Бесплатный фрагмент - Стамбульские принципы

ОТПУСКАЙ

Бош вер, хайат гюзель и другие стамбульские принципы

---

---

Без обратного билета

Говорят, что от себя не убежишь. Но билет в один конец как минимум помогает сместить фокус с «откуда» на «куда».

***

Яся не первый раз летела в Стамбул, но эта поездка сильно отличалась от предыдущих, тем, что была совершенно внеплановой. Хотелось оказаться где угодно, а без новых виз и за не безумные деньги вариантов было немного.

Она уснула ещё до того, как самолёт взлетел, а проснулась уже, когда в иллюминаторе было видно Мраморное море. То ли от красоты увиденного, то ли от эмоций, накопленных за последние пару суток, Яся почувствовала, что хочет разрыдаться, но вовремя вспомнила, что куда хуже, чем боль душевную, она переносит острую боль от заложенных ушей. Ничего нового в её драме не было: в Москве остался «я думала, что мы поженимся», десять лет вполне успешной карьеры за последний год стали казаться совершенно незначительными, и, если уж совсем честно, Яся впервые не была уверена, что занимается тем, что ей нравится.

И, наверное, главное — как бы она ни фокусировалась на хорошем и ни держалась за свою «хорошую» и «стабильную» жизнь, перманентный дисбаланс в мире влиял на её состояние.

Конечно, как полагается, Яся раз в неделю созванивалась с психологом, занималась дома йогой и иногда включала медитации, чтобы «держать всё под контролем». Но в последнее время всё чаще начало появляться ощущение, что под уровнем проблем, который она пыталась разобрать на сессиях и отрефлексировать наедине с собой, находился какой-то пока неведомый ей пласт других триггеров.

Именно поэтому и забронировался билет — побег показался логичным, хотя и не особо терапевтическим дополнением к самосохраняющей рутине.

***

Когда Ясин взгляд остановился на танкерах, красиво выстроенных у азиатского берега Стамбула в несколько линий, плакать расхотелось. Она явно почувствовала, что уехать именно сюда было верным решением — появилось ощущение, что также четко по линиям, как танкеры по волнам, она сможет разложить всё, что её тревожит.

Hayat Güzel

Закинув вещи в снятую в уже любимом районе Кадыкей квартиру, Яся маякнула в мессенджеры местным друзьям о том, что прилетела, и отправилась восстанавливать себя в стиле «семь бед — один ответ» — есть огромный турецкий завтрак под февральскими солнечными лучами, которые не только светят, но и греют.

«Прибор только один?» — официант неуверенно смотрит на единственный занятый за столом стул и Ясю на нем. «Да, пожалуйста». Завтрак на одного приносят в одной, хоть и большой, тарелке, а serpme kahvaltı, «разбрасывательный» завтрак на двоих — в бессчетном количестве маленьких. Поэтому Яся всегда заказывает именно его — её зачаровывает, как на столе появляются разноцветные розеточки с незнакомыми закусками.

Но главное в этом завтраке то, что не нужно торопиться — можно несколько часов наслаждаться оливками, сырами, овощами и неведомыми намазками с перерывами на чай, рассматривая окружающих — людей и котиков. И поделиться с котиком оставшейся едой, если вдруг завтрак на двоих всё-таки окажется слишком большим.

Вообще, подумалось Ясе, наверное, в этом кроется один из секретов турецкого отношения к жизни. Того, что keyif и hayat güzel. Не торопиться, отбросить всё лишнее. Сидеть и наслаждаться моментом. Сколько раз, приезжая сюда, она удивлялась, что посреди рабочего дня люди всех возрастов — молодежь, пенсионеры, офисные работники, мамы школьников — сидят и пьют безмятежно свой чай и говорят о чем-то под гогот чаек и мурчание котов.

