Бесплатный фрагмент - Созидание

Проекты Коллегии Поэтов и Прозаиков

Бывает, в наше сложное и непонятное для многих время мы задаём себе вопрос: где найти ту, нужную для души, литературу: книги, читая которые, отдыхаешь и наслаждаешься собственной игрой воображения, а не путаешься в сложных рифмовых комбинациях или того разнообразнее, — в сюжетных изворотах, навязанных современным писателем?

Ответ прост: читайте произведения профессионалов!

Дорогие друзья, Коллегия Поэтов и Прозаиков представляет сборник произведений авторов жюрийского состава «Совет Профессионалов»:

Светлана Кунакулова (поэзия); Вероника Богданова (проза, поэзия); Наталья Анфалова (поэзия); Григорий Болдырев (поэзия); Елена Наумова (проза).

Ну, вот и пришли мои долгожданные книги. Я не знаю правильно ли сделала, что решилась на такое, но почему бы и нет. Завтра отправлю тем, кому обещала — в Белоруссию, Тверскую область, остальным при личной встрече. Спасибо, кто верил в меня и поддерживал эту идею!

/Светлана Локкина/

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

В канун Нового Года от Коллегии Поэтов и Прозаиков поступил самый настоящий подарок, в очередной раз огромное спасибо за возможность участия в таких замечательных журналах! Хочется пожелать Коллегии и всем её авторам неиссякаемого вдохновения и новых творческих идей!

/Анастасия Антонова/

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Друзья! Вот и настало время «собирать камни»! И эти камни — драгоценные!
Пришел новый поэтический сборник любимой Коллегии Поэтов и Прозаиков. Его название говорит само за себя: «Стихи». Да, это стихи! И я от души благодарю соавторов и чудесного, тонкого, талантливого человека, под чьим крылом живёт Коллегия, — Светлану Кунакулову!
Посвятите вечер стихам! Не пожалеете!

/Вероника Богданова/

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Во времена молодости моих родителей книги были большим дефицитом. Достать их было непросто. И поэтому библиотекой своей родители чрезвычайно гордились.
У папы имелась целая полка фантастики — Стругацкие, Ефремов… Даже был сборник рассказов, публиковавшихся в разное время в журнале. Папа сшитил их в книгу собственноручно!
А мама дорожила коллекцией словарей. Их не было ни у кого из моих одноклассников, и книги эти в школе сослужили мне хорошую службу.
Родители очень радуются, когда я хвастаюсь им, что в моей библиотеке появилась новая книга. Особенно книга, в создании которой я принимала непосредственное участие.
Похвастаюсь и вам тоже, друзья! «Издать книгу сейчас значительно проще, чем тридцать лет назад», — скажете вы? Так, да не совсем… Это по-прежнему тяжёлый труд и издателей, и авторов.
Сборник «Рассказы» доступен для скачивания на сайте Ридеро. Ознакомительный фрагмент к вашим услугам, дорогие) оставьте добрый отзыв, если не сложно. Для этого совершенно не обязательно быть зарегистрированным на сайте. Ссылка в комментариях)
И да, там есть и мой рассказ)

/Елена Наумова/

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Дорогие друзья, наконец-то на свет вышла моя авторская книга под названием «Тонкая любовь души». Благодарю
редактора Коллегии Поэтов и Прозаиков Эльвиру Шабаеву. Редактора Светлану Кунакулову и всех, кто работал над моей книгой!!! Я счастлива! Моя мечта сбылась!!!
Желаю всем… счастья, любви и мира на земле!!!
P. S. Желающие приобрести книгу, пишите в Л.С.

/Т.В.Таволга/

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Получил авторские экземпляры сборника «Автор года — 2021», изданные конкурсным проектом Коллегии Поэтов и Прозаиков. В сборник вошли: моя краткая автобиография, рассказы «Рыжик»: proza.ru/2019/09/14/595, «Сообщение с Европы»: proza.ru/2016/05/05/1099 и «Сесилия и Оружейник»: proza.ru/2016/11/06/247 
Стоит отметить качество бумаги, печати и переплёта. Сборник произведений получился красочным, приятно держать в руках. К моему удивлению, им заинтересовалась даже моя кошка (см. фото). Как старый кошковед, смею заверить — кошки знают толк в хороших и качественных вещах

/Андрей Штин/

Интервью с мастером пера

Григорий Болдырев

1. Немного расскажите о себе. Какие вехи собственной биографии Вы считаете наиболее значимыми?

