18+
Суицид как кризис идентичности

Бесплатный фрагмент - Суицид как кризис идентичности

Объем: 122 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Базовые понятия

Идентичность — термин Э. Эриксона, целостность личности; тождественность и непрерывность нашего Я, несмотря на те изменения, которые происходят с нами в процессе роста и развития (Я — тот же самый). В психоанализе идентичность — это процесс, в результате которого индивид благодаря эмоциональным связям ведет себя (или воображает себя ведущим) так, как если бы он сам был тем человеком, с которым данная связь существует. То есть и в том и в другом случае он это Я — осознает. Но в книге мы говорим о процессе, который намного глубже, то есть находится на уровне бессознательного, в связи с чем, в сути своей представляет собой нечто обратное психоаналитическому определению. Это некая идентичность сознания (Я), материалу предсознательного и бессознательного (Оно). Это обратная внутрипсихическая межструктурная связь, выстраиваемая на базе осознания и понимая того: Кто Я? Что мной живет? Какие желания мной управляют и требуют своего наполнения (реализации)? Это не просто раскрытие, а четкое и ясное понимание ответа на основной вопроса, продуцирующий суицидальные мысли, в том случае если на него годами не находится ответа… — «В чем смысл моей жизни?».

Это идентичность «Я» и «не Я», которые живут человеком. Ложного «Я», наработанного в процессе жизни и помогающего ребенку адаптироваться в мире людей, а также соответствовать социальным правилам, нормам морали, культуры и т. д. Я-Идеала (Супер-Эго) — того к чему я стремлюсь и того чем я ограничен. Некоего внутреннего критика и цензора. И «истинного Я», наполненного теми врожденными желаниями, которые являются душевными потребностями человека и бессознательно им живут, требуя своего удовлетворения. Это именно те желания, которые в своей пустоте рождают сознание и являются силой подталкивающей, посредством внутреннего, и внешнего давления к ощущению отчаянья, безысходности, никчемности, ничтожности, то есть к осознанию нереализованности, запуская от него стимул стремления к реализации, но, часто бывает и так, что и к суициду. Чаще всего механизм суицидального отыгрывания включается из-за того, что человек не понимает себя, того что с ним происходит, не осознает свои желания, стремления, не видит пути дальнейшего развития и продвижения, в своих переживаниях, наталкиваясь на стены лабиринтов разума, внутри которого мечется его душа.

Таким образом, под определением «идентичность» — понимается идентичность самому себе, по форме в чем-то тождественная концепции Эриксоновской целостной личности, но при этом данная форма наполнена немного иным смыслом. В своей работе «Бессознательное» 1915 г., Фрейд говорил о том, что влечение никогда не может быть объектом сознания. Но мы как раз говорим именно о том процессе, при котором Оно становится Я. То есть — Оно посредством Я нами осознается.

Кризис идентичности — потеря эго-идентичности. В таком состоянии исчезают или снижаются целостность, тождественность и вера человека в свою социальную или видовую роль. На самом деле все желания человека, помимо базовых витальных, да и те, в определенной мере, направлены лишь на одно — на удовлетворение своих потребностей посредством реализации себя среди других, то есть в социуме. Так как любое из свойств психики человека на протяжении сорока пяти тысяч лет формировалось, а далее развивалось, лишь в направлении удовлетворения потребностей вида в сохранении целостности, развитии и выживании. В связи с чем, отсутствие данной реализации приводит к фрустрации желаний и, следовательно, к болезненным состояниям.

Эрогенная зона — определение эрогенная зона, принятое в Системно-векторной психологии, а именно в таком контексте его мы будем использовать и применять, гораздо шире чем общепринятое.

«Мы говорим, что человек обладает „эрогенной зоной“ — это значит, что он обладает особой чувствительностью, например, глаз (так, что они различают сотни оттенков цветов, а не десятки, как у остальных) или кожи (испытывает особое удовольствие от нежных прикосновений и т.д.). Особая чувствительность отдельных сенсоров, соответственно, задает человеку определенные желания: он стремится получать в них удовольствие. Так, „зрительный человек“ с особой чувствительностью (эрогенной зоной) глаз стремится к смене зрительных впечатлений и т. д. Каждая эрогенная зона задает определенный набор желаний. Так и формируется видовая роль и сценарии поведения» [66]. Таким образом, эрогенная зона — это особо чувствительный и восприимчивый к воздействиям и ощущениям сенсор, посредством которого формируется психика, а значит и характер человека.

Свойство психического или «вектор» — совокупность врождённых свойств, желаний, способностей, определяющих мышление человека, его ценности и жизненный путь. Каждому вектору соответствует особо чувствительный канал отдачи либо получения информации который, в системно-векторном психоанализе, назван эрогенной зоной. Всего существует восемь векторов (восемь эрогенных зон): кожный, мышечный, анальный, уретральный, зрительный, звуковой, оральный, обонятельный. Векторальный набор — сочетание векторов одного человека. В зависимости от конкретного сочетания векторов формируются устойчивые сценарии жизни, а в отдельных случаях и комплексы. Таким образом, полиморф — это обладатель трех и более векторов (или врожденных свойств психики).

