Бесплатный фрагмент - Технология психокоррекционного процесса

Вместо предисловия. У страха глаза велики

«Я не иду к психологу — боюсь!»

Такое вы наверняка слышали, и не раз. Этим не удивишь.

А знаете ли вы, что и психологи боятся своих клиентов?

Серьезно — так и есть! Большинство сегодняшних психологов-консультантов боятся своих клиентов и их «необычных» запросов. Поэтому мало зарабатывают (боятся просить больше) и не дают рекламу (боятся заявлять о себе). И еще многого боятся.

Мне кажется, я понимаю, почему так происходит.

Психологическое консультирование и психокоррекция как дисциплины в университете выглядят как забавная сборная солянка из нарративных, искусственно созданных направлений. Студент сдает экзамен по этому предмету и может гордо утверждать, что теперь знает академические определения гештальта, когниций, переноса, контрпереноса и сублимации. Что ж, отлично! И вот напротив него оказывается реальный живой человек — не из учебника. Клиент путается в словах или, напротив, говорит слишком красиво, — при этом его что-то явно не устраивает в жизни, иначе бы он тут не сидел. Как же превратить его «плохо» в «хорошо»? Какой из инструментов достать, чтобы «разбить» это «плохо»? Как применить теоретические знания? Да что он вообще от меня хочет?!.. В учебнике ведь совсем не так написано, он должен вести себя иначе и все должно идти как по маслу!..

Такой процесс работы затягивается и напоминает блуждание двух несчастных без компаса в дремучем лесу. Ориентир — на звезды и на мох. Клиент мучается из-за нерешённых вопросов, платит деньги, тратит время, разочаровывается в психологах и «всей этой вашей психологии». Психолог медленно, но верно выгорает: ведь он и вправду не чувствует, что способен помочь. Что же делать психологу? Может, надо получить ещё один сертификат, пройти ещё одну программу, изучить ещё одно трендовое направление, найти волшебные «метафорические карты»?

Ситуация досадная, а причина простая: даже обширная коллекция самых крутых инструментов не даёт понимания, как и зачем их следует применять. Это как иметь огромную связку ключей и на ощупь искать нужную дверь на 99 этажах небоскрёба. Я называю это бег по кругу, причём каждый круг запутывает нашу пару ещё больше и добавляет отчаяния обоим. Очевидно, что нужен «компас», план, карта, чтобы не заблудиться и двигаться в направлении нужной цели. И желательно видеть карту «на опушке леса», до того, как вы углубились в чащу.

Я начала заниматься психологическим консультированием и психокоррекцей как частный специалист более пяти лет назад. Поставила себе задачу: создать карту, благодаря которой я бы понимала, ЧТО и ЗАЧЕМ я делаю при соприкосновении с психикой обратившегося ко мне клиента.

На вопросы, которые стояли передо мной, не было ответов в учебниках. Ответы можно было найти лишь в собственной голове — через компиляцию знаний, через сопоставление информации, через опыт, который возник благодаря моим клиентам и учителям.

В результате родился алгоритм работы с клиентом. Разработанный алгоритм проверен пятью годами практики и 500 клиентскими случаями. Основан он на научных данных таких дисциплин, как анатомия центральной нервной системы, нейрофизиология высшей нервной деятельности, эволюционная психология, общая психология и так далее. Алгоритм не даёт новых инструментов — их и так в избытке. Но он даёт понимание, как и для чего нужно использовать те или иные техники и инструменты. Предложенная технология работы с клиентом не могла появиться без влияния на меня потрясающе глубоких и системных концепций Андрея Владимировича Курпатова и Дмитрия Викторовича Ковпака. Их бесценные труды, лекции и семинары являются мощным и неотъемлемым каркасом для представленной работы.

На рынке психологических услуг в настоящее время нет конкуренции. Спрос на качественные услуги психолога значительно превышает предложение. Об этом говорит моя практика — мой график очень плотный. Вместе с тем вижу, что у других моих коллег стоимость услуг значительно ниже, но клиентов нет. Они сами не верят в себя — поэтому им не верят клиенты. Люди готовы идти к психологу, платить за его работу, но не верят в эффективность и результат. Необходимость использования единой системы, модели, которая позволит решать возникающие противоречия реальности (в нашем случае — психики обратившегося к нам человека) и оперативно учитывать обнаруживающиеся новые факты была всегда, но сейчас чувствуется как будто ещё острее. Наши клиенты и пациенты, благодаря популяризации психологических знаний в России, уже поверили в возможности психотерапии, и не оправдать их ожидания из-за субъективной узости своих убеждений, по меньшей мере, досадно.

