыгнул? Ихитиандр, — тут вмешался Афанасьевич, о чем-то говоривший с Козловым в другом углу, перебив человека.

— Да ихтиолог он, ИХ-ТИО-ЛОГ! — донеслось с другого конца помещения.

— А, Пах, извиняй, так вот представь! Мужик тут работал и жил дальше села с базой. И идем, мы значит, домой, ну в смысле летим. Он Гайнулину говорит, отпусти пораньше, а то, потом добираться долго. Ну, летнаб свой в доску, чуть ли сам его не выпнул из дверей. Потом приезжаем на работу. Рассказывает, она как раз на огороде ковырялась! Зашел, прям сзади! И затягивая купол с криками: изменяла?! Прямо в огород сел! И говорит: жаль, помидоры помял, куполом-то, — изо рта, говорившего доносился перегар.

— Афанасич, там вас уже ждут, — раздался хриплый голос Козлова, по всей видимости, вчера он тоже «посидел».

— Ихтиандр! Ты не обижайся, я просто не запомнил, а пойдем, я вас провожу, — проговорил опьяневший мужчина.

— Да оставь ты его в покое! — с хохочущим голосом вмешался человек с кием.

— Чего ты пристал, я отлить хочу!

Выпивающие остались в здании с мальчиком и трезвым мужчиной, постоянно повторявшим юному работнику надфилем:

— Терпение и труд, все перетрут.

Перейдя дорогу, председатель и ихтиолог прошли между зданиями и по узкой тропке ступали по небольшому полю.

— Паш, ты не подумай, они хорошие ребята, просто день у них сегодня такой.

— Да? — спросил ихтиолог.

— У них целая группа на сопке сгорела. Вот и… — замолчал председатель, недоговаривая фразу.

На поле висела натянутая волейбольная сетка. Рядом с ней вытоптанная площадка.

— Вот смотри, здесь по ночам молодежь играет, — проговорил Михаил Афанасьевич, явно меняя тему разговора, — а справа это общежитие, тут призраки живут. Одна семья жила, сперва кот в печку забрался, и потом началось! Я бы и сам не поверил, но видишь, окна заколочены, туда боятся ползать. Семья одна задохнулась угарным газом. И теперь по ночам, это… Зимой сам иду с елочкой, у нас тут можно пилить, если дети есть. И тащу ее за собой, а сам на лыжах. И дернул меня черт через это поле пройти. Иду, ночь, звезды, как виноград. От них такой тут свет! Еще и снег все отражает и от этого светлеет в округе. Все вроде прекрасно и вижу! Там из дома странное свечение, а затем, как простыня такая, раз! И на крышу! Я оцепенел от страха, елочка из рук выпала. Смотрю, а это фигура женская. И она по крыше как на коньках по льду!

Сразу понял, что это Анискина! Утонула баба, еле нашли. А затем на похоронах у нее рот зашитый, как открылся. Мы все так и ахнули. И в этой тишине, чей-то голос крикнул: помоги! И что ты думаешь? На следующий год один дед из этого дома утонул на болоте, так один парень рассказывал. Видел, как он ушел в трясину, оставив пузырьки. И все. После этого мы все окна заколотили. Когда заколачивали, слышали треск. Там кто-то грыз стены, мужики еле ноги с молотками унесли! К дому никто больше не подходит. Я вот даже сейчас рядом с тобой вроде иду, а сердечко ёк-ёк-ёк.

У нас у местных теперь поверье: 10 октября собираться за костром и вспоминать эти истории! Чтобы помнили и не забывали обходить этот дом стороной. Один раз хотели сжечь всю эту зловещую постройку, но кто-то начал драться и переросло все в дебош. На ночь село погрузилось в настоящий хаос! Я еще ребенком был! Дошло до стрельбы! Старики тогда подумали, все, опять гражданская война.

Кирпичное двухэтажное здание с выбитыми стеклами и черными окнами встречало ихтиолога и председателя своими черными оконными проемами. Серые швы между белым кирпичом сиротливо стояли в стороне от ворот. На крыше располагалась небольшая оранжевая диспетчерская будка. Красный кирпич ее стенок пребывал в более плачевном состоянии, нежели основное строение. В самом здании царил мрак и темнота. Белые стены плавно переходили в серый оттенок и превращались в настоящую непроглядную мглу. Заброшенная «двухэтажка» стала настоящим замком для юрких и меленьких птиц.

Бело-черные пташки часто с красной мордочкой, вили свои гнезда под крышей и в образовавшихся между старых цементных швах дырках. Днем щебет ласточек не смолкал ни на секунду рядом с этим серым оплотом. Рассекая над ним пируэты и лихие виражи высшего пилотажа, целая эскадрилья птичек с причудливым хвостом наматывала летные часы. Какое-то крылатое создание несло в своем маленьком темном клюве желтую соломинку, очевидно, скоро замок пополнится очередной квартирой певчей семьи.

Шаман

Желтый «кукурузник» покорно дожидался в аэропорту за поржавевшими железными воротами. Выцветший полосатый рукав на метеорологической станции практически не поднимался даже на десять градусов, слабо кивая, будто ветка ивы на берегу озера. Стояло абсолютное безветрие. За потрескавшейся асфальтовой скатертью, густое поле перерастало в зеленую стену леса, заметно выделяя самолет на своем фоне. Кроны деревьев еле раскачивались. Где-то стрекотали какие-то насекомые, напоминающие сверчков. Высоко летающие ласточки означали лишь спокойную погоду. Приближаясь к самолету можно было заметить поросшую выложенную галькой взлетную полосу. Ребятня кружилась вокруг летательного аппарата. В открытой двери светло-желтого самолета стоял мужчина с черной планшеткой. После того как Павел с председателем поднялись на борт, человек в светлой рубашке, который помог им подняться, достал небольшой железный трап из пазов и бросил ближе к хвосту салона, раздалось грохотание от падения железки на пол борта.

Стоявший летнаб с черной планшеткой, где содержались карты облета, закрыл дверь самолета изнутри и направился к кабине. Пассажиры расположились на жестких металлических сиденьях по бокам вдоль бледно-желтого салона. Их неудобство преумножалось еще и тем, что кабина «кукурузника» выше, чем хвост и тяжесть тела тянула к хвосту, заставляя скатиться по сиденью. В салоне витал небольшой запах керосина. Раздался непонятый щелчок.

Запуск двигателя начался с высокого звука, затем слегка захлебнувшись, он перерос в мощный гул. Черный четырех-лопастный винт с желтыми законцовками закрутился и стал незаметен между небольшим зазором за спиной летнаба и перегородкой кабины. Внутри все задрожало. Правая рука пилота подала ручку газа вперед. Вибрация увеличилась и стала передаваться по всему летательному аппарату от мотора. Через круглый иллюминатор Павел заметил, как ранее носившаяся детвора расположилась у хвоста самолета. Ветер от винта трепал одежду детей, они корчили рожицы и видимо получали удовольствие от происходящего. Звук от двигателя усилился, и кукурузник плавно сдвинулся с места. Самолет медленно съехал с асфальта и вырулил на уложенную из гальки поросшую травой взлетную полосу. Затем со свистом развернулся вправо, усилив мощность оборотов и остановился. Рев мотора увеличился, от этого Павел занервничал. Еще минута и «кукурузник» тронулся. Поросшая взлетка мелькала в иллюминаторе, салон трясло. Еще мгновенье и хвост оторвался от земли, но тряска не прекращалась, а лишь нарастала. Растения за пределами взлетной полосы уже стали ниже обзора иллюминаторов. Рыжие стволы сосен и зеленная растительность других деревьев превратилась в волшебную шеренгу, пока самолет бежал по взлетке. Грохот нарастал и вот произошел отрыв. Тряска стихла.

Небольшой просвет среди лесного массива сменился сложенными бревнами на пилораме. Трактор тянул охапку деревьев в сторону здания. Передние колеса на костылях «кукурузника» еще крутились по инерции. Кроны деревьев поравнялись с круглыми окошками самолета.

Взлетев на тридцать или уже пятьдесят метров, «кукурузник» опустил левое крыло и накренился, осуществил разворот и пролетел над взлеткой со старым аэродромом. Узкая цепь гаражей закончилась зданием кочегарки с трубой и большой кучей угля, затем потянулись деревянные дома двумя улочками маленькой деревни. Одна дорога вела к стадиону, а другой поворот к полю перешел в бледно-серую накатанную колею вдоль лесополосы, затем она сворачивала вправо и уходила куда-то в лес, пересекла поле и затерялась в деревьях. Возле домов стояла старая телега от трактора. С этой высоты стало видно, что высокоэтажных построек, привычных желтых строительных кранов в поселке нет. Пейзаж мелькал быстро, а обзор в узком окошке не позволял пока увидеть всей красоты природы.

