Бесплатный фрагмент - Сюрфутур. Эстетика Абсурда. Поэзия сюрреализма и футуризма

Вступление

9.746. Сюрфутур. Эстетика Абсурда. Поэзия сюрреализма и футуризма.

Мистика, переплетённая с реальностью, реальность, ставшая иллюзией. Границы. Именно границы разума превращают человека в раба. Там, за границами его мыслей, есть новые свободные миры, полные рыбой, и океаны энергии. Там, в Ничто, скрыто место для новой жизни.

«Сюрфутур» это книга, раздвигающая границы сознания, книга, срывающая цепи с разума. Здесь, в мире мистики сюрреализма и футуризма, возможно всё. Тут нет законов и правил… Ты тут Бог, бог-создатель нового мира. Всё будет, как ты захочешь и никак иначе. Мистика и иллюзии, слом всех правил и ограничений. Ты можешь всё. Ты ведь бог.

Книга полезна тем, что расширяет сознание. Теперь, когда ты знаешь, что возможно всё, что всякие ограничения есть не более чем иллюзии, ты можешь использовать это знание и в реальной жизни.

Сюрфутур это острая новизна образов и сущностей. Библиотека странных символов. В рамках поэзии сюрреалистического символизма мозг не ограничен никакими правилами. Мистика, переплетённая с реальностью, реальность, ставшая иллюзией. Новизна, возведённая в культ. Мистический реализм, эклектика нереальности и реальности.

Сюрфутур

2.1.Абсолютная новизна

2.2. 13 синталистических композиций.

2.2.1.

Мы знали многое о малом и малое мы знали о большом
не знали мы простое лишь о сложном и сложное не знали о простом…

*

Тихий шепот пустыни развеет ветер пустоту
глаза твои подарят мне надежду…
слова твои подарят тишину

*

Город просто мираж бегу по его краю
это какая-то блажь… с ним играю
пустынный дикий пляж… на нем лежу
потом умираю.

2.2.2.

Глазами косяка сельди который все видит
я плаваю по морям будто течение его

Планктоном своим ощущаю любое движение
и все гады морские принимают меня частью себя

тем кто держится вместе
легче дышать легче
легче дышать легче
тем кто держится вместе.

2.2.3.

Вот она силище вот она
когда падает камень в небо вверх
непонятное невозможное
как смертельный библейский грех

Облака словно лужищи плющатся
волны падают на земь вниз
мне мерещится мне мерещится
что качусь я как камень ввысь.

2.2.4.

Голова утопленника утопленная голова
обернутая теплой тканью скрывающая глаза

Голова когда-то живущая касаемая теплом
а теперь очень холодная уснувшая вечным сном

.
Я лежу под высоким небом сквозь меня прорастает трава
это красиво и очень странно и я как будто еще жива

Я вижу в небе плывущую птицу и не нужны никакие слова.
это красиво и очень больно когда сквозь тебя прорастает трава.

2.2.5.

Человек похожий на яблоко с червивыми мыслями в голове
кое-где подгнивший но в целом еще в кожуре

Человек живущий в яблоке человек червяк
Думал что мир это яблоко и что его нужно сожрать

И в общем был прав он конечно но ошибался в одном
кто именно это сделает и какова его роль в том

Каменное зеленное яблоко в пустыне разбитых камней
оно одно стало одним огромным поглотив старых друзей

Осколки многого бывшего утонули в песке времен
осталось огромное яблоко нависающей стеной.

2.2.6.

Читаю в запой… поэтов
ищу слова рассказать
о красоте рассветов
с тобой что хочу встречать…

где те слова что смогут
мысли мои пропеть
и в направлении ЮГА
птицей в лЕту лететь

*

Где-то близко холодная Родина
где-то то близко но так далеко

слышишь… лежит совсем почти не дыша
видишь… облака в небе… это её душа.

2.2.7.

Полунагая женщина в компании трех подруг
соблазняла одного ангела красотою своих ног и губ

Но зачем ангелу чужое добро между ног
единственно что он ценит огромные крылья в весь рост.

2.2.8.

Собраться трудно — трудно стать целым как тот корабль морем забытый
минувший и уже вчерашний странно пустынный и очень уставший

Застывший в вечном льду в норе змеиной
он весь покрытый грязью тиной во тьму утащен был трясиной

Фигура растрескалась время сделала ее пустою
маски унес ветер лицо стало похожим на маску
птица с перевернутым хвостом повернутая спиной
молчала молча задумавшись о своем.

2.2.9.

Человек с лампочкой человек с шариком человек с идеей
благородно его лицо освещенное этим светом благороден его нос
человек с идей достоин этой идеи.

*
Рождение водопада из дождя
как дождь рожденный водопадьем
стеклянные волосья из древа
+ мшистых жемчугов распЛАВтомленья.

*

Не знаю любят ли сладкое в кислющем
обьезьяны или как целуются олень с оленЬем
тайНИной общей дроЖЖЖжа в коленЬях
но ….все усЕреБРяется… в2х волнОВениях.

*

Сладкий дом полный кирпичной ваты
с улыбающимся замерзшими лицами
в фарфоровых стенах
полный хитрым прекрасным мороженным
в бетонных чашах

растет изо дня в день все выше и выше в небо
а вокруг строятся зеленые рощи яблок осин…

2.2.10.

Зеленая похожая на лягушку собака
лижет костлявой руки свежее мясо
ааа вот она жизнь собачья какая…
жрать хочешь а все равно лижешь
потому что так надо

2.2.11.

Пчела ужалившая в глаз мозг напоила медом
он сладкий как безумия яд и горький как свободы море

Устали глаза быть широким хочется им стать узкими
надоело смотреть широко на вещи хочется проще жить легче.

2.2.12.

За сизо белым громом стекает с неба луж
за пиками и шпилями гора лелеет туч

надвинув крышу набекрень
упершись иглой в луч
дом из стекла торчит
высокий жуть

как водопад стекая свет
глаза мои слепит
и ряб волна со стен
как водопад струит

и арколитовый снежок качаясь серебрит
когда любимый заднекрыл
вокруг летает
крыля дым…

2.2.13.

Растворимая рыба плавает в стакане с вином
едва моргая своим едва целым глазом
быть может она еще живая в одном из других миров
но этого не замечая я выпиваю стакан и она везде умирает.

2.3. Плавающее утро.

Хотелось пить… воды или огня
кирпичный сон ронял по каплям тишину в ладони дня

В нем плавал телефон почти живой
он молча ждал чтобы украсть покой и сон
и в страхе разбегаясь по столу
волн рябь пускала пузыри ко дну

И бегали по клавишам слова
а мысль тонула но плыла
куда то вдаль куда-то в потолок
что б вырастить в зерне какой-то толк.

2.4.

Обычный стол обычный стул обычная кровать
и 200 банок супа уорх^л поставил в ряд

Обычный человек обычная комната обычные чудеса
деревья как фонари в них пауки ткущие телефонные провода

Cлон принимает ванну зеленные рыбы щиплют траву
облака заползают в мозг стены проваливаются в пустоту

Допивается сигарета докуривается чай варится лимонад
весь город вываливается через дверь и падает в ад

Стол часто смеется прорастают свежие книги грибы
заползает однородная музыка плесень в сырые умы

Зеркала это уши они слышат все и везде
как кто то плодится или дергается в петле..

Облака пароходы дома в прихожих вешалки и тела
иногда мозги или зонтики и прочая странная ерунда

И забывая лишнее нужное только с собой нося
обычный человек перекатывается по города комнатам туда сюда.

2.5.

Дом заполнен пустотой… у дома крыльев нет
не сможет улететь в окно придется жить как есть

Нить сквозняком узоры ткет из кирпича
пока в двери замок вползает тень ключа

Вот тут соединенные крестом заляпанные стены
их взгляды покрывали тьмой в них замуровывали двери

Тут лужи возвращались в дождь плескались уменьшаясь
по капле утекали прочь чему то улыбаясь

Окутанная пламенем свечи тень зябко озираясь
плела узоры тишины и этим согревалась

А гребень падал и бежал куда не рассказать
сквозь голос лишь хрипел песок но что не разобрать.

2.6. Кухонная антифада.

Посуда убежала сбившись в стаю и стадом притаившись по углам
она следила своим цепким взглядом… по сторонам

Освещенной стеной закрываясь тень сбегала по бронзе водой
лампочка истертой казалась но еще теплой живой

И диван в том углу глазастый
пустоватый стул простоватый стол
просто гигантский посудный шкаф ящик
коричневато — пустой

Застывший пейзаж под краской дня… темнел
поблескивал как льда паркет… бледнел

Казалось мне сливаясь с маслом… весь дрожал
и колыхался лист стены… и все мечтал

Кирпичиками капая в дыру… струей воды
по капле утекали дни у мотылька… раба любви

С прохожих собирал траву… чтоб ей отдать
в монастыря таинственном саду… ее обнять

А там внизу маячил гость сжимая трость
многоголосый в полный рост
безумный был — совсем не прост.

2.7.Типичный день.

Струился словно газ паук… стеною рук
ловил и ел он жадно мух… покорных слуг

И веки стен дарили рябь… его глазам
он как ребенок верил их… пустым словам

Укравший день украл росу у синих трав
и солнца больше нет в их полусогнутых руках

Как капала жара на лед дождя
так снег сгорал теряя все слова
сжав губы спину гнул уставший день
грустя что ровным быть ему мешает лень

И падая с открытого окна в полете таяла последняя слеза
у мухи в цепких лапах паука в глазах светилась теплая тоска

Такая добрая хорошая судьба типичный день в ладонях сна
катился понемножечку вперед но иногда кончался в нем завод.

2.8.

В тихом озере над головой
бокал на длинной ножке тонет в волнах
отражая падающий вверх снег и его синий прах

Искусственные гляделки беспечно порхают в сердце циклона
желтое выползает красное лезет под землю снова

На кипящий город капает откуда-то сверху зарево
утекает куда-то и возвращается потом снизу заново

Сластоверец господин депутат совсем заласкал детей бога
они разленились разжирели и забыли запах своего дома

Голодные глаза зубы кусали в голоде жирный воздух
замкнутые в треугольник грызли сухой его черный отзвук

Покрытые налетом соли сосали капельки света тени
послушные дети в своей тихой кроватке клети качели

Отгрызали зубьями воду зубьями воду грызли
им было ужасно холодно но они все равно жили

на северном полюсе я скручивал с треском руки
слезы мои мухи к потолку капали ползали там сидели…
и куда-то еще дальше потом летели летели летели.

2.9.

Клоуна злая тень лезет с утра в окно
выливая свет глубоко в лицо

Ведрами прямо в мозг сволочь мешает спать
улыбаясь гад в полную свою пасть

Синий токсичный кот стекает как мед в ладонь
душит своим хвостом в горле застывший ком

Простыни как вода замерзают катком
и вот ты уже соскальзываешь на стол…

Стройный рогатый скот песни свои орет
вот она красота… мало кто лишь поймет

Пуговиц кривизна крыльями шибуршит
бабочка как слеза падает и кричит

В черепе у него хор поет лошадей
он уже не живой но в мире живет людей

Чтоб совсем не дышать нитью зашили рот
раньше был на язык слаб а теперь урод.

