Бесплатный фрагмент - Страницы истории Невеля

Крестьянское восстание в Невельском уезде

Из бюллетеня ВЧК:

Отчет чрезвычайных комиссий Западной коммуны о своей деятельности за май — октябрь 1918 г. (Не ранее 19 октября 1918 г.)

Невель (Витебская губ.) …Невельская чрезвычайная комиссия все время существовала в исключительных условиях благодаря приближению фронта. Буржуазия города, кулачество деревни обнаглели — они не стеснялись открыто выступать против Советской власти, даже была масса случаев разгона волостных Советов и даже покушений на Невельский исполнительный комитет, но беспощадные и решительные меры положили всему конец. Невельская чрезвычайная комиссия совершила массу расстрелов, она изъяла самых главарей-зачинщиков, и об этом своевременно было сообщено в иногородний отдел центра, произвела массу арестов, которые в настоящее время находятся при арестном доме Невельской чрезвычайной комиссии — заложников городской буржуазии и деревенских кулаков. Невельской чрезвычайной комиссии пришлось подавлять массу восстаний в городе, а в особенности в деревне. Даже приходилось ехать в Городок 2 раза, когда было выступление контрреволюционеров, и второе восстание железнодорожной охраны. Также чрезвычайная комиссия наложила массу штрафов на спекулянтов и на кулаков, не подчиняющихся постановлению Совета. Невельская чрезвычайная комиссия организовала ячейки чрезвычайной комиссии во всех волостях уезда, также и комитеты деревенской бедноты, и редко в какой волости нет чрезвычайной комиссии и комитета бедноты, которые существуют во всех волостях, где проводят в жизнь учет хлеба и все декреты Советской власти. Чрезвычайная комиссия вела и ведет беспощадную борьбу с винокурением, застигнутые на месте преступления расстреливаются. 16 октября расстреляны четыре самогонщика…

ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп.2. Д.14. Л. 3—З об., 5 об — 6 об., 9 об, 10, 12— 13.

Кулачье засело

(Информация из Невеля Витебской губ.)

6 октября 1918 г. Невельская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, прочитав постановление Зябкинского волостного Совета от 25 августа с.г. об оставлении всех помещиков в означенной волости, не считаясь с приказами губернского земельного отдела и приказом №2 Невельской чрезвычайной комиссии, что все помещики от 18 лет и старше мужского пола должны быть выселены на 150 верст от границы в трехдневный срок со дня опубликования приказа №2. Чрезвычайная комиссия пришла к такому заключению: Зябкинский волостной Совет не стоит за защиту беднейшего населения, а защищает господ и владычество помещиков. Невельская чрезвычайная комиссия предлагает Зябкинскому волостному Совету немедленно прислать список лиц помещиков означенной волости. Также председателю земельного отдела Зябкинской вол. немедленно явиться в Невельскую чрезвычайную комиссию для объяснения протокола и постановления Совета.

Председатель А. Бейлин

Еженедельник чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией. 1918. №3. 6 окт. С. 26.

К осени 1918 года в Невельском уезде сложилась довольно непростая обстановка. Витавшее в умах масс воодушевление, от сбросившей иго монархии Октябрьской революции, с каждым днём куда-то улетучивалось. Голословные обещания новой власти никак не приближали население к светлой и справедливой жизни. Землю крестьянам не дали, производственный процесс фабрик и заводов впал в искусно созданную владельцами кому. Процветал дефицит товаров ежедневного спроса. Налогообложению подлежала любая деятельность, а излишки продовольствия и мануфактуры выкупались властью по минимальной цене (твёрдо установленной таксе Совдепа). Хотя, на самом деле, они попросту изымались (отбирались, реквизировались), так как никто из владельцев не желал отдавать задаром плоды своего труда. В обществе считалось за счастье найти хоть какую-нибудь работу. В денежном эквиваленте поощрялось доносительство (в прямом смысле этого слова). Клеймо «враг советской власти» становилось обычным явлением и ставилось даже за появление на улице в пьяном виде или за игру в карты…

Штраф, как способ воздействия на исправление правонарушителей показал всю свою несостоятельность основного вида наказания. Поэтому вскорости в городе произошли единичные случаи расстрелов, намекающие обывателю о скором перерастании этой меры в повсеместность, а в уездной газете всё чаще стали мелькать лозунги: «Да здравствует красный террор!», «Нет суда врагам, а уничтожение!», «Да здравствует массовое истребление врагов революции!»

Здесь надо отметить, что это было время, когда уже произошло покушение на Ульянова-Ленина, уже был убит Моисей Володарский и, буквально за пару месяцев до описываемых мной событий, был застрелен Моисей Соломонович Урицкий.

Это было то время, когда Псков и Полоцк ещё находились под пятой Германской армии, когда помещиков принудительно выселяли за 150 вёрст от демаркационной линии, которая проходила в нескольких десятках километрах от Невеля, чуть дальше города Россоны.

Наряду со всем вышеперечисленным активизировалась деятельность выездных агитбригад коммунистов, которые силой власти насаждали по деревням комитеты бедноты, низвергая от руководства неудобных Совдепам крестьян-хозяйственников.
Именно в это время, в Зябкинской, Вознесенской и Алексеевской волостях Невельского уезда (ныне территория Великолукского и Невельского районов) случились крестьянские волнения, позже прозванные Советской властью позорным белокулацким восстанием.

Сейчас трудно установить, что явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения крестьян и побудило их взяться за оружие. У автора этой статьи, конечно, имеется своё видение причинно-следственной связи происходившего, но я не буду его навязывать читателю дабы избежать обвинений в использовании сослагательного наклонения. Предпочитаю исключительно факты, описанные очевидцами тех лет и ставшие известными нам со страниц периодики вековой давности.

Нельзя сказать, что Невельский уезд был усыпан воинскими частями Красной армии, нет, это будет неправильно. Но то, что их было много — факт неоспоримый, например, Витебская дивизия дислоцировалась на отрезке Дубинино — Дретунь. Почти в каждом номере газеты публиковались длинные списки дезертиров, оставивших расположение своих частей или не вернувшихся из увольнения. И, если ранее в армии старались избавиться, а попросту, гнали взашей профессиональные кадры царских военных, то теперь наоборот, настоятельно зазывали на службу унтер-офицерский и офицерский состав. Повсеместно происходила мобилизация. Здесь надо обязательно подчеркнуть, что повсеместно — это значит везде, повсюду, то есть, где стояли белогвардейские части — белая мобилизация, где красные — красная. В каждой волости имелся свой военкомат. Крестьяне, уставшие от войны и лихолетья, старались избежать призыва и даже прятались в лесах. Поэтому, здесь нет ничего удивительного в том, что они объединялись в незаконные вооруженные формирования.

Восстание началось 10 ноября 1918 года, буквально за считанные дни до начала освободительного похода Красной армии на Псков, Полоцк, Прибалтику. Главные удары восставших были направлены на волостные военные комиссариаты. Первой жертвой стал товарищ Гусев — военрук Зябкинской волости. При защите Вознесенского военного комиссариата погиб сотрудник Невельской УЧК З. Б. Леппо. К рядам мятежников примкнули некоторые мобилизованные.

В сложившейся обстановке большевиками был собран отряд для подавления бунта под руководством чекистов Бейлина и Скуеника. Не имея сведений о количестве укрывшихся в лесу бунтарей красные командиры поначалу проявили нерешительность, от надуманного преувеличения сил противника. Избегая жертв со своей стороны они решили применить артиллерию. По местам скопления мятежников были выпущены десятки снарядов, которые рассеяли восставших и заставили их обратиться в бегство. После чего красноармейцы прочесали лесной массив и прилегающую местность.

В результате зачистки мятежных волостей были задержаны 11 человек, к которым, по приговору Невельской УЧК была применена высшая мера наказания — расстрел. Приговор был приведён в исполнение 2-го декабря 1918 года.

Вот имена расстрелянных:

1. Пётр Васильевич Рабуянов;

2. Иван Стефанович Смуругов;

3. Стефан Артемьевич Смуругов;

4. Никита Филиппович Бердашев;

Все четверо уроженцы Зябкинской волости, виновные в убийстве военрука Гусева.

5. Сидор Григорьевич Шаруев, белогвардеец, уроженец Алексеевской волости. Стрелял в красноармейцев во время восстания;

6. Александр Демьянович Иванов, уроженец Вознесенской волости, белогвардеец, задержан с винтовкой в лесу;

7. Ицка Абрамович Зенгерович, уроженец Невеля, задержан с двумя бочонками самогона во время восстания;

8. Гирша Нахимович Абольский, уроженец Невеля, задержан с бочкой самогона в Вознесенской волости во время восстания;

9. Тарас Петрович Жернасонков, уроженец Трехалёвской волости, белогвардеец, захвачен в засаде;

10. Григорий Прохорович Дулик, уроженец Дубокрайской волости, Городокского уезда, задержан в Вознесенской волости с двумя бочонками самогона во время восстания;

11. Ф….. (имя плохо читается) Дмитриевич Жигач, уроженец Чернецовской волости, белогвардеец, задержан с оружием и бомбами во время восстания.
Помимо расстрелянных граждан, постановлением волостного ЧК Урицкой (Алексеевской) волости были объявлены вне закона, следующие лица:

1. Артемий Лещенко, уроженец деревни Боровко, 37 лет, среднего роста, сухой со светлыми глазами;

2. Федосей Мельников, уроженец д. Урицкое (Космачево или Серуто), 32 года, среднего роста, полный, с рыжими усами без бороды;

3. Егор Самуйлович Казенцов, уроженец деревни Нюсо, 42 года, ниже среднего роста, цвет волос тёмно-русый;

4. Николай Ворожейкин, уроженец деревни Боровко, 32 года, рост выше среднего.

В завершение статьи хочется отметить, что история восстания впоследствии имела свои отголоски. После его подавления на бунтовавших кулаков была возложена контрибуция, Алексеевская волость была переименована в Урицкую, а Вознесенскую переименовали в Лепповскую. Деревня Космачево и село Серуто переименованы в Урицкое. В партийных ячейках уезда прошли общие собрания коммунистов громко осуждавших и клеймивших позором кулацкий бунт. Именем Леппо был назван один из сельских клубов Сокольникской волости.

Несмотря на заявление властей о том, что на местах был установлен полный революционно-социалистический порядок, в уезде продолжались мелкие стычки, хищения и злоупотребления должностными полномочиями.

P.S. Спустя несколько дней после похорон З. Б. Леппо, у надгробия чекиста стоял неизвестный мужчина, который сыпал проклятия в адрес покойного и обещал, по возвращению белогвардейцев, вырыть тело из могилы и бросить его в канаву. Эти слова услышал маленький мальчик и побежал рассказать об этом старшим. Прибывший на место наряд милиции не смог задержать неизвестного, к этому моменту он уже скрылся.

По материалам газеты «Молот» Невельского Совета рабочих, крестьян и красноармейцев за 1918 год.

Из сводки» №21 за 15 ноября 1918 г. Секретно

Витебск. 13 ноября. По губернии восстание кулаков и белогвардейцев. Части батальонов разосланы по губернии для подавления. Больше сведений не поступало.

Из сводки оперативного отдела штаба корпуса войск ВЧК об участии частей корпуса в подавлении контрреволюционных восстаний за период с 1 октября по 25 ноября 1918 г. Не ранее 25 ноября 1918 г. ВА. Ф.6. Оп.10. Д.9. Л.12—12об.; Ф. 16011. Оп. 2. Д. 1. Л. 24об.

Витебский батальон. …С 13 ноября. Части батальона участвовали на подавлении белогвардейских и кулацких мятежей и восстаний по губернии. Больше сведений не поступало.