Раньше, видя это, она хотела возмутиться — что-то внутри кричало «а как же работа, а как же дела», как будто было что-то противоестественное в такой расслабленности. Но сейчас Яся даже не чувствовала, а знала на каком-то внутреннем уровне, что ничего естественнее, чем эта неторопливость, кажется, и не существует. Потому что, когда ты растрачен морально и физически, уже почти до конца, нужно не гнаться за какими-то недостижимыми целями, всеми правдами и неправдами стараясь причинить себе добро, а сесть и выдохнуть. Отпустить.

Возможно, в этом и кроется главный секрет притягательности Стамбула. В Москве весь год добиваешься того, чтобы было «хорошо»: маленькие порции с высчитанным БЖУ и сложносочинённые тренировки в тренажёрном зале для формы и физических сил, кислородная терапия для нормального цвета лица. Все как будто с надрывом, а результат хоть и есть, он всегда будто немного выстраданный — нет в нём лёгкости и наслаждения процессом.

В Стамбуле же немного пускаешь все на самотёк — идея считать калории или, скажем, не есть хлеб кажется странной, когда к завтраку приносят бублики-симиты с медом и каймаком — густыми, как сливочное масло, взбитыми сливками. Необходимость гнаться за минутами на кардиотренажере отпадает, когда в конце дня обнаруживаешь, что между бесчисленными кофейнями нагуляла двадцать километров. А цвет лица буквально за пару дней на солнце и босфорском воздухе становится таким, каким он, наверное, и задуман.

Думая обо всем этом, Яся улыбнулась, потому что вспомнила, как в первую поездку в Стамбул с подругой несколько лет назад, после недели впитывания мартовских солнечных лучей и соленых ветров, они как-то за кофе уставились друг на друга в полном удивлении и, не сговариваясь, выпалили: «Вау, у тебя кожа нормального цвета». Яся в целом любила походы к своему косметологу, но после этого случая ей стало понятно, что мало какие бьюти-процедуры могут обеспечить похожий результат, если март ты проводишь, например, в Питере или Москве с прогнозом «ливневый снег».

В почти целительной силе стамбульского воздуха Яся убеждалась каждый раз, когда смотрела по сторонам: почти все курят, пьют с утра до ночи чай и кофе, а при этом выглядят прекрасно.

«Хотя, — продолжала она рассуждать сама с собой, — может, это два в одном: воздух и умение наслаждаться моментом. Сколько взрослых здесь занимаются спортом на свежем воздухе — не ради формы, а ради удовольствия. Сколько красивых молодых людей и девушек носят стильные и необычные вещи. Не „выверенные“ до каждого миллиметра smart casual стильные луки, по которым среди местных сразу легко выделить приезжих из РФ, а то, что хочется. Здесь нет слишком короткого, слишком яркого, слишком вызывающего — не нужно думать, что о тебе подумают другие». Не везде, конечно, но в тех молодежных районах, где она обычно останавливалась, витал этот дух свободы. Свободы быть собой.

Чем глубже Яся погружалась в свои мысли, тем больше росла уверенность, что направление она выбрала не случайно — видимо, где-то глубоко в голове или, может быть, даже в сердце сидело понимание, что этот город, с одной стороны, достаточно хорошо знакомый, с другой — всё ещё неизведанный, может чудесным образом вернуть ей внутренний баланс.

Яся расчертила в воздухе «роспись» — так здесь можно просить чек — её научила хорошая знакомая турчанка.

Когда принесли счёт, стало понятно, что чудес не будет — внезапно Стамбул из воспоминаний встретился со Стамбулом в моменте: в новом был вполне себе московский прайс. Сразу вспомнилось, что, помимо воздуха и свободы, одним из ключевых расслабляющих факторов раньше были цены…

Boş ver

— Что случилось с ценами?

Поздно вечером Яся встретилась с местным другом Мустафой в мейхане — рыбном ресторане, где турки традиционно пьют ракы (что-то вроде анисовой водки) и едят закуски мезе, большинство из которых пришли из региона Эгейского моря.