Темно-синий рукав реки с баржой и берегом заставленный лодками сменился золотым песчаным берегом, на другой стороне окошек на возвышенности виднелся купол церквушки. Кукурузник накренился на другой бок и пошел против течения по руслу реки, набирая высоту. Две стороны берега отличались. Правый — отвесный и крутой, покрытый соснами и большими камнями. Где-то между ними располагались бани и рыболовецкие избушки, выше дорога и дома, прибрежная полоса усеяна бревнами, больше походившие уже на занозы, по которым рыбаки затягивали на сушу лодки. Павел не стеснялся подходить к противоположным окошкам, чтобы осмотреть местность.

Противоположный берег состоял больше из песка с выброшенными топляками. Редко там можно было заметить рыболовецкие лодки с маленькими фигурками рыбаков. Желтая линия перерастала в темную полосу из невысокого кустарника. Чем больше самолет набирал высоту, тем меньше становились лодки, походившие на рассекающие стрелы по реке против течения. Вдоль русла по левой стороне разлились озера, заросшие густым камышом или каким-то кустом.

От взлета у Павла заложило уши. Кукурузник едва ощутимо поднимался, то опускался, ища воздушную подушку. Самолет словно проваливался на полметра, а затем снова набирал проваленную высоту. Летнаб стоял на небольших ступеньках перед кабиной пилотов, заслоняя собой проход. Пейзажи длились полчаса. Иногда лесная полоса становилась однородной. Время от времени самолет попадал в белую дымку облаков. Словно густой дым, они закрывали обзор на зеленые поля, синюю полосу реки с желтым берегом и бесконечные леса с озерами. Среди всего лесного пейзажа тянулась рыжая полоса.

— Это сосновый бор! — крикнул председатель, тыкая пальцем в круглое окошко.

Внезапно самолет начал снижаться. Спокойствие экипажа давало понять, что все под контролем. Летнаб не отходил от кабины, опираясь на перегородку, стоя в проходе из салона в кабину. В иллюминаторе мелькали кроны деревьев, а затем середина стволов. Верхушки стали невидны из-за низкой высоты. Человеку пришлось бы сесть на пол, чтобы заглянуть вверх. Раздался внезапный свист, и салон сильно тряхнуло. Через секунду все повторилось. И вот салон погрузился в нескончаемую тряску. Хвост опустился ниже кабины. Пассажиры держались, чтобы не съехать со своих мест. Самолет сел. Двигатель затих. Глухие шаги летнаба по салону к двери были практически неслышны из-за заложенного слуха от перепада высоты или гула мотора с непривычки.

В открытую дверь ворвалась неописуемая свежесть диких полей, окруженных густым лесом. Летнаб с планшеткой забыл вдеть трап и спрыгнул на землю. Целеустремленно мужчина в светлой рубашке отправился за хвост самолета. Павел подошел к открытой двери, посмотрел вниз и почесал щетину на шее, затем перевел свой взгляд и неумело вдел трап. Белые ромашки с желтыми лютиками волнами раскачивались от ветра. Пилоты вели какие-то переговоры в кабине. Сделав решительный шаг из борта самолета, Павел увидел вдали небольшую серую урасу. Из этого строения узкой змейкой тянулся белый дым, опускающийся к земле.

— К дождю, давление скачет, а в Куликово гроза, — проговорил молодой пилот в белой рубашке, выходящий из самолета.

— И что будем делать? — спросил председатель.

— Ничего, переждем и назад.

Павел решил обойти самолет. Нижние крылья биплана были во влаге от смятой при посадке травы. От них доносился приятный запах, как при покосе полей. Сетка радиатора вся забита мошкой и какими-то насекомыми. Раздался щелчок и ихтиолог заметил, как один из пилотов закрыл форточку в кабине. Нижняя часть фигуры летнаба не виднелась из-за высокой травы, лишь белая рубаха с черной планшеткой подходила к урасе. Где-то в той области раздался лай собаки. Через несколько минут летнаб помахал экипажу и двум пассажирам.

Разводя растительность в стороны, Павел брел за председателем. Один из пилотов отмахивался от мошкары вырванным лютиком. Каждый шаг оставлял примятый след на траве, вперед разлетались кузнечики и разные насекомые. Подходя ближе стали виднеться верхушки таких же подобных строений, только меньше в своих размерах. Одуванчики белым ковром покрывали землю перед необычным строением. Председатель снимал колючку со штанов. Павел чесал руку от свежего комариного укуса.

— Юнгани любезно приютит нас на время бури, — сказал летнаб, встречая своих товарищей, открывая им вход в урасу.

Строение оказалось гораздо больше, чем на первый взгляд из борта самолета. Высокий треугольник оказался большим круглым помещением внутри. Три высоких бревна устремлялись вверх. Внутри на них висели разные сушеные продукты от грибов до рыбы. Посреди урасы располагался небольшой костер с таганом, аккуратно уложенный камнями в виде круга. В черном от копоти котелке бурлила какая-то похлебка.

Напротив входа за казаном с костром на невысокой подушке спокойно восседал мужчина в яркой одежде. Огромный клык неизвестного хищника свисал на его шее. Справа от него висел вязаный потертый свитер с оленями. Мужчина молча кивнул своим гостям и, расправив руки, указал на котелок.

— Юнгани, предлагает нам отобедать с ним, — сказал летнаб.

В котелке с сушеными подберезовиками и белыми грибами, варилась черная густая грибовница. Кипящая жидкость подкидывала гречневую крупу и картошку. Черноволосая девушка с белой повязкой в какой-то яркой национальной одежде снимала пену деревянной ложкой. Узкие губы с небольшими трещинками поперек дули на горячую грибовницу в ложке. Хлебнув, незнакомка с округлым носом, густыми ресницами и черными глазами добавила соли из спичечного коробка. Внезапно она зажмурилась, открыла рот с белыми жемчужными зубами и чихнула. Черные изящные волосы, словно по лесенке скатились с ее плеч.

— Будьте здоровы, — хором сказали присутствующие мужчины, кроме хозяина жилища.

Пар от варящейся похлебки устремлялся вслед за дымом. На маленькой бочке с ржавыми опоясывающими ее железными кольцами лежала большая неравномерно круглая лепешка. Гости разулись у входа. Пыльные туфли пилотов среди резиновых сапог, калош и кроссовок смотрелись диковинно для хозяина жилища.

Юнгани молча посмотрел в костер. В его черных глазах отражались небольшие языки пламени. Седые длинные волосы и морщины в уголках азиатских глаз добавляли ему какую-то своеобразную внешность, схожую с тувинскими шаманами. В руках Юнгани держал длинную трубку. Девушка подала всем деревянные глубокие тарелки, ложки, затем поклонилась и, пятясь спиной, вышла из урасы. Иногда Юнгани затягивался и переводил взгляд на кушающих гостей. Внезапно он стал говорить:

— Гроза будет сухая.

От услышанного Павел перестал жевать. Туманный взгляд хозяина урасы опять устремился на языки пламени небольшого костра, на тагане бурлил свисающий закопченный чайник, вода приподнимала крышку и шипела, попадая в огонь, а затем Юнгани продолжил говорить:

— Здесь есть рыжая гора, она притягивает к себе воду и молнии. Гроза пройдет быстро, — после этого он затянулся трубкой.

— Тем лучше, — проговорил главный пилот, разломал лепешку и продолжил хлебать грибовницу деревянной ложкой, закусывая ее черемшой.

Раздался гром. Павлу стало не по себе. Капли дождя не били по поверхности урасы, доносились лишь порывы ветра.

— У нас заколдованное место, нас оберегают духи леса, — проговорил Юнгани.

Любопытство взяло верх, и Павел решил выглянуть на улицу. Мрак окутал округу. Закрытое тучами небо бросало молнии. Ветер раскачивал траву в поле, как волны во время шторма. Окружающий лес трепетал, раздавались удары стволов деревьев друг о друга. Гром долетал с периодичностью в семь секунд после молнии, мгновенно погружая в темноту поле и лес в тревогу. При вспышках освещались тучи, летящие с огромной скоростью. Дождя не было. Из соседней урасы слышался звук варгана, а после донесся мужской и женский смех. Молния осветила горизонт. Грозный океан черных туч, словно соприкоснулся с землей белыми молниями, отразившихся в линзах на мгновенье, и вновь все слилось с темной полосой леса. Утроба трепетала от грома. Дрожала земля. Теплый сухой ветер ударил в ихтиолога. Стояла духота.

