АННОТАЦИЯ
Эта веселая книжка родилась в игре.
12 подруг решили написать неожиданные варианты известных сказок. Шуточные истории снискали одобрение читателей в соцсетях, поэтому возникло решение сохранить всю подборку в одном издании. Всем на радость.
МАША И МЕДВЕДЬ
Екатерина Ильенко
Жили-были дед и баба. Была у них внучка Маша, ленивая, капризная да непослушная. Вот как-то раз позвали её подружки в лес за грибами. Бабушка и дедушка отпустили да наказали с дорожки не уходить, от подружек не отставать. А Маша не послушалась — сошла с тропинки и заблудилась. Ходила-ходила, да пришла к избушке.
Постучалась, никто не открывает. Вошла. А тут теплота, чистота, красота. Всё прибрано, на столе накрыто. И не видно никого.
А Маша-то долго гуляла, сильно проголодалась. Поэтому забралась на лавку, придвинула к себе тарелочки, взяла самую большую ложку, да всё и съела. Ничегошечки не оставила.
Наевшись досыта, стала Маша зевать-позевывать, глазки потирать. А потом забралась на печку да заснула.
В это время пришел домой Медведь. Смотрит и глазам не верит: всё съедено, посуда грязная, ещё и храпит кто-то страшно да громко.
Делать нечего, стал Миша прибираться да снова готовить. Да так у него всё ароматно пахло, что Маша проснулась и с печки снова за стол перебралась.
Увидал ее Медведь и говорит:
— Ты кто ж такая?
А девочка ему и отвечает:
— Я Маша, в лесу заблудилась. Вот и пришла. Теперь у тебя буду жить, будешь мне печку топить и кашу варить. Сама я ничего не умею.
Вздохнул Медведь да делать нечего. Стали они вместе жить.
Маша весь день на печи лежит, ест да мусорит. А Медведь и в доме прибирается, и на охоту ходит, и готовит. Устал он от житья такого и стал думать, как же ему от Маши избавиться.
Думал, думал и придумал.
Напёк он пирожков, накормил ими Машу. А как уснула, так схватил её, положил в короб и бегом через лес в деревню её отнёс.
Прибежал в деревню, нашёл дом дедушки и бабушки. Поставил короб с Машей у ворот, постучался да и пошёл обратно.
Только по дороге зашёл он к кузнецу и купил себе замок с ключиком. Чтобы дверь в своем доме крепко-накрепко закрывать и гостей таких незваных не пускать.
ШКУРКА
Галина Благий
Жила-была царевна, и была она хороша собой — румянолица, с тугой блестящей косой, стройная и нежная. Дни и ночи проводила она в саду, усыпанном благоухающими цветами, становясь всё прекраснее и нежнее. Вся её жизнь заключалась в любовании миром и взращивании своей красоты.
Рукодельницей, правда, царевна не была. За что ни возьмётся, всё выходит вкривь и вкось. Зашивает носки — пришьёт пятку к стопе, ткёт скатерть — полотно дырявое, что решето, выходит.
Как-то раз шла она по саду и вдруг видит: добрый молодец к ней бежит. Быстро так бежит, аж кушак по ветру развевается, и на ходу умоляет: «Выйди за меня, девица-красавица! Жить без тебя не могу. Что хочешь, проси!»
Отвечала ему царевна: «Ничего мне от тебя не надо». А добрый молодец настаивает, стрелой своей бахвалится, замуж зовёт без устали.
Согласилась-таки царевна замуж выйти. Привёз её добрый молодец в избушку-развалюшку, и стали они жить-поживать вместе.
Долго ли коротко ли они жили, но как-то раз поехал молодец в гости к матери и привёз оттуда наказ, чтобы жена испекла торт всем-тортам-торт, а иначе пустит она молву чёрную по царству-государству, что жена его — жаба страшная.
Обрадовался молодец, в пляс пустился, а царевна села у окошка и горючими слезами залилась: «Как же мне теперь быть?» Поплакала, поплакала, да принялась торт из теста лепить. Лепила-лепила, выпекала-выпекала, торт не удался, зато вышел хлеб. Мягкий, духмяный, вкусный.
Повёз молодец тот хлеб матери. Поглядела она на него, помяла, понюхала, разгневалась, да как заорёт: «Ничего-то твоя жена не умеет, этим хлебом только ворота конюшни подпирать! Ну да ладно, дам ей ещё один шанс доказать, что она сына моего достойна. Пусть к завтрему ковёр соткет с небесами, холмами да дворцом нашего царя-батюшки, а не сделает, пущу молву чёрную по всему царству-государству, что жена твоя — жаба страшная».
