Бесплатный фрагмент - Тайна старинной усадьбы

— Аксинья, иди сюда!

Маленькая худенькая девушка пятнадцати лет в стареньком рваном платье и сером платке, повязанном на голове, рысью преодолела широкий лестничный пролет и почтительно подбежала к хозяину усадьбы. Мужчина, одетый в домашний халат, который был буквально напичкан яркой вышивкой, устало стоял в дверях спальни своей жены. Одной рукой он вытирал платком пот со лба, а в другой держал зажженную свечу.

— Твоя барыня вот-вот родит. Надо ей помочь. Я уж больно устал. Да и маменька не может.

С этими словами он тяжело вздохнул и пошел по длинному темному коридору в свою опочивальню.

Аксинья без стука, но со всем почтением, на которое только была способна, тихо зашла в комнату. Зажженные свечи стояли везде, где только можно было их установить. Молодая хозяйка усадьбы очень боялась темноты.

На широкой кровати лежала бледная женщина двадцати лет. Её длинные черные волосы влажными змеями раскидались по подушке и ажурной ночной сорочке. Слезы почти высохли на мраморных щеках.

— Кто здесь? — еле слышно прошептала она.

— Аксинья, барыня.

Женщина облегченно вздохнула и горячо зашептала, с трудом приподнявшись на правом локте:

— Аксинья, послушай меня, прошу! Как только у меня родится ребенок, забери его и уходи. Уходи куда глаза глядят, слышишь? Но так, чтобы ни одна живая душа тебя не видела.

Аксинья попятилась назад и воскликнула:

— Что Вы, барыня, такое говорите?

Женщина откинулась обратно на кровать и тяжело задышала.

— Ты должна мне пообещать, что унесешь моего ребенка из этого чертового дома. Иначе он умрет…

Аксинья быстро перекрестилась и закивала головой. Она поняла, что барыня сошла с ума. И не удивительно. Двое её детей, которые рождались в стенах этого дома, издавали первый крик и почти сразу умирали. Нужно было соглашаться на всё, лишь бы немилость сумасшедшей не упала на голову бедной крепостной девушки.

На этот раз опытной Аксинье пришлось одной отстоять всю тяжелую бессонную ночь, без помощи старой барыни, матери помещика. Та занемогла накануне и не выходила из своей комнаты.

В четыре утра темная комната, освещаемая всего несколькими свечами, огласилась тихим криком младенца. Аксинья обтерла его и завернула в светлое покрывало. Мальчик был очень слабым, но дышал.

— Покажи мне его, скорее! — из последних сил воскликнула молодая барыня.

Аксинья подошла к кровати и отогнула край покрывала. Барыня протянула руки, взяла сверток и поцеловала сына в лоб.

— Пока он жив, молю тебя, убегай! Теперь ты свободна. Возьми!

Женщина отдала ребенка и достала из-под подушки свернутую в трубочку бумагу и мешочек из черного бархата.

— Это вольная.

Аксинья схватила документ и спрятала в вырез рубахи, пока барыня не передумала, а та с трудом продолжала, вкладывая в дрожащую руку девушки мешочек:

— Этого хватит надолго. Только спаси моего сына! Я найду тебя позже и отблагодарю…

Силы её оставили и она закрыла глаза…

Глава 1

За окном быстро мелькали небольшие рощицы, отдельно стоящие чахлые деревья и необъятные просторы степей с невзрачным разнотравьем.

Поля и луга, которые полчаса назад так и манили остановиться на обочине дороги, выйти из машины и насладиться первозданной природой, закончились.

Растительность медленно увядала, чувствуя прохладу наступившей осени. В этих местах она ощущалась, как будто, еще явственней.

Макс отогнал подступающую хандру, тряхнув головой. Дорога обещала быть долгой и утомительной с самого начала, как только главный редактор информационного Интернет канала, на котором уже несколько лет Макс работал корреспондентом, обозначил цель нового журналистского расследования. Старая усадьба XIX века в Тверской области.

