Бесплатный фрагмент - Связующие нити, или Поход туда, не знаю куда

Предисловие

«А что, так можно было?» — хотелось сказать словами известного персонажа из Уральских Пельменей, когда я впервые узнала про метод решения многих житейских задач через… сказку, да-да, именно. С детства большинство из нас любили сказки, за то, что в них добро обязательно побеждает зло, главный герой непременно справляется со всеми испытаниями и возвращается живым и невредимым. «Жаль, что в жизни все не так» — вздыхали мы, и закрывали волшебную книгу. Но недаром же говорят: «Сказка ложь, да в ней намек…». Так вот, метод сказкотерапии, как раз и позволяет перенести любые жизненные ситуации в сказку, и там разобраться с ними по волшебному, так как мы любим, с чудесными помощниками, с дивными превращениями, со смертельными побоищами, но обязательно со счастливым финалом, где «жили долго и счастливо».

Эта книга родилась в процессе прохождения мной авторской программы Натальи Михайловны Стуковой — «Академия «Хозяйка Рода». Здесь вы точно не встретите литературных изысков, не найдете высокохудожественных оборотов, или виртуозно закрученных сюжетов, всего того, что обычно привлекает читателей. Да и задача стояла не поразить высокопарным слогом того, кто откроет эту книгу, и решится прочитать, а в первую очередь проработать свои задачи, и донести важные смыслы, через такой, казалось бы, несерьезный жанр, как сказка. Но ведь и сказки бывают разные, и в этом легко убедиться, если прочитать хотя бы названия сказок, что вошли в эту книгу.

Сказ о том, как первая пара в Роду встретилась

Было это в стародавние времена, а когда уж никто и не помнит. В одной семье из могучего и славного Рода, случилось долгожданное событие, родился сын, нарекли его Веломудр, что значит «правит мудро». В том Роду мужчины славились силой, доблестью, умом и трудолюбием, отличались красотой и статностью, решительностью и выносливостью, а слух об их мастеровитости давно разлетелся за пределы местности, где они жили.

Рос мальчик в любви и заботе, не по годам серьёзным и ответственным был. Наравне с другими отроками овладевал необходимыми навыками хозяйствования, оттачивал мастерство боя, и, конечно же, обучался ремеслу. Старшие не могли нарадоваться, каким ладным и смышлёным рос парнишка.

Вот пришло время, когда отроки самостоятельно должны были отправиться к Прорицателю, узнать судьбу свою. Путь был не близкий, через густые леса да косогоры, через перелески да болота. Взяли с собой юноши нехитрый скарб и пропитание на первые дни, получили благословение родителей, да пустились в путь.

Долго ли, коротко ли, вышли на дорогу и видят: стоит подвода на трех колесах, четвертое рядом валяется, одна оглобля сломана, а конь у кустов с краю дороги пасется. Стали юнцы озираться, заняли оборонительное положение, спиной к спине, но неожиданно услышали плач младенца. Поспешили на звук и увидели женщину в странных одеждах, что в кустах пряталась и крепко прижимала к груди младенца.

— не бойся нас, — начал Веломудр, — мы не причиним тебе вреда, расскажи, что случилось, и как помочь тебе. Женщина очень долго смотрела на него, внимательно вглядываясь в его глаза, Веломудру даже стало не по себе.

— я очень торопилась, — наконец начала рассказ незнакомка, — чтобы родить дома, но колесо налетело на камень, и подвода чуть не перевернулась, от испуга у меня начались роды, и я, как смогла, сползла в кусты и родила, к счастью все обошлось, малышка родилась здоровая. Да только продолжить путь я не могу, и возможно сгинули бы мы обе, если бы не вы.

Юноши достаточно быстро и ловко управились с повозкой, помогли молодой матери удобно устроиться, и пожелали доброго пути. Женщина с благодарностью одарила всех яблоками, что везла в повозке, а Веломудру повязала очелье, что причудливым узором было вышито, и сказала:

— очелье это заговорённое, спасёт тебя от беды лихой, злости людской, клинка острого, до стрелы предательской, — и уехала, а отроки отправились дальше.

Древний старец уже поджидал их, стоя на крыльце своего жилища. К каждому волхв подходил и простирал руки над головой. Каждому говорил сокровенные слова, что с замиранием сердца ждали юноши. Настала очередь Веломудра. Прорицатель вознес руки над его головой и долго молчал.

— не простая судьба твоя, много в ней славы и доблести, но и от ошибок тебе не уберечься. Прославишь ты свой Род в веках, коль по сердцу жить будешь. А еще…. — мудрец замолчал внезапно, но все же продолжил спустя какое-то время, — а еще в род чужеземку приведешь. Сказал, отвернулся и ушел.

— «чужеземку»?! — Веломудр стоял ошеломленный.

— да где ж это видано, чтоб в Род кровь чужеземную допустить, — думал юноша всю обратную дорогу, и решил не рассказывать про это матушке с батюшкой, чтобы не пугать их и не расстраивать.

Колесо времени неумолимо вращалось и отсчитывало дни, месяцы, годы. Веломудр возмужал, в боевых походах заслужил себе добрую славу, многие красавицы заглядывались на него и тайно вздыхали, в надежде, что обратит он свой взор именно на нее. Да и матушка все чаще заводила разговоры про женитьбу, а Веломудр только отшучивался, мол, не время еще.

Как-то возвращаясь после очередного боевого похода, решил Веломудр остановиться на ночлег, дать коню передохнуть и самому выспаться. Неподалеку мелькнули огоньки какого-то жилища, туда он и направился.

— хозяева, мир вашему дому, — постучал в дверь Веломудр, — пустите переночевать путника. Дверь отворила женщина, держа в руках свечу.

— заходи, мил человек, гостем будешь. В просторной горнице было достаточно темно, а потому Веломудр не разглядел лица хозяйки дома. Он поблагодарил за скромный ужин и лег спать.

Рано утром, чтобы не потревожить сон хозяев, Веломудр тихо собрался и вышел во двор. Смотрит, а подле коня его кто-то крутится. Подобрался он незаметно, схватил охальника, да не ожидал, что это девица будет. Она ловко извернулась и ударила его сапожком в ногу, только и успел охнуть. Девушка сверкнула на него глазищами и убежала в дом. В это самое время на крыльце появилась хозяйка дома.

— ну, здрав будь, Веломудр, спаситель наш, — заговорила женщина улыбаясь. Веломудр удивленно посмотрел на нее: не может быть! Это же та самая чужестранка, которой они с подводой помогли, та самая, что очельем одарила.

— вот уж не думал, что когда-нибудь еще встречусь с тобой, и как ты узнала имя мое? — пробормотал молодой мужчина, заметив за спиной женщины какое-то движение. На крыльцо вышла молодая девушка. Она была хороша собой: гибкий стан подчеркивало простое платье, перетянутое расшитым поясом, блестящие черные глаза из-под темных бровей внимательно изучали чужестранца, густые волосы были туго заплетены в три косы и перетянуты красивым очельем с чудным узором. «Очелье!» — ахнул Веломудр. На девушке было такое же очелье, какое носил и он.

Хозяйка дома, словно прочитала его мысли, и тихонько рассмеялась.

— наш Род обладает множеством знаний и талантов, и один из них — дар яснознания. Как только я увидела тебя, там, у дороги, я точно знала, что пересекутся не только наши пути, но и переплетутся судьбы наших родов. Оставалось лишь ждать. Вот время и подошло.

— время для чего? — растерянно спросил Веломудр.

— ваша встреча была предначертана судьбой, — сказала женщина, выводя дочь перед собой. Молодые люди посмотрели друг на друга, глаза в глаза и словно разряд молнии пронзил их насквозь, и достиг самых потаенных глубин сердца. Веломудр с трудом отвел взгляд, спешно вскочил на коня и, кинув через плечо: «благодарю за ночлег», умчался. Он не мог позволить себе полюбить чужеземку, тем более привести её в Род в качестве невесты, а женщина улыбнулась, обняла дочь и сказала: «можно обмануть судьбу и сбежать, но от себя не убежишь».

Дома Веломудра встретили радушно, с почестями, как и полагается герою. Жизнь вновь вошла в мирное русло и потекла своим чередом. Да только не идет из головы у парня дочь чужеземки.

— и ведь даже имени не спросил, — ругал себя и сокрушался Веломудр. Что бы он ни делал, мысли, раз за разом возвращались к далекой красавице, и так эти думы его истощили, что стал он все чаще на дорогу поглядывать. Матушка, видя, что что-то неладное творится с сыном, решила отвлечь его и вновь завела разговор о женитьбе, мол, и невеста подходящая есть, осталось только сватов заслать.

— не ко времени свадьба нынче, — оправдывался Веломудр, — не всех врагов еще одолели, надобно ехать проверять границы государства нашего. А матушка отпускать его не хочет, настаивает:

— женись наперво, а после службу неси. Всегда приятно в дом возвращаться, где тебя любят и ждут.

Не приучен был Веломудр ко лжи, и признался матери, что встретил девушку в чужой стороне, что приглянулась она ему, и ни о ком другом он думать не может. Закручинилась мать, где ж это видано, чтоб в Род чужеземку ввести, стала отговаривать сына, да все бесполезно. Вскочил Веломудр на коня и поскакал прочь от дома, только и успела родительница вслед знак обережный в воздухе сотворить.

Подъехал Веломудр к знакомому дому, и вдруг вспомнил, как сбежал позорно, и стало ему стыдно и боязно в дверь стучать. Но дверь распахнулась так внезапно, словно его давно поджидали, на пороге стояла та, которая глубоко запала в его сердце, стояла и улыбалась. Её глаза светились счастьем, а легкий румянец смущения еще больше делал привлекательным, и без того милое девичье лицо.

— прости меня, — молвил Веломудр, склонив голову, — дозволь узнать имя твое.

— Соломея, что означает «мир», — ответила девушка, жестом приглашая войти в дом.

— Отдай мне дочь свою в жёны, — обратился Веломудр к хозяйке дома, как только ступил в горницу.

— она не вещь, чтоб отдавать или не отдавать, должна сама решить: люб ты ей, али нет, — ответила мудрая женщина и посмотрела на дочь. Веломудр тоже перевёл взгляд на возлюбленную. Соломея стояла, слегка опустив голову и молчала, затем подняла свои прекрасные очи на парня, и пристально глядя в его глаза, сказала:

— ты мне люб с первой нашей встречи и даже раньше. Ты часто приходил ко мне во снах, ведь я из Рода, который обладает священными знаниями, а потому я знала про тебя уже с момента своего рождения. Но мне известно и то, что в твоём роду не принято жениться на чужестранках, а значит, не будет мне счастья на земле твоей, а ты на чужбине пропадёшь с тоски.

Веломудр слушал девушку, и каждое её слово болью отзывалось в сердце, он прекрасно понимал, что она права, но и без неё он теперь жить не сможет. Когда девушка замолчала, Веломудр произнес:

— я не стану принуждать тебя жить с моими родичами, но и не могу остаться здесь, на чужбине. Однако, если ты согласна, то я готов начать с тобой новую жизнь, освоить новые земли, построить свой дом, чтобы жить согласно вселенским законам мироздания в ладу и гармонии. Девушка ничего не сказала, она молча подошла и крепко взяла его за руку.

— благословляю вас, дети мои, на жизнь в благоразумии и чести, справедливости и праведности, слушайте сердце свое. Матушка благословила их, и они отправились в путь.

