Бесплатный фрагмент - Тайна Безмолвного леса

Глава I

Все свои одиннадцать лет Лулу думала, что ничем не отличается от других людей. Да, имя у неё было довольно необычным — Лулианна. Однако в целом она не представляла из себя хоть сколько-нибудь выдающегося человека. Ни простые черты лица, ни поношенная одежда из ближайшего секонд-хенда не говорили о том, что она была хоть сколько-нибудь интересной личностью. Жила Лулу с бабушкой на окраине города в самом обычном многоэтажном доме, в самой простой трёхкомнатной квартире. Училась она самой что ни на есть обычной школе и числилась в ней хорошисткой.

Бабушка нашей героини, чья история будет поведана, Ольга, в прошлом работала в прокуратуре, а на старости лет решила заниматься траволечением. Собирала в поле и в лесу целебные растения, сушила их и готовила всякие настойки, которыми потом по знакомству лечила людей. Своеобразный способ заработка для женщины преклонных лет. Но кто из нас не начинает чудить с возрастом?

Хотя Ольга в свои шестьдесят шесть лет была довольно активной дамой. Она красила волосы в яркие цвета, пользовалась компьютером не хуже любого программиста, занималась садоводством и велоспортом. И Лулу долго не могла понять секрета её прыти, пока однажды…

— Ба, а что тут происходит?

Лулу поймала взгляд женщины. Та, словно не понимая вопроса, посмотрела на внучку, а затем на вытянутую еловую шишку в руке и поднимавшийся от неё лёгкий дымок.

— А-а-а, ты об этом, — лениво протянула она. — Это… это я выпариваю для настойки для… моего колена!

— Шишки? — указав на продолговатый зелёный предмет в ее руке, спросила Лулу.

— Шишки, — бабушка неуверенно кивнула головой. А про себя подумала: «Какая же я дура! Ну и в какой-такой настойке используются зелёные еловые шишки?».

— Очуметь, ба! — Лулу выхватила шишку у нее из рук. — Дым такой реалистичный, словно ты её тут подожгла. Но огня-то нет, гляди.

— Так, а ну-ка, отдай, — рассеянно пробормотала старушка, медленно выпроваживая внучку за дверь. — Не мешай мне. Иди мультики посмотри.

И она захлопнула дверь. Лулу никуда не пошла. Ещё бы! Нашла время для мультиков. По телевизору сейчас одни бессмысленные сериалы. Девочка тяжело вздохнула и вдруг услышала за дверью странный писк.

— Могла бы и что-то получше придумать. Ну и когда ты ей уже расскажешь?

— Наверное, никогда.

Второй голос принадлежал бабушке, а вот первый, писклявый был незнаком Лулу. Девочка решила постоять и послушать, что будет дальше.

— Бонифаций, ну вот скажи, что мне делать? — спросила бабушка.

«Бонифаций? Как странно, — подумала про себя Лулу. — Это же наш йоркширский терьер. Неужели бабушка с ним разговаривает?».

Лулу приложила ухо к двери, чтобы лучше слышать.

— Она должна это узнать рано или поздно, — продолжал писклявый. — Но лучше раньше, иначе этот момент потом может никогда не настать. А твоя внучка до конца дней будет проклинать тебя за утайку информации. Что за чушь ты тут про шишки несла?

— Ну мне же надо было что-то сказать ей. Как объяснить Лулу, что я эту шишку наколдовала?

«Наколдовала? Что за ерунда? Возможно, мне послышалось».

— А что в этом такого? В конце концов она же тоже ундина или…

— Тихо! — Ольга не дала своему собеседнику договорить, оборвав его речь. — Она же может услышать.

— Так она даже этого не знает? А как же ритуал?

— Она была слишком маленькой и к тому же напуганной. Тебе не понять, ведь тебя же там не было, — голос у бабушки дрожал, будто на глаза набежали слезы.

— Ну-ну, тихо, хозяйка, не плачь. А девочке надо всё рассказать. Ей уже одиннадцать, медлить нельзя.

— А вдруг она всё-таки человек?

— На ритуал просто так не зовут, ты это и сама хорошо знаешь. К тому же Великий Скоганде сам сказал… Не может просто быть, чтобы она была просто человеком.

— Такое бывает. Вот, её сестра Юля — человек.

— Ага, и сбежала с каким-то упырём. Может, она уже и не человек давно, мы же не узнаем, сидя здесь.

«У меня есть сестра? Нехило же бабушку накрыло», — думала Лулу.

— В любом случае, — продолжал писклявый, — девочка живёт с тобой, ундиной, и родители у нее — далеко не люди. Неужели ты думаешь, что ей бы не хотелось узнать всю правду о своем происхождении?

Тут дверь поддалась под напором рук, и Лулу снова очутилась на кухне. Бабушка замерла в странной скрюченной позе на стуле. Перед ней прямо на столе стоял пёсик Бонифаций.

— Да, я очень хочу узнать, кем были мои родители, и что с ними случилось, — громко произнесла девочка. — Но сначала ответь, с кем ты тут разговаривала?

В этот момент Бонифаций посмотрел на неё таким взглядом, будто она не понимает очевидных вещей. Обычные собаки так не смотрят.

— Ни с кем, — быстро ответила бабушка. — Детка, помнишь, тебе как-то приснился странный ритуал в лесу со страшными дядьками в чёрных плащах?

Да, Лулу помнила эту ночь. Самую жуткую ночь в её жизни, как она потом описала её бабушке. Хоть событие это произошло пять лет назад, она легко могла закрыть глаза, и картины вновь восставали перед ней, как наяву.

Глава II

Закройте глаза и представьте неприступный лес. Деревья плотным кольцом окружают со всех сторон. Ноги утопают во мху, а при попытке сделать шаг, есть шанс наткнуться на сломанную ветвь или выступающий из-под земли корень. Вокруг устрашающе тихо. Слышно даже собственное сердцебиение. Нет ни души за километр.

А теперь представьте, что вы не помните, как тут оказались. Ещё минуту назад вы мирно спали в своей мягкой кроватке и видели розовые пушистые сны. Вы спросите, не может ли это тоже быть сном? Но лес ответит вам угнетающими тишиной и мраком.

Лулу осторожно ступала по мягкому мху, стараясь не споткнуться о корень и не зацепиться за ветки. В тот день бабушка разбудила ее засветло, нацепила на нее чёрный плащ с широким капюшоном, и девочка, сопровождаемая возгласом «Нас ждёт великий день!», очутилась здесь, сама не зная как. Безмолвный лес. Как из сказки бабушки про чудищ, питающихся человеческой кровью и избегающих света. Лулу шла по этому лесу, точнее, пыталась выкарабкаться из него. Некое чувство подсказывало ей, что чем больше она будет стоять на одном месте, тем меньше шансов у неё выбраться отсюда. Девочке казалось, что она бродит здесь вечно.

Но вот вдалеке среди деревьев померещился какой-то просвет, и Лулу поспешила к нему. Продираясь сквозь колючие кусты ежевики, ей наконец удалось выбраться из зарослей. То, что увидела она перед собой, удивило её.

Целое миниатюрное поселение, со всех сторон сплошь окружённое лесом. Дома расположены прямо в земле, в травяных холмиках, утыканных грибами, напоминающих скорее заброшенные землянки, чем обычные жилища, присущие человеку. Посередине поселения свалена куча всякого хлама: мебель и прогнившие доски, кухонная утварь и старые игрушки. Вокруг снуют люди, все поголовно одетые в чёрные плащи, такие же, как на самой Лулу. Но люди ли это?

Девочка подошла к человеку, несущему плетёную корзинку, доверху заполненную неизвестными ей травами и ягодами.

— Дяденька, а что это за место? — спросила она.

— Опять молодёжь тут шастает.

Мужчина резко развернулся к ней, и красные глаза его хищно засверкали из-под очков. Интуитивно Лулу почувствовала, что хорошего от этого страшного мужчины ждать не следует и в ужасе отшатнулась в сторону.

— А ну, проваливай живо! Нечего тут тебе искать.

Он отпихнул её от себя, и Лулу непременно бы упала, если бы сзади её кто-то не подхватил. Это был мальчик, на вид чуть старше Лулу. Плечи его были укрыты бархатным плащом алого цвета, а на голове была корона.

— Эй, Гармен, — мальчик окликнул мужчину, толкнувшего Лулу, — ну кто же так поступает с гостями? — Он аккуратно помог девочке подняться и поклонился. — Добро пожаловать в поселение сифов.

Тот, кого звали Гарменом, повернулся, на миг показавшись удивлённым, но затем его лицо вновь стало суровым.

— Она ещё не прошла обряд. От неё за километр разит человечиной. Слышишь, Сагир, забирай девчонку себе до ритуала. Мне дела нет, я всего лишь должен разжечь костёр.

Гармен заковылял прочь от них, продолжая бормотать себе под нос какие-то ругательства.

— Пойдём, — Сагир бережно взял Лулу за руку, — я покажу тебе свой замок.

***

Снаружи он больше походил на руины, да и внутри не многим комнатам удалось сохраниться. Потрескавшиеся камни, щели между которыми забиты столетним мхом. С потолка местами свешивалась паутина и капала вода. Нормальных окон в замке не было, вместо них — огромные неровные отверстия для пропуска света, отдалённо напоминающие прямоугольники. А еще в замке очень сыро и холодно.

Шаги раздавались гулким эхом в комнате с высоким потолком, напоминающей тронный зал. И действительно: среди полуразвалившихся колонн одиноко примостился массивный трон. В остальном комната пустовала.

Лулу мучило много вопросов, но она не решалась их задать этому незнакомцу. Мальчики в плаще и с короной на голове нечасто попадались ей, да и то только в сказках. Так что Сагир совершенно не внушал ей доверия, и они шли в полном молчании.

— Так что, может, расскажешь о себе? — голос Сагира прозвучал, как гром среди ясного неба, в этой тишине. — Кто ты и откуда? Как узнала о тайном обществе сифов?

— В-ваше Высочество, — Лулу не была уверена, что это подходящее обращение к этому мальчику, но, оценивая внешний облик, она решила, что так будет правильнее. — Ваше Высочество, если позволите…

— Ах, давай опустим эти формальности. Я являюсь «Высочеством» только для своих подданных и простолюдинов. А с тобой мы можем общаться на равных. Ты моя гостья.

— Хорошо. — Лулу несколько смутило это, — Я Лулу. Меня привела сюда бабушка. Она завязала мне глаза, и я оказалась в лесу. Потом я очень долго бродила в чаще и вышла в ваш город. — Она замолчала, пытаясь сформулировать вопрос. — Что это за место, и что происходит? Я же сплю, да?

— Спишь? — Сагир уставился на неё, как на сумасшедшую. — Что за чушь? Ты в моих владениях, оглянись вокруг.

Оглядываться, конечно, особо было некуда. Всё те же руины. Посмотреть, что вокруг замка, не представлялось возможным. Но Лулу была уверена, что всё тот же дремучий лес.

— А почему все носят чёрные плащи, кроме тебя?

— Потому что я не сиф. Плащи носят только они, ибо это атрибут их общины.

— А кто такие сифы?

— Тебя не посвятили, — задумчиво пробормотал мальчик. — Обычно к нам приходят более подготовленные. Я не хочу тратить время на пустые объяснения.

Терпение Сагира начинало заканчиваться.

— Что со мной будут делать? Бабушка мне вообще ничего не рассказывала.

— Видимо, хотела сделать тебе сюрприз. Ладно, так уж и быть, я расскажу вкратце, я же великодушный принц, — он подошёл к «окну». — Видишь, там на пшеничном поле пугало стоит? Вот сегодня он придёт на ритуал и скажет о тебе всю правду. А потом он явится еще раз, если ты волшебница. В тот день, когда ты получишь свою истинную силу, он укажет на тебя своим пальцем-прутиком, после чего ты уже никогда не будешь прежней. Возможно, это произойдёт во сне. Ну, или этого не случится, если ты всего лишь человек.

— Кто он?

— Ну, пугало Скоганде. Кто же ещё?

— Э-э-э, а он разве живой? — Лулу с сомнением покосилась на кривое потрёпанное пугало в широкополой шляпе.

— А что, нет, что ли? — Сагир ухмыльнулся. — Странная ты какая-то.

— Просто всё это похоже так похоже на сон. Где моя бабушка? — она захныкала. — Что за ерунда вокруг меня происходит? Безмолвный лес, люди в чёрном, мальчик-принц, ритуалы, живое пугало. Невозможно! — она почти кричала.

— Вот как значит. Ты напросилась на гнев принца. Не будь ты наследницей Дельты, я бы скормил тебя своим оборотням. — Помолчав немного, он устало хлопнул в ладоши. — Изольда, отведи нашу гостью на ритуал. Время не ждёт.

С этими словами на плечо Лулу мягко опустилась чья-то нежная, но твёрдая рука. Потом её подхватили под мышки и куда-то поволокли. Последнее, что она увидела, прежде, чем её утащили за массивную дубовую дверь, было то, как Сагир подошёл к окну и вдруг, словно сёрфингист, поймавший волну, оторвался от земли и плавными движениями выплыл из комнаты.

***

— Может, вы объясните мне, что тут происходит? — жалобно спросила Лулу у девушки, которая продолжала вести её по полуразрушенным коридорам замка. — Ну, пожалуйста.

— Пойдём, тебя там твоя бабушка уже заждалась.

— Бабушка? Вы знаете, где она? — обрадовалась Лулу. — Ну наконец-то.

Они покинули замок. Народ уже собрался на площади вокруг кучи деревянного хлама. Каждый из присутствующих был одет в чёрный плащ с капюшоном и держал в руках свечу и розоватый гриб, напоминающий поганку. Перед грудой мусора находился небольшой постамент с деревянным шестом. На этой платформе стояли двое мужчин. Один чертил что-то, другой — карлик, зачитывал непонятный текст из малюсенькой книжки. Поодаль от них стояли принц Сагир, какая-то странная влюблённая парочка и… бабушка! Лулу вырвалась из хватки Изольды и помчалась к ней.

— Бабу-уль, — она бросилась к ней на шею.

— Уберите девчонку сейчас же! — рявкнул Гармен и приблизился к Лулу.

— Андрю-юшка, — Ольга в свою очередь повисла на шее Гармена.

— П-полегче, мать.

На мгновение он оступился, и с его головы слетел капюшон, открывая голову, всю испещрённую шрамами. Внезапно солнце вышло из-за туч, и толпа собравшихся могла бы заметить лёгкий дымок, поднимающийся от его головы. Мужчина скорчился в три погибели и издал душераздирающий вопль.

— Ой, я совсем забыла, что ты теперь… другой. — Ольга приблизилась к Гармену и укрыла его голову капюшоном.

— Прикольно бы вышло, если бы претендент на Трон Леса сейчас сгорел бы заживо, — засмеялся кто-то сзади.