Макс постоянно мотался по городам и весям страны, поэтому уже давно привык к бесконечной дороге. Он всегда умел видеть в её однообразии что-то интересное, необычное, своеобразное.

Поэтому и сейчас, опустив стекло, наслаждался чистым воздухом с нотками терпкости от пока ещё тонкого, прозрачного ковра опавших листьев, которые поднимались редкой стайкой в воздух при движении ветра от автомобиля.

Макс думал о своем задании. Не раз ему приходилось раскапывать интереснейшие истории, покрытые мраком, паутиной и тайнами прошлых лет. Не всегда они были радужными и пригодными для большой аудитории пользователей сети. Приходилось и грязное бельишко ворошить. Но под кожу Макс старался не лезть, соблюдая такую редкую в современном мире профессиональную этику и тактичность.

Что ждало его в Тверской области в маленьком, практически заброшенном, поселке, он не знал. В первую очередь нужно было разыскать отпрысков прежних владельцев ветхой усадьбы и узнать у них что-нибудь эдакое, что могло бы заинтересовать любителей старины.

Через пару часов Макс въехал в поселок с покосившимися старенькими избушками. Когда-то давно в них кипела жизнь, бегали и смеялись дети, старушки сидели на лавочках и судачили о соседях. Выстиранное белье полоскалось на веревках, петухи с раннего утра горланили на заборах и день проходил за днем в суете и заботах. Сейчас же везде царило запустение. Зияющие черные окна домов, как пустые глазницы чудовищ, смотрели на одинокого человека, который не торопился выходить из теплого автомобиля в такой негостеприимный местный мирок.

— Да, Макс, надо было раньше подумать о возможных неприятностях заброшенной деревушки.

С этими словами, мужчина тяжело вздохнул и медленно поехал по заросшей пожелтевшим осотом улице.

Его расчет оказался не напрасным. Всегда найдется хоть один человек, которому просто не куда уезжать отсюда. Родственников, желающих приютить, нет, а продать полусгнивший домишко и купить что-то более приличное в другом месте было не реально. Так и оказалось.

Макс уже устал считать заваленные ворота и заборы, когда справа от дороги возник вполне приличный, по местным меркам, дом. Правда, забор все же частично был сломан, а большая его часть просто отсутствовала, но дом был вполне обитаем. Это было понятно по темному дымку, который вился легкими колечками из толстой печной трубы на крыше.

Макс, обрадованный неожиданной удачей, заглушил мотор и вышел из машины. Солнце ещё пригревало, но стылый ветер заставил завязать шарф потуже и запахнуть куртку.

Мужчина быстро прошел небольшой двор и громко постучал в покрашенную в прошлом веке синей краской дверь. В доме что-то упало, судя по грохоту, и затихло. Макс подождал пару минут и снова постучал.

— Здравствуйте, хозяева! — как можно вежливее начал он, не представляя, с кем общается. — Я ищу старую усадьбу, которая должна быть где-то в ваших краях. Подскажите, пожалуйста, на верном ли я пути.

Послышался скрип старых половиц, и в двери появилась маленькая щель. Из неё любопытный глаз оценивающе окинул незваного гостя и щель стала шире, словно приглашала войти в дом.

Макс не раз попадал в опасные ситуации, из которых чудом выходил невредимым. Поэтому, прекрасно знал, что всегда нужно держать ухо востро. Он не поспешил воспользоваться гостеприимством распахнутой двери, а остался стоять на крыльце, хотя оно и грозило всем своим видом рассыпаться в прах под весом взрослого мужчины.

Любопытство обитателя дома взяло верх над разумом, и к Максу выползла тощая высокая старушка, закутанная с ног до головы в дырявую грязную шаль.

Макс улыбнулся самой любезной улыбкой, на которую только был способен и сказал:

— Добрый день! Я журналист, Макс Серебряков. Ищу старинную усадьбу, которая расположена где-то в районе Вашей деревни.

Старушка недоверчиво посмотрела на гостя сначала правым глазом, потом левым и пожевала губами. Но ничего не сказала.

