Бесплатный фрагмент - Пытка или решение ценою в жизнь

Великая сила всякого человеческого существа — осознать любовь. Любовь — не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами.

Пауло Коэльо «Одиннадцать минут»

Глава 1

Скоро эта пытка закончится. Иван еще боялся признаться себе, но в глубине души давно принял решение. Оно пришло незаметно в один из тех дней, которые так похожи друг на друга и не сулят ничего нового.

Серый рассвет прополз по пыльному подоконнику, спустился на холодный пол и подкрался к кровати. Иван лежал без движения несколько долгих часов, давно прекратив попытки уснуть. Руки его покорно вытянулись вдоль тела, а грудь под тонким одеялом еле заметно поднималась от неглубокого дыхания. Иван смотрел на потолок и ждал, когда прозвенит будильник. Если бы кто-то сейчас вошел в комнату и спросил, о чем он думает, то Иван бы ответил, что ни о чем. И это правда. Он давно ничего не планировал, ни о чем не вспоминал, не мечтал и даже не чувствовал. В голове его была тишина, а в душе — пустота. Но никто в комнату не войдет и не спросит. Никому нет дела.

Пронзительный звон механического будильника не взволновал Ивана. Этот звук лишь дал команду на выполнение рутинных дел. Зубная щетка, бритва, кофе без сахара и бутерброд в микроволновке — ничего лишнего и ничего нового. Иван надел чистую рубашку и идеально выглаженные брюки, перед зеркалом поправил воротник, взял портфель и вышел из квартиры.

Предстоял долгий рабочий день в окружении чужих людей, со многими из которых он был знаком больше пятнадцати лет.

Иван подошел к лифту высокого офисного здания. Цифры над дверью сменяли друг друга слишком медленно.

— Доброе утро.

К лифту подошла стажерка из кадровой службы. Она улыбалась, и ее симпатичное личико светилось желанием пообщаться.

— Здравствуй, Карина — ответил Иван, чуть повернув голову.

— Как вы добрались до работы? — спросила она и немного подалась вперед, чтобы лучше видеть лицо Ивана. — Мы с мужем попали в пробку на перекрестке с проспектом. Столько машин! Хорошо, что заранее сегодня выехали.

Карина застыла в ожидании ответа.

— Я на метро езжу, — нехотя ответил Иван и шагнул в долгожданный лифт.

Карина поспешила за ним.

— А вы не водите? — она, словно, не замечала нежелание Ивана продолжать беседу. — Я в следующем месяце начну учиться вождению. Уже на курсы записалась.

— У меня была машина. Но я ее продал.

Когда лифт остановился на восьмом этаже, Иван скомкано произнес:

— До свидания.

— Хорошего вам дня!

Иван поспешил скрыться в своем кабинете, пока кто-нибудь еще не пристал к нему с разговорами. Он закрыл дверь и устало опустился в кресло. Привычное движение, и экран монитора вспыхнул голубым цветом, загружая таблицы с данными.

Цифры всегда были страстью Ивана. Еще с детства он подружился с ними, находил в них ясность и покой. Но только не теперь. Они стали для него ничего не значащими закорючками, пустышками, бессмыслицей. Иван по-прежнему был незаменимым специалистом, быстро разбирался в запутанных счетах большой компании, ничего не упускал и не забывал. Но, если год назад работа была для него удовольствием, отрадой, теперь же она превратилась в механическое выполнение задач. Цифры стали существовать отдельно от него, он больше их не чувствовал.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул парень.

— Прошу прощения, Иван. Семен Петрович вызывает вас на совещание.

Иван кивнул, не отрывая глаз от монитора.

Совещание проходило в конференц-зале. Присутствовали начальники отделов и главные специалисты. Иван протиснулся между рядами, кивком здороваясь с коллегами, и устроился в дальнем углу. Семен, руководитель компании, рассказал о новой системе, которую планировалось внедрить в работу в ближайший месяц. Иван равнодушно выслушал информацию и облегченно вздохнул, когда объявили завершение совещания. На выходе из зала его окликнул Семен.

