Бесплатный фрагмент - Танцовщица

Глава 1. Печальный вальс

— Гран-при вручается паре номер двадцать девять! Павел Макаров и Екатерина Сомова!

Катя стояла на паркете под светом софитов и чувствовала себя звездой. В ее руках сверкал тяжелый кубок — очередной приз за первое место в турнире по бальным танцам среди юниоров 90—91 годов рождения. Катя чуть наклонила голову, чтобы ведущим было удобнее надеть ей медаль. В свои пятнадцать лет она уже привыкла к славе. И почти не волновалась, что победу присудят кому-нибудь другому. Тут есть только один профессионал — она. Ну и Пашка еще, конечно, куда ж без него.

После награждения девушка подошла к маме.

— Папа так и не пришел?

— Он занят сегодня, совещание на работе, — чуть смутилась Галина Андреевна, глядя на красавицу дочь. Увидев их рядом, никто не подумал бы, что они родственники. Галина Андреевна была невысокой, чуть полной женщиной, со светлыми кудряшками жидких волос. Она хорошо выглядела для своего возраста, но ее лицо было лицом простой работящей женщины. Катя в свои пятнадцать уже переросла мать чуть ли не на голову. Высокая, стройная, с копной кудрявых рыжих волос и белоснежной кожей, она всегда привлекала к себе внимание. Волосы же доставляли ей множество проблем. Даже сейчас, на конкурсе бальных танцев, тщательно зачесанные и насмерть залитые лаком, некоторые локоны так и норовили вылезти из строгой прически.

— Классно мы сегодня станцевали? — бросила Катя. — Сняла на телефон?

— Нет. Я заплатила за съемку, завтра заберем профессиональное видео.

— Ну, — недовольно протянула девушка, — там же все будут, не только мы с Пашкой.

— На других тоже интересно посмотреть… Ладно, пошли домой, уже поздно.

Они ехали в такси по ночному городу, почти не разговаривая. Катя заново переживала моменты сегодняшней славы. Интересно, как смотрелось ее новое платье со стороны? Костюм стоил сумасшедшие деньги, стразы пришлось наклеивать самим, чтобы вышло хоть немного дешевле. Катя вздохнула. Вот не повезло с родителями! Мама — учительница, папа — сотрудник полиции на невысокой должности. На затратное хобби единственной дочери денег едва хватало.

Галина Андреевна думала об уроках, к которым ей еще придется готовиться полночи. А еще она думала, что совещаний в такое время не бывает. И где же, в таком случае, ее муж?

За уроки Катя так и не села, сразу после душа свалившись спать. Она не слышала, как вернувшийся после полуночи отец шепотом ругается с матерью. Да если бы и услышала — ее это не волновало.

На следующий день в школе девочки из Катиного класса восхищенно рассматривали новые фотографии с конкурса. Катя выбрала лучшие, на которых ее ярко-голубое платье смотрелось как можно выигрышнее. Павел тоже выглядел эффектно. Но в обсуждении конкурсов он никогда не участвовал, куда-то убегая на переменах с друзьями.

После уроков стайка подростков не спеша двигалась из школы. Катя и сейчас была в центре внимания.

— Да, вся моя жизнь на паркете! — небрежно пожимала плечами она. — Я в школе учусь только ради аттестата. Хотя кому он нужен? Понятно же, что я стану чемпионкой, нас с Пашкой ждет Блэк Пул. Это самый крутой танцевальный фестиваль в мире, между прочим. А потом пойдем в тренеры, будем бешеные деньги зарабатывать!

— Везет тебе, Катька, — завистливо сказала лучшая подруга Наталья. — Так удачно найти дело всей жизни, считай, еще с начальной школы! Да еще и получается все у вас с Пашкой лучше всех. Это судьба!

— При чем тут судьба и везение? — пожала плечами Катя. — Знаешь, как мы с ним вкалываем на тренировках! Поэтому и первые места.

— Но ведь с Пашкой-то тебе повезло, правда? — настаивала Наташа. — Я вон тоже занималась танцами, ну, ты помнишь, вместе ж ходили. А партнера-то нормального не было! Пришлось бросить, — девушка вздохнула. Она прекрасно помнила, как ей пытались подобрать пару. Но рядом с Катей Наталья всегда выглядела угловатой и излишне худой, так что Павла поставили не с ней. С возрастом нескладность ушла, Наталья превратилась в довольно милую девушку с хорошей фигурой и длинными каштановыми волосами. К сожалению, танцы к этому времени она уже бросила.

— Ой, не Пашка, так другой бы нашелся, не проблема, — пожала плечами Катя, уверенная в собственной неотразимости. — Послезавтра снова выступаем, областные соревнования. Мы покажем убийственный вальс!

Областные соревнования не разочаровали девушку — у пары снова было первое место. Катина карьера набирала ход.

Сегодня на турнире мамы не было, она осталась на собрание в школе. За Катей приехал отец. На турнир он не заходил, ждал дочь у машины, разговаривая с кем-то по телефону. Катя подошла с баулом, полным нарядов. Она была рада видеть отца, они проводили мало времени вместе. Не смотря на это, Катя уважала его гораздо больше, чем маму. Он хотя бы выглядел достойно и элегантно, этакий красавец из романтичных фильмов. Таким отцом можно было только гордиться. Хорошо, что Катя пошла в него, а не в блеклую, вечно уставшую мать.

— Привет, пап!

— Привет, — бросил он дочери, не отрываясь от телефона. — Да, я приеду, сейчас только дочь отвезу… Ну извини, так получилось! — мужчина говорил немного раздраженно. — Я быстро, не переживай. Ладно, ладно, скоро увидимся, пока, — он положил трубку.

— Пап, ты чего не пришел на турнир? — чуть обиженно спросила Катя, забираясь в машину. — У нас с Пашкой опять первое место, вот медалька!

— Ага, молодцы, — рассеянно ответил отец, заводя машину. Он выехал на скользкую апрельскую дорогу, все время посматривая на телефон.

— Мы домой сейчас? Или как раньше, по кафешкам?

— Извини, котенок, у меня еще дела сегодня, мы сейчас быстренько домой, а потом я поеду, — мужчина заметно торопился, намного превышая скорость. Впрочем, машин на дороге почти не было.

Внезапно телефон снова зазвонил, и Катин папа дернулся, чтобы ответить. Светофор впереди замигал зеленым, переключаясь на желтый, но мужчина только прибавил газу. Он не заметил, как сбоку на дорогу вылетела другая легковушка. Оба водителя успели в последний момент вывернуть рули, но машины все же столкнулись с оглушительным грохотом и закружились по обледеневшей дороге, сбивая бордюры по обеим сторонам. Все происходило как в замедленной съемке. Катя успела подумать, что вот это действительно убийственный вальс, прежде чем почувствовала боль в ногах. Переднюю часть машины слегка вдавило внутрь салона, девочку зажало в кресле. Она завизжала, больше от испуга, чем от боли. К счастью, люди сильно не пострадали, хотя машины напоминали смятые консервные банки.

— Катя! — хрипло крикнул отец, вытирая кровь с рассеченной головы. — Ты как?

— Папа, больно! Мне ноги зажало! А если это перелом? — девочка была близка к истерике.

— Ничего, сейчас скорую вызовем, подлатают. Черт, как же не вовремя!

Скорая приехала быстро. Катю забрали в больницу, а отец с забинтованной головой остался для составления протокола. В больнице рентген показал, что у Кати все обошлось без переломов. Раны на ногах обработали и забинтовали. Когда врач отдавал выписку Кате, в кабинет зашла подоспевшая мама.

— Значит, так, красавицы, — медленно растягивая слова, вещал пожилой доктор с седой бородой, обращаясь одновременно к Кате и маме. — Ноги почти в порядке. Только раны есть, да, много. Придется обрабатывать, ну это несложно, я написал, как это делать. Ушибов тоже много. Синяки будут, да, хорошо, что еще не лето, хе-хе. Правое колено повреждено. Это вот самое плохое.

— Да, коленка больше всего болит, — вскинулась Катя. — А что там?

— Раздробление суставной сумки, если не вдаваться в подробности. Ничего серьезного, да. Но поболит еще, поболит. Вот колено надо беречь теперь. Долго беречь.

— Как долго? — уточнила Галина Андреевна.

— Полгода, не меньше, да. Первую неделю желательно полный покой, я выпишу больничный, никакой школы. Потом тоже ходить осторожно, не напрягаясь.

— А как же выступление? — недоуменно спросила Катя. — У нас же выступление послезавтра!

— Что за выступление?

— Турнир! По бальным танцам.

— Что ты, деточка! — всплеснул руками доктор. — Какой турнир! Тебе нагрузки противопоказаны! Никаких танцев в ближайшие месяцы!

— Как это никаких? — Кате и в голову не могло прийти, что тренировки могут прекратиться.

— Ты хочешь хромать всю жизнь? — строго спросил врач.

— Нет, но…

— Тогда никаких но. Полгода потерпишь без танцев. Тем более бальные! Насколько я знаю, там есть быстрые? Как их там…

— Джайв. И Квик-степ. И самба, — буркнула Катя.

— Вот-вот. Никаких прыжков и приседаний! Да и через полгода, если уж так хочешь танцевать, желательно заниматься чем-то полегче.

— Например?

— Танец живота, вальсики, легонькая сальса…

— Что? — Катя смертельно оскорбилась, что кто-то может предложить ей танцевать вот это все.

— Хорошо, доктор, мы все поняли, — быстро сказала Галина Андреевна, беря возмущенную девочку под руку и покидая кабинет. — Спасибо, до свидания.

Дома Катю ждал неприятный разговор. Мама наотрез отказалась оплачивать танцы и турниры до конца года. Как Катя ни скандалила, говоря, что коленка болит совсем немного, а доктор просто перестраховывается, Галина Андреевна была непреклонна. Вконец разругавшись с мамой, Катя решила выздороветь как можно быстрее. О турнирах и тренировках действительно пришлось забыть.

Через неделю Катю ждал очередной сюрприз. Слегка бледная мама вызвала дочь на разговор в комнату.

— Катюш, папа уехал ненадолго…

— Куда это? — вскинулась девочка. — Он ничего не говорил!

— Он пока не будет жить с нами…

— Что? — возмущению Кати не было предела. — Как это не будет? А где он будет жить?

— В другой квартире, — Галина Андреевна не могла заставить себя признаться дочери в окончательном разрыве с мужем. Она сколько могла, закрывала глаза на его измены. Но когда-нибудь приходит предел любому терпению. Последней каплей стала авария, которую мужчина устроил, торопясь к любовнице. — Мы с твоим папой много ругались последнее время…

— Вы еще разведитесь на старости лет! — зашипела дочь, тут же представив, чем это грозит лично ей — материальной катастрофой! Хоть бы это не отразилось на тренировках на следующий год!

— Возможно, что дойдет и до этого, — твердо ответила мать, окончательно вогнав дочь в ступор. — В любом случае, это наши с папой личные дела и мы с ним…

— Как это ваши личные? — заорала Катя. — А я? Я что? Лишняя тут? — она выскочила в коридор, накинула куртку и выбежала на лестницу.

— Катя! Катюша! — беспомощно кричала ей вдогонку женщина.

Девушка неслась по мокрому асфальту с курткой нараспашку. В середине апреля снега уже почти не было, но лужи все еще портили вид города. Катя шла быстрым шагом подальше от дома, размазывая злые слезы по щекам и надеялась, что не встретит знакомых. Происходящее не укладывалось в голове. Эти взрослые так эгоистичны! Только о себе думают! А ей-то что теперь делать? Весь мир кувырком.

В кармане зазвонил телефон с узнаваемой мелодией. Катя, не глядя, сбросила звонок. Хватит, дома поговорили. Потом набрала номер отца. Он ответил не сразу.

— Алло, — голос был необычно сух и строг.

— Пап, привет, — через силу защебетала Катя. — А ты где?

— Мама разве не сказала тебе? Я не приду домой сегодня. Да и вообще пока не буду жить с вами.

— Почему?

— Потому что. Это долго объяснять, дочь. Ты тут ни при чем.

— А кто при чем? Мама? — начала заводиться Катя.