Системно-векторная психология — это психология о бессознательном. Она определяет человека через его бессознательные желания. Желания — это и есть та основа, которая составляет личность, они, по сути, и есть наше подсознание и тонкая ниточка к бессознательному. Каждое «Я» — это набор желаний в подсознании, реализация которых приносит удовольствие. Этот набор желаний составляет природную видовую роль, которая заложена в бессознательном человека для выполнения своей функции, обеспечения реализации коллективной задачи выжить. [73]

Введение

В данной работе проводится исследование психоаналитических взглядов на феноменологию и психодинамику суицидального поведения с целью совершенствования помощи суицидальным пациентам и возможности ранней диагностики предсуицидальных состояний. Исследование состоит из 3-х частей.

В первой части рассматриваются психоаналитические концепции суицида; различные теории суицидального поведения, построенные на базе психоанализа; изучается гипотеза нарциссической проблематики, как основы суицидального поведения.

Во второй части исследования в единую схему сведены различные факторы, воздействующие и влияющие на суицидальное поведение, побудительные силы, мотивации и направления, в рамках которых анализируется концепция суицида.

Суицидальное поведение рассмотрено с позиции структурных изменений, которые описаны такими основными факторами как: переживание нарциссической обиды; реакция на утрату; ощущение беспомощности и бессилия как ответной реакции на фрустрацию; нарушение и сложность регулирования самооценки; потребность слияния с объектом, которая приводит к специфическим объектным отношениям; зависимость от объекта; патология Сверх-Я (Супер-Эго); регрессия к нарциссической оральности на орально-каннибальную стадию развития; оральная и анальная фиксации; страх потери объекта; амбивалентность; основные защитные механизмы — обесценивание, изоляция, расщепление, интроекция и проективная идентификация.

В третьей части дано психоаналитическое описание кризиса идентичности, как основополагающего фактора суицидального поведения. Показан нарциссический конфликт в виде реакции на фрустрацию врожденных потребностей при отсутствии развития и реализации заданного природного потенциала психики индивида. Описаны закономерности восприятия и проявления реакций кризиса идентичности в зависимости от типа врожденной особо чувствительной (эрогенной) зоны, согласно системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Проведенное исследование позволило обобщить основные психодинамические механизмы, факторы, мотивы и побудительные силы суицидального поведения на основании широкого спектра работ, созданных в рамках психоаналитической теории, а также других концепций суицидального поведения.

На основании проведенного теоретического анализа были сделаны выводы о том, что базовой причиной суицидального поведения, при исключении органических, нейропсихологических либо психопатологических факторов, является нарциссическая проблематика, в основе которой лежат нарушенные ранние объектные отношения. При этом глубинные мотивы суицидального поведения, как диспозиция к депрессии, возникают лишь в случаях врожденной предрасположенности.

Гипотеза о том, что в основе суицидального действия заложены механизмы дезадаптации, формирующиеся на базе проблем связанных с нарциссической травмой объясняет многие особенности суицидального поведения. Так как при условии отказа более развитых компенсаторных механизмов, происходит регресс на менее зрелые ступени развития психики с включением в работу компенсаторных инфантильных механизмов более раннего уровня. В связи с чем можно говорить о суицидальном действии как о компенсации нарциссического кризиса за счет стремления к первичному состоянию слияния и регресса при котором, благодаря расслоению психики происходит высвобождение инстинкта смерти.

Таким образом, основой для суицидального действия является нарушение регуляции самооценки и дезадаптация личности в условиях переживаемого субъективно неразрешимого нарциссического конфликта.

В результате проведенного исследования была схематично обозначена двухполюсная структура мотивов суицидального поведения на базе главенствующих инстинктов жизни и смерти, взаимосвязанных с множеством социальных, психологических и патопсихологических факторов, сформировавшихся под влиянием, как внешних, так и внутренних побудительных сил.

Актуальность данного исследования определяет недостаточная проработанность и высокая социальная значимость изучения суицидального поведения, а также необходимость определения социальных, психологических, психопатологических и нейрокогнитивных предикатов суицидального поведения, их влияние на личность современного человека. А также необходимости проведения профилактики суицидального поведения.

Методологической основой данного исследования послужили работы зарубежных и отечественных исследователей депрессивной мотивации и суицидального поведения: З. Фрейда, К. Абрахама, О. Ранка. Р. Шпица, М. Маллер, М. Кляйн, Н. Мак-Вильямс, А. Адлера, Г. С. Саливана, К. Хорни, Э. Дюркгейма, К. Юнга, Н. Фейбероу, Э. Шейдмана, Г. Сейера, А. Г. Амбрумовой, Е. А. Личко, Е. В. Змановской, Г. Зилбурга, Э. Эриксона, К. Роджерса, О. Фенихеля, Дж. Сандлера, А. Грина, П. Кутера, Ж. Бержере и др. в области психоанализа, общей и глубинной психологии, девиантологии и суицидологи. А также исследования, проведенные в на базе методологии системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Мрачные цифры бегства от реальности

Каждый год заканчивают жизнь самоубийством более 3, 2 миллионов человек. При этом по мнению судебных экспертов, реальные цифры самоубийств превышают статистические данные ВОЗ в несколько раз. Статистикой не учитываются смерти от «несчастного случая» «случайная» лекарственная передозировка, «случайные» падения с высоты и аварии.