— Вань, давай с нами в паб вечером? Николай и Валера будут. Обсудим новую систему в неформальной обстановке, так сказать.

— Не могу, дела, — Иван попытался улыбнуться, но получилось криво и неестественно.

Семен подошел ближе и положил руку ему на плечо.

— Вань, у тебя все хорошо? Если есть проблемы, ты мне скажешь? Я помогу, чем смогу.

Тяжелая ладонь Семена обжигала сквозь тонкую ткань рубашки. Ивану захотелось поскорее вернуться в свой кабинет и не видеть больше уставших глаз когда-то близкого друга. Поэтому он пробормотал какие-то уверения и поспешил уйти.

Когда за Иваном тихо закрылась дверь, Семен со вздохом приспустил галстук и набрал номер жены.

— Ты просила, я сделал, — устало произнес он.

— Ты поговорил с Иваном? — уточнила она.

— Я предложил помощь. А дальше пусть сам решает. Захочет, чтобы я помог, придет.

— Но ты же знаешь, какой он, — продолжила жена. — Сам ведь никогда не попросит. С ним что-то происходит, он стал угрюмым и необщительным. А ты делаешь вид, что все хорошо.

— Так, всё. Мне надоело говорить на эту тему, — раздраженно заявил Семен. — Вечно ты преувеличиваешь. На работе его состояние не отразилось. Сейчас это самое главное. У меня и так дел по горло, чтобы еще чужие проблемы разгребать.

В дверь заглянула секретарша.

— Семен Петрович, вас ждут в приемной.

Семен кивнул и быстро проговорил в трубку:

— Прости, родная, мне пора на встречу. Целую.

Глава 2

Одна неделя пришла не смену другой, так похожей на предыдущую. Звон будильника снова не застал Ивана врасплох. Он прошаркал в ванную комнату и не спеша умылся. По привычке его рука скользнула к бритве, но замерла на полпути. Иван медленно перевел взгляд с блестящего лезвия на свое отражение в зеркале. В его темных глазах на мгновение вспыхнула мысль, которая показалась ему простой и правильной. Губы Ивана даже дрогнули в улыбке, но в следующее мгновение лицо исказилось мукой. Он отдернул руку от бритвы и попятился из ванны.

— Трус, — со злостью произнес Иван и стал поспешно собираться на работу, прогоняя из головы мысли о бритве.

Двери лифта почти закрылись, но в последний момент в проеме появилась женская рука с коротким маникюром.

— Доброе утро, — весело поприветствовала Карина, протискиваясь в приоткрытые двери. — Фух, еле успела.

Она подошла к зеркалу, быстрыми движениями пригладила волосы и поправила косую челку.

— Здравствуй, — сухо сказал Иван и провел рукой по подбородку, который непривычно чесался из-за небритой щетины.

— А у меня сегодня в обед первое занятие по вождению. Волнуюсь страшно.

Иван молча кивнул. Карина приоткрыла рот, чтобы еще что-то сказать, но вздохнула и потупила взгляд в пол.

Кабинет спрятал Ивана от коллег, дал временную передышку. Иван с радостью остался бы дома, чтобы избежать вынужденного общения, но сегодня был ответственный день. Ивану предстояло отвезти финансовый отчет в главный офис, а поручить это никому другому он не хотел — слишком ценная информация содержалась в документах.

Дневной город кишел людьми не меньше утреннего. Иван спустился в прохладу метро и почувствовал облегчение, когда поезд увез толпу, и на платформе осталось всего несколько пассажиров. Он знал, что это ненадолго. Скоро здесь снова станет людно, и дышать будет тяжелее. Иван подошел ближе к краю платформы, чуть нагнулся и заглянул в тоннель. Он увидел ряды лампочек, которые тускло подсвечивали уходящие вглубь рельсы. Желтый свет тоннеля показался таким теплым и уютным, что Ивану захотелось попасть в его лучи. Он сделал еще шаг и сквозь тонкую подошву обуви ощутил край платформы. За его спиной шуршали вновь прибывшие пассажиры, поджидающие следующего поезда. Где-то капризничал ребенок, кто-то громко разговаривал по телефону, кто-то смеялся, но никто не обращал внимания на мужчину, застывшего на краю.

