Бесплатный фрагмент - Театр призрачных масок

Пролог

Нескучный сад был наполнен гомоном птиц, пробудившихся весной.

Тёплый майский ветер тревожил густые облиственные кроны деревьев, по-весеннему ярких и набухших влагой после ночного дождя, шабуршился в кустарниках, трепал волосы прохожим.

По тропинке шла пара, взявшись за руки. Высокий и широкоплечий тёмноволосый молодой человек с синими глазами, и красивая светловолосая изящная девушка.

Они молчали. Им не нужно было слов, чтобы говорить, они упивались друг другом и оторваться не могли от этого захватывающего действа.

Первая встреча поразила их до глубины души.

Он видел эту девушку и раньше, когда заезжал домой к матери, чтобы навестить её и просто повидаться.

Она вышла из лифта на первом этаже — молодая и очень красивая.

Длинные золотистые волосы вились кольцами, обрамляя завитками белокожее личико, слегка подёрнутое румянцем, а выразительные зелёные глаза с кошачьим разрезом смотрели прямо в душу своей глубиной.

Изящной формы нежные ярко-розовые губы манили и завораживали своей прелестью и девичьей мягкостью.

Хотелось поцеловать её, обнять, прижать к себе тонкую и хрупкую фигурку.

Девушка порозовела и улыбнулась ему. Он едва сдержался от того, чтобы схватить её в объятья сию секунду.

Проводив красавицу долгим взглядом, он так и стоял около лифта, думая о том, к кому же приходила такая невероятная девушка.

В тот момент он подумал, что у неё наверняка есть молодой человек, слишком красивая. Возможно, не слишком умная, ведь не бывает такого, чтобы и красавица и умница, это в большинстве случаев редкость.

Но в глазах девушки отражался ум и пытливость, это тревожило и удивляло, а потом он махнул рукой и поднялся на нужный ему этаж.

С тех пор они часто встречались в подъезде, а он не знал, как к ней подойти и спросить имя, познакомиться. Вдруг оробел.

Ему показалось, что её зовут Светланой. Ей очень подошло бы это имя.

Нежное и несущее в себе свет, оно очень ей подходило.

Всякий раз, думая о незнакомке, он стряхивал с себя наваждение, не понимая, что с ним происходит и почему эта девушка так волновала его.

Как-то он пришёл к матери чуть раньше, хотя знал, что у неё в это время должна быть студентка, которую она готовила к Красному диплому сразу на нескольких языках.

Он вошёл на кухню и замер. Около её матери, уткнувшись в конспекты, сидела золотоволосая незнакомка с выразительным зелёным взглядом.

Она подняла взгляд и он оторопел.

В который раз взгляд волшебных глаз поразил его в самое сердце и лишил способности говорить и думать одновременно.

— Ты сегодня раньше, — проговорила женщина, вставая, — я тут со студенткой занимаюсь. Это Света, а это мой младший сын Кшиштоф.

— Рад знакомству, — пробормотал он, а сам продолжал смотреть на девушку, не в силах оторвать взгляда от красавицы, которая оказалось и умницей.

Наина Олеговна внимательно посмотрела на сына, потом на девушку, отметив, что они не могут отвести друг от друга взгляда и усмехнулась.

Ей мгновенно стало ясно, что они влюбились.

— Светочка несколько лет назад прилетела из Лондона, — сказала женщина, — поступила в наш институт, хочет быть переводчиком. Талантливая девушка, очень талантливая, художница. Вся в учёбе, даже молодого человека себе завести не удосужилась, хотя это только на пользу. Романы отвлекают от занятий. Так ведь, Света?

— Да, наверное, — девушка неожиданно порозовела.

Даже голос её показался ему волшебным. Нежным, тихим и звонким, словно колокольчик с переливами.

Он так и стоял, не зная, что сказать и вообще, что делать, будучи, благодарным матери за необходимую информацию.

— Мы сейчас закончим занятие, — проговорила Наина Олеговна, — а ты, Кшись, попей пока чаю. Знаешь, у меня сегодня занятие с ещё одной ученицей… Ты очень неудачно пришёл. Будь добр, проводи Свету до метро, а то темнеет, она слишком красивая, мало ли, вдруг кто пристанет.

Девушка неожиданно покраснела, промямлила что-то о том, что она не боится, а молодой человек пожал плечами, продолжая смотреть на девушку.

Даже наливая себе чай, он украдкой поглядывал на красавицу, с удовольствием слушал, как красиво она проговаривает иностранные слова и думал о том, чтобы прижать её и поцеловать.

Об этом он думал, провожая её, украдкой глядел на красивые губы, заставляя девушку краснеть, а потом спустился с ней в метро и проводил до дома.

Девушка смущалась и твердила, что дойдёт сама, но он её не слушал, упрямо проводил до подъезда, заодно выяснив, где живёт красавица.

Выяснив это, он тёплым осенним днём написал на асфальте белой краской «В твоих глазах вся зелень лета!», а потом при следующей встрече повторил ей это вслух, а девушка зарделась, догадавшись, что именно ей написано то романтическое послание на асфальте…

Маленькая петербургская квартира являла собой унылое зрелище.

Обставленная старой хлипкой мебелью с застиранными шторами на окнах, в щели которых задувал резкий осенний ветер и тревожил его обитателей.

Обитателем был всего один человек — женщина шестидесяти лет с усталым и измученным лицом.

Возвращаясь вечером с работы, она часто садилась за стол и долго сидела, не моргая, глядя на фотографию молодой златоволосой девушки со смеющимися голубыми глазами и задорной улыбкой.

Отчаянию и боли женщины не было предела.

Она лишилась дочери двадцать лет назад. Неожиданно. Резко.

Однажды девушка не пришла домой и женщина забеспокоилась, стала звонить её друзьям, но никто не знал, где она.

Девушку нашли. На квартире подруги, мёртвую, в животе торчал нож, а по телу многочисленные раны и гематомы. Экспертизой было выявлено, что перед смертью девушку жестоко изнасиловали, но ещё больше ужасал тот факт, что девушка была беременна на раннем сроке.

Отчаянию и боли женщины не было предела.

Преступники были найдены, их были двое. Два брата-близнеца, до крайности самовлюблённые и считающие себя эпицентром вселенной.

Одному из братьев шестнадцатилетняя девушка отказала, она училась с ними, так они решили расправиться с ней за неповиновение.

Так они и сказали следователю, когда их задержали.

А им самим на тот момент, как и девушке, тоже было шестнадцать лет…

По школе ходили слухи, что они торгуют лёгкими наркотиками, пользуясь тем, что они дети профессоров и директор являлся другом их отца.

Но судьба была милостива к мерзавцам. Адвокаты быстро развалили обвинение, и они вышли из «Крестов» через три месяца, даже успели получить аттестаты и уехать из Санкт-Петербурга.

Глава 1

Снежные хлопья кружились в воздухе затейливыми завитушками.

На улице стоял сильный мороз, около двадцати градусов, неожиданно в мороз шёл сильный снег.

Внезапно столица стала сказочной в преддверии новогоднего праздника после долгих и затяжных декабрьских дождей.

Сергей Вильянов с рассеянным видом смотрел в окно, наблюдая за метелью, думая о том, что это последний урок и можно будет идти домой.

Это был юноша двенадцати лет, уже вполне самостоятельный, хотя по возрасту он ещё считался ребёнком.

В последнее время Сергей не понимал, отчего взрослые его не воспринимают, всегда отстаивал собственную точку зрения, но это мало помогало в его личностных убеждениях.

Сергей был умным и начитанным парнем, к тому же заинтересованный работой своего отца, который служил в РУБОП и имел звание майора. Молодому человеку казалось, что очищать мир от различных преступных элементов — дело благородное, хоть и неблагодарное.

Взглянув на школьную доску, где Марина Фёдоровна изображала химические формулы, объясняя принцип реакции данных реактивов, он пожал плечами и вновь перевёл взгляд на улицу.

Он уже знал эту формулу, всегда изучая дома следующий материал заранее, чтобы иметь фору на фоне остальных.

Размышляя о том, что настоящая русская зима пришла и в столицу, он поглядывал то в окно, то на доску.

Неожиданно громко прозвеневший звонок вывел Сергея из задумчивости.

Он записал домашнее задание, собрал учебники и вышел из класса.

— Серёжа, подожди, — услышал знакомый голосок позади, и с недовольным видом обернулся к Кристине, которая подбежала к нему.

— Что? — кивнул он ей, не желая обижать её, но и общаться с ней он тоже не желал, Кристина была слишком у наянной, к тому же заинтересованная им.

— Давай погуляем, — предложила она, а Сергей закатил глаза.

— Я к другу сегодня пойду, — отмахнулся Сергей, напрасно надеясь, что Кристина так легко отстанет от него.

— Давай вместе сходим, — деловито предложила девочка, блестя глазами.

— Кристь, слушай, — устало сказал он, не желая её задеть, и не зная, как ей отказать, — ты меня совсем не интересуешь… Извини…

— Вот как… — Кристина недовольно надула губы, — у тебя что, есть подружка? В голосе девочки послышалась обида.

— Нет, подружки нет, — пожал плечами Сергей, — не знаю, какой должна быть девушка, которая могла бы мне понравиться… — он пожал плечами и пошёл к раздевалке, а Кристина, сопя, за ним.

Он быстро взял с вешалки куртку и надел её, рванул молнию.

Ему не хотелось вновь сталкиваться с Кристиной и идти с ней по улице, поэтому он быстрым шагом вышел из раздевалки и мгновенно преодолел расстояние до входной двери.

Открыв дверь, он ощутил сильный порыв ветра, который заскользил по его ногам, вышел на улицу, где в это время бушевала метель.

Сергей быстро спустился с заснеженного крыльца, вышел на улицу, но нечто, не совсем обычное вдруг привлекло его внимание.

Около школы стоял огромный внедорожник, судя по значку, «Мерседес», и Сергей завороженно замер, глядя на красивую и дорогую машину.

Машины его интересовали, как всякого нормального парня, и сейчас он подумал о том, что кому-то принадлежит такая дорогая машина.

В их школе есть учащиеся из состоятельных семей, но на таких машинах ещё никогда не приезжали.

Разглядеть, кто находится внутри, Сергей не мог, машина была сильно затонирована, а любопытство терзало юношу.

Внезапно дверца распахнулась, оттуда выскочил старшеклассник Максим Юдин и быстрым шагом помчался за школу, удивив Сергея, а машина развернулась и уехала.

Этот парень был из очень бедной семьи. Родители работали на заводе и едва сводили концы с концами, а Максим частенько таскал в столовой бесплатный хлеб, остававшийся после завтрака. Его родители пили.

Не постоянно, но в пятницу они крепко запивали и выходили из этого состояния лишь к вечеру воскресенья, а потом шли на работу.

Конечно же, большая часть зарабатываемых ими денег пропивалась, а их сын часто ходил в рваных кроссовках даже зимой.

Что он делал в такой роскошной машине, Сергей никак не мог понять, но потом вспомнил, что уроки закончились, в школе ему делать нечего, а потому он решил проследить за старшеклассником и тоже пошёл за школу.

Максима он увидел сразу. Тот сидел на ступенях запасного выхода, одна рука была оголена, а другой он что-то делал. Вдруг он откинулся на снег, запрокинув голову, а Сергей со всех ног бросился к нему.

Максим лежал, прикрыв глаза, на оголённой руке красовался жгут, рядом валялся шприц и Сергей ужаснулся.

Догадка пришла мгновенно и шокировала его.

В той машине сидел торговец наркотиками, он пропадал парню дозу, а тот сейчас ловит кайф, рискуя замёрзнуть на морозе и в метель.

Сергей не знал, что делать, а потом не выдержал и бросился назад, в школу.

Постучался в кабинет завуча и на приглашение войти открыл дверь.

— Ольга Григорьевна! — выпалил он, запыхавшись, — помогите!

— Что случилось? — посмотрела на него завуч.

— Там Макс Юдин, — выпалил он, тяжело дыша, — он вколол себе наркотики и лежит на ступенях у выхода из левого крыла.

— О Боже! — вскочила на ноги Ольга Григорьевна.

Не доверять Сергею она не могла, у парня была хорошая репутация и отсутствие склонности ко лжи.

Она побежала наверх, а вернулась с учителем ОБЖ Арсением Петровичем и директором Альбиной Васильевной.

Сергей привёл их к Максиму, который так и лежал, откинувшись, а Арсений Петрович оттянул веко парню, проверив зрачок, а потом пощупал пульс.

— Очень слабый, прерывистый и скачками, — вынес он вердикт, — боюсь его перемещать, надо вызывать «Скорую».

— Я сейчас, — завуч бросилась в школу.

Она вернулась через пятнадцать минут с врачом «Скорой помощи» и фельдшером, которые тотчас стали оказывать парню первую неотложную помощь, а педагоги и Сергей топтались рядом.

Врач долго прощупывал пульс, потом вколол парню что-то, опять проверил пульс, сделал ещё какие-то манипуляции, но это оказалось зря.

Резко выпрямившись, он покачал головой.

— Он мёртв, — сказал он понуро, — толи передоз, толи сердце не выдержало. Всё станет более-менее понятно после вскрытия. Надо вызывать милицию.

— Боже… — простонала Альбина Васильевна, — как так? У нас в школе никогда ничего подобного не было! Откуда он взял наркотики? Серёжа, это ведь ты нашёл его? Как ты понял?

— Я увидел, как он выскочил из внедорожника и убежал за школу, — признался Сергей, — у меня отец следователь, я забеспокоился, ведь уроки-то кончились, подозрение появилось, вот и пошёл за ним.

— Ясно, — кивнул врач, закрывая свой чемоданчик.

— Вызови своего отца, пожалуйста, — попросила Альбина Васильевна, — а то пока мы дождёмся районных…

Сергей кивнул и позвонил отцу на работу, рассказав ему случившееся, а потом они стали ждать, оставив около мёртвого парня Арсения Петровича.

Степан Сергеевич приехал в рекордно короткое время, оцепил место происшествия, Максима увезли в морг, а он первым делом начал допрос.

— Альбина Васильевна, — обратился он к директору, сидя в её кабинете, — вы вот скажите мне, раньше прецеденты были? За кем-нибудь ещё вы не замечали приём наркотиков?

— Да нет, конечно! — всплеснула руками директор, — никогда подобного не было! В первый раз.

— Сергей, — посмотрел он на сына, — ты хорошо рассмотрел машину, из которой вышел парень? Номера не рассмотрел?

— Заляпаны снегом, — развёл руками парень, — заметил только, что последняя буква «А» и только. По-моему, это был внедорожник «Мерседес-Бенз».

— Фью! — присвистнул Степан Сергеевич.

Он стал опрашивать одноклассников Максима, которые ещё оставались в школе, пока один парней не признался…

— Макс торговал, — тихо сказал он, пристыженно опустив глаза, — Альбина Васильевна, вы же знаете про его семью. Его предки зверски бухают, он ходит босым зимой, в осенних кроссовках. Как ноги до сих пор не обморозил, не знаю. Он где-то попробовал, кто-то его посадил на дурь, ему так легче становилось, а где денег взять, не знал, вот и стал приторговывать.

— Боже… — Альбина Васильевна выдохнула и вскрикнула, — у нас в школе!?

— Да вроде да, — неуверенно проговорил его приятель, — среди мелких торговал, которым родители деньги на мороженое дают.

— А говорите, прецедентов не было, — покачал головой Степан Сергеевич.

— Да я даже и не в курсе! — с паникой в голосе воскликнула Альбина Васильевна, — впервые слышу! Денис! Почему же ты молчал!?

— Если бы я его выдал, он бы мне не простил, — тихо проговорил юноша, — его так ломало, я сам видел. Я пытался его образумить, да толку ноль. Последнее дело, на наркоту садиться! Я боялся! Вдруг он расскажет тем, кто сверху!? Они же церемониться не станут! Уберут меня и всё!

— Ты не знаешь, как он с ними связывался? — посмотрел на него Степан Сергеевич, а парень задумался.

— Где-то на рынке, — тихо проговорил он, — ему там давали наркотики, а он потом толкал в школе, тем самым отрабатывая дурь для себя.

— Но ведь я видел, как он из машины выходил, — припомнил Сергей.

— Да, точно, — кивнул Степан Сергеевич, внимательно глядя на парня, — Денис, ты об этом что-нибудь знаешь?

— Понятия не имею, — пожал плечами тот, а глаза при этом были слишком честные, что Сергей невольно отметил.

Спокойная ложь безо всяких эмоций и это наводило на подозрения, но их Сергей оставил при себе.

Утро следующего дня оказалось таким же ненастным и метелистым, что и намедни. Взглянув на замороженное окно, Сергей вздохнул, встал с кровати и стал собираться в школу.

Он вышел на кухню с недовольным видом, родители завтракали, они тотчас спросили о причине его недовольства.

— Что такой хмурый? — поинтересовался отец, в спешке доедая бутерброд.

— Не охота в такую погоду на улицу высовываться, — признался Сергей, усаживаясь за стол, и отец рассмеялся.

— Кому охота! — весело воскликнул он, — я бы и сам с удовольствием дома посидел, но у нас на работе такое творится…

— Нет, твориться у вас будет после Нового года, — закатила глаза Регина Романовна, мама Сергея, — будете разбираться, кто и кому череп проломил бутылкой из-под шампанского в момент счастливого празднования!

— Ренечка, у тебя не язык, а жало, — простонал Степан Сергеевич, — умеешь тыкнуть в самое больное место! У нас столько «висяков» обычно после новогодних праздников, ужас. И большинство из них, как ты, верно, подметила, именно «бытовуха».

— Сделай мне маленькое одолжение, — прищурилась Регина Романовна, — не употребляй дома свой профессиональный жаргон! А то «висяк», «бытовуха»… Слушать невозможно! — и тот лишь кивнул в ответ.

— Ладно, я пошёл, — он встал с места.

Сергей подошёл к школе и замер. Сердце забилось быстро-быстро. Он увидел вчерашний джип, припаркованный у ворот.

Дверь распахнулась, а оттуда вышла школьный библиотекарь Анна Юрьевна Михайлова, работающая здесь года два.

— Не надо меня запугивать! — в голосе слышалось раздражение, — не смей больше приезжать сюда! Я угроз не боюсь! — она резко захлопнула дверь.

Сергей оцепенел от увиденного.

Неужели это тот же джип? Похож, как две капли воды.

В этот раз номер Сергей успел рассмотреть, несколько раз повторил его про себя и вошёл в школу вслед за Анной Юрьевной.

Михайлова была совершенно одинокой женщиной. У не имелось ни детей, ни мужа, ни родственников.

Он знал, что она часто оставалась в школе допоздна, сидя в своей библиотеке и читая книгу, либо оставалась вместо сторожа. Сергея терзало любопытство.

Записав номер на тетрадном листе, парень задумался.

А в школе сегодня царил самый настоящий хаос — двадцать пятое число, последний день, ёлка… Оставаться на празднование Сергей не собирался, после звонка пошёл к раздевалке, но за ним побежала Кристина, поймав его почти у дверей гардеробной.

— Серёжа, погоди, — воскликнула девочка, и он обернулся, — а ёлка?

— Я не хочу, — ответил он, пожав плечами, — что там интересного? Каждый год одно и то же!

— Да ладно тебе, — воскликнула девочка, — посиди хотя бы до дискотеки, а то неудобно получится. Ведь в этом году наш класс занимается организацией вечера, а половина разойдётся.

Сергею очень хотелось очутиться в той половине, которая разойдётся, но говорить этого Кристине не стал, лишь, поколебавшись, вернулся вместе с ней в актовый зал и уселся в кресло.

Позже под напором Кристины он потанцевал с ней, а потом улизнул из сумрачного помещения.