В то же время почти 20 миллионов человек ежегодно совершают только официально зафиксированные «неудачные» попытки. Среди выживших очень высокий процент тех, кто нанес непоправимый вред своему здоровью. В основном это женщины. Они предпринимают суицидальные попытки гораздо чаще мужчин, но при этом выбирают «более мягкие» способы, реже приводящие к смерти. Таким образом, по количеству законченных самоубийств лидируют мужчины.

По данным ВОЗ за 2016 год, каждые 40 секунд где-то в мире, кто-то по собственной воле уходит из жизни. При этом самыми распространенными способами являются отравления, повешения, смерть от огнестрельного оружия. 24 место — Украина (16, 8), 15 место — Российская Федерация (19,5) и 40-е — на конец 90-х., 10 место — Казахстан (23,8) (занимает 1-е место по самоубийствам среди девушек от 15 до 19 лет), 5 место — Литва (28,2).

При этом в России очень высокий процент суицидов именно среди молодежи, составляющий 16 человек на 100 000 — печальной статистики ВОЗ, что превышает среднемировые значения в 3 раза. Основные причины суицидов, это неразделенная любовь, конфликты с родителями и сверстниками, страх перед будущим и одиночество, что может говорить о корневой нарциссической проблематике.

Более того, к основной группе риска относится, прямая зависимость между суицидом и потерей социального статуса, что можно интерпретировать как нарциссическую травму, и как следствие — не способность выдерживать фрустрацию.

Учитывая всю эклектичность суицидального поведения определяемого многофакторностью, а также современным интегративным подходом (А. Г. Амбрумовой), еще Гауппом в 1905 году было установлено то, что мотивы суицидального поступка обычно расходятся с его истинными причинами и побудительными силами, которые не осознаются [12].

Разработанный Фрейдом и Абрахамом психодинамический подход, объясняющий суицид как конфликт агрессии и результат аутоагрессивного поведения, получивший самое широкое распространение, в котором основной акцент делается на роли близкого человека, на утрате объекта и предрасположенности к депрессии, в настоящее время, можно также интерпретировать как базовый, но все-таки упрощенный вариант представлений (Фрейд, Абрахам). И по большей мере рассматривать суицидальное действие как попытку адаптации к новой реальности, в которой оказываются неприемлемыми привычные схемы приспособления, выражающиеся в социальном призыве и в желании «передышки» (Литман, Табачник, Эриксон).

Более того Штенгель, Брокхаус и Шнейдер в своих работах указывали на то, что суицидальное действие включает в себя вместе с деструктивными мотивами, так же и конструктивные, то есть говорили о смешение намерений саморазрушения и самосохранения, что отчасти противоречит теории конфликта агрессии, основанной на интерпретации импульсов. Таким образом, согласно с Линденом, для суицидального действия характерна двухполюсная система агрессивных и либидиозных стремлений. (Схема психоаналитической концепции суицидального поведения).

Рингель описал «суицидальный синдром», предшествующий любому суицидальному действию, состоящий из триады сужения, инверсии агрессии и суицидальных фантазий, который лежит в основе искомой общей психодинамики суицидального поведения, интерпретация которого очень близка современной психоаналитической теории нарциссизма.

Также на нарциссическую проблематику лежащую в основе суицидального поведения, указывал и сам основатель классического психоанализа Зигмунд Фрейд, в первую очередь, в своей работе «Печаль и меланхолия», в которой говорил именно о сложной детерминации мотивов. [55] В ней Фрейд, соглашаясь с Ранком, указывал на выбор объекта сделанный именно на нарциссической основе « так что в случае если возникают привязанности к объекту, эта привязанность регрессирует к нарциссизму» и заменяется нарциссическим отождествлением, на базе которого и происходит разворот агрессии против самого себя. [53]

Наряду с этим обращение агрессии против собственного Я является лишь вторичным наслоением, а первично подчинение самости преследующему Сверх-Я, связанному с чувством собственной беспомощности и абсолютного бессилия (Бибринг). [35] В связи с чем в данном исследовании прорабатывается гипотеза суицида как нарциссического кризиса, базирующегося на проблематике связанной, в первую очередь, с вопросом регуляции самооценки и общей нарастающей тенденцией нарциссической неустойчивости современной личности.

Глава I Теоретические основы суицидального поведения

Феномен суицидального поведения

В основном в литературе суицидальное поведение определяется как осознанное действие, направленное на добровольное лишение себя жизни, а так же, как поступки целью которых не является уход из жизни, но ведущие к саморазрушению либо к смерти. Считается, что суицидальное действие имеет преднамеренный характер, а также внутренние суицидальные мысли, фантазии, мотивы, намерения и внешние проявления. [8]

Но определение самой сути суицида, именно как осознанного лишения себя жизни, является достаточно спорным, так как в основе его чаще всего лежит бессознательная проблематика. При этом внешние и внутренние условия не предопределяют суицидальное поведение. Стрессовая или кризисная ситуация является лишь толчком для «запуска» суицидального отыгрывания. А вот намерения и мотивы, это именно то, что может потянуть за цепочку суицидального отреагирования. [63]

При этом типичными дистрессами являются: потеря близкого человека или разлука. А также утрата здоровья, социального статуса, чести, положения, потеря смысла жизни (одним словом некая утрата или потеря чего-либо). Самонаказание, месть, призыв о помощи протест, желание внимания, манипуляции другими или стремление наказать других. (или по-другому, нехватка чего-либо). Таким образом, и в том и в другом случае речь идет о фрустрации. Более того, чаще всего именно депрессия является типичным предсуицидальным состоянием, где стимулом выступает дистрессовая ситуация. [22] Состояние депрессии говорит об очень больших желаниях, которые являются неудовлетворенными, а также о проблемах в выборе направления развития определенных свойств психики.