Поскольку я часто консультирую ещё и психологов, то вижу основную проблему. Она в отсутствии методики психокоррекции. Я слышу буквально следующее: «Не знаю, что делать с клиентом, как разобраться в его проблеме и решить её». «В голове какой-то винегрет: информации море, но как применить её на практике?» «Есть ощущение, что клиент месяц водит меня по замкнутому кругу». И так далее. Психологи не слишком уверены в том, что они делают, правильно ли они работают, и имеет ли это нужный результат.

Что будет ниже?

Вы получите тот самый алгоритм — четкий, понятный и работающий. Вы получите базу, на которую сможете опереться в работе с самыми сложными запросами и любыми клиентами.

Если вы освоите алгоритм, то будете знать, ЗАЧЕМ к вам пришёл клиент, ЧТО с ним делать и КАК это делать, — ещё до того, как он сформулирует запрос. А потом и вовсе поймете, что запрос — не краеугольный камень.

Вы научитесь ставить психокоррекционные задачи и выбирать оптимальные техники и инструменты, чтобы получить нужный результат.

Не заплутаете с клиентами в перипетиях их «сложносочиненных» историй и ситуаций.

Начнёте сами изобретать техники, максимально подходящие к ситуации клиента.

Перестанете бояться запросов, с которыми не работали раньше.

Да и вообще — перестанете бояться клиентов (точно!)

Бонус — вы станете эффективным и востребованным специалистом: «без страха и упрека», но с клиентской базой и достойным уровнем заработка.

Хотите? Тогда к делу.

1. Наш клиент

Зачем он пришел и чего хочет?

Итак, перед вами в кресле сидит человек. У него проблемы, заботы, плохое настроение и много слов. Или мало слов. У него, может быть, даже слезы на глазах и дрожат руки. Или он, напротив, улыбается, но как-то нервно… Но в его глазах есть надежда — он надеется на вашу помощь. Уже немного страшно? Не бойтесь. В центре нашей работы — именно клиент. И для начала мы должны ответить на три вопроса.

Первый — что клиент хочет от нас?

Второй — что нам нужно сделать?

Третий — как это сделать?

Когда психолог знает ответы на все три вопроса, он чувствует себя спокойным и не дрожит в ожидании нового клиента, который сейчас зайдет к нему в кабинет.

Как вы думаете, что клиент хочет от психолога?

Мы слышим: «улучшить отношения», «повысить качество жизни», «избавиться от того, что мешает и причиняет боль», «найти ответ на вопросы, которые не могу решить сам», «чувствовать себя лучше», «получить поддержку». Или так: «найти жену», «зарабатывать больше денег», «чтобы мой начальник перестал меня третировать», «чтобы меня любили», «чтобы теща уехала». И так далее. Если подытожить, инициировать поход к психологу может много чего. Но конечная, основная и зачастую неосознаваемая цель — чтобы ему было «хорошо».

Заключаем это в кавычки не просто так: под «хорошо» подразумеваем, что человек доволен тем, что происходит в его жизни, и с его эмоциями все в порядке, он не испытывает субъективных дискомфортных переживаний в долгосрочной перспективе.

Клиента к нам приводит его дискомфорт — это очень важно понимать, чтобы не запутаться в том «винегрете» (или «каше»), про который часто говорят психологи. Ничто не заставит человека прийти к психологу, если у него все хорошо. А понимает он это по эмоциям, других индикаторов нет.

«Наверное, мне надо сменить работу»; «думаю, мне необходимо развестись»; «считаю, что пора переезжать»: клиент озвучивает нам способ, который, по его мнению, способен поместить его в состояние «хорошо». Он так решил. По сути, он это придумал. Человек не знает наверняка, почему ему плохо, хотя может предполагать — и практически в 100 процентах случаев ошибается, самостоятельно определяя причину «плохо». Соответственно, клиент делает неверные заключения, решая, как поменять «минус» на «плюс», а «плохо» на «хорошо». Ведь если в условии задачи ошибка, мы никогда не сможем прийти к верному решению.

У человека есть версия, почему ему плохо, и нам эту версию придется расшифровывать.

Запрос клиента: верить ли тому, что мы слышим?

Ошибкой будет полагать, что клиент пришел к психологу решать проблемы. Нет, ему это не нужно! Точнее, ему нужно не это. Это может быть осознанной мотивацией, но — помните? — подсознательно он просто хочет, чтобы ему было «хорошо».

«У меня нет жены». Или «У меня есть жена, но нет денег». Или «Я не чувствую удовольствия от своей работы, мне нужно найти свое призвание». Человек приходит со своей версией, почем ему плохо, и иногда этих версий много. И запросов несколько. Что делать?

У меня есть довольно революционный взгляд на этот случай. Мне кажется, запрос клиента вообще не важен.