Вернувшись в прохладное жилище, Павел встретил спокойный взгляд Юнгани. Тонкая струйка дыма из трубки тянулась вверх, зашипевший уголек осветил лицо таинственного мужчины.

— Осенью Юнгани поведет свой народ за Княж-Погост к оленям на зимовку. Мы сейчас соберем ягоды и грибы, и по осени пойдем туда, — проговорил шаман главному пилоту.

В воздухе витало ромашковым чаем.

— А если мне мешок грибов дашь или строганины, я тебя туда первым классом доставлю, — ответил его собеседник, работая ложкой в глубокой деревянной тарелке.

— Там у старшего брата Юнгани есть рыба, грибы нам самим нужны.

Павел опомнился и присел на старый рундук, накрытый серым мешком.

— Уважаемый Юнгани, — стал говорить зашедший гость, — я — ихтиолог.

— Очень приятно, я — Юнгани младший.

— Нет, зовут меня Павел, а профессия у меня — ихтиолог.

Шаман замолчал, затянулся и, подумав, спросил.

— И зачем тебя занесло в наши края?

— Хочу понять, с чем связан спад рыбы в этих краях. А у вас улов не упал?

— Юнгани старший хороший рыбак, нам хватает рыбы на полтора года.

Председатель спокойно осматривал жилище и не участвовал в беседе.

— А ихтиолог, скорее всего, приехал искать золото Ермака! Духи говорят, — на этом слове Юнгани затянулся трубкой, его лицо окрасилось в красный цвет от разгорающегося огонька — говорят, золото погубит тебя, как и двоих потерявшихся здесь неделю назад.

Оглушительный раскат грома прокатился за урасой, сотрясая округу. Все гости переглянулись, председатель перевел свой взгляд на хозяина и вступил в диалог. Павлу стало не по себе.

— Какие потерявшиеся?

— На той недели, тут два недобрых человека, один ржавый как мой гвоздь, проходили с каким-то непонятным оружием, оно пищало, а то стрекотало.

— И куда ушли?

— Куда, куда. Мои духи сказали отправить их в гиблое место по визиру на Шеломя.

— Но визир ведь на широкую просеку ведет!

— У любой палки есть два конца, — ответил Юнгани и затянулся трубкой.

— А чего же вы по дождям пойдете? — вмешался Павел.

Юнгани перевел свой задумчивый взгляд на молодого собеседника. Гром пронесся перед ответом хозяина.

— В тундре гриба и ягод нет, а здесь до осени мы соберем бруснику, голубику, чернику, морошку и в реку погрузим, чтобы не пропало, только неделю назад дошли сюда, — хозяин жилища посмотрел на главного пилота и продолжил, — я буду ждать тебя после второй луны.

Через полчаса, как и говорил Юнгани, буря стихла. Когда самолет взлетал, Павел увидел высыпавших из урас людей, но детей среди них не было. Михаил Афанасьевич склонился к круглому окошку, в которое смотрел ихтиолог.

— Юнгани не берет на переход детей и стариков, — прокричал председатель на ухо в гудящем самолете.

— А чего же они все на себе тащат?

— С чего ты взял, тут все прячут в лесу.

Обратный полет занял больше времени, экипаж производил патрулирование леса, над которым пронеслась непогода. Необходимо было удостовериться, что нет очагов возгораний от молний.

Прибыв домой к председателю, Павел делал заметки в телефоне по своим наблюдениям и смотрел, как мужчина бегает по грядкам, поливая огород. Ихтиолог постоянно поворачивался в сторону пустой дороги. Вечером после ужина, парень все равно расселся на крыльце, словно на посту, карауля все перемещения за забором.

— Павел, я, пожалуй, спать. Не буду тебя отвлекать, — проговорил мужчина, затем раздались шаги по веранде и тяжелый удар дверного кольца туалета.

— Интересно, а что у Афанасича в подполе? Этот проем в полу интересная штука, — от тоски молодой человек убил очередного комара и отправился в дом. Почистив зубы, ихтиолог опять посмотрел на таинственное маленькое кольцо на полу.

— Надо будет у него завтра узнать, что там? Вдруг внизу эти сокровища, — шутя, размышлял Павел. После своей привычной процедуры и сплевывания зубной пасты, пока не уснул хозяин жилища, чтобы лишний раз его не тревожить парень на цыпочках отправился в сторону двери. Раздался храп и гость улыбнулся. Спокойно выйдя во двор, молодой человек залез рукой в парник и нащупал огромный огурец. Через минуту раздавался хруст от жевания. Прозвучал глухой звук рядом с левым ухом. Будто какая-то букашка врезалась в деревянную стену. Ихтиолог обернулся и заметил черное пятно.

— Вот это да, они совсем тут оголтелые, неужели нельзя увидеть такую преграду?

В соседнем дворе по-прежнему не было видно ни души. Курятник затих. Опустив свой взгляд на крыльцо, очкарик заметил одинокий плод неизвестной ягоды, где-то раздался негромкий свист. Не удивляясь, откуда здесь черный круглый плод, молодой человек встал.

— А может она там живет? — серьезно задумался Павел.

Через несколько минут любопытство победило. Парень прошел по узкой тропке между грядками. В соседском дворе виднелась рыболовная сеть.

— Браконьеры! — закралась сразу же мысль в голове у гостя. Аккуратно пережевывая огурец, Павел пятился назад, стараясь не шуметь, — это точно удивит Афанасьевича!

В окошке с тыльной стороны мелькал свет от телевизора. Присев, ихтиолог стал уплетать клубнику. Среди зазубренных листочков редко встречались маленькие белые цветочки с желтой серединкой. Где-то висели белые или зеленоватые плоды. Тишину нарушало звяканье металла где-то издалека. Быстро преодолев расстояние до калитки, подобно оленю, Павел выскочил на дорогу.

Молодая девушка топала по улице, глядя себе под ноги. К сожалению, это была не Надежда, что сразу же расстроило ихтиолога. Поправив очки и вздохнув, Павел сел на доски рядом с забором. Прохожая улыбнулась очкарику, кивнув в знак приветствия. Ихтиолог удивился, медленно повторяя жест в ответ. Внезапно что-то кольнуло иголкой в левой руке на большом пальце. Молодой человек поднес телефон к этому месту, осветив рану.

Пытаясь выгрызть занозу, увлекся. Через пару минут парень с грохотом съехал с досок, оцарапав себе спину. Мимо проходила девушка с полными ведрами. Ихтиолог уловил женский взгляд на себе и с большим сожалением вздохнул, издав жалобный стон. Спустя мгновение, до парня дошло, что ему было не больно, но прохожая все равно уже сделала вывод: он — безвольный слизняк.

От отчаяния Павел запрокинул назад голову и ударился затылком о съехавшую доску. Этот момент не остался без женского внимания. Девушка цокнула и неодобрительно покачала головой, скрывшись за поворот. Молодой человек уже даже не хотел вставать. Внезапно из-за угла, практически бесшумно вывернула Надежда. Прикрыв свой рот от смеха, девушка остановилась и пригляделась:

— Ты что, опять напился?

В этот момент Павлу хотелось провалиться куда-нибудь под землю, сглаз долой, лишь бы его не видели в этом глупом положении. Был бы пьян, стало бы не так обидно, но он трезв! И в такой дурацкой ситуации. Отвернув голову, молодой человек поставил левую руку на доску, и лицо его искривилось от занозы.

— Ай-яй-яй яй-яй, — произнесла девушка, подходя к неудачнику.

— Паш, у тебя все бриджи грязные! А что это у тебя на спине? — глядя на помятую футболку, проговорила Надя.

Ихтиолог спокойно поднялся, снял с себя верхнюю одежду и посмотрел на ткань.

— Алкаш! — с улыбкой на лице сказала девушка.

— Да не пил я! — возмущенно ответил Павел, переводя свой взгляд с футболки в глаза собеседнице, — а как твои дела?

— Лучше чем у тебя, — с улыбкой на лице проговорила девушка.

— Ты улыбаешься, значит, я со своей задачей справляюсь отлично! — ответил воспрянувший духом очкарик, заметив, как его знакомая внимательно изучает его стройное загоревшее тело.

— Тебе бы все это промыть, у тебя там опилки, да попа вся в траве, — после этих слов, Павел паник.

— Тебе помочь?

— Да ты опять полведра принесешь.

