Бесплатный фрагмент - Так не бывает

Елена Уренская
ТАК НЕ БЫВАЕТ
Синопсис

Героиня повести Елены Уренской «Так не бывает» — сельская девушка из благополучной и любящей семьи. Она окончила институт в областном городе и осталась там работать врачом. Она скучает по родному дому и родителям, младшему брату. Встретив любовь, она представляет своего избранника родителям, ей важны их одобрение и оценка. Узнав, что любимый мужчина дочери уже был женат и имеет дочь, родители категорически запрещают героини связывать с ним жизнь. Она должна принять нелегкое решение, сделать выбор между любимым человеком и пожилыми родителями. Иначе они не принимают ее в родительском доме. Героиня не может принять самостоятельного решения. Конфликт с родителями постепенно приводит к напряженности в отношениях с любимым человеком. Героиня не замечает признаков их отдаления друг от друга, не хочет прислушиваться к мнению мужчины. Через несколько лет их отношения завершаются. Дочь возвращается в родительскую семью. Конфликт с дочерью явился тяжелым испытанием для родителей, ее отец умирает от инфаркта, мать начинает сильно болеть. Брат принимает решение перевезти мать на житье к героине. Она ухаживает за ней двенадцать лет. Брат с женой ведут хозяйство в родительском доме. Мать убеждает героиню стать по документам единственной хозяйкой в доме после ее смерти, так как боится, что брат с женой лишат ее возможности там жить. Героиня наотрез отказывается, она считает, что это будет предательством по отношению к младшему брату. После смерти матери брат требует героиню отказаться от своей части наследства в пользу дочери. Та не может лишиться возможности жить в доме своего детства и отказывается. Несколько лет идет противостояние брата и сестры. Оно заканчивается, когда героине требуется срочная помощь брата. Брат оказывает помощь, но по- прежнему настаивает на ее отказе от свое части дома, правда, теперь предлагает ей небольшую сумму. Под давлением обстоятельств героиня соглашается. Ей мучительно хочется проиграть назад свою жизнь, принять другие решения, прожить жизнь по -другому. Но если не принимаешь решения самостоятельно, то за тебя принимают решения другие, и ты живешь не своей жизнью, а по написанному ими сценарию.

Натуля всегда знала, что она самый желанный и любимый ребенок, она хорошенькая и умненькая, поэтому ей можно все. Другие дети в детском саду боялись воспитательницы и родительского наказания за проступки, а Натуля не боялась ничего. Поэтому когда ей стало скучно душным летним днем играть с другими детьми во дворе садика, она просто вылезла через дыру в заборе и пошла к речке. Направление она примерно знала, ориентировалась по цвету домов. Шла спокойно и уверенно, здороваясь со встречными, как ее учили. Так она дошла до реки, но войти в нее не успела. Прибежала растрепанная воспитательница, откуда — то взялась соседка и еще одна незнакомая Натуле женщина. Они кричали, ругались, а воспитательница плакала. Все вместе они отвели ее назад в садик. Как выяснилось впоследствии, соседка заметила знакомые бантики, отследила маршрут и подняла тревогу.

— Ну как мог пятилетний ребенок уйти один на реку? Ты же знаешь, что строго запрещено выходить одному ребенку за пределы детского садика! — это Натулю повели к директору на воспитательную беседу.

— Мне стало скучно- спокойно объясняла та.

— Вот подожди, придут за тобой родители, они тебе покажут, как убегать. — зловеще пригрозила воспитательница.

Как и следовало ожидать, папа только восхищенно покрутил головой.

— Ну, ты у меня и сорванец! И ведь сумела дорогу найти!

Мама неодобрительно покачала головой, но, то ли не хотела противоречить папе, то ли сама особого проступка в побеге не видела, но Натуля никакого наказания не получила. Получила воспитательница, которая плохо следит за детьми и от которой дети убегают незамеченными. Тем более, что родители Натули были не последними людьми в селе. Мама была завучем, папа был агрономом, вторым человеком после председателя колхоза.

История встречи родителей была интересна и необычна.

Папа после службы в армии поступил в сельскохозяйственный институт. После армии поступить было гораздо легче. Поле четвертого курса его направили на другой конец страны на практику в село. В этом же селе начала работать учителем младших классов молодая симпатичная учительница, которая приехала сюда по распределению после окончания педагогического училища. Село было небольшое. Молодая учительница старалась завоевать авторитет учеников и родителей, поэтому вела себя строго, на улыбки молодого практиканта не отвечала, держалась с достоинством и холодно.

При своей показной степенности она была молода, черноглаза, смешлива, налита здоровьем и весельем, искрилась радостью от жизни и гордостью от статуса сельской учительницы. Когда взрослые люди первыми уважительно здороваются с девятнадцатилетней учительницей, это значит, что ты правильно выбрала свой путь в жизни.

Практикант тоже был родом из села, он хорошо понимал особенности поведения учителя. На танцах с ней не познакомишься, в клуб она не ходит. Но практика заканчивалась. Пора было возвращаться. Поэтому решающий вопрос был задан молодой учительнице прямо на улице, после того, как они солидно поздоровались на виду сельчан.

— Пойдешь замуж за меня? Решай сразу, мне уезжать через два дня. Если согласна, надо увольняться и ехать.

— А ты что, любишь меня?

— Ну конечно, если замуж предлагаю. Мужем буду хорошим, детей родим. У меня работа будет хорошая. Собирайся.

— А подумать?

— Да что тут думать. Иди, собирайся.

Да, романтических встреч и свиданий под луной не было, но сразу была обрисована перспектива семейной жизни и основательность будущего мужа.

Ошарашенная Маша в глубокой задумчивости пошла в школу. Главный вопрос, который она себе задавала- хочет ли она так стремительно и внезапно изменить свою жизнь? Родители далеко, ехать советоваться времени нет. Советовалась с бабой Клавой, у которой снимала комнату в доме.

— Да что тут думать, соглашайся. У нас им все довольны. Работал хорошо, хоть и не настоящий пока специалист, а студент. Старательный. Справедливый. Серьезный. И из себя видный, детки хорошие пойдут. Это тебе Господь счастье прямо на ладонь кладет. Да уж не сомневайся, родители тебе тоже бы насоветовали. Видишь, замуж зовет, семья будет, дом свой, хозяйство. Езжай, девонька. Будешь счастлива.

— А я же его не знаю совсем, мы и не встречались толком.

Баба Клава добродушно рассмеялась.

— Для того, чтобы человека узнать, с ним надо пуд соли съесть. А поцелуи под луной узнать человека не помогут. Вот то, что им люди довольны остались, так это важно. Езжай.

