16+
Тайна Озера

Объем: 180 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

С глубочайшей любовью я посвящаю книгу прекрасной стране Исландии.

Глава первая

НЕСЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА


Элдурун с тоской наблюдала, как капли дождя медленно стекали по стеклу. Их монотонная дробь сплеталась в унылую мелодию с гулкими раскатами грома и жалобно стенавшей дверью её комнаты. Картина за окном была однообразной, серой и совершенно безрадостной, как произошедшие в мире события.

Едва британские вооружённые силы высадились в Рейкьявике с операцией «Форк», родители отправили Элдурун к бабке, что жила в долине Тингведлир. Расставание с родителями, уход из университета, прощание с друзьями и надвигающаяся война… Страх неизвестности постепенно расползался по телу Элдурун, ледяными щупальцами облипая нутро и впиваясь острыми когтями в душу. Девушка нервно отдёрнула занавеску, словно пытаясь отогнать страх, но он не ушёл. Скрип лениво раскачивающейся двери отдавался тягучим эхом в полупустом особняке, затрагивая самые потаённые струны её естества и терзая измученный отчаянием мозг. Накинув на плечи шаль и пальто, Элдурун торопливо подошла к двери.

Прошло несколько дней после последних событий, а нервы её не выдерживали. Руки тряслись, она задыхалась и словно проваливалась в бесконечную пучину мрака. Нет, в этой безжизненной комнате, как и в самом доме, находиться было невыносимо.

Элдурун вышла в убогое пространство полутёмного коридора. Гнетущее безмолвие. И скорбь. Стены, казалось, тяжко вздыхали. От их дыхания колыхались серебристые паутины, а пылинки мерцали сплошной завесой. Элдурун шла по гнилым, скрипучим половицам, спускаясь на нижний этаж. В коридоре она помедлила, прислушиваясь к звукам внутри особняка, настороженно оглянулась по сторонам и, не дождавшись появления строгой бабки, решительно вышла на улицу.

Дождь не прекращался, нудно продолжая моросить. Никто не слушал его одинокую песню, лишь земля жадно впитывала драгоценную влагу, а высокие ели подставляли каплям глянцевые иголки. Запахнув пальто, Элдурун побрела по протоптанной тропинке между деревьев к величественной реке, что петляла словно змей, огибая каменистые берега.

Долина была разрисована застывшими лавовыми потоками и растерзана многочисленными трещинами и ущельями. Её обрамляли возвышавшиеся красочные каньоны, в которых бурлил водопад, и журчали горячие минеральные источники. Пустошь простиралась далеко за горизонт к вулканам, что отдыхали в объятиях Морфея. Река разливалась, серебряными завитками украшая одинокую землю с изумрудной мягкой травкой и впадая в таинственное озеро Тингвадлаватн. Несмотря на дождь, его воды окутала дымка тумана, словно сотканная из нежного батиста. Тяжёлые аспидно-синие облака рассеивались над озером, приоткрывая молочное кружево неба. Таинственная гармония и красота этого места завораживали, принимая в тёплые объятия одинокую путницу, что пришла сюда искать утешения.

Впервые за дни своего пребывания в долине Элдурун пришла к этому прекраснейшему озеру. Бабка девушки прозвала его «огненным» из-за вулканического происхождения. Это было естественное величие и необыкновенное изящество жидкого иолита, которое манило безмолвной загадочностью. Едва Элдурун вошла в чарующее пространство тумана, время замедлилось настолько, что, казалось, соприкоснулось с вечностью. Всё застыло. Успокоилось. Замерло, убаюканное мелодией тишины. Девушка закрыла глаза… Больше не доносился далёкий гул шоссе и шум дождя… Только покой… Только тишина…

Элдурун мягко вышла из забытья. Спонтанная сосредоточенность была её обычным состоянием, но в этот раз всё пошло иначе. Не чувство безразличия, ясности и расслабленности испытала она, но тревожную прострацию. Где-то вдали она услышала гулкий топот копыт и ни звука её обыденного мира.

Элдурун обернулась. Редкие дома, церковь с кладбищем, шоссе — всё это бесследно исчезло, лишь обнажённая долина простиралась вокруг, куда хватало взора. И одинокий странник на коне быстро приближался к ней. Сквозь завесу дождя девушка не сразу различила его черты, но стоило ему подъехать ближе, и она испуганно шарахнулась в сторону.

Перед ней возвысился древний скандинав, будто сошедший со страниц учебника по истории. Его длинные мокрые волосы разметались по плечам, светлые глаза сверкали звёздами на чистом от бороды остром лице. Он был закутан в кожаный плащ, на ногах красовались грубые ботинки, а за спиной виднелся лук с колчаном стрел. Его конь нетерпеливо фыркал и стучал копытом о землю, пока два столь разных человека заворожено смотрели друг на друга.

— Как твоё имя? — спросил мужчина на древненорвежском.

Брови Элдурун поползли вверх. Она поняла смысл его слов лишь потому, что когда-то в детстве бабушка говорила с ней исключительно на древненорвежском языке. Зачем-то Элдурун оглянулась по сторонам, словно искала ответ на произошедшие события. Но убедившись, что её реальный мир действительно исчез, осторожно ответила:

— Элдурун…

Губы мужчины тронула насмешливая полуулыбка.

— Кто ты и как сюда попала?

Элдурун задохнулась от непонимания происходящего. Её замешательство и явный страх не скрылся от взора мужчины, он спешился с коня и подошёл к ней, но она в ужасе отступила.

— Не бойся меня, — осторожно произнёс он. — Я не причиню зла… Моё имя Фаннгейр.

И хотя Элдурун держалась враждебно, на мгновение в ней вспыхнуло любопытство.

— Ты явно чужеземка, хоть и говоришь по-нашему, — продолжил Фаннгейр, внимательно её осматривая. — Одеяние у тебя странное… Откуда ты?

Но Элдурун продолжала молчать. «Похоже, это сон, — лихорадочно размышляла она. — Я потеряла сознание и погрузилась в сумасшедший сон. Мои фантазии вырвались наружу. Да, это действительно просто сон».

— Ты вымокла и заметно продрогла, — сказал Фаннгейр, снимая плащ и осторожно накидывая на неё. — Поедем со мной, — он взял её за руку, но Элдурун заупрямилась.

— Я никуда с тобой не поеду!

Фаннгейр посмотрел в таинственные недра её, мерцающих серебром, глаз.

— И что ты будешь делать? — с насмешкой спросил он. — Останешься здесь, в глухой долине, одна?

Элдурун кивнула и решительно выдернула руку из его крепкой хватки. Ладонь, нежившуюся ещё мгновение назад в приятном тепле, обдало холодом.

— Хорошо, — безразлично кинул Фаннгейр, вскочив на коня. — Скоро опустится ночь, и здесь будет небезопасно, но если тебе желанно попасть в руки преступникам, я не буду препятствовать.

Мгновение он насмешливо смотрел в охваченное ужасом лицо девушки, а после демонстративно повернул коня в сторону, намереваясь пустить его галопом. Но Элдурун остановила его.

— Постой! — только и вымолвила она.