Исходя из вышесказанного, суицид это некое действие, направленное на удовлетворение потребности получения наслаждения, посредством попытки освобождения от страданий. Это желание освободиться от причиняющего боль ненавистного тела либо стремления избавиться от интроецированного плохого другого, а также выраженная таким образом потребность привлечения внимания и требование любви к себе.

Проявляется данное желание чаще в виде агрессии связанной со значимыми объектами, при этом перенаправленной на себя. Но разве к вечному ничто, к праху и забвению стремится, убегающий от страданий человек? Или он хочет таким образом получить нечто другое? Как говорил Зигмунд Фрейд — «Человек никогда ни от чего не отказывается, он просто одно удовольствие заменяет другим».

И что такое жизнь, и что такое смерть, как не проявление в наших ощущениях, в нашем восприятии как агрессивной, некой энергии, направленной на разрушение одного, для появления на базе произошедших изменений, чего-то другого, включающего оба начала в единое целое. Жизнь — это и есть взаимодействие в человеке двух абсолютно противоположных сил, которые З. Фрейд назвал — либидо и мортидо.

Адам, был изгнан из Рая для того чтобы стать самостоятельным, чтобы творение само захотело стать подобным Творцу и в условиях свободы выбора, и свободы воли развилось бы до подобного Ему состояния свойств психики. Таким образом, в своем неистовом и болезненном стремлении вернуться к отчему дому (как в лоно матери, в котором ребенок был абсолютно наполнен. То есть, все его желания были во всем и полностью удовлетворены, в связи с чем он их не осознавал, так как сознание рождается лишь на базе фрустраций), не пытается ли человек зайти к Богу с «черного входа»? То есть в фатальной попытке бегства от фрустрирующей реальности, как от плохого объекта, индивид стремится реализовать все свои бессознательные и осознанные желания, как ему кажется, единственно возможным образом.

Агрессия — это движение по направлению к цели

Изначально слово «агрессия» означало наступление и движение по направлению к цели. И лишь в следствии обросло «негативными» смыслами. Таким образом, если рассматривать два основных инстинкта с подобного ракурса, то получается, что целью жизни является не что иное, как смерть и наоборот? Смерть чего? Что в нас настолько боится смерти, с одной стороны и настолько тяготеет к ней с другой? Уж точно не тело. Таким образом, «смерть» — это не что иное как изменения, как переход психики из одного состояния сознания к другому состоянию сознания, восприятия и т.д., что возможно лишь при жизни тела. Примером подобных переходов от одного к другому и метаморфоз происходящих в психике человека является «Лестница Иакова», как переход из одного состояния психики «земля» (получение) в другое — «небо» (отдача), с помощью силы, названной «ангелом» и т. д.

Более того в квантовой физике данная энергия была открыта с помощью силы, которую назвали законом сохранения энергии. В соответствии с этим законом исчезновение одного, ведет к появлению другого. То есть энергия не исчезает, она сохраняется в абсолютно противоположном состоянии. При этом проходит некая трансформация вещества. И вместо одного, появляется нечто обладающее той же массой и спином, но при этом абсолютно другое по всем характеристикам взаимодействия, а именно в виде частица и античастица. На месте исчезнувшего электрона возникает позитрон.

Вместе с этим, когда две противоположности сталкиваются, то есть при аннигиляции частицы и античастицы — рождается квант электромагнитного излучения (света) фотон, которому, в свою очередь, как квантовой частице свойственен корпускулярно-волновой дуализм, проявляющийся одновременно в свойствах и частицы, и волны. То есть можно сказать, что и материального — физического, и некоего духовного — психического.

Или, к примеру, основой стремления к самоуничтожению (аутоагрессии) можно назвать символ «уробороса» — змеи кусающей себя за хвост, символизирующей момент между смертью и перерождением, который в то же время является символом возрождения.

С одной стороны «уроборос» рассматривается как несущий смерть Змей, являющий собой Сатану, и зло в целом, а также как причину изгнания Адама и Евы из Рая, вкусивших плод с Древа познания добра и зла, в связи с чем и произошло их «падение с небес на землю». То есть произошел переход психики из ощущения духовного и «жизни вечной» с ее бесконечным наслаждением (из рая), в ощущение конечности существования, в «земные» желания (соединения углерода, пептидные цепочки), в материальные потребности и связанные с ними фрустрации (в ад). Таким образом речь идет о неком огрублении чистой энергии, о ее материализации и превращении в форму. О падении с высоты состояния абсолютной отдачи и бесконечной любви в эгоизм этого мира, как в ненасытную жажду получения добра для себя и иллюзию отдачи зла для другого.

А с другой стороны, пожирающий сам себя змей, рассматривается как символ вечности и бесконечности и включения одного в другое. То есть процесс, не имеющий конца и начала, являющийся олицетворением рая, воды, земли и всего сущего в Египте и Греции, как энергии Инь и Янь в Китае и бессмертия в Индии. Для алхимиков и буддистов Уроборос символизировал течение жизни. А для нас — изменение двух состояний психики — получения и отдачи, вдоха и выдоха, систолы и диастолы — когда одно берет начало из другого, как дерево произрастающее корнями из земли ветвями в небо.