2.10. Мягкоскользящие сновидение

Необыкновенно красивая женщина лежащая в мягкой постели
мяукнула спрыгнув на пол и убежала на кухню завтракать

Ее белая как атлас кожа вдруг стала прозрачной
и сразу стали видны все мысли плавающие в ее голове

Растворившись в воздухе старый потертый кот
вдруг появился вновь и забрал женщину с собой

Кирпичная бумага которой обклеили комнату
местами отвалилась и пропускала внутрь гостей

Некоторые из них удобно устроились на полу
и пили зеленый чай с кусочками жаренного бергамота

Расправив внутри женщины крылья странная белая птица
пыталась взлететь но лететь было некуда

Свесив ноги со статуи свободы мы смотрели вниз и тоже мечтали
куда-нибудь улететь но здравый смысл говорил не надо

Странное создание как будто состоящие
из сотен голубых бабочек прошло мимо

Ресницы ее чуть дрожали едва прикрывая глаза
кроме них на теле нечего не было

Позвонил телефон но вместо голоса
из трубки потекла вода и звонок сбросили

Нагая красивая женщина в одной лишь шубе
приветливо помахала мне рукой и залезла на дерево

Охотник выстрелил в зайца и почему то сразу умер
а вот заяц остался цел и стал президентом

У тротуара вдруг вырос цветок и из алого огромного бутона
вылез голубой медведь и улетел собирать мед

На мизинце зашевелилось кольцо приятно защекотало
откусило палец и уползло в карман

На облаке выросло дерево с которого упало яблоко
и сломало высокое здание на горе где жил заяц президент

Потом начался дождь который закончил войну
но стало скучно и заяц начал новую

В воде где жили голубые бабочки
вдруг наступила засуха и все умерли

Черный человек нагнулся чего-то долго ждал
а когда все кончилось почему-то стал белым.

2.11.

Тетрис в разбитый город играет
складывая пазлы из того что прыгает и летает

Разлитая и размазанная на столе клавиатура
пальцами вбитая выжатая ветхая как скульптура…

Сколько ей нужно не снилось не молотку не шахтеру
один бог ее знает тонкую архитектуру

Новый совсем айфон палец в себе утопил
хотя если б мог руку бы откусил

Он пускает пузыри с женщинами внутри шара
они летают вдоль городских улиц звеня и болтая

Иногда пузыри разбиваются и дождем вниз стекают
из осколков стекла монстрики радостно выползают.

2.12.

Вылитый в чугуне грешен ой грешен..
памятник самому… вниз головой подвешен
в ящике тишины в усах мудрой селедки
символом кривизны утопленной в буре лодки

Трепещут внутри мозги в них прорастают башни
цепляясь за облака разламываясь на части
и осыпаясь вниз осколками красят землю
в бордовый и голубой с зеленою в плесень ленью

Сквозняк проползает в дом губы свои шевелит
он гонит и гонит ее и ей же потом бредит
сжимая ветер в листве шуршит на ветвях болью
и осыпаясь так замирает укрывшись солью

Плывущее из далека в оцепеневшем воздухе пламя
напоминает чуть облака в зеркале океана
ведра колокола шум проливают в капли
это еще не гроза но точно уже грабли.

2.13.

Можно сказать ее не было… был лишь некий контур
состоящий из множества людей которые постоянно
куда-то ползали что-то делали что то думали…
на некоторых была одежда на некоторых татуировки…
а некоторые сами в свою очередь состояли из 
всякого хлама белочек сыра и даже иногда из воздушных шариков.

Но самое интересное было другое… она никогда не была
одинаковой… еще вчера она состояла из осенних листьев
с очень добрыми карими глазами, а позавчера она была
косяком рыб сардин… но потом рыбы куда-то уплыли
листья завяли да и сегодняшние люди уже потихоньку
стали расползаться и их место стали занимать воздушные шарики…

Это были очень не обычные шарики некоторые были из камня некоторые
из воды… их форма была совершенна разнообразна от обычных
нечем не примечательных арбузов до каких то сложных шарниров
зубчатых колес и даже египетских иероглифов…
но все же нечто общее у них было… они все могли летать…

2.14.

Молния и гроза разрезает тишину
фарфоровая стрекоза врезается в пустоту

Осторожно проливается на пол паук оставляя свое гнездо
и из глубины его восьми глаз вытекает странно живое тепло

В комнате с синим эхом он ложит глаза на стол
отражение его зрачков укутывает все в белый кокон покой

В двух зеркалах звезда тонет но не кричит
выкатывая глаза задумчивая молчит

Слышен лишь шепот крыл чужое кидая в окно
тихо совсем один жует он свое серебро

Что ж ты мой серафим лодочку утопил… в
ыкинул в воду весло и пьяный домой уплыл

Где тот овечий загон что тебя породил
где тот старый огонь что так тебя любил

Ртутный в полоску шарф ветер собой убил
и так он лежал у скал удушенный арлекин

Песок застилал окно предлагая себя дышать
надо же как смешно жалко не убежать.

2.15.

Вместо белья на веревке в ванне
свисают обрывки голого голоса — монолога
и снятая с кожи маска с нарисованным лицом из поролона

Она была душою в бывшей воде стояла
римское божество слушала
нечерта жаль не понимая

Старые голоса мертвые о судьбе говорили
несли религиозную ахинею… утешением гнилым кормили

Праздность младенцем плакала взглядом блуждала
смешивая ближнего с ближним губы свои лаская

Все варилось парилось делилось на десять
в морозе алое месилось в приторно-сладкую гадость.

2.16.

Быстрохохот ломая зубы сам собою теперь зовется
посыпаешь его черным перцем а он белым как был остается

Тысячи лапок его по фарфоровой белизне стола пляжа
ползут утопая в том что когда то жило летало..

Головоногий моллюск осторожно в песок наступая…
неторопливо рассыпается и умирает почти исчезая..

2.17.

Губы стиснуты раком
своею он грубой клешней
сжимает и режет слова
что вылазят
ругаясь матом
как шахтеры
на свет дневной

Никто их не знает
никто их не видел
они живут в темноте
дикие дети ночи
гуляющие по земле

*
* 
*

Ручная с сигарой…..дЫмит
то голой то на луну….. грЫмит
улыбаясь ей умываясь ей
крИчит закрути меня
глубоко в синий
А потом
с жадностью собаки в излучине
ног пергаментом обернув крылья
рот зубами свернет будто
он не он и нету его видно
кто там кто нас слышал …….
врет сволочь ссссссильно
вычугун вальсок в грЕмели
он горит в пламени времени
выходи кричит за меня за пожарника
поджигать душить буду жарко я

кто его такого возьмет в стадо
Я не Я кричит и не надо
вЫдышал кислорода не стало
а ему все еще мало.

2.18. Будто бы.

Сквозь открытую дверь медленно в комнату заползает дождь
облаками перистыми с грозами роняющими каплями дрожь

В комнате силуэты с реками водопады огня
фермеры с тракторами и рож до потолка

Комната как мир маленькая как шкатулка для твоего кольца
живущая своей жизнью и убегающая в поля

Месяцы там перепутаны за декабрём май
в августе снег и молнии в январе марс-февраль

Будто бы будто бы
зеркало стало водой
и вылившись на пол слезой
открыло бы двери в чужой мир очень чужой

Будто бы будто бы
выросли крылья и ты стала пчелой
той что потеряла свой рой
и стала очень и очень плохой

Будто бы будто бы
жужжание над головой
стало листвой чертой
отделяющей свой мир от того что просто другой.

2.19.

Орел расправил скалы сокрушив стены
тысячи тон его славы крыльями содрогнули веру
сначала он рисовавший картину подумал что этого будет мало
и не замечая нарисовал птицу парящею над горами
нарисовал горы и скалы нарисовал лавины и небо
нарисовал мир полный бушующей пеной славы.

2.20.

Я в бреду линией на белом
дышу бездонным
растворяюсь в камнях
и верю
что именно так и надо
по осколкам разлитым

ползать
по ним коленями
прыгать по ним ногами
крошить в пыль пальцами
вдыхая всей пропастью
чтоб аж слезы выступали

Горный сок пить у груди города водопадом у ног стекая
по ущельям кипеть улиц никогда никогда не остывая

2.21. Хренщина Облаида Бони

Внутри далеко не пусто
веселится все и совсем не грустно
живое поле покрытое цветами
колыхается как рыба хлопая тысячами своими руками ртами

С днем рождения хренщина личное теперь стало общим
корень проблем вырос в дерево а мы и не робщим
в вш экономики теперь бордель и столовая для проституток
но это не наше дело уйдем в леса стрелять будем уток

Серия когда Бони варит пельмени в чае будет завтра
сегодня же делаем объемными бедра и баста

Она живет внутри мирного атома… жизнь внутри молекулы не сахарна
услуги зерноводов дороги аж некуда куклам как всегда делать нехера

капуста с буряком боевая техника
кола с кипятком ой как весело
оптом хрен идет весь в копеечку а за дорого идите вы к белочке

Вот эти зубы в бигудях блестят в оконце
в них разгорается огонь и прет на солнце
как всадник разгоняясь на лету со всею дури
без разговоров падает в дыру на дно кастрюли

Она ведь из бумаги это плохо
гореть ей доктор не велел ведь будет жопа
как молибденовая с сиськами корова
она уж очень далека от эталона

нур кз и хренщина целуются
губы на морозе лязгают и сцепляются
расстояние между молекулами газа заметно меняется

О Облаида наливай еще пусть будет больно.

2.22. Незаданный вопрос

Роса вчерашнего дождя и день сменяя ночь
по узким улицам бродя… уносит время прочь

Минуты таят словно снег как колесо судьбы
идешь и переходишь в бег в местах сплетения рек..

Незаданный вопрос несказанное нет
соломы цвет волос и сладкий запах лет

И ты живешь зачем то тут давно забыв зачем
и помнишь лишь …что это сам решил остаться здесь…

По узким улочкам бродя в тени старинных скал..
по городам которых нет… находишь что искал…

В винтажном отражении стен ты видишь странный свет
свечами освещенный зал и неожиданный ответ…

2.23. Волчий вой.

Сквозь почти стиснутые зубы
лезет наружу волчий вой
и случайные прохожие в ужасе
словно страусы в песок
прячут головы свои в мусорных кучах
и под свежий асфальт дорог
и кожа их вдруг трескается
рассыпается стеклом
и из под масок их человеческих
чистый и искренний
вырывается волчий вой.

2.24. Дом статуй.

Время чудес тесного мира малыш в промокших колготках дитя
поедатель конфет и бумажных салфеток
молочные реки текущие вязкою медленною водою
фарфоровых ваз муравейник
каменный дом статуй вечно живой советник твой собеседник
потускневшая лампа луны визг чужой детворы
цветные обои краски и стены со следами прохожих рук ног

Он забудет тебя в тени этих огромных домов
нависающих скалами над переулками улиц

Пустыми глазницами окон и веками занавесок
он будет следить за движениями твоих губ
за колыханием волос и талии

Дым век тени бредущие сквозь глаза
свежий воздух дыхания ветра

Кубический мир плоско квадратный
аккуратно сложенный в точку
печальный веселый странный.

2.25.

Движения тихих мыслей… звуки
касания теплых губ и согревающие руки

Счастливая луна на своем троне
иллюзии в глазах и на ладони
мелькающие призраки… их лица
и расцветающие в огне пламенем крылья листья

Мальчик не ставший ее мужем спрятанный но очень юный
незаметный для тысячи глаз как крапива жалящий жгучий

Море крадущее воду у рек обжигающие прикосновения рук
в водовороте стихий крапива как трепет огонь ее губ

На этом празднике танцующих женщин детей
полные налитые молоком колоски зерен хлеба
цветные полотна рубах и нивы
горячие колышущиеся ивы

Колени ее берегов следы ее снега
полноводные колоски рек и узкая талия линии света.

2.26.