Фаннгейр протянул ей руку, и она нерешительно ухватилась за неё. Он помог ей взобраться и сесть позади себя, а после погнал коня в обход озера к южному берегу.

Скачка на конском крупе далась Элдурун нелегко, с непривычки отдаваясь болью во всём теле. И как бы крепко она не держалась за Фаннгейра, всё равно медленно сползала, собираясь в любой момент рухнуть в грязь. Трясясь на коне, она одновременно размышляла, как могла уснуть или потерять сознание вне дома, и почему сон, который она видит, настолько реалистичен. И главное, почему не осталась у озера, а согласилась на безумное приключение с очаровательным молодым скандинавом. Ведь если это сон, то даже если её убьёт дикий зверь, она сможет легко проснуться. В любом случае, страшиться ей не стоило, а потому Элдурун как могла себя успокаивала.

Вскоре они достигли длинного дома расположенного у подножия вулкана Хейнгидля. Едва Фаннгейр остановил коня, Элдурун обессиленно сползла на землю. Конь недовольно фыркнул, а Фаннгейр, спешившись, подошёл к ней.

— Ты явно не из наших мест, — с загадочной улыбкой промолвил он. — Девы моего народа умеют держаться в седле, а ты словно первый раз на коня села.

Скорчившись от боли, Элдурун простонала:

— Да, первый раз.

Фаннгейр протянул руки, намереваясь помочь ей встать, но Элдурун дёрнулась в сторону. Проигнорировав её реакцию, он грубовато поднял её на руки и отнёс в дом.

Это было простое жилище с очагом посередине и стойлом для скота в противоположном конце. Когда Фаннгейр развёл огонь, Элдурун смогла разглядеть стол, одинокий стул, просторное ложе из меха, небольшой сундук, разнообразные сосуды и оружие, висевшее на стене.

— Сядь к очагу и согрейся, — сказал Фаннгейр и вышел на улицу.

Элдурун скинула с плеч грязный плащ, пальто и шаль, и, потирая озябшие руки, прошла к огню. Шерстяное платье стало дымиться, распространяя неприятный едкий запах. Элдурун вытащила из причёски шпильки, и волосы мокрыми завитками тяжело рассыпались по плечам. Она протянула ладони к пламени, вновь внимательно осматривая помещение, в котором находилась, как вдруг из тёмного угла показалось какое-то животное. Элдурун не сразу заметила его, но когда зверь вышел на свет, и его шёрстка запылала огнём, а глаза подозрительно сверкнули угольками, она от неожиданности вскрикнула и, вскочив на ноги, вжалась в стену.

Дверь со скрипом открылась, и в дом вошёл Фаннгейр.

— Чего ты кричишь? — равнодушно спросил он.

— Тут дикое животное! — взвизгнула Элдурун.

— А, это, — протянул он, заметив лиса. — Это Логи.

— Что?!

— Мой друг. Он не причинит вреда.

— Твоё домашнее животное?

— Нет, он просто приходит иногда, — пояснил Фаннгейр, подойдя к зверьку.

Лис подскочил на задних лапах, подставляя мордочку его ласковым рукам и несколько раз их лизнув.

Элдурун недоверчиво осматривала героя её сна и его друга-зверюшку.

— Как в сказке, — задумчиво прошептала она.

Фаннгейр искоса глянул на неё.

— Ты что-то сказала?

— Ничего…

— Тебе, наверно, неприятно в мокром одеянии. У меня есть свободная рубаха. Она простая, из грубого сукна, но всё же лучше, чем твоё странное платье.

Фаннгейр прошёл к сундуку и, распахнув его, достал бурую длинную рубаху. Когда он оказался перед Элдурун, протягивая одежду, она скептически посмотрела на него.

— Я не собираюсь оставаться у тебя.

— И что? Уйдёшь ночью в разыгравшийся дождь? Переоденься, — он небрежно всунул ей рубаху в руки.

Фаннгейр отошёл к столу, скидывая с плеч безрукавку, сшитую из кожаных лоскутов, а затем льняную рубаху, оставшись в одних мешковатых штанах. Элдурун отметила про себя его могучее телосложение, несмотря на его молодой возраст. Широкие плечи, крепкая спина и сильные руки с рельефными мышцами, перекатывающиеся под тонкой кожей, что словно светилась белизной в полутёмном помещении. Своей статью он выгодно отличался от её тщедушных ровесников. Фаннгейр налил в деревянную кружку содержимое глиняного сосуда, стоявшего на столе, и, сделав жадный глоток, повернулся к Элдурун. Она поспешно отвернулась, вспыхнув от стыда и опасаясь, что он заметил её восхищённый любопытный взгляд.

— Почему ты не переодеваешься? — спросил Фаннгейр, игнорируя её смущение.

— Я не буду переодеваться, пока ты смотришь.

— Хорошо, я отвернусь.

Фаннгейр вновь повернулся к столу, отламывая кусочек чёрствого хлеба и поглаживая лиса.

Мокрая ткань платья неприятно липла к телу, от чего кожа Элдурун начала невыносимо зудеть. Но остаться перед молодым скандинавом в одной рубахе, пусть даже такой длинной, ей не хотелось. Ещё с лекций в университете она знала, что викинги были жестокими насильниками и кровожадными воинами, и это не вдохновляло её оставаться с Фаннгейром наедине. Хотя всё это казалось лишь сном, где-то в глубине души Элдурун посеялись семена сомнений, которые постепенно пускали корни и разрастались сорняками страха.

Элдурун расстегнула многочисленные пуговицы и сняла платье. Она осталась в одном белье, состоявшем из широкого бюстгальтера с конусовидными чашечками, панталон и чулок, которые она поспешно сняла. Бегло взглянув на Фаннгейра и убедившись, что он не смотрит на неё, она накинула на тело рубаху, от которой пахло потом, смолой и затхлостью. На угловатой фигуре Элдурун она висела как мешок, спускаясь чуть ниже колен, и неприятно колола нежную кожу. Но, не смотря на все недостатки, рубаха была сухой и тёплой.

— Всё, — тихо сказала Элдурун.

Фаннгейр обернулся и смерил её пристальным взглядом, в котором загорелись лукавые огоньки. От него не скрылось то, что Элдурун продолжала дрожать от зябкости. Он прошёл к ложу, взял покрывало из овечьей шерсти и, приблизившись к ней, накинул ей на плечи.

— Ты голодна?

Элдурун отрицательно качнула головой.

Фаннгейр стоял так близко, что она чувствовала его дыхание. Его волосы цвета льна прямыми прядями ниспадали на могучую грудь. Пронзительно-яркие глаза, обрамленные белесыми ресницами под дугами густых светлых бровей, мерцали инеем на благородном лице с высокими скулами и тонкими губами. Он взволновал Элдурун, и она поспешно отвернулась.

Фаннгейр отошёл к очагу и подвесил над ним небольшой котелок. Через мгновение пространство наполнил сладкий аромат, после чего он перелил дымящееся содержимое котелка в кружку.

— Садись у огня, — кинул Фаннгейр через плечо и, когда Элдурун послушалась, всунул ей в руки кружку. — Вот, выпей.