Он медленно спускался на второй этаж, бросая взгляд на лепящиеся к стеклу мелкие снежинки, но услышал странный шум и замер на лестнице.

Внезапный грохот, будто упало что-то тяжёлое, повторился и Сергей выглянул в коридор второго этажа.

Пытаясь понять, что произвело такой шум, он оглядел коридор.

Царил полумрак, но из-под двери библиотеки пробивались полоски света.

Парень подошёл к двери и легонько тронул её. Он тихо ахнул, увидев на полу Анну Юрьевну, а под её головой красную жидкость. Его замутило.

Глава 2

Сергей отшатнулся, машинально сделал несколько шагов назад и быстрым шагом спустился на первый этаж.

Забежав под лестницу, он вынул из кармана мобильный телефон и позвонил отцу, который сейчас уже должен был быть дома.

— Серёж, за тобой заехать? — спросил Степан Сергеевич, — ты в школе, да?

— Да, пап, в школе, — ответил тот, борясь с дурнотой, — но у нас тут проблема. Я спускался с третьего этажа из актового зала, услышал шум в библиотеке и нашёл нашу библиотекаршу с пробитой головой. Я не знаю, жива ли она… Честно говоря, я боюсь к ней подходить…

— А ты говорил кому-либо? — посерьёзневшим тоном спросил отец, — позови кого-нибудь из учителей, пусть проверят. Я сейчас приеду.

Сергей убрал телефон в карман, а сам поспешил искать педагогов.

Первой он встретил директора школы, и Сергей бросился к ней.

— Альбина Васильевна! — воскликнул он, подбегая, — там, в библиотеке Анна Юрьевна упала, у неё кровь…

— Как же её угораздило!? — всплеснула руками женщина.

Она бросилась на второй этаж, а Сергей за ней.

Едва они подошли к библиотеке, дверь распахнулась и на пороге появилась сама Анна Юрьевна, очень бледная и с рассечённым виском.

— Господи! — всплеснула руками Альбина Васильевна, — что с вами? Серёжа сказал, что вы упали! Как же вам помогло?

— Я упала? — рассеянно отозвалась Анна Юрьевна, испуганным бегающим взглядом оглядывая и директрису, и мальчика.

Сергей заметил из-за прикрытой двери чьи-то ноги…

— Анна Юрьевна, так это были не вы? — воскликнул он, резко толкнув дверь, отчего женщина покачнулась и схватилась за косяк.

На полу в библиотеке лежала женщина, но это была учительница младших классов, Софья Николаевна. Альбина Васильевна тут же бросилась к ней, приложив пальцы к её шее.

— Что же это… — проговорила она, щупая пульс, — я не чувствую… Что тут произошло? — она бросила беспомощный взгляд на Анну Юрьевну.

— Сама не знаю, — вздохнула та, разводя руками, — я зашла, а она лежит…

— Значит, это были не вы… — вздохнул Сергей, посмотрев на неё.

— Да нет, я была в актовом зале, — побледневшими губами проговорила Анна Юрьевна, — пошла запереть свою вотчину, а тут вот… Наверное, надо вызвать милицию…

— Да, пожалуй, — вздохнула Альбина Васильевна, — вроде никаких луж, на которых можно поехать каблуками, не наблюдается…

— Я позвонил отцу, — воскликнул Сергей, — он скоро приедет. Он в шоке, я думаю. Вчера Макс, сегодня Софья Николаевна.

— Не говори! — вздохнула Альбина Васильевна, — вы пока заприте библиотеку, пойдёмте ко мне в кабинет, там посидим.

В своём кабинете Альбина Васильевна опустилась на скрипучий стул, подперев лицо ладонями и приглушённо вздохнула.

Анна Юрьевна уселась напротив, а Сергей устроился на краешке дивана, стоявшего в кабинете директора, и постарался слиться с окружающей средой.

— Что же это такое? — с усталым видом спросила Альбина Васильевна, — Анна Юрьевна? У нас что ни день, так происшествие! Куда сторож смотрит!?

— Так у нас же нет охраны, — ответила ей та, — лишь сторож, которого я иногда заменяю, вечно пьяный спит… Проходи, кто хочешь! — и она вздохнула.

Женщины тем временем накапали себе валерьянки, немного привели в порядок нервы. Приехал отец Сергея и безошибочно нашёл их в кабинете Альбины Васильевны.

— Здравствуйте, — вежливо проговорил он, входя в кабинет, — можно? Каждый день мы с вами стали встречаться!

— Степан Сергеевич! — воскликнула Альбина Васильевна, вскинувшись, — здравствуйте. Заходите, пожалуйста, — она вскочила с места.

— Серёжа сказал, что у вас тут библиотекаря убили… — проговорил он.

— Нет, к счастью, — ответила ему Анна Юрьевна, — я жива и здорова. Убили нашу учительницу младших классов, Сергей перепутал нас…

— Убили?… — переспросил Степан Сергеевич.

— Судя по всему… — протянула Альбина Васильевна, — Софья Николаевна лежит на полу в луже крови довольно далеко от стола и луж вокруг не наблюдается… Хотя, может, головокружение… Упала и стукнулась…

— Она слишком молодая… — тихо проговорила Анна Юрьевна.

Степан Сергеевич кивнул, а потом попросил проводить его в библиотеку.

Он смотрел место происшествия, обошёл библиотеку, заглянул под стол и обнаружил там громоздкую статуэтку пионера.

Статуэтка была довольно крупной, на ней обнаружились явственные следы крови. Степан Сергеевич убрал её в полиэтиленовый пакет, а сам вызвал следственную группу.

Выходило, что Софью Николаевну убили именно этой статуэткой.

Сама по себе вещица небольшая, но очень тяжёлая, так что ею пробить голову человеку не составило никакого труда.

Вечер выдался длинным и тяжёлым.

Опять приехала следственная группа, стали собирать улики, а о том, что была убита учительница, мгновенно стало известно всем.

Степан Сергеевич переговорил с Альбиной Васильевной, Анной Юрьевной и остальным учителями, чтобы понять, кто мог желать зла Софье Николаевне. С их слов выходило, что некому. Это ставило в тупик. Мотива для убийства не было.

Школьный новогодний вечер был окончательно нарушен; Степан Сергеевич начал допрос, интересуясь, в каких отношениях погибшая была с коллективом Софья Николаевна.

В ходе следствия выяснилось, ни в каких раздорах она не замечена.

Софья Николаевна была на редкость дружелюбной и милой женщиной.

Отцу Сергея пришлось признать, что тот, кто её убил — не из школы.

— У нас охрана аховая, — с тоской сказала Альбина Васильевна, — один Михаил Петрович и тот вечно пьяный. Я сейчас проверила, его нет на месте, он спит в подсобке, аромат в помещении стоит соответствующий. Это в школе-то! Безобразие! Давно пора поставить нормального охранника, да нет финансовых возможностей, а то давно перевели бы Петровича в дворники…

— Выходит, на момент убийства школа была, по существу, проходным двором? — на всякий случай уточнил Степан Сергеевич.

— К сожалению, да, — нехотя признала директриса, подперев ладонью подбородок, — где только взял… Вроде, Михаил Петрович всё время находился на месте… Прости Господи, школьников, что ли, до ближайшего магазина снарядил! — и она закатила глаза.

— Новый год… — туманно прокомментировал Степан Сергеевич.

— Да уж… — скривилась Альбина Васильевна, — только Михаилу Петровичу, что Новый год, что будний день, всё одно… Всё равно пить будет! Ребят бы постыдился…

Степан Сергеевич тем временем подвёл неутешительный итог — Софья Николаевна была молодой учительницей, только-только устроившейся на работу после института, врагов в школе она нажить себе ещё не успела.

Да и характер у неё был мягкий и покладистый.

Дети её любили, с коллегами она была тактична и учтива; значит, убийцу следует искать извне.

Степан Сергеевич взял домашний адрес Софьи Николаевны, её саму его сотрудники увезли в морг, а сам он вместе с сыном поехал домой.

Устроившись в «Фольксвагене» отца, Сергей задумчиво смотрел на снежинки, думая о том, что даже Новый год не прошёл без происшествий. Степан Сергеевич усмехнулся, поглядев на сына.

— Что завис, сынок? — спросил он, приглядываясь к нему.

— Да так… — пожал плечами Сергей, — Софью Николаевну жалко…

— То, что жалко, это хорошо, — с довольным видом кивнул отец, — современной молодёжи это чувство незнакомо. Надеюсь, что есть ещё немало молодых людей, которые умеют жалеть и сострадать.

— Надеюсь… — кивнул Сергей, напряжённо размышляя.

— Серёж… — позвал Степан Сергеевич, а тот взглянул на отца.

— Что? — спросил он, наблюдая за дорогой.

— Ещё четыре года осталось… — неопределённо начал отец, осторожно двигаясь по заснеженной дороге, — пролетят, как один день…

— Ты про школу? — на всякий случай уточнил Сергей, — и что?

— Да есть конструктивные предложения, — уклончиво ответил отец.

— Пойти по твоим стопам? — мгновенно догадался парень.

— Что-то вроде того, — ответил Степан Сергеевич.

— Я думал об этом, — честно ответил юноша, — но ещё не решил… Хотя сильно склоняюсь к юридическому факультету.

— Вот и хорошо, — кивнул Степан Сергеевич, довольный ответом.

— Может, расскажешь про это дело? — вдруг спросил Сергей, — мне любопытно. Я люблю детективные истории, но в жизни с ними ещё не сталкивался… — и отец скривился.

— Тебе ещё рано, — вздохнул он, глядя на дорогу.

— Да, конечно, — фыркнул Сергей, закатив глаза, — с одной стороны — я деловой и сообразительный, но, когда дело доходит до банальной просьбы…

— Серёж, но ты же ребёнок! — с укоризной воскликнул Степан Сергеевич.

— Пап, это уже смешно, — отвернулся к окну Сергей.

— И вообще… — Степан Сергеевич улыбнулся, — ты сам всё слышал… Что ты ещё хочешь узнать?

— Расскажешь, что выяснишь по поводу Софьи Николаевны и Макса? — с надеждой в глазах повернулся к нему Сергей, — я же никому не расскажу, а, в процессе обсуждения, глядишь, что-нибудь выдвину. Какую-нибудь версию, к примеру, — и Степан Сергеевич рассмеялся.

— Тебе явно к нам дорога, — усмехнулся он, подъезжая к дому, — ладно, Серёж, расскажу, — но Сергей понимал, что не расскажет.

Может быть, потом, когда закроет это дело, но Сергею вдруг стало любопытно. Когда они вошли в квартиру, отец пошёл мыть руки, а Сергей открыл его папку и посмотрел адрес Софьи Николаевны.

Это было минутным делом, потом Сергей в своей комнате записал адрес на тетрадном листе и спрятал в карман куртки.

Степан Сергеевич уехал на работу рано, а для Сергея начались каникулы. Когда он проснулся, времени было около одиннадцати часов, в их трёхкомнатной квартире стояла полная тишина.

Слышно было, как негромко переговариваются за стенкой соседи.

На стене тикали старые часы.

Сергей умылся, надел джинсы и свитер, а, пока закипал чайник, включил компьютер. С помощью поисковой систем он определил, где искать нужную ему улицу. Перекусил бутербродом с чаем, надел куртку и вышел на улицу, где опять бушевала метель.

Вход в метро находился недалеко от их дома, Сергей спустился в подземку, и, устроившись в вагоне, задумался.

Он понимал, что отец ни за что не посвятит его в ход расследования, но юноша сгорал от любопытства.

Когда вагон остановился на нужной станции, Сергей вышел из него и поднялся на улицу.

Мелкий колючий снег больно жёг лицо. Сергей закутался в шарф, но не успел сделать и нескольких шагов, как откуда ни возьмись, перед ним появилась Кристина, его одноклассница.

— Серёжа, привет, — весело воскликнула она, — ты куда идёшь? — а Сергей вздохнул, судорожно размышляя, как от неё избавиться.

— По делам, — уклончиво ответил он, а Кристина рассмеялась.

— Какие у тебя дела? — со смехом спросила девочка, — к приятелю идёшь?

— Что-то вроде того, — пробормотал Сергей, попытался проскользнуть мимо неё, но не тут-то было. Кристине явно было скучно.

— Серёж, ты слышал, что вчера вечером в школе случилось? — с горящим взглядом воскликнула она, — говорят, Софью Николаевну Радинскую убили! И Макс Юдин от передоза умер! Представляешь? — а Сергей закатил глаза.

— Представляю, — пожал плечами он, внимательно посмотрев на девочку, — я же их и нашёл.

— И что? — у Кристины подозрительно заблестели глаза, ведь она первой сплетницей в школе, разносила всевозможные сплетни быстрее ветра.

— Я позвонил отцу и он начал расследование, — лаконично ответил Сергей, — а что? — и Кристина недовольно скривила губы.

— Интересно, кто это её?… — задумчиво произнесла она, — как думаешь?

— Не знаю, — честно ответил Сергей, а сам задумчиво посмотрел на неё.

С одной стороны, очень не хотелось посвящать во всё Кристину, а с другой, одному ему было бы трудно проводить свои изыскания.

— Кристин… — нерешительно начал он, всё-таки решившись, — у меня есть одна идея… — и девочка с интересом на него посмотрела.

— Какая идея? — деловито осведомилась она.

— Я спросил отца по поводу этого дела… — протянул Сергей, — любопытно… Конечно, отец ответил, что я ещё мал для таких историй… Короче, Кристь, я сейчас к дому Софьи Николаевны, хочу соседей порасспрашивать. Ты со мной? — и девочка с восторгом кивнула.

Они двинулись в известном Сергею направлении, но вид у Кристины был довольный. Она вся так и светилась любопытством.

— А как мы спрашивать будем? — озадачилась она, бодро шагая по тротуару, — вдруг с нами и разговаривать не захотят? Мы же дети.

— Вообще-то да, — кивнул Сергей, тоже изрядно взволнованный этим вопросом, — но мы же ученики из школы, где она работала. Можно придумать что-то по ходу дела… — и Кристина кивнула.

Она поняла замысел Сергея, но он внушал ей некоторое сомнение, тем не менее, она пошла вслед за ним.

Метель тем временем набирала обороты. Сергей и Кристина почти бегом добрались до нужного дома и заскочили в подъезд, который оказался распахнут настежь, дверь была без кодового замка.

Поднялись на третий этаж высокого многоэтажного дома, Сергей нажал на кнопку звонка квартиры Софьи Николаевны, но там никто не открыл.

Сергей проверял, нет ли кого в её квартире прежде, чем звонить соседям.

Убедившись в этом, он позвонил в соседнюю дверь.

Кристина молча стояла рядом, хотя молчание для неё было совершенно нехарактерным явлением, ждала, пока им откроют дверь.

Вскоре послышались шаркающие шаги за дверью.

— Кто там? — спросил женский пожилой голос.

— Здравствуйте, — вежливо воскликнул Сергей, — мы из школы, где работает Софья Николаевна. Она нам нужна, а в школе её нет… Вы не знаете, где она? Мы подумали, что она заболела… — и дверной замок скрипнул.

Дверь распахнулась и им предстала приятная пожилая женщина с добрым и заботливым лицом.

Глава 3

— Здравствуйте, ребята, — мягко сказала она, внимательным взглядом рассматривая их, — что-то вы не очень похожи на младшеклассников…

— Мы по поручению директора, — тут же нашёлся Сергей, — Альбина Васильевна кое-что просила передать Софье Николаевне.

— Что передать? — с некоторым любопытством во взгляде спросила пожилая женщина, изучая их.

— Устную информацию, — уклончиво ответил юноша, — но сугубо личную, уж извините… Это внутренние дела школы.

— Ишь ты… — протянула женщина с задумчивым видом, — сугубо личную… Умерла Софья Николаевна! — её лицо стало грустным.

— Как это? — ахнул Сергей, вполне неплохо изобразив недоумение.

— Так… — развела руками женщина, — приходил сегодня следователь… Правда, не сказал, при каких обстоятельствах умерла, но, думаю, это вскоре станет известно и в школе… Жаль Софью Николаевну… Такая молодая и красивая… Насколько я поняла, кто-то её по голове ударил. Но ведь не было никого, кто бы мог желать ей зла… Она сирота, повезло педагогический институт окончить, поступила сама, благодаря своему уму, с отличием выпустилась. Правда, в личной жизни не везло, но в последнее время к ней заезжал мужчина, мужественный такой, но уж слишком властный… Не люблю таких! Они слишком грубые! — чувствуется, соседку изрядно расстроило случившееся, оттого она стала более говорливой, — высокий и широкоплечий. Сильно накачанный и тёмноволосый. Весь в чёрном и шрам на лице. Глаза холодные и пустые, словно ледышки. Никогда таких бледных глаз не видела, даже не голубые, а почти белые… Очень неприятный человек! Да ещё и на джипе! — соседка закатила глаза, а потом опомнилась, — и что это я вас ребятки, нагружаю! Вас как зовут?

— Я Сергей, — представился парень и кивнул на свою спутницу, — а она Кристина, — и соседка кивнула.

— Я Римма Петровна, — с достоинством произнесла женщина, — и зачем я вам, ребятки, всё это рассказала? Ладно, до свидания, — с этими словами она кивнула ребятам и захлопнула дверь.

Сергей и Кристина стали медленно спускаться по лестнице, на улицу выходить совсем не хотелось из-за ветра и колючего снега.

— Ничего непонятно, да? — подняла на него глаза Кристина.

— Да уж, — пробормотал Сергей себе под нос, — конечно, в данном случае проблематично ожидать внятного рассказа, когда тебя не воспринимают всерьёз. Будь мы взрослыми, ситуация была бы иной.

— Верно, — мгновенно согласилась Кристина, задумавшись.

— Слушай… — протянул Сергей, озадаченный внезапной мыслью, — вроде бы Альбина Васильевна и сегодня в школе… — и он умолк.

— И что? — заинтригованно спросила Кристина.

— Я зайду к ней, — медленно проговорил юноша, размышляя над появившейся идеей, — просто мне во всей этой ситуации кое-что не даёт покоя…

— Что? — тут же спросила девочка.

Сергей замолчал, припоминая события вчерашнего вечера, а потом покачал головой, остановившись около дверей перед выходом на улицу.

— Понимаешь… — протянул он, напряжённо размышляя, — дело в том, что на лице Анны Юрьевны была ссадина…

— И что? — не поняла Кристина.

— Да ничего, — пожал плечами Сергей, ещё и сам не до конца понимающий, что это значит и как это понимать.

— Но ты же это почему-то отметил, — резонно возразила девочка.

— Просто пытаюсь понять… — начал объяснять Сергей.

Внезапно входная дверь распахнулась, обдав молодых людей холодом, и на пороге возник мужчина.

Сергей машинально посторонился, бросив беглый взгляд на него — на вид лет тридцать пять или сорок; одет в чёрное длинное суконное пальто и чёрные брюки, на шее чёрный шарф; очень высокий и широкоплечий, очень крупный благодаря внушительной мускулатуре, прямо-таки огромный; тёмные волосы падали на бледное лицо, а глаза поражали жутким белым цветом с чёрным зрачком посередине, придающем ему сходство с демоном.

Таких неприятных белых глаз Сергей ещё не видел и содрогнулся, поймав на себе недружелюбный, прямо-таки колючий взгляд мужчины.

Щёку пересекал довольно грубый шрам, жуткий и кривой, почти до самой губы, придававший ему сходство с бандитом, а во властном взгляде светилось самодовольство и презрение.

— Что трётесь по подъездам, молодёжь? — хриплым грубоватым голосом надменно проговорил он, бросив на них быстрый взгляд.

Сергей резко растерял красноречие, не зная, что ему ответить, а мужчина не стал дожидаться ответа и шагнул в лифт.

