Бесплатный фрагмент - Тайная сила, или Новые приключения кота Мячика

К читателям

Это вторая книжка про кота Мячика и его друзей. Коротко о том, что было в первой.

Возле дома деда Егора паслись гусята. Внезапно налетела гроза. Все бросились под навес, но один гусёнок остался лежать с повреждённой лапкой. Дед Егор положил его в сарай, после чего сообщил о происшествии бабе Тоне. Она решила от хромоножки избавиться.

Их разговор услышал Мячик. Он пробрался в сарай, рассказал гусёнку горькую правду и предложил бежать. Гусёнок согласился.

Впереди их ждали серьёзные испытания: переправа через коварный ручей, ужасы чёрной дыры, битвы с носатым незнакомцем и кровожадной собакой. Это была проверка на стойкость, смелость, доверие.

---

Труднее всего, конечно, пришлось беззащитному гусёнку, но он справился. Мячик назвал его Гусариком — в честь своего любимого героя гусара. Они стали друзьями, а встретив Барсука, подружились с ним.

Тем временем дед Егор занялся поиском пропавших. Он уверенно шёл по следам и в самый трагичный для них миг оказался рядом. В итоге раненый Мячик был спасён, а возмужавший Гусарик вернулся к сородичам.

Но Мячик понимал, что рано или поздно гусей продадут. Надо было сделать так, чтобы хозяева оставили Гусарика у себя. Но как? Умный кот решил воспользоваться помощью своего врага — грозного, но прямолинейного петуха Петьки. И его план сработал! Петух, кипя злобой, погнался за Мячиком, а на его пути вырос… Гусарик. Ну и попало Петьке!

Всё это произошло на глазах деда Егора. Решение тот принял сразу: победитель останется здесь.

Так благодаря другу несчастный, боязливый Гусарик превратился в отважного Гусара, птичьего вожака.

Прошёл год…

Мужичок в колпаке

После ужина в доме деда Егора, как всегда, уставшие хозяева смотрят телевизор, а сытый Мячик предоставлен самому себе.

Он уже умылся и прилёг на коврик у печки. В её верхней части, на безопасном расстоянии от плиты, заботливый печник оставил выступ на ширину кирпича, куда очень удобно что-нибудь класть, например спички.

Вот на этом выступе Мячик, к своему удивлению, обнаружил маленького бородатого человечка. Он сидел свесив ноги и походил на смешного мужичка, с той лишь разницей, что ростом был как мальчик-с-пальчик. Мячик так и подумал: чья-то игрушка.

На нём была синяя в белый горошек рубаха, перетянутая бечёвкой, серые широкие штаны, заправленные в нечто, похожее на лапти, а также лиловый колпак, покрывавший льняную кудрявую голову.

Он отряхнул со штанов пыль, а затем сделал то, к чему Мячик никак не был готов: в мгновение ока очутился на полу, нос к носу с котом. И самое удивительное состояло в том, что мужичок чудесным образом увеличился в размерах. Теперь он на целых две головы возвышался над Мячиком, чем окончательно его покорил.

— Ты как это сделал? — с изумлением спросил кот.

— Очень просто, — ответил мужичок, по-свойски усаживаясь рядом. — Ничего особенного.

— Ещё скажи, что все так могут.

Но мужичок промолчал, и кот не выдержал:

— Ладно, не хочешь — не отвечай. Тогда хотя бы назовись.

— Обязательно назовусь, Мячик. Только сначала о главном. Завтра ты собрался к Барсуку, тебе Ласточка передала его срочную просьбу. Так ты обязательно возьми с собой друга.

— Это Гусара? Он своих гусынь сторожит, ему нельзя.

— Да ты за них не решай. А друг тебе пригодится. Дело там серьёзное и небыстрое.

Тут Мячик задумался: как этот мужичок узнал про их разговор с Ласточкой, если никого вокруг не было? Откуда ему известно, что там будет серьёзно и не быстро? Кто он такой вообще?

И Мячик цепко посмотрел ему в глаза:

— Какой-то ты загадочный. Всё про нас знаешь, чудишь, а в лапы не даёшься.

Мужичок засмеялся:

— Я же не мышка-глупышка.

— Понимаю, ты — волшебник.

— Молодец, почти угадал, — оценил мужичок. — Я знаю тебя три года и ни разу не разочаровался. Теперь вижу, что ты к завтрашней встрече готов. Это для тебя очень важно.

— А нельзя как-то понятнее? — насупился кот.

— Да ты не торопись. Или твоё любопытство сильнее тебя?

Мячик понял, что погорячился, поэтому не стал возражать.

— Хорошо, я внимательно тебя слушаю.

— Так я уже всё сказал. Дальше сам увидишь.

— Ну ты и хитрец, не знаю, как тебя назвать!

— А звать меня Домовой. Дед Егор и баба Тоня Домовёнком кличут. Они ценят меня, и я в долгу не остаюсь. Тебе же здесь хорошо?

