Бесплатный фрагмент - Terra Nova: «А над баобабами закаты, словно кровь»

I

Свободная Африканская Республика,

Кейптаун, окрестности аэродрома,

ВОП 103-го взвода Кейптаунской Милиции

Млять, больно-то до чего! Кажется, боль вернулась даже не одновременно с сознанием, а раньше него. Глаза закрыты, и голова болит так, что открывать их пока что не хочется. Голова и левое бедро… Аа-Уу!!! Какая сволочь меня трясёт ещё?!

— Босс, ты как там, живой?!

Открыв глаза (млять, вспышка внутри черепа!), обнаруживаю перед собой несколько озабоченных физиономий, а за ними — голубое небо, перечёркнутое несколькими столбами дыма. Небо?!

— Скрх… тьфу, ёп!.. самолёт?

Мужики чуть опасливо смотрят вверх, после чего нестройным хором отвечают, что самолёт улетел. Улетел-то это хорошо, а вот что любимого командира внутрь затащить никто и не почесался, пока опасность не миновала, это уже плохо. Хотя, понятно, попадание под арту в первый раз всегда сильно на мозги действует, по себе помню. Хочется заныкаться поглубже и не привлекать к себе внимания. «Я в домике», типа.

— Кот?

Плотный, невысокий командир первого отделения подаётся вперёд.

— Босс?

— Проверить все отделения, доложить о потерях… — на пару секунд замолкаю, борясь с накатившей тошнотой, — потом командиров отделений ко мне.

— Есть, сэр!

Ишь, как в человеке военная жилка просыпается, стоит под обстрелом побывать. Ладно, это тоже знакомо.

— Рыжий, сесть помоги.

При попытке поднять голову тошнота нахлынула вновь, и Рыжий едва успел с чертыханьем отскочить в сторону.

Буээ!

Тьфу, млять. Но полегчало, вроде как. Принимаю сидячее положение. Сначала осмотреть себя, потом пейзажи. Каска лежит рядом, на ней небольшая вмятина и следы кирпичной пыли. Понятно, обломком кирпича прилетело. Судя по жгучей, стреляющей боли слева, там растёт приличных размеров шишка, но лезть рукой и проверять как-то не хочется. Кровь вроде не течёт, и ладно. Головная боль, тошнота, головокружение — явно сотрясение мозга заработал, а то и ушиб. Надо поаккуратнее двигаться, а вообще бы отлежаться хорошо, конечно. Ага, отлежишься тут. Кот вон идёт, с Лео и Красавчиком. Почему Лео, кстати, где Дровосек?

Жестом (чёрт, больно двигаться) остановив расспросы о моём самочувствии, прошу доложить о потерях. Кот протяжно вздыхает.

— Дровосек, Молот, Орёл, Ягуар и Дикий Кот убиты. Ранены ты, Пила, Француз и Худой. Малой пропал.

Хм… Как это «пропал», интересно?

— Выделить по два человека с отделения, обыскать территорию, найти Малого. Особо никому не расслабляться, вполне может ещё с базы что-нибудь прилететь.

Пытаюсь нащупать рацию, но на штатном месте не обнаруживаю. Чёрт, куда она делась?

— Кот, дай свою рацию.

Переключаюсь на ротный канал. Ага, Миндонса уже вызывает. Докладываю обстановку, прошу прислать медика, а лучше парочку.

— Да, сейчас я с нашим приду, и у комбата ещё пару попрошу. Ты сам-то как?

— Нормально, черепушку малость встряхнуло только.

А вот хрен его знает, кстати, нормально я, или не очень. Ранения штука такая — можно сразу не заметить, когда на адреналине. Особенно, если шкуру не очень располосовало. Зато вот внутри такой «незаметный» осколочек дел может натворить, это мы проходили. Надо бы осмотреть себя получше.

— Мужики, помогите встать.

Кот и Рыжий осторожно, стараясь не оказаться в зоне потенциального фонтанирования, подняли меня на ноги. Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы унять тошноту.

— Чё, босс, ты как?

— Посмотрите сзади и с боков, не зацепило нигде?

Вроде нет, только на голове здоровенная шишка кровит немного. Ну, значит, буду жить. Это радует.

— С раненными что?

— Пиле прилично досталось, в голову, живот и руки. Ребята сейчас заматывают, но…

— Сейчас медик будет. Что с остальными?

— Французу осколок по заднице чиркнул, прилично так разворотило. Тоже замотали. И он руку сломал, похоже, когда в окоп падал. Ну, или ушиб сильно. Худому руку навылет, вроде пулей.

Со стороны дороги послышалось завывание «Скорой», я инстинктивно посмотрел в направлении шума и впервые как следует осмотрелся по сторонам. Промзоне досталось очень прилично. Даже удивительно, что у нас так мало потерь. Хотя, что удивительного, большая часть в укрытиях была, когда началось. Всё благодаря умелому командованию, хе-хе.

Большая часть деревянных строений либо горит, либо разбросана по округе в виде досок. Кирпичный цех тоже своё получил — в стене здоровенный пролом, из которого валит дым, большая часть крыши исчезла.

Поворачиваюсь к аэродрому. На месте самолёта огромный костёр, отлеталась птичка. Несколько британских «коробочек» тоже горят, остальные застыли без движения. У слабо дымящего здания терминала стоит с дюжину бриттов с задранными к небу руками, к ним приближаются наши. Победа, млять. Ну и славно, не пришлось Дьен-Бьен-Фу устраивать.

Крюгер, забавно переваливаясь при ходьбе, приблизился с тремя медиками. Видимо, из городской больницы прислали. Ну и правильно — у нас в ДАПе тоже почти все раненные выживали именно благодаря тому, что через десять минут уже в стационаре оказывались.

— Босс, вот, медики.

— Ага, вижу. Сначала Пилу им покажите, потом Француза и Худого, со мной потом. Малого нашли?

Подходивший к нам молодой парень из третьего отделения (блин, забыл позывной, хорошо меня приложило, всё-таки) услышал вопрос и ответил.

— Нашли, раненный! Ему сильно попало!

— Покажите медикам после Пилы. А как Дровосек погиб? Он же в щели должен был сидеть.

Лео сокрушённо махнул рукой.

— Да выглянул на секунду, когда ты «В укрытие!» скомандовал, и тут рвануло, как раз. Ему всю макушку снесло.

Мдя… А вроде толковый мужик был. Какого хрена выглядывать из укрытия, когда тебе сказали там сидеть?

— Понятно… Рыжий, возьми, пожалуйста, рацию у одного из убитых, притащи мне. А то моя пролюбилась куда-то.

— Да вон она! — Красавчик показал пальцем куда-то вбок, я повернул голову и зашипел от очередной вспышки боли. Да, похоже, остатки моей рации. Чем бы её не сорвало, повезло, что это «что-то» не прошло на пяток сантиметров правее.

Из-за медленно разгорающихся руин проволочного цеха показался наш ротный, в сопровождении …ээ… блин, и у этого позывной забыл. Единственного мужика в нашей роте с медицинским образованием. Дональд его зовут, у него зубной кабинет на Ист-Стрит. Зато позывной мальца из третьего отделения вспомнил — Тощий.

Миндонса оглянулся по сторонам и покачал головой.

— Да уж, неслабо вам тут досталось. Я сначала подумал, звиздец третьему взводу. Кактус, посмотри его.

А, точно, у дантиста позывной Кактус, не знаю уж, почему.

— Не надо, потом посмотришь. К раненным его проводите пока, я нормально.

Миндонса, сволочь такая, не стоит на месте, а в нервном возбуждении ходит туда-сюда, так что мне приходится водить головой взад-вперёд, дабы удерживать его в фокусе. А она болит, голова-то.

— Как наблюдатели второй самолёт проморгали?

— Да чёрт их знает. Сейчас на совещание к комбату пойдём, узнаем. Дойдёшь?

— Дойду… если не спешить. Кого ещё накрыло?

— Из нашей роты никого, а так миномётную батарею, вроде, и ещё кого-то.

— Батарею — это хреново. Миномёт штука нужная…

Появился один из медиков, сообщил, что всех раненных они забирают с собой, причём Пилу и Малого нужно везти срочно.

— Ну, ок, забирайте.

— Давайте с нами, по дороге Вас посмотрю.

Отрицательно качнув головой, получаю очередную порцию вспышек во внутричерепной пустоте. Фуф… Всё, отпустило, вроде.

— Не, док, мне с вами нельзя. У нас тут война идёт, как вы заметили, наверное.

Доктор задумчиво пожевал нижнюю губу, после чего по рации попросил «Скорую» задержаться на пару минут. Затем устроил мне краткий допрос о самочувствии и, поводив какой-то металлической медицинской штуковиной перед глазами, сообщил, что у меня лёгкое сотрясение мозга (а то я сам не догадался) и мне нужно пару дней постельного режима как минимум (нужно, кто бы спорил), а без этого могут быть осложнения. Написав несколько совершенно неразборчивых строчек на клочке бумаги, эскулап велел передать его начмеду батальона (который, по его словам, бродит где-то поблизости) и побежал к «Скорой». Наконец-то, блин.

Нет, вы не подумайте, я не собираюсь особо геройствовать, и уж точно не мечтаю быть вынесенным отсюда вперёд ногами под бравурные марши. Но лишний час на ногах меня не убьёт, думаю, а взвод сейчас оставлять не хочется. Да и на совещание сходить надо, по нескольким причинам. Вон и Миндонса, кстати, копытом землю роет.

— Ну, что, пойдём, потихоньку?

— Сейчас, погоди минуту.

Собрав командиров отделений, быстро ставлю задачи.

— Тела собрать, положить во-о-он там. Оружие и боеприпасы тоже собрать. Слушать эфир, быть в готовности укрыться. Выставить наблюдателя в сторону дороги, плюс одного за воздухом. За меня остаётся Кот. Вопросы?

— Что в городе происходит? — это Лео. Ну, понятно, у коренастого командира второго отделения там семья, как и большей части взвода.

— На совещании у комбата спрошу. Всё, свободны.

Возвращаюсь к Миндонсе, одобрительно кивающему головой.

— Чего?

— Да вот думаю, хорошо, что тебя взводным назначил. Остальные бы укрытиями так не озаботились, и было бы у нас сейчас не пять трупов, а двадцать пять. Ну, что, пойдём?

Доброе слово, оно и кошке приятно. Особенно, когда заслуженное.

— Ага, пойдём. Потихоньку только.

Почувствовав что-то непонятное на левой щеке, провожу по ней рукой. Ага, кровь. Сверху натекла. Миндонса решительно останавливается.

— Так, погоди-ка. Кактус! Давай сюда! Замотай его, а то отключится ещё на полпути, тащи потом…

***

Свободная Африканская Республика,

Кейптаун, окрестности аэродрома,

КНП 2-го батальона Кейптаунской Милиции

Любопытно, как первый бой меняет людей. Особенно, если он закончился удачно. Несмотря на потери, позитив у всех зашкаливает, их послушать, так все хоть сейчас готовы вплавь добраться до Роки-Бей и навести там шухер. Ладно, всё лучше, чем страх и уныние.

Кстати, о потерях — кроме нас, прилично досталось миномётной батарее, у них семеро 200-х. Бритты сверху засекли позиции. А вот надо было лучше маскироваться. Этот, как его… Милишевич, позывной Хорват, он же кадровый военный, должен понимать такие вещи. Жив остался, между прочим. А вот Крис погиб, позицию ПТУРа сверху тоже обнаружили. Вместе с ним двое человек расчёта. Плюс двое погибших в 3-й роте и один в 9-й, плюс двое из взвода обеспечения, их грузовик с нашим обедом бритты накрыли на подъезде. В общем, могло быть куда хуже, можно сказать, легко отделались. «Спуки», по словам мужиков, кружил над нами всего несколько минут, пока не рванул транспортник на земле, после чего ушёл в сторону города. И вот там-то, судя по всему, показал, где раки зимуют. Ян, как раз, обрисовывает общую оперативную обстановку.

— …блокирована, большая часть бронетехники выведена из строя. Тем не менее, капитулировать гарнизон отказывается, и взять базу штурмом третий и пятый батальоны не могут. У них серьёзные потери, больше пятидесяти человек только убитыми, включая комбата-три и командиров седьмой и четырнадцатой.

Ян сделал паузу, дав присутствующим полминуты на обмен репликами. Кейптаун не так велик, комроты, как я уже упоминал, должность в мирное время выборная, так что убитых все знали. Ну, что поделаешь. Война-с.

— Теперь по порту: «Илластриес» взорвался после попадания из ПТУРа, «Каррик» и «Беллерофон» отошли, куда именно — мы не знаем. Возможно, попытаются высадить где-то десант. В шестом батальоне около двадцати погибших. Комроты-восемнадцать в госпитале, в критическом состоянии.

Блин, ну уж стоящий у причала транспорт с войсками-то могли бы ПТУРами и раздолбать. Это же уникальный шанс, когда ещё такой представится. Мы-то со спецназовцами в самолёте вон как лихо разобрались — до плена только десяток дожил, из семи. Разбредись эти семь десятков по лесу — они бы наш батальон уполовинили. А сейчас эти пассажиры высадятся на берег где-нибудь… да где угодно, хоть на западном побережье, хоть по Замбези поднимутся, и устанешь их в море сбрасывать. Там отдельная рота на транспортёрах-амфибиях («Supacat ATMP» — чёрт его знает, что за штука), специализирующаяся на боевых действиях в джунглях и болотах. Плюс две 155-миллиметровых САУ, для полного счастья. Это из штаба в городе сообщили, видимо, кого-то из пленных разговорили.

Командному составу нашего батальона меньше всего досталось, похоже. Только у меня голова перемотана, и у Хорвата нога.

— …приказано передислоцироваться в район Дурбана, обеспечить безопасность…

Дурбан — это маленький городишко на нашем берегу устья Замбези. Живёт, в основном, торговлей с Дагомеей. Ну, определённый смысл в этом есть — пусть дагомейцы пока что особой активности и не проявляли в отличие от своих мусульманских сородичей, долго это спокойствие не продлится. Там тоже горячего народа со склонностью к авантюрам хватает.

Присутствующие на совещании начали негромко переговариваться. Понятно — у всех работа, у большинства и семьи, оставлять всё это на неопределённый срок ради сидения в парилке дурбанских болот особого желания ни у кого нет. Но деваться некуда, так что поедут. Надо, кстати, подумать, что с залом делать. Закрывать или пусть работает?

— …понимаю, что у всех есть неотложные дела, джентльмены, но мы теперь на войне, ничего не поделаешь. Передислокация начнётся завтра с утра, порядок будет доведён до вас дополнительно. До утра личному составу предоставляется свободное время, уладить всё, что можно уладить. Довожу до вас и прошу довести до подчинённых, что неявка по сигналу сбора в военное время рассматривается как дезертирство. Не важно, испугался человек, или просто перебрал вечером и не смог встать. Игры закончились.

Комроты-три хмыкнул и негромко, но отчётливо пробормотал: «Ага, вот бы ещё кто рассказал об этом мудакам, которые вчера по сигналу сбора не явились…»

Комбат развернулся и посмотрел на него в упор.

— Не волнуйтесь за них, мистер Сильверман, им тоже скучать не придётся. Все сведения Штабом уже собраны, первый и третий батальоны, убывшие на границу, сейчас именно такими «неявленцами» и усиливаются. Кафры тоже ребята весёлые, не хуже бриттов.

Это правильно, с вольницей пора завязывать. Свобода свободой, но без дисциплины на войне никуда. Не путаем либертарианство с анархизмом, хе-хе.

Совещание закончилось, все собрались в кучу, обмениваясь впечатлениями. Львиная доля вопросов, понятно, досталась мне, раз уж моему взводу больше всех прилетело. Наша позиция с окрестных высоток неплохо просматривается, так что, наблюдая, как «Спуки» нас обрабатывает, большинство решили, что 103-го взвода больше нет. Рассказываю, что у нас произошло, с упором на пользу инженерного оборудования позиций. Народ задумчиво кивает. Думаю, пока сами пару «входящих» не поймают, копать всё равно не начнут.