— Ну что, мы в школу? — вскинулась Кристина, проводив взглядом сумрачного незнакомца, а Сергей мотнул головой.

— Подожди минуту, — прошептал он, бросив взгляд на уезжающую вверх кабину лифта, — только не беги за мной, не привлекай внимание.

Кристина кивнула, оставшись внизу, а Сергей быстро и бесшумно взлетел по ступеням и остановился в пролёте между вторым и третьим этажом, прислушиваясь к происходящему.

— Кто там? — услышал он голос Риммы Петровны.

— Здравствуйте, — послышался грубоватый голос незнакомого мужчины, — подскажите, пожалуйста, а где Софья Николаевна Радинская?

— Софья Николаевна умерла, — послышался ответ, и на некоторое время на лестничной клетке воцарилось молчание.

— Вы уверены? — через несколько минут спросил мужчина ещё более грубым и каким-то глухим и сдавленным голосом.

— Да, — твёрдо ответила Римма Петровна, — сегодня приходил следователь. Её убили, чем-то ударили по голове…

— Понятно, спасибо, — ответил мужчина и Сергей бросился вниз, в одно мгновение преодолев ступени до первого этажа, подхватил Кристину под руку и увлёк её на улицу.

— Что случилось? — прошептала девочка, когда они оказались под снегопадом и Сергей поманил её за собой, спрятавшись за старым непрезентабельным ларьком, торговавшим сигаретами, газировкой, жвачками и всяческой тому подобной снедью.

— Это он, — прошептал Сергей, остановившись за ларьком, — тот тип.

— Кто? — не поняла Кристина.

— Тот мужчина, который приезжал к Софье Николаевне, — пояснил Сергей, отдуваясь от бега, — про которого Римма Петровна сказала. Помнишь, она сказала, что у мужчины, который приезжал к Софье Николаевне, очень неприятные глаза?

— Точно, — кивнула Кристина, наморщив носик, — бледные и холодные, прямо, как у этого типа.

— Я потому и помчался за ним, — вздохнул Сергей.

— И?… — вскинулась на него девочка.

— Это он, — кивнул Сергей, поглядывая на дверь подъезда, — он спрашивал у соседки про Софью Николаевну и был относительно спокоен, когда она сказала ему о смерти Радинской, — и в этот момент дверь распахнулась.

Мужчина вышел на улицу, огляделся по сторонам, вынул из кармана мобильный телефон и кому-то позвонил.

— Привет, — резко сказал он своему собеседнику, — как сказать… Херня всякая происходит, мне с тобой поговорить надо. Мне от закона надо отмазаться. Вот и я о чём! Да нет, чего тебе волноваться, ты при погонах. А то я не знаю! Когда ты будешь свободен? Ага, ясно. Я заеду. Я в тюрьму не собираюсь, и прекращать тоже не собираюсь! Ладно, давай. Я скоро подъеду.

Он выключил телефон и убрал его в карман.

Незнакомец попытался раскурить на ветру, но потерпел поражение и быстрым шагом подошёл к огромному чёрному внедорожнику.

Сергей обмер, приглядевшись к машине.

Она выглядела точь в точь, как и та, из которой позавчера вышел Юдин.

Огромная, чёрного цвета и квадратная, а спереди виднелся значок «Мерседес», сильно затонированная.

Мужчина щёлкнул брелоком, массивная машина мигнула фарами, ребята выскочили из своего укрытия, но рассмотреть номер Сергей не смог.

Номерной знак был заляпан снегом.

Мужчина уехал, оставив ребят раздражённым чувством от неудачи.

— Чёрт побери! — буркнул Сергей, остановившись посреди двора, — ладно, Кристь, я в школу… — он посмотрел на девочку.

— Можно с тобой? — робко спросила она.

— Пошли, — пожал плечами Сергей и они двинулись к метро.

Во время школьных каникул школа потеряла свой суетливый облик и казалась какой-то пустой и печальной, словно из неё ушла жизнь.

Коридоры казались безжизненными.

Отряхнувшись от снега, ребята медленно пошли по гулкому коридору и около лестницы столкнулись с учителем по ОБЖ Арсением Петровичем, который спускался по лестнице.

— А вы чего, братва? — удивлённо пробасил он, с недоумением глядя на них, — нынче же каникулы. По школе родной соскучились?… — он насмешливо фыркнул, — не рановато ли? — а Сергей улыбнулся.

— Мы к Альбине Васильевне, — вежливо пояснил он, — кое-что спросить надо. Она вроде бы должна быть сегодня в школе…

— В своём кабинете сидит, — кивнул Арсений Петрович, посторонившись.

Ребята не успели сделать и шага, как со второго этажа донёсся громкий крик; Сергей с Кристиной переглянулись и побежали наверх, а Арсений Петрович, тяжело дыша, за ними, но он сильно отстал в виду своей комплекции.

Ребята вбежали в кабинет директора, но её на месте не оказалось.

Сергей бросился в библиотеку и оказался прав.

Он рывком рванул дверь в хранилище книг и увидел Анну Юрьевну, стонущую на полу, и бросился к ней.

— Что с вами? — испуганно спросил он, протягивая женщине руки, чтобы помочь ей подняться, но она помотала головой.

— Господи! Анна Юрьевна! — воскликнул вбежавший вслед за ними Арсений Петрович, — что с вами? Вильянов, вызывай «Скорую»!

Только тут все заметили, что Анна Юрьевна держится за живот, её бежевый свитер перепачкан кровью, а на полу тоже разлито немало крови и Сергея замутило от этого зрелища.

— Альбина… Максим… Денис… Наркотики… — прошептала Анна Юрьевна побледневшими губами, — мужчина… Софья… мужчина… с бледными глазами… на улице… — и она закатила глаза, потеряв сознание.

Арсений Петрович пощупал ей пульс и облегчённо вздохнул.

— Ещё живая, — пробасил он и повернулся к застывшим изваяниями ребятам, — вы чего тормозите? — он бросился к телефону на столе и вызвал «Скорую».

— Где же Альбина Васильевна? — прошептал Сергей, и Арсений Петрович стал опять звонить, на этот раз директору на мобильный.

— Альбина Васильевна, вы где? — пробасил он в трубку, — тут у нас ЧП! Анну Юрьевну ранили, она с ножевым в живот лежит в своей библиотеке, без сознания… Ладно.

— Что? — жадно поинтересовался Сергей.

— Она на улице, — ответил учитель, пожав плечами, — сказала, сейчас подойдёт… Нервно как-то отреагировала… — он вновь пожал плечами.

Вздрогнув, Сергей как-то странно дёрнулся, до него внезапно дошёл смысл поступившей информации.

— Быстрее на улицу, — выдохнул он и бросился вон из библиотеки, а Кристина и учитель за ним.

Поехав ногами по полу, Сергей успел схватиться за ручку двери, выскочил на улицу и сбежал к воротам.

Снежные хлопья кружили в воздухе, а Альбину Васильевну он увидел сразу. Она быстрым шагом перебегала дорогу.

Место тут было довольно глухое, дорога не была забита машинами. Из-за угла вылетел квадратный чёрный лакированный внедорожник, развив огромную скорость, и полетел прямо на директора школы.

Ни Арсений Петрович, ни Сергей с Кристиной, конечно же, уже не могли ничего сделать.

Внедорожник сбил Альбину Васильевну — женщина в тот же миг взлетела в воздух, прокатилась по крыше джипа и упала наземь.

Номер Сергей разглядеть успел, хотя всё произошло весьма стремительно.

Машина развернулась в обратную сторону, быстро скрылась за углом и исчезла из вида. Это был «Мерседес-Бенз» последней модели, тонированный дочерна.

— Боже! — глухо простонала Кристина, зажав себе рот рукой.

— Да что же это… — пробасил Арсений Петрович, лишь Сергей сохранил здравомыслие и вынул свой телефон.

Он некоторое время ждал, пока отец ответит, а потом всё объяснил ему.

— А ты что там забыл? — сурово спросил он, когда рассказ сына иссяк.

— С Кристиной ходил за компанию, — Сергей мгновенно придумал отмазку, — ей что-то там надо было, справку вроде…

— Ладно, я сейчас приеду, — пообещал отец и отключил телефон.

Неожиданно ситуация приняла совершенно иной оборот.

Ребята и учитель решили вернуться в библиотеку, к Анне Юрьевне, справедливо рассудив, что Альбине Васильевне уже ничем не поможешь, а Анна Юрьевна ещё жива.

Но в библиотеке их ждало невероятное открытие — ни Анны Юрьевны, ни луж крови, ничего. Лишь пустота и открытое настежь для проветривания окно и сквозняк, гуляющий по помещению.

— Чертовщина какая-то, — пробасил Арсений Петрович, — а где она? — он беспомощно посмотрел на ребят, а они и сами не могли дать внятного ответа, к тому же у Сергея мелькнула шальная мысль, что они сейчас выйдут на улицу и никакого трупа там не окажется…

Но это оказалось только мыслью — они подождали Степана Сергеевича в коридоре, сидя на скамейке около раздевалок, а он, приехав, был озадачен не меньше их самих.

Пока эксперты занимались телом Альбины Васильевны, он прошёлся по библиотеке и застыл, остановившись около дальнего стеллажа.

На полу лежал молодой человек.

Это был Денис, друг Макса Юдина и Степан Сергеевич пощупал ему пульс.

Денис был мёртв, зрачки расширены, а рядом валялся шприц…

— Опять… — выдохнул Арсений Петрович.

— Он явно знал что-то ещё, — проговорил Степан Сергеевич, глядя на парня и подозвал своих судмедэкспертов.

Увидев Дениса, Сергей похолодел и взглянул на бледную Кристину.

— Может, он наврал о рынке? — посмотрел он на отца, — вдруг Макс где-то в другом месте брал наркотики?

— Вполне может быть, — согласился Степан Сергеевич и оттеснил ребят, — давайте отсюда. Нечего на подобное любоваться!

Он был весьма раздосадован сложившимся положением вещей и наличием такого криминала в простой московской школе.

— Вы уверены, что Анна Юрьевна была ранена? — строго спросил он.

— Конечно, — ответил ему Арсений Петрович, — с ребят-то что взять… — он махнул рукой в сторону Сергея и Кристины, — хотя, что кривить душой, ребятишки с головой, но ведь несовершеннолетние! А я свидетель взрослый и могу с точностью утверждать, что Анна Юрьевна лежала на полу в библиотеке в луже крови и с раной в животе.

— Чертовщина, — бросил в пространство Степан Сергеевич, — позавчера, вчера и сегодня… Арсений Петрович, что у вас тут делается-то?

Тот с неопределённым видом пожал плечами.

— А мне откуда знать? — резонно ответил он, а Сергей в это время находился в нелёгком положении.

Он напряжённо размышлял, как поступить — сказать отцу номерной знак машины, которая сбила Альбину Васильевну или нет.

Сергей знал, что это была та же машина, из которой вчера вышла Анна Юрьевна, а вот кто был за рулём…

Вспомнился мрачный мужчина с глазами демона.

Конечно же, совесть подсказывала, что надо сказать, но Сергею так хотелось самому всё разузнать! Это желание затмевало все остальные чувства и прочие разумные доводы.

Решив пока не говорить отцу номер, Сергей немного успокоился и решил позвонить своему дяде, брату отца, который работал в ГАИ.

Юноша начал придумывать легенду, в которую дядя Миша поверил бы и выяснил бы через базу номер владельца джипа.

Сергей нервничал, его интриговал мужчина с бледными глазами и странная фраза Анны Юрьевны, лежавшей на полу.

Выходило, что она знала, куда ушла Альбина Васильевна, что-то знала про мужчину с бледными глазами, который к тому же имел отношение к Софье Николаевне и к Максу с Денисом.

Вся эта информация изрядно напрягала и не давала покоя, притягивая и заставляя размышлять над ней.

Пока Степан Сергеевич разговаривал с Арсением Петровичем, Кристина потихоньку привлекла внимание Сергея.

— Ты не скажешь отцу номер? — прошептала она ему на ухо, — я запомнила, — но Сергей отрицательно покачал головой.

— Я тоже запомнил, — ответил он шёпотом, — но я сначала дяде Мише позвоню, папиному брату… Он в ГАИ работает. Попрошу в базе порыться, а потом попробуем съездить туда, порасспрашивать…

— Боязно как-то… — нерешительно прошептала Кристина, — а твой дядя согласится ли сказать тебе адрес?

— Не знаю… — пожал плечами Сергей, — надеюсь уговорит.

Кристина кивнула, понимая, что в эти каникулы ей скучать не придётся.

Молодые люди ошивались поблизости, жадно прислушиваясь к разговорам сотрудников правоохранительных органов и пытаясь уловить хоть что-то интересное из исследований.

Получалось плохо, сотрудники говорили шёпотом и между собой.

Глава 4

Степан Сергеевич отдавал распоряжения, кому-то звонил, а потом вдруг переключил своё внимание на притихшего сына.

— Ты домой, Серёж? — спросил он, подойдя к ним.

— Мы ещё погуляем, — неопределённо ответил парень, смутившись, а Степан Сергеевич улыбнулся. Он решил, что сыну нравится эта девочка.

— Ну, тогда гуляйте, — напутствовал он их, желая поскорее выпроводить не в меру ретивого сына с места происшествия.

Сергею и Кристине пришлось покинуть территорию школы, тем более, Степан Сергеевич прекратил допрос и стал о чём-то переговариваться с экспертом и заполнять какие-то бумаги.

Отойдя на приличное расстояние от школы, Сергей покачал головой.

— Вроде бы преступление, — протянул он, оглянувшись назад, — а бумажной волокиты у отца всегда прорва. Вместо того, чтобы преступника искать, они без конца рапорты составляют, — а Кристина улыбнулась.

— А что сделаешь… — протянула она, неспешно шагая за ним, — такая у них система…

Сергей достал телефон, и некоторое время вслушивался в длинные гудки, потом в трубке щёлкнуло, и Михаил Сергеевич ответил племяннику.

— Привет, Серёга, — весело воскликнул он, — как жизнь молодая?

— Всё нормально, — в тон ему ответил Сергей, — на каникулах, отдыхаю от учёбы, — и ответом в трубке послужил громкий смех.

— Я в твои годы тоже не любил учиться, — усмехнулся он, — слушай, у тебя дело или просто поболтать звонишь? А то я тут немного занят…

— Вообще-то, дело, — перешёл к своему вопросу Сергей, — скажи, ты ведь можешь через базу узнать по номеру машины владельца…

— Конечно, могу, — ответил Михаил Сергеевич, — запросто… А почему ты спрашиваешь? — и Сергей замялся.

— А можешь мне помочь? — нерешительно проговорил он, — только втайне от отца… Очень нужно по номеру узнать владельца.

— Зачем? — строго спросил дядя, а Сергей не знал, что придумать.

— Да тут такая история, — протянул Сергей, импровизируя на ходу, — в машину отца одного моего одноклассника влетел джип и унёсся с места происшествия. Так вышло, что место, где произошло столкновение, глухое. Не основная магистраль, камер нет… Его отец рвёт и мечет, он лишился машины, там такая поломка, что восстановлению не подлежит, а местные пацаны ему за сто рублей сказали номер внедорожника, который въехал ему в «Жигули»… И я…

— Да ты уже в классе авторитет заимел! — захохотал Михаил Сергеевич, но отсмеявшись, уже другим тоном проговорил, — Серёж, я всё понимаю, конечно, но должен тебя предупредить… Те, кто ездит на джипах, как правило, люди, считающие, что им всё дозволено. Он что же, думает, что тот оплатит ему ремонт? И вообще, что за странная просьба? Откуда этот твой приятель обо мне узнал?

Сергей помялся и продолжил свои выдумки.

— Да ниоткуда, — вздохнул Сергей, — я просто помочь хочу… Он даже не знает, что я тебе звоню. Спросил номер якобы из любопытства…

— Понятно, — ответил Михаил Сергеевич, — чёрт его знает… Не знаю, как в данной ситуации лучше поступить… Ладно, Серёж, сейчас гляну в базе, пока никого в комнате нет. Подожди минутку, — и на том конце провода всё стихло и послышались шорохи — скрип стула и стук ударов по клавишам — а Сергей замер, не веря, что у него получилось.

— Серёж, — раздался голос дяди, — ты там?

— Да-да, здесь, — быстро ответил Сергей.

— По этому номеру зарегистрирован внедорожник «Мерседес-Бенз» на некоего Туманского Олега Матвеевича. Проживает в Хамовниках, Фрунзенская набережная… — Сергей записал адрес, поблагодарил дядю и убрал телефон в карман куртки.

— Человека с жуткими глазами зовут Олег Матвеевич Туманский, — сказал он Кристине, — слушай, нам ведь страшно повезло! — вдруг дошло до него, и Кристина удивлённо на него посмотрела.

— Почему? — не поняла она.

— Так прямо под Туманским живёт мой друг — Никита Станицин, — обрадованно воскликнул Сергей, — поехали к нему!

— Повезло, — воскликнула Кристина, и ребята бросились в метро.

Летом на Фрунзенской набережной от воды веет приятная прохлада, но сейчас, учитывая зиму и метель, от реки шёл невообразимый холод.

Ребята заскочили в подъезд, поднялись на третий этаж, Сергей подошёл к двери квартиры друга и нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — послышался из-за двери голос, — а, Серёга, привет, — Никита посмотрел в «глазок» и распахнул дверь.

— Привет, — воскликнул Сергей, — мы к тебе в гости, у нас разговор есть.

— Заходите, — кивнул Никита, впуская их в квартиру, — твоя подружка? — он внимательно посмотрел на Кристину.

Ему понравились её рыжеволосые кудряшки и милое личико.

— Моя одноклассница, — уточнил Сергей, не желая, чтобы друг решил, что он с Кристиной гуляет, — её зовут Кристина.

— Никита, — представился тот и кивнул в сторону кухни, — проходите. Чаю налить?

— Слушай, Кит… — нерешительно начал Сергей, проходя за ним, — а кто у вас сверху живёт? — и тот недоуменно на него посмотрел.

— Сверху? — переспросил Никита, — семья одна… И ещё бабулька, Таисия Ивановна, подруга моей бабушки. А что?

— Да тут у нас ситуация такая… — протянул Сергей и уселся за стол, а устроилась Кристина рядом с ним.

Пока Никита заваривал им чай, Сергей рассказал о случившемся, чем вызвал у друга некоторое недоумение.

— Белые глаза? — переспросил Никита, оторопело глядя на него, — но у Туманского не белые глаза! Наоборот… У него глаза ярко-синие, василькового цвета, даже ярче, насыщенный синий цвет. Очень яркий. Правда, тип довольно сумрачный, я бы даже сказал — мрачный. Никогда и тени улыбки, надменный и властный, даже самодовольный.

— Высокий и мускулистый, прямо-таки огромный мужчина, — нахмурился Сергей, сосредоточенно припоминая, — в чёрной одежде, с тёмными волосами, шрамом на щеке… И, да, кажется властным и самодовольным.

— Да, это Олег Матвеевич, — кивнул Никита, угостив их чаем с конфетами, и уселся рядом, — но глаза у него не белые.

— Но мы видели, — упрямо сказала Кристина, — по-твоему, мы врём? — она насупила брови, недовольно глядя на него.

— Я подумал, может, вы ошиблись, — растерянно ответил Никита, — просто я же его тоже видел, живём по-соседству… И вообще, если у нас спор начался, то давайте я покажу вам Туманского! Сами убедитесь…

— Как это ты нам его покажешь? — удивился Сергей, глотнув горячего чая, чувствуя, как приятное тепло разлилось по всему телу.

