Бесплатный фрагмент - Тысяча причин, чтобы уйти, и одна — остаться

Глава 1

Летнее солнце только начинало прогревать воздух после ночи. На зелёной траве выступила первая роса, а деревья сквозь листву пропускали первые лучи солнца. Серую автомобильную дорогу ещё освещали фонари, но в них уже не было необходимости.

По безлюдной и тихой дороге на достаточно высокой скорости промчался автомобиль. Это был чёрный Мерседес, который в лучах восходящего солнца отбрасывал блики на дорожное полотно. За рулём автомобиля сидел молодой человек лет тридцати, а рядом с ним — парень помладше.

Водитель потянулся к подстаканнику за банкой энергетика и выпил всё содержимое одним глотком.

— Эй, мог бы и мне оставить, — возмутился парень на пассажирском сиденье.

— Не ной, братишка, — усмехнулся водитель. — Если хочешь ещё, можем заехать на ближайшую заправку.

— Я не хочу больше останавливаться. Обойдусь, — пробурчал парень помладше.

— Ну как знаешь, а я всё равно заеду, нужно бензина добавить, а то до дома не хватит, — сказал водитель.

— С твоей ездой я не удивлён, — молодой парень закатил глаза.

— Смотри и учись! — рассмеялся водитель и вдавил педаль посильнее.

— Саша, я, конечно, люблю риск, но не когда ты за рулём.

— Это тебе ещё и жаловаться? — усмехнулся водитель. — Да если бы не я, ты бы сейчас просиживал штаны за своими играми.

— И что в этом плохого? Мне двадцать лет, что я должен ещё делать?

— Ну, может, понять, что ты хочешь от жизни.

— Уж точно не того, что ты.

— Платон, давай без своих детских амбиций, — впервые водитель стал серьёзным. — Тебе двадцать лет, а ты ничего не хочешь от жизни и живёшь одним днём.

— А какой смысл что-то строить или планировать? Чтобы какая-нибудь катастрофа все мои планы к чёрту послала?

— Я понимаю, о чём ты сейчас, но прошло три года, пора жить дальше.

— Если тебе так просто жить дальше, пожалуйста, но меня не надо учить жизни, — Платон отвернулся от брата и стал смотреть в окно, где быстро мелькали деревья и столбы с электропроводами.

Машина свернула на заправочную станцию, и Саша вышел из машины, чтобы оплатить бензин. Платон, взяв себе кофе, вернулся на своё место. Сон одолевал парня всю дорогу, но он старался избегать его, поскольку знал, что вновь вернутся кошмары, которые мучили Платона последние три года. Сделав глоток кофе, который был на вкус просто отвратительным, Платон стал вспоминать свою прошлую жизнь, жизнь до всего этого.

Жизнь Платона была обычной. У него были любящие родители, которые всегда помогали ему, и старший брат, который поддерживал его и был близким другом.

Часто Платон уходил от родителей в квартиру брата, где они проводили время вместе. Они играли в приставку, смотрели фильмы ужасов и ели фастфуд. Платон очень любил такие вечера и всегда с радостью шёл в гости к брату.

Платон учился в университете на технической специальности. Хотя его отец был не в восторге от его выбора, он дал сыну шанс поступить туда, куда тот хотел. Старший брат, хоть и не понимал выбора Платона, поддержал его в его стремлениях и мечтах.

Всё было хорошо, Платон учился, гулял, общался и проводил время, как все нормальные 17-летние парни. Но один случай изменил всю его жизнь.

Однажды вечером родители сообщили Платону, что его отец должен поехать в Москву для решения срочного делового вопроса. Мать не хотела сидеть дома и попросилась поехать с мужем, чтобы немного развеяться. Платон был рад возможности побыть несколько дней дома в одиночестве и позвал к себе большое количество знакомых и друзей.

Когда родители уехали, парень сразу же закатил вечеринку. Так прошли два дня. На третий день Платон хотел убрать дома, но вместо этого уехал гулять с друзьями, оставив дом в беспорядке.

Ему весь вечер звонил старший брат, но Платону не хотелось слушать нотаций Саши. В итоге, когда Платон приехал домой, он обнаружил сидящего в темноте брата.

— Ты что тут сидишь в темноте? — шутливо начал Платон доставать брата по привычке, но тот остался сидеть на месте, опустив голову. — Эй, что-то случилось?

— Случилось… — услышал он хрип брата. — Ты трубки научишься когда-нибудь брать?

— Я не слышал звонка, было шумно у Миши в машине, и я… — парень не успел договорить, как брат резко подорвался с дивана и, схватив Платона за рубашку, впечатал его в стену.

— Не слышал? Пока ты там развлекался, мама и папа разбились! — впервые Платон видел, как брат плачет и не сдерживает эмоции.

— Что? О чём ты вообще?

— Мама и папа умерли! Два часа назад! — крикнул парень с истерикой и отпустил Платона. Он сел на пол и закрыл лицо руками. — Их больше нет…

В тот момент Платон не мог понять смысл услышанного. Ему казалось, что это всего лишь шутка или розыгрыш, и его родители сейчас зайдут в дом, и они все вместе посмеются над этой глупой шуткой. Но этого не произошло.

Когда к ним приехала полиция и их с братом вызвали на опознание в морг, куда доставили тела родителей, Платон понял, что всё это взаправду. В тот момент в его душе как будто что-то выключилось или сгорело, и все чувства и эмоции ушли вместе со слезами и истериками, которые накрывали его месяцами после трагедии.

Саша организовал похороны самостоятельно, а затем приступил к управлению делами отца на фирме. На тот момент ему было двадцать семь лет, но он был не по годам умным и самостоятельным. Платон же после произошедшего месяцами сидел дома, не в силах справиться с горем. Он потерял интерес к жизни, учёбе и всему, что когда-то любил.

Саша обращался за помощью к различным психологам, но все они только разводили руками, говоря, что Платон сам не хочет выходить из своего состояния и отказывается от любой помощи. Саша долгое время пытался достучаться до брата, но тот не желал идти на контакт.

За два года, проведённых в таком состоянии, Платон растерял практически всех друзей и целыми сутками сидел дома, играя в игры и смотря бессмысленные фильмы и сериалы. В это время Саша, несмотря на свой юный возраст, сутками пропадал на работе в компании отца, пытаясь удержать её на плаву.

На третий год Саша решил всеми силами попытаться вывести Платона из этого состояния. Поэтому накануне его дня рождения он отвёз брата на побережье моря и пытался хоть немного разговорить его.

Все эти воспоминания вызвали у Платона новый приступ тоски и отчаяния, но тут он услышал голос над ухом:

— Мелкий, ты что, спишь на ходу?

— Отстань, — недовольно проворчал Платон. — Ты же знаешь, я стараюсь не спать.

— Знаю, но без сна всё равно долго не протянешь.

— И слава богу, — еле слышно пробормотал Платон, но Саша это услышал и, стукнув брата кулаком, недовольно сказал:

— Ты мне не неси этой херни! Я же тебя с того света достану, мелкий ты засранец.

— Хватит постоянно делать акцент на моём возрасте! Мне уже двадцать один, а ты общаешься со мной как с десятилетним!

— Так если ты ведёшь себя так, что я могу сделать? — Саша вернул свою улыбку на лицо. — К тому же двадцать один тебе только завтра.

— Спасибо, что напомнил, — прорычал Платон. — Я же, наверное, тупой, что не помню, когда мой день рождения.

— А вдруг. Я уже ничему не удивлюсь, — вновь Саша усмехнулся, а Платон закатил глаза и не стал ничего отвечать брату. Дальше дорога проходила в полном молчании. Саша вёл машину спокойнее и не так резво, но когда до дома оставалось около ста километров, он остановился у обочины, и Платон удивлённо посмотрел на брата:

— Зачем мы остановились?

— Хочу дать тебе возможность не заснуть оставшиеся сто километров.

— В каком смысле? — спросил Платон, хмурясь и косясь на Сашу.

— В прямом. Садись за руль, дальше поедешь ты.

Глаза Платона широко раскрылись, и сонливость мгновенно пропала от прилива адреналина в кровь.

— Ты сейчас серьёзно? — спросил он.

— А я когда-нибудь бываю не серьёзен?

— Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, — саркастично заметил Платон.

— Может быть, — Саша вновь ухмыльнулся. — Но сейчас я серьёзно, садись давай.

Платон и Саша вышли из машины и поменялись местами. Саша сразу же откинул сиденье, чтобы полулежать, а Платон начал настраивать зеркала и водительское кресло под себя.

— Ты хоть водить не разучился? — подшучивал Саша.

— Нет, такому не разучишься, — ответил Платон, который был слишком шокирован предложением брата, поэтому не стал, как обычно, язвить.

— Сейчас увидим, — сказал Саша, покосившись на брата. — Оставишь хоть скол на ней, до конца жизни будешь на велосипеде ездить. Понял?

— Да понял, не надо мне угрожать.

— Ей всего год, поэтому я не хочу, чтобы её поцарапал водитель-недоучка.

— Зачем тогда дал мне руль, если так боишься? — спросил Платон, пристально посмотрев на брата.

— Я хочу верить, что с тобой ещё не всё потеряно, — Саша пожал плечами и откинулся на своё сиденье. — Помнится, ты фанател от машин и сам хотел в восемнадцать лет сесть за руль своего личного автомобиля.

— Хотел… — тихо произнёс Платон. — Но это всё осталось в прошлом.

— Так что мешает снова этого захотеть?

— Отсутствие возможностей.

Саша поднял одну бровь, словно спрашивая: «Ты сейчас серьёзно?», а Платон, тяжело вздохнув, сказал:

— Да, я до сих пор люблю машины и всё, что с ними связано, и хотел бы свою машину. Доволен?

— Теперь да, — Саша изобразил самодовольную улыбку на лице. — Хоть какой-то прогресс с твоей стороны.

— О чём ты?

— Ты говоришь об увлечении и даже не отрицаешь его наличие у тебя, — пояснил Саша. — Я считаю, это прогресс в твоём эмоциональном «застое».

— Когда ты стал специалистом в психологии?

— Попробуй три года вытаскивать брата из депрессии, тут уже докторскую по психологии можно получить, — со стороны пассажирского сидения послышался звонкий мужской смех.

— Да пошёл ты, — закатив глаза, ответил Платон и вернул свой взгляд на дорогу.

— Пойду, но тебя с собой прихвачу, — сказал Саша и закрыл глаза. — Музыку можешь подключить свою, если тебя не устраивает моя.

— Ага, спасибо, — пробурчал Платон и подключил свой телефон к бортовому компьютеру.

Когда в динамиках автомобиля заиграли знакомые и любимые мотивы, Платон заметно расслабился и смог наконец-то освободить разум от тревожных мыслей.

Сижу на кухне, пью чай

За окном уходит время, за окном уж месяц май

Ещё один день, а унесёт ещё год

Ещё один чистый лист, очередной отсчёт

Триста шестьдесят пять дней, ещё один забег

Короток тот век, ты не успеешь, человек

Куда спешить, зачем стремительно так жить?

Зачем забывать, что можно дышать, можно любить?

Ведь можно жить, а можно просто проживать

Можно любить, а можно просто ночами спать

Ещё одна ночь, потом ещё один день

Ещё одна дата, и то оставила лишь тень

Ещё один день, а что успел сделать ты?

Ещё один человек без ещё одной мечты

Ещё одна душа, но где ж её мечта?

Ещё один так и не нашёл смысл бытия

Новый день снова сменит ночь за окном

Новый бой против себя самого

Для чего? Мы узнаем, когда победим

Дай мне ещё один шанс, ещё один

Новый день снова сменит ночь за окном

Новый бой против себя самого

Для чего? Мы узнаем, когда победим

Дай мне ещё один шанс, ещё один…

Музыка, которую Платон слушал в дороге, помогла ему расслабиться и сосредоточиться на дороге. Ему нравилось ощущать скорость и гул мотора, и он уже забыл, как здорово мчаться по трассе под любимые песни. Это чувство вернуло его к увлечению машинами.

Платон осознал, что знает, как отвлечься от реальности. Он вспомнил о нелегальных гонках, которые местные гонщики проводят каждые выходные. Он мог бы оснастить свою машину мощным мотором, добавить турбину и установить хорошие запчасти. Но оставалась главная проблема — где взять машину?

Его брат ясно дал понять, что не предоставит свою машину для таких целей. Купить собственную Платон не мог, так как потратил все свои сбережения год назад. Он начал рассматривать возможные варианты и понял, что покупка машины вполне реальна, хотя она и не будет такой новой и мощной, как у его брата. Но это будет его первый автомобиль, который поможет ему найти новый смысл в жизни.

Через два часа чёрный автомобиль подъехал к автоматическим воротам. Платон осторожно толкнул спящего брата в бок. Тот недовольно поморщился и воскликнул:

— Ты что, совсем с ума сошёл?

— Мы приехали домой, а пульт от ворот у тебя. Я ехал медленно, чтобы не поцарапать твою «прелесть».

— Вот и молодец, — ответил Саша, не открывая глаз. Он достал из кармана джинсов брелок с пультом и нажал на кнопку. Ворота начали медленно открываться, и Платон заехал во двор. — Паркуй её у гаража, мне ещё сегодня нужно уехать.

— Мы же только с дороги, сутки не спали, может, отдохнёшь? — спросил Платон без сарказма, с заботой в голосе.

— Да, сейчас приду и завалюсь спать. У меня вечером встреча.

— С одной из твоих подружек?

— Не сегодня, — ухмыльнулся Саша. — Это личные дела.

— Понял, — только и смог сказать Платон. Он не вмешивался в дела брата и не хотел вникать в семейный бизнес, хотя Саша настаивал на том, чтобы он интересовался этим.

Платон оставил машину во дворе, забрал чемодан из багажника и направился в дом, который всегда напоминал ему о семейном счастье. Сейчас же дом казался холодным и пустым, в нём давно уже не пахло свежей едой и ароматическими свечами, которые так любила расставлять мать Платона и Саши.

Поднявшись в свою комнату, Платон начал раскладывать вещи из чемодана. Половина из них ни разу не были использованы в отпуске. Те вещи, которые он всё же надевал, он отнёс в стирку. Включив стиральную машину, Платон отправился на кухню в поисках еды. Саша сразу ушёл спать, и парень остался в пустом доме в гордом одиночестве. В холодильнике почти не было еды, ведь они уезжали на неделю в отпуск. Поэтому Платон заказал доставку готовой еды и, как обычно, уселся перед телевизором и включил игровую приставку.

Игры помогали ему немного отвлечься от реальности, и он часто погружался в виртуальный мир. У него не было зависимости, но он любил поиграть пару часов в виртуальные гонки или шутеры. Часы за играми пролетали очень быстро, поэтому такой способ убить свободное время был лучшим из всех возможных.

Играя в гонки, Платон вновь подумал, что было бы здорово попробовать свои силы на настоящей трассе. И мысли о собственном автомобиле заиграли у него в голове.

«Так, завтра мой день рождения, поэтому Саша по традиции подарит мне банковскую карту с хорошей суммой. В этот раз я отложу её и добавлю потом все подаренные деньги от родственников, а там посмотрим, на что мне хватит всех собранных денег», — думал Платон, яростно нажимая на кнопки джойстика.

В дверной звонок позвонили, и Платон пошёл забирать свой обед. Когда с обедом было покончено, парень начал сильно засыпать, но спать было жутко страшно и неуютно. Кошмары постоянно возвращались в голову к Платону, и каждый раз он просыпался в холодном поту, задыхаясь.

Спустя полчаса усталость взяла своё, и парень заснул прямо на полу, с джойстиком в руках. Проснулся он, когда за окном уже был поздний вечер, а на часах было восемь часов. Обойдя дом, он понял, что брат уже уехал по своим делам.

Развесив постиранное бельё, парень направился к себе в комнату, разогрел остатки пиццы и засел перед экраном своего компьютера, просматривая информацию о подержанных автомобилях на разных сайтах. Он сохранил себе несколько заинтересовавших его вариантов и вновь принялся рассчитывать свои возможности.

После долгих раздумий парень решил действовать уже по факту, отталкиваясь от суммы подарка, которую он получит от брата. Когда Платон закончил, на часах было уже одиннадцать вечера, а брата всё ещё не было дома. Каждый раз, когда Саша не отзывался или не говорил точно, куда он поехал, в душе у Платона было щемящее чувство страха за брата и за возможность его потерять, прямо как родителей.

Платон набрал Сашу, но тот не взял трубку. Через минуту на телефон парня пришло сообщение: «Я занят. Не переживай, скоро буду». Платон немного успокоился, поняв, что с братом всё в порядке, и включил какой-то американский сериал, стал бездумно смотреть в экран.

После третьей серии Платон услышал, как на тумбочке зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он увидел, что звонил Саша.

— Чего тебе? — пробурчал недовольно Платон.

— С днём рождения, Язва! — засмеялся Саша, назвав брата детским прозвищем. — Готов к поздравлениям от старшего братишки?

— Ага, жду не дождусь, — без особого интереса ответил Платон.

— Ну тогда поднимай свою… эм, свою пятую точку с кровати и выходи во двор.

— Зачем это?

— Увидишь. Я что, должен перед тобой отчитываться?

— А это обязательно?

— Нет, но если ты решил остаться без подарка, то можешь продолжать смотреть свои дурацкие сериалы. А я заберу твой подарок себе, в качестве компенсации за потраченные нервы и усилия.

Ответ брата удивил Платона. «Что он там придумал? Он никогда не говорил, что заберёт что-то себе. Это странно и не похоже на Сашу», — подумал Платон, но в конце концов любопытство взяло верх. Он сказал Саше, что сейчас выйдет, и тот с довольным возгласом положил трубку.

Платон надел первые попавшиеся джинсы, спустился на первый этаж и отправился во двор, чтобы получить загадочный подарок от брата.

Глава 2

Во дворе царили свет и тишина. Дорожки и клумбы ярко освещала внутренняя подсветка, которая вела от дома к воротам. Платон шёл не спеша, обдумывая различные варианты. Он думал: «Что этот великовозрастный придурок мог придумать? Опять у него возникли какие-то бредовые идеи, как вернуть меня к прежнему состоянию».

Парень открыл дверь забора и вышел за ворота. Там он увидел два автомобиля, припаркованных возле двора. Один из них был Мерседес Саши, на котором они приехали домой. Но второй автомобиль был незнаком Платону. Это был тёмно-серый Хонда Аккорд. Ксеноновые фары ярко слепили глаза, а кузов автомобиля блестел перламутровым блеском.

— С днём рождения, Язва! — Саша подошёл к брату и крепко обнял его, запутывая волосы своей крупной рукой.

— Ну хватит, хватит, — пытался освободиться Платон от объятий брата. — С чего такие нежности?

— Как же, моему мелкому уже стукнул двадцать один. Ты в курсе, что во многих странах мира продажа алкоголя и полная дееспособность наступают именно с двадцати одного года?

— Нет, не в курсе, — сухо заметил Платон.

— Так я тебя проинформирую, — Саша рассмеялся и наконец отпустил брата. — А теперь иди смотреть подарок.

— Этот Аккорд… это мне? — глаза Платона широко раскрылись, и он ошеломлённо смотрел на брата, а затем на автомобиль.

— Вроде других именинников я здесь не вижу. Он твой, — с этими словами он резко кинул в Платона ключи от автомобиля, и парень на лету поймал их. — Хорошая реакция, добрый знак.

— А как ты… — всё ещё растерянно спрашивал Платон.

— Не спрашивай, как, просто сделал и всё. Если отъездишь на ней год без происшествий, то в следующем году выберем тебе что-нибудь посерьёзней.

— Да мне и эта нравится! — впервые за долгое время на лице парня дрогнула тень улыбки.

— Не предел мечтаний, но на первое время тебе в самый раз, — Саша всё ещё стоял и смотрел на брата довольными глазами.

— Спасибо, брат, — Платон подошёл и впервые сам обнял брата. — Я даже предположить не мог, что ты на такое способен.

— То есть то, что я три года занимаюсь тобой, это ничего не значит? А как автомобиль подарить, так ты не ожидал такого, — Саша в шутку закатил глаза и улыбнулся.

— Вот тебе вроде тридцатник, а ведёшь себя как малолетний иногда.

— У меня перед глазами хороший учитель.

— Да пошёл ты! — теперь Платон в шутку ударил брата.

— Обязательно, как только сделаем кружок на ней, и я удостоверюсь, что не прогадал с подарком.

— Прямо сейчас? — удивлённо спросил Платон.

— А что нас останавливает? Документы все у меня, они уже все оформлены на тебя, как на владельца, а права сбегай в дом и возьми.

— Они остались в твоих документах на машину, ещё с нашей поездки.

— Да? Тогда ещё лучше, — Саша достал свои документы и, достав оттуда права брата, протянул их Платону. — Теперь можем ехать.

Платон впервые сел за руль своего автомобиля. Теперь ему не придётся ездить на такси или общественном транспорте! Он чувствовал себя свободным от брата и не привязанным к определённому месту.

Платон сел на водительское сиденье и провёл рукой по кожаному рулю. В салоне приятно пахло чем-то свежим и тропическим, приборная панель блестела от воска, а кожаные кресла приятно облегали тело. Платон внимательно осматривал каждый дюйм салона и не мог поверить, что теперь это его автомобиль.

Пассажирская дверь открылась, и в машину сел Саша.

— Ну что, всё осмотрел?

— Ещё нет, пока привыкаю к мысли, что это моя машина.

— Привыкай, я до сих пор помню свой первый Лансер, — ухмыльнулся Саша. — Он был слаб, но первая машина всегда остаётся в памяти.

— Не говори так, словно тебе уже пятьдесят, — сказал Платон. — У тебя после «Лансера» было всего две машины.

— И что? Это не мешает мне вспоминать его как мой первый и учебный автомобиль.

— Почему Аккорд? — резко спросил Платон.

— Я по немцам, ты же знаешь. Но ты у нас любил японцев. К тому же для первого автомобиля брать тебе БМВ или Мерседес было бы слишком жирно. Ты на этом научись ездить и обслуживать должным образом.