— Ну а кто еще? С твоей мамой нелегко жить, знаешь ли, — сердито ответил мужчина. — В общем, мы решили пожить отдельно, разобраться в своих отношениях. Ты не волнуйся, о тебе мы позаботимся. Мы тебя любим и не бросим. Ладно, мне пора, ты извини. — Он положил трубку. Катя стояла на пронизывающем ветру, сжимая телефон до белизны в пальцах.

Домой она вернулась поздно вечером. Уставшая, голодная и злая. Галина Андреевна встретила дочь упреками.

— Катюш, ну как так можно-то? Ушла, телефон отключила. Я уже хотела в полицию звонить!

— Как-как… Привыкай. Теперь все отсюда сбегать будут, — зло бросила Катя. — Отца выгнала, скоро моя очередь, да?

— Да ты что говоришь! — возмутилась женщина. — Ты понимаешь, что говоришь? Марш в свою комнату уроки делать, дрянь бесстыжая! — она еще долго что-то кричала, не в силах вынести такой обиды от дочери. Она не ожидала, что та безоговорочно примет сторону отца. Зря она замалчивала его похождения. Теперь все действительно выглядит так, как будто папа всегда был хорошим, и его выгнали ни за что ни про что.

Катя молча прошмыгнула к себе в комнату. Мать, конечно, существо обычно мирное, но в таком состоянии могла и оплеуху отвесить. Позже она прислушалась к тишине в соседней комнате. Ей показалось, что мама плачет. Девочка ухмыльнулась: так ей и надо, заслужила. Потом потихоньку пробралась на кухню, достала из кастрюли пару холодных котлет и утащила в комнату, чтобы съесть их без помех.

Катя никому ничего не рассказывала в школе. Ей было ужасно стыдно признать, что родители расстались. В их-то возрасте! Но больше всего ее волновал вопрос танцевальных тренировок. Она прекрасно понимала, сколько родители тратят на ее хобби. А тут еще эта травма! Впрочем, Катя поправилась быстро, раны на ногах зажили уже в конце мая. Можно было успеть на районный турнир. Но мама денег не дала.

— Пойми, дочь, у нас сейчас трудные времена, — смущенно отводила глаза Галина Андреевна. Она не знала, как втолковать дочери, что травма колена не может зажить так быстро, что надо беречься еще очень долго. Эти аргументы Катя воспринимала в штыки. Она считала, что если нога не болит, то все в порядке, можно хоть марафон бежать. Пришлось врать, что все дело в деньгах. — Мы не можем позволить себе неумеренные траты…

— Неумеренные траты — это ты про свои новые туфли? — яростно спросила дочь. — Или про мою жизнь?

— Мне нужны туфли для работы, старые совсем истрепались! — возмутилась мать. — А твои танцы — всего лишь увлечение!

— Какое еще увлечение? Да я живу на паркете! Ты что, не понимаешь? Я хочу быть танцовщицей! Это моя будущая профессия!

— Катюш, ну какая это профессия? — ошарашенно спросила Галина Андреевна. — Ты что, всю жизнь будешь танцевать?

— Да! Да! Всю жизнь! Вот зачем было рожать, если не можешь обеспечить нормальную жизнь единственному ребенку? — Катя убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью. Села на диван, раздумывая, зачем нищие люди заводят детей. Таким же нельзя размножаться! С Катей такого точно не произойдет, она-то своих детей родит только в обеспеченной семье. Мама подошла к двери, но открыть не решилась.

— Позвони отцу, если хочешь, может, он оплатит? — крикнула мама из-за двери. Она точно знала, что бывший муж откажется. У красавца полицейского было слишком много любовниц, и все деньги уходили на них. Он даже отказался платить алименты. Впрочем, Галина Андреевна сама предложила такой вариант, взамен на его долю в квартире. Хорошо хоть, он не стал настаивать на разделе имущества. Куда уж делить маленькую двухкомнатную квартиру? Но вот содержать взрослую дочь теперь приходилось только на зарплату учительницы.

Катя позвонила отцу на следующий же день, но ее действительно ждал отказ.

— Понимаешь, дочь, — глухо ответил отец после пятого звонка. — Я сейчас не могу себе позволить лишние траты. Я оставил вам квартиру, но сам вынужден снимать жилье. А это большие деньги, — отец не стал уточнять, что большую часть за жилье платила любовница. — Ты не переживай, оканчивай спокойно девятый класс, иди в техникум или куда там еще, отучишься, начнешь работать, вот тебе и деньги на танцы. Да и коленка твоя пройдет к тому времени.

Катя от возмущения не знала, что и сказать. Какой еще техникум? Да и зачем его оканчивать, если ее карьера — танцы? Ей надо в институт, на тренерское отделение!

Катя хотела было устроиться на работу после занятий в школе. Но раздавать на улице листовки за гроши — не для нее. А на другую работу несовершеннолетних не брали. Самое страшное для Кати было потерять хорошего партнера по танцам. Павел танцевал отлично, и если она уйдет, ему быстро подберут другую партнершу. Катя долго думала об этом, и в конце концов у нее в голове созрел план.

В конце мая, когда учеба уже закончилась, Катя пришла домой к подруге Наталье. И сразу приступила к главному.

— Наташка, нужна твоя помощь. Врач сказал, что мне пока нельзя танцевать бальные танцы, ну ты знаешь, после той аварии.

— У тебя ж вроде уже все нормально?

— Да, но это в обычной жизни. А на профессиональных тренировках большие нагрузки, нельзя пока. Да и мать боится, что я хромать буду, так что денег на танцы не дает. У меня раньше почти каждый день тренировки были! — горько посетовала Катя. — А теперь вся моя жизнь напоминает печальный вальс — медленный и занудный. Я, конечно, не такая трусиха, как мама, но вдруг врач все-таки прав? Сказал, нельзя полгода танцевать, лучше послушать.

— Ну, это да. А чем я могу помочь-то?

— Ты можешь встать на это время в пару с Пашкой?

— В смысле? — вытаращила глаза Наталья.

— В том смысле, что я пока не смогу танцевать с ним. И его заберет себе какая-нибудь фифа с танцев. У нас там вечно парней не хватает. И потом я его фиг верну. А ты потанцуешь с ним полгодика, а потом мне его отдашь, как хорошая подруга, ладно?

— Кать, ты ничего не забыла? — недоуменно спросила Наталья. — Я же не умею так танцевать!

— Ой, да не вопрос! Я тебя за лето знаешь, как натаскаю! Ты же занималась два года вместе со мной, основы помнишь, память у тебя хорошая, тело тренированное. Латинскую программу тебе не потянуть, конечно, а стандарт — вальс, танго, фокстрот — быстро освоишь. Тебе вообще нравятся бальные танцы?

— Конечно! Я всегда смотрю ваши выступления с Пашкой. Выглядите шикарно! — Наталья давно втайне мечтала и о танцах, и о Павле. У нее замирало сердце от ощущения, что сейчас сбываются все ее самые смелые мечты.

— Ну, вот и ладушки. Заниматься будем каждый день все лето, а осенью поставим Пашку перед фактом.

На том и порешили. Экзамены прошли как в тумане. Катя сдала предметы хорошо, аттестат получился почти отличным. Но ее это не волновало. Выпускной прошел скомкано. Присутствие матери на вечеринке стесняло девушку. Что за манера устраивать выпускные вместе с родителями? Ни выпить, ни побеситься как следует. Катя с удивлением смотрела на учеников, которые спокойно общались с родителями как с друзьями. Она с матерью почти не разговаривала.

Летом Катя впервые попробовала себя в качестве тренера. Каждый день они с Натальей приходили в школу вечером, когда летний лагерь уже не работал. Катя выпросила у классной руководительницы ключ от физкультурного зала, и там девчонки репетировали бальные танцы. Вскоре ближайшие подружки Кати возмутились, потребовав, чтобы она занималась и с ними тоже.

Катя долго отказывалась — парней у подруг не было, а значит, им придется танцевать соло. Но потом согласилась — делать летом все равно было нечего. Она начала ставить танец подружкам, простую самбу, для начинающих. Катя относилась к этому как к несерьезному временному занятию, никому не нужной шутке. Но потом втянулась, тем более что подруги горели энтузиазмом.

Вместе с Катей их было пятеро — Инна, Яна, Вера и Алена. Наталью из номера исключили сразу — она будет танцевать в паре, а значит, в сольной латине ей делать нечего. Самба получилась красивая. Девчонки были подвижные и гибкие, все когда-то занимались в спортивных секциях. Инна и Яна давно ходили на аэробику, Вера в далеком детстве посещала секцию гимнастики, пока родители не отдали ее на музыку. Алена никуда не ходила, и была чуть полновата. Но чувство ритма у нее было хорошее, память тоже не подводила, танцевальную вариацию она запоминала отлично, а дома отрабатывала до блеска. А вот Катя, наконец, поняла, что доктор все-таки был прав. Если танцевать недолго и без экстремальных движений, колено не болело. Тот же вальс она спокойно танцевала бы хоть целый час. Но вот после получаса самбы колено начинало неприятно ныть. Танцевать джайв девушка уже и не пыталась.

К концу лета у подружек сложился настоящий ансамбль.

Директор, узнав о тренировках девочек, вызвала их к себе в кабинет. Подруги с опаской вошли в знакомое помещение. Каждая из них хоть раз да попадала сюда. Директор Анна Владимировна часто проводила профилактические беседы даже с беспроблемными подростками. Сейчас она сидела в черном офисном кресле за своим столом — полная, статная женщина в солидном возрасте­ с идеальной высокой прической на светлых крашеных волосах — она была бессменным руководителем школы, сколько Катя себя помнила. Управляла Анна Владимировна сурово, но справедливо, без самодурства, за что ее уважали и коллеги, и дети. Хотя и те, и другие немного побаивались.

— Так, так, — она нахмурила брови и постучала карандашом по столу. — Это что за самодеятельность у нас в школе? Да еще и без спросу?

— Мы просто танцуем, — стала оправдываться Катя, — а зал ведь все равно пустой сейчас.

— И что? Это школьное имущество, не ваше. С какой стати вы им пользуетесь? Арендную плату, между прочим, еще никто не отменял. Я еще поговорю с вашей классной на счет самоуправства.

Девочки переглядывались и молчали. Им и в голову не приходило, что кому-то может быть какое-то дело до их тренировок. Тем более они не думали об аренде.

— Значит, так, — решила Анна Владимировна. — Танцевать я вам разрешаю, причем без всякой аренды. Только без вредительства, это во-первых.

— Спасибо! — заулыбались девочки.

— А во-вторых, все равно за все надо платить. Раз уж вы танцуете в школьном зале, придется и поработать на благо школы: будете выступать на линейке первого сентября.

— В смысле? — вытаращили глаза подружки.

— В прямом смысле, — строго посмотрела на них директор. — Линейку для первоклассников мы ведем сами, для нее вечно не хватает номеров. Вот с вас танец, красивый какой-нибудь, чтобы понравился родителям и детям.

— В чем же мы будем танцевать? — озадачилась Катя. — Костюмы на бальные танцы стоят очень дорого. За одни туфли мать ползарплаты отдает.

— Ой, Сомова, придумайте что-нибудь. У нас же не эти твои бальные, и не конкурс, а обычная линейка. Хоть в кроссовках спляшите, мне без разницы. И название какое-нибудь ансамблю подберите, чтобы можно было вас объявить. Все, идите, готовьтесь.

Подруги отправились назад в зал. Все были взволнованы.

— Девки, я боюсь! — больше всего переживала Инна. Высокая темноволосая девушка действительно нервничала до дрожащих пальцев на руках. — На нас же все смотреть будут!

— Подумаешь, — Вера была чуть смелее. — На всех всегда кто-то смотрит.

— Да я вообще никогда на сцене не стояла! Тебе хорошо говорить, ты когда-то выступала на соревнованиях.

— Ну, ты вспомнила! Когда это было?

— Меня больше беспокоят костюмы, — хмурилась Катя. — Что-то покупать специально для линейки?

— Только не белое и не в обтяжку! — сразу же вмешалась полненькая Алена.

