***
Я расскажу Вам на ухо стихи.
Словами расцелую Ваши уши.
Слова мои несвязны и тихи.
Но как нежны!
Вы их поймёте,
даже не расслышав…
Я расскажу Вам на ухо стихи.
Их ритмом мы собьём себе дыханье.
Их нежностью разбудим мы стихию,
Что в каждом спит
с момента мирозданья.
Я расскажу Вам на ухо стихи.
О смысле их не думайте напрасно.
Ведь для того на свете есть грехи,
Что б не понять —
а ощутить! —
как жизнь прекрасна!!!
Я расскажу Вам на ухо стихи…
***
Л.
Я услышал,
как вскрикнула дверь…
А затем — капель…
А затем — капель…
Твоих каблуков…
***
Поэта от ковбоя отличает то,
Что одному, чтоб жить,
Мгновенно нужно вынуть кольт.
Ну а второму больше —
бумагу и перо.
Подумайте, что дольше…
Да,
именно поэтому
Вокруг ковбоев больше,
Чем —
пусть плохих! —
поэтов…
***
А деревья этой осенью
Сбросить листья не хотели.
Не хотели —
и не сбросили,
Только ветры зря потели.
Разозлённая приёмом,
Налетела зима вихрями.
Обломала ветви клёнам,
Пошумела…
и затихла.
В удивлении она…
Гневясь,
из янтарных листьев,
Ковёр чудесный соткала,
Снег искристый
ими
выстлав…
***
Метропоезд трясётся в экстазе,
Щекоча фонарём темноту.
По тоннелям пустых фантазий
Он катает пустую мечту.
Пролетают пустые перроны,
Обдавая струёй пустоты.
И глаза семафоров зелёные
Грустно смотрят на всё с высоты.
Отгрохочут в тоннеле вагоны —
Станет слышно из-под доски,
Как грызёт и грызёт монотонно
Кабель жизни
крыса тоски…
***
А.Н.
За окном о чём-то шепчет
летний дождик
листьям клёна.
Дождь бежит, ласкают струи
запотевшее стекло.
Засыпаю я, влюблённый…
Забываюсь я, влюблённый…
Вспоминаю я, влюблённый,
Нежных губ её тепло…
За окном шуршит о чём-то
дождь июльский, скоротечный.
Он успеть, похоже, хочет
что-то важное сказать.
Ну а я всё о девчонке…
О девчонке…
О девчонке…
О глазах, чей взгляд беспечный
Посчастливилось поймать…
За окном обижен дождик —
он сгибает ветви клёна.
За окном рассержен дождик —
он срывает с них покров.
Засыпаю я, влюблённый.
Улыбаюсь я, влюблённый.
Понимаю я, влюблённый:
Важному не нужно слов…
***
Я к этой жизни прибит небрежно…
Сквозь сердце
ржавым
гвоздём
надежды…
***
Пролетел день…
Ещё одной надежды тень
Я не спеша подшил
В скоросшиватель своей души…
***
O.
Букет роз
в мороз
подарил я ей,
принеся в отель…
Я прождал её
под вопросом глаз
миллиард дней…
И пришла она,
опоздав всего
на две сотни лет…
Обменял букет
на её ответ:
— Нет…
***
Л.Н.
Зима притворялась весной.
Зима играла в летний зной.
В тени было «плюс».
Кругом была тень.
Давно
в прохладных лужах
растаял полузимний день…
Зима притворялась весной —
Трамвай притворился больным.
Прокашлял он дверью подвижной:
— В депо я! Маршрутом иным!
Зима притворялась весной,
Сырели двух рельсов жилы,
Пройтись поискать маршрут другой
Я вежливо предложил.
Зима притворялась весной…
А мы,
выбирая места сухи,
С колонной шпал играли в конвой,
В воздух стреляя мои стихи…
Зима притворялась весной…
Я,
подгоняя угрюмый строй,
Шпалам приказывал в ритме идти
Качанья твоей серьги…
Зима притворялась весной…
Но,
поднимая чёрную бровь,
Грустно простилась ты со мной,
Имя назвав —
Любовь…
***
О.
Заблестели девушки колготками,
Засверкало солнышко весной.
Хвастаясь конфетными обёртками,
Ручеёк скользнул по мостовой…
Оседает снег под взглядом солнца.