РГВА. Ф.6. Оп. Ю. Д.9. Л.28. Подлинник. Ф. 16011. Оп.1. Д.2. Л.29—32. Подлинник.

Приказ №94 Президиума ВЧК губернским чрезвычайным комиссиям об улучшении разъяснительной работы среди деревенской бедноты и усилений борьбы с контрреволюцией 4 декабря 1918 г. В связи с военным налогом, мобилизацией лошадей и людей в деревнях, в глухих ее углах, кулаки и разбежавшиеся от преследования чрезвычайных комиссий белогвардейцы организуют вооруженные выступления и восстанавливают темную массу крестьянства против Советской власти. Предлагаем немедленно установить негласный надзор за всеми крупными селами и волостями, агитирующих арестовывать, выяснять личности и препровождать в уездные и губернские чрезвычайные комиссии. При этом Президиум ВЧК обращает внимание губернских и уездных ЧК, чтобы при этом не страдала и не озлоблялась деревенская беднота, которую арестовывать не надо, а необходимо разъяснить, что эти махинации кулаков и пришедших белогвардейцев направлены к тому, чтобы свалить власть рабочих и крестьян и восстановить власть помещиков и капиталистов. Предписывается связаться со всеми партийными ячейками коммунистов, комитетами деревенской бедноты. Этот циркуляр отдать по уездным чрезвычайным комиссиям. О результатах наблюдений доносить по инстанции.

Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии. 1917— 1921 гг. Сборник документов. М., 1958. С. 233—234.

За власть Советов

По воспоминаниям персонального пенсионера Бобкова Макара Алексеевича

На имя военного комиссара Невельского уезда была получена телеграмма из Петрограда. В ней говорилось приблизительно следующее:

«Над колыбелью революции нависла смертельная опасность. Белые бандиты окружают город, рвутся к нему, чтобы утопить в крови тех, кто свергал царя и капиталистов. Мобилизуйте все силы, какие только можно, организуйте отряды коммунистов, направляйте их на защиту Петрограда. Каждый коммунист должен быть защитником сердца революционной России».

С этой телеграммой я прибыл в уездный комитет ВКП (б), где являлся тогда председателем, а секретарём был — Селезнёв Степан Иванович. На бюро решили организовать и направить всю парторганизацию города и волостей. В этот же день вечером состоялось общее собрание коммунистов с участием представителей парторганизаций города и ближайших волостей. Собрание решило отправить на защиту Петрограда всех коммунистов уезда, оставив только тройку, во главе с Бобковым. Товарищи доказывали, что только Бобков сможет справиться с делами уезда и города, как знающий партийную, военную и советскую работу.

Я доказывал, что на фронте буду более полезным, как знающий специалист военного дела, что именно я должен первым пойти на защиту Петрограда. В итоге, было принято решение — оставить в Невеле тройку во главе с Бобковым, а всех остальных вооружить и отправить на фронт.

Это решение я передал председателю Губкома партии и Губвоенкому. Губком одобрил нашу инициативу, похвалил за добрые желания, но решение собрания отменил. Нам было разъяснено, что помогать Петрограду надо, но ликвидировать парторганизации и заменить их тройкой нельзя.

Мы подчинились. На фронт было направлено около 500 человек, из них около 40% коммунистов, много комсомольцев и беспартийных добровольцев.

Ушёл на фронт и секретарь УКОМа — Селезнёв С. И. (бывший прапорщик), Косенков — заведующий отделом сельского хозяйства, мой помощник по военкомату Меламед (на фронте он стал известным поэтом-песенником), Чертков — работал в отделе сельского хозяйства, Альфред Скуеник — зам. начальника УЧК, Маневич — специалист отдела труда и многие другие.

Помню в день отправки обратился ко мне паренёк с просьбой отправить его на фронт защищать Петроград вместе с другими. Он был сыном бедного крестьянина из Урицкой волости (порядка 70 км. от города) — Проничев была его фамилия. Одет был плохо, на вид лет 17 от роду. Когда я стал его отговаривать, у парнишки на глазах выступили слёзы. Посоветовались с товарищами и решили удовлетворить просьбу. Когда мы его одели в шинель, военные сапоги, фуражку, ремень — парень сразу преобразился.

Три дня подряд я давал телеграммы в Смольный: отправляем 200 человек, отправляем 150 человек и т. д. Всегда в ответ на нашу телеграмму приходило: «Спасибо, встречаем защитников Петрограда».

Мы держали тесную связь с нашими фронтовиками, Селезнёв вскрыл измену в штабе бригады и был назначен начальником её штаба. Бывший урицкий паренёк — Проничев, в очень трудную и опасную минуту бросился на врага и увлёк за собой роту, а за ней полк — исход боя был решён в нашу пользу, враг был разбит. После чего Проничева назначили командиром полка, и командовал он им довольно успешно. По окончании гражданской войны его демобилизовали, как не имеющего ни общего образования (учился две зимы), ни военного — не оканчивал никакой военной школы.

Я был ещё в Невеле, когда в уездвоенкомат явился бравый военный, высокий, мужественный, в хорошем обмундировании, и отрапортовал: «Бывший командир полка, а ныне демобилизованный Проничев». Я вспомнил, как он тогда со слезами на глазах просился в отряд, на защиту Петрограда, и крепко пожал ему руку.

15 февраля 1978 года М. А. Бобков, г. Пермь

ГАПО. Ф.П-9952 Оп.2 Д.76. Л.1—3

Первые СМИ г. Невеля

В июне 2018 года в г. Невеле прошли торжественные мероприятия, посвящённые вековому юбилею районной газеты «Невельский вестник». Отмечалось, что первая газета «МОЛОТ» Невельского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов вышла в мае 1918 г. Она издавалась два раза в неделю, по вторникам и пятницам. Первый, сохранившийся номер газеты датируется 26 июня 1918 г. и значится под №10 (Псковская электронная библиотека «Псковиана»). Затем, с 5 апреля 1931 г. её сменила трёхдневная газета «СТРОЙКА» Невельского райкома ВКП (б), годы издания которой примечательны тем, что она печаталась на двух языках (!), вернее к самой газете, в определённые даты, прилагался информационный вкладыш на идише. Ведь, не смотря на то, что в годы советского правления черты оседлости, как таковой, уже не существовало, еврейское население Невеля никуда не спешило переселяться и составляло 62% от общего числа горожан (1931г.). С 1 мая 1952 года газета стала выходить под названием «КРАСНОЕ ЗНАМЯ», которое издавалось вплоть до осени 1991 г. И, наконец, 26 сентября 1991 года вышел первый номер газеты «НЕВЕЛЬСКИЙ ВЕСТНИК», который до сих пор является главным и единственным печатным рупором Невельского района.

Вопреки сложившемуся стереотипу невельчан, что первые СМИ появились в г. Невеле благодаря Октябрьской революции 1917 года, хочется обозначить тот факт, что ещё 14 августа 1914 года в Главное Управление по делам печати Российской Империи было направлено уведомление Витебского Губернатора Михаила Викторовича Арцимовича о том, что им, вследствие циркулярного отношения №14508 от 9 декабря 1905 г., было выдано свидетельство на право издания в г. Невеле телеграмм Санкт-Петербургского телеграфного Агентства под названием «Невельские известия». Ответственным за печать и редакторство был назначен инициатор предложения Шлиом-Лейбе Мовша-Беров Неймарк. После чего, ежедневные новости печатались в типографии Сундакова и продавались в розницу по 3 копейки за экземпляр. «Однако», скажете Вы, какое же это местное СМИ, если в действительности печатались новости СПб и прочих информационных лент? Где про Невель и т.д.? И будете правы на все 100%. Но, спешу успокоить вас. Не далее как 12 сентября 1914 года из канцелярии Витебского Губернатора, в адрес того же Главного Управления по делам печати Российской Империи, выходит отношение за №22841, которое уведомило орган власти, что помощнику присяжного поверенного Евгению Петровичу Сеньковскому выдано свидетельство о праве издания им в г. Невеле еженедельной газеты «Невельский листок». Содержание последней должно было носить следующий характер:

1. Война. Военные действия и отражение военных событий в жизни России;

2. Действия и распоряжения Правительства;

3. Хроника местной жизни;

4. Статьи и заметки разного содержания.

В декабре 1914 года в этом списке появился пятый пункт — Объявления. Вдобавок, давайте не забывать, что в это время шла первая мировая война, в которой Российская Империя играла главенствующую роль и поэтому, наблюдение за выпуском в свет газеты осуществлял Невельский уездный исправник, а также, в обязательном порядке, осуществлялась цензура материалов со стороны военного ведомства.

Изначально газета печаталась в типографии Моисея Рабиновича, но, спустя два года печатью начала заниматься типография Рахиль Рябчик. Согласно «уставных документов» газета, с первых дней издания, предназначалась для бесплатной рассылки по волостным правлениям Невельского уезда и раздачи в г. Невеле. Спустя два с небольшим года, согласно Свидетельства №4439 от 31 января 1917 года, подписанного Вице — Губернатором Витебской губернии, камер — юнкером Высочайшего Двора князем Шервашидзе, подписная цена издания для частных лиц и учреждений составила 3 руб/год; на полгода 1р.50коп.; на один месяц 30 коп. (в оригинале присутствует помарка =30 или 38 коп); в розницу 8 копеек.

Но и это ещё не всё.

После свержения монархии Романовых, по итогам февральской революции 1917 года, в Невеле, как и во многих других городах рухнувшей Российской Империи, образовался, так называемый — переходный период революционной демократии, характерный наличием многочисленных партий, союзов и средств массовой информации. В эти месяцы в нашем городе издавались, как минимум, две газеты: «Известия Невельского Совета солдатских депутатов» (1917) и «Невельская РечЪ» (1917).

Если насчёт первого издания нам всё более-менее понятно, так как в открытом доступе Российской Государственной Библиотеки (РГБ) можно ознакомиться с несколькими номерами «Известий», то о существовании второй — «Невельская РечЪ», мы узнаём по критическим статьям представителей Р. С. Д.П.Р. (Российская социал-демократическая партия рабочих, позже к этой аббревиатуре присоединилась маленькая (б) — большевиков).

Оказывается, в 1917 году в Невеле существовал «Союз земельных собственников» (который выпускал газету «РечЪ»), т.е. по сути — это был союз помещиков, владельцев земли. Действовало данное объединение от партии Народной Свободы.

Ну, так вот, если быть предельно кратким — одни хотели сохранить у себя землю, а в случае чего продать по очень выгодной цене, а другие, хотели эту землю попросту отобрать, конфисковать. Ведь никому и в голову не приходила мысль, что большинство помещичьих наделов уже давно были выкуплены крестьянами. Нет, надо было сделать новый передел. Отсюда и все «прелести» революционной эпохи — помещики, кулаки, контрреволюция, ну и т. д. вплоть до врагов народа.

В «Известиях» можно найти имена первых членов Невельского Исполкома, воззвания тех лет, объявления, ознакомиться с насущными проблемами местной и всероссийской жизни, узнать как представлялась политическая обстановка на внешнем и внутренних фронтах и многое другое.

В «Невельской Речи» писали, что все беды нашего народа происходят от Советов. Чем это всё обернулось, мы уже знаем наперёд.