По дороге домой, Веломудр уговорил Соломею временно, пока он не выстроит свой дом, поселиться среди его родных, девушка не стала перечить мужу. Родные Веломудра встретили их сдержанно, многие родичи укоризненно качали головой, но открыто осуждать не решились.

И случилось так, что на ту пору вторглись дикие племена варваров, да стали разор учинять землям родным. Пришлось Веломудру со товарищами отправляться на дальние рубежи, а Соломея вынуждена была остаться средь чужих, пока еще, для нее людей.

Беда, как известно, одна не приходит. Стали вдруг детки хворать, да так сильно, что никакие известные снадобья не помогали. Зароптали тогда родичи, мол, чужеземка беду навлекла на их Род, выгнать ее надобно, иначе сгинут они все до единого. Услышала Соломея разговоры такие, и не стала дожидаться, сама ушла из поселения. Возвернулся Веломудр, а жены нет нигде, родичи лишь плечами пожимают, мол, не знаем ничего, ушла и все.

— а может так и лучше, — подумал он и не стал разыскивать Соломею. Да только не помогло деткам, что чужеземка оставила их Род, наоборот, стали умирать младенцы один за другим, а безутешные родители погибали от тоски и горя. Обратились тогда оставшиеся жители к провидцу за помощью.

— чужеземка вам в Род дана была во благо, как спасение и защита, — сказал мудрец, — ведь обладает она знаниями великими, тайнами сакральными, владеет способностями целительскими, но вы не приняли её, вот и расплачиваются теперь невинные младенцы за ошибки ваши. А ты, вопреки предсказанию, — он указал на Веломудра, — предал и себя и сердце свое, не сдержал обещания. Стали родичи наперебой просить и умолять Веломудра поехать за Соломеей, поклониться в ножки, прощения попросить, и привезти обратно. Да только вышла вдруг Соломея из чащи лесной, а в руках держала сосуд с эликсиром лечебным.

— я всегда рядом была, — произнесла девушка, — снадобье готовила, но сама не пришла бы, пока вы не осознали заблуждения своего.

— не держи ты зла на нас, — стали просить прощения родичи у Соломеи, — испугались мы сильно, да сами того не ведая, беду накликали, и сами же свой Род чуть со свету не изжили.

— я знала, что через это пройти нужно было и вам и мне, — ответила девушка, — чтобы каждый сделал свой выбор, а потому обиды не держу.

Стала она отпаивать деток чудесным эликсиром, да заклинания шептать, и пошла ребятня на поправку. Счастливые родители теперь радушно встречали Соломею на улице, и каждый приглашал к себе в гости. Веломудру предложили жить в большом красивом доме, однако молодые поехали осваивать новые земли, как и планировали, аккурат между землями, что их Родам принадлежали.

Веломудр выстроил высокий терем, возвел стены вокруг от зверя дикого, да люда лихого. Соломея обустроила пространство согласно знаниям вековым, да традициям, что от предков достались. Приехали старейшины обоих Родов с родителями, привезли благословение свое:

— пусть наше благословление станет незыблемым защитным покровом для вас и ваших потомков, пусть станет оно надежной защитой от гнева, зависти, болезней, сглаза и других чуждых влияний;

— благословляем дом ваш. Пусть он будет вам уютным и любимым местом, где вас ждут, любят и ценят, чтоб ни коснулись его, ни огонь, ни вода, ни иные разрушения;

— благословляем вас на чадородие и чадолюбие, пусть детки приходят в Род желанными, умными, здоровыми и красивыми, пусть детский смех радует ваши сердца. Пусть у каждого из вас будет в достатке любви, мудрости и принятия!

И вскоре небеса послали молодым первенца, а после еще одного, и еще, и еще…

Вот так и начался наш Род. И живет с той поры в нашем Роду любовь крепкая, на доверие, уважение и равенство опирается. Мир и лад в семьях из поколения в поколение селятся, и благосостояние в наших семьях с годами приумножается. Детки рождаются здоровые, крепкие, растут сильные и умные. Всех членов Рода отличают добродетели, творческие способности, и особый дар исцеления. Особый, потому как отличается от общепринятого. Можем мы лечить любовью, вниманием, добрым словом и поддержкой. А еще, в нашем Роду поверье есть: коли жить по совести и доверять сердцу своему, то любовь и поддержка Рода, словно маяк, будут светить и указывать верный путь даже в самую темную непроглядную ночь.

Сказ о самой красивой любви Рода

В каждом роду есть множество различных историй: и о чудесных исцелениях, и о волшебных находках, и о необыкновенных приключениях, и о многом другом. И, конечно же, есть огромное количество историй о любви. Одну из них я и поведаю вам сейчас, а какая она — волшебная или обыкновенная, красивая или не очень, решайте сами. Итак…

Паночка сидела у окна верхнего этажа отцовского замка и грустно вздыхала, глядя на веселую толпу людей, что шли по улице и громко пели колядовальные песни.

— эх, хоть бы один разок, очутиться среди них, — тоскливо произнесла девушка, — звонко петь песни, радостно водить хороводы, играть в снежки и кататься с горки.

Но этого не могло произойти, ни при каких обстоятельствах, её отец достаточно знатного рода, так гордился своим происхождением и положением в обществе, что строго-настрого запретил дочери выходить на улицу в праздники, а тем более участвовать в общих гуляниях с простолюдинами. Девка, что приставлена была к паночке, видела, как страдает хозяйка, но очень боялась ослушаться грозного хозяина, и делала нарочито равнодушный вид, когда паночка восторженно показывала ей на шумную толпу.

— ой, да чего там интересного, — пожимала она плечами, — рядятся, да шумят, добрым людям отдыхать мешают. А сама спешила быстро управиться с делами, чтобы присоединиться к озорным играм гуляющих горожан. Паночка все понимала, и даже немного завидовала своей служанке.

— как, наверное, хорошо быть свободной от всяких условностей, — думала девушка, и вновь вздыхала глядя в окно.

И вот, однажды, чернавка, прибирая комнату, подошла к паночке.

— Василина, а хотите сегодня со мной пойти на праздник? — прошептала она в самое ухо девушке. Паночка округлила глаза, в них замер немой вопрос.

— как только ваш батюшка уснет, вы переоденетесь, и я выведу вас через дверь для прислуги. Не бойтесь, я буду всегда рядом, а на улице вас никто не узнает, ведь сейчас все ходят ряженые. Паночка молча кивнула в знак согласия.

Время до вечера, казалось, тянулось бесконечно. Девушки дождались, когда старый пан погасит у себя свет, и тихонько пробрались в комнату для прислуги. Чернавка поделилась своей простой одеждой с паночкой, и лишь рукавичек у нее не было, поэтому Василина оставила свои, те, что матушка связала с любовью и узор на них вышила. На голову повязали легкий платок, а сверху водрузили старый треух, к которому приладили сетку, чтоб уж наверняка никто не смог признать паночку.

Как только они вышли на улицу, их тут же подхватил поток смеющихся девчат и парней, и увлек за собой на городскую площадь, где уже стояли две снежных крепости. Поток разделился надвое, и каждый занял оборону своей крепости. Василина растерянно смотрела на все происходящее, пока к ней не подскочил паренек и не сунул снежок в руку:

— давай, не зевай! — подмигнул озорно и кинул снежок в сторону «противника». В ответ ему тут же прилетел снежный ком, он засмеялся и вновь набрал полные руки снега. Паночка тоже кинула свой снежок, и на них обрушилась уже целая лавина из снежных снарядов. Она так увлеклась этой забавой, что совсем не заметила, как с головы слетел старый треух, а с ним и сетка, что скрывала лицо. Щеки девушки раскраснелись, глаза блестели, а шелковые волосы выбились из-под легкого платка, и каждый раз развевались, когда она резко уклонялась от летящего снежка или наклонялась, за очередным снежным комом. Неожиданно, крупный шар из снега угодил в паренька, что держал оборону рядом с Василиной. Весельчак не удержался и стал падать, увлекая за собой и паночку, и других, рядом стоящих, защитников крепости. Чернавка увидев, что молодая хозяйка падает, испугалась и кинулась ей на помощь. Когда смеющаяся куча молодых людей, наконец, встала на ноги, служанка схватила хозяйку и потащила домой.

— как тебя зовут? — крикнул вслед парнишка. Но паночка не услышала его, и ничего не ответила. Паренек стал отряхиваться и увидел на снегу дивной красоты рукавичку, это была её рукавичка. Он бережно поднял вещицу и положил за пазуху, в надежде вернуть её хозяйке при встрече, возможно даже завтра. Но ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю он так и не увидел девушку.

Шли дни, летели недели, складываясь в месяцы. Вот уж и снег растаял, и черемуха отцвела, в поле хлеб посеяли, близился день Ивана Купала. Все готовились к большому празднику, девушки собирали цветы и травы, плели венки, а парни складывали два костра, устанавливали шест и свежесрубленное деревце, которое тоже нужно было украсить.

Василина, стоя у окна высокой башни отцовского замка, внимательно наблюдала за приготовлениями к празднику. Её сердечко разрывалось от тоски. Она вновь хотела окунуться в радостный водоворот беззаботного счастья, вновь ощутить пьянящий воздух свободы, и возможно даже встретить того самого паренька. Но увы…

— Василина, ты готова? — голос старого пана вывел паночку из мечтаний, — пора ехать.

Они уезжали к дальним родственникам в чужие земли, и когда вернуться обратно зависело от многих обстоятельств.

Вечерело, народ в красивых нарядах потянулся на берег речки, где все готово было к празднованию. Михась, так звали нашего паренька, с другом тоже отправились на гуляния. Он приколол на пояс рукавичку, что обронила прекрасная незнакомка, в надежде, что хозяйка опознает свою вещь и захочет вернуть себе. Веселая стайка девчат увлекла их с собой в большой хоровод.

Михась вглядывался в каждое девичье лицо, в надежде увидеть знакомые глаза и улыбку, но тщетно. Вдруг он услышал голос друга, что звал его на помощь. Михась бросился на берег реки и увидел, что русалка схватила Петро и тащит в воду. Ловко отстегнув рукавичку и взяв булавку в руку, он замахнулся, чтобы уколоть коварную ундину, но та внезапно взмолилась:

— не причиняй мне боли, не коли железом, я сослужу тебе верную службу.

— чем ты можешь мне угодить? — усмехнулся Михась.

— я помогу тебе отыскать три самых волшебных цветка этой ночи. Первый — это цвет папоротника, он исполняет самые сокровенные желания, и может помочь найти сокровища. Второй — перелет-трава, способен переместить тебя за тридевять земель, туда, куда только пожелаешь, и третий цветок — это одолень-трава, поможет в противостоянии злым чарам, любым хворям, и ворогам. Волшебные чары цветов не иссякнут, покудо жив будет хоть один лепесток.

— хорошо, — сказал Михась, — только и друга моего отпусти!

Русалка нехотя стала отпускать парня, а напоследок, сверкнув коварной улыбкой, все-таки оцарапала его блестящей чешуей, капли крови упали на воду, и в этом месте распустился цветок одолень-травы. Михась сорвал цветок, привел в чувство своего обессиленного друга, и они пошли подальше от ночной реки.

Идя через лес Михась увидел яркий цветок, что распустился, прям под его ногами, это был папоротник, а дальше, в густой траве он заметил приглушенное мерцание перелет-травы.

— надо же, не обманула, — вслух подумал Михась.

Друг всю дорогу шел молча, совсем никак не реагируя ни на цветы, что чудесным образом нашел Михась, ни на вопросы, что тот ему задавал.