Великолепный дом… построенный средь хаоса и ночи
в нем плакали шакалы от тоски
пруд закипал и покрывался кровью
а рыбы выбегали из воды

И слушала луна их плачь и слезы и вторила и подпевала с высоты
она ходила в фиолетовом морозе и в ледяном дыхании пустоты

В сосуде с глиной жизнь не раз рождалась
и умирали в страшных муках города
а с небоскребов с хохотом срывались 
— безумцы… слуги короля

Горящие угли в кармане и тлеющие идола глаза
оранжевые губы и колени нагие как зимой луга

Какая скука незаметно подбежала какая скука утащила тишину
и мы теперь в безумном этом звуке живем в чистилища аду

Оно еще ребенок за кустами она еще покойник но жива
рой золотистых листьев окружает и за душу берет ее рука

И била жизнь во все колокола и открывались запертые двери
звала меня вперед судьба к недостижимой но заветной цели

Таинственные знаки в облаках едва заметные на солнце тени
приметы карты в рукавах все направляло к цели.

2.27.

Примуса как трели паровоза звонче чем церквей колокола
по ночам о жизни песни пели спиртом разбавляя голоса

Лошади стучали по асфальту цокая подковами в ночи
будто бы богов своих просили дать огня согреется у печи

Будущее уходило не начавшись прошлое терялось в полутьме
я хотел… хотел… принять причастие но не хватило его мне

Тихо звуки обрывались незаметно замолкали голоса
паровозы церкви разрушались и касалась мира тишина.

2.28.

Мембранной он расширительной вдыхает чистенький кислород

Белый с иголочкой ангел металлический манекен на чердаке
застывший статуей в парке под голубями в их голубином дерме

Крылышками болтает щечками трясет
счастье его в диаметре что перечный стебелек

Стройных его конечностей скрученная листва
лианами выползает на улицу из тазика у окна

Укуси меня злой азот в бороду бес мой закрой рот
к черту это все в задницу но не как не наоборот

Пусть диаметр мой меньше радиуса и пусть жизнь колесо
я ж возьму его на руки и с горы брошу в окно

И покатиться и покатиться по дорогам моя судьба
и не понять то ли сдохнуть хочется то ли пить и плясать

Узкоколейкой тронется капелью по стеклу побежит
шепот листвою застелется тишиной задрожит

Архитектурная концепция с точкой в центре радиуса фонаря
как бомбардировочная авиация сметет плохо лежащие втихаря

А я невесту возьму себе юную будет меня старого целовать
и быть может еще передумаю раньше времени помирать

укуси меня злой азот
в бороду
бес мой закрой рот
пусть диаметр мой меньше радиуса
но я знаю мне повезет.

2.29.

Он создал красоту и красота разлившись океаном
заполнила собою мира тишину

Трехмерной проекцией птицы парящей над морем жил много жизней подряд
пока океаны сменялись землею пока земля вновь отступала назад

Он был человеком в огне огнем в человеке
горящим но несгорающим никогда
энергию чистую хранящий частицей солнца в глазах

Он был человеком любимой игрушкой огня
придуманным чтобы из пламени рождалось начало дня.

2.30.

Рваный пульс как чугунная вязь в кружевах скучал
усеченный волос во весь голос кричал
и не верил он что потерял все назад ждал

Как яйцу не сносить осколки так и ему не пролезть в щель
жизнь разбросает разобьет скорлупки хочешь верь иль не верь

Постарел червяк… устал извиваться в клюве
«не забывай меня» прошептал он на прощание
своей старой дурре.

2.31.

Что тебе подарить онлайн собака
свадебную позу
вьюнковые цветы или нагую розу?

Когда окончатся дожди очистив небо
взойдет койгорская звезда настанет лето
придут горячие тунцы в зеленый край
где древний мордовстрой построит рай
Он женский рыболов ему уже пора
очистка печени водой поможет как всегда

Рецепт от кролика так прост купите вы песок
смешайте водку лед а дальше как пойдет
И упражнения осла возьмите под контроль
засолку огурцов в ведре и желтую фасоль
на то что падает из рук не стоит уповать
работай вахтой милый друг и ждет тебя кровать.

2.32.

Множество странных вещей собрались и сформировали его
портрет лошади в белой папоне и красном пальто

Чувство вины греет душу оттенком серой погоды
и бог с ним что небо без птиц скоро станет тенденцией моды

Похоже руки соскучились ищут себе земного
замирает в озерах вода сохраняя рыбу на годы

Рыбы зимой молчаливы мерзнут в воде глаза
им говорят закройте а они в ответ никогда

Рыбы не льют слезы жуют по ночам кислород
выгрызают зубами прорубь и вылезают на лед.

2.33.

Всасываясь в ласковый хобот
весело булькает водичка

слон с приклеенными крыльями
прилетел на водопой как птичка

а рядом
плещется в стакане жидкая водородина
и я
дождину ножницами режу
ливень из крана пью
потом
лезу в узел где колесо осекает
осеклом зовет воз тянет
а зол зол язол и лоза его прямая не вянет

вертИт глаза по лицам сапогами бродит
все в нем суета и суетно жизнь кроет

а потом я солнце громкое
выключу как лампочку
слона в карман положу чтоб не бегал не топтал
а как положили так и летал
соплету руки в тишину
мамонтенку крылья в спину вклею
и в перспективный вектор
зад ускорю

а жена моя

едва подойдя при встрече взгляд на меня положив
оденет лицо в улыбку слова в смех размножив.

2.34.

Итак, инфекция…
вот лежит маленький листик труп —
он пал жертвой всех сквозняков на свете.

Вот его друг первоклассный слон
с деревянным вросшим в телефон ухом.

А вот он сам молчащий всегда телефон
с серебряным иногда голубым звуком

Вот охотница на холостом ходу вокруг озираясь бродит
И пусть проклят в аду будет тот кто ее встревожит

Охотница на холостом ходу — ни оха ни вздоха дремлет
проклят в аду будет тот кто ее тронет

я губы ее замету в снегу,
наши взгляды в себе спрячу;
на ее холостом ходу…
как в своем непомерно горячем

И наконец
вот растекается капля стекла превращаясь в теплое море
которое плещется в чаше вина в старом парижском соборе.

2.35.

Мысли извилисты по форме из головы прямые туда не влезут как не крути

Мой друг финн был грешник а не раввин у него было вино и графин
мы были счастливы с ним пока был полон этот кувшин

Голос кукушки не похож на арию соловья с утра
но в формате часов радио звучит вполне даже да

Конечно услышав такое хочется чтоб песком занесло
но сна уже точно нет и это вполне хорошо 

— Здравствуй утро мое!

Маринуй и сбивай меня в сыр в каменной версии черных дыр
космос или безумный пир — Здравствуй мой новый мир!

2.36. Приказ стрелять.

Расслабься скоро я вернусь ты знаешь это верный путь.
я доброволец и герой мой мир разрушен я тут свой.

Он генерал а ты солдат пришла пора тебе узнать
погибнуть должен ты в бою и это он отдаст приказ…

Предатель спрятался в кустах предатель самый первый враг.
ударит он из-за спины когда не ожидаешь ты

Я получил приказ стрелять и не боятся убивать.
враг притаился у ворот я вижу он меня там ждет.

Я понимаю ты устал опять война, опять пожар..
мой мир безумен я в нем пьян… стекло струится по рукам

Какая разница когда рассвет… рассвета больше просто нет
За ночью следует лишь ночь и только ночью ты живешь…

2.37.

Венера милосская… фигуры… белые статуи прошлого… г
ерои и странники… образы в настоящем…
силуэты разбитых богов
застывшие в ожидании партии на шахматном поле реальности
в мире простых вещей и треснувших стеклянных голов исполинов играющих в странной тональности……

Вырванная из своей жизни реальности в непривычный контекст чужой мир
ты вещь становишься странно заманчивой выдающейся в потоке обычных серых вещей

Головы статуй примусы телефон
газовая горелка в неистовстве сжигающая голый айфон
одинаково спелые как арахис машины с лицами азиатских людей

Борцы за борцы против в вечной борьбе за бюджет
как рыцари на своих роскошных машинах едут на красный свет

Или великие статуи с гордым профилем лиц
эфемерно растворяются в реке времени падая на колени ниц.

2.38.

Художник лохматой кисточкой прикоснулся к телу холста
рисуя нагую женщину когда-нибудь мать

Нарисовал лицо грудь ноги нарисовал большой красивый живот
нарисовал жизнь которая будет но не нарисовал лицо

Сердце полное меди и хмеля
в нем скалы вздымаются ввысь
падают вниз водопады

Цветы расцветают на шёлковой ткани
сонные ее губы и груди кисточки винограда
жаркие как цикады в начале мая

Спускаясь на землю ночами одежды свои разбросала дрожала
и гналась и гналась и гналась и что то внизу искала.

2.39. Лезвие осоки.

Горький сок твоих губ… лезвие осоки
изумрудные рыбы в аквариуме который стоит у дороги
потерявшие способность плакать ради того чтоб любить

Но не так как грустно мычат когда любят коровы
а так как бушуют и воют грозы как играют волнами штормы
весною срывая лед с поверхности моря

Ровно в полночь из комнаты вышла улитка
она стерегущая волны хозяйка

Толпа ее любит за мудрое очень молчание
за доброту и кусочки сыра которыми она всех угостила

Она греется часто на груди океана
нежность бриза и рома ее согревают
пока она стеклянная так загорает.

2.40.

Соленые тарелки в мусорной куче… грудь… на ней чьи-то руки
гнилые десерты старые зубы… ведьма бьющая в бубен о бубен со всей своей дури

О боже… кажется понял это от скуки
я защищаюсь бью руками о руки липкий лишайник глушит все звуки

Налитый вином кипит чайник вырываю чьи-то глаза ищу умывальник
но рядом бегает один только зайчик… солнечный зайчик

Странный лунный народец по улицам бродит и бродит и странный стук
волнами льется как будто быть может покойник лежащий в могиле высокой
заросший травою бьет камнем о камень тревогу что заживо он похоронен
…………вот так вот он просто вышел из дому.

2.41.

Часы тикают женщиной иногда пьют чай
стену собой укрывают иногда заползают за край

Падает головная боль как кирпич вниз на парашюте
цель ее раздавить яйцо в алюминиевой арматуре

Трещины тут и там желток подтекает
скорлупа пока держится но долго ли кто знает…

2.42. Инфузорий туфель

Варево в голове булькает давит кипятком мысли
разбухает и прет наружу с самого дна пыли

Но дышать явно незачем итак почти хорошо
кто то даже добавит весело и уж точно смешно

Моя специальность меняется как функция времени суток
утром простой прохожий вырастающий к вечеру в инфузорий туфель

Мои мало раздельные звуки в естественной обстановке
слова видимо песен в прогрессирующей обработке

С акустикой связанное течение вдоль коридоров башен
воет в ушах ветер древний уже не страшен

Больше тысячелетий тут нечего не менялось
отступало и прибывало море остальное стояло

Постоянные величины константы в архитектуре
одни и те же лица-плакаты как фонари и скульптуры

Прибегающие и убегающие три человека с флагом
на трибуне толпа их болельщиков гриппом возможно раком

Даже при самом скверном раскладе или правительстве
они всегда были центром душою этой позиции

Что касается изваяний то они как автомобили
в следах их очертаний гладкость мы их любили

Вдруг губы зашевелись дыбом волосы задрожали
нижняя часть лица оттаяла верхняя затрещала

В петляющей ветке улиц бушующее оживало
восхищая потоком мыслей всю равнину собой заливая

В поисках ночного капризничало погодой
цвело вечно зеленым вдоль городских заборов

Как змея голая по колено в бывшем
ржавела изредка ощущая себя лишней

Шелестела парками снаружи теплела
клеилась листьями и иногда пела

Отцветала сиренью в византийской традиции
пила пустое кофе в кофейне… и тлела листьями.

