П Р И Х О Ж А Я
«Дом — это там, где письменный стол», — сказала женщина по имени Марина, без которой у меня не было бы литературы. Согласна, но я редко пишу за столом. Больше просто в голове. Текст нападает то дома, то на улице. И вместе с ним возникает нужная погода, обстановка, уют, плюшки и тепло. В общем, дом — это в голове. Своеобразная точка полёта мысли. Желаете погостить?
Если да — то в гостиной мы будем долго греться у камина, пока совсем не распарит, смотреть на дождь или снег за окном, задавать глупые вопросы и рассказывать истории… Пройдёмся по длинному коридору, в котором по стенам развешены портреты знакомых и не знакомых, но дорогих людей. Заглянем в мастерскую, где я рисую картинки без сюжета — фрагменты жизни. На кухне порешаем судьбы Вселенной, как водится в России, и отведаем ещё чаю. И из гостиной, и из кухни есть выход на балкон — там ближе всего небо, а значит, можно просто помолиться.
Для тех, кто особо осмелеет по ходу дела, есть страшный чулан — там то, что, наверное, и не стоило бы показывать широкой публике… Писано не в самые светлые минуты, но имеет место на память, как фотографии с фронта. Особо впечатлительным лучше сразу пройти на веранду — где мы немного освежимся и помечтаем о любви. А с «бесстрашными» мы побываем ещё в детской — не моих детей, а моей: там между плюшевыми медвежатами завалялись достаточно ранние, а потому, возможно, несколько сопливые, но до сих пор не отправленные на растопку камина стихи…
Ну, давайте уже в гостиную, что на пороге стоять.
Г О С Т И Н А Я
* * *
Если тебе здесь тепло — оставайся.
Я постелю тебе рядом с камином.
Не нужен полис, не нужен паспорт —
Просто живи, любимый.
Хлеб, да солонка, да жёсткая койка:
Сладко ли спится — узнает уставший,
Сытно ли естся — узнает голодный.
Да крепко ль полюбит, узнавши?
Если согрелся — удерживать стану ли?
Слёзы — не сила, клетушка — не клетка.
Мало ли в мире тоскующих гаваней?
Мало ли горниц светлых?
11 января 2006
* * *
Если я постучу
как-нибудь поздним вечером,
когда даже Тебе
не мешало б в тиши
без людей отдохнуть,
погрустив о намеченном,
поразглаживать сгибы
Отчей души;
если вдруг, когда тихо,
уютно и бархатно —
и Ты только что щёлкнул —
поставить закат,
я найду к Тебе — выход,
стараясь — рубахою
не шуршать, и легонько,
колотушкой — в руках —
поиграв, я в Твою,
как ни странно, открытую
деревянную дверь —
всё равно — постучу…
Ты мне выйдешь навстречу?
Глаза мои — вытрешь ли?
И — с огня — свежей веры
плеснёшь ли чуть-чуть?
30 октября 2009
* * *
В стране, в которой тишина,
Взмывают ввысь без перекличек.
И не болтают о различьях
В стране, в которой тишина.
В стране, в которой тишина,
Не путают имён любимых,
Не лгут — и не проходят мимо
В стране, в которой тишина.
В стране, в которой тишина,
Рисуют песни в небе пальцем.
Смеются сальсой, плачут — вальсом
В стране, в которой тишина.
В стране, в которой тишина,
Ущелья музыкой пропахли:
Вдохни — и слушай… Это Автор
Страны, в которой — тишина.
2 февраля 2010
* * *
Я твой друг, с которым — больно.
Я умею плакать вместе.
Если ты мой адрес вспомнил–
Значит, торкнуло. Известно.
Я снимаю боль рукою,
Пью с ресниц остатки грусти…
Ты пришёл ко мне с бедою…
А зайдёшь ли, как отпустит?
15 февраля 2010
* * *
Детство — когда по лужам шлёпаешь босиком,
Зная, что в худшем случае
будут кормить малиною,
Мёдом, шиповником,
тёплым (с пенками) молоком…
Бог с ним, что мама в ужасе.
Бог с ним, что пальцы синие…
Юность — когда ненастье — топливо для души.
Дождь — это фон для лирики,
повод для вдохновения.
