Бесплатный фрагмент - Спасти и сохранить

Глава I. Тот самый день

То был давний седьмой год обучения, тогда не было практически забот, все проблемы в жизни являлись либо большим количеством работы на дом, либо обыкновенной скукой. Верно множество говорящих о желании вернуться в школьную пору имеют в виду конкретно этот период.

Школа не большая, да не малая, особенным ничем не выделялась на фоне других. «Среднестатистическая» — так подобные учебные заведения обзывают обыкновенно. Читатель мой дорогой, позвольте мне составить Вам примерную картину, для лучшего представления: невысокое, пятиэтажное здание, у коего очей столь много, сколько не было в сёлах во времена Ивана Грозного. Фасад изображён в несколько странных цветах, у самого основания он бардового цвета, через метр вверх резко сменяется бежевым вплоть до самой крыши, где вновь появляется метр бардового. За главное архитектурное достоинство можно считать четыре столпа, словно в древнегреческих храмах, на коих изображены неизвестные мне лица, кому они принадлежат, возможно, не узнаю и за всю жизнь. Сама территория учебного заведения немалая, в неё входит: крупное спортивное поле с дорожками для бега, а на поле же стояли ворота, чуть поодаль находилась волейбольная площадка, всё это в совокупности превращало спортивную площадь в любимое место активных учеников, а также стоит заметить ещё два школьных здания, что верно не имеет смысла и описывать, коль действия происходить будут в том, что уже было обрисовано в Ваших головах.

Неизменно холодное октябрьское солнце в нашем прекрасном городе NN, как и в любой другой день, опаляет нас вовсе не теплом, а лишь навевает холод, от которого неподготовленный сударь, решивший лишний миг не тратить на оценку погоды, сжимался всем телом и трясся, как руки человека, болеющего тремором. Однако стоило надеть лишний слой одежды, как господа забывали про уличную температуру, идя в полном блаженстве по делам. Также шёл и юноша, что уж в четвёртый раз на неделю выходит с недовольством из дому, конечно же с целью посещения столь ненавистного им учебного заведения.

Для него одно лишь мучение и страдание, но жалеть его не стоит. Все беды его от нерешительности и неловкости в диалоге. Ситуация социальная его была очень печальна: большая часть мужского состава класса, в котором решением судьбы вынужден учится юноша, были абсолютными невежами. Если сравнивать их с кем, так с высшим светом аристократии начала 19 века в Петербурге, только эти не выражались ни на французском, ни на ясном русском, то была некая подозрительная солянка с заимствованными словами то из одного языка, то из другого, а от русского, кажется, были одни лишь союзы, да слова, от которых уши вянут. Однако же такое сравнение идёт только в части речи, а что же по поведению, так те хуже горцев времён Кавказской войны. А теперь сложив два и два, вероятно читатель и сам понял итог: юноша, указанный ранее, подвергался нападкам со стороны разбойников (как он сам их и прозвал).

Несмотря на ситуацию, не стоит сомневаться в наличии близких товарищей у юноши. Присутствует один единственный человек, что поддерживает дружеские отношения с ним, этот товарищ, что с рождения получил Борис Жуков, он и сам своего рода горец в поведении, но его убеждения не позволяют ему задирать окружающих, в частности тех, кто явно слабее. Но, учитывая это, не заблуждайся, дорогой читатель, он всё ещё крайне груб в общении, а изо рта его несётся всегда словесный мусор. Не известно мне, что в голове представляет себе человек, когда слышит имена и фамилии, однако же в голове авторской вечно возникают ассоциации с качеством предмета в плане его жесткости, и если Борис Жуков — грубая наждачная бумага, то Виктор Разин, как собственно и зовут нашего юношу — самая нежная подушка, что только встречается. Такое описание уже может сказать много о личностях героев, но стоит добавить об их поведение вместе: поодиночке они несильно выделяющиеся ученики, но, как только они встретятся, подойдут друг к другу и откроют рот, так в миг приобретают любовь к глупым прибауткам.

Начнём повествование с одного невзрачного дня, что на самом деле положил начало полному изменению жизни нашего юноши, Виктора.

Утренняя рутина, как же она со временем надоедает. Изо дня в день ты встаёшь, приводишь себя в порядок у раковины, глядя на своё усталое лицо, пьёшь бодрящий чай или кофей, закусывая это чем-либо, собираешься, одеваешься и полный горести и печали выдвигаешься из дому. Проживаешь свою жизнь повторяя одно и то же ежедневно, но почему мы зачастую не желаем в этом ничего менять? Может оттого, что времени на это нахватает или, просто боимся сразу не адаптироваться и запутаться в новом распорядке утра?

Наш достопочтенный юноша встаёт достаточно рано, в шесть часов утра по местному времени. Весь процесс вставания с мягкой кровати его преисполнен печалью, ведь в голове понимает, какой же день его ждёт. После чего, поставив чайник на кухне, он внимательно читает книги, потому как времени свободного очень мало. Далее, выпив горячего чаю, на что обыкновенно уходит с час, он надевает привычную школьную форму, которую между прочим мало кто носил, и выдвигался в путь. Нет ничего особенного в утренней рутине Виктора.

Холодный ветер октября дул на него, обжигая лицо. Как один из тех, кого сам осуждает, он не удосужился узнать погоду и температуру на улице, потому приходится страдать, как же так вышло? Оттого ли, что плохо спит или попросту забывчив? Впрочем, то уже пережитое, остаётся лишь забыть об этом и страдать.

Природа, вокруг героя по пути, по-настоящему прекрасна, как, впрочем, и всегда. От таких красот глаз не устаёт, а только требует больше и больше. Некоторые могут и не найти ничего кроме уныния в этом всём, то будет значить лишь необразованность или нежелание задумываться над этим. Полностью голые деревья, земля, что осталась вовсе без травы, редкие птицы, щебечущие несколько вдалеке, вечно пасмурное небо в этом проглядывалась, пусть и совсем немного, русская тоска, что была столь близка и родна любому сердцу в стране, местами от этого печально, а местами тепло и уют на душе. Восприятие пейзажей вокруг всегда зависит от твоего настроения и дня, коль прошёл он чертовски ужасно, то и видеть ты будешь ужасы природы, какие и придумать сложно, а пройдут сутки замечательно, так глядишь и не можешь сердце успокоить, до того красиво. Стоит заметить, что это характерно для осеннего и раннего весеннего периода.

Улицы несколько нелюдные, все, кого можно встретить, поголовно ученики, некоторые из которых сопровождаются взрослыми. Если приглядеться, то Виктора вы узнаете из тысячи, слишком уж он высок для своего возраста, пускай то и не два метра, однако даже так он выделялся и не только ростом: вид его относительно других достаточно уставший, несколько сутулый и особенно взгляд. На взгляде задержимся немного: его глаза выражали искреннюю ненависть к окружающим, злобу и каплю ярости по отношению к зданию, в которое он вынужден идти, его полузакрытые серо-карие глаза, кидали постоянные взоры на окружающих. Заглянув поглубже в его взгляд создавалось некоторое ощущение несчастливой жизни и страданий, нежелании делать хоть что-нибудь.