Почему? Потому что клиент сформулировал его на основе своего жизненного опыта: с учетом того, какие к этому моменту он прочитал книги, на каких тренингах побывал, у каких людей «напитался» мудростью. Может, до этого другой психолог подарил ему свою «версию», а может, ею поделилась подруга: «Ой, у меня точно так же было, а всё потому что…»

Договоримся: клиенту на слово верить не нужно. Мы понимаем, что он пришел, потому что ему не очень хорошо или очень нехорошо. Дискомфортные эмоции могут быть разными и описываться могут по-разному. Это описание может носить яркий художественный характер: два-три часа клиент будет рассказывать вам шестистопным ямбом с переходами в гекзаметр о своих переживаниях. А может, напротив, ничего не сказать, потому что не способен сформулировать. Не нужно выпытывать у человека название этих эмоций. Это не особо принципиально, потому что эти эмоции известны: либо тревога, либо агрессия, либо грусть, причем зачастую одно перетекает в другое, и границу провести очень сложно.

Клиент пришел не для того, чтобы решить свои проблемы, а потому что ему плохо, а психолог, по его мнению, может сделать ему «хорошо»: «много способов уже перепробовал, Маша из бухгалтерии сказала, что ей психолог помог, пойду-ка тоже схожу». Но вы это вряд ли услышите. Вы услышите: «Я осознал проблемы, хочу с ними работать, пришел к вам».

На самом деле он — любыми словами или глухим молчанием — говорит одно: «жду, когда вы сделаете мне хорошо».

Мой опыт показывает, что к запросу не стоит относиться очень серьезно, пристально разглядывая его «через лупу» своих знаний. Безусловно, запрос важен для нас — для выстраивания терапевтических отношений. Важно слушать клиента, понимать, какой он видит ситуацию, но при этом быть НАД ней, смотреть со стороны и не включаться в чужую историю. Потому что если клиент «заразит» вас своей версией, это будет путь по кругу и впотьмах.

Если вы это уже знаете, вам будет легче. «Я думаю, что мне будет хорошо, если у меня будет трое детей». Или «Я думаю, что мне будет хорошо, если у меня будет миллион долларов». «Не верю», — говорите вы себе «по Станиславскому», возвращая себя из чужой истории в объективную реальность: дети ли, деньги ли — так ли всё это на самом деле и насколько связано с действительными потребностями клиента, лишь предстоит выяснить.

Одна голова хорошо, но тесно, или Почему не надо выжимать из яблока лимонад

Небольшое, но важное отступление о том, почему в своей работе важно использовать все инструменты и не «зацикливаться» на одном направлении.

Психология нынче чрезвычайно популярна: «продвинутому» клиенту уже недостаточно знать, что я — психолог с высшим академическим образованием, для него важно, КАКОМУ божеству я как психолог поклоняюсь. И клиенты, и коллеги часто спрашивают: каким методом или направлением я пользуюсь в работе. Гештальт? Психоанализ? Телесная терапия? НЛП? КПТ?..

И каждый раз теряюсь, что ответить.

Картинка на следующей странице с просторов интернета прекрасно иллюстрирует мои мысли.. На мой взгляд, специалисты, проповедующие тот или иной метод или направление, буквально «разрывают» человека на части, полагая, что именно та или иная часть должна быть «излечена».

Я не отношусь ни к одному из направлений, более того — не понимаю, как это вообще возможно. Картинка метафорично показывает неправдоподобность эффективности каждого отдельного подхода. Ведь психика человека целостна, и для того, чтобы помочь человеку, нужно знать, как она устроена, какие механизмы лежат в основе функционирования психического аппарата. На этот вопрос может ответить только наука, в данном случае — психология. И уж коли я, как специалист, хочу прогнозировать результат, понимать, что и зачем делаю, максимально быстро оказывать помощь, то должна использовать в своей практике научные данные о работе головного мозга и о поведении (в самом широком смысле слова). Это то, что можно проверить, измерить, пощупать, в конце концов.

Научная информация позволяет выбирать подходящие инструменты в каждом конкретном случае. Накоплено их к настоящему моменту множество, но у меня есть, разумеется, и свои «секретные» инструменты, которыми охотно делюсь с коллегами и клиентами. Я сродни хорошему ремесленнику — распознав причину поломки, подбираю нужный инструмент, но не использую один станок для решения всех проблем на свете. Иначе это похоже на ситуацию, когда человек идет на рынок, но из всего многообразия фруктов на прилавках выбирает всегда лишь яблоки — при этом гораздо эффективнее для здоровья было бы чередовать яблочный сок с лимонным, апельсиновый с морковным, а то и делать витаминные смеси в нужных и полезных пропорциях.