По материалам РГИА Ф.776 Оп. 10 Д.1689 Д. 1606 и газеты "Известия Невельского совета солдатских депутатов", 1917, №№16, 19

Дело о предосудительном поведении учительницы Пелагеи Зборомирской

14 июля 1864 года в Российской Империи было принято «Положение о начальных народных училищах». Это был второй шаг в реформе образования предпринятый Его Императорским Величеством Александром II. Согласно указанного выше Положения в России допускались к открытию следующие виды школ: государственные, церковноприходские, земские, частные и воскресные. Что, в свою очередь, повлекло за собой прекращение гегемонии церкви в сфере начального образования, вследствие чего, на местах, зачастую возникали конфликты между лицами духовного сословия и педагогическими работниками Министерства Народного Просвещения (М.Н.П.).

В церковной прессе тех лет встречаются заметки сельских клириков, которые без прикрытого лукавства писали о том, что крестьяне хотят иметь только церковноприходские школы, а никак не народные. Хотя, тут же признавался тот факт, что здания училищ М. Н. П. новые, добротные, просторнее и светлее, чем приходские, а материальная поддержка и внимание со стороны государства многим выше епархиальной.

На первых порах, текучка кадров сельских учителей сдерживалась вынужденной ротацией педагогов, после выплаты скромного ежегодного жалования, в размере 150 рублей. Вот и мыкались с места на место, пока не находили то, где приходились, как говорится, «ко двору».
Эта тема не предавалась широкой огласки и, как правило, носила сугубо конфиденциальный характер соперничества, а иногда даже противостояния между конкурентами, за право влияния на умы подрастающего поколения. Случавшиеся на этой почве конфликты рассматривались на самом высоком уровне, а материалы по этим делам, в обязательном порядке, носили гриф «Секретно». Иногда подобное доходило до крайности, например дело «О предосудительном поведении учительницы Трехалёвского начального народного училища Пелагеи Зборомирской», которое хранится в Российском Государственном Историческом Архиве, Ф.733 Оп. 171 Д.1302. 20 августа 1885 г.

Из канцелярии V стола III отделения Обер — Прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, в адрес Министра Народного Просвещения И. Д. Делянова было отправлено секретное отношение за №85, следующего содержания (в оригинале текст рукописный и, на первый взгляд, сложен к пониманию, поэтому привожу его в своём редакторском изложении и стилистической обработке:

«Помощник министра внутренних дел, заведующий полицией, в апреле минувшего года, сообщил господину Обер — Прокурору Святейшего Синода, что, по полученным МВД сведениям 12 марта 1884 года учительница Трехалёвского сельского училища Невельского уезда Пелагея Зборомирская прибежала в квартиру унтер-офицера местного жандармского управления Исакова, прося защиты от напавших на её квартиру людей, которые в настоящее время бьют стёкла в училище. Тотчас выбежавший на улицу Исаков заметил бегущего к корчме человека, которым после задержания оказался мещанин Карнеев. Хулиган тут же сознался в содеянном и пояснил, что бил окна по просьбе священника Трехалёвской церкви Иллариона Никоновича и псаломщика Славина. По доставлении Карнеева в участок, он подтвердил свои показания и добавил, что Никонович учил говорить, мол, давно влюблён в Зборомирскую и нахожусь с ней в интимных отношениях. Узнав о задержании Карнеева и его показаниях, Трехалёвский пастырь призвал к себе сельского старосту Никиту Желнерова и просил научить Карнеева говорить следователю, что разбил стёкла, потому что осерчал, когда Пелагея не пришла на свидание. По данным МВД священник Никонович с первых дней назначения Зборомирской в Трехалёвское училище был недоволен учительницей и подговорил родителей учащихся не пускать детей на её занятия, потому что она не умеет учить. Вследствие чего, занятия прекратились. И только после увещаний волостного старшины, дети начали опять ходить в школу. Сам же священник не любим прихожанами, за свой беспокойный характер и вымогательства.

Получив подобные сведения от полиции Обер — Прокурор Святейшего Синода передал их Преосвященному Полоцкой Епархии Маркелу (Попелю), который, в свою очередь, распорядился провести своё внутреннее расследование по вышеназванным фактам. Проверка духовного ведомства показала, что псаломщик Славин спал в своей квартире, в то время, когда Карнеев бил стёкла и не мог быть с ним по этой причине.

Илларион Никонович любим прихожанами Трехалёвской церкви, что подтверждается показаниями 35-и крестьян. Он никогда не испытывал недовольства относительно Пелагеи Зборомирской и не предпринимал попыток расстроить учебный процесс в народном училище. Дети, разбрелись по домам сами по себе, из-за нерадивого и неумелого преподавания учительницы. Наоборот, именно стараниями и уговорами Никоновича отпрыски крестьян продолжили ходить в школу. Священник не призывал к себе сельского старосту Н. Желнерова, чтобы тот научил преступника оправдываться, он сам зашёл к пастырю, двигаясь по пути по своим делам, и слышал, как Никонович очень сожалел и сочувствовал Пелагее, что она выбрала себе такого не сдержанного мужчину как Карнеев. В то же время, четверо свидетелей показали, что ночью 25 сентября 1884 года видели в училищной квартире Зборомирской мужчину в нижнем белье, которому она, будучи то же в нижнем белье снимала сапоги. После чего они имели между собой совокупление. По выходе из квартиры Пелагеи, мужчина оказался становым приставом Гусаковским. В силу таких обстоятельств Епархиальное Начальство находит священника Иллариона Никоновича невиновным в приписанных ему проступках и оставляет по ним дело без последствий».

Подпись: Товарищ Обер — Прокурора Святейшего Синода Карл Владимирович Саблер.

Министр Народного Просвещения Иван Давыдович Делянов препроводил все эти документы на усмотрение Управляющего Виленским учебным округом, который принял одно, единственно правильное решение — перевести Пелагею Павловну Зборомирскую, воспитанницу Полоцкого училища для девиц духовного звания, в соседний Городокский уезд Витебской губернии на высвободившуюся вакансию учительницы Вышедского начального народного училища. Далее её жизненный путь не прослеживается.

Что касается священника Трехалёвской церкви Иллариона Никоновича, которому в 1884 году было чуть более 20 лет, то он дослужился до звания благочинного 2-го Невельского церковного округа, а в 1889 г. был награждён набедренником. Спустя годы его дети стали учителями сельских начальных школ. Весной 1900 года он был уволен от всех должностей (по болезни), но остался служить настоятелем в Трехалёвском храме Михаила Архангела, который 26 февраля 1908 года сгорел дотла. Порицаемый прихожанами за случившееся Илларион перенёс все свалившиеся на его голову унижения, душевные и материальные тяготы и положил своё накопленное состояние на постройку новой церкви. 10 января 1911 года за примерное служение церковно-школьному делу священник Никонович был удостоен Архипастырского благословения.

Новохованский пономарь

Весной 1847 года на восточной окраине Витебской губернии, а именно, в Невельском и Себежском уездах началось бегство крестьян из имений Ромодановского, Назимова, Зверева, Жуковского, Радзевича и других помещиков. Причиной такого поведения стали нелепые слухи о даровании вольности от крепостной зависимости тем крестьянам, кто отработает на строительстве Николаевской железной дороги три года. Люди покидали свои дома семьями, порою прихватив строительный инвентарь у помещиков. Сбивались в тысячные колонны и двигались на Санкт-Петербург. Власти и духовенство пытались их образумить и вернуть в свои жилища. Но тщетно. Крестьян удалось усмирить только силой оружия. Более шести тысяч крепостных были возвращены хозяевам. По завершению волнений 95 зачинщиков отдали под суд, учреждённый по этому делу в Себеже. По официальной версии первоисточник смуты не известен. И на этой почве бытуют разные мнения исследователей, в своём большинстве склоняющихся в сторону Себежской округи. Однако и Невельская сторона может выдвинуть кое-какие материалы по этому делу.

Публикуется в современной орфографии,

по материалам РГИА Ф.796 Оп.128 Д.907

Экспедиция судного отделения по Полоцкой Епархии

Опись №4
Стол №2 Архивная опись №1185

ДЕЛО
О внушении дьячком Невельского уезда Константином Белинским крестьянам вольности

Начато: 30 мая 1847 года

Кончено: 22 генваря 1852 года

На четырех листах:

1. Рапорт Преосвященного Полоцкого, от 23 мая 1847 года за №3760, на 2-х листах;

2. Копия с журнала Св. Синода от 30 мая 1847 года под №46, на 1 листе;

3. Отношение Полоцкой Консистории к Экзекуторским делам от 15 генваря №98, на 1 листе.
№4985/142

30 мая 1847 года

Святейшему Правительствующему Синоду
Василия, Архиепископа Полоцкого и Витебского

РАПОРТ

Невельский Благочинный Протоиерей Зуев рапортом, от 18 сего мая, полученным мною 20 числа доносит мне, что дьячек Невельского уезда, села Новохованска, Знаменской церкви, Константин Белинский, с давнего времени сильно пристрастен к пьянству. (Неразборчиво) …Благочинного за прошедшую генварскую треть (неразб), да так распился, что в той церкви, за нетрезвостью его, не было Божественной Литургии в день Пятидесятницы, и что (неразб) он внушал в этом месяце прихожанам своим крестьянам (неразб) о какой-то вольнице, (неразб) за что он Белинский взят Земской полицией 17 числа сего месяца под стражу, содержится в Невельском тюремном замке и предан суду, но к (неразборчиво) не приступлено. Причём Благочинный Зуев присовокупляет, что упомянутый дьячек решился на это дело после того, как им Благочинным, во исполнение Указа Полоцкой Духовной Консистории учинено распоряжение, дабы Духовенство внушило крестьянам повиновение властям. Вследствие сего Невельскому Благочинному Протоиерею Зуеву предписано от Полоцкой Духовной Консистории наблюсти от (неразб) за ходом означенного (неразб) поступков причетчика Белинского дела, и о том, что по следствии откроется, настоятельно в своё время донесть. Донося о сём Святейшему Правительствующему Синоду, имею честь присовокупить, что дьячек Константин Белинский (неразб) от роду 39 лет, в сане пономарском, обучался в Себежском приходском училище и из оного исключен, (неразб) в причетческой должности состоит с 1824 года. (неразб) клировым ведомостями отмечен Благочинным за 1843 год — предался пьянству и крайней небрежности (неразборчиво) и хозяйстве; За 1844 год — пристрастен к пьянству и чрез то недомовит; за 1845 год — вовсе пристрастен к пьянству и чрез то недомовит и упустителен по должности. Никакия отчёты по службе не оказывал и награжд (неразб) не был; за грубость, ослушность и неисправность по должности был в (неразб) году в Невельском монастыре (неразб) один месяц в вечерних трудах (неразб) дьячек Белинский по доносам местного благочинного в предосудительных поступках. Определением Полоцкой Духовной Консистории 16-го прошедшего апреля, состоявшимся 7-го сего мая моим утверждением за нетрезвость сопровождавшуюся (неразб) по должности и за дерзость и неуважение к родной своей матери назначен (неразб) к исправлению на 4 месяца в Полоцкий Богоявленский монастырь (неразб) черного труда, а затем должен быть переведен от настоящего места к (неразб) какой-либо церкви в (неразб) коей нет (неразб). По каковому определению для приведение оного в исполнение посланы Указы в Невельское Духовное Правление и Настоятелю Полоцкого Богоявленского монастыря 17 числа текущего мая.

Вашего Святейшества
нижайший послушник Василий Архиепископ Полоцкий и Витебский Подпись

В журнале Святейшего Правительствующего Синода
«30» мая 1847 года под №46 написано:

СЛУШАЛИ:

Рапорт Преосвященного Василия Архиепископа Полоцкого, полученный сего 30 числа коим с рапорта Благочинного Протоиерея Зуева доносит, что дьячек Невельского уезда Новохованска Константин Белинский до того предался нетрезвости, что в день Св. Пятидесятницы, за его нетрезвостью не было Литургии, и что вопреки сделанного Благочинным подтверждения Духовенству относительно внушении крестьянам о повиновении их владельцам, он Белинский распространял тем крестьянам нелепые толки о какой-то вольнице; за что и взят Земской полицию 17 числа мая под стражу в Невельский тюремный замок и предан суду. Полоцкая же Консистория предписала означенному Благочинному наблюсти за ходом сего дела и за тем, что оному откроется донесть Консистории. ПРИКАЗАЛИ: Предписать Преосвященному Полоцкому Указом, чтобы о решении, какое последует по сему делу, донесено было Святейшему Синоду.