— Мне денег не дадут, — твердо сказала Яна. Катя всегда удивлялась, почему эта хрупкая блондинка не стыдилась бедственного положения семьи. Отец у нее был инвалидом, маме приходилось обеспечивать дочь и сына в одиночку. У Яны даже были какие-то талоны на питание, которыми она щедро делилась с подружками.

— Значит, придется танцевать в том, что есть, — невозмутимо констатировала Вера. — В кроссовках и джинсах.

— С ума сошла? — воскликнула Катя. — Танцевать латинскую самбу в кроссовках! Ладно уж, я как-то переживу, что мы танцуем не в парах. Хотя сольные бальные танцы — это извращение. Но в кроссовках!

— А чешки?

— Ну, это можно. Хотя тоже кошмар. Так. Чешки у всех есть. Надо какие-нибудь брюки и верх приличный. Что у нас есть?

— Черные джинсы и черные футболки, — Яна очень любила черный цвет.

— Да не бывает самбы в черном цвете! Мы же не на похоронах! — Катя, наоборот, этот цвет ненавидела. — А белые брюки у всех есть?

Оказалось, что примерно одинаковые белые брюки есть у всех, но вот одинаковых блузок хотя бы по цвету нет.

— А давайте разные наденем? — нашла неожиданный выход Алена. — Будем как радуга.

После долгих споров о том, белые брюки или черные, так как белые полнят, и у кого какая блузка по цвету, форма все же была утверждена.

Первого сентября на школьной линейке шоу-группа «Энергия» со своим номером произвела настоящий фурор. Завуч по воспитательной работе, ведущая линейку, выпустила девочек почти в самом конце. Пять подруг вышли на сцену в белоснежных брюках и ярких разноцветных блузках, завязанных узлом на животах. Расстановка девушек была идеальна — Катя посередине и чуть впереди, чтобы девчонки смотрели на нее, если забудут вариацию. По бокам в первой линии стояли невысокие Яна и Вера, сзади — Алена и Инна. При такой расстановке не видно было ни полноты Алены, ни откровенного страха на лице Инны. Первая линия оттянула на себя все внимание. Рыжеволосая Катя, блондинка Яна и темненькая фигуристая Вера были очень разными по комплекции, но вместе смотрелись неожиданно гармонично. Они станцевали эффектно. И родители, и учащиеся смотрели на девушек, открыв рот. Аплодисменты были заслужены. Кое-кто пытался вызвать девчонок на бис. На мгновение Катя снова почувствовала себя звездой.

Единственное, что царапало ее сердце — на этой линейке не было ни Павла, ни Натальи. Они готовились к первой тренировке в том самом клубе, в котором столько лет танцевала Катя. Теперь, возможно, она вообще не увидит Павла. Он ушел из школы после девятого класса в техникум. Парень вытянулся за лето, стал серьезнее и как-то солиднее. Новость о том, что теперь его пара Наталья, он воспринял сначала не очень хорошо. Все-таки с Катей они танцевали давно и понимали друг друга не то что с полуслова, а с полумысли. С Натальей приходилось всему учиться заново. Сразу стало понятно, что латинская программа им действительно не по плечу. Выучить за короткие три месяца энергичные танцы не смог бы никто. А вот европейская программа — вальсы, квикстеп и танго у ребят пошла хорошо.

Павел приходил в актовый зал школы две последние недели августа, чтобы потренироваться с Натальей под присмотром Кати. Той оказалось на удивление неприятно видеть друзей вместе в паре. А еще неприятней замечать восхищенный блеск в глазах подруги. Катя знала, что чувствует Наталья — когда партнер ведет тебя по танцполу, кажется, что здесь и сейчас больше никого нет, кроме вас. Весь мир слушает музыку, а ты двигаешься вместе с человеком, с которым у тебя одна цель — станцевать как можно лучше. Роднее и ближе этого человека в данный момент нет.

— Пашка приходит сюда каждый день, как на работу, — хихикала Наталья в очередной раз по пути домой. — Ты знаешь, мне кажется, он в кого-то из нас влюбился.

— Тебе кажется, — прохладно ответила Катя. — Ты не увлекайся особо. Партнер на танцполе очень важен, конечно, но влюбляться в него не обязательно. — В глубине души Катя была возмущена. Как это влюбился в одну из них? Как такое вообще можно было предположить? Если и влюбился, то только в Катю! Пашка принадлежит ей и только ей! Что за наглость даже думать о чем-то подобном!

— Почему нет? Он ведь ничего так, — возразила Наталья, прощупывая почву. Если у Кати были свои виды на этого парня, то придется притормозить. Связываться с острой на язык подругой Наталья не стала бы. — А танцует вообще божественно!

— Это для тебя божественно, — фыркнула Катя. — Для меня так себе. Еще чего не хватало — влюбиться в партнера по танцам! У меня на личную жизнь другие планы. Кстати, запомни, дорогая, любви не существует. Любовь — это просто неконтролируемые гормоны у одного человека, а у другого — желание манипулировать этим несчастным. Лично я влюбляться не собираюсь.

После этого разговора Наталья поняла, что на Павла никто не претендует, и сделала все возможное, чтобы сблизиться с ним. Катя знала о все более крепнувшей дружбе между бывшим партнером и Натальей, но старалась не думать об этом. Тем более что группе «Энергия» нужно было ставить новый танец на день учителя. Директор прозрачно намекнула, что она ждет не менее двух новых танцев в качестве подарка учителям.

На день учителя шоу-группа «Энергия» показала зажигательный танец ча-ча-ча. Его тоже танцевали в чешках и белых брюках. Но в качестве топов взяли обычные белые футболки, которые обшили по кругу длинной разноцветной бахромой. Она взлетала на поворотах, заставляя зрителей замирать от восторга. В этот раз пришлось-таки сплясать на бис.

Одним из номеров программы поставили танец Натальи с бывшим учеником школы Павлом. Они смотрелись великолепно. У Натальи было новое платье, нежно розовое, со сверкающими стразами. Но это было все, на что стоило смотреть. Медленный вальс был интересен только тем, кто разбирается в технике танца. А таких людей в зале было немного. Катя со злорадным удовольствием отмечала все ошибки пары. Их вальс был поистине печальным, на любом конкурсе он находился бы в самом низу рейтинга. Катя знала, что Наталья с Павлом уже выступали на турнирах, не занимая никаких мест, и теперь было понятно, почему. Наталья явно тянула Павла вниз, хорошего партнера из нее так и не получилось. Катя видела, как люди в зале откровенно зевают и смотрят в телефоны. Впрочем, сама она хлопала выступающим довольно громко. И после танца фотографировалась с подругой как ни в чем ни бывало.

— Молодцы, хорошо станцевали, — даже нашла в себе силы сказать им она.

— Ваш номер получился лучше, — бесхитростно ответил Павел, не замечая, как сразу же погрустнела Наталья.

— Ой, не расстраивайтесь, какие ваши годы, — рассмеялась Катя. — Да и что вы хотели? Чача всегда зрелищнее вальса. Зато платье какое! Наташ, где покупали?

— На заказ шили, — повеселела девушка. — Целый месяц, представляешь?

— Представляю. Это еще мало, повезло тебе, — они поболтали немного о нарядах, и разошлись.

За полгода Катя поставила еще несколько танцев. Она начала экспериментировать со стилями, включая в классическую латину движения из других танцев, не имевших к бальным никакого отношения. Но понимали это немногие, а смотрелись эксперименты отлично, так что вдохновленная девушка занималась этим от всей души. Денежных вложений хобби не требовало. На номер «Сбежавшие невесты» директриса сама предложила выделить небольшие финансы. Так что девчонки на уроках технологии увлеченно шили короткие, но похожие на свадебные платья. Правда, расщедрилась Анна Владимировна опять-таки неспроста.

Пять подруг снова стояли перед массивным столом в кабинете директора.

— Ну что, девочки, — все так же постукивала карандашом по столу женщина, — пора отправлять вас на городской конкурс.

— Танцевать на конкурсе? — воскликнула испуганная Инна.

— А что такого? У вас отличные номера, всем нравятся. Теперь вот еще и костюмы будут, не опозоритесь. Катя, какой номер можете показать?

— Ну вот «Сбежавшие невесты» у нас очень хорошо получаются. И танец энергичный…

— Ну, вот и действуйте. Жду результатов.

Танцевальный конкурс среди школ города назывался «Большая перемена». Когда подруги пришли туда, их глаза разбежались от количества участников в пестрых костюмах. Все казались настоящими профессионалами, в разминке запросто показывая шпагаты и сальто.

— Что мы тут делаем? — нервно спросила Инна подруг.

— Пришли опозориться, — мрачно поддержала ее Алена.

— Может, сбежим, пока не поздно? — тоскливо произнесла Яна.

— Еще чего! — сердито ответила Катя. — Хватит паниковать, обычный конкурс. Сколько их еще будет в вашей жизни?

— А сколько? — тревожно спросила Инна.

— Ты же танцами занимаешься, — усмехнулась Вера. — Это всегда конкурсы и выступления. Да, Кать?

— Да, — отрезала та. — Так, девчонки, выше нос, нас ждут зрители!

То ли на адреналине, то ли из-за повышенного чувства ответственности, они станцевали идеально, без единой ошибки. Им хлопали долго и искренне. На вручении дипломов их сердца бились учащенно, даже у Кати, которая относилась к этому конкурсу как к любительскому недоразумению. Когда ведущий объявил: «Третье место — шоу-группа Энергия», подруги завизжали и прыгнули друг на друга с объятиями. Даже Катя на секунду ощутила небывалый подъем. Но тут же одернула себя и пошла на сцену за наградой.

Они долго обсуждали победу, шагая по заснеженным улицам города. Никому не хотелось идти домой, их переполняла радость.

— Как так получилось-то? — не могла поверить в победу Инна. — Там же такие монстры танца были! У них и шпагаты, и поддержки, они профессионалы!

— А мы их обошли, — ответила Вера, — значит, достойны!

— Да мы просто выгодно выделялись, — цинично сказала Катя. — Там все были одинаково разноцветные, а у нас — белые платья невест, миксованый танец, прикольно же.

— А может, мы просто лучше всех? — не согласилась Алена.

— Не лучше, а третьи.

— Так из пятидесяти же!

— Вот принесете первое место, тогда и поговорим.

Весь десятый класс шоу-группа «Энергия» выступала на всевозможных конкурсах, занимая исключительно призовые места. Серебристые и золотистые кубки пополняли стеклянную «Витрину чемпионов» в школе, радуя Анну Владимировну. Катя по-прежнему жила на танцполе, думая о новых вариациях в любую свободную минуту, каким-то чудом успевая при этом неплохо учиться. Тренировалась «Энергия» довольно интенсивно почти каждый день. Правда, даже сейчас эти тренировки не шли ни в какое сравнение с прежними Катиными занятиями в клубе. Когда подруги жаловались на усталость после репетиции, она только фыркала — это не тренировка, а разминка в ритме вальса.

В апреле, когда после травмы прошел год, Катя решила вернуться в профессиональные бальные танцы. Но тут ее ждал настоящий удар. Когда она позвонила Павлу с предложением возобновить тренировки, он помялся и ответил, что не хочет больше этим заниматься. Катя долго его уговаривала, но потерпела неудачу. В конце концов, они поссорились, и попрощались довольно холодно. Девушка чувствовала себя преданной. Весь год она мечтала вернуться на профессиональный паркет, а когда ее мечта, наконец, осуществилась, возвращаться стало некуда. Она догадывалась, что Павел не хочет возвращаться из-за Натальи, и втайне злилась за это на подругу. Хотя кто же знал, что они влюбятся друг в друга, и для танцев у них не останется ни сил, ни времени.

Катя попыталась вернуться в свой клуб, где танцевала раньше, но свободных партнеров подходящего Кате уровня там не было. А начинать все с нуля ей не хотелось. Пришлось пока оставить бальные танцы и ждать нормального партнера. Скрепя сердце, девушка продолжила ставить танцы для «Энергии». Сейчас другого выбора у нее не было.

Глава 2. Семейный бурлеск

В конце года у Катиной мамы, Галины Андреевны, тоже появилось увлечение. Его звали Иван, и работал он простым строителем. Они познакомились на новогодних каникулах, когда Катя уехала к бабушке в другой город, а ее мама в это время задумала сделать ремонт в квартире. Вернувшаяся дочь тогда была приятно удивлена, какой чистой и уютной стала ее комната, да и вся квартира приобрела довольно приятный вид.