Все обернулись. Слова принадлежали тому молодому человеку, который так нежно обнимал свою возлюбленную, стоя неподалёку. Что было странным — он тоже не носил плаща, а лишь кофту с капюшоном из плотной материи, в отличие от его девушки, которая завернулась в свой плащ так, что виден был только нос. Парень с трудом сдерживал смех, обнажая длинные и острые, как лезвия, клыки. Один глаз был скрыт волосами, а второй — абсолютно белый и светился. За спиной у юноши была лопата. Странный аксессуар даже для этого города.

— Я тут принц! — нарушил длительное молчание вопль Сагира. — Я и никто другой. Гармен лишь мой советник.

— Какого чёрта ты тут забыл, Макгайр? — взревел Гармен. — Будь ты хоть сыном графа, да хоть самим графом Дракулой, ты никогда не будешь таким же, как мы. Вампир, так болезненно реагирующий на Луну — не вампир.

— Бла-бла-бла, — Макгайр высунул язык. — Я слышу это уже на протяжении ста двадцати лет, если не больше. Я не прочь уйти. Я сыт вашей сектой по горло, — с этими словами он спрыгнул с возвышения и молниеносно скрылся в чаще.

— Андрюша, — подала голос Ольга, — не зацикливай своё внимание на нём. Он ведь ещё молодой совсем. Ему лет сто сорок, а может, и меньше.

— Оливия, — процедил сквозь зубы Гармен, — я уже говорил тебе не раз, чтобы ты меня так не называла. Моё имя — Гармен. И в общине сифов нет родства. — Это тоже её дочь? — он кивнул на Лулу, прижавшуюся к бабушке.

— Да, и она твоя племянница.

— Наплодила человечину, а мне, значит раскручивать. Как её зовут? Как тебя зовут? — он обратился к девочке.

Лулу, краснея, назвала своё имя. Она даже не понимала толком всего диалога между бабушкой и этим мужчиной со шрамами.

Тут лысый карлик потянул полы плаща Гармена. Это означало, что пора начинать. Солнце клонилось за горизонт, и постепенно темнело. Правда, в Безмолвном лесу и так почти всегда было темно.

Вдруг разом зажглись свечи в толпе. Несколько сотен ярких огоньков окружали возвышение. Карлик приказал Лулу встать в центр нарисованной на помосте шестиконечной звезды. Она повиновалась. «Что ж, раз этого хочет бабушка, то я буду делать всё, что они скажут». Тут карлик схватил её за руки, завёл их назад и завязал сзади шеста.

— Что вы делаете? — только и вырвалось у неё.

— Это, чтоб ты не вздумала убежать, — карлик хихикнул из-под плаща. — Настоящая принцесса должна пройти сквозь огонь и воду.

Тут Лулу почувствовала жар со спины. Она обернулась, насколько ей позволял шест, к которому она была привязана, и увидела пламя. Яркий бушующий костёр возвышался над ней. Но несмотря на жар пламени, спина покрылась мурашками. Её сожгут заживо! А потом выкинут в водоём!

Меж тем толпа на площади занялась в каком-то безумном хороводе. Они ускорялись и ускорялись так, что начало рябить в глазах. Лулу охватила паника. Она попыталась высвободиться, но верёвка была слишком крепкой. Тогда от бессилия она заплакала, что сделала бы любая девочка её возраста в подобной ситуации, если бы, конечно, попала в неё.

Тут вдруг резко всё оборвалось. Толпа остановилась, и Лулу смогла почувствовать сладкий аромат потухших свечей. Сифы погасили источники света. Остался лишь костёр за спиной. Затем народ стал расходиться в разные стороны, будто образуя проход для кого-то. Послышался стук. Потом ещё один. И ещё. Звук был такой, будто кто-то массивный прыгал на одной ноге. Вдали Лулу заметила точку, которая, приближаясь, превратилась в кляксу, а затем в силуэт. Наконец, долгожданный гость открыл свою сущность толпе. Пугало. То самое, которое Лулу видела из окна замка принца Сагира. Соломенный человек приближался к ней сквозь образованный проход. Затем нагнулся к ней, поднял голову девочки, и та закричала от увиденного.

Лицо пугала напоминало больше растянутую маску. Вытянутое лицо, продолговатые прорези для глаз и рта; из последней высовывалась лента, которую, бывает, заплетают девушки в косы, — это был язык. Глаз не было. Вместо них — чёрные дыры в прорезях маски. В остальном пугало почти не отличалось ничем от тех, что стоят в большинстве огородов мира. Ну, если, конечно, закрыть глаза на тот факт, что этот тип мог двигаться и разговаривать.

Толпа скандировала его имя — Скоганде. Затем Скоганде дал знак молчать и заговорил сам, зловеще шевеля языком-ленточкой:

— Я рад видеть тебя, Лулианна. Чувствую: в тебе есть огромная магическая сила. А твой голос способен разбить стекло на расстоянии нескольких метров от тебя. Так ты гибрид.

Скоганде, казалось, удивился, хотя на его лице без эмоций это никак не отобразилось.

— Принцесса Дельты. Да, у тебя интересная судьба. Я чувствую это. И чувствую твою силу. Она очень велика, — он прислонил метлу, являющуюся рукой, к месту, где билось её сердце и повернулся к толпе. — Но не сейчас, ещё не время. Эта ундина из поздних.

— То есть мы рано начали проводить обряд посвящения в магию? — Гармена аж перекосило от услышанного.

— Никогда не бывает что-то рано или поздно. Все происходит именно тогда, когда должно произойти, — молвил Скоганде.

— Но по правилам она не сможет узнать о мире магии вообще, пока она является человеком и к тому же ребёнком. Она живёт в городе для людей.

Одним движением Скоганде спрыгнул с помоста, не дослушав Гармена.

— Ведите её к озеру сирен.

Толпа побросала грибы в воздух с криками ликования. Затем несколько сифов выбежали из толпы и прямо вместе с шестом подняли Лулу вверх. Шествие неслось по Безмолвному Лесу. Лулу не знала, что делать: кричать и звать на помощь или затаиться и ждать, пока она проснётся дома. Девочка не понимала, что происходит, но по-прежнему была уверена, что это все ей снится.

Наконец сифы вместе с ней очутились близ идеально круглого озера. Над водоёмом летали светлячки, и из-за тумана, поднявшимся над ним, казалось, что от озера исходит свечение. Никто не спешил развязывать Лулу. Наоборот: карлик ещё сильнее затянул узел на верёвке, связывающей руки, да к тому же ещё привязал ей ноги. Лулу брыкалась и сопротивлялась. Даже попыталась укусить ненавистного маленького человечка за ухо, но тот был очень юрким и лихо уворачивался от всех её атак.

Несколько сифов осторожно взяли шест за верхнее основание и подошли к воде. В тумане процессии почти было не видно, и поэтому Ольга не могла знать того, как извивалась её внучка, стянутая верёвками, но зато отчётливо могла слышать её крики.

— Настоящая сирена, — смеялся карлик. — Хочешь нас тут всех оглушить? А вот не выйдет. Помалкивай давай, а то верёвку и в рот запихну, — пригрозил он ей.

Сифы медленно начали опускать шест в озеро. Вода была ледяная. Осенью в любом лесном водоёме холодно. Лулу обожгло босые ноги, затем колени, и вот девочка уже была по грудь в воде. Тут-то она поняла, что кричать бессмысленно, и она молча, с испугом в глазах, наблюдала за тем, как кромка берега медленно возвышается по уровню над ней. Девочка сделала последний вдох, и холодная тьма окружила её со всех сторон.

***

Сифы с зажжёнными факелами столпились возле озера и во все глаза смотрели на него. Вокруг всё затихло. Но ничего сверхъестественного не произошло. По воде пошла рябь от пузырей, поднимавшихся со дна. Тут наконец сифы поняли, что мученицу пора вытаскивать. С некоторым разочарованием они подняли шест, и на всё ещё связанную Лулу водрузили плетёную тиару. Затем Ольга подошла и нежно погладила внучку по голове. Искусственное дыхание никто ей делать не собирался. Карлик разрезал набухшие от воды верёвки ножиком, и Лулу рухнула наземь. Всё это время Гармен стоял неподалёку и с недовольным видом наблюдал за действиями сифов. После того, как на девочке закрепили тиару, мужчина подошёл к Ольге.

— Вы должны уйти, — шепнул он ей так, чтобы никто не заметил, — сейчас же.

— Но что такого в том, что она человек? Вон, Юля — тоже человек. Вы были не против принять её к себе.

— И я понял, что допустил огромнейшую ошибку, — он наклонился к уху женщины и быстро зашептал: — Мам, они сожрут её. Поверь, мне тоже небезразлична судьба дочери Амасталии. Я ведь её брат. Одну племянницу я уже погубил.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила в ужасе Ольга, хотя она и так всё понимала.

— Макгайр добрался до Юлии. До меня только что дошла эта новость. Всё произошло буквально несколько минут назад. Если бы помощь вовремя не подоспела, она была бы уже мертва. Теперь остаётся лишь ждать, когда она станет такой же, как и он. Такой же, как мы все. Такой же, каким я стал. — Гармен не мог дальше говорить и отвернулся. — Сотри ей память, мам. Сама потом ей всё расскажешь и без ритуала.

— Андрей… Гармен… — она с трудом сдерживала слёзы.

— Не волнуйся. Вот, дай ей этого эликсира.

Он тепло обнял мать и отдал ей прозрачный пузырёк, где плескалось что-то бирюзовое.

— Во-первых, он выведет всю озёрную воду из её организма, которой она наглоталась. А во-вторых, она будет спать здоровым сном, и когда проснётся, будет думать, что ей всё это приснилось.

Ольга подошла к своей внучке, которая бездыханно лежала на траве возле озера. Сифы уже разбрелись по своим жилищам, так как обряд завершился, и девочка лежала в полной темноте. Ольга приподняла посиневшую от холодной воды губу Лулу и влила эликсир ей в рот. Девочка закашлялась, не пробуждаясь ото сна, и что-то внутри неё забулькало. Затем струйка воды вышла из приоткрытого рта, и у ребёнка сразу же изменился цвет кожи, будто тепло разлилось по всему её телу. Лулу улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок.

Девочка мирно спала и не могла помнить ни того, как бабуля привязала её к своей метле, ни того, как они летели над засыпающим родным городом, ни того, как бабушка уложила её на кровать и шепнула пару слов на ухо, чтобы Лулу показалось, что это был лишь страшный сон.

Глава III

Но это был не сон. Несмотря на то, что бабушка в течение пяти лет уверяла Лулу, что ей это всё приснилось. А сейчас она стоит перед ней и слышит совершенно обратное.

— Так вот, — прервала её размышления Ольга, — всё это не было сном. Это было на самом деле.

Лулу уставилась на неё в недоумении. Бабушка явно колебалась ей рассказывать все подробности, но женщина оказалась застигнута врасплох.

— Это длинная история. И я не хотела рассказывать её, чтобы не травмировать твою детскую психику. Но меня заставили. — Она искоса взглянула на Бонифация, прижавшегося к холодильнику. — Он тебя боится, смотри. Эх, а мне уже пора его выгуливать.

— Да ладно тебе, бабуль, что ты так рано всегда с ним уходишь? — Лулу махнула рукой. — Ты хотела мне что-то рассказать.

— Ладно, — она вздохнула, понимая, что разговор всё же неизбежен, но не знала, как начать его. — Веришь в сверхъестественное?

— Что за странный вопрос? Конечно же, нет, — девочка рассмеялась. — Магия, призраки — это всё такая чепуха. Даже если бы я верила в сверхъестественное, разве это имело значение? Мы ведь никакие не волшебники.

— Ох, вот тебе лишь бы вставить лишнее словцо. Ты прямо как свой отец.

— А кто был мой отец?

— Секундочку. Вот об этом я и хочу поговорить.

Ольга встала, подошла к небольшой тумбочке под граммофоном, открыла нижний ящик и вытащила оттуда здоровенный и очень пыльный альбом.

— Здесь наше семейное древо, — она раскрыла альбом на первой странице. — Вот ты, — она ткнула в физиономию маленькой девочки в самом низу страницы. Затем перенесла палец на фотографию через ряд выше. — Это я.

— Ну это-то понятно. А кто все эти остальные люди?

— Видишь ли, детка, — бабушка помолчала, подбирая слова, — это и не люди вовсе. И я не человек. И мы все очень надеемся, что и ты не человек.

— То есть как это — не человек? Такого не бывает. Кто же мы? Рептилоиды?

Лулу засмеялась, представив, как бабушка снимает кожу, и оказывается вовсе не бабушкой, а крокодилом. Ей бы очень подошло.

— Как бы тебе объяснить? Мы человекоподобные. То есть выглядим как люди, но вовсе ими не являемся. В общем, все твои родственники по папиной линии — потомственные тёмные маги, жившие в общине сифов. Они очень сильные.

Лулу удивлённо вскинула брови и посмотрела на бабушку, пытаясь уловить в мимике пожилой женщины хоть капельку юмора.

— То есть как это — маги? Как Гарри Поттер что ли? Или нет? — Лулу уж было подумала, что это всё снова влияние бабушкиного отвара из иван-чая или, что это очередной сон.

— Ну да, можно сказать, что и так. Только история Гарри — вымысел, а наша — чистая правда.

— И ты тоже маг? — с недоверием спросила Лулу.

— Я не маг. Точнее, не чистый маг. Я ундина — гибрид ведьмы и сирены. И ты могла бы быть ей, потому что твоя мама — тоже сирена. А так как твой папа — маг, то ты тоже могла бы быть гибридом. Но мы пока не знаем, кто ты. После ритуала прошло уже пять лет, а твои способности до сих пор не проявились.

Лулу пыталась переварить информацию, и казалось, зависла, как старый компьютер со слабым интернет-подключением. «Что это бабушка такое говорит? Может, у неё что-то случилось?»

— Вот твой дядя, — Ольга вернулась к альбому и указала на фотографию ниже своей. — Звали его когда-то Андрей. Вступив в общину сифов, он поменял имя. Теперь его зовут Гармен. Так же он прошёл ритуал обращения, и теперь он вампир. Дело в том, что сифы — общество с очень сильными традициями. Изначально в нее входили только вампиры, которые хотели оградить себя от людей как можно надёжнее. Они были слишком зависимы от людской крови и, лишь учуяв запах, не могли адекватно воспринимать реальность и контролировать себя. И сейчас к людям они испытывают очень сильную неприязнь. Любой, кто случайно забредёт в их поселение, будет съеден.

— Опять страшилки. Но, кажется, в моем сне на ритуале был человек по имени Гармен. Ты с ним разговаривала. Он был чем-то зол на меня, но я так и не поняла, чем.

— Я ещё раз повторюсь: это был не сон. Я действительно привела тебя в поселение сифов. И Андрей, то есть Гармен, конечно же — мой сын и твой дядя.

— То есть меня реально хотели сжечь и утопить? — Лулу была в шоке и немного злилась. — И ты даже не помешала им!