И Маша поехала. Ей сняли комнатушку в шумной и большой коммунальной квартире. Жила одна, Петр приходил по вечерам, они беседовали обо всем, в основном, о будущей жизни. Ездили знакомиться с родителями. И родители Петра, и родители Маши кандидатуры одобрили, дали родительское благословение. Сначала ездили в село к родителям Мащи. Те встретили молодых доброжелательно. Петр им понравился. Разговаривали, обсуждали будущее и перспективы, мама рассказывала про маленькую Машу, показывала детские фотографии.

Потом поехали к родителям Петра. Маша волновалась перед встречей с будущей свекровью, но та выбор сына одобрила сразу — девочка тоже из села, вести хозяйство приучена, не лентяйка, вежливая, да и симпатичная.

После этого было знакомство родителей между собой и обсуждение свадьбы и будущей жизни. Оказалось, что родители жениха и невесты втайне от них давно припасали вещи для первого обустройства дома и хозяйства. То, что раньше называли «приданое». Мать Петра давно хотела женить сына на хорошей девушке, родители Маши мечтали о внуках. Одобрение родителей с обеих сторон было очень важно для Маши, ведь известно, что если идти замуж против воли родителей, то никакого семейного счастья не получится.

Маша заметно расслабилась, стала озорной и смешливой, с удовольствием готовилась к свадьбе.

Подали заявление в ЗАГС, сыграли скромную свадьбу в доме жениха, была родня со стороны жениха и невесты, много подружек Маши, друзей Петра. Платье Маши было скромным, но очень шло ей. По мнению всех родных, свадьба удалась. Все желали молодым счастья и долгих лет совместной жизни.

Эту историю Натуля, а потом и ее брат Сережа слышали много — много раз зимними вечерами. Мама любила вспоминать, как она растерялась от неожиданности, но на молодого агронома она и раньше посматривала с интересом. Папа дополнял мамин рассказ. Оба они лучились от счастья, когда вспоминали свою историю любви.

— Вот, дочка, и тебе так надо. Один раз и всю жизнь, чтобы человек был хороший, основательный. А, главное, чтобы мы твой выбор одобрили. Ведь без благословения родителей счастья не жди, — поучала мама Натулю зимними вечерами в уютно натопленной комнате.

— А где же я встречу такого, как наш папа? — пытливо спрашивала маленькая Натуля.

— Об этом не думай. Ведь настоящее счастье везде найдет, как меня нашло, придет, сама поймешь и почувствуешь, — рассудительно успокаивала мама.

Дальше история молодых была более прозаичной.

В съемной квартире молодые жили недолго. Петр получил диплом агронома и направление в большое село.

Молодых встретили с радостью. Прибыло сразу два нужных специалиста. Им выделили дом, помогли с обустройством. Маша работала в школе, учителем младших классов, Петр работал агрономом.

Оба они были старательными, работали на совесть, стали пользоваться уважением. Завели хозяйство, сначала курочек, поросят, а потом и корову. Маша с удовольствием вставала рано утром, босиком бежала по холодной, росистой траве в огород, перекинув длинную косу через плечо, осторожно пропалывала хрупкие огуречные плети, гладила сырую от росы тугую капусту, озабоченно снимала жуков с картофельной ботвы. Ей нравился ее огород, нравилось заниматься своим небольшим пока хозяйством. Она с удовольствием смотрела на облака на синем небе. Именно так она и мечтала жить с семьей.

Корову свою она любила, разговаривала с ней, даже смеялась, прижимаясь к теплому шершавому боку. Угощала корочкой хлеба, присыпанного солью, целовала в теплый влажный нос. Вот только детей у них с Петром не было целых пять лет. Маша стала завучем младших классов, несмотря на молодой возраст. Она пользовалась уважением более старших коллег, гордилась этим. С детьми она была всегда спокойной, терпеливо повторяла трудные правила по несколько раз, с родителями разговаривала доброжелательно, не жаловалась на детей, но и не выгораживала, старалась разумно выходить из конфликтов.

Она очень хотела своего ребенка, а лучше двоих, мальчика и девочку, она была готова воспитывать своих детей по всем правилам педагогики.

И когда родилась долгожданная доченька, радости родителей не было предела. Умненькая, красивая, живая, подвижная. Назвали дочку Натальей, в честь матери Петра. Дома звали Натулей, Натусенькой.

Родители не уставали любоваться каждым шагом Натуси, восхищаться каждым жестом. Ах, какая у них доченька смышленая, забавная, а главное, здоровая и веселая. Днем с ней занималась Мария, после работы Петр не спускал со своих рук. И Натуля постоянно ощущала родительскую любовь, восхищение. Ее никогда не ругали ни за шалости, ни за случайно разбитые или сломанные вещи. Натуля купалась в родительской любви, наслаждалась ей.

Потом мама вышла на работу, а Натусю отдали в детский садик. Другие дети в саду рассказывали, что родители наказывали их за проступки. Подружка Ирочка жаловалась, что родители ее не любят, кукол не покупают, иногда кричат и ругают. От обиды Ирочка даже плакала. Натуля Ирочку жалела, у них дома было спокойно, никто не ругал нее, в новых игрушках не отказывали. Родители переглядывались, когда Натуся что — то просила купить, и папа обычно говорил: «Ну что же, ты же хорошая девочка, мы тебе купим». Родители часто повторяли Натуле, какая она для них любимая и долгожданная, как они ее любят, всегда будут ее любить.

Когда Натуле было шесть лет, родился братик Сережа. Самое удивительное, что ревности к маленькому братику она не испытывала, за внимание родителей с ним не конкурировала, она по- прежнему была уверена в любви родителей. С рождением братика появились новые приятные моменты, например, можно было не ходить в детский сад, а оставаться с мамой дома. Маленького Сережу кормили вкусной жидкой кашей из бутылочки, она очень нравилась Натуле, она иногда выпивала всю бутылочку. Мама только качала головой и готовила Сереже новую порцию. Вечером папа приходил с работы и начинал готовить ужин. Натуля помогала ему, крошила, подавала, смешивала. Папа готовил потрясающе вкусный борщ, жарил картошку с мясом, по выходным пек румяные, пышные пироги. Этому он научился у своей мамы.

Маша готовила не очень вкусно, да ей и некогда было проводить много времени у плиты. В хозяйстве появилось две коровы, два теленка, свиньи и куры. Всех надо было накормить, коров подоить, сделать из молока творог или масло. Папа все это понимал, и помогал Маше чем мог.

Когда Сереже исполнился год, Наташа пошла в школу. Она ходила в школу самостоятельно, ее не провожали. Уроки она тоже учила самостоятельно. Тетради с домашним заданием у нее не проверяли, приучали к самостоятельности и ответственности.