Чтобы аргументировать свой подход, сделаем небольшой «зигзаг» и взглянем на историю психологии и возникновение так называемых нарративных направлений: КПТ, поведенческая психотерапия, когнитивная психотерапия, гештальт, психоанализ, акт, РЭПТ и множество других. Все это — некие истории, представления определенных людей, которым было выгодно выделить направление, которое приносило бы им доход. Личные цели были достигнуты, направление «работало» на своего изобретателя, будь то Фрейд, Перлз или Эллис, но «работало» ли оно на полную мощность на пользу клиента?

Фрейд, при всём моём глубочайшем к нему уважении, — всего лишь часть истории психологии и психотерапии. Возможно, даже один из самых ярких персонажей этой истории. Да, маркетинг суров и беспринципен, спрос для него важнее смысла и объективности. Но если вам и впрямь кажется, что психоанализ — это круто, представьте на минуту себя в кабинете с тёмной мебелью: вы лежите на кушетке, где-то неподалёку индифферентный и недосягаемый терапевт. Вы пришли, конечно, с «болью», но она терапевту не интересна, ему интересно ваше бессознательное. Он предлагает вам «говорить всё, что приходит в голову». Само собой, вы не хотите выглядеть глупо и начинаете говорить, — да! — именно то, что приходит в голову. Когда через 50 минут заканчивается сеанс, вы уходите, чтобы вернуться вновь через пару дней. И так — два года, три года, пять лет… Конечно, за это время вы забываете, зачем вообще пришли к доктору, но это уже и неважно — вы привыкли два раза в неделю бывать по этому адресу и лежать на кушетке. Вам смешно? Но это и есть классический психоанализ! Мне невероятно сложно представить реальную сессию, при которой я бы укладывала клиента на кушетку и молчала, ожидая, что он «поправится». Прошу прощения, но это как лечить пневмонию кровопусканием. Кто сейчас согласится на такой анахронизм? Поэтому, для того чтобы оказывать действительно эффективную помощь, нужно не просто хорошо знать историю психологии, но и самому быть участником этой истории. Не всегда инструменты из ортодоксальных психологических направлений по отдельности действенны в работе с психикой.

На мой взгляд, если психолог находится во власти какой-то одной концепции, одного направления, то он, безусловно, ограничен. Ведь человеку может быть плохо и от других вещей, вне заданных Фрейдом и другими «гуру» психологии рамок.

Не проходите на «психологическом рынке» мимо разнообразия всех тех «фруктов», что можно использовать для будущей пользы здоровья клиента.

Вы не поверите: клиент тоже человек!

Короткая, но очень важная теоретическая часть о том, что все, что кажется таким разным, имеет общую природу, — и этим оправдано немного ироничное заглавие.

Мы начали с того, что перед нами в кресле сидит человек. И это очень важно. Не животное другого вида, не инопланетянин, не неизвестное науке существо — ЧЕЛОВЕК. У него есть универсальные потребности, которые реализуются в конкретной социокультурной среде. И поведение меняется по определенным законам, присущим только поведению человека. Наш клиент — «заложник» своих потребностей. Впрочем, как и мы сами, ведь известный факт, что психологи — тоже люди. Реализация потребностей помогает нам выживать и проявляться в этом мире. Когда они не удовлетворены, нам плохо. Эмоции клиента отражают ситуацию с удовлетворением потребностей. Это факты. Подробнее об этом будем говорить чуть позже.

А пока мы должны понять, чего человеку не хватает с точки зрения его биологического вида. К нам приходят не инопланетяне, у которых могут быть неизвестные потребности или какой-то специфический способ их реализации. Ну а человека мы изучали в рамках таких дисциплин как общая психология, антропология, нейрофизиология, эволюционная психология и многих других — тех, что в списке вашего вкладыша диплома о высшем психологическом образовании.

Квалифицированный психолог должен владеть информацией о том, какие существуют способы удовлетворения потребностей для человека с учетом конкретной социальной ситуации и должен знать, что такое поведение человека, как оно устроено, по каким законам функционирует и изменяется.

Наш клиент имеет трудности в реализации потребностей. Именно это мешает ему почувствовать себя хорошо и именно это приводит его к нам.

Что может сделать психолог, чтобы клиенту стало «хорошо»? Помочь клиенту найти способ удовлетворить потребности. Психолог не влияет на обстоятельства, но он создает условия, при которых клиент может начать использовать новые стратегии, которые приведут его к реализации потребностей.

А теперь разберемся с этим подробнее.

Потребности: получится ли их игнорировать?

