Бесплатный фрагмент - Тимка Стриж и Г.Р.О.М

Глава первая

— Тимка!

— Тимка!

— Тимка! Выходи уже, несносный мальчишка!

Дядя Ким тяжело вздохнул и уселся на кровать мальчика.

— Обещаю, что не буду сильно тебя пороть, — громко сказал он, слегка похлопывая по ладони черным кожаным ремнем. — И если ты выйдешь сейчас, я, возможно, смягчу наказание.

— Он еще не нашелся? — на чердак, где жил Тимка, вошла тетя Элла. Она убрала за ухо прядь светлых волос и огляделась.

— Нет. И это все благодаря твоей мягкости.

— Ох, — вздохнула тетя Элла. — А мне, кажется, что ты слишком суров. Ему же только десять лет!

— Вообще-то почти одиннадцать! К тому же этот чертенок подговорил Дениса поджечь сарай, испортил наш ковер и облил фрау Моль! И ты еще говоришь, что я слишком суров?! — на широком лбу дяди Кима выступили капельки пота.

— Но, ты, же его знаешь. Если он сам не выйдет, его никто не найдет. А сам он не выйдет, пока ты не отменишь наказание.

— Ладно… — Дядя Ким вдел ремень обратно в брюки. — Хорошо, я не буду тебя пороть. Только выходи уже! — громко крикнул дядя Ким.

Тут крышка большого сундука слегка приоткрылась и из-за него выглянула довольная мордашка с хитрой улыбкой и веселыми, яркими изумрудными глазами.

— То-о-чно пороть не будешь? — спросил Тимка, слегка прищурившись.

— Не буду, — буркнул Дядя Ким. — Но все равно, будешь наказан. Завтра весь день просидишь в своей комнате за уроками.

Эти слова дались ему с тяжелым трудом. А ведь ему так хотелось как следует выпороть этого чертенка! Если бы только он догадался, что Тимка прячется в сундуке, ему бы не пришлось сдаваться. Но ведь никогда не знаешь, где на этот раз сможет спрятаться этот мальчишка. Однажды было даже такое, что он умудрился затаиться в небольшом ящике комода, где и так было полно вещей. Никто до сих пор так и не понял, как он смог там поместиться, да еще и просидеть около часа.

И все же дядя Ким искренне любил этого озорника. Он понимал, как нелегко пришлось мальчику. Родной отец Тимки умер, когда ему было всего четыре года, а спустя три года умерла и его мама. После этого его отправили в приют, но спустя пару лет, Дядя Ким и тетя Элла приехали за Тимкой и забрали его оттуда, несмотря на то, что у них самих было уже два ребенка.

— Я же все-таки двоюродный брат мамы Тимки, — говорил дядя Ким. — Как же я мог его оставить?

С тех пор Тимка вот уже полтора года жил в семье двоюродного дяди.

Тимка вздохнул и вылез из сундука. Он поправил свой любимый зеленый шарф, который почти никогда не снимал, слегка пригладил две вечно торчащие, словно рожки, прядки русых волос, засунул руки в карманы штанов, слегка приподнял подбородок и сказал:

— Тот, кто выходит из укрытия раньше, чем его нашли, имеет право на снисходительность.

— Поговори у меня еще! — хмыкнул Дядя Ким.- Сиди здесь и думай о своем поведении.

Сказав это, он взял под руку тетю Эллу и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Тимка сел на подоконник. На улице стояла прекрасная солнечная погода. Все дети, даже противный троюродный брат Коська играли сейчас во дворе, и только Тимке приходилось сидеть взаперти. И это лишь из-за того, что Тимка поджег сарай. Но ведь он не специально! Просто утром ему, как всегда, хотелось заняться чем-нибудь интересным — совершать разные подвиги или исследовать опасные места или сражаться за добро и справедливость. Недаром же его звали Тим Стриж. Ведь если прочитать его имя справа налево, приставив первую букву фамилии — получится слово «Смит». А это — фамилия известного отважного мореплавателя Джона Смита. Да и фамилия Тимки означала самую смелую и быструю птицу, пролетающую большие расстояния. Ну и как тут не хотеть совершать героические поступки?!

И вот, немного поразмышляв, он уговорил своего старшего троюродного брата Дениса Кимовича обследовать таинственный сарай, что находился во дворе.

Тимка очень любил этот двор. В отличие от большинства других дворов, он был окаймлен не какими-нибудь современными многоэтажками, а старинными двухэтажными частными домами. У многих жильцов этих домов имелись в распоряжение железные гаражи и старые деревянные сараи. Хотя большинство сараев уже не кому не были нужны, и там хранился всякий хлам. Один из таких сараев Тимке и хотелось исследовать. Он был ничейным — его хозяин давно уехал в другой город. И все-таки, сарай был под замком и никто туда не входил.

— А вдруг там что-то «ТАКОЕ»? — неопределенно разведя руками, сказал Тимка Денису Кимовичу.

— А может, там ничего нет? — предположил Денис Кимович. Ему уже было двенадцать лет, и он уже считал себя вполне взрослым человеком. Он даже пытался выглядеть старше своих лет. Его часто видели в сером костюме с белой рубашечкой и галстуком и с дипломатом подмышкой вместо обычного детского портфеля. Хотя из-за того, что Денис Кимович был худощав, костюм смотрелся на нем как мешок. Его темные волосы были всегда причесаны и коротко пострижены, а взгляд светло-карих глаз — сосредоточен и серьезен. По этим причинам Тимка и называл его всегда уважительно — по имени и отчеству.

Тимка хитро улыбнулся и ответил:

— Поэтому мы должны это выяснить. Мы ведь как-никак разведчики!

— Но мы, же не знаем, кому точно принадлежал этот сарай. Вдруг там хранится что-то опасное?

— Ты имеешь в виду бомбу замедленного действия или канистры с токсичными отходами? Тогда тем более мы должны это узнать. Ведь, возможно, мы всех сможем спасти.

— Я все равно не хочу, — хмыкнул Денис Кимович.

— А я один полезу. Ты только мне помоги сделать подкоп. Замок то я не хочу ломать. Еще соседи увидят, шум поднимут.

— А я вот не помогу.

— Да? А ты знаешь, что нарушаешь кодекс чести!

— Почему это? — Денис Кимович смотрел на Тимку с явным непониманием.

— Потому что в кодексе чести говориться не бросать товарища, а тем более брата в беде!

— Но ты, же не в беде.

— А вдруг буду? Там же может быть опасно, ты сам говорил!

С этим Денис Кимович не мог поспорить, и ему пришлось согласиться.

Тимка сказал, что им нужна лопата. Единственным человеком, у которого можно было ее попросить, являлся Валерка — двадцатисемилетний парень, который часто возился во дворе со своей старенькой «Волгой». У него был гараж, где лежали разные инструменты, оставленные прежним владельцем.

— Ну, что, дашь лопату? А? — протянул Тимка, заглянув под «Волгу».

Из-под машины вылез парень с рыжей шевелюрой и перепачканным лицом.

— Ну, что, чертенок, опять что-то задумал? — спросил он, ухмыльнувшись.

— Да так, ничего особенного, — пожал плечами Тимка.

— Знаю я тебя! — улыбнулся Валерка и, вытерев руки об тряпку, вынес из гаража старую, проржавевшую лопату. — Держите. Можете даже навсегда забирать.

— Спасибо! — кивнул Тимка и подмигнул Денису Кимовичу. — Ты настоящий друг, Валерка. Никто кроме тебя нам не помог бы.

— Да уж, — Валерка взъерошил русые волосы Тимки. — Просто все помнят, что ты можешь опять что-нибудь учудить. У меня же память дырявая, как моя футболка.

И вот, благодаря Валерке, Тимка и Денис Кимович отправились рыть подкоп. Они обошли сарай и остановились напротив той стены, что была спрятана от посторонних глаз. Защищенные высоким забором и колючими кустами с одной стороны и стенками двух других сараев по бокам, юные разведчики чувствовали себя уютно. Никто не мог их увидеть, и потому никто не будет докучать их расспросами: «А что вы тут делаете? А зачем вы тут роетесь?»

Когда дыра под сараем была уже такой, что в нее могли пролезть ребята, Тимка поднял над головой лопату и радостно воскликнул:

— Да здравствует свобода!