— Ещё как!

— Вот и славно. Считай, что познакомились.

— А можно я тебя тоже буду звать Домовёнком?

— Зови, если нравится.

Несмотря на свою загадочность, Домовёнок Мячику приглянулся, но кот не хотел выдавать себя, а только дёрнул кончиком хвоста, продолжая разговор:

— Я про тебя слышал. Хотя не представлял, что вот так запросто буду говорить с тобой, да ещё о тайнах.

— Так ведь тайна — это до поры до времени. Если, конечно, не сидеть на месте, а действовать.

Мимо них с пустой кружкой прошёл дед Егор, который, конечно, ни о чём не догадывался. Не спеша налив себе новую порцию чая, он бросил взгляд на часы.

— Эй, красавец, — Мячик услышал привычное к нему обращение, — не пора ли тебе на выход?

От этих слов Мячику сразу стало грустно, потому что ему совсем не хотелось покидать прохладу дома.

— Вот и посиди тут на месте, — сказал он Домовёнку, а того уж нет.

Полёт на Гусаре

Ближе к ночи Мячик навестил Гусара. Жил он в отгородке под навесом, куда дед Егор определил его с двумя гусынями на лето. Их семья — это всё, что осталось от прежней стаи, остальных распродали перед самой зимой.

Несколько дней назад молодые гусыни впервые уселись на яйца, чем разом нарушили весь их привычный уклад. День и ночь они пропадали в гнёздах, а вот Гусар, как это ни странно, изнывал от избытка свалившейся на него свободы. Кто бы мог подумать, что самому с собой может быть так скучно! Зато как он был рад-радёшенек другу, даже выбежал ему навстречу.

— Мячик, вот здорово, что ты пришёл! Я тут с тоски умираю.

— Но у тебя же дамы. Развлекай.

Мячик учтиво поклонился гусыням, на что те ответили чуть заметным кивком.

— Большего не жди, — сказал Гусар, увидевший недоумение в глазах кота.

— Это почему?

— Да они как чумные, все думы — о потомстве. А ты говоришь: развлекай. Кто бы меня развлёк.

— Вот я и развлеку, — сказал Мячик, отходя в сторону.

Возле пруда они уселись на траву. Мячик сообщил новость:

— Барсук позвал к себе. Что-то у него срочное к нам.

— Ну и?

— Завтра до восхода надо выйти. Тебе как, можно исчезнуть?

— Не можно, а нужно! — обрадовался Гусар. — Дружище, ты опять меня выручаешь.

Кот посмотрел в сторону закутка.

— А гусыни?

— Да что с ними сделается? Еда есть, вода есть, закрыты, дел никаких — сиди себе.

— Тогда до завтра.

— Жду, — бросил на ходу Гусар и прыгнул в воду…

Когда на сонное небо легли первые мазки рассвета, густую тишь, особенно хрупкую в этот час, нарушил мягкий нежный голос:

— Подъём!

Гусар открыл глаза. Возле упругой сетки, отделявшей гусиную семью от остального мира, рыже-дымчатым пятном расплылся Мячик.

Гусар пошевелился. Чуткие гусыни тревожно приподняли головы.

— Т-с-с, это ко мне, — предупредил он, и головы опять уткнулись в перья.

Гусар беззвучно отделился от подстилки.

В узкую щель между дверцей и стойкой забора смотрела блёклая полоска неба. Гусар просунул в эту щель клюв, с усилием надавил на щеколду, и она покорно поползла кверху. Дверца открылась.

— Ух ты, — прошептал кот. — А закроешь?

Гусар тихонько вышел, развернулся, грудью нажал на дверцу. Как только та упёрлась в косяк, он кончиком клюва умело проводил щеколду на прежнее место.

Мячик широко улыбнулся:

— Ты так вырос в моих глазах.

— Это ещё не всё, — гордо поднял шею Гусар. — Смотри!

Он разбежался, легко взлетел, а затем так же легко приземлился на той стороне забора.

«И когда научился?» — подумал Мячик, карабкаясь по сетке.

— Ну что? — встретил его торжествующий Гусар.

— Здорово! А хозяин об этом не знает?

Гусар уверенно покачал головой:

— Я осторожно.

Мячик окинул взглядом крепкую фигуру гуся. Как он вырос и каким стал красавцем! Особенно нравились коту почернённые кончики больших белых перьев. Когда Гусар их расправил, это было похоже на большой китайский веер, висевший в доме на стене возле кровати, — подарок хозяйке, много лет назад привезённый дедом Егором. Мячик редко, но заходит в спальню и всегда поражается длине перьев у веера. Это какие же огромные птицы должны их носить! У Гусара, правда, поменьше, но тоже впечатляют.

— О чём задумался? — прервал его мысли Гусар.

— Да так, — Мячик оглянулся на забор. — Прошлым летом я спокойно волок тебя на себе, а сегодня ты меня просто раздавишь.