— Покараулим его на улице, — предложил Никита, а Сергей передёрнулся от мысли — караулить кого-либо на улице в такой холод.

— Давай покараулим, — с деловым видом кивнула Кристина, — хочу рассмотреть этого типа поподробнее.

— Только чуть позже, — сказал Никита, — сейчас рановато его выслеживать.

— А кто он вообще, этот тип? — заинтересовано спросил Сергей.

— Чёрт его знает, — пожал плечами Никита, — какой-то бизнесмен… Он неприятный мужик, это факт, крайне деспотичный и даже авторитарный. Мне сразу как-то не по себе делается в его присутствии.

— А семья у него есть? — поинтересовалась Кристина.

— Да, — кивнул Никита, — он женат, у него двое сыновей и дочь. Старшему сыну лет около двадцати, копия отца, как внешне, так и по характеру, такой же властный и грубый, кажется, Константин. Второй, Кирилл, чуть помладше, но тоже совершеннолетний, внешне в мать… Супруга у Туманского обалденная. Она невероятно красивая женщина. Хоть ей и за тридцать, но фору даст даже двадцатилетним! А уж дочка… Таких красавиц поискать! — и он усмехнулся, — Матильда наша ровесница…

Кристина скривилась, услышав подобное.

— Да ладно тебе… — досадливо проговорила она, — думаю, ты сильно преувеличиваешь по поводу её внешности! — ей очень не понравилось, что где-то есть очень красивая девочка, то есть красивее её.

— А мне-то что… — пожал плечами Никита, — Туманский хоть и властный безразличный грубиян, но за свою семью он любому глотку перегрызёт, особенно за дочь! Она у него любимица, он дочку обожает сверх всякой меры, от себя ни на шаг не отпускает.

— Я вот о чём подумал… — вдруг задумчиво проговорил Сергей, — наверное, Туманский умный мужик…

— Вероятно… — пожал плечами Никита, — во всяком случае, впечатление производит именно такое… Дурак не смог бы бизнес основать. Он кажется очень и очень ответственным, грамотным и организованным, но при этом слишком резким.

— Зачем сбивать человека на собственной машине, не заляпав номера? — задал резонный вопрос Сергей, — бред, правда? Вдруг это не он? Вдруг кто-то взял его машину? Может, кто-то его подставить хочет?

— Но ведь он к этой вашей Радинской приезжал… — напомнил Никита.

— Приезжал, — кивнул Сергей и протянул чашку, — плесни мне ещё, я продрог что-то, — и Никита подлил ему чая, — там мы его точно видели, а вот кто сидел в машине при наезде на Альбину Васильевну и с кем общался Юдин с его другом — тайна за семью печатями.

— Значит, связан как-то… — протянул он, поставив чайник на место, — по крайней мере, с этой вашей Радинской. Сомневаюсь, что он жене изменяет. Она красивее любой красавицы, зеленоглазая золотоволосая блондинка, переводчик с десяти языков.

— Ничего себе, — восхищённо протянул Сергей.

— Ага, — кивнул Никита, улыбнувшись, — моя бабуля в восторге от Светланы Эдуардовны. Она в отличие от своего грубого и властного супруга очень милая и приятная женщина, к людям относится с должным уважением, с соседями вежливо здоровается, очень учтивая, а её муж — грубиян!

— А дочка? — с интересом спросил Сергей.

— А что это ты дочкой вдруг заинтересовался? — хохотнул Никита, — никак, познакомиться размечтался? Она внешне вся в своего заносчивого папеньку, думаю, и характер не сахар, раз всё время за него цепляется… Небось та ещё фурия… Впрочем, не знаю.

— Да я так просто… — отмахнулся Сергей и встал с места, — ну, что? Пошли его караулить? Меня ситуация с его глазами интригует, всё думаю, он это или не он… — его друзья тоже вскочили с мест.

Ребята оделись и вышли на улицу, заняв позицию около подъезда, и,

чтобы не было так скучно, они стали обсуждать школу и учителей.

— У нас школа просто убойная, — с улыбкой сказал Никита, — в смысле, по части нагрузки. Требуют много, готовят практически к прямому попаданию в институт, от этих уроков и заданий спятить можно.

— У нас с этим проще, — вздохнул Сергей и покачал головой, — интересно, кого теперь на место Альбины Васильевны поставят… Наверное, Ольгу Григорьевну, завуча, хотя, кто знает… Может, кого другого пришлют, это уж им решать… Мне жаль директрису!

— Конечно, — кивнула Кристина, — она — прикольная женщина была.

— Мне вот интересно… — протянул Никита, лукаво посмотрев на друзей, — что представляет собой Матильда при ближайшем рассмотрении…

— Что за имя такое — Матильда? — вскинулась Кристина, — какая-то собачья кличка! — и она слегка скривила губы.

— Обычное имя, распространённое среди европейцев, — пожал плечами Никита, — в частности, среди французов и поляков. Соседка говорила, будто Туманский поляк по крови, да и фамилия-то польская. И вообще, дело в том, что Туманские купили пять квартир, две «двушки» над нами, тётя Тася, бабушкина подруга, отказалась свою продавать и три на пятом этаже…

— Сколько денег надо иметь! — недовольно воскликнула Кристина.

— Короче, получилась громадная двухэтажная квартира, — подвёл итог к вышесказанному Никита, — они там евроремонт отгрохали, всю весну и лето покоя не было, а осенью они вселились. Матильда ходила в старую школу, но с января она переходит в нашу, экспериментальную.

— Хочешь сказать, что она с тобой учиться будет? — уточнил Сергей.

— Вот именно, — кивнул Никита, — Туманский вместе с дочкой приходили вчера в школу, документы подавали, — и Сергей задумался.

— И всё-таки меня сомнения одолевают… — протянул он, но Кристина перебила приятеля.

Она была крайне враждебно настроена против Туманского, особенно против его красивой дочки с претензионным именем.

— Лично у меня нет никаких сомнений, — резко заявила она, — Туманский замешан в этом деле… Крайне неприятный тип!

— Да ладно тебе… — отмахнулся Никита, внимательно поглядел девочку и понял, какие мысли её одолевают, — меня больше волнует, как отреагируют на её появление наши девчонки в классе. Боюсь, будет дело.

— А что такое? — посмотрел на него Сергей.

— У нас в классе есть две девочки… — протянул Никита, закатив глаза, — Верочка Лягинова и Лида Красавина, они первые девчонки в школе. Белокурые красавицы с голубыми глазами, отличницы, в них практически все мальчишки в школе влюблены…

— И ты? — рассмеялся Сергей, бросив на приятеля любопытствующий взгляд, и Никита улыбнулся.

— На мой взгляд, они смазливые, — честно сказал он, пожав плечами, — мне другая девочка из класса нравится, но я с ней почти не общаюсь. Она слишком обособленная, всегда при своей подружке… Я и не знаю, как к ней подойти… Она очень милая и хорошая.

— Хочешь сказать, что внешность — не главное? — прищурила чайные глаза Кристина, поправляя рыжеватые завитки.

— Что-то вроде того, — улыбнулся тот, — гораздо важнее доброта…

— Ну, не скажи… — фыркнула Кристина, но договорить не успела.

— Вижу джип, — выпалил Никита и схватился за ручку двери, — быстро в лифт! Они опрометью бросились в подъезд.

— Зачем в лифт-то? — не поняла Кристина, когда Никита нажал на кнопку вызова, — нам на улице надо быть, чтобы его разглядеть.

— Он сейчас тоже в лифт сядет, — воскликнул Никита и все сразу сообразили суть его плана.

Едва друзья услышали, что кто-то открывает кодовый замок, Никита потянул их за собой в лифт и дальше всё пошло по плану.

— Молодые люди, постойте, — услышали они хриплый и грубый голос.

Никита остановил лифт, впуская Туманского в лифт.

Сергей мгновенно узнал его.

Да, это он приезжал к Радинской, сомнений не оставалось ни на йоту.

Только тогда глаза у него были белые, а сейчас они были красивого яркого насыщенного синего оттенка.

— Вам на какой этаж? — спросил он, посмотрев на ребята, — понял, на третий.

Он явно узнал Никиту и нажал на кнопку.

Олег Матвеевич оказался не один.

Вместе с ним в лифт впорхнуло «неземное создание», так Сергей мысленно назвал девушку, вошедшую вместе с Туманским в лифт.

Судя по тому, что Олег Матвеевич нежно прижимал к себе красавицу, это и была пресловутая Матильда. Сергей был сражён наповал.

Невысокая и хрупкая, изящная фигурка; тёмная коса спускалась почти до колена, тёмные завитки обрамляли прелестное белокожее личико с проступившим от холода на щеках румянцем, делая его ещё интереснее.

Небольшой, но изящный тонкий носик, нежные розовые губки изящной формы, а над верхней губой маленькая родинка, вовсе не делавшая девушку вульгарной, напротив, добавляя ей шарма и обаяния, которого у неё и без того было в избытке.

Матильда подняла глаза на Сергея, и он оторопел — взгляд насыщенно-синих глаз в обрамлении длинных тёмных ресниц и чуть широковатых бровей вразлёт поразил его в самое сердце.

Миндалевидные глаза, словно у египетской кошки, глядели внимательно и с явным любопытством.

Сергей опять посмотрел на Туманского, размышляя над данным феноменом и ничего не понимая — глаза мужчины были, как и у дочери, яркого и красивого синего цвета.

Но Сергей был уверен в том, что он видел — белая и пустая, бесцветная радужная оболочка, слившаяся цветом с белками глаз… Чёрная точка в зрачке, придававшая глазу ещё более жуткий и зловещий вид…

Внезапно у Туманского зазвонил телефон, он вынул из кармана трубку.

— Слушаю, — резко и грубо сказал он, — дома… Зачем? Нет, с этим я завтра разберусь! Что? — он наморщил переносицу, — на кой чёрт? — и вдруг… Сергей увидел, как радужка его глаза посветлела, стала голубой, потом бледно-голубой, а потом и вовсе белой, с тёмным зрачком посередине… Было, отчего прийти в тихий ужас…

Сергей в первый момент решил, что у него галлюцинации.

Краем глаза взглянув на своих друзей, на то как они вжались в дверцы лифта, понял, что не он один это увидел.

Он перевёл взгляд на Матильду, которая тоже взглянула на него, столкнулся с взглядом её белых глаз с чёрным зрачком посередине и оторопел.

Внезапно дверцы лифта распахнулись, друзья кубарем вылетели из лифта прямо на площадку, а Олег Матвеевич в это время закончил свой разговор и недоуменно на них посмотрел. Его глаза стали постепенно темнеть.

Сергей заметил, что потемнели они и у Матильды.

— Ребята, вы чего? — спросил он, приподняв бровь.

Первым пришёл в себя Никита и стал подниматься с пола.

— Олег Матвеевич, извините… — робко проговорил он, — но что у вас с глазами? Никогда подобного не видел.

Туманский сдавленно фыркнул и закашлялся в кулак.

— Что? — хрипло рассмеялся он, — испугались? Всего лишь эмоционально-цветовая гетерохромия. Видели кошек с глазами разного цвета? Почти то же самое и в то же время разные вещи. Наследственная эндокринная особенность, передающаяся из поколения в поколение… Глаза цвет меняют в зависимости от перемены настроения от тёмного до светлого…

Он усмехнулся, а Сергей отметил, что в красивых выразительных глазах Матильды пляшут озорные чёртики.

— Зато фильмы ужасов смотреть не надо! — закатила глаза Кристина.

Туманский опять фыркнул, ухмыльнулся и нажал на кнопку.

Лифт умчал на этаж выше, оставив ребят приходить в себя.

— Эндокринная особенность, — выдохнул Сергей, покачав головой.

— Надо же… — удивлённо проговорил Никита, — я за эти четыре месяца, хоть и частенько сталкиваюсь с ними, но не замечал, что Олег Матвеевич цвет глаз может менять…

— И эта фифа тоже! — бросила в пространство Кристина.

— Она действительно потрясающая, — вздохнул Сергей, задумавшись, — даже несмотря на то, что цвет глаз до такого жуткого оттенка меняет.

— Вот идиот, — скривила губы девочка, надувшись, — чего в ней такого особенного? Никита, налей чаю, я замёрзла!

Тот быстро открыл входную дверь, и троица устроилась на кухне.

— Значит, он… — развёл руками Никита, — у этой вашей Радинской был…

— И Анна Юрьевна про него говорила, — добавила Кристина, глотнув горячего чая, — помнишь, Серёж?

Он кивнул, напряжённо думая над всеми этими событиями.

— Помню… — задумчиво проговорил Сергей, — насчёт Макса не скажу, номера я не видел, но машина абсолютно такая же, а вот Альбину Васильевну точно на его машине сбили, а может и он сам. Как странно это… Куда подевалась Анна Юрьевна? Что она вообще имела в виду?

— А где она живёт, ты знаешь? — спросил Никита, которому в голову пришла новая идея.

— Понятия не имею, — признался Сергей, — если только к отцу заскочить на работу к концу смены и посмотреть в бумагах.

— Так давай, — кивнула Кристина, — съездим к ней, пообщаемся, но я уверена, что мы там ничего не найдём! Туманский её убил! А труп спрятал! Он такой неприятный! — она передёрнулась.

В глубине души её больше бесила Матильда — красивая, нежная, яркая и полная шарма; дочка богатого и влиятельного отца.

В лифте Кристина ревностно рассматривала одежду девушки и быстро поняла, что белое пальто на девушке из натуральной кожи.

На капюшоне и по краю около пуговиц, а ещё по низу рукавов и по подолу идёт натуральный песец. Она видела его в журнале и знала его цену.

Ещё больше Кристина разозлилась, когда поняла, что и сапожки, и джинсы, всё фирменное, а «гвоздики» в ушах Матильды с бриллиантами.

Снедаемая завистью, Кристина возненавидела Матильду и захотела, чтобы она лишилась богатого отца.

А Сергей вдруг понял, что представляет собой Кристина, что зря он вообще с ней связался.

Она не станет объективно расследовать это дело, будет только злиться, увидев на Матильде очередную вещь.

Сергею на это было абсолютно наплевать.

Эта девушка поразила его в самое сердце своей красотой и трепетностью, внутренним светом, а к шмоткам он был равнодушен.

— Знаешь что, Кристина, — медленно проговорил он, — иди-ка ты домой. Ты нам не нужна!

Девушка удивлённо на него посмотрела, и в глазах мелькнул гнев.

— В смысле? — прошипела она, в упор глядя на него.

— Я не желаю выслушивать твои инсинуации, — спокойно пояснил он под понимающий взгляд Никиты.

Тот тоже прекрасно понял, что друг имеет в виду, он тоже уже раскусил характер Кристины.

— Чему ты завидуешь? — решительно проговорил Никита, — ну, красивая девочка под покровительством богатого отца! У тебя свои родители и своя жизнь! Чему завидовать-то?

Кристина мгновенно взорвалась от его слов…

— Два идиота! — с яростью прошипела она, — эта девка — ведьма! Околдовала вас обоих! Заносчивая фря! Даром что ли глаза цвет меняют! Малолетняя Баба-яга! А вы придурки!

Резко вскочив с места, она опрокинула чашку с чаем и коричневая лужа растеклась по столу.

Кристина быстро оделась и вылетела долой из квартиры, сопя от злости.

— Ну и чёрт с ней, — махнул рукой Никита, запер за ней дверь, и со спокойной душой вернувшись на кухню к другу.

— От неё адекватных поступков трудно ожидать, — протянул Сергей, усмехаясь, — Кристя — главная сплетница в школе.

— И чего ты с ней связался? — не понял Никита, вытирая лужу на столе.

— Так что-то получилось, — отмахнулся тот, — она бегает за мной… Думаю, её сильно выбесило то, что я сражён Матильдой, а её отшил в своё время…

— Серёг, это твой провал! — со смехом сказал он, — даже если вдруг Матильда захочет с тобой встречаться, боюсь, Олег Матвеевич этого никогда не допустит! Хотя я сомневаюсь, что она согласится… Ты слишком обычный для неё! Она такая красотка! Наверное, года через два Олег Матвеевич кавалеров дочери будет пинком с лестницы спускать! А может и раньше… Она слишком уж хороша! А он ревностный собственник!

Сергей вздохнул в ответ под выразительный смешок приятеля.

В его душе поселилась зелёная тоска, но виду он не подал, хотя для себя решил попытаться познакомиться с Матильдой, кто знает, может, она обратит на него внимание.

Олега Матвеевича он в расчёт не брал, уверенный, что тот не станет препятствовать желаниям дочери, но ведь он до конца не знал Туманского, а потому сильно заблуждался в собственных размышлениях.

Глава 5

Он преследовал её, словно сумасшедший сталкер, сам себя так и называя.

Подгадывал, когда она приходила к его матери, и по два часа слушал, как она занимается, наслаждаясь нежными звуками её красивого голоса.

Караулил около Лингвистического института Мориса Тореза, издалека любуясь её хрупкой фигуркой, легко выбегающей из дверей института.

Часами стоял около дверей учебного заведения, ожидая окончания занятий, курил и ждал, пока она выйдет, чтобы полюбоваться.

Ему хотелось сказать ей, что это именно он для неё написал те красивые слова краской на асфальте, но не решался.

Размышлял о том, как она воспримет, что скажет ему на это, оценит ли или просто посмеётся, сказав, что у неё таких влюблённых тысячи.

В последнем он не сомневался. У такой красивой и трепетной девушки и должно быть много кавалеров, это казалось вполне естественным.

Она болтала с подругами, смеялась задорно и легко, тревожа его душу и сердце своей нежностью и избыточным шармом, ослепляя своим внутренним светом, и ему хотелось бросить к ногам Светланы весь мир и умереть ради неё, жить ею, завести с ней семью и детей.

Он прикусил губу, додумав так далеко. Нет, она ни за что не согласится.

Однажды мокрым октябрьским днём она вышла из здания, сделала всего несколько шагов, поехала каблучком на ржавой набухшей листве и

непременно бы упала, если бы он не покинул своё укрытие, бросившись ей на помощь. Девушка с лёгким вскриком упала ему на руки.

Вскрик напоминал крик чайки, а огромные кошачьи глаза были испуганы.

— Привет, — улыбка озарила её красивое лицо, — ты мой спаситель.

— Спаситель от падения в лужу, — усмехнулся он, помогая девушке встать на ноги, а сам переполнился волнением, держа в руках её хрупкую фигурку.

Хотелось большего — нежно обнять её, прижать к себе и горячо поцеловать.

При всей своей непоколебимости и уверенности в себе он оставался романтиком. Осознавал, что безнадёжно влюблён и понимал, что не отпустит её никогда и обязательно женится на умной и талантливой красавице.

— Ты к Наине Олеговне? — тихо спросила она, а он помялся.

Хотелось сказать — да, но всё внутри отчаянно протестовало.

— Нет, — он мотнул головой, — я здесь из-за тебя.

Глаза девушки округлились и смотрели на него с лёгким недоумением.

— Зачем? — строго спросила она.

— Потому что нравишься, — серьёзно сказал он, — очень нравишься.

Он отчаянно боялся испугать её своими чувствами и перевёл всё на банальное увлечение ею, а девушка прикусила губу.

— Ты мне тоже понравился, — тихо проговорила она, опуская глаза.

Он и не догадывался, что девушка постоянно думала о нём и плакала в подушку ночами, переживая, что такой мужественный и эффектный на неё и не взглянет, считая себя недостаточно красивой для него.

— В твоих глазах вся зелень лета! — вырвалось у него.

Он и сам не понял, как с губ сорвались слова, а девушка застыла изваянием.

— Что ты произнёс? — тихо спросила она севшим голосом.

— В твоих глазах вся зелень лета! — более уверенно повторил он, — я написал тебе об этом… На асфальте!