— Ага, хорошо получилось, — не поскупилась она на похвалу. — Сама делала?

— Кое-что сама, — улыбнулась Галина Андреевна. — А для твоей комнаты рабочих нанимала. У них бригадир такой интересный оказался, быстро понял, что мне нужно, никаких проблем! Иваном зовут.

— Прикольно, — рассеянно кивнула дочь и ушла в комнату, прекращая разговор. Ей надо было посмотреть танцы по интернету, чтобы придумать что-то новенькое на грядущие полгода. Галина Андреевна вздохнула. Общение с дочерью хромало. Хорошо хоть, в жизни женщины появился Иван. Тогда она не стала говорить Кате, что он стал ей дорог не только как строитель, но и как друг.

Катя долго не замечала, что поведение мамы изменилось. Та начала пропадать по вечерам. Однажды прямо сказала, что идет в кино с Иваном. Катя долго вспоминала, кто это, потом так же долго удивлялась, как можно ходить в кино с простым строителем. Но особого значения этому событию девушка не придала. Она и подумать не могла, что в тридцать семь лет люди еще думают о любви. В ее представлении этот возраст был чуть ли не старческим. Да женщина уже в тридцать — старая развалина, а в возрасте матери и подавно никому не нужна. Катя была уверена, что маму и Ивана связывает только дружба. Потом она встревожилась, глядя на то, как преобразилась мама. Галина Андреевна начала наряжаться и делать макияж, на руках всегда блестел свежий маникюр. На специалистов женщина не тратилась, все делала сама. Катя смотрела на это с долей презрения. Когда старухи молодятся — это всегда смешно выглядит. Да и нашла, для кого стараться — для приезжего строителя! Детский сад.

Но на майских праздниках мама пришла после прогулки не одна. Катя услышала приглушенный мужской голос в коридоре и вышла проверить, кто это. Она увидела смущенно суетящуюся маму рядом с высоким крепким мужчиной довольно суровой наружности с коротким ежиком темных волос на голове.

— Катюш, знакомься, это Иван, — представила Галина Андреевна своего друга. — Ваня, это моя дочь, Катя.

— Приветствую, Екатерина, приятно познакомиться, — густым басом прогудел мужчина.

— Ага, мне тоже приятно, — скривилась Катя и ушла в комнату. Она так и не выходила весь вечер, ожидая, когда Иван уйдет домой. Но к ее удивлению, тот не собирался уходить. Она легла спать за полночь, а мама с другом так и разговаривали о чем-то то на кухне, то в комнате, совершенно игнорируя девушку.

Утром Катя встала довольно рано и потихоньку подошла к комнате мамы. Дверь была закрыта. Девушка осторожно толкнула дверь и в щелку увидела, как довольная мама спит в огромных объятиях этого здорового мужика. Катю затошнило. Фу, гадость какая! Как она могла? Что за разврат в собственном доме на старости лет? И что теперь? Кате придется терпеть эту обезьяну у себя дома? А ее спросили? Девушка убежала к себе в комнату и долго зло пинала подушку. Мать окончательно стала для нее предательницей.

Иван стал жить с ними, а в конце июня они с Галиной Андреевной расписались. Просто и тихо, без свидетелей и свадьбы. Отметили дома тортом и шампанским, к которым Катя даже не притронулась.

Иван был спокойным и работящим, в семье появились лишние деньги. Можно было купить и хорошую косметику, и костюмы для танцев, и тренировочные туфли. Галина Андреевна даже оплатила Кате путевку за границу, куда классная руководительница захотела вывезти детей в августе. Это не примиряло Катю с отчимом, но теперь в его существовании у них в квартире появился хоть какой-то смысл. Катя с нетерпением ждала конца лета.

В семье Иван вел себя сдержанно и невозмутимо, спокойно принимая устоявшиеся домашние правила. Но кое-что ему все-таки не нравилось. Катя слышала, как они с матерью иногда приглушенно ссорятся за дверью и прекрасно понимала, почему это происходит. Иван с трудом принимал странные отношения мамы и дочери. Однажды он не выдержал и сказал это напрямую. Галина Андреевна как раз мыла пол вечером, а Катя как обычно зависала в интернете. Она услышала, как Иван что-то резко сказал матери, потом пришел в комнату к падчерице.

— Катюш, помой, пожалуйста, полы, — мужчина поставил ведро с водой рядом с Катей. Ту передернуло — она по-прежнему терпеть не могла Ивана.

— Я не буду мыть полы, — твердо ответила она, не отрываясь от компьютера.

— Мама сегодня работала, я тоже, мы вместе готовили ужин и потом мыли посуду. Ты же сегодня не делала ничего. Мама устала, чтобы еще и мыть полы.

— Это ее проблемы.

— Я не понимаю, — отчим явно сердился, — ты не моешь за собой посуду, не готовишь, не убираешься даже в своей комнате. Ты ничего не делаешь по дому! Почему?

— Потому что я не прислуга!

— А твоя мать — прислуга?

— Я ее не заставляю убираться! И я это делать не обязана! — Катя встала и вышла из комнаты. Когда отчим двинулся за ней, девушка развернулась и пошла назад в свою комнату, захлопнув дверь перед носом у Ивана. Но тот зло пнул дверь так, что ее сорвало с петель.

— Ты что себе позволяешь? — повысил он голос на девушку. Та слегка испугалась, родной отец на нее никогда не кричал, оставив воспитание жене, а уж мамой Катя вертела как хотела.

— Ваня, перестань! — попыталась вмешаться Галина Андреевна.

— Уйди, Галя, уйди! — он погладил женщину по голове, отправляя ее в другую комнату. — Дай нам поговорить с дочерью. — Он вернулся в комнату к Кате. — Я еще закрывал глаза на твое поведение, когда ты училась, но сейчас лето, а ты лодырничаешь! Я не позволю тебе сидеть на шее у матери!

— Это моя мать! — возмутилась Катя. — И не ваше дело, где я сижу! Вы не имеете права что-то мне позволять или запрещать! Уйдите из моей комнаты! — девушка уже визжала, это выглядело как истерика. Но Катя прекрасно знала, как такие вопли действуют на маму, и усмехалась про себя. — Уходите!

— Ваня, Ванечка, оставь ее, — цеплялась за руку Ивана мать.

— Ну, нет, дорогие мои, это не дело, — грозно сказал Иван, выходя из комнаты. Он прошел в другую комнату и выключил модем. Катя слышала, как родители закрылись в комнате и что-то долго там обсуждали. Интернета у нее теперь не было, девушка сердито ударила по клавиатуре. Вот чем теперь заниматься? Нет, ну гад какой! Приперся в их жизнь, и еще смеет ее воспитывать! Да шел бы он лесом. Катя гордо не выходила из комнаты до самой ночи. Когда родители легли спать, пробралась на кухню, доедать холодные беляши.

Утром Катя вошла на кухню, когда там крутилась мама.

— Интернет мне включи, — буркнула она, наливая себе чай. Вздрогнула, увидев в дверном проеме отчима. Тот стоял, скрестив руки.

— Не включит, — спокойно сказал он. — Она же не обязана оплачивать твои развлечения.

— Мне надо танцы ставить для конкурсов! — рассердилась девушка.

— Это твои проблемы, — пожал плечами отчим.

Катя выскочила из кухни, расплескав чай. В своей комнате зло уставилась в окно. Вот что теперь делать? Впрочем, выход нашелся быстро — подруг у Кати хватало. Она отправилась к Вере, где и просидела за компьютером весь день. Потом долго гуляла по улицам в гордом одиночестве. Погода была чудесная, лето выдалось нежарким, природа расцветала, освежая город яркими красками. Но на душе у Кати скребли кошки.

Дома ее встретила мать.

— Нам нужно поговорить, — сухо сказала она. — Это не займет много времени, зайди в нашу комнату, пожалуйста.

Катя хотела было проигнорировать просьбу, но было понятно, что в таком случае назойливые родители не постесняются прийти к ней в комнату. Она зашла в зал и встала в проеме, привалившись к косяку.

— Ну что? — неприветливо сказала она, стараясь не смотреть на отчима, развалившегося в кресле.

— Я так понял, выполнять обязанности по дому ты не собираешься? — спросил Иван. Катя поджала губы и отвела взгляд в сторону, не собираясь с ним разговаривать. — Так я и думал. Тогда слушай, как мы будем жить. С этого дня все в этом доме имеют права и обязанности. Если у тебя нет обязанностей, у тебя нет прав. Твоя мама по закону обязана кормить и одевать тебя. А больше она ничего тебе не должна. Поэтому еду себе готовишь сама. Продукты в холодильнике будут, не беспокойся. А вот интернета у тебя не будет. Карманных денег тоже. Никаких туфель-костюмов для танцев тоже не проси. И про поездку за границу забудь.

— Что? — вскинулась Катя. — Это-то тут при чем?

— При том. Никто ведь не обязан тебе ее оплачивать, верно?

— И зачем тогда меня рожать было? Чтобы мучить? — чуть не расплакалась Катя.

— Тебя рожали, чтобы ты человеком выросла. А не злобной нахлебницей, которая к собственной матери относится как к прислуге и ни во что ее не ставит.

— Это вы ее ни во что не ставите! Я ее дочь вообще-то! А вы — никто! А ты что молчишь? — накинулась девушка на мать. — Я тебе не нужна, да? Ну и ладно! Идите вы все! — она убежала к себе в комнату. Катя смотрела в окно, прислушиваясь к ругани отчима и мамы. Их слова были хорошо слышны. Мама защищала дочь, она считала, что это просто переходный возраст. А Иван доказывал, что Катя — чудовищно избалованный подросток, которому только ремня не хватает.

— Вся в отца! — бушевал он. — Тот на тебе всю жизнь ездил, гулял направо и налево, все деньги на любовниц тратил, а ты вкалывала на две ставки, всю семью тянула. На тебя плевал, на дочь плевал — он за этот год ей хоть раз позвонил? Да по его вине девчонка чуть инвалидом не стала! А он ее вычеркнул из своей жизни. И эта такая же растет. Не способная ценить единственного человека, который ее любит и для нее на все готов. Такая кобыла выросла, и никакой помощи! Чего ты ждешь-то? Когда она одумается? Не надейся, этого не будет.

Мать что-то отвечала, но очень тихо, Катя не могла расслышать слов, хотя было очень интересно, что же та говорит. Она смотрела в окно пятого этажа и думала, что хорошо бы сейчас броситься вниз, раз она никому тут не нужна. Жалость к себе почти до слез захлестнула ее. Девушка быстро выбежала в коридор и на улицу.

Сегодня вечером должна была состояться очередная тренировка в зале школы. Девчонки сразу заметили, что с подругой что-то не так.

— Да, с отчимом поругалась, — вяло ответила Катя. — Наорали друг на друга, он меня даже нахлебницей обозвал и кобылой.

— Кошмар какой! — дружно возмутились подруги.

— А из-за чего разругались-то? — спросила Вера.

— Хочет меня в прислугу превратить, — буркнула Катя. — Чтобы полы за ним мыла и посуду.

— А у него какие обязанности? — усмехнулась Алена.

— Только работать, — покривила душой Катя.

— Отличная обязанность! А на тебя хотят свалить все остальное?

— Представьте себе. Вот что бы вы делали на моем месте?

— Ну, я и так все делаю по дому, — пожала плечами Яна. — А кто еще? Отец лежит после инсульта, брат маленький. За собой посуду вымоет, игрушки уберет и то хорошо. А мама и так на двух работах вкалывает, чтобы нас всех прокормить, куда уж ей еще и домом заниматься?

— И зачем тогда детей рожать, если не можешь их обеспечить достойно? — Катя всегда удивлялась Яне. У них с мамой были отличные отношения, не смотря на тяжелое материальное положение семьи.

— А об этом не задумываются обычно, — цинично усмехнулась Алена. — Материнский инстинкт срабатывает, видимо. Любовь-морковь, все дела. Ты ж тоже рожать будешь. Или нет?