«Видимо сильно испугался Петро» — решил Михась, и больше не заводил разговоры до самого города. Он спрятал все три найденных цветка в надежное место, подальше от людских глаз, и никому об этом не стал рассказывать.

Пролетело жаркое лето, отшумела дождями осень, и зима вновь засыпала город мягким снегом, приближались святки.

К замку, что стоял на краю города, подъехала коляска, запряженная тройкой лошадей. Это вернулся старый пан с дочерью. Кроме них, из кареты вышел молодой парень, Казимир, кузен Василины. Слуги очень обрадовались возвращению хозяев, бойко разносили вещи по комнатам и оживленно болтали, накрывая большой стол для праздничного ужина.

Во время трапезы старый пан объявил:

— дочь моя, дорогая, пришла пора, замуж тебе выйти, а мне помощника в делах обрести. Вот, твой кузен Казимир, прекрасная партия для тебя. И происхождения благородного, и интерес к делам имеет, а потому после окончания святочных гуляний будем готовиться к свадьбе. Такова воля моя.

С трудом сдерживая слезы, Василина поднялась к себе в комнату и разрыдалась. Она не любила кузена, да и он не питал к ней нежных чувств. Девушка решила поговорить с ним на чистоту. Тихонько пробравшись к дверям его комнаты, она услышала, как Казимир с кем-то разговаривает. Заглянув в щелочку, Василина увидела, как кузен возбужденно расхаживал по комнате и разговаривал сам собой.

— наконец-то, старый хрыч решился отойти от дел, — самодовольно бормотал он и потирал руки, — да еще и дочь в жены отдает, значит, я стану полноправным хозяином всего, чем владеет старикан. Ну, а если паночка изволит упрямиться, то после свадебки в монастырь упеку, пусть выбирает. И рассмеялся так зловеще, что Василина в ужасе отпрянула от двери и побежала к отцу. Старый пан не хотел ничего слушать, он решил, что дочь просто капризничает, вот и придумывает разные отговорки.

Половина святочной недели пролетела стремительно, Василина так и не смогла доказать правдивость своих слов относительно кузена, а тот вел себя так, словно он уже хозяин замка. Девушка была в отчаянии.

Как-то вечером к ней заглянула чернавка, и поманила с собой. Василина молча последовала за ней. Они спустились в комнату для прислуги, где девка уже приготовила невзрачную одежку и сказала:

— паночка, сердце мое кровью обливается, глядя на ваши страдания. Коли уж волю отца отменить нельзя, то хоть погуляйте от души, порадуйтесь, перед свадьбой.

Василина немного помедлила, а затем решительно начала менять одежду, в этот раз она не стала даже закрывать лицо.

— дни мои сочтены, — решила девушка, — уж лучше смерть, чем жизнь с подлецом.

Морозный воздух слегка обжег лицо, девушки улыбнулись, взялись за руки и побежали в самую гущу праздничной толпы, где разряженные и разукрашенные парни и девицы водили хоровод. Внезапно её кто-то схватил, и приподнял над землей в крепких объятиях.

— наконец-то, я нашел тебя! Смотри, я сохранил твою рукавичку! Девушка увидела свою рукавичку, что матушка связала, а подняв глаза, встретилась с влюбленным взглядом ясных глаз. Так на нее еще никто не смотрел, сердечко забилось часто-часто, и казалось, что сейчас выпрыгнет из груди.

— меня зовут Михась, — сказал парень, уводя девушку от толпы, — мы с тобой крепость снежную защищали, помнишь? Василина улыбнулась и кивнула. А паренек стал оживленно рассказывать, как он нашел рукавичку, как искал девушку, чтобы вернуть вещь, как надеялся встретить её на улицах города, как искал её в праздничных девичьих хороводах, и вот — нашел. Он замолчал и посмотрел на девушку, по щеке у неё катилась слеза.

— я тебя чем-то обидел? — испугался паренек.

— нет, — грустно покачала головой девушка, и вдруг стала рассказывать, что скоро её выдадут за не любимого, который к тому же обманывает всех, а она не может это доказать. Михась нежно обнял её за плечи:

— не плачь, мы что-нибудь обязательно придумаем, ты приходи завтра снова, я буду очень ждать. Он проводил девушек и поспешил домой.

Когда все домашние уснули, Михась достал из потайного места цветок перелёт-травы и произнес:

— перелёт-трава, помоги, мне услугу окажи, ты за тридевять земель меня унеси, где живет кузен Василины, покажи. В ту же секунду его ноги оторвались от земли, откуда ни возьмись, взявшийся вихрь подхватил его и переместил в чужую страну, как раз туда, где стоял замок Казимира. Михась огляделся, и ему показалось, что места вроде знакомые, хотя он точно понимал, что этого не могло быть. Он стал расспрашивать у простого люда, как живется им при их господине Казимире. Да только народ, как только слышали это имя, тут же плевали под ноги, отворачивались и уходили прочь. Один лишь старец ответил:

— Казимир твой, ни какой не барин, и не господин. Подкидыш. Прежние-то наши хозяева, пан с женой, были добрые и отзывчивые, да только беда приключилась с их сыночком, пропал в детстве раннем, то ли выкрал кто, то ли заблудился и сгинул, никто не знает. Пани от горя слегла, да и пан потерял всякий интерес к жизни. И вдруг однажды услышали они плач ребенка, выскочили на улицу, а там, стоит малыш, плачет. Сжалились они, приютили Казимира, воспитали, как родного, фамилию и титул свой дали, богатое наследство ему оставили. А он, окаянный, как только не стало родителей, так и пошел гулять да куралесить, все промотал до последней копейки, остался лишь замок, да земли, которые ему не принадлежат. Родители в завещании оставили замок родовой сыну кровному, в надежде, что отыщется, может быть, наследник. А Казимирка решил жениться на богатой кузине, чтоб дела свои поправить.

— а где ж те бумаги найти можно? — спросил Михась.

— дак у епископа нашего все бумаги и хранятся.

Поблагодарил паренек старца, и отправился к церковному правителю. Епископ выслушал внимательно парня, показал бумаги, что достоверно подтверждали рассказ старца, и заверил, что при необходимости подтвердит правдивость слов Михася. На том и расстались, вернулся Михась домой, и стал ждать встречу с Василиной, чтобы рассказать все, что узнал.

Вечером, лишь смолкли все звуки в замке, выбрались Василина с чернавкой на улицу, а Михась уже их поджидает. Поведал парень всю правду про её кузена, а девушка и спрашивает:

— а как же ты там оказался, за одну ночь всего? Рассказал тогда Михась как друга от русалки спас, и показал место тайное, где цветы прятал. Поверила ему Василина, и стали думать, как старому пану теперь правду о Казимире донести.

— попрошу я отца на ярмарку съездить перед свадьбой, — начала Василина, — предложу ему ради шутки в шатёр гадальный зайти, а ты нас там ждать будешь, и расскажешь всё, что узнал про кузена моего, и покажешь бумаги, чтоб отец своими глазами удостоверился.

На следующий день, карета с Василиной, старым паном и Казимиром остановилась у шатра гадального. Все трое зашли внутрь, а там их уже поджидал Михась, да не один, рядом стоял епископ той местности, откуда Казимир был. Рассказал служитель церкви старому пану всю правду, бумаги показал для верности. Разгневался пан, да и прогнал прочь родственника названного.

— что ж, — обратился пан к Михасю, — благодарю, что спас меня от разорения и позора, чем одарить тебя? Может дом большой, иль коня резвого хочешь, или горсть золотых отсыпать тебе?

Михась поглядел на Василину и выпалил пану:

— дозволь жениться на дочери твоей?

— что? — взревел старый пан, — да как ты смеешь, без роду племени. Даже думать не смей!

— батюшка, — взмолилась Василина, — позволь нам быть вместе, мы любим друг друга.

— чтобы моя знатная кровь смешалась с кровью простолюдина?! Не бывать этому! Схватил дочь, выскочил из шатра и уехал…

— а ведь, пан прав, какого я роду-племени мне, действительно, не ведомо, — размышлял вслух Михась, — знаю только, что приютила и вырастила, как родного, матушка моя названная. Я благодарен ей и моим названным сестрам и братьям за тепло и поддержку, все, что я знаю и умею, это их заслуга. Но я бы очень хотел узнать кто мои настоящие родители.

В это самое время из потайного места разлился удивительный чарующий свет. Цветок папоротника замерцал, и стал показывать Михасю картинки: вот зеленая лужайка, на ней играет малыш, а рядом стоит и улыбается женщина, а вот большая комната и этот же малыш уже сидит на коленях у мужчины, который читает ему какую-то книгу. Вот женщина переодевает малыша, а у того родимое пятно на правой лопатке. «Совсем, как у меня» — подумал Михась, а вот в залу входит епископ и что-то говорит обеспокоенным хозяевам. Михась смотрел и не верил своим глазам, это тот самый епископ, с которым он недавно встречался.

— нет, не может быть…

Михась боялся даже подумать, что он мог быть сыном дальних родственников старого пана, а значит иметь и титул и замок.

— это какая-то ошибка или чья-то злая шутка, — бормотал он. Михась достал цветок перелёт-травы, с его двумя оставшимися лепестками и очутился вновь в чужой стороне, которая тогда показалась ему почему-то знакомой. Епископ сверил записи рождения и особые приметы. Наследник, наконец-то, нашелся!

— и замок, и земли принадлежат тебе, — сказал священнослужитель, — титул ты унаследовал по праву рождения. Теперь ты полноправный хозяин и продолжатель Рода.

Михась был и рад, и ошеломлен, одновременно, он спросил, где похоронены его кровные родители, и отправился туда. Поклонился им, попросил прощения, поблагодарил за жизнь и вернулся домой.

На следующий день Михась все рассказал своему другу Петро, показал бумаги, что епископ передал, и попросил сходить к старому пану посватать Василину за него.

Завидно вдруг стало Петро, задумал он недоброе. Вечером, перед тем как идти к пану, опоил он Михася сон-травой, связал его и бросил в подпол, а сам обратился к цветку папоротника, у которого еще оставались несколько лепестков:

— хочу внешностью походить на Михася, чтобы Василина стала моей женой, и жил я в богатстве и роскоши!

Лепестки вспыхнули и погасли. Петро посмотрел в зеркало, оттуда на него глядел Михась, только в одежде Петро.

Обрадовался Петро, переоделся в одежду Михася и поспешил к старому пану. Предоставил все бумаги, родимое пятно в доказательство и заручился согласием на женитьбу с Василиной.

Девушка услышала чудесную новость и прибежала обнять любимого, но ее встретил совершенно чужой, холодный взгляд. «Это не мой Михась» — подумала Василина, и спешно удалилась в свою комнату. Вечером, вместе со служанкой они пробрались в дом Михася и увидели, что на полу лежат сухие лепестки каких-то цветов, а парня нигде нет. И тут Василина заметила конец веревки, что торчал из-под половицы. Открыли подпол, и увидели связанного, по рукам и ногам, Михася.

Девушки с трудом подняли его, распутали веревки. Василина из потайного места достала цветок одолень-травы и положила на грудь любимому, но ничего не произошло, девушка горько заплакала, и жгучие слезы попали на цветок. Михась вздохнул и открыл глаза. Василина обрадовалась, рассказала про предательство Петро, и они вместе пошли в замок к ее отцу.

Старый пан, как увидел второго Михася, схватился за сердце, а Петро, в облике Михася, задрожал, затрясся и упал без чувств.

Бросила Василина оставшиеся лепестки одолень-травы в Петро, и чары развеялись. Принял Петро свой облик и стал просить прощения:

— простите меня, сам не ведал, что творил, ничего не видел вокруг, только черная зависть съедала изнутри.