— Что это?

— Горячий мёд. Тебе надо согреться изнутри.

Он сел рядом с ней, а лис, приблизившись, запрыгнул к нему на колени. Пока Элдурун пила обжигающий мёд, Фаннгейр пристально её разглядывал. В пламени огня её высохшие волосы отливали расплавленной медью, оттеняя смугловатую кожу лица. Она старалась не смотреть на него, но когда взгляды их соприкасались, её глаза вспыхивали отблесками серебра.

— Может, расскажешь, откуда ты? — нарушил тишину Фаннгейр. — Я раньше не видел огненноволосых дев, вроде тебя.

— Зачем мне говорить о себе, если это мой сон? — пожала плечами Элдурун.

— С чего ты решила, что это сон? — насмешливо спросил он.

— Потому что то, что произошло со мной, немыслимо! В жизни так не бывает.

— И что же с тобой произошло?

Горячительный напиток подействовал расслабляюще, и Элдурун заметно оживилась.

— Ну, я живу в 1940 году, и вдруг оказываюсь в средневековье в компании молодого скандинава! — весело воскликнула она. — Разве подобное возможно наяву? Это сон.

Глаза Фаннгейра расширились от удивления.

— 1940 год, — прошептал он. — Невероятно… Так значит это ты…

— Что, прости?

— Тебя напророчили мне, Элдурун, — взволнованно произнёс Фаннгейр. — Дева, что предназначена мне, должна прийти из завесы в тысячу лет, чтобы соединиться со мной… Это ты.

— О чём ты говоришь? Кто тебе напророчил меня?

— Троллиха Йора.

Элдурун звонко рассмеялась, на досуге поперхнувшись очередным глотком.

— Троллиха?! — откашлявшись, воскликнула она. — Ты водишь дружбу с дикими зверями и троллями. Быть может, в погребе у тебя живёт гном, а в хлеву притаился эльф?!

— Ты мне не веришь?

— Конечно, нет! — усмехнулась она. — Всё это плод моей фантазии! Ты, твой лис, этот дом, всё это снится мне…

Внезапно Фаннгейр оказался совсем рядом с ней, трепетно обхватив её лицо жаркими ладонями. Сквозь каждую клеточку тела Элдурун прошла волна тока, ослепляя её и затрудняя дыхание. Она болезненно вскрикнула.

— Ты тоже ощутила это? — прошептал Фаннгейр. — Неужели во сне возможно чувствовать подобное?

— Что это было? — замерев от испуга, спросила Элдурун.

— Связь, — просто ответил Фаннгейр, вновь отодвинувшись от неё.

— Какая связь?..

— Наша с тобой связь, Элдурун. Это не сон, а реальность, и ты действительно здесь рядом со мной. Ты переместилась во времени, чтобы мы могли соединиться вновь. Так было предначертано богами.

Ошеломлённая произошедшим, Элдурун некоторое время растерянно смотрела на Фаннгейра. Но выпитый мёд уже стал действовать, обволакивая разум эйфорией и разливаясь по телу блаженным теплом. Приятное расслабление сняло напряжение, и вдруг ей стал безразличен происходящий абсурд.

Элдурун небрежно махнула рукой.

— Это твоя реальность, не моя. Вот сейчас я усну, а проснусь у себя, заледеневшая от долгого пребывания под дождём.

— Как знаешь, — с напускным равнодушием пожал плечами Фаннгейр.

Элдурун выпила остатки мёда и легла прямо на пол перед огнём. С игривой улыбкой она сладко потянулась и посмотрела на Фаннгейра долгим взглядом. Он воспринял это как призыв и придвинулся ближе. Когда он склонился над ней так, что его волосы коснулись её лица, сокрыв их обоих от остального мира, Элдурун пылко прошептала:

— Поцелуй меня…

Лукавая улыбка тронула губы Фаннгейра, а светлые глаза вспыхнули нежностью. Он медленно наклонился, бережно коснувшись её щеки грубыми кончиками пальцев. Глаза Элдурун таинственно мерцали под пушистыми ресницами, а губы дрожали в томительном ожидании. Фаннгейр приник к ним чувственным касанием, наполняя её сокровенные глубины желанием. Сладкое таинство взволновало их обоих, обжигая и лаская пьянящей страстью. Тело Элдурун пронзила трепетная дрожь, и она бессознательно выгнулась ему навстречу, блаженно простонав и откровенно, без всякого стыда, наслаждаясь поцелуем.

Когда Фаннгейр мягко отстранился от неё, Элдурун инстинктивно подалась вперёд, желая продолжения. Ей вдруг стало зябко после столь воспламеняющего прикосновения, и когда она открыла глаза, в них отразилось сожаление.

— Меня никто никогда не целовал.., — мечтательно прошептала Элдурун. — Не думала, что впервые это случится с красивым скандинавом из моих грёз…

Она повернулась лицом к огню, закрыв глаза и сладко завернувшись в овечье покрывало. Фаннгейр улыбался, любуясь её невинным очарованием и необыкновенной красотой. Он ласково гладил Элдурун по голове, путаясь в огненных завитках волос, успокаивая её бережными прикосновениями и отгоняя страхи прочь.

Глава вторая

ЗЫБКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ


Элдурун тяжело пробуждалась под мягкое потрескивание углей в очаге. Тьма, царившая вокруг, не позволяла ей открыть глаза, а потому, зарывшись в бархат своих волос, она пыталась снова погрузиться в сладкий сон. Ей было уютно и тепло на ложе из меха, и покидать столь блаженное царство совсем не хотелось. И не хотелось расставаться с волшебством сна, что одурманил её горячим томлением, и чей вкус она всё ещё ощущала на своих губах. Прекрасный мужчина, страстный скандинав, тайная грёза её девичьего сердца явился ей самим совершенством, и Элдурун было жаль, что её безумное приключение закончилось столь быстро, мимолётно затронув её истерзанную душу.

Почувствовав ноющую боль в ногах, Элдурун тяжело перевернулась, наткнувшись на чьё-то горячее тело. Это заставило её сморщиться от неудовольствия и открыть глаза. Сознание всё ещё не желало возвращаться в бесцветный мир, а потому странная обстановка, которую она едва ли могла различить, ничуть её не встревожила. Деревянный высокий потолок со свисающими паутинами, множество разнообразного холодного оружия, развешенного на стенах, чудесный мягкий мех, которым она была укрыта, и непривычный аромат соломы, смолы, воска и мужского пота. И только почувствовав чьё-то прикосновение к своей коже, она испуганно села на ложе.

Её чарующий сон не закончился. С ужасом Элдурун оглядывалась по сторонам, пытаясь осмыслить произошедшее. Она всё ещё находилась в странном средневековом доме, а рядом с ней лежало горячее, дышащее древним могуществом, тело молодого скандинава. Она не проснулась близ озера под дождём или в своей комнате в особняке, и не могла понять — почему… Неужели сон всё ещё продолжался? Или то, что вчера поведал ей Фаннгейр — правда? Всё было столь реалистично, но непостижимо для неё, что сознание Элдурун металось в смятении, а душу охватила паника.