В аналитической психологии «уроборос» — это символ темноты и саморазрушения одновременно с плодородностью и творческим потенциалом. Согласно данному принципу наша психика, наше восприятие, мировоззрение, мироощущение дуально. [10]

Дуализм как система познания на отличиях одного от другого является основой всей психической жизни человека, фундаментом недифференцированности в данной реальности инстинктов жизни и смерти, так же, как агрессии и любви, добра и зла, белого и черного, чистого и грязного, справедливости и милосердия. А также ничем иным как некой фрагментированной самостью. Таким образом, уроборос, это не что иное, как единое целое, объединяющее бессознательное и сознание, включающее одно в другое.

Или что такое символический «змей», змеиная кожа, скорлупа, кожура, как не защита от внешней реальности, с одной стороны, и нарциссических конфликтов, с другой, при извечном стремлении к пассивной и безусловной материнской любви, а также агрессивное желание к наполнению себя за счет другого. Стремление к поглощению и разрушению «другого» — это нечто иное как нарциссизм, и связанный с ним нарциссический кризис, в процессе прохождения которого регрессивное стремление к достижению «гармоничного начала», порождает суицидальное желание «возвращения и слияния».

Желание быть пассивно любимым, классическими аналитиками приравнивается к оральности, а оральная интроекция к нарциссической идентификации. Более того согласно Ранку, сильная привязанность к объекту любви при этом слабая прочность отношений обосновывается нарциссическим выбором объекта. Соглашаясь в этом с Ранком, Фрейд задавался вопросом: а не является ли нарциссическая обида Я, ядром меланхолии?

Таким образом, для разрешения нарциссического конфликта главным будет отказ от нарциссического объекта, вследствие, первичности нарциссического ущерба и вторичности необходимости защиты от аутоагрессии. Клиническая психиатрия не видит проявлений «позитивного и негативного нарциссизма» (Абрахам). [3]

Эрих Фромм. Эрих Фромм, равно как и Абрахам тоже выделял два вида агрессии: доброкачественную адаптивную, способствующую поддержанию жизни и злокачественную, также составляющую важную часть психики человека, представляющую собой взаимодействие внешних условий и внутренних потребностей, но не связанную с сохранением жизни (а точнее целостности тела). Что же касается подлинной деструктивности, то Фромм, как и нейропсихологии, в первую очередь связывает ее с акцентуациями характера индивида. [56]

При этом к основным причинам деструктивности он относит отсутствие самореализации, нарциссизм, ощущение изолированности и никчемности. Более того, Фромм связывал чувства незначимости, отчужденности и одиночества с распространением свободы, которая приводит к утрате ощущения безопасности и защищенности, базирующихся на чувстве принадлежности к социуму. Люди, пытающиеся, преодолеть их, в том числе, ощущение собственной неполноценности, за счет покорения других, таким образом, стремятся убежать от свободы. В свою очередь, бегство от которой, по мнению Фромма и является основой деструктивности. [57]

Основные теории и концепции суицидального поведения

Согласно модели классической психоаналитической теории нарциссическое тяготение к нереалистичной самооценке, к противоречивому характеру взаимоотношений, к расхожими с реальностью фантазиями о смерти, к магическому всемогуществу по отношению к реальности, а также к проблеме переживания потери и обиды — приводят к нарциссическим конфликтам, связанным с психосексуальной идентичностью, с ценностями и властью, с принятием человека как такового. [39]

В психоаналитической концепции основной причиной самоубийства считается негативное отношения человека к внешнему миру, в том числе, с включенными в него другими, недостатки которых вызывают агрессию, под давлением Сверх-Я меняющей свое направление с внешнего на внутреннее. Также именно в психоанализе выделяют сознательные и бессознательные факторы, определяющие суицидальное поведение. Аутоагрессия — это защитный механизм, который срабатывает в случаях зависимости от фрустрирующего объекта либо в тех случаях, когда проявление агрессии в отношении объекта является неприемлемым. [51]

Согласно мотивационной концепции суицид порождается душевной болью из-за фрустрации значимых потребностей. При этом в ситуации любого кризиса, личность занимает определенные позиции, которые могут быть как адаптивными, так и дезадаптивными, то есть не позволяющими человеку подстраиваться под измененные условия существования, что может привести к развитию тенденций суицида.

Дональдс Вуд Винникот. В своей работе «Истинная самость, ложная самость», Дональдс Вуд Винникот рассматривал суицид, в первую очередь, как защиту истинной самости. «В случае близком к здоровью: ложное self нацелено на завоевание условий, в которых истинное self могло бы реализоваться. Если условия не могут быть найдены, защита от проявлений истинного self вновь организуется. Стоит сомнению вмешаться, и клиническим результатом будет суицид. В этом контексте суицид является разрушением целостного self с целью избежать уничтожения истинного self. Если суицид становится единственной защитой от предательства интересов истинного self, на долю ложного self выпадает организация суицида. Это естественно предполагает и его разрушение, но одновременно избавляет от необходимости поддерживать его существование, если его функция сохранять истинное self от всего, что угрожает». [47]