— Так нужно было для ритуала. Мы все думали, что это поможет тебе быстрее пробудить свою силу.

— Так какую силу-то? Ты что, думаешь, что я ведьма?

Лулу улыбнулась, искренне надеясь, что бабушка шутит. Но её лицо оставалось серьёзным, и девочка смекнула: дела плохи. Бабушка сходит с ума.

— Да ты послушай, я же тебе про родителей хочу рассказать и про сестёр.

— Бабуль, приляг иди. Зря ты действительно затеяла этот разговор. А с Бонифацием я могу и сама погулять.

— Не надо со мной тебе гулять! — взвизгнул вдруг пёсик. — Даже не прикасайся ко мне, мучительница.

Сперва Лулу остолбенела. Уставилась на Бонифация, развела руки в стороны, а рот принял форму буквы «О». Действительно, где это видано, чтобы собаки разговаривали?

Второй совершенно нормальной реакцией девочки был визг. Она визжала так, будто увидела собаку Баскервилей, а не маленького йоркширского терьера. Бонифаций, испугавшись такого громкого звука, в свою очередь, как нормальная собака, поспешил удрать куда-нибудь, где потише. Поэтому он пулей выскочил из кухни и влетел в кладовку, забившись за телевизор, под кучу бабушкиных старых юбок и сапог. Лулу кричала долго и очень громко, но бабушку, судя по всему это не тревожило. Она отхлебнула свой крепкий свежезаваренный в турке кофе и, казалось, совершенно не обращала внимания на свою внучку.

Внезапно послышался хруст. Ольга повернулась на источник звука и глаза её округлились. Позади женщины лопнуло стекло у балконной двери, и трещина расползалась с каждой минутой всё шире.

— Достаточно, — Ольга хлопнула по столу ладонью, — накричалась. Я же только недавно вставила новое стекло. На какие деньги мы будем его снова менять, ответь-ка мне, барышня?

Лулу остановилась. Появившаяся трещина и бабушкин гнев заставили её замолчать. Переведя дух, она наконец решила спросить:

— П-почему он разговаривает? Это галлюцинация?

Бабушка стояла возле стеклянной двери и ощупывала трещину, чувствуя, как из неё тонкой струйкой заплывает в дом холодный осенний воздух. Ольга устало вздохнула и покачала головой. Она не слышала вопрос Лулу.

— Как же мы зимой-то будем? Промёрзнем ведь насквозь. Да и сейчас, если заморозки начнутся, тоже холодно будет в квартире. А отопление не дадут в ближайшее время. Придётся в кладовке отсиживаться. Неужели ты этого не понимаешь?

Она развернулась к девочке и печальными глазами взглянула ей в лицо, надеясь найти там хоть каплю поддержки. Но в глазах Лулу она видела лишь ещё неостывший ужас.

— Иди лучше в комнату. Уроки там поделай, музыкой позанимайся. Мне ещё звонить стекольщику.

Лулу не стала пререкаться с бабушкой, а решила сделать, как она велит. Остаток вечера прошёл так же, как и проходил всегда. Только Бонифаций почему-то больше не вылезал из своего убежища.

Глава IV

Лулу ходила в обычную общеобразовательную школу. Сегодняшним утром погода выдалась не слишком приятной. Встать с утра было тяжело, но девочка решила, что лучше уж пойти в школу, как полагается, чем попадаться на глаза своей бабушке, которая в тот день была настоящей фурией. В компании стёкол ей сказали, что приехать и заменить окно они смогут не раньше, чем через месяц, а это будет уже ноябрь. Ольга негодовала не столько из-за себя и своей внучки, сколько из-за своей рассады на подоконнике, которая наверняка загнётся от такой температуры.

Первым уроком было изобразительное искусство. Лулу его, по правде говоря, терпеть не могла. Люди у неё получались кривыми и косыми, цвета, по словам учительницы, не сочетались вовсе, пейзажи выходили неправдоподобными и блёклыми. Но делать было нечего. Сегодня на уроке они должны были нарисовать Афродиту. Учительница вывесила оригинал картины и долго зачитывала лекцию о мифах Древней Греции, пока ученики срисовывали эту несчастную богиню красоты. Когда пришло время менять воду, класс дружно отправился в туалет напротив, где была раковина.

Одна девочка долго возилась с краном, но вода всё никак не хотела идти. Тогда Лулу подошла и со всего размаху ударила по крану кулаком. Такой метод частенько помогал ей на даче. Водопровод зашипел, заскрипел, и вода пошла. Все девочки помыли свои кисточки и стаканчики и пошли в класс.

Осталась только Лулу. Она подошла, вылила грязную воду из стакана, поднесла его к крану, и… вода перестала течь. От такой неожиданности Лулу убрала стакан, а вода снова потекла. Девочка решила, что это все шальной водопровод. Но когда она поднесла стакан ещё раз, вода снова выключилась. Лулу ещё несколько раз убирала и подставляла стакан, но всё было точно так же: как только девочка хотела наполнить ёмкость, вода не шла. От злости она швырнула чёртов стаканчик в противоположную стену, размазав по кафелю остатки мутной влаги от красок. Когда Лулу перевела дух и поняла, что злиться бесполезно, то повернулась, чтобы взять стаканчик и попробовать его всё-таки помыть его ещё раз.

Стоило ей протянуть руку, как пластиковое изделие подпрыгнуло, словно мяч, и зависло в воздухе в паре метров от Лулу. Та отдёрнула руку, опустив ее, стакан с глухим стуком грохнулся вниз. Девочка подняла руку выше, чем в прошлый раз, и стакан последовал по той же траектории.

«Что за чертовщина?» — подумала она.

Интуиция подсказывала девочке, что всё идёт не так, как задумано. Лулу не хотелось находиться здесь. Она протянула другую руку к кисточкам, чтобы забрать их и уйти, и сразу же почувствовала, как дерево ударилось о концы ее пальцев, словно бы рука примагнитила кисти. Девочка резко повернула голову к ним, совершенно забыв про висящий в воздухе стакан, который непременно грохнулся наземь.

Она стала трясти рукой из стороны в сторону, но кисточки будто приклеились. Наконец Лулу сильно стукнула рукой об стенку, и они разлетелись в разные стороны, но не упали, а зависли в нескольких сантиметрах от неё, так же, как и стакан. Девочка отступила назад на пару шагов и сзади уткнулась в раковину. Вода не текла, но стоило Лулу повернуться, как кран опять зашипел, и сильный поток окатил девочку с ног до головы…

Она выждала момент, когда весь класс отправится на следующие занятия, и предстала перед учительницей во всей красе. Волосы на голове у той зашевелились, усики, на которые Лулу почему-то раньше никогда не обращала внимания, тоже. Учительница прыгала вокруг неё и охала. А когда та спросила, можно ли ей уйти домой, учительница мигом согласилась, даже не споря.

«Самый лёгкий прогул уроков в моей жизни», — подумала она, выходя из здания школы.

Идти до дома было холодно в мокрой одежде, даже накинув сверху пальто, но сухую взять негде, поэтому пришлось терпеть. Бабушка не стала возмущаться или задавать лишних вопросов, лишь заставила принять её тёплый душ и сменить одежду.

Днём Лулу всё же пришла к Ольге и слово за слово рассказала ей о том, что произошло в школе.

— Треснутое стекло, сломанный водопровод, — хоть бабушка и сказала это с укором, в её глазах наблюдалось живое веселье. — Ты всё ещё веришь, что ты всего лишь человек?

— Ну, с каждым такое бывает, наверное.

Лулу уже не была уверена в своих словах. Конечно, стекло, хоть и новое, могло треснуть от какого-то внешнего воздействия. Да и кран, если по нему стукнуть хорошенько, начнёт работать. Но у Лулу было какое-то предчувствие, что это всё неспроста.

— Я вообще пришла к тебе, потому… потому что хотела бы узнать о своей семье поподробнее.

— А я знала, что ты ко мне придёшь, — довольно ответила Ольга — Я видела это в осадке из череды и зверобоя в своей утренней настойке.

Ольга смахнула незаконченный пасьянс со стола в подол своей юбки и, придерживая её край, подошла к тумбочке под граммофоном. Потом она бережно сложила все карты в ящик и извлекла из него тот самый пыльный здоровенный альбом. Бабушка снова открыла его на странице, где было семейное древо, и положила на стол перед своей внучкой.

Лулу осознавала, что скорее всего сейчас ей будут «втирать дичь» про упырей, вурдалаков и прочую нечисть, но в каждой сказке есть доля правды, и, может, кое-какая информация будет полезна для неё, поэтому девочка приготовилась слушать. Пока что, по рассказам Ольги, выходило, что члены её семьи все были немного не в себе, а особенно сама бабушка и дядя Гармен. Последний вообще был каким-то сектантом.

«Ну что ж, послушаем, что она скажет про родителей».

— Мы, кажется, остановились на моём чудесном сыне, твоём дяде, верно? — спросила Ольга и снова указала на фотографию улыбчивого мужчины под своим собственным изображением. — Так вот, Андрей при рождении был человеком. Это потом уже он стал вампиром, в девяносто четвёртом году. Сам принял решение, когда не смог поступить в университет. Ох, какой же у меня всё-таки хороший сын. Какой молодец! — Она перевела руку чуть левее. — А вот это его сестра Амасталия — твоя мама.

На Лулу смотрела такая же улыбчивая женщина. Она была чем-то похожа на дядю, но совершенно не похожа на бабушку. Настоящая красавица, вот как бы Лулу могла её описать. Кожа у неё практически светилась и будто имела благородный голубоватый оттенок, глаза были изумрудно-зелёными, а волосы находились в идеальной укладке.

«Может, это и правда моя мама. Я бы хотела себе такую красивую маму», — решила она для себя, а вслух сказала:

— Я догадалась. А вот этот мужик рядом с ней — мой отец, да?

— Совершенно верно. Его зовут Моисей.

Взгляд у мужчины был суровый, казалось, что он вечно чем-то недоволен. В отличие от своей жены на фотографии он не улыбался, а из-под кустистых бровей на неё холодно смотрели тёмные глаза.

— А о какой сестре шла речь у вас тут с… Бонифацием? — Лулу всё ещё было тяжело осознать, что собака и впрямь разговаривает.

— У тебя их четыре. Старшая, Рубина, умерла в шестнадцатилетнем возрасте в ночь своей свадьбы. Это была настоящая трагедия. Ей что-то овладело, и она… ну, убила себя, — бабушка решила избавить внучку от кровавых подробностей. — Настоящий позор для семьи. Юля родилась человеком, но захотела вступить в общину сифов, а для этого она позволила одному мерзкому вампиру укусить себя. Теперь ей навеки двенадцать лет. Лили — твоя сестра-близняшка, но в отличие от тебя она сильная ведьма, поэтому живёт с родителями. И совсем недавно родилась малютка Вейн, но ей ещё и года нет, так что про неё рано пока что-то говорить.

— Как у меня много родни сразу объявилось. А почему мои родители не живут со мной? Что они за существа, раз уж на то пошло? Я хочу знать всю правду, какой бы она ни была.

— Дело в том, что твои родители правят одной из самых сильнейших космических империй — Дельтой. Папа твой — очень сильный маг с ужасным характером. Я всегда считала, что он недостоин моей дочери. А мама твоя — сирена. Красавица, умница. Эх, чудесные у меня дети, — она мечтательно вздохнула. — Так вот, твои родители испугались, что их народ неправильно воспримет появление в семье человеческого детёныша. Конечно, мутации случаются довольно часто, и даже у чистых магов может вдруг родиться, например, оборотень. Что уж там говорить о появлении человека. Но в случае королевских семей могли подумать на более худший вариант — измену. Поэтому детей без магических способностей прятали от глаз простолюдинов куда подальше. Они говорили всем, что у них только две дочери — Рубина и Лили. Но Рубина умерла, поэтому официально считается, что у королевской семьи только одна дочка и единственная наследница.

Ольга умолкла на миг, и повисла тишина. Только холодильник мерно жужжал сбоку. Затем женщина продолжила:

— О Юле так никто и не узнал. Про малышку Вейн, пока та ещё не стала колдовать, тоже вряд ли кто узнает. А вот ты не исчезла бесследно. Долго держалась среди народа весть о том, что королева родила близняшек. И напрасно несчастные родители пытались убедить всех, что это слухи. Теперь ходят легенды, что тебя похитили или, что ты растёшь вместе с волками в лесу. Была даже версия, что они сами тебя убили, потому что ты была мутантом.

— Вот умора, — Лулу заливалась смехом.

— Вот твои родители прислали тебя ко мне в надежде, что я смогу обучить тебя магии, чтобы не скрывать от глаз народа, ну или если ты человек, то чтоб ты не узнала об этом.

— Тогда зачем ты мне об этом рассказала? Могла бы уж соврать.

— Ты застала меня врасплох. И потом, у нас ещё есть надежда, ведь Скоганде сказал, что ты ундина. А он провидец и никогда не ошибается. Твоя сестра Лили получила свою силу прямо при рождении. Когда папа взял её на руки, она заморозила ему бороду так, что пришлось её сбрить.

— Это всё так нереально звучит. А не придумала ли ты это?

— Прости, что?

— Ну мне кажется, что ты решила немного модернизировать те сказки, что читала мне когда-то на ночь. А чтобы было поинтереснее, приплела сюда старый фотоальбом.

— Да нет же. Ну как тебе доказать? И между прочим, те сказки вовсе ими не были.

— Да-да, а ещё существуют единороги, которые каждый день бегают по крышам многоэтажек. Спокойной ночи, бабуль, рада была с тобой пообщаться.

А потом он ей приснился.

Глава V

Она шла по пшеничному полю. Заря только занималась, и от растений шла испарина, поэтому везде лежал туман. Она шла и вдыхала аромат свежести влажных колосьев. Слышен был лишь звук её шагов. Вдалеке она заметила человека, но, подойдя поближе, осознала, что это лишь пугало. Она обошла его три раза против часовой стрелки, и разом всё померкло. Небо потемнело, чёрные вороны закружились над полем. Подул сильный ветер, который сбил соломенную шляпу с пугала. Лулу наклонилась, чтобы надеть на стража полей головной убор вновь, и тут увидела его лицо.

— Скоганде! — выдохнула она в изумлении, пятясь назад.

В миг он ожил, посмотрел на неё и на шляпу у неё в руках, затем подошёл и… обнял её. Тут всё закружилось перед глазами, и они очутились в пещере. Скоганде смотрел на неё своими бездонными чёрными дырами в лице, затем поднял свою соломенную руку и, указывая на Лулу, произнёс:

— Ты. Время пришло. Ты получишь свою силу, о, Лулианна, принцесса Дельты. Твоя жизнь никогда не будет прежней!

***

Долго Лулу боролась с одеялом, а перед глазами у неё всё ещё стояло пугало, трясущее своей метёлкой вместо руки и говорящее: «Твоя жизнь никогда не будет прежней!»