— Вчера я был пьян! И меня косило после поезда.

— Балван! Ты был пьян в стельку! А второе впечатление трудно произвести.

— Там не так написано!

Молодые люди уже направлялись в сторону колодца. Ихтиолог все хотел выяснить, где живет Надежда.

— Я вчера, кстати, заблудился, а ты взяла и бросила меня одного на съедение комарам.

— Когда у тебя день рождения?

— В июне!

— А… жаль.

— Почему?

— Я бы тебе компас подарила, но видимо не судьба, — ответила улыбающаяся девушка.

— А ты просто возьми и подари! Задним числом так сказать. С опозданием ну и что? Тебе все равно, а мне приятно.

— Да ты избалованный, как кот, смотришь на меня, будто на сметану.

Павел демонстративно поднимал ведро из глубокого колодца. Цепь лязгала.

— Ты кобель, бегаешь за первой юбкой! Вы все одной породы!

Взяв ведро, ихтиолог хладнокровно окатил девушку. Замерев в оцепенении, словно статуя, мокрая Надежда застыла с растерянным открытым ртом. Вода стекала по халату.

— А ты, как мокрая курица! — ответил парень, ожидая, что же будет дальше. Прилипшая одежда поднималась от глубоких вдохов, грудь огрубела и слегка выделялась под тканью. Волосы потемнели и потеряли свой объем слипшись. Дыхание доносилось до ихтиолога из открытого возмущенного женского рта, капли стекали по лицу. Казалось, девушка сейчас либо закричит, либо ударит пустым ведром. Гусиной кожей покрылись руки, девичье тело задрожало. Вода журчала, нарушая тишину, стекая небольшими струйками с халата на землю, впадая в лужу под ногами девушки.

— Мне холодно, — спокойным голосом произнесла Надежда, едва подобрав слова, приобняв себя, она растирала руками гусиную кожу от верха плеч до локтей. Павел снял свою верхнюю одежду и протянул Наде.

— Отвернись!

Ихтиолог покорно отвернулся. Пользуясь моментом, молодой человек стал набирать следующее ведро. Вода отражалась слабым бликом от стенок из эмалированного металла в темноте колодца. Поставив ведро на землю, парень ждал разрешения, когда можно будет посмотреть на собеседницу.

— Да все.

Павел повернулся и сразу же получил в лицо мокрым приятно пахнущим халатом, придерживая очки, ихтиолог не ожидал такого развития сюжета. Затем в лицо вслед за одеждой ударил мощный напор холодной воды. Раздался громкий женский смех. Плавно убирая с лица халат, «очкарик» не ожидал, что вылита лишь половина содержимого. Вторая волна накрыла молодого человека. Вытягивая руку вперед и щурясь, Павел проявил осторожность, ожидая, чего же будет дальше. Надежда не заставила себя ждать. Надев ведро на голову, разъяренная девушка стала колотить по его стенкам. Звон в ушах смешивался с девичьим смехом. Донесся лай собаки. Удары стихли. Павел медленно приподнял ведро и обнаружил, как Надежда сидела уже за колодцем, обхватывая руками голые колени. Парень засмотрелся на девушку в его футболке. Какой-то пьяный мужик стоял с ружьем во дворе и вглядывался в сторону очкарика.

— Придурок! Садись, а вдруг у него белочка? — прошептала Надя.

Павел стоял как вкопанный. Надежда приподнялась и потянула молодого человека за руку, послушно присев парочка стала дрожать от холода, глядя друг другу в глаза. Шелест травы и шаги в соседнем дворе стихли. Скрипнула дверь, потух свет. Павел почему-то стал корчить лицо, а затем резко встал.

— Что с тобой? — удивленно спросила девушка.

— Спина! Жжет!

— Чего?

— Меня кто-то укусил! Посмотри, кто у меня на спине?

— Да «нету» там никого! — девушка перевела свой взгляд на место, откуда встал молодой человек, и увидела кустики крапивы. Павел наматывал круги, пытаясь почесать раздраженное растением место на спине. Это удавалось ему очень забавно. Перекладывая из одной руки в другую мокрый халат, еле дотягиваясь пальцами ниже лопаток, то сверху, а то снизу, человек бродил из стороны в сторону.

— Да почему ты мне не веришь? Меня кто-то укусил! Это оса!

— Это чупакабра! — произнесла смеющаяся девушка.

— Не смешно!

От своих нелепых движений, Павел забыл о холоде. По всей видимости, от смеха согрелась и Надежда, а может благодаря сухой одежде ихтиолога. Через несколько минут молодые люди подошли к забору, отходя от которого вчера заблудился «очкарик». Только сейчас парень заметил во дворе гору пней и чурок. Запах свежей краски смешивался с букетом различной древесины. Вчера этого ихтиолог не ощущал, может быть из-за своего состояния.

— Ты сама колешь? — спросил удивленный Павел.

— А как же!

Просохшие волосы на голове девушки отделились от мокрых, слегка спутавшись.

— Надь, ты хочешь спать? — на самом деле главный герой пытался использовать все имеющиеся возможности, позволившие ему остаться в этом дворе.

— После этого душа, мне хочется чаю.

— А давай я тебе наколю дров, пока ты будешь разогревать мне чай?

— То есть, пока кипятильник разогреет воду, ты справишься со всей этой кучей?

— Не смешно!

— Ну ладно, — произнесла девушка, открыла дверь и проскользнула в темноту. Проводив Надежду своим взглядом, молодой человек рассчитывал инстинктивно узреть ягодицы в синих трусиках, но опять получил халатом в лицо. Мокрая тряпка повисла на голове. Раздался женский смех и быстрые шаги, затем кто-то упал, послышался звон и жалобный стон. Теперь захохотал Павел.

— Ты там живая?

— Коли давай! — раздался в ответ грустный голос из тьмы. Воодушевленный герой подошел к воткнутому топору. С первого удара маленькая сосновая чурка разлетелась в разные стороны. Ощутив, что не все так уж и сложно молодой человек стал колоть дрова. Увлекшись работой, правда, иногда корчился от боли, так как отскакивающее полено, часто падало на стопу в тапках. Гордо терпя, Павел с улыбкой терминатора поглядывал в темный дверной проем. Надежда не появлялась минут десять. Внезапно в доме замигал свет. Парень задумался.

Через минуту раздались шаги по веранде. Надежда в старом рваном халате с дыркой на правом боку и тремя заплатками вышла во двор. На плечах свисала футболка ихтиолога. Держа в руках две металлические кружки, внимательно смотря на их горячее содержимое, боясь разлить напиток, она делала свои робкие шаги. На правом колене виднелась хорошая ссадина.

— А чего у тебя со светом?

— Да это когда кипятильник закипает, коротит, короче.

— Слушай, а я не хочу чаю, мне жарко чего-то стало.

— Ладно, как хочешь, чего стоишь, коли давай или шуруй домой.

Павел дотянулся до спины и ощутил волдыри. Хорошенько их, почесав, он принялся дальше махать топором.

— Злая ты какая-то.

— А чего злая, пришел колоть коли, чай я тебе принесла, не веди себя как «ЧеКаНэ», — девушка присела на крыльцо, поставила рядом чашку и принялась осторожно делать глоток. Павел отмахнулся от мошкары, стер пот со лба и принялся колоть дрова дальше.

— Так ты надолго или скоро уедешь?

— Не знаю.

Девушка развесила мокрый халат и футболку Павла, замечая, как очкарик смотрит на нее, перед тем как нанести удар.

— А ты рыбу уже поймал? — мотая мокрой головой в разные стороны, спросила девушка. По всей видимости, пока согревался чай, она занималась сушкой волос.

— Нет!

Раздавался звон металла и треск дерева, поленья падали, издавая своеобразный глухой отзвук о землю, иногда он был высоким от удара деревяшек друг о друга. Занеся топор над головой с правого плеча, молодой человек вогнал топор, и длинная чурка не раскололась. Подняв за рукоять, главный герой хорошенько замахнулся и еще до удара воскликнул от неприятного ощущения в правом глазу. Поленья развалились, топор звякнул и глухо вошел в пень. Выпрямившись, парень снял очки и протер раздраженное веко. Какая-то соринка впивалась, от этого становилось, сколько не больно, а неприятно.

— Не три, дурак! Иди сюда.

Девушка поставила свою кружку и, взяв за руку молодого человека, повела в дом.

— Осторожно! У меня тут бардак!

Часто моргая, Павел не мог разглядеть жилище. В доме пахло чем-то приятным. Витали какие-то запахи, скорее всего растений. Казалось, парень идет посреди леса. Пройдя темное помещение, молодые люди вошли в небольшую комнату и расположились на старые табуретки друг напротив друга.

