Бесплатный фрагмент - Ступени без лестницы

КАК СТАТЬ ФРАНЦУЖЕНКОЙ

Судя по времени, солнцу уже давно было пора встать, но из-за пелены утреннего тумана, осевшего крупными каплями росы на траву и листья деревьев рассвет запаздывал. Тишину пустых улиц коттеджного посёлка оживляли лишь птичьи трели, птицам туман был нипочём, они руководствовались собственным расписанием.

Послышались голоса, отворилась входная дверь одного из коттеджей, и на крыльцо вышли трое. Впереди шёл мужчина в домашнем халате, он катил за собой небольшой чемодан на колёсиках; за ним следовали две женщины — одна в лёгком летнем плаще и туфлях на высоком каблуке, другая в спортивном костюме и домашних тапочках. Легко было догадаться, что семейная пара в домашней одежде провожала гостью.

— Наташа, ну что ты так спешишь? — женщина в спортивном костюме по всей видимости продолжала начатый в доме разговор. –До твоего рейса ещё несколько часов, вполне могли посидеть, выпить кофе…

— Нет-нет, Ира, — решительно махнула рукой та, которую назвали Наташей, — я не могу, у меня перед поездкой всегда нервы не на месте! Лучше посижу в аэропорту лишний час!

— Может быть, мне всё же поехать с тобой, помочь? — предложил мужчина. Эта, казалось бы, невинная реплика вызвала острую негативную реакцию женщины в спортивном костюме. Она бросила в сторону мужа обжигающий взгляд, который он, в силу обычной мужской толстокожести, даже не заметил.

Однако Наташа уловила эмоцию подруги и среагировала моментально:

— Спасибо, Володя, не нужно!

Затем добавила:

— Только давайте сразу договоримся, когда приедет такси — никаких объятий и тем более поцелуев на прощание! Я вчера выпила лишнего и теперь отчётливо чувствую, что источаю такое, э-э-э, специфическое амбре. И мне будет крайне неловко думать, что вы тоже его почувствовали.

— Да-да-да! Ты права. Обойдёмся без прощальных объятий, — энергично поддержала её Ирина, — я тоже ощущаю во рту этот неприятный запах.

— Слушайте, а может, у кого-то есть жевательная резинка? — обратилась к семейной паре гостья.

— У таксиста наверняка найдётся, они всегда возят с собой, именно на такой случай, — успокоил её Владимир.

Подъехало такси, водитель загрузил чемодан пассажирки в багажник, Наташа села в салон и, прежде чем закрыть за собой дверь машины, послала воздушный поцелуй провожавшей её паре.

— Ребята, вы лучшие! Спасибо вам за всё!

— Счастливого полёта, позвони, когда пройдёшь контроль в аэропорту! И если будешь у нас в городе, заезжай, мы тебе всегда рады! Да, и не забудь позвонить по тому телефону, что я тебе дала! — ответила Ирина.

Машина отъехала, парочка повернулась и вошла в дом.

Мужчина первым делом включил кофемашину, а женщина застыла у окна, пристально вглядываясь, будто впервые увидела пейзаж за стеклом.

— Что за телефон ты упомянула? — спросил Владимир, подойдя к ней и протягивая чашку с горячим кофе.

— Телефон Миши, она хочет переехать в Севастополь.

— Думаешь, он поможет?

— Думаю поможет, если ты с ним поговоришь.

Ирина оторвала взгляд от окна, прошла к обеденному столу и села за него опустив голову и обхватив кофейную чашку обеими руками.

— Что за тяжёлые думы нас одолели? — в голосе мужчины звучали насмешливые нотки. — Похмелье мучает? У меня кстати, тоже башка трещит, нужно проглотить таблетку аспирина. Он наверху, в аптечке?

— Да, в аптечке. — ответила женщина и добавила, — А думаю, я, Володя, вот о чём: во сколько мне обойдётся адвокат по разводам?

Серьёзный тон Ирины разительно отличался от легкомысленной интонации мужа. Прозвучавшая фраза застала Владимира врасплох, он застыл посреди кухни с дымящейся чашкой кофе в руках.

— Это что ещё за дурацкие шутки?

— Это не шутка, я действительно со вчерашнего вечера думаю о разводе.

*****

(за пятнадцать часов до этого)

Две женщины одинакового роста, похожие внешне, в практически одинаковых летних плащах поднимались по лестнице на открытую террасу ресторана, в руках они держали большие фужеры с коктейлями.