Холодная улица достаточно быстро сменилась тёплым коридором школы. Виктор с трепещущим сердцем двигался по привычной лестнице, с которой его уже однажды пытались сбросить, отчего наш герой выработал привычку не отпускать перила покуда он на лестнице. Он с неприязнью поднялся на второй этаж здания и прошёл в середину, где и находилось нужное ему помещение. Кабинет 204.

Герой дёрнул уже давно знакомую ручку и распахнул деревянную дверь. Пройдя, он увидел всё те же лица, что и всегда.

Если описывать контингент, то ни единого хорошего слова о нём и сказать нельзя будет. На первых партах сидели светочи этого бездарного класса, которые всё и обо всём знают, вместе с этим они были слишком самолюбивы, далее за ними сидели чёртово хулиганьё, конкретно сидели они на первом и втором ряду, когда же на третий было наплевать, а уж дальше шёл остальной сброд, вроде нашего героя, его единственного друга и прочих.

День ото дня ни единого изменения не было, лица те же, страдания тоже. Хотя, сегодня в кабинете чувствовалось нечто другое, нечто новое, чего ещё не было. Виктор несколько прищурил глаза, концентрируясь на поисках того «нового», он успел сесть за привычное место на среднем ряду, за эту невысокую парту и на хлипкий стул, которому чёрт знает сколько десятилетий, но так и не увидел ничего отличающегося.

— Охохо, это чего такое? А ну дай почитать! — раздался выкрик со стороны, то был один из основных задир класса по фамилии Буйнов, он отнял у одноклассницы какую-то книгу с чёрной обложкой и твёрдым переплётом. На лицевой стороне книги было написано красивыми золотистыми буквами: «Мифы и легенды Японии».

«Однако же не припомню того, чтоб хоть кто-то помимо меня в классе интересовался литературой» — подумал Виктор, после чего его тут же осенило. Ведь вот оно, то самое «новое»! Справа от него на другом ряду сидела девочка, что доселе ни разу не появлялась здесь, она видно была только переведённой к ним.

Она была невзрачного вида, чёрные волосы до плеч, закрывающие один глаз, что нынче считалось даже модным, того же цвета, что и волосы, была её толстовка и джинсы. Руки практически полностью закрыты рукавами толстовки, а лицо спрятано капюшоном. Так она добилась того, что была очень незаметной, но не для Буйнова, ведь коли тот захотел поиздеваться над чем или кем, так от его взгляда не скроешься.

«Я, как тот, кто даже не знает девочку и понимает, кто такой этот задира, даже не подумывал делать что-либо, хотя сердце требовало обратное. Оно чувствовало, что здесь необходимо моё вмешательство, мои действия, но чувство было подавлено, здравый рассудок возобладал. Пусть у меня и были с ним уважительно товарищеские отношения, но рисковать не стоит, он не трогает меня, а я его. К тому же, на кой чёрт мне сдалось защищать того, чьё имя я даже не знаю?»

Прозвенел звонок, Буйнов, потерявший всякий интерес, швырнул книгу куда-то в конец класса и сел на своё место. Девочка с явной ненавистью встала из-за стола и пошла за книгой, которая упала на пол около шкафа. Удалось приметить рост, который не был сильно большим, она не больше друга нашего героя. Она оттряхнула ото всякой грязи и положила её в рюкзак.

В кабинет зашла учительница немолодых лет и весом с десять пудов. Она ненавистно глянула на детей в кабинете и с явным нежеланием проговорила:

— Доброе утро всем, начнём урок, — с того и начинается каждый четвертый календарный день недели.

Тут для Виктора и началось свободное время для мыслей, ведь шёл урок обществоведческой науки, в которой наш герой был неотразим. Его голова вмиг забилась одними лишь мыслями о новенькой девочке: «Кто она есть? Какова характером? Чем увлекается? Как зовут?» и всем подобным этому. Он и сам нашёл странным увлечённость ею, только-только он и знать её не хотел, как тут же он сам себе стал противоречить, не уж таки голос сердца?

Виктор с сильным интересом на протяжении урока смотрел на новенькую. Неясно для него самого: чем и как она заняла его мысли.

«В жизни каждого встречается такой человек, который в тяжелом моральном состоянии и может по каким-либо глупостям уйти с жизненной тропы, погрузившись в бездну. Такие люди всегда заметны в обществе, она одна из таких, это точно. Я боюсь. Если ничего не сделать, кто знает к чему это приведёт? Душа моя будет гнить в самых отвратных местах ада, если моё невмешательство приведёт к чему-то отвратительному и непостижимому. Наверное, всё-таки необходимо сделать хоть что-нибудь. Сам до конца не понимаю почему, но я чувствую всем сердцем необходимость помочь ей» — крутилось в голове Виктора. Может быть он таким образом сам для себя прикрывал подлинное желание познакомится с ней, может действительно так считал, того не понял даже он сам.

За раздумьями парня урок уже и кончился. Начиналось самое сложное в жизни юноши, вроде него — издёвки хулиганов. Можно было подумать, что раз уж наш герой в положительных отношениях с Буйновым, то и трогать его никто не будет, однако же есть и другие черти, что желают поиздеваться: Серов и Сердченко. От ненависти к их издёвкам Виктор стал звать их иногда дуэтом СС. Если Сердченко был ещё более-менее хорошим парнем шутки которого в основном безобидные и несколько даже забавные, да и сам по себе достаточной добрый, чтобы не питать к нему негативных чувств, то Серов его полная противоположность, он гнусный и заносчивый, его единственное желание в жизни — приносить страдания, по крайней мере судя по действием это именно так.

— Ага, ботан, — именно так и звали нашего протагониста в школе. А всё от внешности и очков: невзрачное лицо, как у самого обычного человека из толпы, которого вы даже не приметите, очки, верно главная причина такого прозвища героя. Хотя в будущем герой узнал, что в этом был замешан и его стиль одежды, а одевался он простенько: чёрные брюки, белая рубашка и бардовый кардиган, то была школьная форма. –Чё, дай списать матешку, — уровень речевой грамотности конечно же невероятно низок и если бы человек, который всю жизнь общался только с культурными и грамотными людьми, встретил такого в диалоге, то повезёт, если это обойдёт одним лишь инфарктом. Виктор — человек беспомощный, он может лишь огрызаться на выпады задир, однако полноценного отпора дать не может. Герой наш закатил глаза и цыкнул, намекая на отказ. В одно мгновение Серов, который и начал беседу вышел из себя, он взял за волосы Виктора и повторил — Домашку дал списать, быстро!

— Я сам её не сделал, чего достал? –Виктор с некоторой раздражённостью убрал руку Серова со своей головы, но дальше в драку лезть он не намеревался, по крайней мере быть атакующей стороной. Оттого верно и не давал сдачи никогда, он ждал всегда, когда на него нападут, чего не случалось. Задира буркнул что-то невнятное на неясном молодёжном сленге и ушёл от героя. На одну перемену спокойствием он был обеспечен, но не секрет, что на следующей всё повторится.