— На счёт обслуживания я дотошнее тебя к машинам отношусь, а насчёт езды — сейчас посмотришь на мой стиль, — сказал Платон.

Платон с лёгкой улыбкой на лице сдал назад и выехал со двора. Ночная дорога была ярко освещена фонарями, которые отбрасывали блики на лобовое стекло его серого Аккорда. Фары автомобиля ярко освещали покрытие дорожного полотна, создавая иллюзию бесконечной дороги, уходящей за горизонт.

Платон сидел расслабленно и уверенно, умело маневрируя среди машин на дороге. Автомобиль ехал отлично, и было видно, что для подержанной модели он в отличном состоянии.

— Какого он года? — спросил Платон своего брата, который, по своему обыкновению, откинул пассажирское сиденье и развалился на нём.

— Кажется, 2017-го, это последний год, когда выпускали эту модель. Потом уже появился десятый Аккорд. Я бы с радостью подарил тебе десятый, но в России с ними проблемы, сам знаешь.

— Да, — печально произнёс Платон. — Хонда больше не выпускает автомобили в России.

— Именно поэтому приходится довольствоваться тем, что осталось на подержанном рынке.

— Благодарю тебя за такой подарок! Я, честно говоря, думал, что ты подаришь мне очередную банковскую карту.

— Ну, раньше я так и делал, но сейчас захотелось как-то разнообразить свои подарки, — с ухмылкой произнёс Саша и достал электронную сигарету.

— Эй! Даже не думай об этом! Только не в моей новой машине! — Платон бросил на брата озлобленный взгляд.

— Я в своей спокойно курю, а моя, между прочим, год как выпущена и только что из салона, — парировал Саша.

— Вот со своей делай что хочешь, а в моей соблюдай мои правила.

— Ничего себе. Кто ты и что ты сделал с моим безразличным братом?

— Съел его на обед после того, как мы оставили пустой холодильник после себя, — ответил Платон с улыбкой.

— Ха-ха, — язвительно рассмеялся Саша. — Как смешно! У тебя явные проблемы с чувством юмора.

— У тебя научился юмору.

— Нет, я тут рядом не стоял. Если бы ты учился у меня, у тебя бы отбоя от девушек не было, — сказал Саша с самодовольным выражением лица. — А так ты постоянно прогибаешься в одиночестве дома.

— Так ты поэтому до сих пор один? — подшучивал Платон над братом.

— Я один, потому что мне так нравится жить. Никаких обязательств, поводов для ревности и женских истерик: «Своди меня туда, купи мне это», — Саша изобразил тонкий голос, и Платон не смог сдержать улыбки.

— Что это сейчас было?

— О чём ты?

— Ты сейчас улыбнулся! И даже не думай отрицать, я всё видел.

— Твой девчачий тон был слишком неподражаем. Было сложно удержаться.

— Нет, я точно тебя не узнаю, — усмехнулся Саша. — Но даже если ты добрый двойник моего брата, надеюсь, ты его сожрал живьём и теперь будешь занимать его место на постоянной основе.

— Не надейся, — закатил глаза Платон. — Такими, как я, можно только подавиться.

— Это точно, — засмеялся Саша. — Давай за кофе, а потом дадим этой «старушке» просраться по полной.

Платон резко развернулся и направился к трассе. Заехав на ближайшую заправку, парни купили себе кофе и наполнили бак автомобиля. Выехав на трассу, Платон дал волю своим ощущениям и мечтам. Он нажал на педаль газа, и машина резво зарычала, рванув вперёд. Мелькающие в зеркалах заднего вида фонари быстро сменяли друг друга, а Платон всё больше и больше набирал скорость. Когда машина достигла скорости 150 километров в час, Саша приподнялся со своего сидения:

— Слушай, думаю, пока стоит притормозить.

— С чего это? Нормально же едем.

— Мы-то нормально, но на дороге может где-то быть яма или выскочить животное. Давай сбавляй.

Платону хотелось получить больше адреналина. Ему не хватало скорости, чтобы в полной мере насладиться этим дорожным приключением. Однако, заметив, как старший брат всё сильнее косится на него, парень начал снижать скорость. Когда отметка на спидометре достигла 90 километров в час, Саша снова откинулся на сиденье и расслабленно попивал кофе.

— Она могла бы ехать и быстрее, — заметил Платон.

— Я в курсе, как ты говорил. Я не тупой.

— Так почему нельзя было разогнаться по максимуму?

— Во-первых, тебе нужно привыкнуть к самой машине, её стилю вождения и управлению. Во-вторых, ты ещё не привык к самим дорогам. Когда немного освоишься, тогда можно будет.

— А в-третьих?

— А, в-третьих, нет никакого смысла так бесцельно рисковать нашими жизнями ради пары минут кайфа.

— Вот теперь ты точно рассуждаешь как старый дед.

— Просто я вырос из возраста юношеского максимализма.

— Ага, как же. Скажи это своим подружкам, которым ты запудриваешь мозги.

— Вот сюда давай ты не будешь лезть.

— Но их у тебя три. Не боишься, что они узнают друг о друге?

— Даже если узнают, что они мне предъявят? — Саша довольно усмехнулся. — Ни с одной из них я не состою в отношениях. У нас только секс и редкие встречи, вот и всё. Попробуй также сделать, уверен, тебе понравится.

— Мне твои подружки не нужны. Своих заведу, если понадобится.

— Ага, как же, — вновь усмехнулся Саша и отпил кофе из картонного стаканчика. — Я хотел давно спросить, ты на учёбу будешь возвращаться?

— Не знаю. Я там год не появлялся, да и до этого не часто там показывался.

— Тебе остался год учёбы. Я бы на твоём месте закончил начатое и довёл дело до конца.

— Говоришь, как отец, — заметил Платон и крепче сжал руль в руках.

— Да, и он был прав в этом.

— Только он своё дело не довёл до конца, — тихо и с обидой в голосе сказал Платон.

— Он довёл бы, если бы не погиб. Тут не его вина и не чья-то ещё. Просто такое стечение обстоятельств.

— Хреновое стечение, — всё тем же тихим тоном прорычал Платон.

— Не отрицаю, но давай не будем о плохом. Сегодня твой праздник. Как хочешь его отметить?

— Никак. Ты знаешь, я не праздную дни рождения уже три года.

— Ты и водить не хотел три года, но сейчас сидишь за рулём. Может, стоит начать?

— Так я начал водить, — усмехнулся Платон, делая вид, что не понимает.

— Ты знаешь, что я не о вождении. Терпеть не могу, когда ты строишь из себя дурака.

— Есть у кого учиться, — Платон позволил себе усмехнуться.

— Точно не у меня.

— Других братьев у меня вроде нет.

— А твои дружки? Я уверен, это у тебя от них.

— Неправда, — спокойно произнёс Платон. — К тому же мы уже давно не общались.

— Так есть повод начать общаться заново, — спокойно, но с искрой надежды в голосе сказал Саша. Эту искру он крайне редко показывал.

— Не знаю. Всё это не для меня.

— А что для тебя? Как ты хочешь провести этот день? Я сделаю всё, что захочешь.

— Прям всё? — Платон покосился на брата и усмехнулся.

— Прям всё, но в пределах разумного.

— Я хочу по ночам иногда выезжать кататься или гулять, — уверенно заявил Платон.

— Вот это да! — Глаза Саши широко открылись от удивления.

— Что тебя так удивило?

— Ты три года сидел дома, не выходя месяцами из комнаты, а сейчас ты просишь меня о прогулках? — усмехнулся Саша. — И ты ещё спрашиваешь, что меня удивило?

— Да, мне непонятна твоя реакция.

— Тогда ты ещё больший дурак, чем я считал до этого, — засмеялся Саша и снова откинулся на кресле.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал Платон, глядя на брата.

— Хорошо, я буду только рад, если ты будешь выходить в свет. Но у меня есть условие.

— Условие? — Платон удивлённо посмотрел на брата. — Какое?

— Не лезь куда не следует. Договорились?

— С чего бы я стал лезть куда-то?

— С того, что я слишком хорошо тебя знаю, даже лучше, чем ты сам себя. Поэтому прошу тебя включать свою голову и думать, а не полагаться на что-то другое.

— Как ты, например? — Платон впервые улыбнулся своей шутке. Саша это увидел и тоже улыбнулся.

— Мелкий, не забывайся, я всё ещё твой старший брат и всегда им буду.

— О таком забудешь, — закатил глаза Платон, но на его лице всё ещё оставалась лёгкая тень улыбки.

Они приехали домой под утро, когда солнце только начинало восходить. Платон в восторге загнал машину в гараж и пошёл домой, чтобы позавтракать вместе с братом. Они перекусили остатками еды, которую заказывал Платон днём, и пошли отдыхать. Саша заснул мгновенно, а Платон, как обычно, лежал в своей комнате и смотрел в потолок. Теперь у него была машина, и он мог хоть как-то отвлекаться от реальности. Гнать куда глаза глядят — это было всё, чего хотел Платон. Удивительно, но мысли о гонках, машинах, адреналине в крови и скорости дали парню заряд, и он впервые за последние трое суток крепко заснул.

Вновь перед глазами была одна и та же картина: дом, он молодой стоит на пороге и прощается с родителями.

— Не разнеси дом, пока нас не будет пару дней, — строго говорил отец.

— Обязательно кушай! — нежно говорила мама. — И не води толпы подружек! Я ещё не готова в сорок семь стать бабушкой!

— Мам! — Платон скривился. — Ну хватит уже.

— Хватит не хватит, а я слишком часто видела шоу про беременности в шестнадцать.

— А мне восемнадцать, так что я уже не попадаю в эту категорию.

— Всё же давай поаккуратнее, не загуби свою жизнь, — мама говорила с нежностью и заботой. Она подошла и крепко обняла взрослого сына, который был на порядок крупнее и выше неё.

— Мам, всё, хватит меня тискать, как пятилетнего.

А потом перед глазами промелькнули воспоминания, которые они с братом увидели на видеозаписи с регистратора. На ней было видно, как машина спокойно едет по трассе со скоростью потока. Родители шутили и говорили о каких-то мелочах. В салоне играла музыка из хитов восьмидесятых. И вдруг мама закричала: «Осторожно!» В лобовое стекло врезалась огромная фура, сбив машину.

Другая картина: Платон и Саша стоят в коридоре морга со следователем. Следователь, мужчина средних лет, около тридцати пяти, но выглядит старше своих лет. Он говорит Саше, что мальчика можно оставить одного, чтобы опознать тела, но Платон отвечает, что пойдёт и посмотрит страху в глаза.

Когда они надели специальные медицинские костюмы, маски и защитное обмундирование, работник морга провёл их по тёмному коридору в операционную. Зайдя за пластиковую занавеску, Платон и Саша остановились в дверях, не в силах идти дальше. Кабинет был ужасен, пожалуй, даже хуже, чем в любом фильме ужасов, которые они так любили смотреть.

Облезлые стены, местами отклеившаяся плитка, отсутствие окон — всё это делало комнату ещё более неуютной и страшной. Холодный свет люминесцентных ламп создавал неприятное ощущение смерти и безжизненности. На столах, накрытых белыми простынями, лежали страшные приборы пыток, а патологоанатом спокойно курил в стороне.

— Мы пришли осмотреть два тела, которые вы вчера получили с трассы. Мужчина и женщина, сорока семи и пятидесяти лет.

— А, да, вот они, — мужчина в фартуке продолжал спокойно курить и указал на стол, где простынями были накрыты два тела.

Платон схватил брата за рукав. Тот ответил ему тем же. Хотя они были взрослыми мужчинами, эмоции в такие моменты сложно контролировать.

Когда следователь аккуратно убрал простыню с лиц обоих тел, Платон заставил себя посмотреть на них. Этот момент парень запомнит на всю жизнь. Холодные пустые глаза матери смотрели куда-то вверх. Её румяное лицо сильно осунулось и как будто высохло. Крупные черты лица отца в одно мгновение растворились, оставив после себя лишь кожу и кости.

Платон взревел и выбежал из комнаты. Саша, закрыв глаза, медленно произнёс:

— Это они. Мария и Дмитрий Соколовские.

С этими словами он вышел вслед за братом.

Платон открыл глаза, и вся его голова снова покрылась потом. Горло обжигала жгучая жажда. Он сидел на кровати и не мог восстановить дыхание после нахлынувших воспоминаний. Пульс был учащённым, и поэтому дышать было крайне тяжело. Посидев спокойно пять минут и восстановив дыхание, Платон встал с кровати и пошёл на кухню за бутылкой холодной воды. Осушив её одним глотком, он посмотрел на экран телефона, где были сотни сообщений от знакомых и друзей с поздравлениями. Парень с удивлением посмотрел на сообщения и не мог понять, откуда столько внимания к его персоне. Несмотря на удивление, Платон решил ответить на сообщения некоторым друзьям.

Настроение у Платона было плохое, и он не стал придумывать ничего особенного, а просто сел перед телевизором с пультом от приставки. Когда он играл в очередной шутер, в его спину прилетела подушка.

— Ай! — воскликнул Платон и обернулся. — Саша, что за чёрт?

— Праздничный пендаль! — рассмеялся Саша.

— Да пошёл ты! — зло ответил Платон. — В честь праздника можешь хотя бы сегодня меня не доставать?

— Нет, этого я точно не смогу, — Саша продолжал смеяться, завалившись рядом на диван. — А ты всё просиживаешь жизнь в своих детских играх?

— Они не детские, тут ограничение восемнадцать плюс.

— О, интимные сцены присутствуют? — глаза Саши блеснули.

— Нет, только кровь и мясо.

— Фу, что за игра такая, даже без постельных сцен и голых баб. Тут двенадцать плюс должно стоять тогда, — Саша со скучающим видом кинул коробку с игрой на стол. — Решил, что делать вечером будешь?

— Ничего. Поиграю и поем нормально. Всё, — со скучающим видом ответил Платон и вновь уставился на экран с игрой.

— Слушай, я понимаю, ты не любишь этот день и из года в год игнорируешь его, но, может, стоит что-то изменить? Встретиться хоть с кем-то, поболтать, напиться, в конце концов.

— Я не люблю пить, — серьёзно ответил Платон.

— Ладно, поезжай в клуб, подцепи девчонку, отдохни, развлекись.

— Я не ты, и такие места для меня не место отдыха.

— А что тогда для тебя отдых? Просмотр тупых фильмов и игры в приставку?

— Примерно так, а теперь ещё моя машина.

— Ну хоть что-то, — Саша саркастично закатил глаза. В этот момент телефон Платона вновь стал гудеть от сообщений. — Что у тебя с телефоном?

— Да так, ничего такого, — попытался скрыть подробности Платон.

— Судя по твоему лицу, всё-таки что-то, — Саша поднял бровь в знак того, что он ждёт ответа.

— Мой старый друг зовёт сегодня встретиться с компанией и погулять в честь моего дня рождения. Я его игнорирую, — со вздохом ответил Платон.

— Нет, ну ты точно дебил, — заключил Саша.

— Слушай, отвали от меня, — прорычал Платон. — Хотя бы сегодня. О большем не прошу.

— И не надейся. Раз ты решил остаться дома и мельтешить у меня перед глазами весь вечер, значит, я буду доставать тебя весь вечер, а потом ещё позову Веронику или Лизу, а может, и их обеих. — Саша улыбнулся и подмигнул брату. Платон в этот момент выключил резко игру и встал с кресла, бросив джойстик от приставки на пол.

— На хрен всё это, — прорычал Платон. — И тебя, и твоих подружек туда же. Я сваливаю.

— Вот и отлично! — прокричал ему Саша вдогонку.

Платон схватил телефон и, поднимаясь по лестнице в свою комнату, написал старому другу: «Эй, если твоё предложение ещё в силе, скидывай адрес, я приеду». Спустя пять минут на телефон пришло ответное СМС с адресом встречи, и Платон, надев чистые вещи и более-менее приведя себя в порядок, отправился на встречу к давно забытым друзьям.

Глава 3

Платон, оставив позади двор своего дома, стремительно устремился по вечерним улицам города. Мотор автомобиля взревел, словно освобождая от оков, и он ощутил прилив свободы от своего брата, дома и от гнетущих мыслей, которые преследовали его последние три года.

Набирая скорость, Платон словно отпускал все тревоги и печали, оставляя только чувство свободы и адреналин в крови. Миша прислал ему адрес заброшенной стройки за городом, где обычно собирались разные компании. Но сейчас Платона это не интересовало, он просто хотел избавиться от общества надоедливого брата.

Приехав на парковку, он увидел, что там собралось множество людей. Десятки машин выстроились вдоль площадки, а огромное количество молодых людей были разбросаны по всей парковке. Платон заметил, что многие автомобили были мощными и с хорошим автозвуком. «Наверное, их владельцы потратили немало денег на это», — подумал он про себя.

Внезапно кто-то схватил его сзади и начал душить.

— Какого… — начал Платон, пытаясь вырваться из рук нападавшего. — Миша?

— Платоха! Вот уж чудо свершилось! — раздался знакомый голос.

Около него стоял парень с пшеничными волосами, зачёсанными назад. У него было вытянутое лицо и серые глаза, а на руке красовалась татуировка в виде горящей машины марки Chevrolet Impala 66 года. На парне была чёрная футболка, тёмно-синие джинсы и чёрные кеды.

Платон с удивлением отметил, что его старый друг не сильно изменился за последние три года, только татуировка появилась.

— Здарова, — протянул руку Платон, и Миша крепко обнял друга. — Я и не верил, что ты действительно приедешь, но я рад, что ты выбрался, старик.

— Не буду лицемерить и честно скажу, что я не горел особым желанием приезжать, но Саша вынудил меня.

— Он так и водит своих баб к вам домой? — усмехнулся Миша.

— Естественно, — глаза Платона непроизвольно закатились. — Ну а ты как сам?

— Я хорошо, даже сказал бы отлично, — Миша вновь улыбнулся. — Ну что, покажешь своего нового друга?

— Ты про машину? Откуда ты узнал?

— От твоего брата и его социальных сетей.

— Вот урод! — нахмурился Платон. — Растрепал уже.

— Да ладно тебе, он хороший брат, хоть и бывает козлом иногда, — Миша толкнул друга в бок. — Мне сестра дарит максимум парфюм, а тебе вот брат машину подарил.

— Ну ты знаешь Сашу, он любит покрасоваться.

— Не думаю, что этот поступок был ради рисовок. Скорее он был ради тебя, — уже более мягко говорил Миша.

— Ты что, его личным секретарём заделался? — с усмешкой спросил Платон.

— Да не дай боже, — Миша наигранно перекрестился. — Так это она?

— Да, «Аккорд» девятой модели, 2017 года выпуска, — Платон подошёл к своему автомобилю и облокотился на него.

— Недурно так! — глаза Миши заблестели. — А объём движка?

— Два и пять, type S.

— Совсем недурно, но там вроде есть ещё 3,5-литровый движок, — Миша удивлённо посмотрел на Платона. — И ты ещё жалуешься на брата?

— Да, и буду продолжать это делать, — сказал Платон с нескрываемым сарказмом.

— Планируешь модернизировать? — спросил Миша с ухмылкой.

— Подумываю, — ответил Платон, пожимая плечами. — Первым делом хочу магнитолу поменять, установить турбину, может быть, со временем поставить более мощный мотор.

— Ну, это дело хорошее. Не думал попробовать себя в гонках? — спросил Миша.

От этих слов Платона словно молнией ударило. Только днём он думал об этом, а теперь друг предлагает ему такое? Как это возможно?

Платон сидел и смотрел куда-то за пределы парковки, но затем медленно ответил:

— Не знаю, я, конечно, давно думал об этом, но я ещё не уверен, что готов.

— Да ты же, бог даст, всегда водил! С шестнадцати лет ты уже ездил, как будто лет десять стажа за плечами имел. Вождение у тебя в крови, братан, — глаза Миши сверкнули непонятными искрами, и парень облокотился рядом с Платоном на его машину. — Если хочешь проверить свои силы, то давай мы с тобой по прямой от заправки до сюда.

— Ты уверен? Я только первый раз приехал.

— Уверен, — Миша смотрел на парня с вызовом. — Но если ты дрейфишь, тогда не стоит. Сам знаешь главное правило.

— Никогда не давать заднюю, либо вообще не начинать, — повторил старый лозунг их прежней компании Платон.

— Именно. Поэтому ты либо со мной, либо стой на месте, — Миша играл с Платоном, и парень это понимал, но желание выжать из новой машины всё и почувствовать этот зашкаливающий адреналин в крови оказалось сильнее.

— Хорошо. Ты и я. Поехали, — уверенно сказал Платон.

— Отлично. Узнаю старого доброго Платона, — Миша довольно улыбнулся.

— Не такого уж и доброго, — заметил Платон и сел за руль. — Я тогда до заправки поеду и буду ждать тебя там.

— Давай, разогревай свои шестерёнки, они тебе понадобятся, когда будешь подбирать их, — Миша засмеялся, а Платон в окно показал ему средний палец.

Дорога до заправки была не такой уж и длинной, поэтому этот отрезок пути можно было легко преодолеть без происшествий. Платон заехал на парковку автозаправки и долил ещё бензина в бак. К заправке подъехала BMW пятой серии кофейного цвета. Зеркало с водительской стороны открылось, и из него показалось лицо Миши:

— Ну что, готов поглотать немного пыль с летних дорог? — засмеялся тот.

— Если только после тебя, — усмехнулся Платон.

— Тогда предлагаю встать на старт, — с этими словами окно закрылось, и BMW выехало с парковки. Платон ухмыльнулся и, сказав самому себе «Ты сможешь, это твоё», отправился за другом на линию старта.

Невидимой линией старта стала граница, где стоял указатель на заправку. Платон и Миша встали ровно по линии старта и, открыв окно, стали отсчитывать:

— Раз, — прокричал Миша.

— Два, — прокричал Платон.

— Старт! — прокричали оба парня и вжали педаль газа до упора.