Зигмунд Фрейд. Первоначально в психоанализе была принята концепция Зигмунда Фрейда. Основоположник психодинамического направления говорил о суициде как об агрессии направленной на самого себя. [39]

На заседании Венского психоаналитического общества, которое состоялось 27 апреля 2010 года, Фрейд заявил о том, что стремление к самоубийству основано на отрицании жизни из-за страстного желания смерти, вызванного бессознательной мотивацией. [20] В дальнейшем, это замечание привело к исследованию гипотезы о существовании инстинкта смерти (разрушения и агрессии) — Танатоса, а также его противоположности инстинкта жизни (интеграции и связывания) — Эроса. По мнению Фрейда между этими двумя влечениями происходят постоянные колебания. При этом Эрос со временем стареет, а Танатос существует до самого конца жизни человека и достигает своей цели, лишь приводя к смерти. [55]

Исследуя самоубийство, Зигмунд Фрейд в своих работах изначально выделял ряд психологических особенностей: чувство вины за пожелание смерти другим людям; идентификация, в том числе, с суицидальными родителями; отказ от принятия утраты либидинозного удовлетворения; месть; бегство от унижения; призыв о помощи; тесная связь между смертью и сексуальностью на уровне символического исполнения сексуального желания. [55] В результате регрессивных влечений происходит высвобождение влечения к смерти вызванное расслоением влечений, а именно: регрессия Я, дезинтеграция Я и расщепление на Я, и Сверх-Я.

В работе «Печаль и меланхолия» Фрейд рассматривает суицид как агрессию, обращенную против собственной личности вследствие утраты или потери. Он показывает динамику агрессии против той части Я, которая интроецировала травмирующий (плохой) объект. Таким образом, Я расправляется со своими внутренними объектами. [55]

На утрату объекта предрасположенный к депрессии человек сначала реагирует ненавистью, а именно, процесс меланхолии начинается в результате регресса к нарциссическому выбору объекта. [55; 2] При потере которого проявляется амбивалентность любовных отношений в виде самоупреков в том, что сам виноват в потере любимого. То же самое происходит в отношении обиды, огорчений, разочарований, благодаря чему проявляется конфликт любви и ненависти.

Если любовь к объекту, от которого невозможно отказаться нашла выход в нарциссическом отождествлении с ним, то по отношению к этому служащему заменой объекту проявляется ненависть, которая получает садистическое удовлетворение. Самоистязания меланхолика не только доставляют ему наслаждение, но и предоставляют возможность мести первоначальным объектам. Таким образом, Я может убить себя лишь в случае переобращения первоначально направленного на объект привязанности либидо на самого себя, когда оно начинает относиться к самому себе как внешнему объекту. В результате данного переживания развивается тяжелая депрессия.

Позже Фрейд рассматривал самоубийство как проявление врожденного влечения к смерти, когда разрушительные импульсы преобладают над стремлением к самосохранению и как аутоагрессивный акт, при котором основной акцент делается на роли близкого человека. [55] «Человек сдается потому, что ощущает себя не нелюбимым, а ненавистным и преследуемым со стороны Сверх-Я. Жизнь для Я, означает быть любимым, быть любимым Сверх-Я. Оно ощущает себя покинутым силами, способными защитить и позволяет себе умереть». [55]

Карл Абрахам. При этом Карл Абрахам считал, что депрессивный аффект выражается не столько в ненависти, сколько в чувстве вины, ипохондрических опасениях и страхе обнищания. [2] Но, прежде всего, классики психоаналитической теории в депрессии, как и в связанном с ней самоубийстве, видят разрешение конфликта агрессии. Уиздом добавляет к этому то, что утрата объекта заранее воспринимается как спровоцированная активно со стороны субъекта — это не мать покинула меня и поэтому я злюсь. А это я был злым — и поэтому она ушла, что вызывает чувство вины [39].

Также Зигмунд Фрейд высказывал свои сомнения по поводу самоубийств в корне которых не заложено наличие более раннего желания убить кого-либо еще помимо себя. «Ни один невротик не испытывает того побуждения к самоубийству, которое не обратил бы на себя из-за импульса убить другого».

Г. Хендин. Другие сторонники психодинамического подхода, например Хендин, рассматривал суицидальный акт как «ретрофлексию» убийства, повернутого на самого себя в результате воздействия защитного механизма, а также как акт «самонаказания». [39]

Р. Литмен и Штенгель. Литмен и Штенгель на основании высказанных суицидентами своих осознанных мотивов пришли к выводу о бессознательных фантазиях, которые в том числе подверглись вторичной обработке, являясь, таким образом, неким конечным продуктом психодинамической деятельности, отражающим мотивацию в абсолютно искаженной форме. [39]

Р. Шпиц и М. Маллер. Согласно Р. Шпицу и М. Маллер корнями депрессивной мотивации, а, следовательно, и суицидального поведения, является ни что иное как неправильная самооценка, формирующаяся на базе ранних отношений со значимыми людьми. Основными причинами данной нарциссической уязвимости, является ранняя разлука с матерью, и как следствие — анаклитическая депрессия (при отсутствии принятия матерью). В результате подобных отношений возникает амбивалентное восприятие родителей, которое приводит к взаимодействию с ними через агрессивное принуждение и депрессивный аффект. [62]

С одной стороны нарциссизм связан с (внутренним) ощущением собственной грандиозности и при этом с необходимостью получения подкрепления и подтверждения этой самой грандиозности другими (извне). С другой стоны, нарциссизм связан с переживаниями зависти, пустоты и собственной неполноценности. Вследствие чего любая неблагоприятная ситуация может усилить данный самоуничижающий эффект; привести к впечатлению непереносимости и появлению суицидальных намерений. Таким образом, основным бессознательным механизмом формирования суицидального поведения является чрезмерная нарциссическая потребность, компенсаторным механизмом которой за счет регресса является суицидальное поведение.