Когда Сережа подрос, его отдали в детский сад, мама вышла на работу. Вечерами она сидела за круглым столом под оранжевым абажуром и проверяла бесконечные тетради. Натуля рядом с ней делала уроки, потом шла помогать папе, который готовил. Сережа не мешал никому, он терпеливо играл машинками, ждал, пока сестра закончит с уроками, а потом она станут играть в разные увлекательные игры, она придумает какие- нибудь приключения, а перед сном почитает сказки. Он очень любил, когда ему Натуля читала сказки. Она меняла голос, делала страшные глаза или показывала жестами, как происходили сказочные события. Сережа прижимался к ней, сидя в своей кроватке, обхватывал ее за талию, полулежал на ней. Постепенно его руки тяжелели, объятие ослабевало, он засыпал рядом с сестрой. Сережа был очень привязан к старшей сестре.

Натуля училась хорошо, но зимой иногда могла сбежать с уроков поиграть с мальчишками в хоккей. Играли в поле, домой возвращались, когда одежда промерзала так, что стояла колом, а ноги не чувствовались совсем. Может, кого — то и ругали за побег из школы. А вот Натусю никогда. Папа сразу приносил таз с горячей водой отогревать синие ноги, растирал руки, и наливал огромную тарелку жирного борща со сметаной, чесноком и черным хлебом. После сытной еды разомлевшая от тепла Натуля пыталась учить уроки, но глаза закрывались сами.

— Да иди уж, завтра выучишь — слышала в полудреме Натуся и засыпала.

Подросшая Натуся помогала маме по хозяйству, научилась доить корову, кормила поросят. Поросят она любила больше, чем кошек и собаку во дворе. Они были такие розовенькие, с живыми глазками, забавные, смышленые. Она могла часами любоваться на них и на их проделки. Хотя телят Натуся тоже любила, привязывалась к ним, разговаривала и гладила.

Училась Натуся хорошо. Когда она училась в седьмом классе, папа с мамой стали обсуждать ее будущее.

— Натуле дорога или во врачи, или в учителя, — считал папа.

— Ох, нет, не надо в учителя — отвечала мама, которая сидела с пачкой тетрадей, — так и будет, как я, с тетрадями всю жизнь маяться.

— Ну значит, врачом дочка станет, — решил папа.

Натуля приняла это решение как приказ, ведь любящие родители лучше нее знают жизнь и понимают, что лучше для их любимой дочери. Для нее это означало, что теперь следовало приналечь на химию и биологию, и можно вполне отпустить историю с географией.

С восьмого класса Натуля стала ходить в клуб на танцы, вместе со своими школьными подружками, если тех отпускали родители. Могли не отпустить, если те получали двойку или не выполняли задание по хозяйству. Натулю отпускали всегда. Родители не беспокоились за нее — кто же посмеет обидеть дочку главного агронома?

Так как родители были твердо уверены в том, что дочка непременно поступит в институт, они стали потихоньку приучать ее к самостоятельной жизни в городе. В областном городе у мамы жила дальняя родственница, учительница, сейчас пенсионерка. Она была одинока и с радостью стала принимать на каникулах Наташу.

Девочка была симпатичная, воспитанная, помогала по дому, с радостью училась новому. Они вместе ходили в театр, в кино, на выставки, просто гуляли по набережной. Ненавязчиво Натуле прививались правила хорошего тона и поведения, бывшая учительница делала это деликатно и необидно. А Натулины родители, когда привозили погостить, обязательно снабжали деревенскими продуктами — жирным творогом, свежей сметаной, крупными яйцами, домашними курами. Пенсионерка не скрывала радости от гостинцев, такие свежие продукты можно было купить только на рынке, а на пенсию много на рынке не купишь. Она с удовольствием принимала Наташу в гости, готовила вкусные блюда из деревенских гостинцев.

Натуля из городской еды признавала только мороженое. Она с детства привыкла к нежной свинине, домашней сметане, рассыпчатой картошке, сладковатому творогу, тем более, что папа умел из всех этих продуктов готовить потрясающе вкусные блюда. То, что продавалось в магазине, ей не нравилось. Но жизнь в городе ей нравилась: оживленные улицы, звонки трамвая, нарядные девушки на набережной. Она рассматривала модно одетых женщин, старалась копировать прически и манеры.

Когда Натуля училась в девятом классе, папа купил машину и стал по выходным возить детей в город на выставки, в театр, в гости к дальним родственникам, ведь Сережа по окончании школы обязательно поступит в институт и тоже станет студентом.

Иногда с ними ездила и мама. Но она была больше ориентирована на магазины и на обновки детям. Вещи мама выбирала добротные, качественные, Натуля никогда не спорила с ней, она доверялась вкусу мамы и ее жизненному опыту.

— Нет, тебе это не к лицу, — уверенно говорила мама, и Натуля молча и спокойно снимала примеряемую вещь. Мама знает лучше, что ей идет, она плохого не посоветует.

Как и следовало ожидать, Натуля получила золотую медаль. Девчонки на выпускном вечере шептались, что это несправедливо и некоторые пятерки Натуле натянули. Лучшая подруга сообщила об этих слухах самой Наташе. По глазам дочери мама сразу поняла, что Натуся сильно обижена и уязвлена.

— Да ведь они завистницы, сами не учили, троешницы все, вот и завидуют тебе, тем более, что скоро ты поступать уедешь. Не слушай их. И Светку больше в дом не пускай, хороша подруга, сплетни разносит, — твердо сказала мама, как припечатала, и Натуля сразу успокоилась.

На экзамены Натулю возил папа. Приходилось очень рано вставать и загодя выезжать в город, хорошо, чтобы не опоздать на экзамен.

Все четыре экзамена Натуля сдала хорошо, по химии, биологии получила пятерки, а вот по физики четыре. Сочинение написала тоже на четверку.

В исходе никто не сомневался.

В назначенный день Натуля с папой приехали смотреть списки поступивших.

Натули в списках не было! Смотрели внимательно через головы других, искали и по алфавиту и просто по спискам. Нет, в списках ее не было.

Папа, уверенный в ошибке, сам пошел в канцелярию. Ему подтвердили, что Натуля не набрала проходной балл. В медицинский институт в этом году было четырнадцать человек на место, она не прошла по конкурсу, хоть и сдала экзамены без троек.

Так не бывает!

А как же мечты о профессии, уверенность в новой жизни, желание начать самостоятельную жизнь в городе? Это что, все мечты так резко разбиты? А как же вернуться назад в село, где завистницы станут говорить о натянутых пятерках и ухмыляться вслед?