Иван опустил глаза и заметил золотистые блики на поверхности рельсы. В памяти всплыл образ такой же блестящей бритвы, к которой не хватило смелости прикоснуться утром. Он улыбнулся. Его тело вдруг стало легким, почти невесомым, и нестерпимо захотелось дотронуться до металлической полосы там внизу и узнать теплая она или холодная.

Кто-то резко схватил Ивана за руку и отдернул на пару шагов от края платформы. Он ошарашено оглянулся и увидел огромные испуганные глаза, а воздух разрезал пронзительный звук мчащегося к станции поезда.

— Карина? — беззвучно спросил Иван.

— Вы чуть не упали! — крикнула она.

Иван замотал головой.

— Я просто смотрел на рельсы.

Карина с недоверием глянула на него, но все же отпустила его руку, которую до сих пор крепко сжимала.

— Я еду на занятие по вождению, — смущенно сказала она. — Вот, увидела вас у края. Извините, что я так…

— Все в порядке, — сухо произнес Иван. — Мне пора.

Он развернулся и пошел в другой конец платформы, не обращая внимания на растерянную и испуганную Карину.

Она стянула с плеча сумку и попыталась ее открыть, но руки еще тряслись от испуга, и молния не поддавалась. После нескольких попыток Карина все же справилась и вытащила из сумки телефон. Она быстро пролистала записную книжку на экране и выбрала нужный номер.

— Светлана Викторовна, это Карина Поливанова. Вы, наверное, меня не помните. Я — ваша бывшая студентка.

Она замолчала, слушая собеседницу.

— Да, все верно. Это был мой доклад, — улыбнулась Карина и, выдержав паузу, добавила: — Мне нужен ваш профессиональный совет. Мы можем встретиться как можно скорее?

Глава 3

После случая в метро Иван намеренно старался избегать Карины. Он даже стал раньше приходить на работу, чтобы не встречаться с ней в лифте. Иногда они все же виделись в коридоре или на общих собраниях, и Иван был благодарен Карине за то, что дальше вежливого приветствия их разговоры не заходили.

Но однажды послышался несмелый стук в дверь, и в кабинет к Ивану заглянула Карина.

— Вы не слишком заняты? Мне нужна ваша помощь.

— Занят, — ответил Иван, взглянув на нее исподлобья. — Но я готов тебя выслушать.

Карина, смущаясь, подошла ближе и села на краешек стула напротив Ивана.

— Понимаете… У меня возникла проблема. И мне больше не к кому обратиться.

Иван молчал, но в нем росло раздражение от того, что кто-то вторгся в его кабинет и мешает ему работать.

— Я не сдала экзамен по вождению, — удрученно сказала Карина, и поджала губы.

— Мне жаль, — сдержанно произнес Иван.

— Я так переживаю об этом, что стала плохо спать, пропал аппетит. Я все время раздраженная и мне хочется плакать, — Карина всхлипнула.

Иван заерзал на стуле.

— Но чем я могу помочь?

Карина подняла на него красные от сдерживаемых слез глаза и стыдливо спросила:

— Вы можете сходить со мной на занятие для тех, кто в депрессии?

Иван с изумлением посмотрел на девушку.

— Но разве ты в депрессии? — недоверчиво спросил он.

— Вы даже себе не представляете, что для меня значили эти курсы, — взмахнула руками Карина и разрыдалась.

Иван растерялся. В его кабинете не было ни салфеток, ни воды, и к тому же он никогда не умел успокаивать женщин. Но к облегчению Ивана Карина вытащила из кармана жакета платок и вскоре смогла объясниться.