Так и прошёл весь день, Виктор так и не смог вступиться за новенькую, потому что всё был занят тем, чтобы защитить от нападок себя. По крайней мере он так себе говорил, на самом же деле банально не желал признавать свою слабость и бессилие. Однако же желание защитить новенькую никуда не делось, и он решил действовать не напрямую.

«У меня хорошие отношения с Буйновым, то есть, может если он увидит то, как я спокойно с ней общаюсь, то он и не будет лезть?» — в голове созрел план действий.

Стоит верно упомянуть, что девочку всё же представляли пред всем классом, но Виктор, любящий много думать, за мыслями и не заметил того.

Прошло немало дней прежде, чем герой наш сумел подгадать момент для осуществления своего плана по «спасению души», как он сам выразился.

В тот день уроки были уже окончены. Недовольный своей жизнью Виктор вновь выходил из школы и оглядевшись заметил уходящую девочку. То была как раз она. В планах было совершенно по-иному начать с ней общаться, однако, не всегда же жить распланировано, да здравствует судьба, если она конечно есть.

Неторопливым шагом наш герой следовал за девочкой, подгадывая момент. Жила она, наверное, слишком далеко. Путь длился уж более получасу. Виктор, как человек несильно терпеливый был готов уже просто так подбежать и заговорить, но тут ему улыбнулась звезда удачи. Новенькая села на скамейку в небольшом парке, достала всё ту же книгу, что была выкинута Буйновым ещё с неделю назад. Сразу в глаза бросились погнутые уголки книги, верно они появились после того броска.

Виктор, пытаясь изображать спокойствие, подошёл к скамейке и сел рядом. Девочка обращать внимания не спешила. Несколько минут герой не мог и слова выдавить из себя, он человек очень необщительный и не знает, как правильно начинать диалог, потому долго сидел в раздумьях насчёт этого, пока не цыкнул на это дело и не подчинился эмоциям.

Из своего рюкзака Виктор достал термос с горячим чёрным чаем, который налил в крышечку термоса, он слегка на него подул, что было не совсем уж необходимо, но то было неотъемлемой частью его ритуала по поглощению чая. На это действие девочка слегка отреагировала, учуяв аромат Эрл Грея. Она немного повернула своё лицо и мельком глянула своим маленьким глазиком. Её лица не видно из-за волос, но точно могу сказать, что её глаза поменьше, чем у обычных людей. Также увидел её небольшие скулы, которые характерны среднеазиатским народностям. Цвет её кожи можно для ясности сравнить со слегка потемневшим апельсином. Герой наш загорелся желанием когда-нибудь увидеть её лицо полностью, слишком он был заинтригован той частью, что увидел, она поразила его до глубины души, ведь столь красивых девушек он не видел ни по телевизору, ни где-либо в толпе.

— На улице холодно, выпей, согреешься, -своим не совсем зорким глазом он уловил её дрожь и, подумав о маловероятности её боязни его, сделал вывод, что она попросту замёрзла. Она подняла лицо, зыркнула на него как-то подозрительно, быстро осмотрела своим маленьким шустрым глазиком и отодвинулась. Было ясно: она восприняла его в штыки, считая одним из тех уродов, которые издеваются над ней. Правда была только отчасти в этом, ведь бездействие при насмешках над ней — тоже своего рода издёвка. –Я соглашусь с тобой, пожалуй, те двое — круглые идиоты, — да, всё же было двое издевающихся, одного из которого я оставил без внимания. Глупченко, так звали второго морального урода, который не оставлял в покое девочку, но, впрочем, потому и не был упомянут ранее, что совершенно не нужен в этой истории. –Знаю их уж седьмой год, как тогда были чертями, так ими и остались, — от этого новенькая всё меньше стала беспокоится о присутствии здесь малознакомого ей парня, она узнала в нём своего одноклассника и стала внимательно слушать, когда поняла, что её вовсе не собираются дразнить, издеваться над ней и всё тому подобное. — Представить себе сложно, как часто их отчитывали раньше. Тогда они были ещё более безумными и творили чёрт-те что, врагу не пожелаешь встретится с ними в те давние времена, — закончив небольшой монолог, Виктор вновь глянул на собеседницу. Она сидела смирно, держа осанку, и внимательно смотрела на героя, резво моргая своим глазиком. Он вновь протянул крышку термоса с чаем, которую всё ещё держал. Новенькая слегка замешкалась, но видимо стала более хорошего мнения о герое и всё же приняла предложение.

Она взяла крышку и отпила горячего чаю.

Глава II. Удивительная беседа

Как вы, достопочтенные читатели, отнеслись бы к тому, что к вам внезапно подсаживается еле знакомый человек и зачинает беседу? Конечно же учитывая, что вы асоциальны. Удивились бы или может поспешили удалится куда подальше от этого «безумца». Каковым бы выбор ни был, а новенькая совершенно точно не намеривалась уходить или отвергать любые слова Виктора. Она несколько повернулась в его сторону и навострила уши.

На момент герой наш замолк, как только обратил внимание на девушку. Он, протянув ей крышку термоса с чаем, предложил отхлебнуть слегка. Та на удивление легко согласилась. Пока новенькая аккуратно прикасалась губами к чаю, отпивая немного этого чуть ли не кипятка, Виктор сумел детально оглядеть её вблизи: слегка тонкие руки наконец слегка высунулись из-под одежды, на них был чётко видно всяческого рода порезы и раны, причину спрашивать сейчас — значит упасть в её глазах, мало ли чего она может подумать, что столь приличный юноша Виктор, желающий с ней познакомится, делает это только для того, чтобы узнать о руках. Впрочем, долго глаз геройский там не задержался и тут же скользнул на лицо, на котором маленькие губки слегка краснели от горячего чаю, уголки её рта были приподняты совсем чутка, что будь Разин без своих очков, то мог бы и не распознать этого, кажется, ей стало приятно оттого, что кто-то оказал дружелюбное внимание, не желая задеть её или обидеть. Тёмный глаз девушки перевёлся плавно на лицо героя, отчего он несколько замешкался, но уж через секунду она сама отвела резко взгляд. Придя в себя, после того, как увидел её подробнее, Виктор театрально прокашлялся и решил-таки речь продолжить:

— Не думай, что они задирают тебя из-за какой-то особенной причины. Те двое попросту идиоты, -на эти слова девушка слегка приподняла лицо, чтобы посмотреть в очи Виктора. Её глаза как-то странно засияли, будто нашло на неё озарение и спокойствие одновременно, однако также в этом месиве было замешано и счастье, пусть и самая-самая мелкая доля. Маленькая улыбка блеснула на её лице, после чего она тяжело вздохнула. Виктор подумал уж, что расположил новенькую к себе, однако его мысли разбились о крепкую стену безэмоциональности, что была возведена в мгновение ока. Буквально за полсекунды от небольшой улыбки она перешла к холодному взгляду. Отчего такая перемена — неясно. Герой наш впал в ступор. Он осматривал её лицо раз за разом в попытках отыскать намёк на прошлые эмоции, однако заметил лишь сильную задумчивость. «Девушки, — подумал Виктор, — странные создания, никогда их не понять мужской голове». Хотя подобная загадочность и прибавила интереса к личности новенькой, но напугала героя, что посчитал свои действия несуразными и даже грубыми, тот уж был готов на коленях извинятся, только не успел, ведь вновь углядел прежнюю полуулыбку. Девочка приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но была то ли в себе очень не уверена, то ли попросту боялась.