На террасе приморского ресторан было пусто, вечернее солнце, похожее на большой оранжевый апельсин уже висело над горизонтом, окрашивая мягким светом деревянные скамейки и кадки с пальмами. Женщины сели на скамейку и продолжили начатый ранее разговор:

— Ира, я вот сейчас оглядываюсь на прожитую жизнь и не могу понять, как вышло, что мы были такими хорошими подругами в школе, а после выпускного вечера расстались, будто и не знались никогда? И, если бы не сегодняшняя случайная встреча, мы так и остались бы друг для дружки воспоминаниями, старыми фотографиями в школьных альбомах?

— Наташа, я тоже не понимаю. Действительно, странно что так вышло, но я тут ни при чём. Вспомни, ты же первая уехала поступать и потерялась. А у меня свои проблемы возникли, я отучилась, вышла замуж, родила дочку, короче, на мою голову свалилась вся эта жизненная круговерть. Кстати, почему ты ни разу не приезжала раньше на встречу выпускников?

— Далеко живу, Ира, да и времени вечно не хватает, тоже дела замучили.

— Так ты надолго к нам? — спросила Ирина.

— Завтра утром улетаю.

— А живёшь у сестры?

— Ну да.

— Жаль, что мы не связались заранее, пожила бы у меня. У нас двухэтажный коттедж, на Нахаловке, в берёзовой роще. Утром окно откроешь, а там такой птичий хор, душа радуется.

— О! Да вы тут хорошо устроились! — полушутя-полусерьёзно отреагировала Наташа.

— Ой, я тебе скажу, сперва хорошего было мало. Мы этот коттедж десять лет достраивали, даже в долги влезли. И тут муж удачно литературную премию получил, вот мы и отыгрались за всё. Долги отдали, стройку закончили, в Геленджик на месяц съездили.

Женщины допили коктейли и поставили пустые бокалы на столик.

— Смотрю на тебя и не могу поверить, что уже двадцать пять лет прошло! Кажется, будто мы и не расставались, — обратилась к подруге Ирина. — Ну, давай, рассказывай, как ты живёшь? Я же о тебе совсем ничего не знаю.

— Ой, я лучше потом. Сначала ты расскажи о себе.

— Да что тут рассказывать, жизнь пролетела как один день, в заботах! Вроде вчера ещё были девчонками, мечтали о счастье, писали стишки в дневниках…

— Ну, ты же вышла замуж, родила дочь, это уже немало! Как зовут дочь, кстати?

— Анна. Она уже взрослая, замужем за хорошим парнем. Даниил программист, неплохо зарабатывает, любит её. Думают вскоре перебраться в Москву.

— Рада за них. А сама ты за кого вышла? Кто твой муж? Как твоя фамилия теперь? Я его знаю?

— За Володю Сергеева. Вряд ли ты его знаешь, он в местной газете журналистом работал, стишки пописывал. Вот этими стишками он меня и очаровал. Сейчас он уже Владимир Николаевич, известный писатель, у него несколько книг вышло.

— Вы так и живёте вместе, со свадьбы? — в вопросе Наташи прозвучал живой интерес.

— Да, конечно, — несколько удивлённо ответила Ирина, — так и живём, разбегаться не собираемся. Я работаю в школьной библиотеке, он пишет свои книжки. Ладно, хватит обо мне, давай уже про тебя. Где ты живёшь?

— В Краснореченске, это такой маленький городок на Южном Урале.

— Ты замужем?

— Была, — коротко ответила Наташа.

— Развелись? — участливо спросила собеседница.

— Он погиб!

— Ох, какая беда! — ахнула Ирина. — Бедная ты, Наташка! Давно?

— Шесть лет назад. Да нет тут никакой беды! — с раздражением бросила Наташа. — Получил, что заслужил!

— Ты что? Разве можно так говорить о покойном? Кто он был? Кем работал?

— В полиции, до майора дослужился.

Наташа неожиданно расплакалась, уткнувшись лицом в плечо подруги.

— Изменял он мне, Ира! Даже самую последнюю ночь в своей жизни провёл с чужой девкой.

— Ну что ты, Наташенька, — бормотала Ирина в смятении, поглаживая её волосы, — давай, расскажи, выплесни горе.

— Да, понимаешь, банальная, по сути, история, таких тысячи, но мне же от этого не легче! Дурочкой была, любила его, пылинки сдувала, во всём шла ему навстречу! А он так меня унизил! Не понимаю, что этим мужикам ещё надо?

Наташа подняла лицо к закатному солнцу, будто ожидая от него ответа.

— Подожди, — остановила собеседницу Ирина, — я сбегаю вниз, в ресторан, принесу нам ещё выпить. Такие истории нужно алкоголем разбавлять.

— Хорошо, — согласилась Наташа.

Ирина вернулась быстро, с коктейлями в руках, села и подбодрила подругу:

— Ну, давай, рассказывай дальше.