Она посмотрела на Фаннгейра и тут же резко отвернулась от жгучего стыда. Он лежал рядом с ней абсолютно обнажённый и неприкрытый шкурами. В зябкой прохладе постепенно охлаждающегося дома, его тело буквально источало живительное тепло, словно в нём была заключена сила солнца. Элдурун чувствовала, как её лицо опаляет бесстыдное и мучительное любопытство, а дыхание предательски учащается. Она нерешительно повернула голову и украдкой вновь взглянула на Фаннгейра. Его тело предстало перед ней во всей красоте и мужественности, заставив её глупо улыбнуться и стать пунцовой. Элдурун желала любоваться им и дальше, но стоило Фаннгейру шевельнуться, как она испугано подскочила и бросилась прочь из дома.

Раннее утро выдалось холодным после продолжительного ночного дождя. Небо, затянутое тяжёлыми сизыми облаками, не пропускало тепла солнечных лучей. Пространство в густом, непроглядном тумане, что словно излучал перламутровый свет, тонуло в зыбкой мгле рассвета. Оказавшись в одной рубахе на свежем воздухе, Элдурун пробрала дрожь. Холод успокоил сладкий трепет её души, остудил нестерпимый жар совести. Постепенно дыхание успокоилось, но тело безумно сотрясало так, что зубы жалобно лязгали друг о друга. Не выдержав объятий равнодушного холодного утра, Элдурун юркнула в дом.

Фаннгейр проснулся и ждал её, сидя на ложе. Когда она увидела его в первозданной красоте, то, застыв на месте, закрыла лицо руками, вспыхнув с новой силой. Губы скандинава тронула хитрая улыбка. С дерзким бесстыдством, совершенно не смущаясь своей наготы, он лениво поднялся и, взяв покрывало, прошёл к Элдурун. Как и накануне, он заботливо укрыл её теплом, но от неожиданности его близкого присутствия, она изумлённо вскрикнула и шарахнулась в сторону. Её взгляд устремился на великолепие его тела, потом в озорные, искрящиеся смехом, глаза. Понимая, что Фаннгейр едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, и откровенно забавляется её смущением, гордо демонстрируя мужское естество, Элдурун кинулась к ложу, погрузившись в мех с головой. Услышав его раскатистый хохот, она осмелилась выглянуть из-под покрывала. Не сдерживая издевательского смеха, Фаннгейр прошёл к сундуку, где лежала его одежда. Он неторопливо натягивал штаны, пока взгляд Элдурун был устремлён на его тугие ягодицы.

— Ты как ребёнок, — насмешливо произнёс Фаннгейр. — Словно никогда нагих мужчин не видела.

— Не видела! — воскликнула Элдурун, откидывая покрывало и задыхаясь от возмущения. — У нас не принято разгуливать без одежды перед женщинами! А я… меня… ко мне никто не прикасался! Ни разу! Даже не целовал…

— Значит, вчера ты сказала правду? — хитро спросил он, присаживаясь у очага, чтобы вновь развести огонь. — Я первый, кто лишил твоих губ невинности?

Его лукавый взгляд обжёг Элдурун, и она сердито отвернулась.

— Ты сам ещё дитя, — тихо проворчала она.

— Я уже давно не ребёнок, Элдурун.

— И каков же твой возраст?

— Двадцать зим прошло…

— Ха! — заносчиво воскликнула Элдурун. — Ты всего на год старше меня! До мужчины тебе ещё явно далеко!

Фаннгейр посмотрел на неё, как на ненормальную.

— Мальчик становится мужчиной по прошествии двенадцати зим. С этого возраста он имеет право принимать участие в битвах, торговых делах и в походах.

Его голос прозвучал так поучительно, что Элдурун не нашлась, что ответить. Она забыла, что находится во времени древних скандинавов, а тогда всё было несколько иначе, чем в двадцатом веке.

— Почему ты всё ещё здесь? — спросил Фаннгейр. — Вчера ты сказала, что покинешь меня, как только уснёшь. Или маленькой гостье настолько понравился мой поцелуй, что она решила остаться?

Элдурун укоризненно на него посмотрела.

— Я не могу, — только и сказала она.

— Что не можешь?

— Уйти… Я не знаю, почему ещё нахожусь здесь и не просыпаюсь…

Фаннгейр печально качнул головой.

— Когда же ты поймёшь, что это не сон, а реальность…

Положив мясо, ломоть хлеба и сыр на тарелку, он прошёл к Элдурун и сел подле неё на ложе.

— Вот, поешь, — сказал Фаннгейр.

Элдурун с благодарностью приняла завтрак. Пока она медленно поглощала пищу, Фаннгейр пристально смотрел на неё.

— Объясни мне, пожалуйста, что происходит, — нарушила она невыносимое молчание тихой просьбой.

— Ты ничего не понимаешь?

Элдурун качнула головой. От неё вдруг повеяло грустью, что коснулась мягкой ладонью и Фаннгейра.

— Как я тебе уже говорил, ты перенеслась из своего времени в моё.., — начал он, но Элдурун перебила его.

— А какой сейчас год?

— 940.

— Десятый век… Но это невозможно… Как я могла перенестись к тебе?

— Вот этого я не знаю, это ведь ты совершила переход.

— Но я тоже не знаю, как это получилось! — Элдурун обиженно замолчала, медленно вкушая пресное, немного обугленное мясо и кислый сыр с чёрствым хлебом. Но потом продолжила: — Ты говорил, что меня напророчили тебе…

— Да.

— И.., — нерешительно начала она. — Это была… троллиха?

— Да, — кивнул Фаннгейр, замечая явное неверие и насмешку в глазах Элдурун. — Почему ты не веришь?

— Потому что тролли бывают только в сказках. В моём времени есть только… обычные люди.

— К твоему времени их действительно не останется. Йора последняя троллиха из своего народа.

— Как ты с ней познакомился?

— Она воспитала меня. Сколько себя помню, она всегда была рядом и заменила мне мать. Она воспитала меня, научила грамоте.

— Вот как… Значит, ты воспитывался троллихой, — губы Элдурун тронула озорная улыбка. — Тогда понятно, почему ты повёл себя так бесстыдно!

Фаннгейр усмехнулся.

— В твоём времени так себя не ведут?

— О, нет! В моём времени мужчины весьма благородны и почтительны к женщинам.

— В моём времени тоже, — пожал плечами Фаннгейр.

— То, как ты повёл себя со мной, не было почтительным…

— Мне просто понравилось тебя дразнить.

Элдурун не сдержала глупой улыбки.

— Нас учили, что скандинавы были кровожадными и насиловали женщин в походах, — задумчиво протянула она.

— В походах, да, — согласился Фаннгейр. — Тогда мужчины становятся «викингами». Но к своим женщинам мой народ относится с почтением. Наши женщины имеют равные права с мужчинами, бо́льшую свободу, чем у других народов. К женщинам нельзя относиться грубо и всячески унижать, это наказуемо.

— Это утешает… Значит, я могу надеяться на то, что ты не будешь груб со мной и не изнасилуешь меня?