Это был первый раз, когда планы и мечты Натули так резко, насильно и грубо оборвали.

Натуля так растерялась от внезапности происходящего, от того, что планы так резко разрушены, что с трудом слышала папин голос, как будто издалека. Губы папы шевелились, но слова Наташа не понимала и не воспринимала. Перед глазами плыла темная пелена. Мыслей не было. Ее голову словно стянуло железным обручем, хотелось снять его и вернуть цвета и звуки.

— А что же теперь со мной будет? — прошептала она. Но папа ее расслышал.

На ослабевших ногах она дошла до машины. Папа также был сильно расстроен, но старался держаться перед дочерью.

Всю дрогу домой Натуля тихо плакала в машине. Слезы принесли ей облегчение, хотя она обессилела от слез.

А вот мама не плакала.

— Иди спать, а мы с папой подумаем, что дальше делать, — довольно спокойно сказала она, и Наташа, ослабевшая от всего происходящего, от слез, от разбитых планов, ушла к себе в комнату.

Мама с папой о чем — то долго совещались, сквозь сон доносились их голоса.

Утром папа довольно бодро сказал Натуле: «Ну что, дочка, отдохнула? Идем, расскажем тебе, что мы с мамой решили».

Решили они так.

Никому в селе о том, что Натуля не поступила, решено было не говорить. Перед кем они отчитываться должны, перед завистницами?

Папа поедет в город, поговорит с родителями, дети которых тоже не поступили, и поищет репетиторов. Все- таки сельская школа и городская отличаются по подготовке, а золотая медаль не исключает подготовки с репетиторами к экзаменам. Натулиной вины в случившимся нет. Надо было самим родителям заранее подумать о репетиторах и более строгой подготовке.

Готовиться Натуля будет весь год, со всей серьезностью, и, конечно же, на следующий год непременно поступит. Деньги на оплату репетиторов у них есть, об этом беспокоиться нечего. Родители откладывали для своих детей, хотели обеспечить их будущее.

Жить можно у той же дальней одинокой родственницы, папа договориться. Только Наташа должна обещать помогать ей по дому. А родители будут их регулярно обеспечивать свежими домашними продуктами, да и деньгами помогать будут. Раньше она оставалась довольна Натулиными приездами, а теперь одной и жить будет не скучно, и помощь пенсионерке будет хорошая.

Так решили родители. Наташа, чувствуя вину в том, что подвела родителей, не поступила и создала много им проблем, со всем соглашалась, обещала как следует заниматься, во всем слушаться и помогать.

Папа узнал адреса репетиторов, сумел договориться о занятиях.

На занятия надо было ходить пять раз в неделю. Бабушка- дальняя родственница согласилась на постоянное проживание с ней Натули. Она была рада оказаться под присмотром, с помощницей по дому, со свежими домашними продуктами в изобилии.

Вещи собрали быстро, папа перевез их двумя рейсами. Так Натуля стала постоянно жить в городе у очень дальней родственницы. Хлопот она ей не доставляла. Ни в чем не прекословила, не спорила, старалась делать все так, велели. Чисто убирала однокомнатную квартиру, давно не знавшую ремонта, помогала со стиркой.

Из привезенных родителями продуктов бабушка с удовольствием готовила вкусные блюда, она любила пряности и щедро добавляла их в блюда. Знакомые с детства продукты приобретали совершенно неожиданный вкус, хотелось распробовать блюдо и научиться готовить так же. Дома готовили очень вкусно и сытно, но без особых изысков. Бабушка гордилась своим умением готовить, с удовольствием делилась своими кулинарными секретами, приучала Натулю изменять вкус блюд пряностями, ведь такое умение всегда пригодиться девушке в жизни.

Это были все развлечения в Натулиной самостоятельной жизни. Каждый день она ходила на занятия и старательно выполняла дома все домашние задания. Она решала задач всегда больше, чем было задано, писала сочинения по всем рекомендованным темам, читала дополнительные учебники, которые ей давали. Все вечера она просиживала за круглым столом, покрытым вязаной скатертью, и учила.

Бабушка жалела Натулю.

— Ты же сидишь, как за точилом, поди сходи хоть в кино или иди погуляй, заболеешь еще, целыми днями учиться. Пока молодая, надо и развлекаться.

— Я здесь не знаю никого, и гулять мне не хочется, — отвечала Натуля.

Тогда бабушка придумывала готовить по необычному рецепту и просила Натулиной помощи, или затевала уборку. Таким нехитрым способом она давала Наташе передышку от уроков.

В пятницу, освободившись после занятий, Натуля уезжала домой. Там ее ждали все: и мама с папой, и брат, и кот, и собака во дворе, и коровы. Все бросались к ней навстречу, кто целовал, кто весело мяукал, кто возбужденно лаял, кто призывно мычал. Поднималась радостная суматоха. Ну все, Наташа вернулась к себе домой. Начиналась другая жизнь.

Папа топил баню, вместе с Сережей они носили воду, готовили веники. Сначала в баню шли папа с Сережей, потом, когда было уже не так жарко, мама с Натулей.

Мама запаривала веники в березовом тазу, и они с Натулей ополаскивали этим настоем волосы, чтобы они были шелковистыми и густыми. Вместо крема лицо мазали деревенской жирной, свежей сметаной, и кожа была гладкая и шелковистая. А еще мамам заваривала разные душистые травы, ими надо было умывать лицо и омывать тело. От этих настоев пахло летом, лугом, и становилось легко и спокойно на душе.

Распаренные, пахнущие травами, расслабленные и разморенные теплом они возвращались домой, садились ужинать папиными блюдами: жирным борщом, вкусным холодцом, соленым салом. Потом долго пили чай с пирогами. У мамы был специальный мешочек, в который она складывала сухие травы в известной только ей пропорции. Здесь были и мята, и ромашка, и богородская травка, и листья земляники и смородины, и много других. Все вместе они давали запах домашнего праздника, когда хорошо, спокойно и уютно. А если добавить в такой чай душистый мед, то глаза начинают закрываться сами, и во сне видишь счастливые и радостные сны.

Такой чай пили не только дома. Его брали в термосе с собой в поле, когда сажали, пололи или копали картошку. И тогда тяжелая многочасовая работа под солнцем, в неудобном положении тоже воспринималась как разновидность семейного праздника.

Натуля очень скучала по дому всю неделю, по маме с папой, по Сереже. Она любила свой дом, не очень большой, но теплый и уютный, где ее всегда ждут, где ей рады, и родители обязательно найдут выход из любой беды.