— Это ты? — она едва могла выдавить из себя хотя бы слово, — для меня?

Сердце заходилось в сумасшедшем ритме и билось потревоженной птицей в груди, не в силах осознать, что он написал ей романтическое признание.

— Ты очень красивая, — решительно проговорил он, — я сражён тобой. Надо было сразу сказать, а я не решался. Дурак…

— И я, — тихо проговорила девушка, — я тоже сражена тобой, но считала, что ты слишком хорош для меня и никогда не посмотришь в мою сторону!

— Боже, ну и чушь! — расхохотался он, — такое только девушке могло прийти в голову! Я в шоке! Ты красавица! И умница!

— Думаешь? — она прикусила губу.

— Уверен на все сто! — заверил он, нагло улыбаясь, — могу повторять каждый день, если ты захочешь со мной видеться!

— Приглашаешь на свидание? — девушка мгновенно покраснела.

Он залюбовался её нежным личиком и фарфоровой кожей. Смотрел, как краска приливает к её лицу и даже сглотнул слюну.

Это не укрылось от девушки, и она ещё сильнее покраснела, смутившись.

— Ты очень и очень пленительная, — нежно проговорил он, — у меня голова идёт кругом от твоих выразительных глаз… Боялся признаться и испугать, а ещё не хотел получить отказ. Думал, скажу, а она посмеётся. Голову потерял и просто спятил. Караулю тут тебя всё свободное время, и подойти не могу, а сам думаю о тебе. Такие дела.

Он попытался романтическую составляющую скрыть под маской грубости, но получилось из рук вон плохо.

Девушка глядела на него, как на Бога и глаз не сводила с мужественного лица, любуясь каждой его чёрточкой.

— Я бы ни за что не стала смеяться, — тихо проговорила она, — это же просто некрасиво. Человек душу открывает, а над ним смеются… Это плохо. Я бы никогда не стала. Я сама глядела на тебя. Видела, как ты слушаешь мои занятия с твоей мамой и мечтала, что ты приходишь в это время к ней ради встречи со мной. Чтобы послушать, как я занимаюсь… Ой!

Он расхохотался, а на глаза девушки навернулись слёзы. Она поняла, что сболтнула лишнее, а ему теперь смешно.

Покраснев от горечи, она развернулась и бросилась бежать, а он на мгновение замешкался, но потом бросился за ней.

Не успел — она прыгнула на подножку троллейбуса и уехала, а он остался, досадуя, что повёл себя так некрасиво.

Ему хотелось схватить её в силки, эту красивую птицу, упорхнувшую от него с такой лёгкостью и проворством.

Ничего, он её догонит и извинится за столь некрасивое поведение.

На следующий день он купил букет белых роз и застыл в ожидании, готовый валяться у неё в ногах, лишь бы простила ему его вчерашний неуместный смех и пошла с ним на свидание.

Подняв взгляд на окна, он увидел собственную мать, стоявшую около окна.

Наина Олеговна придерживала рукой занавеску и тотчас послала сыну ободряющую улыбку, весьма довольная происходящим.

Он улыбнулся в ответ и кивнул, а сам сосредоточился на входной двери.

Светлана вышла из института и замерла в нерешительности, увидев его с красивыми цветами в руках.

Он стремительно подошёл к ней и протянул букет.

— Прости, — сказал он, глядя ей в глаза, — я повёл себя… Я смеялся не над тобой, а над тем, что… Короче, я раньше к матери ходил редко и в определённое время, а график себе сменил только из-за тебя. Ты вот думала и мечтала, что я прихожу из-за тебя, а на самом деле так и было. Я посмеялся над тем, насколько всё это странно… И над собой!

Девушка прикусила губу, робко взяла протянутые цветы и опять испуганно на него взглянула.

— Не веришь, — с тоской проговорил он и опустился перед ней на колени.

Девушка отшатнулась в испуге, не зная, что сказать, а потом тряхнула золотистыми волосами и коснулась его широких плеч.

— Встань, пожалуйста, — попросила она, испуганно оглядываясь, — конец октября… Простынешь! И увидит кто-нибудь, что передо мной парень на колени встал! Я со стыда сгорю!

Он хрипло засмеялся в ответ и посмотрел на неё лукавым взглядом.

— Встану, если простишь, — решительно проговорил он.

— Я и не обижалась, — тихо проговорила она и вздохнула, — прощаю.

Он поднялся с колен, стряхнул с брюк мокрую листву и приблизился к ней.

— А чего убежала тогда, если не обижалась? — спросил он, любуясь ею.

— Мне горько было, — она покусала губы, — очень горько.

— Прости, — повторил он и коснулся тыльной стороной ладони её щеки, — ты меня покорила. Кстати… Что такого, что перед тобой парень на колени встаёт? Чему тут стесняться? Ты красивая! Парни и должны стоять перед тобой на коленях! Стесняться нечего!

— А я стесняюсь, — смущённо проговорила она, — я никогда и ни с кем не встречалась, вот и робею.

— Никогда? — его взгляд вспыхнул, а сердце было покорено полностью.

— Совсем, — она мотнула головой.

— Выйдешь за меня замуж? — в упор спросил он.

— Замуж? — девушка растерялась от неожиданности.

— Да, замуж, — кивнул он, не отводя от неё глаз, — я хочу, чтобы ты стала моей женой и матерью моих детей! Не смеюсь и не издеваюсь, честно говорю. Я смотрел на тебя и мечтал об этом, как ненормальный. Роди мне дочку! Хочу от тебя дочь с твоими невероятными глазами! Хочу, чтобы такие красивые глаза имели продолжение! Я испугал тебя своей откровенностью?

— Скорее — обескуражил, — тихо проговорила она.

— Ничего, бывает, — усмехнулся он, — конечно, сначала мы просто будем с тобой встречаться и гулять за руку, а всё остальное потом, после свадьбы. Я полюбил тебя всем сердцем, ты у меня его похитила!

— Никогда не стремилась бы похитительницей, — смущённо проговорила она, опустив глаза, — даже немного смущает…

Он опять расхохотался, но вдруг опомнился.

Резко оборвав смех, он схватил её в объятья и со всей силы прижал к себе.

— Только попробуй сбеги, птица озорная! — он глядел ей в глаза, — я теперь учёный! Сообразил, что птиц ловить — дело не простое! Надо бы ловким!

— Птица? — она удивлённо на него посмотрела.

— Мне кажется, ты похожа на лебедь, — тихо проговорил он, любуясь ею, — такая же прекрасная и грациозная. Изящная шея и верный взгляд. Будешь мне верной? — и она смутилась.

— Буду, — серьёзно заверила она его.

В этот день он повёл её на Патриаршие пруды.

Они долго гуляли, держась за руку, и любовались друг другом, а потом до ночи катались на эскалаторе в метро вверх и вниз, тем самым привлекая внимание недовольных сотрудников метрополитена, меняя станции.

Казалось, весь мир сомкнулся на них двоих.

Опомнились около полуночи, когда стояли возле подъезда у дома, где она жила и вдруг вспомнили, что времени очень много, а разомкнуть руки не могли и не хотели.

Светлана подняла взгляд на окна собственной квартиры, в которой ярко горел свет и горестно вздохнула.

— Меня будут ругать, — утвердительно проговорила она.

— За опоздание? — уточнил он, — комендантский час?

— За безответственность, — улыбнулась она, глядя ему в глаза.

— Могу подняться и всё объяснить, — он был готов на подвиги, — сказать, что их дочери со мной бояться нечего. От любого хулигана отобью только так! Я карате и боксом занимаюсь для себя.

— Они этого не переживут! — звонко рассмеялась девушка, — мой отец считает, что физические нагрузки отрицательно влияют на мозг! Он предпочитает тренировать ум, а не мышцы.

— Понял, — он сдавленно засмеялся, — про бокс лучше молчать, чтобы не пугать родителей невесты! — и она вспыхнула.

— Значит, я всё-таки твоя невеста? — тихо уточнила она, зардевшись.

— Конечно, — серьёзно кивнул он, — не веришь, да? Погоди, доживём до ЗАГСа, даже не сомневайся! Я тебя так просто не отпущу!

Она весело рассмеялась.

Повисло молчание. Они не знали, что ещё сказать, а он глядел на её губы, не в силах оторвать от них взгляд и сделал то, о чём давно мечтал.

Склонившись к ней, он легко и нежно коснулся губами её губ и следил за её реакцией. Наблюдал, как кровь приливает к нежному лицу, как она смущается и краснеет, как доверчиво жмётся к нему и подставляет лицо для поцелуя. Это сводило его с ума и лишало способности думать, он стал целовать её более откровенно и немного неприлично, крепко сжимая в стальных объятьях, а девушка обхватила руками его талию и преданно заглядывала в глаза, когда он на несколько секунд отрывался от её губ.

Прошло больше часа. Хлопнула входная дверь, и они услышали кашель.

Светлана отпрыгнула от него, став пунцовой. Неподалёку стояли мужчина и женщина весьма интеллигентного вида.

— Света, ты в курсе, который час? — строго спросила женщина, — я понимаю, у тебя свидание, но совесть всё-таки нужно иметь!

— Пока, — девушка послала ему робкую улыбку и скрылась в подъезде с родителями, оставив его в одиночестве.

Для них двоих это была бессонная ночь.

После разговора с родителями и обещаний, что такого больше не повторится, Светлана опустилась головой на подушку и думала о нём.

Ей хотелось, чтобы он тоже не спал и думал о ней в этот момент.

Их мысли и мечты были смежны, ведь они были половинками друг друга.

Он лежал на кровати в своей квартире и думал о ней — такой нежной и трепетной. Скучал и хотел опять увидеть её.

Ему хотелось, чтобы поскорее прошло хотя бы полгода, и надеть ей на палец кольцо, сделать хозяйкой в его квартире.

Они встречались всю осень, он катал её на колесе обозрения, мало интересуясь красотами Москвы. Самая главная красота всей его жизни сидела около него, сжимала нежными пальчиками его грубую ладонь и доверчиво заглядывала в глаза, подставляла мягкие губы для поцелуя.

Он не мог оторваться от этих губ, теряя рассудок от её выразительных глаз.

С восторгом слушал её рассказы о Лондоне и даже назвал её английской незабудкой, отчего девушка мгновенно вспыхнула.

Она нарисовала его портрет на тетрадном листе, а он сложил лист и убрал себе в карман, обещая беречь его всю жизнь и никогда не забывать.

Он познакомился с её родителями, и убедил их в своей ответственности и серьёзности намерений касательно их дочери.

Покупал для неё белые розы и фиалки, у последних обрывал лепестки и осыпал её волосы ими. Наблюдал, как она звонко смеётся при этом.

С ума сходил и тревожился, любил всем сердцем и боялся потерять свою единственную и ненаглядную, самую желанную и любимую.

Подобрал на улице котёнка, отмыл его и привёл в порядок, а потом подарил.

— Это лучший подарок, — тихо проговорила она, — где ты его взял?

— На улице, — честно сказал он, глядя ей в глаза, — в питомнике они сыты и счастливы, а этот бедолажка голоден и ночует под дождём. Так, пусть и у него будет добрый и заботливый хозяин. Хозяйка.

На глаза Светланы навернулись слёзы, и она бросилась ему в объятья.

— Я люблю тебя, — тихо проговорила она, едва сдерживая слёзы, — недаром я тебя полюбила! Ты добрейший человек по вселенной!

— Не знаю, так ли это, — тихо проговорил он, — я обычный. А ты светлый и добрый ангел. Освещаешь мою сумрачную жизнь собой, словно светлячок. Я буду звать тебя Светлячком!

— Как? — она смущённо зарделась.

— Светлячком, — повторил он, глядя ей в глаза, — это тебе очень подходит! Ты моя! Мой любимый и ненаглядный Светлячок…

Глава 6

Времени прошло достаточно много. За окном спустились первые сумерки.

Они слишком долго пробыли на улице, ожидая Туманского, даже толком согреться не успели в квартире.

Сергей решил ехать к отцу на работу, чтобы выяснить адрес Михайловой, если появится возможность посмотреть в его документах, которые он убирал в стол, что выглядело весьма призрачно.

Договорившись завтра съездить туда, если его попытка увенчается успехом, друзья расстались и Сергей помчались в сторону метро.

Степан Сергеевич немного удивился, увидев сына, но не имел ничего против, чтобы вернуться домой вдвоём.

Пока Вильянов-старший вышел, Сергею всё же удалось подсмотреть в документах отца адрес. Вдруг внимание привлекла фамилия — Туманский. Имя было написано на отдельном листе и поставлен знак вопроса.

Это озадачило Сергея. Отец что-то знает! Знает о Туманском!

Спросить? Но как? Как объяснить свой интерес?

Внезапно пришла сама собой, и он понял, что надо сказать отцу.

Услышав шаги, он захлопнул папку и вернулся на место.

Сергей вернулся домой с отцом и весь вечер ломал голову над этим феноменом. Вспомнился крик из библиотеки, Анна Юрьевна в луже крови… Сергею резко стало нехорошо…

Он рассеянно кивал на расспросы родителей, не понимающих, отчего их сын вдруг стал таким задумчивым, и в итоге Регина Романовна решила, что Сергей влюбился.

В какой-то момент он даже не понял, о чём речь, и даже опешил, когда мать задала вопрос в лоб.

— Что? — вскинулся он, не совсем понимая, о чём его спрашивают.

— Серёжа, ты что, влюбился? — с улыбкой спросила его мама.

— Кто? Я? — растерялся Сергей, удивляясь, отчего ей такое пришло в голову, и родители с той же довольной улыбкой переглянулись.

— Тебе тут девочка звонила, — продолжала улыбаться Регина Романовна, — назвалась Кристиной…

Она переглянулась с супругом, улыбаясь.

— О Боже! — простонал Сергей, схватившись за голову, — и что она хотела?

Он понял, что от Кристины ему уже так просто не отделаться.

— Просто спросила тебя, — ответила мама, поглядывая на сына, — а потом распрощалась.

— Чёрт знает, что такое! — раздражённо воскликнул Сергей, уткнувшись в тарелку с едой, — её мне только не хватало!

Отец укоризненно покачал головой, всем своим видом высказывая неодобрение ответом сына.

— Тебе что, она не нравится? — спросила Регина Романовна, — голосок очень милый и звонкий.

— Да я с ней поругался, — нехотя признался Сергей, — она завидует всем и вся, злится без конца, если у кого-то что-то лучше, дороже и красивее.

— Понятно, — пробормотал Степан Сергеевич.

— Она нас с Китом достала малость, — продолжил Сергей, — ну, мы и дали ей пинка… Чего ей теперь-то надо? Гадостей наговорить решила? Сто процентов! Если будет звонить, говорите, что меня нет дома.

— Хорошо, Серёженька, — вздохнула Регина Романовна, переглядываясь с мужем, — такие девушки действительно — не самый лучший вариант.

— Подрос парнишка, — засмеялся Степан Сергеевич, вкрадчиво улыбаясь.

Сергей молча ковырялся вилкой в салате, но есть не хотелось, из головы не выходила красивая девушка с глазами ангела…

Правда, глаза её были прекрасными, пока хранили глубокий синий оттенок, но это уже нюансы, она всё равно была фантастически красивой.

Сергей не выдержал и решил выяснить, что отец знает о Туманском, свалив всё на увлечение прекрасной Матильдой.

— Пап, скажи… — вдруг спросил Сергей, посмотрев на отца, — ты знаешь такого человека — Туманский Олег Матвеевич?

Степан Сергеевич от неожиданности подавился едой, закашлялся, и Регина Романовна постучала его по спине.

— Откуда ты его знаешь? — спросил он, откашлявшись.

Отец превратился в каменное изваяние, в упор глядя на сына.

— Просто я был у Никиты… — Сергей вдруг покраснел, — мы в лифте ехали с мужчиной и девочкой. Девочка эта… У неё глаза невероятные. Кошачий разрез, выразительные и очень мечтательные. Красивого синего цвета… Она просто потрясающая. Коса до колен. Рядом с ней был её отец… Она сильно похожа на него, тёмненькая и цвет глаз, только у него взгляд другой, очень жуткий. Бездна отражается во взгляде… У неё-то глаза добрые. Я спросил Кита о них, на что он ответил, что это его соседи сверху и чтобы я не связывался. Мол, этот мужчина жуткий собственник, он не потерпит никаких кавалеров для своей дочери и может даже шею свернуть…

— Силы небесные! — простонал Степан Сергеевич, схватившись за голову, — Серёжа, слушай меня внимательно и запоминай! Это человек очень и очень опасен. Не придумай даже близко подойти к этой девочке. Я тебя понимаю, я её видел, она — ангел. У неё выражение глаз её матери, супруга у Туманского красивая и добрая, а вот он сам… Упаси Бог попасться ему под горячую руку! Блин останется! Даже не блин, мокрого места не будет.

— Тот ли это человек, о котором я думаю… — пробормотал Сергей, задумавшись, — высокий и широкоплечий, здоровенный, накачанный мужчина лет сорока. Мрачный и с глазами-хамелеонами, меняющими цвет от синего до белого при смене настроения, а на щеке уродливый шрам. Ходит в чёрной одежде, на пальце перстень с черепом. Очень властный и грубый…

— Да, Серёж, это именно он и есть, — подтвердил Степан Сергеевич, хмурясь, — я тебе говорю — это очень опасный человек! Я даже больше скажу, он давно переступил закон, но схватить его нет никакой возможности. Он ловкий и хитрый, скользкий, изворотливый и просто чудовище. Большего сказать не могу. Так что запомни это и не суйся к этой девочке. Ты мне живой нужен, сынок, поэтому не делай глупостей.

— Понятно, — в глазах парня поселилась зелёная тоска, что не укрылось от внимательного и зоркого ока родителей.

— Не грусти, Серёж, — ласково проговорила Регина Романовна, — найдётся на твоём веку ещё немало симпатичных девочек. Совсем необязательно красавица, можно найти просто милую и приятную, чтобы человеком была хорошим в жизни. Обычно красавицы очень заносчивы, знают себе цену, слишком высокого мнения о себе… С такими очень тяжело. Они будут смотреть в сторону, не смогут оценить душевные качества. Зачем тебе такая? А эта девочка… Тебе она понравилась чисто внешне. Ты ведь с ней не общался, так ведь?

— Ведь не общался? — сурово посмотрел на него отец.

— Нет, — мотнул головой Сергей, — но мне другое понравилось… Её отец и она резко сменили цвет глаз, мы напугались, вжались в дверцы лифта и кубарем выпали на пол. Олег Матвеевич удивился, а Никита в прямо его спросил, что с его глазами. Он со смехом объяснил, мол, генетическое. Девочка при этом так смотрела… Объяснить не могу. У меня создавалось впечатление, что она смеётся над собственной необычностью! Это ли не чудо? Не всякий человек способен посмеяться над собой, а это дорогого стоит!

— Согласен, — кивнул Степан Сергеевич, задумавшись, — обычно люди, которые относятся к себе с иронией — легки и мягки в общении. С такими просто общаться. Всё бы ничего, но Туманский… Это сволочь, каких мало. Он властный, авторитарный и высокомерный человек, абсолютно аморальный и жестокий, с отсутствием чести и совести. Его слабость и Ахиллесова пята — маленькая дочка. Твоя ровесница, кстати. Я же говорю, я её видел. Фантастически красивая, юная и хрупкая, прелестная и очень трепетная. Туманский любит жену и дочь до обморока, живёт и дышит ими, пылинки с любимой дочки сдувает, обращается, как с фарфоровой куклой. Хотя два старших сына имеются, но с ними он по-простому заботлив и довольно-таки строг, хотя относится к их хулиганским выходкам с юмором. Буквально сквозь пальцы смотрит.