— Я ведь в школе была отличницей и в университете лучшей студенткой. Родители меня не очень хвалили. У меня есть младшая сестра, она инвалид с детства. Вот, к ней-то родители всегда внимательны и ласковы. А я всю жизнь стараюсь заслужить их похвалу.

Иван старался не смотреть на заплаканную Карину, он переводил взгляд с монитора на стол и обратно, лишь бы не встречаться с ней взглядом.

— И вот отец сообщил мне полгода назад, что хочет купить мне на день рождения машину. Представляете, как я обрадовалась? У нас с мужем есть старенькая иномарка, но она постоянно ломается. Конечно, я сразу записалась на курсы, чтобы ко дню рождения быть с правами. Но я провалила экзамен. Первый раз в жизни! А отец, знаете, что мне сказал? Что он, видите ли, догадывался, что я не идеальна.

Слезы снова хлынули по щекам Карины, и она громко высморкалась в мокрый платок.

— Как тут не впасть в депрессию, когда ты всю жизнь рвешься заслужить любовь родителей, а потом получаешь под зад коленом?

От утомительного разговора в голове Ивана появилась тупая ноющая боль, и он с раздражением спросил:

— Так причем я в этой ситуации?

— Мне не с кем пойти на встречу. Никто не знает, как мне плохо. Я все время на успокоительных, но они плохо помогают. Мужу я боюсь признаться, родителям в жизни не скажу, а подруги меня начнут жалеть и таскать по шопингам и салонам красоты. А мне это не нужно. Я хочу излить душу таким же, как я, несчастным людям. Мне кажется, вы такой спокойный и рассудительный, вы сможете без осуждения и насмешки отнестись к моей просьбе.

Иван молчал, обдумывая услышанные слова.

— Пожалуйста, я боюсь идти одна. Всего раз, а дальше я сама.

Ивану было жутко неуютно в присутствии Карины. Ему хотелось поскорее остаться одному, поэтому он согласился сопроводить ее на первую встречу. Когда радостная Карина выскочила за дверь, Иван торопливо расстегнул воротник рубашки. Тыльной стороной ладони он вытер вспотевший лоб и постарался снова сосредоточиться на графиках и таблицах на мониторе.

Глава 4

Актовый зал районной школы два вечера в неделю становился местом, где собирались унылые люди. Мужчины и женщины тихо приходили, рассаживались на скрипучие стулья, выставленные по кругу, и в полном безмолвии ждали начала собрания. Они почти не смотрели друг на друга, лишь изредка косились с любопытством и опаской на новых людей.

Иван не стал садиться в круг с остальными, а устроился рядом, в жестком кресле первого ряда. Карина, напротив, заняла место в кругу. Справа от нее сидел потрепанного вида мужчина, слева — женщина с короткими седыми волосами и сильно морщинистым лицом. Карина не выглядела взволнованной или удрученной. Она крутила головой по сторонам, с интересом рассматривая помещение и присутствующих людей. Иван, наблюдая за ней, в который раз пожалел, что согласился прийти на собрание.

Вскоре дверь в зал хлопнула, отражаясь эхом от высоких стен, и все повернулись на звук. Гулко стуча каблуками, к собравшимся быстро шла молодая женщина. Ее густые каштановые локоны пружинили при каждом шаге, в руках она несла большую стопку тетрадей. Она приветливо улыбнулась и заняла свободный стул. С одной стороны от себя она поставила на пол сумку, с другой — положила тетради и толстую книгу, название которой Иван разглядеть не смог.

— Приветствую всех, — чуть запыхавшись сказала она. — Сегодня к нам добавились новенькие, поэтому я представлюсь. Я — куратор этой группы. Меня зовут Светлана Викторовна. Можете называть меня Лана. Я очень рада видеть новые лица и искренне надеюсь, что мы сможем помочь друг другу.

Карина радостно захлопала в ладоши, но не получив поддержки, смущенно опустила руки.