Разница в возрасте в шесть лет делала Натулю непререкаемым авторитетом для брата, хотя он уже стал ершистым подростком. Однако мнению сестры он доверял полностью, рассказывал про школу, про планы в жизни, про своего друга, с которым они иногда ссорились. А Натуля своими спокойными, доброжелательными советами помогала восстановить дружбу. Она иногда помогала с решением трудных задач, занятия с репетиторами не прошли впустую. Они с Сережей были очень привязаны друг к другу.

Неудача с поступлением осталась позади. Упорные занятия дали свой результат, да и репетиторы не даром брали деньги. Натуля поступила. Она так переволновалась во время экзаменов, что радоваться новому статусу студентки у нее не осталось сил. Наташа побледнела и осунулась. И родители решили сделать ей подарок — они отправили ее в гости на юг к какой то дальней родственнице.

Натулю посадили на поезд, наказали беречь себя, и она отправилась отдыхать уже как совершенно самостоятельная девушка, студентка.

Две недели она ела фрукты, наслаждалась южным солнцем, красотой города и приветливостью дальней родни.

Через две недели она вернулась домой и была совершенно счастлива оказаться дома, делать привычную работу, радоваться семейным праздникам по любому поводу. Любовь, забота и поддержка родителей окутывали ее словно плащом.

Ее студенческая жизнь не сильно отличалась от той, которой она жила, когда она готовилась к поступлению. Только на занятия надо было вставать раньше, и лекции продолжались дольше, чем занятия с репетиторами. А по вечерам Натуля так же просиживала за домашними заданиями, старательно рисовала и учила, решала, запоминала, зазубривала латинские названия. Так же бабушка готовила вкусные необычные блюда, так же пыталась отправить погулять вечером, или сходить в кино, или к подружке в гости.

— Я здесь никого не знаю, идти в кино одной не хочется, да и устала я уже, лучше давай вместе телевизор посмотрим или расскажи мне что- нибудь, — отвечала Наташа.

Вот это было для бабушки самым приятным. Она охотно доставала старый альбом с пожелтевшими фотографиями и начинала вспоминания о юности, кавалерах, она называла своих бывших потенциальных женихов «кавалерами». Она рассказывала о своих головокружительных романах, о жизни с мужем- военным в отдаленных гарнизонах, завистницах подружках, женских кознях. Бабушка всегда следила за собой, на фотографиях у нее была высокая прическа волнами, ярко накрашенные губы и подведенные брови. Было интересно рассматривать фотографии женщин в широких расклешенных юбках, строгих мужчин в военной форме.

После смерти мужа бабушка жила одна. Детей у них не было. Ей не с кем было делиться своими воспоминаниями, и она была рада возможности поговорить с Наташей, посмотреть фото своей молодости. Она с радостью делилась с Наташей своими взглядами на жизнь, любовь и семью.

Иногда она доставала красивую медную шкатулочку с украшениями, показывала их, о каждом рассказывала целую историю, по какому случаю и к какому событию был сделан подарок. Золотое кольцо из червонного золота бабушке подарила ее мама, оно отличалось цветом от современных, было очень изящным.

— Это мне мама подарила на восемнадцатилетие, видишь, какие у меня были тоненькие пальчики, сейчас я его уже на мизинец не смогу надеть. Я тебе его дарю, тебе тоже восемнадцать исполнилось, будешь в институт надевать, там, наверное, девчонки модницы у вас.

— Да не надо, оно же дорогое и память о вашей маме, — отговаривала Наташа.

— У меня детей нет, подарить некому, а ты бери, сохрани и дочери своей подаришь, сейчас таких не делают.

Наташа взяла кольцо и надела его. Он ей очень нравилось, тонкое, изящное, с небольшим камешком. Оно очень удачно село на палец. Наташа с благодарностью поцеловала бабушку.

— Конечно, я его тоже подарю своей дочке в восемнадцать лет.

Родители были подарком довольны, но как — то странно переглянулись между собой. Перед отъездом Натули папа немного смущенно сказал: «А мы сами не догадались тебе какие то украшения подарить, нам главное, чтобы ты сыта была и одета. И вот теперь думаем, не хуже ли ты других в институте выглядишь. Мы с мамой тебе деньги даем на сережки, выбирайте с бабушкой сами, чтобы с кольцом комплект получился. Пусть все видят, что у нас дочка любимая и желанная».

Натуля растрогалась до слез.

— Да не надо мне сережек, вы и так столько для меня сделали, не покупайте больше ничего.

— А мы больше и не будем, — засмеялась мама. Пусть тебя муж наряжает, да не хуже, чем мы с отцом. Ты вон какая красавица у нас.

Натуля действительно была очень хороша собой. Невысокого роста, стройная, но с округлыми женственными формами — упругой высокой грудью, тонкой талией, округлыми бедрами, стройными ногами. Волосы у нее были темные, шелковистые, густые. Натуля их сворачивала большим узлом на шее. Тогда ее округлое лицо с немного пухлыми, розовыми щеками казалось чуть длиннее. Брови были густые, почти черные, в папу, а глаза большие живые, черные, яркие, в маму. Зубы ровные, мелкие, очень белые. Нос небольшой, прямой, очень аккуратный. Движения живые, быстрые, грациозные. Очень приятный заливистый смех. Смеялась Натуля часто, просто от радости жизни.

Но вот «кавалера» у нее пока не было. Да и где она могла познакомиться с парнем?

На студенческие вечера Натуля не ходила, вечерами учила, усердно готовилась к занятиям, да и пойти было не с кем, особо близких подруг в институте не было. Девочки из группы общались между собой, по выходным собирались вместе, ходили в кино или друг к другу в гости, вместе готовились к занятиям. А Натуля каждые выходные уезжала домой к родителям, она не могла пожертвовать баней, домашними пирогами и чаем, встречей с родителями и Сережей.

На каникулы она тоже уезжала домой. Запах чистого снега во дворе, валяние с Сережей в сугробах, хруст снега под валенками были важнее, чем фильмы или танцы. Танцевать так раскованно, как другие девочки, Натуля стеснялась. Воздух в городе пах выхлопными газами, был синим и вонючим. Его нельзя было вдыхать полной грудью, наслаждаться свежестью от вдыхания морозного воздуха. Еще больше Наташа любила начало весны, когда снег начинал подтаивать и пах весенней сыростью, пробуждением, обновлением. Она стояла во дворе на ветру, вдыхала полной грудью весенний сыроватый воздух. Они пах мокрой землей, размокшим сеном, парным молоком, горьковатыми почками.

И все вместе давало абсолютную уверенность в скором счастье, в будущей счастливой долгой жизни, в том, что еще много лет она будет так же стоять во дворе своего дома и радоваться.

Папа, главный агроном в совхозе, в небольшом садике позади дома продуманно посадил деревья и разные кусты.