По всей видимости, Тимка представлял себя героем, который пытался тайно проникнуть в темницу и спасти несчастных пленников.

Он положил руку на плечо Дениса Кимовича и, вздохнув, сообщил:

— Ну, что же, дорогой брат, я иду на это опасное дело. Если со мной что-то случится, мои вещи станут твоими.

Денис Кимович даже испугался. Он, конечно, не собирался лезть в сарай, но ему стало не по себе от мысли, что Тимка будет один в этом страшном и неизвестном месте.

— Ладно, — выдохнул он, — я пойду с тобой.

Тимка знал, что Денис Кимович согласится. Он лукаво улыбнулся и нырнул под сарай.

Денис Кимович полез следом и, разогнувшись, подошел к Тимке. Внутри сарая было темно, только тонкие лучи света проникали через щели и ложились на земляной пол. Пахло сыростью и старыми вещами.

Тимка вынул из кармана фонарик. Обычно он носил с собой рюкзак, в котором лежали нужные разведчикам и путешественникам предметы — фонарь, складной нож, бинокль, темные очки и многое другое. Но на этот раз Тимка оставил рюкзак дома, а возвращаться за ним не хотелось.

Раздался щелчок, и пятно яркого света скользнуло по полу.

— Хорошо, что я догадался утром положить фонарик в карман, — улыбнулся Тимка.

Он посветил на стены и пол, и ребята увидели кучу старых вещей. Чего там только не было — и старый комод, и стол, и гамак, и какие-то бочки и железки, и старый чайник, и сломанный зонт, и самовар с паутиной, и ящики, и даже старинное кресло-качалка.

— Да здесь же настоящие сокровища! — воскликнул Тимка и принялся открывать ящики.

— Да уж, — чихнув, фыркнул Денис Кимович.

— Эх, нет в тебе романтики! Смотри, здесь есть какая-то старинная книжка! А вон и чьи-то ботинки и лупа. А это что? Ах, это же настоящий револьвер! — Тимка вертел в руках старый, весь в пыли и песке револьвер и радовался так, словно ему подарили целый парк аттракционов.

— Это ведь, правда, настоящее оружие! — воскликнул Тимка, подбежав к Денису Кимовичу.

— Да, здорово! — сказал Денис Кимович. И хотя, его не очень интересовал разный хлам, револьвер все-таки показался ему довольно забавной вещицей.

— В нем нет патрон, — сообщил Тимка. — Но это не важно. Главное, настоящий револьвер! Вот это находка!

— Ага, — согласился Денис Кимович.

— А знаешь, что? — Тимка посветил на него. — Я придумал! Здесь мы организуем свой штаб! Это будет штаб нашего тайного общества Г. Р. О. М — героическо-разведческого общества мечтателей. Мы будем приходить сюда, чтобы решать всякие важные вопросы. Правда, здорово? Давай, только не будем сразу все вещи рассматривать? Будем растягивать удовольствие, сохраняя ощущение тайны.

— Но только здесь сидеть неудобно, — возразил Денис Кимович.

— Да ладно! — махнул рукой Тимка. — Вон, кресло есть. А еще мы приберемся, забьем в стены гвозди и повесим гамак.

— А это хорошая мысль, — кивнул Денис Кимович.

Тимка взял из ящика лупу и, поглядев сквозь нее, немного подумал и сказал:

— А давай, проведем опыт? Узнаем, можно ли поджечь что-нибудь с помощью этой лупы.

— Зачем?

— Как зачем? Просто так.

И больше ничего не сказав, Тимка выключил фонарь и вылез наружу. Он сел на колени и занес лупу над сухой травой, что росла рядом с сараем.

— Может, не надо? — с сомнением спросил Денис Кимович, отряхивая грязь с колен.

— Надо, — решительно произнес Тимка. — Я, к сожалению уже решился, а отговаривать себя бесполезно.

Тимка держал лупу над сухой травой, пока она не начала дымиться.

— Ух, ты! — обрадовался он. — Сработало! Значит, эта лупа, хоть и старая, но еще может дать жару!

Тимка и Денис Кимович сидели в траве и наблюдали за тем, как она красиво дымилась. Даже Денису Кимовичу это занятие начинало нравиться.

Но вскоре Тимке надоело это дело, и он предложил вернуться в сарай.

В тот момент, когда в сарай проник запах дыма, Тимка и Денис Кимович спокойно сидели на бочках и чистили револьвер.

— Это что? — внюхиваясь, прошептал Денис Кимович. — Дым?

— Ага. Интересно, что горит?

— Мы горим! — испуганно выкрикнул Денис Кимович, увидев в щели между досками языки пламени.

Ребята выскочили из сарая. Денис Кимович был прав — это горел их сарай. Оказалось, в тот момент, когда Тимка пробирался в сарай, лупа выпала из его кармана. Как назло она легла на землю под таким углом, что солнечные лучи, коснувшись лупы, упали на рассыпанные возле сарая опилки, которые тотчас загорелись. Хорошо, что пламя еще не успело далеко распространиться.

— Давай, надо его потушить! — воскликнул Тимка.

— Вода! Где вода? — затараторил Денис Кимович.

— Вон! — Тимка указал на один из гаражей, рядом с которым стояла машина. Возле нее находилось ведро с грязноватой водой — видимо хозяин мыл свой автомобиль.

Тимка и Денис Кимович бросились туда. Пока они бегали за ведром, к сараю подбежала напуганная соседка — фрау Моль. По ее словам, ее предки были родом из Германии, и потому фрау Моль предпочитала, чтобы ее называли именно так, как принято на ее родине. В тот день фрау Моль собиралась в гости к своей старой подруге и для хвастовства надела свое красивое бардовое платье и любимую летнюю шляпку, привезенную из Германии. Она уже шла по дороге, когда увидела этот страшный пожар. Конечно же, ей ничего не оставалось делать, как подбежать к сараю и кричать: «Помогите! Пожар! Пожар!»

К несчастью, она не знала о том, что Тимка и Денис Кимович уже мчались на помощь с целым ведром воды. И, к сожалению, Тимка не сразу увидел фрау Моль, а только когда он выскочил из-за угла сарая. Наверное, эта роковая встреча была неизбежна… Тимка врезался во фрау Моль. Тимке еще повезло, что фрау Моль мягкая и довольно пышная дама. Зато фрау Моль повезло меньше. Мало того, что Тимка был худеньким и жестким, так еще как назло вся грязная вода из ведра выплеснулась на нее.

— А-а-а! — закричала Фрау Моль.

— Ой! — воскликнул Тимка.

Ну, кто же знал, что она возьмет тут и выскочит?! Хотя, конечно, Тимке было ее жаль, но сейчас проблема возникла более серьезная — вода вся ушла на фрау Моль, а на тушение пожара ничего не осталось.

Поэтому надо было придумать новый план. Не обращая внимания на крики и ругательства Фрау Моль, он обвел глазами двор с целью найти что-то подходящее. И вот — решение было найдено. На уличной бельевой сушилке висел ковер тети Эллы.

Тимка знал, что пожар можно потушить слегка влажной тканью. Ковер как раз подходил — он еще не успел высохнуть после чистки.

Даже не обговариваясь с Денисом Кимовичом, он подбежал к сушилке и схватил ковер.

— Но это же мамин ковер … — Денис Кимович осекся. Было уже поздно — Тимка принялся бить ковром по огню. Вскоре от пожара осталось только напоминание в виде черных полосок на стенах сарая, а ковер теперь больше походил на грязный, почерневший половик.

— Я все расскажу твоим тети и дяде! — Фрау Моль пригрозила Тимке кулаком. — Хулиганье! Несчастный детдомовец! — она хмыкнула и пошла домой, мокрая и раздосадованная тем, что ей так и не получилось похвастаться перед подругой своим нарядом.

Она действительно рассказала обо всем дяде Киру и тете Элле. И вот, в результате теперь ему приходилось сидеть дома. Дениса Кимовича не ругали — все понимали, что виноват был Тимка.

«Хотя бы один из нас может дышать свободой» — радуясь за брата, думал Тимка.

Однако Денису Кимовичу без Тимки на улице делать бело нечего, и он остался дома делать уроки.