— Он же не зверь, наверное, — пробормотал Сергей, хотя уверенности в этом у него не было совершенно никакой.

Вспомнился Макс Юдин и его друг Денис, их несчастная директриса и пропавшая Анна Юрьевна. Последняя твердила про мужчину с бледными глазами, держась рукой за рану на животе, а потом испарилась.

Как она вышла и откуда, оставалось абсолютной загадкой, а ведь она потеряла сознание на их глазах…

Вдобавок сбили Альбину Васильевну на его машине, хотя вот это вносило некоторую сумятицу. Либо этот человек настолько уверен в собственной безнаказанности и ему даже в голову не пришло заляпать номер, либо за рулём был не он.

Если он преступник, то вполне мог кому-то поперёк горла встать, тем более, как говорит отец, он настолько опасен. Сергей подозревал последнее.

— Зверь, Серёжа, — вздохнул Степан Сергеевич, — абсолютный зверь. Глотки перегрызает со скоростью света.

— Он разве не бизнесмен? — с любопытством спросил он.

— Сейчас — да, — кивнул отец, бросив на сына пытливый взгляд, — у него три высших образования. В молодости учился в Бауманке на факультете ядерной физики, потом МГУ экономика, а последнее образование институт нефти и газа по управлению и экономическим нюансам, та самая «Керосинка», как этот ВУЗ в народе называют. Человек очень умный и ответственный, этого у него не отнять, талантливый управленец. У него оборонное нефтяное предприятие, на котором работают миллионы человек и торговая фирма, из которой он и руководит всем этим, офис в центре столицы. Кажется, были ещё и рудники, один в Сибири, а один где-то на Востоке, но он их пока законсервировал. Может, для дочери бережёт… Или для сыновей. Кто знает.

— Ничего себе, — протянула Регина Романовна, — сколько же денег у человека… Он, наверное, себе ни в чём не отказывает!

— Одна машина чего стоит! — усмехнулся Степан Сергеевич, — внедорожник «Мерседес-Бенз» последней модели. Мне о таком только мечтать… За всю жизнь на такой не заработаешь. Даже если мне пришла бы в голову дикая идея — взятку взять — всё равно не хватило бы! А взяток я не беру!

— Знаешь, иногда стоило бы, — закатила глаза супруга, — твой романтизм доводит меня до печёнок, если честно.

— Отлично, милая! — Степан Сергеевич ошеломлённо помотал головой, — значит, какой-то насильник или убийца даёт взятку и я должен его после выпустить? Так, да? А о том, что там кто-то плачет о ком-то или душевную травму получила какая-нибудь девушка, ты подумала? Представь, если бы с тобой что-то подобное случилось бы! Ты была бы счастлива, если после взятки твоего мучителя выпустили?

— Пожалуй, ты прав, — с тоской проговорила женщина, — конечно, это травма на всю жизнь. Что-то я… Конечно, я не жалуюсь, мы нормально живём, но иногда хочется чего-то большего. Попробовал бы себя в частном сыске в свободное от работы время. Необязательно за неверными мужьями следить, можно и реальное преступление расследовать, как и на работе, только за это тебе заплатят втрое больше.

— Нет у меня на это время, — спокойно возразил он, — все силы уходят на войну с криминальными элементами.

— Вот и я о чём! — кивнула Регина Романовна, — у вас не работа, а бардак!

После ужина родители сели смотреть какую-то передачу, а Сергей взял с полки детектив Чейза, трубку радиотелефона и скрылся в своей комнате.

Никита ответил практически сразу, и Сергей негромко поведал ему разговор со своими родителями.

— Выходит, он что-то основательное натворил, — резюмировал Никита, выслушав его, — раз твой отец велел тебе не подходить к нему близко.

— Выходит, что так, — согласился Сергей, вздыхая, — только мне девочка очень понравилась. Она прелесть!

— Серёг, это не смешно! — воскликнул Никита, вздыхая, — ничего не выйдет. Твой отец тебя прибьёт, если ты к ней подойдёшь, а заодно и от Туманского прилетит, чего доброго. Сам понимать должен!

— Как бы с ней познакомиться, — пробормотал Сергей.

— Ты вообще слышишь, что я тебе втолковываю!? — повысил голос друг, — не дури, Серый! Ты себе неприятностей наживёшь! Вряд ли Туманский станет бить тебя… Он взрослый мужик и понятие в голове наверняка имеется! Но вот кого-то из сыновей может попросить навешать тебе! И мне за компанию! Что-то я под раздачу попадать не хочу из-за твоей глупой влюблённости!

— Ладно-ладно, — завздыхал Сергей, ощущая тоску, — тогда завтра встречаемся около метро «Баррикадная»?

— Да, давай, — согласился Никита.

Матильда проснулась со страшной слабостью и коснулась пальцами ставшего холодным лба. Ещё слегка мутило, подташнивало, но чувствовала она себя значительно лучше и после душа пошла на кухню.

В просторной уютной квартире стояла тишина, впрочем, так было всегда.

Нарушал тишину только отец, когда кричал на кого-то по телефону и выяснял рабочие моменты, а её мама была женщиной спокойной и чуткой.

Сегодня родители были дома.

Они решили не оставлять простывшую дочь и сидели около неё вдвоём, пока она лежала с температурой, но вызванный три дня назад врач заверил их, что ничего страшного нет, это банальная простуда.

Олег Матвеевич и Светлана Эдуардовна пили чай и о чём-то негромко разговаривали, когда девочка вошла на кухню.

— Как ты, солнышко? — первым заметил её отец и поднялся со стула, — кто разрешал тебе вставать с постели?

— Мне пить захотелось, — призналась она, без сил опустившись на стул.

— Я оставляла тебе воду, — сказала Светлана Эдуардовна.

— Мне бы что-нибудь кисленькое, — жалобно проговорила девочка, — я вполне ничего себя чувствую, просто лёгкая слабость и озноб.

— Озноб! Замечательно! — взмахнул руками отец, — опять температура! Марш в постель, я сказал! Пока не съедет, не вставать!

— Может, мне закалиться? — подняла взгляд девочка, — а то я от малейшего дуновения с температурой сваливаюсь.

— Закалиться? — переспросил Олег Матвеевич и его глаза сменили цвет, он разгневался, — это каким образом, например? Ледяной водой на морозе облиться? Как ты думаешь, детка, где ты окажешься после такого? Как минимум, в больнице с воспалением лёгких!

— А если мороженого без шапки на морозе? — улыбнулась девочка.

— Гнойная ангина и отит! — припечатал отец, — не выдумывай, ненаглядка! Я тебя накажу, если подобное сделаешь! Как выздоровеешь, накажу!

Он достал из шкафа клюквенный морс и налил ей в стакан.

Девочка с удовольствием выпила его и почувствовала, что всё-таки голодна.

— А солёной рыбки нет? — жалобно спросила она, — хоть чуть-чуть.

— Видишь, не всё так плохо! — звонко рассмеялась Светлана Эдуардовна, — раз ей есть хочется, значит, пошла на поправку!

Она достала из холодильника солёную скумбрию, солёные огурцы и лимонный сок, чтобы сделать бутерброд дочери.

Глава 7

Какое-то время Олег Матвеевич наблюдал за тем, как дочь ест бутерброд в виде чёрного хлеба с огурцом и лимонным соком, заедая рыбой и улыбнулся.

Сел рядом с женой и дочерью, продолжая следить за ребёнком.

— Переживаю я что-то, — пробормотал он, посмотрев на жену, — она, в самом деле, все залётные вирусы подхватывает, стоит только на улице очутиться. Врач сказал, иммунитет слабоватый.

— А если сауна? — вскинулась девочка, прожевав, — попариться, потом холодной водой, а потом назад в сауну.

— Отличный вариант, — согласилась Светлана Эдуардовна, — не кричи только, пожалуйста! Ты так смотришь на меня, словно готов сорваться в любой момент. Сауна — это же не страшно.

— Может быть, — неуверенно проговорил он, пожав плечами, — стоит попробовать эксперимента ради.

— Честно говоря, — женщина задумалась, повертев между пальцами чайную ложечку, — я ведь сама всё детство болела и болела. В пятнадцать лет схватила воспаление лёгких. Лондон ведь мокрый и промозглый… Ничего удивительного, генетика. К восемнадцати годам прошло.

— Хочешь сказать, что ей ещё шесть лет страдать? — усмехнулся Олег Матвеевич и тоже подцепил кусочек рыбки с тарелки, — вкусная вышла. Ты у меня талантище, Светлячок, научилась готовить в момент, не смотря на то, что тебя этому никто не учил.

— Ты картофельные угольки хватал прямо со сковородки, нахвалил и поцелуями меня осыпал, — засмеялась женщина, покраснев, — что оставалось? Только научиться! Как можно любимого мужа такой дрянью кормить!

— А я в курсе, что мне досталась не только красавица, но и умница, — усмехнулся он, — я однажды расстроил тебя, ты от меня в троллейбусе скрылась. Понял мгновенно, что с тобой лучше аккуратнее, а ты сообразительная, иносказания понимаешь быстро. Похвалил угли — получил шедевр! Золотых птиц ловить в силки — задача не из лёгких!

Светлана Эдуардовна мгновенно раскраснелась и засмеялась.

— А причём тут птицы? — с улыбкой спросила Матильда.

— Я твою мама так назвал про себя, едва увидел, — усмехнулся Олег Матвеевич, — сразу понял — моя будет. Никому не отдам!

— Твоя, твоя, — проворчала Светлана Эдуардовна, — никуда не денусь и не сбегу! Как я могу… Ты мой любимый.

Какое-то время они смотрели друг на друга, потом Олег Матвеевич вздохнул и обнял супругу за плечи.

— Я сейчас дочку к терапевту свожу, — задумчиво проговорил он, — а завтра съездим на флюроографию, врач хочет исключить воспаление лёгких, хотя на прослушку вроде чисто. Так что…

— Поезжайте, — решительно проговорила она, — я пока займусь ужином и мясной рулет приготовлю на праздник. Помню, что ты давно его просишь, да руки не доходят. То очередные переводы, то заказчики вызывают… А мужа баловать надо, я знаю!

— Только кухню не спали! — засмеялся он и получил от жены подзатыльник.

— Договоришься сейчас! — тоном учительницы проговорила она, — вместо мясного рулета я тебе в листья шпината брокколи заверну и посмотрю на выражение твоего лица! Без соли!

— Выкину в окошко и дело с концом, — усмехнулся он, вставая с места, — ладно, пошутили и будет. Дочка, одевайся.

Девочка бегом бросилась в комнату и через пять минут была готова.

Ей отчаянно хотелось на улицу, погулять, но вот уже четыре дня она безвылазно находилась в квартире из-за высокой температуры.

Она не жаловалась, не плакала, просто тихо вздыхала в постели, когда было совсем плохо, и терпела. Будучи нежной, тонкой и чувствительной, ей меньше всего хотелось, чтобы родители волновались, а о её плохом самочувствии они узнали, когда у неё поднялась тошнота и она бегом бросилась в уборную.

Узнав о том, что её третий день знобит по вечерам и дышать нечем, а она скрывает, Олег Матвеевич сорвался…

Уложил дочь в постель, укутал тремя одеялами, вызвал врача, а сам подозвал супругу с самым сердитым видом.

— Ну, вот зачем она!? — возмущённо воскликнул он, — вся в тебя! Вот такая же нежная и робкая! Сказать не может!

— Жалеет нас, — улыбнулась Светлана Эдуардовна, — волновать не хочет. Думала, наверное, что само пройдёт, одним-двумя днями.

— Всё равно это не дело! — возмутился он, — сразу надо хватать и лечить! Не таблетками, конечно! Таблетки, если только температура шкалит, на первых порах травами хотя бы и клюквой…

— Так я сейчас и обнаружила, что один пакет с клюквой пропал! — засмеялась женщина, — она потихоньку её таскала и всю выела вместе с кожурой! Лимоны исчезли… Пыталась решить проблему своими силами. Она же у нас чудо! Сам знаешь…

— Знаю, — вздохнул он, возвращаясь к дочери, — а ещё я знаю, что лимонами можно желудок спалить к чёртовой матери! Дочка, ты лимоны как ела? Чистыми или с сахаром?

— Чистыми, — ответила девочка, вздыхая, — «Ессентуками» запивала, чтобы на желудок не так тяжело было.

— Слышал!? — засмеялась Светлана Эдуардовна.

И вот, миновало ещё четыре дня, и теперь надо было ехать к терапевту, который успокоил их, сказав, что уже всё нормально, просто остаточные явления. К Новому году всё должно быть хорошо.

— Но лёгкие всё-таки просветим, — пробормотал отец, надевая на неё пальто в холле поликлиники, — мало ли…

Он был раздражён ещё и из-за рабочих моментов.

Напряжение сняли ребята в лифте, испугавшись его глаз, а он с удовольствием разъяснил им причину перемены цвета…

Из метро Сергей выходить не стал, чтобы не тратить жетоны, остался ждать друга внутри станции и вскоре увидел его, выходящего из вагона.

— Привет, — подбежал к нему Никита, — ну как? Выяснил адрес?

— Конечно, я же сказал, — пожал плечами Сергей.

— Тогда поехали скорей, — Никита поманил его к краю платформы.

Найдя два свободных места рядом, друзья плюхнулись на сиденье, и Сергей раскрыл схему метрополитена, только что купленную в ларьке.

— Далеко ехать-то? — поинтересовался Никита, заглядывая в карту.

— До «Речного вокзала», — ответил тот, — всего одна пересадка.

— Очуметь! — простонал Никита, закатив глаза, — как далеко!

— Она же простой библиотекарь, — развёл руками Сергей, закрывая карту.

— Вокруг простого библиотекаря не станут подобные вещи происходить, — веско сказал Никита, — не такая уж она, значит, и простая.

Гул подземного поезда слегка укачивал. На следующей станции друзья сделали пересадку и поехали до конечной станции.

В воздухе кружили мелкие снежинки, когда друзья выбежали на улицу и быстрым шагом стали искать нужную им улицу.

Поплутав немного по переулкам и спрашивая прохожих, ребята вскоре нашли нужный им дом.

Поднялись на пятый этаж и позвонили в дверь, но им никто не открыл.

И тогда Сергей позвонил в соседнюю квартиру.

— Кто там? — раздался женский голос из-за двери.

— Здравствуйте, — воскликнул Сергей, — а не подскажете, где Анна Юрьевна? Мы из школы, где она работает. Она нам очень нужна.

Дверь открылась и полная пожилая женщина во фланелевом халате с подозрением на них посмотрела.

— Понятия не имею, — спокойно ответила она, — исчезла пару дней назад. Странная вообще женщина и знакомые у неё странные!

— Почему? — удивился Сергей, — что в ней странного?

— Необщительная и угрюмая, — пожала плечами женщина, — вот не знала, что она в школе работала! Какой из неё педагог? Она же нелюдимая.

— Она библиотекарь, — тихо проговорил Никита.

— А… тогда может быть, — согласилась женщина, задумавшись, — я просто к ней так отношусь, потому что к ней странные люди приезжают. Точнее, всего один человек. Вроде бы он, как и она, из Ленинграда родом. Сам огромный и разъезжает на здоровенной машине. Внешне чистый бандит.

— А как он выглядел? — с замиранием сердца спросил Сергей.

Ребята вдруг занервничали, подумав, не Туманский ли сюда приезжал.

— Я не приглядывалась, — неопределённо проговорила она, — запомнила только, что всегда в чёрной одежде. Тёмноволосый и очень неприятный. Со шрамом на лице и бездной в глазах. Встретишь такого в тёмном подъезде, умрёшь от разрыва сердца! А вам зачем?

— Просто она пропала, и её ищут, — тихо проговорил Сергей, — нас директор попросила пойти к ней домой и проверить, дома ли или спросить соседей.

— Понятно, — смягчилась женщина, — ладно, ребятки, извините. Больше я ничего сказать не могу, просто не знаю.

Она закрыла дверь, они вызвали лифт, и вышли на улицу, под сильный снег.

Метель опять разошлась не на шутку, а ветер пронизывал насквозь.

— Туманский? — посмотрел на друга Никита.

— Чёрт его знает, — пожал плечами Сергей, — вполне может быть. Поехали к тебе, что ли. Я, честно говоря, не знаю, что делать дальше. За чаем подумаем, как нам лучше поступить.

— Поехали! — кивнул Никита, и они спустились в метро.

На Фрузенской Сергей передёрнулся, что не укрылось от взгляда друга.

— Я привык, — с улыбкой проговорил он, — летом хорошо, конечно, такая прохлада приятная веет, а сейчас плоховато, но терпимо.

Они почти дошли и вдруг Сергей замер, словно пригвождённый, а Никита остановился, не поняв, что с другом.

— Гляди, — кивнул он в сторону подъезда.

Матильда стояла почти около дверей. Красивая и хрупкая, в элегантном длинном белом кожаном пальто и синей шапочке. Такая изящная и прелестная, похожая на ангела.

— Только не вздумай подходить, — прошипел Никита, схватив его за руку, — а лучше давай переждём! Где-то рядом её отец, к гадалке ходить не надо! Он её одну из дома никогда не выпускает, она под его крылом сидит.

Но Сергея трудно было сбить с толку, он вырвал руку и стремительным шагом пошёл в сторону подъезда. Друг едва за ним поспевал.

— Привет, — Сергей остановился около девочки.

— Привет, — синие глаза задорно сверкнули, — я Матильда. А ты?

— Сергей, — назвался он, а Никита дёргал его в сторону подъезда.

— Да пошли уже! — прошипел он, закатив глаза, — быстро!

— Моего отца боитесь? — догадалась девочка и задумалась, — идите уж, а то действительно… Он может начать ругаться. Не любит, если я кем-то общаюсь. Только почему, не знаю.

— Может, потому что он бандит! — вырвалось у Сергея, и девочка растерялась, побледнев.

— Что? — тихо спросила она, ушам своим не поверив.

— Спятил!? — Никита безуспешно пытался сдвинуть друга с места, а тот понял, что ляпнул лишнее.

— Я это… проговорился… — пробормотал он, досадуя и поправился, — точнее, договорился… Точнее… Короче, ты красивая!

— Спасибо, — растерянно проговорила она, покраснев.

— Ты мне понравилась, — продолжал он под сдавленные стоны Никиты, который в панике оглядывался по сторонам.

Вдруг лицо у него вытянулось, и он стал яростнее дёргать ничего в это время не замечающего друга, но тот не сдавался.

— Я о тебе постоянно думаю, — проговорил он, глядя в изумительные глаза, — у тебя взгляд выразительный, глаза очень красивые!

— Глаза, значит, красивые! — услышал он позади грубый голос, но обернуться не успел, слишком стремительно всё произошло.

Его схватили за шкирку и буквально поволокли по асфальту, как мешок с мукой, а позади Сергей услышал женский крик.

— Олег, стой! — кричал звонкий голос, — не надо!

Мгновение и парень оказался висеть в воздухе с другой стороны ограждения, рискуя упасть прямо на лёд и уйти под воду, если Туманский его отпустит.

— Отпустите!… — закричал он, извиваясь.

— Отпустить? — переспросил Олег Матвеевич, глядя ему в глаза сверху вниз, — легко могу организовать! Разряд по подлёдному плаванию имеешь? А, юноша? Или преподать тебе мастер-класс?

— Вы с ума сошли! — прохрипел парень, вцепившись в ограждение, но руки скользили по холодному камню, — вы ответите!

— О, не сомневаюсь! — усмехнулся он, слегка скривив губы, — а теперь ответь мне, молодой человек, какого… спрашивается, тебе надо от моей дочери?

— Просто очень понравилась, — честно ответил Сергей, решив не юлить, — я же ничего не сделал! Просто комплимент сказал!