— Нет! — жестко ответила Катя. — Пока не заработаю на богатую жизнь. Или замуж надо выходить удачно, чтоб муж не простым рабочим был или там ментом каким.

— Откуда он вообще взялся? — поинтересовалась Алена. — Может, им лучше к нему в квартиру переехать?

— Да он приезжий, какая квартира? — фыркнула Катя. — Из какой-то деревни приехал, за коровами надоело ухаживать, видимо. Зачем вообще такие люди размножаются? Плодят нищету, совершенно не думая о детях. Эгоисты. Потом продаются первому встречному за деньги.

— Это ты маму имеешь в виду? — удивилась Яна. — Может, она просто любит твоего отчима?

— Ой, я тебя умоляю! — картинно закатила глаза Катя. — Какая любовь в их возрасте? Наверняка на деньги повелась, хоть на какие-то. Не жизнь, а бурлеск какой-то, сплошная безвкусица и разврат. Не ожидала такой подлости от матери. Я бы от этой волосатой обезьяны избавилась при первой возможности.

— И в чем проблема? — подняла брови Алена. — Ты взрослая и умная, что, не можешь придумать, как их развести? Вон хотя бы пригрози, что напишешь на него заявление о сексуальных домогательствах. И все, сам сбежит как миленький.

Подруги вытаращились на Алену.

— Нет, а что? — та равнодушно пожала плечами. — Если он себя действительно ведет как идиот? Тут все средства хороши.

— Пригрозишь ему, ага, — буркнула Катя. — Опять дверь снесет.

— Ну, смотри, тебе с ним жить, — усмехнулась Алена.

— Или приспосабливайся и учись полы мыть, — хлопнула подругу по плечу Вера. — Все моют. Поверь, это несложно.

— Я не все! — гордо вскинулась Катя. — И вообще это уже дело принципа. Так что не дождется.

На следующий день в отделение полиции зашла высокая рыжеволосая девушка и направилась к дежурному.

— Где тут можно написать заявление о сексуальных домогательствах? — резко спросила Катя, чуть стушевавшись под оценивающими взглядами нескольких человек в форме, стоявших неподалеку.

— Какой участок?

— Я… не знаю.

— Давайте паспорт, — дежурный посмотрел документ. — Вам туда, прямо по коридору и налево. Следователь Минина, там увидите.

Катя шагала к указанному кабинету, уверенно цокая каблучками. Постучалась в нужную дверь.

В кабинете сидели два следователя, мужчина и женщина. Катя направилась к женщине.

— Капитан полиции Минина, — доброжелательно представилась женщина в форме. Она была довольно миловидной, со строгой прической и почти без макияжа. На вид ей было не больше тридцати. — Присаживайтесь. Давайте паспорт. Что у вас случилось?

— Я хочу написать заявление о сексуальных домогательствах.

— От кого? — красивые брови капитана полиции удивленно взлетели.

— От отчима, — Катя стушевалась под пристальным взглядом женщины. Та как будто видела ее насквозь. Но отступать девушка не привыкла.

— Рассказывайте.

— Что?

— Все. У мамы новый муж, так?

— Они развелись с папой совсем недавно, года полтора назад… — Катя рассказывала свою историю, стараясь показать, как гадко ведет себя Иван.

— Хорошо, я поняла, что обстановка дома напряженная, — скоро перебила Катю капитан. — А теперь давайте непосредственно к домогательствам. Что именно он делал?

— Ну, он смотрит на меня так вот, нехорошо, — Катя запоздало подосадовала, что не продумала заранее ответы. Надо было посмотреть отзывы о подобных допросах по интернету. Но Кате казалось, что одного заявления будет достаточно. Зачем ее допрашивают? Теперь приходится что-то лихорадочно придумывать. — Еще он обзывает меня по-всякому. И говорит, что я совсем взрослая, а сам все время как бы намекает… И в мою комнату все время заходит, понимаете?

— Понимаю. Он трогал вас?

— Что? Да, конечно! — тут же сориентировалась Катя, не замечая, что краснеет из-за вранья. — За руки и по волосам гладил.

— За какую руку брал? При каких обстоятельствах?

— За правую… вошел ко мне в комнату неожиданно…

— Что сказал при этом?

— Я не помню, по-моему, что я красивая взрослая девушка, — сочиняла на ходу Катя. Врать было неудобно, Катя уже чувствовала, что краснеет, и надеялась, что это спишут на волнение.

— Хорошо, — сухо сказала женщина. — Вот бумага, пишите.

— Что именно? Как это пишется?

— Я, Сомова Екатерина Игоревна, ненавижу своего отчима и хочу его посадить в тюрьму за то, чего он не делал.

— Что? — воскликнула Катя, выронив ручку. Сердце заколотилось где-то в голове.

— Ну, между нами девочками, — понизила голос женщина, — у вас отличный отчим, который защищает вашу мать от вас, взрослой избалованной девицы. И за это вы хотите его посадить. Так?

— Нет! Вы ничего не понимаете! Зачем вы так говорите?

— А мне кажется, это вы не понимаете! Майор Федоров, что скажете? — обратилась она к коллеге, который до того тихо сидел за спиной Кати. Девушка резко обернулась и смутилась под хмурым взглядом мужчины.

— Позвольте вас спросить, юная леди, — тихо, но с отчетливой угрозой в голосе спросил он. — Вы понимаете, что если вы напишете это заявление, и вашего отчима признают виновным, его отправят за решетку лет на десять. Возможно, он там умрет. Вы это хорошо понимаете? Вы хотите именно этого?

Катя молчала, сердце судорожно трепыхалось, лицо пылало.

— Она хочет, чтобы его не было в доме любой ценой, — отозвалась капитан Минина. — И ей плевать, что она может его уничтожить. Но это ладно, он ей человек чужой. А вот то, что она при этом может сломать жизнь своей матери, ей в голову не приходит. Надо же быть такой подлой бессердечной дрянью!

— А еще ей, видимо, не приходит в голову, что на суде ее будут допрашивать. Во всех подробностях. Возможно, попросят пройти детектор лжи. И он покажет, что она врет, — жестко сказал мужчина. — И тогда ей самой впаяют срок за лжесвидетельство. А это судимость на всю жизнь. Девочка, ты так хочешь стать уголовницей?

— Да и мать ее бросит после этого, в детдом сдаст только так.

— И правильно сделает. Вы бы простили свою дочь, капитан, за такие выходки?

— Нет, конечно, — фыркнула женщина презрительно. — Выгнала бы из дома однозначно. Или хотя бы на работу, пусть сама себя обеспечивает.

— Так что пишите, конечно, если хотите, — разрешающим жестом показал майор на бумагу. — Если в ваших словах есть хоть капля правды. А мы примем и зарегистрируем заявление.

— Вот бумага, — хищно улыбнулась девушке капитан Минина, протягивая лист.

— Можно, я еще подумаю? — растерянно проблеяла Катя, осторожно положив лист на стол.

— Подумайте, — сухо ответила капитан, кивнув на дверь. Девушка выскочила в коридор. — Ну и как тебе этот кадр? — грустно спросила она коллегу.

— Охренеть, — покачал головой майор. — Прав ее отчим, она действительно злобная ленивая кобыла.

— Без мозгов к тому же, — усмехнулась капитан. — Заявление она пришла писать, а врать не научилась.

— Может, просто переходный возраст? А тут еще мать с новым мужем.

— Так всем нелегко бывает, но не до такой же степени! Переходный возраст, как же. Холодная избалованная дрянь. Пороть ее надо было в детстве нещадно. Жаль, теперь уже поздно.

— Ну, может, отчим все же сможет заняться ее воспитанием, нормальный вроде мужик.

— Если падчерица решит объявить ему войну, он может и сдаться. На фига ему такая радость? Вдруг завтра опять придет и снова захочет что-то написать? Или еще что придумает. Его-то оправдают, конечно, но нервы потреплют.

— Ну, мы ее вроде хорошо пугнули, может, побоится теперь лезть на рожон, — майор ухмыльнулся и вернулся к бумагам.

Катя вернулась домой в подавленном настроении. Если полицейские раскусили ее уже через пять минут, то и не стоит соваться в это дело. Обдумав ситуацию, девушка с сожалением пришла к выводу, что в чем-то она была неправа. Конечно, Иван тот еще гад, но не в тюрьму же его сажать, в самом деле. Да и мало ли, вдруг действительно на детекторе проверят.

Родители ушли на работу, в квартире дышалось свободно. Однако обеда не было, пришлось давиться бутербродами. Катя включила телевизор, но происходящее на экране не трогало ее. Она думала о своей несчастной жизни. Никакого компьютера, никакой поездки, никаких денег. Ну, хоть с последним она как-то может справиться. Надо устроиться на какую-нибудь работу. Там ей заплатят много-много денег, она снимет квартиру и свалит отсюда уже через месяц. Только вот как найти работу, если нет интернета?

Катя, не долго думая, снова отправилась к Вере. Девчонки поболтали о том, о сем, потом Катя попросилась к интернету. Рассказывать о своем визите в полицию она не стала. Почему-то было стыдно.

Как назло, на приличную работу брали только с восемнадцати лет. В Катины шестнадцать единственные вакансии были только в рекламе. Так себе работа. Но делать было нечего, карманных денег не предвиделось, пришлось соглашаться на неприглядные предложения.

Катя устроилась промоутером, стояла с листовками рядом с одним из кафе. Уже через пару дней работы она поняла, что таким образом на жизнь ей не заработать. При всем старании за несколько часов работы удавалось получить не так уж много денег. В качестве карманных, конечно, хватит. А вот на съем квартиры — однозначно нет. Катя обратилась еще и в другое кафе. Теперь она работала с утра в одном месте, вечером в другом. Доход увеличился почти в два раза. Но при таком подходе Катя практически не бывала дома. Вставать приходилось довольно рано, чтобы раздавать листовки во время часа пик. Потом девушка возвращалась домой, наскоро перекусывала и отправлялась на другую работу. Ее жизнь теперь действительно напоминала бурлеск — бесконечная череда бессмысленных движений, от которой хочется скорее отдохнуть.

Родители заметили, что Кати постоянно нет дома. Но на их вопросы она сразу же предъявила трудовые договоры, и от нее отстали. Больше никто не приставал к ней ни с мытьем полов, ни с готовкой. Единственно, что она все же начала делать — мыть за собой посуду. Раз уж ее снова начали нормально кормить.

Через месяц работы Катя чувствовала себя уставшей и разбитой. Она не понимала, как взрослые работают целыми днями и при этом остаются в живых. Деньги не копились даже немного. Как только появлялась более или менее крупная сумма, тут же находился предлог ее потратить. Зато Катя сама оплатила себе интернет на целый месяц и пару дней ходила, поглядывая на родителей свысока.

Однажды она не выдержала, вернулась домой после первой работы и решила больше никуда не ходить. Даже у сверхчеловека должны быть маленькие слабости. Она с удовольствием погрузилась в виртуальный мир, не обращая внимания на мать, которая как раз мыла полы. Катю иногда грызло легкое чувство вины за устроенную забастовку по поводу уборки. Но сейчас она находила этому законное оправдание — она работает, как и все. Имеет право на отдых.

Она увлеченно играла в какую-то игру, как вдруг услышала сквозь наушники приглушенный крик матери.

— Катя! Катюша! Подойди сюда, пожалуйста…

— Я занята! — бросила дочь, не отрываясь от игры.

— Катя!

Галина Андреевна замолчала и больше не беспокоила дочь. Та закончила игру и со вздохом сняла наушники. Придется пойти посмотреть, чего ей там было надо. Катя вышла в коридор и застыла в ступоре. На полу рядом с ведром воды лежала мама, ее глаза были закрыты, руки прижаты к животу. Рядом с животом и дальше к ногам багровела лужа крови. Катя бросилась к маме и начала ее трясти.