— Ничего нового: кризис уже больше года сильно давит лиру. Ставка понижается, лира падает, повышается минимальная зарплата, коммунальные услуги, а значит, себестоимость товаров и продуктов. Но знаешь, сколько цены ни повышай, бизнес еле выживает — надо же платить аренду помещения, коммуналку, зарплаты и социалку сотрудникам. А еще за свою квартиру, продукты, страховку. А если дети, это вообще кошмар! Цены на частные школы в следующем году поднимают в два раза! Ты себе представляешь, как это — платить 200 тысяч лир за то, чтобы ребенок в первый класс пошёл? У моей сестры сын ходит в государственную школу, и все равно набегает! Две тысячи на транспорт, тысячу — на обеды, еще тысячу — продленка и экскурсии. Такая вот «бесплатная» школа! Представляешь себе?!

Договорив, Мустафа тяжело выдохнул, сделал глоток ракы, запил водой, затянулся и, грустно посмотрев ей в глаза, ещё раз спросил: «Представляешь?»

Про школы Яся не представляла. Она в последние годы пришла к выводу, что ей максимально близок подход DINK (Double Income No Kids). Тем более что приставка double осталась даже после того, как отвалился её не сложившийся жених — чтобы как-то переключить себя с невеселых мыслей, она несколько месяцев подряд просто работала в два раза больше, чем обычно. В общем-то, и этот отпуск «без плана» стал возможен как раз потому, что она закрыла несколько проектов раньше срока и… Тут бы Яся, конечно, хотела сказать, что выбросила ноутбук и улетела в закат, но любимый air, конечно, полетел с ней. Во-первых, какие-то задачи надо было сделать на днях, во-вторых, Яся, кажется, и не смогла бы спать без компьютера под рукой — она слишком к нему привыкла. Это мужчины приходят и уходят, а дедлайны всегда с тобой.

Про кризис, впрочем, ей было понятно примерно все. И багаж знаний, всплывший воспоминаниями из разных периодов жизни, от детства до самостоятельной молодости, мгновенно неприятной тяжестью приземлился куда-то на плечи. Вокруг происходил, конечно, не её кризис. Но он прекрасно справился с возрождением страха, который Яся гасила последние лет пять, после того, как смогла закрыть для себя последствия падения рубля в четырнадцатом году. Валютная ипотека… брр… Ясю передернуло от одного словосочетания. Вспомнились нерадостные серые лица людей в банках и офисах строительных компаний, которые только-только потеряли свои деньги…

Яся вынырнула из воспоминаний и осмотрелась по сторонам. Несчастных лиц не наблюдалось. И вообще, засадка была полной абсолютно во всех ресторанах на улице. Даже столик, за которым сидели они, Мустафа выбил только потому, что знал владельца — портье на входе сказал им, что, к сожалению, все забронировано на пару выходных вперед.

— Слушай, ну как же это возможно? Что такой кризис, цены безумные — даже после Москвы их нельзя назвать разумными, а люди сидят, и бронь на недели вперед?

Мустафа заговорщически улыбнулся. Они познакомились несколько лет назад, ещё до всей истории с московским женихом: мэтчнулись в Тиндере перед очередным её приездом, а после мимолетного романа остались друзьями. Мус был её основным проводником в турецком мире. Обоих всё устраивало. Он был очень далек от какого-либо подобия relationship material. А она считала, что мужчины-турки могут быть классными друзьями, но от драмы, которую они разводят в отношениях, нужно бежать без оглядки, раскидывая позади себя визитки психотерапевтов.