Протоколист Подпись

Ведомство православного исповедания
Полоцкая Духовная Консистория Стол 3 Витебск Генваря 15 дня 1852 г. №28

Святейшего Правительствующего Синода к Экзекуторским делам

Вследствие отношения Экзекуторских дел Святейшего Правительствующего Синода от 31 декабря прошедшего 1851 года за №15199 Полоцкая Духовная Консистория имеет честь уведомить, что на указ святейшего Синода от 8 июля 1847 года, касательно доставления сведения о решении, какое последует по делу о нетрезвости Новохованской церкви дьячка Константина Белинского и разглашении им нелепых толков между крестьянами об их вольности, не выслан исполнительный рапорт по той причине, что дело это прекращено в производстве за смертию дьячка Белинского постигшею его 17 февраля 1849 года.

Член Консистории Протоиерей Стефан Клодницкий

Первый учитель д. Стайки Невельского уезда или Дело по прошению крестьян Стаецкой волости

Публикуется в современной орфографии. Стилистика и пунктуация сохранена.

Его Высокопревосходительству Господину Министру Народнаго Просвещения

Витебской губернии, Невельскаго уезда, Стаецкой волости, крестьян домохозяев

ПРОШЕНИЕ

В 1852 году волостной наш писарь Степан Стацевич, из крестьян нашей же волости из любви к просвещению занялся безвозмездно обучать грамоте крестьянских детей, а в 1862 году по ходатайству нашему открыто в нашей волости Стаецкое народное училище и Стацевич утвержден был в 1865 году народным учителем.

Занимаясь разумно обучением детей наших в продолжение двадцати слишком лет Стацевич заслужил ни от нас одних крестьян а и от соседей разночинцев сердечное спасибо: многие мальчики им подготовленные поступали в уездное училище, Гимназию и в Учительскую семинарию. Со времени введения закона 1874 года о всеобщей воинской повинности из нашего училища ежегодно оканчивало курс на льготу по четвертому разряду от 5-ти до 12-ти мальчиков и те из них которые поступили на службу, зачислены в военные писаря имеют нам благодарность за подготовку их в Народной школе.

При таком ведении училищнаго дела ни кто из нас немог и предполагать чтобы Стацевич удален был от должности помимо его желания; а между тем в Августе месяце прошлаго 1880 года Стацевич получил от Дирекции Народных училищ витебской губернии официальное уведомление что он увольняется от должности собственно потому, что состоит на службе Волостного Писаря и занимать двух должностей права не имеет и на место его назначена учительница.

Несколько раз собирались мы на сход писать об этом прошения начальству, но Стацевич просил нас выждать время покамест не узнает подробно в Дирекции на основании какого закона он уволен и если основания ходатайствовать нам о назначении его вновь учителем в наше Народное училище.

В минувшем Апреле месяце Стацевич заявил нам, что он являлся к господину Директору Народных училищ Витебской губернии который и объяснил ему что увольнение его Стацевича последовало на основании Циркуляра господина Попечителя Виленскаго Учебнаго Округа которым воспрещено совмещать две должности в одном лице и что для замещения молодых учителей ежегодно выпускаемых из Учительской Семинарии Дирекция вынуждена увольнять лиц занимаемых две должности.

Выслушавили настоящеее разъяснение училищного начальства мы покорились-были распоряжениям учебнаго ведомства; между тем последний Циркуляр ВАШЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА опубликованный в настоящем мае коим предоставляется право обществу излагать свои желания и просьбы при участии его в народном образовании дает нам смелость обратиться к ВАШЕМУ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ с покорнейшею просьбою: не признаете-ли ВАШЕ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО возможным в наших интересах сделать отступление от прежняго Циркуляра Попечителя Виленскаго Учебнаго Округа бывшаго нашего учителя Стацевича допустить вновь к исправлению учительской должности в нашем Стаецком Народном училище, имеющаго право на звание сельскаго учителя.

Чем благоволите ВАШЕ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСВО решить наше ходатайство всепокорнейше просим объявить нам.

Гербовую марку на ответ прилагаем. Невельскаго уезда Стаецкой волости крестьяне домохозяева:

(далее в прошении следуют имена крестьян — прим. автора)

д. Стайки — 5 чел.; д. Голыни — 12 чел.; д. Быково — 14 чел.; д. Остров — 1 чел.; д. Черемуха — 5 чел.; д. Шаршани — 8 чел.; д. Латыши — 11 чел.; д. Заволчиха — 16 чел.; д. Шекино — 14 чел.; д. Пушкарево 1-е — 4 чел.; д. Пушкарево 2-е — 9 чел.; д. Глиновки — 10 чел.; д. Язно — 3 чел.; д. Литвиново — 16 чел.; д. Савино — 18 чел.; д. Загорецкие — 5 чел.; д. Кулиги 1-е — 11 чел.; д. Баутенки — 4 чел.; д. Баек — 4 чел.; д. Бордовка — 2 чел.; д. Замшаны — 5 чел.; д. Черное — 6 чел.; д. Иваново — 3 чел.; д. Кавалиха — 5 чел.; д. Мижуево — 5 чел.; д. Бегуново — 11 чел.; д. Горы — 15 чел.; д. Желудово — 1 чел.; д. Мушино — 8 чел.; д. Колоницы — 8 чел.; д. Харинец — 3 чел.; д. Головенец — 6 чел.; д. Бычонки — 6 чел.; д. Гульки — 9 чел.; д. Равнущина — 7 чел.; д. Крюкова — 3 чел.; д. Царево — 13 чел.; д. Лужок — 8 чел.; д. Ермошино — 12 чел.; д. Бостякино — 2 чел.; д. Брудово — 7 чел.; д. Молокоедово — 6 чел.; д. Дудки — 9 чел.; д. Скроблино — 7 чел.; д. Бордино — 17 чел.; д. Завзноры — 5 чел.; д. Загрядно — 4 чел.; д. Титеркино — 6 чел.; д. Рожново — 12 чел.; д. Мухино — 9 чел.; д. Каменистица — 6 чел.; д. Марьин Остров — 5 чел.; д. Ботяново — 5 чел.; д. Кресты — 7 чел.; д. Шкелево — 12 чел.; д. Жулево — 10 чел.; д. Залужье — 7 чел.;

ВСЕГО — 442 имени (прим. автора)

а по неграмотству их по просьбе расписался однообщественный крестьянин Семен Карпов;

д. Стайки: Захар Станиславович Василевский, Роман Степанович Позняков, Дементий Терентьевич Синицкий;

Должностные лица Стаецкой волости: волостной старшина — Тимофей Станиславович Василевский; Стаецкий сельский староста — Евсей петрович Гребнев; Туричинский сельский староста — Павел Зуев,

а по неграмотству приложили печати (три печати с именами, неразб. — прим. автора).

3 ноября 1881 года в Департамент Народного Просвещения поступило отношение Министерства Народного Просвещения, Попечителя Виленского учебного округа следующего содержания:

КАНЦЕЛЯРИЯ

Стол 3

Октября 25 дня 1881 года

№6489

г. Вильно

Полученное при отношении Департамента Народного Просвещения от 11 июня сего года, за №7354, прошение крестьян Стаецкой волости Витебской губернии, о допущении вновь к должности учителя тамошнего народнаго училища, волостнаго писаря Степана Стацевича, было передано Управлением Округа в Витебскую дирекцию народных училищ для доставления ближайших сведений по содержанию прошения. В настоящее время от названной дирекции получены по сему предмету следующие сведения:

Стацевич человек уже немолодой /52 лет от роду/; окончил курс в уездном училище и имеет звание сельскаго учителя; благодаря продолжительной педагогической практике приобрел достаточныя навыки в деле начальнаго обучения и самое обучение вел с удовлетворительным успехом. Увольнение Стацевича от учительской должности вызвано тем обстоятельством, что, состоя волостным писарем и отлучаясь, по делам волости в г. Невель, отстоящий от Стаецкаго училища в 35 верстах, он оставлял училище и живущих в нем учеников без надлежащаго надзора, так как местный законоучитель, на коего возлагался этот надзор во время отлучек учителя, не имел возможности постоянно находится в училище и следить за занятиями детей по причине многочисленных обязанностей по приходу и отдаленности училища от дома священника (более ½ версты).

Вышеизложенныя сведения, с возвращением прошения крестьян Стаецкой волости, имею честь сообщить Департаменту Народного Просвещения и присовокупить, что, соображаясь с этими сведениями и принимая во внимание вообще доказанный на опыте вред для учебнаго дома от совмещения в одном лице обязанностей волостнаго писаря и учителя, Управление округа признает с своей стороны прошение крестьян не заслуживающим удовлетворения, тем более, что Полоцкая учительская Семинария ежегодно выпускает значительное число молодых людей, специально подготовленных к учительской деятельности между прочим именно в Витебской губернии.

Управляющий Округом,

Помощник Попечителя /подпись/

P.S.: Нам всегда хочется верить во что-то лучшее, в понимание чего-то большого и доброго, но так уж повелось, что в устройстве человеческой сущности немаловажную роль играют и пороки, вызванные по разным причинам у той или иной личности… Учительскую должность Стацевича заняла Мария Петровна Кудрявцева — дочь священника Стаецкой церкви, которого на протяжении долгих 18 лет всё устраивало в образовательном процессе сельского училища. И отлучки писаря-учителя по делам волости, и даже половина версты (533 метра) до здания школы от пастырского дома, здесь совершенно не при чём. Более того, формулировка из приведённого выше отношения Виленского учебного округа: о ежегодном выпуске достаточного количества молодых специалистов, в данном случае выглядит неуместно, так как Мария Кудрявцева окончила учебное заведение за семь лет до описываемых событий. Всё в этой истории гораздо проще и понятнее — люди не меняются, меняются только времена и действующие лица.

Историческая справка:

Стаецкое училище Министерства Народного Просвещения

Основано в 1862 г. Помещалось в сельском общественном доме на бесплатной основе. На содержание училища ежегодно отпускалось 181 руб. из налогового сбора с бывших государственных крестьян. В учебный 1877—1878 год здесь обучались 49 мальчиков. Спустя два года обучались 52 мальчика и 1 девочка; в 1897—98 гг. 47 мальчиков и 7 девочек;

ЗАКОНОУЧИТЕЛИ:

— КУДРЯВЦЕВ Пётр Фёдорович, православный священник приходской церкви Покрова Богородицы в селе Стайки, выпускник Полоцкой духовной семинарии. На службе в духовном ведомстве с 6 декабря 1852 г. Преподаватель Закона Божьего с 1 января 1853 г. Жалование 25 руб.;

— КУДРЯВЦЕВ Михаил Петрович, православный священник, выпускник Могилёвской духовной семинарии, на службе духовного ведомства и в должности законоучителя с 21 января 1890 г.;

УЧИТЕЛЯ:

— СТАЦЕВИЧ Степан Григорьевич, крестьянин православного исповедания, наставник училища с 1 января 1865 г. Выпускник Невельского уездного училища. Жалование 150 руб./год и бесплатное жильё;

— КУДРЯВЦЕВА Мария Петровна, дочь православного священника, воспитанница Витебского училища для девиц духовного звания. На ниве просвещения с 1 сентября 1874 г., в должности учительницы с 1 сентября 1880 г. Жалование 150 руб./год и бесплатное жильё;

— ШАКО Андрей Онуфриевич, православного исповедания, выпускник Полоцкой учительской семинарии. На ниве просвещения с 1 августа 1878 г. в учительской должности с 1 сентября 1882 г. Жалование 150 руб./год и бесплатное жильё;

— СТАЦЕВИЧ Евгения Степановна, православного исповедания, выпускница Витебской женской гимназии, жалование 150 руб. в год и бесплатное жильё;

— ЛЕЩЕНКОВ Роман Николаевич, православный, имел звание начального учителя; на ниве просвещения и в должности с 1 сентября 1897 г.