Машина резко рванулась вперёд, и Платон ощутил, как его вдавило в сиденье. Автомобиль стремительно набирал скорость, а мотор с каждой секундой ревел всё громче. Стрелка спидометра, казалось, тоже участвовала в гонке, потому что она стремительно отклонялась вправо. Когда спидометр показал 130 километров в час, Платон заметил, что BMW обогнало его на целый бампер. Он выругался вслух, но, взяв себя в руки, попытался догнать друга. Однако мощности не хватало, и BMW оставалось впереди на несколько сантиметров.

Вскоре показался финиш, где стоял указатель на парковку заброшенной стройки. Платон посмотрел на спидометр, который уже показывал 180 километров в час. Включив режим «Спорт», он сильнее нажал на педаль, и за несколько метров до финиша серый Аккорд вырвался вперёд и первым пересёк черту, опередив BMW. Сердце бешено колотилось, а кровь прилила к голове.

Платон сидел и не мог поверить в происходящее. Его первая гонка закончилась победой, да ещё и над Мишей, который водил с детства. Остановившись недалеко, он вышел из машины, когда BMW Миши тоже остановилось. Миша ошеломлённо вышел и, подойдя к другу, дал ему «пять»:

— Поздравляю! Ты действительно не растерял форму.

— Я её и не обретал. Я же за рулём только первый день.

— И уже меня сделал! Всё, теперь я могу официально бросать автоспорт.

— Не стоит, это была удача.

— В нашем деле решает не удача, брат, а профессионализм и личные способности. У тебя они есть, и ещё какие. Если захочешь чего-то посерьёзнее покатушек со мной на трассе — звони, — Миша протянул визитку с номером.

— Но это не твой номер, — заметил Платон, взяв визитку.

— Верно. Это, скажем так, менеджер ночных гонок. Я замолвлю за тебя словечко, и если решишь позвонить и поучаствовать, просто скажи, что ты от меня. Они поймут.

— Хорошо, спасибо.

— Не за что, и с днём рождения! — Миша подошёл и ударил Платона по руке. — А теперь давай вернёмся на вечеринку, но никому не скажем о моём проигрыше, а то пострадает моя репутация.

Миша и Платон немного посмеялись и вернулись к толпе гонщиков. Сегодня проходили небольшие парные заезды, где молодые люди соревновались между собой на небольшие расстояния.

— А кто такой этот Ким? — спросил Платон, когда завершились последние заезды и объявили победителя.

— О, лучше не спрашивай, — ответил Миша. — Кореец местного происхождения. Он родился в России, но его родители были из Кореи. Он уже давно в этом спорте, поэтому лучший. У него очень крутая машина, и не смотри, что это Kia, он в неё столько денег вложил, что хватило бы на Nissan GT-R в последнем кузове.

— Охренеть, — только и смог сказать Платон.

— А ещё он тут баб снимать любит, — сказал парень, стоявший рядом с Мишей.

— Ой, как будто ты сюда не за этим приезжаешь, — закатил глаза Миша. — Платон, познакомься, это Стас.

— Привет, — протянул руку Стас. — Ты Платон?

— Да, привет, — Платон пожал руку Стаса в ответ.

— Раньше я тебя тут не видел, ты новенький? — спрашивал Стас непринуждённо и вальяжно.

— Да, меня Миша сегодня позвал, — объяснил кратко Платон, не вдаваясь в подробности.

— У этого парня сегодня день рождения, а он планировал просидеть весь вечер перед телевизором с приставкой, — пояснил Миша и снова толкнул Платона в бок.

— У тебя днюха? — удивился Стас. — И сколько тебе стукнуло?

— Двадцать один, — коротко ответил Платон.

— Ого! Так мало, я думал тебе далеко за двадцать пять.

Платон осмотрел себя в боковое зеркало автомобиля. Из зеркала на него смотрел русоволосый парень с печальными зелеными глазами и бледной кожей. На его лице была лёгкая щетина, а губы были сжаты в линию. Его глаза были слишком стары для двадцатиоднолетнего парня, поэтому неудивительно, что Стас подумал, что ему намного больше.

— Я просто устал, поэтому так выгляжу, — отмахнулся Платон.

— Тебе стоит отдохнуть, — заметил Стас.

— Он прав, — усмехнулся Миша. — Я предлагаю на днях выбраться куда-нибудь. Ты с нами?

— Ещё не знаю, если брат не загрузит, — начал оправдываться Платон, хотя он знал, что Саша никогда его не будет грузить делами.

— Брось, ты легко отмахнёшься от брата, — начал Миша.

— О, как хорошо, что я единственный в семье, — усмехнулся Стас и начал рассказывать истории из своей жизни.

Спустя несколько часов Платон сказал, что поедет домой к брату. Миша и Стас попрощались с парнем и, пообещав достать его из-под земли, если он бросит их в следующий раз, тоже уехали домой.

Платон ехал с чувством облегчения. Он не мог понять, что именно вызвало это чувство — гонка или общение со старым другом Мишей. Они не виделись три года, но дружба осталась крепкой. Миша всегда был хорошим другом, и если бы не личные проблемы Платона, они бы до сих пор были лучшими друзьями.

Платон возвращался домой в ночной город, где светофоры уже мигали оранжевым светом, а на часах была полночь. Он решил ускорить движение и проскочить пару перекрёстков на красный свет. Не слишком разгоняясь, он пролетал очередной перекрёсток и снова ощущал свободу и безмятежность.

Однако его мысли и эмоции были настолько заняты, что он не заметил фигуру на электросамокате, появившуюся на дороге. Когда раздался глухой удар об бампер его автомобиля, он резко затормозил и включил аварийные сигналы. Выбежав из машины, он увидел, что самокат лежит помятый на дороге, а рядом с ним лежит девушка без сознания.

Платон в панике начал спрашивать:

— Девушка, вы в порядке?

Но незнакомка не подавала признаков жизни. Дрожащими руками он проверил её пульс и с облегчением убедился, что она жива. Для большей уверенности он прислонился к ней и прислушался к её дыханию. Взяв девушку на руки, он отнёс её в машину и осторожно положил на заднее сиденье.

Когда он зашёл с девушкой на руках в регистратуру, то крикнул: «Срочно врача сюда!» Из-за стойки выглянула полная дама в очках с недовольным лицом и перекошенным париком на голове.

— По какому вопросу? — спросила она монотонным голосом.

— Девушка получила травму, ей нужна помощь! Вызовите дежурного врача, срочно! — Платон начинал злиться на бездействие сотрудников больницы.

— Что за травма у неё? — всё тем же монотонным голосом спрашивала полная дама.

— Да какая разница! Её нужно осмотреть и помочь ей! Вдруг у неё сотрясение или ещё что-то серьёзное! — Платон перешёл на повышенный тон.

— Мы не можем оформить документы без информации о травме, — холодным тоном объявила дама. — А полис и паспорт у вас есть?

— Нету! — прокричал Платон, не в силах сдержать эмоции. — Вы что, дадите человеку умереть из-за формальностей?

— Такой порядок, не я его установила, — проворчала дама и уставилась в экран компьютера.

Платона охватила злость, и он достал крупную купюру из кошелька. Вместе с паспортом девушки, который он нашёл у неё в сумке, он протянул их полной даме.

— Паспорт у вас есть, — дама, увидев торчащую из паспорта купюру, довольно улыбнулась. — Сейчас я вызову дежурного врача, а мы пока с вами оформим все бумаги.

Женщина набрала по номеру кого-то и вызвала к стойке регистратуры. Через пару минут появилась бригада врачей с каталками. Они погрузили девушку на носилки и стали расспрашивать Платона о травме. Парень соврал, что стал свидетелем аварии и как девушку кто-то сбил на самокате. Виновник скрылся, а Платон поднял девушку с дороги и привёз её сюда.

— Ты молодец, парень, не каждый бы решился помочь незнакомке, — сказал ему врач, и они увезли девушку в неизвестном направлении.

Платон подошёл к стойке регистратуры, и ему протянули бумаги.

— Подпиши здесь и здесь, — проворчала всё та же дама.

— А что это?

— Отчёт о пациенте. Что ты, как доверенное лицо, получишь полную информацию о состоянии её здоровья, а также согласие на то, что ты доверяешь её жизнь нам.

«Я вижу её впервые и, возможно, в последний раз. Как я могу доверить её жизнь кому-то другому?» — подумал Платон, глядя на чистый лист бумаги. Он протянул его женщине, которая сидела за стойкой регистрации, и сказал:

— Я не буду это подписывать. Я увидел её на земле и отвёз в больницу. Я не имею права подписывать такие документы, связанные с её жизнью.

— Таков порядок, — словно робот, повторила женщина.

— Меня не волнует ваш порядок, — вспылил Платон. — Я ничего подписывать не буду!

С этими словами он разорвал листок бумаги и положил его обратно на стойку. Платон уже собирался развернуться и поехать домой, но где-то глубоко внутри него заговорила давно потерянная совесть: «Ты же не можешь просто уйти, не убедившись, что девушке ничего не угрожает. Ты же не хочешь, чтобы её смерть была на твоей совести». От этой мысли парня передёрнуло. Он прошёл по коридору больницы и сел на свободное кресло.

Спустя час к Платону вышел врач, который принимал девушку.

— Вот вы где, — обратился он к Платону.

— Как она? — со страхом спросил Платон, чувствуя, как его ладони вспотели от волнения.

— Жизни ничего не угрожает. Есть небольшое сотрясение, но оно не критично. Сложнее со сломанной правой рукой, но мы наложили гипс и зафиксировали её. Она поправится.

Платон облегчённо вздохнул, услышав эти слова. Он не знал, помнит ли девушка его как водителя, сбившего её, но всё же решил остаться и отвезти её домой.

— А когда её отпустят домой?

— Она уже отходит от шока, и как сама будет готова встать, то может идти спокойно домой, — доктор мягко улыбнулся и ушёл в неизвестном направлении.

Платон не знал, стоит ли ему заходить к девушке в палату или лучше подождать её здесь. Спустя пять минут он всё же решил зайти и проверить, как она. Аккуратно открыв дверь, Платон увидел больничную кровать, на которой спала девушка. Рука её была зафиксирована гипсом и привязана к телу, на лице были ссадины и синяки, как и на теле.

В ночи Платон не рассмотрел внешность девушки, да и тогда ему было не до этого. Но сейчас он увидел, что у неё светло-русые волосы, которые немного кудрявятся, небольшие аккуратные губы и маленький, слегка вздёрнутый нос. Глаза девушки были закрыты, поэтому сложно было сказать, какого они были размера и цвета.

Платон аккуратно подошёл к больничной койке и внимательно рассматривал незнакомку. На столе он увидел паспорт, оставленный сотрудниками больницы, и, взяв его в руки, открыл. На фото была светлая девушка с большими зелёными глазами, которая неуверенно поджимала губы. Далее следовала информация об имени и фамилии девушки: «Значит, ты у нас Романова Афина Юрьевна, и ты 2000 года рождения. Хм… День рождения двадцать первого февраля», — прочитал Платон. Он хотел заглянуть дальше, но резко прозвучавший голос за спиной заставил его вздрогнуть:

— Что ты делаешь? — голос девушки был полон злости и недоумения. — Ты вообще кто такой?

— Привет, — Платон повернулся и встретился с незнакомкой взглядом. — Я тот, кто привёз тебя сюда после аварии, где тебе оказали первую медицинскую помощь.

— Вот как? — девушка смотрела на него с недоверием. — А что ты в моём паспорте искал?

— Хотел узнать, как тебя зовут.

— И как? Удовлетворил своё любопытство? — всё ещё недовольно спрашивала она.

— Практически, — Платон не смог сдержать усмешки на лице. — Как ты себя чувствуешь?

— Вроде нормально, но голова болит ужасно, — девушка посмотрела на гипс. — Этот урод сбил меня прямо на пешеходном переходе!

— Эм, — Платон заметно замялся. — Я думаю, это была случайность.

— Случайность? — взорвалась девушка. — А я теперь из-за этой «случайности» лежу с сотрясением и сломанной рукой!

— Главное, что ты осталась жива, и врач сказал, что твои травмы за месяц пройдут, — Платон всеми силами пытался успокоить возбужденную девушку, ведь знай она правду о том, что именно он её сбил, девушка могла бы обратиться в полицию и его бы привлекли к ответственности и лишили бы прав, чего парень очень боялся.

— Месяц? Чтоб этот урод сгорел в аду! — рычала она. — Ты его не запомнил?

— Эм, нет, я в ночи ничего не разглядел, кроме тебя и твоего самоката.

— А где самокат? — резко спросила она.

— Наверное, остался лежать на дороге помятый.

— Что? — девушка снова выглядела недоуменной. — Ты оставил его там?

— Прости, но я не думал в тот момент о твоём самокате, мне было важно тебе помочь! — Платон нахмурился, и девушка тут же обречённо закрыла здоровой рукой лицо.

— Меня родители убьют. Второй самокат за два месяца.

— Так это не первая твоя авария? Может, это знак, что тебе не стоит ездить на этих штуках ночью? — в голосе Платона был слишком заметен сарказм, поэтому девушка злобно покосилась на парня.

— А вот тебе знак, может, не стоит лезть не в своё дело?

— Может, — пожал плечами Платон.

— Так что ты тут делаешь?

— Хотел убедиться, что ты оклемалась, раз я тебя спас.

— Убедился?

— Вполне.

— Тогда ты можешь быть свободен.

— Я хотел предложить тебе подбросить тебя до дома. После такой аварии да ещё с полученным переломом и сотрясением не стоит ночью одной передвигаться.

— С чего это такая щедрость? — девушка недоверчиво прищурила глаза. — Ты случайно не маньяк?

— Нет, — Платон усмехнулся. — Раз я взял на себя ответственность за тебя сегодня ночью, то позволь выполнить свои обязательства до конца.

— И в твои обязательства входит доставка меня до дома?

— Да, и желательно в целости и сохранности.

— Вот тут уже нестыковочка, — девушка подняла руку в гипсе. — Скажи спасибо тому уроду, кто сбил меня.

— Обязательно скажу, — Платон еле заметно усмехнулся.

— Когда можно будет ехать домой?

— Сейчас найду врача и сообщу ему, что ты пришла в себя. Дальше, думаю, он подскажет.

Платон вышел в коридор и отправился на поиски врача. Но его нигде не было, и он снова попросил администратора позвать врача к только что поступившей девушке.

Платон вернулся в палату Афины, и вскоре к ним зашёл врач. Осмотрев девушку, он сообщил, что она может отправляться домой, но в течение нескольких дней ей необходимо соблюдать постельный режим и не перенапрягаться. Врач выписал Афине несколько лекарств и обезболивающих и отпустил её.

Платон помог девушке собраться и подал ей руку, чтобы она могла опереться на него. Афина была очень слаба и шла, пошатываясь, но крепко держалась за руку Платона.

Платон решил посадить Афину на переднее пассажирское сиденье, чтобы она не заметила помятый бампер и следы от самоката. Девушка всё ещё чувствовала слабость и не могла хорошо рассмотреть автомобиль. Платон открыл пассажирскую дверь и осторожно помог ей сесть.

Когда он сам занял водительское место, то посмотрел на свою пассажирку, которая мирно сидела на кресле, отводя глаза в сторону.

— Ты чего? — решил поинтересоваться Платон. — Ты вся как на иголках. Я понимаю, что травмы не доставляют большого комфорта, но твой дискомфорт больше психологического характера.

— Мне просто неловко, — тихо проговорила девушка, опустив глаза на свои колени.

— Отчего?

— Ты остановился и помог мне, просидел со мной пол ночи в больнице, а теперь ещё и домой отвозишь. Это очень неудобно… — девушка замялась и замолчала, не окончив фразу.

— Брось, всё равно у меня не было особых планов. А так день рождения прошёл не зря, — усмехнулся Платон, пытаясь перевести всё в шутку, чтобы девушку хоть немного отпустило чувство вины, ведь по сути он был виновником всего произошедшего.

— У тебя сегодня день рождения? — спросила девушка, и её глаза широко раскрылись. Платон впервые заметил, какие они выразительные.

— Он был вчера, — ответил Платон, взглянув на часы, которые показывали два часа ночи.

— С прошедшим тебя, — скромно произнесла Афина и улыбнулась. — Кстати, ты хоть имя своё назовёшь?

— А, точно, — улыбнулся Платон и протянул руку. — Платон.

— Афина, — девушка дёрнула правой рукой с гипсом, но потом протянула левую. — Но ты уже это знал.

— Да, Романова Афина Юрьевна, — Платон слегка улыбнулся. — И откуда такое странное имя?

— Мама преподаёт историю в университете, поэтому решила поглумиться над дочерью, — Афина закатила глаза. — Но странно слышать такой вопрос от парня по имени Платон. Тебя назвали в честь великого древнегреческого философа?

— Кого? — Платон впервые засмеялся. Он и забыл, как звучит его собственный смех. Сейчас все мысли ушли в сторону, и хотелось просто сидеть и вести себя нормально. — Первый раз слышу.

— Как? — на лице Афины отразился ужас. — Как можно не знать Платона?

— Вот так. Я точно не из числа тех, кто интересуется историей.

— Зря. История дана нам, чтобы не совершать ошибки прошлого в будущем.

— Сразу видно, профессорская дочка. Небось ещё и учишься на отлично.

— Почти, у меня четвёрка по немецкому. Он мне даётся сложно, — обиженно проговорила Афина.

— Какая трагедия, — с сарказмом заметил Платон, покосившись на Афину.

— Вот только давай без сарказма, хорошо?

— Хорошо. Говори, куда ехать.

Платон завёл мотор и медленно выехал с парковки медцентра. Всю дорогу он молча посматривал на сидящую рядом девушку. Её лицо, худое и хмурое, было ещё бледнее в свете ночных фонарей. Глаза всё также были опущены вниз, так что ресницы сильно выделялись на фоне салона автомобиля. Парень смотрел на эту измученную девушку и думал: если бы он лишил её жизни, смог бы он жить с этим грузом вины дальше?

В этот момент ход тревожных мыслей парня прервал звук лирической мелодии, которая, словно громкое эхо, разнеслась по салону автомобиля:

Я выбрал изначально тебя не для мира, а для спора

Я выбрал тебя для себя, отобрать ведь не смогут

Но есть одно но — убедился давно, что мы все похожи на воду

Вода убежит, не удержишь, а лишь намокнут ладони

У меня нет врагов, но одно не даёт мне покоя:

Моё сердце не хочет любить без любви так спокойно

Здесь нет никого для грусти причин, я привык быть один

Для людей я в бреду. Не понять одного — почему ждёшь меня

Для чего ждёшь меня, я к тебе не приду

Не зови, не приду, нет любви между нами

Я всё так же в бреду, одинокая земля под ногами

Осталось всего пять минут

Извини, но во лжи жить не смогу

Зачем тебе эти ссор мириады?

Со мной счастливый конец нереальный…

Глава 4

Платон вернулся домой в четыре часа утра и, войдя в гостиную, обнаружил на столе торт со свечками и цифрой 21. Рядом лежала записка: «Не дождался тебя ночью и уехал к Веронике. Надеюсь, ты хорошо провёл праздник».

Усталый, он закатил глаза, спрятал торт в холодильник и поднялся на второй этаж. Приняв душ, Платон вернулся в свою комнату и упал на кровать. События прошлой ночи сильно утомили его, и он мечтал проспать хотя бы сутки без сновидений. Страх перед ночными кошмарами уже не был так силен, поэтому он включил кондиционер на полную мощность, укрылся пледом и заснул.

Во сне перед ним вновь предстали картины прошлого. На этот раз это были воспоминания о похоронах родителей. Толпы плачущих людей на кладбище и в доме, бесконечные слова соболезнований, которые Саша и Платон продолжали слышать ещё целый месяц.

Затем картина сменилась на то, как они с братом вошли в пустой и холодный дом, осознавая, что теперь здесь всегда будет так. Пустота и тьма словно окутали дом, словно густая смола, от которой теперь не избавиться.

Саша жил один в своей квартире, но после похорон он вернулся в родительский дом и больше не уходил отсюда. С этого дня началась затяжная депрессия. Сашу одолевали юристы и нотариус по поводу правопреемства имущества и бизнеса отца. Согласно завещанию, всё имущество было поделено поровну между братьями, включая компанию отца.

Старший брат просил Платона помочь ему с делами, ведь это и его дело тоже. Но Платон всё отрицал и сказал, что подпишет отказ от всего, лишь бы его оставили в покое. Саша не стал перечить брату, он молча оставил его в покое, сказав только, что будет ждать, пока Платон будет готов.

Уже три года Платон игнорировал все вопросы семейного бизнеса. Саша довольно успешно организовал работу компании, несмотря на все возникающие трудности. В этом была кардинальная разница между братьями. Саша был оптимистом, не умеющим бросать дела и сдаваться. Он всегда доводил всё до конца и добивался своих целей, чего бы это ему ни стоило. Платон же был морально слабее и часто не мог справиться с эмоциональной подавленностью.

Парень даже ребёнком всегда долго отходил от стрессов и мог неделями молчать, если расстраивался. Такой удар, как смерть родителей, подкосил обоих братьев и вывел из равновесия. Но старший брат взял себя в руки, а младший так и не смог справиться с горем.

Платон проснулся в холодном поту и с сухостью в горле. Его волосы были мокрыми от пота, а лицо горело, словно от палящего солнца.

Он прошёл в ванную комнату и умылся холодной водой. В этот момент он услышал, как входная дверь хлопнула. Это был Саша, который пришёл домой в приподнятом настроении и, пошатываясь, поднимался по лестнице.

Увидев своего брата в таком состоянии, Платон сразу же подошёл к нему и взял Сашу под руку.

— Что с тобой? — спросил он с недовольным лицом. — Ты уже очень давно не пил.

— Был повод, — ответил Саша заплетающимся языком и улыбнулся кривой улыбкой.

— И какой же?

— Как же, день рождения моего младшего братишки, — сказал Саша и попытался поднять руку, чтобы взъерошить волосы Платону, но тот легко увернулся от его руки.