Дальше все по кругу назвали свои имена, включая Карину.

— Представьтесь, пожалуйста, — улыбнулась Лана, глядя на Ивана.

— Я здесь не как пациент. Я сопровождаю Карину.

— Здесь нет пациентов, — Лана обвела рукой всех присутствующих. — Здесь собрались друзья, готовые не только озвучить проблемы, но и помочь другим.

— У меня нет проблем.

Она снисходительно улыбнулась и показала на пустующий стул возле себя.

— Прошу, сядьте к нам. Раз уж вы оказались в нашей компании, то соблюдайте общее правило.

Голос Ланы прозвучал дружелюбно, но настойчиво, и Иван, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания, пересел в круг и назвал свое имя.

Больше часа люди рассказывали о том, что их угнетает, о чувстве вины и потере смысла в жизни, о бессоннице и кошмарах во сне, о нежелании есть и вставать с постели. Еще они говорили о смерти. Иван сидел, вытянувшись как струна, и время от времени вытирал о брюки вспотевшие ладони. Из уст совершенно посторонних ему людей звучали его собственные мысли, которые он боялся озвучить даже себе.

Осунувшийся толстяк горевал, что вышел на пенсию и теперь считает себя ненужным. Он настолько устал от одиночества и безделья, что готов отправиться вслед за женой, которую похоронил десять лет назад.

Молодой парень с дергающимся лицом оказался бывшим спортсменом. Он получил серьезную травму во время соревнования, и она уничтожила все шансы на дальнейшую карьеру. Он плакал, как ребенок, вспоминая золотые медали, которыми увешаны стены в доме родителей. Когда парень стал размазывать кулаком слезы по лицу, Иван от презрения передернул плечами.

Седая женщина рядом с Кариной пожаловалась на равнодушие, которое она испытывала к внукам. Поначалу ей хотелось нянчить малышей, но со временем она поняла, что не испытывает к близнецам ни любви, ни умиления. Чувство вины из-за равнодушия к внукам угнетало ее, заставляло ненавидеть саму себя. И это было только началом. Позже равнодушие разрослось, как ядовитый плющ, отравляя отношения с семьей, друзьями, учениками. Женщина не смогла дальше работать учителем, перестала встречаться с родными, отгородилась от прежней жизни.

Иван боролся с искушением покинуть собрание. Люди в тесном кругу ныли о проблемах и вываливали их на других. И это бесило Ивана. Чем эта болтовня должна была помочь, он не понимал.

Лана как будто почувствовала скептическое настроение Ивана и внесла пояснения:

— Друзья, мы собираемся здесь, чтобы выслушать друг друга. Многим из нас больше не с кем поговорить, не с кем поделиться своими печалями и страхами. Думаю, поначалу каждый не верил в то, что разговорами можно вылечить душевные раны, облегчить страдания. Но вот мы здесь. И с каждым разом нас становится больше. Мы не одиноки — и это главное. Помните, здесь всегда вас выслушают и поддержат.

Мужчины и женщины согласно закивали. Карина с восторгом выслушала Лану, а затем повернулась к Ивану и подмигнула. Но тот не разделял воодушевление знакомой, хотя куратор ему понравилась. Несмотря на молодой возраст, Лана держалась уверенно и говорила убедительно. Чувствовалось, что ее слова — это не пустая болтовня, это ее опыт и знания.

Когда собрание закончилось, люди стали покидать зал. Они тепло прощались с куратором и уходили преимущественно парами, живо беседуя друг с другом. Иван тоже направился к выходу, но его остановила Карина.

— Лана, хочу вас познакомить с Иваном поближе. Он — мой спаситель. Отважился прийти со мной на собрание.

— Я рада, что вы были с нами, — Лана протянула ему руку.

Иван слегка пожал прохладные тонкие пальцы и сказал:

— Мне было любопытно. К сожалению, мне пора.

— Приходите к нам в четверг, — Лана смотрела на него с нескрываемым интересом.