— видимо яд русалки все-таки проник в твою кровь, — добродушно предположил Михась, — но теперь уже все позади.

Василина и Михась на радостях не стали упрекать ни старого пана, ни Петро. На свою свадьбу пригласили всех жителей города, независимо от сословия в обществе, а после отправились в страну, откуда был Михась родом.

Василина и Михась восстановили родовое гнездо, где жили в любви и согласии долгие-долгие годы. А еще они составили бумагу, скрепленную гербовой печатью, где наказывали детям, внукам, правнукам и всем своим потомкам:

— не судите людей по титулу, а оценивайте поступки;

— будьте честными с собой и другими;

— не держите зла и обид, прощайте с радостью, и сами не чурайтесь просить прощения;

— помогайте нуждающимся, всегда приходите на помощь, и не стесняйтесь принимать помощь от других;

— не отчаивайтесь в любой сложной ситуации;

— благодарите за то, что имеете, и не завидуйте ни кому;

— цените искрение чувства, берегите любовь и дружбу;

— почитайте родителей своих, даже если не видели их никогда, ведь они подарили вам самое дорогое — жизнь.

Сказ о том, как любовь, мир и лад навсегда в Роду поселились

На разных берегах реки, что проложила себе путь в долине, которую с одной стороны охраняли высокие горы, с другой — густые леса, жили два Рода.

Род, что со стороны гор жил, звали угорцами, слыли они знатными умельцами, способны были любой механизм смастерить, и в любом агрегате разобраться, подвластны им были любые материалы, будь то камень твердый, аль дерево мягкое, хоть кожа, хоть стекло самоцветное, все в руках ремесленников превращалось в вещицы нужные да диковинные.

А Род, что ближе к лесу жил, прозывался — долянами, славились они рукоделием своим искусным, выпечкой, да сборами лечебными. Каждый в том Роду обучен был, когда лучше грибы–ягоды собирать, а когда наступало время для трав целебных, что хвори страшные отгоняли. Секретные рецепты пирогов и хлебов из уст в уста передавались, потому как чудотворной силой они обладали.

Многие годы жили Рода дружно: приходили друг другу на помощь, радовались вместе, вместе грустили, вместе в лес за дикоросами ходили, вместе в горы поднимались за травами целебными, а случалось, и породниться двум могучим Родам, и каждый в Род нес самое лучшее.

Речка, по берегам которой расположились деревеньки, была не очень широкая, но достаточно глубокая и очень быстротечная. Чтобы безопасно было ходить друг к другу в гости или по делам, соорудили жители мосток.

И вот, как-то зимой, случилась сильная вьюга, да такая лютая, что замела все дороги в поселениях, засыпала снегом жилища по самые окна, и вынуждены были люди дома сидеть, пока стихия не успокоится.

Как только распогодилось, вышли жители обоих Родов, и стали дружно порядок наводить, дороги расчищать, окна двери от снега освобождать, так и дошли до моста, где аккурат встретились на середине. А там — кибитка перевернутая лежит, путь перегородила. Мужчины отодвинули женщин и детей подальше, мало ли что, и заглянули внутрь повозки. На них смотрела испуганным взглядом еще не старая женщина, зябко кутаясь в дорожную накидку. Переглянулись мужчины, хотели поправить повозку, как вдруг сильный порыв ветра подхватил кибитку и поставил на колеса, подняв целый вихрь колючих снежинок. Кому в нос, кому в глаза, кому в рот попало, жители отряхнулись и решили, что нужно помочь страннице, и приютить её хотя бы до весны.

Невдомек было жителям деревень, что перед ними предстала сама Колдунья Ссора, и не снежинки попали в них вовсе, а ее верные слуги — ссоринки. Стали угорцы тащить кибитку вместе со случайной гостьей на свой берег, а доляне вцепились с другой стороны повозки, и тащат к себе.

— у нас ей будет лучше, — сказали доляне, — накормим нашими пирогами, чтобы силы восстановила, целебными отварами напоим, да и одежду теплей и лучше нашей не сыскать.

— да, что это вы такое говорите, — возмутились угорцы, — хлеба наши не хуже ваших, ароматные чаи и настои и мы умеем готовить, зато наши печи жарче, дома тепло лучше держат, так что и теплая одежда не понадобится.

И каждый стал наперебой расхваливать свои умения, и принижать соседские, жены вступились за мужей, началась потасовка, дети закричали, и закончилось бы это большой дракой, как вдруг сама гостья произнесла:

— спасибо за гостеприимство, с удовольствием погощу у вас, — громко сказала женщина, и тихо, чтоб никто не услышал, добавила, — а может, и вовсе останусь навсегда. Однако позвольте мне жить здесь в своей кибитке, чтобы не стеснять вас. Разгоряченные жители молча кивнули и разошлись по своим деревням, даже и не подумали, как же они теперь друг к другу в гости ходить будут, если мост перегорожен повозкой.

А злая Колдунья Ссора хихикала и потирала руки от удовольствия, ведь больше всего на свете она ненавидела дружных, веселых и щедрых людей, зато, злые и обидчивые гордецы питали её силы, и она становилась очень сильной и могущественной.

На следующий день доляне стали готовиться к очередной ярмарке, что проходили по очереди то на одном берегу реки, то на другом. Раскинули шатры яркие, выложили свои изделия из пряжи и кожи, напекли пирогов ароматных, выставили огромные бутыли с живительными отварами трав и приготовились встречать гостей. Час прошел, другой, нет никого. Послали мальчонку к соседям узнать, все ли у них в порядке, может, случилось что, и помощь требуется. Прибежал юнец и стал рассказывать:

— собрался народ с семьями на подводах, а проехать не может, ведь кибитка мост перегородила. Подошли доляне к берегу, а угорцы тут же их обвинять стали:

— специально не позволили нам гостью к себе забрать, и кибитку убрать, чтобы мы на ярмарку не смогли проехать.

— да разве ж мы не позволили гостье на берег сойти? — возмутились доляне, — это же вы согласились, чтобы повозка поперек моста осталась! видимо сами не хотите с нами дел иметь.

И так слово за слово разругались вновь два народа, да и разошлись по своим домам. Были еще попытки договориться меж двух родов, но каждый раз Колдунья Ссора запускала свою стаю еле заметных ссоринок, которые раз за разом кололи людей, проникая все глубже в их сердца, дошло до того, что жители обеих деревень завалили вход на мост огромными валунами.

Много лет прошло с тех пор, и все давно привыкли, что прохода на тот берег нет, и живут там заклятые враги. Рождались новые члены Рода, что с одной стороны реки, что с другой, старцы уходили в мир иной, унося с собой редкие воспоминания, когда оба Рода процветали.

Теперь же настали тяжелые времена. Так как доступа на соседний берег не было, то угорцы не могли больше собирать дикоросы, не могли использовать ценную древесину, не могли торговать с долянами, чтобы приобрести у них прекрасную кожу, тканые полотна, да целебные сборы трав. А доляне остались без ценных предметов обихода и инструментов, что поставляли им угорцы для возделывания земли, для обработки кожи. Их ткацкие станки все чаще требовали ремонта, а то и вовсе замены, а про камни самоцветные, да про вещицы чудные, что создавали угорцы, никто уж и не вспоминал. Оба Рода стали нищать, да все чаще болеть. И лишь Колдунья Ссора не могла нарадоваться, как же славно потрудились её коварные слуги-ссоринки, что почти сгубили два могучих Рода. Но рано радовалась колдунья.

Однажды, старейшина Рода угорцев собрал жителей, что еще остались в деревне, и произнес:

— с каждым годом нас становится все меньше, скоро некому будет свои знания и опыт передавать, некому будет мастерство наше и умение продолжить. Надо бы к старой Ведунье сходить, совета спросить, что за напасть над Родом повисла. Сам я уже стар, не дойду, нужен молодой, выносливый и смышленый парень, потому как путь не близкий предстоит. Живет старая Ведунья у истока реки нашей.

Переглянулись жители между собой, а идти-то и не кому, одни старики остались, да пара женщин с младенцами, разве что Радим отправится в путь-дорогу. Парень молодой, крепкий, владеет оружием, если понадобится вдруг, дело свое ремесленное знает хорошо, в любом механизме разобраться сможет, любую безделицу починить. На том и порешили. Матушка положила в дорожную суму, с дивным узором, краюху хлеба, баклажку с родниковой водой, а отец инструменты дал, благословили сына и проводили за околицу. Путь предстоял не легкий, все больше по камням скалистым, да обрывистым берегам реки.

Тем временем доляне, в избе старой знахарки, тоже совет держали, что же делать, как поправить дела, да Род сохранить.

— рассказывала мне моя прабабка, а ей ее прабабка, — начала знахарка, — что у истока нашей реки живет Ведунья, сколько ей лет никому не ведомо, да только сказывают, что знаниями она обладает глубокими, тайнами владеет вселенскими, доступ безграничный имеет в любое место этого мира и мира иного. Путь туда не близок, да и идет он вдоль реки, сквозь заросли непролазные, да по осыпям каменным, потому надобно, чтоб гонец молодой был да ловкий.

Талана, молодая девица, внимательно слушала знахарку, и как только услышала, что идти к Ведунье надобно, тут же вскочила с места, и с горящими глазами произнесла:

— можно я пойду? Я ловкая и быстрая, с каждым кустиком договориться смогу, знаю толк в разных травах и ягодах, а еще я могу гостинец ей изготовить, ведь она женщина, сколько бы ей ни было лет, обрадоваться должна.

Доляне молчали, страшно было девку одну отпускать, но больше и идти-то некому, мужчин почти не осталось, да и те деревню обходят ежечасно, того и гляди из-за леса нечисть какая наведается, женщины за детьми малыми следят, да за стариками. Вздохнули и стали Талану в путь дорогу снаряжать. В легкий резной короб с крышкой уложила она пироги, что на всю округу славились, пару склянок со снадобьями, да платок ажурный, что сама связала, а поутру отправилась в путь.

Долго ли коротко ли шла девушка, и стало ей казаться, будто речка уже не так громко шумит, а журчит словно ручеек. Решила посмотреть, и стала пробираться сквозь высокие заросли к берегу. И надо же было такому случиться, что Радим остановился передохнуть, как раз в этом же месте, только по ту сторону реки. Услышал он хруст веток, увидел, как кто-то через густые заросли продирается, решил, что зверь не иначе к водопою идет, схватил нож и приготовился защищаться.

Талана с трудом выбралась из кустов и вскрикнула от неожиданности. Буквально в паре метрах от нее стоял незнакомец с ножом в руке. Девушка сделала несколько шагов назад. Хоть между ними и протекала река, но её ширина и глубина в этом месте были малы, и парень легко мог перепрыгнуть эту преграду. Однако, Радим, не собирался никуда прыгать. Он совсем не ожидал увидеть человека, тем более девушку в таком глухом месте, и теперь стоял озадаченный, продолжая крепко сжимать в кулаке нож. Девушка с опаской посмотрела на нож, потом перевела взгляд на юношу. Радим, наконец, понял нелепость своего положения, и убрал оружие в суму.

— откуда у тебя эта сумка? — неожиданно спросила девушка, совершенно забыв об опасности.

— а тебе какое дело? — заносчиво ответил парень, а после гордо продолжил — эта сумка передается из поколения в поколение в моей семье, и матушка собирает её всякий раз, когда кому-либо предстоит дальняя дорога. А вот откуда у тебя такой необычный короб? — подозрительно спросил Радим в свою очередь у девушки.