Конечно, Тимка мог бы сбежать из комнаты — ему надо было только привязать веревочную лестницу к батарее и спуститься вниз через окно, но гордость ему не позволяла. Он все-таки хотел быть отважным героем, а отважные герои выносят все удары судьбы с высоко поднятой головой.

Тимка улыбнулся и вдохнул свежий, теплый сентябрьский воздух.

«Ничего» — решил он. — «Вот стану разведчиком, известным путешественником и великим героем, тогда никто уже не будет меня наказывать»

Глава вторая

— Ну вот, опять опаздываю! — вздыхал Тимка, мчавшись в школу на велосипеде Дениса Кимовича.

Сам Денис Кимович остался дома, так как немного простудился. Тимка одолжил его велосипед, чтобы успеть к первому уроку, ведь первым уроком была математика, учительницей которой являлась Нина Петровна.

Нина Петровна не любила Тимку, считая его злостным хулиганом, лентяем и грубияном, и часто ставила плохие оценки за урок и за поведение. Дяде Киму это надоело, и он сказал:

— Тимка, если в ближайшие дни нам снова позвонят из школы из-за твоего поведения, я не знаю, что со мной будет. Я, наверное, сойду с ума. А ты будешь наказан. Будешь сидеть дома и ни шагу на улицу!

Тимке не хотелось, чтобы дядя Ким из-за него сошел с ума, да и снова быть наказанным у него тоже особого желания не было. Однако если он опоздает на урок, то Нина Петровна сделает ему замечание или снова поставит двойку. Ведь она такая вредная! Поэтому Тимка прибавил скорость и помчался еще быстрее. Он въехал на территорию школы и направился вперед по узкой тропинке, вдоль школьной стены.

Вдруг из-за угла вынырнула пухленькая учительница истории, и Тимка чуть в нее не врезался, сумев объехать ее в последний момент. Ошалевшая учительница встала как вкопанная, провожая испуганным взглядом наглого мальчишку. Тимка был очень собой доволен — он как настоящий герой сумел предотвратить аварию и тем самым спас учительницу.

Тимка уже подъезжал к центральному входу, когда внезапно налетел на камень и, потеряв управление, врезался в пень и полетел прямиком в колючие кусты. Весь в ссадинах и царапинах, с волосами полными маленьких листьев и колючек, он вскочил и оглядел велосипед. Переднее колесо было немного погнуто, но в целом велосипед не пострадал.

«А колесо я починю» — подумал Тимка.

Тимка вынул из рюкзака старые часы и посмотрел на время. До начала урока оставалось всего две минуты. Если он сейчас войдет в школу через главный вход и побежит по длинным коридорам, то точно не успеет до звонка. Тут его взгляд упал на большой, ветвистый ясень, росший неподалеку. Тогда Тимку осенило. Окно классной комнаты, где сейчас должен был состояться урок по математике, находилось на втором этаже, как раз напротив этого ясеня. Поэтому, недолго думая, Тимка ловко вскарабкался на дерево и, добравшись до большой, длинной ветки, оценил обстановку. Ветка, на которой он сейчас стоял, как раз вела к приоткрытому окну классной комнаты. Тимка очень часто лазал по деревьям и ни капельки не боялся высоты, поэтому, не долго думая, вместо легкого пути, он выбрал путь сложный. Слегка наклонившись вперед, Тимка рванул с места и ринулся по прямой ветке в сторону окна. Ветка постепенно утончалась, и перед самым окном, Тимке пришлось прыгнуть. Со всего разбега он влетел в окно и с грохотом свалился на пол. В этот миг прозвенел звонок. Тимка поднялся и огляделся. Все — и его одноклассники, и Нина Петровна глядели на внезапно ворвавшегося мальчика, раскрыв рты.

— А что? Я ведь не опоздал! — как ни в чем не бывало, сказал Тимка. — Успел до звонка.

Однако почему-то учительница не оценила его старания не опоздать на урок. Хуже того — она пожаловалась директрисе школы на неприемлемое поведение мальчика. А из-за того, что в тот же день на Тимку пожаловалась еще и учительница истории, утверждавшая, что Тимка чуть ее не убил, директрисе пришлось принять меры. Она уже наизусть знала номер телефона дяди Кима и быстро ему позвонила.

— Ты о чем думал?! — рассердился Дядя Ким. — Чуть не сбил учителя, да и сам чуть не убился, прыгая в окно!

— Ты же мог разбиться! — поддержала мужа тетя Элла.

— Не мог, я ведь умею рассчитывать свои возможности, — Тимка скрестил на груди руки. — И учительницу я все же не сбил, а наоборот — спас.

К сожалению, никакие доводы не могли переубедить дядю Кима, и Тимку снова наказали. В очередной раз ему пришлось сидеть в своей комнате, на чердаке и учить уроки. Но Тимка не мог долго сосредоточиться на решении примеров и, то и дело посматривал в полукруглое окно.

— Потом доделаю эти уроки, — решил Тимка и, усевшись на подоконник, громко засвистел.

Недавно Валерка научил Тимку свистеть как свирель. Тимка быстро научился и стал свистеть даже лучше Валерки. А свистеть в два пальца Тимка сам научился в тот же день.

И вот сейчас была возможность похвастаться своим умением перед дворовыми ребятами. А то так все некогда и свободное время появляется только во время наказания. Все-таки и от него бывает какая-то польза!

Хорошо, что Тимка жил не в многоэтажном доме и не очень высоко. Так что возможно было легко переговариваться с дворовыми ребятами.

Дом Тимки был двухэтажным, с чердаком. Как раз на чердаке Тимка и жил. Ведь когда его привезли сюда дядя Ким и тетя Элла, свободных комнат в доме больше не было. В одной комнате — спал Денис Кимович, в другой — Коська, в третьей — сами взрослые, а гостиная была общей. Тимка был невероятно счастлив, узнав, что будет жить на чердаке, ведь, по его мнению, это самое что ни на есть замечательное место. Перед приездом мальчика, чердак очистили от ненужных вещей и поставили туда кровать, письменный стол и шкаф. По просьбе Тимки, на чердаке все же оставили несколько старинных вещей, а именно большой сундук, полный всякой старой одежды, зеркало, рыболовную сетку и огромную карту мира.

Мимо гаражей проходил одиннадцатилетний Гоша со своими друзьями — Витькой и Стасиком. Гоша сразу услышал свист и увидел Тимку.

— Эй, а ты когда так научился? — Гоша подошел поближе и задернул наверх чёрную, кудрявую голову.

— А… — равнодушно махнул рукой Тимка, — два дня назад. Подумаешь! Я еще и по-другому умею.

— Врешь! — сказал длинноногий Витька.

— Больно надо, — пожал плечами Тимка.

— Тогда свистни!

Тимка сунул два пальца в рот и ка-а-ак свистнул! Мальчишки даже уши закрыли.

— Вот это да! — разинул рот Стасик.

— Подумаешь! — фыркнул Витька. — Мой дядя тоже так может.

— Ну и иди к своему дяде! — рассердился Тимка. Ох, и вредный же этот Витька.

— А ты что дома сидишь? — спросил Гоша. — Наказали, да?

— Ага.

— А мне вот тоже не очень повезло. Я потерял карточки одного мальчишки и он сказал, что если я их не найду, то он мне голову оторвет.

— Какие карточки? — поинтересовался Тимка. — Футболистов?

— Те самые. Что теперь делать, не знаю.

Тимка подумал-подумал и говорит:

— Я тебе помогу. У меня же тоже есть эти карточки. Возьми их.

— Правда, можно? — обрадовался Гоша.

— Ага. Я сейчас. — Тимка спрыгнул с подоконника.

Ему было немного жаль отдавать свою коллекцию карточек — он копил их целый год. Причем покупал он их на свои собственные деньги, вырученные с продажи стеклянной тары, найденной на улице. (Ведь это так интересно — искать различные бутылки по всему городу!) Но все-таки, героем быть нелегко и приходиться чем-то жертвовать. Тем более у него созрел великолепный план, для осуществления которого было необходимо что-то отдать.

Тимка вынул из ящика небольшую коробку. По всей видимости, там лежали карточки.

Он обвязал коробку веревкой и, запрыгнув на подоконник, начал опускать ее, держа конец веревки в руках.

— Хватайте! — крикнул он ребятам.