Грустно улыбаюсь я весне —
Нынче два голубеньких озёрца
В душу заглянули мне…
во сне…
***
Я шёл в метро по переходу,
сквозь тусклый свет.
Я нёс в душе любовь,
во рту ангину,
в руках — картофеля пакет.
Внезапно всё переменилось:
из шума каблуков
попал я в облако
от флейты чудных звуков.
Порывшись, бросил я монету —
мне улыбнулась флейта вслед…
Я уносил по переходу:
в душе любовь,
во рту ангину,
в руках — картофеля пакет.
Но изменился
отчего-то
у жизни цвет…
***
М.
Соскребло лучами солнце
снег с московского асфальта.
Знойным феном налетела
долгожданная весна…
И запело,
заиграло,
застонало сердце альтом —
Ведь под боком
стройной скрипкой
просыпается Она…
Это утро?
В жаркий полдень
мы заброшены из стужи,
И хоть счастливы снаружи,
а внутри уж тень…
Голубого небосвода,
что в душе,
что под глазами,
Нота фальши,
тень разлуки
разъедает день…
Нам никто уже не нужен.
В этом мире всё уж было.
Всё уж было,
проходило,
повторялось вновь…
Я любил…
Она забыла…
И глядим,
как под ногами
уплывает
с грязным снегом
чистая любовь…
Соскребло лучами солнце
снег с московского асфальта.
Знойным феном налетела
долгожданная весна…
Виртуально — суть фальшиво!
Спета сердцем,
или альтом,
или пейджером проклятым,
Фальшь всегда одна!!!
***
А.Н.
Она мне — невеста,
Я ей — развлеченье.
Мы разные очень —
Отсюда влеченье.
Мы разного теста,
Мы разного вкуса,
И нам интересны
Друг друга укусы.
Съедаю я сердце её
постепенно.
Съедаю…
Считаю…
Считаю я дни…
Она же кусает моё —
не звонит…
Она мне — невеста,
Я ей — развлеченье.
Её завлекать —
наслажденье!
С мученьем.
***
А.Н.
Мне приснился бутон
Не то губ,
не то роз.
И сладки лепестки,
словно сон.
Был разбужен я звуком
Не то слов,
не то слёз.
И увидел я кровь.
Кровь зари
на стволах
у берёз.
Ощутил я нектар
на кровавых губах.
Больно мне…
Её губы
были
в шипах…
***
А я опять о трамваях…
Их звон приятен для моей души.
О сколько романтики в этих
дребезжащих сараях,
Заклятых врагах городской тишины!
Трамвайной поездки атмосфера необычна.
Трамвай не транспорт,
трамвай — аттракцион!
Искрами брызжа, в суете столичной
Грохочет рекламой разряженный слон.
Хотя — вечерами — я замечал
В фарах трамвайных пятнышки грусти.
Может быть, в лужицах около шпал
Он разглядел морщинки на жести?…
Ну, а сегодня — случай особый…
Я увидал, как обыденно просто,
Рельса стального презрев оковы,
Замер трамвай…
И ниже стал ростом.
Чёрт побери, как похож на него я…
Так же, как он, отказал я рельсу.
И, сердца редуктором тягостно воя,
Стать я свободным хочу, как…
троллейбус!!!
***
Я проснулся от поцелуя тревоги.
Небо зАлито парафиновым огнём.
Все дома,
деревья
и дороги
Напуганы
фальшивым
ночным днём…
Надо мною светит глаз Циклопа,
Не мигая, смотрит он в лицо.
Будто лошадь, павшая в галопе,
В судорогах гибнет во мне сон.
Словно крылья онемевших криков,
Начинает весь эфир дрожать.
Будто миллиарды цепких крюков
Мёртво крепят тело на кровать…
Это, выбирая компаньона
В грустную прогулку сквозь века,
В небе проплывает невесомая,
Грани потерявшая Луна…
***
Л.
Я всю жизнь для тебя копил свой азарт!
Ты не веришь? — загляни ко мне в глаза!
Ты не веришь? — прыгни в них, на дно!
И в полёте ты услышишь —
« Двадцать одно! ».
***
А.Н.
Этот зверь не роет норы.
Странный он — живёт в городах.
Он легко разгрызает запоры
На крепчайших стальных дверях.
Он легко проникает в жилища —
Нам шаги его не слышны.
Он в жилищах крадёт себе пищу.
Не у нас… Его пища — мы.