Гусар преданно посмотрел на друга.

— Твою спину я никогда не забуду.

Когда заря опалила горизонт, они стояли на берегу речки. Год назад один из них переправлялся вплавь, а другой по стволу черёмухи.

— Ну что, как тогда? — предложил Мячик.

Вместо ответа Гусар поманил его крылом:

— Садись.

Мячик усмехнулся:

— Ты мне, конечно, друг, но свалиться в воду я не хочу.

— И не мечтай! — возмутился Гусар.

Шумно захлопали крылья, на Мячика налетела плотная волна воздуха, он зажмурился, а когда открыл глаза, Гусар уже приземлялся на другом берегу.

Тут и солнце выкатилось, такое яркое, да на чистейшем небе, как счастливое предвестие дня.

Какая же это прелесть — отважный поступок на глазах ликующей природы!

Подозрительные звуки

В полусонном лесу гулял туман, робко звала кукушка, тихо роняла свежую росу молодая листва. Изредка тонкой струйкой накатывал аромат отцветавших дичек.

---

Друзья вышли к барсучьей поляне, согретой солнцем. У норы, подставив полосатый нос под нежные лучи, дремал Барсук. А может, и не дремал, потому что сразу же открыл глаза на возглас Мячика:

— Тебе что, зимы не хватило?

Барсук картинно вытянулся:

— Вам не понять, какая это роскошь — солнце. Я, между прочим, на следующую спячку набираюсь.

Мячик потрогал его лоб.

— О, да ты почти кипишь. Учись, Гусар, как надо готовиться к снегу.

— Так он же его не видит, — усмехнулся Гусар. — Тебе, Барсук, лучше бы жирком запастись.

Барсук засопел:

— Вы мне про зиму не говорите, я с ней не дружу.

Из норы выглянула Барсучиха.

— Слышу знакомый голос. Здравствуй, Мячик. А это кто с тобой? Неужели Гусарик?

— Он самый. Только теперь это Гусар.

Она придирчиво глянула на Гусара:

— А что так? Старое имя не нравится?

— Перерос он его, Барсучиха. Видишь, какая махина возвышается.

— Хорош, хорош. Наши тоже выросли, семьи завели, мы с Барсуком вот одни остались. Эх!

Барсук недовольно шмыгнул носом:

— Не плачься, нарожаем ещё. И не отвлекай, у нас важное дело. Лучше обед приготовь.

Быстро подскочив, он полез в нору. Мячик с Гусаром устремились за ним, а растерянная Барсучиха, прижавшись к стенке, проводила их недоумённым взглядом.

Барсук едва не бежал, то и дело оглядываясь. Мячик с Гусаром не отставали. Через некоторое время они упёрлись в тупик.

— Это здесь, — сказал Барсук полушёпотом.

Мячик бегло осмотрелся. Узкий, высотой с Гусара проход упирался в глиняную стену, исчерченную когтями копателя. В середине стены темнело углубление, под ним лежала кучка белёсого грунта.

— Гусар, — сказал Мячик, — ты умеешь копать?

Гусь укоризненно посмотрел на Барсука.

— Ну ты наглец.

Барсук насупился:

— Мне ваша помощь ни к чему, сам справлюсь.

— Тогда зачем привёл?

— Тише! — скомандовал Мячик. Он припал ухом к выемке и стал серьёзным. — Там кто-то есть.

— То-то и оно, — добавил приободрённый Барсук.

Гусар вопросительно посмотрел на Мячика.

— И кто это может быть?

Мячик, в свою очередь, так же посмотрел на Барсука:

— А не твои ли дети роют нору? Или кто-то ещё?

— Ни то, ни другое, — отрезал Барсук. — На такой глубине никто из нас не живёт. Вы что, не почувствовали, как мы всё время спускались? Это очень глубоко, это белая глина, — и Барсук поднял с пола кусок подсохшей породы.

Гусар небрежно поддел его клювом:

— Ничего не понимаю, мы здесь для чего? Чтобы изучать вот это?

— Погоди, не горячись, — сказал Мячик. — Давай-ка, Барсук, выкладывай.

Тогда Барсук, тяжело выдохнув, рассказал следующее:

— Я захотел сделать новый отвод, на самый крайний случай. Но так увлёкся, что ушёл слишком низко. Опомнился, когда было поздно. К чему бы это, думаю? Пока силы оставались, поковырялся ещё немного, но тут — звуки. Да какие-то странные: то постукивания, то шумы, не разберёшь. Посидел, подождал. Вроде бы перестали. Я и подумал, что показалось. Стал дальше рыть. Только слышу: опять зашумело, уже громче.

— И ты сбежал, — подковырнул его Гусар.

— А что мне оставалось? Барсучихе ничего не сказал, а вас позвал.

— И правильно сделал, — успокоил его Мячик. — Как ты считаешь, сколько ещё надо, чтобы туда попасть?