Гоша и Стасик отвязали веревку и заглянули в коробку.

— Ого! — воскликнул Гоша. — Да тут больше карточек, чем мне надо!

— Бери все, — сказал Тимка. — Мне не жалко.

— Вот, спасибо! — обрадовался Гоша. — Да я тебе за это… все что хочешь дам!

Тимка хитро улыбнулся. Все шло по его плану.

— А что можешь предложить?

— Хочешь, я тебе подарю карту сокровищ? — спросил Гоша. — Говорят, она принадлежала старшеклассникам, учившимся в школе целых десять лет назад!

— Ну… не знаю… — пожал плечами Тимка. — Да нет, не надо…

— И еще солдатика, хочешь?

— Ну ладно… — пожал плечами Тимка, — раз ты так настаиваешь.

Гоша прямо засиял от радости.

— Я мигом, я сейчас!

«Вот, удивительно» — подумал Тимка. — «Чем больше отказываешься, тем больше тебе предлагают. А Гоша еще радуется, что смог уговорить меня взять у него подарки»

— А мне можешь тоже помочь? — спросил Стасик. — У меня книжка библиотечная порвалась. Библиотекарша говорит, чтобы я принес ей такую же. У тебя нет случайно детской энциклопедии про машины?

— Есть, совершенно случайно.

Тимка снова вернулся в свою комнату. Порывшись на полке, он вытащил совсем новенькую энциклопедию. Тимка ее уже прочитал, но уж слишком она ему показалась скучной. Вот книги о приключениях, путешественниках, пиратах и героях — совсем другое дело.

Он также обвязал веревкой книгу и спустил ее прямо в руки Стасика.

— Вот, держи! — крикнул он.

— Большое спасибо, выручил! — улыбнулся Стасик. — У меня, конечно, нет карты сокровищ, но зато я могу дать змеиную кожу! Я нашел ее в лесу. Хочешь?

— Ну, а тебе не жалко?

— Я не хочу в долгу оставаться. Так что бери. Я еще найду.

И Стасик побежал за змеиной кожей.

— А мне ничего не надо, — хмыкнул Витька и, засунув руки в брюки, зашагал прочь.

Не успел Витька уйти далеко, как под окнами Тимки уже собралась толпа ребятишек разных возрастов — лет от шести до тринадцати.

— Мы слышали, ты тут всем помогаешь и раздаешь разные вещи? — спросила одна девочка с тонкими косичками. Вроде бы ее звали Люськой.

— Да, — сказал Тимка, — помогаю.

— А мне можешь помочь? У моей подружки день рождения и мои родители купили для нее подарок — красивую куклу. Но я хочу оставить эту куклу себе, а подружке подарить что-нибудь другое. Может, ты найдешь подходящий подарок?

— Я что, похож на того, кто играет в кукол? — нахмурился Тимка. — Ох, ну ладно, что-нибудь придумаю. Кому еще что нужно?

И тут началось:

— Мне металлолом какой-нибудь, нам в школе дали задание его собрать.

— А мне учебник по истории за второй класс, а то я его потерял.

— Мне фарфоровый чайник, в подарок для бабушки. А то прошлый я разбил.

И так далее. Оказалось, у многих детей была какая-нибудь проблема.

Тимка заверил всех, что постарается всем помочь. Но чтобы найти металлолом и чайник, надо было покинуть чердак, а выходить ему никто не разрешал. Поэтому, тихонько приоткрыв дверь, Тимка огляделся по сторонам и на цыпочках прокрался в коридор и осторожно спустился по лестнице. Судя по звукам, дядя Ким и тетя Элла сидели в гостиной и смотрели телевизор. Денис Кимович, наверняка, был в своей комнате. На этот раз вмешивать его в свои дела Тимке не хотелось, и он потихоньку начал искать нужные вещи.

Чайник, фарфоровый, с некрасивыми разноцветными узорами, обнаружился на кухне, в самом дальнем углу.

Все равно, этот чайник никому из взрослых не нравится. А Тимка даже слышал, что дядя Ким сам намеревался его выкинуть.

А вот какие ненужные металлические вещи есть в доме? Ну, конечно же — старые лыжные палки дяди Кима! Все равно они зря пылятся в кладовке. А еще и старая алюминиевая кастрюля подойдет. Ведь тетя Элла больше в ней ничего не готовит и ей просто жалко ее выбросить.

Многое другое также нашлось в кладовке, ведь тетя Элла все равно еще давно просила дядю Кима избавиться от того, что там накопилось.

А вот где найти подарок для девчонки? Тут Тимка вспомнил — у него есть кое-что, что может пригодиться. Оставив все остальные вещи на полу чердака, он подошел к шкафу. Надо отметить, что шкаф Тимки не был просто шкафом, где хранилась обычная одежда. Нет, это был целый кладезь различный вещей. Помимо одежды Тимки, в нем можно было увидеть множество небольших коробок. В каждой из них лежало что-то полезное. Например, в одной коробке лежали различные парики, в другой — очки разной формы, в третьей — вещи, найденные на улице. Среди них были: мячи, перья, ключи, часы и прочее. Тимка порылся в одной из таких коробок и вытащил оттуда небольшую куколку в длинном синем платье, с голубыми глазами и белокурыми локонами. Однажды, Тимка нашел эту куклу на улице зимой, в сугробе. Хотя Тимка в куклы не играл, тем не менее, взял ее с собой. Ведь никогда не знаешь, что может пригодиться. И он оказался прав. Кукла могла стать отличным подарком для девочки.

В общем, Тимка достал все то, что хотели ребята.

— Давайте, ловите! — крикнул Тимка ребятам и начал сбрасывать им разные предметы. А то, что бросать было опасно, Тимка спускал на веревке. Все разобрали свои вещи и были очень довольны. Никто тоже не захотел оставаться в долгу и каждый предложил Тимке какой-нибудь подарок. Некоторые даже соревновались друг с другом — кто, что лучше предложит.

Скоро все разбежались, сообщив Тимке, что принесут ему обещанные подарки. Тем временем вернулись Гоша и Стасик. У Гоши в руках был свернутый лист бумаги и красивый раскрашенный вручную солдатик, а у Стасика — стеклянная баночка (наверняка со змеиной кожей).

— Вот, это тебе! — сказал Гоша. — Только как мы тебе это дадим?

— Вот, — Тимка бросил вниз корзину, привязанную к веревке, — кладите подарки в корзинку, а я ее подниму.

Мальчики так и сделали. Тимка поднял корзинку — да, подарки были что надо. Особенно заинтересовала его змеиная кожа. Скорее всего, она принадлежала ужу.

Тимка рассматривал карту сокровищ, когда прибежали другие ребята, тоже с подарками. Корзинка опять полетела вниз и, наполнившись всякой всячиной, взлетела наверх, потом опять вниз, и опять наверх. И так, пока все кому помог Тимка, не раздали свои подарки.

Да, сколько всего получил Тимка! И разные игрушки, и книги, и красивые камушки, и живую лягушку в банке, и страусовое перо, и чьи-то вставные челюсти, и чей-то клык на нитке, и дохлую муху в спичечной коробке…

— Столько сокровищ в обмен на какой-то хлам! — радовался Тимка. — Причем в день, когда меня наказали! Это просто подарок судьбы. Все-таки правильно говорят, что ни делается, делается к лучшему. Надо всегда быть благодарным, даже когда тебе кажется, что все плохо. Ведь никогда не знаешь, что произойдет в следующий миг.

Тимка сидел на полу и разглядывал свои сокровища, когда из коридора раздались возмущенные и удивленные голоса взрослых.

— Почему открыта кладовка? Да она почти пустая! Нас что, обокрали?

— Куда делись мои лыжные палки?

— И где чайник тетушки Зины?

— А я знаю, где все это! — Тимка услышал противный голос младшего брата Коськи. Очевидно, он недавно вернулся домой. — Я видел, я знаю! Это все Тимка виноват!

— Но Тимка был в своей комнате, он не мог никуда деть эти вещи! — возразила тетя Элла.

Тимка вжал голову в плечи.

«Так странно! Ведь взрослые сами хотели избавиться от всех этих старых вещей, а когда я оказал им эту услугу, они еще и недовольны!» — подумал Тимка.