Глава VI

Уже с утра, заваривая крепкий кофе, Ольга стояла в одной сорочке и набирала забытый с годами номер дочери. Межпланетные звонки стоят гораздо дороже международных, даже с очень дешёвым тарифом, но сегодня был особый случай. На конце трубки раздалось шипение, а затем разрывающий сердце знакомый голос произнёс:

— Алло, мам, это ты?

— Да, доченька, это я.

— Надо же. Позвонила. А когда бросила меня пятилетнюю на какую-то чужую тётку, даже не утрудила себя позвонить.

— Амасталия, не неси чушь. Просто тогда ещё было нельзя вот так вот просто взять и с другой планеты позвонить в СССР. За это можно было подвергнуться репрессиям.

— Ладно, допустим. Ну а сейчас в чём причина твоего звонка?

— Он пришёл к ней.

— Кто пришёл?

— Дед Пихто! Скоганде, конечно же, кто ещё это мог быть?

— Погоди, ты сейчас про… э-э-э… Лулу? Скоганде — пугало, я так понимаю.

— Да, и он пришёл к ней сегодня во сне. Я слышала, как она ворочалась за стенкой и бормотала его имя.

— И что это значит? Я не разбираюсь во всех этих штучках сифов. Не забывай, я твоя дочь, а не сын.

— Это значит, что она получила свою силу. Она стала ундиной.

На том конце провода что-то закричало, потом всхлипнуло и упало. Последовало длительное молчание, а затем глухой мужской голос произнёс:

— Собери её. Мы выезжаем.

***

— Доброе утро, бабуль! У нас на завтрак опять сырники? — Лулу старалась выглядеть бодрой после вчерашнего кошмара.

— Да, ты же их любишь, я знаю. Последний раз их у меня ешь, наверное, — сказала она куда-то в сторону.

Лулу решила не придавать этому особого значения, ведь бабушка часто бормотала что-то себе под нос. Девочка уселась за стол и стала пить чай из кружки, стоявшей на столе.

— Сегодня приедут твои родители, — Ольга сказала это так, будто такие вещи случаются каждый день.

От удивления Лулу с силой дёрнула кружку с чаем и неожиданно для самой себя попыталась схватить напиток, пока тот не пролился на пол. Изначально глупая затея неожиданно обернулась для девочки странным явлением. Чай начал спрессовываться в капельки, вращающиеся вокруг своей оси и друг друга, образуя хоровод.

— Бабуль, смотри, что это за фигня? — Лулу замерла, не убирая руки, оставив их в таком положении, как были, так что капельки продолжали вращаться в паре сантиметров от пола. — И что значит «приедут родители»?

— И впрямь ундина. Не обманул старина Скоганде, — бабушка будто и не слышала вопросов внучки.

— Эй, ты меня слушаешь? Какие-такие родители? И что это за спецэффекты?

— Я знаю, в это нелегко поверить, но всё то, что я сказала тебе вчера — правда. А это, — она указала на чай, который теперь лужицей растекался по линолеуму, — твоя сила. Ты волшебница и прямо сейчас управляешь водой. Ты — ундина.

— Ничего себе, — медленно пробормотала девочка. — А что ещё я умею?

— Никто пока не знает, да и тебе предстоит многому научиться, поэтому я и позвонила твоим родителям, чтобы они решили, что с тобой делать. Они будут с минуты на минуту.

— Надеюсь, сегодня ты не будешь так орать при виде меня, — это был Бонифаций, который тоже очень любил сырники, и пришёл на кухню полакомиться ими.

— Нет, не буду, — Лулу улыбнулась. — Но мне ещё нужно привыкнуть к тому, что ты разговариваешь.

— И не только я разговариваю, — заметил Бонифаций, — многие животные обладают такой способностью. Даже некоторые жуки, правда, таких мало. Но я вот тут одного поймал во время прогулки, а он давай умолять меня о пощаде. Так и не получилось его съесть.

— Фу-у-у, — скривилась Лулу. — Как же их можно есть в сыром виде?

Но её вопрос так и остался без ответа, потому что тотчас раздался звонок. Бонифаций сорвался с места и помчался в прихожую, звонко, чуть противно лая, как и любой самый обыкновенный пёс.

Они действительно прилетели. Виновато улыбаясь и толкая друг друга под локоть, вошли в квартиру. Мама была пепельной блондинкой в бежевом пальто с модной сумкой и броским макияжем на лице голубоватого оттенка. Папа был высоким, чуть седоватым мужчиной с лицом, подёрнутым морщинами, и превосходной осанкой, одетый в чёрный плащ с капюшоном.

Лулу разглядывала вошедших, сравнивая их с теми изображениями в бабушкином альбоме. Они выглядели старше и улыбались как-то неискренне. Но женщина была такой же красавицей, а мужчина так же проницательно глядел своими тёмными глазами.

— Привет, мам! — наконец выдавила из себя женщина, всё так же виновато улыбаясь. — И тебе привет, мой сладкий ангелочек.

— Это что, правда мои родители? — Лулу дёрнула бабушку за рукав. — Или ты заказала аниматоров в честь Хэллоуина?

— Скорее уж в честь октябрьской революции, она ближе, — рявкнул Бонифаций, на которого никто не обращал внимания.

— Да, мы твои мама и папа, — продолжала Амасталия. — Ты разве не рада нас видеть?

Лулу не знала, что ответить. Встреча с родителями для неё была очень волнительным моментом, и она много раз обдумывала, как она будет вести себя, когда наконец встретит их. Но сейчас она напрочь забыла все запланированные реплики. Эти люди, стоявшие перед ней, были совершенно чужими, и глядела девочка на них враждебно.

— Так, может, мы всё-таки пройдём на кухню? — поспешила прервать неловкое молчание бабушка. — Что зря стоять на пороге?

Бабушка спешно собрала на стол. Лулу помогала ей с сервировкой, украдкой разглядывая пришельцев. Мама сидела, гордо выпрямив спину, на смешном детском стульчике с высоким сидением, но держалась по-королевски. Лулу с удивлением для себя отметила, что несмотря на всю свою неземную красоту, у женщины не хватало по одному пальцу на каждой руке. Вместо него имелось подобие небольшого плавника, покрытого чешуёй. Отец хмуро разглядывал элементы декора, в особенности задержав свой взгляд на оконной трещине, наспех заклеенной скотчем.

Когда чай был готов, а на столе оказалась свежая порция сырников, то все забыли о сумбурном воссоединении семьи. Многолетние обиды были забыты, как плохой сон, и Лулу наконец осознала, что её семья теперь целая.

***

Между тем над одной из тихих улиц спального района нависла туча. Точнее, чёрная материя. Она опускалась всё ниже и зависла на уровне двенадцатого этажа одного из ничем не примечательных домов, возле окна некой кухоньки. Но тучу никто не замечал. Внезапно эта чёрная летучая субстанция начала приобретать форму и человекоподобные очертания. Теперь возле окна висела тень. Она уловила чью-то реплику и ухмыльнулась сама себе.

— Значит, ундина, — с расстановкой произнесла тень. Голос у неё был низкий, мужской. — Королевская дочка. Интересно, куда её отправят и смогу ли я получить с этого выгоду?

Чёрный некто достал из кармана своих предполагаемых штанов устройство, напоминающее рацию. Нажал на кнопку и глухо произнёс:

— Кажется, у нас тут намечается большой куш, Рыжий. Проследишь, если её вдруг занесёт в Андеадлинг? Я дам тебе характеристики.

— Не проблема, — донеслось из рации. — Ты хочешь сдать её АНК?

— Не могу точно ответить. Посмотрим. Пока просто понаблюдаем. Впрочем, я уже сейчас чувствую здесь мощнейшую волшебную энергию. Вероятно, правда, картинка смазывается из-за того, что волшебных существ слишком много. Я скоро буду на месте, обговорим это лично.

— Хорошо. Я тебя жду.

Глава VII

— Мы решили забрать её на Дельту.

Моисей умолк, и после его слов в кухне, да и вообще во всей квартире повисла гробовая тишина. Каждый присутствующий напрягся, понимая всю важность этого вопроса.

— Но у Лулу тут школа, — начала было бабушка. Однако Моисей прервал её:

— Школу мы найдём и там.

— Но я не хочу отсюда уезжать! Не хочу другую школу, не хочу оставлять тут бабушку.

— А тебя, барышня, вообще никто не спрашивает. Ну негоже принцессе учиться в школе с жалкими смертными.

— Моисей, мы все смертны, — ответила Амасталия. — Мы же не чистые сирены, а ундины. Ты вообще маг.

— Я имел ввиду людей. Эти жалкие отродья недостойно общества моей дочери. Да и девочке опасно находиться среди них. С ней может случиться всё, что угодно, особенно, когда по Земле ходят охотники на волшебных существ.

Суровое лицо отца исказилось гневом. Амасталия закатила глаза и покачала головой.

— Вот что бывает, если долго прожить в общине сифов, — шепнула она, прикрываясь ладонью.

— Мы же не в Средние Века живём, — запротестовала Лулу.

— Ну да, но с тех пор изменилось лишь отношение к вампирам. Теперь никто не гоняется за ними с вилами и огнём. Они имеют те же права, что и все мы.

— А как вообще эти ваши охотники узнают, что я ундина? Я же выгляжу, как человек.

— О, детка, поверь, они-то уж знают, как отличить волшебное существо от человека. Их специально учат этому. Кстати, и тебе нужно будет учиться колдовству. Вот и ещё одна причина твоего переезда к нам.

— И потом, Лулу, разве ты не хочешь жить с нами, родителями? — Амасталия вновь ослепительно улыбнулась.

Лулу, разумеется, очень хотелось жить с родителями, но любые перемены в её размеренной жизни ей отнюдь не нравились.

— А бабушка не будет грустить? — цепляясь за последний шанс остаться, спросила она.

— Не беспокойся за меня. У меня есть Бонифаций. Ну иди, собирай свои вещички.

***

Они отправились ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания. Больше всего прощанию радовался Бонифаций. Ещё бы! Наконец-то мучительница покидает его на долгие годы, и можно жить спокойно, без всех этих сюсюканий и тисканий.

У подъезда их ждала посудина, напоминающая типичную летающую тарелку. Крашенный в бело-кремовый цвет с золотым отливом, этот космический корабль удивил Лулу тем, что отчего-то не привлёк лишнего внимания. Именно на нём и предстояло девочке отправиться на Дельту.

— Карета подана, Ваше Величество! — съехидничал Моисей и нажал на кнопочку открытия двери. — Располагайся, милая.

Внутри всё было обставлено так, словно они попали в гостиную очень роскошного дома. Стояли кресла, обитые бархатом, повсюду находились ковры и мелкие статуэтки, придающие космолёту поистине волшебный уют. Здесь даже были книжные шкафы, на которых книги… двигались!

— А это так и должно быть? — поинтересовалась девочка.

— Ну конечно. Ты что ли раньше никогда магических книг не видела? — Амасталия и Моисей в удивлении переглянулись.

— Меня же воспитывали как человека, — сконфузилась девочка.

Лулу с трудом верила в происходящее. Девочка сильно волновалась и крутила головой в разные стороны, пытаясь захватить в угол обзора все необычные вещи, что были здесь.

— А это страшно — летать в космосе, среди звёзд?

— Сейчас сама и увидишь, — мама разливала чай из светящегося чайника.

— А почему он светится?

— Это гала-чайник. Электрические чайники провозить на космолётах запрещено ассоциацией межпланетных рейсов.

— А кто у нас управляет кораблём?

— Твой отец. Он не доверяет прислуге такую ответственную работу.

Попрощавшись с бабушкой, семья тронулась в путь. По бокам в салоне космолёта находились гигантские иллюминаторы величиной в стену. Лулу прижалась носом к стеклу, заворожённая бескрайним миром облаков, а затем и звёзд.

— Мы летим подозрительно быстро, — заметила она и нахмурилась. — При такой скорости давление атмосфер расплющило бы нас.

Родители рассмеялись так, будто их дочь рассказала свежий анекдот. Привычка у них такая — смеяться над землянами.

— Лулу, это же волшебный корабль, — подавляя смех, сказала мама. — И потом на Дельте освоение космоса началось задолго до полёта Гагарина с Земли. Первое существо отправилось с Хандроза более семи тысяч лет назад. Это произошло как раз во время деления одной планеты на две новых: Дельту и Хандроз. Хандроз после того, как откололся, начал стремительно замерзать, убивая всё живое, а та смелая женщина, Великая Пудра, вынуждена была совершить попытку выхода в космос, чтобы переселить свою колонию на Дельту. Попытка увенчалась успехом, и с тех пор существа начали освоение космоса, как полагается. А её провозгласили своей королевой.

— А мы живём на Дельте, ведь так? Но что тогда случилось с Хандрозом? — Лулу явно заинтересовала эта история.

— На Хандрозе тоже живут. Поговаривают, что там даже нашли феникса, но это всё байки. Все фениксы вымерли при замерзании Хандроза.

— А кто живёт на Хандрозе? Люди? Маги?

— Всех понемножку, — мама помрачнела. — Много лет Хандроз был тюрьмой. Туда отправляли мятежников и обычных преступников на общественные работы по добыче воды изо льда. Мы снабжали их всем необходимым, чтобы они могли выжить на этой ледяной планете, за их работу. Были и те, кто не хотел работать. В таком случае они обрекали себя на смерть, замерзая там без специального оборудования, воды и пищи. Но некоторые «снежные» оборотни и тёмные маги воды умудрились приспособиться к такому холоду и потребовали отдать планету им, чтобы они могли её так же развивать. Тогда мы позволили им управлять планетой, но допустили ошибку. Развив достаточно сильную империю, хандрозцы пошли на нас войной.

— Так там сейчас война, куда мы едем? — перебила её Лулу.

— Нет, мы заключили перемирие пару лет назад, договорившись, что одна из наших дочерей выйдет замуж за принца Хандроза, — и увидев взволнованное лицо Лулу, Амасталия добавила, — не бойся, это будешь не ты, а Лилиан. Она сильная ведьма, к тому же её стихия — лёд. Да и с их семьёй она знакома уже давно. Жениха-царевича она ещё правда не видела, а вот принц Сагир — друг её детства.

Глава VIII

Всего на Дельте находилось семь оазисов. А вся остальная планета представляла собой одну большую пустыню. Седьмой оазис — самый большой и процветающий, с разнообразной флорой экзотических для Лулу растений. Королевский дворец как раз располагался в седьмом оазисе и выглядел так же роскошно, как любое строение подобного типа. Лулу ожидала увидеть нечто в средневековом стиле, но этот «замок» выглядел довольно современно. Само здание сооружено из желтоватого камня, но некоторые стены его полностью сделаны из стекла. Окон во дворце не было. Но и зачем они, если есть стеклянные стены? Дворец был, пожалуй, трёхэтажным, но сразу заметить это было трудновато: так много у него пристроек и надстроек, бесконечное число лофтов и балконов.