— Возможно, дорогая. Невозможно постоянно в этом жить. Надо уметь отпускать. Вот смотри, — лицо Мустафы опять стало серьезным, — недавно Турцию трясло. Мы здесь умеем сопереживать, когда что-то такое — каждый отдаёт себя на помощь. Кто-то помогает с закупками гуманитарки, кто-то — с сортировкой, кто-то и вовсе едет туда, где самый ужас. Мы так живем неделю, две, три — сколько нужно. А потом учимся отпускать. Наверное, если с тобой это происходит в первый раз, сложно это понять и переварить. Но если ты в течение жизни неоднократно в подобных ситуациях и состояниях бывал, то учишься с этим жить — комбинировать. Главный фокус в том, чтобы не потерять в череде перемен чувствительность, человечность. Тогда каждый следующий раз ты будешь уметь и посмеяться с друзьями за ракы, и разгребать жизненные завалы буквально и метафорически. Но запомни, что нужно именно отпускать — не топить в себе. Если утопишь, оно останется в тебе и будет с тобой всегда. Тянуть тебя вниз, мешать жить ТВОЮ жизнь. Ты или отпустишь, или потом даже в терапии не выкопаешь это с самого дна. Подумай, у тебя наверняка было что-то такое, что на тебя произвело большой эффект?

Было ли? Ок, был кризис, но это все же немного другое. Яся стала думать глубже. Землетрясений на её памяти в относительной близости не было. Что было? Теракты. Яся съежилась. Вот это точно было глубоко в ней. Последствия одного она видела лично с близкого расстояния. Слишком близкого для её тогда ещё очень нежного возраста. Это явно закопано, она ни с кем это не обсуждала никогда. Как там сейчас говорят? «Травма свидетеля»? Наверное, это оно.

Яся озвучила мысли вслух, Мустафа нахмурился. Он тоже, к сожалению, знал, что такое страх терактов.

— Ещё, ты знаешь, кажется, есть закопанное глубоко ощущение социальной несправедливости. Что там, где, по ощущениям, должна быть социальная поддержка, её нет. И это тоже будто хочется отпустить.

— Дорогая, это уже не отпускать нужно — за это надо бороться. А вот большой страх, который тебя держит на расстоянии от жизни — отпусти.

— Как по-турецки будет отпустить?

— У нас есть выражение «boş ver». Дословно «пустоту дай». Значит что-то вроде «забей», «расслабься» или как раз «отпусти».

— Boş ver.

— Boş ver kız.

Эгейщина

Два дня Яся почти не выходила из съемной квартиры. Каким-то образом обещанное самой себе «только проверю рабочую почту» переросло в бесконечные часы за ноутбуком с короткими перерывами на еду. Вспоминая о голоде, Яся выходила до ближайшей кафешки, чтобы съесть салат с курицей или фалафелем, выпить холодный кофе и получить хоть какую-то дозу солнца. Чтобы после поездки не получать на рабочих встречах вопросы о том, не болела ли она эти недели. А то бледновата.

Ответить на письмо, внести правки, зафиналить проект — вроде небольшие действия, а в итоге сливаются в монотонное нечто, из которого не выбраться. Как там говорят про фриланс? Начиная заниматься им, думаешь, что будешь работать, когда захочешь, а в итоге работаешь все время? Кажется, что-то такое, да.

На третий день пришло сообщение от Муса с просьбой быть готовой через пару часов. Она знала, что турецкие друзья хотят в этот раз показать ей что-то за пределами Стамбула, но что именно — понятия не имела. Обычно засыпала бы их вопросами, но решила, что будет учиться отпускать. Тем более, обдумывая разговор в мейхане, Яся впервые в жизни спросила себя, нет ли у нее проблем с контролем. Раньше, конечно, казалось, что нет, а сейчас думалось, что, наверное, её так бесит, когда что-то идет не по плану, именно потому, что отпустить контроль страшно. А вдруг что.

То, что делало её отличным специалистом, прекрасным планировщиком поездок, бюджетов, оформителем виз и так далее, вдруг оказалось именно тем, что и сформировало в ней пласты триггеров, мешавших жить спокойно.