— а это наша семейная реликвия, сколько себя помню, всегда она в путь дорогу снаряжалась, и отцу, и братьям моим, вот и меня выручила, — и Талана бережно подняла свою поклажу.

— а вот и врешь ты все! — вдруг разозлился парень, — где это видано, чтобы ворованные вещи становились семейной реликвией?! А не иначе, как своровали твои родичи этот короб, потому что только мой Род изготавливает такие короба, — высокомерно закончил Радим. Талана от возмущения даже захлебнулась.

— да мы… да ты… да как ты смеешь, вы сами воры! Такие сумки только в моем роду шили, и вышивали на них семейные узоры, что берегут путника в дороге, вдали от отчего дома, — выпалила, наконец, девушка. Молодые люди стояли напротив, готовые вцепиться друг в друга, чтобы отстаивать честь своего Рода до последней капли крови, если придется.

— ну, хороши, нечего сказать, — услышали они вдруг насмешливый голос, — шли ко мне за советом, а сами друг другу чуть горло не перегрызли.

Из-за камня вышла достаточно молодая миловидная женщина с проницательным взглядом черных глаз, от которых, казалось, ничего нельзя было утаить.

— бабушка… растерянно пробормотал Радим.

— какая же я тебе бабушка?! — рассмеялась Ведунья, — хотя, конечно, как посмотреть, — задумчиво закончила она.

— прими, матушка, гостинец от Рода нашего, и прости, что потревожили тебя, — с поклоном обратилась Талана к Ведунье и протянула ажурную шаль. Ведунья улыбнулась.

— что ж, пойдемте в мой терем, тем более вы почти дошли до него.

Терем стоял среди роскошной дубравы, вокруг щебетали птицы, рядом мило паслись косули, то и дело на тропинку выпрыгивали любопытные зайцы. А сразу за ним раскинулось чудесное озеро, которое и питало реку, где стояли две деревни. Ведунья поднялась на крыльцо и сказала:

— я помогу, но лишь одному из вас. Кто лучше справится с заданием, тому и совет дам, как Род возродить, да от беды уберечь. Надобно мне отлучиться на пару-тройку деньков, а вы за теремом приглядите.

Ты, — она указала на Талану, — за порядком следить будешь, в чистоте содержать. А ты, дружок, — ведунья хитро посмотрела на Радима, — вокруг терема заросли уберешь, да смотри ценные кустарники не изведи.

Сказала, обернулась вокруг себя и исчезла, только легкий ветерок скользнул по пучкам трав, что сушились на крылечке.

Талана решительно зашла в дом, осмотрелась и рьяно принялась за уборку. Схватила щетку и давай оттирать стол да лавки, и вдруг треснула ручка щетки, прям, в щепки разлетелась. Отложила щетку, взяла метлу, чтоб сор вымести, а метла тут же и рассыпалась на отдельные прутики. Стала девушка собирать их и связывать меж собой, а они ломаются под пальцами, совсем ничего не выходит.

В это время Радим обошел терем и осмотрел заросли, которые проредить следует, а разницы не видит. Стоят кусты все, как один похожие, листья сочные, ягоды крупные, цвета одинакового. Решил тогда молодец попробовать плоды, и те, что вкуснее — оставить, а остальное вырубить. Надкусил ягодку, и закружилась голова, подкосились ноги, помутнело в глазах, только и подумал:

— как глупо сгинул, и Роду не помог…

Талана тем временем, поборов свою гордость, выглянула в окно, чтобы попросить Радима помочь сделать черенки к метле и щетке, ведь их род знатные умельцы. Смотрит, а молодец лежит бледный, почти бездыханный. Выскочила на улицу, достала настой очищающий, и вдруг внутренний голос ей стал нашептывать:

— если оживишь парня, то он работу свою сделает лучше, а тебе не поможет, ведунья совет ему даст, а твой Род сгинет, как и ты вместе с ним. Задумалась девушка, но все-таки милосердия в ней было больше, влила она целебный настой Радиму, задрожало его тело и извергло ягоды отравленные. Открыл глаза парень:

— спасибо тебе, добрая душа, как я могу отблагодарить тебя?

— помоги сделать древки, что я случайно сломала, — попросила Талана. Парень радостно взялся за дело, и когда почти все было готово, вдруг услышал голос в голове:

— поможешь ей сейчас, она свою задачу выполнит лучше, чем ты, получит совет и спасет свой Род, а ты…

Радим тряхнул головой, словно отгоняя эти мысли:

— ну и пусть ведунья даст совет девушке, а не мне, не пристало мужчинам моего Рода подлости замышлять, и чьими-то слабостями пользоваться.

Сладил Радим новые инструменты для уборки, да лучше прежних, такие, что сами могли убирать, не требуя особых усилий. А Талана вызвалась указать Радиму на ядовитые кусты, да помочь облагородить место, где росли полезные ценные растения. Когда вся работа была выполнена, поднялся небольшой вихрь, и из него возникла Ведунья.

— смотрю, с работой вы справились хорошо, видимо без помощников не обошлось? — сказала знахарка, — сейчас погляжу, как дело было.

Ведунья вылила на стол зеркальной воды и увидела, как Талана Радима на ноги подняла, а тот, в свою очередь, помог девушке с домашней утварью. Внимательно посмотрела женщина на своих гостей и произнесла:

— вижу, не забыли вы, что такое честь, достоинство и милосердие, несмотря на все старания Колдуньи Ссоры и её подлых слуг, поэтому помогу вам. Взяла Ведунья зелье истины и капнула на зеркальную гладь стола, а после стала рассказывать:

— жили ваши Рода многие годы в мире и согласии, торговлю вели, подарками обменивались, а бывало и роднились, но однажды приютили, сами того не ведая, злую колдунью, которая и по сей день живет средь ваших Родов. А пристанище она нашла на мосту, что соединяет два ваших берега, перекрыла ход своей кибиткой, и рассорила долян и угорцев меж собой. Но и это еще не все, она Любовь, Мир и Лад двух родов хитростью в плен взяла, завязала их в мешок, что род долян сшил, посадила в сундук, который угорцы изготовили, с секретным кодом, да и бросила под мост, а быстрое течение реки подхватило его и унесло, куда неведомо.

Радим и Талана слушали затаив дыхание.

— как же быть? — тихо прошептала девушка, — теперь наши Рода обречены?…

Ведунья смахнула зеркальную воду со стола, и на нем выступили древние письмена.

— лишь тот, кто сможет гордыню укротить, — начала читать знахарка, — тот сможет реку осушить, и дар бесценный получить.

— реку осушить…, — задумчиво повторил Радим, — это запруду надобно делать, да такую, чтоб мощь реки выдержала.

— молодец, Радим, — похвалила мудрая женщина, — но одному Роду не справится, всем миром навалиться нужно, дружно, как в былые времена. Больше мне сказать нечего, идите в свои деревни, убеждайте родичей объединиться, или доживайте свой век, как есть.

Парень с девушкой переглянулись и вздохнули, а Ведунья продолжила:

— без подарка все же я вас не отпущу, вот вам гребень волшебный, коли потребуется, бросьте его оземь и вырастет преграда, но лишь на несколько минут.

— спасибо, матушка, — поклонилась Талана, — я сберегу твой подарок.

— нет, — возразил Радим, — у меня сохраннее будет.

Ведунья сокрушенно покачала головой, взяла гребень, разломила пополам, и вручила каждому свою половинку.

Почти всю дорогу парень с девушкой шли молча, каждый по своему берегу реки, и лишь у самых деревень остановились, и перекрикивая шум реки, пообещали приложить все усилия, чтобы справиться со злой колдуньей.

Но жители обеих деревень даже слушать не стали. Доляне сказали, что ни за что не станут помогать заносчивым угорцам, а те в свою очередь наотрез отказались иметь дело с высокомерными зазнайками.

Радим в отчаянии пошел к мосту, и увидел, что Талана, со своей стороны откатывает небольшие валуны и сбрасывает их в реку, тем самым перекрывая течение. Парень был удивлен и восхищен мужеством девушки, и тоже принялся скатывать валуны в реку. День за днем они упорно разгребали мост от камней, все больше перекрывая реку. Через какое-то время жители с обеих деревень присоединились к работе. И хоть соседи пока еще смотрели друг на друга с подозрением и неприязнью, но работу не прекращали. И вот основной поток был перекрыт, однако по валунам все еще бежал ручей, что мешал увидеть дно русла реки. Тогда Талана бросила свою половину гребня, и рядом с каменной грядой вырос густой частокол, наполовину реки. Радим сделал то же самое со своей стороны, и от речки осталась лишь тоненькая струйка воды. Талана и Радим, не теряя ни секунды, отправились вниз по течению искать сундук. А Колдунья Ссора стала злиться, и кинула им вслед очередную горсть ссоринок.

Парень с девушкой вскоре заприметили резной короб, частично заваленный камнями. Радим достал его:

— Талана давай быстрей выбираться, пока река не сломала преграду, наши мастера быстро откроют сундук.

— у нас в деревне тоже хватает мастеров, — неожиданно вдруг заупрямилась девушка и с силой дернула сундук на себя. Радим не удержал, и Талана, потеряв равновесие, упала вместе с сундуком. В это время они услышали какой-то грохот. Река сломала преграду, мощный поток вырвался на свободу, и грозил снести все на своем пути. Радим схватил Талану и успел выскочить на берег. Вода неслась с бешеной скоростью, легко переворачивая огромные валуны, вдруг один из них угодил в мост и разрушил его, вместе с кибиткой, что стояла на нем. Река подхватила обломки моста, и стремительно понесла остатки кибитки и злой Колдуньи далеко-далеко.

— спасибо, что спас меня, — прошептала девушка, с ужасом наблюдая, как мимо проносятся доски и щепки, — и как же ты теперь к своим доберешься? — совсем тихо спросила Талана, — моста-то больше нет.

Радим огляделся, а потом тихо, в самое ушко сказал девушке:

— выходи за меня замуж…

Талана от неожиданности выронила сундук, который до сих пор держала в руке, он раскололся и они увидели красивый мешок, что тут же разорвался, видимо из-за острых краев железной обивки короба, а может по какой-то другой причине, но вышли оттуда Любовь, Мир и Лад. Парень вновь обратился к девушке:

— так ты станешь моей женой?

Талана зарделась, потом посмотрела в его чистые глаза, и кивнула в знак согласия.

Жители обеих деревень стояли по берегам реки и видели, как разрушился мост, как поток унес его остатки вместе с повозкой Колдуньи, но никто не стал обвинять соседей в разрушении переправы, а наоборот, все дружно принялись строить новый мост.

Мост выстроили широкий, добротный, и установили на нем три арки, как напоминание о славной победе над Колдуньей Ссорой, ведь арка это символ соединения небесных и земных сил, мужского и женского начала, объединения и согласия.

Одна арка — в честь Мира, другая — в честь Лада, а посередине — в честь Любви.

Свадебный пир закатили в деревне долян, пригласив, конечно, всех угорцев. А после, Радим взял Талану на руки и прошел под арками нового моста в свою деревню. Все жители последовали за ними, и продолжили гуляния уже у угорцев, так родилась прекрасная традиция. Молодожены обязательно должны были пройти по мосту под арками Мира, Лада и Любви, тем самым укрепляя свое намерение преодолевать трудности вместе, и далее идти по жизни, как одно целое, в любви и согласии.