Ко входу вела каменная дорожка, петляющая среди лабиринта из зарослей. Настоящий «райский» сад со множеством плодовых деревьев и высокими фонтанами. Лулу обожала такие места. Увидев столько деревьев, девочка захотела непременно пробежаться по этому саду, сорвать какой-нибудь гранат и испить его восхитительного сока. Ведь гранатов, растущих на деревьях, Лулу до этого момента не видела. Ела только из супермаркета, когда бабушка изредка покупала ей. Да что там гранаты! Персики, ананасы, киви — всё, что душе угодно. Фонтаны с причудливым дизайном, широкие качели в тени. У Лулу проскользнула мысль о том, что теперь это всё — только её, раз она принцесса. Но сперва наверняка нужно было решить все важные вопросы.

Семья высадилась из космолёта прямо напротив высокой кованной ограды, украшенной золотыми шпилями в виде причудливых рыбок. Королева Амасталия предупредила Лулу, что из-за частых песчаных бурь и сухого воздуха на планете, стоит для собственной безопасности покидать помещение, только надев предварительно почти невесомую вуаль, защищающую глаза и нос от частичек пыли и песка.

Стоило им ступить на песок, спустившись из корабля по самовыдвижной лесенке, как тотчас ворота сами отворились и навстречу им выбежала толпа раста-людей. Амасталия объяснила, что это прислуга королевской семьи. Вначале Лулу подумала, что они чем-то болеют: такая зелёная была у них кожа, увитая к тому же плющом и листьями.

— Добро пожаловать домой, Ваше Сиятельство, — приветствовал один из них.

— Орхид, комната Лулианны уже готова? — спросила королева.

— Да, Ваше Величество.

Они прошли по вымощенной белым камнем дорожке, ведущей к парадному входу во дворец. Амасталия уверенно огибала все повороты растительного лабиринта, а Лулу едва поспевала за мамой. Раста-люди расступались перед членами королевской семьи и смиренно склоняли головы в знак уважения. Лулу поразилась этому. Девочке даже стало как-то неловко, что кто-то может её так сильно уважать. Она ведь пока ещё ничем этого не заслужила.

— Велите позвать вашу дочь, Лилианну? — спросил Орхид, всё это время семенившись позади королевы.

— Меня не надо звать, — послышалось сбоку, — я сама приду.

Все дружно обернулись. Перед Лулу стояла её точная копия с разницей только в том, что волосы у неё были белоснежного цвета. Эта девочка была одета в нежное шёлковое платье и также носила вуаль, закреплённую сапфировой заколкой на затылке. Холодные серо-голубые глаза недобро сверкали из-под полупрозрачной ткани, защищавшей лицо.

— Так-так-так, — протянула она, — кто это у нас здесь? Я не заказывала своего клона.

Лилианна подошла ближе, взяла сестру отнюдь не нежно за руку и внимательно осмотрела пальцы. Лулу немного смутилась, внезапно вспомнив о своей скверной привычке грызть ногти. Обкусанные пальцы с заусенцами точно не отражают руки принцессы.

— К тому же, она, кажется, бракованная.

— Лили, это твоя сестра-близняшка, Лулу, — ответила королева.

— Вы же говорили, что она сдохла, — лицо Лили мгновенно из надменного стало просто злым. — Я ваша единственная наследница. Да вы меня разыгрываете. Это такая шутка к Хэллоуину.

— Вы тоже отмечаете этот праздник? — вдруг решила спросить Лулу.

— Что значит «тоже», ты, ошибка клонирования? Мы его и придумали. — Лили вздохнула и закатила глаза. — Ты такая тупая, что просто не можешь быть моей сестрой.

— Это не розыгрыш, детка, — вступил в дискуссию папа, — мы забрали Лулу с Земли, потому что она получила силу.

— В самом деле? Надо же, какая радость, — саркастически ответила Лили. — А вы не думаете, что старая бабка вас надурила? Эта бестолочь не может быть такой же сильной, как и я.

— Лилианна, — всплеснула руками Амасталия, — ни в коем случае не говори так о бабушке и о своей сестре. Да, Лулу пока не такая сильная, как ты, но это не повод обзывать её. Я запрещаю тебе делать это. Это приказ.

— Я всё равно не желаю с ней жить. Никто, слышите, никто никогда не сможет меня превзойти по силе.

— Отлично, — сказал папа, — через пару дней ты отправишься жить в школу-интернат для «супер-сильных» ведьм.

— Что?! — Лили оторопела, и в её глазах мелькнули слёзы. — Вот как значит. Теперь эта грязная землянка — ваша любимая дочь? — Она указала пальцем на Лулу. — Да подавитесь!

Мощный поток ледяной массы вылетел с конца её пальца, словно молния. Лулу видела это всё будто в эффекте замедленной съёмки. Чтобы хоть как-то загородиться от атаки, девочка скрестила руки перед собой и закрыла глаза, но… ничего не произошло. Послышался раздосадованный вопль Лили, после чего Лулу открыла глаза. Перед ней с искажённым бешенством лицом стояла её сестра, а в сантиметре от пальцев Лулу зависли несколько ледяных осколков. Острых, как лезвие бритвы.

— Как?! Ка-а-ак?! — Лили причитала, хватаясь за волосы и лицо, поворачиваясь то к одному родителю, то к другому. — Как ты это сделала? Это была моя лучшая атака! Щит не может так быстро сработать против неё! Просто не может!

Родители стояли подле абсолютно обездвиженные. Затем папа спохватился и взяв Лили за руку, потащил прочь.

— Амасталия, помоги Лулу, а я пойду успокою эту барышню.

— Как это убрать?! — Лулу заорала в ужасе. Пальцы чуть покалывали, как зимой, если после мороза сунуть их под горячую воду.

— Спокойно, — Амасталия старалась сама выглядеть невозмутимой, но раста-люди, бегая по саду, уже начали распространять панику, которая частично передалась ей. — Если щит прочный, то от звуковой атаки он тебя убережёт. Не отпускай его.

— Что-что? — спросила Лулу, но мама её уже не слушала.

Амасталия начала подниматься, вращаясь, вверх, воздух вокруг неё засветился чуть лиловым пламенем и нагрелся. Ледяные клинки начали подтаивать, но этого было недостаточно.

— Приготовься оглохнуть на пару секунд, — предупредила королева, а затем крикнула так, как может кричать лишь сирена.

Завеса ледяных кольев покачнулись, а затем они начали разлетаться в разные стороны, освобождая дорогу королеве к своей дочери. Лулу показалось, что она действительно оглохла. Когда Амасталия оказалась достаточно близко к ней, щит лопнул, как будто был мыльным пузырём, и Лулу упала без чувств на руки своей матери.

***

Комната принцессы Лулианны находилась в одной из башен. Именно здесь и очнулась Лулу. Вначале девочка подумала, что проснулась от ужасного кошмара, но не понимала, где находится. Оглядевшись и оценив белое убранство вокруг, она решила, что находится в больнице, куда её положили из-за того, что она так долго спала.

«Но это место не похоже на клинику. Даже на одиночную ВИП-палату российской больницы не тянет».

Наконец, вспомнив весь вчерашний день, она решила, что всё ещё спит. «И когда же это всё закончится?»

Она села на кровати, поджав ноги к подбородку. Не самый тёплый приём её ожидал здесь. Трудно поверить, что они с Лили — сёстры.

Тут она заметила колокольчик рядом с кроватью. Лулу лишь нагнулась, чтобы поднять его, как тотчас в комнату вбежали два раста-человека и начали говорить наперебой:

— Ваше Сиятельство уже встали?

— Желаете ли чего-нибудь?

— Хотите сменить наряд?

— Принести вам чего-нибудь поесть?

— Велите позвать вашу матушку, принцесса Лулианна?

Да, старую размеренную жизнь придётся забыть. Лулу услышала лишь последний вопрос, поэтому коротко кивнула и сказала:

— Да, позовите Её Величество, королеву Амасталию.

Не успела она сказать это, как Амасталия влетела в комнату и приземлилась на кровать.

«Они что здесь, все телепаты?» — удивилась девочка.

— Вы можете оставить нас? — молвила Амасталия, но раста-люди уже будто испарились. — Итак, — продолжала королева, обращаясь к дочери, — теперь мы знаем, что у тебя есть щит, который ты можешь активировать, но не можешь убрать. Над этим и над многим другим мы сегодня и будем работать.

Королева щёлкнула пальцами, и у неё в руке появилась плоская коробка с прозрачной крышкой. Лулу увидела, что внутри лежит голубая мантия и сатиновая вуаль в тон к ней.

— Я хоть и сирена, но так как моя мама — ундина, кое-что могу наколдовать, — с ослепительной улыбкой она протянула одежду дочери. — Вот, примерь. Это королевская мантия. На Дельте народом правят женщины, и престол наследуют они. — Амасталия понизила голос и перестала улыбаться. — Нам с отцом, да и думаю всем дельтянам, хотелось бы, чтобы после нас Дельтой правил кто-то… более достойный, потому что Лили, — тут она умолкла и потупила взгляд, — наверное, ты и сама понимаешь, что с ней. Ну, пошли.

Амасталия встала и направилась к выходу, приглашая дочь пойти за собой.

«На что это матушка намекает? Неужели на меня?»

Глава IX

Они очутились на заднем дворе, составляющим которого были разровненная песчаная площадка и ключевой источник, преобразованный в фонтан. Спускаться пришлось долго по бесчисленным винтовым лестницам и потайным ходам, и обычный странник мог бы запросто заблудиться, но королева знала дворец Дельты, как свои четыре пальца. По пути им встретились лишь несколько раста-слуг и Лили, которая недовольно хмыкнула и гордо отвернулась. Судя по всему, она не могла снизойти до того, чтобы одарить вниманием свою непутёвую сестру. Сама же девочка до сих пор пребывала в состоянии шока и искренне надеялась, что всё вокруг — сон.

— Так, ну вот, мы пришли, — молвила королева. — Сейчас я буду атаковать тебя. Несильно, не бойся. Твоя задача — создать щит, как вчера. Договорились?

— Я попробую.

Амасталия зачерпнула немного воды из фонтана, затем аккуратно, почти не дыша, начала опускать руки вниз, в то время как жидкость оставалась на месте.

— Я плохо владею магией воды, — призналась она. — Ты уж прости, я ведь не ведьма.

Наконец, вода осталась «висеть» в воздухе полностью самостоятельно между лицами матери и дочери.

— Теперь стоит мне лишь толкнуть этот сгусток, как вся вода окажется на тебе. Повторяю, твоя задача — щит. Ну, всё.

Несмотря на бирюзовую вуаль, на лице Амасталии виднелось явное волнение. Королева ведь не сказала, что мог случиться и третий вариант развития событий. Когда она коснётся шарика с водой, тот просто-напросто лопнет, и вода окажется на её туфлях.

Глубоко вздохнув, королева толкнула жидкость. Лулу заранее выставила руки вперёд. Когда она увидела воду, приближающуюся к ней, девочка почувствовала уже знакомое ей покалывание на кончиках пальцев. Бум! В следующее мгновение она почувствовала на себе холод. Вода струйками стекала по лицу. Амасталия была явно разочарована. Ведь получить такой же хороший пузырь с водой было крайне трудно для неё.

Но как же Лулу сделала в прошлый раз? Возможно, стоило скрестить руки перед собой?

— Эх, ну вот, придётся повторить, — озадаченно пробормотала королева.

— А может, попробуем что-то ещё? — Лулу совершенно не хотелось мокнуть второй раз.

— Хм-м-м, ну ладно. Давай ты попробуешь сделать то, что делала я. Зачерпни воду и попробуй её удержать.

Лулу сделала, как ей казалось правильным, но вся вода под действием силы тяжести оказалась на песке.

— Нет, — Амасталия интенсивно покачала головой, — движения должны быть плавными, как сам поток воды.

Лулианна попробовала медленнее и более плавно, но у неё опять ничего не вышло.

— Ну что же, — протянула Амасталия, — обучение магии — дело непростое и долгое. Но у тебя всё получится, главное верить. Я вот нисколько в тебе не сомневаюсь. — Она попыталась подбодрить дочку, так как та выглядела очень расстроенной.

— Может, я вовсе и не ведьма, — пробормотала она.

— Ну конечно же ты не ведьма, — воскликнула королева. — Ты ундина. Скажи, а ты умеешь петь?

— Ну так, — замялась девочка. — Я ходила на хор несколько лет, но толку от этого, мне кажется, мало.

— А ну-ка крикни настолько громко, как ты умеешь

— Зачем? — удивилась девочка. — Я не хочу.

— Я приказываю тебе, барышня, кричать.

Тогда Лулианна крикнула так громко, как она могла. Но Амасталии показалось это недостаточно громким звуком.

— А громче можешь? — с надеждой спросила она.

— Боюсь, что нет. Но я могу попробовать.

Тут к ним подбежал раста-человек, очень суетливый на вид. Поклонился и пробормотал:

— Ваше Величество срочно ожидают в приёмном зале.

— Кто? — удивилась Амасталия, совершенно не понимая, кому она могла так понадобиться в невоенное время, да ещё и рано утром.

— Царь Хандроза со своей семьёй.

Глава X

Эдмонд Ланкастер был белым оборотнем средних лет с белоснежной окладистой бородой и суровым взглядом жёлтых глаз из-под кустистых бровей. Его династия была не такой древней, как династия королевы Дельты, однако его предки были самыми настоящими героями. По преданиям Хандроза, они выковали свои мечи, используя для этого вместо огня лёд, который был настолько холодным, что обжигал сталь не хуже пламени, и объявили себя независимыми от алчных дельтян. Жители Дельты испугались, что вервольфы ни перед чем не отступят, чтобы захватить власть Хандроза, и уступили им. Ланкастеры возвели замок, полностью состоящий изо льда, и выносили лютый холод, который был в их покоях. На завтрак, обед и ужин они ели снег, умывались талым снегом и спали, укрывшись снежным одеялом. Их тела и души были настолько закалены холодом, что эти оборотни были непробиваемыми ни оружием, ни болезнями, ни словами. С ними нельзя было ни о чём договориться мирно, всё решалось правосудием — то есть ледяным мечом.

Нельзя сказать, правдой или вымыслом были эти рассказы о бравых Ланкастерах, но одно уж точно было истиной: договориться с нынешним царём Эдмондом Ланкастером — крайне трудно. Он был свиреп, безумен, злился и трансформировался в волка при малейшем неудовольствии. Он мог запросто сожрать того, кто ему не понравился, и обладал нездоровой страстью ко всякого рода казнями. Поэтому все вокруг боялись его, но и уважали тоже. Его супруга, леди Линна, представляла из себя очаровательную даму, гораздо моложе него, всю в зелёном одеянии. Она была дриадой, поэтому и выглядела чужестранкой на фоне своего белого, как снег, мужа и всей планеты в целом. Линна всегда тенью ходила за царём, была его вечной спутницей.