Цепких лап его мёртвы оковы:
Ни вздохнуть,
ни позвать,
ни сбежать.
И объятия эти суровые
Одному невозможно разжать.
Он упьётся своею силою —
Возбуждает над жертвою власть.
Я врагам не желал бы своим
В его чёрствые лапы попасть.
И когда я вижу в толпе:
Губы сжаты —
глазам кричать хочется,
Понимаю — взломал его дверь
Страшный зверь,
жуткий зверь —
одиночество…
***
А.Н.
Солнце выпекало
из столицы
пиццу.
Солнце торопилось —
скоро был обед.
Истекали соком
потные девицы,
Перестав разглядывать,
кто во что одет.
Перестали есть их
потными глазами
Потные мужчины —
им не до того.
В мокреньких костюмах
жирными салями
Вяло повисали
на поручнях метро.
Солнце припекало,
солнцу было мало.
Сыром расплавлялся
уличный асфальт.
Жарились машины,
жарились трамваи,
Пицце добавляя
чудный аромат.
Запекалась пицца,
испускала соки,
Солнце торопилось —
скоро был обед.
Я же из столицы,
я к речной осоке
В пригородной кассе
покупал билет.
Солнце не шутило —
солнце голодало.
Съесть оно хотело
целый стольный град.
Убежал из пиццы.
Солнце ведь не знало —
Съеден я любовью…
Чему даже рад…
***
Ночь… Свет выдыхают фонари.
Моих шагов стук одинок.
Как фантастические твари,
Лохмотья теней ускользают из-под ног.
Ночь… Глаз разучился различать цвета.
Вокруг лишь серых теней комья
Да чёрного чернее пустота,
Чьей грустной музыкой вперёд влеком я.
Ночь… И орды тусклых фонарей
стараются дожить
До первых солнечных лучей…
А ну, фонарь,
нагнись,
скажи!
Неужто сон дневной
тебе милей
горения ночей?…
***
Ю.
Ты — не та,
ты — не та…
Но пью я губ твоих нектар.
Пью нектар,
пью нектар,
понимая — яд…
Ты — не та,
ты — не та…
Но объятий пустота
и зовёт,
и завлекает —
полонил твой взгляд!
Ты — не та,
ты — не та…
Налетела,
покорила
и уводит красота.
И иду с тобой,
не зная,
в рай шагаю,
или в ад…
***
Ю.Ж.
Припорошен город снегом…
Стёрта в порошок любовь.
Полетал я в синем небе —
И в сугроб заброшен вновь.
Припорошен город снегом…
С неба,
с неба,
не спеша,
Хлопья снега,
хлопья снега —
В пепел сожжена душа.
Припорошен город снегом…
Снега скрип — что вскрика звук.
Сыплет под ноги нам небо
Пепел встреч…
Золу разлук…
Припорошен город снегом…
Льдинки слов, сосульки лжи.
Возвращает небо небыль,
Рушит счастья миражи.
Припорошен город снегом…
Снег идёт…
Идёт…
Идёт…
Снег ведь нужен для разбега.
Для разбега
вешних
вод!
***
А.Н.
Колдовства светлой тайной владея,
По морозной Москве не спеша
Ходит юная стройная фея.
Боже мой, как она хороша!
Белый иней на чёрных ресницах.
Пышным мехом укутана грудь.
Улыбнётся… — ну будто приснится…
Поцелует — всю ночь не заснуть…
Длинноногая, с лёгкой походкой —
Будто в воздух взлетает уже, —
Чертят ножки следы её робко
На снегу…
На бумаге…
В душе…
Синих глаз то ли лёд, то ли пламень.
Сочных губ то ли смех, то ли стон.
Будь старик, будь мужик или парень:
Повстречал — восхитился — влюблён…
Колдовства светлой тайной владея,
По морозной Москве не спеша
Ходит юная стройная фея.
С нею рядом иду,
не дыша…
***
Ж.
Тверской бульвар.
Тьму раздвигают фонари.
Я среди пар,
плывущих в поисках незанятой скамьи.
Тверской бульвар —
одна река, в ней две струи.
Тверской бульвар —
ты просто парк,
куда проник автомобиль.
Течёт река.
Гуляет разный тут народ.
Наверняка
здесь кто-то счастие найдёт…
Шуршит листва.
Хоть духота,
но ветерок.
Ну где же та,
что покорит длиною ног?