— Спасибо, — она опустила взгляд на свои колени, приложила руку к груди, дрожащим голосом выдохнула и встала, отдав крышечку от термоса. Одно единственное слово от неё возбудило еле живой разум юноши. Он остался, после совсем небольшой беседы, сидя на лавочке в одиночестве. В голове его бродил хаос, что не позволял Виктору сконцентрироваться на какой-то определённой мысли, пусть те и были приблизительно одного содержания. Он был искренне рад, что по итогу получил в ответ хотя бы одно словечко из её уст, изначальный расчёт был на то, что она посчитает его бредящим, да поспешит уйти, только завидев его издали и это бы считалось успехом, а на деле же всё пошло совершенно по-иному.

Недолго Виктор продолжал сидеть на том же месте, взирая в пустоту. Ему казалось, что наконец сейчас он и сделал первый шаг. Но на самом же деле: что это было? Герою казалось, что поступает правильно, однако раньше никому и дела не было до того, чтобы спросить с него поддержки, вероятно в жизни той новенькой он стал лишь неким бременем, что рано или поздно она скинет с себя и продолжит путь налегке, такого вовсе нельзя было отрицать, особенно учитывая каков сам по себе Виктор: часто груб, да с плохим чувством юмора, который в большинстве своём нацелен оскорбить. Верно, Разин — тот тип людей, которых он сам и ненавидит, постоянно он упрекает себя в том, только не действуют упрёки, ведь нет никакого за ним надзора, лишь самодисциплинирование, кое идёт крайне плохо. «Разгильдяй и грубиян» — самое верное описание героя с которым сколько не спорь, а опровергнуть этого не сможешь, только неучем себя выставишь. От таких мыслей нередко погружался он в глубокие самокопания, пытаясь определить корень проблемы, да вот всё к чему он раз за разом приходил в размышлениях, так это к тому, что проблема — это он сам.

Очнувшись, от своего очередного долгого мозгового штурма, Виктор поднялся, засунул термос обратно в рюкзак, да отправился к себе домой. Его путь был не близок, отчего вероятно растянется его непрекращающийся мыслительный процесс. Как читатель мог уже догадаться, наш герой из тех людей, что предпочитают любым действиям лишь обмозгование этого, но как наступает время делать что-либо, они сразу же теряются. Именно потому он не так и не заступался, поэтому ему понадобилось столько времени, чтобы просто заговорить с ней, неизвестно ещё сколько нужно времени, чтобы стать обычными знакомыми.

Разин, медленно передвигая своими ногами, наконец-таки добрался до своей обители, что на самом деле не заняло столько минут, сколько он предполагал, впрочем, такие просчёты являлись обыкновенностью. Дом, к которому он подошёл, был совсем не нов, быть может в нём жили люди ещё пять десятков лет назад, однако за те года, что Виктор прожил здесь, он стал совсем родным и не был чем-то чуждым, каким его наверняка посчитает человек с зажиточной семьи. Поднимаясь по давно известным ступеням, юноша наш слегка зевнул, доставая ключи от двери. Не с первого и не со второго раза, но в замочную скважину Виктор таки попал, прокрутил несколько раз вправо и отпер аккуратно входную дверь, он прошёл внутрь, закрывшись за собой и привычными действиями разулся. В прихожей, в которой он сейчас сидел, находился шкаф с зеркалами на дверцах, в которых Виктор, приходя домой, вечно видел свою унылую физиономию, которая иногда и вовсе его сильно раздражала. Сегодня же Разин смотрел на себя в отражении с небольшой улыбкой, его день сегодня явно удался, и он теперь в приподнятом настроении от той небольшой беседы с новенькой. С таким же глупым выражением лица тот прошёл в своё привычное место обитания, что звалось его комнатою. Он уселся на кровать, что слегка прогнулась вниз под его весом. Вся его голова была пуста сейчас, герой уж не мог ни о чём думать, его счастье не закончилось, но измотало мозги, которые подумали обо всём о чём только могли. Просидев подобным образом ещё с десяток минут Виктор наконец вернулся в наш мир и принялся неторопливо снимать с себя провонявшую потом одежду, после чего в срочном порядке отправил её в стиральную машину. И теперь, когда переходной момент с учебных часов на домашние произошёл, герой наш мог расслабится. Он уложился на кровать, взгляд, устремлённый в потолок, был абсолютно серьёзен, не выражал ничего, в то время, как внутри он испытывал самые яркие эмоции впервые за очень долгое время.

В сознании всё ещё висел тот чёткий образ прекрасного лица новенькой, которое удалось увидеть лишь немного из-за её волос. «В каждой девушке должна быть тайна» — и тайна этой девушки — лицо, небольшой частью личика она смогла заворожить нашего юношу, он был сбит с толку, когда увидел её вблизи и вот же время почувствовал некое странное чувство в груди, будто бы он увидел что-то превосходное в своей жизни. Сам для себя Виктор так и не смог описать эмоции, однако Ваш достопочтенный автор постарается преподнести это максимально понятно: это была некая влюблённость, не столько в личность, сколько в лицо, он видел изящность каждой детали на её лице от родинки под глазом до губ тёмно-персикового цвета. Разин постоянно в своей жизни уделял волосам, глазам и губам главные роли в описании девушек и их оценивании, таковы уж его предпочтения. Потому, когда он увидел её несколько сощуренные тёмные глазки, несколько блестящие от помады губки и чёрные ухоженные волосы до плеч, он воздвигнул новенькую чуть ли не на звание новой Афродиты. До этого, за школьной партой ему не удавалось так чётко разобрать детали лица, однако только увидев её вблизи он чуть ли не… Трудно такое говорить, да простит меня читатель, ведь автор далеко не романтик и в любовных делах вовсе не сведущ и боится он соврать вещь какую, однако не сказать того было бы неверно: он чуть ли не влюбился. И скорее всего влюбился бы, знай он тогда о том, что она за человек. Таков уж наш герой, что в кого ни попадя с первого взгляда не влюбляется, несмотря на его тягу к прекрасным лицам, он всё же самой важной считает личность. Ему важно знать, чем, когда, почему она занимается, что пережила, какие истории рассказать может, а также, что с ней можно обсудить и как она на те или иные темы отреагирует. Стоит сказать, что уж был неудачный опыт у Разина до того. Его возлюбленная Дария, которой он писал стихи, отдавая столь драгоценные рукописи, которой посвящал крайне интересные комплименты и лести, знал он её не менее пяти лет, прежде чем осознал, что та влюбила его в себя, тогда, признаваясь, Виктор считал, что она вероятно испытывает те же эмоции, но в ответ был получен жесткий и чёткий отказ, который на продолжительное время сломил нашего героя, ох, эта детская влюблённость, но тогда Разин с полной уверенностью думал, что было это более, чем детская влюблённость. Может быть, боясь нового отказа, он и вовсе перестал видеть своих собеседниц и близких подруг в качестве спутника жизни? Одному лишь черту известно. Но, в сердце засела небольшая капелька надежды.