— Куда туда?

— Да ты не волнуйся. Если там звуки, значит, кто-то есть. Вдруг наша помощь нужна.

— Точно! — поддержал его Гусар.

— Но я не знаю, — пробормотал Барсук. — Кажется, осталось немного.

— Вот и хорошо, — обрадовался Мячик. — Тебе помочь?

Барсук отмахнулся:

— Сам.

— Тогда поторопись.

Опять побег!

⠀

Дед Егор стоял перед закутком, пытаясь понять, куда пропал гусак. Дверца — на щеколде, ограда цела, подкопов нет. Как же тот выбрался?

Он поймал себя на мысли, что и Мячика с утра не видел. А ему только дверь отвори — уже у миски. Где-то бродит? Или…

И тут деда Егора стал разбирать смех. Это ж надо, который год он на хозяйстве, можно сказать, собаку на этом съел, а какой-то кошара с гусаком уже дважды за год обводят его вокруг пальца. Обводят нагло, хитро, беспричинно. И нет им никакого дела до годами отлаженного порядка.

— Дожил, — сказал дед Егор сам себе. — Поздравляю!

Натянув кепку на самые брови, он в сердцах махнул рукой, ругнулся, не без того, но быстро успокоился. И правильно сделал, потому что начинать рабочий день с грузом на сердце не только вредно для дел, но и опасно для здоровья.

С таким настроем дед Егор направился к выходу. Но не успел он сделать несколько шагов, как острый морской глаз разглядел по ту сторону забора белое пёрышко. Он догадался, чьё оно, однако не остановился, а только бросил на ходу:

— Даже не надейтесь.

Предчувствие

Мячик с Гусаром, конечно, деда Егора не услышали. В ту минуту они стояли перед глиняной стенкой, изнывая от любопытства.

Рядом натужно сопел Барсук. Горка комьев под ним росла, он заметно устал, но подменять себя наотрез отказался.

— Уже скоро, — повторял он раз за разом.

Однако «скоро» всё не приходило, и Мячик не выдержал:

— Давай я.

Он попытался отодвинуть Барсука, но не тут-то было.

— Не мешай, уже ско…

В этот миг Барсук приналёг на стенку, и его лапа вдруг не почувствовала преграды. От неожиданности Барсук замер. Мячик настойчиво потянул его от стенки.

В верхнем углу ниши они увидели маленькое отверстие.

— Я же говорил, — облегчённо выдохнул Барсук.

Мячик припал к отверстию. Прошло несколько томительных секунд.

— Что-нибудь видно? — не вытерпел Гусар.

Мячик отстранился от стенки.

— С виду — ничего, но такое чувство, будто я здесь уже был.

— А так бывает? — удивился Гусар.

— Странно это всё, — рассудил Мячик.

Уставший, но довольный Барсук шмыгнул носом:

— И что дальше?

— Как что? Рыть!

Озеро

Осторожно просунув голову в проделанную Барсуком дырку, Мячик обнаружил за плотной глиняной перегородкой шероховатую кишку прохода. Как и в норе, здесь тоже пахло подземельем, но ещё потягивало свежестью, что было странно. Мячик решил протиснуться дальше, но тут его ущипнул за хвост Гусар.

— Что там? — тихо спросил он.

Мячик нехотя вылез обратно.

— Зачем ты меня торопишь?

Он отошёл в сторону, чтобы отряхнуться, а в это время Барсук, улучив минутку, кинулся к дырке.

— Гусар, там ходы, — сообщил он гулким голосом. — Один ведёт вниз, другой вверх.

— Я думаю, нам надо спускаться, — сказал Мячик.

Барсук высунул удивлённую морду.

— Почему?

— Возможно, внизу пещера, а в пещере должно быть что-то интересное. Да и запах воды меня зацепил.

Слова Мячика, похоже, убедили Барсука. Он так рьяно заработал когтистыми лапами, что дырка молниеносно превратилась в подходящую дыру. Все трое тут же скрылись в ней — сначала Мячик, за ним Гусар, а замыкающим Барсук. Двигались медленно из-за того, что Гусар то и дело тёрся маковкой о потолок. К счастью, высота постепенно подросла, и Гусару стало легче.

Надо ли говорить, как сильно они были напряжены. Казалось, даже неуловимый комариный чих легко бы заставил их вздрогнуть, да разве сюда, в нежилую глубину, сможет залететь хотя бы один отчаянный комар!

Временами дно пересекали гладкие, будто слюда, уступы, похожие на лесенки. Спустившись по ним, друзья крались до следующих, всё дальше уходя от барсучьей норы, пока не встретили первую находку.

Перед ними открылась широкая сырая галерея величиной с дом деда Егора. Она была пуста и мрачна. С потолка грузно свисали угрюмые капли. Некоторые срывались, издавая гулкие шлепки о влажный пол, упиравшийся в высокие бугристые стены.