— Смотри на свет, — спокойно проговорила девушка. Павел запрокинул голову и ощутил теплые женские руки на своих щеках. Слеза катилась из правого глаза. Лампочка обрамлялась белым круглым плафоном, освещая шершавый и облезший потолок.

— Так, не моргай, — строго проговорила Надежда.

Положив руку на кровать, Павел боялся случайно оказаться своими ладонями на коленках девушки. Мягкая перина просела, издав скрип.

— Да что там? — спросил нервный очкарик.

— Ничего, соринка!

Девушка взяла платок, свернула в треугольник и, облизнув тонкий уголок, принялась врачевать рядом с глазницей. Неприятное колющее ощущение стихло, но хотелось часто моргать. Глаз продолжал чесаться, слеза за слезой скатывалась по щеке.

— Все, умойся! Умывальник, — девушка хотела объяснить расположение, но в итоге взяла своего гостя за руку, — а пойдем.

Встав, Надя вывела за собой жмурящегося молодого человека в темное помещение и посветила телефоном на рукомойник. Старые бревенчатые стены с одной стороны были покрыты зеленым мхом. На потолке молодой человек заметил дыру и открытое светлое небо. На стенках висело всякое барахло от старого ржавого велосипеда до железных тазиков. В углу виднелась большая куча сохнущей ромашки, наваленной на покрывало.

— Да, я знаю не пять звезд, но скоро у меня будет квартира, — грустно произнесла Надежда.

— А у меня вообще ни кола, ни двора, — ответил парень, заметив, как девушка переживала из-за своего жилища.

— Слушай, спасибо, что помог с дровами.

— Да ничего, я видел у тебя еще и двор заросший.

— Даже не думай, я серпом поработаю. К тому же суп из крапивы, как ты понимаешь растущей у двора.

— Я его не ел.

— Ну и дурак, — Надежда зевнула, и протянула руки вверх. Павел видел это в отражении зеркала. Милое сонное лицо открыло глаза и внимательно смотрело на затылок парня. Только сейчас при освещении молодой человек разглядел цвет синих глаз.

— На сего-оо-дня, видно хватит, — произнес опять зевающий женский голос.

— А как же чай?

— Твоя кружка стоит на крыльце.

Где-то на стене жужжал электросчетчик. Павел улыбнулся в зеркало, и девушка заметила мужское лицо покрытое щетиной в отражении.

— Тогда я пойду? — робко спросил гость.

— Тогда пойди, — ответила уставшая девушка.

Доведя молодого человека до калитки, Надя провернула дощечку и посмотрела на развернувшегося Павла. Молодые люди замерли. Тишина, влекущая за собой обоюдное сближение лиц противоположного пола, была нарушена комаром, пролетевшим между двумя носами. После неловкой паузы оба стыдливо засмеялись.

— Значит не сегодня, — с каким-то сожалением произнес Павел.

— Да, — одобрительно ответила девушка.

Резко развернувшись, молодой человек коснулся рукой куста крапивы и невольно отдернул руку издав, привычное: «ай». За спиной раздался смех. Молодой человек обернулся и заметил женскую фигуру, уже подбегавшую к крыльцу.

— Как хорошо, что она этого не видела! — подумал про себя Павел. Скрывшись за забором, парень вспомнил, что сейчас будет фантастическая игра теней. Медленно прокравшись вдоль забора, молодой человек присел и стал смотреть в зазор между дощечек. Девушка слегка пританцовывала, но халат скинула внезапно. Очевидно, она даже и не думала о том, что за ней кто-то наблюдает. Свет потух. Павел ощутил чье-то частое дыхание, попадающее на шею. Неловкое чувство сжигающего стыда, резко сменилось страхом. Обернувшись, он испуганно повалился спиной на землю. Напуганная дворняжка заскулила и убежала полубоком куда-то за угол, не отводя глаз от ихтиолога. Быстро поднявшись, парень ускорился со своего места преступления.

Рядом с двором Михаила Афанасьевича, ихтиолог обнаружил белое перо какой-то птицы, и листок с буквой М. Ниже корявым подчерком виднелась надпись: Мы следим за тобой.

Проведя пальцем от белого очина вверх по светлому стержню и ощутив легкость опахала, Павел поднес перо к кончику своего носа и пощекотал себя, ощутив запах какой-то птицы.

Тезка

День третий

Взыграл работающий холодильник, вибрируя и шумя от выключения. Допекающая муха, возвращалась на свое место, бегая по оголенному плечу ихтиолога, как бы ее не сгонял сонный человек. Щекоча кожу, насекомое хаотично перемещалось, останавливаясь и потирая свои задние, а иногда и передние лапки. Белые крылышки быстро начинали махать, и черное брюшко всегда успевало подняться в воздух, избегая медленных движений очкарика. Жужжа мушка пролетала из одной стороны кровати в другую, а затем садилась, и ее надоедливая беготня начиналась по новой.

— Павел Сергеевич, доброе утро, — проговорил бодрый голос председателя.

Мутная картинка в проснувшихся глазах, заполнилась звуком ходиков.

— Вы где это вчера были? — спросил с любопытством Афанасьевич, глядя на грязную ткань футболки, свисающей со стенки кровати.

— Прогулялся неудачно.

— Да, дела. Представляете, Митрофаныч вчера пришельца видел! Тут такое утром было. Мы с ним у колодца встретились. Говорит, выхожу поздно ночью во двор из-за того что собака залаяла. А он стоит! Рядом с колодцем! Голова у него как скафандр и снизу злобная пасть с огромными сверкающими круглыми глазами! От этого даже собака в угол своей будки забилась.

Павел засмеялся, но уловил серьезный взгляд председателя.

— А чего ты смеешься?

— Да так, просто представил картину.

— Ага, так он говорит, хотел было выстрелить, а потом подумал, вдруг начнется межгалактическая война! Старый выпивоха, померещилось опять, наверное.

— Опять?

— Да, он месяц назад тут чертей гонял! По селу с вилами орал, нашли потом в полях на стоге сена вместе с собакой.

Проглотив, словно ком, представляя, как вчера мог стать легкой мишенью для дроби или картечи, ихтиолог надел очки. В памяти вспыхнула очередная записка с буквой М.

— Паша, ты только не волнуйся. Тут все село говорит, что ты у Нади был.

— Как это вы узнали? — сразу спросил молодой человек, игнорируя сказанное.

— Да чего, говорят роман у тебя с ней. Коленки, мол, все стерты у девушки, а у тебя вон спина вся в ссадинах.

Ихтиолог задумался и потом сказал серьезным голосом:

— Не было ничего.

— Да мне-то чего, просто народ любит слухи распускать. Сегодня на поиск пропавших копателей пойдем. Оказалось, Юнгани видел мальчиков из Котласа.

Павел сразу же вспомнил листовку, увиденную им на остановке железнодорожного вокзала.

— А среди них рыжий есть?

— Да, — удивленно посмотрел председатель на ихтиолога, — а откуда ты знаешь?

— По приезду листовку видел, но не придал значения, — виновато ответил сонный парень.

— Это ничего, мы по руслу Ляблы пойдем, а другая группа от Шеломя двинется. Посмотришь, может речка полезная для твоих заметок будет.

— Михаил Афанасьевич, а у вас сетями разрешено ловить?

— Конечно, ты реку то видел?

После завтрака председатель подошел к подполу и поднял деревянный щит за кольцо. Включив свет рядом с дверным проемом, мужчина спустился вниз по небольшой лестнице.

— Павел! — донесся голос человека снизу, — спускайся, здесь одежду тебе подберем!

Ихтиолог только и ждал этого приглашения. Быстро спустившись, молодой человек был поражен. Низкий потолок подпола, от которого тянуло сырой землей, оказался просторным помещением под всем домом. В центре располагалась буржуйка с уходящей вверх трубой. Именно она примыкала к русской печи в комнате.

Седая паутина висела на одном углу, словно на узкой нити, свисал небольшой паук. Вдоль стены располагался стол со столярными инструментами и тесками. Внизу большое количество разной обуви от калош до старых кирзовых сапог. Рядом с инструментами керосиновая лампа и старый чугунный утюг. От небольшой лесенки вешалка с различными куртками и спецовками. В правом углу огромная яма с насыпанной доверху картошкой полностью поросшей отростками. Прямо перед клубнями корнеплода лежала какая-то маленькая дощечка с проволокой и пружинкой. Со стены на вбитых огромных гвоздях свисали оранжевые сеточные мешки с луком. Дальше тянулись полки с различными закрученными банками, скорее всего это были прошлогодние запасы. На реечных перемычках с соленьями располагались белые мешки с неизвестным содержимым.