Родился в 1967 году на Украине, в посёлке Нововоронцовка Херсонской области. Родители назвали меня в честь деда Болдырева Григория Ивановича, который был офицером Красной Армии и погиб на войне в 1942 г. под Сталинградом. Поэтому уже в школьные годы я знал, что буду непременно офицером! Но после школы с первой попытки поступить в военное училище, по определённым причинам, не удалось… В 1984 году поступаю на физико-математический факультет Херсонского государственного педагогического института, где проучился полтора года. А в ноябре 1985 г. был призван в ряды Вооружённых сил СССР. В период службы мне представилась ещё одна возможность поступить в военный ВУЗ, и, забрав документы из пединститута, в 1986 г. я поступил в Череповецкое высшее военное инженерное училище радиоэлектроники. По окончании училища продолжил службу на командных должностях в разных регионах бывшего СССР, СНГ и Российской Федерации. Вышел в отставку в звании подполковника. Проживаю в городе Череповце Вологодской области. Сейчас работаю начальником службы безопасности на одном заводе города. Женат, уже взрослый сын…

2. В каком возрасте Вы начали заниматься творчеством? Что этому предшествовало?

Творчеством я начал заниматься ещё в детстве. В школьные годы окончил музыкальную школу по классу баяна, а с 15 лет начал самостоятельно осваивать игру на гитаре. Первые стихи пробовал писать на первом курсе пединститута в 18 лет, в основном шуточные эпиграммы на студенческую жизнь, но с началом военной службы моё писательство было заброшено…

После окончания военной службы появилось значительно больше свободного времени. Я начал много читать: вначале была проза (зачитывался взахлёб), потом пошла и поэзия. Пробовать писать снова стихи начал относительно недавно (2016—2017 гг.) Подтолкнула меня к этому моя супруга Анна. Она рекомендовала мне учить наизусть полюбившиеся стихи любимых авторов. А со временем во мне возникло желание пробовать писать самому…

Основные направления моего поэтического творчества — гражданская, патриотическая, философская, любовная и пейзажная лирика. На моё творчество оказывает влияние музыка. Литературного образования у меня нет, никаких курсов не кончал, учился писать на примере других, но при написании стихотворения у меня сначала рождался ритм, а потом выстраиваются слова и фразы. Для меня главное, чтобы написанное мысленно можно было пропеть… Может из-за этого у меня много Авторских песен, музыка и аккомпанемент под гитару тоже мои. У меня есть личная творческая страничка на сайте «Стихи.ру». По приглашению и рекомендации учредителей сайта я являюсь Членом Российского союза писателей с 2019 г.

3. Вспомните какой-нибудь необычный или курьезный случай из жизни, связанный с творчеством.

Один курьезный случай произошел с изданием моего первого (пока единственного) авторского сборника стихов «Круговороты жизни». Книга издавалась в Москве, тираж был небольшой, подарочный 20-экз. в твёрдом переплёте… Уже к концу 2017 г. книга была напечатана и готова к выпуску, но не было твёрдых обложек с золотым тиснением, которые должны были поставить из Польши. В результате они поступили только в апреле 2018 г., и по ошибке при выпуске из редакции — на титульном листе книги стоит 2017 г., а на обложке «золотыми цифрами» 2018 г. Ничего исправлять не стали, пусть будет так!

В марте 2020 г. был запланирован творческий вечер поэтов и музыкантов города, все с нетерпением ждали этого момента, особенно я. Это было моё первое выступление на городском мероприятии такого формата. Но буквально за несколько часов до начала стало известно, что по санитарным соображениям (пандемия) вечер был отменён… Конечно, очень расстроился… Но осенью 2020 г., когда ослабили ширму запретов, я сразу же был приглашен на несколько вечеров подряд, чему был очень рад, что повлияло на продвижение моего творчества (стал узнаваем в творческих кругах города).

4. Что Вы считаете наивысшим своим достижением?