Фаннгейр сурово взглянул на неё из-под нахмуренных бровей, словно своими словами она оскорбила его.

— Я уже говорил, что не причиню зла, — в его голосе послышалась твёрдость стали. — И не прикоснусь к тебе, если ты сама того не захочешь.

Элдурун виновато потупила взор.

Фаннгейр поднялся и прошёл к столу. Налив в кружку мёда, он вновь подошёл к ней, протягивая напиток. Она отрицательно качнула головой.

— Если я выпью, то снова опьянею.

— Чего же ты хочешь?

— Воды.

— Хорошо, я принесу тебе.

Фаннгейр надел рубаху, плащ, сапоги, и вышел из дома, оставив Элдурун одну. Она отставила тарелку с недоеденной пищей в сторону и откинулась на ложе.

Как странно всё произошедшее для неё! И как тоскливо стало на душе от осознания этой реальности. Она перенеслась в десятый век, но не знала, сможет ли вернуться обратно в своё время. И, что ещё важнее, не знала, хотела ли вообще возвращаться. Там надвигалась война, она временно оставила учёбу, которая ей не нравилась, и строгих родителей, что не давали ей дышать, душили болезненной заботой. Но, не смотря на это, они по-прежнему были дороги её сердцу, и Элдурун беспокоилась о них, как и о бабушке. Что теперь будет с ними, если она не вернётся? Так девушка и лежала, тяжко и противоречиво размышляя до тех пор, пока Фаннгейр не вернулся.

Всунув кувшин с водой ей в руки, он небрежно сказал:

— Я отправляюсь за дичью, вернусь только вечером.

— А что делать мне? — забеспокоилась Элдурун.

— Не знаю. Займи себя чем-нибудь.

— Чем?

— Я не знаю. Но прошу тебя не выходить из дома или, хотя бы, не уходить далеко от дома. В горах небезопасно, да и в долине тоже.

Взяв лук и колчан со стрелами, Фаннгейр вышел за дверь, вновь оставив Элдурун в тоскливом одиночестве на целый день.

Первое время она сидела на одном месте, вздрагивая от любого шороха, но потом освоилась. Осмотрев каждый дюйм в доме, она прибралась, стала поддерживать огонь в очаге, и бесцельно бродить близ дома, любуясь красотами раскинувшейся вдали пустоши и возвышавшегося позади вулкана Хейнгидля.

Близилась ночь. Свирепый ветер гневно разгонял грязную пену облаков, очищая глянцевую ткань чернильного неба, на котором весело мерцали огоньки звёзд. Со звериным воем он порывисто налетал на стены дома, сотрясая и пытаясь разрушить. С жалобными стонами стены храбро выдерживали его натиск, не поддаваясь силе природы.

Завернувшись с головой в мех, Элдурун сжималась в комок, прислушиваясь к диким воплям ветра и мерному пению огня. Он плясал неспешный величественный танец, отбрасывая причудливые тени, которые оживали бесплотными существами. В момент её сосредоточенного созерцания вернулся Фаннгейр, сильно хлопнув дверью. Она подскочила на ложе и, увидев его, бросилась к нему с искренней радостью, что отобразилась на её лице нежной улыбкой.

— Наконец-то! — воскликнула она. — Я уж думала, ты никогда не вернёшься!

Фаннгейр внимательно на неё посмотрел, и его губы медленно расплылись в обворожительной улыбке, озаряя прежде суровое лицо.

— Ты ждала меня, маленькая гостья из будущего? — сладко пропел он.

Элдурун зарделась и поспешно отвернулась.

— Просто мне было страшно оставаться одной в этом мрачном доме.

— Мой дом не мрачный, — усмехнулся Фаннгейр.

— Всё равно здесь мне не по себе…

Он прошёл к столу, положив на него тушки мёртвых уток и белых куропаток.

— Ты голодна?

— Нет, я съела у тебя всё, что ты оставил мне утром.

— Это мало. Ты слишком худая, тебе нужно больше есть. Удивительно, как тебя ветер ещё не сносит.

От подобной критики Элдурун слегка опешила, но Фаннгейр невозмутимо начал ощипывать тушки. Она села напротив и стала внимательно за ним наблюдать.

Он работал с привычной уверенностью, быстро, чётко, без лишних движений, а разделавшись с тушками, стал потрошить их и обжаривать на вертеле. Иногда он хитро поглядывал на Элдурун, но не проронил ни слова, пока готовил ужин. И лишь когда мясо аппетитно подрумянилось, Фаннгейр нарушил молчание.

— Расскажи мне о своём времени, — попросил он.

— Что?.. — не сразу поняла Элдурун, очнувшись от созерцания скандинава.

— О своём времени. Или ты уже забыла, пока находишься здесь, рядом со мной?

Его глаза блеснули озорным огоньком, а губы ласково улыбнулись, словно приглашая Элдурун в тепло души. Несомненно, гостья из будущего нравилась ему и то, что она была сотворена для него самими богами, отзывалось в его душе всполохами нежных чувств, ранее ему не знакомых.

Элдурун улыбнулась и, подсев ближе к нему, заговорила:

— В моём времени сейчас идёт война. За несколько лет до моего рождения уже произошла первая мировая война, но вот сейчас идёт вторая мировая. Такая же кровавая и страшная. А может ещё хуже…

— Мировая война? — удивлённо вскинул брови Фаннгейр. — Это как «мировая»? Всем миром воюете что ли?

— Да, так и есть. В первой мировой участвовало 38 стран. Сейчас идёт война куда страшнее… Я жила в Рейкьявике, но переехала к бабушке в эту долину, потому что в нашу страну вторглись англичане…

Фаннгейр насмешливо покосился на неё.

— В Рейкьявике? В том жалком посёлке?

— Это сейчас он жалкий посёлок, — обиделась Элдурун. — А в двадцатом веке он разрастётся в большой город. По твоим понятиям просто колоссальных размеров.

— Ну, ладно, я тебе верю, — с той же иронией кивнул Фаннгейр. — Что ещё интересного в твоём времени?

— В моём времени больше нет нужды ездить на лошадях. Вместо них у нас машины, такие большие железные повозки, которые ездят сами по себе. Точнее, при помощи человека, который её ведёт. А ещё мы не пользуемся свечами, вместо них у нас.., — Элдурун запнулась, не зная, как объяснить человеку из десятого века понятие электричества. — Свет. Ну, его не разжигают как огонь, он проходит по таким… эм… шнурам, которые проводят заряды, как у молнии. И тогда появляется свет, и в любое время можно зажечь или потушить его без труда.

— Ты же сказала, что его не разжигают, как огонь.

— Да, но я не знаю, как тебе объяснить это явление, я сама плохо в нём разбираюсь.

— Ты рассказываешь такие небылицы…

— Конечно, это для тебя небылицы. Ты ведь живёшь в десятом веке, охотишься, чтобы добывать пищу, сражаешься мечом и разъезжаешь на коне, живёшь здесь без всяких удобств!

— У меня хороший дом и есть всё, что нужно, — пожал плечами Фаннгейр. — А в твоём времени больше не охотятся, чтобы прокормиться, и не сражаются мечами?