Вернулся молодец домой, подпрыгивая, да во весь рот улыбаясь, пересказал, похохатывая, разговор жене. Пригорюнилась в ответ царевна, горькими слезами залилась: «Как же мне теперь быть?» Поплакала, поплакала да принялась ковёр ткать. Ткала-ткала, не вышло у неё ковра, зато дорожка на стол получилась гладкая, белоснежная с алыми каёмочками.
Повёз молодец ту дорожку матери. Поглядела она на неё, руками пощупала, на зуб попробовала и говорит: «Ничего-то твоя жена не умеет, этой дорожкой только свинарник мыть! Говорила я тебе, не бери царевну замуж, не ровня она тебе, сыночке моему, добру молодцу со стрелою калёною. Пущу я теперь молву чёрную по всему царству-государству, что жена твоя — жаба страшная».
Обрадовался молодец пуще прежнего, уж теперь-то он развернётся, уж теперь-то натешится. Надоела ему жена-красавица, хочет побродить по царству со стрелою своей калёной.
Возвращается к жене со словами: «Мать моя говорит: ничего-то ты не умеешь, не годишься ты мне в жёны, и молву она пустит по царству-государству, что ты жаба страшная».
Ничего не сказала ему царевна в ответ, только шкуру человечью с себя сдёрнула, да в огонь печи бросила. Вспыхнула шкура салютом искр и растаяла дымом чёрным. Ускакала от молодца жаба страшная.
Зачем ей теперь, умнице и рукодельнице, пустой балабол, у которого только и есть, что стрела калёная, да мать привередливая?
А уродство или красота — они в глазах смотрящего.
КРАсные трусеЛЯ
Маня Манеева
Жила-была в одной деревне девочка, да что уж там, не девочка вовсе. Очень она любила смело одеваться, так чтобы в память врезалось и навсегда запоминалось. И носила она неизменно красные трусы. Ну от трусов-то там одна резинка, потому как их она в сексшопе покупала. Так ее и прозвали КРАсные ТрулсеЛЯ, а сокращенно Краля. Иногда и вовсе Ляля.
Росла девочка в семье неполной. Папе ее подкинули еще в младенчестве. Воспитывал он ее как мог в перерывах между отсидками, да не подумайте, за воровство, не за грабежи да убийства. Вот и подрастала она уж очень свободных нравов. Никого не слушалась, да делала, что хотела.
Но вот пришла пора Ляле с профессией определяться. Поразмыслила она, огляделась вокруг, да и решила в риэлторы податься.
А тут и вариант как раз подвернулся подходящий в соседнем лесу. Место хорошее, престижное. Многие в наше время стремятся к уединению на природе. Воздух там, экология, масочного режима нет. Живи в свое удовольствие, дыши, сколько хочешь. А главное, в хорошем бревенчатом особняке о шести спаленках живёт там дедушка дряхлый и одинокий.
Вот и решила Краля этим домиком завладеть, а заодно и леса окрестного соточек эдак пятьсот отхватить. Ну а деда в древнюю пятиэтажку к каким-нибудь лохам подселить. Весь план продумывать ее никто не учил, поэтому полагалась Краля исключительно на «авось». Ну и на свои выдающиеся внешние данные, известные, не то что в соседних деревнях, а по всей области.
На всякий случай утащила она незаметно, как обычно, шаурму из ближайшего ларька, чтобы дедушку угостить. Когда с животом непорядок, люди сговорчивее становятся. Ну и трусами запаслась, вдруг дед есть откажется, так будет аргумент веский для уговоров. Чтобы подпись, там где надо, поставить.
Идёт себе по лесу с корзиночкой модной, а сама думает, нужен ей подельник, или сама справится. На всякий случай. Вдруг дед крепким окажется.
И тут навстречу ей Волк. Смерила его она взглядом, хлипковат. Но, может, хитёр да жаден? Нет, не понравился он девочке, какой-то он ей мутный показался. Но дорогу спросила, а то айфон свежеукраденый в лесу интернет потерял.
Указал Волк дорогу. А сам стороной пошел, странный, даже не оглянулся, красоту ее не оценил.
Добралась до адреса без происшествий, размышляя в пути, как дельце безо всяких волокит провернуть. Разве что, чуть сама шаурму не съела, да вовремя опомнилась.
А вот и тропинка закончилась. Прямо к дедову имению привела. Стоит вокруг дома частокол двухметровый, а поверху еще и проволока колючая натянута. И камера на нее направлена. Пригляделась Краля, а калиточка-то приоткрыта, будто специально для нее.
Вошла. По мощеной дорожке идет, вокруг оглядывается. Красоты такой видеть ей не приходилось. Деревья стоят невиданные, все плакучие, цветы на горочках невысоких ковром пестрым радуют. А у самых дверей маки огромные да пахучие.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.