После небольшого отдыха для героя наступила обыкновенная рутина: поел изысканной крупы, что именуется нынче гречей, вместе с колбасой и всё то было приправлено мелко нашинкованным сыром. Однако же, читатель, не подумайте, что это лишь глупый рецепт, родившийся в голове автора, для обычного растягивания. На самом деле такое нехитрое блюдо является крайне аппетитным. Тем по обыкновению уж и питается наш юноша буднями, сам он того и не заметил, как вошло в его стандартный рацион питания. Помимо же того Разин включил конфорку, поставив греться старый чайник, который своим видом показывал то, сколько лет ему пришлось верно отслужить, не было ни единого сомнения, что он будет исправно выполнять обязанности ещё хоть с сотню лет, впрочем, потому что, ломаться в нём было попросту нечему.

Оказавшись на кухне в полном одиночестве, тишине и полутьме создалась самая приятная атмосфера. Единственное, что нарушало кухонную гармонию, так то был чайник, что похрипывал несколько поодаль от героя, хотя это лишь прибавляло некоторое приятное ощущение, что и словами герой бы описать не сумел бы. То, что мы называем «погрузиться в нирвану». Возобладало абсолютное спокойствие.

Задумываясь в историческом плане, что есть «нирвана» для каждого века? Было ли для всех времён это одно и то же или вечно достижение этого менялось? Ответить точно нельзя, по крайней мере пока не проштудируешь по сотне книг каждого столетия Руси вплоть до наших дней. А пока мы того не сделали, можем лишь предполагать и верно все мы склонимся ко второму варианту. При нашествии татаро-монгольского ига верно самым приятным было одерживать победу, после чего с гордостью, сидя на коне, смотреть на поверженных врагов, а для времён после Отечественной войны для русского, будь он крепостным крестьянином или боярином, было высшим удовольствием смотреть на военные парады и прославлять Александра I и прочих императоров.

Однако же, что есть «нирвана» для нас? Что есть это слово для Виктора? Его понимание не так обширно, однако он ещё не столь глуп, чтоб утверждать, что это лишь название широко известной рок-группы. Он считает это чувство отдалением от мира живого, уходя в мир духовный, где нет и в помине никаких проблем, удаляясь от мирского на его душу находит полное спокойствие и сильное удовлетворение оттого. Каким же образом он извечно погружается в это состояние? Абсолютно легко. Ему стоит лишь повторять раз за разом всё ту же обстановку: тёмная кухня, освещаемая лишь тусклым светом солнца, скрытого за вечерними облаками, тишина, связанная с тихим посапыванием чайника, и усталый взгляд в окно. Глядя на то, как люди вечно всё торопятся, живут своей жизнью постоянно в напряжении, встречаются друг с другом, он начинает чувствовать себя отстранённо от мира сего, на тот миг его покидают все возможные проблемы и переживания, ему начинает казаться, что всё не столь уж и плохо, вероятно ради такого и живём мы. Может быть то и не до конца объясняет всех чувств и переживаний в тот момент, но то и есть в некотором роде русская душа, которую не так легко понять.

Обычно также весь тот процесс погружения в нирвану у Виктора сопровождается его самым наилюбимейшим действием — чтением. Чтение, то самое, которое совершенно не пользуется популярностью в наше время, это то действие, что сильно отторгают его ровесники. Стоит и упомянуть, что, если только догадаются одноклассники о предпочтении почитать книгу в свободную минуту, так сразу обернётся злом это, словно ведётся абсолютная дискриминация читающих. Верно заклеймят, как обычно школьные общества любят делать, каким-либо «заучкой», чем дразнить и будут. Хотя Разина не волнует это, ведь если ему нравится читать, то никто не в праве мешать ему.

Спокойная, расслабляющая атмосфера даже некоторым образом опасна для дня героя, ведь в любой момент он может с лёгкостью уснуть. Из-за попыток самодисциплины Виктор поставил целью просыпаться в шесть утра, что для него ранее являлось очень ранним временем, хоть и сейчас его взгляд на это сильно не изменился, но он со всей ответственностью подошёл к этому, пусть он и немножечко недосыпает, зато в основную часть дня, когда происходит большая часть его активности, как мозговой, так и физической, он чувствует себя замечательно и бодро.

Потрапезничав, Виктор практически уже лёг на свою кровать, как тут же в голове вспомнилось о таком неприятном событии, как домашняя работа. На которую герой успешно плюнул, всё же уложив свою тушу на мягкий матрац. После напряженного дня лечь подобным образом на кровать — лучшая награда и лучший отдых, хотя и в том есть несколько неприятное последствие: накатывает на тебя вся усталость за день и уж сложно сопротивляться, остаётся только уснуть, что, впрочем, за тем действием и последовало.

Утро выдалось крайне лёгким, что подразумевает под собой быстрый и бодрый подъём. Хотя даже так, сохранялась небольшая толика сомнения в том, что так будет и на протяжении дня, как всегда то чувство от Серова и Сердченко, они, совсем уж не дают вдохнуть спокойно. Впрочем, неторопливое и оттого приятное утро, развеяло в конечном итоге все подобные сомнения, может быть одной из причин была всё та же сцена, появляющаяся в голове нашего товарища Разина, со вчерашнего дня, а именно беседа с новенькой, чьё имя, между прочим, тот всё так и не узнал.

Проснувшись наконец окончательно от мыслей герой наш обнаружил себя, сидевшим на стуле около рабочего стола, наконец-таки к нему пришёл разум. Его комнатка была совсем не столь большая, однако же ему того хватало, что помещается его замечательная кровать, напротив которой было окно с выходом на балкон. Утренняя заря уже кралась по комнате Виктора. Вставая со стула, герой наш опёрся рукой на его книжный шкаф, Разин, слегка пошатываясь, подошёл к двери с комнаты и неторопливо семеня отправился по коридору в ванную комнату, а по дороге его встретило прекраснейшее создание, которое он любил всей своей никчёмной душою: под ногами его плёлся не то, что сильно толстый, но и не то, чтоб сильно тонкий кот, довольно мурча, он тёрся об ноги хозяина, всё выпрашивая еды. Разин наш является самым, что ни есть любителем тваринок, а в частности таких созданий, как коты, его любовь к ним неизмерима. Его кот был несколько тощеват из-за его страсти пошататься где иль погонять кого из соседских котов. Окрашен был в чёрно-белые оттенки: на лапках его, словно небольшие чулки, была белая шёрстка, а на шее точно такого же цвету был узор, сродни небольшой бандане на лицо, как у некоторых ковбоев из старых фильмов про Дикий Запад, самой главной чертой кота его было белое пятнышко у самого у носа, что Виктор считал самым привлекательным в коте.

Погладив по головушке своего любимца, наш герой направился умываться, после чего, наложив еду питомцу и сев на кухне, ожидая чайника, герой задумался о том, как ему следует сегодня поступать, а вернее стоит ли ему во время одной из перемен заговорить с новенькой иль попробовать после? Ему было несколько боязно при всех одноклассниках подходить и говорить с девочкой, ведь как бы сам себя не оправдывал Виктор, он был таким трусом, какого только поискать надо, ему хотелось бы с тем побороться, но он всё сомневается, сможет или провалится в очередной раз. Ему значительно более был предпочтителен вариант вновь повстречаться после учёбы.