Для чего человеку нужны потребности? Почему они есть? Потребности присущи каждому от рождения: мы не может с этим ничего поделать: выбрать, отменить или изменить, — мы принимаем это как данность и всю жизнь будем с этим жить. Мозг от нас не отстанет: он будет всячески искать способы, чтобы заставить нас делать то, что ему нужно, а именно — удовлетворять потребности. Таким образом мозг обеспечивает сохранение организма и сохранение вида, что важно. Мы вообще многое делаем в жизни, чтобы сохранить наш вид.

Как мы определяем, как по Маяковскому, «что такое хорошо и что такое плохо»? Через потребности. Не нужно глубоко копать, анализировать, сопоставлять и погружаться в «марианские впадины» психологии — так мы теряем время и доверие клиента. Нам же нужно как можно быстрее дать результат и показать «свет в конце тоннеля». Поэтому мы держим в голове следующее: клиенту будет хорошо тогда, когда его потребности будут удовлетворены. И ему плохо, как говорит психология и нейрофизиология, когда его потребности — важные, жизненные, естественные — фрустрированы, и он не может реализовать их.

Исходя их этого, мы легко можем ответить на вопрос: какова задача психолога на первом этапе работы с клиентом. Верно: выяснить, какие потребности не удовлетворены. А потом уже, на втором этапе, нужно помочь их удовлетворить.

Важный нюанс: иногда объективно невозможно удовлетворить потребность в силу острого дефицита ресурсов. Тогда мы ищем способы, каким образом адаптировать человека к той среде, к реальности, в которой живет наш клиент, или компенсировать что-то.

Итак, наша задача — выяснить, какие потребности человека не удовлетворяются, и сделать это на первой-второй сессии.

Как именно это сделать? Задавать вопросы и слушать. Просто? И да и нет.

Везение, если к вам пришел клиент, который сразу говорит, что у него не удовлетворяются потребности и он хочет что-то с этим делать. Да вы сэкономили сразу на трех сессиях! Клиент уже понимает, что у него дефицит на уровне потребностей — и это увеличивает шансы на успех в работе. Он сам облегчил вам задачу, он молодец! Хвалите клиента сразу, когда он делает что-то, что облегчает вашу задачу. Тот, кто говорит, что у него не получается купить квартиру (а так хочется!), тот уже проделал большую самостоятельную работу. А вот с тем, кто говорит, что у президента есть деньги, а «я несчастный, мир несправедлив» и еще «его бы на мое место», придется работать дольше — ведь он пока в плену своего объяснения своих трудностей с реализацией потребностей. Столкнуться с понимаем того, что «это у меня не получается» — очень болезненно. Попробуйте озвучить себе это — то, в чем вы не сильны. Легко? Клиенту тоже непросто. Люди обычно избегают таких открытий. Они выдумывают, почему мир так устроен, чтобы объяснить свое «плохо» и найти альтернативу «в этом я не силен». Эта история, как правило, не так сильно травмирует, хотя и не избавляет от дискомфорта нереализованных желаний.

Почему же человек испытывает сложности с воплощением своих потребностей? Не секрет, что среда, в которой мы выросли и живём, очень непростая. «Правила игры», заданные культурой, невероятно сложны, а многочисленные табу фактически блокируют возможность жить человеку «по природе», «по велению сердца». Объективно у современного человека проблема в том, что он НЕ ЗНАЕТ, как удовлетворить свои потребности так, чтобы не быть отвергнутым обществом. Кроме того, есть и специфические, индивидуальные психологические ПРИЧИНЫ, которые мешают это делать. Вам нужно выяснить эти причины. Когда вы начнете работать с ними, потребности будут удовлетворяться.

Итак, мы ответили на вопрос, чего хочет от нас клиент: чтобы ему было «хорошо». Теперь нужно понять, что нужно сделать, чтобы ему стало «хорошо». Разбираться в потребностях (и тем более в том, как психика обслуживает эти потребности) — задача психолога. Мы не можем удовлетворить потребности клиента. Это может сделать только он сам. Но мы можем помочь ему это сделать.

Как мы будем помогать — следующий вопрос. Но до того, как ответить на него, разберемся с самими потребностями.

Кекс, секс и социальный мультиплекс: какие у клиента потребности

Какие потребности есть у человека? Ответы психологов на этот вопрос зачастую звучат вразнобой, и мы часто слышим не хор, а нестройное многоголосье о том, что хотеть «правильно», что «неправильно», чего вообще «нельзя хотеть», где истинные потребности, а где нет…

Чтобы «сузить коридоры» этого большого и запутанного «дома», я пользуюсь классификацией А. В. Курпатова. Традиционно, в своих книгах и лекциях он делит потребности на три группы. Это деление на группы условно: одна группа заходит в другую, каждая группа отвечает на вопрос, как именно человек добивается выживания. По своему опыту могу сказать, что пробелы могут быть не только в одной сфере: все три сразу бывают дефицитными. Пользуясь этой классификацией, уже на первой сессии вы сможете чётко понять, разобраться, с чем вам предстоит работать.