— А это у вас что?

— Да это грибы, в печи засушим и грибовница круглый год. В морозилку такое не уместишь, выбирай энцефалитку и обувь, у тебя какой размер?

Павел внимательно посмотрел на гардероб.

— Вот смотри, сыну покупал, но он потом вымахал! — снимая с крючка серую куртку с большим карманом на груди и сеткой для лица, проговорил председатель и протянул гостю.

— А сетка зачем?

— Ох, потом поймешь, штаны, пожалуй, охотничьи надевай. Там материал легкий и неприлегающий, а то сожрут тебя заживо.

Через десять минут председатель и ихтиолог ехали в машине к леснику. Все тот же таксист в очках прямоугольной оправы смотрел в зеркало заднего вида, направленного на пассажиров сзади салона. Коротко-стриженный человек улыбался, переводя свой взгляд на дорогу.

Сам Афанасьевич по какой-то причине выбрал легкую куртку без капюшона. В светлой кепке с загнутым козырьком и значком одного модного бренда, председатель выглядел забавно. Машина подъехала к саду рядом с авиабазой. Мимо промелькнул пожарный водоем. Старые деревянные бобины от высоковольтных кабелей, валялись в канаве по другую сторону дороги. Минуя закрытые павильоны, где вчера Павел познакомился с парашютистами, идущие оказались рядом с двухэтажным деревянным домом из квадратного опаленного бруса. Доносились громкие звуки музыки.

Подойдя к калитке, Афанасьевич провернул брусок вертушки и без спроса вошел во двор. Собака, сидящая рядом с будкой, спокойно посмотрела на вошедших людей, подняла голову и опустила на лапы. После зевка черное животное попыталось пастью поймать какое-то допекающее насекомое. Попытка закончилась неудачей, слегка проскулив, собака опять положила голову на свои лапы.

— Хозяин! — громко крикнул с какой-то улыбкой на лице Афанасьевич. В ответ раздавалась лишь тишина. Мокрые следы от стоп на деревянных мостках вели куда-то в конец просторного двора. Несколько кустов смородины росли по бокам «дорожки». Между двумя столбами висел мокрый красный ковер с различными узорами, несколько капель воды держались внизу, грозя вот-вот упасть на землю. Возле столбов валялась железная хлопалка. Теперь стало понятно, на соседней половине играет музыка. Из трубы небольшого строения в конце двора тянулась тоненькая струйка дыма. Раскрылась дверь, и слегка пританцовывая из нее вышел высокий мужчина. Одно полотенце закрывало нижнюю часть туловища, оголяя лишь голени и спортивный торс. Изображая лунную походку лицом к открытым дверям, человек с длинным носом повернулся и заметил незваных гостей. Улыбка узкого овального лица, доходившая до ушей веселых темных глаз тут же растаяла. Вмиг став серьезным, незнакомец поправил замотанное полотенце на голове. За угловым забором стоял старый УАЗ.

— Чего тебе Афанасич?

— Пашка, выручай!

— Я в лес не пойду, только из бани!

— Паш, там заблудившиеся парнишки.

— А Андрюха на что?

— Он от Шеломя до мельницы пойдет, а потом до визира на «широку» просеку.

— Чего без меня никак?

— Никак.

— Месяц по лесам бродил! Афанасич! Это ты в отпуске!

— Да «буде» тебе Паш.

— Ладно, сейчас… — с сожалением проговорил человек в полотенцах.

Желтый ровный забор тянулся до открытого сарая. В нем покорно стоял какой-то гусеничный оранжевый снегоход. Позади него располагались ряды огромной поленницы, с одной стенки свисала пара широких лыж. Тезка ихтиолога скинул с головы полотенце, длинный черный волос раскинулся до плеч.

— Я даже подстричься не успел! — возмущенно проговорил лесник, припрыгивая на правой ноге, резко подергивая головой к плечу, видимо таким образом обнаженный человек пытался выбить воду из уха. Топот от его прыжков глухо отдавался на фоне музыки, деревянные мостки слегка прогибались от происходящего. Внезапно слетело нижнее полотенце, но Павел спокойно поймал размотанную махровую ткань.

— Павел! — спокойно произнес лесник своему тезке и протянул руку.

— Павел! — ответил ихтиолог в очках.

— Тезка значит, наслышан.

— И мне очень приятно.

— Панчучка! — громко прокричал лесничий, целеустремленно проходя мимо председателя к крыльцу дома.

— Панчучка! — опять повторил длинноволосый человек, после этого на крыльцо выбежала девушка в халате, — Танька, а ты чего выскочила, я же этой тетере кричу.

— Да опять, наверное, в уши долбится!

На другом конце веранды вышла высокая девушка с длинной темной косой.

— Чего ты орешь?

— Во, познакомься! Звезда у нас во дворе, — с улыбкой на лице проговорил Павел.

— Полина! — громко представилась девушка и помахала рукой ихтиологу. От этого она выпустила не до конца заплетенную косу, и та слегка распустилась.

— Павел, — скромно ответил гость.

— А мы про вас уже все знаем! — хохоча, ответила Полина.

— Поля, не стращай мальчика! — спокойно проговорил проходящий человек в полотенце, — я сейчас! — повернувшись к председателю и ихтиологу, крикнул лесник.

Павел посмотрел на руку Полины и заметил отсутствие кольца.

— А чего вы тут стоите? Заходите к нам!

— Поль, мы тут подождем, так Пашка быстрее соберется, — мудро сказал председатель.

— И то верно. Тань! — прокричала девушка, на фразу из соседней веранды выскочила ранее выходившая особа.

— Чего тебе, Панчучка? — слегка приоткрывая дверь, прикрикнула в ответ девушка, не показывая носа из проема.

— Глянь, какие у нас гости!

— Здравствуйте, — потупив глаза, произнесла светловолосая девушка высунувшая голову из дверного проема веранды.

— Очень приятно, Павел.

— Таня, — после своих слов девушка скрылась в доме, ихтиолог не успел разглядеть стеснительную особу.

За забором, разделяющим двор огромного дома надвое, раздавались громкие звуки музыки. Окна слегка резонировали, дребезжа от вибраций тяжелого рока. Павел вспомнил, ему это место знакомо.

Во дворе, где раньше бегал здоровый пес, теперь горел костер, обложенный красным кирпичом. На широких качелях в виде беседки, закинув ноги, почти лежа, развалился крепкий мужик в солнцезащитных очках. По какой-то причине во рту у него был дымящийся камыш. К калитке подходили мужики и юноши. Громко покрикивая под музыку: «Мама анархия». Через пять минуть собралась уже огромная компания. Кто-то следил за костром, кто-то занимался маринованными «купатами» и барбекюшницей. Человек с дымящимся камышом встречал гостей кивком, одобрительно глядя в свой пустой бокал. Разливом занимался худощавый парень. Через пять минут вышел лесник. Он подошел к забору, разделяющему половину двора дома.

— Эй, ковбой! Ты чего не в кочегарке?

Человек с крепким и длинным телосложением, широкими скулами и короткой светлой стрижкой перевел свой взгляд с дымящим камышом во рту, поднес к нему «освеженный» бокал с напитком, достал импровизированную «сигару» изо рта и ответил низким грубым голосом:

— Там сегодня Цой! — от услышанного ихтиолог удивился.

— Ясно. Может, всей гурьбой в лес рванем, там какие-то копатели опять, — произнес тезка ихтиолога, глядя на то, как человек демонстративно макнул камыш в кружку с напитком.

— Не, я завтра в Шеломя, — раздалось в ответ, а затем развалившийся человек на качелях вставил в рот дымящий камыш, до этого окунутым концом в напиток.

— Ладно, и тебе не хворать, а Хаван чего, сегодня занят? — мужик в солнцезащитных очках кивнул и повернулся к солнцу.

— А кто такой Цой? — спросил у Павла ихтиолог.

— Да это Ромка Чурилов, ты же все равно не знаешь, зачем спрашивать?

— Сын Гурона, — спокойно пояснил человеку в очках председатель. Лесник усмехнулся.

— Он уже и с ним знаком?

— А как ты хотел? — улыбнувшись, ответил Михаил Афанасьевич.

— Вы уже топите? — удивленно спросил гость.

Павел опять усмехнулся.

— Может по теплотрассе чего-то делает, там свои дела, — пояснил, подмигнув председатель.