— Нет, у нас повсюду есть лавки, где продают всё, что душе угодно. Одежду, любую еду… Хотя ещё остались любители поохотиться. И в моём времени воюют при помощи другого, более смертоносного оружия. Оно выбрасывает металлические снаряды из длинных стволов. Внутри оружия сгорает порох, и тогда снаряды выбрасываются и могут поразить врага даже на большом расстоянии.

— Что такое порох?

— Это такая смесь, она горит и взрывается, бум! — Элдурун красноречиво подскочила с диким взглядом, изображая взрыв.

Фаннгейр насторожённо на неё покосился.

— Я не понимаю, — наконец сказал он.

С глубоким вздохом, Элдурун вновь опустилась подле него.

— Ты видел, как извергаются вулканы? — спросила она тоном учительницы.

— Видел.

— Вот примерно так же из наших оружий извергаются снаряды. Это и называется «взрываться».

Фаннгейр понимающе кивнул, переворачивая вертело.

Они сидели как два старых добрых друга, не видевшихся много лет. Вечер наполнился ароматом поджаренного мяса, сердечной теплотой и нежностью. Впервые за долгое время на душе Элдурун расцвели цветы счастья. Здесь она почувствовала себя настолько естественно, что её прежняя жизнь в далёком двадцатом веке показалась совершенно дикой и невозможной.

— Расскажи о своей жизни, — попросил Фаннгейр вновь. — Как ты жила в своём времени? Есть ли у тебя жених или муж, дети, семья?..

Элдурун усмехнулась.

— Нет, я не замужем и не имею жениха.

— В твоём возрасте уже пора выбрать себе мужа.

Она слегка опешила.

— Нет, в моём времени необязательно выходить замуж так рано.

— Рано? — Фаннгейр посмотрел на неё, как на неразумное дитя. — Твой возраст самый подходящий для замужества…

— Нет! В моём времени так не принято. Я только недавно начала учёбу в университете. Сначала я выучусь, начну работать. Быть может, когда-нибудь я и найду себе мужа, но не сейчас, нет.

— Что такое «университет»?

— Это такое здание, где обучают особым знаниям, чтобы потом можно было трудиться и зарабатывать монеты.

— У нас люди трудятся и зарабатывают монеты без особых знаний… А что твоя семья?

— Моя семья состоит только из отца, матери и бабушки.

— И она живёт в этой долине, — утвердительно кивнул Фаннгейр.

— Да. В этой долине не населенный пункт, но есть несколько домов и церковь с кладбищем.

— Церковь? Христиане поселятся здесь?!

— А, ну, да, ты же ещё не знаешь… Через пятьдесят девять лет наш народ примет христианство.

— Немыслимо…

— Но это так.

Фаннгейр разочаровано покачал головой. Он убрал с огня немного обуглившиеся тушки и, положив их на глиняные тарелки, протянул ужин Элдурун.

— Завтра я вновь уйду в горы, нужно собрать руду, чтобы потом продать её в посёлке, — сказал он, смачно откусывая ещё горячее мясо.

— Я иду с тобой, — решительно заявила Элдурун.

— Нет, в горы я тебя не возьму, — отрезал Фаннгейр.

— Нет, возьмёшь! Я не останусь больше здесь одна на целый день! Я с ума сойду! Так что ты от меня не отвяжешься.

Её голос прозвучал столь твёрдо, что брови Фаннгейра от удивления поползли вверх.

— Это не прогулка, Элдурун, — сказал он серьёзно. — Я буду трудиться.

— Я тебе не помешаю.

— Ты в седле плохо держишься. От такой долгой поездки у тебя вновь будет болеть всё тело.

— Придётся научиться терпеть, коль я застряла здесь. Но ты больше не посмеешь оставить меня одну.

Сделав глубокий вдох, Фаннгейр кивнул. На непреклонность и решительность Элдурун ему нечего было ответить.

Глава третья

ПОТОК ЧУВСТВЕННОСТИ


Весь следующий день они провели в горах в пронизывающем холоде. В объятиях гармонии и чарующей тишины, они наслаждались природой и единением друг с другом. Двое столь разных людей из разных времён, но волею богов соединённые при загадочных обстоятельствах.

Они почти не разговаривали друг с другом. Элдурун не мешала Фаннгейру добывать руду и, закутавшись в меха, просто любовалась однообразными видами природы, а он редкий раз с любопытством поглядывал на её задумчивый лик.

К вечеру вновь обрушился дождь, мощным потоком омывая землю и восполняя её естество. Дикая скачка и хлеставшие в лицо холодные капли заставляли сердце Элдурун ликовать. Она прижималась к Фаннгейру, боясь упасть, а он погонял коня, придерживая её руку. Несмотря на непогоду, они смеялись и перекидывались шутками. Добравшись до дома, ворвались в него, обнимаясь от пьянившей их радости.

Фаннгейр прошёл к очагу, Элдурун сбросила с себя вымокший плащ и закуталась в одеяло. Когда огонь озарил пространство и начал отдавать тепло, она, стуча зубами от холода, кинулась к нему в надежде быстрее согреться. В этот момент Фаннгейр поднялся, обернувшись к ней, чтобы пригласить к огню, но она влетела в него. Со смехом и грохотом, сжимая друг друга в объятиях, они упали на пол.

Началась неравная шуточная борьба. Фаннгейр обнял Элдурун и повалил на пол, после её попыток одержать над ним верх. Он прижал её руки, а она извивалась под ним, пытаясь сбросить с себя. Задохнувшись от смеха, Элдурун попыталась унять дыхание и успокоиться. Её волосы разметались живыми завитками и в зареве огня пылали непокорными кровавыми узорами. Подёрнутые дымкой глаза очаровывали металлическим блеском, губы алели на покрытом хрустальными каплями лице, приоткрывая ряд белоснежных зубов. Поддавшись чувственному порыву, Фаннгейр покрыл её мягкие ладони, переплетая пальцы.

Элдурун словно очнулась. Она затихла, внимательно взглянула ему в глаза и ответила на его прикосновение. Её тело охватил горячий трепет, и она прошептала:

— Поцелуй меня…

Фаннгейр склонился к её губам, целуя с необыкновенной нежностью, как и в первый день их встречи. Элдурун обвила его шею руками, желая впитать его без остатка. Приоткрыв занавес их тайны, она поразилась силе, что пробудилась в ней. Дыхание её участилось, каждая клеточка стала настолько чувствительной, что, казалось, впитывала мощнейший поток электрического заряда. Она блаженно простонала и обессиленно откинулась, когда Фаннгейр отстранился от неё.

Взглянув в затуманенные желанием очи Элдурун, он совершенно серьёзно, с ноткой суровости, спросил:

— Истинно ли твоё желание?

— Да, — с мечтательной улыбкой кивнула Элдурун.

— Если сейчас я поддамся нашему чувству.., — страстно шептал Фаннгейр, — мы будем связанны навеки…

— И я желаю этого, — пылко отозвалась она.

