Бесплатный фрагмент - Техника безопасности

Примечания автора

1. Рассказы адаптированы для чтения в любом возрасте, но не рекомендуются детям до 18 лет и взрослым старше 70 лет.

2. Специальная орфография, пунктуация и стилистическая обработка для тех, кто ничего не читал кроме азбуки в школе, а также объявлений на столбах.

3. Совпадения имен и фамилий с реальными лицами абсолютно случайны.

4. Все эти истории происходили на самом деле, но в стране, которой уже нет, а многие персонажи покинули этот мир еще в прошлом веке.

5. Рисунки были подготовлены лично автором по ассоциации с темами историй и на основе оставшихся в памяти образов минувшего.

Вместо предисловия

Когда я писал рассказы, включенные в этот сборник, ко мне приехал на новогодние праздники старший сын. В один из хмурых зимних вечеров мне захотелось узнать его мнение, и я предложил ему просмотреть что-нибудь. Он уютно сидел перед телевизором, и без особого желания взял у меня четыре листа формата А4. После того, как его глаза пробежали несколько строк, лицо постепенно стало принимать выражение скучающего пассажира, который от вынужденного безделья рассматривает на далёкой и всеми забытой железнодорожной станции старое, давно просроченное расписание поездов. Вероятно из вежливости, он просидел над страницами довольно долго. Его взгляд, то поднимался к мелькающим теням на телевизоре, где шел какой-то очередной бесконечный сериал, то опять попадал на страницу с текстом. Наконец, я не выдержал и спросил:

— Ну, как тебе?

Он хмыкнул:

— Ты знаешь, пап, сейчас так не пишут, и тем более такое не читают.

Думаю, он в чём-то прав. Сегодня подавляющее большинство из тех, кто еще хоть что-то читает кроме рекламы, предпочитают литературу, где по тексту редко встретишь предложения длиной более четырех слов и мыслью в два шага. А если там нет насилия, секса или сверхъестественной чертовщины, то такую книгу даже в руки никто не возьмет. Да и, вообще, зачем книга, скажут многие, если всегда под рукой интернет.

Конкурировать с гигантами криминального чтива или фантастики я точно не могу. Всё чистая правда, зарисовки простые, крови нет, про нетрадиционную ориентацию упомянуто пару раз и только в одном единственном рассказе есть НЛО, да и те настоящие.

25 июля 2012 г.

Буксир

— Иван Иваныч! За тобой должок числится. Взял ты продукта на сто миллионов, а заплачено у тебя… Вот, смотрю по компьютеру… Компьютер не обмануть между прочим. Всего пятьдесят восемь лямов. Нехорошо. Шеф сказал, что пока предоплата не поступит ничего не давать. Ни бензина, ни солярки. А то получается так, что он обвиняет нас в пристрастном отношении к тебе. Солодовников говорит, что поборами занимаемся. Обидно. Даже баночки чёрной икры от тебя не дождешься. Дружишь с бракушами, знаем. А нам тут такое. Одним словом, заворачиваем тебя, — с легкой картавостью в голосе говорит менеджер по отгрузкам нефтепродуктов — кудрявый блондин по фамилии Исакович. Его голубые глаза холодны, он почти бесстрастно разглядывает вошедшего просителя.

Иван Иванович, предприниматель с пунцовым лицом и огромным животом, переливающимся через брючный ремень, в рыжей кожаной куртке, театрально делает руки по швам и отвечает хриплым, сдавленным голосом, отчеканивая каждое слово, точно командуя:

— Ваше благородие, господин Артурчик! Стало быть, по всему выходит, как бы причина отказать? Э-э… нет. Я платежки привез и вон — в машине полный багажник денег, сейчас в кассу внесу. Еще тут в папочке вексель Сбербанка. Никак отказать нельзя. Никак. Выписывай, родимый.

— Давай посмотрю, что там у тебя за платежки. Иди пока в бухгалтерию. Только про багажник не верится. Свистишь. Да?

— Не веришь? Ну-ка, пойдем. Что покажу. Я худею, пацаны. Я худею! Пойдем, пойдем, — Иван Иванович подхватывает высокого худощавого менеджера под руку, почти тащит и они выходят из офиса на стоянку перед офисным зданием.

Иван Иванович подводит Артура к грязному автомобилю марки «Лада» седьмой модели, демонстративно звенит ключами с мохнатым брелоком и открывает багажник. Внутри беспорядочно разбросаны гаечные ключи, насос, буксировочные тросы, пластиковая канистра с мутной жидкостью голубого цвета, сушеная вобла и поверх всего этого разнообразия лежит дюжина небольших челночных сумок до верха набитых разноцветными пачками денежных купюр. Артур присвистывает:

— Ну, ты крутой парень, Ваня.