— Добрый день! — выкрикнул Макс, понимая, что может просто зря потерять время, пытаясь добиться от глухой бабульки хоть какой-то информации. — Я…

— Да не кричи ты! — воскликнула бабка, отмахнувшись от мужчины, как от назойливого комара.

Макс облегченно вздохнул, а старушка, причмокнув беззубым ртом, продолжила:

— А тебе зачем усадьба-то? Купить никак хочешь? — она разразилась беззвучным смехом с каким-то внутренним хрипом, доносившимся из глубины горла.

— Нет. Хочу написать о ней.

— А чего о ней писать-то? — осеклась старушка и перекрестилась, оглянувшись куда-то назад.

Всю её веселость как ветром сдуло. Она запахнулась сильнее в шаль и попятилась назад в дом.

— Да подождите Вы! — воскликнул Макс. — Как мне её найти? Куда ехать?

Но побледневшая старуха, не переставая креститься, захлопнула дверь прямо перед носом мужчины.

Но Макс так просто никогда не сдавался, иначе бы искал другое место работы после первого же задания.

— Вижу, забор у Вас сломан, да и дому ремонт не помешает. А у меня как раз есть все необходимые инструменты.

Но бабку не так-то просто было выманить из её «крепости» для продолжения разговора.

— Не хотите ремонт, тогда, наверное, не откажетесь попить чайку с чем-нибудь вкусненьким, — не сдавался Макс.

С этими словами он вытащил из багажника свои продовольственные припасы в большом прозрачном пакете.

В грязном окне дернулась шторка и затихла. Старушка не смогла устоять.

— Ладно, заходи уж, — послышался её приглушенный голос из открытой двери.

Инстинкт самосохранения Макса перестал работать под натиском любопытства и ощущением чего-то таинственного, что вот-вот должна была рассказать старушка. Ведь не зря она так напугалась, когда он напомнил ей об усадьбе.

Маленькая темная комнатка, в которую мужчину проводила старушка, напоминала кукольный домик. Всё в нем было маленькое, какое-то ненастоящее, непригодное для использования в обычной жизни. Куча табуретов всевозможных размеров, форм и расцветок занимали почти весь проход между огромной печкой, которая не вязалась с остальной обстановкой, и невысоким столом. Он был накрыт кружевной скатертью, на которой были вышиты всевозможные цветы. Они были единственным ярким пятном в этом помещении. По стенам в порядке, известном только хозяйке дома, были развешаны гравюры, иконки, выцветшие черно-белые фотографии и небольшие детские рисунки, пожелтевшие от времени. В глубине комнаты стояла узкая панцирная кровать, накрытая кучей тонких одеял и такой же кучей вышитых подушек.

Засвистел маленький пузатый чайник откуда-то со стороны печи. Старушка ойкнула и метнулась за ним.

— Присаживайся, гость нечаянный.

Макс поблагодарил и кое-как уместился на одном из табуретов, который выглядел наиболее крепким. Старушка поставила на стол две фарфоровые чашки с мелкими трещинками, налила в них что-то, похожее на заварку и разбавила кипятком. По комнате сразу разлился душистый запах мяты и мелиссы. Окрыленный таким продолжением не очень хорошего начала, Макс выложил на стол две банки сгущенного молока, сладкий рулет, головку сыра и палочку колбасы. Старушка с видимым удовольствием наблюдала за всеми манипуляциями гостя, когда он аккуратно нарезал сыр и колбасу тонкими ломтиками и раскладывал на цветную тарелочку, которая стояла в центре стола.

После первого глотка на удивление вкусного чая, Макс снова начал расспрашивать хозяйку.

— Расскажите, пожалуйста, всё, что Вы знаете об усадьбе.

Старушка опустила глаза в свою чашку и тихо ответила:

— Да, что там рассказывать. И не знаю я ничего.

За десять лет работы Макс уже мог написать пару диссертаций на тему: «Как определить, что человек тебя обманывает». Он пододвинул тарелочку с вкусно пахнущей нарезкой к бабульке и тихо сказал:

— Не переживайте, я просто хочу узнать, где она находится и пообщаться с её владельцем. Ведь кому-то она принадлежит?