На этой мысли Яся почувствовала, что теряет контроль (и внутри себя истерично захихикала, потому что это было довольно нелепо даже на уровне формулировки). Но если ради того, чтобы вернуть контроль, надо было его отпустить, то прекрасный планировщик и организатор внутри Яси были готовы на это пойти.

***

Они ехали вчетвером: Яся, Мустафа, его брат Онур и его девушка Севда. Судя по навигатору, предстояло провести в дороге около пяти часов. Яся немного напрягалась, потому что, пусть общение на английском и не доставляло ей никаких неудобств, после двух дней перед монитором хотелось просто побыть в тишине, а не поддерживать разговор.

Впрочем, напряжение быстро ушло, когда стало понятно, что последние дни все четверо провели примерно в одинаковом режиме — Севда уснула практически сразу, а за ней и Яся, под убаюкивающие разговоры Муса и Онура на турецком.

***

Они приехали в Айвалык около двух часов дня. Было заметно теплее, чем в Стамбуле, но с воды при этом сильно дуло. Ребята заехали к дяде Муса и Онура, у которого в городке был небольшой рыбный ресторан, чтобы поздороваться и выпить кофе. Яся накинула на плечи шарф, чтобы не продуло, и стала изучать всё вокруг. Было красиво и почти пустынно — туристы здесь обычно бывают летом и в начале осени, когда вода уже достаточно прогрета. Но, говорят, вода здесь все равно сильно прохладнее — по сравнению даже не с тёплым Средиземным морем, а с другими частями Эгейского — Бодрумом, Чешме, Кушадасами и другими летними точками. Поэтому иностранцы сюда доезжают не часто.

Яся была в предвкушении: они должны были остановиться в старом доме, принадлежавшем семье Муса, на острове Джунда — всего пятнадцать минут на машине от Айвалыка. Ребята говорили, что там намного, «в разы», более красиво, чем здесь, а ей уже от здешней красоты становилось абсолютно хорошо.

***

Они сидели в просторной гостиной с Севдой, пока ребята разводили во дворе мангал. Онур то и дело приходил проверить, как Севда, не нужно ли ей чего, может быть, ей что-то принести — будто они только-только начали встречаться. Хотя, насколько Яся знала, они были вместе уже несколько лет. И для неё, конечно, такой уровень заботы и внимания был после собственных отношений почти инопланетным — как будто смотришь фильм о любви, но знаешь, что в жизни так не бывает.

— Как вы сохраняете такую связь?

— Потому что у меня имя такое, — Севда смеется, — Sevda буквально значит «сильная любовь». А если серьезно, мне кажется, потому что мы друг друга выбираем каждый день. Мужчины за современную историю привыкли, что отношения — это, преимущественно, выбор мужчины. Потому что женщина часто находится в сколько-то зависимой позиции. Сейчас все меняется, женщины тоже каждый день выбирают. И Онур знает, что для меня быть с ним — это выбор. И относиться друг к другу так, как мы оба считаем, мы заслуживаем. И если мне будет «не ок», я не буду это терпеть — встану и пойду.

Яся уже давно наблюдала за турчанками и восхищалась этим их качеством самоценности. То есть, конечно, вряд ли Севда или другая девушка «встанет и пойдёт» — скорее всего, закатит хорошенький скандал в процессе ухода и потом ещё будет посылать вчерашнему «ашкыму» проклятия в мессенджерах. Но все-таки уйдет, потому что знает, что не для того её растили родители, она училась и работала. Однажды русскоязычная подруга сказала Яне, что комментарии в стиле «ты ведёшь себя как турчанка» от парней-турок воспринимает исключительно как комплимент, означающий, что она знает себе цену.