Я считаю, что мои наивысшие достижения ещё впереди. У меня много друзей из разных городов и стран на просторах интернета, которым интересно моё творчество. Есть свой круг поклонников. Регулярно приглашают издаваться в коллективных литературных сборниках. А самое главное, когда после выступлений на вечерах или конкурсах подходят незнакомые люди и говорят: «Спасибо за выступление. Очень понравилось. Где можно прочитать Ваши произведения?..» и так было неоднократно, что очень приятно, и ты понимаешь — что не зря!

5. Расскажите о творческих планах, если таковые имеются.

Особенно ничего не планировал. Конечно, буду писать. Хотелось бы всё написанное как-то систематизировать, отредактировать… Попробовать издать авторский сборник лучших стихотворений «Избранное» за последних 5 лет.

6. Что служит для Вас источником вдохновения?

Сразу трудно ответить. Это может быть слово, отдельная фраза, определённые чувства, прочитанное произведение, главное — в каком душевном состоянии находиться в тот момент. Бывает достаточно десятка минут и макет стихотворения готов. А бывает, начинаешь писать, а окончить не можешь, чего-то не хватает… и это может длиться долго. Могу возвращаться через продолжительное время к уже написанному и переписать с какими-то исправлениями (особенно, что было в начале творчества). Со временем на всё смотришь по-другому и начинаешь критически оценивать. И я считаю — это нормально.

7. Творчество, каких литераторов (поэтов, прозаиков) Вам ближе?

Читал много и разных авторов.

Если рассматривать прозу, хочу отметить: Михаил Булгаков, Николай Гоголь, Антуан де Сент-Экзюпери, Харуки Мураками, Юрий Поляков, Григорий Ряжский, Захар Прилепин и др.

В поэзии, конечно, больше поэты «Серебряного века», но не только: Сергей Есенин, Марина Цветаева, Борис Пастернак, Даниил Хармс, Семён Надсон, Александр Блок, Денис Давыдов… и др.

8. Как Вы относитесь к критике собственного творчества?

К критике отношусь нормально, если она конструктивная, без высокомерия и по делу, указывает на ошибки и даёт толчок к развитию, подсказку, как будет лучше. Не люблю пустой критики, особенно с неуважительным отношением к автору, которая всей своей интонацией даёт понять, что, как поэт — ты никто! Но без критики нельзя! Не будет движения вперёд.

9. Что бы Вы хотели пожелать Коллегии и остальным авторам?

Друзья, прекрасен наш союз!

Пишите, не ленитесь, в творчестве мало одного таланта и вдохновения, нужна и тренировка…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Наш Мир — Поэзия души! А то, что рядом, —

Опишем сердцем, ранним вдохом, как хотели;

На крыльях утренних лучей, особым взглядом —

Слова и фразы, мысли, взмах и полетели…

По настроению сюжет и вдохновение,

Неповторимость очень сложных интонаций:

То, что скрывается, и входит озарение,

Чтоб закружилась тишина в чудесном танце.

И на пуантах дотянуться от волнения —

До невесомости возвышенных познаний.

Пусть отзовутся в близких душах песнопения,

И строки искренних и чувственных признаний.

***

Не ставить точку — никогда!

Не зарекаться жить иначе:

Найдётся способ завсегда —

Поднять подкову наудачу.

И написать слова, что ждут! —

Скрываясь, где-то на подкорке.

Ростки надежды оживут

С листом лавровым на оборке.

Где чистый звук,

и свет зари,

и глубина души бездонна…

А взгляд, как в юности горит,

И к звёздам вьётся жизни крона!

Как дерево, что поливал,

что рядом, вместе,

от начала —

Подняться ввысь, на шпили скал,

Где яхту видно у причала…

В той яхте — счастье бытия,

И дух мятежный, беспокойный!

И Муза верная моя, —

Звучит в душе!..

И ветер вольный…

Не ставить точку!

Пусть конец —

Не беспокоится заранее,

Когда биение сердец

Желает искренно — признания…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

ДРУЗЬЯ, УДАЧИ и УСПЕХОВ!

Ваш Григорий Болдырев.

Литературная гостиная

Вероника Богданова

ТРИНАДЦАТЫЙ УРОВЕНЬ, ИЛИ ДРАКОН И ЕГО КОМАНДА

(ретро-кибер-сказка для взрослых, абсолютная ложь без всяких намёков!)

1. Жидкость для ума

Лейтенант Рябинкин уже вторую неделю был приписан к какой-то суперсекретной, по его собственному мнению, службе, штаб-квартира которой располагалась на пятом этаже типовой двенадцатиэтажной «свечки» в одном из спальных районов Москвы.