Разумеется, вопрос «какого хрена бритты начали стрелять?» тоже живо обсуждается. Я вскользь предположил, что им мог померещиться оператор ПЗРК или ПТУР, вот они и решили нас огнём прижать на время посадки самолёта. Затем Ян отозвал меня в сторону.

— Как сам?

Все-то интересуются, хе-хе.

— Да ничего, башка только болит. Отлежусь до завтра, буду в норме. Ты лучше скажи, пополнение во взвод будет?

Комбат хмыкнул.

— Ишь, развоевался. Будет, будет. До завтрашнего утра постараюсь все оргвопросы решить.

Да уж, ему сейчас не позавидуешь — организовать за сутки (пусть в них и тридцать часов) переброску батальона на двести с лишним километров, при том, что сам батальон только сегодня утром сформирован… Спать этой ночью не будет совсем, скорее всего.

— Ну, до города доберёмся, я часа три-четыре поваляюсь, и можешь меня тоже выдёргивать, если помощь какая нужна.

— Добро.

Ян вернулся к делам, а я осторожно, без резких движений завертел головой по сторонам в поисках начмеда. Вернее, зампотыла, для начала, потому как кто у нас начмед, и где он есть, я понятия не имею. На здоровье забивать не стоит, такой «героизм» потом боком вылезет.

***

Свободная Африканская Республика,

Кейптаун, Улунди-стрит

Где я?

Тьфу, блин, приснится же такое. Дома я, в своей постели.

Тук-тук-тук!

— Босс! Ты в порядке?! Ты дома?!

В дверь кто-то стучится, это меня и разбудило. Который час-то хоть… Ага, 26:18. Пять часов проспал, даже больше чуть. Самочувствие… хреновое. Сразу, как проснулся, вроде ничего было, но стоило чуть пошевелиться…

— Босс! Гато!! Ви́тали!!!

Чёрт, да что ж так орать-то? Хозяев только переполошит. Иду я, иду…

Опуская ноги на пол, непроизвольно вскрикиваю от сильной боли в левом бедре. Обломок кирпича оставил здоровенный багрово-лиловый синяк, хорошо хоть, кость цела. Натягиваю шорты и, под аккомпанемент отдалённых миномётных разрывов, иду открывать дверь. А? Это наши по британской базе беспокоящий огонь ведут. Благо, недостатка мин пока не ощущается, они прямо в Кейпе производятся. Из привозной взрывчатки, правда, а вот её запасы не бесконечны.

На маленькой лестничной площадке обнаруживается Красавчик, занимающий её чуть меньше, чем полностью. Как вы понимаете, просто так «красавчиком» мужика не обзовут — если по габаритам командир третьего отделения Валуеву и уступает (не сильно), то вот физиономией — вылитый. Внизу, во дворе, маячит обеспокоенное лицо Бернара, благообразного старичка, у которого я и снимаю второй этаж дома, с отдельным входом.

Красавчик облегчённо выдыхает.

— Фуф, мы уж волноваться начали. На телефон тебе все звоним-звоним, ты не отзываешься! Как себя чувствуешь?

Звонят они… А я догадывался, что будут звонить, потому звук и отключил. Голова-то не казённая, пусть отдохнёт малость.

— Да я спал, не слышал. Что случилось-то?

— Комбат ротных и взводных на совещание собирает, в двадцать-семь-ноль-ноль, в «Чёрном льве». Ты как, можешь, или Коту сходить?

Мм… вообще лень, конечно, но надо сходить. Заодно в зал заскочу, там недалеко.

— Я схожу. Ты на машине?

— Конечно!

Ну да, пешком тут ходить не очень принято. Не «совсем не», а просто «не очень».

— Подожди пару минут, подкинешь меня до паба.

— Без проблем, босс.

***

Свободная Африканская Республика,

Кейптаун, Санрайз-Бульвар,

паб «Чёрный лев»

— Ви́тали, ты как?

Блин, что-то меня этот вопрос уже утомлять начал.

— Вообще хреново, а в остальном нормально.

Миндонса, он же «Португалец», на пару секунд впал в ступор, не придумал, что ответить и просто махнул рукой — проходи, мол.

За массивным длинным столом в углу уже сидит всё командование доблестного 2-го батальона, включая Яна и Юджина Земескиса, нашего зампотыла. Меня ждут, что ли? Не, не ждут, совещание уже в процессе, судя по уполовиненным кружкам и бокалам. Здороваюсь со всеми и прошу подошедшего официанта принести пинту «Булавайо» — хорошего местного лагера. По идее, конечно, не стоило бы, ну да хрен с ним. Таблетки пил давно, так что реакции быть не должно, а просто так сидеть, на сухую, как-то не хочется.

Сидящий во главе стола Ян откашлялся.

— Ну, раз все собрались, приступаем. Приказ на передислокацию…

Надо же, ждали меня, всё-таки. Вообще, конечно, немного странное место для совещания. Паб, заполненный посетителями, серьёзно? Пусть персонал и отодвинул от нас ближайшие пару столов чуть подальше, и публика с пониманием относится, кроме редких тостов в нашу честь и приветственных возгласов никак не мешает, но… Нет, я понимаю, партизанщина, все дела, но не до такой же степени? Такого у нас даже в мае 14-го не было. Хотя, командованию виднее. Может, оно так боевой дух поднимает, а может, бриттам какую-то дезу хочет донести.

— …начиная с двенадцати-ноль-ноль, поротно: третья, девятая, десятая. Интервал — час. Личный автотранспорт разрешаю взять из расчёта два автомобиля на отделение, плюс один на комвзвода, итого семь на взвод. Грузовики выделяются…

Это правильно. Три с копейками сотни автомобилей там на хрен не нужны, а пара штук на отделение дадут необходимую мобильность. Хотя, судя по рассказам, там больше на водный транспорт придётся полагаться, и на свои штатные средства передвижения. Ноги, в смысле.

Официант принёс заказанное пиво и к нему горку билтонга, в качестве комплимента от заведения. С удовольствием делаю большой глоток. Мм, хорошо…

Ян передал слово зампотылу. Худощавый, с красным от солнца (и не только, хе-хе) лицом и соломенными волосами потомок сваливших от Советов в ЮАР литовцев попросил всех достать рабочие блокноты, что вызвало у некоторых из сидящих за столом нешуточное смущение. Нет, я-то с собой блокнот прихватил, разумеется, все ротные тоже, а вот из взводных — меньше половины. Под критическим взором командования все нашли, наконец, на чём делать записи, и Земескис приступил к делу.

— Завтра до убытия получить складе: палатки, из расчёта одна на отделение; медкомплекты — индивидуальный, на отделение и на взвод, начмед за ночь подготовит; надувные лодки из расчёта одна на взвод; сухпайки из расчёта на неделю. Склад — в самом конце Уинстон-Драйв, справа, там увидите, если кто не знает. Время получения: с восьми-ноль-ноль до девяти-ноль-ноль — третья рота, с девяти-ноль-ноль до десяти-ноль-ноль — девятая рота, с десяти-ноль-ноль до одиннадцати-ноль-ноль — десятая, ну и с одиннадцати-ноль-ноль до одиннадцати-тридцати — миномётчики и прочие.

Зампотыл обвёл всех усталыми глазами.

— Снабжение у нас не фонтан, мягко говоря, сами понимаете. Поэтому, своими силами до убытия заготовить противомоскитные сетки, «пенки», гамаки, походную утварь. Командирам рот доложить завтра к одиннадцати-ноль-ноль о готовности. Охотники, знакомые с местностью, есть в каждой роте, проконсультируйтесь у них, если сами не в курсе, что нужно. Надувные лодки, если у кого есть, тоже прошу взять с собой, лишними не будут.

Ну, лодки у меня нет, увы, а вот «пенка» есть, и гамак с сеткой тоже. Запасливый я.

— …объясните им, что необходимо несколько смен носок и нижнего белья, полотенца, умывальные принадлежности. Это кажется, что само собой разумеется, но поверьте мне на слово — обязательно найдутся идиоты, которые ничего, кроме пива и патронов, не возьмут.

Комбат откашлялся.

— Юджин, я тебя прерву на минуту. По поводу алкоголя — понятно, что сухой закон ввести не получится, и я не собираюсь зря тратить нервы. Но если кто-то будет не просто «с лёгким запахом после отбоя», а пьян, или если поймаю кого-то употребляющим днём — на первый раз отправлю копать и чистить выгребные ямы, на второй — под трибунал. За употребление на посту — трибунал сразу.

Разумно. Полностью три с лишним сотни здоровых мужиков сделать 100%-ми трезвенниками не получится, конечно, но ввести этот процесс в некие рамки приличия нужно.

Зампотыл вновь взял слово.

— У нас тут небольшой затык по части медперсонала, но эту проблему я решу. Уже на месте в каждом взводе будут проведены практические занятия по оказанию первой медицинской помощи. Краткие брошюры на эту тему завтра раздам, всем изучить. У меня всё.

И у меня всё. Пиво, в смысле, закончилось. Взять, что ли, ещё кружечку? Мм… а, была не была. Жестом прошу официанта повторить. А зампотыл у нас кстати ничего так, толковый, судя по всему.

Пользуясь паузой в ходе мероприятия, почти все участники обновляют содержимое бокалов. А хорошая идея так совещания проводить, мне нравится. Надеюсь, в Дурбане тоже нормальные пабы есть. Надо у мужиков порасспрашивать, кто там бывал.

Комбат, подождав минуту, продолжил.

— По сегодняшнему бою. В целом, батальон показал себя хорошо. Задача выполнена, аэродром взят, разгромлены моторизированная рота и, — Ян поднял палец, подчёркивая серьёзность достижения, — эскадрон САС. Люди побывали под огнём, это очень важно. Обстрелянное и одержавшее победу подразделение — это уже не толпа мужиков с ружьями, это серьёзная боевая сила.

Сидящие за столом довольно переглянулись. Вот, мол, как мы круты теперь. Ну-ну. Что-то мне подсказывает, окажись эти сгоревшие в «Геркулесе» спецназовцы в лесу, да ещё и с поддержкой «Спуки», сейчас бы они в пабе победу отмечали, а не мы.

— …потеряли двадцать человек. Предлагаю выпить за погибших ребят.

Пиво, конечно, не совсем то, что в таких случаях пьют, но пойдёт. Надо будет завтра с утра ещё к своим в госпиталь заскочить, кстати.

— …командира сто третьего взвода, не заставь он своих ребят как следует окопаться — взвода бы сейчас не было. Урок для всех, не пренебрегать лопатой. Литр пота — лучше, чем капля крови.

Приятно, когда тебя хвалят, чего уж тут.

Комбат перешёл к описанию предстоящих свершений.

— Дурбан, для тех, кто там не бывал — маленький городок, постоянного населения тысяча едва наберётся. Живёт торговлей с Дагомеей и сбором всяких полезностей, растущих на болотах. Стоит на единственном холме в устье Замбези, с трёх сторон — мешанина проток, зарослей и болот. «В поле» там очень трудно — постоянная жара и влажность, как в парилке. Змеи, насекомые, крокодилы и прочая живность присутствуют в больших количествах. В этом есть и плюс — никто, даже чёрные, там долго вне города не просидит, а в Дурбан мы их не пустим, сил хватит. Минус же в том, что отсидеться на холме не получится — банды с того берега могут просачиваться через болота к более обжитым местам. Так что, патрулировать местность придётся, корни на холме я вам пустить не дам.

Над столом прокатились сдержанные смешки. А мне вот не очень смешно, честно говоря. Побаиваюсь я всякую кусачую живность, особенно активно лезущую под одежду. Ладно, куда деваться…

— В Дурбане стоят два бронекатера и несколько патрульных моторок. Но их зона ответственности — под сотню километров, так что, сами понимаете… Из хороших моментов — не думаю, что бритты полезут в эту дыру, москитов кормить.

А вот не факт, совсем не факт… Здесь мы им рога обломали, захватить Кейптаун они уже не смогут, это понятно. Гарнизон капитулирует со дня на день. Ресурсов устраивать большую войну у Британского Союза нет, так что, скорее всего, в той или иной форме САР с бывшей метрополией замирится. Гадить-то будут, конечно, это у них в ДНК, но вот вторжения не будет с гарантией 99%. А вот отхватить небольшой порт, как задел на будущее, они наверняка постараются. И тут Дурбан очень даже вариант — контролирует устье Замбези, сухопутная связи с остальной САР держится на единственной дороге, насыпанной через болото…

— Ви́тали!!

— А? — комбат, похоже, не в первый раз меня окликает. Ладно, у меня отмазка есть — по башке получил, вот и рассеянный.

— О чём задумался с таким умным лицом, ха-ха? Есть что сказать — поделись.

Высказываю свои соображения. Народ оживлённо обсуждает. Возражения некоторых в духе «да нафиг оно им надо, в москитнике этом базу организовывать», решительно отметаются Земескисом:

— Те, кто решения принимает, сами там москитов кормить не будут. А кто будет кормить, их мнение никого особо не интересует, они приказы выполняют. Так что, бритты вполне могут заявиться.

Что-то у Яна морда лица недовольная. И, сдаётся мне, недовольство направлено в мой адрес. Сказал лишнее? Ну так не надо было меня спрашивать тогда, я ж сидел спокойно, никого не трогал. А мысли читать не умею, сорри.

Вообще, пора бы уже эти посиделки заканчивать. Мне ещё в зал идти. Всё-таки, решил я его закрыть пока, от греха подальше. Времена нынче неспокойные, перебдить, чем недобдить. Да и прибылей особых сейчас ожидать всё равно не приходится — большая часть местных завсегдатаев под ружьём, а чёрные в зону боевых действий не поедут, я думаю. Хорошо ещё, что заварушка во вторник с утра началась, когда их в городе не было, а то ещё одна головная боль получилась бы. Так что, персонал распускаю по домам, выдам по 50% заработка за две недели вперёд, и хватит с них. Война-с, знаете ли.

***

Свободная Африканская Республика,

Дурбан, Роркс-Дрифт-Авеню

Фуф, запарился… Как здесь местные выживают, чёрт их разберёт. На градуснике сейчас +39° C, влажность 100%, солнце шпарит и ни малейшего ветерка. Ещё и идти в гору — местная главная улица, Роркс-Дрифт-Авеню, является, по сути, продолжением идущей через болота дороги и пересекает весь городок, спускаясь к самому порту. А я от порта и иду, собственно, по залитой солнцем булыжной мостовой. Здесь все улицы мощёные — дождь идёт почти каждый день, и без этого городок бы давно утонул в грязи. Благо, с дешёвой рабочей силой никаких проблем нет — только свистни, с правого берега Замбези столько желающих поработать набежит, что не будешь знать, куда их девать.

На Роркс-Дрифт сосредоточены все местные магазины и злачные места, коих, для городка с населением чуть меньше тысячи человек, на удивление много. Впрочем, удивляться особо нечему — как и в Кейптауне, торгово-увеселительная инфраструктура на две трети держится за счёт «гостей города». И система здесь похоже организована — запрет для туристов на выход за пределы города и «разгрузочный день» (здесь это понедельник). А иду я… всё, пришёл.

Бар «Drunk Tapir», в полном соответствии с местными строительными принципами, представляет из себя лёгкое дощатое строение без всяких внешних излишеств на метровой высоты сваях. Причём, веранда тоже поднята над землёй. Ну, по крайней мере, никакая ползуче-кусачая сволочь не побеспокоит посетителей. Насекомые здесь — настоящее бедствие, из моего взвода за сутки уже троих пришлось в лазарет отправлять, для обработки укусов. И это мы ещё в сами болота, на луизианский манер называемые здесь «байю», не совались. Надеюсь, и не придётся.

На веранде уже сидит большая часть офицерского состава нашего героического 2-го батальона. Да, взводным тоже звания дали, так что я «энсин» теперь. Младший лейтенант, типа. С облегчением ныряю в спасительную тень. Тут ещё и вентиляторы под навесом крутятся! Умм.., хорошо-то как…

Поздоровавшись со всеми, занимаю место за четырьмя составленными в линию столиками. Так, народ сидит с пивом, так что, не буду отрываться от коллектива.

Вообще, большого толку от питья в самый разгар жары нет — всё мгновенно выходит с потом. Более того, если предстоят физические нагрузки, например, то есть нехилый шанс растереть себе кожу в кровь одеждой, которой высохший пот придаст жёсткость. Но у нас тут, вроде как, совещание намечается, а не марш-бросок, можно расслабиться.