— Ну, и ты знаешь, — продолжала Севда, — мне кажется, важно понимать, чего вы оба ждете от отношений. Раньше нужно было только по классике: повстречались, поженились, живёте долго, даже если несчастливо. Шаг вправо, шаг влево — осуждение обществом. В некоторых частях Турции, да даже во многих вполне современных стамбульских семьях до сих пор так. Но глобально — на смену «ячейкам общества» пришла полная демократия в мире отношений. И даже люди, которые в целом вполне комфортно чувствовали себя как часть пары, стали играть в соревнование «кому меньше нужно»: кто меньше пишет, звонит, заинтересован в том, чтобы сделать другому приятно.

Людей, в общем-то, немного штормит отношениями. И архиважно найти того, кто хотя бы понимает, что хочет, и может тебе об этом сказать. И если вам обоим, а может быть, и большему количеству участников подходит — вы уже дальше вместе строите любовь. Или что вы там хотите строить.

Проблема в том, что многие люди не хотят себе признаться, чего им хочется. Выросшие в суперконсервативных семьях мальчики хотят быть свободными и сексом заниматься даже если с одной партнёршей, то без обязательств. А из-за семьи идут в «стабильные» отношения. Девушка, выросшая в достаточно свободной среде, которая хочет быть счастливой с одним партнером, соглашается на свободные отношения с парнем, потому что «так же нам лучше, правда? обязательства — это так старомодно».

Поэтому, если вы друг другу честно смогли сказать, что хотите, и с обеих сторон это было услышано — полдела уже сделано.

— Да, но дальше нужно, чтобы совпадали ещё взгляды, увлечения, чувство юмора, опять же. А еще у разных людей разное понимание заботы…

Севда снова улыбается:

— Ты слишком усложняешь. То есть смотри: для тебя это может быть важно, но есть люди, у которых разные увлечения, но им вместе просто прекрасно. Я сама раньше думала, что хочу человека, с которым мы все будем делать вместе. А сейчас считаю, что должно быть как общее время, так и достаточно личного пространства. Что касается всего остального… невозможно найти абсолютно всё. Будут какие-то компромиссы в любом случае. Выбери три каких-то главных пункта, которые категорично тебе важны. Опирайся на них. Упрощай.

***

Яся вышла из дома в сад и подставила лицо солнцу. Всё-таки насколько сильно возможность просто видеть солнце и смотреть на воду влияет на наше ментальное здоровье. В Москве Яся пичкала себя магнием, витамином B6, HTP-5, даже какой-то период пила антидепрессанты по предписанию врача. И ничто из этого не давало даже близкий эффект. Посмотрев на банановую пальму, которая росла в саду, Яся подумала, что, наверное, она устроена не намного сложнее пальмы, если их обеих так подпитывает эгейское солнце. Возможно, и правда, надо меньше усложнять.

И так все понятно

Вечером ребята снова приехали к дяде в мейхане. Несмотря на не сезон, было довольно людно. Это мейхане отличалось от стамбульского тем, что играла музыка и все столики подпевали. Ясе послышалось, что поют про водку, она сразу спросила об этом Мустафу.

— Да, это песня «Her aksam votka, raki ve sarap» — каждый вечер водка, ракы и пиво. Про то, как тяжело жить, когда чувствуешь слишком много.

Яся улыбнулась.

— Потому что не отпустил вовремя?

— Именно так

— А есть песни какие-то про то, как классно, когда тебя переполняют чувства?

— Конечно. Секунду.

Мустафа подзывающе махнул одному из музыкантов и что-то шепнул на ухо Севде. Она радостно подскочила и протянула руки Ясе:

— Вставай, будем танцевать!

Музыканты заиграли что-то в меру энергичное, Севда закружила Ясю, а Мустафа, Онур и их дядя запели. Все люди вокруг подпевали и хлопали в такт мелодии. Яся подумала, что не под современную музыку, вот так — в ресторане, танцевала, наверное, только в детстве. Но почему-то это не чувствовалось странно — никто не смотрел с осуждениям, все поддерживали и радовались. Слова закончились, все хлопали, Яся с Севдой тоже дохлопали до конца мелодии и сели на свои места.