— Смотри, вода! — шепнул Гусар на ухо Мячику, но тот лишь покачал головой, брезгливо обходя лужицы.

Дальше галерея плавным поворотом повела их вбок, однако сразу же изобразила обратный загиб, словно устрашая замысловатым зигзагом.

Мячик остановился. Шерсть на его спине тревожно взметнулась. Колючим взглядом он стал медленно сверлить густую темень, но ничего подозрительного не выявил. Они двинулись дальше.

Конечно же, всех раздирало неведение, особенно Мячика. Ведь он был уверен: капли — только предвестье, настоящая же вода, запах которой упрямо дразнил его ноздри, ещё впереди, и там её наверняка много, он даже не решался представить сколько, может быть, целое море. Но самое главное — не она, а то, что в ней или рядом с нею. Тайна там есть, Мячик не сомневался, иначе зачем было рыть такой длиннющий глубокий подкоп.

Миновав галерею, путники почувствовали небольшой прилив свежести. Дышалось легче, хотя незваная усталость к тому времени уже успела навести свои порядки.

«А мы даже не поели перед дорогой», — вспомнил Мячик, сглатывая слюну. Он посочувствовал друзьям, однако отступать не захотел, да и как отступать, если осталось, по его ощущениям, всего чуть-чуть, может быть, до того поворота…

И Мячик не ошибся: за поворотом действительно была пещера. Но подкралась она так внезапно, что застала Мячика врасплох. Он разом отпрянул, отчего шедший следом Гусар с размаху ткнулся в него и выпалил:

— Вот это да!

Сбоку натужно заворчал Барсук:

— С ума сойти. Это же прямо под моим домом! Бедная Барсучиха со страху умрёт, если узнает.

Всё дело в том, что стояли они перед огромным залом размерами с десятки их дворов. В далёкой глубине, по правую сторону, притаились укромные комнаты-ниши, отделённые друг от друга почти правильной формы колоннами. Этих ниш было много, и в каждой светился белый огонёк, похожий на большого неподвижного сверчка. Странный холодный свет падал вниз, где тысячами блёсток выводил причудливую роспись на зеркальном чёрном полотне.

— Вот вам и вода, — уставшим голосом сказал Мячик, плавно опускаясь на задние лапы.

В нескольких шагах от него, таинственно мерцая, распростёрлась гладь подземного озера.

Третий должен остаться

Берег в том месте, куда вышли путники, задал им хитрую задачу. Если к озеру он плавно спускался песчаным ковром, то по бокам его подпирали высоченные отвесные стены, уходившие прямо в воду. Лезть по ним — сорваться непременно, так что добираться до скопления ниш предстояло только по озеру. Это обстоятельство Мячика очень расстроило. Но тут нашёлся Гусар:

— Да ничего страшного! Я вас по очереди довезу, всего-то и дел.

Выслушав его, Мячик перехватил печальный взгляд Барсука.

— Охотно бы с тобой согласился, но ты не учёл, какой я и какой Барсук. Он тебя подомнёт, и плакала ваша переправа. Жалко, но этот способ не годится.

Гусар, однако, не сдавался:

— Что ж тогда, опустить лапы? Могли бы и рискнуть. Имейте в виду, я возвращаться не собираюсь.

— Тогда давайте решать, потому что, как ни верти, одному из нас придётся плыть отдельно. Что скажешь, Барсук?

Послышалось долгое сопение. Барсук явно колебался:

— Ну, если надо, я готов.

— Что значит «если надо»? Мы же не требуем. Мы только хотим узнать твоё решение. — При этом Мячик задержал взгляд на пугающей поверхности озера. — Я тебя понимаю — страшно. Да ещё давит неизвестность: где находимся? куда идти? чего ждать? чем это может обернуться? У меня у самого голова кругом от этих вопросов.

В ответ Барсук по привычке шмыгнул носом. Он представил, как в эту минуту не находит себе места Барсучиха, не зная, куда пропал её муж; как она задёргала детей из-за надуманных переживаний; а ему ещё и выбор делать — плыть или не плыть. С другой стороны, разве можно бросить друзей на полдороге? Вот и попробуй принять верное решение.

Повисло молчание.

Нетерпеливый Гусар, всё это время наминавший песок, опять не выдержал:

— У меня перепонки на лапах горят без дела. Вы тут быстрее соображайте.

С этими словами Гусар устремился в воду, и не успели Барсук с Мячиком что-то сказать в ответ, как он уже лихо скользил вдоль берега, довольный и гордый — ну вылитый гусак. Картинно описав широкую дугу, он чинно вышел из воды, помахивая веером-хвостом.

— Ух, колючая какая! Но быстрая. Так что, придумали?

Однако нерешительный Барсук по-прежнему молчал, уныло наблюдая, как от льющихся с Гусара струек темнеет песок.

