Старое вино
От автора
Стихотворения 1984—2006 годов могли быть ещё одной главой в книге «21 год в стол», собранной ранее, но не стали. «Старое вино» — разно тематическая лирика, ещё не прокисшее, не уксус, но не то молодое, от свежести и лёгкости которого, так дерзко, с бахвальством, на века слагались стихи. Вину, мы, конечно, пропасть не дали, а стишки, если не сгорят, то канут в лету после поломки HDD, с аварией на сервере, с очередным переездом, и лучше, если это произойдёт после того, как автор отправится «покорять» свою сваргу.
А пока есть время и память можно попробовать это старое, но живое. Часть уже пролилось, но ещё достаточно, чтобы захмелеть. Навскидку, предлагаю: «Романс её последних часов», стихотворение, которое уже стало романсом, «Минута на пути» — попросит вас включить Вертинского для усиления эффекта восприятия, «Клонировал надежды», «Блюз Центра Вселенной», «Часики», «Татьянин день».
Андрей Плахотников
Ожиданье
Ожиданье моё, ожиданье,
В этот чудный и поздний вечер,
Даже кроткого колыханья
Не приносит закатный ветер
Темнеющей кроне листьев,
Склонившейся безмятежно,
С тварью, летающей вместе,
Над свежеокрашенной нежно
Лавкой, пустой и безликой,
Принявшей звёзд мерцанье,
И я, с запрокинутым ликом,
Пою моё ожиданье.
1989
Меня никто не толкнёт
Меня никто не толкнёт,
Никто об этом не скажет:
Рвануть на эшафот
Поэтической сажи.
А в доме стоит кумар,
Покрываются гарью стены,
И огонь — одинокий комар,
Наполняет энергией вены.
Эх, сощурив глаза, сойдусь
С тленьем своим и гореньем,
И вынесу окна в чаду
Предынфарктным бореньем,
Чтоб вылететь ночью в трубу
Поэтической сажей,
И слой принять за судьбу,
Которым сажа ляжет,
Которым сажа лижет
Расстоянье философских лесов,
Так ей отчаянно ближе
К звёздам весов и псов.
1990
Звёздами увешанное небо
Звёздами увешанное небо,
Звёздами обставленный Парнас.
Для тебя — шальная Геба,
Для меня — спустившийся Пегас.
Вдохновенье ты моё и сила,
Ты мой дух, чарующий в стихах.
Я хочу, чтоб вечно колотила
Кровь в моих полуночных висках.
1990
Ты полюбила
Ты полюбила, полюбила!
И миг бесцелен без меня:
Вчера ты кубок пригубила —
Вино любовного огня!
И пьяною летаешь рядом,
И просишь наполнять опять.
Я наливаю вместе с ядом,
Но вижу: страсти не унять.
Ты трезвости уже не знаешь,
И я устал просить: остынь!
С любимым мной греха не чаешь.
О, небо! О, земля! Аминь!
1990
Смотрела ночь
Доченьке Полине
Смотрела ночь на них разинув рот:
Шалили молодые без прелюдий.
И скоро в рост пойдёт её живот,
Любовью полон и уютен.
И сказочный диковиной процесс,
И как бы скоро, как — спустя столетье,
И плоть от плоти, словно дух с небес,
родится им великолепье!
Любовь его им подарила дочь,
В три килограмма маленькое тело.
В отца пошла лицом — точь-в-точь,
На славу сделанное дело!
1990
Ветер
Не печалься, не надо,
Что мы часто с тобой расстаёмся,
Говорят, что без расставаний
Нет любви.
Я всегда, всегда возвращаюсь:
Уезжать — это моя работа.
Уезжая, я огонь оставляю…
В моём сердце.
Тот огонь, мне хочется думать,
Во все пределы разбросает ветер.
Потушить будет невозможно.
Нечего будет тушить.
1990
Как много я мечтаю!
Как много я мечтаю!
Кто бы знал,
Мог бы позавидовать.
Хорошо, что мечтами сыт не будешь,
А то пришлось бы садиться на диету.
1991
Эта долгая осень
Папе Юре
Эта долгая осень
Собственных ошибок и бессилия,
Эти маленькие вёсны
Доброты и взаимности —
Это когда я пишу отец,
А он, отвечая, сын.
1991
Я знаю одну женщину
Маме
Я знаю одну женщину.
Чем дальше уводит её время
От её молодости,
Чем дальше во время
Шагаю я,
Тем больше снисхождения
У меня к делам её,
Тем больше я восхищаюсь ею,
Тем больше, сильнее,
искреннее и откровеннее
Я люблю её и нахожу
Мудрой и жертвенной
По отношению ко мне —
Её сыну.
1991
Спасибо
Скажу спасибо ей за ложь.
Плевать, что это в спину нож.
Она во лжи своей призналась,
И это правдой оказалось.
1992
Третье лето в Норильске
После службы в Советской Армии, я остался в Сибири, но так называемая «перестройка» заботливо вернула меня в мой родной Норильск.
Грустью куплета, любовной интригой,
фильмом, спектаклем, прочитанной книгой,
третьим по счёту за этим окном
лето проходит, слетает листом.
Ссоры, знакомства, надежды, обломы,
аэродромы, мечты и фантомы,
падает пеплом, вином на губах,
в руки — песком, и летящее нах.
1994 (2025)
Новогоднее похмелье
Всё не пишется мне, не читается,
В голове и душе грусть-тоска.
Сколько ж можно ненужно так маяться,
Убивая, теряя века
Дней своих и минут, и секундочек
В отношении разных забот?
Провожаю Морозов, Снегурочек,
И уже, наперёд, новый год.
Даже в празднике стихотворения
Поглотила сует суета,
Породив в моём сердце сомнения.
Всё, что было, умчалось в века.
Не смешно и не больно ни капельки.
Грусть-тоска веселится звеня,
Прямо в сердце суёт свою сабельку.
Знать, не всё унеслось от меня.
1995
Я в прокуренной квартире
Я в прокуренной квартире
Проспиртован и уныл.
Нет мне мира в целом мире,
Без тебя мне мир не мил.
Сигарету, сигарету…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.