Итак, первая сфера — это личная безопасность. В этой «комнате» у нас здоровье, финансовая стабильность и территория, на которой человек чувствует себя комфортно без всяких «но».

Существенная фрустрация данной потребности может быть связана с наличием серьезного, угрожающего жизни заболевания. У такого клиента будет очень сильно нарушена личная безопасность.

Чаще всего современный человек, обращающийся к психологу, нуждается в «территории свободы». Она нужна человеку обязательно: это может быть малометражная квартира, двухэтажный дом или целый остров — главное, чтобы это пространство давало ощущение, что человек там хозяин.

Пример: на приёме женщина, у неё двое детей, и она живет в квартире свекрови. Мы понимаем, что сфера личной безопасности, скорее всего, у нее страдает. Ей дискомфортно: рядом человек, от которого она зависима, и не может удовлетворять свои желания в полном объеме. Она хочет, чтобы ее ребенок был ЕЁ ребенком, а участие третьих лиц, которым она вынуждена так или иначе подчиняться, будет ей мешать удовлетворять эту потребность. Это выясняется сразу, если вы знаете, какие вопросы задавать, чтобы понять, что у человека с безопасностью. Можно так и спросить: «Чувствуете ли вы себя хозяйкой в доме?»

Ощущение «хозяйской территории» не пропишешь на бумаге: это может быть дом клиентки, но рядом живет некий деспотичный мужчина, к примеру, отчим, который считает нужным показать свою власть. Договор о собственности на жилье здесь не играет роли: существует безусловный дефицит, и это может провоцировать дискомфортные переживания незащищенности и уязвимости.

Деньги — это «мамонты». Количество «мамонтов» очень важно для выживания долгой зимой. Когда «мамонты» в дефиците, возникает беспокойство, и оно оправдано. Денег много не бывает, и не стоит думать, что это невротическая потребность. Пусть они будут: это хорошая возможность заняться благотворительностью, например, и реализовать попутно ещё и потребности из социальной сферы, о которой пойдёт речь далее.

Вторая сфера — это социальный статус. Это сфера социальной иерархии. Глубина у этих потребностей очень внушительная. Возможно, социальный статус как потребность даже стоит во главе всех других. Данные социальной и эволюционной психологии это убедительно подтверждают. Человек — животное крайне социальное. Мы не в состоянии выживать без окружающих. Нам важно мнение других о том, что мы делаем, их оценка, все в нашей психике очень чувствительно к этому. Крайне важно понимать, как себя чувствует человек в социальной структуре. Это, например, к вопросу о том, «нужно ли замуж или не нужно». В общем-то, не нужно, от этого мы не умираем. Но потребность «как-то именоваться в социуме» — важна. Человеку нужны названия. Мы так структурируем себя в обществе.

Однако зачастую проблем с тем, чтобы найти способ заполучить себе ярлык, название, не возникает. «Я вышла замуж и приобрела ярлык замужней женщины». «Я хочу носить ярлык босса и делаю все возможное, чтобы добраться до кресла начальника». Но — что важно! — ярлык не равен действительному социальному статусу человека.

Понимаете? Женщина может выйти замуж, не имея глубоких отношений с конкретным мужчиной, только чтобы получить название, ярлык, штамп в паспорте. Но она не будет являться женой по сути. У неё не будет уверенности, что этот мужчина относится к ней как к жене и готов нести обязательства семейного человека. И таких браков — множество, потому что у человека задача не сформировать крепкие отношения, где название будет соответствовать содержанию, а соблюсти формальность и как можно быстрее заполучить вожделенный ярлык.

Тогда приходит женщина и говорит, что муж «называет ее дурой, пьёт и не участвует в воспитании ребёнка». Несмотря на то, что для социума у неё есть вывеска «жена», в действительности она не чувствует этого статуса.

Типичным монологом клиента при фрустрированной социальной потребности может быть следующее: «все хорошо, есть работа, я начальник, у меня жена и двое детей, но мне почему-то плохо».

Да, у нашего клиента, с первого взгляда, может быть всё в порядке со статусом: например, он высокопоставленный чиновник. Но насколько он себя чувствует таковым? Насколько он понимает, что имеет реальное значение для этого социума? Насколько его навыки важны в коллективе, уважают ли его подчинённые, считают ли лидером? Его мозг будет беспокоиться. Можно идти целенаправленно за «вывеской», но будет ли она отражать содержание? Мы можем подозревать, что не все хорошо, и задать уточняющие вопросы. Скорее всего, окажется, что клиент поторопился побыстрее как-то себя назвать, чтобы было не так трудно позиционировать себя в социуме. И все же социальность будет фрустрирована, несмотря на существующий «ярлык».