— А он все ваши вещи из окна друзьям бросал, — ехидно сказал Коська. Вот предатель!

— Что?! — возмутились дядя Кир и тетя Элла. — Т-и-и-мка!

Дядя Ким ворвался в комнату Тимки. На полу лежала гора Тимкиных подарков, но самого мальчика в комнате не было.

— Тимка! Где ты, чертенок?!

Но ответа не последовало.

Лишь с окна свешивалась веревочная лестница, а в кустах мелькала русая макушка мальчика.

Глава третья

День выдался пасмурный. Легкий туман уже окутывал крыши домов, и дождь, будто воображая себя музыкантом, громко барабанил по крышам. По водосточным трубам спускались длинные струйки, и, соединяясь в одну большую лужу, оставались лежать на мокром асфальте.

У Тимки настроение тоже было пасмурным. И это неудивительно, ведь за последнюю неделю помимо пяти двоек за поведение, он успел схлопотать вторую двойку по математике. По мнению Тимки обе эти оценки были незаслуженными. Первую двойку он получил, потому, что, будучи занятым свершением героических поступков, он не подготовился к уроку. А вторая двойка была заработана следующим образом…

Однажды Нина Петровна вызвала Тимку к доске и сказала:

— Реши вот такую задачу: Поезд прошел 224 километра за 4 часа. Его скорость в три раза меньше скорости вертолета. Какова скорость вертолета? И обязательно сделай схематичный рисунок к этой задаче, чтобы всем было все понятно.

Вот Тимка и начал делать рисунок. Пока учительница сидела спиной к доске и заполняла журнал, он успел нарисовать вертолет, железную дорогу и огромный поезд. На взгляд Тимки поучилось совсем неплохо, только вот колеса вышли немного кривоватыми. Тогда Тимка стер эти колеса и нарисовал новые. Потом он подумал и нарисовал людей, выглядывавших из окон поезда и вертолета. А еще — деревья, семафоры, облака, цветы, двух баранов на лугу, лес и речку позади, три высоких дома, свою школу и даже летящую на парашюте директрису. Он собирался еще что-нибудь изобразить, но тут Нина Петровна поднялась с места и посмотрела на доску.

— Что это такое?! — нахмурилась она.

Тимка удивленно похлопал глазами.

— Вы же просили нарисовать схематический рисунок, вот я и нарисовал. Даже не просто схематичный, а с подробностями…

— Ты что смеешься надо мной?! Где твое решение?

— А… решение… Ну, если бы вы меня не прервали, я бы, возможно, и нашел решение. Я как раз собирался это сделать.

— Значит, теперь я виновата?! — нахмурила брови Нина Петровна. Ее маленькие холодные глазки, казалось, хотели просверлить Тимку насквозь.

— Ну, если бы вы дали мне больше времени, не дергали меня и дали спокойно подумать…

— Я и так дала тебе достаточно времени! — учительница уперла руки в широкие бока.

— А разве в школе есть какой-то свод законов, где говорится о том, как долго ученик должен стоять у доски? — решил уточнить Тимка.

— Так, хватит паясничать! Садись на место. Два.

— Эх, а я так старался… Не цените вы искусство! — вздохнул мальчик. — Хоть и нарисовал я все очень понятно и с деталями. Я даже вас хотел нарисовать, но только вы, же такая большая… а места на доске уже было мало.

Одноклассники Тимки захихикали, а учительница почему-то покраснела и все же поставила Тимке жирную двойку. И еще приписала в дневнике: «Хамит на уроке».

Это было уже совсем несправедливо.

«Я же даже не думал хамить, просто сказал правду» — подумал Тимка.

А ведь как назло, сегодня дядя Ким грозился проверить дневник. Он знал, что сегодня будет урок математики и видимо предчувствовал неприятности. Тимка так не хотел расстраивать тетю и дядю этой новостью, что решил пойти на хитрость. От природы он обладал особым, уникальным даром. Он прекрасно умел менять голоса и притворяться кем-то другим. Он спокойно мог заговорить как взрослый мужчина или женщина и сымитировать многие звуки и голоса животных. Даже среди взрослых нашлось бы очень мало таких людей, которые умели бы то, что умел Тимка. И вот, на перемене, пока вахтерша ходила за пирожками, Тимка прокрался к школьному телефону и позвонил домой. Трубку взяла тетя Элла. Сделав свой голос похожим на голос Нины Петровны, Тимка сказал:

— Здравствуйте, это тетя Тима Стрижа?

— Да, — сказала тетя Элла. — А вы, Нина Петровна?

— Да, — серьезно сказал Тимка.

— Неужели Тимка опять что-нибудь натворил?

— Нет, нет, успокойтесь. Наоборот, я хотела похвалить вашего племянника. Он очень хорошо сегодня занимался и получил пятерку.

— Правда? — голос тети Эллы так зазвенел, словно колокольчик.

— Да, или я не Нина Петровна, — воскликнул Тимка. — Ну ладно, я просто решила вам это сказать. До свидания.

— Хорошо, — сказала тетя Элла. — До свидания.

— Ага, — кивнул Тимка и быстро положил трубку.

Так, все шло по плану. Раз дядя Ким будет знать, что я не получил плохую оценку по математике, то и проверять дневник не будет смысла. Так что сегодня дядя и тетя смотреть в дневник не будут, потом начнется новая неделя и двойку никто не увидит. Конечно, Тимка все равно когда-нибудь расскажет о ней, но только когда-нибудь. Лет, через десять. Ведь, как говориться, лучше поздно, чем никогда. Хотя никогда еще лучше.

На сердце у Тимки полегчало, и он с радостью побежал после школы домой. Как он и ожидал — тетя Элла была в прекрасном настроении и не стала требовать показать ей дневник. Она даже поцеловала Тимку в щеку и побежала в магазин за «вкусненьким». Однако на всякий случай Тимка решил дневник спрятать. Но куда? И тут его взгляд упал на старую керамическую вазу, стоявшую на полу в гостиной.

«А почему бы и нет?» — подумал Тимка. Он подошел к полке и, свернув дневник в трубу, засунул его в вазу.

А когда с работы пришел дядя Ким, и все сели ужинать, тетя Элла рассказала о том, как Нина Петровна хвалила Тимку. Поначалу Тимке было смешно, а потом ему даже начало казаться, что его на самом деле хвалили, и ему стало даже немного неудобно, но приятно.

— Молодец, — сказал дядя Ким. — Эх, я так люблю тебя, когда ты приносишь домой такие радости.

— А когда не приношу, то не любишь? — хитро улыбнулся Тимка.

— Хм. Это просто… понимаешь… ну ладно, хватит. Не задавай мне глупых вопросов!

Тимка хихикнул. Он знал, что дядя Ким его все равно любит, даже когда безобразничает. Но дядя Ким почему-то никогда не хотел в этом признаваться.

— Да, молодчина, — Денис Кимович хлопнул Тимку по плечу. — Может, когда-нибудь мы вместе будем ездить на школьные олимпиады по математике.

— Ну, уж нет, спасибо, — хмыкнул Тимка.

— Да, глядишь и тоже отличником станешь, как Денис! — улыбнулась тетя Элла.

Все радовались за Тимку. Все, кроме Коськи. Ему хоть и было всего лишь девять лет, ехидства в нем было хоть отбавляй. Хватило бы не на один десяток мальчишек. Маленький, щупленький, с беленькими кудрявыми волосами и карими глазками с длинными ресничками, он походил на ангелочка. А между тем, по мнению Тимки, был очень вредным, обидчивым, сующим нос не в свои дела и главное — ябедой.

— А мне что-то не вериться, — покачал головой Коська. — Его не могли хвалить за математику! Тимка никогда нормально не учит уроки! Он очень глупый!

— Ну, что ты, Костик! — отмахнулась тетя Элла. — Тимка тоже может исправиться.

— Да, — кивнул дядя Ким. — Чертенок, принеси-ка дневник, порадуй нас. Не так часто в твоем дневнике можно увидеть пятерку по математике.

— Да уж, когда последний раз ты ее получал? — ухмыльнулся Коська. — Ах, да… никогда.

У Тимки внутри все похолодело. Но почему дяде Киму пришла в голову такая мысль — заглянуть в дневник?! Эх, сдалась им эта пятерка! Надо было сказать, что не пятерку получил, а четверку или даже тройку!