Хорошая традиция, кстати, устраивать совещания в пабах и барах, мне нравится. Избавленный по такому случаю от посторонней публики «Пьяный Тапир» — традиционное место собраний Дурбанской милиции, которую командование (понять бы ещё, кто это) временно придало нашему батальону на усиление. Не уверен, что местные очень уж счастливы по этому поводу. У них тут вообще особого накала ненависти к британским оккупантам не наблюдается, прямо скажем. Как, впрочем, и любви к Британии-Матушке. Люди живут своим маленьким мирком, и Солсбери воспринимается ими почти столь же абстрактно, как и Роки-Бей. Полагаю, это ещё одна причина, по которой нас сюда перебросили. И как бы даже не основная, хе-хе.

Наконец, все собрались, Ян встал со своего места во главе стола и приступил к делу. Для начала, заставил всех по очереди встать и представиться: звание, имя, должность, позывной. «Энсин Ви́тали Чернофф, командир сто третьго взвода, позывной «Гато», ага. С правильным произношением своих ФИО я не заморачивался, потому как один хрен переиначат на привычный им лад, а так хоть запомнят сразу.

Дурбанцев, как выяснилось, уже успели разбить на две роты (до этого они здесь взводами обходились). То есть, теперь у нас батальон состоит из 3-й, 9-й и 10-й рот Кейптаунской Милиции и 1-й и 2-й рот Дурбанской. Ну, а теперь послушаем, что там командование для нашего цирка запланировало. Кроме «пехоты» на совещании присутствует лейтенант-коммандер (это кап-три, я так понимаю?) с немудрёной фамилией Иванофф и именем Алекс, командующий местной «флотилией». Услышав фамилии друг друга, мы с мореманом заинтересованно переглянулись. Да, надо будет пообщаться после мероприятия.

— …понятно, что личный состав первой и второй рот обладает огромным преимуществом по части знания местности и умения действовать на ней. Поэтому, действовать будем следующим образом: оборона города от возможного британского десанта возлагается на третью, девятую и десятую роты. Они оборудуют позиции, командование обещало немного тяжёлого вооружения подбросить. Задача первой и второй рот — контроль байю в нашей зоне ответственности, недопущение просачивания банд с сопредельной территории и пресечение вражеской активности. Для этого, понятно, необходимо будет взаимодействие с морскими силами. Но, как я понимаю, этот вопрос уже давно отработан? — Ян повернулся к Иванову, тот молча кивнул. — Хорошо. По данным разведки, британский транспорт сейчас стоит в Малколм-Экс. Туда же отошёл «Беллерофон». Противник вполне может перебросить на ТВД дополнительные силы из метрополии или Порт-Дели. Лейтенант-коммандер, какие у нас перспективы в плане перехвата десантных сил в море?

Моряк, светловолосый и кареглазый мужик под сороковник, гибким движением поднялся со своего стула и скептически пошевелил усами.

— Нулевые перспективы. У нас тут два бронекатера и шесть патрульных лодок. Бронекатера, по факту, обычные тихоходные калоши с никакой мореходностью. Броня держит двенадцать-и-семь с полукилометра, но корвет их на молекулы за секунду разнесёт. Ну, за две. Вооружение — по одному КПВТ, одному миномёту, два АГС и два ПКТ. Моторки вообще дюралевые скорлупки, там АГС и M2, тоже толку никакого не будет. Вот при высадке десанта, тут уже мы кое-что сделать сможем. «Каррик» — обычный транспорт, а не десантный корабль. Да, он сможет выгрузить транспортёры-амфибии на необорудованное побережье, но это будет очень долго и очень хлопотно. Все местные протоки мы знаем, как свои пять пальцев, так что тут уже преимущество будет на нашей стороне.

Командир 2-й роты (и, заодно, хозяин бара, в котором мы сидим), худой и лысый мужик по фамилии …ээ… блин, забыл… чуть насмешливым тоном спросил:

— Да какой вообще десант может быть? Сами говорите, их там одна рота. А здесь пять. Я, конечно, не кадровый военный (голос прямо сочится иронией), но разве при наступлении не нужно трёхкратное преимущество?

Ян, раздражённо поморщившись, сперва отреагировал на выступление Иванова: «Спасибо, лейтенант-коммандер, садитесь», и только затем обратил внимание на спросившего.

— У кадровых военных, мистер Дарденн, не принято перебивать выступающих. Особенно, в присутствии старших по званию и по должности. Раз уж Вы теперь капитан Дарденн, рекомендую это запомнить.

Дурбанец, явно разозлённый отповедью, набычился, но ничего не ответил.

— Что касается Вашего вопроса — у нас нет пяти рот. У нас есть пятьсот мужчин с ружьями, большинство из которых неплохо умеют стрелять. Это совершенно разные вещи. А вот у противника есть рота. То есть, отлично подготовленное воинское подразделение, способное действовать в бою как единое целое. Столкнись мы с ними на открытой местности лоб в лоб, я бы поставил на них, скажу вам честно. К счастью, перед нами стоит более простая задача — оборона на подготовленной позиции. Вернее, подготовка позиции и её оборона. Поэтому, наши шансы на успех не так уж малы. Тем не менее, все присутствующие должны отдавать себе ясный отчёт — нам противостоит сильный, прекрасно организованный и подготовленный противник. Я понимаю некоторую браваду со стороны жителей Дурбана насчёт «да что они смогут в наших байю», но, уверяю вас, она совершенно беспочвенна. Шестая отдельная рота лёгкой пехоты, находящаяся сейчас на борту «Каррика», постоянно базируется в Порт-Дели, специализируется на действиях в лесистой и заболоченной местности, а уж тамошние прибрежные болота и мангровые леса здешним ничем не уступят. Я ответил на Ваш вопрос, капитан Дарденн?

Дурбанец пробурчал с места что-то утвердительно-неразборчивое.

— Простите, я Вас не расслышал.

— Да, подполковник Грэм, Вы ответили на мой вопрос, большое спасибо. — раздельно, чуть ли не по слогам ответил Дарденн, глядя в стол перед собой. Чего он выёживается? Перед своими взводными, что ли?

А? Да, Яну присвоили подполковника тем же приказом, что и нам энсинов, а командирам отделений — сержантов. Как там говорится, насчёт революции и вакансий, хе-хе?

— Прекрасно. Кроме того, я очень сомневаюсь, что британцы просто полезут напролом. В конце концов, у них была прекрасная возможность сделать это сразу после сражения в Кейптауне. Скорее всего, они постараются заручиться поддержкой на том берегу, чтобы активность банд заставила нас раздёргать силы по окрестностям. Совершенно не исключено и прямое участие чёрных в штурме. Используют их как пехоту, а сами будут поддерживать огнём сзади.

При этих словах лица местных заметно помрачнели. Несмотря на постоянное взаимодействие с неграми с того берега (я бы даже сказал, благодаря ему) никаких иллюзий по поводу судьбы жителей белого городка, захваченного чёрными, они не испытывают. Даже вызывающий у меня всё большее раздражение Дарденн, всеми силами излучающий скепсис и пренебрежение, задумался.

— Перейдём к техническим вопросам. Майор Земескис, Вам слово.

Зампотыл поднялся, одновременно листая рабочий блокнот.

— Первое. До сих пор не все взвода оборудовали отхожие места. Поступили жалобы от местных жителей на…

Ну, у меня-то оборудовали. Дело важное, на самом деле, зря ухмыляетесь. Если этим вопросом не озадачиться, за пару-тройку дней взвод так все окрестности «заминирует», что куда там тем сапёрам…

Сапёрное отделение, кстати, у нас в батальоне появилось. Не знаю только, чем уж они заняты, не пересекались пока. Зато пересекался со свеженазначенным замкомбата по боевой подготовке — присланным из армии капитаном Клифишем. Здоровенный такой детина, умеет стрелять из всего на свете, плюс это самое «всё на свете» разбирать, чистить и собирать. Да и вообще по военной части соображает отлично — как и где оборудовать позиции, как карточки огня составлять и т. д. С педагогическими талантами дела обстоят похуже — дефицит терпения у человека, а вот ненормативной лексики и громкого голоса — явный избыток. Восточноевропеец какой-то, толи чех, толи словенец, что-то в этом роде. Вон, кстати, комбат ему слово даёт, зампотыл своё «всем сестрам по серьгам» закончил уже.

Клифиш отработанным движением встал и принял строевую стойку. Атлетическая фигура, берет лихо засунут под левый погон, красаве́ц, понимаешь.

— Джентльмены, у меня, после общения с личным составом, возникло впечатление, что нам по ошибке пригнали стадо горных горилл с Атласского хребта, предварительно их побрив! Хотя, наверное, даже гориллы…

Остапа понесло, мдя. Ну, человек с семнадцати лет в армии, насколько я о нём слышал, так что лёгкая деревянность по пояс с обеих сторон неудивительна. А вот атласские гориллы, им упомянутые, существа и правда любопытные. Здоровенные такие косматые зверушки, до трёх с лишним метров в высоту и до тонны весом. Очень миролюбивы, если их не трогать, живут семейными группами, питаются плодами и корешками, в основном, закусывая пресноводными крабами и ракушками. Откуда знаю? Фильм про них смотрел в Кейпе. И очень умные, кстати, даже какие-то примитивные орудия из дерева и камня используют. Жаль, что численность их всё сокращается, и скоро они совсем исчезнут, наверное. В традиционном ареале их обитания сейчас режутся исламокоммунисты с черноармейцами, и всех их время от времени бомбит авиация Великого халифа Галеба II, что, как вы понимаете, на пользу несчастным бигфутам не идёт. Впрочем, вернёмся к речи нашего зам по боевой.

— …поймал двоих ушлёпков из сто второго взвода с «косяком»! Ночью! На посту! Энсин Ли, в следующий раз вы вместе с ними пойдёте выгребные ямы копать!

Рыжий Джебедайя смущённо развёл руками.

— …личный состав не знает элементарных вещей! Какого хрена им раздали гранатомёты, если они не знают про опасную зону сзади?! Такой придурок с «трубой» опаснее для…

Ну, я-то своим объяснил. Не факт, правда, что они в бою вспомнят. Вообще, из «старичков» никто в гранатомётчики не рвался, пришлось из необстрелянной молодёжи назначать. Судьба Орла и Ягуара (блин, придумали же позывные) как-то подохладила тягу к таким железкам. Как показал осмотр тел, оба погибли не от огня с самолёта, а ещё раньше, британские снайперы сняли. Причём, Орёл даже ни разу выстрелить не успел. А я ведь стопятьсот раз предупреждал насчёт скрытности и осторожности. Эхе-хе-х…

— …начальнику связи — в срок до двадцати-двух-ноль-ноль завтрашнего дня принять зачёты у всего офицерского состава по порядку ведения…

Зачёты — это хорошо, да. Вообще, не так плохо у нас в батальоне дела по части организации обстоят, на самом деле. Я бы даже сказал, отлично обстоят, для иррегуляров. У покойного Бэтмена в Луганской ГБР и то похуже было, а уж он на общем тамошнем фоне был просто сияющим и недосягаемым образцом, поверьте на слово.

— …командирам взводов — провести инвентаризацию имеющегося вооружения, командирам рот составить сводные ведомости и подать…

Составил, составил. Вот, всё в блокноте. Личный состав — 31 человек, включая меня. Основное вооружение: ружья калибра.50 BMG — 4 штуки, калибра.408 Chey Tac — 1 штука, калибра.375 H&H Magnum — 3 штуки, калибра.338 LM — 12 штук, калибра.338 Winchester Magnum — 5 штук, калибра.300 Win Mag — 14 штук, калибра.223 — 6 штук; автоматы: «калаши» различных модификаций под 7.62 — 9 штук, западные различных модификаций под 5.56 — 6 штук. Калашников рулит, что тут сказать. Пулемётов нет, тот, что был у Пилы накрылся вместе с ним, осколками покорёжило. Блин, нехорошо как-то сказал — Пила-то живой, в госпитале лежит. Ну вы поняли, короче — нет у нас пулемёта. Обещают дать, правда. А? Почему так много стволов? Ну, есть вот у нас любители. Тот же Лео — притащил три ружья и «калаш». Как он со всем этим добром собирается передвигаться, случись что? Понятия не имею, его проблемы, все мальчики уже взрослые. Я предупреждал.

Пистолеты и дробовики я даже не считаю, это-то у каждого есть.

— …сэр, у меня всё.

Фуф, наконец-то. Сидящий вокруг стола «офицерский состав» выглядит малость пришибленным объёмом нарезанных задач. Ну, а что они думали, война — это в «Зарницу» играть? Неожиданно ловлю взгляд Иванова — тот заговорщицки подмигивает. Ну, понятно, его-то всё это касается постольку-поскольку. Ухмыляюсь в ответ.

Ян сказал ещё пару ободряюще-напутственных фраз, на чём совещание и завершилось. Загрохотали отодвигаемые стулья, часть присутствовавших потянулась к выходу, другие пошли внутрь (в туалет, наверное). Подхожу к Иванову, протягиваю руку.

— Здорово!

— Здорово!

Несколько человек оглянулись на звук незнакомого языка, но быстро потеряли интерес. Людей, для которых английский не родной тут хватает, каждый пятый, наверное. Это даже без учёта буров. Хотя, наверное, скорее всё же сделали вид, что потеряли интерес — privacy, minding your own business и прочие вещи, которые мне у англосаксов нравятся.

Берём ещё по кружечке пива, садимся за столик в углу, рассказываем, как дошли до жизни такой. Лёха оказался на пару лет старше меня, родом из Уссурийска. Окончил военно-морское училище во Владивостоке, но вместо вожделенного корабля попал на какой-то всеми забытый флотский склад в Забайкалье, где и прослужил два года в полном отрыве от цивилизации. Единственное развлечение — поездка на «Урале» в ближайшую (всего сорок километров) бурятскую деревню на блядки общение с прекрасным полом. Через три года его должность угодила под орг.-штатные, и молодой старший лейтенант Иванов с чувством помилованного перед казнью послал российское Минобороны на три буквы. Помыкался немного на гражданке, безуспешно попробовал устроиться к пограничникам, затем несколько лет ходил на ржавых посудинах под либерийским флагом, после чего очутился здесь. Причём сразу «здесь», в САР, в смысле. Вербовщики нашли его в Пуэнт-Нуаре, где очередная посудина стояла в порту, арестованная за долги, а команда сидела в этом же порту без сантима в кармане. Пройдя через Ворота в Браззавиле, он довольно быстро смог устроиться на службу в крошечный свободно-африканский флот, командиром бронекатера в этой парилке. Показал себя с хорошей стороны и, когда освободилась должность командира Дурбанского патрульного отряда, стал лейтенант-коммандером. Доволен жизнью, как слон — свой дом в Дурбане, жена и четверо детей, уважаемый член общества.

— Слушай, а погода тебя тут не напрягает? Это же песец какой-то, как будто из парилки не вылезаешь.

Лёха пожал плечами.

— Да как-то привык, уже и не замечаю. В Солсбери пару месяцев назад с женой ездили, так там ночью двадцать два градуса было. Замёрз, как цуцик, прикинь?

Мдя… Ну, человек скотина такая, ко всему привыкает. Что хорошо, вообще-то.

Короче, всё у него замечательно, и единственное, чего не хватает, так это общения с соотечественниками. Местные белые — ребята хорошие, в массе своей, но, как Лёха сам выражается, цокая языком: «Не то!». Но в Новороссию, где соотечественников полно, от чего-то не спешит, хе-хе. Почему, кстати?

— Да ну их на хрен! — собеседник энергично отмахивается. — Мало в том мире фигнёй страдали, так и здесь принялись. Социализм, ага. В гробу я его видал, в белых тапочках. Нет бы нормально жить, как люди.