2.43.

Тусклый свет превращает лица в фарфоровую посуду
будущему требуется пространство все больше и больше от года к году

Капля на дне сосуда делится на запах и воду
это не радует но жизнь возможна только в концепции вуду

Воздух помят узорами как стеклянные шарики в дыме
прилегли на ладонях мысли будто лошади на песок седые

И горят в комнате капли едва освещая веки
вязкие как горячие в шоколаде вафли купленные в аптеке

Взамен серых стен до семи будет осень
чуть позже вернемся в апрель
где белая в проседь тень нарисует на стене дверь

Переждав в переходе зиму мы уйдем в лету
за горизонтом нас встретят оденут в рассвет
тех кто верит остальных нет.

2.44.

В последнее время в груди было очень холодно
но когда я отрыл дверцу и заглянул внутрь
то внутри обнаружил лишь неработающий холодильник

Все это очень странно подумал я
но мой старый приятель школьный учитель
быстро объяснил что снаружи холодильник греется
и теперь когда он сломался будет холодно… особенно зимой

А еще у меня выросла трава на ногах руках
в магазине для дома я купил средство от сорняков
но от него стало только хуже

Когда доктор осмотрел меня он долго молчал
а потом посоветовал купить электрическую газонокосилку

Не так давно я заметил что у меня кончились слова и теперь я немой
сначала это было очень странно но потом я привык
потому что в сущности нечего не изменилось.

2.45.

Дом дерева в тысячу этажей лачуги дворцы гнезда
летающий остров запутавшийся в сетях рыб

Живые деревья их руки корни… птицы глаза
белый тигр кролик зубы и когти

Причудливые переплетения летающих рыб и ползающих лошадей
в паутине переплетающихся ветвей

Как и везде бюрократы с бессмысленными ушами
одинаковые суровые усталые и не вникающие в детали

Разбитые и целые стекла прозрачные и цветные
открытые и закрытые иногда розовые голубые

Красивые люди женщины кошки мужчины
с фигурами вылитыми из мрамора иногда глины

Часто много пустыни песок вместо воды
в нем купаются люди верблюды рыбы

Дельфины и рыбы их женщины гуляющие по кругу в небе
охраняющие их дикие звери львы и пантеры

Замки как огромные скалы залы мраморные анфилады
…играющий свет и лампады
самый самый стоящий или сидящий правящий так сверху нами

Его руки молчащие самыми разными
мало кому понятными но теплыми
мудрыми и непроизнесенными им словами
благословляют

Корабли приходящие и уходящие стоящие и улетающие
в своих портах гаванях везущие и пустые
огромные нависающие прекрасные

Женщины страстные красивые властные этим всем управляют
Иногда идет дождь… капающий бегущий стекающий.

2.46.

Глаза без головы на тонких ниточках повисли
и ползает вокруг язык

Человек из лоскутков
животное из человека
дом улица животные плоды все состоит из человека
кусочки кожи лица ноги руки все послужило материалом
различные эмоции злые добрые хорошие

В доме где плавали глаза и веки лошадь разделили на части
одну половину одели в пальто второй не хватило власти

Вот она справедливость в чистом виде как будто бы мы не знали
одним тепло и уютно других долой с глаз убрали

В белой комнате в зеркалах стояли странные люди
размышляя о целях существования пыли.

2.47.

Ты маленький человек перед нею обнаженной рыжей женщиной
…ее утро встречает ее в постели
она делает тебя карликом рыжей своей наготой
изо дня в день ты становишься все меньше и меньше

Король обреченный быть сфинксом король обреченный гореть
замок пылающий заревом красный пепел легший на снег

Колонны уходящие в небо маленький человек у ног
шахматное струится время наездник скачет вперед

Проросшие листьями колоннады белые как пешки или ладьи
этот лес очень странный лес стоящий на голом песке

Синий шар и алые занавески пустынный пляж и осенний песок
волны и море в пене и недоумение на двоих одно

2.48.

Бродил по улицам укутываясь в стены лежал закатанный асфальт
молчал о том что наболело и говорил о чем плевать

Богам молился не умело ….. умело только крепко спал
отламывал кусочки неба и упиваясь их дышал

Вокруг него ходили толпы и строились какие-то дома
а он лежал как будто мертвый и думал это ерунда.

2.49.

Величие древних королей сгоревшее на солнце
и ветер льющийся из трещин и щелей и ветер воющий в колодце

Холодные дома холодные постели
безумные и злые поезда
мусоровозы и газели
их бродят одичавшие стада

Там воют одуревшие метели тетради белый лист горит
душа срывает цепи феникс кричит сгорает и летит

Покрытые льдом реки срываются с цепи бегут
водовороты и пороги бушуют воют и поют.

2.50. Последний хеленукт.

Печальным тихим звоном туманом ветер плачет из пыли
седою заметает он пургую безумное явление богу красоты

Твоя обнаженная бледность в красной маске и черных чулках
всегда мне казалось изысканной в этих постельных тонах

Были разбиты глаза окон и выбиты зубы во рту дверей
там на грани болота и города
сиюминутное время билось в истерике
пытаясь открыть назад дверь

Глаза мои глазами слышат у них есть зубы есть и рты
они съедают все что видят всеядные как злые псы

На веревочке узелок завязать умеем лобзиком выпилить явно можем
ну а ежели приспичит совсем даже камушек в воду бросим

Не без самодовольства открытого чемодана
который был в Риме Праге и Виннице
я сжигаю свои книги в солярке дизельной
чтоб плясали Вы в безумье яростно радостном

Авангардизм — эстетика абсурда я хеленукт в душе разутый
живущий и пока что не распятый на тауреге с номером икс пятый.

2.51.

В пустыне мха стакан фиалок полный треснул
и расплескав стекло узорами застыл

Он умер потому что слишком мало пил

Ты наслаждайся сладким сном
как воздуха последим вздохом

Колес судьбы не бойся до поры
мой бог тебя придумал для игры

И ручеек бежит становится потоком
ревущим на камнях нечаянным пороком.

52. Трансформация долины статуй.

Скульптуры белого цвета уходящие за горизонт
гнуться под каплями ветра трансформируясь в ничто

Пыль разрушает камни на ладонь оседает песком
пока надкусанное яблоко купается под дождем

Виолончель играет мелодию из одинаковых нот
простым перебором двух пальцев мартышки в синем пальто

Старый потертый ящер лежащий в желтой траве
греет свои древние кости мурлыкая в такт струне

Телефон с мягкими кнопками разговаривает сам с собой
уговаривает настойчиво нежилая закончить спор

Археологи собрались кучкой капают яму в стене
один махает киркою трое тыкают где

Небо становится ниже меняет медленно цвет
из серо красно зеленого превращается в белый снег

И вот уже руки замерзли как колокольчик звенят
а потом вдруг трескаются и рассыпаются в прах.

2.53.

А я иду по грязной дороге к дому где нет людей
окруженному роем листьев высотою ноль этажей

И стен у дома уж нету и ключи утащили давно
изгородь вросла в землю и проросла листвой

Впрочем это не важно мне нужен только покой
чашечка крепкого чая и обратно пойду домой.

2.54.

Змеями клубятся мысли… рой пчел навязчивый летает
необходимый сделать шаг необходимость вынуждает

Всего одно неверное движение и будет собственно плевать
на все причины и на следствия которых нам не занимать

На грани страха… на линии мрака пыль осыпается дождем
неведомая боль краха подкатывает к горлу ком

И пальцы мнут немым движением застывшей глиной пластилин
осталось лишь одно сомнение…
может быть надежда
что клином будет выбит клин

Не зная страха льёшься мраком и прахом выпадаешь в пыль
становишься ты в поле красным маком который серый окружил ковыль.

2.55. Мой Бог.

Ты говоришь живешь в огне играешь в пламене на скрипке
ты плачешь над землею в тишине укрыв печаль в улыбке

Роняешь капли на траву дождем бредешь по лесу
сухую старую листву хранишь зимой до лета

Дворняга ищет теплоту и просится на руки
течению жизни вопреки счастливый ищет случай

Ты Бог мой я тебя искал жизнь положил на случай
а в отражении зеркал я видел плющ колючий

И в вереницах странных дней ползущих тихим ходом
я находил следы страстей кружащих хороводом

Летающая лошадь в облаках желающий забвения ветер
пергамент солнца в небесах и я держащий в руках пепел

2.56.

Заразительный хохот ветра она на волнах нагая
как воющая сирена живая вечно живая

Порядок и стоя и лежа роза удобная как кровать
грудь ее в форме ладони похожая на виноград

Внутри себя владея гаванью в которой всегда
было много кораблей королевой морей иногда
самой себе она представлялась.

2.57.

Пузатый паук глазастый своими тысячами гляделок
путающийся в множестве двигающихся своих лапок

Пугающийся жирных мух в паутине его болтающихся
еще пока живых но уже сдыхающих

Вот он кто вон он какой хозяин и раб король и изгой
чад и зловоние пьяный мерзавец небритый и битый засранец

Вольный и дерзкий ветер красивой цыганки ласкает зад
гуляя под ее платьем рукою весь вечер

Ночной ресторан утренний столик она просыпается встает и уходит
жизнь катиться как паровозик кто-то уходит кто-то приходит.

2.58.

Поднимите им веки залейте глаза кислотой
зачем им видеть звуки пусть чувствуют их душой

Если мимо пройдёт колесом лишь капелькой не заметив
радуйся повезло еще проживешь вечер

Режет тень тишину осыпаясь осколками ветер
кажется будто спит металлическим звоном лестниц

Это чьи глаза на верху… кто там рисует или забыл их
прежде чем увидеть зарю ты должен сам ночь выпить.

2.59.

Мы уходим а нам свистят вырастает трава за час
но не видит никто чудес в это час спит лес

И когда-нибудь через час все забудут о нас
сядем пить утром чай чтоб под вечер уже быть в хлам

Заколоченных дверей вой бьётся головой в пол
отпусти кричит отпусти доктор уже в пути

Главное стоять ровно не падая
а если падать то тормозить правильно
одно есть условие главное
только не головой

А еще надо учесть замкнутость линий открутить какую-то малость
структурно обособить контуры и прикинуть общую в системе зажатость.

2.60. «Пушистый скат»

Звенели мухи одичав собаки топали ушами.
а мягонький пушистый скат лежал на дне обвязанный бантами

Волнистый еж хитрюще ухмыляясь сидел и яблоки жевал
пока щенок атласно белый как лошадь в комнате скакал

Ручей зачем то в гору подымался забыв что так нельзя совсем
и в облаках почти терялся молча таинственно зачем

В подковах цокая по стенам блоха нарядная ползла
чтобы фигуру многочлена вписать в тетрайдер ты смогла.

Смешались люди звери птицы и все бежали как во сне
я думал что веселье будет но оставался в тишине.

2.61.

Ты будешь здесь бесконечно навечно проклятая жить вечно
на орбитах лун следы месяца ночь прошла было весело

Сумасшедшие люди как самолеты в голове сидят больные пилоты
с запутанной внутренней архитектурой со странной мотивацией и культурой

Минус на минус дает вечный плюс дикий по улицам бродит индус
на уровне крыш проплывает река чистая в ней играет вода

Здесь или там вверх или вниз
качаешь головой под твист свист
ты говоришь в такт ты думаешь в ритм
твои движения синхронны с ходом лифта вверх вниз

Город питается бензином и смогом свинцовые двери замурованы наглухо богом.

