16+
Термидор 1920 года

Бесплатный фрагмент - Термидор 1920 года

Альтернативная история

Объем: 46 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Глава из учебника истории Российской Республики

Рекомендована для постановки в театрах и экранизации на киностудиях Москвы, Санкт-Петербурга и в генерал-губернаторствах.

Утверждена Директорией и Синодом Русской Православной Церкви октября 23 от Рождества Христова 2020 года

Действующие лица:

1. Колчак Александр Васильевич — Верховный правитель России.

2. Гучков Александр Иванович — один из деятелей белого движения, бывший председатель 3-й Государственной думы, бывший военный и морской министр Временного правительства в 1917 году, участник приема манифеста об отречении Николая II от престола.

3. Шульгин Василий Витальевич — один из лидеров фракции националистов 4-й Государственной думы, член Прогрессивного блока думских фракций, участник приема манифеста об отречении Николая II от престола.

4. Деникин Антон Иванович — генерал лейтенант Генштаба, главнокомандующий Вооруженными силами юга России.

5. Врангель Петр Николаевич — генерал-лейтенант, командующий Кавказской Добровольческой армией.

6. Ленин (Ульянов) Владимир Ильич — бывший Председатель Совета народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР).

7. Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович — бывший народный комиссар по делам национальностей РСФСР.

8. Дзержинский Феликс Эдмундович — бывший председатель Всероссийской Чрезвычайной комиссии РСФСР.

9. Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович — бывший народный комиссар по военным и морским делам, председатель Революционного военного совета РСФСР.

Часть 1

Москва. Красная площадь. 24 июля 1920 года.

На площадь на белом коне въезжает Верховный правитель России адмирал Александр Васильевич Колчак. За ним знаменосцы несут трехцветный российский флаг. Юные кадеты-барабанщики открывают парад войск.

Адмирал останавливается около группы генералов, стоящих по центру площади у Кремлевской стены и на коне, принимает парад войск.

Небольшой ветерок развевает разноцветные знамена полков Белой гвардии. Под звуки «Славься» Глинки проходят прославленные полки: Корниловский, Марковский, Дроздовский. Сводные полки Восточного фронта, Юга России, Северной группы войск.

Рысью прошла сводная конная бригада из представителей российского казачества. Красные, желтые, синие лампасы, пики со значками, бороды, лохматые папахи.

За казаками на площадь вкатился бронеотряд, составленный из российских и иностранных броневых автомобилей, принимавших участие в боях за Москву.

Одновременно с ними над Красной площадью величаво пролетели четыре четырехмоторных самолета «Илья Муромец».

Войска прошли. Площадь опустела. Раздается барабанная дробь. Под звуки барабанов на площадь выходят георгиевские кавалеры. В руках они несут опущенные знамена частей Красной Армии, разбитых в последних боях. Дойдя до группы генералов, «знаменосцы» четко повернулись и бросили знамена к ногам лошади адмирала. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, но была удержана адъютантом.

Толпы нарядно одетых людей приветствуют победителей. Офицеры и солдаты ходят с цветами, просунутыми под погоны.

Перед Спасскими воротами группу генералов и гражданских лиц, следующих вместе с адмиралом Колчаком, встречает группа иностранных корреспондентов с фотоаппаратами и блокнотами в руках.


Журналист: «Крисчен сайенс монитор», господин адмирал, можно ли вашу войну сравнить с войной белой и алой розы в Англии.

Адмирал Колчак: Удачное сравнение, но наша война не ставила целью завоевания престола. Это была война за будущее России.

Журналист: «Таймс», господин адмирал, это значит, что Россия не будет монархией?

Адмирал Колчак: Да, это значит, что Россия будет Республикой. Монархия доказала свою несостоятельность. Либеральная монархия всегда хуже деспотии. Безумный деспот — беда для государства. Демократия еще хуже, но она позволяет более гибко реагировать на нужды государства.

Журналист: «Нихон кейдзай», господин адмирал, будет ли Россия отдавать долги по военным займам странам Антанты.