— Давай без этого. Мой день рождения тут ни при чём, — сказал Платон, осуждающе глядя на брата. — Он был каждый год в течение двадцати одного года, но ты ни разу не напивался. Что сейчас изменилось?

— Ничего, мои желания изменились, — ответил Саша, еле стоя на ногах. Платон открыл дверь его спальни, занёс брата внутрь и положил на кровать.

Саша раскинулся на кровати в форме морской звезды и смотрел затуманенными глазами в потолок.

— Ты когда-нибудь любил? — спросил он.

— Чего? Нет, конечно. Будто ты не знаешь, — ответил Платон с лёгким раздражением. — К чему эти дурацкие вопросы?

— Вероника беременна, и не от меня, — сказал Саша со вздохом отчаяния, продолжая смотреть в потолок.

— Вот как, так тебе надо радоваться, что не от тебя, — попытался пошутить Платон, но, увидев его беспристрастный пустой взгляд, замолчал.

— Знаешь, на секунду я подумал, что я отец ребёнка, и теперь моя жизнь изменится. Я женюсь на Веронике, будем воспитывать мелкого и жить как все нормальные люди, — сказал Саша и снова тяжело вздохнул. Платон понял, что брат расстроен новостью.

— Ты же всегда говорил, что Вероника — это хороший секс и не более, — напомнил он.

— Мне так действительно, казалось. Но сегодня, когда она мне сказала, что беременна и выходит замуж за отца ребёнка, я понял, что это было что-то большее.

— Может, в тебе сыграло мужское самолюбие? Баба вроде как тебе нравилась, а тут она оказывается не только с тобой спит, но ещё с несколькими парнями. Теперь она выходит за одного из них замуж и будет себе жить спокойно, как примерная жена, хотя ты знаешь, что она далеко не примерная, — сказал Платон спокойно и с дикцией любого психолога, который пытается донести умную мысль до своего пациента.

— Может, ты и прав. Ладно, мелкий, это не тема для праздничного разговора, — сказал Саша, повернулся на живот, не снимая одежду и обувь с себя. — Как твой вечер?

— Да ты знаешь, на удивление неплохо. Я пообщался с Мишей и его друзьями на заброшенной фабрике, а потом я нечаянно сбил девушку на самокате, она в порядке, кстати, я отвёз её в больницу, а после домой. Так что моя карма чиста.

Платон посмотрел на брата в надежде увидеть его реакцию на признание, но тот мирно спал, тихо сопя. Когда Саша спал, Платон вспоминал, как в подростковом возрасте брат приходил домой после долгих гулянок и засыпал в таком же положении.

Тихо выйдя из комнаты, Платон прикрыл за собой дверь и решил по привычке посидеть перед телевизором. Фильмов не было, поэтому он выключил всё и вернулся в свою комнату. Было раннее утро, поэтому Платон закрыл окно плотной шторой и тоже лёг спать.

Он лежал и думал о предложении Миши попробовать силы в гонках, о брате, который напился из-за девушки, хотя не пил много лет. Затем ему вспомнилась Афина с её скромным опущенным взглядом и бледной кожей. Платон подумал, как она себя чувствует, но вспомнил, что так и не взял у неё номер телефона. Оставался единственный шанс связаться с ней — найти её страницу в социальных сетях.

Платон вбил в поиск её имя и фамилию и получил несколько совпадений. По фотографии он нашёл нужную ему Афину. На фотографии она была в больших чёрных очках, с собранными волосами и книгами по истории.

Из страницы Афины Платон узнал, что она учится на журналиста в местном университете и в следующем году уже выпускается. Судя по фотографиям и интересам, она была скромной отличницей, проводящей всё свободное время за книгами и учёбой.

Платон закатил глаза, поняв, что такая девушка совершенно его не интересует. Он молча закрыл страницу и выключил ноутбук, так и не написав ей.

Когда Платон встал второй раз, уже был обед. Саша всё ещё спал, поэтому Платону пришлось съездить в магазин и купить хоть какие-то продукты в дом. Приготовив на обед бутерброды, Платон включил кофемашину, чтобы сделать себе кофе. Когда он зашёл на кухню, там уже сидел сонный Саша.

— Этот прекрасный запах кофе. Мне покрепче и без молока, — сказал Саша и положил голову на стол.

— Что, совсем тебе паршиво? — с нескрываемой иронией спросил Платон.

— Бывало и хуже, правда, не помню когда уже, — глухо ответил Саша.

— Неужели ты напился из-за Вероники? — Платон скривился в знак своей брезгливости. — Она же истеричная.

— Я думал, она меня любит, а она… — он запнулся, но потом сделал невозмутимый вид. — Стерва.

— Я бы подобрал более подходящее слово, — усмехнулся Платон, подставляя чашки в кофемашину.

— Ладно, проехали уже, — проворчал Саша и выпил стакан воды. — Как прошёл вечер?

— Да ничего особенного. Немного пообщался с Мишей и приехал домой, — Платон решил не рассказывать брату о ночном происшествии, ведь он мог на эмоциях забрать у него машину, а этого Платон совсем не хотел.

— И даже без приключений? — Саша усмехнулся. — Что это за день рождения такой?

— Ну, я обогнал Мишу в гонке на прямой, — пожал плечами Платон.

— Тоже мне достижение. Миша водит, как девчонка, — подначивал Саша. Они с Мишей не очень ладили.

— Его уровень вождения точно возрос, — заметил Платон. — До уровня шестнадцатилетнего подростка, который крадёт машину отца, когда тот не дома.

Оба брата весело рассмеялись, и Платон поставил на стол две чашки кофе и тарелку с бутербродами.

— Прошу прощения, но я не очень хорошо готовлю, — сказал он, беря бутерброд и откусывая от него большой кусок.

— Тебе стоит пожить одному, тогда бы ты точно научился, — усмехнулся Саша.

— Спасибо, я как-нибудь обойдусь без этого навыка. К тому же есть сервисы доставки еды на дом.

— Конечно, и как долго ты сможешь питаться только доставкой?

— Последние три года я как-то обходился.

— Так научись готовить и не жалуйся, — Саша сделал глоток из своей чашки.

— Ну нет, мои руки не созданы для этого.

— Хм, интересно узнать тогда, для чего они тебе нужны, — Саша с хитрой улыбкой посмотрел на брата. Платон хотел ответить, но брат бросил в него кусок хлеба, но промахнулся.

— Слушай, по себе других не судят! Урод! — вспылил Платон.

— Я подумал о твоих играх и о том, как ты клацаешь по клавишам джойстика, а ты о чём? — Саша рассмеялся, и Платон ещё больше покраснел от раздражения.

— Расскажешь это кому-то другому, я знаю, о чём ты думаешь, — пробурчал Платон.

— И о чём же?

— Как ты будешь трахать очередную бабу сегодня вечером, — со злостью прошипел Платон.

— Почти угадал, — усмехнулся Саша.

— Кто бы сомневался, — закатил глаза Платон и вышел из кухни.

Решив, что сидеть дома весь вечер и слушать подколы брата ему не хочется, Платон решил прокатиться по городу. Когда он зашёл в гараж, то сразу вспомнил о ночной аварии и помятом бампере. Он испугался, что если Саша увидит это, то заберёт у него машину, сославшись на его невнимательность и неумение бережно водить. Он стал перебирать все возможные варианты, как избежать этого, и, не придумав ничего лучше, набрал Мише и попросил о помощи. Парень не стал спрашивать подробности, а лишь продиктовал адрес и сказал, что будет там через полчаса. Платон быстро выехал из дома в надежде, что Саша так ничего и не узнает.

На месте он был через двадцать минут. Это был район на окраине города, где с восьмидесятых годов стояли гаражи. Подъехав к нужному адресу, Платон увидел три гаража, объединённых в единое помещение. Мастерская не выглядела презентабельно и не внушала особого доверия, но Платон доверял Мише и стал ждать его приезда.

Когда знакомое BMW припарковалось около мастерской, со стороны водительской двери показался Миша. Он быстрым шагом направился к Платону и, подойдя ближе, простучал пальцами по крыше автомобиля:

— Так что у тебя стряслось? — спросил парень, осматривая машину.

— Вот что, — Платон указал на бампер и вмятины на нём.

— Не слабо, — Миша присел на корточки и стал внимательно осматривать место удара. — И где ты так?

— Влетел в яму на Сиверса, — соврал Платон, стараясь делать свой голос максимально уверенным.

— Это больше похоже на удар, чем на яму, — скептически заметил Миша, потрогав пальцами бампер.

— Поверь, это была яма, — ответил Платон с нескрываемым сарказмом, чтобы отвести от себя подозрения. — Ты уверен, что мне здесь помогут с моей проблемой?

— Арман лучший среди лучших. Его мастерство иногда даже автоподборщики не распознают. Пойдём, поговорим с ним, — сказал Миша и повёл Платона к дверям мастерской.

Внутри помещения было оборудовано три рабочих места, два из которых были заняты автомобилями. Миша прошёл по мастерской и, подойдя к старой деревянной двери, постучал в неё. Ответа не последовало, и парень, повернув дверную ручку, зашёл в комнату, находившуюся за дверью.

Внутри было небольшое помещение, оборудованное под комнату отдыха со всей необходимой атрибутикой. Посредине комнаты стоял старый потрёпанный диван, около которого стоял обеденный стол. У стены были старые кухонные шкафчики, на которых стояли электрический чайник и микроволновка, а рядом находился небольшой холодильник.

На диване сидел мужчина лет сорока пяти в потрёпанном старом комбинезоне. Его одежда была усыпана разнообразными пятнами — от краски до машинного масла. Мужчина имел смуглую кожу и густые чёрные брови. Его глаза были карими и очень пронзительными.

— Арман, приятель, давно не виделись, — Миша подошёл к мужчине и пожал его худощавую руку.

— Миша, джан [дорогой], какими судьбами? — мужчина говорил с сильным акцентом, что говорило о его этнической принадлежности.

— Да дело к тебе важное есть, моему другу необходимы твои услуги. Это, кстати, Платон. Платон, это Арман, и он лучший маляр в нашем городе, — представил мужчин Миша.

— Прям-таки лучший, — усмехнулся мужчина и пожал руку Платону. — Чем могу помочь?

— Давай я покажу всё на улице, машина стоит там, — предложил Миша.

Трое мужчин вышли из мастерской и направились к автомобилю Платона. Подойдя ближе, Платон указал Арману на бампер и повреждения на нём. Мужчина присел на корточки и с профессиональным взглядом стал оценивать масштабы повреждения.

Спустя несколько минут Арман встал на ноги и, повернувшись к Платону, объявил:

— Работа не сложная, но повозиться придётся.

— Сколько по времени займёт ремонт? — спросил Платон.

— От трёх до пяти дней, — ответил Арман.

— Как? Никак нельзя ускорить процесс? — голос Платона поник.

— Нет, никак. У меня огромная очередь из клиентов, я и так вам беру поверх всех остальных, — объяснил Арман.

— Арман, — Миша как-то хитро улыбнулся, — ну мы же давно знакомы, неужели ничего нельзя придумать?

— Ты сам знаешь, сколько это мороки. Нужно всё выровнять, вытянуть, кое-где, может, зашпаклевать, а потом отшлифовать всё это. Подобрать краску и непосредственно покрасить, и не забывай, что необходимо дать краске высохнуть, — ответил Арман.

— Я готов увеличить плату вдвое, если ты управишься за день, — сказал Платон тоном своего брата, когда тот разговаривал с деловыми партнёрами.

— Втрое, и через сутки можешь забирать, — ответил мужчина, в глазах которого заиграл азарт. Он ждал ответа Платона. Цена была слишком высокой, и оба это понимали, но безвыходное положение Платона не оставило ему другого выбора, кроме как согласиться на условия мастера.

— Согласен, но половину сейчас, а вторую после выполненной работы, — уверенно заявил Платон.

— Договорились, — Арман протянул руку, и сделка была заключена.

— Вот и отлично! — улыбнулся Миша. — Через день она у тебя как новая будет!

— Надеюсь, — пробурчал недовольно Платон.

Он передал Арману часть оговорённой суммы и ключи от машины. Платон и Миша попрощались с Арманом, сели в автомобиль Миши и уехали в город.

Всю дорогу до дома Платона Миша уговаривал его поехать куда-нибудь в клуб, но Платон категорически отказался от всех его предложений. Когда автомобиль остановился около знакомых ворот, Миша спросил:

— Придумал, что скажешь брату?

— Скажу самое простое, что мы с тобой выпили, и я оставил машину у тебя. Заберу её позже, когда она понадобится.

— Умно, но неправдоподобно.

— Почему?

Миша потянулся к заднему сидению и вынул оттуда бутылку с виски, протянув её Платону:

— От тебя совершенно не пахнет выпивкой. Предлагаю тебе исправить этот нюанс для правдоподобности.

— Ты мне предлагаешь сейчас просто так пить виски с горла? — глаза Платона широко раскрылись.

— Да, именно это я и предлагаю. Как ещё ты убедишь брата в своей истории?

— Ладно, давай сюда бутылку.

Платон схватил бутылку из рук Миши и немного потряс коричневую жидкость внутри неё. Понюхав горлышко, он скривился от резкого запаха напитка. Тяжело вздохнув, Платон сделал большой глоток и ещё сильнее скривился от обжигающего чувства в горле. Он немного прокашлялся, а затем повторил свой манёвр. Отбросив бутылку на заднее сидение, Платон сидел, всё ещё скривившись от неприятного вкуса.

— Ты как? — с усмешкой спросил Миша.

— Бывало и лучше, — хриплым голосом проворчал Платон.

— Зато теперь твой брат точно поверит в твою историю.

— Надеюсь на это, — неуверенно ответил Платон. — Теперь мне пора, до скорого.

— Давай, удачи тебе там, — усмехнулся Миша и уехал в неизвестном направлении.

Платон ещё минуту стоял и смотрел вслед своего друга, а в голове был один вопрос: поверит ли брат его истории и не заподозрит ли что-то неладное.

Глава 5

На следующий день Платон забрал свою машину у Армана и, будучи удовлетворенным качеством работы, отдал ему оставшуюся сумму. Арман с широкой улыбкой принял деньги и пообещал помочь в случае возникновения подобных проблем. «За такие деньги я бы и сам справился», — с иронией подумал Платон, но все же поблагодарил мужчину за предложение.

После этого Платон отправился к своему брату на работу, чтобы привезти документы, которые тот забыл утром на столе. Весь день прошел в суете, и, добравшись до дома, Платон, уставший, уснул на диване в гостиной.

Когда Саша вернулся домой, он увидел спящего брата и решил заранее приготовить ужин. Порезав салат и пожарив мясо, он разбудил Платона, чтобы тот присоединился к нему за ужином.

— Ты приготовил ужин? — Платон удивленно сощурил глаза. — С чего это?

— Ты помнишь, когда мы в последний раз ужинали не доставленной едой? — Саша скептически посмотрел на брата.

— Нет, не помню.

— Вот именно. В отличие от тебя, я умею готовить и занимался этим с восемнадцати лет, как ушел из дома.

— Кстати, всегда хотел спросить, почему ты так рано ушел из дома? Родители бы тебя никогда не выгнали, они всегда были к нам внимательны.

— В этом и дело, — Саша тяжело вздохнул. — Мне не нравилось их излишнее внимание. Я хотел жить самостоятельно и сам принимать все решения в своей жизни. Как только я смог найти работу и обеспечить себе съемное жилье, я и ушел.

— А как отреагировали родители?

— Так же, как и всегда. Возмущались, были против, но со временем смирились.

— Тебе не было страшно?

— Отчасти было, но только первое время. Потом я нашел только плюсы в отдельном проживании от родителей.

— Я бы так не хотел, — заключил Платон, вздохнув.

— Ты младший, поэтому избалован вниманием. Тебя они опекали еще хуже, чем меня, — Саша усмехнулся и наигранно изобразил страх на лице.

— Да не было такого! — возмутился Платон.

— Серьезно? Вспомни все свои болезни. Они тащили тебя к педиатру от любой сопли в носу, а я мог проваляться с ангиной дома, и никто даже не шевелился. Лекарства и чая с малиной хватало для моего выздоровления.

— Ты сейчас утрируешь.

— А ты не умеешь признавать очевидное, — Саша пристально смотрел на брата, а затем медленно заговорил: — Кстати, ты завтра занят?

— Я никогда не занят.

— Может, поможешь мне завтра?

— Я тебе повторю в миллион первый раз: я не касаюсь дел отца.

Платон хотел встать и уйти, но Саша его остановил:

— Ты не будешь вникать в дела, обещаю.

— Тогда что тебе нужно от меня?

— Мне нужно, чтобы ты поработал день курьером и отвез документы нашим партнерам. Они подпишут все, и ты привезешь их мне назад, — голос Саши в этот момент вновь стал деловым и серьезным.

— И все? — Платон недоверчиво оглядел брата, но тот оставался непоколебимым.

— И все, обещаю, — минуту подумав, Платон тихо ответил:

— Ладно, я согласен.

— Я рад, но будет одно условие, — Саша наконец-то улыбнулся.

— Условие? Какое еще условие? — Платон, ожидая ответа, перебирал в голове все возможные варианты требований и ждал очередного подвоха от брата.

— Тебе придется прилично выглядеть, — через время объявил Саша и снова вернулся к приготовлению блюда.

— И что это значит?

— Что ты снимешь свои затасканные майки и джинсы и наденешь брюки и рубашку. А еще тебе не мешало бы подстричься и либо отрастить нормальную бороду, либо побриться.

— Ты теперь еще и эксперт по стилю? — с сарказмом заметил Платон.

— Я всегда им был, — засмеялся Саша, не реагируя на нападки брата.

— Ага, поэтому твой гардероб завален вещами, как у любой бабы, — Платон всеми силами пытался подначить брата и осадить в этом негласном противостоянии характеров.

— Я разносторонний человек, — пожал плечами Саша и усмехнулся. — Просто поверь мне в этом вопросе и не спорь. Давай выберем тебе что-нибудь приличное, и я от тебя отстану, честно.

— Зачем курьеру так наряжаться? — Платон все еще возмущался и пытался отстоять свою позицию.

— Затем, что это не совсем курьерское задание.

— А чьё тогда?

— Тебе нужно будет проверить подлинность подписей в документах и поставить свою подпись рядом как нашему представителю.

— Мою? Как я вообще касаюсь ваших дел? — В такие моменты Платон сильно напрягался, и его лицо немного краснело от злости. — Не буду я ничего подписывать.

— Ты все еще совладелец компании, как и я. У нас с тобой одинаковые юридические права на компанию отца, поэтому ты имеешь полное право подписывать документы от своего имени.

— Так, к черту всё это. Я не буду подписывать бумаги или вникать в них. Забрать — хорошо, я не против, но не более, — взорвался Платон и со злостью покосился на брата.

— Хорошо, хорошо, не психуй. Просто забери документы и проверь подписи руководителей, такой вариант тебя устроит?

— Вполне, — огрызнулся Платон.

— Отлично. Если тебя будут спрашивать, я улетел на день из города, — Саша вновь улыбнулся и принял свое обычное безмятежное выражение лица.

— Так ты скрываешься? Из меня там случайно не будут выбивать долги?

— Нет, этого можешь не бояться. К тому же должны они нам, а не наоборот, — Саша еще шире улыбнулся самодовольной улыбкой. — В общем, завтра в десять утра жду в офисе.

— Понял, — пробурчал Платон и собрался выйти из кухни, но Саша его вновь не пустил.

— Не так быстро, мелкий, — Платон нервно обернулся на брата. — Сейчас мы поедем вместе делать из тебя человека.

— Меня в себе всё устраивает, — Платон сверкнул глазами, и злость с новой силой накрыла его. — Если тебе что-то не нравится во мне, не проси меня о помощи.

— Не кипятись. Поехали просто прокатимся, и хотя бы в барбер зайдем, больше никуда тащить не буду, обещаю.

— Много сегодня обещаний даёшь, — язвительно заметил Платон.

— Такая у меня участь, — Саша вновь усмехнулся и, составив грязную посуду в посудомоечную машину, сказал: — Через пятнадцать минут жду в машине.

Платон не успел и слова сказать, как его брат вышел из кухни и скрылся на лестничной площадке. Парень посидел еще пару минут в тишине, пытаясь собраться с силами и пережить этот вечер. «День будет очень долгим», — подумал он и, тяжело вздохнув, направился на верхний этаж.

Спустя пятнадцать минут Платон вышел во двор. Подойдя к машине брата, он увидел незнакомую девушку. Она была в потёртых джинсах, свободной красной футболке и потрёпанных кедах, которые уже почти расклеились пополам.

— Простите, где я могу найти Александра Дмитриевича? — спросила она, уверенно глядя на Платона и широко улыбаясь.

— А вы, собственно, кто? — спросил Платон, косясь на нее с недоверием, поскольку она явно не подходила под типаж подружек брата.

— Я Мария, меня недавно наняли как домработницу, — ответила девушка, продолжая смотреть на Платона и одновременно осматривая все вокруг.

— А, теперь понял. Брат сейчас выйдет, подождите пару минут, — сухо ответил Платон незнакомке.

— Так вы брат Александра? А как ваше имя? — мягко спросила девушка.

— Платон, — отрезал парень и отвернулся в сторону входной двери, ожидая прихода брата.

— Очень приятно, Платон Дмитриевич, — Мария явно пыталась пошутить над парнем, но, не получив ответной реакции, тут же замолчала.

— Просто Платон, без Дмитриевича, — коротко пробурчал Платон. — А вот и брат.

Из дверей показался Саша. Он был одет в светлые джинсы, тёмное поло и белые кроссовки. На глазах парня были непроницаемые чёрные очки, которые закрывали большую часть лица. Он подошел к Платону и удивленно посмотрел на незнакомую девушку.

— Добрый день, — Саша улыбнулся одной из своих милых и притягательных улыбок. — А вы у нас…

— Ваша новая домработница, мы с вами на днях разговаривали. Я Мария, — и девушка протянула руку.