То же самое — «я мать». Можно родить ребенка, потому что статус матери в обществе ценится высоко, но будет ли при этом у женщины психологическая готовность к материнству? Чувствует ли она себя матерью?

Чтобы получить социальный статус в конкурентной иерархии, нужно сильно постараться. Это огромный труд, огромные вложения, нужно сделать все по-настоящему, здесь обмануть не получится — ни себя, ни стаю.

Социальный статус показывает, насколько человек уверенно себя чувствует в конкретном социальном окружении: в семье, в коллективе и так далее. Но это не псевдопризнание, когда выдали «значок», который для соплеменников по факту ничего не значит. Социальный статус определяется тем «капиталом», который позволит человеку адаптироваться в обществе. И это уникальные, востребованные навыки: «я умею разжигать огонь, и что бы ни случилось, я зажгу его в любом месте и буду нужен людям».

Наконец, третья сфера — желания, связанные с сексуальностью. Эта группа потребностей шире, чем просто потребность в половом акте или сексуальном контакте. Нам важно обратить на себя внимание привлекательного партнёра, чтобы передать свои гены в века. Соответственно, речь идёт о желании получить восхищение какого-то конкретного человека или группы людей. Да, наше желание привлекать внимание своим внешним видом, красивыми словами, яркими поступками, оригинальной точкой зрения спровоцировано сексульной потребностью.

Очень важно, чтобы нас хотели и восхищались нами именно такими, какие мы есть — с особым запахом, с родинкой на затылке, с характерной походкой и прочими индивидуальными атрибутами. Идеально, когда другой человек проявляет заинтересованность и не хочет ничего поменять. Иной вариант, когда, например, муж говорит жене: «Ты, пожалуйста, отрасти волосы / сбрось пять кило / накрась губы красным / увеличь грудь, тогда я захочу тебя». Если она ТАКАЯ КАК ЕСТЬ, то у него не очень получается… В данном случае у клиентки фрустрирована сексуальная потребность, и она это чувствует.

Это первая сторона этой потребности. Вторая — это самому иметь объект обожания. Нам нужно, чтобы нам было интересно, кто-то вызывал у нас восхищение, бурные эмоциональные переживания. Нам бы хотелось знать, что человек думает, хочется к нему прикасаться.

В ситуации с «разжиганием огня» нам не нужно передавать гены. Нам нужно просто выжить и сохранить свою жизнь, чтобы люди рядом не изгнали нас из общества. Но когда мы говорим о сексуальной сфере, речь идет о привлечении партнера, с которым хочется продлить свой род.

Хотеть — правильно. Еще кое-что о потребностях

У счастливого человека желаний много. Желания словно тропы: если отправиться по ним в путь, то можно в конце пути получить приз — реализованную потребность. А можно и не получить. Мы никогда не знаем наверняка, принесёт ли нам действительное удовлетворение то или иное исполненное желание. И это нормально. Человек, который не боится путешествий в неизвестное, исполняет свои желания чаще, а значит, и вероятность удовлетворения потребностей намного выше. Такой человек, получая порцию удовольствия в виде дофамина, серотонина, окситоцина и других приятных нейромедиаторов, радуется жизни и снова начинает что-то хотеть. И такой человек не придет к психологу. Придет тот, кто или не видит этих тропинок (для таких клиентов характерны апатия, депрессия), или считает, что по этим тропинкам именно ему по каким-то причинам ходить «не судьба».

Поскольку потребности — это то, для чего, собственно, и функционирует психика, красной нитью в работе с клиентом должна проходить актуализация его желаний. Причём с первой же сессии. Помогая клиенту организовывать свою жизнь таким образом, чтобы он занимался своими желаниями, психолог, по сути, возвращает клиента к жизни.

Не нужно, однако, фрустрировать клиента откровением о том, что он всё это время (пока не пришёл к вам), не жил своей жизнью и ему предстоит серьёзно потрудиться над тем, чтобы начать это делать. Мы помним, что человек умеет хорошо защищаться: чтобы ему не было слишком грустно, к примеру, от мысли, что у жены есть любовник, он старается не замечать таких «деталей». Но мы понимаем, что открыть ему на это глаза придётся, чтобы обнаружить дефицит, который его сознание бережно скрывает. Пока человек не удовлетворит свои потребности, ему хорошо не станет. Он может получить облегчение, самообман, новую историю. Но дискомфорт будет продолжаться до реализации потребности.