На рубеже XIX — XX столетий в Стайках уже имелось два народных училища: мужское и женское.

В разные годы, как в мужском так и в женском училище, преподавали следующие учителя: Синицкий Николай, Долгополов Александр Леонтьевич, Кудрявцев Владимир Петрович (законоучитель), Слуцкий Евгений Николаевич (законоучитель), Пиотрович Валентина Иосифовна, Зайделов Фёдор Иванович, Аузбикович Мария Ксавельевна, Никонович Ольга Иосифовна.

Школа им. П.А. Столыпина

В 1912 г. решением Второго Уездного Земского Собрания школьная сеть Невельского уезда присоединилась к семилетней программе всеобщего народного обучения (1912—1918) утверждённой Министерством Народного Просвещения (М.Н.П.), хотя по факту первые попытки осуществления обозначенного плана были сделаны ещё годом ранее. В описываемом году планировалось открыть 11 новых школ и расширить две существующие: Ивановскую и Еменецкую. Новым учебным заведениям было решено присвоить имена героев Отечественной войны 1812 г., благо в Империи отмечался вековой юбилей этой баталии. Случалось ли такое ранее? В России — да, а вот в Невеле — не уверен. Хотя некоторые учебные заведения открывались ранее в память о значимых событиях, например: Невельская мужская церковноприходская школа была построена в память Коронации Их Императорских Величеств, а женская — Бракосочетания Императорских Высочеств, и не более того. Однако, самое первое имя, присвоенное учебному заведению было вовсе не военачальника, а светлой памяти Председателя Совета Министров Российской Империи Петра Аркадьевича Столыпина.

Дошедшие до нашего времени документы свидетельствуют, что спустя месяц после трагической смерти Столыпина, а именно на Первом Земском Собрании Невельского уезда (20.10.1911) было принято решение о приобретении земельного участка для постройки земской школы им. П. А. Столыпина в дер. Великое Село Топорской волости. Для этого, помянутое Собрание распорядилось ассигновать 500 рублей. Впоследствии надобность в этом отпала, так как местные крестьяне абсолютно бесплатно предложили на выбор начальству два участка земли. Избранная для этого Комиссия признала оба участка годными для постройки школы и разведения при ней плодового сада, и постановила открыть в данной деревне школу им П. А. Столыпина.

Не дожидаясь постройки добротного здания, школу разместили в наёмном деревянном доме и приступили к занятиям с 01 декабря 1911 г. Изначально планировалось построить одноэтажное каменное здание, стоимость которого, с учётом местных расценок, исчислялась в 4000 рублей. В наличие же имелось 500 рублей, но это обстоятельство не являлось препятствием к намеченной цели, так как на основании Закона «О школьном строительстве» от 22.06.1909 г. имелась возможность возбудить перед М. Н. П. ходатайство о выдаче безвозвратного пособия в размере 1000 рублей и одновременно просить ссуду из школьно-строительного фонда 2000 рублей, с таким расчётом, чтобы пособие и ссуда в общей сложности не превышали 4/5 строительной стоимости здания. В итоге наличные средства были увеличены до 800 рублей путём зачёта 300 рублей из сметы следующего года, составлено ходатайство и испрошена требуемая ссуда сроком на 10 лет.

Однако пока шла бумажная волокита по согласованию с Губернскими и Министерскими чинами, банками и фондами наступил второй год обучения в Столыпинской школе. И на третьем заседании Невельского Уездного Земского Собрания (30.10.1913) уже стоял вопрос о пересмотре строительства здания в сторону увеличения, так как на второй год занятий численность учащихся Столыпинской школы выросла до 63 человек, что превышало норму однокомплектного учебного заведения (1 учитель = не более 50 учеников). Пришлось земским чиновникам начинать движение ходатайств заново, но это решение принималось уже 08.11.1914 г.

Новый проект и смету на постройку двухкомплектной школы выполнил техник губернского земства И. Н. Бенкевич. Предполагалось сложить стены здания из саманного кирпича на каменном фундаменте в целях прочности, теплоты и дешевизны, но, тем не менее, общая сумма возросла до 7138 руб. 18 коп.

В это же время Департамент Народного Просвещения уведомил Невельскую Земскую Управу, что пособие и ссуда по первоначальному ходатайству будут отпущены в ближайшее время, но с условием постройки школы в срок не более 2-х лет. Для проектируемого здания 2-х комплектной школы недоставало 3338 руб. 18 коп. Примечательно заключение Невельской Уездной Управы, озвученное на 4-м Земском Собрании (08.04.1915): «Необходимо в 1915 г. приступить к постройке здания, ввиду того, что в дер. Великое Село помещений сколько-нибудь удовлетворяющих требованиям школьного помещения не имеется. Учебный класс размещается в наёмном доме очень холодном и неудобном, квартира обучающего в отдалённом доме, между тем, по мнению Уездной Управы, школа, открытая в память П. А. Столыпина должна быть помещена земством в подобающем школьному назначении здании».

В конце концов, деньги были изысканы путём ассигнования из средств Уездного Земства в размере 500 рублей, оставшихся неиспользованных от предполагаемой постройки Комшанской земской школы и 2700 рублей дополнительных вливаний от Департамента Народного Просвещения. Но, к сожалению, было уже поздно… шла Первая Мировая война, которая прервала ход всех отлаженных устоев жизни населения, в том числе и программы всеобщего народного обучения, которая впоследствии воскресла в Советском Союзе в 1934 году.

Хотелось бы верить, что мы когда-нибудь узнаем продолжение этой истории, как и тот уголок дер. Великое Село, где находилась школа им. Петра Аркадьевича Столыпина, ведь за последние 100 лет эта земля была тысячи раз перепахана не только колхозными тракторами, но и снарядами Великой Отечественной войны.

И всё-таки, не смотря на все эти перипетии прошлого, приятно знать, что такая школа была, что она носила имя такого великого человека! И, конечно же, надо обязательно вспомнить её первых учителей, которые несли детям свет знаний, ими были: Зиновия Васильевна Блажевич и Вера Константиновна Борисович, представительницы известнейших в нашей местности фамилий священнослужителей, выпускницы Полоцкого женского училища для девиц духовного звания. Поговаривают, что кто-то из них проживал на окраине деревни Ловец в послевоенные годы. Правда это или нет, в настоящее время не важно. В любом случае это уже другая история.

По материалам РГИА Ф.733 Оп.187 Д.928 Оп.186 Д.1767 Д.1768

Интересный факт

История просвещения Невельского уезда имеет только два примера перевода учебных заведений в другую местность. Первый случился в 1788 году, когда Невельская духовная гимназия была переведена в Полоцкий Богоявленский монастырь, по причине малого количества учеников, правда спустя пять лет в 1793 году она была возвращена в Невель по той же причине. Второй случился в 1888 г., но об этом я расскажу чуть подробнее:

В 1852 году в Невеле открылось мужское начальное еврейское училище. Спустя несколько лет училище было преобразовано в мужское двухклассное казённое 1 разряда. Младший класс считался подготовительный. Размещалось заведение в наёмном доме с арендной платой 230 руб./год. Содержалось из сумм свечного сбора с еврейского населения, и составляла 1166 руб./год. Училище имело трёх учителей, один из которых занимал должность штатного смотрителя и в обязательном порядке был православного вероисповедания. Имена первых учителей хранятся в материалах Витебской Дирекции Народных училищ Национального Исторического Архива Беларуси. В открытом доступе имеются записи только с середины 70 гг. XIX века, да и то противоречащие друг другу в датах, именах, фамилиях, не то чтобы в разных, а даже в одном летописном источнике. Ну, да не буду уходить от темы.

Итак, 15 июля 1888 года из Виленского учебного округа в адрес Министра Народного Просвещение Российской Империи ушло отношение за №5409 подписанное Попечителем Округа, будущим сенатором, Николаем Александровичем Сергиевским, следующего содержания:

«Бывший в г. Невеле Витебской губернии 12 июня 1888 г. пожар, в числе других домов истребил и помещение начального еврейского училища, вместе с мебелью и частью библиотеки. Принимая во внимание, что, по собранным сведениям, еврейское население Невеля после пожара заметно сократилось и что постройка новых домов, взамен сгоревших, в ближайшем будущем не предвидится, Витебский директор народных училищ ходатайствует о переводе Невельского начального еврейского училища в г. Лепель, значительное еврейское население которого в настоящее время не имеет особого учебного заведения для образования своих детей. Признавая со своей стороны, такую меру целесообразной, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство о разрешении привести оную в исполнение».

31 июля 1888 года на указанном выше прошении Министр Народного Просвещения Иван Давыдович Делянов размашисто начертал «РАЗРЕШАЮ», а правитель канцелярии М. Н. П. Леонид Панаев тут же выслал подписанное отношение за №11386 в г. Вильно.

Однако на этом история еврейского просвещения в г. Невеле не закончилась, а наоборот, несколько расширилась. Конечно, в первые месяцы после очередного опустошительного пожара трудности испытывали абсолютно все невельчане. Уцелевших домов не хватало даже для проживания, не то чтобы для обучения. Но, учебный процесс продолжался, пусть с небольшим торможением, но он не стоял на месте. Для школьных занятий городская управа выделила два здания, в которых, за одной партой учились дети дворян и холопов, христиан и католиков, евреев и староверов, мальчики и девочки. Общими усилиями наши предки одолели беду, позабыв про религиозные распри, социальные звания и положение. В конце 1889 года в Невеле вновь открылось Начальное еврейское училище, но теперь оно уже было с женской сменой! Если до пожара в училище обучалось от 30 до 40 детей, то после него сразу пошли за знаниями 57 мальчиков и 68 девочек.

По материалам: РГИА Ф.733 Оп.190 Д.241

Первый учитель г. Невеля

В конце XVIII столетия, а именно в 1779 г., по высочайшему повелению Императрицы Российской Екатерины II, вследствие разделов Речи Посполитой, на вновь возвращенных к России территориях, начинается развитие народного просвещения. С этого момента в Полоцкой провинции Российского государства открывается первое учебное заведение — Невельская духовная гимназия. Причина по которой выбор пал на Невель была проста, в городе и его окрестностях находилось более половины из всех благочестивых (православных) церквей, сохранившихся к этому времени на белорусских землях Полоцкого наместничества.

Итак, в апреле 1780 года, аккурат после Пасхи, по распоряжению архиепископа Иннокентия (Нечаева) в Невель был направлен «Псковской семинарии сеньор, богословии студент Дорофей Чарный», который образовал в городе духовную гимназию и стал её первым преподавателем. Но разговор пойдёт не о нём, и даже не о последующих за ним педагогах: иеромонахе Никодиме (воспитаннике Киевской духовной академии); Дмитрии Павловиче Харкевиче (питомце Могилёвской семинарии); П. Котловском (титулярном советнике из Витебска) и др., добрая память о которых навсегда сохранится в истории Невеля. Весь «недостаток» этих достойнейших мужей Нивы Просвещения я свожу лишь к одному — они были приезжими. Я же хочу рассказать о «кровь от крови» Невельском отпрыске — Петре Белинском, который в 1799 году окончил Могилёвскую духовную семинарию и вернулся в родные пенаты, где учительствовал всю свою сознательную жизнь, до выхода на пенсию.