И тогда заговорил Мячик:

— Решаем так. Дальше плывём только мы с Гусаром. Ты, Барсук, остаёшься здесь. Если нас не будет подозрительно долго, не жди, возвращайся домой, там тебя давно потеряли и волнуются. А мы обратно доберёмся тем же путём.

— Я — за! — без капли сомнения выпалил Гусар.

— Вы только не заблудитесь в нашей глухомани, — с видимым облегчением ответил Барсук. — Тут солнца нет.

— Только и всего? — Гусар пикой нацелил на него свой острый клюв. — Ты за нас не переживай, справимся.

— Вот и решили, — подхватил довольный Мячик, запрыгивая на Гусара.

— Эх, три тысячи червей! — гаркнул тот в порыве чувств. — Видел бы нас хозяин.

Сделав несколько сильных гребков, он взял курс на загадочное свечение, но уже через пару минут, весь уйдя в плавание, никого и ничего больше не замечал. Что касается его седока, то бдительный Мячик, в отличие от друга, во все глаза смотрел вперёд и по сторонам.

А на пустынном берегу одиноко грустил оставленный ими Барсук. Без друзей он выглядел растерянным. Его не покидало чувство вины перед ними. Постояв у воды, он побрёл к высокой стене, где нехотя улёгся, положив голову на передние лапы, как это делают собаки в минуты задумчивости.

Странная голова за колонной

До середины озера пловцы добрались в тишине и спокойствии. Крепкие лапы Гусара гребли беззвучно, оставляя за собой лишь еле заметную рябь.

И вдруг Мячик уловил некое движение возле одной, слегка изогнутой, колонны. Он, конечно, не поверил, посчитав, что показалось, но зоркие глаза стояли на своём: кто-то там всё же прячется. А может, не прячется, а подаёт знак?

Мячик буквально впился в колонну, боясь пропустить важный миг. И вот из-за неё возникла чья-то небольшая голова. На секунду задержавшись, она так же быстро исчезла.

«Странно. Неужели там кто-то живёт?» — подумал Мячик. Уперев передние лапы в жёсткую спину Гусара, чтобы приподняться, он почти коснулся усами его клюва.

— Ты видел?

Гусар, поглощённый удовольствием от плавания, замотал головой.

— Там, за кривой колонной, — уточнил Мячик. — Мы прямо на неё плывём. Видишь? — От нетерпения он даже выпустил когти.

Гусар наконец очнулся:

— Колонну вижу, а больше ничего.

— Да вон же, голова выглядывает, напрягись.

— А тебе не показалось?

Мячик едва не зашипел от возмущения:

— На ней шапочка! Её я, по-твоему, тоже придумал?

Вскоре они мягко уткнулись в каменистый берег. Мячик рысцой побежал к загадочному месту. Гусар заковылял следом.

Однако через несколько шагов Мячик неожиданно замер.

— Знаешь, будет лучше, если ты останешься здесь, — тихо произнёс он. — Я, кажется, догадываюсь, кто тут.

— И кто?

— Потом, — бросил на ходу Мячик и скрылся за колонной.

Прошло несколько минут. Гусару они показались вечностью, поэтому, как только он увидел бегущего к нему друга, приготовился повторить свой вопрос. Но Мячик с ходу — как отрезал:

— В воду!

Гусар, не медля, подставил спину.

— Вперёд! — скомандовал Мячик.

Они всё плыли и плыли. Пещера заметно сузилась, потолок навис, темнота стала ещё гуще.

Гусар подустал, хотя старался не подавать виду. Чувствуя, как ворочается, топчется и сползает Мячик, он оправдывал это неудобством переезда. «Измаялся, бедняга, — рассуждал Гусар, косясь на друга. — А что я могу сделать? Вон оно какое долгое, это озеро!»

Когда Мячик опять пошевелился, Гусар не выдержал, обернулся:

— Ты бы рассказал что-нибудь интересное.

Кот в это время занимался своим роскошным хвостом, точнее, непослушной кисточкой, которая некстати окунулась в воду. Крепко прижав её лапой, он укоризненно вздохнул:

— Всё-таки намокла. Вот характер!

Гусар прыснул:

— Тогда укуси её.

— Ладно, не ехидничай. Лучше греби быстрее.

— Да я и так на пределе. Как считаешь, долго ещё?

Мячик помедлил с ответом:

— Я жду метку, там надо будет остановиться.

— Какую ещё метку?

— Которая была на рисунке. Вроде пирамиды. От неё ведёт стрелка, и если я правильно понял, то в пещеру.

— И ты молчал! — возмутился было Гусар, но быстро отошёл. — Это что ж получается, мы с тобой как настоящие первооткрыватели?

— Если бы так. Только мы точно не первые.

— Вот устроил нам Барсук прогулку. Сплошные непонятки.

— Разберёмся, — ответил Мячик, всматриваясь в даль. — А вот, кажется, и она.

Справа на них медленно надвигалась груда камней-голышей, сложенных в пирамиду. Завершал её булыжник, похожий на голову снежной бабы. Возле неё причалили.