Старушка схватила пару кусочков сыра, с наслаждением их пожевала беззубым ртом, проглотила и только после этого кивнула.

— Есть у меня телефон хозяина. В прошлом году приезжал, оставлял бумажку. Вдруг, говорит, кто-нибудь купить захочет дом-то его. Да кому ж он нужен-то, такой…

Последняя фраза прозвучала с дрожью в голосе и старушка в очередной раз осенила себя крестом, поклонившись ближайшей иконе.

— Какой — такой? — зацепился Макс за фразу хозяйки.

Он уже был твердо уверен, что не зря потратил столько времени на поиск этой усадьбы. Что-то здесь было не так. Оставалось только разговорить старушку.

Он достал из пакета булку хлеба, отрезал ломтик и положил на него по кусочку колбасы и сыра. Старушка приняла угощение и, медленно жуя, с интересом наблюдала, как Макс открывает ножом консервы с молоком. Это повлияло на хозяйку не хуже сыворотки правды. Она улыбнулась, пряча пустые десны, и заговорила шепотом, иногда с испуганным лицом озираясь по сторонам, как будто кто-то мог подслушать.

— Зря ты ищешь эту усадьбу, милок. Нехорошая она. Ох, нехорошая.

Старушка отломила кусочек хлеба от горбушки и, макнув в молоко, положила в рот, зажмурившись от удовольствия. Макс, увидев это, выложил все оставшиеся в пакете продукты на стол. Острое чувство жалости сдавило сердце. Как же тяжело жить одной в такой глуши, что за продукты, которые давно не видела, готова пригласить первого встречного в дом! Но, отогнав все лишние мысли, Макс сосредоточился на рассказе старушки.

Глава 2

— Еще бабка моя мне рассказывала про эту усадьбу, когда я малая была, и строго наказала, не подходить к ней. Тогда уже никто не жил в доме-то этом. Стороной все обходили. Так вот. Построили-то её, усадьбу, двести лет назад. Но до сих пор стоит она почти как новая. Только трава да лес подступают со всех сторон. Заплели ветки, да на крыше травы по пояс, а окна на месте. Камень не побит, дерево не сгнило. Вот так-то. Бабка моя говорила, что охраняют усадьбу… — тут старушка очередной раз перекрестилась, — души детей убиенных.

Макс боялся перебивать старушку, внимательно слушая. Про души, она, конечно, приврала, такое не напишешь в своем репортаже, а вот то, что усадьба сохранилась в прекрасном виде, нужно было однозначно проверить.

Отсутствие слушателей и вкусное нечаянное угощение заставили старушку выложить всё, что она знала, а может, частично и насочиняла на ходу.

— Ну, так вот, — в перерывах между пережевыванием пищи, торопливо вещала хозяйка дома, — усадьбу-то эту построил молодой помещик для своей юной супруги. Он привез её откуда-то издалека. Звали её так вычурно, что я даже и не запомнила имени. По-нашему хорошо девушка говорила, добрая была к крепостным, но такая уж грустная, печальная, что все её за глаза Печалью и прозвали. А уж помещик расстарался для супруги — дом был построен очень быстро. А красивый какой! До сих пор все удивляются, как увидят.

Макса так и подмывало бросить старушку и поехать посмотреть на чудо-усадьбу, но он усилием воли заставил себя сидеть на шатком табурете и внимать каждому слову рассказчицы.

— Мать у того помещика с ними жила. Уж такая гадость была, что и говорить страшно. Поговаривали, что она тайную власть имела над людьми. Могла ими управлять силой мысли!

Макс хмыкнул, а старушка, усмотрев в этом недоверие, быстро закивала головой и прошептала:

— А зря ты не веришь, милок. Бабка моя говорила, что люди её часто на кладбище видели. Пела она там, понимаешь? А кому крещеный человек на кладбище песни распевать будет по ночам? Вот то-то. Ела поедом она Печаль-девку, житья не давала. А как понесла жена молодая, так присмирела барыня. Но недолго мир в семье был. Мертвый ребеночек-то родился. А может, позже умер, про то бабка толком не рассказала. Похоронить его свекровь не дала по всем правилам. Унесла куда-то ночью, а утром, как ни в чем не бывало, на завтрак в столовую заявилась. Румяная, глаза горят, помолодела даже будто. И дела ей нет до горя сына и невестки. Уж Печаль умоляла сказать, куда сыночка дела. На могилку сходить хотела. Но барыня только прикрикнула на неё и ушла в свою комнату.