У неё был сын, о жизни которого ничего было неизвестно, кроме того, что мальчик носил титул принца. Принц Сагир был тёмным магом воздуха, но внешне походил на мать. Сагиру уже исполнилось двенадцать. С момента их последней встречи с Лулианной, когда та была ещё малышкой, мальчик заметно вытянулся и повзрослел.

«Но свой дурацкий плащ так и не снимает», — подумала Лулу.

Действительно: это был тот старый потрёпанный алый плащ, который теперь едва доходил Сагиру до колен. В нём волшебник выглядел не величественно, а скорее смешно. Однако Лулу приходилось улыбаться и делать вид, что она ничего этого не замечает. Как и подобает принцессе.

— Добро пожаловать, государь Хандроза, Ваше Величество, Царь Эдмонд Первый. Мы всегда рады принять вашу важную персону в нашем скромном чертоге, — начала было Амасталия своё обыденное приветствие для важных гостей, но царь перебил её.

— Мне не нужна твоя притворная любезность, женщина. Ты обещала отдать свою дочь моему сыну взамен мира и согласия. Луна говорит мне, что сегодня жених должен познакомиться с невестой, — он кивнул на Лулианну. — Это твоя дочь?

— Нет. То есть да, но это не та, обещанная дочь, не Лили. У меня две дочери, Ваше Сиятельство.

— Не пресмыкайся передо мной, женщина. Это утомляет меня. Веди свою Лили. Мой сын уже уснул в ожидании, — царь повернулся и пихнул кого-то сзади.

Оказалось, что позади царя спал малыш, белокурый мальчик, просто копия Эдмонда, только раз в пять моложе. Он хлопал глазами спросонья и сладко улыбался.

Лилианна тоже подошла. Она была подготовлена к встрече, одетая в изумительной красоты наряд, расшитый серебром. Сама принцесса прямо-таки светилась от счастья и с неприкрытым восторгом стреляла глазками из-под своей вуали скучающему возле своего отчима принцу Сагиру до тех пор, пока Эдмонд не представил своего сына.

— Мой сын, царевич Вольф Ланкастер, первый этого имени. Моя гордость.

— О нет, — простонала девочка. Вся её взволнованная радость резко улетучилась. — Он же ещё совсем малыш!

— Мне уже восемь, — запротестовал Вольф. — У меня даже своя лошадь есть.

Сагира эта встреча, судя по всему, начала забавлять, а вот царь Эдмонд начинал гневаться.

— Амасталия, Ваше Сиятельство, или как тебя там, ты намерена обмануть меня? Ты сказала, что твоя дочка охотно выйдет замуж за моего сына.

— Да, э-э-э… — Амасталия замялась, и широкая виноватая улыбка вновь озарила её лицо. — Может, мы с вами пройдём в зал для переговоров, а дети пока пообщаются?

— Мы с тобой говорили уже много раз, женщина. Слова — это просто звуки и пустая трата времени. Надо действовать. Ты не сдерживаешь свои обещания, Амасталия. А я утомился ждать, — царь нервно постукивал ногой по полу.

— Ну да, но это очень важный момент. И нам его надо обсудить с глазу на глаз. Возникли э-э-э… непредвиденные обстоятельства, — Амасталия старалась аккуратно подбирать слова, чтобы не разгневать царя, дабы избежать собственной смерти в пасти этого чудовища. И в то же время ей было жалко дочь, которую никто не предупредил о таком форс-мажоре.

— Если с моим сыном что-нибудь случится за это время, — ответил он спустя минуту раздумий уже более мягким тоном, — я сравняю вашу хибару с землёй. Слово царя Хандроза.

Сагир почему-то начал смеяться, но, увидев гневный взор отчима, сразу же прекратил. Амасталия заулыбалась, как она всегда это делала при неловких моментах, а затем все взрослые удалились в комнату для переговоров.

— Я хочу поиграть, — заныл Вольф.

— Ну, будущая жена должна ублажать своего будущего царя и мужа, — Сагир снова загоготал.

— Ну и во что же ты хочешь поиграть, малыш? — Лили попыталась выдавить из себя улыбку, но лицо её стало таким, будто она наступила на детальку из Лего.

— Не смей называть меня малышом! — Вольф вскочил со стула и топнул ножкой, — И улыбайся. Всем должно быть весело, когда я тут. Улыбайтесь все!

Сагира уговаривать не пришлось, он и так веселился уже вовсю. Лулу улыбнулась, как ей показалось достаточным, но Вольфу это не понравилось.

— Значит так, — продолжал Вольф, — я очень люблю лошадей. И ковбоев, — жёлтые глаза мальчика засветились ещё больше. — Давай поиграем в ковбоев.

— Лили, догадайся, кто будет кобылой? — Сагир подмигнул ей.

— Нет-нет-нет! Этого не случится! — завизжала она.

— Дикий мустанг! — взревел Вольф. — Я буду ловить тебя с помощью лассо. И-ха!

Маленький вервольф достал откуда-то верёвку и замахнулся ей, угрожающе подступая к Лили.

— Н-е-е-ет! — та захныкала и побежала в сад.

Вольф метнулся следом за ней, неумело размахивая верёвкой. Сагир медленным шагом тоже вышел. Лулу, так как не знала, куда ей деться, а обратную дорогу в свои покои она не запомнила, последовала за ними.

Глава XI

Принц Cагир прислонился к стене и, смеясь, наблюдал за тем, как Вольф носится с воплями за Лили в лабиринте зарослей. Лулу робко встала рядом.

— Не повезло тебе с сестрой, — произнёс вдруг Сагир. — Я, если честно, не знал, что вы близнецы. Но знаешь, зато теперь тебе будет хорошо.

— П-почему? — удивилась Лулу.

— Она выйдет замуж за моего сводного братца Вольфа и съедет отсюда. А ты будешь по-прежнему свободна, всё внимание родителей будет направленно на тебя, и престол в дальнейшем перейдёт к тебе.

— С чего ты это взял?

— М-да уж, — Сагир грустно вдохнул, — прошло пять лет, а ты всё так же тормозишь, как тогда на ритуале.

— Я не торможу. Просто у меня есть ещё сестра — Вейн. Ей правда только годик, но она имеет такие же права на королевство, как и я.

— А престол передаётся по старшинству.

Лулу решила промолчать на это замечание. Перспектива стать королевой её не то, чтобы очень прельщала. Всё-таки это большая ответственность. И вся эта светская жизнь её утомляла. Она о таком и подумать не могла!

— Зачем Лили вообще нужно выходить за кого-то замуж?

— Ради мирного неба над головой. Поверь, это нужно всем: и властителям, и простому народу. Я знаю, о чём говорю. Жил близ Старого Андеадлинга, который разбомбили. Осколки долетали даже до моего замка.

Ундина представила эту картину и содрогнулась. Война в любом её проявлении ужасна.

— Если объединить Ланкастеров и Хэтчер, то никто из них не сможет пойти на родственников войной. На самом деле твоя мамаша просто трусливо поджала хвост, когда поняла, что угрозы царя Эдмонда — не просто встряска воздуха. Его армия очень сильна и приучена выживать в экстремальных условиях.

Лулу обратила внимание на то, что все подчёркивали, что Ланкастер — именно царь, а не король.

— А почему тебя называют принцем, а не царевичем?

— Потому что я не Ланкастер, а Крейвен. Мой отец — один из сильнейших магов в мире, но я, к сожалению, не имею чести знать его лично. А титул «принц» я унаследовал от своей матушки. Она когда-то была королевой Безмолвного леса, его хранительницей. Ну, одной из известных его частей. А Ланкастеры хотят, чтобы все их величали не иначе, как царями.

— Безмолвный лес… Это то место, где проводился ритуал?

— Можно так сказать. Западная его часть, очень небольшая. Вся территория Безмолвного леса настолько огромна, что никто точно не знает, где его конец и где начало. Очень много неисследованных мест, куда нога любого существа не ступала.

Принц Сагир помолчал немного, а затем продолжил, словно вдаваясь в воспоминания:

— Ритуал не мог нигде более проводиться, кроме как на Земле. Сифы живут там. Было бы на Хандрозе так же тепло и зелено, всего того, что ты видишь вокруг, вообще бы не существовало. И, предполагая твой последующий вопрос, отвечаю на него: потому что не было бы известнейшего побега с первым выходом волшебника в космос. С таким-то климатом и растительностью. Но мне кажется, что кроме Земли, такой разнообразной природы нет ни на одной обитаемой планете. Я постоянно мёрзну на Хандрозе, — пожаловался он. — На Фудланде реки все — молочные коктейли или газировка, а деревья там из карамели. Вкусно, конечно, но неудобно. А Ф.А.В., на который мы недавно ездили, чтобы купить новый двигатель для космолёта, вообще просто каменная пустыня. Ты знаешь, что они там ничего не добывают, кроме радиоактивных металлов? И воды там нет. Я вот часто задаюсь вопросом: как же они там живут?

Принц Сагир ещё болтал бы и болтал, но тут его размышления вслух прервали вышедшие из дворца королева и царь со своей супругой.

— Так мы договорились? — явно с надеждой спросила Амасталия.

— Договорились, договорились. Я тоже считаю, что стоит дождаться расцвета принцессы прежде, чем проводить обряд бракосочетания. Да и мой сын пройдёт прелинг. — Он повернулся к детям и крикнул: — Вольф! Сагир! Пора возвращаться.

Вольф со смехом побежал к отцу, а Сагир что-то замешкался. Потом он сунул Лулу какой-то клочок бумажки и сказал:

— На всякий случай.

— Что это? — спросила Лулианна, а сама поспешно спрятала бумажку в карман.

— Что-то типа визитки. Мало ли потребуется списаться, — затем мальчик развернулся и поспешил к Эдмонду Ланкастеру.

Вся семья погрузилась в свой космолёт, который, казалось, был полностью сделан изо льда, а затем быстро умчались.

Из зарослей выползла запыхавшаяся Лили. Вид её был крайне жалок: платье порвалось и испачкалось, волосы растрепались, накидку она потеряла.

— Боже, Лили, что с тобой? — ахнула королева.

— Не надо мне такого мужа! — ундина вспыхнула и подняла указательный палец на Лулу. — Это она должна быть его женой. А я должна править планетой. И всем миром!

Лулу испугалась, что её сестра сейчас опять выкинет какую-нибудь штуку и глазами искала укрытие, но Лили вдруг опустила руку и громко разревелась. Потом девочка побежала прочь.

— Если бы мне достался такой муж, я бы тоже плакала. — сказала Лулианна. — Почему Лили не может выйти за принца Сагира? Он ей больше подходит.

— Что за глупости ты такие говоришь? — Амасталия уставилась на неё. — Принц Сагир — не наследник Хандроза и даже не является родственником царя Эдмонда.

— Но он ведь принц, а она принцесса. Как раз так и должно быть.

— Детка, мир не так прост, как тебе кажется. Лили должна выйти замуж за наследника Хандроза, царевича Вольфа, иначе мира нам не видать. Народ уже устал от войны. Сагир — сын леди Линны и будет жить на Хандрозе лишь до своего совершеннолетия. А потом вернётся в свой Безмолвный лес и будет им управлять, как полноправный король своих владений.

— Но ведь Лили не любит Вольфа, — не унималась Лулу. Отчасти ей было жалко свою сестру. Девочка ещё не понимала браки по расчёту и их пользу.

— Детка, пора бы тебе понять, что любви нет, а брак — это такая вещь, которую совершают с целью извлечь из него какую-либо выгоду. Не знаю, как у вас там на Земле, ваши варварские нравы мне непонятны, хоть я и жила там большую часть своей жизни, а вот у нас, на Дельте, всё именно так.

— То есть ты не любишь папу?

— С твои отцом у нас совершенно странные отношения, — подумав, ответила Амасталия. — Мы выросли вместе. Так уж получилось. Я попала на Землю сразу же после проявления своей силы. Война между Хандрозом и Дельтой была в самом разгаре, а я являлась единственной наследницей престола. За мной начали охотиться, и моя мама, твоя бабушка, узнала, что самое безопасное место — это Безмолвный лес, на Земле. Она оставила нас с моим братцем Андреем у одной ведьмы-сифа, её хорошей знакомой. У той был сын, Моисей. Вот так мы познакомились с твоим отцом.

— А что случилось с дядей?

— О, он слишком вдохновился культурой сифов и всё своё детство мечтал вступить в их ряды. Но, будучи человеком, терпел неудачу. Самым простым способом получить сверхъестественные способности на тот момент был укус вампира. Да, это не слишком безопасно, ведь никто не знает, как всё может обернуться. Но в итоге, ему удалось каким-то чудом заполучить его, стать вампиром и вступить в ряды сифов. После этого Андрей получил новое имя — Гармен.

— А с вами что было? Я ведь совсем не знаю историю нашей семьи.

— Да ничего особенного, — ответила Амасталия. — Мы с Моисеем поженились, у нас родилась дочь, Рубина. Потом бабушка всё же соизволила навестить внучку. Я не виню её. Она была очень занята своим правлением. Только сейчас, когда я сама стала королевой, понимаю, как ей было тяжело. Так вот, — Амасталии не хотелось предаваться грустным воспоминаниям об Ольге, — мы провели ритуал посвящения в магию, когда Рубина была ещё младенцем. Потом переехали в город поблизости от Безмолвного леса — Андеадлинг, и там Руби пошла в школу. Моисей продавал эликсиры, и моя мама присылала мне деньги. На это и жили. Потом родилась Юля, с которой мы особо не церемонились, потому что она была человеком. Скоганде не пришёл к ней на ритуал, лишь грозное эхо его голоса сказало, что людям не место в его обители. Потом родились вы с Лили.

— И после этого ты решила вернуться на Дельту?

— Нет, — королева покачала головой, — спустя три года. Когда у Ланкастера родился сын. Тогда у меня и возникла идея перемирия. Мы провели ритуал с Лили, которая с пелёнок играла со льдом и отправились сюда.

— А бабушка переехала жить на Землю, — поняла Лулу. — Но ведь она ещё могла править.

— Это не было выгодно никому. Мама была уже немолодой ундиной, рассеянной и забывчивой. А я была в идеальном возрасте для восхождения на престол — тридцать два года. У меня были две дочери, наделённые волшебными силами, идея о мире с Хандрозом и большие амбиции. Так что меня поспешно короновали. Ты осталась жить с бабушкой, а Юля — с дядей Гарменом. Она была уже девочкой, способной принимать решения самостоятельно. Остаться с сифами — был её выбор, и мы не препятствовали ей. Я, к сожалению, больше никогда не видела её с тех пор. Она, наверное, уже совсем взрослая.

— Сомневаюсь в этом, — Лулу кое-что припомнила, — я слышала о том, что она сбежала с каким-то вампиром. Возможно, она тоже стала им, и поэтому навсегда осталась маленькой девочкой.

— Всё может быть. Вампиры коварны и с помощью гипноза всегда получают то, что хотят. Особенно, если дело касается их жертв.