Запах костра сменился жаренным мясом, в животе у лесника проурчало. Народ резвился по двору, кто-то общался с девушками. Происходила обычная суета. Мощный звук из колонки отдавался где-то в груди. Человек на качелях подозвал кого-то к себе и указал камышом на забор, где стояли собирающиеся в лес люди. Фигура слушающего указания послушно кивнула.

— Э, Морозов! — прокричал громко хозяин половины, — попробуй купаты из индейки! — один из «гуляк» в это время проходил по двору с тремя здоровыми и длинными словно сардельками, жаренными на костре мясными изделиями.

— Ой, удивил! Я и лучше ел! — произнес Павел, принимая угощения, — ладно, мы пойдем, а то без нас все золото выкопают!

Удаляясь за угол дома, хозяин двора моментально откусил теплое угощение. Сочный сок маринада брызнул на светло-серую энцефалитку. Павел замер, медленно прожевывая. Его глаза застыли в изумлении. Еще раз, жадно откусив угощение, он перевел свой взгляд на председателя и стал одобрительно кивать, приподняв брови, продолжил жевать и, размахивая оставшейся половиной длинной сардельки, протянул пластиковую тарелку с содержимым своим гостям. Недолго думая Афанасьевич и ихтиолог расхватали угощения и принялись есть. Судя по глазам людей — это был восторг. Тишина. Только чавканье и одобрительные кивания, сопровождающиеся размахиваниями купатами перед своими лицами. Медленно кивая под такт доносящейся музыки, хозяин двора стал шагать обратно к углу, за ним потянулись и его гости. Вывернув из-за угла, предводитель тройки крикнул человеку, расставившему руки солнцу:

— Вань! А еще есть? — от услышанного человек лениво перевел свой взгляд в сторону огромной толпы на своей половине двора. Один горбатый блондин с рыжей бородой заблевывал поленницу волшебным эликсиром в затишье между музыкой и проговорил:

— Что же это я, — затем медленно поднимаясь по дровам, вытер грязную челюсть.

— Пермогорский! Еще есть? — крикнул крепкий Иван.

— Пять минут! — ответил колдующий за костром брюнет, раздувая и тут же щурясь от дыма.

Человек рядом с поленницей стал заваливаться, раздался грохот валящихся дров. Дикое ржание разорвало тишину. После падения парень потянул руки к небу. Какие-то ребята, сквозь истерический смех подошли к упавшему, и начали его поднимать.

— Я! Сам! — громко ответил еле стоящий и толкнул крепкого парня, тот споткнулся о полено и рухнул на землю. Раздался громкий лязг тяжелой композиции. Человек, которому пытались помочь, сжал кулаки и стал махать с широкими замахами, потом и вовсе бросился на второго помощника, ударив плечом, повалил беднягу. Кто-то из толпы оттащил худощавого блондина с рыжей бородой. Девушки прикрывали свои рты, кто-то кричал: Эй! Харэ!

На этом музыка закончилась.

— Унести трупов, — проговорил пересохшим ртом Иван, — что за дела? — спросил он, поднимая пустой стакан.

— Ну что там? — крикнул Павел.

— Пермогорский!

— Десять минут!

Иван удивленно повернулся к забору, развел руки и поднял плечи.

— Вы что сюда жрать только приходите? — негодуя, плюнув, прокричал куда-то Павел, — а в общем, как всегда. Ладно, мы потопали.

Рядом с завалившейся поленницей спорившие ребята уже выпивали, сидя на земле. Один сплевывал кровь и улыбался кровавым ртом с разбитой губой.

Павел развернулся и поплелся за угол. Два гостя отправились вслед за высоким брюнетом. За спиной, внезапно, вместо очередной рокерской песни заиграла композиция: «потому что на десять девчонок, по статистике девять ребят». Двор снова залился смехом.

По деревянному мостку на бело-красную люльку мотоцикла запрыгнула полосатая серо-черная кошка. Демонстративно развалившись рядом с ветровым стеклом, животное вальяжно вытянуло переднюю лапу и розовым языком стало ее облизывать, затем и вовсе вгрызлась в когти. Солнце пригревало, усатая кошка щурилась и неожиданно чихнула.

— Лапа! — обратился к ней Павел, закидывая лямки старого рюкзака на плечи. Слегка припрыгнув, лесник проверил свою ношу. Кошка закрыла глаза и не обращала внимания на хозяина.

— Афанасич, а мы чего пешком пойдем до просеки? — спросил лесник, проводя рукой по подбородку.

— Да, по Лябле.

— Принес же тебя черт! Ладно, главное в лесу не чертыхнуться, плохо, очень плохо… побрился, — проговорил задумчиво человек с рюкзаком, глядя на кошку.

— Слушай, Афанасич, мне лень топать до Ляблы, поехали, наверное.

— Чего такси вызывать?

— Да не, — проговорил лесник, подходя к забору. Приподняв за брус всю деревянную постройку, Павел отвел ее в сторону. Согнав кошку с люльки, лесник переключил что-то на мотоцикле и выкатил его со двора. Лесник не стал закрывать забор.

— Тезка, кто из вас в люльке?

— Да поехали уже! — проговорил председатель, запрыгивая в мотоколяску.

— Афанасич, тогда рюкзак возьми.

Мотоцикл содрогался от резких движений правой ноги в ботинке. Издавая глухие звуки, мотор затрещал. Труба заклокотала и затряслась. Клуб белого дыма повалил из глушителя. Запахло выхлопным газом. Павел закинул свою ногу и сел за руль, слегка оглянувшись назад, кивнул своему тезке, чтобы он занял свое место, накрытое искусственным белым мехом. Резко стронувшись с места, мотоцикл проехал через базу парашютистов, поднялся по небольшому подъему на дорогу и помчался в сторону пожарного водоема. Спицы переднего колеса проявились перед поворотом на перекрестке от сбавленной скорости. Посмотрев по сторонам и пропустив длинный лесовоз, мотоцикл пересек дорогу и выехал к улице с домами. Ветер играл в волосах Павла, время от времени хлеща по лицу ихтиолога держащегося за задний багажник. Через минут пятнадцать езды дома закончились. Мотоцикл выбрался на склон берега небольшой реки. Деревянный мост тянулся на другую сторону, где виднелись дома. Заглушив мотор, Павел посмотрел на Афанасьевича. Волосы у лесника торчали во все стороны от поездки. Взглянув в зеркало, человек в заляпанной жиром энцефалитке удивился. Сняв черную резинку с ручки газа, лесник собрал все в хвостик и, заплетая косичку, подошел к коляске. Заглянув вниз, где располагались ноги Афанасьевича во время поездки, достал топор с покрытым в кожаных ножнах топорищем и продел через ремень. После этого накрыл трехколесного коня плотной брезентовой тканью, лежавшей на кресле в люльке. Из промасленного глушителя капало.

На берегу реки бродили рыбаки с удочками, спускаясь вниз по течению. Трава раскачивалась от ветра. Бегущая вода билась о деревянные подборки моста, превращаясь в полоску пены. Поток бурлил в перекатах, и на реке от этого проявлялась невысокая рябь волны. От воды тянуло свежестью и прохладой.

— Это лесная речка, — обратился к ихтиологу председатель. Павел повозился у мотоцикла, забрал рюкзак у Афанасьевича и все отправились против течения, спускаясь по диагонали с холма к узкой тропе на берегу. Трава шуршала под ногами.

В прозрачной воде на мелководье виднелись мелкие камни. Ихтиолог вгляделся и увидел свое отражение. Водорослей не было. Растительность практически отсутствовала. Туча комаров крутилась рядом с кустарником. Белые стержни берез с густой зеленной листвой шелестели на ветру. Береста как кудри отходила от ствола. Лесник нарвал щепотку белой коры и заложил в рюкзак.

— Мы что с ночевкой? — поинтересовался ихтиолог у председателя.

— Как знать, куда нас занесет, — пожав плечами, ответил Афанасьевич.

— Вас история ничему не учит, — усмехнулся лесничий.

Павел наблюдал за своим тезкой, идущим впереди. Старый рюкзак, набитый до отвала так, что шнуровка не могла быть затянута до конца, плавно раскачивался от шагов.

— Если мы идем с ночевкой, значит, сегодня к Надежде я не попаду, — подумал про себя ихтиолог. Осознание этой мысли немного расстроило парня.