Нахватавшись из фантастических боевиков Корецкого сведений о строении «защитного поля» России, лейтенант так и не смог определить, какую из его ячеек он занял после нескольких лет сложнейшей всесторонней подготовки в закрытом заведении, в которое его перебросили с третьего курса юрфака. Какой аббревиатурой можно было бы надписать эту ячейку?

Мало что прояснил напарник и непосредственный начальник Юры Рябинкина, майор Стас Мжельский, невзрачный человек лет тридцати-сорока — кому как виднее. При соответствующем прикиде он тянул на любой возраст из этого интервала. Сидя день (а иногда и ночь) напролёт в обыкновенной двухкомнатной квартире за старорежимным тумбовым столом с множеством ящиков, в которых можно было откопать все, от чистых носков Стаса до новейших прибамбасов из разряда секретной техники слежения, Рябинкин откровенно скучал.

А какие были напутствия! Генерал (правда, без погон, но на холеном лице было прямо-таки начертано это гордое звание) долго говорил об «ответственном участке, о доверии и гордости за него, Юру Рябинкина, наипервейшего выпускника», и будущее рисовалось лейтенанту в радужном ореоле геройских подвигов… Но за две недели он успел изрядно «подкатать губу», как сказал бы Юркин младший брат Слава.

Каждое утро этих бесконечных недель начиналось с привычного распоряжения Стаса:

— Ну, давай-ка, братан, лети за пивом!

И Юра «летел». И были они с начальником настоящие «сопивники», а не сослуживцы. Прохладное «Жигулевское» настраивало майора на меланхолический лад, и он начинал что-то задумчиво рисовать в своем блокноте. Однажды Юра заглянул в блокнот, который Стас обычно старательно прикрывал узкой ладонью. Страничка была изрисована крестами различных видов и конфигураций. Юра пожал плечами и уставился в окно.

— Знаешь ли, братан, пиво весьма обостряет мыслительные процессы, — подал голос Стас, чтобы хоть как-то поддержать моральный дух сослуживца.

— Оно, наверно, промывает мозги, — буркнул Юра.

— Причем, у некоторых — начисто, — откликнулся Стас, имея в виду, по-видимому, себя. Именно так оценил высказывание напарника Рябинкин.

И тут — о, чудо! — впервые за полмесяца ожил старый телефонный аппарат на столе. Мжельский дождался третьего звонка, поднял трубку и солидно сказал:

— Служба быта слушает…

Он беседовал в том же духе пару минут, потом положил трубку и потер ладони. И перед Рябинкиным оказался совсем другой человек: подтянутый, стремительный, с горящими серыми глазами, настоящий хищник!

— Ну, работать пора, лейтенант! — радостно оскалился Мжельский, хлопнув Юру по плечу.

— Куда идем? — осведомился тот.

— Не идем, а едем! — воскликнул Стас, извлекая что-то из ящика стола и подталкивая Рябинкина к выходу.

И они поехали. Темно-серая «десятка» лихо вписалась в шумный поток машин: «спальник» разъезжался по работам. Август начинался с душных ночей, к утру брызгавших дождиком, с влажной зелени и вальяжного полуденного солнца. Майор, сидя за рулем, напряженно вглядывался в улицу и что-то насвистывал, а Юра чувствовал себя полным идиотом. В животе плескалась бутылка пива, почему-то, вопреки теории Стаса, не прибавившего ему ни капли ума.

— Куда мы? — повторил свой вопрос лейтенант.

— К Чижову, — ответил, на сей раз, майор.

— На него что, напали? — не понял Юра.

— Пока нет, но все возможно, — ухмыльнулся Стас.

…По телефону ему сообщили, что профессор Чижов стоит на пороге великого открытия. Мжельский много раз навещал «светил» разного рода. Некоторые, постояв немного на этом самом пороге, со вздохом делали шаг назад. Но попадались и такие, которым удавалось нырнуть в неведомое. Чижов был как раз одним из них. Его «коньком» считалась физика излучений.