Эдвард Бибринг. По мнению Бибринга, именно анаклитическая депрессия является ядерным образованием любой последующей депрессии и все дифференциации этого процесса являются ни чем иным как более поздними наслоениями. [35]

К. Меннингер. Карл Меннингер так же как и Фрейд при интерпретации суицидальных феноменов опирался на теорию влечения к смерти и связанных с влечением к жизни противоречий, вызывающих борьбу конструктивных и деструктивных сил, которые вначале направлены на самого человека, и только в процессе его развития перенаправляются на других. В том же случае если катексисы разрываются или их становится слишком сложно удерживать, деструктивные энергии вновь перенаправляются на себя. [33] Вместе с тем если саморазрушительные импульсы преобладают над импульсами к самосохранению, то последствиями могут быть суицидальные действия.

Меннингер выделили три составные суицидального поведения это:

— иметь желание убить, которое также проявляется в ярости младенцев в виде ненависти и мести тем, кто отлучил их от груди. Для людей склонных к суициду, зачастую инфантильных, любая фрустрация является непереносимой, а желание убить обращается против самого желающего;

— желание быть убитым и, таким образом, искупить свою вину, ставя самого себя в ситуацию где вынужден страдать;

— желание умереть (опосредованное влечением к смерти) выражается в стремлении подвергать себя опасности или проявляет себя в ощущении безнадежности (распространено среди тех больных, которые считают, что смерть для них, является единственным избавителем от мученья).

В том же случае если эти три желания возникают одновременно, то суицид становится неотвратимой реальностью. Вследствие чего К. Меннингер выводит определение самоубийства как попытки бегства от болезненно воспринимаемой реальности (от реальной жизни), являющегося кульминационным действием постоянно усиливающихся саморазрушительных тенденций, возникших задолго до критического акта. При этом Меннингер не считал самоубийство явлением предрасположенности, а среди основных факторов называл: социальные установки, паттерны поведения, традиции, влияние окружающей среды и вызывающих фрустрацию влечений. В то же время о самом желании быть мертвым он говорил как о «временной смерти» при бессознательной фантазии о безопасности и защищенности, спокойствии и вечном мире [33].

Альфред Адлер. Альфред Адлер утверждал, что — «Быть человеком — значит ощущать свою неполноценность». Возникающие в жизни человека проблемы, приводят его к кризису, который сподвигает, преодолевая ощущение собственной неполноценности, изменяясь, развиваться. Но, не всем это удается, а те которые с поставленной задачей роста самостоятельно не справляются, начинают нападать на других, желая их уничтожить. В том числе, посредством суицида как скрытой атаки, пытаясь, таким образом, внушить чувство жалости к себе и вины тем, другим, ответственным за его заниженную самооценку. Помимо прочего нереализованное желание преодоления комплекса неполноценности приводит к состоянию застоя, которое не позволяет человеку увидеть реальность таковой, каковой она является, что приводит к регрессии, крайней стадией которой будет попытка суицида. [4]

Карл Юнг. Исследуя неосознаваемые влечения, Карл Юнг утверждал, что наше бессознательное есть нечто гораздо большее чем подавленные агрессивные и сексуальные побуждения. В том числе, рассуждая о самоубийстве, он говорил о том, что люди не только хотят уйти от невыносимых страданий, но и стремятся при помощи лишения себя жизни достичь духовного перерождения, в связи с чем могут попытаться себя уничтожить, таким образом, бессознательно желая, метафорически вернуться в чрево матери для того чтобы родиться вновь в более безопасном мире. [65] И как, к примеру, Иисус Христос, после распятия на кресте вновь воскреснуть в совершенно иной жизни.

Более того, в представлении Юнга в разных народах существуют некие свои архетипы смерти в виде «коллективных сил и энергий», оказывающих непосредственное деструктивное влияние на поведение членов данного общества. В свою очередь, его последователь Джеймс Хилман, считал суицид вполне правомерным способом лишения себя жизни и прихода к смерти, которая «освобождает наиболее глубокие фантазии человеческой души». [39]

Гарри Стек Салливан. По мнению Гарри Стек Салливана, в принципе, как и Фрейда, суицид — это переориентированное на себя враждебное отношение к другим людям. В своей теории межличностного общения он, в первую очередь, опирается на то, что все в жизни индивида строиться только на взаимоотношениях его с окружающими людьми и что человек может оценить себя лишь только через отношение к нему других. Каждый человек как Я, в зависимости от отношений с другими, ощущает себя хорошим-Я, в состоянии безопасности и защищенности, уверенности и комфорта или плохим-Я, испытывая депрессию или тревогу. При психозах же из Я, превращаясь в не-Я. Таким образом, когда возникает угроза безопасности, и как следствие тревога, которая для индивида становится непереносимой, то у него может возникнуть желания из состояния плохое-Я, перейти в состояние не-Я, совершив суицид. Более того, по мнению бихевиористов, жизнь перестает призывать к себе, как только исчезает цель. Так как рефлекс цели является основой жизненной энергией человека. [39]

Карен Хорни. Карен Хорни обвиняла общество в целом и конкретно ближайшее окружение ребенка в том, что оно вызывает у него пробуждение «основной тревоги», связанной с ощущением небезопасности и незащищенности. Она считала, что культура, политика, религия, скованная тревогой семья и другие общественные институты вступили в бессознательный сговор с целью искажения развития личности, на базе внушения того, что окружающий мир — это, в первую очередь, враждебная среда.