— Мария, очень приятно, — Саша продолжил улыбаться и пожал руку девушки в ответ. — Не ждал вас сегодня.

— Мы же с вами договорились днём осмотреть дом, и вы мне обещали озвучить все требования к моей работе, — девушка немного нахмурилась.

— Раз обещал, иди выполняй, — подтолкнул Платон брата. — Я подожду на улице.

— Брат прав, не в моих правилах отказываться от своих обязательств, — Саша указал рукой на дом. — В таком случае, пройдемте за мной.

Мария и Саша ушли в дом, а Платон остался во дворе. Он устроился на садовых качелях и погрузился в интернет, изучая страницы, посвящённые автомобильным запчастям. Платон давно мечтал улучшить свой автомобиль, но для этого требовалось множество деталей, а имеющихся у него денег было явно недостаточно.

«Придётся немного поработать на брата, он всегда оплачивает любую работу — это его принцип», — подумал Платон, прикидывая в уме, сколько денег ему нужно и сколько времени потребуется, чтобы собрать необходимую сумму. По его расчётам, он мог бы справиться за три месяца, а если попробовать выиграть в гонках, то и быстрее.

Как только Платон собрался заблокировать телефон, из дома вышли Саша и Мария. Саша снова заговорил своим фирменным деловым тоном, но на этот раз с лёгкой улыбкой:

— Ну как, подходят вам такие условия работы? — спросил он.

— Вполне, — коротко ответила Мария.

— А наши требования? Может, у вас есть замечания или вопросы? — продолжил Саша.

— Мне всё предельно ясно. Нужно два раза в неделю приходить, наводить порядок везде, гладить вещи и готовить еду на своё усмотрение, — усмехнулась Мария. — Вроде ничего не забыла.

— Всё верно. Список продуктов вы можете прислать заранее перед своим приходом, и я тогда буду закупать всё заранее, — сказал Саша.

— Договорились, — пожала руку Мария. — Когда я могу приступить?

— А когда вам удобно?

— С завтрашнего дня уже могу начать.

— Отлично! Мой брат уедет после девяти утра по делам, поэтому к девяти можете уже приходить.

— Поняла, — немного замялась Мария. — Тогда до завтра, Александр Дмитриевич.

— До завтра, Мария… как вас по отчеству?

— Просто Мария, — улыбнулась девушка и, проходя мимо Платона, сказала: — До свидания, Платон.

— Ага, — кивнул сухо Платон, не поднимая глаз от экрана телефона.

Девушка вышла за забор, а Саша, подойдя к Платону, шлёпнул его по голове ладонью.

— Ты что, совсем попутался? — зарычал Платон, хватая руку брата в воздухе.

— Где твои манеры? Ведёшь себя как урод, — нахмурился Саша.

— Как хочу, так и веду, — огрызнулся Платон.

— Не в мою смену. Пока ты со мной, давай приучай себя к нормальному общению, а не к этому непонятному рычанию, — через минуту Саша уже вновь стоял с ухмылкой и добрым выражением лица. — Ну что, готов вспомнить мамин любимый фильм?

— А при чём тут «Красотка»?

— Ну как, обеспеченный красавчик везёт даму, чтобы преобразить её и раскрыть её лучшие стороны, — рассмеялся Саша, зная, что сейчас жутко выбесит брата своим сравнением.

— По-твоему, я похож на калифорнийскую проститутку?

— К сожалению, даже рядом не стоял, — вновь рассмеялся Саша, а Платон, закатив глаза, подошёл к автомобилю и сел на пассажирское место. Саша сел за руль, включил песню «Oh, pretty woman» и выехал со двора, продолжая смеяться в голос.

Через два часа, которые показались Платону вечностью, он наконец вышел из салона красоты. Его волосы были подстрижены не слишком коротко, но густо, а по вискам виднелись аккуратно выбритые участки, переходящие в только начинающую отрастать бородку.

Девушка в салоне дала ему рекомендации по уходу за волосами и бородой, предложив несколько способов, как поддерживать их в хорошем состоянии. Платон сухо кивнул в ответ, но, посмотрев на себя в зеркало, понял, что новый образ ему действительно нравится. Сейчас он выглядел немного старше, чем был на самом деле, но это ему даже шло.

Саша внимательно осмотрел брата с ног до головы и довольно улыбнулся:

— Мелкий, ты ли это? — спросил он с широкой улыбкой. — В жизни бы тебя не узнал!

— Давай только не тут, — недовольно проворчал Платон. — Теперь мы свободны?

— А ты спешишь?

— Нет, просто хочу побыстрее отсюда смыться, — Платон слегка поморщился. — Я не люблю общественные места.

— Предлагаю смыться отсюда, но не домой, а в какой-нибудь ресторанчик, отметим твоё преображение, — Саша снова захихикал, чем ещё больше раздражал Платона.

— Да прекрати ты уже! — вспылил тот. — Тебе что, шестнадцать?

— Возраст — это всего лишь цифры. Главное — сколько тебе в душе, — со своей фирменной ухмылкой проговорил Саша.

— И сколько тебе? Дай угадаю, лет пятнадцать.

— Немного не угадал. Я бы дал себе не больше двадцати.

— Иногда, по твоему поведению, тебе даже семнадцать много будет, — язвительно заметил Платон.

— Лучше так, чем как ты, вечно недовольным ходить, как будто тебя уже так жизнь потрепала, что за свои семьдесят лет ты устал от всего.

— То есть ты даёшь мне семьдесят душевного возраста?

— Это я ещё слабо, там все восемьдесят по факту.

Платон вновь закатил глаза, но слегка улыбнулся. Вечер выдался действительно неплохим, и парень был доволен результатами их совместной поездки.

Поужинав в одной из кафешек, Платон и Саша сделали пару кругов по городу в непринуждённой обстановке, разговаривая о всякой ерунде.

Платон добивался от Саши признания по поводу Вероники и её беременности. Брат рассказал, что до этой новости сам не понимал, что привязался к девушке, но когда узнал, что она беременна от другого и выходит за него замуж, то дал слабину.

— Прости меня за тот эпизод, — сказал он. — Ты знаешь моё отношение к алкоголю, но тогда я действительно сорвался.

— Я не осуждаю. Я тоже на днях приехал выпившим, если ты не помнишь.

— Помню, но ты был очень даже собранным, в отличие от меня. Если бы не лёгкий запах, то я бы в жизни не узнал, что ты вообще пил.

— Всё ровно, редкие моменты слабости не отменял даже у таких сильных людей, как ты.

Саша замолчал, обдумывая слова младшего брата. На его памяти брат впервые говорил так в его адрес, ведь кроме подколов и издёвок, они толком ничего не говорили друг другу.

Саша сделал тише музыку в салоне и тихо заговорил:

— Я, может, и сильный, но и ты не слабее меня. Ты просто хочешь казаться слабым, и тебе это выгодно. Просто плыть по течению, не напрягаясь и не вникая в жизненные проблемы и ситуации, но поверь, лучше испытывать эти трудности и решать проблемы, которые нам подкидывает жизнь, чем просто бесцельно проводить день за днём.

— Наверное, — ответил Платон так же тихо. — Судя по твоим словам, ты расстроен не столько из-за беременности Вероники, сколько из-за того, что ребёнок не твой. Ты что, всерьёз собирался создать семью и воспитывать ребёнка?

— Честно говоря, да, собирался, — ответил Саша, глядя на дорогу серьёзным взглядом. — Но, видимо, это не мой путь.

— Эй, тебе всего тридцать! — попытался подбодрить брата Платон. — Ты точно сможешь легко найти себе подходящую пару.

— Легко сказать, — усмехнулся Саша. — Ты вот пробовал это сделать?

— Мне двадцать один! Я не собираюсь тратить свою жизнь на капризную женщину, связывая себя ненужными обязательствами.

— Мы все так говорим, пока не встретим ту единственную, которую невозможно будет выкинуть из души, — сказал Платон.

— Ой, опять ты говоришь как папа. Платон закатил глаза.

— Так он был прав, — пожал плечами Саша.

— Тебе-то откуда знать, ты вот любил так, чтоб думать о ней постоянно? — спросил Платон, подняв брови и посмотрев на брата в ожидании ответа.

— Наверное, больше нет, чем да, — неуверенно произнёс Саша. — Ладно, закроем эту сентиментальную тему и просто проведём вечер двух холостяков.

— Вот это мне нравится больше, — сказал Платон, вальяжно откинувшись на пассажирском сиденье. — FIFA или Mortal Combat?

— Думаю, и то, и другое, и желательно заказать хотя бы пиццу, потому что домашняя еда будет только завтра вечером.

— Кстати об этом. У нас пустой холодильник, из чего она будет готовить?

— Я сейчас напомню ей о списке продуктов, а мы пока поедем в местный гипермаркет и накупим полные пакеты еды. Согласен?

— Вполне.

Саша отправил Марии сообщение с просьбой составить список необходимых продуктов. Когда они припарковались у гипермаркета, телефон Саши зазвонил. Мария прислала небольшой список продуктов и приблизительное меню для одобрения. Платон и Саша полностью одобрили её план по готовке и отправились в магазин за всем необходимым и даже больше.

Глава 6

Рабочие будни полностью поглотили Платона. Всю неделю он выполнял поручения Саши, не имея свободного времени.

В пятницу вечером, после работы, Саша выплатил Платону его недельную зарплату и похлопал брата по спине. Парень был доволен полученной суммой, хотя и надеялся получить немного больше. Однако и этого было достаточно для его планов.

Около девяти вечера они с братом вернулись из офиса домой. Когда они вошли в дом, Мария уже навела там полный порядок, а по всему помещению разносился аромат домашней еды.

— Даже не верится, что дома пахнет едой, — усмехнулся Платон.

— Не надо, иногда я тоже готовил, — с наигранной обидой проворчал Саша.

— Раз в месяц да, а в остальные разы — здравствуй, доставка, — язвительно заметил Платон.

— Я, в отличие от тебя, сутками на работе и пытаюсь нас с тобой обеспечить, — Саша покосился на брата.

— Знаю, но сейчас я тоже вроде как «работаю».

— Что не может не радовать меня, — брат улыбнулся, и они с Платоном вошли в кухню, где Мария заканчивала сервировать стол.

— Ой, добрый вечер. Вы сегодня поздно, — девушка подняла глаза на двух парней и улыбнулась.

— Да, дел было много, — устало отвечал Саша. — Вы как, уже освободились?

— Да, я закончила и могу оставить вас до вторника. Еды на несколько дней хватит, а там я уже восполню запасы, — девушка хихикнула, чем вызвала улыбку у Саши.

— Тогда не смею вас задерживать сегодня, — сказал мягко Саша.

— Всего доброго, — проворчал Платон и вышел из кухни, чтобы переодеться и снять ненавистные ему рубашку и брюки.

— Он бывает в хорошем настроении? — спросила с улыбкой Мария.

— Не поверите, но это и есть его «хорошее» настроение, — Саша показал пальцами знак кавычек и, передав девушке оплату, отпустил её домой.

Платон спустился вниз, когда Саша раскладывал еду по тарелкам. Он уже собирался сесть за стол, когда на телефон пришло сообщение: «Как ты? Сегодня намечается заезд, будут неплохие ребята, но слабоватые, тебе в самый раз для старта. Если хочешь, приезжай под мост, на объездной, сегодня гоняемся там».

Платон широко открыл глаза и, прикинув свои возможности, понял, что с лёгкостью сможет сегодня победить. Предвкушение лёгких денег, адреналина и первой в его жизни настоящей гонки заставили парня взбодриться и придали прилив энергии. Платон быстро сел за стол и стал очень спешно поедать еду.

Саша смотрел на всё это удивлённым взглядом, а затем спросил:

— Ты куда-то спешишь?

— Да, Миша позвал развеяться с его компанией, — с полным ртом еды сообщил Платон.

— Ух ты. Ты и компания? Это что-то новое, — Саша усмехнулся, но недоверчиво глянул на брата. — И чем вы там занимаетесь?

— Да тем же, чем и все в моём возрасте. Включаем музыку у кого-нибудь в машине и разговариваем о всякой ерунде, — быстро сориентировался Платон и сделал скучающий и безразличный вид, чтобы брат не заметил его волнения.

— У вас хоть девушки есть там? — усмехнулся Саша.

— Где есть машины, там всегда есть девушки, — всё тем же скучающим тоном отвечал Платон. — Ладно, я поехал. Не жди меня, буду поздно.

— Это во сколько? — в голосе Саши чувствовался родительский тон.

— Не знаю, как получится. Не ты ли выгонял меня из дома?

— Я, просто я хочу быть спокойным, что с тобой всё в порядке, — более мягко заметил Саша.

— Со мной правда всё в порядке, — процедил с раздражением Платон. — Не включай родителей, тебе не идёт.

С этими словами Платон взял ключи в прихожей и вышел из дома. Подойдя к гаражу, он сел в машину и, услышав звук заведённого мотора, слегка улыбнулся.

Когда Платон был ребенком и играл в гоночные игры на компьютере и приставке, он всегда повторял себе, что для победы нужно сосредоточиться только на одном — на финише и победе. И вот, когда он наконец-то вышел из дома, его сердце наполнилось предвкушением.

Когда Платон подъехал к месту проведения соревнований, он увидел, что большинство зрителей уже собрались. Поскольку народу было много, он позвонил своему другу Мише, чтобы договориться о встрече. Через пять минут Миша подошел к его машине и постучал пальцами по крыше.

— Я рад, что ты решил приехать сегодня, — сказал Миша с широкой улыбкой на лице, его невозмутимый взгляд излучал уверенность.

— Не хочу упускать возможность попробовать что-то новое, да и деньги никогда не бывают лишними, — ответил Платон.

— Вот уж точно. Пойдем, я познакомлю тебя с организатором этого шоу. Если ты сможешь с ним подружиться, считай, что твой путь в мир гонок открыт 24 часа в сутки.

— А кто он?

— Сын областного прокурора. Он старается не привлекать внимания, сам понимаешь почему, поэтому управляет всем из подполья.

— Как ты на него вышел?

— Моя природная харизма помогла, — усмехнулся Миша. — Ну и нужные связи, конечно.

— И как с ним «подружиться»? — Платон выделил последнее слово, давая понять, что он осознает, о какой дружбе идет речь.

— У всех эта дружба разная, все зависит от вашего диалога.

— Есть совет, как найти к нему подход? — Платон посмотрел на Мишу с надеждой.

— На самом деле, как такового совета нет, но кое-что могу сказать наверняка.

— И что же?

— Будь собой при общении с ним и не пытайся впечатлить, льстить или обманывать, он этого терпеть не может.

— Понял. Тогда мне нужно ехать к банкомату, моей наличности не хватит на мой характер и внутренний мир, — заметил Платон, и Миша, ударив его по спине, рассмеялся.

— Расслабься, все не так плохо, как ты себе представляешь.

Миша привел Платона к офису с гаражом, который находился недалеко от места сбора гонщиков. Он позвонил в звонок, и дверь сразу открыли.

Внутри находился частный бар с барной стойкой, широкими диванами и огромным телевизором, занимавшим почти всю стену. Около диванов стоял стеклянный журнальный стол, на котором были расставлены банки от энергетиков, стаканы с коктейлями и алкоголем.

На одном из диванов сидел парень лет двадцати пяти-тридцати, а рядом с ним — две девушки, которые смотрели на него с восхищением. Однако это восхищение казалось неискренним.

Парень, которому предназначалось восхищение, сидел с нахальной улыбкой и оценивающе смотрел на девушек, решая, какую из них он хочет больше, или обеих сразу.

На соседнем диване сидели трое парней, двое из которых были в неадекватном состоянии, а третий — со злым выражением лица — смотрел на стакан со льдом.

Миша зашел в комнату и поздоровался с каждым из присутствующих. Последним на очереди был парень с девушками.

— Привет, Марк, давно не виделись, приятель, — голос Миши был уверенным, но в нем чувствовалось волнение.

— Привет, — ответил парень сухим и скучающим голосом. — Тебе никто не запрещал приходить ко мне без причины, как «приятелю».

Он выделил интонацией последнее слово и покосился на Мишу.

— Не запрещал, но я не люблю беспокоить тебя просто так. Я же знаю, что ты человек занятой и твое время дорого стоит.

Миша перевел взгляд на Платона, который стоял в стороне. Парень улыбнулся и громко сказал:

— Хочу познакомить тебя с моим хорошим другом. Он неплохо разбирается в автомобилях и хорошо чувствует дорогу.

— Вот как, — голос парня стал более заинтересованным. Он тоже посмотрел на Платона. — Представь нас.

— Это Платон, мой хороший друг, — сказал Миша, подозвав Платона рукой. Платон быстро подошел к Мише и Марку. — Платон, это Марк, он тот, о ком я тебе говорил.

— Рад знакомству, — сказал Платон, протянув Марку руку.

Марк с интересом рассматривал Платона оценивающим взглядом.

— И зачем ты тут, Платон?

— Миша сказал, что есть возможность попробовать свои силы в гонках, но для этого нужно получить твое одобрение. Поэтому я здесь, — ответил Платон уверенно и без тени сомнений или лести.

— Все не так просто, как говорил об этом Миша, но кое-что я действительно могу, — сказал Марк.

— Брось, — усмехнулся Платон. — Сразу понятно, что в твоих силах сделать все, что тебе заблагорассудится.

— Прямолинейный? — Марк прищурился и еще раз пристально посмотрел на Платона. Парень не знал, хорошо это или нет, но одно было ясно: он не из тех, кто просто так уходит ни с чем. — Люблю честность, особенно в мыслях.

— Тогда без лишних разговоров спрошу напрямую: что мне надо сделать, чтобы сегодня участвовать в заезде? — спросил Платон, вновь пристально посмотрев в глаза Марку, давая ему понять, что он не из тех, кто просто так уходит ни с чем.

— Ничего, — ответил Марк после недолгого молчания и игры в гляделки с Платоном.

— Марк, дай парню шанс, он может себя неплохо показать, — начал Миша, но Марк его резко оборвал:

— Я уже сказал, что не нужно ничего делать. И я не говорил, что не разрешаю ему сегодня выехать на трассу. Я просто ответил на прямо поставленный вопрос.

— То есть ты даешь мне возможность участвовать в гонках без каких-либо условий? — Платон недоверчиво посмотрел на Марка.

— Ты мне нравишься все больше. Ты один из тех немногих, кто не тратит время на лишние разговоры, лесть и подхалимство. Ты пришел и прямо спросил то, что тебе нужно. Я уважаю таких людей, поэтому в знак моего уважения я дарю тебе первый заезд бесплатно.

— Это очень щедро с твоей стороны, — все еще с подозрением ответил Платон. — Но должен быть какой-то подвох. Говори сразу.

— Ты определенно мне нравишься, — Марк рассмеялся и отпил из своего стакана. — Если победишь, половина суммы будет моей, согласен?

— Какая ставка? — спросил Миша.

— По двадцать тысяч с каждого участника. Всего пять участников, это значит призовой фонд сто тысяч. Если победишь, пятьдесят тысяч твои.

— Сорок твои, и я согласен, — Платон посмотрел на Марка.

— Риск — это круто, но не всегда. — В голосе Марка отразилось плохо скрытое недовольство.

— Может быть, но когда ты еще насладишься зрелищем, как новичок разделает твоих ребят на глазах у толпы? Представь, какой будет ажиотаж среди зрителей. В следующий раз ты неплохо поднимешь денег на заезде с моим именем.

Марк широко открыл глаза и пристально посмотрел на Платона. Слова парня его очень удивили, ведь обычно никто не пререкался с ним и соглашался на его условия. Этот же парень бунтарь и пытается ставить свои условия.

Решив, что десять тысяч — это мелочи по сравнению с его обычными доходами, он протянул руку Платону:

— Я согласен на сорок тысяч, по рукам?

— По рукам, — Платон пожал руку Марку. — Когда заезд?

— Через пятнадцать минут, ровно в полночь. Советую поторопиться и прибыть на старт. — Лицо Марка озарила самодовольная и высокомерная ухмылка.

Платон прибыл к месту старта за семь минут до начала гонки. Там уже находились три автомобиля, водители которых, молодые люди в возрасте от двадцати до тридцати лет, тихо переговаривались между собой. Один из водителей, заметив Платона, бросил на него презрительный взгляд и отвернулся. Остальные участники сидели с безразличными лицами.

Вскоре появился последний участник — девушка с чёрными волосами, густой чёлкой и ярко накрашенными губами. Она уверенно заняла своё место в автомобиле и даже не взглянула на остальных.

Вскоре появился парень из офиса, который был трезв среди окружающих. Он встал на линию старта и взял в руки мегафон:

— Всем доброй ночи! — воскликнул он, и толпа разразилась одобрительными криками, свистом и хлопками. — Все готовы к шоу?

Со всех сторон раздались возгласы «да», «конечно», «вперёд», и гул толпы стал ещё громче.

— Но сегодня не совсем обычный заезд! У нас есть новичок, который решил показать себя сегодня! Представляю вам новичка нашего вечера — Платона на серой «Хонде Аккорд»!

Толпа снова засвистела и одобрительно загудела, а Платон, сидя за рулём, хотел провалиться сквозь землю. Ему не нравилось излишнее внимание.

Ведущий объявил всех остальных участников и перешёл к правилам гонки. Согласно им, гонщикам предстояло преодолеть круг через половину города по объездным улицам, где вероятность столкнуться с полицией была минимальной. Выигрывает тот, кто первым пересечёт линию старта и заберёт весь выигрыш. В гонке не было ограничений по притиркам или авариям, и любой из гонщиков мог легко подрезать другого.

Самое главное правило заключалось в том, что в случае полицейской облавы каждый был сам за себя и отвечал только за свою голову. После этих речей ведущий собрал деньги с гонщиков и вернулся на линию старта.

— Минута до полуночи, а это значит, мы начинаем обратный отсчёт! — объявил он.