— А что же помещик? — не удержался от вопроса Макс.

Старушка вздохнула и ответила:

— Боялся он слово матери поперек сказать. Поэтому смирился. И года не прошло, как народился второй младенец у Печали. Но и ему не суждено было жить. Та же участь постигла. Приняла роды старая барыня и унесла мертвое дитя, а на утро обновленная предстала перед домочадцами и крепостными. Не иначе, как колдовство…

Старушка часто-часто стала креститься и поглядывать на иконы. Макс не был суеверным, но готов был поклясться, что за окном промелькнул темный силуэт.

— А что было дальше?

Старушка, тоже заметившая движение за окном, вжалась в стену и замотала головой.

— Что случилось?

На самом интересном месте разговор прервался. Макс уже не торопился увидеть поместье. Судьба незнакомых людей, живших много лет назад задела его. Но хозяйка дома продолжала упорно молчать.

— Ну, хоть номер телефона владельца дайте, — не унимался журналист.

Бабулька дрожащей рукой протянула желтый клетчатый листок бумаги, на котором ровным почерком были выведены цифры.

Поняв, что общение не имеет продолжения, по крайней мере, сегодня, Макс поблагодарил хозяйку дома за чай и, попрощавшись, вышел. Откладывать в долгий ящик он не привык, поэтому, усевшись за руль и включив зажигание, мужчина позвонил хозяину усадьбы.

— Алло, — раздался низкий мужской голос.

Макс представился и объяснил цель своего звонка. Далекий абонент несколько секунд раздумывал прежде, чем согласиться показать Максу родовое поместье. Договорились встретиться на следующий день утром.

Целый вечер девать было некуда, поэтому Макс решил покататься по округе в надежде всё же отыскать дорогу к загадочному дому.

Удача сегодня летела рядом с мчащейся по бездорожью машиной. Буквально через несколько минут мужчина заметил большой холм невдалеке от дороги. Забравшись туда, он осмотрелся и увидел острый шпиль каменной башни, которая возвышалась из густой лесной чащи. Кроме усадьбы здесь высоких строений быть не должно.

Макс быстро спустился к автомобилю и поехал на северо-запад, к месту расположения заветного поместья.

Забираться в дом, конечно, у Макса и в мыслях не было. Проблем с законом не хотелось. Но любопытство и недоверие к словам слегка выжившей из ума одинокой жительницы деревушки подгоняло мужчину. Ему хотелось сделать фотографии старой усадьбы на фоне заходящего солнца в окружении осенней листвы деревьев, спрятавших таинственный дом за высоким живым забором. Он уже смаковал свой репортаж, приближаясь к заветной цели. Старинная усадьба, окруженная слухами и байками, тайнами и разоблачениями, должна была вызвать неподдельный интерес у читателей его рубрики.

Глава 3

Ворот, как таковых, не было. То ли не были предусмотрены изначально, то ли ушли со временем в неизвестном направлении. Каменный широкий забор, терявшийся в листве, был не выше пояса. По обеим сторонам от достаточно широкого входа во двор на заборе лежали два каменных оленя, искусно высеченных из цельного камня. Их гордая осанка и ветвистые раскидистые рога создавали какую-то особенную атмосферу.

Дорога к усадьбе была выложена узкими длинными серыми камнями, между которыми местами пробивалась пожухлая редкая трава.

К огромному трехэтажному зданию усадьбы вели две широкие каменные лестницы, которые создавали полукруг. Опавшие листья редким ковром лежали на ступенях и не скрывали тонкий узор из серых и белых камней. Деревянные резные перила были на удивление практически целыми на протяжении всего пролета.