— В общем, первые годы мы с Андреем жили бедно, как и все наши знакомые. Мыкались по съёмным квартирам, с трудом сводили концы с концами, но зато любили друг друга и все беды преодолевали вместе. Потом он получил звание, нам дали хорошую квартиру, дочь выросла, и как-то незаметно начались проблемы. Начал мой муженёк по субботам уезжать, мол, на рыбалку с друзьями. Возвращался обычно в воскресенье вечером, часто с запахом спиртного. Я же его не раз предупреждала: «Андрей, это плохо кончится» — но разве мои слова для него что-то значили? Только отшучивался, «меня никто не остановит, я майор полиции». Ну и дошутился, не вписался в поворот однажды, машина слетела с дороги, перевернулась. Тут-то всё и вышло наружу! Ни на какую рыбалку он не ездил, а ездил в охотничий домик, потрахаться с девкой! И я, дура, ничего не подозревала, до последнего момента, до той самой минуты как мне позвонили — «приезжайте на опознание тела». Вот там и увидела её впервые. Андрей на месте погиб, его из кабины выбросило, он не пристёгнут был, а она отделалась лёгкими ушибами. Девчонка, вертихвостка, студентка из Москвы, к родителям приехала на лето.

Наташа сделала большой глоток из бокала, запивая эмоции, затем продолжила:

— Знаешь, я первое время в шоке была, ненавидела её! За то, что она жива осталась, а потом опомнилась — ей-то, за что погибать?! Это же его вина во всём!

— Погоди, — перебила её Ирина, — откуда ты можешь знать, может, он её просто подвозил?

Наташа достала платок, высморкалась и сказала спокойным, даже несколько насмешливым тоном:

— Ага, подвозил! Мне потом рассказали добрые люди, оказывается весь город знал про них, одна я, слепая, ничего не видела! Первые месяцы после этой аварии не могла спокойно по улице пройти, всё казалось, прохожие мне в спину пальцами показывают: «вот идёт та дура, у которой муж с малолеткой трахался!» Господи, ей же лет меньше, чем нашей дочке, а он, чёртов кобель…

Наташа снова расплакалась.

— Прости меня, Ира! Не могу успокоиться. Мне же все эти шесть лет некому было даже пожаловаться, душу излить. Мама умерла, подруг близких нет. Пошла бы к дочери, так они с мужем ещё до этого позора уехали в Израиль. Сижу в пустой квартире одна, с ума потихоньку схожу!

— Расскажи о дочери, — попыталась отвлечь подругу от мрачных мыслей Ирина.

— Да там особо нечего рассказывать, у неё, слава-богу, всё хорошо. Кстати, дочь зовут Ириной, в честь тебя назвала. Ей двадцать четыре года, закончила институт по специальности переводчик. С мужем живут душа в душу, меня к себе зовут, хотят, чтобы я переехала к ним, в Хайфу. Но я не могу, очень плохо жару переношу. Хотя, если они вздумают бэби сделать, придётся ехать, бабушкой работать.

Произнеся последнюю фразу, Наташа усмехнулась горькой усмешкой.

— Ты можешь себе представить, Ира, я буду бабушкой! Давно ли мы сами в куклы играли?

— Ой, Наташа, и не говори! Я тоже ещё не могу эту мысль переварить. Мои пока что не собираются, карьеру делают, но это же дело такое, сегодня ты ещё об этом не думаешь, а завтра — уже пелёнки по всей кухне развешаны! Ну ладно, вернёмся к тебе. Вот ты говоришь — «сижу одна в пустой комнате» — а что, в личной жизни совсем всё плохо? Ты же красивая умная молодая женщина, неужели нет рядом мужчины, который бы оценил эти качества?

— Вот именно за это я и убила бы своего муженька ещё раз, если бы он, упаси-боже, воскрес!

Наташа произнесла эту фразу с такой ненавистью, что Ирина вздрогнула и попыталась упокоить подругу.

— Ну что ты такое говоришь? Зачем ты так?

— Ира, тебе не понять! У тебя есть муж, семья, нормальная жизнь. А я, получается, практически не жила! Все пятнадцать лет нашей семейной жизни он своей позорной смертью перечеркнул напрочь! И вот сижу я, молодая, умная и красивая, как ты говоришь, в полном расцвете сил — и нет у меня ни прошлого, ни будущего! Хочется простых человеческих отношений, да где же их взять! Чтобы утром кто-то говорил «доброе утро, любимая», чтобы вечером вместе хорошее кино смотреть, чтоб праздники вместе отмечать! Одиночество, долбаное одиночество!

Она снова зарыдала, уткнувшись в плечо Ирины.

— Ну-ну, — погладила та её по щеке, — выше нос, девочка! Мы ещё не настолько с тобой старые, чтобы так себя хоронить!

Наташа прижалась к плечу Ирины.