Все участники дружно отсчитывали секунды, и когда прозвучало заветное «десять, девять, восемь, семь…», Платон крепче сжал руль и на мгновение прикрыл глаза, мысленно попросив удачу быть сегодня на его стороне, хотя бы в гонках.

Прозвучало «ноль», и Платон нажал на педаль газа, и машина резко рванула вперёд. Остальные гонщики были не менее быстры и легко обгоняли друг друга, пытаясь притереть и вывести соперников из гонки. Все гонщики должны были ехать по заданному маршруту, и отклоняться от него было запрещено.

Платон ехал сосредоточенно, иногда поглядывая на навигатор, но в основном его взгляд был полностью сосредоточен на дороге и окружающей ситуации.

Парень на белом «Субару» резко вырвался вперёд, и это задело Платона. «Серьёзно? Он на своём „ведре“ вырывается вперёд? Что за бред!» — пронеслось у него в голове. Но он взял себя в руки и стал ещё сильнее нажимать на газ, распределяя мощность так, чтобы немного оставалось в запасе, не выжимая максимум.

Эти мысли немного отвлекли его от реальности, и на очередном крутом повороте машину занесло и начало разворачивать на дороге. Платон схватился за руль и быстро сориентировался, выровняв машину и вернув её на трассу. Эта ошибка стоила ему второго места, и его легко обогнали два гонщика, которые ехали позади него.

Лицо Платона исказила гримаса злости, а адреналин сильнее заиграл в крови. Сейчас его жизнь состояла из одного единственного момента — этого момента, и он позабыл всё, что было в голове до этого. Память и мысли отключились, а вместо них были только скорость и бешено бурлящий адреналин.

Продумав план, как догнать гонщиков, Платон начал набирать мощность с новой силой, но теперь на предельных показателях. Его автомобиль стремительно догонял тройку лидеров, и когда он практически поравнялся со всеми, то решил использовать всю оставшуюся мощность и попытаться вырваться вперёд.

Навигатор сообщил, что до финиша осталось два километра, а это значило, что у него не так много времени. Шанс был лишь один, и он был рискованным, но азарт захлестнул Платона с головой, и он ни о чём больше не думал, кроме как о победе.

Обогнав белую «Субару», Платон стал быстро догонять брюнетку, которая сейчас была впереди всех. Она мастерски пресекала все попытки Платона обогнать её, виляя из стороны в сторону и не давая ему даже на немного приблизиться к своему кузову.

Платон максимально близко приблизился к девушке и пытался поймать удачный момент для обгона. Заметив, что она чуть отъехала в сторону и ему хватит места влезть между её автомобилем и дорогой, он резко рванул вперёд, и его автомобиль поравнялся с её автомобилем. Разрыв между машинами составлял несколько сантиметров, поэтому Платон выжимал всё, что можно было из автомобиля, но мощности не хватало.

Впереди показался финиш, и толпа оглушительно заревела, увидев две несущиеся вровень машины. Новая волна адреналина ударила в голову, и Платон, резко вильнув в сторону девушки, напугал её, и она дёрнула рулём. Машину занесло, и она стала выравнивать автомобиль, пытаясь не допустить столкновения. Она из последних сил выровняла автомобиль, но в этот момент Платон стремительно пересёк финишную линию и, дав по тормозам, остановился посреди дороги, оставив после себя чёрные следы протектора на асфальте.

Толпа неистово взорвалась, и крик наполнил всё окружающее пространство. Платон сидел всё ещё вцепившись в руль и тяжело дышал. Зашкаливающий адреналин в крови не снижался, поэтому мысли всё ещё были не собраны, а глаза бешено бегали по кричащей толпе.

К автомобилю подбежал парень, который сегодня отвечал за организацию, и вытащил Платона из машины. Толпа взорвалась одобрительными криками и свистом.

— Вот он, сегодняшний победитель! Неожиданно для всех новичок на «Аккорде» оказался лучшим! — раздались восторженные возгласы, аплодисменты и поздравления.

Платон всё ещё не мог поверить, что это происходит с ним. Когда его сознание прояснилось, он осознал, что его первая гонка завершилась победой. Это был сладкий миг триумфа, и вкус адреналина наполнил его рот.

Парень с мегафоном вручил ему стопку денег и произнёс: «А вот и ваш выигрыш, сегодня он составил сто тысяч!»

«Ага, из которых 40 тысяч нужно отдать твоему боссу, но мне и 60 тысяч для начала хватит», — подумал Платон и, взяв деньги, довольно кивнул в знак благодарности.

Сзади подбежал Миша и сжал Платона в объятиях:

— Вот это шоу! Я, конечно, многого ожидал от тебя, но чтобы такого! Не зря я тебя пригласил сегодня.

— Да, я и сам не ожидал, что всё так выйдет, — всё ещё растерянно отвечал Платон.

— Брось, ты так уверенно разговаривал с Марком, что я был уверен в твоей победе.

— А вот я нет, это был небольшой блеф с моей стороны.

Миша рассмеялся и толкнул парня в плечо. Платон ответил тем же, и оба решили сразу отнести деньги Марку.

Придя в офис, Платон положил перед Марком деньги и спокойно произнёс:

— Твоя часть от выигрыша, как мы и договаривались.

— Хм, ты, значит, держишь своё слово? — спросил Марк.

— Да, поэтому я и пришёл, — заметил Платон и развернулся, чтобы уйти, но его остановил Миша.

— Подожди, есть разговор.

— О чём ты?

— Мы предлагаем тебе работу, ну как работу, участие в подобных мероприятиях на постоянной основе. Ты был прав, твоё появление и выступление произвели фурор и создали ажиотаж среди зрителей. На следующий заезд у меня бронь сотни билетов!

Марк сверкнул глазами и протянул Платону банку с энергетиком:

— Виски не предлагаю, ты всё-таки за рулём.

— Да, я не пью, — всё тем же сухим тоном отвечал Платон. — И какие условия?

— Условий как таковых нет, — Марк вернулся на диван. — Ты гоняешься под нашим флагом, а часть выигрыша идёт в фонд спонсорской помощи.

— То есть тебе?

— Да, но это наш общий фонд.

Улыбка Марка вызывала у Платона неприятные ощущения внутри, поэтому он старался не смотреть на его лицо.

— И как часто будут эти «мероприятия»?

— Всегда по-разному, зависит от обстановки в городе, погоды и ещё ряда многих факторов.

— Сегодня небо затянуто тучами и срывался мелкий дождь, дорога была как масло, поэтому нас заносило, — заметил Платон и злобно покосился на Марка. — Но тебе это на руку, верно? Так же красочнее, со спецэффектами.

— За это ты мне и нравишься, ты называешь всё своими именами и говоришь то, что думаешь, а не то, что хотят слышать. Думаю, мы отлично сработаемся, — Марк протянул руку Платону. — Ну как, согласен?

— Мне нужно подумать, такие решения не принимаются сразу, — сухо ответил Платон. Но в глубине души ему очень хотелось согласиться. «Эти двадцать минут были лучшими за последние три года. Что я потеряю? К тому же я смогу спокойно обеспечить себя без помощи Саши и его дурацких поручений», — думал он.

В этот момент Марк и Миша о чём-то переговорили в стороне и вернулись к Платону.

— Братишка, следующий заезд через неделю, и я надеюсь, ты повторишь свой успех, — сказал Миша, похлопав Платона по спине, и протянул руку Марку. — Спасибо, приятель, за эту возможность.

— Мы своих не бросаем, — заметил Марк, и его глаза снова сверкнули. — До связи, Платон.

— До связи, Марк, — Платон еле заметно кивнул и вышел из комнаты. Через пару минут к нему подбежал Миша.

— Ну что, теперь отметим твой успех?

— Прости, но не сегодня. Я устал и говорил правду, когда сказал, что не пью.

— Ты так и боишься стать похожим на Сашу? — тихо спросил Миша, зная, что затронул болезненную тему.

— Нет, это просто мой осознанный выбор. Саша тут ни при чём. К тому же Саша давно в завязке и отлично себя контролирует, — процедил Платон сквозь зубы и резко отошёл от Миши.

— Эй, не кипятись. Я всё понял, — голос Миши снова стал весёлым. — Тогда может потусуемся на днях? Я могу подсказать пару приёмов, как увеличить маневренность на дороге.

— Ты? Сложно представить это, — с ухмылкой заметил Платон, уже без обиды в голосе.

— Вот и не представляй, а по факту уже увидишь на практике. Мир?

— Мир. Тогда на созвоне, — дружелюбно попрощался Платон с другом.

— На созвоне.

Миша ушёл к своему автомобилю, а Платон поспешил к своему, поскольку на улице вновь начинали срываться капли дождя. Из-за ночного неба не было видно туч, но ни одной звезды на небе не наблюдалось, что говорило о густых дождевых облаках над головой. Платон повернул ключ зажигания и выехал сквозь разъезжающуюся толпу на дорогу. Было поздно, поэтому дороги были практически пустыми, лишь редкие автобусы и грузовики мелькали за окном. Из-за усилившегося дождя Платон сбавил скорость и стал ехать достаточно медленно, боясь наехать на скрытую под водой яму.

Когда он добрался до дома, дождь всё ещё шёл, но уже не с такой силой. Оставив машину в гараже, парень тихо прошёл в дом и, убедившись, что брат спит, тихо отправился в комнату. После ночных событий его резко одолела сильная усталость, поэтому, приняв душ, парень лёг на кровать и даже не заметил, как заснул, впервые за несколько лет без единого сновидения.

Глава 7

На следующее утро Платон проснулся от шума дождя за окном. Крупные капли стекали по стеклу, скрывая от него внешний мир.

Парень решил, что сегодня у него будет выходной, и он сможет отпраздновать свою вчерашнюю победу. Развалившись в кровати, он включил музыку и, прикрыв глаза, наслаждался одиночеством. Однако через пару минут его телефон предательски завибрировал, и музыка сменилась мелодией телефонного звонка.

Платон неохотно потянулся за телефоном и, увидев фотографию брата на экране, напрягся.

— Чего тебе? — устало и сонно спросил он.

— Ты что, до сих пор спишь? Уже обед! — недовольно проворчал Саша.

— Я рад за тебя, а теперь я кладу трубку, — Платон хотел нажать кнопку отбоя, но услышал резкий крик:

— Стой! Мне нужна твоя помощь, и срочно!

Голос Саши был взволнованным, и Платон сразу же отбросил все язвительные мысли, которые у него были в адрес брата.

— Что случилось?

— Приехал наш поставщик из Европы, а водитель из-за погоды застрял в пробке. Я не могу сам отлучиться и встретить его, но ты как раз успеваешь взять мою машину и встретить поставщика.

— Откуда встретить?

— Из аэропорта сегодня в три часа дня. Платон, прошу тебя, помоги мне.

Платон лежал и не верил своим ушам. Его старший брат, который всегда был прав и ставил себя выше Платона, просит его о помощи?

«Интересно, когда наступит конец света?» — подумал Платон, всё ещё не веря своим ушам.

Просьба брата застала его врасплох, и после недолгого раздумья Платон неуверенно ответил:

— Раз ты просишь, как я могу тебя кинуть?

— Так ты поможешь? — удивился Саша.

— Да, и даже надену один из твоих костюмов, — усмехнулся Платон, но внутри его перекривило.

— Я твой должник, вот честно.

— Брось, мы же семья. Разве я могу кинуть брата?

— Я рад, что не можешь, — через телефон было слышно, как Саша улыбается. — Тогда давай в час дня жду тебя у себя в офисе.

— Как скажешь, босс, — подколол брата Платон.

— Прекрати, терпеть не могу, когда ты так говоришь, — проворчал Саша и положил трубку.

Платон взглянул на часы. Они показывали полдень, а значит, у него был всего час, чтобы собраться и приехать к брату в офис.

После душа и переодевания Платон отправился в комнату брата за костюмом. У него не было своих костюмов, так как он их не любил и не носил. Но ради брата он был готов пожертвовать своим комфортом.

В шкафу Платон нашёл несколько рубашек, брюк и пиджаков. Поскольку на улице шёл дождь, он решил надеть тёмно-серые брюки и светлую рубашку, чтобы создать контраст. Костюм брата оказался практически по размеру Платону, только рубашка была немного великовата. В целом же костюм сидел на Платоне отлично.

Ещё раз поправив волосы расчёской, Платон посмотрел на себя в зеркало. Перед ним как будто стоял его брат, только немного моложе и со светлыми волосами. Сейчас Платон был как никогда похож на своего старшего брата.

От мысли, что он настолько сильно похож на Сашу, Платон немного расстроился, но взял себя в руки, надел чёрные ботинки и вышел во двор. Дождь уже почти закончился, и капли были достаточно мелкими.

Платон сел в свой автомобиль и быстро направился к офису фирмы отца. Дорога заняла пятнадцать минут, и, к удивлению Платона, он оказался на месте ровно в тринадцать часов.

— Оперативно ты. Я был уверен, что ты опоздаешь, — сказал Саша, осматривая брата. — Ты даже в человека превратился ради меня. Тебя не узнать.

— Давай без твоих подколов, — ответил Платон, который был не в лучшем настроении и не хотел пререкаться с братом. — Что надо сделать?

— Нужно поехать в аэропорт и встретить нашего поставщика из Испании по имени Рэйнальдо Балотелли. Он прилетит на деловую встречу с женой, и я обещал, что его обязательно встретят в аэропорту и отвезут в лучшую гостиницу города, где у него забронирован люкс.

— Получается, когда я его встречу, мне надо его отвести в «Grand hill premium hotel»?

— Правильно ты понял. От тебя требуется встретить его с женой с табличкой, помочь донести и погрузить их вещи и довести до гостиницы. Всё просто.

— Есть ещё что-то, что я должен знать? — спросил Платон, прищурившись и с недоверием посмотрев на брата.

— Кое-что есть, — ответил Саша, виновато улыбнувшись. — Они практически не говорят по-русски, только испанский и английский, поэтому придётся тебе общаться с ними с помощью переводчика в телефоне или жестами.

— Отлично, — закатил глаза Платон. — Лучше бы китайцев позвал.

— А ты что, китайский знаешь?

— Нет, но они, по крайней мере, многие русский знают, — язвительно заметил Платон и, забрав ключи от Мерседеса, сел за руль.

— Смотри аккуратнее и без всяких глупостей, — вновь Саша говорил тоном строгого родителя.

— Хорошо, — невнятно пробубнил Платон и, закрыв окно, выехал с парковки.

Вновь на улице был сильный ливень с ветром, и видимость на дороге была отвратительной. Платон ехал медленно, а город встал в многокилометровые пробки. Когда он посмотрел на часы, до прилёта самолёта ему оставалось всего полтора часа. «Я не могу подвести Сашу, надо как-то ускориться», — думал Платон и, посмотрев на карту в навигаторе, нашёл объездной путь.

Он был чуть длиннее, чем центральная дорога, но объезжал основные пробки в городе. Свернув на небольшую улочку, Платон стал ускоряться и немного превысил скорость. Неожиданно в потоке он услышал звук сирены полицейской машины и решил незаметно скрыться от преследователей в проулках.

Когда Платон ускорился, полицейская машина стала его догонять и сигналить, мигая фарами. Он пытался игнорировать их сигналы в надежде уйти от полиции, но из полицейской машины в громкоговоритель послышалось предупреждение об остановке или немедленном аресте водителям Мерседеса. Платону больше ничего не оставалось, как сбавить скорость и прижаться к ближайшему бордюру.

Когда он резко нажал на тормоз и вильнул с дороги на обочину, то въехал в яму с грязной дождевой водой. Брызги от машины грязной волной окатили тротуар, и Платон увидел, что из-за этого стоящая на тротуаре девушка была теперь с ног до головы мокрая и в грязи. Она смотрела на машину Платона с неистовой яростью.

В это время машина полицейских остановилась, и сотрудник полиции подошёл к Платону:

— Добрый день, сотрудник дорожно-патрульной службы сержант Рычков. Молодой человек, что ж это мы нарушаем, да ещё и от сотрудников полиции скрываемся? — полицейский был примерно возраста Саши, поэтому пытался показать свой авторитет перед молодым парнем на дорогой машине.

— Сержант, всего на несколько километров превысил, опаздываю в аэропорт, — Платон в общении с сотрудниками полиции всегда выбирал тактику дружеского общения, чтобы не лезть на рожон и не вызывать лишних конфликтов.

— На километров так двадцать пять. Вы в курсе, что там стоял ограничитель 40?

— В курсе, но по законам допустимое нарушение у нас плюс двадцать километров к знаку, — с ухмылкой пояснил Платон.

— Я знаю законы, но ваша скорость была около 70, когда тут допустимо 40.

— Фактически допустимо 60, — поправил сотрудника Платон.

— В любом случае ваша скорость выше во всех отношениях. Ваши документы и права, будем составлять протокол.

Платон достал документы и обнаружил, что забыл свои права в машине. Документы на автомобиль и права остались в бардачке. Парень немного растерялся, но затем взял документы брата и внимательно посмотрел на права Александра. Он вспомнил, что сегодня они были очень похожи, и решил рискнуть и предъявить права брата как свои.

Сотрудник полиции строго обратился к Платону: «Выйдите из машины, пожалуйста, для составления протокола». Платон тяжело вздохнул и вышел под мелкий дождь, где повсюду были грязные лужи. Он прошёл за сотрудником к патрульной машине и сел внутрь.

В машине сидел второй сотрудник, который начал составлять протокол. В это время первый сотрудник просматривал документы Платона.

— Александр Дмитриевич, что же вы так безрассудно нарушаете? — начал второй сотрудник.

— Я уже говорил, что опаздываю в аэропорт. У меня рейс в три часа, — ответил Платон.

— И вы в такую погоду решили сразу на тот свет рейс себе оформить? — вступил в диалог первый сотрудник.

— Я не хотел опоздать на рейс, — с лёгким раздражением повторил Платон, — и до сих пор не хочу. Может быть, есть способ избежать официальной и долгой процедуры оформления моего правонарушения?

Сотрудники переглянулись между собой и, легко кивнув друг другу, выключили камеру фиксации в салоне автомобиля.

Спустя десять минут Платон покинул полицейскую машину и быстро направился к автомобилю брата. Его удивлению не было предела, когда он увидел, что около машины стоит девушка, которую он обрызгал грязью.

— Я хотела дождаться тебя, чтобы посмотреть в твои бесстыжие глаза! — с гневом произнесла девушка. Её голос показался Платону очень знакомым, и вскоре он узнал в грязной незнакомке Афину.

— Афина? Ты?

— Ты кто такой? Откуда ты меня знаешь? — шипела девушка, но в её глазах читались страх и растерянность.

— С больницы запомнил, — Платон усмехнулся.

— Ты Платон, верно? — спросила девушка, прищурившись и пытаясь разглядеть парня сквозь грязные очки.

— Верно. Прости, что так получилось. Я спешил в аэропорт, а тут полиция, и я не заметил тебя. — Голос Платона был полон раскаяния, а взгляд его глаз выражал искреннюю вину.

— Если бы ты не спас меня в тот раз, и я бы не была тебе должна, я бы сейчас плюнула тебе в лицо, — всё ещё со злостью произнесла девушка, но выражение её лица стало мягче. — Из-за тебя я пропустила урок!

— Ещё раз прости. Хочешь, я позвоню твоему преподавателю и возьму вину на себя?

— Я и есть преподаватель! Я даю частные уроки английского языка ребёнку! — с отчаянием произнесла Афина, и её плечи бессильно опустились. — Неважно. Уже всё равно. Урок пропущен.

— Ты преподаёшь английский? Хорошо владеешь языком?

— Неплохо, но я только детям преподаю. Для взрослых у меня не хватает нервов.

— Хочешь, я возмещу тебе твой потерянный урок?

— В каком это смысле?

— Я еду в аэропорт, чтобы встретить делового партнёра моего босса из Испании, но языком я совершенно не владею. Твои знания мне бы пригодились, — Платон улыбнулся и протянул девушке руку. — Ну что, согласна?

— Быть твоим частным переводчиком? — проворчала Афина.

— Что-то типа того, — усмехнулся парень и посмотрел на часы. — У нас час на всё про всё. Решайся быстрее.

Афина стояла и растерянно смотрела на незнакомого парня. Её глаза неуверенно бегали по сторонам в поисках ответа на вопрос Платона. Когда парень пристально посмотрел в глаза Афины, она тяжело вздохнула и сказала:

— Хорошо, я помогу, но только чтобы вернуть долг за твою помощь в прошлый раз.

— Отлично, — и с этими словами на лице Платона заиграла довольная улыбка.

Спустя полчаса, по пути в аэропорт, Платон и Афина сидели молча в машине, каждый в своих мыслях. Повернувшись резко к Платону, девушка возмущённо спросила:

— Я всё ещё не понимаю, как я должна общаться с кем-то, будучи в грязи и неопрятном виде? — Афина сидела на пассажирском сиденье и сильно хмурила лицо.

— Расслабься. Я вот языка не знаю, но еду встречать иностранцев, — спокойно заметил Платон и усмехнулся.

— Поэтому ты подобрал с улицы дурочку, которая знает язык, — в голосе Афины чувствовалась желчь и неприязнь.

— Всё не так. Ты просто попалась мне в нужное время и в нужном месте. Я бы назвал это судьбой.

— То есть моя судьба — промокнуть насквозь под слоем грязи и воды? — Афина ещё больше нахмурилась.

— Нет, судьба — встретить тебя и не быть полным кретином при встрече с иностранцами.

— Кстати, а с кем мы имеем дело?

— Один бизнесмен из Испании и его жена.

— Так, а ты какими судьбами с ними связан?

— Я работаю водителем в фирме, к руководителю которой и прилетел испанец, — соврал Платон, не желая рассказывать подробности своей жизни незнакомой девушке.

— Я и думаю, что у тебя вроде другая машина была, — Афина внимательно осмотрела автомобиль.

— Да, это машина босса, — усмехнулся Платон. — Как твоя рука, кстати?

— Я сняла гипс через две недели. Не могла уже таскаться везде с ним, тем более он мешал мне полноценно работать.

— А чем тебе гипс мешал преподавать?

— Преподавание — это дополнительная подработка. Моя основная работа — очное отделение института и стажировка в одном из журналов нашего города.

— Так ты будущая журналистка?

— Да, заканчиваю в следующем году.

Автомобиль подъехал к аэропорту и направился на крытую парковку. Платон нашёл свободное место поближе к входу и вместе с Афиной направился в основное здание. Десятки людей с чемоданами ходили по огромному залу из стороны в сторону, и найти среди них двух незнакомых людей было практически невозможно.

— Я даже не представляю, где их искать, — растерялся Платон, бегая глазами по аэропорту и его пассажирам.

— Логичнее всего будет посмотреть рейс из Испании и поискать там твоих гостей или пойти на место прибытия багажа, там точно они должны быть.

Платон одобрительно кивнул и вместе с Афиной прошёл к стойке информации. Рейс из Испании задерживался, поэтому им ничего другого не оставалось, как сидеть и ждать прилёта нужного рейса.

— Теперь меня точно убьют… — растерянно проговорила Афина, смотря на информационное табло.

— В каком смысле?

— Я должна была в четыре быть дома. Теперь, когда родители придут домой, а меня нет, устроят мне допрос с пристрастием.

— Тебе сколько лет? Пятнадцать? — усмехнулся Платон, но, заметив расстроенное лицо девушки, замолчал.

— Они у меня строгие. Из дома только до темноты, одна не ходи, с парнями не говори.

— А я ещё считал брата тираном, — вновь усмехнулся Платон, но тут же добавил: — По-моему, ты ни одно из этих правил не соблюдала, так какой смысл уже убиваться?

— Я старалась соблюдать, — растерянно проговорила Афина. — Просто не всегда это получается.

— Смешно это слушать от двадцатилетней девушки.

— Рада, что позабавила тебя, — прошипела Афина и обиженно отвернулась в противоположную от Платона сторону.

— Ладно тебе, может я заглажу вину перед тобой? Предлагаю прогуляться до ближайшего магазина с одеждой, и я куплю тебе что-нибудь чистое, а то твоя одежда сейчас как из местной помойки.

— Ага, и за это спасибо тебе, — вновь послышался недовольный возглас девушки.

— Серьезно. Я виноват и хочу хоть как-то компенсировать свой проступок.

— С чего такое внимание? — Афина недоверчиво покосилась на своего соседа.

— Может меня совесть замучила. И смотря на тебя, хочется тебе милостыню дать на хлеб.

Афина ещё сильнее скривилась и ее взгляд был полон ненависти. Платон, видя ее нарастающую ярость, тут же замолчал и встал с кресла в зале ожидания.

— Ты куда? — удивилась Афина.

— Я уже сказал куда, а вот пойдёшь ты со мной или нет, решать тебе — с безразличным лицом парень развернулся спиной к Афине и медленно направился в сторону магазинов. Афина сидела и не верила происходящему, мало того, что этот нахальный парень облил ее грязью и затащил в аэропорт, так сейчас он открыто издевается над ней. Встав со своего места, она быстрым шагом догнала Платона и развернув его в свою сторону прошипела:

— Эй, не смей меня тут бросать одну, после всего, что ты мне сегодня устроил! — ее глаза в этот момент искрились от злости.

— Хорошо, значит идём вместе — все с тем же невозмутимым лицом отвечал Платон.

— Я не это имела в виду.

— А я именно это.

— Мне нужно в уборную сначала — резко проговорила Афина, оставаясь на одном месте в ожидании реакции Платона.

— Хорошо, ноль один в твою пользу.

Платон обреченно вздохнул, и вместе с Афиной отправился в сторону уборной. Минут пятнадцать парень стоял под дверью и нервно поглядывал на часы. Он уже решил, что девушка каким-то волшебным образом сбежала, но вот дверь открылась и оттуда в более-менее опрятном виде вышла Афина. Волосы были влажными и собраны в высокий хвост, лицо теперь было чистым, а макияж аккуратно исправлен. На глазах были надеты очки в чёрной оправе, с идеально чистыми линзами. Единственное, что напоминало о сегодняшнем инциденте, грязная одежда, которая все ещё была на девушке.

— Ого, вот это преображение — удивился Платон, осматривая девушку — когда ты успела?

— Сейчас и успела — все ещё со злостью отвечала Афина — не ходить же мне грязной.

— Вот и я про это же. Теперь осталось заменить тебе одежду, и ты готова — он слегка улыбнулся Афине.

— Я не привыкла принимать подарки от незнакомых.

— Это не подарки, а плата за моральный ущерб и твоё потраченное время.

— Боюсь, за мой моральный ущерб тебе не удастся отделаться покупкой вещей, — усмехнулась девушка. — А если серьёзно, то мне ничего не нужно.

— Я всё же настаиваю.

— А я всё же откажусь, — девушка не сдавалась, и её лицо сейчас было совершенно непроницаемым.

— Теперь я немного понимаю своего брата, — закатил глаза Платон.

— О чём ты?

— Неважно, просто мысли вслух. А если мы пойдём в магазин, чтобы я выбрал что-то себе? — резко предложил Платон, надеясь, что в этот раз девушка уступит.

— Ты? Ну если так, то за компанию с тобой я схожу, пока мы всё ещё ждём твой рейс.

Глава 8

Спустя двадцать минут Платон вернулся к Афине с пакетом, в котором лежали чёрные женские брюки, серая рубашка и пиджак. На голове у него красовалась чёрная кепка. Афина же всё ещё наслаждалась прогулкой по магазину.

— Я закончил, можем идти, — объявил он.

— Отлично, что ты купил? — поинтересовалась Афина.

— Да так, всякие мелочи, — парень замялся и, достав кепку, спросил: — Вот кепка. Как тебе?

— Хм, вроде неплохая, но надо посмотреть, как она на тебе смотрится.

Платон и Афина вышли из магазина и направились к информационному табло. Наконец-то объявили о посадке рейса из Испании, и молодые люди поспешили туда, где собирались все пассажиры. Когда они дошли до зала встречающих, Платон вручил пакет Афине.

— Кстати, советую за оставшееся время быстро переодеться в это.

— Что? — глаза девушки широко открылись от удивления. — Что это?

— Чистая и опрятная одежда.

— Ты же сказал, что мы идём тебе покупать что-то? — лицо Афины вновь нахмурилось.

— Я сказал: «Пойдём, я что-нибудь выберу», но я не говорил, что буду себе выбирать одежду, — Платон торжествующе улыбнулся, поняв, что этот бой он выиграл.

— Какой же ты… — девушка ничего не ответила, лишь демонстративно закатила глаза.

— Я всё равно уже купил эти вещи, так что у тебя выбор: либо остаться в грязной одежде, либо постараться переступить через свою гордость и надеть новые, чистые вещи. — Платон ещё раз протянул пакет с одеждой, и Афина, ничего не сказав, нервно выхватила его из рук парня и направилась в уборную.

Через пять минут она вернулась в чистом и опрятном виде. Сейчас ничто не могло выдать в ней девушку, которая час назад была с ног до головы покрыта грязью.

— Совсем другое дело, и с размером я угадал.

— Не совсем, — всё ещё с недовольством пробурчала Афина. — Ты взял вещи в обтяжку, а я ношу на размер больше, чтобы они свободнее сидели на мне.

— А зря. Тебе так больше идёт, чем твои балахоны.

Афина открыла рот, чтобы высказать всё, что думала о нахальном парне, но тут Платон за её спиной заметил две фигуры, которые внешне подходили под описание нужных ему людей.

— А вот и наши гости.

— Что? Где? — Афина резко отошла от приступа гнева и теперь с интересом всматривалась в толпу. — Кто из них?

— Предполагаю, что вон те двое, мужчина в рубашке и женщина в белом платье, — Платон указал на пару, стоявшую неподалёку. Это были красивые мужчина и женщина латиноамериканского типа внешности. У них обоих была смуглая, золотистого цвета кожа, тёмные густые волосы и карие глаза. Волосы мужчины были зачёсаны назад, а у женщины красиво спадали крупными локонами.

— Так, а теперь давай к ним подойдём и спросим, они ли это, — предложил Платон Афине.

— А кого спрашивать? Я даже их имён не знаю, — растерянно произнесла девушка.

— Мужчину зовут Рэйнальдо Балотелли, а имя его жены мне не сообщили, но думаю, этого будет достаточно, чтобы выяснить, они ли это.

Платон и Афина подошли к красивой паре, и девушка на английском спросила мужчину, не Рэйнальдо ли его имя. Мужчина широко улыбнулся и что-то добродушно ответил, кивая при этом головой. Он указал на женщину и продолжил что-то говорить. Афина всё это время улыбалась и одобрительно кивала головой на слова мужчины.

— Что он говорил? — спросил тихо Платон, когда они стояли и ждали багаж гостей.

— Сказал, что он рад, что Александр сдержал своё слово и встретил его с женой в России. Его жену, кстати, зовут Рамона.

— Очень важная информация, — закатил глаза Платон.

— Как тебя вообще взяли на эту работу с таким подходом и отсутствием английского? — возмутилась Афина.

— Брат помог, — уклончиво ответил Платон. — И я первый раз встречаю иностранцев, обычно я развожу документы.

— Так ты курьер, а не водитель? — усмехнулась девушка.

— Это практически одно и то же, — пробурчал недовольно Платон.

— Нет, это совершенно разные вещи. Водитель перевозит людей, а курьер занимается доставкой вещей, — заключила девушка. — Так как ты из курьеров, то почему стал водителем?

— Водитель не смог поехать в аэропорт, и меня попросили его заменить.

— Когда твой босс узнает, что тебя оштрафовали за превышение скорости, он может тебя уволить.

— И слава богу, — пробурчал Платон.

— Если ты так не любишь свою работу, зачем её делаешь?

— У меня нет выбора, — сухо ответил Платон, не желая вдаваться в подробности.

— Выбор есть всегда, — улыбнулась Афина. — Просто ты боишься что-то менять в своей жизни. Точнее, ты боишься неизвестности.

— С чего ты взяла? — возмутился Платон.

— По твоей реакции и рассуждениям это нетрудно понять.

— Думай что хочешь, я знаю, что это не так, — пробурчал Платон.

Подошли Рейнальдо и его жена с двумя чемоданами. Платон взял чемодан у женщины и хотел взять ещё чемодан самого Рейнальдо, но тот отрицательно покачал головой и сказал, что он в состоянии донести свой чемодан сам.

Когда вещи были загружены, а гости уселись на заднее сиденье автомобиля, Платон выехал с парковки в сторону города. Всю дорогу Афина общалась о чём-то с гостями, и периодически они смеялись и широко улыбались. Платон практически ничего не понимал в разговорах пассажиров, но иногда мог вырвать некоторые слова из контекста.

Когда автомобиль подъехал к гостинице, Афина вместе с гостями отправилась на стойку регистрации, чтобы помочь им с заселением. Платон, оставив вещи гостей служащему отеля, облокотился на машину и стал ждать Афину.

Через пятнадцать минут девушка вышла из дверей гостиницы и, подойдя к Платону, сказала:

— Твои гости с комфортом устроились в своём номере и, кажется, остались всем довольны. Можешь передать своему боссу, что всё прошло успешно.

— Вот как? Я рад это слышать. Даже не знаю, как бы я сам справился с ними, — признался Платон.

— Включал бы Гугл-переводчик, — усмехнулась Афина.

— Ага, как бы это глупо выглядело.

— Очень глупо, — засмеялась девушка. — Я даже представила эту картину.

— Не стоит портить себе психику. Теперь я могу спокойно отвезти тебя домой.

— Да, — лицо Афины внезапно изменилось и стало подавленным.

— Ты всё боишься за родителей?

— Да… — почти шёпотом ответила она и опустила глаза. — Мне с ними сложно.

— Лучше так, чем если бы их совсем не было, — так же тихо произнёс Платон и сел в машину.

Афина последовала его примеру и забралась в автомобиль. Платон помнил, где жила девушка, поэтому дорога не вызвала у него никаких трудностей. При вечернем свете он рассмотрел, что Афина жила в классическом старом жилом районе, наполненном многоэтажками советского периода. Остановившись перед подъездом, где в прошлый раз высаживал Афину, Платон обратился к девушке:

— Можно дать тебе совет напоследок?

— Какой совет? — Афина недоумённо посмотрела на Платона.

— Если не хочешь всю жизнь бояться и быть домашним питомцем, которого ругают за каждый проступок, то иногда нужно идти наперекор родителям и показывать, что ты уже не ребёнок и можешь сама принимать решения.

— Ты считаешь, что всё так просто?

— Да, всё просто. Ты сама себе создала рамки своим страхом разочаровать родителей, но дело в том, что это они должны принимать тебя такой, какая ты есть, а не ты должна подстраиваться под них всю жизнь.

— А ты сам так же поступаешь с родителями?

Вопрос застал Платона врасплох, и он не смог сразу ответить. Он молча смотрел перед собой. Афина заметила, что он расстроен, взяла пакет с грязными вещами и вышла из машины.

Напоследок она обернулась к Платону и сказала:

— Не знаю, что это было, но прежде чем давать советы другим, разберись в себе. — Она закрыла дверь и пошла к подъезду, но потом резко развернулась и крикнула: — И кстати, спасибо за вещи и возможность пообщаться с иностранцами. Это было интересно.

Когда Афина скрылась за железной дверью, после неё остался только лёгкий аромат цветочного парфюма. Платон ещё пару минут сидел в машине, пытаясь привести мысли в порядок. В автомобиле играла одна из песен, слова которой вызвали у парня еще больший негатив, чем прежде:

Я привыкаю, тайно таю, но держусь

Иду по краю, шатаюсь, будто несу груз

Я поднимаю ставки, что я не влюблюсь

Но ты как вредная привычка: я бросаю, но вернусь

Я привыкаю, тайно таю, но держусь

Иду по краю, шатаюсь, будто несу груз

Я поднимаю ставки, что я не влюблюсь

Но ты как вредная привычка: я бросаю, но вернусь

Из ступора его вывел звонок от Саши.

— Эй, как там твои дела? — послышался в трубке знакомый голос старшего брата.

— Дела нормально, — коротко ответил Платон.

— Как всё прошло? Ты закончил с Рейнальдо?

— Да, он с женой уже в гостинице.

— Прекрасно! Я рад это слышать. — Голос Саши зазвучал радостно. — Тогда жду тебя дома.

— Дома? Ты уже там? — удивился Платон.

— Да, пришлось взять твою старушку и добраться на ней домой, — засмеялся Саша.

— Она всего на три года старше твоей, — язвительно заметил Платон.

— Короче, жду тебя, мелкий, — сказал Саша и после небольшой паузы тихо добавил: — И спасибо тебе за помощь.

— Прекрати, тебе не идёт быть хорошим братом.

— Я всегда хороший брат. Плохой брат у нас ты, — засмеялся Саша и положил трубку.

Платон наконец добрался до дома и увидел Сашу, который сидел перед телевизором и устало потирал глаза. Увидев брата, он изобразил улыбку.

— Хочешь есть? — спросил он.

— Да, я бы сейчас всё съел.

— Это из-за моих просьб или просто не ел?

— Просто я голоден.

— Тогда давай поужинаем. Что будем?

— Мясо с картошкой под сыром.

— Хороший выбор. Я добавлю салат.

— Сначала переоденусь и сниму твои ужасные шмотки.

— Мои шмотки делают тебя человеком. Посмотри в зеркало, сразу видно представителя, а не пацана с окраины.

— Иди ты в задницу, — сказал Платон и ушёл на второй этаж. Саша пошёл разогревать ужин. После ужина они решили посмотреть триллер и взяли попкорн.

Во время фильма Саша спросил Платона:

— Что с твоими колёсами на Аккорде?

— В смысле?

— Они стёрты, как и тормоза. Похоже, ты дрифтовал.

Платон возмутился:

— Да что мне делать больше нечего.

Но в глубине души он понимал, что его обман раскрыт. Страх перед братом возрастал.

— Надеюсь, что нечего. Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам.

— Помню. Не бойся, я не собираюсь отправиться за рулём на тот свет.

Саша всё ещё был строгим:

— Обещаешь, что ничего такого не будешь делать?

— Да, обещаю.

Чувство вины за обман брата стало пожирать Платона. Он понимал, что рискует и делает брату больно, но сказать правду не мог. Как и отказаться от гонок. Они были его наркотиком, помогали забыться среди скорости, адреналина и азарта. Он решил, что завтра наберёт Мишу и спросит про следующий заезд, несмотря на просьбу брата.

Глава 9

Гонка подошла к концу, и Платон с явным преимуществом одержал победу. Во время заезда он продемонстрировал несколько эффектных дрифтов.

Получив свой выигрыш, Платон, как обычно, отдал Марку положенный процент и отправился домой. Когда он вернулся, то с удивлением обнаружил, что Саша сидит в гостиной на диване в деловом костюме и разговаривает по телефону. Несмотря на глубокую ночь, было видно, что брат только что вернулся с переговоров.

Платон хотел поскорее уйти к себе, но Саша закончил разговор по телефону и позвал его к себе.

— Смотрю, ночные прогулки уже стали твоей привычкой, — сказал Саша с усмешкой.

— Разве не этого ты добивался? — спросил Платон.

— Не совсем этого, но хоть что-то.

Платон развернулся, чтобы уйти, но Саша его остановил.

— Постой, есть разговор, — произнес он.

— Что опять? — раздражённо спросил Платон, закатив глаза.

— Сегодня я был на деловом ужине с Рейнальдо и его женой, — начал Саша. — Они интересовались переводчицей, которая из-за чего-то не явилась.

— А-а, — растерялся Платон, пытаясь придумать правдоподобную отговорку. — И что они хотели?

— Они хотели видеть некую Афину. Представь мое удивление, когда они потребовали ее присутствия на ужине, — лицо Саши было непроницаемым, но в то же время требовательным и холодным. — Не хочешь ничего рассказать?

— А что я должен рассказать?

— Для начала хотя бы кто такая Афина и что она делала с тобой в аэропорту. А там посмотрим, — Саша пристально смотрел на Платона, давая понять, что так просто он эту тему не отпустит.

Платон устало вздохнул и сел на соседнее кресло.

— Афина — моя знакомая. Точнее говоря, одна жертва обстоятельств, — начал он. — Я её случайно облил грязью, когда спешил в аэропорт. Мне стало жалко девчонку, и я решил подвезти её. К счастью, она хорошо владеет английским языком. Мне пришла идея взять её с собой, чтобы было легче общаться с твоими гостями и решать вопросы. И всё вышло как нельзя удачно: девушка действительно помогла мне общаться с испанцами и спокойно решить вопросы в гостинице. После этого я отвёз её домой, и мы расстались.

— И ты больше с ней не виделся? — удивился Саша.

— Нет, конечно. Два дня уже прошло. И зачем мне это нужно? — возмущённо и недовольно ответил Платон.

— Как минимум, чтобы проявить вежливость. Ты её грязью облил, а ещё и использовал, — вновь с нескрываемым обвинением сказал Саша. — Мог бы на ужин её пригласить хотя бы.

— Зачем? — усмехнулся Платон. — Ты бы её видел. Стремная, серая мышка — ботаничка. Она даже внешне мне не очень.

— Даже если так, вежливость никто не отменял. Тебя никто не заставляет с ней встречаться, но поблагодарить девушку ты обязан.

— Я ей подарил вещи взамен тех, что испортил.

— Ты считаешь этого достаточно? — Саша продолжал пристально смотреть на брата. — Нет, так дело не пойдёт. Рейнальдо и Рамона очень компанейские люди, и от твоей переводчицы они в восторге. Сегодня его жена весь вечер спрашивала, не может ли Афина приехать на встречу, чем осложняла наши переговоры. Я вот что подумал: мне нужно, чтобы ты пригласил эту девушку завтра в наш дом на деловой ужин с испанцами.

— Что? Нет! — возмутился Платон. — Не хочу я её приглашать!

— А надо. Раз ты её втянул, доведи дело до конца.

— И что это значит?

— Что эти две недели она нам будет нужна.

— Вот же… — хотел выругаться Платон, но брат жестом не дал ему закончить.

— Давай без этого, — с укором сказал Саша. — Ты ей наберёшь?

— У меня её номера нет.

— Ты даже номер у неё не взял? — удивился Саша.

— А зачем он мне? Я с ней не планировал больше видеться, — подумал про себя Платон: «Ага, так же, как и в первый раз».

— Давай ты забудешь о своих принципах и хоть раз сделаешь что-то для нас обоих. Идёт?

— Встреча с ненавистной мне девчонкой — это «сделать что-то для нас»?

— Именно. Если хочешь, я поговорю с девушкой и найму её в качестве переводчика на эти две недели.

— Вот кстати отличная идея! — обрадовался Платон. — Давай ты ей позвонишь и представишься моим боссом, который хочет нанять её на переговоры с испанцами?

— Твоим кем? — удивился Саша.

— Боссом, — ответил Платон. — Я ей сказал, что я простой курьер в крупной фирме, и мой босс, то есть ты, дал мне поручение встретить иностранцев.

— Как я понимаю, она не в курсе, что твой босс — твой родной брат, а ты фактически такой же владелец компании, как и я.

— Нет. Ей это и не надо знать. Если хочешь, чтобы я её привёл, сделай все по-моему.

— Так, а что я скажу Рейнальдо? Как я объясню этот спектакль?

— Так и скажи, что ты нанял нашу переводчицу, а твой водитель её привёз.

— А мой водитель — это ты? — вновь на лице Саши промелькнула усмешка. — Тебя не смущает наше сходство?

— Ой, да мало ли. Просто уберём все семейные фотографии, оставив только твои и твоих подружек.

— Платон, тебе не кажется, что ты сейчас занимаешься детским садом?

— Нет. Я не хочу, чтобы эта особа, затравленная своими родителями и пашущая за копейки, вновь чувствовала себя неловко.

— Ты так переживаешь за её чувства или боишься её осуждения в твой адрес?

— Что? Да мне плевать, что она и о ком подумает. Просто не хочу лишнего головняка.

— Как скажешь, — сказал Саша с усмешкой.

— Так что, подыграешь мне? — спросил Платон.

— Эх, во что я только не ввязываюсь, — вздохнул Саша, но потом ответил: — Хорошо, я подыграю тебе.

— Отлично, я достану её номер, а ты завтра наберёшь Афине на счёт ужина.

— А её правда зовут Афина? — удивлённо спросил Саша.

— Да, я видел её паспорт.

— Боялся, что девушка уже замужем? — засмеялся Саша. — И ты получишь от её мужа?

— Да иди ты! — ответил Платон и ушёл к себе, не желая больше слушать замечания брата.

Сидя за компьютером и просматривая сайты с запчастями для своей машины, Платон вдруг решил снова зайти на страницу Афины и найти её номер телефона. К счастью, он был опубликован как способ связи с репетитором английского языка. Платон быстро сохранил номер в своём телефоне и начал рассматривать фотографии девушки. «Какая же она странная! Как такие вообще могут привлекать?» — мелькнуло у него в голове. Но, отбросив эти мысли, он решил лечь спать.

Утром, когда Платон проснулся, он почувствовал знакомый с детства запах свежеиспечённых блинов. Это было для него полной неожиданностью, так как его брат давно не готовил такие завтраки, а кроме него в доме никого не было. В одном нижнем белье Платон направился на кухню и, войдя туда, удивлённо остановился в дверном проёме. У плиты стояла Мария, одетая в свободную голубую рубашку и джинсовые шорты. Её волосы были собраны в широкую повязку, которая защищала глаза от волос. Платон хотел тихо уйти, пока девушка его не заметила, но в этот момент она повернулась и от испуга уронила ложку с тестом на пол.

— Ой, я не знала, что тут кто-то есть, — смущённо проговорила она, отводя взгляд от парня.

— А ты что тут делаешь сегодня? — спросил Платон, тоже немного смутившись.

— Меня Александр вызвал, чтобы я убрала и приготовила званый ужин, у вас сегодня важные гости, — ответила Мария.

— Вот как, меня брат не предупредил об этом.

— Прошу прощения, что помешала, — девушка явно растерялась и начала бегать глазами из стороны в сторону. — Я просто решила приготовить вам блины на завтрак, пока было время.

— Да ты не помешала, — пробурчал Платон, но потом добавил: — И спасибо за завтрак.

— Не за что, — Мария смущённо улыбнулась. — Хочешь один? Прямо со сковородки?

— Давай, — Платон аккуратно взял блин из рук девушки. Откусив небольшой кусочек, он медленно прожевал его и довольно хмыкнул: — Неплохо, одобряю.

— Спасибо, — Мария залилась лёгкой краской и отвернулась обратно к плите. Платон решил одеться к завтраку и вернулся в свою комнату.

Когда он второй раз спустился на кухню, там уже сидел Саша и с деловым видом читал что-то в телефоне. Платон налил себе кофе и сел на соседний стул. В этот момент Саша отложил телефон в сторону и, посмотрев на Платона, с усмешкой сказал:

— А мне кофе сделать не хочешь?

— Нет, не хочу, — пробурчал Платон. — Ты сам в состоянии это сделать.

— А если я попрошу?

— Ты и просьбы — две несовместимые вещи.

— Неправда, я вот попросил Марию сегодня прийти, и она пришла, — довольно произнёс Саша.

— Это её работа, у неё выбора не было.

— Выбор есть всегда.

В этот момент Мария принесла тарелку с блинами и чашку с дымящимся напитком. Она поставила тарелку в центр стола, а чашку вручила Саше со словами:

— Если вы не против, вместо кофе могу предложить вам чай.

— Спасибо, — ответил Саша и взял чашку. — Хоть кто-то стакан воды мне принёс.

Платон закатил глаза и ничего не сказал. Он встал и подошёл к холодильнику. Набрав сметаны, мёда и джема, он вернулся за стол, где сидел Саша с взволнованным лицом.

— Ну что, тебе всё ещё нужен номер этой переводчицы? — спросил Платон после того, как прожевал кусок блина.

— А ты его достал? Так быстро? — усмехнулся Саша.

— Да, вот держи, — Платон достал телефон, и через несколько минут на телефон Саши пришло SMS-оповещение.

— Оперативно ты, — Саша просмотрел сообщение и, взяв телефон, вышел из-за стола. Спустя десять минут он вернулся с широкой улыбкой на лице.

— Мария, вы можете к нам присоединиться за завтраком? — спросил Саша с привычной вежливостью.

— Спасибо, но у меня сегодня ещё много дел, — послышался голос из кухни.

— Что это с тобой? — тихо спросил Платон так, чтобы его услышал только Саша.

— В каком смысле? — не понял Саша.

— Сначала ты вызываешь её не в свой день, потом предлагаешь ей с нами сесть. Что всё это значит?

— Это вежливость, и тебе иногда стоило бы её тоже проявлять, — с укором произнёс Саша и отпил из своей чашки. — Кстати, твоя подружка очень удивилась моему звонку, но с радостью согласилась поработать эти две недели на меня.

— Она не моя подружка, — сквозь зубы процедил Платон.

— Кем бы она ни была, но ты у нас сегодня снова за водителя, — засмеялся Саша.

— Я уже понял, — коротко ответил Платон и закатил глаза.

— Осталось убрать все видные фотографии, а мне найти сопровождение для себя на вечер.

— Сопровождение? Это ещё зачем? — удивился Платон.

— Затем, что Рейнальдо — приверженец семейных ценностей, поэтому он будет более благосклонен, если я покажу, что у меня тоже есть предмет обожания. У него стереотип о том, что холостяки не настолько обязательны и собраны, как женатые люди. Поэтому сегодня цирк устроишь не только ты, — Саша усмехнулся и отправил очередной блин к себе в рот.

— Так-так. Значит, не только я сегодня фальшивить буду, — язвительно заметил Платон, наслаждаясь моментом.

— Это не фальшь, а просто небольшое представление, — ответил Саша.

— Ну да, называй это как хочешь, но суть остаётся прежней, — Платон сделал паузу и пристально посмотрел на брата, пытаясь понять его отношение ко всему этому, но лицо Саши оставалось невозмутимым. — И что ты думаешь делать?

— Ну раз Вероника теперь счастливая жена и мама, то нужно решить, кто более-менее подойдёт из моих подруг, — задумчиво проговорил Саша.

— По мне, так ни одна из них, — закатив глаза, сказал Платон. — В крайнем случае Алёна ещё хоть как-то может подойти.

— Алёна? Серьёзно? — Саша широко раскрыл глаза от удивления.

— Да, она хотя бы менее фальшивая, чем все остальные.

— Ладно, я подумал над этим вопросом. — Саша устало обвёл глазами кухню, и его взгляд задержался на Марии. — А знаешь, мне кажется, есть вариант получше.

— Что? О чём ты? — Платон сидел с растерянным видом и пытался уловить мысль брата.

— Я о том, что, кажется, не сегодня я нашёл себе подставную пару. — При этих словах лицо парня исказила хитрая ухмылка, и он довольно улыбнулся. — Мария, можно вас на минутку?

— Ты сейчас серьёзно? Домработница? — Платон посмотрел на брата шокированным взглядом.

— А что, представлю её как свою спутницу, которая поддерживает уют и порядок в доме. Я даже фактически не совру в этом, — вновь Саша ухмыльнулся.

— Но она вообще не тянет на девушку обеспеченного парня, — скривился Платон. — И, по-твоему, её шорты и рубашка будут в тему на званом ужине?

— Это не проблема, у меня есть несколько платьев Вероники, они ей прекрасно подойдут, — Саша продолжал улыбаться и внимательно рассматривал Марию. — У неё неплохие данные, поэтому всё должно получиться. К тому же это всего на один вечер.

В кухню вернулась Мария, её щёки раскраснелись от интенсивной уборки и готовки. Капельки пота медленно стекали по лицу и шее, и рубашка, прилипнув к телу, подчёркивала её талию и грудь. Оба парня молча рассматривали вошедшую девушку, пока она не кашлянула и не спросила:

— Вы что-то хотели?

— Ах да, — Саша первым пришёл в себя и, приняв деловой тон, обратился к девушке: — Вы сегодня сильно спешите домой?

— Нет, а в чём дело? — нахмурилась Мария, и её брови сдвинулись ближе к переносице.

— Дело в том, что у меня для вас есть странное, но весьма выгодное предложение.

— Вы меня сейчас напугали, — растерянно произнесла Мария, вытирая пот со лба.

— Уверяю вас, ничего криминального, — усмехнулся Саша. — У вас как с актёрским мастерством?

— Что? — лицо девушки исказила гримаса ужаса. — Это ещё зачем?

— Ну правда, вы когда-нибудь играли в школьных постановках?

— В четвёртом классе сыграла злую мачеху в «Золушке», — всё ещё с напряжением ответила Мария. — Так зачем вам это?

— Саша сегодня устраивает спектакль, и он хотел предложить тебе главную роль в нём, — усмехнулся Платон, с интересом наблюдавший за происходящим.

— Спектакль? Я думала, у вас деловой ужин.

— Да, он состоится, и у вас будет очень важная задача на нём, — Саша старался как можно мягче подвести к главному вопросу.

— Какая ещё задача?

— Сыграть роль моей спутницы, которая создаёт в этом доме уют, — виновато произнёс Саша и широко открыл глаза.

— Что? — у девушки из рук выпала тряпка. — В каком смысле «спутницу»?

— Девушку его, — язвительно заметил Платон. — Он просит притвориться его девушкой. Когда ты научишься называть вещи своими именами?

— А когда ты научишься манерам? — огрызнулся Саша. — Но по факту он прав.

— Это как-то странно, — сконфуженно Мария стояла на месте и обводила обоих парней глазами. — Мне кажется, это не лучшая идея.

— Почему? Вы наводите здесь порядок, готовите. Вам только надо притворяться, что у нас не деловые отношения. Я вам заплачу за сверхурочную работу, — тут же добавил Саша, пытаясь убедить девушку согласиться.

— Да, по факту, я сегодня тоже играю не свою роль, — добавил Платон для моральной поддержки брата.

— Что это значит? — спросила Мария, не понимая, о чём идёт речь.

— Сегодня он у нас за водителя, а я для него только босс, — усмехнулся Саша и посмотрел на Платона. — Не спрашивайте, зачем это всё. Это его личные причуды.

— Я уже говорил, мне так удобно, — прорычал Платон. — И ты сам её пригласил к нам.

— После того, как ты взял её в аэропорт и познакомил с моими партнёрами.

— О чём речь, если не секрет? — поинтересовалась Мария. — Если я в этом участвую, то хотя бы что-то проясните мне.

— Так вы согласны? — с надеждой спросил Саша.

— Я ещё не решила, — неуверенно сказала Мария.

— Да ладно тебе, проведёшь вечер не с тряпками, а с бокалом шампанского. У тебя как с языками?

— Средне, что-то понимаю и ответить хоть как-то смогу, но не на все сто, — виновато проговорила девушка.

— Этого достаточно. Платон вообще ни слова практически не знает. Так что его роль обычного водителя будет очень правдоподобной, — засмеялся Саша. — Тогда, Мария, за вами ужин и хорошая компания.

— Но мой внешний вид совершенно не подходит для делового ужина. Я же не могу так… — растерянно проговорила девушка и подняла с пола упавшую тряпку.

— Это не проблема, у меня есть пара платьев, оставшихся от знакомых, и они примерно вашего размера.

— Если я на это пойду, у меня будет одно условие, — задумчиво проговорила девушка.

— Какое? — удивился Саша.

— Вы мне расскажете, что у вас здесь происходит и зачем всё это, чтобы я не сказала что-то лишнее и не испортила всё.

— Хорошо, — улыбнулся Саша. — Но можно тоже ответную просьбу?

— Просьбу? — Мария смотрела на Сашу и Платона с напряжением.

— Раз на сегодняшний вечер мы с вами вроде как вместе, давайте перейдём на «ты».

— Да, это будет логично, — замялась девушка, но по её лицу было видно, что она смущается.

— Тогда предлагаю устроиться поудобнее и выслушать мой рассказ.

Глава 10

Платон, не спеша ехал по дороге, поправляя галстук, который немного стеснял его. Он не очень любил официальные мероприятия, но сегодня для его истории было важно соответствовать образу.

Когда он подъехал к подъезду Афины, девушка уже стояла на тротуаре и аккуратно расправляла юбку. На ней была строгая синяя юбка-карандаш и лёгкая белая блузка с коротким рукавом. Впервые в жизни она надела босоножки, и это сделало её выше и стройнее.

«На каблуках она кажется совсем прозрачной», — подумал Платон, и ему стало немного жаль уставшую девушку. Он остановился рядом с Афиной и, открыв окно пассажирской двери, спросил:

— Не меня ждёшь?

— Как будто ты не знаешь, — с легкой иронией ответила Афина и села в машину.

— Ты вообще ешь что-нибудь? — спросил Платон, еще раз оглядев девушку.

— О чём ты? — спросила Афина.

— В твоей прежней одежде не было так заметно, насколько ты худая, — на лице Платона отразилось недовольство.

— Это моё обычное состояние. И ем я нормально, просто у меня такой метаболизм, — спокойно ответила Афина.

— Не повезло, — усмехнулся Платон и выехал со двора.

Дорога до дома заняла двадцать минут. Когда они приехали, Платон оставил машину за двором и жестом пригласил Афину войти внутрь.

Войдя внутрь, девушка внимательно осмотрела окружающее пространство и, наклонившись к Платону, прошептала:

— У твоего босса шикарный дом. Он, видимо, хорошо себя чувствует.

— А зачем ты говоришь шёпотом? Мы же тут одни.

— Мне кажется, нас точно услышат, и это будет некрасиво с моей стороны.

— Ты пересмотрела западных фильмов. Здесь нет прослушки и спец агентов, если ты об этом.

— А что за компания у твоего босса? Чем он занимается?

— Я до конца сам не понимаю и просто выполняю его поручения, — уклончиво ответил Платон, не желая развивать эту тему.

— Ясно, — пробурчала Афина. — А твой босс намного приятнее тебя.

— С чего ты взяла? — спросил Платон.

— По его манере общения. Он был очень галантен по телефону.

— Он просто любит показать себя «идеальным», — в голосе Платона слышался сарказм.

— Ты его не очень любишь, — заметила Афина. — Так зачем работаешь на него?

— Как ты сама заметила, нужно себя обеспечивать, — усмехнулся Платон и, открыв дверь в дом, жестом пригласил девушку войти.

Афина медленно переступила порог дома и восхищённо открыла глаза от удивления. Она внимательно осматривала всё вокруг и водила головой из стороны в сторону.

Когда Платон повёл её в гостиную, где должен был состояться ужин, девушка остановилась в коридоре и внимательно посмотрела на фотографии, висевшие на стене.

— А кто из них твой босс? — спросила Афина, указывая на фото, где Саша стоял в обнимку с отцом и матерью.

Платон медленно подошёл к фотографии, и в горле у него встал ком. Он быстро сглотнул его и, прогнав наступающие эмоции, спокойно ответил:

— Вот этот, помоложе, — Платон указал на фотографию Саши.

— Вы с ним чем-то похожи, — прищурившись, сказала Афина.

— Тебе кажется, — отмахнулся Платон. — Сейчас все люди на одно лицо.

— Ну не знаю. У вас есть общие черты, — продолжала Афина, глядя на фотографию. — А кто рядом с ним?

— Его родители. Они погибли три года назад, — ответил Платон и отошёл от фотографии. — Ты идёшь? Или собираешься весь вечер тут стоять?

Афина тут же отошла от фотографий и вместе с Платоном зашла в гостиную. Там было человек двадцать, все в деловом и опрятном виде. Для Платона это было хорошей новостью: почти все гости были ему незнакомы, как и он им.

Заметив Сашу, разговаривающего с двумя мужчинами, Платон повёл Афину прямо к нему.

— Александр, я привёз тебе девушку-переводчицу, — сказал Платон медленно и размеренно, чтобы донести до Саши сигнал, что спектакль официально начался.

Саша оторвал свой взгляд от собеседников и внимательно осмотрел девушку. Его глаза одобрительно моргнули, а на губах появилась еле заметная ухмылка. Платон уловил смешок, который Саша издал при обращении брата к нему полным именем, и впился в брата злым взглядом, давая понять, что тот отходит от роли босса.

— Вы, наверное, Афина, — собравшись с мыслями, сказал Саша и протянул девушке руку. — Рад лично с вами познакомиться.

— Взаимно, — с улыбкой сказала Афина и тоже протянула руку. — Так что от меня требуется?

— То же самое, что в аэропорту: беседа с иностранцами и помощь нам в понимании всего смысла разговора с нашими иностранными коллегами, — пояснил Саша.

— Просто общаться?

— И переводить нам весь смысл их слов, — добавил Саша.

— Хорошо. А кроме Рейнальдо и его жены здесь есть иностранцы?

— Есть, вот те двое мужчин, — Саша указал на двух мужчин восточной внешности. — Турки, но они свободно владеют и русским, и английским, поэтому ваше внимание требуется только мистеру и миссис Балотелли.

— Поняла, — опустив взгляд, сказала Афина. — Тогда я отлучусь к своим спутникам на сегодняшний вечер.

Афина еле заметно кивнула Платону и ушла к паре испанцев, которые стояли у фуршетного стола и что-то обсуждали. Когда они увидели Афину, на их лицах заиграли широкие улыбки, и они стали активно что-то рассказывать девушке. Саша и Платон искоса наблюдали за этой картиной, и Саша тихо сказал:

— А она ничего, — усмехнулся Саша. — Правда, запуганная немного.

— Не немного, — проворчал Платон. — Она шагу лишнего боится сделать, чтобы не разозлить родителей.

— Неужели они настолько деспотичны по отношению к двадцатилетней дочери? — задумчиво произнёс Саша.

— Не знаю, да и мне не интересно как-то. Я её видел два раза в жизни и думаю, что последний.

— Боюсь тебя огорчить, но она ближайшие две недели работает на меня, а это значит, что ты её возишь и забираешь со встреч, — спокойно сказал Саша.

— Отправь за ней водителя! Я не хочу возиться с этой замарашкой, — вскипел Платон, сжимая кулаки от злости.

— Успокойся. Это всего на две недели. Потом занимайся чем хочешь и с кем хочешь, — ответил Саша.

— Обещаешь? Что, как я закончу возиться с этой всезнайкой, то смогу спокойно заниматься своими делами?

— Обещаю.

— Ловлю на слове, — проворчал Платон и внимательно осмотрел зал. — А где твоя «спутница» на сегодня?

— Сейчас придёт. Отлучилась переодеться и привести себя в порядок перед ужином.

— Что ей там в порядок приводить? Лучше всё равно не станет, — язвительно заметил Платон.

— Брось. Как оказалось, под её бесформенными комбинезонами и майками скрывается очень даже неплохая фигура. Ты же тоже обратил сегодня внимание на это, — с усмешкой проговорил Саша и покосился на брата.

— Ладно, признаю, фигура у неё, может, и неплохая, но она слишком добрая, что ли. Не люблю таких людей, которые вечно с счастливым лицом.

В этот момент к Платону и Саше подошла Мария. Она была великолепна: её волнистые волосы были собраны в высокий хвост, из которого игриво выбивались несколько прядей, обрамляя лицо. Глаза девушки были слегка подкрашены, что придавало им яркость, а на губах играл лёгкий телесный блеск. На щеках всё ещё сохранялся естественный румянец. Её кофейное платье, длиной ниже колен, имело большой разрез вдоль ноги, что визуально удлиняло её изящные формы.

Впервые Платон увидел в домработнице не просто сотрудника, а настоящую девушку. Она подошла к Саше и, смущаясь, произнесла:

— Мне так страшно от всего этого…

— Расслабься и веди себя естественно и непринуждённо, — усмехнулся Саша, нежно взяв её под руку. — А теперь давай начнём представление. Ваш выход, миледи.

Платон закатил глаза, а Саша и Мария направились в центр зала. Саша взял со стола два бокала с шампанским, один из которых протянул Марии. Он слегка покашлял, привлекая внимание окружающих, и, когда все взгляды были устремлены на него, начал говорить:

— Всем ещё раз добрый вечер! Я рад приветствовать вас у себя в доме на деловом ужине, который мы посвящаем нашим испанским гостям, Рейнальдо и Рамоне Балотелли.

Взгляды присутствующих обратились к Рейнальдо, Рамоне и Афине, которая стояла рядом с ними и, вероятно, переводила речь Саши на английский.

— Все вы знаете, что год у нас был очень трудный, но спасибо ещё раз мистеру Балотелли за то, что он вовремя помог нам справиться со всеми трудностями, и теперь мы вышли на приличный уровень дохода.

Послышались одобрительные хлопки, и все присутствующие осушили бокалы с шампанским. Саша сделал небольшой глоток и поставил бокал обратно на стол. Он взял Марию под руку и повёл к паре испанцев.

— Рейнальдо, Рамона, я рад, что вы смогли посетить мой дом, — Саша говорил мягко, но его голос звучал так, словно он вёл переговоры.

Афина тут же перевела всё на английский, и мужчина протянул Саше руку, которую тот крепко пожал, быстро говоря что-то. Афина кивала головой, стараясь не упустить ни слова из речи иностранца.

— Рейнальдо говорит, что тоже рад возможности побывать у вас дома, а ещё он спрашивает, есть ли у вас хранительница очага, — пояснила Афина после слов Рейнальдо.

— Я понял, что он сказал, — усмехнулся Саша. — Позвольте представить мою спутницу и хранительницу очага в этом доме — Марию.

Он взял Марию за руку и подвёл к паре испанцев. Они одобрительно закивали и что-то сказали Марии, от чего она очень растерялась. На помощь ей пришла Афина, объяснив, что иностранцы говорят. Таким образом, Афина помогала Марии общаться с испанцами весь вечер.