Тем временем его чайник уж вскипел и засвистел со всей силы. И покуда его чай заваривался в кипятке, он устремил взгляд на улицу, где уж были голые деревья, земля практически без намёка на зелёную травку и ведь то понятно, под конец октября всегда такая картина всплывает, однако от своей невообразимо отвратной памяти, для Разина то было будто в первый раз.

Аромат горячего кофея раздался, как только залит был кипяток в кружку. «Утро начинается с кофе» — так говорят уж давно и как ведь правдива фразочка однако! Скушав кофей по утру, день сам по себе начинает казаться значительно более приятным, пусть с тем и перебарщивать не стоит никак. Отпив несколько глотков из кружки, Виктор с удовольствием испустил звук, похожий на протяжённый и уставший «хааааа».

Солнце, только блиставшее на заре, уж поднялось и озарило небольшую кухонную комнатку. «Впрочем, ведь, чтоб далее днём не ждало — не так уж всё и плохо» — и с теми мыслями, допив кофе и в кой-то веки взбодрившись, Разин отправился собираться.

Сменив свою неопрятную и тёмного цвету майку на белоснежную, он натянул на себя чёрные штаны, что входили в дресс-код учебного заведения, затем уж и рубаха была надета. Поглядевши на себя пред уходом, Разин напоследок размялся и более-менее довольный отправился в место, где его преследовать будут лишь мытарства. Хотя одна лишь мысль о том, что он вновь увидит лицо той прекрасной новенькой, заставляла трепетать его сердце.

В этот раз не обращая вовсе никакого внимания на растительность вокруг, наш счастливый герой плёл ногами, направляясь к школьному зданию. Ни школьники, шедшие неподалёку, ни относительная тёплая погода, ни солнце, глянувшее из-за невысокой крыши одного из домов, не привлекали никакого внимания Разина, вся его голова была занята мыслями о новенькой, он всё ещё желал перебороть себя и, набравшись смелости, защитить её от нападок одноклассников. С теми мыслями очутился Виктор уже в привычном ему классе иностранного языка.

Наша новенькая уже сидела в кабинете. Оба наши героя пришли слишком рано, потому в классе помимо неё сейчас только Виктор. Утреннее солнышко, что слегка заглядывало в окна, всё же сыграло свою роль, осветив голову девушки и её книжку, таким образом привлекательность новенькой повысилась в сотни раз в один миг. Заворожённый Разин потряс головой и, приходя в себя, решил-таки, что сегодня он уже должен начинать действовать и пытаться защитить свою новую знакомую. Разин уверенно подошёл к месту, где сидела новенькая и «как бы невзначай» сел именно рядом с ней. Она, кажется, и не обратила на это внимание.

Долго они сидели в классе вдвоём и хотел было Виктор заговорить с ней, как стали появляется его одноклассники, а уж при них как-то боязно с ней разговаривать. «Боюсь я того, что может случится со мной, если я всё же сделаю это. Те, кто достают её — отъявленное быдло, с такими сталкиваться лишний раз не хочется, но пусть те достают и меня, даже так боязно представить, что может начаться не только со мной, но и с ней, после такого. Хотя, если выдастся всё же хоть какая-нибудь возможность, надо будет и поговорить», — такого рода рассуждения заставили отступить героя от своей затеи, пусть он всё ещё и колебался, пусть это будет не так уж и долго.

Спустя время основной костяк класса был сборе, в том числе СС и Буйнов. Не прошло и пяти минут, как начались словесные баталии со стороны Буйнова в сторону новенькой, а вернее непрекращающееся наступление словесного поноса, иначе это никак не обозвать, но будто бы почувствовав нечто странное рядом, он замолк и оглянулся, найдя взгляд Разина, Буйнов нахмурился и слегка кивнул, будто спрашивая: «Что такое?»

— Буйнов, — несколько раздражённо протянул Разин.

— Чего такое?

— Ты понимаешь, что ты делаешь?

— А тебя что-то не устраивает? — грозно глянул он в сторону героя нашего.

— Послушай, ты меня не трогаешь, я — тебя, давай не будем нарушать этот баланс? — переведя взгляд на новенькую, Виктор глазами указал на неё своему собеседнику.

— Понял, прости, братан, — да, это действительно сталось очень легко. Всё из-за того отношения между ними, что было установлено ещё несколько лет назад, они взаимно друг друга уважали и в некотором роде боялись, а также сыграл всё-таки тот факт, что Разин в не самой плохой физической форме, в отличии от Буйнова, но в душе всё же осталось семя сомнения, что не позволяет в полной мере поверить в то, что более он больше не будет иметь дела к задиранию девочки, возможно стоит мне только отвернуться, как всё продолжится. Также не стоило радоваться раньше времени, ведь отныне все так или иначе знают или узнают, что Разин защищает новенькую, отчего нападки со стороны отряда СС сильно возрастут. «Чёрт тебя подери, не хочется даже представлять, что будет дальше. Идти на попятную поздно, да и что обо мне подумают? Придётся отныне до конца гнуть свою палку». Однако пока что ничего не последовало, все просто расселись по своим местам, стали друг с другом бормотать о чём-то своём, а на героев и вовсе никакого внимания, глянув на время нашёлся ответ на такую смену действий одноклассников: наступило время урока, хотя учителя и не было видно до сих пор.

— С-сп… -раздалось очень тихое и смущённое бормотание слева, где сидела новенькая.

Прежде, чем ответить Разин внимательно огляделся и, как он и думал, никому нет дела до него и неё -Извини, можешь повторить? Я не расслышал.

— П-прости, не мог бы ты… -и вновь тихое бормотание. Она сглотнула и повторила. — не мог бы ты поделится учебником? –Кто же знал, что новенькая желает спросить всего лишь учебник, хотя вроде сначала что-то другое было.

— С радостью, — положив где-то в середине между ними, Разин несколько придвинулся для большего удобства, что несколько смутило девочку. «Когда она смущается, то становится только милее», — завидев небольшой румянец на лице девушки, Виктор еле смог отвести взгляд от неё, даже когда наконец-то показался учитель.

С этого дня у Виктора сложилось ещё более хорошее впечатление о новенькой: он не мог отныне забыть её мягкий, ласкающий голос, он был сравним разве что с голосами ангелов из древних православных сказаний. А взгляд на её мягкие светлые губки взбудоражил разум юноши. Он уже начинал сомневаться, точно ли перед ним человек, а не богиня во плоти?

Тут же герой наш отодвинул эти мысли в сторону и стал сомневаться: а не пытается ли она просто очаровать его своей милой женской стороной? Ведь, как известно, часты подобные случаи: мужчина влюбляется по уши в девушку, у них начинается романтика, а после она превращается в тирана, которому мужчина ничего не делает, считая её всё той же девушкой, в которую влюбился он однажды. Хотя, глядя на неё, думается герою, что даже если всё и обернётся по итогу так, то он не сильно и против. Знавал Виктор человека одного, Дмитрием его звали, так тот стал чуть ли не полноценным крепостным девушки, в которую он влюбился, но того он заслужил, сам по себе Дмитрий был знатным ублюдком в общении, при одном лишь взгляде на него гримаса всегда принимает вид отвращения, его можно сравнить с Ноздрёвым, при виде которого в книге всегда подступает недовольство его компанией.