2.62.

Слышишь… качает ветер мрак сплетая ветви в тьму
рождественский рассказ о чудесах сейчас я расскажу

Дрожало отраженье фонаря… деревья молчали в полутьме
в ладонях не было огня… огонь был на земле

птицы рядом сидели
не пуха в них не пера лишь черти в их кружевах пели

Как голая статуя после пожара тело горящей спички лежало
пожирая с жадностью как дрова пламя ее чавкая жрало

Чувствуя себя одинокой яичницей в каске на краю окопа
по небу бежала звезда спасаясь от телескопа

Танки танцевали танго под звуки крылатого пианино
их партнерши многорукие ивы шелестели не хуже павлина.

2.63.

В мире распевья давно без страны дровье
там за спиной тенье рвется дождем в клочье
и существа хлопья скручеваясь в сиренье
напоминают селедочных чаек клюющих
нагламуренное фрикаделье
в озере взгляда пусто
кажется будто сверху
лишь заглянув в донье
ощУтишь на коже рыбье
там не пустое водье
сыграет с тобой в гледье
там тысячи тон сельдья
проглотят твое мгновенье.

2.64.

В час дня мы откроем двери в час дня будет час икс
письменный стол станет дверью в которую надо войти

Общий ужин и латунные ложки следы на красной земле
солдаты из белой глины все знаки кричат о войне

Пустой коридор разделится инь потеряет янь
мне кажется он заблудится и где то умрет от ран.

2.65.

Дама в черном прячет свои длинные ресницы в карман
потому что ее любовник уже ушел домой чертить план

Я беру тонкую иголку и вышиваю круги
и пусть в этом нет толка но очень красивы они

За стеклом плывут рыбы и морские ежи
и это подводная лодка в центре на дне реки

Иногда мне тут скучно потому что рядом нет никого
и тогда я выхожу на берег и один по нему брожу

2.66. Психотропика или Самотрясильный Штопраматизм

Психотропика звучится вытягиваясь в длинную серебряную соплю
психотропясь откуда-то сверху прямо в голову… д
елая упырка похожим на упорутую сосольюку

вогАнизме кончился ням и стало штопро
высыпалась в осадок мысль сонно

сходится и расходится с ума амус ястидох
кажется надо давно и желтеется что не сдох

самостоятельно не верится не сходится
мысль стекает и капает слюной в пол тряся

солнце не делается ничего внутри шумится
бличками отрывается лючок во лбу и там крутиться

велосипедистами глистами в колесе как белками елками
бежится в даль космоса моса самоса мраками с гАками

сильно накурено клацают слова по клавишам ишам
клавесина бродится звук из душа по душам ушам

реквием наигрывается в мелодическую какофонию ию
наматываясь на черепную корочку паутинкою ою

психотропика звучится вытягиваясь в длинную серебряную соплю
психотропясь откуда-то сверху прямо в мозгу… д
елая упырка похожим на упорутую сосольюку

солоинк фааааааааакает джииииииииииисус сантос….
ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа

2.67.

Наконец убивая в себе таракана
он расправляет крылья и улетает…
а я таракана в себе открывая
кусочками по столу расползаюсь
но это не долго потом судьба нас местами меняет
и вот тысячи я к потолку воспаряют…
а он кружась листьями на пол опадает
по щелям кусочками растекается и исчезает

Низкорослое ухо тонет в листьях
как кирпич в супе и не слышит
ту лошадь в скафандре что не дышит
она заблудилась в колодце свернув шею
это был ее плата за любовь к жокею
под ней раскачался бетон зыбучий
а в итоге удушил ее скот ползучий.

Грянул гром в яме под головою
Облако в штанах налилось водою
Нить протянув сквозь одно ухо
шум вылился через дырявое брюхо
прямо на изящную в чулках муху
каблуками увязшую в навозную кучу

Ламинированная индейка в судебном платье знает сколько варить кукурузу
село с логотипом скоро будет онлайн а мод херобин прольет слезу в лужу.

2.68.

Медленно день уходит ночь на равнину выходит
тревожно чуют березы приближения врага угрозу

Маки мохнатые сквозь кожу их прорастают
глухое море высохшие пустыней своей ласкает

И врывается в окна небо и врывается в щели воздух
и бог его знает что будет
когда океан накроет холодом своим голодным

И на веранде высокой прямо на крыше мира
он и она выйдут посмотреть на конец пира

2.69.

Руки мои прорастают деревом в стены в пол в потолок
я теперь это комната дом улица и корни мои растут

Окнами я многое вижу двери мои тысячи ртов
внутри кладовые хранилища все что во мне мое

Человек комната стены все это часть лица
там где веки снега где глаза листва

Щеки покрыты лесами горы где нос
пустынный пейзаж марса чуть ниже линии волос.

2.70.

Я вижу в небе плывущую белочку
безумную белочку воооот с таким вот хвостом
мы нитями связанны мы взглядами связаны
со мной говорит она жестами взглядами

Бегут врассыпную шагают рядами мы тараканы мы тараканы
шуршат под ногами шуршат под ногами мы тараканы шагаем рядами

Кругом подымаются ножки березок нагие и стройные как хвоя у елок
она не засохла она не завяла ее ты погладишь и снова живая

Ведут разговоры о ветре с ветрами набросив на плечи зеленые шали
леса разбегаются волнами в дали нет не понимали мы их не играли

И птица в кувшине гнездо обновляя
птенцов рыбой кормила вином угощала
заботясь о детях себя убивала.

2.71.

Волны стен волны домов нависают как скалы
бесполезные города полные диких людей детей

Слепые окна и двери мертвая пыль на домах
как пудра лицо его украшает внушая смех страх

Это похоже на девственную красоту древнего леса
полного насекомых зверей вещей

Маленькая девочка мальчик ребенок как на траве
перекатывается нежится на асфальте песке

Беспечнее первого мотылька жизнь протекает рекою
в ней многое тонет что-то всплывает но она все равно с тобою.

2.72.

Ты белая свеча сжигающая мрак ты ветер находящий щели
шумит и веселится пьяная толпа а ты над этим веешь реешь

Когда грудь пламя коснется ты не сгоришь проснёшься
глаза откроешь увидишь свет настоящий
укрытый песками руками глазами

Озноб темная ночь дочь налегла и дышать не дает
золотой чешуею звеня извиваясь шипя она змея

Зачем тебе они банальные прощания
завядшие цветы забытые желания

Ты сделал первый шаг теперь она твоя
как яд на острие ножа как чешуя огня.

2.73.

Буря бьется в стакане буре на все плевать
в ней нет места условностям ей главное танцевать

Стоп оправданиям нет обещаниям время настало гореть
конец перекурам война остановкам нам нужно сгореть успеть

Продажные девочки мальчики задорого но иногда
в соломенных трусиках пляшут с вечера до утра

Под трамвай попасть весело а украсть трамвай веселей
и по улицам ночным шляться иномарки кроша в хлам

Значит будем жить еще вверх или вниз всё равно
земля круглая один черт встретимся если что

А он ударился головой и стало темно внутри
перезалить бы мозги но провода уползли

Моя вина мое вино виной не будешь пьян
ну а с вином всегда веселье и баян.

2.74.

Она состоящая из отражения капля застывшего света с силуэтом росы
замершее движение в зеркале… детская кровать у стены

Абрикосы со сладким запахом застенчивые утренние цветы
медленное зеленое море и шёпот предутренней тишины

Она изумляющая и изумленная теплом своим удивляющая
укрытая от первого встречного убегающая ускользающая

Скрытое от глаз потепление теплое вечное уже остывшее
долгое похолодание невидимое неслышное.

2.75.

Без рыбаков синеет синева и рыбы чувствуя простор
цветут и ходят не горбясь в своих садах у гор

И небо нежится в руках периной облаков
ты спишь в ладонях живых трав в компании цветов

Заманчивый покой обернутый в камыш ленивая река и сумчатая мышь
рябиновая кисть рисующая дождь и красно желтый лес и зреющая рожь

Зеленый вислоухий сфинкс танцующий с луной
как ласточка играющий с волной

Какая нежная немая тишина
как шёлковая нить в когтях тепла орла огня.

2.76.

Инея просит горячая сковородка
и если холодно ты можешь сесть
своей голой жопой на ее ледяную плоскость

И подливая масла немножко прибавить газку чуть больше
и вот оно наслаждение когда в холоде диком
огонь тебя продирает жестко

Перламутром пахнет стекло устрицами речными
живущими в мутной воде реки силиконовой долины

Безымянные пешки на деревянной доске
играют нелепые роли в страной игре

Что же делать куда же идти и бежать дороги замыкаются в круг
круговая порука дорожных рабочих не дает нам проехать тут

Крылья есть не у всех а у некоторых даже нет рук
как же нам улететь подальше от этих продажных слуг

Кто то хочет быть ветром кто то мечтает летать
но общественные устремления и классовая мораль
позволяют всем только страдать.

2.77.

В постоялой квартире племя длинноволновых коз
стрижет пастушье стадо в зарослях алых роз

Узкоколейкой бродит ползет электро дуга
ночной сторож кроет матом полудохлого мотылька

Идеальный слух режет… металлическим по асфальту
прыгает бьется бубен головой в жестяную банку

Хаос развалин мира плоды лепит из глины
в вечно зеленом море… жижи береговой тины.

2.78.

В своей теплой комнате с двумя зеркалами
она поправляла свою наготу часами годами веками…

Огромная красная роза занявшая собою всю спальню
сводит с ума соседей своим ароматом с солью

Лепестков острые грани касаемые границами
потолок пол стены улицы и окна ее глаза ресницы

За окнами где-то внизу плывут облака
гранитные глыбы в тысячу этажей прекрасный вид из окна

Всегда яркое солнце не заслоненное лишним никем
огорчает лишь ветер раскачивающий все сильней

Флаг и дымящиеся труба скелет гостя в шкафу
человек с головой шаром квадратный диван на полу

Она смотрит телевизор вместо стены
пока огромные волны моря затапливают нижние этажи.

2.79.

Утренние газеты теплый шоколад
сладкие конфеты и еще более сладкий яд

Ласковое солнце улыбающееся теплом
летающие цветы охотящиеся на пчел

Бесполезное чтиво ворох утренних старых газет
в стакане еще теплое пиво на полу шоколадный десерт

Призрак шагающий бодро на работу в девять утра
обещает быстро вернуться возможно через год или два

Какие-то пьяные женщины с ногами от самых ушей
с бедрами такими огромными что хочется быть с ней

Птица в халате с перьями готовит на кухне дрова
потому что газ кончился и есть его больше нельзя

В кровати выросло дерево расцвело и дало плоды
она одно надкусила и мы перешли на ты

Изящные черные кружева на ее изящной ноге
вызывали одно лишь желание откусить немного себе.

2.80.

Мы падаем с лестниц ищем аптеки трава не растет на наших коленях
мы снова бежим по лезвию снега переплетая руки и ноги в поисках хлеба

Черные армии на линии света муравьиные орды в зрачках поэта
засохшие бабочки мальчики девочки одетые в ажурные чулочки в сеточку

фальшивый хрусталь ее черепа на ветвях огромного дерева
настоящая боль дикого севера шелестящие эхо пустынного берега

Змеи игривые с друг другом играются в воздухе улыбаются
зубы их как сахар растворятся когда они нежно кусаются.

2.81. Шорох дверей.

Сухие листья на столе и иногда идущий дождь
какая то нечаянная боль на раны проливающая соль..