— А я его как назло где-то потерял, — вздохнул Тимка. — Наверное, в школе оставил. А так хотелось похвастаться пятеркой!

— Знаешь, если бы я не знал, что у тебя хорошая оценка, — нахмурился дядя Ким, — я бы подумал, что ты врешь и специально не хочешь показывать дневник. Ладно, завтра поищешь в школе. Я все-таки хочу его увидеть.

В ответ Тимка невинно улыбнулся, а у самого на душе заскребли кошки или даже скорее тигры. Нет, дядя Ким не должен был увидеть двойку, иначе он очень сильно расстроится. А будучи героем, Тимка был просто обязан спасти дядю от плохого настроения. Задание по спасению дядиного настроения не должна провалиться!

Почему-то ваза перестала казаться Тимке надежным тайником, и ему очень сильно захотелось перепрятать дневник.

— Спасибо за ужин. — Тимка встал из-за стола и выбежал из кухни.

Ворвавшись в гостиную, он кинулся к вазе и запустил в нее руку. Дневник оказался спрятанным глубоко — Тимка еле касался его кончиками пальцев. Пришлось сунуть руку еще глубже. И когда Тимка уже готов был вытянуть дневник, он вдруг понял, что его рука застряла. Он пробовал и так и сяк, но рука по-прежнему оставалась внутри керамической вазы.

Что было делать? Разбивать вазу — жалко, все-таки не его вещь. Но и не ходить, же с ней все время…

— Тимка, ты куда убежал? Иди сюда! — раздалось из кухни.

Тимка тяжело вздохнул. А ведь все так хорошо начиналось…

«Главное, чтобы взрослые не заглянули в вазу» — подумал он.

— У меня тут возникла маленькая проблема, — улыбаясь, сказал Тимка и показал всем свою руку.

У всех тут же округлились глаза, а у дяди Кима даже с вилки упала тефтелька.

— Как это тебя угораздило так? — прошептала тетя Элла.

— А… я это… — свободной рукой Тимка почесал затылок, — просто случайно уронил в него… кое-что и попытался это вытащить.

— А выглядишь ты очень смешно, — хихикнул Коська.

Но остальным было не до смеха.

— Надо быстрее освободить его руку! — испуганно воскликнула тетя Элла. — Вдруг она еще опухнет…

— Да, ведь эта ваза дорогая! — дядя Ким всплеснул руками.

И он дернул Тимку за руку. Наверное, дядя Ким считал себя очень сильным и думал, что ваза сама вдруг возьмет и выскочит из руки. Возможно, дядя Ким был сегодня не форме, а может просто, у вазы были другие планы, но только у него ничего не получилось. Вернее получилось, но не совсем то, чего ожидал дядя Ким — ваза не выскочила из руки, но зато Тимка дернулся с места и врезался в стол. Стол пошатнулся, чашка опрокинулась, горячий чай полился на коврик, и заодно на ноги тети Эллы. Тетя Элла взвизгнула и словно в обиде на чашку, столкнула ее на пол, и та разбилась на сотню осколков. Денис Кимович, боясь на них наступить, залез на стул, но Коська, который тоже не хотел наступать на осколки, дернулся в сторону и задел Дениса Кимовича. Денис Кимович покачнулся и полетел на дядю Кима. Дядя Ким отскочил в сторону, но ударился о дверцу шкафчика и чуть не поскользнулся на разлитом чае.

— Что за дурдом! — рявкнул дядя Ким, потирая ушибленную голову.

— Да уж! — согласилась тетя Элла. — Нечего было его так дергать!

— Тогда сама ему помогай! — отмахнулся дядя Ким и вышел из кухни.

Тетя Элла вздохнула и попросила Дениса Кимовича принести тряпку, веник и совок. Когда пол снова был чистым, тетя Элла достала из шкафчика бутылку с маслом и начала капать его в вазу, на руку Тимки.

— Ой, щекотно! — засмеялся Тимка.

— Подожди, масло сейчас пройдет дальше, и ты выскользнешь из вазы.

Но сколько они, ни ждали, рука никак не хотела освобождаться. Тетя Элла уже чуть ли не полбутылки истратила, но результат был тот же.

— Не получается? — спросил дядя Ким.

— Нет, — вздохнула тетя Элла. — Давайте, попробуем мыло?

Она намылила Тимке руку и горлышко вазы, но и это не помогло.

— Похоже, придется вазу разбить, — заключила она.

У Тимки по спине побежали мурашки. Если ее разобьют, взрослые увидят, что в вазе была не только рука… Но тут неожиданно пришел на помощь сам дядя Ким.

— Разбить? Да ты с ума сошла! Она же дорогая! — воскликнул он. — И вообще, там у меня… — тут дядя Ким запнулся. — Просто Тимка может пораниться.

— Может вызвать МЧС? — предложил Денис Кимович.

— Ну, уж нет! — отрезала тетя Элла. Если они приедут, то соседи узнают о том, что у нас произошло. Соседки будут над нами смеяться. Знаю я их.

— Тогда давайте, пойдем в больницу? — встрял Коська. — Может быть, там ему еще и укол от глупости сделают?

— Я тебе сам укол сделаю, от вредности — буркнул Тимка и погрозил ему кулаком.

— В любом случае, на улице темень, — задумчиво прошептала тетя Элла. — И до больницы идти далеко. И вообще за последние полтора года мы слишком часто туда наведываемся.

— Это потому, что Тимка постоянно что-нибудь калечит, — проворчал дядя Ким. — То ногу сломает, то руку, то подерется с кем-нибудь. Нам в больнице уже должны дать звание постоянных клиентов.

— Да уж… — вздохнула тетя Элла. — А Тимке хоть бы что… Словно его это забавляет.

— И вовсе нет, — не согласился Тимка. — Просто я отношусь к жизни по-философски. Если случилось что-то неприятное и ничего поделать нельзя, то надо просто принять это и жить дальше.

— Да ты же специально лезешь, куда не надо и постоянно нарываешься на неприятности! — воскликнул дядя Ким.

— Как говорят французы: «Такова жизнь» — с наигранной грустью в голосе, произнес Тимка.

— Я знаю что делать, — решительно заявил дядя Ким. — Мы с Тимкой сходим к Петровичу. У него есть различные инструменты, и мы что-нибудь придумаем.

— Тогда я пошла одеваться.

— Э, знаешь… — замялся дядя Ким. — Мы с Тимкой лучше одни сходим. Все-таки это мужское дело. Ты лучше дома останься, отдохни, телевизор посмотри…

— Но я тоже переживаю за ребенка… — тетя Элла сцепила руки в замок.

— Не волнуйся, мы справимся, — уверенно сказал дядя Ким. — А ты и вправду лучше отдохни…

— Что-то ты уж больно сегодня заботливый. Ну ладно, идите…

Дядя Ким улыбнулся и, схватив Тимку за свободную руку, потащил его в коридор.

— Давай быстрее, пока она не передумала, — прошептал дядя Ким.

Тимка с удивлением на него посмотрел. И чего это дядя не хочет, чтобы тетя шла вместе с ними?

Петрович, к которому собирался сходить дядя Ким, жил в соседнем дворе, в многоэтажном доме.

Дядя Ким сообщил, что на улице дождь, поэтому надо надеть куртки с капюшонами. Дядя Ким был готов, только Тимка не мог нормально надеть куртку — его рука в вазе не пролезала в рукав.

— Придется идти в куртке на половину, — сказал дядя Ким.

В конце концов, дядя Ким и Тимка вышли из дома. Дождь действительно шел. Тимка подумал, что даже не шел, а скорее бежал — такой был сильный ливень. Пока они неслись к дому Петровича, Тимка успел заметить, что дождь этот такой шуршащий, словно что-то шепчет и очень игривый — он оставлял сотни маленьких фонтанчиков, которые тут же били по лужам.

Ворвавшись в подъезд, дядя Ким позвонил в дверь приятеля и вскоре им открыл невысокий, плотный мужчина с залысинами и реденькой бородкой.

— О, Ким! Что случилось? — удивленно спросил он.

— Да вот, посмотри, — дядя Ким кивнул в сторону Тимки, стоявшего рядом.