Урок кончился достаточно скоро. Разин принялся, как и обычно, просто анализировать ситуацию вокруг, пусть ничего интересного среди того всего и не было. Вместе с тем, посетил вопрос нашего Виктора: «По какой же такой причине всё же одни страдают от издёвок других? Зачем же другие дети издеваются над ними?», — к ответу герой наш так и не вышел, однако, если уж позволите, то автор бы тоже желал высказать своё мнение: дети — существа жестокие, для них мир исключительно чёрно-белый, определённые вещи — плохие и никакие другие, а другие — исключительно прекрасные и вовсе нет ничего в них несовершенного. Это в большей своей степени от неразвитости и неимении опыта в реальной жизни, он появляется уже ближе к моменту, когда почти кончилась школьная скамья, тогда и наступает идиллия, издевательства практически полностью прекращаются, конечно же если людьми хулиганы становятся адекватными, а в ином случае приходится лишь посочувствовать.

«Скучный день», — говорил про себя Виктор, не имеющий понятия, что ему собственно говоря поделать бы. Разговаривать с новенькой он стесняется, а более и не с кем, по той самой причине, что нет среди одноклассников ему друзей. Или вернее почти нет. В класс зашёл странный парень: худой, с уставшим женоподобным лицом, израненными руками и, что самое верно главное, с, необычайного цвета, волосами. Он, проходя по классу, вяло почесал свои темновато-зелёные волосы, сам по себе этот юнец будто ёлка, звезды во лбу разве что не хватает. Нагло кинув свой относительно крупный портфель на стол, он присел на стул по соседству с нашим героем. Оба медленно повернули друг на друга свои головы, сощурили глаза, приподняли подбородки, выражая свою неприязнь, и в один голос поприветствовали друг друга.

— Ну и что это такое, оборванец? Сидишь со скучающим взглядом, направленным в потолок, побежал бы хоть ко мне только завидев! — предъявил зеленоволосый неприятный парень.

— Ох ты уж и размахнулся со своими фантазиями! — подметив это, Виктор размял шею, снял с себя очки, которые оставил на столе. –Да если бы ты хоть что-нибудь значил в моей никчёмной жизни, то я бы скорее с крыши бросился, лишь бы не терпеть влияния твоего на мою повседневность!

— В таком случае был бы я исключительно рад, да что уж там, верно я тебя и столкнул бы с той самой крыши, потому не отнимай у меня работу, паршивец.

— Твои проблемы, что не поспеваешь, идиот!

Всё же, что за юноша подсел рядом и стал ссорится с нашим героем? Негодяй может какой? Или он самый главный задира в классе? Что бы Вы там себе не надумали, всё неверно будет, ведь этот зеленоволосый парень, имеющий дерзость так разговаривать с Виктором сразу после приветствия, наверное, единственный присутствию, которого Разин рад — это, ранее упоминаемый, Борис Жуков, самый близкий товарищ Виктора. С чего бы такие грубости? Да ведь с того, что это их особенный язык общения, смысл всего, что говорится, ясен только им, те же самые оскорбления, сыплющиеся из стороны в сторону, на самом деле нечто вроде комплиментов, таков их странный способ общения, однако же никто из них не жалуется, а стоит их разлучить, поместить в беседу с кем-либо и спросить, что они думают друг о друге, то число комплиментов и хороших сторон, подчёркиваемых в них, станет несоизмеримо, и всё уже на самом обычном, понимаемом всеми, языке.

— Что я, собственно говоря, пропустил? — потягиваясь от сна, окончившегося минут десять назад, спросил у героя Борис.

— Совершенно ничего, тем более, прошу не забывать, на уроках иностранных языков — нет ничего полезного, по крайней мере нам.

— Того и славно-то как выйдет, если ещё и на математических науках нам откажут в каких-либо работах, -откинувшись с удовольствием на стуле, Жуков совсем уж и забыл о стене позади и раскачавшись на стуле влетел затылком в стену. Потирая голову, он посмотрел на Разина, готовящегося засмеяться. –А вообще, лучше вот чего скажи: по физическим культурам у нас нынче что?

— Ты будто и не знаешь? А если и впрямь не знаешь, то начни знать, не всё же время мне тебе это пояснять!

— Оно-то и ясно, однако же мой режим сна не позволяет подобной роскоши, сам ведь то и понимаешь.

— И не поспоришь. Чёрт с тобой, слушай внимательно: сегодня мы сдаём норматив по отжиманиям. Александр Иванович оповещал, что всего три десятка повторений необходимо сделать для того, чтобы сдать на высочайший балл.

Александр Иванович — учитель физической подготовки в школе. По словам Разина, этот человек самый принаприятнейшний во всём учительском составе, этот мужчина лет так тридцати пяти свободно общается со всеми своими учениками, умеет хорошо настроить детей на тренировки и самосовершенствование в физическом плане. Не лишним будет упомянуть, что именно он — чуть ли не кумир для Виктора, по крайней мере он безмерно его уважает.

— Понятненько, легко выполним, уверяю, — расхохотался вдруг Борис.

— Не зазнавайся, для начала тебе бы хоть бы дюжину отжиманий сделать, — в ответ рассмеялся Виктор, глядя на тощие ручонки своего товарища, которые наверняка и половину всей нагрузки не выдержат.

Собственно, подобные беседы — обыкновенность для обоих юнцов. Каким бы грубым и жестким общение их не казалось, они всё равно считают друг друга лучшими товарищами.

А тем временем иногда украдкой поглядывала новенькая в сторону беседующих, то ли желала заткнуть поганые рты, то ли желала вовсе присоединится. Ещё же чаще она стала подсматривать в их сторону, как только речь товарищей зашла в область восточной культуры, что в наши дни становится с каждым днём только более и более популярной, а в частности Японской культуре. Мало чего Виктор может сказать про новенькую, но он явно заметил её заинтересованность этими темами.

«В будущем это послужит хорошей возможностью найти с ней общий язык» — подумалось Виктору.

После того, как прозвенел звонок уже ничего достаточно интересного не попадалось на глаза за весь оставшийся учебный день, однако же после школьного дня следует обычный будний и уже здесь осталось ещё кое-что чего можно поведать.

Точно также, как и в прошлый раз, они встретились всё на том же месте, всё в той же обстановке. Оба мерзляки, но даже так, они ещё сидят здесь, они прилагают усилия, чтобы подружиться, каждый правда по-своему это делает. Они, несмотря на свои некоторые неприязни к погоде и температуре, хотят оставаться таким образом подольше, для беседы, конечно же.