Адмирал Колчак: Россия будет отдавать долги, как бы это ни было трудно. Но мы предполагаем, что возвращение долгов будет происходить путем участия кредиторов в экономических проектах России. Это будет взаимовыгодно. Мы обеспечим постоянный доход нашим кредиторам в период восстановления разрушенной экономики.

Благодарю, господа, за интерес к России, всегда к вашим услугам.

Адмирал со свитой, откланявшись, уходят.


Один из журналистов: Красиво говорит адмирал, но кажется мне, что Россию не переделать никакими войнами и революциями.

Другой журналист: Ты прав, русских можно согнуть, но даже в согнутом виде, они будут делать то, что нравится только им. Русские все равно разогнутся и выгонят тех, кто их сгибал и только для того, чтобы делать все так, как им нравится, а не так, как делается во всем мире. Странная страна.


Георгиевский зал Кремля. 24 июля 1920 года. 2 часа пополудни.

В зал входят в парадной форме с эполетами адмирал Александр Васильевич Колчак, генералы Антон Иванович Деникин, Петр Николаевич Врангель и двое гражданских лиц — Василий Витальевич Шульгин и Александр Иванович Гучков.

На улице сводный военный оркестр играет бравурные марши.

По жесту адмирала собравшиеся сели за прямоугольный стол. Во главе стола адмирал Колчак.


Адмирал Колчак: Еще раз поздравляю, господа, со славной победой. Праздник праздником, но нам нужно заниматься текущими делами. Так получилось, что формой правления России станет опробованная новейшей историей Директория. Сегодня мною будет подписан Указ о создании Директории в том составе, который собрался здесь. Директория будет руководить Россией до созыва Учредительного Собрания. Оно и определит дальнейшую судьбу России. Прошу высказываться, господа. Я бы хотел первое слово предоставить Гучкову Александру Ивановичу, как самому старшему из нас, бывшему председателю парламента России, человеку, чья значимость в преобразовании России просто неоценима. Прошу Вас, Александр Иванович.

Гучков А. И.: Ваше Высокопревосходительство! Ваши Превосходительства! Господа! Не нравится мне это слово — Директория. И думаю, Александру Васильевичу оно тоже не нравится. Вспомните, как он поступил с Сибирской Директорией в ноябре 1918 года. (Оживление и улыбки присутствующих). В истории одно и то же действие повторяется дважды. Неровен час, и Александр Васильевич скажет: достаточно демократии, господа, в России нужна твердая рука, единолично решающая все самые важные вопросы. И Его Высокопревосходительство станет Его Величеством. Считайте это просто шуткой, чтобы перейти к более серьезным вопросам, но не забывайте и русскую присказку: сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам намек.

Адмирал Колчак: Ну, что Вы, Александр Иванович, с 1918 года произошло очень много событий, были конфликты и между нами, (полупоклон в сторону генералов Деникина и Врангеля), но главное в том, что мы нашли основу русской идеи, с помощью которой и победили в кровавой схватке с большевистской идеологией, опутавшей немалую часть населения России. И вы все прекрасно понимаете, что диктатура и самодержавие Россией уже пройдены, и к этому не будет возврата при том демократическом строе, который предложит Учредительное собрание.

Шульгин В. В.: Извините, господа, что и я становлюсь участником дискуссии, прервавшей выступление уважаемого нами Александра Ивановича, но это в целом нормальная практика нашего парламентаризма при обсуждении какого-либо важного вопроса уходить в сторону, или уводить в сторону обсуждение Указа, ради которого мы сегодня и собрались. Я прошу все же послушать господина Гучкова. Попутно замечу, что Учредительное собрание может быть непредсказуемым, если выборы депутатов будут происходить по тем нормам, которые приняты в истинно демократических странах. Но этот вопрос мы обязательно обсудим на последующих заседаниях.