С тех пор жизнь в двух деревнях наладилась, и стали Рода вновь крепкими и мощными, и по сей день славятся своими мастерами. А старики охотно рассказывают малышам историю Радима и Таланы, и в конце обязательно добавляют:

— один человек не сможет сделать то, что могут двое, а двое не в силах сделать того, что подвластно многим. А еще:

— не стоит искать Любовь вовне. Ищите Любовь в себе, и к врагам, и к близким. А с ней рядом всегда будут идти Мир и Лад, Достаток и Удача, и тогда ни какие злые чары не смогут проникнуть в ваши сердца, и не овладеют вашими мыслями, и не смогут повлиять на ваши поступки.

Сказ о самом большом сокровище Рода

Как-то девице, славной Натальюшке, письмецо прилетело негаданно: «Загляни в закрома ты семейные, там наследство тебя дожидается». Удивилась девица Натальюшка, и пошла в закрома, что семейные, не нашла там ни злата, ни серебра, только книгу чудную приметила. Стала книжку Наталья просматривать, да рассказы читать, что в ней писаны.

«Где-то далеко-далече, где зимы стоят мягкие, а леты — тёплые, где цветут сады вишнёвые, яблоневые, да грушёвые, повстречались в праздник, красны девицы, да молодые парубки. Стали вместе песни петь, да веселые танцы плясать. Вдруг к девице с большими карими глазами, что Валентиной звали, прицепился басурманин, да такой нахальный был, каждый танец за собою он девицу уводил, не хотел красу Валюшу ни кому он уступать, а девица уж не знала, что ей делать, как сбежать. И вступился вдруг Василий, что с ребятами стоял, обратился к басурману, чтоб от Вали он отстал:

— ты б убрался восвояси, от жены отстань моей, иль получишь на орехи, уходи, давай скорей.

Отступился басурманин, Вася Валю проводил, ну а после, по-соседски часто в гости заходил. Погулять вдвоем ходили, то на берег у реки, то на скалы ввысь смотрели, так и проходили дни. Валентина доверяла, не боялась с ним гулять, и Василь её старался защищать, оберегать. Как-то вдруг спросил однажды: «замуж за меня пойдешь? Ты спроси у мамы с папой, ты со мной не пропадешь». Только девица решила, что Василий пошутил, и тогда гонца другого бравый парень снарядил. Не в восторге Валин папа: — ведь не пара он тебе, за душою нету грошей, да и жить будете где? Но не стали молодые слушать строгого отца, поженились, и решили, строить жизнь самостоятельно. Степь бескрайняя родною стала им на долгие года, их любовь с собою в помощь в дом согласье привела».

Лишь последнее слово молвила, облеклась вся история во хрустальный шар, как прекрасное воспоминание, щедрый для потомков дар. Стала дальше читать книгу девица, вновь раскрылась пред нею история:

«Жил на свете, средь горных рек, добрый молодец, свет Вадимушка, в школе очень учился старательно, после Родину защищал доблестно, вот настала пора знания воплотить в профессию нужную, и направил коня богатырского прямиком во сибирский град. В ту же пору с бескрайних степей прибыла свет Наталья с подругою, чтобы современною овладеть наукою. Жили все вместе, как водится, в теремке, что высокой этажности. Время шло, но тропинки — дороженьки не вели добра молодца к девице. Каждый жизнью жил независимой, друг о друге и думать не думали. Как-то ранней весною вдруг встретились, на веселых игрищах в мяч ручной. Приглянулась Вадиму Натальюшка, и решил, что будет его женой. Только тропки-дорожки не сходятся, злые сплетни врагами разносятся. Про Вадима девица не ведает, её другие молодчики сватают. Но Вадим-то упрямый был, видит куча соперников в ряд стоит, собрался воевать за любимую, хоть о чувствах своих не поведал ей. Только девичье сердце, что лес густой, не поймешь, где тропинка заветная, что спасет от беды лихой, и одарит любовию верною. Незаметно летели месяцы, не терял надежды Вадимушка, и однажды порою осеннею, он открыл свое сердце Натальюшке. Не поверила сразу девица, но взглянула в глаза его чистые, увидала любовь неподдельную, и решила довериться молодцу. Пир не стали закатывать на весь мир, пригласили друзей да сородичей, и тогда, даже те, кто в сомнениях, не желал им любови и счастия, устыдились в своих намереньях, отступили с корыстными целями».

Улыбнулась Наталья, и в тот же миг, шар хрустальный пред нею опять возник. На солнце гранями сверкает, игрою света восхищает. Вновь девица страницы листает, истории дивные читать продолжает. Вот, как встретилась первая пара, и Род наш крепкий основала, вот кто-то к Ведунье бесстрашно отправился, и с коварными чарами справился, вот, вновь парень и девица встретились, чувствам пылким своим доверились, и сердцами они горячими укрепили Рода и прославили.

Вот уж больше десятка шаров на столе у Натальи сверкают, их в шкатулку она положила, пусть всем о любви напоминают. Ведь самый ценный наследный дар, что мы от предков обретаем, это светлое чувство Любви, что с годами семьи укрепляет. Ни какие невзгоды, ни горести, не сломают Любовь настоящую, это чувство защитой мощною выступает на стражие счастия.

Сказочная техника благодарения

Жили-были Он и Она. И были они очень разные. Он, как многие мужчины, мыслил глобально, не обращая внимания на мелочи, Она же, наоборот, была внимательна к деталям. У них были разные интересы и увлечения, у них не совпадали взгляды на жизнь, они говорили на разных языках любви. Но какая-то удивительная сила притягивала их и удерживала рядом много лет.

Не все было гладко в их жизни. Были очень трудные времена, когда опускались руки, когда некуда было идти, когда Он считал, что виновата Она, а Она обвиняла Его, и казалось, что совместная жизнь закончится прямо здесь и сейчас. Однако, в такие моменты, либо Он, либо Она, делали шаг навстречу, и вновь вместе решали сложные задачи, наперекор судьбе и прогнозам завистников, и они вновь шли по жизни вместе.

Но они никогда не говорили слова благодарности друг другу. Как-то не принято это было в их семьях, и они это не переняли в свою семью. Нет, «спасибо» они говорили и очень часто, а вот благодарить хотя бы за то, что они есть друг у друга, они забывали, или просто не умели.

Однажды они увидели один и тот же сон: оказались они в абсолютно безлюдном месте, только Он в глухом лесу, а Она в жаркой пустыне. Но не это было самым страшным, каждый вдруг почувствовал безысходное чувство одиночества, когда больше нет родного человека, душа которого даже через расстояния всегда присутствовала рядом. Растеряно они озирались вокруг: Он вглядывался вглубь леса, не мелькнет ли знакомый силуэт, Она в надежде смотрела на горизонт за бесконечными барханами песка, но все тщетно, пустота в душе не исчезала, в отчаянии Он опустился на землю и обхватил голову руками, а Она свернулась калачиком, прям на песке, и заплакала.

— что, страшно? — услышали они вдруг Голос. Подняв голову, они сначала увидели друг друга и кинулись навстречу, а уже позже заметили, что стоят в красивой зале, украшенной цветами.

— вы находитесь в сказочной стране, — вновь услышали они чей-то голос. Он и Она, крепко держась за руки, огляделись, но никого не обнаружили.

— кто здесь? — грозно спросил мужчина, готовый сразиться с кем угодно, заслоняя женщину собой.

— будем считать, что я ваш Внутренний Голос, — ухмыльнулся Голос.

— почему мы здесь? — тихо спросила Она.

— не «почему», а «зачем», — поправил Голос и продолжил, — в жизни вам даже в голову не приходить благодарить друг друга, а ведь «благодарность» это один из главных законов Вселенной. Кто умеет благодарить искренне, тот открывает для себя неисчерпаемый источник изобилия, и начинают происходить настоящие чудеса. Только вслушайтесь: «Благо — Дарить», то есть дарить благо кому-то, делиться самым лучшим и светлым. Голос замолчал, видимо, давая возможность, этим двоим, осмыслить то, что они услышали.

— У вас сейчас есть прекрасная возможность, — продолжил Голос через пару минут, — написать волшебными чернилами слова благодарности друг другу, которые превратятся в Волшебные Дары.

В воздухе возникли два пера. Он и Она взяли чудесные белые перья и стали писать:

«Я благодарю тебя за ту любовь, которую ты хранишь в сердце, несмотря на разногласия и распри. Я благодарю тебя за чудесного сына. Я благодарю тебя за терпение, смирение и понимание. Я благодарю тебя за осознание своих ошибок, и за уроки, которые мы прошли вместе. Я благодарю тебя за умение прощать и просить прощение. Я благодарю тебя за преданность, защиту и поддержку. Я благодарю тебя за доверие и веру в меня. Я благодарю тебя за совместные поездки. Я благодарю тебя за дом, полную чашу, за уют и комфорт. Я благодарю тебя за совместные вечера в кругу семьи. Я благодарю тебя за чувство юмора, которое помогает преодолевать возникающее вдруг недопонимание. Я благодарю тебя за заботу, которой ты окружаешь меня ежедневно. Я благодарю тебя за то, что ты есть в моей жизни!»

Когда точка была поставлена, Волшебный пергамент поднялся вверх, свернулся в свиток, запечатался сургучовой печатью и исчез, осыпав мужчину и женщину сверкающей пыльцой.

— а вот и Дары для вас, — вновь услышали они Голос, — чтобы не забывали благодарить друг друга. На резной столик, за которым продолжали сидеть Он и Она, откуда-то из воздуха, мягко опустились фигурки яблока и лебедя.

— Яблоко, это символ плодородия, любви и радости, знаний и мудрости, представляет целостность и единство, а Лебедь — один из самых древних символов любви и верности, который символизирует чистоту, искренность, бескорыстную и вечную любовь…

Утром, Он и Она одновременно открыли глаза и посмотрели друг на друга, их взгляды встретились и они все поняли без слов, а на столике у кровати стояли чудесные Дары — нефритовое яблоко и фигурка белоснежного лебедя.

Сказка о потерянном и обретенном женском счастье

Если взглянуть на мир с высоты птичьего полета, да еще и уметь волшебным зрением пользоваться, то можно увидеть, как потоки счастья пронизывают наш мир. Есть они в каждом народе, в каждом Роду и у каждого человека. Да вот беда — не каждый может это счастье увидеть, а уж подружиться с ним — и подавно.

Жил некогда на свете Род, в котором особенно много Женского Счастья было. Именно поэтому Род был силен и могуч. Мужчины в Роду были сильные и смелые, решительные и выносливые, надежные и великодушные, детки росли здоровыми, умными, трудолюбивыми и упорными, а женщины отличались мягкостью, терпением, целомудренностью и обаянием.

Женщины с удовольствием наряжались для своих мужчин и для себя, с благодарностью принимали помощь и заботу от них, взамен щедро делясь жизненной энергией. Счастье же Женское было заключено совсем в крохотный кусочек. Был он с виду неказист, не блистал ни золотом, ни драгоценными каменьями. Это был уголек, что в большом количестве можно найти в домашнем очаге, и лишь формой отличался от других угольков, он был абсолютно круглый. Много поколений женщин передавали его от матери к дочери, от свекрови к снохе, как символ семейного очага, бережно хранили память о том, зачем это, и как им пользоваться. И даже в самые тяжелые годы женщины берегли священный предмет пуще зеницы ока.

Но случилось так, что заветный уголек был утерян. Как это произошло, когда и при каких обстоятельствах никто не знает, а вспомнили про него, когда промеж родных людей стали все чаще ссоры да обиды приключаться.