Иван Иванович хохочет:

— Я ж тебе говорил. Артурчик! Не веришь честному человеку! На вот тебе рыбки!

Иван Иванович хватает из багажника несколько тушек засушенной до состояния мумии вяленой мелкой воблы и протягивает Артуру, который брезгливо морщится, но берёт.

— Окей. Принесёшь из бухгалтерии квитанцию на капусту. Оформлю, — говорит он.

— Вот выручил. Выручил, так выручил! У меня как раз похожий случай был, — говорит Иван Иванович уже в офисе и собирается опуститься в серое кресло, но на полпути замирает.

— Ты иди. Иди пока деньги сдай, а потом расскажешь свой случай, — говорит Артур, отправляя разговорчивого покупателя нефтепродуктов в кассу. Минут через пять из коридора офиса доносится переборный шелест машинки для счета денег, слышно, как громким басом Иван Иванович рассказывает пошлый анекдот, в бухгалтерии слышен неуверенный женский смех. Еще через несколько мгновений он возвращается в отдел сбыта.

— Выручил, Иосифович. Вот тебе квитанция на сданные бабки. Вот платёжки. Занеси в свою табличку.

Артур принимает пачку смятых бумажек, внимательно просматривает каждую, что-то печатает на компьютере.

— Вот выручил. У меня как раз такой случай был. Я тоже выручил одного как-то, — начинает свой рассказ Иван Иванович.

— Это было лет десять назад. Ещё при советской власти. Работал я водилой в автоколонне на КрАЗе то есть. Ну, я уже говорил как-то. Так вот, однажды еду по второй продольной магистрали. В районе Вторчермета, смотрю, трактор стоит Беларусь. Ну, такой, знаешь — недоделок — задние колеса выше человеческого роста, а передние маленькие. Смотрю впереди и сбоку, где у него движок, подняты борта. Водила — руки по локоть чёрные, морда в саже — копается там. Услыхал, что я еду и машет — мол, стой. Я вылез из кабины и спрашиваю — чё случилось. Он — помоги, говорит, не могу завести. Кручу ручку верчу — ничего не получается. Крутанул и я пару раз заводную ручку. Без толку. До мозолей вертеть её не стал. Справился про свечи — проверил, протёр. Масло в норме. Соляра есть. Ничего вроде. Он мне — давай с толкача дёрнем. Есть трос? Я ему — а то! Танковый трос-то! Вон, полезай в кузов КрАЗа, я один достать не смогу, давай вдвоём. Вытянули мы трос, к трактору цеплять, а не за что. Эти «бульбаши» трактор сделали, а спереди даже петлю нормальную не догадались приварить, чтобы на буксир можно было брать. Есть там крючок ерундовый и всё. Чё делать, говорю ему. И так подлезли и так. Ну, не за что взяться. Тракторист мне и говорит, а давай за переднюю ось завяжем? Мое дело телячье, сказано — сделано. Зацепили за передний мост трактора. Садись, говорю, дядя, сейчас тебя дёрнем. Сел я в свой КрАЗ, завёл, а сцепление у него не то, что иномарочки или даже жигуля — чуть отпустишь — тряхнёт, будь здоров. Я первую выжал — только дёрг чуток и потом давлю на газ. Еду себе спокойненько. В зеркало не смотрю. Прислушиваюсь. Когда же трактор затарахтит — заведётся. Слышу — кричит кто-то. В окошко выглядываю — бежит за мной тракторист и кричит что есть мочи — стой, стой, твою мать. Что за ерунда, думаю, случилась? По тормозам конечно. Вылез. Батюшки. Тить твою мать. На тросу за мной на оси два передних колеса трактора едут, а сам трактор задрал задницу и раком стоит посреди дороги. Вырвал я, значит, передний мост ему. Вот так дёрнул! Тракторист бьётся в истерике, за голову схватился, орёт — чёрт меня позвал с тобой связаться. Вот это выручил! Буксир блин. Отбуксировал! Лучше бы как-нибудь сам разобрался, говорит. А я ему — а что, сам просил. Я не навязывался, — Иван Иванович делает паузу, в пантомиме разводит руки.

Артур фыркает, ставит какой-то штамп на распечатанный документ, расписывается и передаёт два листа клиенту. В комнате шумно включается азербайджанский кондиционер, встроенный в окно, Иван Иванович встает с кресла и кланяется.