Ну, тут у нас полное взаимопонимание. Вообще, русские в САР есть, но очень мало. В Кейптауне я четверых знаю. Здороваемся, перекидываемся парой фраз при случае, но вот общение как-то не сложилось. Не то чтоб негатив какой-то был, совсем нет, просто интересы разные, нет точек пересечения. Так-то из бывшего Московского протектората довольно много людей уехало, когда его присоединили к Новороссии. Некоторые, понятно, из «деятелей бывшего режима», но большинство вполне нормальные люди, которым этот социализм, пусть он хоть сто раз национально-православный, как-то не упёрся. Но САР среди популярных направлений отъезда не значилось, понятное дело. Большинство уехали на американские территории, в Нью-Рино вон вообще каждый пятый русский, вроде как, да и в Техасе с Конфедерацией есть пара посёлков, где все по-русски говорят. Кто с «пятым пунктом», те больше в Штаты тянулись, там таких много. Из вновь прибывших, кто в национал-социалистический рай не хочет, опять-таки большинство едут туда, где какие-то русские общины уже есть. А там потихоньку ассимилируются, эхе-хе-х… Ладно, что-то я отвлёкся.

— Слушай, а чего этот Дарденн борзый такой? За бриттов, что ли?

Лёха отрицательно мотнул головой.

— Не, он-то, как раз, нет. Ну, он вообще такой, по жизни. А тут ещё расстроился, что Грэма прислали командовать, он-то надеялся сам командиром стать. У него мозги-то есть, но амбиций и гонора ещё больше.

— Понятно… Что, ещё по кружечке?

— Давай!

Интересно, а вот что мой собутыльник собеседник хотел сказать фразой «он-то, как раз, нет»? Но пока что для таких вопросов рановато, думаю. Надо ещё кружечку усидеть, как минимум. Если потом Ян пьяным и поймает, объясню, что это в оперативных целях, хе-хе.

II

Свободная Африканская Республика,

округ Плакеминз, окрестности Дурбана,

ВОП 103-го взвода Кейптаунской Милиции

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Блин, до чего громкие, сволочи. Лучше бы они комаров с таким же усердием жрали, как орут. А то меня тут скоро выпьют заживо, несмотря на накомарник. И хрен что услышишь из-за этих воплей. А слушать надо, если нет желания судьбу тех бедных придурков из расчёта ПТУР повторить. Несчастливое какое-то подразделение получается. Прошлых, с Крисом во главе, «Спуки» накрыл, этих… эхе-хе-х…

Переполох начался вчера с утра, когда замаскированные где-то в плавнях на берегу Замбези птурщики не отозвались при очередной проверке связи. Высланная тревожная группа нашла всех троих зарезанными, а вот самой пусковой установки не нашла, как и ракет. Позицию ПТУР прикрывал пулемётный расчёт с ДШК, но и там ситуация оказалась аналогичной — три трупа со следами от холодного оружия. Пулемёт правда, ночные гости не утащили, что и не удивительно. ДШК — штука тяжёлая, если кто не в курсе. Но вот затвор и ещё что-то там они снять не поленились. Как выяснилось через минуту, не поленились они и сделать ещё кое-что: когда кто-то не в меру любопытный из тревожной группы полез осматривать пулемёт, сработала растяжка их сразу трёх гранат, и трупов стало на два больше. Плюс двое раненных. В общем, вылазка у бриттов (скорее всего) получилась на славу.

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Чёрт, да когда вы заткнётесь уже? Разорались, аж глушат. Кстати, что любопытно — тут есть здоровенные такие лягушатины, с хорошего кролика размером. Но они не орут, а скромно этак поскрипывают, на сверчков похоже. А какофонию эту устраивают вполне себе обыкновенных размеров бородавчатые твари, очень похожие на самых обыкновенных жаб.

Луна вышла из-за туч, проложив серебристую дорожку на гладкой, как стекло, поверхности воды. Буйная растительность по обеим берегам протоки, впрочем, осталась сплошной тёмной массой, в которой чёрта с два что-нибудь разглядишь. С другой стороны, там и чёрта с два проберёшься, особенно ночью. И уж абсолютно точно никак не получится сделать это тихо. Местные мужики рассказывают много сказок про черношкурых охотников с того берега — мол, могут подобраться по любым зарослям абсолютно бесшумно и отрезать голову. Я, честно говоря, довольно скептичен на этот счёт. Хоть ты родись и живи в этой чащобе, густые и колючие кусты есть густые и колючие кусты. Да, можно научиться ходить в них тихо. Но не бесшумно. Опять же — да, взять расчёт ПТУРа в ножи могли и негры. Но вот частично разобрать ДШК и установить хитрую растяжку… как-то с моими представлениями о неграх это не очень стыкуется, а я, всё-таки, в Африке не один год провёл. С вероятностью 99% это дело рук британской ДРГ, а уж эти ребята, при всей их несомненной отличной подготовке, в здешних топях с рождения точно не жили. Так что, на водичку смотрим, на водичку. Если кто и придёт, то по ней, думаю.

Банг!..

Где-то далеко стукнул одиночный выстрел. Бывает. Интересно, другие взвода поддержат «перекличку»? Нет, тишина. Лень всем.

В сложенном из мешков с песком и накрытом масксетью пулемётном гнезде, отстоящем от меня метров на пятнадцать, кто-то смачно, с хрустом зевнул и шумно заворочался. А чья сейчас смена… Крюгер, точно. Спит, что ли, гадёныш? Давно хлопушку под ухо не получал? Нет, не спит. Вон, стволом пулемёта подвигал из стороны в сторону. Чудило, зачем себя зря движением выдавать? Ладно, не спит, и то хорошо. А? Да, пулемёт у нас теперь есть. Аж целый ДШК, суданского производства. Четыре для назад на батальон дюжину привезли, все в какой-то консервационной хрени, замучались снимать. Клифиш потом показывал, как ими пользоваться. Как по мне, «Корд» получше будет, ну да дарёному коню… Вот ПКМ бы по паре штук на отделение точно не помешало. Обещают, но пока нет.

Кстати, интересно как получается. Мы здесь сидим неделю. Генерал-губернатор Хэйман, подполковник Льюис и прочие остатки британского гарнизона в Кейптауне сдались пять дней назад. И на следующий же день Орден пропустил через Ворота партию ДШК. «Совпадение? Не думаю!», ага. Похоже, орденские идти на поводу у бриттов не собираются, и этот радует даже больше, чем сами пулемёты. Новости о происходящем в мире до нас хоть и с опозданием, но доходят. Британский Союз объявил территорию САР захваченной террористами и запретил всем судам заход в наши порты. Что, понятно, ни у кого особого восторга не вызвало, китайцы с индусами выразили протест, а Штаты так и просто заявили, что запрет не признают, будут ходить куда им вздумается, и пусть кто-то попробует им помешать. Местные выходцы из США после этой новости гоголем ходили, мол, «знай наших». Ну, молодцы, что сказать. А я вот гоголем ни хрена не ходил, потому как чёртовы новороссы взяли и, на основании британского запроса, интернировали в Новой Одессе «Стелленбош». Уроды. Европейцы, техасцы и конфедераты высказали сожаления и пожелания побыстрее найти компромисс и уладить конфликт, а бразильцы, латиносы и калифорнийцы, которых всё эти никаким боком не касается, сочли за благо промолчать. Оба халифата, Великий исламский и Африканский, последовали их примеру, как и Дагомея с Конго.

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Показалось, или сзади хрустнуло что-то? Осторожно, без резких движений поворачиваю голову, одновременно кладя большой палец на предохранитель АКМС. Патрон в патроннике, так что… Блин, точно хрустит что-то! И сопит, вроде как… Ну, тогда это вряд ли британские головорезы, они бы себя потише вели. Хотя, не я один такой умный, могут ведь и специально…

Нет, не бритты. Из кустов на залитую лунным светом поляну с сопением выбралась зверушка, больше всего похожая на средних размеров капибару. Местные, собственно, их так и зовут — рогатые капибары. Но у этой рогов не видно, значит, самка. Их тут полно в байю шастает, и людей практически не боятся, потому как люди на них не охотятся. Мясо жилистое и сильно воняет болотом, шкура тоже особой ценности не представляет, как и рога, сельскому хозяйству они не вредят, за полным отсутствием такового в окрестных топях, вот и не отстреливает их никто. Более того, эти самые рогатые капибары сами жмутся поближе к людям, ибо где люди — там нет крупных хищников. Вот и сейчас, вслед за самкой из кустов выскочили с полдюжины поросят …мм… хотя это грызун, кажется… капибарят, в общем, и всё семейство, возглавляемое гордой матерью, вереницей потянулось к воде. Интересно, а крокодилов и прочую зубастую водную живность они не боятся?

У кромки воды матка замерла на полминуты, прислушиваясь и принюхиваясь, после чего ловко скользнула в воду и на удивление быстро поплыла вперёд. Капибарята, возбуждённо похрюкивая, последовали её примеру. Протока у нашей позиции сужается, до зарослей на том берегу всего метров десять, так что, уже через несколько секунд счастливое семейство исчезло в камышах. Ещё с минуту доносилось удаляющееся потрескивание, вспорхнули несколько потревоженных птиц и всё затихло. Вернее, опять начали орать чёртовы лягушки, замолчавшие было во время переправы. Даже ещё громче орут, чем раньше, кажется.

Нет, всё-таки, в такую погоду бритты по воде не придут. Тихо, ветра нет, луна светит, что тот прожектор… Мы их сразу обнаружим. Вот если бы дождь был, тогда да, а так…

А так они придут по суше. Проберутся по зарослям между опорниками, и устроят кому-то сюрприз. Если они вообще придут, конечно. Но, рано или поздно — придут. Вчера Португалец, вернувшись с совещания у комбата, сказал, что транспорт и два корвета вышли из Мандела-Сити ещё пару дней назад. И что-то я очень сомневаюсь, что они сейчас на пути в Роки-Бей. Англичане народ упорный, из любой ситуации пытаются выжать хоть что-то. Это у нас «сгорел сарай, гори и хата», а у них так не принято. У нас — это у русских, в смысле. Здесь-то тоже больше половины англосаксонского корня, в той или иной степени.

Всякий криминальный элемент на дагомейской стороне, опять же, активизировался. У патрулей столкновения каждый день почти. Не бои, просто обстрелы из зарослей, в основном, но за неделю двое погибших и с десяток раненных набралось. Хотя, не так это и плохо, положа руку на сердце. Местные ополченцы перестают чувствовать себя сторонними зрителями, и «вливаются в ряды». Вообще, интересно, как механизм лояльности в таких случаях работает. Я это ещё на Донбассе заметил, но и здесь всё примерно так же.

Поначалу, человека просто вовлекает в общий поток и несёт в сторону «движухи». Ему самому в глубине души никакой движухи не хочется, более того, он вполне может колебаться в своих симпатиях. Поэтому, попадёт в один поток — его вынесет к одним, попадёт в другой — к другим. Что забавно — потоки, на 90%, как раз из таких «колеблющихся» и состоят, людей с твёрдыми убеждениями в них процентов десять максимум, а то и меньше. Постепенно (и чем явственнее перспектива боёв — тем быстрее) атмосфера наэлектризовывается, но основная энергия идёт по каналу «тут нормальные ребята собрались, всем покажем кузькину мать», а не через что-то там из высоких сфер политики и идеологии. Собственно, в этот момент человек всё ещё может практически безболезненно перескочить в другой «поток», что частенько и происходит. И только когда начинаются первые бои, с убитыми врагами и погибшими товарищами, потоки «закукливаются», и наш случайный гражданский мужик становится способным на поступки, которых он сам бы от себя никогда в жизни не ожидал, вроде «отстреливался до последнего патрона, потом подорвал себя и врагов гранатой» или «прокрался в лагерь противника, сжёг три палатки со спящими». Ну и «расстрелял десять пленных», не без этого, да. Война-с. Но и теперь подавляющее большинство сражаются не ради каких-то высоких целей, они сражаются именно ради своих товарищей.

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Блин, душно до чего, даже ночью. От воды даже не «веет», а просто прёт влажным, липким теплом. Накомарник ещё этот чёртов… Но снимать не буду. Противомоскитные мази помогают не очень, это мы уже проверили на практике. Местная, изготавливаемая из каких-то болотных растений, действительно помогает, но у меня от неё потом красная сыпь на коже выступает и чешется всё, так что ну её на фиг. Лучше уж в накомарнике посижу.

Как Лёха к этому климату приспособился? Тут же куда хуже, чем в Порт-Харкорте. Хотя… Там я месяца за три акклиматизировался, думаю, и здесь бы привык. Человек скотина такая, привыкает ко всему… Да и это мы, идиоты, у самой воды сидим, здесь даже окоп не вырыть, сразу в пруд превратится. Нормальные люди сейчас спят себе спокойно в городе, в домах на сваях, под сетками и вентиляторами, в уютных постелях. Там куда комфортнее.

Городок Дурбан занимает лишь небольшую часть невысокого, но очень обширного холма Дурбан-Хилл (ага, не мучали фантазию), единственного более-менее сухого места в окрестностях. Соответственно, кому-то (не будем показывать пальцами, но это 3-я рота) повезло устроиться прямо в городе, а кому-то (нам и 9-й роте) командование в непостижимой мудрости своей нарезало сектора для обороны по остальному холму. Если представить, что стрелка упирается в порт перпендикулярно, а верхушка холма — это середина циферблата, то опорник нашего героического 103-го взвода расположен примерно на восемь часов. До окраины города от нас почти четыреста метров (но напрямую не пройдёшь, там сильно заболоченный и заросший заливчик), а до соседей слева (102-й взвод) — чуть больше двухсот пятидесяти. Но по прямой и туда не добраться — топь. Мы тут устроились на небольшом возвышении, дающем прекрасный обзор во все стороны и позволяющем контролировать протоку с труднопроизносимым названием Атчафалайа-Ривер. Другой вопрос, что и нас самих из зарослей прекрасно видно (если есть, кому смотреть).

А? Да понятно, что, по идее, надо патрулировать прилегающую территорию. «The Defence of Duffer’s Drift» я тоже читал, не переживайте. Как это делать только, не очень понятно. Днём ещё ладно — несколько ребят садятся в лодку и плавают по этой самой Атчафалайе и лабиринту небольших проток и озёр между ней и Замбези. Места, удобные для размещения вражеских снайперов мы тоже время от времени проверяем, насколько уж это возможно во всём этом растительном буйстве. Но вот ночью туда кого-то отправить — это вынести ему смертный приговор, ИМХО. Даже если никакая тварь не сожрёт, не укусит и не ужалит — чёрта с два там что разглядишь в темноте. Зато вот в ножи, если напорешься на плохих ребят, возьмут элементарно. Им тут от Замбези до нас не так уж далеко добираться, если дорогу знают. А они, судя по печальной судьбе птурщиков и пулемётчиков на берегу, либо неплохо знакомы с местностью, либо взяли себе хороших проводников на том берегу. Опять же — есть местные из 1-й и 2-й рот, их тут по каким-то секретам рассаживают, насколько я знаю, дабы враг не прошёл незамеченным. Помогает вот только не очень что-то.

Интересно, кстати — от нас до собственно Замбези ближе, чем от порта. Дурбан-Хилл стоит не на самом берегу, а чуть поодаль, в байю, и к порту суда подходят по глубокой протоке, регулярно прочищаемой драгой.

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Эхе-хе-х… Скучно. Надо будет завтра в город смотаться. Ян разрешил увольнения для трети личного состава за раз, так что по три человека с каждого отделения днём штурмуют кабаки на Роркс-Дрифт-Авеню и держат оборону от тамошних шлюх. Что? Ну, всякие есть, и чёрные, и белые, и даже пара индианок и таек, вроде как. Я же говорю — городок живёт за счёт торговли с Дагомеей, в основном. А где торговля, там и торговцы, соответственно. Ну и морячки, опять же, куда ж без них. Как же тут без продажной любви?

Чем торгуют? Да импортом, как с той стороны, так и местным. Здесь два грузопотока сходятся. Один — из Ворот на Базе «Sub-Saharan Africa». Везут на грузовиках из Кейптауна, а здесь уже всё покупают и развозят чёрные (и ливанские, куда же без них) торговцы из городов выше по течению Замбези и Нигера. Они сюда приплывают на здоровенных таких лодках, в каждую тонн пятнадцать груза можно закинуть, как минимум. Второй поток — суда из северных портов. Заходят, разгружаются, после чего их груз растаскивают выше по течению всё теми же лодками. Почему сами выше не поднимаются, зачем такие сложности? Хм… Нет, порогов нет. Ну, они есть, конечно, но очень далеко — по Замбези можно подняться километров на триста с лишним, до того места, где река делает резкий поворот на восток, там пороги. Собственно, после них она опять судоходна, до Либерти-Лейк и дальше, там большой речной порт в Лумумбе, по слухам. На Нигере порогов и вовсе нет, хотя ближе к верховьям он сильно мелеет.