— Сегодня чай, надеюсь, столь же вкусен, как и ранее, — первым заговорил Виктор, глядевший за новенькой, вновь попивавшей чай, налитый героем. На слова Разина девочка слегка кивнула, продолжая попытки не обжигаясь выпить всё. –Я сегодня заметил, ты как-то особенно бурно реагировала на то, что я с Жуковым обсуждал культуру Японии, тебе она так интересна? –Впрочем глупый вопрос, если уж она ранее, при самом поступлении в класс, читала что-то там о мифах и легендах страны восходящего солнца. Новенькая, слегка смутилась, свесив вниз голову, но, собравшись с силами выдала положительный ответ.

— Да, мне действительно это интересно, — практически шёпотом сказала она, но герой услышал всё, вплоть до тишайших вздохов. Не уж таки стесняется этого?

— Как славно, однако! Может со стороны про меня такого и не скажешь, но со мной то же самое, -после чего новенькая резко взметнула голову вверх и посмотрела Виктору точно в глаза. –Могу я предположить, что у тебя доселе не было людей, с которыми можно было бы это всё обсудить?

— Т-так и есть, — несколько запинаясь прощебетала она, крутя и вертя от волнения крышку от термоса с чаем.

— В таком случае, теперь всё изменится. Позволь стать твоим извечным собеседником?

— Буду только рада, — с улыбкой заявила девочка.

Таким образом Виктор приблизился к исполнению своего плана и наставлению на путь истинный новенькой. Пускай они ещё и даже близко не друзья, но может быть хотя бы через месяц они смогут перейти на приятельское общение, не держа всю ту излишнюю вежливость, которая, кажется создаёт между ними какую-то дистанцию, мешающую сблизится. Всему своё время. И время этому ещё просто не наступило, но кто ведь знает, что будет в ближайшем будущем? Мир непредсказуем, случится может всё и таким образом, что уже завтра они будут влюблёнными друг в друга людьми, что проживут всю жизнь счастливо — не узнать этого никак заранее.

Глава III. Её имя

В любой субботний или воскресный, кем бы ты ни был, а проснуться будет особливо тяжело. Это что-то вроде проклятия рода человеческого, привыкшего не напрягаться конкретно в эти дни, в частности воскресенье. Ещё в давние времена, когда существовала Российская Империя и религия была основой жизни каждого человека, было принято правило, что воскресенье никогда не будет рабочим днём, ведь то день Господа Бога. Ныне это уже вовсе не религиозный день, для современных школьников, а обыкновенный день для отдыха от изучения математических наук. Подобные двое дней передышки от учёбы для молодёжи — настоящее благословение.

Сегодня, как и любой другой ученик, Виктор вставал с невероятным трудом и тоской, пять минуток на кровати не были бы лишними, но Разин чётко поставил себе цель проснуться здесь и сейчас. Человек он такой, крайне пунктуальный. Это замечание тут при том, что уж совсем скоро ему будет необходимо выходить с дому, да в путь отправляться и не абы куда, а в торговый центр. Видите ли, ему это надобно.

Глядя на часы, которые показывали восьмой час утра, Виктор медленно протирал глаза и шагал по привычному маршруту в ванную комнату. Утренняя рутина, не важно каков день по числу или настроению, у героя совсем не меняется, потому для того, чтобы сильно голову читателей не напрягать повторным описанием его утра, мы чего обсудим до тех пор, пока Разин умывается да чаи гоняет.

А побеседуем мы насчёт новенькой, Виктора и куда собственно говоря Разин отправляется.

Ещё в не столь далёкие от сегодня дни в небольшой беседе Виктор сумел уговорить новенькую встретится не только в школе, но и после, а конкретно в выходные дни и сходить куда-нибудь вместе. Это, между прочим, была часть плана по социализации девочки, чем больше времени она будет проводить за общением, тем смелее в будущем в диалоге она будет. Но несмотря на то, что Разин придумал что делать, он так и не сообразил куда именно им будет пойти, потому предложил отправится в место, где они точно найдут место по душе. И выбор их пал на крупный торговый центр недалеко от дому. Там ведь множество всяческих павильонов и магазинов, в которых однозначно найдётся что-то по душе, а если случится такое, что не найдётся, то просто весело проведут время, рассматривая различные товары и обсуждая их. Хотя всё же есть местечко, которое однозначно будет посещено: книжный магазин. Нынче они совсем уж небольшие, но благо, что, хотя бы они есть. Там обыкновенно безлюдно, потому новенькой должно будет значительно легче в общении, ведь некого будет смущаться.

Насчёт многого герой наш ещё не уверен, впрочем, как и в том, стоит ли вообще хоть что-нибудь делать с социализацией и взглядами на жизнь его новой знакомой, не легче ли будет просто забыть о ней и жить дальше, как жил раньше? Скрывать того нельзя, подобные мысли часто посещают героя и даже если бы он хотел согласится с ними, он бы не смог. Где-то в груди, глубоко-глубоко в сердце, он чувствует, что должен продолжать именно так. Сам Разин в действительности не понимал, что это за чувство такое, но всё же прислушался к нему. К тому же, чем он больше общается с новенькой, тем более он начинает ценить её, как личность.

Уж две недели прошло с момента их, можно сказать, официального знакомства. Каждый день проводя за небольшими беседами с новой знакомой время, Виктор стал понимать, что ему на самом деле сильно понравилось общаться с ней, она не только интересная собеседница, но и человек хороший, с несколько трагичной судьбою, но это мы оставим, пожалуй, на другой раз.

Тем временем чай не только был согрет, но уже и выпит, быстро однако же. За всем тем, слегка потянувшись, разминая кости, Виктор отправился к себе в комнатейку для сборов на встречу, что была назначена в столь неприятное раннее время. Всё ещё зевая, Разин открыл свой шкаф, доставая обыкновенные для его поколения синие джинсы и обыкновенную белую майку с чёрным свитером. Пока Виктор собирался к нему даже его кот прибежал, может быть хотел пожелать удачного пути, а может вновь выпрашивал чего вкусного.

По мнению Виктора, коты — лучшие, но при этом же самые наглые создания на свете, каких и в других мирах не сыщешь. А также они очень обидчивые. Бывало много раз, когда лишь чуточку он, засыпая, дёрнется и кот его, почувствовав себя от того оскорблённым, убегал, а после в ночи подкрадывался и выжидал удобного момента, чтобы атаковать ногу Виктора. В одну из ночей его кот спокойно посапывал в ногах, но решив сменить позу сна, он практически впил свой коготь в ногу хозяина, отчего тот резко дёрнулся и получил на всю жизнь шрам от когтя кота. Но даже так, не мог Виктор взять и возненавидеть своего питомца.

За такими беседами мы уже и не замечаем то, как Виктор оделся потеплее и вышел из дому, торопясь на встречу с новенькой. Добираться герою нашему с пол часа, а до встречи ещё практически целый час, такова черта характера, когда настолько не любишь опаздывать, что всегда слишком заранее приходишь, хотя также Виктор всегда предполагает, что может быть что-то неприятное по пути произойдёт и заставит его задержаться слегка, с таким выходом заранее он сводит к минимуму шанс опоздать, отчего он и получился в глазах других очень пунктуальным. Но, конечно же то не касается школы, уж туда он наоборот, слишком сильно не спешит.

Путь предстоял Виктору неблизкий, но он уже активно шагал в сторону остановки трамваев.