— Вот, и ты меня Иосифович выручил. Дай бог тебе здоровья, жениха богатого, — Иван Иванович хитро улыбается, подмигивает, хлопает менеджера по плечу.

— Ты, это. Аккуратнее с шутками, Иваныч, — Артур пытается изобразить на лице оскорблённые чувства, но у него не получается.

— Выручил. Выручил. С меня причитается, — Иван Иванович легко хлопает себя исподом ладони по шее и уходит.

— Да. От тебя дождешься, — говорит, усмехаясь, Артур, уже своему монитору и раскладывает на экране отложенный пасьянс.

8 ноября 2011 г.

Генерал и НЛО

Владимир Павлович сложил мобильный телефон-раскладушку, вздохнул и продолжил вести импровизированную планёрку.

— Давай, Ляксей, рассказывай, как дела продвигаются? Что у нас там с нефтепродуктами? Есть клиенты, покупатели?

Молодой человек в чёрном свитере, чёрных джинсах и с перстнем на безымянном пальце, сидя напротив, безнадёжно поднял руки над столом:

— Палыч! Я ж говорил. Клиенты есть. Дай продукта дешёвого. И без предоплаты.

Два компаньона Владимира Павловича по бизнесу: высокий щеголеватый брюнет Дима Снегирев и Василий Ильич Чибисов, чудаковатый стриженый ёжиком седой плотного телосложения мужичок в очках, закивали.

— Не, Палыч. Ты брось. Мы тебе говорили. Подключай свои связи. Ты же, как-никак генерал. Начальник УВД, — с улыбкой сказал Ильич.

— Ты добавлять не забывай, что в отставке, — быстро ответил Палыч, стрельнув глазами по собеседникам.

— Ладно-ладно. Не прибедняйся. Генерал. Но в кадровом резерве пока. Подключай прокуратуру. Позвони в ОБЭП Михалычу. Ресурс дешёвый нужен. Пусть надавят на завод, чтобы нам по льготным ценам давали, — невозмутимо продолжал Ильич.

— Палыч. Звони. У тебя и фамилия соответствующая — Троянов, — добавил с усмешкой Снегирев.

— Позубоскальте у меня, — резко, но с сарказмом в голосе оборвал его генерал.

— Народ работает, кто нам мешает? Все мы по земле ходим. Не инопланетяне же, — сказал Чибисов.

— Позвоним. Проработаем, — ответил Владимир Павлович, что-то записывая в потёртом ежедневнике.

И вдруг вышел из задумчивости, оживился:

— А что? Кстати, про инопланетян! Ежели ты думаешь, что их нет, так ты сильно, Ильич, ошибаешься. Я их лично видел. Вот как тебя.

Все в комнате переглянулись и заулыбались. Молодой менеджер звонко и неестественно засмеялся, приняв это за начало удачного анекдота.

— Не. Я серьезно. Не шучу. Думаете, кукушка съехала? Или Палыч того совсем хлопнулся? Если бы я один это видел!

— Палыч? Харош, — Чибисов тоже расхохотался.

— Значит так. Лучше слушай. Дело было в начале девяностых. Я тогда майором служил в Волгоградской милиции. Летом как-то заступил в наряд. Со мной взвод молодых ребят. Не срочники конечно. Так — сержанты, прапора. По трассе в области патрулировали. Ловили кого-то, уж это не помню. То ли зэк бежал, то ли задержанный из СИЗО. Утром развезли, разбросали ребят по точкам. Вечером на ГАЗ-66 поехали менять. Стемнело. Кругом степь, ни огонька. Редкая встречная или попутка промчит. Тогда машин намного меньше было. Не то, что сейчас. Я в кабине еду. В кузове десять или пятнадцать бойцов с калашами. С водилой прапором о том, о сём трындим. Вдруг он мне говорит:

— Товарищ майор, смотрите. Гляньте! Что это с вашей стороны? Самолет летит, что ли над посадкой. Странно только звука не слышно.

Я оборачиваюсь, смотрю прямо над лесопосадкой, далековато правда, что-то такое длинное, как сигара летит. Значения не придал. Ну, летит, и летит себе. Может вертолёт, может самолёт. Только вот странно — действительно звука нет.

— А хер его знает, — отвечаю. Едем дальше. А сам посматриваю на штуку эту. А что ещё делать? Ночь почти. Вдруг смотрю — эта хрень начала приближаться. Ближе и ближе. Зависла, прям над лесопосадкой, летит рядом с нами. Ребята в кузове замолотили по кабине. Я дал водиле команду припарковаться на обочине. Остановились. Штука эта тоже остановилась.