— Мам! Ты чего это? Мам! — Катя схватила ее за руки, те были холодны. Галина Андреевна не шевелилась. Катя начала судорожно щупать на ее шее пульс, но руки тряслись, буханье собственного сердца заглушало все вокруг. Девушка бросилась к себе в комнату, схватила телефон и набрала скорую. Сквозь всхлипывания кое-как назвала адрес, попыталась объяснить, что произошло. Дежурный с той стороны трубки немного успокоил ее, сказал, что они приедут как можно быстрее. Катя положила трубку и снова застыла. Через секунду кинулась назад. Мама все так же лежала на полу. Катю забила истерика. Она клялась себе, что никогда больше не проигнорирует ни одну просьбу матери, лишь бы та выжила. Она осторожно гладила женщину по голове, всматривалась в ее лицо в надежде, что та откроет глаза. В голове вертелись слова отчима — она не способна ценить единственного человека, который ее любит и для нее на все готов. И вот, похоже, этого человека больше в ее жизни нет. И с кем ей теперь жить? С отчимом? Ведь он теперь имеет право на эту квартиру так же как и она.

Катя не знала, сколько прошло времени, по ощущениям — целая вечность. Но вот в дверь позвонили. Молчаливые медики засуетились вокруг пациентки, проверяя дыхание и пульс, потом аккуратно положили ее на носилки и увезли, оставив девушку растерянно стоять посреди коридора. Она была в таком шоке, что даже не поняла, жива мама или нет. А как это выяснить, не знала. Снова звонить в скорую? А вдруг там скажут, что она умерла? Темная лужа на полу резала глаза. Катя взяла тряпку и начала мыть пол. Она долго оттирала уже подсохшую кровь. Потом сменила воду и помыла пол заново. Потом заодно вымыла всю квартиру. Потом мыла что-то еще, пока не пришел отчим.

Увидев Катю с тряпкой в руке, тот сразу понял, что что-то не так. На Катю было страшно смотреть. Опухшее лицо, растрепанные волосы, сумасшедший взгляд.

— Что случилось? Где Галина? — хрипло спросил Иван.

— Я не знаю, — всхлипнула девушка. — Ее в больницу увезли. Она сознание потеряла, и кровь была, она тут вот лежала, я ей скорую вызвала.

— Подожди, — опешил мужчина. — Как это случилось? Она упала?

— Я не знаю!

— Она жива вообще?

— Я не знаю! — Катя бросила тряпку и убежала в комнату, крепко закрыв за собой дверь. Забилась в угол дивана, поджав ноги и схватив подушку. Отчим начал куда-то звонить. Через пять минут постучался к Кате и открыл дверь.

— Успокойся, она жива, — мягко сказал он. — Просто глубокий обморок и сильная потеря крови. Она была беременна, оказывается, я и не знал, — он растерянно почесал в затылке. — Хорошо, что ты сегодня дома и вовремя вызвала скорую. Она могла умереть от потери крови. Она сейчас в реанимации, туда нельзя. Завтра поеду к ней. Ты со мной?

Катя молча кивнула, еле сдерживая слезы, отчим ушел. А у девушки вертелась в голове мысль, что она ведь могла и не выйти в коридор. Так и играла бы дальше, пока мать умирала в коридоре. Правы были полицейские, ох, как правы — она избалованная бессердечная дрянь.

На следующий день ни Иван, ни Катя не пошли на работу. Они собрали немного продуктов и вещи Галины Андреевны и отправились в больницу. Катя не сразу узнала маму, когда вошла в палату. Бледная, измученная женщина на кровати выглядела неживой. Но услышав, что в палате гости, она все же открыла глаза.

— Ванечка, дочка, — улыбнулась она через силу, — хорошо, что вы пришли.

— Как ты себя чувствуешь? — Иван сел на кровать и взял женщину за руку. Катя так и осталась столбом стоять рядом. Ей было неловко смотреть в глаза матери.

— Все уже хорошо. Катя вовремя вызвала скорую, они быстро приехали. Ребенка сохранили.

— Да ты что? — Иван расплылся в довольной улыбке. — А я уж думал, все, конец. Да и врач сказал, отслойка плаценты.

— Частичная, да. Много крови было. Там хоть прибрались? — она вопросительно посмотрела на Катю.

— Конечно, — буркнула та. — Так что, у нас будет прибавление, что ли?

— Если получится. Врачи говорят, надежды мало. Мне же после трех выкидышей бесплодие поставили. Я уж и не надеялась…

— Видишь, чудо какое! — сжал ее руку довольный Иван. — Значит, будет жить, значит, все будет в порядке. Теперь тебя беречь надо, да?

— Да, мне еще долго тут лежать на сохранении. Вы уж там как-нибудь сами, ладно?

— Не маленькие, проживем, — степенно кивнул Иван. Катя немного повеселела, видя, что мама вроде не злится на нее за то, что не сразу помогла. Они еще немного поговорили, потом отправились домой.

Следующий месяц в квартире было тихо и спокойно. Катя и отчим по очереди убирались в доме. Готовил еду Иван, Катя взяла на себя посуду. В августе Катя так и не поехала за границу. Но теперь она могла со спокойной совестью говорить всем, что поездка отменилась из-за больной матери. Не может же она, в самом деле, развлекаться, когда дорогой ей человек лежит в больнице. В глазах одноклассников и учителей девушка выглядела благородной героиней. Все ее хвалили и одобряли. Работала она до конца лета. Когда Галина Андреевна все же выписалась домой, ей категорически запретили заниматься домашним хозяйством. Поэтому вся работа по дому так и осталась на Кате и отчиме. Несмотря на прописанный строгий постельный режим, Галина Андреевна все-таки вставала, чтобы приготовить еду своим любимым. И Катя, наконец, вспомнила, что такое вкусные котлеты и наваристые борщи.

С началом учебного года работу пришлось прекратить. Катя решила взяться за учебу и всерьез задуматься о том, куда поступать после школы. За время летней работы Катя поняла, насколько трудно даются деньги и осознала, что надо пересмотреть некоторые прежние взгляды на жизнь. Она по-прежнему хотела стать танцовщицей, но история с мамой напугала ее. Ведь в танцах все будет зависеть только от ее физических возможностей. А если случиться травма? Да и эта работа уже не казалась ей стабильной и хорошо оплачиваемой. Если бы она стала чемпионкой мира, тогда да, все было бы возможно. Но, похоже, это ей уже не светило.

Катя решила поступать в экономический, чтобы быть поближе к деньгам. Да и расчет был на хороших парней, которые наверняка учатся в том институте на информационных технологиях и математике. Но вот поступить туда было очень сложно, придется напрячь все силы.

Родители такой выбор одобрили. И даже оплатили годовые курсы для абитуриентов. Катя погрузилась в учебу. Времени катастрофически не хватало, работать не получалось. К счастью, родители снова стали снабжать ее карманными деньгами. На костюмы для танцев хватало. Шоу-группа «Энергия» продолжала блистать на сцене, но девушки понимали, что это их последний год славы.

Мысль о грядущем пополнении в семье не выходила у Кати из головы. Лично ей этот ребенок был не нужен. Тем более в двухкомнатной квартире. Катя втайне надеялась, что маме все же не удастся выносить ребенка. Но под Новый год у Кати появилась сестра Маргарита. Девочка родилась раньше срока почти на полтора месяца и первые недели жизни провалялась в больницах вместе с мамой. Этот Новый год Катя отмечала с подружками у Веры дома. Ее родители ушли в гости, оставив девчонкам квартиру при условии приличного поведения. Те и правда вели себя хорошо. А алкогольные напитки распивали без буйных выходок. Пили, в том числе, и за Катину сестру.

— Везет тебе, Катька! — вздыхала уже изрядно захмелевшая Алена. — Я вот одна в семье, скучно!

— Везет тебе, — согласилась Вера, — я всю жизнь о сестре или брате мечтала.

— Ага, везет, — Катя сильно удивилась, что девчонки ей завидуют. Она сначала даже думала, что они издеваются. Сама она ничего хорошего в появлении нового члена семьи не видела. Неужели они не понимают, что теперь все будет крутиться вокруг этого бесполезного существа? А Катю окончательно превратят в рабыню. — Теперь я вообще все по дому делать буду, — угрюмо предрекла она. — У матери осложнения после родов, ей придется помогать. Но Ритку они на меня не повесят, пусть даже не пытаются! Вон пусть отчим отдувается, раз так хотел ребенка. А эта малявка будет орать по ночам, никто спать не сможет. Да я вообще как зомби буду!

— Ничего, — обнадежила Яна. — Это все недолго будет. Полгода-год, и уже не малявка, а человек. С годовасиком легче, они уже многое понимают. Мне нравилось играть с братом, они прикольные, такие лапочки!

— А я с сестрой до одиннадцати лет дралась, — усмехнулась Инна, — у нас же разница в возрасте маленькая. А потом ничего, подружились. Сейчас вещи друг у друга отжимаем, и косметику.

— У вас нормальная разница в возрасте! А у нас с Риткой разница в семнадцать лет! На фиг мне с ней играть-то? — ворчала Катя. — Вот ведь надумали рожать на старости лет! Это неприлично уже. Да еще и в год, когда мне поступать, — она еще долго жаловалась, а подружки ее успокаивали, подливая шампанского. В конце концов, Катя повеселела. Родители у нее, конечно, не сахар, хорошо хоть с подругами повезло!

Все оказалось примерно так, как Катя себе и представляла. Маргарита была беспокойным болезненным ребенком, все время хныкала и не давала спать никому. Галина Андреевна старалась не нагружать близких домашней работой. Но малышка практически не слазила с рук. Поэтому иногда с ней приходилось нянчиться и Кате. Она делала все возможное, чтобы этого избежать. Пропадала в библиотеках, делая там уроки, на курсах, у подруг, якобы вместе готовясь к экзаменам. Приходила домой только к ночи. Когда мама ей выговаривала, что надо хоть немного помогать с сестрой, отвечала, что не нанималась в няньки. И вообще, она достаточно много делает по дому, чтобы на нее вешали еще и сестру.

— Я вот точно никогда не буду сбрасывать на тебя своих детей, — выговаривала Катя Галине Андреевне. — Вот и ты, сама родила, сама и воспитывай. А мне учиться надо, мне некогда.

— Ну-ну, — вздыхала мама, — посмотрим, как ты будешь справляться со своими детьми.

— Уж всяко лучше, чем ты, — фыркала Катя. На открытый конфликт девушка уже не шла, понимая, чем это может закончиться. Ведь отчим теперь содержал всю семью. Но бросить время от времени шпильку матери в отсутствие Ивана было очень приятно.

Глава 3. Непривычные ритмы диско

На бюджетное отделение экономического института Катя поступила без проблем. Отчим посмеивался, говоря, что это произошло только благодаря маленькой Маргарите. Ведь Катю не напрягали с сестрой, только когда она делала уроки. Так что девушка училась как можно больше. Вместе с Катей в этот же институт поступила и Алена, только на платное отделение. Остальные участницы группы «Энергия» разошлись по другим учебным заведениям. Вера поступила в педагогический, а Инна и Яна вообще уехали из города.

Катя не грустила. Новая жизнь в институте захлестнула девушку. До сессии было еще далеко, у нее появилось много свободного времени, которое некуда было тратить. Идти домой после пар не хотелось — там опять нагрузят Ритой. Та уже подросла, и даже неплохо ходила, но сидеть с ней все равно было скучно. Катя по-прежнему не понимала, что хорошего люди находят в маленьких детях. Никакой пользы, одни заботы с утра до вечера.

Катя с Аленой поставили отличный танец на посвящение студентов. Их самба в миксе с джайвом зажгла весь зал. Девчонки в ярко-красных костюмах, расшитых сверкающим стразами, мгновенно стали звездами всего курса. К ним подходили знакомиться, как девушки, так и парни, некоторые просили научить их танцевать. Катя долго отмахивалась, пока Алена не прижала ее к стенке.

— Ну и чего ты сопротивляешься? Ты же не можешь жить без танцев! Пошли к ректору, выпросим зал, снова будем танцы ставить.

— Опять латину-соло? Сколько можно уже ставить это извращение? — скривилась Катя. — Бальные танцы надо танцевать в паре! Да и ты видела, кто к нам набивается? Толстушки да страшилки. Думаешь, из них можно группу сколотить?

— Группу может и нельзя. А вот деньги на них заработать вполне можно, что ты, лысая, вкалывать бесплатно? — сообразила практичная подруга. — Тут же у всех стипендия есть. А кто на платном учится, без стипухи, так у тех родители богатенькие, заплатят. Много брать не будем, так, чисто символически, на карманные, ок? Возьмешь меня в долю? Буду помогать.