— А что было потом? Ну после того, как ты прилетела на Дельту.

— Потом я переговорила с Эдмондом, и он согласился на союз Вольфа и Лили. Мы заключили мир с договором, что мы поставляем им солнечную энергию, а они нам воду.

— Ну почему нам воду, я вроде понимаю. На Дельте много пустынь и засушливых мест. А им-то зачем солнечная энергия? Они сами её не могут получить?

— Видишь ли, так получилось, что, когда звезда Мекрада освещает Дельту, Хандроз всегда в тени. И света там почти никогда не бывает.

— Жить без солнца! Это же у них всё время ночь! — ужаснулась Лулу. — Слушай мам, а где папа? — вдруг спохватилась она. — Его ведь не было на встрече с царём.

— Моисей создаёт себе лишний повод для ревности, — засмеялась Амасталия. — Шутка. Он полетел на Фудланд интересоваться, в какую школу поступает дочка короля Мидора, Бофара. Ну и плюс король устраивает пир в честь своего дня рождения. Пятый за этот сезон.

— Но зачем моему папе нужна информация о школе?

— Хочет отдать тебя туда же. В престижную школу для юных принцесс.

Глава XII

По периметру одной из комнат ледяного дворца Хандроза нервно шагал мальчик в алом бархатном плаще, укутавшись в неё, словно в мантию. Он сложил руки за спиной, а лицо его выражало крайнее беспокойство. Комната была маленькой, холодной и пустой. В ней находился лишь маленький стеклянный столик со стоявшей на нём почти догоревшей свечой, и над столиком висел портрет в тяжёлой раме. Мальчик явно размышлял над чем-то очень важным, периодически поглядывая на этот портрет, изображавший мужчину средних лет, с острыми скулами, русыми, очень длинными волосами и насмешливым взглядом лиловых глаз. Мальчик остановился, пристально вглядываясь в лицо этого мужчины.

— Отец! — произнёс вдруг он громко и с некой торжественностью в голосе. — Скоро мы наконец встретимся. Я обещаю, что вытащу тебя из Ледяной тюрьмы. Мы будем вместе вершить правосудие. И ты будешь гордиться мной.

***

04:49. Хандроз. Ледяная Тюрьма.

«Одиночная камера №42. Заключённый подвешен за руки и ноги к стене. Движения не наблюдается», — записал в свой дневник тюремщик и бросил беглый взгляд через маленькое окошко, отделявшее его от преступника.

— Сижу за решёткой в темнице сырой, вскормлённый в неволе орёл молодой, — затянул вдруг заключённый, да так громко, что надзиратель от страха выронил свой блокнотик.

— Балтор, кончай горло драть. Чем больше ты тут горланишь, тем быстрее будет твоя казнь, — крикнул тюремщик. — И моё увольнение, — тихо добавил он.

— Это, между прочим, Пушкин. Стихотворение «Узник». Классика, — он глухо засмеялся.

— Мне это ни о чём не говорит.

— Что же вы изучаете на Хандрозе, если не знакомы с земными классиками? — Балтор был искренне удивлён.

— Ты мне зубы-то не заговаривай. Я ведь знаю правила, а по правилам нам нельзя разговаривать с заключёнными.

— Да что ты? — послышался снова глухой смех. — Ну тогда ты не будешь возражать, если я продолжу. — И он затянул ещё громче: — Мой грустный товарищ, махая крылом, кровавую пищу клюёт под окном.

Надзиратель, морщась, молча страдал. Теперь он сожалел, что именно его поставили к самому опасному и противному преступнику столетия.

Ему показалось, что кто-то стоит прямо за воротами, которые отделяли территорию тюрьмы от остального Хандроза. Существенно то, что вся стена была ледяная, а ворота решили сделать из металлической сетки, через которую было не только легко проглядывалась улица, но и так же легко можно было перелезть в случае побега.

Посетителей в столь ранний час обычно не наблюдалось. Тюремщик подошёл к воротам и увидел, что это была женщина с ребёнком. И женщина, и девочка, судя по всему, замерзали: обе кутались в чёрные плащи. «Явно нездешние», — решил тюремщик.

— Вам кого? — он попытался навести на себя хмурый и суровый вид.

— Je cherche mon mari, — со слезами на глазах произнесла женщина. — On ma dit qu’il est enfermé ici.

— Извините, я не понимаю по-японски, — отрезал тюремщик.

— Это французский, дурень, — взвизгнула девочка на общем языке. Из-под капюшона сквозь выбивающиеся белые кудри на него злобно посмотрела пара лиловых глаз. — Открывай ворота, а не то я тут всё разнесу, — девочка яростно топнула ногой. — Она ищет мужа, тупица, ты что, не понял?

Надзиратель попятился, но немного, чтобы не показывать свой страх.

— К-как зовут вашего мужа, мадам? — запинающимся голосом проговорил он.

— Вот глупый, — усмехнулась девочка, — она не понимает твоего варварского наречия. — Она повернулась к женщине, чтобы перевести, а затем добавила уже на общем языке, вновь обращаясь к тюремщику: — Ты пахнешь страхом.

Мужчина открыл было рот от возмущения. Ведь не дело это, когда пигалица в пять раз моложе так общается со взрослым. Но тут женщина, всхлипнув, принялась говорить на ломанном общем языке:

— Я хотеть искать Бальтóр. Бальтор есть муж мой.

— Балтор? — Само упоминание имени этого заключённого вызывала у него дрожь по телу. — Вы ищете Балтора? Но он не говорил, что у него есть семья.

— Открывай ворота, олух, — девочка снова топнула ногой. Видимо, она привыкла получать всё и сразу.

Тюремщику пришлось повиноваться. Он провёл их к камере №42 и трясущимися руками отпер дверь. Балтор поднял голову, и улыбка заиграла на его лице.

— Боже, ну и хреново же ты выглядишь, — поморщился тюремщик. — Не самый лучший вид для свидания с женой.

Балтор действительно выглядел неважно. Светло-русые длинные волосы ещё больше отросли, но теперь они были спутаны и грязны. Лицо обрамляла неровная густая борода, в которой жили вши, а одежда его превратилась в лохмотья.

— Жюли здесь? Я знал, что она придёт. — Балтор заёрзал в кандалах, как малыш на стульчике, когда тот видит свою маму. — Веди её сюда.

Женщина и девочка вошли к нему в камеру.

— У вас есть пять минут, — объявил надзиратель. — время пошло.

— Salaud! — вскрикнула женщина, отвешивая Балтору звонкую пощёчину, но продолжая при это плакать. — Crétin! Tu m’a jeté quand j’étais enceinte, — причитала она.

— Да, не так я себе представлял семейные сцены, — усмехнулся Балтор. — Julie, ce n’est pas de ma faute. Tu vois…, — начал было он, но Жюли его уже не слушала, она разрывалась от рыданий. На помощь подоспела её дочь.

— Salut, papa! Je m’appele Laurence. Je suis ta fille. — Она сняла капюшон, открывая своё светлое, по-кукольному милое личико. — Мы можем помочь тебе отсюда выбраться. Ты можешь искупить свои грехи в обществе сифов.

— И пить людскую кровь? Ну уж нет, спасибо, — он глухо засмеялся.

— Ты хочешь гнить в тюрьме до конца дней своих? Или отправиться на плаху? — нахмурилась Лоренс. — Папа, у меня есть план. Тебе не нужно быть в обществе сифов всю свою жизнь.

Она приблизилась к нему, прикладывая одну руку к своему лбу, а другой дотрагиваясь до лба Балтора.

«Телепатия», — смекнул Балтор. Эта девочка — точно моя дочь. Через десять секунд он мог слышать все мысли Лоренс и даже то, что она хочет кабриолет для своей куклы.

— Да, план просто замечательный. Ты молодец, — он чмокнул её в лоб. — А кабриолет я тебе обязательно раздобуду.

— Ура-а-а! — вскрикнула Лоренс, прыгая по камере.

— Бальтор, ты надеть чёрное? — спросила Жюли, трясущимися руками протягивая ему чёрный плащ.

— Oui, ma amour. Эй ты, — он крикнул тюремщику, — хочешь заработать деньжат?

— Я не выпущу тебя отсюда ни за какие деньги, — ответил тот.

— Не-е-ет, я и не собирался давать столь сложную работу такому болвану, как ты. Меня выпустят они, — маг указал на своих супругу и дочь.

Лоренс уже была наготове. Он обхватила железку, сковывающую правую руку Балтора, своими тоненькими ручками. Металл начал нагреваться, и через мгновение цепь раскололась. При этом девочка не произнесла ни слова.

— Ты маг металла, — удивился Балтор, смотря на свою дочь.

— Нет, я маг всего по чуть-чуть.

«Она точно моя дочь. Хоть один нормальный ребёнок», — подумал Балтор.

— Что вы… что вы делаете?! — тюремщик вдруг словно очнулся ото сна. — Я сейчас позову начальство.

Он направился прочь от камеры, но что-то помешало ему. Внезапно тюремщик заметил, что висит в фиолетовом шаре в нескольких сантиметрах над землёй и тихонько плывёт назад. Балтор создал силовое поле, притягивающее его, словно магнит железки.

— Никуда ты не пойдёшь, пока я тебе этого не скажу, — прохрипел колдун.

Наконец последний кусок железа, ограничивающий его свободу, упал с левой ноги, и Балтор одним прыжком молниеносно очутился рядом с тюремщиком. Затёкшие конечности ныли и покалывали, но Балтор уже успел соскучиться по этим ощущениям, и они были ему в радость.

— А теперь слушай меня внимательно, — Балтор пристально посмотрел человеку в глаза. — Я не убегал, и ко мне никто не приходил. Я искупил свои грехи и вступил в общество сифов. Теперь я с ними в этом Безмолвном лесу. Против людей, но не против других существ. Смекаешь? Вот, что тебе надо рассказать начальству. Да расслабься, — он хлопнул его по плечу, чтобы тот очнулся от гипноза, — не собираюсь я тебя убивать. Пока что. Выполни исправно свою работу, получишь вот это, — маг потряс перед носом мужчины мешочком с монетами, который незадолго до этого передала ему жена. — Я надеюсь, что мы договорились.

С этими словами колдун круто развернулся, и вся семья растворилась в утренней метели наступающего дня.

Глава XIII

Они летели над бескрайними полями и обширными лесами, пока вдали не показался крупный мегаполис. Настоящий космический остров, сверкающий и блестящий. Мимо такого не сможет пролететь ни один корабль. Лулианна читала о Бенефициксе ещё на Земле, в какой-то книжке, взятой в библиотеке. Произведение было сказкой, поэтому девочка не придала ему особого значения.

«Ну надо же! Сказочный город оказался вполне реальным».

Буйство красок бросилось пассажирам космолёта в глаза: так много зданий разного назначения находилось здесь, в одном месте. Всевозможные магазинчики, развлекательные центры, кофейни, красочные рабочие офисы, кинотеатры окружили их корабль со всех сторон, что, казалось, домов просто для жизни тут не было вовсе. Более того, казалось, что их и не должно быть, настолько идеальным был этот хаос бизнеса.

Наконец вдали показались две высокие башни из розового камня, окутанные деревьями. Эрудитруум. Самая элитная из всех когда-либо существовавших школ во Вселенной. Космолёт подплыл к воротам, возле которой толпились юные ученики и преподаватели школы. Большая часть из них была феями.

— Это… это что, шутка? — Лулу с открытым ртом рассматривала тонкие трепещущие крылышки.

— Нет, конечно же, не шутка, — рассмеялась Амасталия.

— Я всегда думала, что Эрудитруум — сказочная школа из книжек про фей.

— В каждой сказке есть доля правды, — улыбнулся Моисей.

— Эрудитруум когда-то был школой для фей, но теперь это престижная школа для всех существ светлой энергии, — разъясняла Амасталия. — Здесь обучают заклинаниям порядка, белой магии, силе жизни и эликсирам положительного заряда.

— А твоя сестра будет учиться в Нубиториуме, — добавил Моисей. — Туда берут существ тёмной энергии.

«Интересно, — подумала Лулу, — а с чего они взяли, что я ундина светлой энергии?»

Наконец они нашли место для парковки. Моисей, надев капюшон своего чёрного плаща, остановил космолёт, вышел, и за ним последовали Амасталия и Лулу. Они пробирались сквозь толпу взволнованных фей, и тут наткнулись на какого-то огромного мужчину, восседающего на таком же огромном летающем кресле, обитом красным бархатом.

— Мидор Степаныч! — воскликнул вдруг Моисей, узнавая кого-то в этом толстяке. — Здорóво, Мидор Степаныч. А славный вы пир вчера закатили, век помнить буду.

— А, здорóво, Моисей Алехандрович, — засмеялся толстяк, — Пирушка вчера славная была, согласен. Ну у меня по-другому не бывает, — он подмигнул. — Да и вы вчера нехило отжигали.

— Отжигал?! — удивилась Лулу, пожалуй, слишком громко.

— Ваша дочка? — Мидор приветливо улыбнулся Лулу. — Моё почтение Вашему Высочеству. — Мидор неуклюже поклонился, насколько позволяло ему его собственное массивное тело и сидячее положение в кресле. — Да, Ваш папенька отлично выделывает пá, но наверняка, его дочурка может лучше.

Он подмигнул ей, а затем, кряхтя, чуть развернулся, так, что Лулу смогла увидеть крошечные жёлтенькие крылышки, трепещущие у него за спиной.

— Он что, тоже фея?! — вскрикнула Лулу и тут же прикрыла рот рукой.

— Где твои манеры, Лулианна? — возмутилась Амасталия, и добавила, уже обращаясь к Мидору. — Прошу извинить нас, кое-кто не умеет себя вести в обществе.

— Да всё нормально, — большой живот Мидора стал содрогаться от смеха. — Мой собственный отец поседел, когда узнал, что я фея, ха-ха. С тех пор он красит волосы в красный цвет и живёт отшельником на лесном кладбище, ха-ха-ха. — Мидор смеялся так, что всё вокруг тряслось, и все оборачивались, думая, что началось землетрясение. — А вы знакомы с моей доченькой? — вдруг он сменил тему. — Ну вы-то, Моисей Алехандрович, видели её вчера, а вот что насчёт вас, Ваше Сиятельство? Нет? — удивился он. — Это надо сейчас же исправить! Прошу любить и жаловать моё солнце и радость — Бофарочка.

Из-за спины Мидора показалась девочка. Она могла бы сойти за красавицу. Высокая, с длинными светлыми волосами, собранными в замысловатый пучок, обладающая кристальными голубыми глазами, длинными ресницами и полными губами на очаровательном личике. Да, она была бы красавицей, если бы не одно «но». Вес этой очаровашки перевалил фунтов за триста точно. Фигура её была бы идеальная для математика — Бофарочка напоминала шар. Однако за спиной у неё так же трепетали жёлтые изящные крылья, но не маленькие, как у Мидора, а большие, почти во всю спину. В руках Бофара держала бумажный пакет с пончиками.