— Про что была эта песня?

— «Мы рождены только один раз. Перестань воевать. Пой эту песню каждый день, чтобы лица улыбались каждый день. Я принёс тебе радость: ешь, пей, смейся, играй» — примерно так.

— Девочка, попробуй ещё вот эту закуску из морской фасоли. Очень вкусно. С чесноком! Тебе понравилась песня? Какие у тебя похожие любимые песни в России?

Дядя Али ставит перед ними на стол все новые и новые мезе. Яся бы предположила, что хочет, чтобы гостья-иностранка попробовала все, но он такое внимание уделяет всей четвёрке — общается очень по-отечески. Ощущение, что она не вдали от дома в небольшом городке на Эгейском море в ресторане, а у бабушки с дедушкой в гостях. И будто не мезе ставят перед ней, а дедушкины красную рыбу и квашеную капусту, бабушкины картофельные пюре и винегрет. Чтобы девочка точно наелась… Яся выныривает из мыслей:

— Спасибо, очень вкусно! Вы знаете, у нас нет такой культуры, к сожалению. То есть песни какие-то есть — в моей семье мы иногда по праздникам пели — что-то из шестидесятых, что-то из военных. Но так, чтобы иностранцев привести куда-то поесть, послушать музыку и потанцевать, чтобы сказать «вот наша культура» — этого нет.

***

Заиграла какая-то романтическая мелодия, Мустафа взглядом сделал знак, и они с Ясей пошли пройтись, чтобы дать немного пространства Онуру с Севдой.

— А о чем поется в этой песне?

— «Твоя красота была скрыта, как гранат. Ты так много могла дать, но люди этого не понимали».

Яся вспомнила, как красиво раскрывается летом цветок граната, превращаясь постепенно в плод. Потрясающее сравнение, очень аутентичное.

— Очень красиво!

— Да. Твоя красота именно такая.

Они посмотрели друг на друга, Яся улыбнулась. В последний раз свой короткий роман они обсуждали через несколько месяцев после его окончания, когда Яся вернулась в Стамбул. И больше к теме не возвращались, выбрав куда более крепкую основу для отношений. И как бы заманчив сейчас ни был момент, ставить под угрозу несколько лет дружбы не хотелось. Яся решила сменить тему.

— А вот у вас на все есть какие-то поговорки, выражения. Если ли что-то такое про семью, семейные связи? Твой дядя вроде меня видит в первый раз, а я чувствую себя как дома. И вижу, как вы с братом к нему относитесь. Очень тепло.

— Слушай, что-то точно есть. Но сразу на ум не приходит… Наверное, потому что и так понятно.

— Да, действительно, понятно. Знаешь, хочу взять у твоего дяди рецепт этой морской… эээ… травы?

— «Deniz Börülcesi» — морская фасоль. Это довольно просто готовится, но возьми, конечно — дядя будет рад.

— Если он ещё какие-то рецепты даст, возьму всё. У бабушки с дедушкой взять почти ничего не успела…

_______________________________________

Закуска из морской фасоли (солероса).

Deniz Börülcesi. Рецепт.

Понадобятся:

Пучок солероса;

Три зубчика чеснока.

Для соуса:

Пятьдесят миллилитров оливкового масла;

Столовая ложка белого виноградного уксуса;

Столовая ложка гранатового соуса;

Столовая ложка красного перца хлопьями.

Очистите чеснок и опустите в кипящую воду, добавьте морскую фасоль и тушите примерно семь минут. Затем переложите в дуршлаг и дайте остыть.

Когда остынет, отделите зеленую часть от плотного основания и выложите в отдельную миску.

Смешайте все ингредиенты для соуса и полейте готовой смесью зелёные стебли морской фасоли.

Готово!