Сменяющие образы кино картинка уползающая вдаль
безумное желание тишины не находящие свой край

Шорох закрытых дверей растаял и стал водой
ветер сквозь щели дней стал намного сильней

Образ фигуры во мгле касается пальцами глаз
и кажется сходишь с ума от ее непонятных фраз

Расплавленное время и песок закрытая глухая дверь
твой мир остался за стеклом лишь ветер капает сквозь щель
Хоть время течет не сюда а куда не знает никто
мы явно пришли не туда но нас позвала судьба.

2.82. Медитативные морские зарисовки

На поверхности моря следы кораблей тают
волны по ним ходят отпечатки стирают
а он сидит на песке у воды края камни в нее кидая
но не тонут они а как лодки за горизонт уползают

В воде амфибии аморфные и бесформенные
вечно приспосабливающиеся и безмолвные глазастые но молчаливые
в душе очень мудрые мечтающие о перспективе
всегда как раки вареные как осетр красные
потом опять белые и очень бесстрастные

На пляже конь в пене и раковины перламутром блестящие
у ног его в песок закопанные но не потерянные спрятанные

Конь в пене пива день прячущий скачущий
на краю волны замерший думающий может задумчивый
из дали видимый в даль взглядом нацеленный но не движимый.

2.83.

Двое шагающих в небо с тростью и котелком
по лестнице связанной из перистых полиномов кучевых дождевых облаков

Фигуры разбросанные на шахматной подстриженной газонной траве
человек с пистолетом дымящийся сквозною дырою в виске голове
улыбается…
пешка нашла своего короля переспав с королевой
пешка сломившая волю ферзя надломившая ветку событий
сыгравшая не по правилам но наверняка.

2.84.

Фигуры хвостатых женщин обворожительных своею дикою наготой
кошачьей грацией и притягательной красотой

Крепкие груди полные молока
крепкие бедра взгляды снизу и свысока

Бронзовые лица кошек людей немигающий взгляд грациозность идей
великолепие движений гордость минувших будущих дней

Текущее под солнцем море неизменной своей тишиной
непреходящие проходящие вялотекущей странной игрой

Связанные линии лилий горящие руки в огне
падающие вверх водопады скалы теряющиеся в вышине

Тень времени на плечах песок тикающий в часах
ну что ж…. боги уже просыпаются в древних своих городах.

2.85.

Занавес на стене похожий на зеркало
жидкое дрожащие жизнью разрывающееся окно

Может быть большой телевизор может быть маленький мир
приглашающий на пикник желающих попробовать свежий сыр

Проросшее корнем дерево прямо в глаза мозг
расцвело внутри радостно как игривый горячий воск

Мира живого зернышко частичка песка в реке
муравей на жердочке жук капающийся в земле

Одуванчиковое солнце
одуванчиковый ковер земли
одуванчиковые облака гонит ветер
одуванчиковые стада гонит пастух
одуванчиковая река жизни течет
и во всем этом одуванчик живет растет.

2.86.

Кресло осьминог радостно щупальцами дрожит
ощущая как садятся на его толстый язык
растворяя неосторожный зад в кислоте
оно тихо радуется своей сытой судьбе

Воздуха пузыри в толще воды как цветы не пахнут
прорастут они в полу корабля не успеешь ахнуть
будет он теперь на камнях лежать ощущая.
как изнутри его рыба будет жрать озорная

Фигуры людей обернутые висят в целлофане
как лампочки в жидком горячем вольфраме
пластиковая еда пенится и шипит
на огне курочка плавится и визжит…
движения спекаются в пыль
и сливается жир в бутыль.

2.87.

И в доме том кровати медные простыни белые
на стенах картины стеклянные живые странные

Окнами там двери хрустальные открывающиеся зазеркальные
на полу там травы и розы мягкие озера глубокие прозрачные

Лестница ввысь уводящая за собой в облака зовущая
в паутине перил бронзовых гулом моря извивающаяся танцующая

Заходи же в гости в облаках посидим чай попьем поговорим
нужно ли тебе быть здесь или там решим.

2.88.

Малая часть уже сделана большая еще ждет
цель конечно видна и заманчива но черт ее знает как все пойдет

Глаза его соленые солью тусклые как жесть фонарей
синего ветра волны и силуэты его кораблей

И слышится горечь полыни мята как воздух свежа
и пена соленого моря снова как прежде сладка

Его многие очень не любят а он ненавидит в ответ
искренней чистой ненавистью горячей как солнца свет

Жалкие толпы и ничтожные их дела
камни их вопли стекают с него как вода

Распятый безумной толпою он улыбается им
предрекая несчастным жить в вечном холоде зим…

Когда-то в той жизни когда еще был снег
у него жили ручные сфинксы бархатные как плед…

Не остановишь воздух замками не скуешь ветер цепями
будет веять он свободный над просторами лесами полями

Мне жизнь явилась странным сном
большие корабли плывущие на север
развалины пустынных городов
сирены прославляющие ветер

Равнины полные огня сердца наполненные светом
и лужицы замершего тепла укутанные мягким пеплом.

2.89.

Сквозь воды прозрачного зеркало из самой его глубины
глаза на тебя глядели холодные как льдинка луны

И капали часы капелькой как из под крана вода
ночью она плакала одинокая пустота

Серебряный иней взгляда белый мел лица
луна далекая в небе и воющий волк внизу я.

2.90.

Ковер трав фиалок
парк
колоннады танцующих фонарей
дракон отдыхает
собор освещенный свечами
живые глаза окаменевших святых
магнолии вырванные изо льда их руками

Пять яблок зеленых замерших на застывшей ладони
удивление в зрачках женщины случайной прохожей

Раны христа и вино в хрустальном бокале
и люди непьющие пьющие кровь чтобы стать много чище в начале

Тугими бинтами стянута ее грудь
она уходящая ущельями улиц спасается бегством
от этих погрязших в грехах добродетельных святых грешных.

2.91. Медсестра ошиблась.

Коснется рука глаз сладкий стекает на лицо газ
слышишь глаза закрывай ну давай больной засыпай

Простынь как та река где мои берега
набегает волною волна спаси меня медсестра

Как коридор среди скал алый алый оскал
за спиной толкает вперед с косой пьяный урод

Эй я совсем не герой отпусти меня ты постой
к черту эту войну стой я ж тебе говорю

Медсестра ошиблась дрогнула рука
слышишь слышишь слышишь разбуди меня

Медсестра ошиблась дрогнула рука свет в конце туннеля сжигает глаза
слышишь глаза закрывай ну давай больной засыпай засыпай.

2.92.

Как валун посреди дороги с развивающимися волосами
он стоит и смотрит на бога невидящими ничего глазами

Мимолетная хворь проходит бархатным алым платком
черным как сажа в трубе и белым как снега ком

Он не живший в жилищах людей не смотревший и невидимый
ненавидимый многими ненавидящий всех.

2.93.

Жизнь построилась башней с корнями и головой
в океане времени корни искали землю ветви искали сон

Натюрморт странных вещей несовместимых но совмещённых
в своей призматически сплющенной плоскости нереальности
явно видимый но не существующий

Разбросанный и раскиданный таинственно выросший и собранный
девочкой в корзину плетеною с косой распутной распущенной

Черный желтый подобный зиме с ее дорогами скользко грязными
недоверчивый и пугливый как сосулька как сирена сказочная

Ползучее и переползающие ползущее и уползающее
нечто на нечто непохожее но притягательное и загадочное

О чем не понять говорящее ни о чем часто молчащие
странное куда-то растущее интригующее и невнятное

Колесо круглое как мир переполненное как коммуналка
катящаяся коль катнули дымящееся и пыхтящее.

2.94.

Камень живущий в комнате греется у окна
на балконе веранде под каплями розового тепла

Занавеской ласкаемый смотрящий в даль
думающий о вечности забывающий печаль

Камень с лицом птицы с булькающим котелком
летающий как булыжник ускоряющийся вином

Спокойная невозмутимость отсутствия потока слов
камень с лицом птицы идеален во всем

Внутри его живет птица в ее клетке вода еда
когда-то птица летала пела но уже много лет тишина

Может быть ее уже нету может быть был побег
может быть кости истлели прошла уже тысяча лет.

2.95.

Человек обратился в ухо… глаза обманули его
он теперь слушает шёпот что камешком влетает в окно

Он теперь слушает шорохи… рябь на воде и свет
тот что медленно медленно куда то ползет тысячи лет

Времирей дикие стаи кричат и кричат ему
не обманывайся говорят глазами нарисуй новое ты лицо

Летит ли всадник по дороге чьи крылья подарила ночь
иль может то великий кто-то бьет в бубен и уходит прочь.

2.96.

И если деревьев ветви станут корнями густыми
отражения их на песке распуститься листьями голубыми
и небо вдруг опуститься много ниже
и каждый кто внизу бродит тронуть его рукою сможет
И каждый кто внизу скажет вот они облака какие
как вата сахарная вкусные и живые

Дела муравьев и седых глухарей
гусениц жирных тоска… шёпот белых червей

Огорченные ребра жаренные в собственном жире
брызгами хлеба осыпан паук на вкус слаще ореха

Пень размышляет о будущем день на бекрень
разве собакою стать может быть станет жить веселей

О нет точно съедят лучше стать бабочкой рыжей
парус хвостом
хвост пистолетом
точно их не едят этим летом.

2.97.

Известковая тишина… улица подо льдом
чучела крокодилов в квартирах случайных домов

Анисовый привкус… мох… покрытые им мостовой старые камни
и скарабей ползущий неизвестно откуда и неизвестно куда

По лезвию бритвы бегущие люди желтый шафран в пыли
в окнах красные розы в подъездах лианы и дети

Они строители на песке замков
воздвигли сфинксов и огромные пирамиды
но этого было мало и сломав их дети отправились строить мосты
в другие параллельные им миры

Гранатовый спелый запах касаясь ее чутких ноздрей
струился вокруг и казалось домогался пытаясь вырвать ее
из цепких лап этой реальности

Ей которой очень не нравилась эта проекция реальности времени
всегда хотелось открыть дверь и найти нечто за ней неожиданное

Может быть нечто странное подобное калейдоскопу зонтиков
или радуге бегущих солнечных зайчиков

В каком-нибудь другом мире где нет дождей и снега
где всегда тепло и чисто
Где красные белые розы никогда не вянут а белый конь белого короля
одиноко бродящий по мостовой удивительно нежен
он обязательно оближет руку своим горячим языком если ему дать печенье

Она всегда знала что кроты сюда не придут
кроты не любили камни мостовой не любили город
их хрупкий мир был где-то далеко в саду
спрятанный в тишине деревьев

А еще она гуляла по лесу под ручку с лесорубом
по реке с рыбаком
по городу с полицейским
по крышам …..

Но это не важно
однажды она поняла что уже нечего не боится
не боится болотных тростников
не боится безголовых костюмов
не боится диких пустых лифтов

За синими каплями давно высохших слез
у нее оставалось воспоминание о море
когда она маленькая бегала с колокольчиком по пляжу
а сильные руки отца ловили ее и подбрасывали в небо
где она летала как чайка

Да возможно это как раз и было то что она хотела
сидя перед этим окном в этой реальности
она хотела другой мир где бы она была чайкой
в мире полном тепла моря и других чаек.

2.98.

А я выдергиваю ноги из трясины болота
оно давит дышать нету силы

И дерева бы ветку рука бы схватила
но только камни в ладонь попадая усугубляют картину

Воздуха мало воду почти вдыхаю
эх был бы я рыбой было бы все по барабану

Делаю из себя солнце медленными движениями
пытаюсь сгореть но больно лишь только край поджигаю

Но сдерживая крики глаза закрываю
зубы стиснув горю и немного еще сгораю

А утро переходя в воду дождем меня снова тушит
восходит другое солнце оно сегодня светить будет.