— Вот чего мне в жизни не хватало, Ира, так это встретить тебя снова и выплакаться всласть! Говорят же, лучших друзей и подруг мы заводим лишь в детстве, потом — это просто знакомства.

— Наташа, прости, я снова об этом, но всё же не пойму, в вашем городе что, ни одного даже завалящего мужичка нет? Ты же королева, красавица и умница, высшее образование, не какая-нибудь девчушка-глупышка! Так ведь даже и глупые себе кого-то находят.

— Ира, — Наташа снова заговорила спокойным голосом, резко контрастировавшим с её недавними рыданиями, — спустись вниз, в ресторан и посмотри, кто пришёл на нашу встречу выпускников. Посчитай, сколько там мужчин. А я тебе сразу скажу, не глядя, их там вдвое меньше женщин. Хотя мальчишек в нашем классе всегда было больше, чем девчонок! Ну и где они? Кто-то погиб в автоаварии, кто-то стал инвалидом в результате несчастного случая, кто-то заболел онкологией и доживает последние дни, кто-то спился, кого-то не пустила жена. Вот точно такая же картина и за стенами этого ресторана. К пятидесяти годам демография меняется, мужчин становится намного меньше женщин. Вот я живу в небольшом уральском городке, и там те мужчины, которые ещё живы — либо под каблуком у жены сидят, либо тихо спиваются.

Наташа замолчала и стало слышно, как с первого этажа доносятся крики и смех веселящихся женщин.

— Стыдно признаться, но до смерти хочется простого человеческого секса, — продолжила она.

— Знаешь, сколько раз у меня был секс за те шесть лет, что прошли с гибели Андрея? Два раза, да и то, случайно! Я уже забывать стала, как голый мужик выглядит! По ночам бывает, проснусь и вою потихоньку в подушку от жалости к себе! Мне сорок четыре года, и я прекрасно понимаю, что моя жизнь уже кончена! Утекла, как песок между пальцами. Вот родит мне дочь внука или внучку, и всё, можно потихоньку готовиться ползти на кладбище! Это не жизнь была, это обман, какой-то! ­

— Ну, уж насчёт секса, это ты преувеличиваешь, — не поверила Ирина, — такая красавица, и чтобы не нашла себе мужчину, хотя бы на одну ночь?

— В том-то и дело, что нет! Не могу! То есть, смогла, однажды, но это случилось далеко от моего дома. Ты пойми, маленький городок, слухи разносятся моментально. Здесь репутация важнее секса, я же известная личность, врач в горбольнице, у меня знакомых полгорода! Уже наутро люди со мной здороваться перестанут! Вот почему я иногда мечтаю уехать туда, где меня никто не знает и где много свободных мужчин, в какой-нибудь большой портовый город, к морю. Наверное, однажды, я так и сделаю, но пока что не могу решиться, дальше мечтаний дело не идёт. Трусиха я!

— Но ты вроде сказала, что за эти шесть лет у тебя всё же был секс, и даже дважды? Подожди, не отвечай, я сбегаю возьму ещё выпивку.

Ирина взяла пустые фужеры и пошла к лестнице. Пока её не было Наташа встала, подошла к ограждению террасы и стояла там, вглядываясь в багровеющее закатное небо.

— Ну? Так что там был за случай? — раздался голос за её спиной, это вернулась Ирина с коктейлями.

— Ох, чувствую, зря проболталась, — Наташины щёки порозовели от смущения, — я ещё никому про это не рассказывала.

— Мне ты можешь рассказать! — заверила её Ирина. — Мы же лучшие подруги, пусть и не встречались двадцать пять лет. И ты же меня знаешь, я никому не проболтаюсь. Тем более, после того, что ты уже рассказала. Имей в виду, я тебя понимаю и не осуждаю, но ведь любопытно же.

— Ладно, уговорила. В общем, ты наверняка в курсе, зачем одинокие женщины летают в Турцию?

— Ну, доходили до меня такие слухи, но я как-то не задумывалась над этим вопросом. И что, это правда? Действительно наши женщины летают туда за «этим»?

Наташа усмехнулась.

— Не все, конечно, но многие летают, и не только наши. Немки, англичанки, шведки — многие женщины, когда на горизонте замаячит старость, ищут возможность хотя бы раз в жизни переспать с мускулистым молодым южанином, чтобы было что вспомнить. И не только в Турцию, летают на острова в Карибском море, некоторые даже постоянных любовников себе там заводят.

— И ты?