Клавиатура, ручка ли — обе здесь хороши,
И сочиняешь что-нибудь
вроде «Бог, Ты, наверное…»
Дальше — когда уж лучше я закажу такси.
Двор затопило лужами,
судя по волнам — ветрено.
Можно остаться без голоса (Господи, упаси!).
Каждый свой шаг отныне я
делаю лишь с гисметео.
Старость — когда по лужам шлёпают босиком
Чьи-то чужие дети, так как свои — в разъездах.
Ты их когда-то потчевал мёдом и молоком…
Дождь — это фон для лирики,
только тебе известной.
13 сентября 2013
* * *
НескАзанное — несказАнно,
живее росчерка Сезанна,
больнее слов, быстрее почты
(Российской, к сожаленью, — точно)
роднит чужих вполоборота,
когда ни цвета глаз, ни роста
не знаешь — или же не помнишь.
Но Бог по щедрости на помощь
не видевшей Ицхака Ривке
даёт во рту невнятный привкус:
под языком, глицина слаще,
комок из до сих пор не ставших
словами — мыслей, или даже
того, что было мысли раньше…
И Ривка верит: тот же вирус
Ицхака гложет. Пусть он вырос —
он строил замки из того же
песка на берегу, и кожей
услышит то, что ей не выжать,
а если выдавит — не выжить…
Верблюд идёт через пустыню,
пред Мамре тело Сары стынет…
В висках у Ривки и в запястьях
нескАзанное, часть за частью,
передаёт себя по Морзе —
Ицхак в ответ выходит к звёздам —
прожилкам синим в теле Ночи…
Читает Ривку. Видеть хочет…
Верблюд почти ползёт, как Время,
пустыня кажется безмерной…
Но что им Время, Расстоянье,
когда по проводам молчанья
ведётся переписка смыслов —
неистовых, и всё же чистых.
Верблюд когда-нибудь преткнётся —
но в нужный час: к заходу Солнца.
Ицхак как раз к дороге выйдет —
он не пророк и не провидец,
он просто тот, кто слышит звуки
нескАзанного.
— Здравствуй, друг мой. —
Сказала бы сейчас другая.
А Ривка мнётся, как нагая
купальщица, и в покрывало
плотнее кутается: мало ль,
а вдруг глаза его, как Божьи,
пронизывают нАсквозь? Позже
они ещё наговорятся…
Пуд соли, то есть, тонны мацы
ещё придётся им откушать…
Сроднятся и тела, и души…
Под звуки цитры и кимвала
она споёт ему немало
неписанных псалмов… И всё же
нескАзанного будет больше.
Вот так всегда. Всегда за кадром —
всё лучшее, хотя б отснята
была вся жизнь. Без репетиций
всё важное слетает птицей
с предательски дрожащих губ — и
уверенный наш имидж губит.
А чаще — вовсе остаётся
нескАзанным. Гиганты, горцы,
бойцы, священники, монахи —
заговорить о главном — в страхе…
А может, попросту нарушить
боятся тишину, что в души
роняет небо светлой манной?
НескАзанное — несказАнно.
6 ноября 2014
* * *
«Припороши мою осень снегом:
Больно уж много разлилось грязи,
Больно уж много случилось бега
Чёрным по мокрому. Восвояси
Грязь не уйдёт. Посмотри: деревья,
Пооблетевшие листья спрятав,
Стали чернее, чем грязь. Поверь мне:
Только Твой снег, что пушист и матов,
Сможет спасти всё, что здесь — и выше.
Припороши нашу бедность, Папа!
Больно уж сирыми стали крыши
Бледных хрущёвских домов без шапок…
Ночь бы одну простоять — до первых
Чёрных следов из подъездов сонных,
Ночь бы одну простоять мне — верной
Белому цвету Души бездонной…
Будь милосерден, Альфа, Омега:
Не отпускай в эту грязь без боя…
Припороши мою осень снегом!» —
Богу, на небо. Земля, с любовью.
12 декабря 2014
Девочка-пряжа
Девочка-пряжа, жизнь — веретено…
Вьёшься и вьёшься, уж больно хочется жить!
Что же не спросишь, что же за полотно
Вскоре тобою намеревается быть?