Весь в догадках, Мячик быстро соскочил, даже не посмотрев на голыши. Гусар же не вытерпел, оглянулся на пирамиду и тут же запнулся о торчащий камень.

«Так тебе и надо», — поругал он себя.

А Мячик уже стоял у пещеры, поджидая ротозея. За спиной кота чернела узкая изогнутая трещина. Упитанному Гусару пришлось изрядно постараться, чтобы пролезть, не ободрав бока.

Внутри пещеры они наткнулись на другую трещину. Эта была шире, и Мячик с Гусаром легко проникли в овальное помещение, посередине которого возвышался отёсанный по кругу валун, похожий на большую чурку, с чашей наверху — её, вероятно, выдолбили из подходящего куска гранита.

Из чаши лился свет. Он был такой же, как в нишах, но более яркий, благодаря чему здесь могли ориентироваться даже те, кто не способен видеть во тьме.

Следует заметить, что наши герои обошлись бы и без огня, только он для чего-то же горел! И эта странность вместе со всем их путешествием чем дальше, тем больше раззадоривала. Но если в Гусаре играл обыкновенный азарт приключений, то Мячику не терпелось понять, зачем они здесь, а для этого предстояло отгадать загадку таинственного подземелья.

О чём рассказал Хранитель

В углу пещеры, почти под самым верхом, Мячик заметил расплывчатую фигурку человека, одетого во что-то длинное, похожее на плащ. Его маленькую голову наполовину покрывала шапочка-колпак с поникшим помпоном-кисточкой. Но этот помпон сразу ожил, когда человек заговорил мягким вкрадчивым голосом:

— Я рад, что ты легко прочитал мой рисунок. С тобой можно иметь дело.

— Хм, какое-то оно странное, это твоё дело, — ответил Мячик. — Привёл непонятно куда, неизвестно за чем. Ты кто?

— Зови меня Хранитель.

— И что тебе от нас нужно?

— Не беспокойся, благоразумный кот, скоро узнаешь. А пока послушай одну историю.

Мячик нехотя уселся на холодный каменный пол и оглянулся. В нескольких шагах от него, застыв перед огненной чашей, дремал ещё минуту назад подвижный Гусар.

— Нам он не помешает, я позаботился, — сказал Хранитель. — Так вот, много лет назад эти места облюбовали добрые трудолюбивые люди. Они много строили, сеяли, были дружны и радовались жизни, чему учили своих детей с внуками, а те передавали знания дальше. Но однажды сюда пришла беда, которую принесли завоеватели. В тяжёлой битве силы оказались неравными, отчего почти все трудолюбивые люди погибли. Те же немногие, кто уцелел, чтобы не сдаваться врагу, сошли под землю, где была их святыня, то есть особенное место силы. Мы, кстати, находимся в одном из них. Под землёй люди построили себе жилища, мастерские, храмы и долгие годы провели в заботах. А когда настало время покинуть гостеприимное место, они вернулись к солнцу. Но после их исхода всё здесь осталось таким же, как прежде. Ты увидел только крохотную часть. Я решил использовать её, чтобы познакомить тебя с твоими предками.

— Предками? — удивился Мячик. — Тут жили коты?

— А как же. И собаки, и другие животные. Всем нашлось место, и каждый делал своё дело. Только ты не думай, что в твоём роду одни коты.

— Ну-ну, скажи ещё, и собаки, — вставил Мячик.

Хранитель спокойно продолжал:

— Поверь мне: когда-то ты был складным, красивым, добрейшей души человеком, да к тому же смелым воином. И хотя в той битве тебе суждено было умереть, душа твоя нашла другие воплощения. Последнее — это ты. А после тебя придёт… Хотя нет, об этом говорить пока рано.

— Почему же?

— Ну, есть одно обстоятельство. И оно связано с тобой.

Мячик оживился:

— Я начинаю догадываться, зачем мы здесь.

— Не мы, а ты, — поправил Хранитель. — Гусар твой друг, но дан тебе только в помощь.

— Постой, постой. Он что, мой персональный перевозчик, и всё?

— Но пойми, у каждого своё предназначение.

Тут Мячик не на шутку разошёлся:

— Вот что, приятель. Если я понадобился для какого-то чистого дела, так тому и быть. Но только при одном условии: вместе с Гусаром. И на равных с ним. Ты понял?

Мячик ожидал, что Хранитель возмутится столь жёсткому ответу, однако тот вдруг заливисто засмеялся, отчего помпон его шапочки игриво заплясал.

— Мой чудный кот, любимец деда Егора! Это просто замечательно, что ты горой за друга. Я, как всегда, не ошибся, выбрав тебя. Славно получилось, ой как славно!

У Мячика будто от сердца отлегло.

— Значит, я могу считать, что мы договорились?