Деревьев было немного. Было две летние яблони, чтобы дети вволю могли поесть сладких румяных яблочек, и можно было сварить на зиму душистый джем, и было две зимние яблони, яблоки с которых поспевали ближе к осени. Их нужно было перекладывать газетами и убирать в погреб, а потом до весны есть свежие яблоки и варить из них компот. К весне бока яблок становились морщинистыми, они усыхали, но вкус сохранялся. Такими яблоками мама начиняла утку, когда ждала приезда Натули.

В садике росли смородина и крыжовник. Смородина была крупная, как вишня. Мама с Натулей прокручивали ее через мясорубку с сахаром, с ней пили чай, добавляли в пироги. Несколько банок папа отвозил в город. Бабушка пекла из перекрученной смородины вкусные пироги. Из крыжовника мама с Натулей варили желе янтарного цвета. С ним было принято пить мамин травяной чай после бани.

Папа любил растения, знал про них очень много, рассказывал Натуле с Сережей. Он обучал детей правильной обрезке деревьев и кустарников, порядку удобрения и поливки, секретам прививок. В саду росло дерево, которое в семье называли «Чудо- дерево». Папа привил разные сорта яблок на ветки, и на одном дереве получилось пять сортов яблок. Когда они поспевали, все удивляли тому, что одни яблоки красные и румяные, а другие зеленые, и все разные на вкус. Был и раскидистый абрикос в самом центре сада.

— Будут у вас свои семьи, будете так же по саду работать вместе, и детишки ваши с вами будут, учить их будете, — мечтал папа.

За садом был огород. На нем также работали все вместе. Собранные овощи складывали в погреб. Всю зиму папа привозил их Натуле на квартиру, и бабушка варила щи из тугой белой капусты, пекла пирожки с разными начинками, делала по утрам сырники из домашнего крупитчатого творога с жирной сметаной.

Наташа с Сергеем работали в саду и в огороде охотно, не отлынивали и не убегали. Они вообще были дружными между собой. Разница в шесть лет привела к тому, что Сережа беспрекословно слушался сестру, а та учила младшего брата житейской мудрости, пересказывая рассказы бабушки.

У мамы в палисаднике росли цветы. Мама с Натулей зимой обсуждали, какие цветы они будут сажать весной, планировали их так, чтобы они зацветали в разное время и все время в палисаднике цвели цветы. Они сажали те, которые особенно сильно пахли по вечерам, например, ночную фиалку. Внешне не очень красивая, она давала сладковатый, волшебный аромат после захода солнца, когда раскрывались неприглядные сероватые цветочки. Этот запах смешивался с вечерним прохладным воздухом и создавал сказочную атмосферу у крыльца, на котором семья собиралась посидеть вечером, отдохнуть от дневных дел, поговорить, помолчать, пообнимать детей, наслаждаться общением друг с другом.

Соседи, которые шли мимо по своим делам, всегда останавливались вдохнуть аромат цветов, поздороваться, перекинуться парой слов.

Это была та семейная атмосфера, без которой Натуля не могла жить, которая давала ей силы, внутреннее спокойствие, уверенность в себе и жизни, в будущем счастье. Она была уверена, что сможет создать для будущего мужа такую же атмосферу тепла, уюта, родного дома, в который хочется бежать, ехать и возвращаться. Была уверена в том, что ее будущий муж впишется в их семью, легко примет их порядки и уклад, и станет участвовать в делах семьи наравне со всеми. Иначе и быть не может, ведь только так может жить счастливая семья.

Проходили выходные, каникулы и праздники проходили в семье. А в будни была учеба, даже зубрежка, домашние дела и разговоры с бабушкой. Она, хоть и продолжала готовить для себя и Наташи, заметно старела и слабела. Натуле все больше приходилось помогать ей.

Через два года она уже не могла сама ничего делать по дому. Наташе приходилось помогать ей купаться, иногда кормить ее.

Как то бабушка, при очередном приезде папы с сумками домашней еды, попросила отвезти ее к нотариусу.

— Зачем? — поинтересовался папа.

— Хочу квартиру на Наталью оформить, у меня близких родственников нет, дальние не навещают, не интересуются моей жизнью. А Наташа присматривает за мной, не оставляет, помогает во всем. И вы много помогаете. На нее запишу, замуж выйдет, здесь будут жить. Я же знаю, что вы в помощи мне не откажете.

Папа уточнил, хорошо ли она подумала и не передумает ли.

— Нет, Наташа меня не оставит беспомощной и голодной, она все мне делает. Я так решила. Пока еще могу двигаться, надо съездить.

Нотариус посоветовала оформить договор дарения, и Наташа стала, по сути хозяйкой квартиры.

Бабушка прожила еще полтора года. Она стала совсем беспомощной, сама уже не держала ложку и главное, стала терять память, заговариваться.

Иногда она не узнавала Наташу, стала капризной в еде. Приходилось готовить аппетитную с виду пищу, калорийную, потому что больше двух ложек бабушка не съедала. Ей все казалось пресным и невкусным.

— Вы кто, женщина? — она подозрительно смотрела на Наташу. Или иногда пряталась под одеяло. Могла разговаривать сама с собой, громко спорила, отмахивалась от кого- то руками.

Она начала бранить Наташу за то, что та готовит пресно, невкусно. Требовала острой, соленой еды, которую ей запретил врач, сердилась и капризничала, когда ей отказывали. Купалась только после долгих уговоров и споров. К тому же она стала плохо спать по ночам, часто просыпалась, будила Наташу, просила пить или поговорить с ней.

Наташа не высыпалась, уставала, стала хуже учиться. Домой она ездила только на несколько часов в выходной, сходить в домашнюю баню, посидеть с мамой за чаем, поговорить с Сережей. Потом папа отвозил ее в город, на квартиру к бабушке, которая сердилась за долгое отсутствие. Наташа стала пропускать лекции. Она рассеяно слушала преподавателей, хотелось просто выспаться. Натуля сильно устала.

Бабушка умерла тихо и спокойно во сне. Наташа так устала в последнее время, что была как замороженная. Похороны прошли как в тумане. Их организовали родители. Пригласили проститься соседок, с которыми бабушка общалась раньше.

После похорон бабушки Наташа осталась в квартире одна. Она не могла уснуть, ночами казалось, что бабушка крутится в кровати. Иногда отчетливо слышался ее голос «Принеси попить». Наташа вскакивала с постели, включала свет, обходила всю квартиру. Уснуть больше уже не могла.

Она побледнела и осунулась. Стала вздрагивать от резких звуков, тревожно оглядывалась по сторонам. Но учебный год продолжался. Надо было ходить на занятия и на лекции, готовить домашние задания.