— Как-то странно, что лесника не кусают комары! — расчесывая укушенную кисть, все размышлял молодой человек. Время от времени ихтиолог переводил свой взгляд на реку и задумывался о том, что можно придумать и как лучше использовать бассейн этого русла. К сожалению, во время учебы «очкарику» жутко не везло. Из-за его зрения практика по ныряниям с аквалангом обошла стороной. Разумеется, у всего есть свои плюсы, таким образом, категория в военном билете у Павла к его другим физическим ограничениям дала в совокупности честную «отмазку» от службы. Парень частенько чувствовал себя изгоем общества, то среди своих институтских товарищей обсуждающих практические занятия по нырянию, а то и вовсе, попадая в разговор бывших военнослужащих, частенько помыкавших, мол, мы служили — мы мужики, а ты не достоин, праздновать «День защитника Отечества»! Простыми словами, очень часто ихтиолог чувствовал себя в мужской компании не в своей тарелке.

— А давно они потерялись? — поворачиваясь к позади идущим вопрошал лесник.

— Около недели, — проговорил Афанасьевич.

— Там выше по руслу скоро будет озеро, но мы туда не пойдем.

— Это почему Паш?

— Если они дошли до просеки, легко бы вышли на дорогу, поэтому дойдем до Глубца, а там уже поплетемся назад. Может у Кузьмича придется заночевать, в Ивлеевской.

— А если они на зверя напоролись, и он их порвал?

— Афанасич, ты как маленький! Тогда надо было ружья брать и объявлять облаву. А если серьезно, и их порвал зверь, значит им уже все равно, нам бояться нечего — хищник сыт. И вообще! Надо было сразу за пилораму ехать, чего ж они на звук самолета или пилы не могли бы выйти?

— Паш, я тут решил двух зайцев сразу, — проговорил Афанасьевич и перевел свой взгляд на ихтиолога.

— Ну да! Бешеной собаке ведь не крюк! — недовольным голосом проговорил лесник, намекая на себя и свой увесистый рюкзак.

Пройдя по зарослям вдоль реки, Павел вывел свою малочисленную группу на просеку. Перейдя пыльную дорогу «спасатели» оказались рядом со старой поросшей колеей, углубляющейся в лес. По ней можно было идти уже не походной колонной. На поваленных деревьях мох заканчивал свою работу, превращая некогда живое могучее растение в труху. Председатель о чем-то разговаривал с лесником, ихтиолог плелся позади, вглядываясь в окружающие пейзажи леса. Почва под ногами вскоре заменилась зеленым ковром мха. Наступать на такое было приятно, попадалась и опавшая иссохшая листва, словно идя по зеленному снегу только не хрустящему, плавно проседая в мшистую почву подошвой обуви. Среди тишины и редкого щебетания птиц, периодически доносился зов кукушки. Сорвав черничный кустик, от которого стоял непередаваемый сладко-свежий аромат, ихтиолог спугнул мотылька с красно-белыми пятнами и черными крылышками. Медленно пережевывая ягоды, кусая их прямо с небольшой зеленой веточки, «очкарик» ощутил кисло-сладкий вкус. Зеленые листочки кустика были влажными и щекотали лицо, при откусывании следующих черно-синих ягод. В районе ключицы у Павла что-то прожужжало. Через мгновенье плечо стало жечь от неприятного укуса. Ихтиолог зачесался.

— Что? Укусили? — спокойно спросил Афанасьевич, оглядываясь на беспокойного молодого человека.

— Ага!

— Это овод, ты бы сетку застегнул на капюшоне! — сказал председатель, шедший в обычной ветровке с открытой шеей.

— Да как их не кусают?! — возмущенно думал про себя Павел, все больше расчесывая свои укушенные кисти и плечо. Совет Афанасьевича молодой человек послушал и застегнул противокомариную сеть. Теперь стало слышно дыхание и писк насекомых, жадно пытающихся протянуть свои жала через узкие отверстия москитки и шорох от капюшона. Разговоры двух местных мужчин остались практически неслышны.

Старый пень валялся с вырванными черными корнями. Кора распалась вокруг обрывка ствола. Дерево завалилось само, поэтому древесное волокно хаотично торчало своими острыми зазубринами. Мелкий сор от трухи заполнял гнилую поверхность. Под весом веток и кроны, когда-то из-за прогнивших или источенных корней вредителями древо рухнуло, вырвав из земли всю свою основу. Продолжение взрослого растения уже скрылось в траве и поросло мхом. Сухие ветки скрылись в густой зеленной растительности, незаметно проглядывая через стебельки зелени. С одной стороны ничем неприметный пенек превратился в зеленую кучу мха, а с другой это был старый трухлявый клочок бывшего дерева. Среди попадавшие на глаза пни встречались и другие, ровно спиленные на которых отчетливо виднелись возрастные кольца с твердой сердцевиной. Бывали и рубленные, кора на таких деревянных бугорках часто сбита ниже из-за промахов лесоруба. Объединяло их одно, жадно поглощающий мох и куча насекомых. Вскоре любой пень либо распадется и сгниет, либо станет обителью для муравьев.

Лиственный лес стал редеть, хвойные растения преобладали по дороге. Допекающая мошкара с комарьем затихла. Скинув капюшон, молодой человек вслушивался в разговоры впереди идущих.

— На Глубце есть старый мост, там по неким упоминаниям и прошел Ермак.

— Афанасич, если это восемнадцатилетние, они где-нибудь напились и дрыхнут у костра! Вот увидишь!

— У тебя сигнал на телефоне есть?

— Да забудь ты про телефон! От аэропорта до Ивлеевской будет глухо.

Рыжий муравейник из хвойных иголок под старой огромной сосной возвышался практически по грудь Павлу. Издалека казалось, что опавшие сухие листья перемещаются сами по себе, подходя ближе, виднелись и несколько шевелящихся пожелтевших сосновых иголок. Ихтиолог наклонился, чтобы сорвать очередной куст черники и заметил коричневатое насекомое с черной головкой и брюшком. Существо тащило зеленый листик из ягодника, иногда замирая. Узкая шеренга из муравьев тянулась к рыжей из иголок горе. Несколько созданий тянули на себе извивающуюся гусеницу. Тушка черно-серого существа пыталась сопротивляться, сокращаясь и шевелясь. На мгновенье удалось соскочить и побороть коричневый отряд, резко рванув в сторону, но мимо проходящие свободные от рутины создания моментально подбежали и не оставили шанса на спасение. Отойдя от колеи, Павел заметил, что количество встречающихся пней сократилось. Теперь попадались лишь природные, то есть свалившиеся от своей тяжести деревья.

Тишину нарушал стук дятла. Ветви деревьев иногда потрескивали. Проходя мимо муравейника, ихтиолог заметил, что упавшие иголки под деревом практически отсутствовали. Воздух в сосновом бору отличался от просечного своей сухой еловой или сосновой свежестью. Посреди хвойных стволов растительности встречалось на порядок меньше, а зеленые ветви деревьев начинались чаще от середины многолетнего растения. Даже вдали от тропы высота травы с трудом дотягивала бы до колена. Эхо и треск от шагов разносились дальше, чем на глухой и влажной просеке. Часто на хвойных стволах, как на рыжей чешуе виднелись капли смолы, блестящие на солнце янтарем или напоминающие темный гречишный мед. Небо в таком месте почти не видно. Кроны высоких сосен устремляются высоко и растут, как правило, тесно друг к другу, закрывая небосвод своими ветвями. Выжить лиственным растениям среди хвойных очень трудно. Скинув с себя капюшон, очкарик уподобился местным и двигался дальше. Полынь бирюзовыми особняками попадалась на небольших песчаных кочах. Своеобразный запах этого растения разносился на несколько метров, смешиваясь со свежим лесным воздухом и ароматом соснового бора. Впереди шедший лесник пинал попадающиеся под ноги шишки. Председатель озирался по сторонам и все хотел встретить белку, но у рыжего ушастого животного, по всей видимости, такого желания не возникало.

По правой стороне от колеи тянулся длинный овраг, абсолютно непокрытый растительностью. Песчаная желтая поверхность углубления, часто становилась красно глинистой. Могучие корни деревьев вырывались наружу и устремлялись вниз. На старых деревьях можно было заметить оголенные от коры стволы. Выведя на небольшую опушку, покрытую густой зеленной растительностью, колея исчезла. Множество троп вели от этого места в различных направлениях.

— Осторожнее здесь, — проговорил лесник и, повернувшись к ихтиологу, продолжил, — заправь штаны в обувь, иначе поймаешь клеща. А «парашютеры» чего сегодня пьяные улетели?

— Да.

— И куда их?

— На усиление в Сибирь, — спокойно ответил председатель.