В общем, дело не в местных реках, а в их обитателях. Во-первых, речное пиратство вполне себе процветает. Негроторговцы-то с собратьями по расе общий язык как-то находят, да и ливанцы справляются, а вот белым это сложнее. Да и какой смысл заморачиваться, если можно всё спокойно продать в Дурбане, без малейшего риска? Но пираты-то ладно, от них отбиться можно. А вот с портовыми властями чёрных городов так просто проблему не решишь. У одного моего знакомого ещё на той стороне был бизнес по поставке и монтажу систем водоочистки. Нужное дело, в Африке особенно. Так вот, он как-то в порту Матади контейнер с этим добром два года растамаживал. Да-да, не ослышались. Два года. Понятно, что здесь вам не там, но чёрные есть чёрные, с этим ничего не поделаешь. Вернее, поделаешь, у Аилоизыча, говорят, были планы, но… эхе-хе-х…

Так вот — ребята-то в увольнения ходят, а вот я что-то заигрался в ответственность, неделю уже тут сижу. Всё, решено — завтра с утра отпрашиваюсь у Миндонсы, и вперёд, в пампасы.

***

Свободная Африканская Республика,

Дурбан, Роркс-Дрифт-Авеню

Блин, как мало надо человеку для счастья. Посадите его на неделю в болото с тремя десятками охломонов, поставьте над ними старшим, добавьте смутную угрозу, немножко повыносите ему мозг всем подряд, от снабжения до фортификации, затем дайте ему выходной и пустите в маленький захолустный городишко у чёрта на рогах. Счастье гарантированно.

Пивка, что ли, попить? Не вижу повода не попить, хе-хе. Вон, слева бар какой-то, как раз. На дощатой веранде за грубыми деревянными столиками сидят несколько местных, пара негров и большая компания ополченцев из …ээ… третьей роты, кажется. Хотя вон те двое, вроде как, из Дурбана. Ну, братство по оружию укрепляется, это хорошо. Но я, честно говоря, от всей этой военщины малость устал, как и от свежего воздуха. Потому, помахав рукой в ответ на приветственные возгласы, открываю дверь бара и прохожу внутрь.

После залитой солнцем улицы, бар кажется погружённым в кромешную тьму, хотя, на самом деле, он всего лишь полутёмный. Секунд на десять застреваю у двери, пока зрение хоть немного адаптируется. Не хочется сослепу что-нибудь разбить или на кого-то наступить. Ага, привык, вроде как. Внутреннее помещение совсем небольшое, видимо, основная масса посетителей здесь предпочитает на веранде сидеть. Оно и понятно — внутри душновато, несмотря на мелькающие в подпотолочной полутьме лопасти вентиляторов. Один столик слева в углу (пустой) и три столика слева вдоль стены, за дальним двое сидят. Короткая барная стойка, за которой больше пяти человек не уместится при всём желании, а вот бармена что-то не видно. Официантка с кружками пива снаружи бегала, помнится. Ладно…

Хлопаю ладонью по звонку на стойке, через полминуты на звук откуда-то из подсобки показывается хмурый, с сонной физиономией усатый мужик. Он что там, на массу давил, что ли? Нет, морда не помятая, просто не выспавшаяся, скорее.

— Сэр?

— Пиво, пожалуйста. Светлое нефильтрованное, если есть. Маленькую кружку. И закуси какой-нибудь.

— Да, конечно. Располагайтесь на веранде, официантка вынесет сейчас.

— Я лучше внутри посижу, тишины хочется.

По лицу бармена пробежала едва заметная гримаса раздражения, но, сурово пошевелив усами, ответил он вежливо.

— К сожалению, сэр, внутренний зал утром закрыт для посетителей. У нас очень уютная веранда, уверен, Вам там понравится.

Хм… Ну, хрен с тобой. Можно было бы, конечно, в другое место пойти, но очень уж лень. Сначала кружку пива в себя опрокину, а там посмотрим.

От столика в углу прозвучал смутно знакомый голос.

— Всё в порядке, Бак, этот джентльмен с нами.

Усатый Бак, не меняя хмурого выражения, кивнул и ответил в сторону столика:

— Как скажете, мистер Фланаган, — и, вновь повернув голову ко мне, — Вы садитесь за столик, сэр, я всё принесу.

Ну, хорошо. Поворачиваюсь к столику с сидящим за ним Майком Фланаганом и… ага, нашим героическим командиром батальона, подполковником Яном Грэмом. Интересно…

Поздоровавшись с обоими, сажусь за маленький столик, спиной к стойке. Не очень удобное место, но по-другому не получается — столик прижат к стене, и места за ним всего три, из которых два уже заняты.

— В увольнении? — осведомляется Ян.

— Ну, не в самоволке же. Неделю уже в этих болотах сидим, скоро плесенью покроюсь. Решил проветриться, и алкоголем себя обработать. В медицинских целях.

Майк шутливо отсалютовал стаканом виски.

— Это правильное решение.

Как можно на такой жаре виски пить? То ли дело холодное пиво… вот его несут, кстати. И к нему тарелку с какими-то сушёными креветками. Похоже на то, во всяком случае.

— Ну, за встречу?

Фуф… хорошо… Закидываю в рот одну креветку. Острая, зараза, перца не пожалели. Но вкусно. На закусь к пиву — самое оно.

Сидим, общаемся понемногу. Можно было бы, конечно, спросить, что вообще Майк тут делает, но, пожалуй, не имеет смысла. Захотят — сами расскажут, не зря же Баку сообщили, что «этот джентльмен с нами». А пока послушаю, что в мире творится.

— …толстозадые уроды! Если бы мы на них не давили, они бы вообще уже разоружились и побежали к британцам с извинениями. Дебилы, не понимают, что рыбка задом не плывёт в таких вопросах. Ну да ничего, на послезавтра назначено голосование, там и станет ясно, кто есть кто…

Ситуация, со слов достопочтенного депутата, довольно удручающая. Почти половина депутатов Парламента в Солсбери в состоянии перманентной истерики от всего происходящего. Есть и несколько открытых капитулянтов, призывающих сдаться, выдать зачинщиков и надеяться на прощение. Ну, в их изложении это красивее звучит, конечно: «положить конец кровопролитию, найти компромисс и провести тщательное расследование трагических событий», но суть именно такова. К счастью, среди населения пока что преобладают ура-патриотические настроения, а поголовно вооружённый электорат — совсем не то, что поголовно безоружный, так что Парламент потихоньку прогибается под «справедливые требования народа». Группа радикальных сепаратистов, к которым принадлежит и депутат Фланаган, неделю назад выдвинула предложение официально расторгнуть договор о протекторате и провозгласить независимость. Собственно, с этого надо было начинать, если вы меня спросите. Но меня никто не спросил, я же не депутат, и даже не избиратель, пока что.

Так вот, сразу принимать такое радикальное решение депутаты не решились и, вместо этого, разъехались по округам — выяснить мнение своих избирателей. У нас же демократия, или где?

— Так у тебя же в Кейпе округ… — с недоумением пробормотал я, не успев вовремя прикусить язык. Понятно ведь, что Майк тут не по депутатским делам.

Мои собеседники переглянулись, Ян едва уловимо кивнул, и Майк ответил.

— А я здесь проездом. С того берега.

Хм… Там его избирателей точно нет. Ну, раз меня сочли заслуживающим доверия, можно немного его порасспрашивать, пожалуй.

— На разведку, что ли?

— Ага. Я же с ними столько лет торгую, связей хватает. Наши армейские разведчики, конечно, ребята хоть куда, по любой топи проползут и москиту на лету яйца отстрелят, но тут немного другое нужно…

Ну-ну. Похоже, в САР и внешняя разведка самозародилась, явочным порядком. А что, штука нужная, без неё государству никуда.

— И что наразведовал? Если это не секрет, конечно.

Ирландец хмыкнул и отхлебнул из стакана.

— Конечно, секрет. Но ты у нас человек доверенный, как Ян говорит… В общем, бритты тоже в курсе насчёт голосования. Ну, оно и не удивительно, удивительно было бы обратное. Уверен, что им как минимум трое из моих уважаемых коллег напрямую барабанят в Роки-Бей. Так вот — результат голосования сейчас предугадать невозможно, всё очень шатко. Любое громкое событие может склонить чашу весов в ту или иную сторону. И, по словам моих источников на том берегу, бритты сложа руки не сидят. Они наняли несколько отрядов дагомейской армии, в тамошнем вечном бардаке это вполне возможно. Мы бы и сами могли нанять, если бы идиоты в Солсбери немного раскошелились. Так вот — они планируют захватить Дурбан этой ночью. Совместными силами, бритты и дагомейцы.

Весёлые новости, ничего не скажешь.

— И сколько их будет? Не дивизия, надеюсь?

Майк, прежде, чем ответить, сделал ещё глоток.

— Нет, не дивизия. У них тут столько и нет. Основные силы дагомейской армии на западе, у границы с Нигером, и на юге, у линии перемирия с Конго. Будет британская рота на транспортёрах-амфибиях, и штук триста-четыреста кафров, их на лодках привезут. Точного плана атаки мои источники не знают, к сожалению.

Ян, во время речи Майка неторопливо барабанивший пальцами по своей кружке пива, пожал плечами.

— Да тут особо гадать и не приходится. Сначала разведка пойдёт, постараются без шума снять наши посты и наблюдателей. Потом основные силы — бритты будут поддерживать огнём, в основном, а чёрные высадятся и начнут всё разносить.

Хм… По моему опыту общения с африканскими неграми, ночью они себя неуверенно чувствуют. Высказываю эту мысль вслух. Комбат кивает.

— Есть такое, конечно… Но слишком на это закладываться не стоит. Да и некоторые очень даже ловко ночью действуют. Вот увидишь — в первой волне, которая тихо постарается действовать, чёрных будет не меньше половины. Попадаются там вполне толковые экземпляры. Ну, не семи пядей во лбу, конечно, но вот по части пробраться по зарослям и горло перерезать — могут, и ещё как.

Эхе-хе-х…

— Ну, по крайней мере, врасплох они нас не застанут теперь.

Майк неопределённо хмыкнул.

— Так-то оно так, но смотри, какая штука: нам нужно, чтобы они напали этой ночью. Как я уже сказал, результат голосования по независимости не предопределён. Если победят лоялисты, то мы все вообще под трибунал попадём в итоге, чтобы бритты и их подпевалы сейчас не обещали. Они для того и хотят взять город, чтобы дать лоялистам аргумент — армия и ополчение не могут защитить страну. А вот если бритты попробуют, но получат по зубам, тогда аргумент будет уже у нас — враги предательски напали на мирный город, ещё и чёрных для этого привлекли, но наше доблестное ополчение смогло защитить родную землю.

— И если мы в открытую начнём готовиться к отражению атаки сегодня ночью…

— Вот именно. Агенты здесь у них однозначно есть, скорее всего, атака будет отменена. Поэтому, обо всём этом пока что знают, кроме меня и Яна, только командиры третей, девятой и десятой рот. Ну, и ты теперь.

Ага, дурбанским ротным они не доверяют, значит. В общем-то, логично, рисковать не стоит. На той стороне тоже хватает торговцев со связями на обоих берегах Замбези.

Комбат взял слово.

— В час ночи ротные сообщат командирам взводов. Думаю, атака ближе к утру начнётся, но с полуночи противник уже приступит к развёртыванию, так что, этим мы минимизируем оба риска — и утечки информации, и что нас застанут со спущенными штанами. Подготовь у себя заранее, что можно, но аккуратно, чтоб никто не насторожился. Основной удар на твоей позиции они вряд ли будут наносить, но вот отвлекающий — вполне возможно.

— Понял. — киваю.

— Ну, вот и славно! — Майк звучно хлопнул в ладоши. — Пошёл бы вместе с вами в бордель, ребята, но, думаю, не стоит особо светить моё присутствие в городе. Да и вообще, мне ещё в свой округ надо заехать, по дороге в Солсбери, получить последние напутствия от избирателей, ха-ха. Так что, вы тут развлекайтесь, а мне пора.

Мы попрощались и Майк, сопровождаемый Баком, вышел из бара. Не на веранду, что характерно, а куда-то через внутренние помещения. На задний двор, наверное.

— Какие планы на остаток дня? — поинтересовалось командование.

— Мм… Да особо никаких. Ещё кружку пива одолею, потом в гостиницу схожу, душ приму. Потом пообедаю, выпью ещё кружку — и на позицию. Надо помозговать, что там ещё можно скрытно сделать. Думаю вот, растяжек пару установить, может, ближе к ночи…

— А чего до сих пор не поставил?

— Да животные бегают, три штуки за первые же две ночи сорвали. Джебедайя вон до сих пор ставит, так у него почти каждую ночь срабатывают. Зверьё здесь что-то тупое совсем, не учится ни хрена.

— Ну, поставь, дело хорошее. В бордель-то не пойдёшь, что ли?

— Да не… Что-то я с возрастом брезглив в этом плане стал. А может, просто старею. В общем, как-то чересчур уж там механически всё, не привлекает.

Ян тихо рассмеялся.

— А тебе что, цветы и прогулки при луне нужны?

— Не, это, наверное, следующий этап, ещё лет через десять-пятнадцать. Но вот просто пришёл-всунул-высунул-ушёл уже не интересно. Старость, эхе-хе-х…

— Да уж. Бери вон с Майка пример — трахает всё, что движется.

— И не ежик.

— А?

Рассказываю старый анекдот, Ян смеётся.

— И вообще, хорош меня доставать! Сам-то в бордель идёшь?

— Нет. Но я-то семейный человек, мне не положено.

— Ага, что-то тебя в Порто-Франко это не сильно останавливало.

Ян отмахивается.

— Это не считается. А здесь не хочу.

— Скажи прямо, боишься, что кто-нибудь Катарине заложит.

— Мм… одна из причин, да.

Оба ржём.

— Ну, что ещё по одной?

— Давай. Бак! Повтори, пожалуйста.

***

Свободная Африканская Республика,

округ Плакеминз, окрестности Дурбана,

ВОП 103-го взвода Кейптаунской Милиции

— Босс?

— А?

— Всё, поставили.

— Добро. Ладно, часовые — на посты, остальным — отдыхать. Ботинки никому не снимать, поспите одну ночь в обуви, не умрёте. Аналогично по бронежилетам.

Лео, с явным облегчением на круглом румяном лице, молча развернулся и исчез за поворотом траншеи в направлении навеса.

Вообще, конечно, спать в обуви очень неполезно для ног, мягко говоря. Ноги вообще штука капризная, если за ними не следить, из строя выйдешь очень быстро. Раз уж целый день ходишь в берцах, то, по крайней мере, снимать на ночь и мыть задние лапы хоть раз в день — обязательно. «Но разведка доложила точно», и тут лучше заработать несколько потёртостей, чем занять позицию на десять секунд позднее и как раз увидеть залетающую в окоп гранату.

Народ, несколько нервно перешучиваясь, разбрёлся по спальным местам. Глубокий окоп здесь не вырыть (вернее, вырыть-то без проблем, но он быстро станет прудом), так что, в качестве позиций мы устроили несколько неглубоких (по середину бедра где-то) траншей, выстлали дно досками и оборудовали водоотвод. С учётом брустверов из образовавшейся в ходе рытья земли и мешков с песков — вполне годно. В трёх местах перекрыли брёвнами, получив некое подобие блиндажей. Ну, в конце концов, серьёзнее 81-миллиметровых миномётов, установленных на транспортёрах-амфибиях, ничего не ожидается. А если уж тот же «Спуки» опять прилетит, и конкретно займётся нашей позицией, то один хрен ничего не поделаешь. Ян, правда, во время дневных посиделок упомянул некий «сюрприз», заготовленный на именно такой случай, но как-то я тут особого оптимизма не испытываю. Бритты далеко не дураки, и возможность появления сюрпризов учитывают, сдаётся мне. Тут, скорее, на низкую облачность надежда.