Гучков А. И.: Приношу свои извинения, господа, за реплику, которая чуть не увела нас от обсуждения основного вопроса. Вы прекрасно помните мои политические взгляды времен 1917—1918 годов: единая и неделимая империя, определенная автономия для Финляндии и возможность создания культурной автономии для отдельных народов России. Скажу с изрядной долей самокритики, что такая позиция шла вразрез с интересами большинства населения Российской империи. Призывала к возврату того старого, против чего выступали самые прогрессивные люди в стране и чего ради разгорелась и гражданская война. С такими же взглядами был и, вероятно, остался и Антон Иванович Деникин, выступавший еще и за защиту православной веры и экономическую реформу с учетом интересов классов, и созыв Учредительного собрания. Намного дальше нас пошли Петр Николаевич Врангель с его идеями широкой федерации и земельной реформы в России, и сам Александр Васильевич Колчак с идеями Учредительного собрания, установления законности и правопорядка, осуществления великих идей свободы, провозглашенных по всему миру.

1918 и 1919 годы показали, насколько мы проигрывали большевикам в определении будущего России, отталкивая от себя народ и образованные слои населения стремлением вернуться к прежним порядкам и власти, показывая их преимущества на стоимости в копейках ведра водки, фунта колбасы и булки хлеба.

Мы выиграли только потому, что обеспечили единое руководство вооруженными силами России, поддержку населением нашей новой программы об отмене империи, предоставлении каждому народу права определять свою судьбу в рамках своего государства, обещании прав автономии народам России, передачи земли в руки тех, кто ее обрабатывает, акционирования промышленных предприятий и превращения рабочих в акционеров, отмены сословных привилегий, равенства всех граждан перед законом, предоставления всем гражданами равных прав и возможностей в получении образования, работы и богатстве.

Да, мы использовали заключенный большевиками Брестский мир, отторгнувший от Российской империи Прибалтийские земли, Малороссию, царство Польское. Мы предоставили свободу выбора Туркестану и Закавказью, оказывая им помощь в осуществлении государственности, обеспечив поддержку ими нашего движения и сосредоточив усилия внутри России. Мы были большими интернационалистами, нежели сами большевики. Мы не развязывали белого террора против большевиков. Попытки террора были, но они были пресечены и виновные строго наказаны, пострадавшим были принесены извинения и компенсации, что значительно подняло авторитет белого движения.

Мы активно сотрудничали со всеми политическим партиями и движениями в России. Вспомните, как мы собирали членов большевистских партийных организаций и назначали их на посты в освобожденных районах. Если вы радеете за интересы России, простого населения, то будьте добры работать в органах исполнительной власти и решать вопросы обустройства России. Было и вредительство нам, но в целом представители ранее не поддерживающих нас партий обеспечили совместную работу на благо России.

То же и с религиозными представителями. Уважение к народу, отсутствие спеси, приличествующей Митрофанушкам, позволило нашему движению стать основной идеей России.

Я предлагаю не ограничивать сроки работы Директории с тем, чтобы она (Директория) и ее представители на местах могли определить, насколько Россия готова к выборам Учредительного собрания, насколько вырос жизненный уровень граждан России, определяющий их самосознание и желание участвовать в делах России.

Благодарю вас, господа, за внимание.

Адмирал Колчак: Спасибо, Александр Иванович! Благодарю Вас за прямоту и одобрение идеи Указа о создании Директории. Позвольте мне высказать свои предложения о назначениях. Верховным правителем России остаюсь я — адмирал Колчак Александр Васильевич. Министром иностранных дел предлагаю назначить Гучкова Александра Ивановича. Министром внутренних дел — генерал-лейтенанта Врангеля Петра Николаевича. Военным министром — генерал-лейтенанта Генштаба Деникина Антона Ивановича. Министром без портфеля — Шульгина Василия Витальевича. Направление его деятельности мы определим буквально в ближайшие дни.