Согласно формулярного списка, Пётр Белинский происходил из Невельских мещан. Имел ли он родственные связи с Невельским протопопом Белинским? Скорее да, чем нет. Мои сомнения на этот счёт вызваны лишь сословной принадлежностью Петра. Ведь, с конца XVIII века в Российских духовных учебных заведениях могли обучаться исключительно лица духовного звания. Но, оставим родословные изыскания и перейдём к достоверным фактам. По окончании отделения Богословия в названной семинарии Пётр Белинский определяется на вакансию второго или, как ранее употреблялось — младшего учителя, в «Малое народное двухклассное училище г. Невеля» 1 января 1800 года, с жалованием 120 руб/год (в формулярном листе указана другая дата — 1 генваря 1799 г., однако это ошибка, т.к. училище было открыто 19 августа 1799 г. Прим. автора). Здесь Пётр заведовал учебным процессом в 1 классе, где обучал детей следующим дисциплинам: букварь, значение гражданских, церковных и римских цифр, правила для учащихся, краткий катехизис, руководство к чистописанию и краткую священную историю. Помимо этого, за час до начала уроков в будние дни Белинский преподавал Закон Божий (по воскресным дням этим занимался благочинный Невельского церковного округа А. Чичкевич). Дело в том, что на первых порах Закон Божий считался второстепенным предметом и ставки Законоучителя как таковой не было. Работать на общественных началах православные священники отказывались, пока эту нишу не стали заполнять римско-католические пресвитеры.

31 декабря 1808 г. Пётр производится в XIV класс «Табели о рангах» — Губернского секретаря и получает титул дворянина (с 1845 г. личное дворянство начинают присваивать только после производства в IX класс гражданской службы, чин «Титулярного советника»). Согласно того же формулярного списка, П. Белинский в походах против неприятеля и боевых сражениях участие не принимал. Поэтому о войне 1812 года говорить не приходится. 31 декабря 1813 г. Белинский производится в чин Коллежского секретаря, а спустя ещё шесть лет 31.12.1819 г. в Титулярного советника.

За успехи в народном образовании Пётр неоднократно поощрялся денежными премиями. Под судом не состоял. В отпусках по должности не находился. В каких-либо предосудительных поступках замечен не был. В 1820 году Невельское малое училище было преобразовано в уездное (или как говорили — повятое, от слова «повет» (польск.)) двухклассное училище, куда П. Белинский был принят на учительскую должность. 8 июня 1822 г. Советом Виленского университета Пётр утверждается Штатным Смотрителем названного училища, а спустя год, 10 июля 1823 г. получает свой первый оклад по этой должности в размере 350 рублей.

По случаю возникшей в Невеле эпидемии холеры, помимо должности смотрителя, Белинский исполнял обязанности участкового надзирателя с 22 октября 1830 г. по день закрытия Эпидемиологического Комитета 15 июня 1832 г. 25 ноября 1832 года Невельское уездное училище было преобразовано в Дворянское четырёхклассное, где по распоряжению Почётного смотрителя училища Вячеслава Вышинского, П. Белинский продолжил службу на должности штатного смотрителя.

К ноябрю 1835 года Пётру исполнилось 57 лет и он подал в Белорусский учебный округ прошение об отставке и выходе на пенсию. Спустя год ходатайство было удовлетворено. В декабре 1836 года Пётр Белинский вышел на заслуженный отдых, с пенсией в 1860 руб/год. В отличие от других дворян он не обладал родовым имением, и приобретенного, кстати, то же не имел. У него был деревянный дом в городской черте и единственный сын Василий, 25 лет от роду, состоявший к этому времени на службе Казначейства Невельского уезда, в будущем ставший уездным судьёй.

По материалам РГИА Ф.733 Оп.66 Д.260

О цинизме и лжи

Часть 1

23 февраля 1932 года в пос. Туричино состоялось торжественное открытие сельского клуба. Как отмечалось в местной прессе: «заседание собрало весь партийно-комсомольский и беспартийный актив, который взял на себя обязательство принять активное участие в деле укрепления обороны страны и вооружившись марксистско-ленинскими знаниями развернуть культурно-массовую работу в клубе». Как говорится: «Ура, товарищи, ура!», только вот одно но, которое меня возмутило к написанию этой статьи не даёт покоя — «Вместо церкви — клуб». Почему? Потому что, в той же газете подчеркивалось: «в здании бывшей церкви, от которого местная религиозная община отказалась». Ну, и как вам такая позитура? Прям короткая память у коммунаров тех лет, ведь ими же в феврале 1918 г. был провозглашен Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», вследствие которого всё религиозное имущество, и храмы в том числе, было изъято в пользу государства. Ну, а спустя 14 лет, они уже говорят «отказались», мол, мы тут ни при чём.

Однако, погодите чуток, как говорится, у нас все ходы записаны.
После указанного выше Декрета религиозная деятельность разрешалась только по специальному разрешению местной власти, а именно: не менее 20 человек должны были объединиться в религиозную общину (двадцатку), которая регистрировалась и брала на себя обязательства по уплате налогов и сборов, а также текущего ремонта и содержания церкви, в которой проводились службы. Иными словами, хочешь молиться — плати. Но, к началу 30-х годов, по инициативе Советской власти, договора с религиозными двадцатками были расторгнуты, а значит и запрещалась деятельность общин. Хочешь молиться, делай это дома, причем, желательно, чтобы об этом никто не знал и не видел, ну, а если ты занимаешься религиозной пропагандой — получай тюремный срок до 5 лет или высылку в места «не столь отдалённые».

Здесь надо отметить, что люди соблюдавшие все эти правила, всё-равно продолжали оставаться социально-чуждым слоем населения и претерпевали гонения со стороны действующей власти. Например, дочь священника Наталья Зубовская (Новохованск), которая вступила в колхоз и начала работать в поселковой столовой. Кому-то это жутко не понравилось и руководство сельсовета пропесочили в газете, потребовал исключить Зубовскую из колхоза, за то, что она супруга бывшего урядника, который после революции стал дьячком Знаменской церкви. Ей также вменялось, что она будучи колхозницей, направила своих детей на учёбу. А то, что она на протяжении долгих лет была учительницей Новохованской церковноприходской школы и дала знания сотням сельчан никто не вспомнил. Вернее помнили те, благодарные ученики, кто принял её на работу в колхоз, так как в те времена кормились с земли, а землю урезали, тем кто не вступал в колхоз, вплоть до периметра дома. И как жить? Конечно, после этого, Наталью единогласно исключили из колхоза, как сложилась её дальнейшая судьба мне не известно.

Часть 2

В начале 30-х годов прошлого столетия в нашей округе начинает усиливаться борьба Советской власти с социально-чуждыми элементами населения. Забегая вперёд, отмечу, что неуёмная жажда крови начала просыпаться задолго до образования НКВД СССР (1934) и появления Ягоды, Ежова и Берии. Просто партийным чиновникам для сокрытия своих просчётов, неудач и ошибок, было сподручнее свалить всю вину на «врагов». Если газеты Советской власти издаваемые в первые месяцы правления читаются с интересом, позитивом и даже неким юмором, то пресса 30-х несёт жуткий негатив — «кругом одни враги». Например, газета «Стройка» неоднократно писала о работе Изочинского сельсовета и его председателе Новицком, который за оппортунистическое руководство, провал финансово-хозяйственной эстафеты был снят с работы и отдан под суд. Но, позвольте, в одном и том же номере видим противоречие: на одной странице председатель развалил хозяйство, а на другой, в таблице передовиков Изоча занимает 7 место из 30 сельсоветов! Да, она числится в списке отстающих от лидеров, но ведь в первом десятке! После неё следует целая череда кандидатов на чёрную доску, и в самом конце те, кто прочно плетутся сзади. Как же так? Какой развал?

Правда открылась позже. Оказывается, в Изочинском с/с, состоявшим из колхозов «Зуи», «Шишкин Бор», «Леонцево», «Новая Изоча» и «Станки» между председателями и членами правления велись постоянные склоки, а говоря проще, шла грызня. Результатом которой стало вредительское отношение к скоту и кормовой базе. Что касается финансовой эстафеты, то здесь разговор особый!

Дело в том, что партийное руководство района, желая реабилитироваться за провал по льнозаготовкам (а за это даже расформировывали колхозы), взяло на себя обязательство перед областным центром Западной обл. (г. Смоленск) распространить среди населения государственный займ, порядка 4 000 000 рублей, и распределило его чуть ли не в равных долях по организациям, колхозам и разным учреждениям района. А, теперь скажите мне, в чём вина Новицкого, который не принял на себя чужие обязательства? Откуда у колхозников деньги, если им детей своих нечем было кормить?

Вот так и становились «врагами народа» крепкие хозяйственники тех лет.

По материалам газеты «Стройка» Невельского райкома ВКП (б), 1932 г.

Из истории села Трехалёво

Не секрет, что в первые послереволюционные годы Советская власть прилагала немало усилий чтобы как следует встряхнуть многовековой мрак невежества в сельской местности и привнести крестьянам свет новой эры, посредством повсеместного внедрения пролетарской культуры и массового просвещения. Одним из направлений намеченного развития явилось создание домов культуры, клубов, читальных изб и пр. Вот какие заметки печатались в газете «Молот» Невельского Исполкома в 1919 году, в рубрике «Общественная жизнь деревни»: «Наступает зима. Деревня освобождается от земляных работ и у сельчан пробуждается тяга к выяснению создавшегося положения, желанию познать смысл жизни, учится знанию. Сидят заброшенные по своим халупкам без радости, без света, а ведь каждому человеку нужна радость в жизни…» И тут же предлагается выход из создавшегося положения — создание вышеупомянутых мной инструментов прогрессивного общества. Сегодня я расскажу об открытии одного из таких очагов культуры, который при рождении носил простое до боли имя — Трехалёвский Народный Дом.

08 января 1919 года в с. Трехалёво состоялось открытие Народного Дома, устроенного местным Отделом Народного Образования. Началось мероприятие с торжественной речи заведующего волостным Отделом Народного Образования тов. Винокуровым. Затем выступали представитель волостного Союза молодёжи тов. Иванов, представитель вокального кружка школьных работников тов. Рушкевич и член Витебского Чрезвычайкома тов. Судась. После чего собравшиеся дружно пропели коммунистическую марсельезу. Затем был дан спектакль «Старички и девчонки». Комедийную постановку блестяще сыграл местный коллектив школьных работников, под бурные овации и непередаваемый восторг зрителей. После спектакля небольшой хор исполнил народные песни; звучал струнный оркестр; несколько учащихся выступили с декламациями. В общем, программа вечера была в полном смысле слова яркой и насыщенной.

Стоит отметить, что указанный выше водевиль был вторым по счёту в Трехалёвской волости и поэтому, наплыв публики был необычайно большим. Несмотря на демократизм цен от 1 до 2 рублей (в зависимости от близости к сцене), билеты были распроданы утром того же дня, а сам Народный Дом был набит битком желающими лицезреть пьесу, некоторые приезжали на торжество даже из соседних деревень. Вечер закончился хороводами, в которых принимали участия абсолютно все собравшиеся. Замечу, что каких-либо торговых точек или буфета организовано не было. Поэтому крестьяне вели себя образцово-показательно, что способствовало всеобщему праздничному настроению, витавшему даже за стенами Народного Дома. Поясню, те граждане, которые не смогли попасть на этот праздник, вскорости получили самые лестные и восторженные отзывы о мероприятии. Отчего у населения проявился жгучий интерес к театру, настолько востребованный, что вся Трехалёвская волость с нетерпением ожидала следующей премьеры.