Классный город — даже для бывших

— Хочешь, я прилечу к тебе в Стамбул? Нам надо поговорить.

Яся глубоко вдохнула и выдохнула. Забавная ситуация. То есть одна невинная, в общем-то, мысль о Мустафе, без каких-либо поползновений, и вот уже бывший — тут как тут. У них реально стоят какие-то радары. Как там мама говорила? «Поставь одного в очередь, другие выстроятся»? Кажется, так.

Поговорить? Нет, она, конечно, не планировала с ним разговаривать. Они расстались по её инициативе, потому что в какой-то момент она обнаружила, что общается с пустотой. То есть ничего ужасного он не делал. Особенно если сравнивать с тем, что Яся услышала от русскоязычных подруг, живущих в Стамбуле уже несколько лет. Безотрывно лидировала история про парня, который выдумал рак, чтобы «тактично слиться» из отношений (спойлер: не получилось). Дальше в личном Ясином рейтинге шёл муж достаточно популярной русской девушки и отец двоих детей, который решил, что если будет «клеить» русскоязычных на азиатской части Стамбула, а не на «домашней» европейской — никто ничего не узнает.

Следом истории шли уже подборками: «собрался уезжать в другую страну после нескольких лет отношений и сказал об этом, уже когда получил визу», «слишком зависим от мнения мамы», «слишком зависим от мнения иранской мамы». И заканчивались, конечно, сборником: «Он считает, что я достойна самого лучшего, но он не может мне этого дать».

В общем, на фоне вышеперечисленного её бывший был, если посмотреть со стороны, вполне себе вариант. Яся как-то, ещё до того, как они расстались, после очередного разговора с пустотой, подумала, что весь так, наверное, многие живут и даже довольны. Красивый стильный мужик, хорошая работа, квартира в хорошем районе, дорогая машина в гараже. По праздникам дайсоны и айфоны.

Но, к сожалению, за фасадом было пусто. Сложные темы обсуждать было невозможно. Яся из тех, кто любит разговаривать ртом и решать проблемы через него же. А её бывший, отлично вывозивший любые смол-токи, абсолютно не умел говорить ни о чувствах, ни о желаниях и планах. Зато почему-то больно и неприятно мог пройтись по Ясиным вкусам: сделать едкий комментарий об её музыке, книгах, сериалах, рабочих проектах. Все ему было «стрёмно» и «слишком колхозно». Хуже было только, когда он вдруг начинал считать её деньги: «зачем ты такое дорогое себе купила?», «ой, опять транжиришь».

При любых попытках обсудить Яся утыкалась в глухую стену. В стене в разные моменты были замурованы и простые фразы про то, что на написание сообщения «доброе утро» нужно от силы десять секунд, и если он не при смерти, то почему не может эти секунды найти. И куда более сложные — про то, что она не чувствует себя любимой, желанной, услышанной и от этого каждый день все больше уходит в себя и чувствует себя, откровенно говоря, несчастной.

Когда-то Яся услышала от знакомой фразу про то, что в отношениях должно быть лучше, чем без них. И в какой-то момент поняла, что каждый день, оставаясь с этим мужчиной, становится только более потерянной и делает свою жизнь только хуже. Тогда он сделал предложение.

Яся осталась, потому что наивно захотела поверить в великое женское «а вдруг». Но чуда, как и всегда, не произошло. Когда стало понятно, что кольцо было куплено для удержания в жизни комфорта, а не из-за больших чувств к ней, она расторгла помолвку. Конечно, ему хотелось все сохранить: социально-одобряемая пара, красавица и умница, все как у людей. Любо-дорого посмотреть.

— Я не понимаю, что тебе ещё нужно было. Давай я прилечу.

— Бош вер.

— Что?

— Ничего. Ты можешь прилететь в Стамбул для себя — это классный город. Но мы с тобой не увидимся больше.

— Что значит больше? Когда ты обратно в Москву?

— Пока.

Как решиться