Элдурун отдала себя возлюбленному с неземной, совершенной страстью, сгорая, словно феникс, дотла и возрождаясь вновь, и так бесконечно. Тёплые воды чувственности пенились, омывая чудесами их соединённые воедино тела. Изнемогая, они дрейфовали в сладостном экстазе. Фаннгейр прижимал Элдурун к своему сердцу, прислушиваясь к томительным стонам того наслаждения, что он дарил ей. Их души гармонично сплелись, в глазах рождались искры, на коже покоилась нежность. Они впитали жизнь из чаши бытия, и последним прибоем счастья их отнесло к берегу единой на двоих мечты…

Элдурун провела в объятиях Фаннгейра несколько прекрасных, бесконечно долгих и сладостных дней. Они бродили по горам и на плоскогорье, ужинали свежепойманной дичью, коротали прохладные вечера в тёплых беседах и нежных объятиях. Вдали от цивилизации Элдурун обрела покой. Степенность происходящего излучала некое совершенство, разливая по телу блаженную истому, наполняя душу светом и благодатью. Впервые в жизни Элдурун не боролась за право своей жизни, но мягко вошла в поток чувственности и слилась с миром в единое целое. Она наслаждалась моментом и искренне доверилась происходящему, доверилась Ему. Рядом с Фаннгейром она расцвела, как люпины в первые дни лета. В его объятиях обрела радость, его нежностью была опьянена. И казалось, что это волшебство никогда не закончится… Во всяком случае, именно этого она желала всей душой…

Элдурун блаженно подставляла лицо мягким порывам ласкающего ветра, ощущая мощь коня под собой, вслушиваясь в наполнявшие пространство звуки и наслаждаясь солоновато-дымным ароматом кожи Фаннгейра. Он сидел позади неё, поддерживая и защищая. В этот день ему было нужно съездить в посёлок, чтобы продать собранную руду. Он хотел показать ей свой мир, людей, что жили в его времени, их быт и культуру, и Элдурун с радостью согласилась. Забыв о своём прежнем существовании, о своём времени и покинутых родных, она влюбилась в новую жизнь рядом с Фаннгейром.

Проезжая место, где они впервые встретились на озере Тингвадлаватн, Элдурун попросила остановиться. Спешившись с коня, она подошла к кромке воды, удивляясь царившему здесь покою. Несмотря на ясный, солнечный день, озеро по-прежнему было обволочено мягкой дымкой тумана.

Элдурун повернулась к своему спутнику.

— Ты знаешь какие-нибудь легенды связанные с этим озером?

— Никаких легенд нет, это обычное озеро. Наши скальды ещё не успели придумать сказания о нём. Здесь ведь никто не живёт. Только раз в год люди собираются на альтинг, и всё.

— Но оно такое… странное… Этот туман, он не рассеивается.

— Да, сколько себя помню, это озеро всегда окутывает туман.

Внезапно появившийся страх вновь наполнил Элдурун. Словно почувствовав его, Фаннгейр слез с коня и подошел к ней.

— Что тебя беспокоит? — спросил он, приподнимая её лицо.

— Наше время не заканчивается, и ты не исчезаешь…

— Это плохо? Неужели ты хочешь вернуться в свою реальность?

— Нет. Я не хочу возвращаться, и от этого становится страшно. Вдруг ты исчезнешь, и мы больше никогда не увидимся?

— Не бойся этого. Мы всегда будем связаны душами, даже если наши тела разлучатся.

Фаннгейр снял с шеи амулет — металлический диск с выгравированными рунами — и украсил им шею Элдурун.

— Этот амулет сотворила для меня Йора, на нём начертаны огненные руны. Они будут защищать тебя.

Элдурун улыбнулась. Рядом с возлюбленным страх исчезал, оставляя в душе только покой.

Фаннгейр нежно притянул её лицо, коснувшись губ трепетным поцелуем. Так он вновь наполнил её жизнью, сладостной и пьянящей. Вместе они соприкоснулись с вечностью. Всё застыло. Успокоилось. Замерло, заворожённое таинством их любви. Звуки мира исчезли… Остался только покой… Только тишина…

Глава четвёртая

РАССТОЯНИЕ В ТЫСЯЧУ ЛЕТ


Элдурун открыла глаза, и ужас накрыл её с неистовой силой, точно неудержимая волна ледяного потока. Фаннгейр исчез, а она вернулась в свою безликую реальность. Капли холодного моросящего дождя скатывались по пылавшим щекам. Мощный рёв мотора проезжавшего вдали военного грузовика заставил её вскричать от испуга. Произошедшее потрясло Элдурун, она не могла осознать, где был реальный мир — этот, в котором она пребывала или тот, что тайно воображала. Неужели всё это было лишь сном?.. Рука её непроизвольно коснулась губ, которые ласкал Фаннгейр ещё мгновение назад, и скользнула к шее, на которой теплился амулет… Внезапная догадка озарила её, как удар молнии. Амулет, подаренный Фаннгейром, остался с ней! Путешествие во времени не было сном, это не безумная фантазия её разыгравшегося ума! Она действительно провела в десятом веке несколько удивительных дней, наслаждалась жаркими объятиями возлюбленного, страстно отдавалась ему, впитывала нежность их чувств… Безумие!.. Спонтанный переход напугал Элдурун. Она не желала быть здесь, не желала возвращаться! Воспоминания о любви и покое, которые она познала с Фаннгейром, доставляли мучительную боль.

Элдурун обернулась по сторонам. Прошло ли в её времени столько же дней, сколько прошло там? На вид всё оставалось прежним. Тот же моросящий дождь и унылый вечер. Редкие дома и церковь всё так же белели в мрачном пространстве. И кладбищенские надгробия. И дорога, что блестела от влаги, была пуста. Тишина. Только небо потемнело, возвещая о наступившей ночи.

Элдурун обернулась к озеру и закрыла глаза. Её крупно лихорадило, по щекам, горячими ручейками, стекали слёзы, смешиваясь с каплями дождя. Она молила вселенную отправить её к возлюбленному, но ничего не происходило. Она силилась, сосредотачивала ум на Фаннгейре и на его времени, представляла всё, что видела и испытала с ним, но тщетно! Остался только страх и холод. Ни покоя… Ни тишины…

Элдурун не знала, сколько простояла так в оцепенении, пытаясь вернуться к Фаннгейру. В безутешной печали и душевной скорби она медленно поплелась домой. Туда, где её никто не ждал. Туда, где суть жизни была наполнена неумолимой тоской…


Фаннгейр неподвижно стоял у воды, вглядываясь в безмолвную даль. Его ладони всё ещё хранили тепло кожи Элдурун, а на губах остался вкус последнего поцелуя. Она бесследно исчезла, как тень с первыми лучами солнца. Его мечта, его вечная тайна… Он не понимал, почему Элдурун ушла, почему покинула его именно сейчас…

— Я навечно твой, Элдурун, и я обязательно найду тебя, — прошептал он в пространство, будто так она могла услышать его.