P.S. Это был всего-лишь первый день в жизни Народного Дома. Впереди его ожидала вековая история, с переменой вывесок, зданий и даже места стоянки. Спустя 103 года его закрыли за ненадобностью. Да и разве до него сейчас? Ведь по стране на всех порах мчится скорый литер, под едким названием «Оптимизация», подчистую сметающий на своём пути не только сельские клубы, школы или библиотеки, но и населённые пункты. И речь здесь идёт далеко не о деревне, которая де-факто уже умерла, речь идёт о существовании малых городов, судьба которых в настоящее время висит на волоске.

03.11.2022 г.

Из истории Песчанской церковноприходской школы

Из отчёта Полоцкого Епархиального Училищного Совета мы узнаём, что в селе Песчанка Рыкшинской волости Невельского уезда Витебской губернии первым учебным заведением была церковноприходская школа, образованная в 1884 году стараниями бывшего здесь священника Василия Вышелесского. Она помещалась в двух комнатах церковной сторожки, которая уже в то время имела состояние ветхого сооружения, была тесна и неудобна. Кроме того, по этим же причинам, она не могла быть ночным приютом для учеников, которые были вынуждены ежедневно приходить в школу за пять и более вёрст. В то время здесь невозможно было организовать вечерние занятия и как следствие, дело образования тормозилось на корню. Спустя шесть лет, аккурат к началу 1900—1901 учебного года, в селе построили новое здание школы, в которой могли учиться не только мальчики, но и девочки. А было это так:

В августе 1890 года в Песчанку был определён молодой и энергичный священник Григорий Яновский, который с первых дней своей службы обратил внимание на просвещение подрастающего поколения. Несмотря на отдаленность своего дома от школы (более одной версты), он исправно проводил уроки закона Божия и контролировал занятия учителя, вследствие чего воспитанники Песчанской церковноприходской школы стали достигать хороших результатов на выпускных экзаменах. Стоит также отметить, что это благотворно повлияло на отношение родителей к школе, их расположение и доверие к образованию детей. Такие положительные изменения побудили о. Григория озадачится постройкой собственного школьного помещения. Однако многочисленные заботы по приходу, а главное, недостаток денежных средств, вынудили священника не сразу приступить к осуществлению задуманного. И тем не менее дело не стояло на месте. Благо украшая приходскую церковь и обустраивая положение дел в приходе, он не забывал о школе. И вот, как только в уезде возникли предпосылки образования двухклассных церковноприходских школ, священник тут же расположил своих прихожан к пожертвованию 400 руб. и доставке материала. Однако Училищный Совет вынес предписание на строительство только Туричинской двухклассной школы, относительно Песчанской школы решение не изменилось, она осталась одно классной. Несмотря на это огорчение, прихожане собрали необходимую сумму на постройку нового здания и не откладывая дело в долгий ящик приступили к строительству. Собранных денег, оказалось недостаточно, но о. Григорий был твёрдо убеждён, что всякое доброе дело Господь не оставит без помощи. Поэтому он обратился в Епархиальный Училищный Совет и заручившись его поддержкой в количестве 5ОО рублей и даровым отпуском казённого леса, весной 1900 года продолжает строительство.

В результате, к новому учебному году в Песчанке появляется добротное школьное здание. Как писал современник тех лет: «светлое, вместительное, удобное и прочное здание, лучшее в Невельском уезде не только из всех существующих церковноприходских школ, но даже и народных училищ». Новая школа, размером 10,1 на 6,1 саженей, имела две парадные и один чёрный ход. В ней было два класса (мужской и женский), домашняя комната для учительницы, два учительских кабинета, столовая, которая после занятий становилась спальным местом для мальчиков, общая кухня и спальня для девочек. Как отмечалось, здание было построено со всеми удобствами, а его внутренняя конструкция (стены, перекрытия, двери) исключали возможность какого — либо общения между мальчиками и девочками. Крыша была покрыта гонтом с обшитыми декоративной резьбой карнизами. Школа располагалась на красивом месте и своим как внутренним, так и внешним видом производила довольно приятное впечатление. Строительство обошлось в 1864 р. 57 к., при казённом отпуске 400 брёвен. Кроме того, хозяйки имения Коробцево, госпожи Богомолец и Лесневская пожертвовали необходимое количество леса на внутреннюю отделку крыши — 330 кровельных лат. Денежный расход был покрыт следующим образом: 399 р. 99 к. от прихожан; по одному рублю пожертвовали крестьяне Семён Яковлев, Алексей Фёдоров и Иван Андреев; 25 руб. поступило от крестьянина Аггея Елисеева, 100 руб. от протоиерея о. Иоанна Кронштадтского; 100 руб. от дворянки Веры Михайловны Жуковской; 300 руб. от Епархиального Училищного Совета; 100 руб. от Невельского уездного отделения; 300 руб. от приходской церкви; 500 руб. от Епархиального Училищного Совета.

Из перечня денежных поступлений и объёма строительного материала видно, сколько пришлось понести хлопот, трудов, собственных затрат и связанных с этим моральных переживаний о. Григорию Яновскому. Но дело было сделано, и новая школа в тот год приняла в свои пенаты 85 мальчиков и 16 девочек. Такое малое количество учеников объяснялось поздним открытием занятий (6 ноября), но в следующем году количество детей значительно увеличилось за счёт поступления на обучение девочек.

Освящение школы совершалось местным священником Григорием Яновским. К началу торжества явилось большое количество прихожан, а к самой литургии в церковь приехали благотворительницы школы, местные помещицы-католички: вдова действительного статского советника Генриетта Викторовна Богомолец и её дочь Мария Михайловна Лесневская. По завершению литургии в школу направился крестный ход, где было совершено малое освящение воды, а затем и здания. Присутствующие заслушали подробный отчёт о постройке школы и выслушали приличную данному случаю речь священника, по завершению которой в адрес пастыря и благотворителей последовали выражения благодарности от собравшихся сельчан. Завершилось мероприятие благодарственным молебном Господу Богу с провозглашением многолетий Государю Императору, Преосвященному Владыке Полоцкому и Витебскому Антонину, отцу настоятелю и меценатам.

Речь, сказанная при освящении нового здания Песчанской церковноприходской школы настоятелем Успенской церкви с. Песчанка о. Григорием Яновским (дословно):

«Итак, дорогие прихожане, при незначительных, сравнительно, денежных затратах с вашей стороны — при отпуске всего лишь 399 р. 99 к., для детей ваших устроился обширный и красивый дом со светлыми классами и удобными спальными и столовыми комнатами. Теперь не будет нужды детям вашим ежедневно бегать в школу в зимние метели и осеннюю грязь за пять и даже за семь верст. Все желающие найдут здесь ночлежный приют и смогут получить горячую пищу. Но всем этим мы обязаны прежде всего неустанным заботам нашего Государя Императора, который, заботясь о просвещении вашем, велел устраивать нам школы, дал казенное содержание учителям, приказал начальству, по мере возможности, отпускать денежное пособие на постройку школ и даже разрешил безденежно отпускать казенный лес. Благие намерения Государя, направленные к пользе вашей, как везде, так и у нас, нашли отклик в среде лучших и образованнейших людей нашей местности: лишь только выяснился у нас вопрос о постройке школы, как её превосходительство, высокоуважаемая помещица наша Генриетта Викторовна и дочь её Марья Михайловна изъявили желание внести свою лепту на народное образование и, как известно вам, отпустили весь материал на крышу дома, внутренние стены и 330 кровельных лат, всего на сумму свыше 200 руб. и таким щедрым даром дали мне возможность осуществить мою заветную мечту — устроить школу не только для мальчиков, но и для девочек ваших. Нашлись и другие добрые люди, как отец Иоанн Кронштадтский и Вера Михайловна Жуковская, приславшие нам по сто рублей, за что и приносим всем им нашу сердечную благодарность. Не могу не выразить сегодня пред вами моей искренней благодарности много потрудившимся при постройке школы: Рыкшинскому волостному писарю Ивану Ивановичу и здешнему учителю Якову Емельяновичу, первому за его умелые распорядительные труды по своевременной доставке строительных материалов, а второму — за его точное и охотное исполнение возлагавшихся на него нелегких поручений при постройке школы. Вас же, всех прихожан, благодарю за вашу всегдашнюю отзывчивость к моим начинаниям и за дружные и усердные труды, понесенные при постройке школы. При таком единодушии нашем, растворенном взаимною любовью и доверием друг к другу, всякое дело у нас будет спориться. Нам и труд будет не в горе. Из среды вашей были у нас немногие враги постройки школы, но это — люди крайне себялюбивые, всегда и во всем преследующие только лишь свои личные интересы, а по своей близорукости неспособные понять даже и того, что делается для их же пользы. Пусть теперь они, при виде сего, по воле Божией, воздвигнутого, так сказать, второго храма, сознают свои прежние заблуждения, устыдятся их и принесут за них в душе раскаяние. Слава Богу за то, что Он помог успешно преодолеть все препятствия. Теперь от вас уже самих будет зависеть дальнейшее развитие и процветание школы. От вас будет зависеть, чтобы дети ваши обогащались христианским учением и другими полезными знаниями, все же необходимое для этого, по воле Государя и содействию добрых людей устроено. Я же скажу вам — не жалейте средств на содержание детей ваших в школе. Жалейте средств на излишние наряды для них, которые губят их нравственность, развивая в них гордость, приучая к расточительности и способствуя разгулу. Верьте, что не крытые шубы, лакированные сапоги, шелковые и шерстяные сарафаны доставят счастье детям вашим. Счастье им доставит школа. Она научит детей ваших, как должно чтить Бога, любить его и исполнять Его святой закон, а за это Господь наградит их благами земными и небесными. Школа научит детей ваших как должно почитать Царя, Помазанника Божия, почитать своих родителей, начальников и жить со всеми в мире и согласии, в этом залог их счастья. Школа научит ваших детей страху Божию, а имея в сердце своем страх Божий, дети ваши будут честными людьми, будут соблюдать себя от всяких пороков. Вот какой грамоте дети ваши будут учиться в школе, грамоте, как видите, доброй и им полезной. Кроме того, что я сказал, дети ваши будут изучать в школе и другие науки, которые пригодятся им в жизни, а девочки ваши, помимо всего этого, будут учиться и рукоделиям. Пожелаем же детям вашим успеха в науках. Дай Бог понять им грамоту, усвоить сердцем себе на пользу, а вам, родители, на радость и утешение. Помолимся же вместе за благодетеля нашего Государя Императора и за всех благотворителей и тружеников при постройке школы».

По материалам газеты «Полоцкие епархиальные ведомости», 1885 — 1893 гг.

Первая ОПГ в Невеле

Как это не покажется странным, но первая ОПГ (организованная преступная группа) действовавшая в нашем городе, была создана лицом призванным Советской властью именно для борьбы с проявлениями беззакония, захлестнувшими Невельский уезд в первый послереволюционный год. Разумеется, такого понятия как ОПГ в 1918 году не существовало, это уже проявление конца 20 века, а в начале прошлого столетия имена существительные имели более яркие формы звучания, в нашем случае рассказ пойдёт о ШАЙКЕ! Но давайте обо всём по порядку.