— Ну да, и я, — вздохнула Наташа виновато. — Три года назад проснулась — как сейчас помню, было утро понедельника — чувствую, всё, не хочу жить! Совсем! Не хочу вставать с постели, ехать на работу. Ничего не хочу, пусть только дадут мне умереть спокойно. И дело даже не в сексе, как таковом, просто его долгое отсутствие убивает уважение к себе. Живёшь и даже не осознаёшь, жив ты или уже умер, будто на автомате всё делаешь. Короче, поняла я, что без положительных эмоций могу совсем захиреть. Для себя придумала объяснение, мол, нужно отдохнуть по-человечески, в тёплом море поплескаться. Купила путёвку, взяла отпуск на десять дней, за свой счёт и полетела в Турцию.

— Ну, и? — в вопросе Ирины звучало живое, чуть ли не детское любопытство.

— Ой, вот только не жди от меня всяких подробностей, — отмахнулась Наташа, — мне и так нелегко это рассказывать.

Она отпила половину фужера, поставила его на столик и продолжила.

— На нашем курорте все женщины млели от местного массажиста. И правда, чистый Аполлон: смуглый, мускулы рельефные, взгляд с поволокой. В общем, чего скрывать, я от его имиджа тоже сразу сомлела. У меня путёвка была на десять дней, так я пять дней ходила мимо его кабинета, всё не могла решиться. В конце концов набралась смелости, записалась на сеанс массажа. Свободные часы в этот день были лишь после обеда, это важная деталь. Прихожу я после обеда, а он на меня даже не глянул толком, повернулся спиной, что-то пишет в книге посещений и говорит: «раздевайтесь, ложитесь». Оказалось, он по-русски говорит, правда не очень хорошо, но общаться можно. Они, там, в курортных районах все говорят на разных языках. Я стала блузку с себя снимать и не могу никак пуговицы расстегнуть, руки дрожат, в глазах темнеет от волнения. Он повернулся, посмотрел на мои судороги и заявляет вдруг: «Женщина, одевайтесь, я сегодня не смогу вас принять, приходите завтра с утра». У меня от этих слов всё внутри оборвалось. Говорю ему, мол, как же так, я же записана? А сама еле сдерживаюсь, готова уже разрыдаться у него на плече, ведь мне столько усилий стоило преодолеть страх, прийти к нему. А он, больше ни слова не говоря, взял меня за руку и чуть ли не в спину вытолкал из кабинета. Я от него выбежала, иду к своему бунгало, от обиды слезы по щекам льются, а в голове одна мысль бьётся: «Что со мной не так? Чёрт с ним, с сексом, но почему он не захотел сделать мне хотя бы обычный массаж? Может, меня кто-то проклял?»

Наташа замолчала на минуту и продолжила.

— Мне повезло, я там подружилась с одной хорошей женщиной из Карелии, Леной зовут. Ей уже под шестьдесят, она в этот отель каждый год ездит и знает все местные порядки. Я её, само собой, не посвящала в свои планы, но она и так всё понимала, без слов. Вот сижу я на террасе, слёзы вытираю, а она пришла, села рядом и говорит, будто ни к кому не обращаясь, но, ясное дело, для меня: «К массажисту нужно с утра ходить, а ближе к обеду у него уже сил нет на эти игры». Глянула на меня, встала и ушла. А меня будто током ударило! Дура я, дура! Парень сразу же догадался, по моему виду, зачем я пришла, да только у него после обеда уже сил не было. До меня он уже двоих, а то и троих «обслужил», в этом плане. И тут меня опять накрыли моральные терзания. Идти завтра или не идти? Становиться в эту колонну из неудовлетворённых домохозяек, пусть даже я буду первой в очереди? А с другой стороны, сама себя убеждаю, мол, на что ты надеялась, Наташа, что встретишь невинного юношу, со взором горящим? Короче, весь вечер провела в раздумьях, так ничего и не надумав, отложила решение на завтра. А наутро, само-собой, лишь только солнышко встало, рванула к дверям массажного кабинета. Как представила, что меня, с моими высокими моральными принципами, опередит какая-нибудь столичная потаскушка — так ноги сами понесли!

Наташа снова взята паузу в своём рассказе. Солнце уже висело низко, почти касаясь своим багровым краем горизонтом, снизу из города потянуло тёплым воздухом от нагретого за день асфальта. По лестнице поднялся один из официантов, подошёл к женщинам и поинтересовался:

— Может быть, вам что-то принести?

— Да, принесите нам сырную нарезку, пожалуйста, хочется закусить, — ответила Наташа, Молодой человек направился к лестнице, а Ирина нетерпеливо обратилась к подруге:

— Ну, давай, продолжай!

— Подробностей, как я и говорила — не будет. Скажу лишь, всё прошло на высшем уровне! Началось с массажа, потом, как бы ненароком перешло в более серьёзные вещи. Парень вёл себя безупречно, руку мне поцеловал, когда я уходила. В итоге, возвращаясь от него я чувствовала себя практически принцессой. Восстановила самооценку, чего уж там.