И она услышала…


Элдурун обернулась, в надежде увидеть Фаннгейра, но он не появился. Лишь ночная мгла неизбежно окутывала долину, погружая всё сущее в тревожный сон. Неужели его голос почудился ей? Неужели его обещание найти её — просто очередная тайна её воображения? Она слышала его шёпот, как если бы он был рядом с ней… Но его нет. Его больше не будет…

Дверь особняка чинно отворилась, звонко возвещая о приходе Элдурун, словно победоносно радуясь её возвращению в этот мир. Элдурун закрыла её и, не создавая лишнего шума, осторожно стала подниматься по лестнице, намереваясь незаметно проскользнуть в свою комнату. Но едва она дошла до второго пролёта, как увидела во тьме одинокую фигуру. Элдурун испуганно отшатнулась, сдерживая сдавленный возглас страха. Чёрная тень неподвижно стояла на лестнице. Лишь мрачный огонь волос, рассыпанный по плечам, и блеск глаз говорили о том, что это не призрак, а человек. То была госпожа Элдфьора, хозяйка старого особняка.

— Бабушка, — хрипло прошептала Элдурун, робея в её присутствии.

Она нерешительно поднялась по лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке, и когда предстала перед женщиной с виновато склонённой головой, Элдфьора сухо отчеканила:

— Негоже юной девушке возвращаться в столь поздний час.

— Да, бабушка, — смиренно промолвила Элдурун.

Даже во мраке глаза женщины словно полыхали таинственным серебром. С холодом и суровостью она оглядела внучку, и взгляд её задержался на переливающемся в темноте амулете.

— Ступай в свою комнату.

Элдурун развернулась и, втягивая голову в плечи, исчезла в тени коридора.

Оказавшись наедине с собой, в тишине просторной комнаты, она сняла мокрое, мерзко прилипающее к телу одеяние, что ещё хранило запах другого времени. Оставшись в одном белье, Элдурун села на скрипучую кровать и блаженно закрыла глаза. Сырое, промозглое пространство нещадно пронизывало её тело, заставляя содрогаться от холода. Но сейчас ей это было нужно. Словно так она могла успокоить боль сердца и мечущуюся душу. Безумное желание воссоединения и новой встречи с любимым терзало её, по крупицам забирая дыхание, а вместе с ним и саму жизнь…


Фаннгейр скакал во весь опор, пытаясь слиться с поднявшимся стихийным ветром. После исчезновения Элдурун его душа бушевала неудержимо, точно яростный шторм. Ему требовалось разрушение всего и вся, всей земной сути и своего бытия. Казалось, что вся вселенная стала его извечным врагом. И только в ветре он нашёл друга, что успокаивал и шептал слова надежды на возвращение любимой.

Фаннгейр приехал в посёлок, что находился за долиной, к вечеру. Солнце медленно катилось в атмосфере, разливая по скатерти неба капли раскалённого метала и разрезая молочные облака, но в посёлке уже наступили сумерки — расположенный в низине в окружении скал, он не чувствовал жаркого прикосновения светила.

Фаннгейр остановил коня у врат частокола и повёл его шагом, давая отдохнуть от бешенной скачки. Народ постепенно готовился к приближавшейся ночи — дворы едва ли были заполнены, лишь дети шумно пробегали мимо, да лаяли псы. Фаннгейр проехал к кузнице, откуда ещё доносились стук молота по наковальне и грубые голоса кузнецов. Он спешился с коня и показался на пороге.

Не смотря на распахнутые настежь двери, кузня была объята жаром и дымом. У одной из наковален трудился старый кузнец. Его тронутые сединой густые волосы сдерживал металлический обруч, борода, украшенная сажей, обрамляла бледное лицо с горящими опалами глаз. С сокрушительной силой он обрушивал молот по наковальне, изготавливая громоздкий меч. Искры рассыпались в стороны, орудия пели победоносную мелодию, соприкасаясь в боевой атаке и создавая новое творение посредством всех четырёх стихий.

Фаннгейр недолго любовался мощью громобоя. Сын кузнеца заметил его.

— Фаннгейр, друг, — радостно улыбнулся он, поспешно вытирая руки о грязную тряпицу и ступая навстречу гостю. Они крепко обнялись. — Принёс отцу руду?

Фаннгейр молча кивнул, протягивая мешок.

— Отец, — повернулся к старому кузнецу юноша. — Новая руда.

Сдвинув брови, кузнец в последний раз обрушил молот, после чего опустил меч в воду. Поднялись клубы пара, и охлаждающаяся сталь ревниво зашипела.

Кузнец воззрился на гостя.

— Ну, сынок, — пробасил он по-отцовски тепло, вытирая руки о кожаный передник. — Я рад, что ты здесь, — они обнялись и дружно хлопнули друг друга по спине. — Как ты? Случилось чего? Не пришёл ты в назначенный день.

— Были свои дела, Ингтоур, — виновато промолвил Фаннгейр. — Прости за задержку.

— Ну что ты, всякое может случиться. Надеюсь только ничего дурного?..

Фаннгейр качнул головой. Мудрый Ингтоур достаточно прожил жизнь, чтобы заметить его необычное подавленное состояние, но он не стал расспрашивать, ибо не был любопытным. Повернувшись к сыну, он взял из его рук мешок и прошёл к грязному столу. В свете огня Ингтоур внимательно осмотрел руду, кивая с деловым видом. После он взглядом показал сыну на приготовленную плату для Фаннгейра.

— Но ты даже не взвесил, — напомнил отцу юный кузнец.

— Как я и думал, здесь больше, чем было в предыдущий раз, Фаннгейр, — проигнорировал сына Ингтоур. — Плату я приготовил заранее, больше, чем договаривались.

Сын кузнеца протянул Фаннгейру мешочек с серебром, и тот склонил голову.

— Благодарю тебя.

— Ну, что ты, — пробасил Ингтоур. — Это я благодарен тебе. У тебя дар находить самую лучшую руду.

Фаннгейр развернулся, чтобы покинуть обитель Вёлунда, как Ингтоур по-отечески мягко прозвучал ему вслед:

— Если тебе будет нужна помощь, Фаннгейр, ты всегда можешь получить её здесь.

Ночь обняла посёлок бархатным умиротворением. Словно разбрызганные капли молока мерцали звёзды, игриво перешёптываясь с северным сиянием. Оно танцевало в небе лавандовыми всполохами, оттеняя переливающиеся золотом небесные занавеси. Рождаясь от блеска доспех валькирий, небесный огонь ниспосылал волшебный свет, превращая ночь в день.

Фаннгейр добрёл до края посёлка, где обособленно от других стоял дом, в двери которого он постучал. Ему открыла молодая женщина.

— Фаннгейр, — растерянно прозвучал её голос.

— Здравствуй, Тюри, — улыбнулся он. — Можно мне переночевать у тебя?

Тюри кивнула, пропуская его вперёд.

Фаннгейр прошёл в дом и, скинув плащ, сел на скамью перед очагом. На колени ему тут же запрыгнул кот, начав тереться о его гладкое лицо, настойчиво требуя ласки. Тюри прошла к гостю.

— Ты голоден?

— Да, — буркнул Фаннгейр, поглаживая кота.

Хозяйка засуетилась, скидывая в большую тарелку мясо птицы, хлеб и сыр, пока Фаннгейр задумчиво любовался пламенем в очаге.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.