— Приятно познакомиться, Ваше Высочество, Бофара Мидоровна, — Амасталия сделала реверанс.

Щёки Бофары чуть зарделись, и она ответила так же реверансом, пробормотав, что это была большая честь — познакомиться с королевой Дельты.

Лулу не знала, что ей делать, поэтому она просто повторила за матерью.

Возле ворот во дворе школы, на небольшом возвышении, стояли директриса школы и ещё несколько учителей. Директриса только начала приветственную речь.

— Приветствуем вас, юные студенты, в этом новом учебном году, — торжественно произнесла она в микрофон. — В этот раз мы решили начать сезон обучения немного позже обычного. Но в любом случае, по традиции, вам необходимо сдать вступительные экзамены, дабы мы смогли убедиться в вашем владении базовыми волшебными навыками. Вас ждут несколько небольших испытаний, каждое из которых оценивается по десятибальной шкале, и в зависимости от полученного количества баллов, вас распределят по факультетам. Или же не примут в школу вообще. У нас престижная школа, мы должны держать марку, а не брать кого попало. Ну, вы и сами должны понимать это, — она громко хихикнула прямо в микрофон, так что всем вокруг пришлось закрыть уши. — Ни пуха вам ни пера.

Во дворе школы было разбито несколько секторов, в которых проводились различные испытания. Лулу страшно волновалась, ведь она не знала, чего ожидать, и о тестировании её никто не предупреждал.

— Я провалюсь. Так же, как на тесте по художникам в третьем классе. Или как на зачёте по баскетболу в прошлом месяце, — сообщила она упавшим голосом родителям.

— Ну, здесь тебя никто не заставит называть марины Айвазовского и забрасывать мяч в корзину с трёх метров, — усмехнулся Моисей, — тут всё намного проще.

Наконец подошла их очередь, и они остановились напротив директрисы.

— Ваша фамилия? — директриса вопросительно взглянула на подошедших, но затем, узнав Амасталию, низко поклонилась. — Моё почтение Вашему Величеству и вашей семье, королева Амасталия. Не думала, что вы окажете нам такую честь приехать к нам со своей дочерью. Это так неожиданно. — Она протянула Лулу карточку с каким-то номером. — Пожалуйста, проходите вот в этот сектор.

Лулу внимательно осмотрела карточку, на которой было написано число двенадцать. «Как странно, вроде престижная магическая школа, а выдают карточки с номерами, как в паспортном столе на Земле».

Первым испытанием было рассортировать грибы и травы. Съедобные надо было положить в светлую корзину, а ядовитые и несъедобные — в тёмную. Лулу худо-бедно справилась с этим заданием, получив за него восемь баллов, только потому что запихнула мандрагору в светлую корзину, а мицену кровяножковую — в чёрную, хотя надо было наоборот. Откуда же ей было знать, что именно этот вид мицен можно употреблять в пищу? Зеленолицая судья кивнула головой в знак одобрения и дала Лулу карточку с цифрой четыре.

В четвертом секторе оценивалось владение элементальной магией. Нужно было выбрать свою первоначальную стихию и показать, как ты ей владеешь. Лулу впала в ступор.

— Что случилось, девочка? Ты волнуешься? Выбери своё умение, — попросила судья.

— Просто… — За Лулу уже начала скапливаться очередь, а она, кусая губы, всё никак не знала, как рассказать судьям правду. Это же позор, что королевская дочка владеет магией хуже любого слуги. — Дело в том, что я совсем не знаю, какое у меня умение.

— Говорить так тихо, чтобы никто не услышал, — засмеялись судьи.

Лулу покраснела, как рак, хотя было из-за чего, ведь колдовала она так же — как рак.

— Какой стихией ты преимущественно владеешь?

«Никакой», — хотелось сказать ей, но веря своим маме и бабушке, заикаясь, сказала:

— В-вода.

— Шикарно! — судья поставила на стол перед собой стакан с водой. — Вот тебе вода.

Лулу захотела сотворить такой же хоровод из капелек, какой она сделала у бабушки на кухне. Но стакан, вопреки всем её стараниям, лишь едва качнулся. Девочка чуть не расплакалась.

— Если твоя сила воды заключается в твоих слезах, то увы — это не заслуживает ни одного балла. Не знаю, как ты будешь проходить все остальные состязания. Наверное, тебе стоит поискать школу более подходящую тебе по уровню, — и ведьма дала ей карточку с числом двадцать три.

Полностью униженная Лулу поплелась к двадцать третьему сектору. То, что открылось её взору, добило её окончательно. Мётлы. Всех размеров и всех скоростей, которые только существовали во Вселенной. Лулу готова была засмеяться истерическим смехом. «А что я хотела? Ведь я же почти что ведьма. Какая ведьма не умеет летать на метле?»

Она подошла к судьям, и те выдали ей метлу, подходящую ей по размеру. Лулу зажала её между бёдер и стояла, не зная, что предпринять дальше.

— Чтобы метла поднялась в воздух, тебе нужно взять её перпендикулярно себе в руку, поднять на уровень глаз и сказать «ascendera».

Лулу добрых десять раз пыталась поднять метлу в воздух. Она напоминала себе городскую сумасшедшую, которая разговаривала неодушевлёнными предметами. «Просто смешно. Судьи прямо-таки катаются от смеха».

Судьи действительно не могли больше сдерживать смех. Однако, у Лулу наконец получилось.

— Ascendera! — с отчаянием уже в который раз выкрикнула она, и метла наконец взмыла в воздух. Лулу запрыгнула на неё, но ничего не произошло.

— Дай ей направление, она и полетит, — крикнул кто-то из толпы.

Лулианна прижалась к метле, крепко обхватив бёдрами рукоять, и, чуть пригнувшись, вдруг спикировала вниз, прямо на судей.

— Мамочки! — сказала она, резко отклоняясь назад. Ей удалось затормозить, но в последний момент она выставила руки вперёд, и все стаканы судей, как по велению волшебной палочки, синхронно перевернулись.

Зеленокожая дама с крючковатым носом была полностью в воде. От неё почему-то шёл дым, и она с криками бегала по двору.

— Продолжайте, барышня, — скомандовала ей другая судья.

Лулу развернула метлу чуть правее и попыталась снова взлететь. Когда ей это всё-таки удалось, она больше не смогла остановиться.

В двадцать втором секторе были воздушные танцы. Танцевать, используя крылья, была обязана каждая уважающая себя фея с тех пор, когда она научилась летать, и до тех пор, пока её крылышки не померкнут.

В это время экзамен проходила Бофара. Она выделывала сложные пируэты, кружилась и переворачивалась в воздухе под музыку. Да так она всё лихо это делала для её-то габаритов, что судьи просто ахали от восхищения. Бофара самозабвенно делала тройное сальто в воздухе и не заметила стремительно приближающийся объект с левой стороны от себя. Столкновение было неизбежно.

Лулу, не понимая, что происходит и как управлять этой взбесившейся штукой, в панике дёргала ручку метлы в разные стороны, но у неё ничего не получалось. Крепко зажмурившись, она на полном ходу врезалась в несчастную Бофару Пирожкову. Послышался треск. Это Бофара, задев своей мощной ногой стол жюри, разломала его на две части.

Фея повисла на ручке метлы, страшась спрыгнуть и так же не понимая, что происходит.

— Останови эту штуковину! — заорала она.

Наконец Лулу открыла глаза. Бофара кое-как примостилась на рукояти метлы прям напротив Лулу. Испуганные девочки, уставившись друг на друга, вылетели за пределы школы.

Глава XIV

Метла, словно ведомая каким-то своим особым чувством, влетела в самую гущу ельника, которым была окружена школа, несмотря на все попытки девочек остановить её. Они уже повалили добрый десяток деревьев, пока Бофара пыталась уцепиться за ветки.

— Ты же можешь летать, почему ты не улетишь? — прокричала ей Лулу. Из-за свистящего в ушах ветра, девочки не слышали собственные голоса.

— Мне всё равно влетит, когда я вернусь. За разломанный стол, — она ухмыльнулась. — Мы с тобой не будем учиться в этой школе.

— Почему? — удивилась Лулу.

— А ты сама-то как думаешь? Мы ещё не прошли и половины экзаменов, а уже напугали судей и украли метлу. Гляди! — она заставила Лулу обернуться через плечо. Сейчас они летели задом наперёд, и, когда ундина повернулась, она увидела, куда они направлялись.

Девочки приближались к озеру! Внезапно, не долетая чуть до водоёма, метла резко затормозила, и Бофару так тряхнуло, что она свалилась и снова повисла на рукояти их транспорта. Тогда метла начала крутиться вокруг своей собственной оси, явно намереваясь скинуть «всадников». Лулу почувствовала ком, подступивший к горлу.

— А-а-а! — Бофара всё-таки плюхнулась вниз.

Метла сразу же прекратила вращение, но зато развернулась к озеру и прямиком сиганула в него.

Бофара подбежала к кромке воды, с ужасом наблюдая появляющиеся на поверхности пузыри.

— Э-эй! — жалобно позвала она. — Ты там живая?

Первой мыслью Бофары было — прыгнуть также в озеро, но потом фея вспомнила, что не умеет плавать. Оставалось надеяться, что горе-ведьме удастся справиться с непокорной метлой.

Лулианна, в отличие от Бофары, плавать умела. Оказавшись в воде, ундина наконец отпустила ручку метлы, так как теперь ей нечего было бояться свалиться с высоты, и взбесившийся предмет наконец успокоился. Теперь метла представляла собой инструмент, ничем не отличающийся от тех, какими дворники на Земле подметают дороги. Но стоило Лулу коснуться её, как ей больно обожгло пальцы, как если бы она дотронулась до медузы. Девочка вскрикнула, набрав при этом полный рот воды. И увидела сияние как раз в том месте, где она дотронулась. Преодолевая страх, она коснулась ещё раз в другом месте, воздуха в лёгких как раз ещё хватало для этого. В этот раз она ощутила снова знакомое покалывание на кончиках пальцев, и рукоять метлы засветилась в месте прикосновения. А потом Лулу обратила внимание на свои волосы.

Взрослые подоспели как раз в тот момент, когда от середины озера в разные стороны отходили светящиеся лучи, которые освещали весь водоём до такой степени, что было видно мельчайший камушек на дне.

— Вон, она там, — Бофара указала своим пухленьким пальчиком в самый центр озера.

— Ради священного Скоганде, что здесь происходит? — взревел Моисей.

— Как бы она не трансформировалась окончательно, — забеспокоилась Амасталия. — Скажите, обратилась она к директрисе, — здесь есть сирены или озерные нимфы?

— Не наблюдалось в последнее время, Ваше Превосходительство.

— Так, значит это она сама, — протянула Амасталия. — Что же, зато мы знаем теперь, что она никогда не полетит на метле, как бы не старалась научиться.

Вдруг Лулианна вынырнула из воды. Волосы её светились сиреневым. В одной руке она держала присмиревшую метлу, другой — создавала волны, чтобы те пригнали её к берегу. Взгляд её был полон решимости, а движения — очень уверенными, словно она наконец почувствовала себя в родном окружении. Через пару минут девочка уже стояла на твёрдой почве. Директриса тут же отняла у неё метлу.

— Вы, юные леди, меня крайне разочаровали, — директриса была просто в бешенстве. — Я не посмотрю на ваш знатный род. Вы обе исключены из школы и не допускаетесь к повторному поступлению. Я такого позора больше не потерплю. Да простят меня ваши родители. — Она демонстративно продефилировала по направлению к Эрудитрууму, всё ещё бормоча что-то себе под нос.

Все возвращались к космолётам, не проронив ни единого слова. Угнетающее молчание нарушила Лулианна.

— А ведь ты могла бы поступить, если бы не я с этой дурацкой метлой, — обратилась она к Бофаре.

— Шутишь? Я бы не прошла, — отвечала фея, — завалила бы заклинания, целительство и математику.

— Математику? — Лулу застонала. — Вот почему мне не досталась математика? Или там, литература. Ну, что-нибудь человеческое!

— Все проходят разные экзамены, — объясняла Амасталия. — Когда ты назвала свою фамилию, разве ты не обратила внимания, что один из учителей сканировал тебя специальным лазерным устройством и узнал всю информацию о тебе?

— Тогда они должны были увидеть, что я не умею летать на метле! — Лулу сердилась. — Они сделали это специально. Им хочется завалить учеников, как и любым учителям.

— Как бы тебе объяснить? — ответил дочери Моисей. — На метле обязана летать каждая ведьма, причём их не учат этому, они умеют это с рождения.

— Так же, как фея должна уметь использовать свои крылья по назначению, — добавил Мидор.

«Вы сами-то их хоть используете?» — хотелось спросить Лулу, но девочка деликатно промолчала. Всё-таки она принцесса, и ей следует соблюдать хорошие манеры.

***

Корнелия не пошла смотреть экзамены своей младшей сестры и осталась ждать её и отца на стоянке. Изначально она планировала встретиться с подругой в кафетерии, но внезапно планы сорвались, и у феи случился сбой в мозге. Она понятия не имела, чем заняться в дальнейшем. Теперь она просто стояла посреди космолётов и активно клацала в своём мобильнике. В этот момент к ней подошёл солидно одетый молодой человек, неотрывно смотря на неё своими большими лиловыми глазами.

— Позвольте поинтересоваться у вас, с вашего позволения, разумеется, что делает столь очаровательная юная мадемуазель совершенно одна в таком совершенно не подходящем для неё месте? — юноша улыбался так широко, как он мог.

— Я тут, э-э-э… стою. Ну, типа просто так, — сказала она после длительного молчания, наматывая прядь каштановых волос себе на палец. — Точнее, короче, я жду свою сестру. Она сегодня сдаёт эти, как их там, экзамены в… вон там вот в общем, — она указала на Эрудитруум.

Тут на парковку вернулись Мидор с Бофарой, и незнакомец отошёл чуть в сторону.

— Я провалилась и еду учиться в ту же школу, где учишься ты, на Землю, — объявила Бофара.

— Да, решение окончательное, — добавил Мидор. — Думаю, что это не совсем плохой вариант. Всё-таки не лесная школа. Корнелия, залезай в космолёт, мы улетаем.

— Папу-у-улечка. — Корнелия сделала щенячьи глазки. — Ну можно я пройдусь немного по бутикам, а? — На самом деле ни по каким бутикам она пройтись не хотела, а её заинтересовал этот красивый галантный незнакомец. — Ты же знаешь, как я люблю шопинг.

— Хорошо, ты уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, куда идти. Для обратной дороги возьмёшь тогда космолёт до Фудланда. — Он дал ей деньги. — Справишься? А то смотри, опять надурят со сдачей.

Бофара и Мидор забрались в ярко-красный космолёт, выделявшийся на фоне остальных, классической расцветки, и отправились на родную планету.

Незнакомец снова подошёл ближе, а Корнелия состроила ему глазки, и встала в нарочито привлекательную позу.