— Если бы ты, друг, сделал что-то большее, я бы тебя вообще по стенке бы размазал, — ласково проговорил Туманский и посерьёзнел, — а для комплиментов она ещё слишком мала! Я посмотрю, ты из молодых да ранних! Борзанутый юноша! Я дважды повторять не стану! Если ты ещё раз подойдёшь к ней, я выясню, кто твои родители и тогда берегись!

— И что же вы сделаете? — прохрипел Сергей, продолжая цепляться за камень.

— Лучше тебе не знать! — отрубил Олег Матвеевич.

В этот момент около ограждения очутилась красивая золотоволосая женщина с выразительными глазами, как и у дочери, запыхавшаяся от бега.

— Олег, пожалуйста! — взмолилась она, вцепившись в его руку, — верни его на землю! Зачем? Что ты так…

— Ладно, — он вытащил парня и бросил на тротуар, словно куль с цементом.

Сергей тихо застонал, Никита тотчас бросился его поднимать и отряхивать от снега. Олег Матвеевич в это время закурил, пристально наблюдая за происходящим, шрам на лице дёргался на нервах.

Матильда тотчас бросилась в объятья к отцу и прижалась, боясь, что он сейчас ещё что-нибудь натворит.

— Папа, ты что? — тихо проговорила она, заглядывая ему в глаза, — это же просто ерунда. Что такого?

— Дома поговорим, — сквозь зубы процедил он и повернулся к парням, — если увижу вас ещё раз около моей дочери, вам обоим не поздоровится.

— Я-то причём? — растерялся Никита.

— За компанию, — язвительно отозвался Туманский, — в следующий раз уводи своего излишне влюблённого дружка подальше, если увидишь мою дочь на горизонте! Держите уши востро! Я предупредил.

— Да вы просто самодур! — не выдержал Сергей, вдруг осмелев, — другого слова вам нет! Понимания нет никакого!

— Язык прикуси, парень! — он швырнул окурок, а жена и дочь повисли на нём.

— Олег, оставь его, я прошу! — простонала Светлана Эдуардовна и умоляюще посмотрела на Сергея, — послушай, иди себе домой, не провоцируй! Что ты делаешь? Я понимаю, тебе понравилась наша девочка, оно и неудивительно, но она ещё совсем маленькая. Ей до встреч за руку ещё года два — точно!

Если ей отец подобное разрешит!

— До восемнадцати не разрешу! — рявкнул Олег Матвеевич, обнял жену и дочь, и увёл их за собой в подъезд.

Парни какое-то время стояли около ограждения, задумчиво глядя им вслед.

— Ну и ну! — закатил глаза Сергей, — псих!

— А я тебе говорил! — не выдержал Никита, — ты неприятностей хочешь? Если бы он тебя на лёд кинул? Как минимум, заболел бы, а как максимум, мог и утонуть! С него станется!

— Я всю ночь не спал, думал о ней, — проговорил Сергей, вздыхая, — она такая красивая и умная. Чудо, а не девочка.

— Главный специалист по чудесам — её бешеный папочка! — язвительно отозвался Никита, с негодованием глядя на него, — всё, хватит! Быстро пошли ко мне! И не смей больше к ней подходить!

Глава 8

Олег Матвеевич ни слова не проронил, пока они не очутились в своей квартире, при этом не глядя на жену.

Он так же молча налил себе чаю и опустился на стул, а дочь и жена рядом.

— Зачем же так кардинально? — тихо спросила Светлана Эдуардовна, глядя ему в глаза, — он ничего плохого не сделал, просто комплимент сказал.

— А я не желаю, чтобы моей дочери говорили комплименты! — сквозь зубы проговорил он, пригубив горячий чай, — совсем пацан разум потерял.

— Разум потерял пока что ты, — женщина помотала головой, — она же у нас красавица! Неужели ты не дашь ей выйти замуж?

— Почему же? — улыбнулся он, — спокойно устрою её судьбу самым лучшим образом… Просто я хочу… хочу ей спокойной и счастливой жизни, без проблем и потрясений. Пойми меня.

— Я понимаю, — согласно кивнула она, — просто… тяжело это, без друзей и подруг. Может, ей хочется с кем-то общаться, а мы…

— Света! — он так на неё посмотрел, что женщина мгновенно замолчала и мгновенно кивнула, а Матильда догадалась, что между родителями идёт некий безмолвный разговор.

Часто они так смотрели друг на друга, не отрываясь, словно говорили телепатически, и она не понимала этого.

Ей вдруг вспомнились слова Сергея про то, что он сказал, что её отец бандит, и она прикусила губу, растерявшись.

Олег Матвеевич тотчас заметил на лице дочери задумчиво-растерянное выражение и пристально на неё посмотрел.

— Что такое? — спросил он.

— Ничего, — тихо проговорила девочка и вздохнула, — просто грустно. Мама права, мне действительно тоскливо. Хочется подруг. Мне с вами хорошо, я счастлива рядом с вами, люблю вас, но хочется общения со сверстниками. Наверное, поэтому я и заговорила с ним. От тоски.

— Извини, дочка, — покачал головой Олег Матвеевич, — я тебя никуда и никогда не выпущу. Твои основные друзья — это книги. Учи языки и играй на рояле. Большего я тебе не разрешаю.

Какое-то время девочка сидела молча. Светлана Эдуардовна с болью в сердце смотрела на несчастное лицо дочки и вздохнула.

— У тебя есть двоюродные сёстры, — тихо проговорила она, — Алина и Катя, а ещё Денис иногда заходит. Чем не общение?

— Они старше, — печально проговорила девочка, — да и приходят они слишком редко. Я устала от одиночества! Папочка!

Она сорвалась с места и повисла у него на шее, отчего он чай по столу расплескал и удивлённо посмотрел на дочь, которая забралась к нему на колени и заскулила, уткнувшись ему в плечо.

— Ты чего, милая? — удивлённо спросил он.

— Пожалуйста! — простонала она, дрожа, — умоляю, позволь! Я не прошу парней в друзья! Хотя бы нормальных подруг! Ну, пожалуйста!

— Нет! — довольно грубо рявкнул он, схватив её пальцами за подбородок, — не позволю! Ты меня не уговоришь! Сиди дома!

— Но подруги могут, и домой приходить, — у неё потекли слёзы, — хоть иногда!

— Мне здесь никто не нужен! — отрубил отец, обнимая её, — я сказал — не позволю! Короче, разговор окончен! Если ещё раз его поднимешь, ремнём накажу! Я в последний раз говорю!

Он решительно встал с места, усадил дочь на стул и посмотрел на молчавшую супругу. Светлана Эдуардовна лишь пожала плечами.

— Лучше займитесь выпечкой, — тихо сказал он, — кто-то обещал маковый рулет испечь и шоколадный торт у вас, девочки, почти закончился. Только на одну ночную посиделку осталось. Мои пристрастия вы знаете, так что я жду от вас трюфельный торт с перцем чили. Разговор окончен.

— Хорошо, — кивнула Светлана Эдуардовна, замявшись, — а на Новый год что? Опять куда-нибудь сходим?

— Да, скорее всего, — он пожал плечами, — к нам всё равно никто не ходит.

— А почему бабушка так редко приезжает? — тихо спросила Матильда.

— Обиделась на что-то, наверное, — пожал плечами отец и ушёл.

Какое-то время девочка печально смотрела на мать, а та лишь пожала плечами и встала с места.

— Давай переоденемся и займёмся делом, — сказала Светлана Эдуардовна, поднявшись со стула.

Сидя в квартире Станициных, ребята размышляли над всем происходящим.

— Серёг, а у меня есть идея, — вдруг оживился Никита.

— Что ты там придумал? — мгновенно заинтересовался тот.

— Мы же подростки! — воскликнул Никита, — когда дело касается чего-то серьёзного, нас никто всерьёз не воспримет. Нужен кто-то взрослый… У меня есть на примете один человек, который запросто нам поможет и поддержит любую идею, какой бы бредовой она не была!

— Интересно… — озадаченно протянул Сергей, — и кто же это?

— Ты забыл Юлия? Моего двоюродного брата? — воскликнул Никита и Сергей стал понимать, что идея действительно стоящая.

Юлий учился на последнем курсе факультета журналистики в МГУ и уже подрабатывал в одном криминальном издании.

Ребята знали, что он действительно пустится вместе с ними в эту авантюру с целью найти себе какой-нибудь «убойный» материал.

Самое главное, он не выдаст ребят родителям.

Сергей тотчас возликовал, понимая правильность идеи и кивнул.

— Это же отличная мысль! — радостно воскликнул он, — позвони ему! С ним нам действительно будет проще действовать! Он пойдёт у нас на поводу, его будут слушать взрослые люди…

— Ладно, я, пожалуй, пойду, — Сергей выглянул в окно и на мгновение замер.

Он увидел, что Туманский и его супруга вышли из подъезда, и быстрым шагом пошли к машине.

Идея появилась стремительно, но он её не озвучил. Просто попрощался с другом, тот захлопнул за ним дверь, проследил, что он сел в лифт, только не понял, что тот уехал не вниз, а наверх.

Он чуть-чуть поколебался, а потом нажал на кнопку звонка Туманских.

Через мгновение дверь открылась, и девочка тихо ахнула, увидев его.

— Уходи, пожалуйста, — зашептала она, испугавшись, — родители не дома, но они через полчаса вернутся, отъехали за специями. Папа что-нибудь плохое с тобой сделает!

— Мне очень надо с тобой поговорить! — выпалил он, умоляюще глядя ей в глаза, — просто очень-очень. Давай спустимся в пролёт и сядем на окно. Оттуда ты будешь видеть улицу и убежишь, когда они вернутся.

Девочка минуту поколебалась, а потом сняла с вешалки тёмное пальто отца, набросила его и тотчас утонула в нём, но это её не смутило.

Они спустились на один пролёт и уселись на окно.

Несколько секунд Сергей смотрел в красивые глаза Матильды, а потом вздохнул, опустив голову.

— Можно спросить? — тихо проговорил он, — кто твой отец?

— В смысле? — не поняла девочка.

— Чем он занимается? — уточнил парень.

— Нефтяным бизнесом, — ответила Матильда, с удивлением глядя на него, — а почему ты спрашиваешь?

— Просто у нас другая информация, — тихо проговорил Сергей.

Он помялся и всё-таки решил ей сказать правду.

Про происходящее у них в школе, про пропавшую женщину и про то, что ему рассказал его отец, утверждавший, что Олег Матвеевич опасен…

— Что за шутки, Серёж?… — она горько заплакала, — зачем ты это мне говоришь? Тебе меня не жалко? Я не вынесу, если это правда!

— Извини, — он смутился и опустил глаза, — знаю, не должен был, но мы хотим понять. Тут либо он закон нарушает, либо его подставляют.

— Тебе-то это зачем? — удивилась девочка, задрожав.

— У меня отец следователь, я же говорил, — пояснил он, — хочу по его стопам, сыском интересуюсь.

— Поступи после школы на юридический факультет, — проговорила она.

— Поступлю, — кивнул он, улыбнувшись, — я в МГУ собираюсь.

— А сейчас зачем?… — не поняла она.

— Интересная тайна, — он неопределённо пожал плечами, — хочется понять, что за секреты хранит твой отец.

— Не пугай меня, — тихо проговорила Матильда и бросила взгляд на улицу.

За окном мела метель, но девочка отчётливо разглядела машину отца и услышала звук подъезжающего лифта.

— Ой! — испугалась она и стащила парня с подоконника, — беги отсюда! Я им что-нибудь навру, а ты беги!

Он в одно мгновение сбежал по ступеням и был таков, а Матильда сделала несколько шагов вверх и столкнулась с родителями.

— Где ты была!? — почти прорычал отец взбешённым тоном.

— Просто мусор решила выкинуть, — тихо проговорила она, опустив глаза и кутаясь в огромное пальто.

— Чего тебя понесло после простуды в такой холод? — Олег Матвеевич схватил дочь за запястья и втянул в квартиру, — моё пальто на тебе, как, блин, плащ-палатка! Сплошной продувон со всех сторон! Чтобы больше я не видел подобных фокусов! Поняла меня?

— Поняла, — Матильда повесила пальто на место и прошла на кухню.

Они с матерью занялись приготовлениями, за окном постепенно темнело.

В какой-то момент Олег Матвеевич вошёл на кухню, налил себе кофе и вынул сигарету из пачки, смял картонку и открыл дверцу тумбочки, чтобы выкинуть в мусор и замер.

Он молча закрыл дверцу и повернулся к дочери, сложив руки на груди.

— Дочка, повторяю вопрос, — резко проговорил он, — где ты была, когда мы отъехали? Отвечай правду.

— Я же сказала, — Матильда с матерью обернулись.

Он молча открыл дверцу и указал на полный пакет с мусором.

Девочка побледнела и прикусила губу, потом посмотрела на мать, которая тоже на неё внимательно глядела и молчала.

— Повторяю вопрос — где ты была? — прошипел он, не сводя с неё глаз, — отвечай немедленно, куда ходила!

— Просто погулять, — помямлила девочка.

— Если не ответишь правду, я тебя балета лишу под Новый год! — выпалил он.

Девочка прикусила губу от обиды, помолчала, а потом пожала плечами и отвернулась, но руки предательски дрожали.

— Я так и знал, — прошипел он, сжав кулаки, — ну, ничего, я сегодня позвоню Станициным! Пусть поговорят с сыном и его другом, а заодно родителям этого пацана передадут! Что ж… Вот неугомонный! Надо было его выкинуть через мост, глядишь, плавать бы научился!

— Может, не стоит? — тихо проговорила Светлана Эдуардовна.

— Ещё как стоит! — с сарказмом процедил Олег Матвеевич, — совсем парни озверели! Всё туда же! Дочка, а зачем ты с ним потащилась? Лучше ответь мне, а то балет точно не увидишь.

— Он просто извиниться хотел, — тихо проговорила она, — мы пообщались пять минут и он ушёл, а тут вы подъехали.

— Знаю я таких извиняющихся, — сквозь зубы пробурчал он, — зачем ты врёшь? Для чего эта ложь? Не можешь сразу нормально сказать? Мы тебя этому не учили! Что ещё за номера?

— Я просто испугалась, — сдавленно проговорила она, покраснев, — боялась, что ты рассердишься и помчишься бить его.

Она стояла, обхватив себя руками и пристыженно опустив глаза.

— Ладно, я понял, — он вздохнул, подошёл к ней и обнял, — давай больше не будем ругаться, милая. И ты не будешь врать нам. Хорошо? Договорились?

— Договорились, — тихо проговорила она, вздыхая и заглядывая ему в глаза.

Весь вечер девочка гнала от себя грустные мысли, вместе с матерью готовила, а сама молчала.

От Светланы Эдуардовны не укрылось подавленное состояние дочери, но она решила, что она расстроилась из-за ссоры.

— Не грусти, — тихо проговорила женщина, ловко защипывая тонкими пальчиками небольшие пирожки с мясом, — просто в следующий раз скажи правду, а не придумывай отмазки.

Матильда покусала губу и покраснела, врать матери совершенно не хотелось.

— Скажи, а у папы всё в порядке? — тихо спросила она, испуганно оглянувшись на дверь, — на работе, например.

— Да вроде всё нормально, — улыбнулась женщина, — а что? Почему тебя это вдруг так заинтересовало?

— А… — девочка помялась и села на стул, — он никогда не переступал закон?

— Закон? — Светлана Эдуардовна села на стул и замерла.

— Ну да, — девочка порозовела, — не было ничего такого?

— Да вроде нет, — женщина выглядела чересчур встревоженной, — дочка, почему ты об этом спрашиваешь? Что-то случилось?

— Да ничего такого, — пожала плечами Матильда, — просто любопытно.

— Ты не просто так про это заговорила, — Светлана Эдуардовна тряхнула волосами, — доченька, пожалуйста, скажи мне.

— Просто… — Матильда обхватила себя руками, решившись, — только папе не говори, пожалуйста… Этот мальчик приходил не просто извиниться. Он мне кое-что рассказал… Кое-что очень странное.

Она передала короткий разговор с Сергеем, изредка бросая робкие взгляды на мать, которая замерла изваянием на стуле.

— Так и сказал? — тихо спросила она, побледнев, — но… Боже! Боже… Олег!

— Не надо! — в панике крикнула девочка, испугавшись.

— Тихо, не бойся, — помотала головой Светлана Эдуардовна, — всё хорошо.

Олег Матвеевич мгновенно примчался на зов, выслушал рассказ жены, а потом посмотрел на испуганную дочь и чертыхнулся.

— А этим пацанам какое дело? — сквозь зубы спросил он, опустившись на стул, — чего они лезут, куда их совершенно не просят?

— Думаю, просто любопытно, — вздохнула Светлана Эдуардовна, — парни начитались детективов и вот… Этот мальчик ведь сын следователя. Раз он говорит, что мечтает по стопам отца пойти, то ничего удивительного. Меня другое волнует и ты, милый, знаешь, что именно.

— Знаю, — кивнул он и задумался, — пойдём в кабинет, поговорим.

Женщина кивнула, вымыла руки и кивнула на тесто.

— Дочка, делай пока пирожки, — и вышла из кухни.

Проводив грустным взглядом родителей, девочка занялась выпечкой, а мысли роем вились у неё в голове.

Только сейчас она осознала, что в их семье много разных тайн и неурядиц.

Почему-то её бабушка почти не приезжает к ним, а когда приезжает, то с собственным сыном разговаривает сквозь зубы, а на невестку даже и не смотрит, демонстративно игнорируя её.

Общается с внучкой и уходит, не говоря ни слова, да и дедушка то же самое.

Интересуются её успехами в бальных танцах. В художественной и музыкальной школах. Рассматривают скульптуры, что она иногда лепит из глины, восхищаются и уезжают.

Матильда вдруг отчётливо поняла, что между её родителями и их родителями происходит нечто странное и необъяснимое.

Родные практически не приезжают, даже старший дядя с семьёй редко появляется в их доме. Её тёти по отцу от второго брака бабушки тоже никак не реагируют, только их дети иногда заходят.

Все праздники они проводят вне дома, ходят в театры, галереи, выставки и кафе, иногда на каток или за город, на концерты…

Девочка замерла, не понимая. Неужели отец что-то натворил и от него резко отвернулись родные и близкие? А мама? Она так любит его, что простила ему всё! Это девочка понять могла, но не понимала другого.

Зачем её отцу это надо!? Неужели нельзя жить законопослушно?

Она вздрогнула, услышав лёгкий шорох, и увидела родителей, вернувшихся на кухню. Оба были бледны и встревожены.

— Что случилось? — тихо спросила она, подняв глаза.

— Ничего, солнышко, — погладил её по голове отец, — всё в порядке. Ты не волнуйся… На тебе лица нет, малышка.

— Ты что-то натворил? — слабо спросила она, заглядывая ему в глаза.

— Ничего я не натворил, — равнодушно ответил он, при этом поглядывая на супругу, — просто какие-то глупости парням в голову взбрели.

— Трое убитых и одна пропавшая — глупости? — изумлённо спросила Матильда, слегка растерявшись.

— Дочка, успокойся, — его тон стал раздражённым и властным, — тебе в это вникать совершенно ни к чему. Забудь про то, что услышала от них!

Несколько секунд Матильда жалобно смотрела на отца и опустила голову.

Губы тряслись, от переживаний её лихорадило, а к вечеру опять резко поднялась температура, и она лишилась чувств прямо на руках отца.

После ужина они сели смотреть любимых «Чародеев» по телевизору, а потом пошла какая-то экономическая передача, которой Олег Матвеевич живо заинтересовался, но в какой-то момент почувствовал, что что-то не так.

Дочь лежала на диване с ногами, а головой на подушке на коленях у отца.