Родители поняли, что Натуле нужна помощь. В ближайший выходной они приехали все вместе, с Сережей, привезли купленные обои, коврик, какие- то вещи из дома- вазочки, подушки, покрывала, шторы из Натулиной комнаты.

Все вместе переклеили обои, сделали генеральную уборку, расставили домашние вещи.

— Ну вот, теперь здесь твой дом, устраивай по своему вкусу, что захочешь из дома взять, мы привезем, — деловито сказала мама. Натуля успокоилась среди привычных домашних вещей и начала потихоньку обживаться.

Сережа заканчивал десятый класс, тоже собирался поступать в медицинский институт. Брат с сестрой должны были жить вместе.

Наташе остался последний год обучения.

Родители отнеслись к подготовке Сережи более серьезно, если мальчик не поступит, то его сразу заберут в армию. Поэтому репетиторы были найдены, контроль за учебой строгий. Сережа поступил в институт.

Больше всех была рада Натуля. Она будет жить не одна, а с братом. Она не любила возвращаться вечерами в пустую квартиру, где ее никто не ждет, где она ни с кем не разговаривает. Да, ее окружали домашние вещи, но по вечерам бывало тоскливо.

Сережа отнесся к учебе серьезно и ответственно. Он не пропускал занятия, старательно готовился дома. Натуля готовила ему любимые блюда, стирала и крахмалила белые халаты, студенты медицинского института сидят на лекциях и занятиях в белых халатах. Халат нужно носить с собой в портфеле, он мнется, теряет вид, и Натуля теперь стирала не только свои халаты, но и Сережины, потом крахмалила их и тщательно отутюживала.

— Ты о Сереньке заботься- наказывала мама, — он ведь маленький еще. Сырнички на завтрак ему готовь, яички он всмятку любит, не переваривай. Да суп чтобы всегда был, не на сухомятке сидите.

И Наташа готовила. Сережа ведь мужчина, его бутербродом не накормишь, надо горячие блюда готовить, вкусные, как папа готовил им в детстве.

Времени совсем не оставалось. У Натули был последний год обучения. Надо было готовиться к выпускным экзаменам. Заданий было много. Надо было писать рефераты, читать дополнительную литературу. Она засиживалась за учебниками, а утром будила Сережу, готовила ему завтрак и провожала в институт.

Домой они ездили вместе. Натуля как приезжала, так сразу шла в свою комнату спать. По утрам она долго спала, сквозь сон слышала, как гремят чайные ложечки в чашках, значит, все пьют чай. Но вставать не хотелось, хотелось еще полежать, просто расслабиться, а Сережу папа с мамой накормят, не надо ни о чем беспокоиться. Учебники она брала с собой домой, после обеды садилась учить. Экзамены надо было сдать хорошо, от этого зависело распределение.

Подошло время экзаменов. Натуля сдала их хорошо. На торжественном собрании вручили диплом. Все студенты давали клятву Гиппократа. Это был шаг в новую жизнь.

Однако, предстоял еще год интернатуры, прежде чем ее допустят до самостоятельной работы. Летом она месяц прожила у родителей, отдыхала, помогала им с хозяйством, отсыпалась, а с первого августа вышла на работу. Она была под контролем наставника, по всем вопросам надо было обращаться к нему. Много вопросов было по документации. Приходилось разбираться, много запоминать. Натуля вела записи, краткие конспекты.

Раз в неделю был опрос. Заранее раздавались вопросы, надо было готовиться, ходить в библиотеку, искать статьи в научных журналах.

Сережины халаты и его кормление тоже требовали времени. Натуля сильно уставала. Никуда не хотелось ходить. Вечером перед глазами всплывали лица больных, которые были на приеме.

Наташа думала, правильно ли был поставлен диагноз, не ошиблась ли она с лечением. Она смотрела справочники, листала свои институтские конспекты.

Сережа учил анатомию с гистологией. Наташа проверяла его, рассказывала сама, она еще не забыла того, что учила совсем недавно, к некоторым занятиям она готовилась вместе с ним. Задания по латыни она делала вместо него. В общем, помогала брату, как могла.

В очередной приезд домой мама сообщила, что ее институтская подруга нашла ее и приглашает сходить в театр. Они пойдут с Натулей в следующие выходные. Это было удивительно. Домоседка мама, которая не особенно любила театр, и еще больше не любила ездить в город, в котором ей было трудно дышать выхлопными газами после чистого деревенского воздуха, вдруг собралась посетить театр, и не с папой, а с Натулей. Папа должен был их отвезти и встретить после спектакля.

Загадка была разгадана, когда мамина институтская подруга пришла с сыном. Очевидно, мамами была проделана большая подготовительная работа по знакомству детей.

Сын маминой подруги был высоким, угловатым, голенастым, немного неуклюжим. Он сильно смущался, все время поправлял очки, не мог найти место длинным рукам. Мамы как по команде стали вспоминать институт, своих подруг и преподавателей. Детям пришлось самим занимать себя.

Так как сын смотрел больше в пол, инициативу взяла Наташа. Тем более, она научилась на приеме находить контакт с людьми. Доброжелательно, спокойно она стала спрашивать о том, где он учился, трудно ли у них в институте было учиться. Они стали сравнивать особенности занятий, понемногу разговорились. Мамы пошли в воспоминаниях по второму кругу. Прозвенел спасительный третий звонок.

После спектакля все несколько вопросительно смотрели друг на друга. Судя по всему, Натуля сыну маминой приятельницы понравилась, но ни на какие шаги и действия он решиться не мог. Все распрощались, но мамы свои планы не оставили. Вскоре мамина приятельница сообщила маме, что достала два билета в оперный театр. Дети познакомились, теперь могут и самостоятельно сходить.

Мама Натулиного согласия не спрашивала, просто поставила ее перед фактом предстоящего совместного похода на оперу.

В оперном театре Натуля была раза два с институтскими подругами. Они ходили на балет. Театр ее впечатлил бархатными креслами и огромными хрустальными люстрами. Дамы, особенно в возрасте, были в красивых платьях, «по особому случаю», в ушах переливались серьги. Прически были замысловатые, духи необычные. Видно, что к посещению театра завсегдатаи готовились тщательно. Сходить туда еще раз было интересно. Тем более, на оперу. Можно и с сыном маминой приятельницы, какая разница, беседу поддержать Натуля всегда сумеет, сумеет найти темы для обсуждения.

Дети пошли на радость родителям. И опять дальше посещения театра дело не пошло. На свидание он Натулю так и не пригласил, то ли не решился, то ли не был готов к свиданиям.