Девочка-пряжа, память — вечная моль,
Трудолюбивая моль, завиден труд её — есть!
Пишется жизнь через И? Ан-нет, через боль:
Скурвишься — вызовешь зависть,
не скурвишься — месть.
Девочка-пряжа: прядётся, пока прядут,
Только отложат — сползает с веретена…
Если б не эта записка — мол, скоро приду! —
Верно, давно бы вытекла — из окна.
Девочка-пряжа — нетвёрдый такой матерьял:
Не выбирает рисунок, размеры петель…
Скажешь, безвольна? А может быть, просто устал
Дух беспокойный — устраивать беспредел?
Девочка-пряжа, девочка-антимятеж,
Девочка-«Господи-лучше-придумай-Сам»…
Красною нитью проходит в ней… светлый беж —
Цвет абсолютной покорности Небесам.
16 —19 декабря 2014
* * *
— Бабушка, Бог — Он какой?
— Он летает над миром
И проверяет, чтоб люди не гадили шибко.
— Бабушка, а почему Он ревнует к кумирам?
Есть у Него борода, и усы, и улыбка?
И если есть, если Он улыбается… Слушай:
Есть на щеках Его ямочки, как у Андрюши?
— Внучек, ты знаешь…
Ты лучше не думай об этом.
Бога увидеть — не дай бог кому: ой, опасно!
Сразу ослепнешь.
— Бабуль, от чего?
— Да от света!
К стенке, давай, отвернись —
и господь сохрани твои глазки.
…Так и живем, и уверенность не поколеблешь:
Если увидишь — ослепнешь…
Увидишь — ослепнешь.
Господи, как я хочу, чтобы зоркие очи,
Зоркие к мелким соринкам в глазах у соседа,
Стали чуть-чуть послабее, и мощной их мочи
Нам бы хватало на пятна размытые света —
Да и всего-то. Господь, разверни наши спины,
Дай нам увидеть Себя! Не жалей, ослепи нас…
2 сентября 2013 — 19 декабря 2014
К О Р И Д О Р
Лавка чудес
«Ваш ребёнок вчера приходил в нашу лавку —
И снова просил чудес.
Второе за месяц! Обеспечьте справку,
Что в нём не орудует бес.
Ведь у нас чудеса выдаются по счёту,
И за каждое надо платить.
Ну а вам, дорогая, столько не заработать.
Что касается льгот — в месяц Зиф были льготы…
Но успели уже отменить.
Чудеса, дорогая, — не сеть компенсаций
За моральный и прочий ущерб.
Ваш ребёнок лишён здорового рацио!
Понимаю, он жаждет спасти нашу нацию —
Но мы не множим рыбу и хлеб.
Да и разве же вы его не учили,
Что в жизни нам надобна цель?
И к этой цели, в поту и в мыле,
Пробираться изволь отсель.
Мария, Мария, пускай поработает,
Жизни, как есть, хлебнёт —
И может, когда-нибудь, вместе подкопите,
Чтоб чуток позабавить народ…
А чудо, Мария, — удел ленивых,
Слабаков, да и — рыбаков…
Скорей бы уж их, чудеса, отменили!
Да куда же вы? Мы же не договорили!
Весь Назарет таков». —
…И позже люди не понимали —
И через двадцать лет:
Отчего этот странный Галилеянин,
За которого воины грудью встали бы,
Всё толкует о новом, небесном Израиле,
Да множит людям рыбу и хлеб…
2 — 4 февраля 2007
Отец
Он был невоздержан:
Курил, курил — и курил.
Больше мечтал, чем жил.
И женщин,
Как сейчас говорят, любил.
Он был слишком громкий
И кому-то, наверно, мешал.
Больше хрипел, чем дышал.
Думал, порвётся, где тонко,
А порвалась — душа.
Он подарил мне дом,
В котором хотел жить сам.
По усам
Счастье текло, да ртом
Не поймал-таки.
Мальчики
Не взрослеют. Они умирают рано —
Лет эдак в пятьдесят.
Оставляя девчонкам — зализывать раны
Да поднимать внучат.
5 декабря 2012
Варух
по мотивам кн. Иеремии, 45 гл.