Её стало знобить, чувство жара усиливалось и сознание померкло, а Олег Матвеевич погладил её по голове и понял, что её лицо раскалённое.

— Вот чёрт! — воскликнул он, ощупывая её лоб, — у неё опять жар! Я же, блин, говорил, что простуда не прошла! Хреновы эскулапы! Я их в порошок сотру! Дочка! Дочка! — он потряс её, — сознание потеряла!

— Надо врача вызывать, — Светлана Эдуардовна схватила трубку, — что за люди! Диагноз правильно поставить не могут!

Она вызвала участкового врача, а Олег Матвеевич отнёс дочь в спальню и укутал, а сам остался рядом с ней.

Приехавший врач осмотрела девочку и послушала, а потом покачала головой и убрала инструменты.

— Это нервный срыв, — сказала она, подняв на них глаза, — вы что, заставляете девочку учиться до температуры и потери сознания?

Олег Матвеевич оторопел, глаза сменили цвет от ярости, но перед посторонним человеком он сдержал себя…

Глава 9

Никита не ожидал скандала. Он не знал о поступке друга и спокойно ел свой ужин около родителей, когда в квартире раздался телефонный звонок.

Его отец слушал собеседника с растерянным видом, явно пытаясь вставить хотя бы слово, но с ним явно разговаривали в очень грубых тонах.

Он открывал рот и тут же закрывал, становилось ясно, что ему не давали и слова вставить. Под конец Николай Филиппович покрылся пятнами.

Никита сделал такой вывод, глядя на отца, тот изрядно спасовал перед напором своего собеседника.

Когда Николай Филиппович положил трубку, он строго воззрился на сына, который в это время спокойно пил чай.

— Никита, что происходит? — строго спросил он, — почему я должен выслушивать хамство от нашего соседа?

— Ты про кого? — удивилась Инесса Валентиновна.

— Про Туманского! — резко ответил он, — зачем вы полезли к его дочери и довели её до нервного срыва?

— Я не понимаю, — растерянно проговорил Никита, — что случилось-то?

— Это я тебя хочу спросить, что случилось, — раздражённо воскликнул отец, — зачем вы полезли к Туманским? Кто был с тобой? Чем вы напугали девочку, что она свалилась с температурой сорок?

— Понятия не имею, — Никита похолодел от посетившей его догадки.

— Не ври, — зло воскликнул Николай Филиппович, — он сказал, что вы к ней дважды подходили. Один раз на улице, а второй в подъезде. Что-то ей наговорили, и девочке стало плохо!

— Да он больной на всю голову! — выпалил Никита.

Она быстро сообразил, что сделал его друг, и ему захотелось убить Сергея за его поступок. Даже трясти от негодования стало.

— Никита, как ты отзываешься о взрослых? — всплеснула руками Инесса Валентиновна, — что ты натворил?

— Да ничего я не натворил! — воскликнул Никита, взмахнув руками, — просто Сергей влюбился в Матильду, увидел и спятил. Всё болтает о ней. Мы с ней столкнулись на улице, и он ей комплиментов наговорил…

— Зачем? — рявкнул на него отец.

— Я же говорю — влюбился, — продолжал оправдываться тот, — башку совсем потерял. Олег Матвеевич услышал, за воротник его и через ограждение перекинул. На лёд не швырнул, просто держал за хибон и выговаривал грубыми выражениями, пообещав что, если он не успокоится, он его подлёдному плаванию научит. Я думал, до него дошло! Так нет! Я твердил ему, чтобы не лез к ней! Туманский не потерпит никаких кавалеров вокруг дочери, а он и слушать не хотел! Я-то в чём виноват?

— Ты может и не виноват, — сурово проговорил Николай Филиппович, — но он сейчас позвонил и орал на меня матом. Это же самый настоящий грубиян! Он мне такого наговорил…

— Ужасный человек, — простонала Инесса Валентиновна, — но отчего нервный срыв? Выходит, Сергей опять с ней заговорил?

— Выходит, что так, — Никита готов был проклинать друга за глупость.

До него дошло, что его обалдевший друг совершенно разучился думать и всё рассказал девочке, а та, вероятнее всего, отцу, а потом температура…

Она явно очень любит своего властного отца, сидит под его крылом, а возможность лишиться его довела её до стресса.

— Туманский — мужик специфический, — тем временем продолжал Николай Филиппович, — его дочка — это его слабость. Придумали тоже! Да он Сергея прибьёт, если он начнёт за Матильдой ухлёстывать! Это ж надо…

Утром родители уехали по магазинам, а Никита набрал номер Сергея.

Он не спал пол ночи, психуя и злясь на него, а утром встал совершенно разбитым и раздосадованным сложившимся положением вещей.

— Привет, — сонно ответил ему друг.

— Как спалось? — едко спросил Никита, — надеюсь, крепко.

— Да ничего, — ответил тот, зевая, — почему ты спрашиваешь?

— Ты совсем разум потерял? — вскричал Никита в трубку, — к твоему сведению, после общения с тобой в подъезде Матильда свалилась с температурой сорок! У неё нервный срыв! Олег Матвеевич позвонил моему отцу и обматерил его! Я вчера бой с родителями выдержал! Зачем?

— Да я… — начал оправдываться Сергей, но тот его перебил.

— Что ты ей наговорил? — зашипел в трубку Никита, — говори.

— Спросил про отца и сказал, как есть, — удручённо признал он.

Никита сдавленно застонал в трубку, устало опустившись на стул.

— Ты больной! — припечатал он его, — ты хоть понимаешь, что нельзя было этого делать? Он теперь всё знает! Думаешь, он не заметил вас с Кристиной в подъезде? Он видел вас и даже что-то сказал! Ты ей всё рассказал, а он, я уверен, уже наверняка всё знает! С какой стати ему звонить и орать? Из-за того, что ты ей комплимент сказал? Это ерунда. Он сам тебе внушение сделал, не привлекая посторонних. Боже…

— Я дурак, — честно сказал Сергей, опомнившись, — Боже, какой дурак!

— Хоть хватает ума признать! — выругался на него друг, — но вчера ты головой совершенно не думал, когда пошёл разговаривать с ней! Вроде умный и понятливый, а выкинул подобный фокус!

— Сам не знаю, как такое вышло, — признал тот, вздыхая, — не понимаю, что на меня вчера нашло, и о чём я думал. Кто ж знал, что она такая трепетная и чувствительная!

— Она отца любит до безумия и глядит на него преданным взглядом, — спокойно разъяснил Никита, — он так её такой заботой и нежностью окружает, что просто диву даёшься. Сам видел, как он над ней хлопотал, усаживая в машину! Это одна сторона вопроса! Теперь другое. Он теперь знает обо всём. Что нам теперь делать?

— Продолжать расследование, — сказал Сергей, — подключим твоего Юлия, он его не знает, а сами поаккуратнее, чтобы с ним не столкнуться.

— Понял тебя, — сквозь зубы проговорил Никита, — давай ко мне и смотри, не нарвись на одного нашего общего знакомого, а то живым до моей квартиры не дойдёшь! Впрочем, если приползёшь на брюхе, не удивлюсь!

Сергей нервно рассмеялся и завершил разговор.

На душе поселилась зелёная тоска. Зачем он вчера это сделал? Зачем ей всё рассказал? Тонко чувствующая девочка, красивая и умная, а он так жестоко с ней поступил!

Он и сам не понимал, зачем ей всё рассказал. В тот момент хотелось ещё раз увидеть её, поговорить. Заодно расспросить об её отце…

Он тотчас оборвал себя на мысли, что она могла бы пролить свет на тайны отца. Даже если бы она что-то и знала, то никогда не стала бы выдавать отца! Он её родной и любимый человек, который ею живёт и дышит. Она никогда бы не стала… А он, как последний дурак…

Она не знала ничего, нервный срыв это подтверждал и Сергей досадовал на самого себя, сидя в вагоне метро.

На Фрунзенской он беспокойно оглянулся и поискал глазами знакомый джип. Машины не было, значит, Туманский куда-то уехал.

С неприятный чувством парень вошёл в подъезд, и обомлел.

Прямо в подъезде у входа стоял стол и два стула, на которых сидели два здоровенных лысых мужика спортивного телосложения с хмурым и серьёзным выражением лица.

Сергей слегка растерялся, остановившись, а один из них поднялся и пружинистой походкой подошёл к парню.

— Ты кто и к кому? — спросил он грубым басом.

— Я к другу, на третий этаж, — растерянно ответил он, — вроде до этого вас тут не было…

— Наняли, — спокойно возразил тот, — фамилию говори, к кому ты пришёл.

— Никита Станицин, — Сергей был сильно удивлён.

Мужчина поднял трубку телефона, стоявшего на столе, и позвонил в квартиру Станициных, уточнил всё у Никиты и пропустил Сергея.

Переполненный эмоциями после общения с охранниками, Сергей поднялся на третий этаж и очутился в квартире друга.

— Кто это у вас внизу? — спросил он, снимая куртку, — что за фактурные ковбои? Главное, откуда взялись?

— Олег Матвеевич нанял, — с улыбкой сказал Никита.

— Но зачем? — тот замер в недоумении.

— Понятия не имею, — Никита продолжал улыбаться, — наверное, для поддержания уровня безопасности в подъезде. Миша и Антон его бывшие сослуживцы, как я понял, десантники спецназа, вот он и посадил. Главное, как он быстро и ловко вопрос решил, просто диву даёшься. Не иначе, вчера вечером ещё договорился, если не раньше.

— Ладно, ну их, — Сергей махнул рукой и прошёл на кухню.

Там уже сидел Юлий, пил горячий чай и всё знал.

Парень был свободен от занятий, слонялся без дела и с интересом отнёсся к их неожиданному увлечению.

— Вот он, наш смельчак! — он весело рассмеялся.

Юлий был симпатичным и милым парнем. Весёлые карие глаза, нахальная улыбка и совсем короткие тёмные волосы. Высокая и широкоплечий, он производил на девушек неизгладимое впечатление, чем и пользовался в свободное от занятий время.

— Привет, — Сергей опустился на стул, — знаю, что вы сейчас мне скажете! Я балбес! Вообще с башкой вчера не дружил! Довёл эту чудесную девочку до такого! Да она мне никогда не простит!

— Тебе-то что? — бросил на него свирепый взгляд Никита, — никак опять полезть к ней решил? Камикадзе!

— Бессмертный олень! — рассмеялся Юлий, хрупая сушкой, — нашли, с кем связываться! Если всё так, как вы говорите, значит, Туманский — наркоторговец! Но зачем самому торговать? Я писал статьи о торговцах наркотиков, проводил журналистское расследование для журнала. Там целая иерархия. Наверху главный, всем руководящий, потом ниже и ниже, от переправщиков и до мелких распространителей. Этот ваш Юдин явно был просто распространителем. Сидел на наркотиках, пытаясь скрасить жизнь возле пьющих родителей, а платить за дозу нечем, вот он и распространял.

— Мог бы взять партию и скрыться, — пожал плечами Никита, — ему бы надолго хватило под кайфом ходить.

— Глупости ты говоришь, Кит, — засмеялся Юлий, взяв из вазочки печенье, — если бы он взял крупную партию и исчез, ему бы крепко не поздоровилось. Во-первых, его бы нашли в два счёта и порешили бы, а то и продали бы в восточную страну куда-нибудь в качестве долга. И такое бывает. Нет, с людьми, занимающимися наркотиками, шутки плохи. Если им дорогу перебежать, можно головы лишиться. Во-вторых, в итоге наркотики бы у него закончились и где взять? Опять ломка и прочие радости, а к бывшим дилерам не пойдёшь, голову снесут. Нет, вы просто не понимаете, парни.

— Теперь понимаем, — с досадой проговорил Сергей.

— Теперь следующее, — продолжал Юлий, с удовольствием поглощая печенье и запивая чаем, — как я уже сказал, там иерархия. Главный никогда не общается с мелкой сошкой, он даже и незнаком с ними. А вы говорите, этот ваш Юдин вышел из машины Туманского! Если это он ему дозу продал, то это вообще за гранью. Повторяю, вышестоящий не занимается распространением лично! Никогда!

— И что же всё это значит? — вконец растерялся Сергей.

— Понятия не имею, — пожал плечами Юлий, — может, действительно, кто-то его подставляет. Посадить хочет. Купил похожую машину и вперёд. Номера-то были заляпаны снегом.

— Во время наезда не были, — тихо проговорил Сергей, — это его машина.

— Могли угнать, — Юлий задумался и взял очередную сушку, — хотя такая роскошная машина наверняка на сигнализации и оснащена по последнему слову техники. Мог кто-то очень близко к нему подобраться, втереться в окружение и исподволь подмачивать ему репутацию.

— К такому человеку сложно так запросто в доверие втереться, — тихо проговорил Сергей, а Никита закивал.

— Он очень властный и самоуверенный, — сказал брат, — но проницательный и очень умный человек при этом. Правда, крышу рвёт, когда дело дочери касается, она у него свет в окошке, а ещё супруга. Он их постоянно обнимает, когда они куда-нибудь идут, либо за руку держит. Сыновей любит тоже, конечно, но строго, а над девочкой хлопочет.

— Ясно, — Юлий задумчиво посмотрел в окно и отвернулся от созерцания метели, — я попробую о нём разузнать, а вы старайтесь ему на глаза не попадаться, а то головы на плечах не удержите. Кто-то тут весьма удачно отличился, я посмотрю.

Он бросил выразительный взгляд на Сергея и встал со стула.

В этот момент Никита увидел в окно идущих родителей и заторопил друга.

— Иди скорей отсюда, — воскликнул он, — там родители. Они тебе сейчас выскажут всё, что думают, если попадёшься им!

— Понял, — он вскочил со стула и быстро оделся.

Он был раздосадован, что они и не поговорили толком, но инстинкт самосохранения был сильнее и он выскочил вслед за Юлием и стал вместе с ним спускаться по лестнице.

Мимо проехал лифт. Сергей выдохнул с облегчением, но не тут-то было.

В пролёте первым и вторым этажом он лицом к лицу столкнулся с Туманским, который не стал дожидаться лифта и лёгкой походкой стал подниматься пешком по лестнице.

Парень попятился от неожиданности, а глаза Туманского приобрели зловещий демонический оттенок.

— Попался, юноша, — вкрадчиво проговорил он.

Юлий мгновенно понял, кто перед ним, попытался загородить парня собой, но Олег Матвеевич одним-единственным движением руки отшвырнул его и схватил Сергея за шкирку.

— Не надо! — вскричал парень, вырываясь, — я не хотел! Сам не знаю, зачем я ей наговорил! Головой совсем не думал!

— Раз ты ею не думаешь, следовательно, она тебе и не нужна, — Олег Матвеевич с чувством ударил парня лицом о стену.

Сергей стал со стоном оседать, но Туманскому этого показалось мало, он вдребезги разбил окно кулаком и распахнул створки.

Сергей даже сообразить ничего не успел, когда тот опять его схватил.

— Стойте! — крикнул Юлий, вцепившись в мужчину, — вы же его убьёте!

— Отойди! — отпихнул его Туманский и ловким движением вышвырнул парня на улицу, словно опостылевший мусор.

Сергей кубарем скатился со ската, приземлился в высокий сугроб под окном и стал барахтаться в снегу, пытаясь выбраться.

— Иди, помогай своему дружку, — кивнул он Юлию, закрывая створки, — а то снегу нахлебается и простынет. Впрочем, мне по барабану, пусть тоже под Новый год с температурой валяется, как и моя дочь! Раз такой влюблённый идиот, то пусть потешит себе душеньку, что у них хоть что-то на двоих! Хренов романтик! Высота тут небольшая, сугроб наметён давно! Ничего его костям не будет!

С этими словами он пружинистой походкой пошёл наверх, а Юлий действительно помчался к Сергею и помог ему выбраться из сугроба.

— Я всё отцу расскажу! — выпалил парень, отдышавшись и стряхивая снег, — мерзавец! Совсем обнаглел! Это нападение!

— Да, расскажи им о том, что девочка с нервным срывом, — согласился Юлий, ловко отряхивая его, — а заодно про твои детективные изыскания. Вот мне любопытно, как они тебя накажут за подобное?

— Чёрт! — буркнул Сергей, вытаскивая шапку из сугроба, — ладно, фиг с ним! Я за дело получил. Впредь мне наука.

Матильда ещё была без сознания, когда Олег Матвеевич вернулся после разборок с Сергеем. Взглянул на бледную дочь с пунцовыми щеками и всё в нём опять заклокотало от ярости, вспомнив про парня.

— Мало я ему наподдавал, — сквозь зубы проговорил он.

— Ты о чём? — подняла на него глаза супруга.

— Да вышвырнул в окно этого сорванца, — признался он, опускаясь на край кровати около дочери, — не бойся, не покалечил. Лететь было недалеко, по скату и в сугроб.

— Я против таких радикальных мер, — тихо проговорила Светлана Эдуардовна, вздыхая, — можно было просто поговорить.

— Один раз я попытался, — пожал плечами супруг, — наука пролетела мимо него, как фанера над Парижем. Даже твоим спокойным словам не внял. Может, хоть теперь задумается. Терапевт приходила? Что сказала?

— Если температура не спадёт до вечера, вызвать «Скорую», — тихо проговорила женщина, вздыхая, — вырастили мы из неё фиалку… Она к потрясениям непривычная, вот и получилось такое.

— Не в этом дело, — мотнул головой Олег Матвеевич, — просто у кого-то слишком длинный язык и отсутствие понимания!

В этот момент Матильда негромко застонала в бреду.

— Папа… — сорвалось тихое, и он дёрнулся.

— Чёрт, — он коснулся лица дочери и ощутил сильный жар.

— Может, вколоть ей что-нибудь, — задумалась Светлана Эдуардовна, — такая температура может плохо повлиять на мозг.

— Подождём ещё часик, — неуверенно проговорил он, — если не станет спадать, то придётся жаропонижающее вкалывать.

Но его опасения были напрасны. Через полчаса жар стал спадать, а через два девочка была в полном сознании.

Светлана Эдуардовна принесла ей немного рыбы и свежих овощей и заставила съесть. Олег Матвеевич в это время не сводил с обеих глаз.

— Мне не хочется, — тихо проговорила Матильда, буквально давясь едой, — я бы лучше конфету съела.

Олег Матвеевич мгновенно сорвался с места и принёс ей коробку конфет и апельсиновый сок в стакане, понимая, что это лучшее средство при стрессе.

— Больше не пугай нас так, солнышко, — тихо проговорил он, наглаживая её по волосам, — я так хотел свозить тебя на балет, а теперь не знаю, что делать. В таком состоянии какие поездки! Братья твои, конечно же, будут рады не ходить, они как раз завтра возвращаются с концерта.

Двадцать пятого числа Костя и Кирилл уехали в Санкт-Петербург на концерт заграничной рок-группы, которая длилась несколько дней, и все эти дни их не было дома, но завтра должны были вернуться.

— Свози меня, пожалуйста, — слабо проговорила девочка, — мне очень хочется. Я до завтра в себя приду. На конфетах поправлюсь.

— Диабет заработаешь, — сурово проговорил он, — не выдумывай.

— Мне на Лопаткину хочется, — пролепетала Матильда, взяв третью конфету, — это меня немного успокоит. Я же не простужена. Это другое…

Она смутилась и опустила глаза, а Олег Матвеевич покачал головой.

— Ладно, посмотрим, — он не мог отказать просящей дочери, — билеты я пока не сдал, поэтому просто посмотрим за состоянием. Завтра утром врач зайдёт и станет яснее. Пока лежи в постели и не вставай. Книга нужна? Скажи. Поняла меня, солнышко?

— Поняла, — девочка согласно закивала.

Глава 10