Один раз мне задали вопрос: «А если потребность невозможно удовлетворить?» И привели в пример такой случай: «Если потребность, например, в том, чтобы мама принимала и одобряла? Мы же не можем заставить что-то делать другого человека… Потребность получается невротической, потому что никогда не удовлетворится?»

В данном случае потребность не невротическая. Она естественная. Нам хочется, чтобы значимый человек нас принимал. Мы видим, что желание клиента направлено на социальную потребность в принятии. Но мама — не единственный и не принципиальный персонаж, который может дать ему это. Клиент не чувствует себя признанным сейчас, в конкретном социальном контексте. И нам нужно понять, почему. Именно на это надо обращать внимание в процессе работы, когда вы установите доверительные терапевтические отношения. Вы подскажете ему этот путь и решение, потому что его потребность в признании адекватная. Если человек находит способ, при котором он получает свою порцию признания, он не будет использовать неконструктивный путь «через маму». Возможно, ему нечего предложить миру, чтобы мир его признал. Тогда объяснение «меня не признавала мама, и поэтому теперь меня не признают окружающие» — будет весьма удобным, но бесперспективным с точки зрения реализации потребности. Адекватно направить клиента на размышления о том, как получить уважение от значимых для него людей в настоящее время. Если ждешь признания, то, может, самому надо что-то сделать для людей? Как правило, это работает моментально. Человек сразу получает обратную связь и видит улучшение. Помните: вы не должны дать клиенту возможность «утянуть» вас за своей интерпретацией. Он может придумать все что угодно: и «мама», и «папа», и «что-то мешает». Вы киваете ему, но помните, что вам нужно делать свое дело — показать путь для реализации потребностей.

Все потребности реализуются в конкретной среде, конкретной культуре через конкретное поведение. Это очень важно. Древний гоминид удовлетворял свои потребности по-другому, сейчас среда изменилась. Мы чутко реагируем на перемены. Что-то мы можем сделать, а что-то нет. Есть ограничения в реализации потребности и особые нюансы. Если нам кто-то не нравится — и мы видим условную свекровь на нашей территории — то не можем просто выгнать её с позиции силы. Эта возможность не предусмотрена в нынешнем обществе, как и другие социальные вещи. Лидерство тоже достигается по определенным законам. Нельзя рассчитывать только на силу — всё сложнее. Но есть важные естественные потребности, и человек всегда будет испытывать необходимость их удовлетворять, иначе его ждут отрицательные эмоции. Наш мозг за этим бдительно наблюдает. Я говорю упрощенными категориями, даже метафорами, но и клиенту нужно объяснять это на понятном языке: не стоит усложнять. Мы знаем, что мозг не отстанет, будет сигнализировать о неблагополучии, будет посылать идеи в виде желаний.

Что может сделать психолог, чтобы клиенту было «хорошо»

Обязательно нужно донести до клиента, что его потребности важны. Об этом знает его мозг, а сознание не очень — хотя это условное разделение. Вторым этапом мы пытаемся понять, по какой причине у человека не получается реализовывать потребности. Это как раз практическая часть нашей работы — и это огромный пласт. На старте не зацикливайтесь на запросе, потому что это непродуктивно. Вы знаете, что клиенту надо: чтобы было «хорошо». Единственное условие, чтобы человеку было хорошо — это удовлетворение его потребностей в рамках заданных средой условий. И далеко не надо ходить. Возвращайтесь к его жизни: где есть нереализованные потребности и что с этим можно сделать — с учетом тех ресурсов, тех причин, которые этому человеку не позволяют реализоваться.

Я уже писала, что есть люди, которые умеют удовлетворять свои потребности, и у них нет надобности обращаться к психологу. Но их не так много. Это мудрые люди, счастливые. Они в балансе: одновременно понимают, и что их потребности важны, и нашли при этом творческий способ удовлетворить их в условиях непростой среды. Наша культура очень сильно ограничивает способы удовлетворения потребностей. Игнорировать окружающие реалии нельзя, можно получить по голове. А прослыть хорошим человеком и удовлетворить потребности — задачка сложная. Иногда ее люди могут решить, а иногда нет — и тогда идут к психологу. Но идут чаще не на этапе когда что-то не получается, а когда уровень дискомфорта превышает допустимый баланс, при котором человек может адекватно функционировать. Часто это серьезные системные сбои. Поэтому, в идеале, этому нужно учить в школе: «у вас есть потребности, никуда от этого не деться, и у вас есть вот такие способы…» Но пока с этим сложности. Человек может системно использовать неконструктивные способы, биться лбом и не иметь возможности открыть эту дверь.