— Ты ещё к нему ходила? — Ирина, похоже, была полностью захвачена рассказом Наташи.

— Нет, это был один-единственный раз.

— Но почему? Почему ты не пошла ещё хотя бы раз? Ты так стесняешься этого? Тысячи женщин, сама же говоришь, в наши дни путешествуют по свету именно для этого, чтобы снова ощутить себя притягательной для мужчин, вернуть самооценку.

Поднявшийся по лестнице официант принёс большую тарелку с сыром. Ирина спросила:

— Как там наши девочки, ещё танцуют?

Официант широко улыбнулся:

— Ещё как! Они, похоже, не скоро выдохнутся!

Снизу, как бы в подтверждение его слов, донеслись уханье басов из колонок и женские крики.

— Мы ещё немного здесь посидим, может быть попозже закажем что-то.

— Нет проблем, — ответил молодой человек. Наташа подождала пока он удалился и вернулась к своему рассказу.

— Спрашиваешь, почему я не пошла к нему ещё раз? У меня же принципы, чёрт бы их побрал! Не успела я вернуться в номер, как тут же возникло ощущение, будто занималась сексом с мальчиком по вызову. И как выяснилось, это ужасно дискомфортно, с точки зрения психики. Когда в душе нет никаких чувств, когда человека совсем-совсем не знаешь, это смахивает на секс с вибратором. Нет, это конечно же лучше, чем секс с вибратором — уж я-то знаю — но всё равно, остаётся какое-то неприятное чувство, какое-то эмоциональное послевкусие. Говоря коротко, удовольствие быстро забывается, а стыд остаётся! Ведь по большому счёту, секс — это только половина отношений. А вторая половина состоит из человеческого общения: по утрам друг дружке кофе варить, ссориться-мириться, планы на жизнь обсуждать.

Наташа замолчала, взяла ломтик сыра и принялась его меланхолично жевать, глядя прямо перед собой.

— Да-а, — протянула Ирина, — попала ты в ловушку.

— И не говори! Вот потому я себя и жалею! Потому что знаю, этот секс, что случился четыре года назад в задрипанном турецком отеле, был не просто отличным, он был последним в моей жизни! Не с моими комплексами искать с кем бы быстренько переспать.

— Ой, лукавишь, Наташа! Последний раз? Ты же сама пять минут назад сказала, что было два случая!

— Правда, что ли? — с фальшивым удивлением спросила Наташа.

— Правда-правда! — ехидно подтвердила Ирина. — Ну-ка, колись, когда и с кем был второй раз?

— Ирка! Ты, в натуре, хуже гестапо! Может, я не хочу рассказывать про этот случай? Может, мне стыдно?

— Что? — с восторгом вскрикнула Ирина. — Тебе стыдно? Значит, про турецкого массажиста было не стыдно, а тут… Да-а, Натаха, умеешь ты заинтриговать! Ну, всё! Теперь я от тебя не отстану, и даже не думай увильнуть!

Наташа одним большим глотком допила свой бокал и махнула рукой:

— Чёрт с тобой, слушай! В прошлом январе, сразу после Нового года ездила я в Москву, на конференцию врачей. Эти придурки из министерства не нашли лучшего времени, для конференции! Отсидела я своё, на этих заседаниях, устала как собака, собираюсь ехать домой. Приехала на свой вокзал, подаю документы в кассу, а с ними коробку конфет, не в первый раз езжу, порядки знаю. «Девушка, — говорю, — а можно мне купе, и чтобы никого в соседях не было, ведь наверняка в это время года поезда идут полупустые». Она пощёлкала по клавишам и отвечает: «Есть, но только в СВ!». А я ей: «Так ведь в СВ очень дорого?» «Нет», говорит, «в эти дни новогодняя скидка, цена почти та же, что и в купейном. К тому же вам билет всё равно министерство оплачивает; ну, что, согласны?» Я подумала и согласилась.

Наташа остановилась, достала из сумочки телефон, проверила сообщения и положила его обратно.

— Так о чём я говорила?

— Ты про поезд начала, — подсказала Ирина.

— А, ну да, еду я, значит, в купе одна, подремала часик, а к вечеру чувствую, надо бы что-нибудь перекусить. Проводница сказала, что в поезде есть вагон-ресторан, я и пошла. Там я его и встретила.

Наташа замолчала и откинулась на спинку скамьи, подставив лицо лучам закатного солнца. Ирина, просидев в тишине несколько минут обратилась к подруге:

— Погоди, и это всё? А дальше? Как всё случилось, ты не собираешься рассказать?

— Ира, ты же пойми, мне неловко такие подробности выкладывать!