2.99. Ленивая мечта.

Ленивая мечта любившая вчера ты говорила мне что это навсегда
ленивая вчера любившая ветра ты говорила мне что больше никогда

Ты хочешь его сны и рук его шипы
он в самый лучший год такой же как и ты

А на краю вздыхает страхом мышь
тень что та тишь камышом скользит крыш

Словно скатертью небо выложит души грешные на свой стол
и помянет их в медный колокол под пронзительный хохот птиц

И будто солью на раны прольет красную нить вино
мы наполним свои стаканы и проиграем их в казино.

2.100.

Прическа на голове в стиле кролика или жабы
тенденция новой моды которую любят бабы

Настоящий герой жует кислород на холме он король-солнце
раздает людям в головы йод через маленькое оконце

Из глаз его вытекает море и булькая смывается в унитаз
а все радуются как дети как будто бы в первый раз.

Урезка копыт с наставником не терпит совсем спешки
пока король на охоте с королевой спят пешки

Сколько варить кукурузу знают одни рыжие тараканы
помощь муравьев очень важна они подносят стаканы

Улитка как белка грызет орехи ее дом высоко в дупле
она прыгает от ствола к ветке как стрекоза на коне в седле

Длинноволновая ее шея теряется высоко в облаках
упирается в потолок застреет где то в густых ветвях
иногда она ломается от того что тонкая
и тогда она умирает потому что голодная

как орел парит над головою муха и гадит не в меру
а жаба сидит внизу и ищет в этом систему.

2.101.

В сапфире облака и грозы в их отражении горел мир
в позеленевшем гуле бронзы вздымаясь он крушил и выл

Там волны подымаясь пели там пена водопадами цвела
там птицы в облаках горели там ярость первобытная жила

Под дождем барабанили нервы будто бы сразу в дверь
и в самый не раз первый слышалось просто верь

От жара сгорал воздух и сам становился жарой
то что раньше казалось точкой вновь становилось чертой

Копоть ложилась на лица как черный перец на стол
красно черные люди шли из забоя в запой

Паутиной трескались стены уксус становился вином
выступали на солнце вены соль упивалась водой

Шуршание богомола крыльев похожее молчание судьи
мука на лицах грубого помола и жар дыхания судьбы

Хотелось шум выкинуть в бездну дождем его погасить
зашинковать и заквась в бочку в песок закопать утопить

И не страшно совсем было в какой то рутине тек день
как обычно одно умирало а другое рождалось жить.

2.102.

Сквозь зеркала и лужи чужое в ужасе дрожа
глядит как наше уползая все наружу …. кричит УРА

В этом суммарном городе площадь есть сумма углов
периметры всех комнат складываются и забивают гвоздь в гроб

У белых тапочек есть особенность они быстро сереют в пыли
и буквально неприлично уже в них куда-то тем более на тот свет идти

О… лучший инструмент чертить зигзаги- циркуль
как клинопись его черта чиста
гнездится он где больше места в линии
и начинает точки рисовать

Совместный шум реализация идеи отражения
в нем главная струна как серебро звенит
в порыве резонанса самовозбуждения
рвет воздух и пронзительно кричит

И вместо стертых клювов теперь ноздри
а вместо крыльев — длинный хвост
никто не скажет что же дальше
как вариант в гнезде кукушки утром
глаза откроет кашелот.

2.103.

У ночи крылья — крылья папоротников
и древолюд и древнеход
он большей частью не был праведник
а меньшей был святым как бог

Его безупречный плач электрической встанет дугой
по уши в этот срач называемый кем то судьбой

Остекленевшим дождем выпадет в осадок пчела
та что была тем днем только что рождена

И скрежет зубов мух пусть не встревожит сон
бой часов сух а король всегда гол

Он делит все теперь на ноль он видит совершенство в единице
одной рукой дарует он покой другой бросает зерна птицам.

2.104.

У мотылька один всего лишь день
чтобы влюбится соблазнить ее и сдохнуть

В моей закрытой банке облака сбиваясь в грозовые тучи
рождали молнии и грозы бессильно сотрясая тишину

И бабочка в закате следующего дня сюда случайно прилетала
чтобы на кромке облаков сидя помянуть душу мотылька

…

Сплющенная засахаренная не о чем дребезжащая конфета леденец
созданная чтобы облизывали и сосали ее конец

Возмутительная невозмутимостью сладкая как дегтя стакан
сиреневая своей сернистостью дымящиеся как ладан

Отвергнутая поборниками возлюбленная детей
отвратительная конфета ты без сомнения будешь моей…

2.105.

Урбанистическая красота греет теплом глаза
вижу живое пламя огня сползающее с окна

Вулкан не клокотал давно уже остыл
он должен был давно сгореть а он падлец забыл

Остекленелый кирпич принуждали носить пальто
а он любил живую рыбу кидать в окно

По вечера играл нервами у машин
провоцируя их визжать со всех их машинных сил

Затухающий итог ходьбы вереницей шагов в песке
увязает в кольцах судьбы не сгорая совсем в огне.

2.106.

Сиротливая сигарета выливает из трубы рта дым
гудит из туннеля…. ставит волосы на дыбы

Переваливаясь с рельсы на рельсу ползет и ползет разговор
мы обсуждаем прошлое на примере того что будет потом

Она предпочитает будни и лучше три часа дня
сегодня и вчера не будет отныне и теперь навсегда

В мое отсутствие в ее присутствие как без яйца в борще
инерция рождает бедствие с пеною на конце

2.107.

Когда то здесь жили… бил ключ потом его засыпал песок
теперь мы живем на раскопках что-то капая забыв какой в этом прок

Одеваешь кепку пророка задумчиво смотришь в окно
как школьник листаешь задачник размышляешь зачем это все

Трафаретом облаков птица парит над своим гнездом
умиляя собой солнце и восхищаясь своим яйцом

2.108.

Моя голова так удобна округла очень крепка
у нее есть гарантия и форма ее очень модна

Я пошел в магазин одежду ей подобрать
а пока положил в пакетик что б не портилась зря

Она очень функциональна орехи ей можно грызть
можно как шарик весело гордо поднять и носить

.

Серебряная пыль дождя мы плавали в ней скучая
мечтали о начале дня и о дверях с ключами

Железной пирамиды тень облизывала ноги
амбарный кот жилец вершин грел кости у дороги

Мой день не строг но я упрям грызу песок от скуки
он очень вкусен этот сон возьму его на руки.

1.109. Куриный вопрос.

Варитель озера лесного в нем карпов добрых разводил
они питались не травою он мясом их всегда кормил

У телефона выросли крылья теперь он звенит летает
охотники принимая его за курицу часто стреляют
иногда даже его убивая и тогда на стол попадая
он лежит не дыша пока его режут кромсают

В доме на курих ногах яичный вопрос стал ребром
есть или не есть яичницу перед сном

Плывет перед глазами слипается едва можешь смотреть
послеобеденная пора сонная переваривает обед

Кошка сидящая у камина греет кости…
задумчиво гладит хозяйку кого-то ждет в гости
хозяйка явно скучает чего то ей не хватает
кошку это очень печалит… как женщина она ее понимает…

2.110.

И хотя весь сахар залило водой и она стала жутко сладкой
еще есть кое-где соль ядреная как чили перец по мексикански

Последние косой чертой поставят точку на асфальте
и каждый кто не будь герой прикинется убитым дважды…


И
 хоть в одно и тоже не войдешь но точно выйдешь хоть однажды…


И
грающий в прятки со временем теряющий сам себя
карлик в шапке сиреневой пляшет вокруг огня

Он заклинатель дыма змей он призыватель душ
безумный маленький тролль ищущий свой путь.

2.111.

В чулках из жидкого стекла она притягивала взгляды
любители смотреть в окно ценили ее ноги

Она и ее две подруги блондинки с фарфоровыми зубами
и их розовые болонки с мелированными волосами
рассказывали как трудно им вечерами
и нужно чтобы их развлекали

Пандора открывает свой пустой ящик и клеит объявления на стену
дескать вот дешевая жилплощадь я приглашаю

Приглашения мало кого впечатляют но ящик уже не пуст
а она туда еще и еще пихает.

2.112.

Ушей так мало много мышей шах в камышах шарит в кустах
а блюз срывается падая с крыш пока ты сидишь ища в этом смысл

Твой обед столе твой портрет на стене караваны застряли в снегах
я совсем не расстроюсь когда ты умрешь потому что мы все будем там

И если мы как трамваи не встретимся вновь это значит такая судьба
чужие слова чужая игра она нам с тобой не нужна

Ты все мне расскажешь когда-то потом когда наши сойдутся пути
там где безумный стрелочник заведет снова часы.

2.113.

Плывущие облака на его лице закрывают веки
там где глаза снег там где рот текут реки

Голубой океан неба затопил голову мыслями
чистыми как жидкое время замороженными как свет истины

Мир рыб рыбами кормится рыбы в рыбах живут
рыбы мужчины и женщины вместе любят едят икру

Полу рыба полу женщина полу дитя полу мать
полу песок полу камни полу свет полу мрак

Жизнь волной время стелет песок под ногами скрипит
получеловек полувереск на траве с травою лежит.

2.114.

Связанная птица о небе мечтает
попрыгает как мячик выпивает и засыпает

Часовой механизм в яблоке надкусил и попался
в падающем вниз лифте случайно ты оказался

С грустью лакированной шкатулки или меховых сапожек
в мокрой траве под дождем ощущаешь как погибаешь таешь

Сверхзвуковая дрель в руках любимой жены подруги
входит тебе в мозг сквозь отверстия ушной фрамуги

Руки а в них колыбель качается целый день
мало открыть настежь дверь снять ее надо с петель.

2.115.

Орел потерявшийся в небе с готическим профилем губ
обнаженную грудь луны ищет в надежде найти свой путь

Профиль смутно очерченный в тени солнечной суеты
кажется обманчиво притягательным смотрящему из темноты

Камень парящий в небе черной мышью среди облаков
он такой же как и другие внутри него тоже дождь

Он тоже такой же легкий он тоже хочет летать
но все равно он черный среди этих белых бродяг.

2.116.

эС в голове кончилось эС в голове кончилось
огромный фиолетовый цветок нависал сверху
глотая воздух глубокими глотками
схватывая его своими огромными
слегка алюминиевыми лепестками
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
все пространство вокруг заливал
резкий пронзительный звук
то ли волчка то ли сирены
а возможно трех каменных лиц вросших в стену и открывавших
окаменевшие рты в немых или наоборот пронзительных криках
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
статуи кричали… кричали дико и неистово… лица их шли трещинами
от тел отваливались куски мрамора вздувались каменные вены
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
волны горячего воздуха накатывали обжигая кожу рук
шеи пробегали дрожью по всем телу стекали водопадом с ног
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
земля под ними ходила ходуном небритыми зелеными складками
переваливаясь и вздуваясь будто собираясь разродиться вратами
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
в ад или быть может ледяное озеро закипало вставая на дыбы
кипящим паром взламывая сковавшие его миллионы лет назад льды
эС в голове кончилось эС в голове кончилось
все менялось… скорлупа яйца трескалась и разбивалась.

2.117.

Хороший автобус чудесный автобус… автобус номер 13 
я пассажир вот мой билет господа… драсте

Подбегают девочки дергают за бороду
на усища залезают поддать трЕбУт жару с холоду

Рассказывают сказки желают снов вещих
дареные как кони с зубами строем и песней.