Иван на мгновение даже захотел остаться, чтобы рассказать о себе и больше узнать о ней. Но он испугался этого желания. Буркнул, что ему здесь делать нечего и быстро, чтобы не передумать, вышел из зала.

Глава 5

Находить причину идти на работу становилось сложнее с каждым днем. Но и выходные дни не приносили Ивану облегчения. Он пробовал оставаться весь день дома, но от телевизора начинало тошнить уже через час, а заниматься домашними делами не было сил. Чтобы не видеть клочья пыли вдоль плинтуса и паутину, растянутую от лампы во все углы комнаты, Иван уходил из квартиры. Он бродил по улицам офисного района, которые в выходные дни пустовали. Иван опускался на бордюр возле одного из зданий и сидел так несколько часов, испытывая глубокую тоску. Здесь он спасался от необходимости общаться с кем-либо, когда каждое слово с трудом выдавливалось из пересохшего рта, вываливалось болезненным комом, вызывая отвращение к самому себе.

Раз в месяц Иван ходил в гости к родителям. Они никогда не были близки, и эти встречи выматывали не меньше тяжелой рабочей недели. Родители заметили, что сын за последний год сильно изменился — стал еще молчаливее, похудел и осунулся. Но Иван объяснил это загруженностью на работе. Не мог же он сказать им, что давно не чувствует вкуса еды, не может уснуть по ночам и потерял интерес к работе и друзьям.

Когда очередной семейный ужин остался позади, Иван поспешил покинуть родительский дом. Он побрел по одной из центральных улиц, раздражаясь от количества людей вокруг. Впереди мелькнули знакомые локоны. Иван хотел затеряться среди прохожих, но не успел — его окликнули.

— Иван, добрый вечер!

Лана улыбалась и махала ему рукой. Иван стиснул зубы, но все же подошел к ней.

— Вы не пришли к нам в четверг, — с легким укором произнесла она.

— Я не собирался, — сказал Иван, избегая смотреть Лане в глаза.

Вокруг было шумно, и она подошла ближе, чтобы слышать его. От нее пахло сладкой свежестью, а ее пушистые волосы коснулись щеки Ивана, и он почувствовал приятное, но забытое тепло в животе.

— Послушайте, мне уже пора идти, — она кивнула головой в сторону, и Иван, оглянувшись, понял, что они стоят у кинотеатра. — Но я очень хочу с вами встретиться. Карина сказала, что вы отлично разбираетесь в цифрах. И мне нужна ваша помощь.

— Я не понимаю, чем могу помочь, — холодно произнес Иван.

Лана несколько раз обернулась в сторону кинотеатра и поспешно сказала:

— Я вам все объясню при встрече. Вот мой адрес, — она вытащила из серебристой сумочки визитку и протянула Ивану. — Прошу, приходите ко мне в офис завтра днем.

— Но завтра воскресенье.

— Я буду там. А сейчас мне пора бежать.

Иван проводил взглядом Лану и равнодушно сунул визитку в карман.

На следующий день он снова проснулся рано. Будильник не звонил, но по серому свету в комнате Иван понял, что только начинается рассвет. Впереди предстоял долгий томительный выходной день.

Иван налил в большую серую чашку кофе и сунул бутерброд с сыром в микроволновку. Затем устало опустился на расшатанный стул и, отпивая безвкусный напиток, обвел взглядом кухню. Зачем ему столько посуды? Он ею не пользуется. И плита, на которой давно не готовили. На подоконнике мучился скрюченный кактус, посеревший от нехватки полива. Кофе машина, покрытая слоем пыли, и пустой холодильник без единого магнита на двери. Иван потянулся за телефоном, чтобы поискать в сети небольшие холодильники — давно пора избавиться от белой громадины. Но, открыв первый же сайт, он испытал тоску. Иван с раздражением откинул телефон, и тот проскользил по кухонному столу, затормозив в пустую сахарницу.