Что у нас там на часах… половина второго. Лечь, что ли, поспать пока? Не, на фиг. И не факт, что усну, и противник вполне может начать веселье не под утро, а пораньше. Лучше тут посижу, понаблюдаю за обстановкой. Вернее, послушаю, в основном. Ночь сегодня пасмурная, луна еле-еле проглядывает размытым светлым пятном сквозь тучи, так что увидеть что-то проблематично. Но и ночник пока что надевать не стоит, пожалуй. Рановато, глаза быстро устанут. Раз в 15—20 минут буду через него окрестности осматривать, закрыв один глаз, чтоб ночное зрение совсем не гасилось, и нормально. А? Да, здесь уже купил. Поколение 2+, очки, китайский. С той стороны, разумеется. Не так и дорого, кстати, в пять сотен экю уложился. А вот на прицелы Орден уже пошлину задирает в небеса, там ценник от трёх тысяч начинается. Эхе-хе-х… Может, и зря пожадничал. Сейчас бы поувереннее себя чувствовал.

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Всё, начали концерт. Ребята их распугали было, пока на лодке по протоке плавали, устанавливая растяжки. Ладно, может, на подбирающихся бриттов они тоже как-то отреагируют.

Два часа спустя я уже не так уверен в правильности решения не ложиться спать. Глаза начинают закрываться сами собой. Аа-Оо-Уу!.. Спать охота. Блин, а ведь сейчас ляжешь — чёрта с два уснёшь. Да и предполагаемое нападение всё ближе… Если оно вообще состоится.

КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!! КВА-А-А-А!!!

Подошло время смены часовых, и на позиции началось шевеление. У нас сегодня усиленные смены — по три человека с отделения охраняют мирный сон своих боевых товарищей, а не по два, как обычно. Впрочем, судя по регулярным негромким разговорам в окопе за спиной, этой ночью многим не спится. Ну, вполне объяснимо.

Где-то далеко, чуть ли не на другой стороне холма-острова, один за другим прозвучали два выстрела. Ничего особенного, тут всю ночь постреливают, мы и сами не исключение. То кому-то что-то померещится, то просто, на всякий случай. Никто уже и внимания не обращает.

С того же направления донесся ещё один выстрел, а затем вдруг застучали очереди и, кажется, пару раз хлопнули гранаты. Началось? Или где-то очередное семейство капибар шуганулось от выстрелов и наскочило на растяжки? Такое тоже чуть ли не каждую ночь бывает, а то и погромче. В случае реального нападения часовые должны запустить красную ракету, в каждом отделении они есть, но ракеты что-то не видать…

Ладно, суету пока поднимать не буду, а вот стрельнуть по зарослям не помешает. Тем более, одиночные выстрелы уже доносятся со всех сторон. Опять же — ничего необычного пока, еженощная «перекличка».

Пока я без особого ажиотажа подумывал «а не шмальнуть ли мне в темноту», аналогичная мысль посетила кого-то с первого отделения и, через пару секунд, с третьего. Троица бодрствующих со второго к ним не присоединилась, видимо, смущённая моим присутстви…

БАНГ!!!

— Млять, какого хера ты у меня над ухом стреляешь?!

Голос в темноте смущённо пробурчал «Простите, босс!». Долбодятел, мля. Ну, не прямо над ухом, это я художественно преувеличил, метра два между нами, он в соседней ячейке, справа. Но неприятно и неожиданно получилось, тем не менее. Переоценил я степень почтительного трепета подчинённых перед собой, хе-хе.

Стрельба на другой стороне Дурбан-Хилл стихла, «перекличка выстрелами» тоже понемногу увядает. Ладно, раз уж со стрельбой меня опередили, погляжу на окрестности через ночник.

Убираю вниз накомарник на резинке (удобная штука, кстати), очки ПНВ закреплены сверху, на каске, опускаю их на глаза, включаю, теперь пару секунд подождать и можно смотреть.

Хорошая штука ночник, с ним совсем другое дело, нежели без него. Сплошная темень разделяется на светлые заросли и тёмную полосу воды. Так, на протоке никого… на том берегу тоже без движения… и по кромке воды никто не подкрадывается к нам, прижимаясь к тростнику…

Если бы он спокойно пролежал ещё секунд тридцать, я бы его не заметил, в окулярах ночника маскхалат идеально слился с растительностью. Но он, видимо, понял, что я в ПНВ, и задёргался. Что-то негромко лязгнуло в траве между нашим окопом и берегом, и меня словно ударило по каске молотком. Инстинктивно отшатываюсь назад, трачу секунду на то, чтобы проморгаться и прийти в себя, кричу «Взвод, в ружьё!» и вновь подаюсь вперёд, одновременно большим пальцем перещёлкивая предохранитель на автоматический огонь.

Краем уха слышу шевеление и недоумённые вопросы, но взгляд уже находит поднимающийся с земли для последнего броска размытый силуэт и я перечёркиваю его снизу-вверх короткой очередью. Успеваю заметить движение где-то позади падающего обратно на траву британца и полоснуть над землёй слева-направо на весь остаток магазина, чтобы сбить порыв, заставить залечь, и тут справа что-то взрывается. Мгновенно упав на дно своей ячейки тут же понимаю, что «прилетело» в соседнюю. Млять, свиста не было, граната, что ли? Урод, которого я срезал, перед рывком вперёд успел гранату бросить?

Взвод уже проснулся, часовые увлечённо палят куда-то, только что вырвавшиеся из объятий Морфея с криками и проклятиями разбегаются по позициям… и сквозь всю эту какофонию до меня отчётливо доносится протяжный, исполненный муки стон справа, из окопа.

— Медик! Медик на вторую позицию!

Не уверен, что назначенный взводным санинструктором Ковбой меня услышал, но ничего другого я для раненного сейчас сделать не могу, своих дел хватает. Млять, никто из часовых так ракету и не пустил! Все увлеклись стрельбой, мудаки! Внезапно обжегшая мысль «А не получилось ли точно также с другим взводом, несколькими минутами раньше, когда была стрельба?» заставляет поторопиться. Выдернув из крепления на разгрузке ракетницу, разворачиваюсь в сторону центра Дурбан-Хилл, и вижу слева, со стороны города, несколько взлетающих красных (ну, наверное, мне-то в ПНВ цвет не разглядеть) ракет. Началось, мля!

БАМ!

Толкнув на прощанье мою руку, ракета уходит вверх, и я возвращаюсь к делам насущным. Чёрт, перезарядиться забыл! Быстро меняю магазин на снаряженный. Вокруг стрельба, крики, где-то слева хлопают, почти одновременно, две гранаты. Гранаты! Достав одну из подсумка, быстро разгибаю усики, выдёргиваю чеку, предохранительная скоба отскакивает, жду секунду с небольшим и отправляю тяжёлый гладкий шарик вперёд, за бруствер. Дождавшись взрыва, поднимаюсь на ноги и смотрю в амбразуру.

Пологий склон перед бруствером чист до самой воды (по крайней мере, движения я не вижу), в кого палят воены второго отделения справа и слева от меня — непонятно. В собственный страх, видимо. Впрочем, ночников, кроме моего, во взводе всего пять, так что, ничего удивительного.

Хлопок гранаты справа и, спустя пару секунд, один за одним аж три где-то слева, со стороны позиции третьего отделения. Чёрт, это наши со страху с камышами воюют, или их из камышей закидывают? А, чтоб тебя, про рацию забыл! Хватаюсь за коробочку с антенной.

— Командирам отделений, это Гато! Доложить обстановку! Начиная с первого! Приём!

Рация хрипит что-то неразборчивое пару секунд, после чего отзывается Кот. Судя по голосу, он не то что на грани паники, а уже успешно эту самую грань прошёл

— Босс, у нас потери! Есть убитый! Это кафры! С ножами! Запрыгнули в окоп!!!

Чёрные, значит, не бритты. Пожалуй, это хорошо.

— Кот, успокойся! Сейчас что происходит? Приём!

— Не знаю!!!

— Млять, мудила, возьми себя в руки!!! Свой окоп контролируете?!

— Да!

— Хорошо! Назначь двоих оказать помощь раненным! Остальным быть начеку! Бросьте пару гранат к кромке воды! Обработайте огнём берег всего залива и протоки в своём секторе! Не увлекайтесь только! Как понял, приём?!

— Понял!

Не то чтоб я видел в этом какой-то особый толк, но пусть у людей дело будет, так оно лучше.

— Лео! Что у тебя?! Приём!

Голос из-за правого плеча заставил сердца провалиться куда-то в пятки, а правую руку дёрнуться к кобуре.

— Босс, Артура убило, гранатой! Бушмен и Койот ранены!

Млять, вот же урод!

— Лео, не подкрадывайся так, если не хочешь, чтоб тебя кто-то пристрелил!

— Да, извини.

— Раненных перевязать, держать позицию! Пулемёт проверить!

Странно — все палили в панике, а ДШК молчит. То ли там у нас кто-то на удивление хладнокровный сейчас дежурит, то ли…

— По тому берегу пострелять немного, но без фанатизма.

— Есть!

— Красавчик, что у тебя? Приём!

Молчит.

— Красавчик, ответь Гато! Приём!

Наконец, рация отвечает, но голос явно не Красавчика.

— Ээ… босс? Красавчик ранен!

— Понял. Ты кто?

— Это Тощий, босс!

Хм… молодой парнишка, командиром отделения не потянет.

— Тощий, Номад там?

— Не знаю!

— Млять, так осмотрись по сторонам! Доложи обстановку!

— Нас гранатами закидали! Кафры в дальней части окопа сейчас, Номад там был! А мы здесь, у навеса!

Судя по голосу, парень на грани того, чтобы расплакаться. Но пока что держится, молодец.

— Понял тебя. С тобой сколько людей сейч…

Проклятия и заглушающая их длинная очередь в пулемётном гнезде заставляют меня переключиться на более территориально близкую проблему.

— Лео, что там?!

Голос командира второго отделения искажён болью.

— Грёбаный кафр с ножом! Полоснул меня по руке! Резкий убит, ему горло перерезали!

Млять.

— Понял! Ковбой, ответь Гато!

Санинструктор у нас ко второму отделению приписан, так что должен быть поблизости.

— Ковбой слушает!

— Перевяжи Лео. Приём!

— Уже иду!

— Меч, давай к пулемёту. Проверь его как следует, и будь в готовности! Сейчас может основная атака начаться. Как понял!

— Понял, иду!

— Как пулемёт осмотришь — доложи.

Так, возвращаемся к третьему отделению.

— Тощий, так сколько людей с тобой? Приём.

Тишина.

— Тощий, ответь!

— Да, босс, это Тощий!

— Людей сколько с тобой вместе?

— Восемь!..

Ну, восемь из десяти, не так пло…

— Но один убит и трое ранены!

Мдя.

— Понял тебя! Мы сейчас на усиление подойдём, не шмальните там в нас с испугу! Приём!

— Да, босс!

Ишь, обрадовался. Ладно, надо идти туда и самому посмотреть, что вообще происходит.

— Крюгер!

— Да!

— Давай ко мне, и дробовик свой не забудь. Ночник не потерял?

— Нет!

— Молодец, жду.

У упитанного булочника тяжёлый бронежилет и короткая трёхзарядная «помпа» 10-го калибра, для зачистки окопов самое то будет, думаю. А вот моя китайская «помпа» осталась в машине, забыл оттуда забрать, когда из увольнения вернулся.

Ладно, пока Крюгер добирается с позиции первого отделения, надо бы осмотреться, что вообще творится за пределами нашей позиции. Стрельба доносится со всех сторон, какой-то олух красные ракеты одну за одной запускает, в эфире на общем канале сплошь ругательства и сообщения «на нас напали». А то, млять, кто-то ещё не догадался. В районе города, похоже, всё совсем по-взрослому — слышна работа тяжёлых пулемётов и миномётов, да и зарево разгорается. Так, на ротный канал же надо переключиться.

— …приём!

— Гато слушает.

— Наконец-то, мля! Что там у вас? Приём!

— Подверглись нападению, есть потери, часть опорника захвачена противником, сейчас попробуем контратаковать и выбить их. Приём!

Не соврал ведь? Не соврал. А что звучит чуть драматичнее, чем в реале, так это ничего. Может, подкрепление вышлют.

— Понял тебя. Помощь оказать пока не можем, нас тут снайпер прижал! Держитесь там! Приём!

Снайпер — это с ночным прицелом, значит? Хреново.

— Португалец, понял тебя. Будет что новое — сообщу. Приём.

— Ок, не пропадай из эфира. Отбой.

Подкреплений, похоже, не будет. Вообще, у нас в батальоне есть что-то вроде ММГ — три джихад-мобиля с ДШК и взвод пехоты на трёх шушпанцерах (из грузовиков соорудили). Но, судя по заполошной стрельбе со всех сторон, мы явно не в приоритете.

Запыхавшийся Крюгер показался в окопе, «помпа» в руках, ПНВ на лице.

— Ты как, нормально?

— Да, босс! Что делать будем!

Ну, судя по голосу, у этого с боевым духом всё в порядке. Я в том числе поэтому его и выбрал — избытком осторожности парень явно не страдает. Да и, вопреки уютно-домашней внешности, очень силён, с детства занимается борьбой. Не зря же он этой пушкой 10-го калибра орудует, у неё отдача знаете, какая? Хе-хе, ага, сильная. Мягко говоря.

— Окопы чистить будем. В третьем отделении кафры на позиции завелись, надо их выводить.

— Ясно! Покажем ублюдкам!

Ага. Как бы нам чего не показали. Впрочем, вслух я этого не сказал, разумеется, ни к чему парня расхолаживать. Перекидывая автомат на грудь, достаю M1911.

— Всё, пошли! Ты впереди, смотришь прямо и понизу. Я за тобой, держу верх и по сторонам. Не зевай, они через бруствер тоже сигануть могут. Своих сгоряча не подстрели! Вперёд!

Позиции всех отделений у нас связаны ходами сообщения, хоть это радует. Крюгер с топотом и сопением ломится вперёд, как носорог, едва успеваю за ним. Бежать метров тридцать, траншея же не по прямой идёт. Хорошо, что оба поворота — налево, неудобного угла нет. Споткнувшись на какой-то щели в настиле, врезаюсь в осыпающуюся стену окопа, с трудом удерживаясь на ногах. Млять! Всё, прибежали.

Третье отделение сгрудилось на ближайшем к нам участке своей позиции. Ну, хоть наблюдателей выставили, и то хорошо. Но лица у парней растерянные. В боковом отнорке лежат трое раненных, кто-то хлопочет над ними. Так…

— Ковбой, приём!

Взводный медик (ну, назначенный медиком, по крайней мере) отзывается через несколько секунд.

— Ковбой на связи, приём!

— С Лео закончил?

— Только что. Сейчас к первому отделению пойду, посмотрю, что там.

— Отставить! Давай на третье бегом! Как понял?

— Понял, иду на третье!

Во-первых, здесь трое раненных, во-вторых — нам сейчас идти окопы чистить, и, если меня подстрелят, я предпочту, чтобы рядом хоть какой-то медик, но был.

— Тощий, ты где?

— Здесь, босс!

Ага… Ладно, хоть и молодой, но, раз стихийно самоназначился старшим, значит, не совсем растерялся.

— Ночник есть у тебя?

— Ээ… нету.

— У Красавчика возьми, ему сейчас не нужен. Проверь только, чтоб работал.

Парень протискивается к раненным и вскоре возвращается с ПНВ на лице.

— Идёшь с нами! Пистолет достань, как ты с этой дурой в окопе разворачиваться собрался? Значит так — первым идёт Крюгер, держит прямо-внизу, за ним я, держу верх и фланги, замыкающим Тощий, держит тыл. Тощий, не только вверх посматривай, но и вниз, понял? Они могут за поворотом через бруствер махнуть и понизу нас догнать. Идёшь спиной вперёд. Вопросы? Отлично.