Катя задумалась. Мысль, что она окончательно переходит в когорту тренеров, ей не нравилась. Она ведь хотела танцевать сама, хоть в паре, хоть в составе группы. Но рациональное зерно в предложении Алены было, лишние деньги были бы кстати. Уже через неделю в актовом зале главного здания института собралась группа желающих танцевать бальные танцы. Как ни странно, пришли и парни. Большинство девушек привели друзей, так как Катя предупредила сразу, что заниматься будет только с парами. В итоге на танцполе образовалось больше десятка пар.

Неуклюжесть и отсутствие чувства ритма у новых учеников Катю неимоверно бесили. Но эти люди платили ей деньги, так что она смирила свой суровый нрав и училась быть предельно вежливой и тактичной. К Новому году устроили первое соревнование с гостями, друзьями, видеозаписью и призами. Праздник получился отличным. Катины пары начали выступать на студенческих вечеринках. Девушка думала о танцах постоянно, каким-то чудом продолжая успевать по предметам. Во время лекций она прокручивала в голове новые вариации. Иначе высидеть на таких предметах, как математический анализ, макроэкономика и линейная алгебра, было бы невозможно. Если бы не танцы, Катя сбежала бы из института еще до первой сессии. Но благодаря своему хобби, сессию она все-таки сдала, причем, почти на отлично.

Ни о какой профессиональной танцевальной группе речи, конечно же, не шло. Никто из новых танцоров не дотягивал даже до уровня Алены. Той это пришлось по нраву — она вела себя как настоящий тренер, проводя занятия с самыми слабыми новичками.

— Нет, ну а что? — объясняла она Кате. — Кто кроме тебя тут знает, что я ни фига не тренер? Пусть платят, нормально же выходит. Ты только не говори никому.

— Не буду, — кривилась подруга. — Раз ты забрала себе самых бездарных. Кстати, видела, как наш препод танцует? — Катя захихикала. — Толстый, старый, а туда же. Чего приперся, непонятно. Я так удивилась!

— Да ничего он не старый! — возмутилась Алена. — Между прочим, он просто на тебя запал, вот и пришел.

— Еще чего! Пусть и не надеется, — фыркнула Катя.

— А почему нет? Взрослый мужик, кстати, опытный, состоявшийся, это тебе не студенты.

— Думаешь, моя мечта — стать женой препода?

— Это же не школа, в институте-то они неплохо зарабатывают, — призадумалась Алена.

— Вот и бери его себе, мне поклонников хватает.

Катя говорила правду — у нее в окружении действительно было несколько парней, отчаянно пытавшихся свести с ней знакомство поближе. Но она отметала все попытки, четко понимая, что не собирается связывать свою жизнь с бедными студентами. Впрочем, однажды она подпустила к себе одного из них, самого симпатичного, Славика. И через некоторое время у них даже дошло до интима. Не потому, что Катя была влюблена, она считала, что слишком умна для этого глупого чувства. Просто ей казалось, что быть девственницей в восемнадцать как-то неприлично. Вон та же Наташка с Павлом уже в школе познали весь процесс на практике. А она чем хуже? Но никаких чувств, кроме недоумения, у Кати первый секс не вызвал. Она искренне удивлялась, что люди находят в нем хорошего. Да и от Славика потом отвязаться стало почти невозможно. Он караулил ее повсюду и смотрел щенячьими глазами. Пришлось снова советоваться с хитроумной Аленой.

— А ты приведи его на наши занятия, — мгновенно сообразила та.

— Он этим не увлекается.

— Так надави. Мол, если любишь, научишься, а я только с танцорами встречаюсь. Мы его в пару поставим к той тетке, с которой препод танцует.

— Зачем?

— А препода я себе в партнеры возьму, — туманно пояснила Алена.

— Этого старика? — расхохоталась Катя. — По имени Сергей Аркалыкович?

— Он не Сергей, кстати, а Ержан. Татарин, я узнавала. И ему всего тридцать, нормальный возраст.

— Ты что, с ним хочешь…? — не верилось Кате.

— Ну а что? Это ты у нас тонкая-звонкая-красавица писаная. Ты где угодно себе принца найдешь. А простым смертным с лишним весом и отвратительным характером приходится брать, что дают. Сергей в разводе, детей нет, живет в своей квартире, зарплата явно выше среднего, старше меня, на молодых засматриваться не будет. То, что надо.

— Не хило ты подготовилась! — изумилась Катя. — Ты откуда все это знаешь?

— Умею пользоваться информационными ресурсами, — усмехнулась подруга. — И считаю, что к нему можно присмотреться.

— Как хочешь, — презрительно фыркнула Катя. Она последовала совету Алены, и к концу года Славик отстал от девушки, переключившись на более доступную партнершу.

Первый курс прошел незаметно и куражливо. Кате очень нравилась ее новая жизнь. Да и с родственниками отношения немного наладились. Катя быстро поняла, что стоит просто выполнять свою часть работы по дому, и от нее все отстанут.

Новые подруги открыли Кате еще одно отличное развлечение — ночные клубы с танцевальными вечеринками. Родители были ожидаемо против, как и родители большинства подруг. Но эта проблема решалась просто — стоило отпроситься ночевать к подруге, и девушки получали свободу. Родители почему-то всегда верили, когда их дочери сообщали по телефону, что они уже ложатся спать. Это в одиннадцать-то часов вечера! Отзвонившись, подруги шли на танцполы города, где и проводили всю ночь. Сначала их напрягало количество взрослых подвыпивших людей в данных заведениях, особенно мужчин. Но потом девушки ко всему привыкли и научились держать дистанцию. Алена и Катя отлично вписывались в дискотечные тусовки. Они не стеснялись танцевать давно знакомые хорошо отработанные вариации под современную музыку. Девушки даже переобувались в свои бальные туфли, чтобы танцевать без устали всю ночь. Латинские танцы неплохо ложились на современные ритмы диско. Девушки стали настоящими звездами танцпола и пользовались невероятной популярностью у мужчин.

Однажды в одном из клубов Катя познакомилась с мужчиной, который по ее представлениям подходил под описание идеального. Высокий, темноволосый, с выразительными карими глазами. Он был старше ее лет на семь, и работал в хорошей юридической фирме начальником отдела. Олег был общительным и довольно милым. Он шутил и развлекал Катю, с ним было легко и весело. А самое главное — он отлично танцевал, чем и покорил Катю раз и навсегда. Их совместная самба произвела на танцполе фурор. Конечно, он не был профессионалом. Но хорошая танцевальная база чувствовалась сразу. Олег подтвердил Катины догадки — он действительно занимался бальными танцами лет семь. Катя чувствовала, что это тот самый партнер, которого она так долго искала. Немного подтянуть его до своего класса, и можно выходить на чемпионаты. К сожалению, на ее предложение Олег рассмеялся и сказал, что завязал с танцами навсегда. Катя огорчилась, но ненадолго, решив уговорить его со временем.

Они начали встречаться. Подруги полностью одобрили такого кандидата в избранники. Этот парень был не зеленым студентом или старым преподавателем, а обаятельным красавцем, зарабатывающим приличные деньги. Да и перспективы у него были отличные, Катя планировала стать женой профессионального танцора, а потом и тренера, в которого рано или поздно превратится Олег. Она начала приглашать его на свои тренировки, как бы просто посмотреть. Олег иногда помогал вести занятия, показывая вариации в паре с Катей. Девушка чувствовала, что ее план срабатывает. А Олег нравился ей все больше и больше. Тому тоже нравилась Катя, его девушка была яркой и интересной, веселой и общительной — то, что надо для легких отношений.

Мужчина снимал хорошую квартиру, так что скоро отношения дошли до самого интересного. Катя быстро переехала к Олегу, несмотря на возражения матери. Та считала, что все происходит слишком быстро, ее дочь еще не готова к такому шагу. Но Катя и Олег жили счастливо. Они оба были неприхотливы в быту. Олегу было все равно, что приготовит на ужин Катя, да и сам вполне мог встать у плиты. К уборке они оба относились с пофигизмом. В их квартире всегда тусовались друзья, да и сами они часто выбирались в гости. Это была яркая и красивая пара, центр внимания во всех компаниях. Единственное, что беспокоило Катю, это возможность забеременеть.

— Ты только сделай так, чтобы я не залетела, — она серьезно нервничала, не зная, как вести себя в таких случаях и как решать вопрос с предохранением.

— Ну, ты что, Катюш, расслабься, — успокаивал ее Олег между поцелуями. — Мы же любим друг друга, какие могут быть проблемы? Я обо всем позабочусь, не переживай. Ты мне доверяешь?

— Конечно! — Катя таяла под его ласками. Не признаваясь себе в этом, она впервые в жизни была влюблена и полностью доверяла своему мужчине. Олег действительно чаще всего заботился о предохранении. Но иногда все же бывали и опасные моменты. Когда жаркое «я хочу тебя прямо сейчас, не бойся, все будет хорошо» перевешивали здравый смысл.

К концу мая, как раз перед сессией, такая беспечность дала свои плоды. Катя долго отказывалась верить, что все-таки забеременела. Она списывала задержку на нервы перед экзаменами, на позднюю весну, на случайный сбой цикла. Пока всезнающая Алена не заставила ее все-таки сделать тест. Эта маленькая белая полоска с двумя четкими красными линиями разделила Катину жизнь на «до» и «после». Она никак не хотела верить, что это случилось именно с ней. Ни с кем из ее подруг не случилось! Только с ней. А ведь она даже не окончила второй курс института! Катя бросилась к Олегу с неожиданной новостью.

— Что теперь делать, Олеж? Ну, вот что? — рыдала Катя у него на плече.

— Так. Успокойся, — он задумчиво почесал в затылке. Для него случившееся тоже стало шоком. Да и мысли были те же, что и у Кати. Почему именно я? Никого из друзей это не коснулось. — Все решаемо, детка. У нас два выхода. Один через больничку. Ты понимаешь, да?

— Да, но я не знаю даже, какой срок! И как это делается вообще? Куда идти-то?

— Сейчас найдем, не боись, — Олег направился к компьютеру, набирая в строке нужные слова об абортах.

— Вообще-то я боюсь, — поежилась Катя. — После абортов, говорят, такие осложнения бывают…

— Тогда есть и другой вариант. Поженимся, да и все, — Олег слегка нахмурился, эта перспектива ему не особо нравилась. Но Катя была его девушкой, бросить ее в таком положении было бы некрасиво. Да и серьезных проблем с женитьбой он не видел. Как и многие молодые люди, он был приверженцем девиза: не понравится — разведемся. Тем более, что они и так уже жили вместе. Подумаешь, ребенок! Что он может изменить?

Как оказалось, Катя действительно пропустила все сроки. Когда она попала-таки к гинекологу, срок беременности был уже десять недель. Врач настоятельно не рекомендовала ей идти на аборт. Да и сама Катя, увидев на УЗИ настоящего живого человечка, со сформировавшимися ручками-ножками, расхотела прерывать беременность. Как-то стало жалко это маленькое беспомощное существо. Нет, она все еще сожалела о беременности и корила себя за то, что трусливо прятала голову в песок, не желая знать, что происходит. Как будто оно само собой рассосалось бы. Но узнав, что аборт сейчас будет для нее опасен, вздохнула с некоторым облегчением. Значит, будет свадьба. Это же отлично! Олег ее любит, хорошо зарабатывает, у них все будет хорошо. А танцы никуда не денутся, на паркет можно вернуться уже через месяц после родов.

В выходные Катя пошла к маме, сообщить новости. Ее немного потряхивало от волнения. Она очень боялась, что мама напомнит ей Катины слова, что рожать надо только в достатке и исключительно для счастья ребенка. Мама была рада видеть дочь, которая навещала родной дом крайне редко. Чаще всего они созванивались по телефону, да и то разговоры сводились чуть ли не к двум фразам: «как дела?» и «все хорошо». Катя не любила разговаривать о младшей сестре, а мама сейчас не могла говорить ни о чем другом.

Маргарите было уже два с половиной года. Она сначала настороженно смотрела на Катю, не узнавая ее, потом запросилась на ручки к красивой тете. Катя, сидевшая на диване, со вздохом притянула девочку к себе.