— Всем оставаться на местах, — на всякий случай я скомандовал. Вышел. Висит эта хреновина, потом из нее белый луч ударил — пошарился по земле, посветил на нас. А свет белый-белый. Посветил и ушел дальше. Тут один сержант в кузове говорит:

— Товарищ майор, разрешите я сейчас шмальну с автомата.

И скидывает уже с плеча автомат Калашникова. Я на него тогда как заорал:

— Ты что дурак! (По фамилии его и по матушке прошелся.) А если эта штука потом по нам шарахнет? Мокрого места не останется!

Палыч сделал многозначительную паузу.

— Вот так-то. НЛО. А ты говоришь… Десять бойцов и я, и водитель. Разом все с ума не сходят.

— И всё? На что она похожа-то была — спросил Чибисов.

— Не перебивай! Светящаяся длинная сигара. Снизу прожектор. Потом эта штука поднялась повыше и только — фьють. Вдоль дороги над посадкой улетела вперед. Бойцам командую. Поехали вперед. Может километров через пять, встречаем наших на УАЗике. Никого, спрашиваю, не видели тут? Да, говорят, была тут странная хрень, не знаем, как назвать даже. И рассказывают. Мол, едем, а нам «встречка» мчит, лоб в лоб на встречу тачка несётся. Какая тачка не знаем потому, как слепит светом. Глядим, а впереди-то дорога поворачивает на девяносто градусов. Получается не по дороге на нас что-то едет, а над землёй летит. Встали, а оно нас ослепило, над нами промахнуло и в поле улетело. И всё без звука!

— Так, бойцы, — говорю я, — все ко мне. Значит так. Договариваемся — никто, ничего не видел. Если не хотите, чтобы нас всех не комиссовали и не отправили в дурку. В психушку никто не хочет?

Палыч обвел всех серьёзным взглядом:

— Само собой понятно. Такими вещами не шутят. Я, короче, всем популярно объяснил — чем эта хрень чревата.

— Палыч, слушай, неужели так никто начальству не доложил? — немного ошарашенный менеджер встал из-за стола.

— Ага. Доложи. Момент спишут. Официально не бывает их. Тарелочек этих. На хер мне надо карьерой рисковать. Тогда быстро в дурдом закрывали. Нет. Ну, власти знали, конечно. Тогда много случаев было.

— Какой год-то, — спросил Снегирев.

— Не помню. Девяносто второй или девяносто третий кажется. Где-то так. Органы знали тоже про это. У меня товарищ там служил тогда в чине полковника. Так они тоже эту фигню видели. Она их на рыбалке, на реке Медведице накрыла. Их там тогда человек пять или семь было. Вот как он мне про этот случай рассказал.

Генерал Троянов вытряхнул из початой пачки «Мальборо» сигарету, нашарил на столе зажигалку, прикурил и, шумно выпустив в потолок струю дыма, продолжил свой рассказ.

— Полковник КГБ, мой дружок, с товарищами поехал летом того года на Медведицу порыбачить. Взяли служебную машину УАЗик, спиннинги, удочки, сетки, раколовки. Ну и, как полагается ящик водки. Местные их встретили хорошо. На бережке песчаном разложились: вечером шашлык, бухнули, как положено. Хер ли там! Отдыхать так, отдыхать. Но! Но не нажрались. Не пьянствовать же приехали? Утром на рыбалку рано вставать. Утречком, засветло их егерь поднял и на лодочке пошли на утренний клёв. Темно было еще. Так вот. Полковник и рассказывает. Только, мол, встали, сети бросили, удочки закинули, глядят — вроде как свет в одной стороне над лесом. И тишина. На машину или самолет не похоже. Сначала внимания особо никто не обращал. Оно, как белое зарево поднимается, ближе и ближе. И вот сидим мы в лодке — человек пять, говорит было, — смотрим — вылетает такая дура здоровая, как сигара светится вся, а снизу из нее луч бьёт. Блин, говорит, струхнули мы тогда. Встала над нами и лучом в нас упёрлась. Белый свет. Ярче солнца. Светло как днём. Мы пересрали, не помню, говорит, кто там первый вскочил, и заорал, но за ним в лодке все повыскакивали — машем руками и орем:

— У нас рыбы нет, сетей нет, на удочку ловим. Мы туристы! Тут рыбы нет. А хер его знает, кто это прилетел? Может из Москвы по приказу сверху какая-нибудь контрразведка прилетела и браконьеров ловит — первое, что пришло тогда в башку. Хреновина эта постояла, постояла. Лучом посветила. Потом чик — луч пропал и она в миг улетела. Мы как кто в чём был, всё оставили в речке: сети, удочки. Бегом в УАЗик. Палатки, одёжу, все манатки закидали и ноги в руки — валить оттуда.