Вообще, конечно, всё это чистая кустарщина, опирающаяся на здравый смысл и несколько рассказов от опытных товарищей в далёком уже 2014 на тему «как оно бывает». Ну вот сейчас и посмотрим, как оно бывает… Только вот для начала…

— Так, а вы тут какого хрена расслабились? — переношу внимание на остатки третьего отделения. — Ты и ты — в ячейки, смотрите за берегом, ты — сюда, смотришь за подходами с тыла, ты — нам вслед смотришь, не подстрели нас только. Всё, парни, пошли! Медленно и плавно!

Идём. Впереди обзор полностью закрывает туша Крюгера, но это даже и хорошо — не надо бороться с искушением туда смотреть. Моё дело — контролировать верх и фланги. В принципе, не такой уж большой участок нам надо зачистить — вот от этого поворота, который только что прошли, метров двадцать, не больше, это со всеми поворотами. Пару гранат, может, туда отправить? А если наши раненные там? Да нет, кафры наверняка их проконтролировали уже. Млять, а откуда вообще я знаю, что там кафры? Забыл Тощего расспросить, с чего они так решили. Но сейчас уже не время, ещё не хватало тут разговоры начинать…

Решившись, делаю следующий шаг пошире, протягиваю левую руку и хлопаю Крюгера по плечу. Этот сигнал мы оговаривали, так что он дисциплинированно замирает. Молодец. Тощий, вопреки моим опасениям, успевает заметить, что мы остановились, и в меня не врезается. Тоже молодец. Хотя, нет — раз заметил, значит, не уделяет достаточного внимания своему сектору. Мудак, получается.

Развернувшись, и правда вижу увенчанную ПНВ морду Тощего, повёрнутую в мою сторону. Энергичным жестом объясняю, что я о нём думаю и куда ему нужно смотреть. Поворачивается назад.

Так, теперь достать две гранаты, на обеих разогнуть усики… Первую бросаю в дальний конец окопа, вторую — поближе. Не факт, правда, что они вообще в траншею попадут, а не хлопнут с наружной стороны брустверов, ну да ладно.

Если какая-то реакция на броски и была, то мы её, за продолжающейся (и даже усиливающейся) канонадой, не услышали. Дождавшись двух разрывов, вновь вытягиваю руку и дважды хлопаю Крюгера по плечу. Продолжаем движение.

Через четыре метра неудобный для нас поворот вправо. Крюгер перехватывает дробовик в левостороннее положение и резко проходит угол. Уже прохожу его сам, когда приходит в голову мысль, что не слышу наш «арьергард» за спиной. Повернув голову вправо, обнаруживаю его стоящим на прежнем месте, спиной к нам. Чёрт, придётся звать.

Открываю рот, чтобы окликнуть Тощего, и тут слева, откуда-то из-за Крюгера, раздаётся одиночный выстрел, мгновенно перекрываемый грохотом 10-го калибра. Тощий вздрагивает (я тоже) и начинает разворачиваться через левое плечо, и в тот же момент справа от него над бруствером появляется рука и одним быстрым, плавным тычковым движением бьёт парня ножом в шею. Я разворачиваюсь и стреляю, но врага уже не видно, он скрылся за бруствером. Тощий, выронив пистолет и схватившись двумя руками за шею, падает на колени и затем мешком заваливается на дно траншеи. Млять!!! Сука!!!

Говорили ведь умные люди — оружие всегда направлено туда же, куда и взгляд. Спасти Тощего я бы всё равно не успел, враг двигался слишком быстро, но вот отмстить за него смог бы. Ладно, не время раскисать. Кафр с ножом где-то рядом и, возможно, не один.

— Крюгер, что у тебя?

— Нормально, в броник попало, из пистолета. А я его достал. У тебя?

— Тощий готов. — Крюгер тихо выругался. — Смотри по сторонам, как минимум один из них снаружи, и очень ловко работает ножом. Пошли дальше.

— Понял!

ссССссССсс!

БУМ! БУМ!

Две мины, коротко свистнув, разорвались метрах в 10—15 за брустверами, ближе к воде. Мы, не сговариваясь, присели на дно окопа. Вот и арта заработала. Интересно, они прикрывают отступление после неудавшейся атаки, или ведут подготовку перед ударом основных сил?

ссССссССсс!

Инстинктивно вжимаю голову в плечи перед новыми разрывами. Сидеть под артой — одна из самых неприятных вещей на свете. Ощущаешь себя полностью беспомощным, как кораблик в «Морском бое». Мимо, мимо, ранен, убит.

Размытая, нечёткая фигура одним плавным движением переливается (ну, такая ассоциация у меня возникла) через бруствер в тот самый миг, когда свист падающих мин затихает перед разрывами и оказывается прямо у меня на линии огня.

БУМ! БАНГ! БУМ! БАНГ!

Револьвер выпадает из рук кафра и отлетает почти к моим ногам. Не только нож у него был, значит. Кажется, противник готов, но рисковать я не хочу и, тщательно прицелившись, делаю контрольный в голову.

БАНГ!

Вот теперь точно всё. Повезло нам с этим обстрелом — шустрый кафр не выдержал и бросился в укрытие. Не начни мины падать — хрен его знает, как бы всё закончилось, очень уж он проворный.

— Что там?!

— Урод с ножом готов! Давай, идём дальше. Как свист слышим — приседаем. Вперёд!

По крайней мере, сверху никто не спрыгнет.

Мы без излишней спешки проходим траншею до конца, три раза за это время пережидая очередные входящие, но никого живого тут больше нет. Номад и Индеец мертвы, плюс валяется один дохлый негр, которого кто-то из ребят успел достать перед смертью.

Ладно, здесь всё понятно, а вот мне надо бы обратно на позицию второго отделения. Оттуда хороший вид на протоку, а что-то мне подсказывает, что миномёты не просто так стараются.

— Крюгер! Остаёшься здесь за командира! Организуй людей, чтоб они не раскисали. Бой ещё не окончен, только самое интересное начинается.

— Понял, босс!

Добираясь обратно, задерживаюсь на пару секунд, чтобы проверить Тощего. Понятно, что шансов нет, мне даже в ПНВ было отчётливо видно, как кровь струёй брызнула, но… Нет, готов. Жаль, хороший парень был, судя по всему.

Дав по пути пару пинков ЦУ остаткам третьего отделения, возвращаюсь на свою постоянную позицию. Миномёты продолжают работать откуда-то со стороны реки, но зона обстрела сдвинулась куда-то вглубь. Непонятно, что они там пытаются нащупать, но остаётся надеяться, что моя спрятанная в кустах машина это переживё… МЛЯТЬ!

Симпатическая магия в действии, чтоб её! Один из стоящих на удалении метров семьдесят автомобилей весело горит. Чей именно — не разобрать. Ладно, даже если мой — чёрт с ним, не до того сейчас. Вот то, что он лишний ориентир вражеским артиллеристам даёт — это плохо. Особенно с учётом того, что артиллеристы у бриттов бывают и летающие…

ссССссССсс!

БУМ! БУМ!

Обнаруживаю всё второе отделение, включая Меча и Лео, забившимися под навес. Вояки, блин. На пулемёте, разумеется, никого.

— Лео, ты как?

— Да нормально… — круглолицый комод-два демонстрирует забинтованную левую руку. — Хорошо, у меня свой нож на предплечье был закреплён, на него основной удар пришёлся. А то бы отрубило нахрен!

— Ясно…

— А на третьем что?

— На третьем четверо убитых, но позицию зачистили. Меч, вылезай, пойдём со мной.

— Куда?! Бомбят же!! — с ноткой истерики в голосе отозвался худощавый, но жилистый сварщик.

— Куда-куда, пулемёт с бруствера снимать. Ты же этого не сделал, правильно? И если его обстрелом разобьёт, а тут бритты десант отправят, мы чем их топить будем? Хреном твоим? Вылезай давай!

ссССссССсс!

БУМ! БУМ!

Как назло, эта пара разрывов пришлась почти впритирку с траншеей, у меня аж в ушах зазвенело. Народ в блиндаже умялся друг в друга поплотнее, а Меч так и вовсе попробовал перелезть через кого-то, лишь бы оказаться от меня подальше.

— Меч, вылезай, я сказал!

— Нет!!!

Ах ты ж урод, ну погоди у меня. Достаю пистолет и направляю ему в голову.

— Слышишь ты, ссыкло поганое! Там на третьем только что пацаны под обстрелом окопы от британских рейнджеров чистили, и ничего, а ты, сука, боишься пулемёт переставить?! Который ты сам же и бросил, когда в штаны наложил?! Считаю до трёх, потом вышибаю тебе мозги! Эй, кто там за ним, отодвиньтесь, чтоб не задело и не забрызгало. Отсчёт пошёл! Раз! Два!.. — беру пистолет двуручным хватом и прицеливаюсь потщательнее. Сосед Меча (не могу разобрать, кто это) отпихивает его подальше обеими ногами. — Три!

— Иду!!! Я иду!!! — Меч с рыданиями вылезает из-под навеса. Ну и славно. Стал бы я стрелять? А сам не знаю. Скорее да, чем нет, но не уверен. Колебание не из-за того, что мне его жалко, этого и в помине нет, а просто не уверен, к каким проблемам оно могло бы привести.

— Давай, вперёд, чего встал?!

Доходим до пулемётного гнезда. К нему от основной траншеи ведёт короткий ход, и там на полу лежат Резкий и убивший его кафр. Меч вздрагивает, но я толчком направляю его вперёд. Стараясь поменьше наступать на трупы, пролезаем в гнездо. Кажется, ДШК не задет. Так, теперь надо его сня…

ссССссССсс!

БУМ! БУМ!

На этот раз один из входящих рвётся прямо в траншее, по которой мы только что шли. Под дождём сыплющейся с неба земли приседаем на дне гнезда.

— Ты как там, нормально?

— Д-да!

— Ну, вот и хорошо. Посидим тут минуту, пусть огонь перенесут.

ссССссССсс!

БУМ! БУМ!

Ну, вот, подальше чуть. А это что такое?

В промежутки между выстрелами и разрывами вползает отчётливый звук… мотора! Не пойму только, с неба или с воды! Ладно, придётся вставать.

Поднявшись на ноги, смотрю в амбразуру и как раз в этот момент из-за изгиба протоки в двухстах пятидесяти метрах от нас выскакивает большая моторная лодка. Пройдя в лихом завале поворот, он выпрямляется и устремляется к нам, а «пассажиры», не теряя времени, открывают огонь. Чёрт, да у неё АГС на носу!

— Взвод, на позиции!

Времени схватиться за рацию нет, так что просто ору изо всех сил и хватаюсь за ДШК. Дальше течение событий как-то удивительно замедляется, и я словно со стороны вижу, как:

— в камышах на противоположном берегу, где мы ставили растяжки, что-то взрывается (подорвался корректировщик? снайпер? капибара?);

— гранаты, выпущенные с приближающейся лодки, рвутся где-то впереди и слева от нас, а потом просто слева;

— прекращается миномётный обстрел;

— я отщёлкиваю назад флажок предохранителя, берусь обеими руками за рукоятки и ловлю пальцами сдвоенный спуск;

— за первой лодкой из-за излучины выскакивают ещё две;

— ловлю в простой открытый прицел из концентрических колец бурун перед приближающейся лодкой;

Тяжёлый пулемёт на удивление мягко бьёт в руки и события приобретают нормальную скорость. Дульная вспышка засвечивает ночник, я на секунду отрываюсь от ДШК для того, чтобы перекинуть очки наверх, и уже невооружённым глазом вижу поднимающийся посреди протоки клубок огня. ЕСТЬ!!! Взорвавшаяся лодка подсвечивает своих товарок, они, явно не ожидав такого приёма, пытаются развернуться в узкой протоке, я даю короткую очередь, вижу, как светящаяся линия утыкается в воду ближе и левее, довожу ствол, снова мимо, млять, лодки уже развернулись, слышу стрельбу с позиций взвода, даю ещё две очереди и последней нащупываю противника. Ещё один клубок пламени, охваченная огнём фигура прыгает за борт, я пытаюсь поймать очередью ещё одну из двух уходящих лодок, но вновь мажу два раза подряд и уцелевшие плавсредства врага скрываются за излучиной. Фуф… Для того, чтобы выпрямить сведённые судорогой пальцы, требуется осознанное волевое усилие, причём неслабое.

Мужики азартно стреляют куда-то, Меч вон аж на бруствер забрался, чтоб мне не мешать. Это он зря…

— Меч!

Не слышит.

— Меч, мля!!!

— А?

— Бэ! Слезай оттуда, сейчас…

ссССссССсс!

Меч мгновенно слетает вниз, ещё в полёте съёживаясь в комок. Дрессировка, хе-хе.

БУМ! БУМ!

Ну, это уже наверняка прикрытие отступления, плюс выпуск пара. Очень сомневаюсь, что они предпримут вторую попытку. Хотя…

— Давай, спускаем пулемёт вниз.

Чёрт, тяжеленая дура.

— Ленты где для него?

— Вон, там! — тычет рукой куда-то в угол. Надо бы ночник опять надеть. Ага, вот так-то лучше. Наблюдаю в указанном углу какие-то цинки.

— Ленту меняй по-быстрому, я пока за окрестностями посмотрю.

Мужику явно хочется побыстрее свалить в укрытие, но спорить он (видимо, помня предыдущий опыт) не решается, и принимается за дело. Ладно, а мне пока, и в самом деле, стоит осмотреться. А то пойдут сейчас бритты на второй заход, а мы и не готовы…

Дождавшись очередной пары разрывов, привстаю и смотрю в амбразуру. На месте уничтожения первой лодки ещё что-то догорает, а в остальном как и не было ничего. Если кто-то из «лодочников» и выжил, то у него хватило ума не плыть посреди протоки, а прибиться к камышам и спрятаться в них.

ссССссССсс!

В темпе приседаю.

БУМ! БУМ!

Пожалуй, пора бы и мне тоже под навес. Хватит тут героя изображать, всё хорошо в меру.

ссССссССсс!

БУМ! БУМ!

— Ну что, закончил?

— Сейчас, секунду… всё!

— Молодец! Теперь в укрытие, живо!

Ишь как припустил! Даже очередная пара близких входящих не заставила лечь на дно и переждать. А вот зря, между прочим. Нестись при обстреле сломя голову куда-то — последнее дело. Осколкам всё равно, спешишь ты или нет, зато у самой земли их почти нет. Услышал выстрел или свист — падай, где стоишь.

По ходу движения пытаюсь на слух оценить, что вообще происходит за пределами нашего опорника. Получается не очень — понятно только, что везде стреляют, а в направлении порта ещё и очень активно и из чего-то крупного. Блин, рация же есть!

Ага, не угадал. Нет рации на штатном месте. Куда и когда делась — хрен её знает. Что-то не везёт мне с ними.

В укрытии меня встречает хор восторженно-ободряющих воплей. Все рады до чёртиков, воодушевлены как никогда и готовы хоть сейчас идти и грызть врага зубами, несмотря на падающие мины. Ну, это знакомые ощущения, со мной после первого удачного боя такое тоже бывало. Прошу рацию, кто-то (не разберу, кто именно) передаёт свою.

— Португалец, ответь Гато, приём!

— Гато, какого чёрта ты со связи пропал?!

— Млять, заняты мы тут немного были!!! Опорник чистили, а потом ещё десант отбивали!!!

Не то чтоб я на самом деле чувствовал особое раздражение, но, думаю, это наиболее правильный тон в разговоре. По нескольким соображениям, хе-хе.

Ротный включил заднюю.

— Ладно, проехали. Что там у вас, докладывай.

— Опорник от диверсантов зачистили, отбили атаку противника, уничтожили две большие моторки вместе с десантом. Потеряли семь человек, раненых с десяток. Сейчас сидим под минами. Приём.

Миндонса пару секунд помолчал, впечатлённый (надеюсь) нашими достижениями.

— Понял тебя. К нам тоже иногда мины прилетают, плюс в зарослях пара снайперов с ночными прицелами, никак не можем их подавить. Держитесь там. Приём.

Где-то я это уже слышал, ага. «Денег нет, но вы держитесь».

— А вообще, что происходит? Приём.

— ДРГ атаковали по всему периметру, Девятой роте сильно досталось, плюс там же ещё и кафры высадились с моторок. Основной бой идёт в порту, я уже по отделению с первого и второго взвода туда отправил, в подкрепление. Грёбаный «Спуки» накрыл манёвренную группу, нет её больше. И всё ещё кружит где-то. Приём.