— Здравствуйте, — улыбнулся мальчик с вазой на руке.

— Здравствуй… — протянул Петрович. — Да уж, как, же так произошло?

— Эх, вот так бывает, — со вздохом ответил Тимка. — Живешь себе, живешь, и вдруг БАМ — и твоя рука оказывается в вазе.

— Выручишь, Петрович? — спросил дядя Ким.

— Ну что ж, проходите, посмотрим, — кивнул Петрович.

Дядя Ким рассказал Петровичу о том, что ни масло, ни мыло не помогло, на что Петрович, осматривая руку Тимки, ответил:

— Ну, если вам разбивать вазу жалко, можно просто часть горлышка отрезать стеклорезом, а потом его приклеить на место.

— Отлично! — согласился дядя Ким.

Тимка выдохнул. Это хорошо, что разбивать вдребезги вазу не будут, тогда еще есть вероятность того, что дневник сейчас не заметят.

— Да, замечательная идея! — закивал мальчик.

Петрович усадил Тимку на стул, положив на стол его руку с вазой, достал из ящика с инструментами стеклорез и принялся за работу. Пока Петрович аккуратно, неторопливо резал вазу, Тимка в это время изучал его комнату. Комната, которая скорее походила на мастерскую, была уставлена всевозможными дощечками, ящиками, проводами и железками. На стенах были развешаны фотографии разных людей и выжженные на дереве картины. Раньше, Петрович работал слесарем и токарем, а потом начал преподавать труд в школе у средних и старших классов.

— Красивые у вас картины! — восхищенно проговорил Тимка.

— А многие из них мне ученики подарили, — не без гордости сказал Петрович. — Вот когда ты немного подрастешь, то я тоже стану твоим учителем, и ты тоже научишься такие вещи делать.

— Ну что там? — встрял дядя Ким, все это время ходивший взад-вперед по комнате. — Долго еще?

— Уже почти все, — ответил Петрович.

Он отложил стеклорез в сторону и надавил на горлышко вазы. Половинка горлышка тут же отломилась и упала. Благодаря образовавшемуся квадратному вырезу, Тимка, наконец, смог освободить руку.

— Уф, как же хорошо! — обрадовался мальчик. — Спасибо вам большое, Петрович!

— Тимка, так невежливо обращаться ко взрослому человеку, — смутился дядя Ким. — Надо сказать — Иннокентий Петрович.

— Но ведь ты, дядя, сам называешь его просто Петрович.

— Это другое дело, — еще больше смутившись, сказал дядя Ким.

— Ничего, ничего, — усмехнулся Петрович. — Пусть называет меня так. Я не обижусь. И я рад, что смог вам помочь. Если вдруг что опять случится, приходите еще.

— Надеюсь, не случится, — со вздохом сказал дядя Ким. — Хотя, я зря питаю иллюзии… это же Тимка…

— До свидания! И спасибо еще раз! — обратился Тимка к Петровичу и на всякий случай, чтобы дядя Ким случайно не заглянул в вазу, обхватил ее обеими руками и направился к двери.

— Эй, Тимка, погоди! — остановил его дядя Ким. — Поставь-ка вазу обратно на стол.

— Зачем? — испугался Тимка.

— Надо же ее склеить!

Делать нечего, пришлось Тимке вернуться.

Петрович достал клей и собирался уже приклеить кусок горлышка на место, как вдруг он нагнулся над вазой и, тихо сказав: «Так что-то есть», вытащил из вазы… дневник, весь в масле и мыле.

Когда дядя Ким увидел, что скрывалось в вазе, его лицо сначала побелело, потом налилось краской и стало пунцовым.

— Ой, какая приятная неожиданность! — притворно воскликнул Тимка. — И как мой дневник мог там оказаться?

— Действительно, как?! — дядя Ким буравил Тимку взглядом.

Он подошел к столу и, открыв промасленный дневник, увидел то, что так усердно пытался скрыть от него Тимка.

— Как? Двойка?! — дядя Ким с минуту всматривался в дневник. Может, это чернила размылись, и пятерка превратилась в красного лебедя? Но нет… чернила нигде больше размыты не были. Это была самая настоящая двойка по математике за сегодняшний день.

Тимка понурил голову. Ему было очень стыдно. Каким бы хорошим героем он не был, спасти родного дядю от плохого настроения он не сумел. Миссия провалена.

Дядя Ким выглядел так, словно он вот-вот взорвется. Его большие кулаки и губы были плотно сжаты, ноздри то сужались, то расширялись, и даже левый глаз немного дергался.

Петрович же громко засмеялся и, вытерев слезу, бросил взгляд на злополучную вазу.

— О, там есть еще что-то! Это тоже твое, Тимка? — Петрович вытащил из вазы свернутые в рулончик и перевязанные резинкой деньги.

— Это мое! — дядя Ким засунул деньги в карман куртки.

— Интересно, получается, у вас в семье все хранят свои вещи в вазах? — усмехнулся Петрович.

— Это моя заначка, — шепотом ответил дядя Ким. — Только не говори об этом моей жене. Она считает многое, что я хочу себе позволить, пустой тратой денег.

— Ого! Так вы тоже что-то скрываете от тети Эллы! — удивился Тимка.

Дядя Ким тяжело вздохнул и, положив руку на плечо мальчика, выдавил:

— Давай, договоримся как мужчины. Я не буду на этот раз тебя ругать или наказывать за двойку, а ты ничего не скажешь тете Элле про заначку. Идет?

— Угу, — радостно кивнул Тимка. — Значит, ты не будешь расстроен? И плохого настроения тоже не будет?

— Постараюсь это пережить…

— Ура! — Тимка обнял дядю Кима.

Все-таки задание не совсем провалено!

Глава четвертая

— Это все ты виновата!

— Нет, ты!

— Нет, это ты так избаловала ребенка! — дядя Ким вздохнул и присел на стул.

— А ты слишком был строг! — нахмурилась тетя Элла.

— Так, я больше не могу, — дядя Ким встал и направился к выходу. — Мне нужно закурить.

Тимка сидел на чердаке и стрелял из самодельного лука в мишень от дротиков.

И хотя он постоянно попадал в десятку, это ни капельки его не радовало. На душе у него было так тяжело и противно, что даже хотелось разреветься.

Ему было больно от того, что из-за него дядя Ким и тетя Элла поругались. Ведь они были так добры к нему.

— Ну, почему ты такой? — в комнату вошла тетя Элла и, скрестив на груди руки, с тоской поглядела на Тимку. — Зачем ты вчера поздно вечером, да еще и с черным платком, закрывавшим нижнюю половину лица, прыгал с деревьев, пугая прохожих? Вон, одна наша соседка, которую я сейчас навещала, до сих пор не может прийти в себя. И все, конечно же, идут с жалобами к нам! Думаешь приятно их выслушивать?

Тимка пожал плечами.

— Я же просто был ниндзя, — сказал он. — Я учил соседей быть более бдительными. Пусть не расслабляются, а то мало ли что! И когда настоящие ниндзя или бандиты появятся, они будут наготове.

— Эх ты, — вздохнула тетя Элла. — А Ким опять пошел курить. Он и так много курит, а когда ты его так огорчаешь, он дымит как паровоз. Совсем его здоровье не бережешь.

Тетя Элла уже ушла, а Тимка все думал о том, что она сказала. И вдруг Тимку осенило — он понял, что должен сделать. Он сразу повеселел и побежал в прихожую — там, на тумбочке Тимка увидел пачку сигарет дяди Кима. Не колеблясь, мальчик выбросил их в мусор, а пустую пачку оставил себе. Он любил собирать разные коробочки.

Все-таки Тимка был герой, и он не мог позволить дяде Киму портить свое здоровье. И как герой, он должен был загладить свою вину и чем-нибудь обрадовать, и возможно, купить ему подарок.

«Я заработаю деньги и куплю ему подарок намного лучше, чем сигареты. И он будет рад, и перестанет курить». — Таков был план Тимки. — «Да, нужно поработать. Можно, конечно и бутылки пособирать, но это займет слишком много времени. Нужно выбрать более быстрый способ. Ведь даже нищие, которые просто сидят у дороги, ничего не делая, быстро получают деньги»

— А я чем хуже? — улыбнулся Тимка. — Я может, тоже могу быть нищим! К тому же, у меня уже есть опыт.