Он, когда рассказывал — я ему около виска пальцем крутил — ты чё сбрендил? А он — может, если бы белочка с бодуна была или я один там был. Нас там пятеро было тогда. Докладывать начальству доложил. Записку написал служебную в Москву. Но, ни ответа, ни привета на то не пришло.

Генерал Троянов затушил бычок в стеклянной пепельнице, почесал бритый затылок и наставительно добавил:

— Так-то! Сам тогда смеялся, а потом в оцеплении чуть не охерел. А ты говоришь! Не бывает! Бывает! У нас в России, мать её, всё бывает. Ладно. Давай к нашим делам. Чё мне у прокуратуры просить-то?

20—23 января 2012 г.

Мундир

Фамилия у него была неинтересная, но крепкая, как и его рукопожатие: Чередниченко. Впрочем, не в фамилии дело, судьба распорядилась так, что жизнь Ивана Ивановича была на всём её протяжении — от водителя грузовика и до предпринимателя, торгующего топливом в бензовозах, была связана с дорогами. А там где дороги у нас тогда царствовали вездесущие продавцы полосатых палочек или, как их раньше любили называть — гаишники. Много лиха потерпел от них Чередниченко. Как никому другому досталось ему от блюстителей порядка на дорогах. Принял он от них немало за свой век.

И был у Ивана Ивановича знакомый генерал. Не совсем генерал, а генерал в отставке по выслуге лет. Бывший сотрудник органов внутренних дел. И вот как-то Иван Иванович зашел вечерком в гости к другу. За бутылочкой «беленькой» разговорились. Прошлись по обычным делам: про охоту, про рыбалку, про баб и работу. Отставник его пригласил на ближайшие выходные съездить с ним на джипе в пойму Волги — куропаток пострелять. И тут вспомнил Иван Иванович, что закончился у него срок действия охотничьего билета. Новый нужно оформлять, справки собирать, фотографироваться. Справки в начале девяностых, если есть деньги, получить можно было без всякой волокиты, только плати, а вот фотографироваться придётся лично идти. Чередниченко в шутку и говорит отставному генералу: дай мне китель свой, я для солидности в нем сфоткаюсь. А тот отвечает: да, на, какой вопрос, только не потеряй. Достал из шкафа генеральский мундир, галстук, сложил все это в пакет и вручил другу. На следующий день, проверив с утра все «точки» своего бизнеса, Чередниченко приехал на «Волге» в фотоателье (выцветшие вывески с названиями организаций бытовых служб в советском формате тогда еще можно было встретить на улицах наших городов). Галстук на белую рубашку пристегнул, китель накинул, сделал серьёзное лицо, посмотрел в зеркало заднего вида — настоящий генерал. И пошёл фотографироваться. Приёмщица заказов была необычно вежлива и расторопна. Фотограф, хромой косоглазый старик, выглядел немного напряжённым и даже едва не опрокинул свою огромную чёрную камеру на трех ногах. Сделав главное дело дня, Иван Иванович собрался уже снять китель и поехать домой на обед, но выглянув в окно, вдруг увидел, что рядом с его машиной, которую он поставил под знаком «остановка запрещена» прогуливается в ожидании жертвы молодой лейтенант дорожно-патрульной службы.

Чередниченко поднял брови, хмыкнул, поправил на себе генеральскую форму, нахмурившись, вышел из ателье, и быстрым шагом направился к своей «Волге».

Между тем, гаишник продолжал не спеша прогуливаться около автомобиля Ивана Ивановича. Его руки были сложены за спиной. На правой кисти раскачивался полосатый жезл, который временами нервно вздрагивал, словно хвост у разозлившегося кота.

Когда до машины оставалось метров десять Иван Иванович остановился и во всю глотку рявкнул:

— Как стоишь перед старшим по званию!

Ничего не подозревающий лейтенант в этот момент находился спиной к Чередниченко. От неожиданного окрика он вздрогнул и немного присел так, что его фуражка сбилась набок, потом резко развернулся. Растерянность на его лице в мгновение сменилась на испуг.

— Доложить! — нахмурив кустистые брови, рыкнул Чередниченко.

Лейтенант метнулся вправо, потом влево вокруг «Волги», как бы выбирая кратчайший путь, и вытянувшись струной, подошел неверным строевым шагом.