— Что ж, сеструха, теперь ты гораздо симпатичнее, чем орущее по ночам чудовище, — пробормотала она, перебирая ее длинные темные кудряшки. Сестра явно пошла внешностью в отца.

— Да, она сейчас такая лапочка, — умилилась Галина Андреевна, — И такая умница! Пора в садик отдавать, на работу вот выхожу в сентябре. С Риточкой ведь уже гораздо легче. Все понимает, кушает сама, на горшок ходит…

— Ага, понятно, — прервала Катя. Никогда она не будет такой мамашкой, которую интересуют только детские сопли и какашки. Надо же и другие интересы иметь в жизни! — Мам, у меня тут новость есть, не знаю, как тебе сказать даже, — Катя изящно повела плечом и сделала вид, что нисколько не волнуется. — В общем, у нас с Олегом тоже ребенок будет скоро. Десять недель уже. Вот.

— Да ты что! — всплеснула руками мать, радостно улыбаясь. Правда, потом все же спрятала улыбку. Видимо, вспомнила Катино отношение к детям. Посмотрела на дочь насторожено. — И что вы решили?

— Не знаю даже, — Катя тоже посмела поднять взгляд. Мама вроде не злилась. — У нас с Олегом пока все хорошо, он рад. Предложение сделал, надо расписаться, наверное. Конечно, мне еще учиться долго, да и квартиру снимаем, не наша. С другой стороны, перевестись на заочное не проблема, а квартиру потом купим. Зарплата у Олега хорошая, полквартиры организация оплачивает. Какие могут быть проблемы?

— Знаешь, Катюш, я, конечно, рада, — отлегло от сердца у матери. — Это отличная новость. Но вот на счет того, что может случиться, это уж ты сама думай. Ты знаешь, что такое маленький ребенок, вон с Маргариткой пришлось повозиться, понимаешь. Денег на детей тоже уходит немеряно. Но если ты уверена в Олеге, если финансово все хорошо, да еще и пожениться надумали, то я только за, отговаривать не буду. Я скажу Ване?

— Валяй, — все тревоги за свое будущее рассыпались в пыль. Одобрение матери оказалось для Кати важным.

Мама позвала Ивана, который что-то готовил на кухне. Он вошел в комнату с огромной поварешкой в руке. Огромный мужчина выглядел очень внушительно даже в фартуке.

— Ванечка, мы скоро будем бабушкой и дедушкой, — лучезарно улыбнулась ему жена. — Катюша мне новость такую сообщила.

Катя сидела, ни жива, ни мертва, возней с сестрой прикрывая свою растерянность. Увидела серьезный взгляд отчима и сжалась. Но тот тоже не стал припоминать ей былые обиды.

— Что ж, неплохо, — пророкотал он басом. — Когда рожать?

— Где-то в начале декабря, по УЗИ поставили десятого.

— Значит, день рождения будет праздновать под Новый год, как и Рита? Надо же, какое совпадение! Ну а с Олегом вы что решили?

— Вы имеете в виду свадьбу? Ну, решили расписаться, на большой праздник денег не особенно много…

— Так мы помогли бы, да, мать? Дело ведь такое, серьезное. А те родители что говорят?

— Не знаю еще. У Олега одна мама, она в полиции работает. Я с ней мало общалась, а про ребенка не говорили еще.

— Ну, смотри. Мы поможем, если что. И со свадьбой, и дальше. Первый внук все-таки! Ты только учебу не бросай, ладно? Как-то надо институт закончить.

— Я уже думала, ага. На заочку переведусь, это просто.

Катя действительно не видела особых проблем в будущем. Она уже считала, что родит в декабре, пару месяцев проведет дома, а потом вернется к своей тренерской деятельности и будет и дальше ставить танцы по вечерам. Муж как раз будет приходить с работы и сидеть с ребенком. Конечно, сейчас он приходит поздно, у них на работе вечно какие-то совещания. Но после рождения ребенка все изменится, будет отпрашиваться раза три в неделю, это же несложно. А еще пару раз в неделю будет приходить свекровь или мама, а они с Олегом будут ставить собственные танцы.

Домой Катя шла с легким сердцем. Олег тоже поговорил с мамой. Та настаивала на рождении ребенка. Для нее это был бы единственный внук. Олег не стал говорить, что его мама не одобряла только кандидатуру невесты. Девушка без образования, подрабатывающая по вечерам на танцах, потенциальную свекровь не устраивала. Но своего ветреного сына она хорошо знала и радовалась, что он вроде как собирается остепениться.

Свадьба состоялась после сессии, в июле. Родители хорошо вложились в праздник с обеих сторон, так что мероприятие вышло красивым и достойным во всех отношениях. Жених с невестой смотрелись удивительно гармонично. Катя чувствовала, что это самый лучший день в ее жизни. Белоснежное платье, корона на голове, темно-рыжие локоны падают на плечи, беременного животика еще не было видно. Она была королевой вечеринки, а ее возлюбленный — прекрасным принцем. Все их поздравляли, дарили подарки, смех и счастье разливались в воздухе.

— Везет тебе, Катька! — сказала Наталья, когда подруги вышли на крыльцо ресторана подышать свежим воздухом. Она пришла без Павла, хотя Катя приглашала и его тоже. Но у него было какое-то другое мероприятие, которое он не смог пропустить. Жаль. Катя хотела ему показать, что он совсем для нее ничего не значит. Впрочем, для этого достаточно было одной Натальи.

— Да, везет, — согласилась Алена, — нашла себе настоящего принца, как и хотела. А заодно и отличного партнера по танцам! Вы даже под диско классно танцуете вместе, хоть и необычно это смотрится. И как он тебя любит! Это видно. А ты его любишь?

— Вот еще, — фыркнула Катя. — В паре любит кто-то один. Второй позволяет себя любить, знаете же. Вот и пусть любит, и на руках носит.

— Учитесь, девчонки, — улыбнулась Вера, — Катя умеет устраиваться в жизни! Вот так и надо. Как-то вот у тебя получается все — и мужик нормальный, и отношения, как ты хочешь! Мне бы так.

— И мне! — одновременно засмеялись остальные.

— Ой, да у вас тоже все будет, вы что! — чуть свысока ответила Катя. — Мы же самая лучшая группа! «Энергия»! Пошли лучше танцевать, покажем этим скучным старичкам, что такое настоящее шоу!

Они танцевали свои старые танцы, долго зажигая на танцполе. Потом все гуляли по теплому городу, распевая песни и веселясь до утра. Свадьба удалась.

Через месяц молодожены переехали в новую квартиру. На свадьбу им подарили приличную сумму денег, Олег сказал, что этого как раз хватит на первоначальный взнос. Он взял на себя все хлопоты по приобретению квартиры и меблировке, дав Кате возможность спокойно заняться своим здоровьем и съездить к бабушке в другой город.

В новой квартире друзей уже было меньше. Катя стала раздражительной и часто уставала. Особенно это стало заметно, когда начался новый учебный год, в который она вошла с уже заметно округлившимся животиком. Вести тренировки ей уже было тяжеловато, но она продолжала это делать, не желая окунаться полностью в свою беременность. Алена ей помогала вести занятия и часто подменяла подругу.

Сын Павлик родился третьего декабря. Роды прошли быстро и почти безболезненно, Катя даже не поняла, почему остальные женщины кричали так, что было слышно на всю больницу. Впрочем, спросить было некого — Катя лежала в отдельной платной палате. Малыш родился крепким и абсолютно здоровым, из больницы их выписали уже через три дня. Вплоть до родов, даже в палате, Катя усиленно готовилась к сессии, считая, что сможет как-то выбраться из дома на зачеты и экзамены. Но после родов эти глупости выветрились из головы без следа.

На девушку свалилось множество проблем, которые она упорно игнорировала раньше. Хорошо, что всеми вещами для ребенка занимались мама и свекровь. Кате надо было лишь вспомнить, где что лежит. Первую неделю свекровь жила с молодыми, помогая по хозяйству и бурча, что не так она собиралась провести свой отпуск.

Катя жила как во сне. Постоянная боль преследовала ее с утра до вечера. Она не предполагала, что первые дни после родов ей будет невыносимо больно сидеть и наклоняться, а грудь будет разрываться от молока и отдавать болью во все тело. Сцеживать молоко стало тем еще квестом, оказалось, что это не просто неприятно, а довольно мучительно. Спать по ночам было невозможно — ребенок был беспокойным, кормить Павлика приходилось каждые три часа. Уже через неделю от постоянного недосыпа девушка перестала соображать, где реальность, а где сон. Она могла заснуть даже сидя на унитазе.

Через десять дней муж вышел на работу, как показалось Кате, с радостью. Она бы тоже сбежала из этого ада, но бежать было некуда. Целый месяц девушка приспосабливалась к новому образу жизни. Новый год прошел мимо этой семьи. Павлик был еще слишком мал, чтобы ходить с ним в гости или приглашать гостей к себе, так что Олег просто угрюмо выпил шампанского под бой курантов, а Катя и вовсе ушла спать, пока сын предоставил ей такую возможность. На выходные приходила мама, чтобы помочь по хозяйству. И это были самые счастливые дни в Катиной жизни. Только тогда она могла нормально помыться и хоть немного поспать. Но мама работала, да и дома ждала младшая дочь, за которой пока нужен был глаз да глаз, так что надолго уйти из дома женщина могла не всегда. Свекровь же заходила все реже.

С подругами Катя практически перестала общаться. Сама она никогда не звонила — ей все время было некогда. Они тоже не звонили, опасаясь разбудить ребенка, если он вдруг спит. В редкие моменты общения Катя с трудом подбирала темы для разговоров. Учеба, сессии, новые романы и дискотеки были сейчас от нее очень далеко. А странный цвет какашек Павлика, который сейчас ее действительно беспокоил, вряд ли мог вызвать интерес у нормальных людей. Катя постепенно превращалась в замкнутую домохозяйку.

Олег сначала старался помогать Кате с ребенком, но потом ему это наскучило. Через пару месяцев нервы у мужчины начали сдавать. Его жизнь изменилась слишком круто. Он не представлял раньше, сколько внимания требуют младенцы, и был не готов к таким переменам. Закончились веселые вечеринки и посиделки с друзьями, теперь все время уходило на семью. Сходить в гости с ребенком было невозможно — Павлик был беспокойным, каждый выход в свет превращался в мучение. Жена тоже изменилась — вместо энергичной позитивной красавицы дома его ждала неухоженная замученная тетка всегда в плохом настроении.

Олегу было тяжело — после работы отдохнуть не получалось: ему сразу вручали младенца. Создавалось впечатление, что он работает в две смены. Олег злился. Ведь Катя целый день сидела дома, а он все-таки работал. К единственному добытчику в семье надо бы относиться чуть лучше, чем к мебели. К тому же его беспокоило, что Катя не считала денег. Она постоянно требовала то одно, то другое, а ведь молодая семья оплачивала ипотеку. Да, перед началом родов они посчитали, что могут себе это позволить, но сейчас уже подошли к концу все имевшиеся накопления, а одной зарплаты на все не хватало. Раздражение копилось, пока не вылилось в грандиозный скандал.

Тем вечером Олег позвонил домой, сказав, что задержится на дне рождения у друга. Катя не смогла не то что возразить, она вообще не сумела сказать ни слова по этому поводу, плохо понимая, что такое день рождения и как на нем можно задержаться. Олег же расценил Катино молчание как согласие и положил трубку со словами «Ну, пока, целую!»

Катя опомнилась только через полчаса и начала звонить мужу. Он уже явно был навеселе и не сразу снял трубку.

— Да, Катюш! Что случилось? — спросил он, как ни в чем ни бывало.

— В смысле что случилось? — прошипела в трубку Катя. — У тебя ребенок дома маленький, а ты по гостям гуляешь!

— А что мне теперь, все время дома сидеть? — разозлился Олег. — У вас же там все в порядке? Ничего страшного, если я задержусь немного. Я же должен хоть немного отдохнуть и расслабиться! Сколько можно уже на мне ездить? Я устал, в конце концов!

— А я когда буду отдыхать? — слезы брызнули из глаз Кати, в горле встал ком от обиды.