При этом в отличие от Фрейда, Хорни считала тревогу неотъемлемым компонентом психики, и говорила о том, что она возникает на месте отсутствующего ощущения безопасности при взаимодействии индивида с другим людьми, нарушение взаимоотношений с которыми приводит к невротическому внутриличностному конфликту. Но снова же вслед за Фрейдом она повторяла, что данный конфликт может стать местом разыгрывания суицида как мести другим, в результате перенаправления враждебности на самого себя, в том числе, из-за переживаемого мучительного чувства собственной неполноценности, (в т.ч. несоответствия Идеалу–Я), которое нас возвращает к проблемам нарциссизма; или из-за ощущения несоответствия заданным социумом стандартам, что снова же говорит о проблематике объектных отношений. [59]

Эмиль Дюркгейм. В своей работе «Самоубийство. Социологический этюд», впервые изданной в 1897 году, Эмиль Дюркгейм связал влияние социума и роль окружения с механизмом формирования суицидального поведения, как реакции на внешнее воздействие. [16] Он выделил четыре типа суицидов: аномический, фаталистический, эгоистический и альтруистический суициды.

Аномический суицид является реакцией на изменения системы ценностей и общего уклада жизни общества при неспособности индивида адаптироваться к новым социальным условиям. Такие суициды чаще случаются во время кризисов, социальных потрясений, вынужденной эмиграции, при потере работе или при разрыве связей с референтной группой. К примеру, в России, в конце 90-х годов, уровень суицидов возрос до 40 чел на 100 000 населения, в то время наша страна занимала лидирующие позиции в печальном рейтинге ВОЗ.

Фаталистический суицид является реакцией на подавление обществом проявления личности индивида и на чрезмерную регламентацию его поведения. Характерен для обществ с тоталитарным режимом, к примеру, для Корейской Народной Демокрактичсекой Республики, занявшей в 2016 году второе место мирового рейтинга по количеству суицидов. Также фаталистический суицид характерен для мест лишения свободы и армии.

Эгоистический суицид является проявлением намерения разрыва социальных связей из-за недостаточной интеграции индивида в обществе, в референтной группе, в семье; как реакция на утрату чувства части своего «Я» принадлежащей к некой общности, включенности «Я» в некую общность; ощущения своего одиночества. Данное явление наблюдается чаще среди больных людей и стариков.

Альтруистический суицид, наоборот, является реакцией на чрезмерное слияние с социальной группой и потерей собственной индивидуальности. Различные ритуалы «сати» в Индии, «харакири» — в Японии, а также принесение себя в жертву на благо общества (самопожертвование). К данной выборке суицидов не следует причислять героические поступки, так как в них нет ни намерения, ни желания, ни сознательного, ни бессознательного стремления расстаться с жизнью.

Также именно Дюркгеймом было произведено деление суицидальных проявлений на суицидальные тенденции, суицидальные попытки и завершенные суициды.

Норман Фэйбероу. Норман Фэйбероу в своей книге «Многоликое самоубийство» провел исследование форм саморазрушительного поведения, отнеся их к суицидальным. В данном случае можно говорить о бессознательных деструктивных мотивах направленных на самоуничтожение. [49] К суицидальному поведению он отнес, наркоманию, алкоголизм, преступления, проституцию, не соблюдение режима лечения, то есть, то поведение, которое может привести к краху личности, а также рискованные виды спорта и поступки, которые он сводит к влечениям получения интенсивных эмоций как к познанию всего нового.

В. В. Козлов, в работе «Социальная работа с кризисной личностью» также говорит о том, что алкоголизму, наркомании и суицидальному поведению в большей мере подвержены аутоагрессивные личности, в виду их общей неустойчивости к воздействиям экстремальных либо кризисных ситуаций [24].

Эдвин Шейдман. Эдвин Шейдман, также как и Фейбероу относит к инициаторам смерти неизлечимо больных людей, лишающих себя медицинского жизнеобеспечения. А также в своей типологии он описал искателей смерти — уходящих из жизни преднамеренно и игроков со смертью — любителей «русской рулетки», к этому типу, в чем-то можно причислить также и участников различных интернет сообществ «самоубийц», где «игрокам со смертью» раздаются задания, выполнение которых несет в себе серьезный риск для жизни. Помимо этого он выделил тип «одобряющих смерть» в основном представителей молодежи и одиноких стариков из-за своей высокой тревожности, с которой им сложно справляться, как бы сознательно «желающих своего конца». [45]

Также Шейдман называет десять общих черт самоубийств, [43] при которых общей целью для суицида является поиск решения. Суицид никогда не бывает бессмысленным или бесцельным он всегда является способом решения какой-либо проблемы причиняющей человеку сильные страдания.

Парадокс суицида

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.