Мужчины перестали обращать внимание на женщин, были все больше заняты своими делами и интересами, детки перестали слушаться старших, не сильно стремились и к знаниям, все больше бегали на улице с соседскими ребятишками, а жены забросили все свои женские дела да премудрости, и переключились на сугубо мужские занятия. Перестали женщины наряжаться, вроде как не с руки, коль тяжелым трудом пропитание добывать приходится, и все позабыли какова ценность женщины на земле.

Прошло много-много лет, женщины Рода приспособились и без Женского Счастья жить. А когда в Роду появлялись на свет новые девочки, и начинали спрашивать о том, что же такое Женское Счастье, старшие отвечали им, мол, нет его на свете, все это выдумки. Может, конечно, оно и было, когда-то, но так давно, что никто и не помнит. И не о таких глупостях надо вопросы задавать, а думать, где денег заработать, как добиться должности повыше, да значимей, да чем семью кормить.

Но вот как-то раз появилась на свет особенно любопытная девчушка, и прозвали её Капель, не стала она довольствоваться тем, что ей старшие женщины рассказывали.

— Вырасту, — решила она, — и сама Женское Счастье найду. И мне достанется, и с другими поделюсь!

Долго ли, коротко стала Капель молодой и самостоятельной женщиной. И семья у нее была, и крыша над головой, и работа любимая, да вот чего-то словно не хватало. Вспомнила она свое обещание, про счастье Женское, и решила найти его, во что бы то ни стало.

Искала она и за морями, и за лесами, и за широкими долами, и на земле, и даже на небо заглянула, но все никак Женское Счастье найти не могла.

Снится ей однажды дивный сон. Увидела она, будто стоит на огромной лесной поляне, а посреди, горит большой костер, да такой, что жар от него доходит до каждого, кто сидит по краю поляны. А людей, сидящих вокруг, несметное количество, и мужчины и женщины разных возрастов и, совсем глубокие старцы, и совсем юные отроки.

— Кто все эти люди, — подумала Капель, внимательно вглядываясь в лица сидящих, — и зачем я здесь? В это время к ней подошла взрослая, статная женщина, взяла за руку и подвела ближе к огню.

— что ты чувствуешь? — спросила женщина. Капель вопросительно посмотрела на нее, и вдруг, почувствовала такую нежность и заботу, такое сердечное тепло, что её душа затрепетала от любви и счастья, а из глаз покатились слезы.

— что это? — всхлипнула Капель.

— это то, зачем ты пришла, — ласково ответила женщина, — Женское Счастье.

— но… это… оно же… — в замешательстве бормотала Капель, — его же в руки не возьмешь, как же я его домой принесу и другим смогу передать? — наконец произнесла Капель.

— правильно, Женское Счастье глазами не увидеть, руками не объять, на зуб не попробовать — произнесла статная женщина, — его можно лишь почувствовать. Однако, современные женщины совсем запутались в таких понятиях, как мужское и женское, им сложно определить, где истинные чувства, а где дешевая подделка. Они перестали ценить себя, и часто обесценивают других, от этого-то все беды, да неприятности.

— А еще, — продолжила праматерь, — женщина всегда была носителем не только духовных ценностей. Её физическая привлекательность стимулировала мужчину быть самым лучшим, самыми достойными, стремиться к родному очагу, где тебя любят и понимают, где встречают с улыбкой и объятиями, где можно отогреться душой и расслабиться телом, после дел ратных и праведных.

— что же мне делать? — спросила Капель.

— я научу тебя, где можно найти предмет, который будет символизировать Женское Счастье, как это было всегда в нашем Роду, — сказала праматерь.

Проснувшись на утро, Капель первым делом побежала в котельную, где груды черного угля лежали огромной горой.

— где ж тебя искать, — подумала девушка, тоскливо оценивая масштабы работы, — и существуешь ли ты на самом деле, вдруг это был сон, и мой воспаленный мозг сыграл со мной злую шутку.

В ту же секунду её душа наполнилась тем самым чувством, которое она испытала стоя у огромного родового костра, и которое невозможно спутать ни с каким другим. Она решительно принялась за работу, тщательно перебирая каждый кусочек и внимательно прислушиваясь к своему сердцу, как научила ее праматерь. Много ли мало ли прошло времени, но увидела Капель странный кусочек. Был он неказист на вид, ни златом, ни драгоценными каменьями не украшен, да только сразу стало понятно, что это самое оно! Это был совершенно круглый уголек, как блин, как солнце, как очаг, как символ целого и бесконечного.

Взяла его Капель бережно в руки, и услышала:

— Ты меня нашла, тебе мной и владеть! Бери, да помни, сила моя пребывать будет с каждым годом, с каждым новым поколением, если женщины будут беречь и поддерживать тепло очага родного, ценить себя и приумножать свои женские качества.

Обрадовалась Капель и поспешила вернуться домой. Положила она уголек в самую красивую шкатулку, и ревностно следила, чтобы передавались из поколения в поколение главные ценности Рода, чтобы уголек, не валялся без пригляду, а оберегался, словно самая большая драгоценность.

И стали женщины Рода вновь мягкими и нежными, вернулись к ним и творческие способности, стали они надежной поддержкой мужчинам, их отрадой и гордостью, ведь каждая была хороша собой и радовала глаз. А еще стали женщины премудрости женские дочерям передавать, чтобы счастье женское не иссякло, и силу свою не утратило. Так Женское Счастье в Род вернулось и на века поселилось.

Сказ о том, как богатырскую силу в Род вернули

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был некогда великий Род. Сыны его были здоровыми, крепкими, обладали физической выносливостью, имели проницательный ум и доброе сердце. Все вопросы они предпочитали решать мирным путем, но и без раздумий вставали на защиту слабого, и конечно же, решительно брались за оружие, если требовалось защитить родные земли и свой народ. Дочери Рода отличались природной женственностью, мягким, покладистым характером, слыли искусными рукодельницами, а еще, окромя милого личика, имели острый ум, смекалку и решительность.

Из поколения в поколение наследовали родовичи особую Богатырскую Силу, которая придавала им отваги, бесстрашия, уверенности в бою и веры в добро. И славился Род своими поступками благородными, делами праведными, речами благочестивыми и отношением милосердным ко всем, не только в землях своего государства, но и далеко за его пределами.

Шло время, к сожалению, не все спокойно было в государстве, нет-нет, да и налетят вороги черные, станут деревни разорять, детей сиротить, а кого и вовсе в полон угонять. Не все добры молодцы с полей брани возвращались, а кто возвертался, тот не всегда годен был дальше ратную службу нести. Женщины да девицы вынуждены были взвалить на себя часть мужских дел, и постепенно зачерствели их сердца. А юноши, слушая страшные рассказы, про жестокие бои, про полчища супостатов проклятых, все меньше горели желанием боевое искусство изучать, да земли свои защищать, все глубже страх проникал в их души, все меньше уверенности было в их словах и поступках. Род медленно угасал, все больше рождалось девочек, а не мальчиков, и все шло к тому, что Род так и сгинул бы, если бы не случилось… но, давайте, все по порядку.

Однажды, в одной семье родилась девочка, родители, конечно были рады, но ждали и надеялись, что в Род все-таки придет наследник. Девочка росла самым обыкновенным ребенком, была веселая и добрая, спокойного нраву, цепкого ума, с усердием овладевала разными премудростями. Одно лишь отличало её от подруг, интерес к историям древним, да рассказам былинным. Ей нравилось играть с мальчишками больше, чем наряжаться да прихорашиваться перед зеркалом. И хоть нраву она была мягкого, могла Рима, так звали девчушку, проявить не дюжинное упорство, и настойчивость.

Девочка росла, стала совсем взрослой, женихи все чаще сватов засылали, да все не по сердцу ей были.

— пора тебе уже замуж выйти, — уговаривала матушка, — свое семейное гнездо свить, деток родить, род продолжить, да и в хозяйстве мужские руки не помешают, отец от многочисленных ран совсем обессилел.

— да не за кого выходить, — отнекивалась девушка, — все какие-то не такие…

— ну какие, не такие? — вздыхала матушка, — других уж и не сыщешь.

И вот однажды позвал Риму отец. Лежал он совсем бледный, и еле-еле шевелил губами. Девушке пришлось наклониться, чтобы услышать, что говорит батюшка.

— прости меня, доченька, — начал отец, — я все ждал наследника, чтобы передать умения свои, да рассказать про воинскую доблесть предков наших, и совсем не разглядел в тебе огромной силы духа, а она ведь иной раз важней физической силы будет. Мужчина вздохнул, и продолжил:

— так вот, дорогая дочь моя, однажды, на поле брани, когда я уже одной ногой был в мире Слави, ко мне явились Старейшины Рода и Родоначальники. Они показали, с какой мощной, темной силой пришлось столкнуться нашим славным богатырям. И так как силы были неравны, то в каждой битве Род терял все больше и больше воинов, все меньше сил и уверенности было в витязях, все реже возвращались они с победой, и со временем, видимо, иссякла Богатырская сила. А чтобы Род не исчез, мне дали шанс вернуться живым и родить наследника, который сможет пробудить нашу Богатырскую Силу Рода. Я все ждал мальчика, но теперь понимаю, что наследник — это ты. К сожалению, я упустил время, чтобы передать тебе весь свой опыт, обучить тому, что сам знаю и умею. Отец устало закрыл глаза, его веки задрожали и на них выступили слезы.

— ты вправе отказаться, и наш Род постепенно угаснет и перейдет в небытие, — снова заговорил мужчина, — но в том вины твоей не будет, — поспешил добавить он. Однако, если ты хотя бы попытаешься… — голос старого воина внезапно захрипел и прервался. Рима побежала за водой, но когда вернулась, было поздно.

Отдать почести последнему доблестному воину Рода, и проводить его в мир Слави, пришли все жители небольшого поселения. Горе утраты заслонило собой информацию, что Рима получила от батюшки, и долгое время она даже не вспоминала об этом.

Прошло время, как-то увидела девушка, что достаточно рослая детина, ворует яблоки из сада пожилой женщины.

— как тебе не стыдно?! — крикнула Рима, — помог бы бабушке, а она яблоками тебя и угостила бы.

— вот еще, — усмехнулся верзила, — нас, мужчин, беречь надобно, а не на работы гонять. Повернулся и ушел, не оглядываясь, нагло жуя яблоко.

В следующий раз Рима с трудом отбила маленькую девочку от своры собак, в то время, как старшие братья девчушки трусливо прятались за забором, бросив сестру на произвол судьбы.

— что же это происходит с людьми, — думала Рима, — куда подевались честь и достоинство, доброта и сочувствие. Неужели больше не осталось в людях храбрости и отваги?

И словно в доказательство её мыслям, кто-то на улицу, аккурат ей под ноги, выбросил совершенно беспомощного, умирающего котенка.

— ну, это уж слишком! — девушка возмущенно обернулась, но никого не увидела. Взяв бедное животное на руки, она поспешила домой. Когда пушистый малыш получил помощь, поел и свернулся клубочком на коленях у девушки, Рима вдруг отчетливо вспомнила предсмертный отцовский разговор.

— может прав батюшка, — стала вслух размышлять девушка, поглаживая котенка, — если мне на Роду написано, силу Богатырскую в Род вернуть, а с ней честь и достоинство, да милосердие в людях пробудить, то, наверное, стоит это сделать, но вот как…

И приснился ей сон. Стоит перед ней батюшка живой и здоровый, а рядом Хранители Рода.