Мамы пошли ва- банк. Мамина приятельница пригласила Наташу на обед. Случай для приглашения на обед мамы придумали гениальный, посмотреть бабушку, маму институтской подруги, померить ей давление и дать рекомендации. Ведь Натуля врач, хоть и начинающий, ну почему не посмотреть старого человека?

Наташа отказалась.

— Я еще не настолько опытный врач, чтобы советы давать, я сама с наставником пока принимаю.

— Ну давление- то померить сможешь? По режиму, по питанию советы дать?

У них участковый врач невнимательный, а ты поговоришь с ней, все расскажешь. Тебя просят о помощи, как же ты откажешь.- Мама сторго смотрела на Наташу. Пришлось согласиться.

Придя в дом к маминой подруге, она сразу прошла к ее маме, внимательно выслушала все ее беспорядочные жалобы, посмотрела лекарства, которые она принимает, рассказала, как их нужно принимать. Померила давление, послушала сердце, показала несложные упражнения, которые можно выполнять, не вставая с постели. Бабушка осталась довольна визитом, участковый терапевт обычно торопится на другие вызовы, а здесь ее выслушали, не перебивая, дали простые советы по режиму.

Когда Наташа вышла из комнаты бабушки, ее пригласили к столу. Мамина подруга приготовила борщ, это приравнивалось в семье к священнодействию. Был целый семейный ритуал приготовления борща по особому рецепту, каждый член семьи вносил посильную лепту, кто чистил овощи, кто ходил по магазинам. Было принято тушить овощи отдельно от бульона, на сковороде, добавлять туда много чеснока и сок целого лимона.

Стол был красиво сервирован, вся семья маминой подруги и Наташа уселись за стол. Наташа ела скромно и аккуратно. Мамина подруга не выдержала.

— Ну как, вкусно? — она явно напрашивалась на похвалу своему искусству поварихи.

— У нас папа вкуснее борщ готовит, он у него более наваристый, — простодушно ответила Наташа, не заметив, как мамина подруга обидчиво поджала губы.

Беседа не клеилась. После обеда Наташа засобиралась домой. Ее никто не задерживал, сын провожать не пошел.

Через неделю, когда Наташа приехала домой, мама поинтересовалась, чем она обидела ее подругу.

— Я ее ничем не обижала, да мы и не разговаривали почти, я с ее мамой с комнате была.

Так для Наташи и ее мамы причина обиды мамы потенциального жениха осталась загадкой.

Через год Наташа уже работала врачом самостоятельно. Больные были ею довольны. Она не торопила с рассказами о болезнях, внимательно выслушивала жалобы, которые иногда не относились к болезни, например, на ленивую сноху или грубияна мужа, внимательно обследовала. Дома она продолжала читать научные журналы или литературу по специальности, хотя уже гораздо реже и меньше.

Сережа учился на третьем курсе. Наташа помогала ему решать трудные задачи по фармакологии, разбиралась вместе с ним.

Домой он стал ездить реже, иногда вместо поездки к родителям оставался учить дома, объясняя это тем, что ему нужно самому разобраться в сложных заданиях. Как то после таких самостоятельных занятий Наташа увидела чужую помаду перед зеркалом в ванной. Она ничего не сказала брату, на следующий день помады уже не было. А как — то в холодильнике обнаружились остатки салата с майонезом.

— Это я сам сделал, есть сильно захотел, — немного покраснев, объяснил Сережа. Наташа промолчала, да и что тут было говорить, братик уже вырос, стал самостоятельным.

Прошло два месяца, приближался Новый год. Встречать его должны были дома, всей семьей. Наташа после работы ходила по магазинам в поисках чего- нибудь вкусного к новогоднему столу.

Ей попались мандарины. Без мандаринов с их горьковатым запахом, пахучей легко отделявшейся кожуры, сладковато- кислого сока представить новогодний стол было трудно. Запах мандаринов смешивался с запахом хвои, это был особый, новогодний запах праздника и счастья.

Натуля купила четыре килограмма мандаринов. Ручки пакета натянулись. Если бы на улице не было так морозно, пакет бы выдержал. Но на морозе натянутые ручки не выдержали, пакет лопнул, мандарины оранжевыми мячиками покатились в разные стороны. Натуля так растерялась от неожиданности, что даже не сразу бросилась их поднимать. Да и собирать их было некуда.

— Девушка, вам помочь? — услышала Наташа приятный мужской голос. Машинально она оглянулась. Рядом с ней в наступающих сумерках стоял молодой человек.

— Я вам помогу, — повторил он, не дожидаясь ответа растерявшейся Наташи.

Он вынул из портфеля пакет, стал собирать в него мандарины. Наташа вышла из оцепенения и стала ему помогать. Редкие прохожие старательно обходили их. Вдвоем они справились очень быстро.

— У меня так однажды картошка рассыпалась, я теперь всегда с собой запасной пакет ношу, — с улыбкой сказал парень. Его улыбка была доброжелательной и искренней, голос спокойным и располагающим.

— Вы далеко отсюда живете? Я могу вам помочь, — предложил он.

— Не надо, я сама, — отказалась Наташа. От растерянности она даже не сразу сообразила поблагодарить за помощь.

Пакет так и остался в руках у парня. Наташа стояла перед ним, а он внимательно ее рассматривал. Наташа засмущалась от пристального взгляда.

Парень взял инициативу на себя.

— Я вас все — таки провожу, — мягко, но решительно сказал он, — чтобы быть уверенным, что вы их еще раз не растеряете.

Они пошли по заснеженному тротуару в сторону Наташиного дома.

— Меня Андреем зовут, — немного погодя представился спутник.

— А я Наташа, спасибо вам за помощь, — наконец пришла в себя Наташа.

Слишком неожиданным было это — мандарины под ногами в снегу, помощь незнакомого человека, проводы домой. Парень ей понравился, он казался спокойным, уверенным в себе, вел себя не нахально, разговаривал доброжелательно.

До дома оставалась идти недалеко.

— Мы пришли, вот мой дом, — показала Наташа.

— Вас родители ждут, — догадался парень.

— Нет, мы вдвоем с братом живет, — ответила Натуля.

— Наташа, а мы с вами увидимся еще? Я могу, конечно, ждать, когда у вас еще один пакет порвется, но может, без аварий обойдется?

Наташа засмеялась.

— Я теперь сама буду запасной пакет в сумке носить.

Но телефонами они обменялись. Видимо, она тоже ему понравилась, произвела приятное впечатление.

Когда Натуля пришла домой, она увидела в зеркале в прихожей, что глаза ее блестят, щеки разрумянились, на губах играет легкая улыбка. Ей хотелось, чтобы Андрей позвонил. Она стала ждать его звонка.