Чёрт, «Спуки» всё-таки здесь (а я и не услышал его работу), и обещанный Яном «сюрприз» себя пока никак не проявил. Интересно, насколько современные прицелы и оптика на нём стоят? Тут весь оставшийся взвод можно на тот свет отправить тремя точными выстрелами.

— Понял тебя. Приём.

— Ладно, давай, если что — докладывай. Отбой.

Миномёты со стороны реки продолжают работать (на чём они там стоят, кстати? прямо на этих самых ATMP, что ли?), но прилёты сместились куда-то далеко от нас, метров на двести, как минимум. Хочешь не хочешь, а надо вылезать обратно.

— Взвод, на позиции!

Доблестный личный состав без особой спешки рассасывается по своим местам. Слышу, как Меч просит кого-то помочь поставить пулемёт на место.

Услышав знакомый «щурщащий» звук откуда-то из центра острова (или холма, всё-таки?) разворачиваюсь и смотрю на небо. Я не я, если это не ПЗРК сработал. И даже не один, судя по звуку. Но где? И по кому? Не видно ничего.

Далеко и высоко справа, где-то над противоположным краем Дурбан-Хилла в тучах сверкнула вспышка, почти угасла, но тут же начала разгораться вновь, превращаясь в огненную линию. Кажется, даже стрельба везде утихла, все обратили взгляды к небесам. Линия несколько секунд прорезала тучи по направлению к порту, но вот она из горизонтальной стала наклонной, а затем и вовсе перешла в параболу. Объятый пламенем четырёхмоторный самолёт прошёл над серединой холма, заваливаясь на левое крыло, и скрылся за деревьями недолетая до города. Через пару секунд над лесом поднялся большой огненный шар, а затем до нас донёсся грохот взрыва.

— УРА!!!!!!!!!!

Ну, да, и я вместе со всеми ору. Знаете, до чего приятно, что эта грёбаная птичка над нами больше не маячит?

Стрельба в районе порта продолжалась ещё минут тридцать, но явно затухала. Вид сбитого «Спуки» деморализовал противника и воодушевил наших, так что шансов на взятие города у бриттов больше не было, думаю, они и сами это поняли. Похоже, отбились. Потеряли семь человек из тридцати одного — могло быть и лучше, конечно, но могло быть и хуже. В общем, ставлю себе за бой твёрдую четвёрку с плюсом, хе-хе.

По брустверу зашлёпали первые капли дождя.

III

Свободная Африканская Республика,

округ Плакеминз, окрестности Дурбана,

ВОП 103-го взвода Кейптаунской Милиции

— … как-то так.

Миндонса задумчиво окинул взглядом длинный ряд тел, выложенных на утоптанной траве за бруствером.

— Белый один, значит?

— Ага. Ну, может, на лодках ещё были.

Сколько нападавших (и какого цвета) погибли на попавших под ДШК моторках установить оказалось затруднительно. Судя по найденным нами трём телам, бритты расщедрились и неплохо экипировали черношкурых «десантников» — бронежилеты (старые, но всё же), забитые магазинами разгрузки, гранаты… Всё бы хорошо, только штуки это всё довольно тяжёлые, и положительную плавучесть организму не придают. Протока хоть и узкая, но довольно глубокая, метра 3—4 на середине, а бывают ямы и вдвое глубже. Вода мутная, дно илистое, всякой живности полно… Можно, конечно, баграми попробовать, мы одного так и вытащили, но прочёсывать все окрестности как-то лениво. Тут же ещё и течение есть, пусть и не слишком сильное. Пускай крабы с крокодилами питаются, им тоже что-то жрать надо.

— А первый и второй взвода, скорее всего, белые прижали. Кафрам бы ночную оптику и хорошую винтовку не доверили.

Это да. Судя по пулям, бритты использовали «Винторез». Опять соотечественники подгаживают, чтоб их… В первом взводе оставшаяся необезвреженной снайперская пара удвухсотила четверых (плюс один в госпитале с простреленным позвоночником), во втором — двоих. Но взводу Пастора и без того досталось…

— Ну да, наверное… У нас тут на растяжке ещё кто-то подорвался, но смог уйти, зацепило только, мы перевязочные нашли. Корректировщик, скорее всего, тоже белый. Негры-то накорректируют…

Единственный найденный белый — тот самый, пуля которого срикошетила от моей каски. Он же единственный в ПНВ и с глушителем на пистолете, в фабричного шитья маскхалате. Все остальные, а нашли мы, не считая «десантников» и бритта, двенадцать тел, из дагомейцев. Одеты в какие-то самодельные лохмотья (но, будем честны, маскируют они ничуть не хуже), с ножами и старыми потёртыми револьверами. Понятно, пришли налегке, хотели тихо в ножи взять. Вполне могло бы сработать, кстати, ребята очень шустрые, надо отдать им должное. В девятой роте такие же шустрики вырезали почти весь первый взвод — та стрельба, в самом начале, это вот как раз они и были. Сняли ножами часовых, начали резать спящих, кто-то проснулся и начал стрелять, тогда они просто закидали укрытия гранатами. Со взвода уцелели двое, и те сейчас в госпитале. Не реши «мой» бритт перестраховаться (и не промажь он) — было бы сейчас и у нас что-то в этом духе. Или даже хуже — на участке 91-го взвода тоже десант высадили, но там мангруппа им не дала прорваться вглубь, а там и 92-й с 93-м заткнули брешь. Но в тот момент, когда я пытался продемонстрировать чудеса владения ДШК, мангруппу накрыл «Спуки», так что…

Впрочем, не надо льстить самому себе — участок у нас, один хрен, был вспомогательным, и негры высаживались только для того, чтобы раздёргать и сковать резервы, не дать их перебросить в город. Реального наступления тут не планировалось, иначе всё было бы совсем по-другому…

— Чё там в городе-то? — я кивнул на полупрозрачный столб дыма, поднимающийся на северо-западе. Португалец скривился и махнул рукой.

— Да песец там. Четверть города выгорела дотла, ещё столько же восстановлению не подлежит. Если бы не дождь, всё бы сгорело на хрен. От порта и складов вообще одни головёшки остались, вон, до сих пор дымит.

Ну, с такими домами, из досок в один слой, оно не удивительно. С другой стороны — в местном климате ничего другого и не надо, а так хоть восстанавливать проблем не составит. Было бы кому.

— У гражданских потери большие?

— Да считают ещё. Человек пятьдесят, где-то так. Из них треть дети.

Для городка с населением в тысячу — это очень много. Надо что-нибудь подобающее случаю сказать.

— Бритты, суки. На хрена по городу-то так артой садить…

— Ага. Твари. Чёрных ещё много погибло, штук сто, не меньше. Бритты им прямо в барак полдюжины мин положили, в самом начале, зачем — хрен их знает…

«Чёрные» — это негры, работающие в САР. «Негры» — это просто негры, в общем, а вот «кафры» — это, обычно, какие-то нехорошие негры. В большом рабочем бараке-общежитии у порта жили именно «чёрные».

— Может, наводчик ошибся. Или думали, что мы там казарму устроили.

— Ну, может…

— У бриттов-то какие потери? Трупов много осталось?

— Собирают ещё. Полчаса назад было семнадцать, вроде. Плюс ещё в «Спуки» сколько-то. Кого-то они забрали, отступили-то организованно. Кто-то утонул, и его уже съели. Тут крокодилы знаешь какие бывают?..

Это он сам себя, что ли, убеждает, что «не всё так плохо»? Нет, ну если сильно поднапрячься, можно, конечно, прийти к классическому «из десяти переправившихся танков противника уничтожены свыше двадцати», но зачем? Мы свою задачу выполнили, а вот британцы свою — нет. #Дурбаннаш, ага. А уж то, что у нас в батальоне потери только убитыми под сотню, а у них, в лучшем (для нас) случае втрое меньше (не считая кафров, на которых всем плевать) — ну, что ж поделаешь. Война-с.

— … кафров мёртвых штук восемьдесят наберётся, я думаю, если со всего Дурбан-Хилла собрать. А может, и сотня. У тебя вон только дюжины две, если с утонувшими.

Да уж пускай три дюжины тогда будут, чего их, басурман, жалеть, ага. Нет, если серьёзно, не с таким уж разгромным для нас счётом мы выиграли, хе-хе. Из командного состава — погиб комроты-три, Мозес Сильверман (жаль, хороший мужик, лучше бы этот придурок Дарденн на его месте оказался), плюс здоровяк Клифиш попал под раздачу вместе с мангруппой и уехал в госпиталь надолго. Ну, ещё взводный 91-го погиб, но я его не знал практически.

Впрочем, Португальца можно понять — потери в роте весьма серьёзные, хотя и в бою, толком, участвовал только один взвод (и опять мой, блин). Помимо тех, что я уже перечислил — отправленное в город на усиление обороны подкрепление попало под мины, одна угодила точно в лобовое стекло внедорожника с пятью ребятами из 1022-го отделения — все погибли.

Наш ротный медик, Кактус, подошёл поближе, сопровождаемый помощницей из местных.

— Ну, док, что там?

Ставший военным медиком кейптаунский дантист несколько секунд с силой растёр руками измождённое лицо, чтобы встряхнуться, и устало ответил:

— Ничего смертельного, мы всех обработали. Бушмена и Гризли надо домой отправлять — в поле от них никакого толку в ближайшие пару недель не будет, только раны разбередят.

— А насчёт Красавчика и Змея не слышно ничего? — уже спросив, понимаю, что сморозил глупость. Судя по виду Кактуса, он едва-едва успевает обрабатывать непосредственных пациентов, так что ему явно не до того, чтобы связываться с батальонным медпунктом. Док, впрочем, слишком устал, чтобы тратить силы на посылание меня в пешее эротическое путешествие, так что он просто отрицательно мотает головой.

— Португалец, мы тогда обратно, там тоже дел хватает.

— Да, док, давайте, я тоже скоро подойду.

С минуту молчим, провожая взглядами туго обтянутую джинсами попу ассистентки нашего доктора.

— Ничё так, а?

— Даже очень…

Шутки-шутками, а насчёт ребят надо будет узнать. Змей получил ножом в руку и живот, а у Красавчика контузия и три или четыре слепых осколочных от гранаты. С учётом выбывающих Бушмена и Гризли, во взводе остаётся двадцать человек. Негусто. В третьем отделении так и вообще печальная картина. Ладно, пока что никаких особых реорганизаций затевать не буду. Крюгера, разве что, стоит комодом-три назначить.

— За пополнение ничего не слыхать пока?

Миндонса невесело рассмеялся.

— Да погоди ты, все ещё в себя приходят, включая командование. Это вы, русские, к Сталинградам привыкли, а тут такое в новинку. Ближе к вечеру, я думаю, Ян совещание созовёт, там и определимся, что дальше и как. Ладно, давай, пойду я на КП пока что.

— Погоди, а что с телами-то делать? Ну эти ладно, — киваю на выложенных в два ряда кафров, — можно утопить просто, до вечера обглодают уже, а с нашими-то?

— Топить никого не надо, в течение часа грузовики приедут и заберут, отдельно наших, отдельно кафров. Это… британца к нашим в кузов закинь. Белый, всё-таки.

Попрощавшись с ротным, собираю командиров отделений.

— Значит так, Крюгер — принимаешь третье отделение. А что это у тебя? — обращаю внимание на необычный нож у него в руках. Новоиспечённый сержант передаёт мне режик рукояткой вперёд.

— Да вот, нож того шустрика, что Тощего достал. Интересный такой, совсем не похож на обычные, которыми местные кафры пользуются.

Действительно, любопытно. Тяжёлое, изогнутое, очень качественное на вид лезвие, двусторонняя заточка, костяная рукоятка…

Лео, как главный во взводе фанат всего стреляющего и режущего, жестом просит нож и, получив, внимательно осматривает.

— Интересно… На джамбийю арабскую похож, хотя и не совсем, этот подлиннее чуть будет, и потяжелее. Но тип тот же, да. У дагомейцев такие не в ходу, и даже в Нигере не встречаются. Смотрите, вот так вот им бьёшь, тычком, сзади в шею, и перерезаешь. Ближневосточная штучка, в общем. Странно, как она у дагомейца очутилась. Босс, говоришь, шустрый он был? — возвращает мне нож.

Киваю.

— Шустрый, сука. Очень быстро и плавно двигался. А где он лежит?

Крюгер задумчиво водит глазами по разложенным на траве телам.

— Ээ… вот, точно. Вот этот.

Второй слева в дальнем от бруствера ряду. Лет 30—35, не гигант, скорее жилистый. Две дырки в груди и нет затылка. Мухи ползают, хоть мы и побрызгали репеллентом.

Осматриваем внимательнее. Мм… не стану утверждать, что я такой уж великий антрополог, но, всё-таки, в Африке я пожил, и в разных её частях бывал. По большей части разложенных на траве кафров более-менее понятно, откуда они. Не с абсолютной точностью, разумеется, но плюс-минус. Запад, Восток, Юг. Но вот этот… Ставлю десять к одному, что он откуда-то из Сахеля, да и вообще в предках арабы и прочие туареги у него водились. Цвет кожи, борода, черты лица… Делюсь наблюдением с окружающими, все с умным видом кивают. Интересно, конечно. Здешние черношкурые поклонники Магомета и Иешуа друг друга недолюбливают. Не то чтоб имела место какая-то совсем уж запредельная ненависть, нет, даже торгуют потихоньку, но не любят. И каким образом этот чувак оказался тут?.. Мдя…

На всякий случай, тщательно обыскиваем труп, стараясь не испачкаться. Уже начал пованивать, кстати, скотина такая. Сильно, причём. Ничего вызывающего любопытство, увы, не обнаружилось. А? Нет, таинственной надписи, вышитой алфавитом тифинаг на кусочке шёлка, тоже не нашлось. Сам в ахуе недоумении. Что ж, одной тайной больше, одной меньше, да и чёрт с ним.

Высказав вслух эту нехитрую мысль, пытаюсь вернуть необычный нож Крюгеру, но тот отмазывается. Мол, ты завалил, твой трофей. Вот и ножны, кстати. Тоже любопытные — из какого-то очень плотного дерева, по форме похожи «рог изобилия в профиль». А вот креплений на них никаких нет, Крюгер говорит, на таинственном кафре их широкая резиновая лента удерживала. Ладно, разберусь. Если носить и не стану, пусть как сувенир будет.

***

Родезия, Дурбан, Роркс-Дрифт-Авеню,

бар «Пьяный тапир»

Надо же, как Дарденну повезло — половина улицы выгорела, а его «Пьяный тапир» стоит себе, как ни в чём не бывало. А вот на месте заведения Бака одни головёшки остались. Интересно, сам-то он как, живой? Впрочем, я отвлёкся.

Лёха, тем временем, на отличном английском (получше моего, честно говоря, у меня-то акцент проскальзывает) продолжает описывать свои подвиги.

— …и он-то меня не видит за этим островком, херачит себе наугад сквозь зелёнку из орудия и скорострелок, а нащупать не может. А у меня-то корректировщик на берегу сидит, и я начинаю британцу из «Василька» накидывать! Он мечется, но отойти далеко не может — ему ж отступление десанта прикрывать! И сделать со мной ничего не может! Ну, у него миномёт тоже есть, и он…

Жутко увлекательная история поединка нашего бронекатера с британским корветом, ага. Нет, на самом деле интересно, и пользуется неизменным успехом у публики, но я её со вчерашнего дня уже в четвёртый раз слушаю, а это явный перебор. В кратком изложении — поединщики покидали друг в друга минами и постреляли наугад через прибрежные заросли, в итоге бритты (не знаю, насколько уж этому можно верить, кроме корректировщика никто не видел) поймали одну 82-миллиметровую мину, не доставившую им неразрешимых проблем, а бронекатер под командованием лейтенант-коммандера Иваноффа схлопотал два попадания из 20-миллиметровой скорострелки, тоже не понеся особого ущерба, кроме оторванного осколком пальца у одного из матросов.

— …смотрю — прямо из камышей выезжает, и в воду! Меня заметил, и давай орудие разворачивать! А я-то уже…