— мы очень гордимся твоим решением, — произнесли они, — задача предстоит тебе не легкая, но мы поможем тебе. Ты отправишься на поле брани, где мужчины нашего Рода, в жестоком сражении с нечистью поганой, не устояли, дрогнули и растеряли веру в себя и силу богатырскую. В помощь даем землицу родную, что в мирное время плодородной была, она поможет крепость тебе обрести, ведь земля, что пропитана страданиями и кровью истощена, и силы не дает. А еще, вот тебе живая вода, да смотри разумно расходуй.

— а от меня прими этот меч булатный, — сказал отец Римы и протянул грозное оружие, — он помнит, как рубить вражьи головы с плеч, да хозяина защищать.

Девушка взяла в руки меч, и в ту же секунду её девичий наряд превратился в легкие доспехи. На ногах оказались крепкие сапоги, а на голове — шлем, который полностью скрыл черные косы под собой.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Дошла, наконец, Рима, до огромного поля, а там богатырей видимо-невидимо, все бездыханные лежат, кто без руки, кто без ноги, у кого все лицо опалено. Стала девушка ходить меж ними, звать, может, отзовется кто, да только ветер воет, да вороны черные кружат. Вспомнила Рима про воду живую, стала капать богатырям в уста, да приговаривать:

— Ой, вы, гой еси, добры молодцы, да могучие вы богатыри,

Вы вставайте на крепки ноженьки, доставайте, остры мечи,

Пришло время сразиться с поганью, что изводит наш Род людской,

Изничтожить зверя лютого Богатырской силой Родовой.

И начали оживать воины, да, к сожалению, быстро закончилась чудотворная водица, осталась капля, и оставила её Рима для себя, на всякий случай.

Собрались вокруг Римы молодцы и спрашивают, как она тут очутилась. Поведала девушка, что с Родом стало, как на полях сражений полегло почти все мужское население, а кои возвращались, то были покалечены и надломлены. Как женщины вынуждены были взвалить на свои хрупкие плечи всю ответственность за выживание Рода, как туго им пришлось, и Род теперь на грани гибели.

Пока Рима вела рассказ, вокруг стали сгущаться темные тучи, и лишь она закончила, как налетели со всех сторон несметные полчища неприятеля. Стали биться богатыри не на жизнь, а на смерть, а девушка от страха схоронилась за большим камнем. Видит Рима, летят головы недругов направо и налево, храбро сражаются витязи, побеждают черную нечисть. Вдруг поднялся ураган, раздался страшный грохот, и в самую гущу битвы опустился Змей-Горыныч о трех головах. Стал он богатырей лапищами топтать да огнем жечь, хвостом могучим, как булавой бить. Туго пришлось воинам, слишком мало их супротив такой мощи, и стали они один за другим силы терять, и падать бездыханными, пока все не полегли на поле брани.

Рима сидит за камнем, шелохнуться боится, ноги ватные, не слушаются, сердце колотится, норовит вот-вот выпрыгнуть. Вдруг слышит, как Змей похваляется:

— не осталось больше храбрых воинов в государстве этом, всех уничтожил, скоро и весь Род людской истреблю!

Как услышала те слова девушка, вскипела в ней кровь молодая, кинула землю родимую под ноги, встала на нее, и почувствовала, как силы прибывают, руки мощью наливаются, в душе гнев праведный разгорается. Схватила меч и рубанула, что есть силы по крайней голове чудища, покатилась та кубарем, да свалилась в овраг. Не ожидал Змей, что еще кто-то живой остался, стал озираться по сторонам. Увидел Риму и рассмеялся.

— совсем измельчали богатыри, коль такого хилого на бой послали, да я на тебя и силы тратить не стану, дуну — и нет тебя.

И в это время отросла новая голова на месте срубленной. Девушка еще больше разозлилась, собрала всю мощь, что получила от землицы родимой, размахнулась, ударила, да и полетели уже две головы в глубокий овраг. Тут уж Змей осерчал, махнул хвостом, сбил Риму с ног, слетел шлем с её головы, разметались черны косы по плечам.

— так ты девка? — удивился Змей-Горыныч, и захохотал так, что земля под ногами задрожала, — значит прав я, перевелись богатыри на земле русской, коли девка за меч взялась, — и изверг пламя, опалив девушку, только и успела Рима прикрыть лицо.

Жгучая боль пронзила все тело, страх обуял все её естество, слезы выступили на глазах. Рима с трудом отползла за камень, выпила живой водицы, затянулись ожоги страшные, вновь могла она меч держать, да только стали одолевать её сомнения. Решила все же попытаться срубить последнюю голову, вышла из-за камня, а у Горыныча вновь три головы. Ужаснулась девушка, попятилась, да почувствовала, что словно на стену наткнулась невидимую. Оглянулась Рима, и увидела: стоит за её спиной весь Род могучий, от мала до велика. Здесь и богатыри славные, и старцы умудренные, и знахарки, и рукодельницы, и батюшка её стоит, и Хранители с Родоначальниками.

— видим, теплится в тебе еще сила Богатырская, — сказали Старейшины, — только мешают ей разгореться и укрепиться страхи да сомнения. Верим, что сможешь ты одолеть чудище поганое, а мы рядом будем, и поддержим тебя.

Стала думать Рима, как одолеть Горыныча, да решила на хитрость пойти. Воткнула меч в землю, склонила голову и говорит:

— прав ты, Змей-Горынович, никто не сравнится с тобой ни в силе, ни в могуществе, где уж мне, букашке неразумной, супротив тебя стоять.

По нраву пришлись Змею слова девушки, раздулся он от собственной важности, да и стал бахвалиться:

— да уж, не под силу тебе, малявке, со мной, Владыкой пороков человеческих, справиться. Ни один богатырь не устоял предо мной, не смог одолеть страхи свои и сомнения, стало быть, не осталось боле смельчаков, а вместе с ними и сила ваша Богатырская сгинула, — и вновь захохотал на всю округу.

— ах ты, ящерица самодовольная, — воскликнула Рима, внезапно позабыв о страхе. Схватила меч и рубанула, да прям, по центральной голове попала, откуда только силы взялись. Упала голова чудища к ногам девушки, размахнулась Рима, чтоб и другие головы срубить, а те уж бездыханные висят с потухшими глазницами. Рухнуло тело Горыныча обезглавленное, развеялись тучи черные, стали просыпаться от смертельного сна витязи.

— как же ты, хрупкая девица с Горынычем справилась, — спросили богатыри.

— не знаю, — пожала плечами Рима, — в какой-то момент противно стало слушать его хвастовство, обидно стало за весь наш Род славный, да и разозлилась на себя за трусость и слабость свою, видимо и отступил страх, которым Змей поганый питался. Поклонились, до самой земли, добры молодцы, и отправились по домам, где их заждались давно.

Проснулась Рима, рядом котейка мурлычет, выглянула в окно, соседки весело судачат, а мужчины с молодыми отроками в боевых приемах упражняются, совсем, как в давних историях, которые она любила слушать в детстве.

Вернулась в Род Богатырская сила, вернулись с ней и честь, и добродетели людские, и уверенность в собственных силах, и вера в победу добра над злом.

А вскоре, посватал Риму молодец из соседнего государства, хоть и не косая сажень в плечах, да приглянулся парень девушке характером твердым, честностью, и открытостью. Послал им Господь наследника, а от наследника еще богатыри будущие понародились.

И повелось в том Роду, всем деткам легенды сказывать, про доблесть воинскую, про силу богатырскую, а еще, про то, как простая девушка, победила свой страх и смогла одолеть чудище проклятое. И непременно наказывали ребятишкам, чтоб помнили, да не забывали, и своим детям передавали:

— самый страшный враг — это страх, который рождает сомнения, слабости человеческие и другие пороки. Можно не обладать огромной физической силой, но нужно быть крепким духом, чтобы найти в себе силы признать свои слабости, посмотреть страху в глаза и сделать шаг навстречу. Иногда этого достаточно, чтобы сам страх испугался и уполз, в свою глубокую нору. А иногда, конечно, стоит и усилия приложить, главное помнить, что поддержка всегда рядом, даже если ты думаешь, что остался один. Невидимая поддержка Рода всегда рядом, в твоих жилах, в твоих генах, в твоих мыслях и поступках, в твоей памяти.

Сказ о доблести Рода

Бабушка, еще не пожилая женщина, после праздничного ужина, устроилась возле камина в уютном кресле, а рядом расположились внуки, вдруг во входную дверь постучали, и старший внук побежал открывать, через минуту он вернулся с соседскими мальчишками и девчонками.

— бабушка, можно они тоже послушают твои сказки, — спросил внук. Ребятня стояла затаив дыхание, и ждала ответа, женщина улыбнулась и кивнула. Пока детвора усаживалась, она обвела их взглядом, мальчишек явно было больше.

«что ж, — подумала женщина, — значит и сказку нужно соответствующую».

В комнате воцарилась тишина, лишь березовые поленца тихо потрескивали, словно приглашая начать рассказ. Бабушка посадила на колени самую младшую внучку, и начала.

Давным-давно, жил в нашем Роду паренек, звали его Добрыня. Смышленый малый, проявлял интерес к точным наукам, природным явлениям, но больше всего на свете любил он слушать рассказы, про воинов храбрых, да про подвиги их славные. Как, один отважный пращур, не щадя жизни своей, стоял на границе государства и сдерживал зверя лютого, пока женщины и дети смогли укрыться от чудища страшного, как другой прадед хитростью и смекалкой, не только спас жителей деревни, но и злого врага обвел вокруг пальца, а затем одолел в честном бою. И еще много других героических историй. И каждый раз, после окончания рассказа, восхитившись подвигами, Добрыня воодушевленно шептал:

— я тоже, когда вырасту, стану героем!

Время шло, вырос Добрыня, возмужал, многими знаниями и умениями овладел, и лишь с подвигами, как-то, не задалось. Не случилось ему ни одного заметного подвига совершить, да и незаметного тоже, и не потому, что труслив был, а потому, что жили люди в государстве уже много лет в мире и согласии. Пахали землю, разводили сады, создавали семьи и растили детей, а мечи, луки и стрелы в сундуках лежали, что пылились в темных чуланах.

Но однажды, случилась беда великая, увидал злой Колдун, как дружно и ладно люди живут, стало ему завидно, и решил, забрать у них радость и веселье, и лишить их жизненных сил, поработить на веки вечные.

Стал Колдун на деревни морок насылать, что сознание затмевает, одурманивает, плохое за хорошее выдает. И расцвели обман и лукавство средь людей. Кого-то колдовские чары до разорения довели, кого-то в дебри заманили, кому дороги закрыли. Заморочил Колдун головы женам и мужьям, брата с братом рассорил, и захотел подчинить своей воле весь Род человеческий, но к счастью, силы его были пока не так сильны, и наваждение рассеивалось спустя некоторое время.

Решил тогда Колдун изготовить зелье мощное, что должно было заключить человека в мыльный пузырь иллюзий, изолировать от других, и заставить слепо следовать указаниям коварного злодея.

Собрался Добрыня в поход, чтобы защитить сторону родную от чар колдовских:

— вот, видимо, и мое время пришло, послужить на благо Рода и Отечества, — сказал богатырь, и достал отцовский лук с серебряными стрелами, да острый меч.

— кто со мной отправится сразиться с Колдуном? — спросил Добрыня, глядя на жителей, что пришли проводить его в путь дорогу. Все стояли молча, потупив глаза, никому не хотелось рисковать жизнью своей. Добрыня вздохнул, и тут вышли два братца, одинаковых с лица:

— мы пойдем с тобой, — хором сказали они, переглянулись и рассмеялись.