Изумрудные заворачиваясь в скорлупки
любят кольцами выдыхая водопадом осколки

Падая от ума в ворота пьяного мира
ныряют с головой захлебываясь от пира

В мокрой постели голос охреп в синеве
хороший автобус чудесный автобус завернулся в кольце.

2.118.

Время не движется плавно
время замЕрло стоит
что то фыркАет… светАет
куда то бегут дожди

Ваятель жнет травы
жнец ваяет кресты
как босая танцорка в ночном балагане
танцует жизнь праздник
ветер дрожит цветы.

2.119.

Падают и текут облака из пены неба
цвета бегущего кофе от перегрева
по улицам бродят пигмеи заглядывая
под юбки женщин прекрасных как

бетонные клумбы с цветами там прорастая руками
желуди капают с неба крошками теплого хлеба

одну от души затянула губами Гретта
зажав крепко как будто конфету

дальше картина меняется словно в сказке
пищевые цепочки закручиваются в спиральки
что то кидают потом вытаскивают из стиралки
вещи меняют свой вид получаются тряпки
уТИКивают часы недели и наконец
новенькие на улицы выбегают пигмеи.

2.120.

Афишная тумба на площади шевелится обрывками лиц
которые злостно кривятся пока дождь лижет контуры их границ

малоодетая женщина в одной только коже
спит на 13 этаже в своем набитом вещами доме

а выше всего луна

лицо свое наливая
лезет с ногами в банку
как лампочка ее нос
СВЕТЯ сгибает тьму в баранку

снизу из пустоты сквозь форточки тянутся к ней руки
водосточные трубы отламываясь ввысь завиваются в звуки

………из длинной бамбуковой дудки стеклянные мотыльки
как пузыри выдувались и расцветая бабочками
от скуки тоски на фонарь выть шлялись.

2.121. Ночное таинство.

Ткань озера хохочет сельдь голов
рыбы волнят воду рябью открытых ртов

луна водопадом в медь плавит лица
пазл в пазл тает в ней птица

в рубахах медных великаны скалы
бурлят потоки воды вокруг
и два согнутых жреца истукана
куряться духами древних мух

стаи веселых теней свиваются в руки
камения как облака плавятся в капли звуки

звенящая луна слова закипает
пророчества над землей расцветают

и узнавая числа и познавая жизнь
даль свободы греет правила рыбьих игр

полуночным золотом роняя в воду камни
истины больше чем меры лезет в открытые ставни

окна озарив глаза солью греют душу
все лишние выкидывая из себя наружу

мимоходом бродят окурки по коридорам городов улиц
хрустят по камням ноги
облаки тащатся в небе роняя вниз брызги снеги.

2.122.

Далекий гром закладывает уши собака лает дым
тянуться в зиму руки травой прорастает сыр

сегодня все не будет как обычно будет.
сегодня снега не вернет
сегодня дождя не разбудит
сегодня весна не взойдет

но все же

одни и те же улыбки обрывками порванных фраз
в ветре кружатся вверх вбок вниз в прах

опадают газеты с деревьев желтое мельтешит
и осыпаясь в ковер все сильней и сильней желтит

в настоящем длинном не связываясь в жизнь
ветр в гранит бьет лица ломая глыб в брызг

будто клоун подвешенный в высоко
он в ветвях кружится веселО
и отступая как волн от скал
он дикий в пол
роняется
к воды ступням…

2.123.

Сизифов труд когда камень в гору прут

вера да огонь вокруг цвели
суровые люди рекой текли

стадный люд бродил листьями
ветер греб кучу от А к Б
сначала с криками весело
потом тихо в гроб
а в промежуточной стадии
каждый жил как мог

измята кожа лица с утра
это такая игра сестра
ты от добра не жди костра
ветра жена ушла вчера

в конских глазах печаль
качается на ветрах
сочится промеж зубов песня
и капает изо рта.

2.124.

Кто ты откуда прохожий переулков кривых жилец
горькая тебя гложет тоска ль леденец

Поздний прохожий ранний в час неокрепшей зари
бродит случайный прохожий ищущий тишины

Лишь уставшие фонари светят но увы уже не горят
одурела зима и плачет будто осенью листья звенят

Будто град в двери ломится будто ветер скрипит
будто снег волной стелется будто дождь не кипит горит.

2.125. Гегемония крабов.

Прибоя ропот ворошит скалы
ползут на берег злые крабы

ступает нога на песок пляжа
там их уже немало
ползут смотрят клешнями
бряцают крабы
руками их подбираю
в котел кидаю

в котле из красной меди
собрались крабы
смотрят красные глазы
как я их солью мажу
подбавляя ногой в котел газу.

2.126.

Корова сдирает траву с земли потом ее красят в асфальт
и вот уже водоворот машин лавой трещит базальт

истощенно почти вне себя
красное орет светофор
золотом янтаря туман заплетая в узор

красные дЫмы краснят голубую синь
плавится воздух строя пыль в клин

твердая круглая как булыжник моя голова
хлопает хлопает крыльями как стрекоза

жабрами дышится дишытся кислород
пусть узкий пусть желтый
но так лицо жжет..

Этот воздух ТЫ я тебя дышу
музыку вокруг я вдыхаю в грудь
тишину молчу
закрывая глаз
и шепчу шепчу
крича в ветер кнут серебристых фраз.

2.127.

Сидят игрушки не меняя позы сюда не входит тишина
жужжат слова и кружат совы как пилит мужа старая пила вдова жена

Я в руки взял игрушечный стакан на улицах игрушечные люди
игрушечное солнце в облаках машины и трамваи в лужах

Игрушечные в смоге города дома собаки кошки звери
игрушечная жизнь и я игрушечный в игрушечной постели

И на снегу кота следы цепочка шелковая нить связала

Казалось нужно промолчать
казалось некого качать
казалось некуда бежать
казалось тишина рук век и глаз касалась
таила и растворялась…

2.128.

Трава звенела хрусталем.. асфальт бурлился под ногами
и громыхая под дождем шумящий ветр вертел глазами

тут не с кем завернуться в диалог
тут вечно пятиться с ума от монологов

от голода рыча снуют туда сюда
хорьки и упыри
их тучи давят до земли
скулят их языки облизывая ноги

они замерзли в водопаде темноты
их тишина укутала листвою
из красоты мешая тени и черты
их пламя жжет оранжевой свечою…

обычно создают ее для сна
фарфоровую куклу колдуна
и подавая все к столу
забыв ножи и вилки
день жизнь и мир
осколки проливают в пустоту
метели завивая в строчки ручейки и льдинки.

2.129.

Мои такие странные стихи
стеклянные ведения в сновидениях
где из стеклянных слов… рождаются стихи
стеклянные стихи …. из сновидений

Стихи стихий стихийные стихи
безумие сломанных и склеенных вновь линий

Сходящиеся параллельные миры
с зеркальным отражением внутри призмы

Квадратный метр вдруг ставший странно круглым
и круглый шар с обоснованием кривизны

Моя бездомная луна случайный сон дом холодный
опустошающий безумьем города бродящий ветер отрешенный

Вальс с вьюгой танцы до утра стихия сломанного солнца
сжигающие холодом глаза безумного поэта декаданса.

2.130.

Вживаюсь в роль бриллиант бессмысленный
а рассмеяться и стать как истукан сил нет
мистический гад змий пятнит что-то
беснохохот шею ломит
идет по улице грязь месит
хвостом раскачивая
гусениц рвет в брызг
взбалмошенный обабок
бодор весел шапок набок
в тяжек лезет… г
олосист

пока икру жевал
с головой мочил губы в стакане
ряб волн ловил на стене
водопадом стекая падал
и лежал и лежал на дне.

2.131. Этсептери

в Вавилоне все как обычно
изменилось
фантом в глиняной мисочке кажемость

династическая рыба динамически бьется головой
в лед отчаянно долго

в густой траве рая на холмике облаков
портрет девушки сложил крылья ко сну

муравейники войск ползают у стен
осажденного города
жребий еще взвешивается
однако известно
в конце всего всегда приходят варвары
чтобы сжечь мусор…

чтобы узнать истину не потребовались
даже яблоки…
жук буквоед с удовольствием сожрал всю траву
закусив старыми листьями…

тихая была ночь без молний
но правда темно
если б не разбросанные по небу жуки
то и не видно было ничего
даже непроницаемого взгляду
лика судьбы не видать…
…зимно…

учили нас дышать неглубоко
как камень нырять как камень думать как камень 
— то бишь лучших примут в клан
холодных черепах …драмеда…

лицо безумца в ненужной гордости
как зимний дуб в великолепие неба

в сплетениях совести
возможно розовые и плоские женщины
развернут розовые полоски женственности

а если прицепить к морде едкую фразу
то глядишь и эстетика сгодится

дети как дети прибавляли желудь к яблоку
лишая признак призрака неопределенности

люди теряли меру
дефект порока
кровь утекала в море
ошибка памяти
фатальная спиральная нить
вроде и не круг… но все же
ветры смешал пепел
напротив имен по списку поставили крестик
и чтоб не одна голова не осталось без счета…
нечейная голова это всегда плохо

ошибочность кажемостей принципиально занижена
суть диалектики повторяемость субстанционных потоков

возможность предметов вся прелесть имен
демоника гнозиса в ней ли есть сон?

2.132.

Гекакотомба
ловец эхов
грохочущие вяжет провода
прикладывая уши к глазам
он слушает засохшую краску картин
пользует мазь для ушей БАХ
и БЕТХОВЕН…

…из стены торчат пальцы
кто то неудачно прошел сквозь стену…
странное яблоко из ниоткуда
навивает мысли о далекой яблоне 
— как оно сюда прикатилось?

диалектику спрятав в карман
наслаждаться плоскостью мира
что может быть лучше?

метафоричная курица очень похожа
на свой физический эквивалент
все также несет яйца
которые если продать
лет через ннн можно
золота подсобрать…

живя в доме из правил
в объятиях великой матери
чувствуешь себя вечным ребенком

живя в доме без правил
раскачиваешься как весы
кидая на блюдца гравий
кряхтя перегибаясь и балансируя
чередуешь черно белые полосы

когда господин гекатокомба умер
он оставил лишь глаз
и парк росший на голове

все что останется после нас
это разбитый кувшин
как предмет искусства
восхищающий под стеклом эфир

и да
восстанет народ из царства
подняв глаз господина.

2.133.

Голуби листами из стали
хмурью всклокоченной небо крЫлали
схрОняя вечную тень в вечном молчание
они гневом своим горизонты пылали

и в войне царство на царство
они падут от меча
или сами уйдут в рабство

как всякая сволочь
как всякая мелочь
как маленький станций
как лев беспредметный
как бешенный красный
как в масле трамваи
как хрустящие в кляре
как хриплый дыханьем
как белая пеньем
как достигающий вдохновлОвения
как серебро в траве диссонансов
как грохохохот живой обезьянНННий.

2.134.

И вот уже сочный красный арбуз
становясь резиновый
тенет к тебе свой рук
пальцами щевелевый

тенет к лицу в глаза залазит
мысль становится
и вот уже зерна его
в мозгу шевелятся

и вот уже голова трещит
как если сдавили трещиной
размноженный арбуз
еще раз зреющий.

2.135.

Листопад листит в красно желтом
мягкий дождь в клювах птиц
бьется в тысячакапль осколков
красный бант на красной вороне
в красном пространстве
растворяет черный
и веселым смехам давясь
красный бант
становится черным
на черной вороне
в черном пространстве
затирая красный