Врангель П. Н.: Выше Высокопревосходительство! Нам нужно определить судьбу задержанных руководителей большевиков и военнопленных, в числе которых находится и достаточно большое количество офицеров бывшей российской армии, а сейчас наших врагов. Очень много сочувствующих им остается и в губерниях. Говорю это не как будущий министр внутренних дел, а как человек военный, для которого победа не конечная цель войны, а новый этап работы для того, чтобы война не вспыхнула снова.

Если мы будем переходить к демократическому порядку формирования органов власти в губерниях, то к власти, вполне вероятно, могут прийти те, кто только что с оружием в руках воевал с нами, а сейчас выступает за то, чтобы снова принять законы военного коммунизма: отобрать все и поделить на всех, не задумываясь над тем, как будут производиться новые ценности.

Шульгин В. В.: Я понимаю опасения Петра Николаевича. Нужно усиливать нашу контрразведку, чтобы контролировать поведение бывших врагов, не допускать их организации и вооружения. Особо необходимо обратить внимание на их связи с представителями коммунистических партий западных государств. Сколько большевика хлебом не корми, он все смотрит в сторону начала новой войны за свое господство.

Гучков А. И.: Только не переборщите с этим, уважаемый Василий Витальевич. Так мы будем подозревать каждого в том, что он косо смотрит на нашу власть — значит, отъявленный враг. Вы же прекрасно понимаете, что значит бросить тень подозрения на человека. В присутствиях и в департаментах такой человек становится прокаженным — с ним перестают здороваться, никто не зовет к себе в гости и не откликается на их приглашения. И после того, как начальник милостиво улыбнется опальному человеку, все гурьбой бросаются поздравлять его, целовать, говорить, какой он хорошенький, какой он разлюбезный. Так было в учреждениях России, и так будет в российских учреждениях и через сто лет после нас. Униженный человек никогда не будет свободным, хоть обсыпь его с ног до головы золотом и предоставь ему свободу действий во всем. Он только увеличит количество униженных им людей в отместку за полученное унижение.

Деникин А. И.: Мне кажется, что принципы чести и правила отношения к побежденным выработаны веками и не могут подвергаться изменениям. Каждый военнослужащий, сложивший оружие и или взятый в плен в бою, достоин уважения и подлежит отправке домой к месту жительства под расписку, что он не будет выступать с оружием в руках против существующей власти.

Шульгин В. В.: Вам, Антон Иванович, такую расписку писать не пришлось после ареста вместе с Лавром Георгиевичем Корниловым? А что если бы с Вас взяли расписку о том, что Вы не будете воевать против Советской власти? Не было бы командующего Вооруженными силами Юга России? То-то и оно, что расписка — это не панацея от того, что человек не будет проводить враждебную работу против нас. Нужно создать такие условия жизни, чтобы этот человек понял, что его деятельность враждебна не нам, а народу русскому, за идеалы которого он борется. Вот в чем состоит наша борьба. Человек не будет разрушать свой дом, чтобы влиться в ряды голодранцев, не желающих работать самими, а ждущих, чтобы работающие принесли им все блага на блюдечке.

Деникин А. И.: Мы говорим о будущем, а не о прошлом. Нам нужно найти средства, чтобы содержать нашу армию на уровне нового века, оснащая ее современной техникой, обмундированием, совершенствуя систему ее подготовки, увеличивая денежное содержание и поддерживая высокий авторитет военной службы. Вероятно, с течением времени нам нужно будет перейти и на систему наемной армии. Только наемная армия с высоким денежным содержанием будет способна без раздумий бороться с врагами внешними и внутренними. И для борьбы с врагами внутренними надо бы и в систему министерства внутренних дел ввести вооруженные формирования.

Адмирал Колчак: Я думаю, что мы ясно представляем себе ту опасность, которая возникает от того, что наш идеологический враг, за исключением военных преступников, проводивших расказачивание, расстрелы заложников, уничтожение интеллигенции, офицерства, духовенства, не будет привлекаться к ответственности.

Мы не будем препятствовать их отъезду за границу, зная, что и там к их услугам прибегнут те, для кого возрождение России равносильно появлению Дмитрия Донского, поразившего монголо-татарские орды.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.