Раньше, когда Тимка жил в приюте, в другом городе, он часто сбегал оттуда и сам зарабатывал деньги. У него был знакомый уличный скрипач, вместе с которым он выступал. У Тимки был хороший слух и красивый голос, благодаря чему, им кидали много монет. Скрипач отдавал половину выручки Тимке и тот, радостный бежал за гостинцами для своих друзей. Он покупал сладости, а иногда и игрушки для других сирот. Дети с нетерпением ждали возвращения Тимки, ведь директриса их приюта была очень жадной и всегда экономила на еде и игрушках. Ей почему-то совсем не нравилось, что Тимка сбегает из детского дома, пропадает неизвестно где, а потом возвращается с подарками. За это, она наказывала мальчика — лупила его, запирала в чулане и лишала обедов. Но Тимка не сдавался и, чувствуя себя отважным рыцарем, снова убегал из приюта.

На этот раз, Тимка тоже мог заработать пением. Правда, тот скрипач, с которым он выступал, остался в том городе, где раньше жил Тимка. К тому же, вид у Тимки сейчас был не такой уж и несчастный. Одежда его, хоть и местами рваная и грязная, была новой и добротной, и сам мальчик хоть и был худеньким, но в тоже время казался крепким. Нет, на бедного сиротку, каким он был раньше, он всё-таки не похож. А раз так, то и жаль Тимку не будет и денег ему особо не дадут. Так рассуждал мальчик. Он и забыл, что прохожие давали ему деньги не потому, что вид у него был жалостливый, а потому, что он хорошо пел.

Тимка, вернувшись в свою комнату, начал рыться в шкафу. Он достал свои старые, все в заплатках штаны и криво оторвал их концы, а к рваному джемперу, найденному в сундуке, добавил еще несколько дырок. После этого он вынул из шкафа маленькую железную баночку и обмазал лицо и руки специальной грязью, которую используют гримеры в театре. Спустя минут десять, в зеркале отражался нищий, босой ребенок в одних лохмотьях с грязным жалостливым лицом и печальными глазами.

Тимке даже жалко себя стало. Он повертелся еще немного и, надев на голову старую дядину бескозырку, прищурился и сказал:

— Ну, что же, пора идти.

Он осторожно спустился с окна по веревочной лестнице и босиком побежал по дороге. Ему надо было попасть на центральную улицу, где всегда ходило много людей, и было больше возможности заработать.

Он пробежал через двор и, пройдя два квартала, оказался на большой и шумной улице, где было полно машин, магазинов и людей. На углу магазина Тимка увидел цыганенка, просившего монетку.

— А я могу и лучше, — решил Тимка и встал на лестнице перед магазином. Он сделал жалостливое лицо и, сжав в руках бескозырку, начал смотреть на людей грустными глазами.

Прибыль начала приходить почти сразу. Мало кто мог пройти мимо несчастного ребенка и не подать ему хотя бы рубль.

— Ах, какой милый мальчик, так жаль его, — сказала одна пожилая дама своей подруге и дала Тимке целых двадцать рублей.

— Скажи, а ты где живешь? — спросила его одна молодая женщина.

— Дома. Только тетя Элла говорит, что на самом деле это не дом, а помойка.

— Так вы живете на помойке? — женщине стало, очень жаль мальчика.

— Похоже на то, — с грустью ответил Тимка.

— А что вы едите?

— Все что попадется, — сказал мальчик. — Например, однажды я нашел тухлую рыбу.

— Бедняжка, — всплакнула женщина и дала Тимке тридцать рублей.

«Это же не совсем вранье» подумал Тимка. «Да, я находил тухлую рыбу, но я не говорил, что ее ел».

Тимке давали все больше и больше, но чем больше он получал, тем больше его мучила совесть.

Тут к нему подошла другая женщина и спросила:

— Я слышала, что твою тетю зовут Элла. А ее фамилия, случайно не Репейникова?

— Случайно Репейникова, — кивнул Тимка.

— Я думаю, я ее знаю. У нас общая подруга. Это странно, — задумалась женщина. — По виду и не скажешь, что она нищая…

— Что тут сказать? Внешность бывает обманчива, — повел плечом Тимка.

— Ну, вы уж держитесь, — сочувственно улыбнулась женщина и, протянув Тимке сто рублей, удалилась.

«Нет, так неинтересно, — подумал он. — Я же ничего не делаю. Мне не нравится просить деньги ни за что. Это неправильно и совсем не по-геройски. И хотя, я раньше не выступал один, только со скрипачом, я всё же попробую спеть»

Тимка запрыгнул на кирпичное ограждение и, бросив бескозырку на асфальт, запел громким, звонким, но печальным голосом, песню «Над небом голубым». Вокруг него сразу же образовалась толпа, все слушали его затаив дыхание, и некоторые даже прослезились.

Когда Тимка закончил, на него обрушился целый шквал аплодисментов, а в бескозырку посыпались деньги.

— Ах, какой чудный мальчик! — восхищенно воскликнул какой-то дяденька. — Какой талант!

— Да, просто чудо! — вытерев слезу, сказала бабушка.

Тимка улыбнулся и решил отблагодарить своих зрителей еще одной песней, но уже более веселой. На это раз он изменил свой голос, сделав его более низким, похожим на голос какого-то одного известного певца, которого он видел по телевизору.

Все были в восторге — кто-то хлопал в такт, кто-то стучал ногой, а некоторые даже пританцовывали и подпевали.

За одной песней шла другая, и Тимка выступал, пока не спел все песни, которые знал, а их он знал довольно много.

В конце он поклонился и под шумные аплодисменты, спрыгнул вниз. Когда народ потихоньку рассосался, Тимка поднял свою бескозырку — она оказалась очень тяжелой, ведь была полностью набита монетами и бумажными деньгами.

— Ничего себе! — воскликнул он. — Как же много можно заработать одним пением!

Распихав все деньги по карманам, Тимка решил зайти в какой-нибудь магазин, чтобы присмотреть подарок для Дяди Кима.

Он уже поднимался по ступеням, как его кто-то окликнул. Тимка обернулся — это был тот самый мальчик — цыганенок. Вид его был не хуже чем у Тимки — на нем была легонькая старенькая курточка, короткие грязные штаны и стоптанные сандалии. Мальчик лукаво улыбнулся и, оглядев Тимку с ног до головы, сказал:

— Эй ты, певец, много получил?

— Да вот, — Тимка похлопал по карманам.

— Да, намного больше, чем я, — завистливо протянул мальчик. — Но знаешь, здесь мое место. Больше не смей приходить сюда, понял?

— А почему это? Где написано, что это место твое? Что хочу то и делаю.

— А ну отдавай мне половину своей выручки! — цыганенок сжал кулаки. — Иначе получишь тумаков!

— А ну-ка попробуй! — усмехнулся Тимка.

Мальчики стояли и сверили друг друга сердитыми взглядами. Вдруг цыганенок с кулаками бросился на Тимку, но Тимка вовремя увернулся и цыганенок растянулся на асфальте.

— Ах ты! — цыганенок вскочил и снова бросился на Тимку.

Мальчики вцепились друг в друга и принялись драться, катаясь по земле. Люди, проходившие мимо дерущихся ребят, искоса на них посматривали и мотали головами. Вдруг где-то неподалеку раздался громкий свист. К магазину, возле которого происходила драка, уверенно шел участковый со свистком.

— Надо бежать! — бросил цыганенок и, вскочив, рванул по дорожке, в противоположную сторону от полицейского.

Тимка бросился следом, и вскоре два драчуна скрылись во дворе и затаились за гаражами.

— Уф, оторвались, — переводя дыхание, произнес цыганенок.

— Ага, — кивнул Тимка. — Попадаться в руки участковому совсем не хочется…

— А как тебя зовут-то? — вдруг спросил мальчик.

— Тимка. А тебя?

— Рупа.

— Рупа, значит? Необычное имя…

— Для цыган вполне себе обычное, — пожал плечами Рупа. — А ты что, и вправду такой бедный?

— Конечно, — соврал Тимка. — Я настоящий бродяга и живу, скитаясь по городам.

На самом деле Тимка не совсем врал, просто он так вжился в свой образ, что выходить из него ему уже не хотелось.