Варух, не бойся падающих стен,
Свистящих стрел — и вражеского войска…
Остерегайся лишь великих дел.
Рукоплесканий больше смерти бойся.
О подвиге мечтаешь ли, Варух?
О главной роли в главной драме века?
А Я дарю тебе… Высокий дух.
Высокий дух — и титул человека.
Лежит в руинах Иерусалим.
Я мимо прохожу, как было в Пасху.
Иеремия именем Моим
Зовёт живых покаяться. Напрасно.
Замолк кузнечик, и цветёт миндаль…
Варух, поверь: Мне тоже очень жаль.
Но среди этой тьмы и грабежа
Добычею тебе — твоя душа.
2012
История одной пары
Они бы жили совсем неплохо,
Когда б умели тихонько охать
И позволяли бы только вздохи,
Пусть даже на сердце — матерщина
У этих женщины и мужчины.
Они бы прожили вместе дольше,
Когда б ей ночью не снилась Польша,
Её закаты, леса и рощи…
Когда б его не влекло в Россию,
Где как-то умер он, обессилев.
Они бы жили чуть-чуть богаче,
Так много нервов чужих не трача,
Не раздавая так щедро сдачу
Всем тем, кто косо, всем тем, кто криво…
Они бы жили чуть-чуть красивей.
Чуть-чуть красивей —
Самим на диво,
Чуть-чуть богаче,
Да меньше плача,
Чуть-чуть подольше —
И поздней дочке
Вот этой чути
Как раз хватило б,
Когда бы чудо,
Когда бы жили…
8 мая 2013
* * *
маме мамы
Развезло небеса, как пьяницу:
то ли плачут, то ли блюют
третий день, начиная с пятницы.
Маме снится, ты всё ещё тут.
Отчего так? Сколько бы не жили,
всё нам коротко, всё не впрок…
Я тебя обнимаю нежностью
в восемь строк.
12 мая 2013
Зеленоглазые
Порой за яркими погонами —
То детский смех, то детский плач…
Так у тебя — глаза зелёные,
Как их не прячь…
Порой за царскими колоннами —
Его-ничтожество-палач…
Но у раба — глаза зелёные,
Как их не прячь.
У барыни походка сонная —
А сердце тройкой мчится вскачь…
Ведь у неё глаза зелёные,
Как их не прячь.
Когда отличья знаки сорваны,
Развеян кич, на сердце — кач…
Прими меня в чертоги горние,
Ну хоть бы за глаза — зелёные:
Как-их-не-прячь…
17 июня — 1 июля 2013
Дэн
Ты не бойся, Дэн, и спокойно иди к своему концу:
Твои дети сами вернутся домой к отцу —
Не к тебе, а к тому, кто, по сути, и есть отец,
Властелин всех колец, сердец — и вовеки-жилец…
А ещё он рыбак и плотник, но никудышный делец:
Сторговал, что имел, на крест и терновый венец…
Что он выиграл на этом, скажи, из конца в конец?
Ты не бойся, Дэн, и спокойно иди к своему концу.
Твои дети вернутся домой, но престол достанется подлецу…
Так бывало и будет не раз, и лучше бы ты не знал…
Но ты слишком много увидел в своих и соседских снах.
Если был бы ты казначеем, то процветала б казна,
Но ты мальчик-пророк, которого тронула седина,
Не смутила гор крутизна, не испугала цена…
Ты не бойся, Дэн, и к концу своему иди:
Сколько можно держать эту бомбу в узкой груди?
Хватит сладких видений, горящих печей и имперских войн
(Пусть бы память сама о войнах уже поросла травой),
Но ты знаешь, как сложится всё, и слышишь сиротский вой…
К чьим бы мягким коленям примкнуть больной головой?
Дэн, не бойся конца. Это Я забираю тебя с Собой.
14 июля 2013
Иоанн
Буйной твоей голове не сносить покрывала:
Царская дочь хорошо на пиру танцевала.
Ты это понял и сам, что на утро — увы! —
Буйным твоим плечам не сносить головы.
«Что тебе снится в темнице, предтеча Денницы?
Правда, не жаль, что не выбрал синицу
в деснице?
Белый журавль всё равно не достигнет небес:
Высшею точкой полёта окажется крест.