— Нет, это ты пойми! — воспротивилась Ирина. — Ты меня вынуждаешь пускать в ход моё воображение! А я такого могу себе навоображать! Здесь же множество неизвестных! Случилось это днём, или, может, ночью? Молодой или в возрасте? И как? Он к тебе пробрался под одеяло, когда ты спала, или ты сама на него набросилась, срывая одежду?

Заметив удивлённую гримасу на лице Наташи, Ирина тут же добавила:

— Шучу я, шучу, не вспыхивай! Но вы же о чём-то говорили перед тем, как броситься друг дружке в объятия? Или моя шуточная догадка справедлива, и вы сразу, без лишних слов, занялись делом? Мне совершенно не нужны интимные подробности, например, в какой позе вы это делали — но хочется представить, как вы к этому пришли.

Выслушав эмоциональную тираду подруги, Наташа улыбнулась:

— Успокойся, уже! Расскажу я тебе подробности. В общем, захожу я в вагон-ресторан, а там, представь себе, пусто, никого нет. Только в уголке сидит какой-то мальчик, в военной форме, вроде лейтенант. Ну, я села неподалёку, жду официанта и тут он встаёт и решительно подходит к моему столику. Я сразу насторожилась, думаю, парню скучно, он выпил, увидел первую попавшуюся женщину, в общем, ищет приключений. Оказалось — всё совсем наоборот: трезвый, симпатичный и очень интеллигентный. Если бы не наша разница в годах, я может сама к нему приставать осмелилась бы.

Он представился: «Денис». Я ему: «Очень приятно, Наталья Викторовна». Он говорит: «Слушайте, мы тут одни в этом ресторане, можно я к вам подсяду, поболтаем, да и официанту меньше бегать с тарелками?» И добавляет: «Нет, если вы ходите побыть в одиночестве, то я не настаиваю».

Ну и как отказать такому зайчику? Я, конечно, говорю, «садитесь!» Он сел, посидели мы так минут десять, жуём, ведём светскую беседу о погоде, и вдруг Денис говорит: «Наталья Викторовна, а давайте, я вас шампанским угощу?»

Я ему: «Да что вы, не стоит. Я и сама могу заказать».

А он: «Дело ведь не в деньгах, поймите, мужчина, который оплатил красивой женщине ужин или хотя бы бокал шампанского, на мгновение ощущает себя рыцарем. Не лишайте меня такого маленького удовольствия, мне ещё почти неделю ехать в одиночестве».

«Ух ты!» — думаю, «молодой, но смышлёный, знает как женщине комплимент сделать. Ладно, пусть юный петушок пофорсит». В принципе я и сама была не прочь шампанского выпить, но тут меня что-то остановило, моё шестое чувство подсказало мне, что не стоит этого делать. Я ведь тогда ещё ни сном ни духом, что мы в одной постели можем оказаться, но предосторожность никогда не бывает лишней. После шампанского газики бывают, конфуз может случиться, поэтому я предложила альтернативный вариант.

— Знаете, Денис, я бы лучше рюмку коньяка выпила.

Взял он графинчик коньяка, выпил первую рюмку, посидел с минутку, налил себе вторую — и тут его прорвало. Начал он мне про свою жизнь рассказывать, я, честно говоря, даже слова вставить не могла. Видимо давно это всё копилось, а поделиться не с кем было.

Рассказал, что едет в Сибирь, там в тайге его воинская часть стоит, какой-то радиоцентр. Была семья, но распалась. Знакомая история, мальчик женился на последнем курсе военного училища, повёл в ЗАГС первую же девушку, которая его приголубила. Катя, так звали жену Дениса, предполагала, что они будут жить если не в Москве, то в каком-то крупном городе, но Денис попал по распределению в дальний гарнизон, недалеко от китайской границы. Ему обещали после двух лет службы перевод в Москву, но Катя не стала ждать этого момента, после четырёх месяцев жизни в сибирской тайге она собрала чемоданы и вернулась к маме. Уже из столицы прислала документы на развод. Хорошо ещё, что ребёнка не сделали. С тех пор Денис так и живёт несколько лет один, в своём военном городке. Признался мне, что первое время очень страдал, любил он её без памяти, потом отпустило, но боль в душе осталась.

Я сижу, жалею его, только что по головке не глажу, и вдруг, в процессе его исповеди внезапно замечаю: он, когда ко мне обращается — смущается и в глаза не смотрит. Во мне, конечно, женское чувство тут же сработало: «Да ты всерьёз, что ли? Я тебе нравлюсь, мальчик? Правда? Такая старая тётка?»

Мне, естественно, приятна такая его реакция, как и любой женщине на моём месте, но вот чтобы про секс в тот момент подумать — да упаси-боже, и в голову не пришло такое. Ну какой может быть секс с юношей, когда ты почти в два раза старше и у тебя целлюлит на всю, простите, жопу? Но, как выяснилось позже, «никогда не говори никогда».