Тверской бульвар
весь в пятнах от цветных одежд.
Тверской бульвар,
река мерцающих надежд.
Течёт река —
полкапли счастья
в океане коньяка.
Плывёт народ.
А поперёк, в припрыжку, чёрный кот…
Тверской бульвар.
Бежит река любви.
Хоть покупай,
хоть просто за руку лови.
Девичий смех.
Мельканье стройных ног.
А у Есенина на клумбе поливает
завядшие цветы
больной щенок…
Тверской бульвар.
Ночь веселее дня…
Как наша жизнь похожа на тебя…
***
Н. (Я.)
На пешеходной зебре — лошадь!
Красавица на лошади верхом.
Вся улица стоит с открытым ртом…
Как лошадь высока!
Хозяйки красоту
Всем видно просто за версту!
Да… Композиция в шесть стройных ног…
Собрался я потрогать из шести одну —
Что левая и верхняя — вон ту!
Но тут четыре намекнули,
копытами стуча,
Как хочется потрогать им меня…
Я, оценивши их намёк,
Задумку выполнить не смог…
Но понял я,
когда кричат:
«Полцарства за коня!!!»…
***
Мне улыбнулась девушка с витрины…
Я улыбнулся ей в ответ.
Рычали на Тверской вонючие машины,
А мы друг друга глаз узнали цвет!
Мне улыбнулась девушка с витрины.
Улыбка чуть разбавлена виной:
Да, я стою в витрине магазина…
Но даром я могу пойти с тобой!
Мне улыбнулась девушка с витрины.
Шикарный галстук был в её руке.
Я не сумел у ног сдержать пружины.
Она же наряжала манекен…
Мне улыбнулась…
девушка с витрины.
***
Я тридцать лет предавал всех,
Чтобы научиться предать себя.
Меня в этом деле постиг успех…
И не проходит дня,
Чтобы я,
сдерживая смех,
Не открывал свой гардероб.
В нём чёрный, последней моды,
С блёстками, роскошный, как гроб,
Висит мой новый костюм —
костюм «от Иуды»…
В нагрудный карман белым шаром
Вогнан, как в лузу,
Скомканный чек на тридцать рублей
С моей подписью снизу.
Не вдаваясь в подробности,
Это моя самому себе
Премия за способности…
***
Ю. (п.Н. (Я))
Пританцовывая, идёт дог…
Вижу — ищет хозяйке пару.
Да, в хозяйках он знает толк!
Ведь длину женских стройных ног
Лучше нас видит этот малый…
Пританцовывая, идёт дог…
Чуть обнюхав мои ноги,
Заглянув в мою морду, он
Прорычал хозяйке:
— Не трогай!
Чёрт возьми, как я возмущён!
Да не то чтобы я убогий…
Но, похоже, дог ищет бога,
Бога с кличкою
Аполлон…
Пританцовывая, прошел дог…
Улыбалась она мне глазами!
Тормозила она каблуками!
Он —
собака! —
её уволок…
Ну дружи после этого с вами…
***
А у неба треснуло брюхо.
И обрушилось небо рекою…
Все привыкли, что жарко и сухо.
Замерла Москва под грозою…
Громыхает мрачное небо,
Струи льдинок вонзая отвесно.
Ангел в городе этом не был —
Здесь в бетоне змея «Мерседесов»…
Хлещут щёки города струи,
Град колотит стеклянные зданья.
А я не верю,
что грех наказуем.
Грех —
всегда! —
сам себе наказанье…
***
200-летнему Сане
Великий Саня!
Клёвый ты поэт!
Ты гений среди нас,
поэтов-графоманов
и графо-Манек — поэтесс!
Ты не двухсотый —
шестисотый «Мерседес»!
Позволь мне, скромному,
побыть катком…
Заасфальтировать тропинку в дом,
Да поспешить в дуэль — наперерез.
Великий Саня!
Не увернулся бы Дантес…
***
Я пошел тропинкой инженера…
Повстречал хромого там Пегаса.
Починил…
На нём теперь летаю…
Тратит на сто миль
пол-литра кваса!
***
Насчёт таланта моего
Вы сами знаете ответ:
Всегда приятней медлить с «ДА»,
Чем торопиться с «НЕТ»…
***
200-летию А.С.Пушкина
Поэтом быть немыслимый восторг!
Мне Бог вручил
ключи
от моего острога!
Я чувствую планеты…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.