Итак, инспектор Невельского бюро уголовного розыска Александр Родионов, собрав под своё крыло Матвея Паперного, Самуила Левитана и Калмана Цвика, решили обогатиться за счёт гражданина Левтова и его зятя Симона Фридлиба, проживавших на улице Никольской (Урицкого) г. Невеля. Для этого преступниками был разработан бесхитростный план, а именно: под видом надуманного ареста «скрывавшихся от правосудия» Левтова и Фридлиба, в ночь на 7-е сентября 1918 года, злоумышленники прибыли в их дом, предъявили заранее выписанный ордер на задержание и доставили несчастных в отделение милиции, располагавшееся на углу пересечения улиц Шоссейная и Полоцкая. Определив задержанных в камеру, они предложили супруге Симона Элене Фридлиб «замылить» дело и за «скромную» сумму в 20 000 рублей выпустить арестованных.

Однако, женщина начала торговаться, мотивируя сложившуюся ситуацию отсутствием денег. В итоге, переговоры завершились на сумме 7 000 рублей. Деньги были тут же получены и, по уговору, должны были распределяться поровну между участниками шайки, по 1750 целковых. Правда, Сашка Родионов недодал Мотьке Паперному шесть червонцев, заплатив последнему только 1690 рублей. По какой причине он решил «кинуть» кореша нам неизвестно, но судя по всему, именно это обстоятельство стало его роковой ошибкой. 11-го сентября 1918 года вымогатели были задержаны сотрудниками Невельской ЧК.

По приговору Невельской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности от 18. 09. 1918 года, бывший инспектор Невельского бюро уголовного розыска А. Родионов расстрелян. Приговор приведён в исполнение в ночь с 18 на 19 сентября.

Спустя какое-то время, Мотька Папернов и Самуил Левитан были отконвоированы в Витебскую Губернскую тюрьму, а дело о вымогательстве передано в Окружной суд. Бежавший из-под стражи Калман Цвик был объявлен вне закона.

Дальнейшая судьба участников этого громкого дела неизвестна.

По материалам газеты «Молот» Невельского Совета рабочих, крестьян и красноармейцев за сентябрь 1918 г.

Из истории посёлка Лёхово

В 2021 году из-под моего пера вышла книга «Храмы земли Невельской» в которой я вкратце описывал историю церквей Невельского уезда. К сожалению, скоро исполнится 100 лет, как уезд был упразднён, а его земли были поделены между вновь образованными районными центрами Пустошки, Новосокольников, Великих Лук и Невеля. Справедливости ради отмечу, что и Невельскому району достались белорусские земли Городокского уезда, а именно: Лёхово и Дубокрай. Именно поэтому в указанной выше книге о них не было какого-либо упоминания. Ну, а раз так, то считаю необходимым сделать отдельные публикации из истории этих населённых пунктов, которые, возможно, в будущем будут объедены в историко-краеведческую брошюру.

Первый материал этой серии посвящён самой яркой личности прихода села Лёхово — священнику о. Петру Троицкому, который служил здесь на протяжении 49 лет, до момента своей кончины в 1916 году. Жизненный путь о. Петра не был усеян благоухающими цветами, а наоборот, состоял из одних колючих терний. Это был путь смиренного терпения и огромного труда. И начался он довольно далеко от наших мест…

27 августа 1833 года в многочисленном семействе священника с. Поповки, Каширского уезда Тульской губернии о. Стефана Троицкого появился на свет новый член семьи, наречённый Петром. Своё первое образование юный отрок получил наряду со своими братьями в родительском доме. Как только он научился читать по-славянски, отец стал брать его с собой в храм и привлекать к чтению на клиросе. Такое участие с малых лет в богослужениях развило в юноше любовь к церкви, которую он сохранил в сердце до конца своей жизни.

Когда Петру исполнилось 10 лет, он был отправлен родителями в Веневское духовное училище. На первых порах приходилось трудно: наёмное ветхое жильё, недостаток учебных книг, о репетиторе нечего было и помышлять. Но юный Пётр получил от Бога богатые способности, а родители сызмальства приучили его к трудолюбию. В итоге, он преодолел все трудности, окончил духовное училище, поступил в Тульскую духовную семинарию, полный курс которой закончил на отлично.

За несколько месяцев до выпуска умирает его отец, и по настоянию матери, Пётр поступает служить дьячком в родное село, попутно занимаясь обучением крестьянских детей в церковноприходской школе. Но вскоре он лишается и матери. Потеряв родителей, Пётр принимает решение покинуть родные места и откликается на приглашение Преосвященнейшего Саввы, Епископа Полоцкого и Витебского, и, в числе других великорусов-семинаристов, отправляется в белорусские земли, с намерением посвятить себя пастырской деятельности.

29 июля 1867 года рукоположенный о. Пётр определяется в Леховский приход Городокского уезда Витебской губернии, в котором и остаётся служить до своей смерти.

На первых порах от молодого пастыря в с. Лёхово потребовались большие усилия, терпение и немалые труды. В те годы, прихожан было менее 500 человек. Приличных церковных облачений и утвари не было. Иконы имелись только в иконостасе. Место звонницы занимали четыре деревянных столба, на которых висели два небольших колокола, причём один из которых был частично разбит. Причтовая земля находилась под зарослями, а причтовые постройки имели ветхое и даже полуразрушенное состояние. Ко всему прочему, о. Пётр с самого начала своей службы заботился о малолетних родственниках своей жены, проживавших с ним.

Не покладая рук, бодрый и энергичный пастырь принялся за дело. Не надеясь на большие, доброхотные пожертвования прихожан, он вступает в переписку с благотворителями Петербурга и Москвы. Вскоре, Леховский храм украсился иконами, обогатился хорошими церковными облачениями и утварью. Были приобретены не только колокола, но и пристроена к церкви из камня, с большим притвором, колокольня, стоимостью чуть менее 7000 рублей. Лёховское церковное попечительство затратило на это 400 рублей, а остальные деньги были пожертвованы Петербургскими и Московскими почитателями о. Петра.

Для материального обеспечения своей семьи о. Пётр занялся хлебопашеством. Вырубал заросли и увеличивал пахотную площадь причтового надела. Со временем материальное положение священника улучшилось, но наряду с этим возросли и нужды, так как увеличилось число членов семьи пастыря. Не задумываясь о своём благосостоянии, о. Пётр, в первую очередь позаботился дать всем своим детям образование, не ниже среднего, зачастую содержа в учебных заведениях детей за свой счёт.

В исполнении своих пастырских обязанностей Троицкий был в высшей степени честен и добросовестен, щепетильно аккуратен к совершению церковных служб. Только в конце своей жизни, изнемогая серьёзной болезнью, по настоянию близких, тщательно оберегавших его здоровье, он позволял себе оставался дома в праздничные дни. Но, несмотря на это, возраст и утомительный труд истощали его силы и энергию, хотя о. Пётр до последних дней своей кончины пытался выглядеть бодрым, жизнерадостным и энергичным.

Он никогда не жаловался на трудности, немощность, жизненные невзгоды. Отличаясь твердым характером и настойчивостью о. Пётр никогда не падал духом. С сослуживцами старался поддерживать добрые отношения, к прихожанам относился благожелательно, просто и внимательно, помогая каждому в трудные минуты их жизни. Если кто-то обращался к нему за советом, он никогда не отказывал и вёл долгие, задушевные беседы. Троицкий всегда одобрял и по мере своих сил помогал добрым начинаниям своих прихожан, а если случалось горе, относился к этому с искренним сочувствием.

о. Пётр был откровенным и правдивым человеком. Его открытость зачастую приносила ему неприятности, особенно в его служебной жизни. Добросовестное и бескорыстное отношение пастыря к своим прихожанам вызывало у них уважение и любовь к нему. История его служения не знает случаев жалоб или нелестных отзывов от прихожан. В семейной жизни он отличался замечательным радушием и русским хлебосольством, был редким семьянином и веселым занимательным собеседником.

2 августа 1916 года, в 4 ч. 20 м. дня, заштатный священник с. Лёхово Пётр Стефанович Троицкий окончил свою земную жизнь. За две недели до этого он тяжело заболел, но, несмотря на преклонный возраст в 83 года, родные и близкие надеялись, что недуг отступит и о. Пётр поправится. Но провидению угодно было поступить иначе, и маститого и всеми уважаемого пастыря не стало.

За время болезни он три раза исповедался и причастился св. Тайн, в последний раз это произошло за 2 часа до смерти, при этом было совершено таинство елеосвящения. Как только стало очевидно, что конец жизни близок, родные пригласили духовника о. Петра, который, немедленно явившись, прочёл канон на исход души, а члены семьи и некоторые из близких, преклонив колени, вознесли первую молитву об упокоении его души в царстве небесном. После приготовления тела усопшего и положения его на стол, над ним началось чтение Евангелия местным и соседними священниками. Оно продолжалось круглые сутки на протяжении трёх дней и ночей.

Родственники приняли решение служить по три панихиды в день: в 9 ч. утра, в 4 ч. дня и в 9 ч. вечера, но панихид случилось больше, так как приезжали соседние священники и совершали свои непредвиденные панихиды. С 3-го августа начались сорокоусты в Леховской и соседней Стайкинской церквах. Много приходило прихожан Леховского храма, преимущественно ночью, по случаю усиленных полевых работ, проститься с уважаемым пастырем. Чувствовалось, что покойный был близок всем прихожанам, и они его любили.

Погребение было совершено 4-го августа. В 9 ч. утра, в квартире покойного, благочинным 2-го Городокского округа священником Георгием Володуцким была совершена краткая лития. На ней присутствовали как домашние, так и близкие знакомые, а также многие из прихожан. По окончании, гроб с телом почившего был перенесён в Леховский храм. Впереди за крестом несли несколько венков от родных и знакомых. Заупокойная литургия и отпевание были совершены священниками Володуцким, Стайкинской церкви о. Львом Заблоцким, Лёховской церкви Дмитрием Григорьевым, Кошелёвской церкви Невельского уезда Сергием Алхимовичем и диаконом Езерищанской церкви, при многочисленном стечении молящихся.

При погребении было произнесено несколько речей. Во время литургии, вместо запричастного стиха, духовником покойного, священником Львом Заблоцким была произнесена умилительная речь применительно к печальному событию и отчасти посвященная памяти усопшего. Во время отпевания произнёс речь отец благочинный, который, изложив жизнь покойного и указав отличительные свойства его характера, оценил исключительную сосредоточенность его служебной деятельности в продолжение 42 лет в штате Лёховского храма и 7 лет заштатного служения. Отметил насколько преобразился храм Лёхово от первоначально бедного, немногочисленного прихода к одному из лучших во 2-м церковном округе Городокского уезда. Он также отметил, что покойный отошёл в загробный мир, честно и добросовестно выполнив свои обязанности к Отечеству, пастве и семейству. При окончании отпевания священник Сергий Алхимович произнёс весьма прочувствованную речь, посвященную памяти почившего, в коей охарактеризовал о. Петра «как глубоко-религиозного христианина, который со слезами на глазах совершал божественную литургию, выдающегося отца семейства и редкой доброты души человека».

По завершении литии, гроб с телом усопшего был поднят священнослужителями, а также знакомыми и похоронная процессия, в сопровождении огромного количества почитателей, собравшихся отдать последний христианский долг покойному, направилась на кладбище — место вечного упокоения…

В последний раз провозгласил диакон: «в блаженном успении», певчие пропели «вечную память», затем опустили гроб в могилу и засыпали её сырой землей… Так совершилось погребение скромного труженика — пастыря, всю жизнь посвятившего служению своей простой, беззаветно любившей его пастве.

По воспоминаниям священника Лёховской церкви о. Дмитрия Григорьева, Полоцкие епархиальные ведомости, 1916 г.

Храм Александра Невского (Лёхово)