Вот так, за разговорами, по рюмочке, да по второй, мы этот графинчик прикончили. Не знаю сколько там было, полагаю, граммов триста, но в голове лёгкий приятный туман образовался. Тут я перехватываю очередной взгляд Дениса, и у меня по всему телу мелкая дрожь пробежала! Смотрит он на меня так, будто уже раздел мысленно. Но заметно, что особых надежд на продолжение не питает, общается по-прежнему скромно и вежливо. Мне бы на этом этапе нужно было остановиться, попрощаться, уйти и лечь спать, да коньяк проклятый, по жилам бежит, разогревает. Выпили мы ещё по чашечку кофе, поболтали о том о сём и пошли каждый в своё купе.

Это я так думала, что каждый в своё, но он-то думал иначе. Потому что не прошло и пяти минут как Денис начал ко мне в дверь скрестись. Не успела я открыть, как он сходу ворвался и давай мне руки целовать. От рук перешёл к шее, и всё это так бурно, в таком темпе, что я даже растерялась, давно меня не добивались с такой энергией. И ещё я поняла, что правильно сделала, отказавшись от шампанского.

У меня конечно же заранее была заготовлена классическая фраза на этот случай: «Денис, опомнитесь, я вам в матери гожусь!» А он ничего и слушать не хочет. Упал передо мной на колени, руки мои всё целует и чуть не плачет, бедняга. «Наташа», говорит, «ты самая прекрасная и обаятельная женщина, которую я встречал в жизни! Возможно, я такую не встречу больше никогда. Неужели ты не чувствуешь, что это не случайность, что судьба нам подарила маленький кусочек счастья, чтобы мы могли жить дальше, вспоминая эти минуты!».

Красиво говорил, чертёнок, в этом ему не откажешь. Ну, я сижу молча, креплюсь из последних сил, выбираю наилучший момент, чтобы сдаться. А он вдруг руку мою отпустил, встал с колен и говорит уже спокойным голосом: «Я всё понял, ты не хочешь причинить боль мужу изменой, да? Что ж, я тебя понимаю, ты чудесная женщина, прости меня за этот порыв, если сможешь».

Повернулся, смотрю, взялся за ручку двери — и тут у меня внутри аж похолодело. «И это всё? Нет, вы только гляньте, какой благородный! Ах ты ж засранец!»

Вскочила, руку его от двери отвела, а сама ему: «Что же ты так быстро сдаёшься, лейтенант? Нет у меня никакого мужа, не переживай».

Ну, дальше уже сложно рассказывать, детали пропущу, там сплошное кино для взрослых. Скажу только, когда мы с этим турком любовью занимались я же скованная была, старалась себя показать с лучшей стороны, «руссо туристо, облико морале», ну, ты понимаешь! А с Денисом будто ожила, оттаяла! Правда, он тоже распалился, дрожит весь, изголодался бедняга по женской ласке в своей тайге. Так что, ударилась мы с ним во все тяжкие, чуть ли не половину Камасутры проштудировали. Уснули далеко за полночь, а под утро, когда сон самый крепкий, слышу, Денис меня толкает в плечо, будит.

«Что случилось»? спрашиваю. А он мне: «Когда твой Краснореченск»? Я говорю: «В семь, а что»? «У нас есть сорок минут, успеем ещё разок, на прощание?»

И ко мне под одеяло, прыг! Естественно, по закону подлости в самый неподходящий момент проводница стучит в дверь: «Готовьтесь, подъезжаем к Краснореченску!». А я ответить не могу, занята. Она тогда ещё разок постучала, пришлось промычать в ответ, мол, слышу-слышу. И когда я наконец в тамбур с чемоданом выскочила, в абсолютно растрёпанном виде, а следом за мной Денис с прощальными поцелуями, она так на нас глянула, что уже за один этот взгляд я буду благодарить судьбу до конца дней своих!

— Слушай, Наташ, — Ирина в волнении даже привстала со скамейки, — но ведь это здорово! Понятно, такое случается не часто, но зато как это романтично! Дальний поезд, ночь, зимний лес за окном, хороший молодой парень! Я даже тебе завидую немного. Не пойму только, почему ты стыдилась рассказывать про этот случай?

— Так я же сама своего Андрея полчаса назад корила, мол, с малолеткой спал, а тут, та же ситуация, соблазнила мальчишку, можно сказать!

— Ой, ну как ты можешь так говорить? — возразила Ирина страстно. — Это же совсем другое! Возраст здесь не главное! Не сравнивай случайную встречу двух духовно близких людей с целенаправленной изменой!

Наташа чмокнула подругу в щёку, в знак благодарности за понимание.