— Да разве можно тебе отказать, мой мудрый избранник? Быть по-твоему. А в счёт награды дай-ка я тебя искупаю в лучах силы, — и Хранитель лёгким движением руки указал на чашу. В то же мгновение тусклый свет, горевший в ней, засиял так ярко, что в пещере стало видно как днём.

Эта внезапная вспышка «расколдовала» зачарованного Гусара — он попятился назад и зачем-то решил для острастки вытянуть шею, из-за чего не удержался, сел на хвост, попытался снова встать, но, потеряв равновесие, грузно упал.

Мячик еле сдержал улыбку.

— Ты где был? — быстро нашёлся Гусар, стараясь подкрасить своё замешательство.

— Где-где, у тебя под носом.

Гусар выпучил глаза:

— Как? Я ж не спал.

— Между прочим, пока ты «не спал», я узнал, что…

Но едва Мячик собрался продолжить, как чья-то сильная воля заставила его умолкнуть. А Гусар снова погрузился в сон.

«Что такое?» — Мячик машинально глянул вверх и сразу всё понял — Хранитель укоризненно качал головой.

— Мой опрометчивый кот, Гусару надо отдохнуть, ведь впереди у вас много дел, — произнёс он тем же мягким тоном, после чего еле заметным жестом убавил свет. — И, кроме того, мы с тобой ещё не договорили…

Если вы думаете, что в продолжение разговора Мячик узнал, кем он будет в следующей жизни, то ошибаетесь. Ничего такого Хранитель не сказал. Он даже не собирался этого делать, потому что позвал сюда Мячика с куда более серьёзной целью. Вот, послушайте.

— Мой смелый кот, мне нравится, как ты себя ведёшь. Не каждый хладнокровен в чужих местах, и далеко не все способны на равных общаться со мной.

Сказав это, Хранитель в одно мгновение очутился внизу. Он уселся напротив, скрестил перед собой ноги и заговорил всё тем же тихим, но решительным голосом:

— Я хочу доверить тебе дело, которое не терпит промедления.

— И прекрасно, — ответил Мячик. Ушлый охотник, он мастерски перехватил устремлённый на него лукавый взгляд. — Я давно жду от тебя ясности.

Хранитель одобрительно кивнул:

— Похвально, очень похвально.

Он, конечно, слегка подыгрывал. В самом деле, разве может быть равным соперничество даже очень умного кота с вездесущей силой?

Будучи волшебником, Хранитель умело сыграл на нетерпении, которое, словно гейзер, бурлило в Мячике. Выстроив события так, как нужно, зная, чем этот разговор закончится и что случится дальше, он терпеливо ждал решения Мячика, а потому держался с ним, как добрая кошка с обречённой мышкой. Ну, вы понимаете. На то он и волшебник — тот ещё дух, между прочим!

— Что ж, к делу так к делу, — заключил он. — Как нетрудно подсчитать, благодаря мне ты трижды увеличил свои знания. Я познакомил тебя с твоим прошлым — это раз. Ты узнал, кто твои предки, — это два. Тебе стало понятно, почему они много лет провели под землёй. Это три. Теперь пора открыть четвёртую страницу и приступить к делу.

— Вот и скажи, зачем позвал.

— Обстоятельства заставили, мой любезный кот. Иначе зачем было срывать с насиженного двора такого лежебоку, как ты?

Мячику непроизвольно потянулся:

— Люблю понежиться в теньке, это правда.

— Тогда слушай. Пару дней назад мой знакомый сообщил мне, что в доме, где он служит, пропала одна вещь. Он знает похитителей и готов их наказать, но я попросил его повременить.

— Зачем? — усомнился Мячик. — Воришек нельзя прощать.

— Мой честный кот, ты, безусловно, прав. Только дело в том, что эта вещь принадлежала твоим предкам. Я думаю, тебе не всё равно, в чьих руках она сейчас, ведь так? Это твоя история, и тебе дан повод её продолжить.

— Я мало чего понимаю, но если дело во мне, то я, конечно, готов, — ответил Мячик.

— Вот и молодец. Мой знакомый дал нам два дня.

Мячик приподнял переднюю лапу, как бы прося слова:

— Ты сказал: он служит. Кем? И что это за дом?

— Он служит домовым, или, если хочешь, управителем. Следит за порядком, а заодно охраняет от всяких бед и неприятностей. Как, например, домовой у деда Егора. Без него там быстро наступит упадок, а так они с бабой Тоней в безопасности. Ты, кстати, тоже. Но вернёмся к моему знакомому. Дом, где он служит, — не простой дом. Это музей. Там пока не знают о пропаже, но желательно вернуть как можно скорее, иначе поднимется шум. Я знаю, ты справишься.

Здесь Хранитель замолчал, ожидая ответа. Но Мячик о чём-то задумался. Тогда Хранитель дважды моргнул, и Мячик тут же почесал у себя за ухом. Наверное, так было рассчитано, потому что едва опустилась лапа, чесавшая ухо, Мячик заговорил: