И вот уж к жизни ангелы ведут:
«Куллю нафсин заикатуль маут…»
**********************************************
Слово сына Áдама — огонь, вгоняющий во плен.
Тот плен ребру чертенок уготовил.
На шепот ласковых гиен
Вела ребро петля, мол, говорит, к свободе…
Ребро дрожало и боялось
В тумане отвержения стоит у пропасти той.
Чертята ждали и смеялись,
Но Логос, Кровь и Плоть сказали: «Стой».
**********************************************
Темпе́ра плачет светом,
В твоих же слезах соль.
Вновь убаюкана Заветом,
Но оставленье жжет сильнее, чем молодая смоль.
Ребро — не воин, но его доспехи — акафисты, аят.
Пока не станешь ты покойной,
Внимай, как хвойники шумят.
Via Dolorosa,
И тихий мой такбир
Лишь слышен меж стенаний
(Он намного робче, чем ноты ветхих лир).
Что ценится дороже, миг взрыва или путь?
— Ребро, ты около обрыва!
— Но важно не свернуть?
Темпера плачет, смертный,
Ты поднимаешь руки,
Вновь излечись Заветом,
Пройдет и эта мука.
**********************************************
Три Марии
Госпожа, позволь охладить опахалом Твой льняной покров.
Скоро с Агнцем Твоим разлучат, но пока Он слышит хвалы;
Скорбь разделят локоны Марьям, той самой, из Магда- Алы.
Солнце сожгло твои ступни, но ладони все же белы,
Восхвали Его, как и прежде, эфиром, пока не случилось Беды.
И слышен эфир чрез столетья: в жарких Египта руин
Голодает, молит и плачет Мария средь желтых пучин.
Женщина, кою теперь можно назвать костями, стерла слезою страх
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.