Кстати, полная должность самого Мжельского звучала так: специалист по защите государственных интересов от внешних и внутренних аномальных проявлений. Кодировалась его контора как «Служба быта» («никогда не будет бита», — добавлял сам Стас). А работа его чем-то напоминала деятельность агентов из нашумевшего в середине девяностых сериала «X-файлы». Только жил он в России, а не в Америке, и рядом с ним находилась не видавшая виды соратница, а зеленый лопух из спецшколы, научившийся хорошо махать кулаками и сносно соображать, но пока еще не обкатанный и потому «могущий подвести», как плохо пристрелянное оружие.

Профессор встретил агентов на пороге обычного торцевого подъезда: никто бы и не подумал, что там расположена секретная лаборатория.

— Что у вас? — с ходу спросил Мжельский, отвечая на рукопожатие.

— Вы садитесь, — возбужденно затараторил Чижов, разворачивая к пришедшим большой экран сверхмощного компьютера. На нем зеленовато светилась карта Евразии в подробностях. С границами государств и заштрихованными розовым цветом отдельными районами, отмеченными красными точками в центре.

— Что это? — спросил Юра. Стас жестом остановил его и кивнул профессору. Тот взял электронную указку, напоминающей волшебную палочку. Светящийся кончик указки заскользил по карте, иллюстрируя речь профессора:

— Я открыл новое свойство радиации. Она способна разрушать не только материальные тела. Воздействуя постоянно или длительно, она расщепляет в мыслях человека идею послушания. Радиация — это не просто источник освобождения энергии, это источник освобождения вообще!

— Не понял, — шепнул Юра. Мжельский, в серых глазах которого золотистым сиянием отражалась карта с экрана, больно сжал его плечо, а Чижов решил пояснить свое странноватое открытие на примере:

— Вы не задумывались, что есть связь между Чернобыльской аварией и последующим отделением Украины с ее лозунгами о «самостийности»? А Казахстан с Семипалатинском?

— А… Челябинск? — недоверчиво напомнил Мжельский. В этот момент в его нагрудном кармане запищал взятый из ящика стола приборчик. Стас нажал на кнопку и выслушал сообщение с округлившимися глазами:

— Они… они отделяются! Только что звонил Лев.

— А Закавказье? — позволил себе подать голос умный мальчик Юра. — Там ведь, насколько я знаю, ничего не взрывали…

— А это мы еще проверим, — загадочно пообещал профессор, кивая головой.

Тем временем карта на экране компьютера сменилась формулами и цифровыми выкладками.

— Воздействуя этим излучением направленно, можно вызвать всплеск анархических настроений в массах, — задумчиво произнес Стас, понимая жуткий смысл открытия Чижова.

— Раса неуправляемых бунтарей, — добавил Юра, схватывая все на лету.

— Это открытие нужно закрыть для прессы, — вынес свой вердикт Мжельский.

Чижов, уже грезивший о «нобелевке», разочарованно вздохнул. Но он был умным человеком и предполагал, что так будет. Обнародовать такое открытие никто не позволит. А вот продать… Кое-кому оно могло бы пригодиться. И Чижов хитровато глянул на нахмурившихся гостей, которые быстро засобирались.

Уже сидя в машине, Юра возбужденно воскликнул:

— Но ведь на всякое действие должно быть противодействие! Если есть лучи анархии, должны быть и лучи послушания!

— А они давно уже есть, — отозвался Стас. Пора было вводить новичка в курс дела, «пока не испарилось пиво».

— Как? — не понял Юра.

— Мы едем реанимировать психотропное оружие образца восьмидесятых годов прошлого века. Экспериментальные образцы типа Чумак и Кашпировский. Между прочим, прошли успешную проверку на практике, — Стас говорил не без гордости. — Ты думаешь, почему наш народ такой терпеливый? И вообще: с днем рождения, агент Скалли! Ты «Секретные файлы» смотрел? Так вот, мы — это что-то вроде них. Работаем на власть. У нас в стране все работают на власть, кто хочет работать.

— А пиво? — спросил вдруг Юра.

— Оно действительно улучшает работу мозговых клеток. Один биохимик доказал, — то ли схохмил, то ли серьезно ответил Стас. «Десятка» остановилась возле невзрачного серого здания, похожего на прачечную или химчистку.

И тогда Юра понял, почему Стас сказал по телефону: «Служба быта». Мыслительные способности Рябинкина росли пропорционально количеству потребленного за две недели ничегонеделанья пива…

2. «Чёртов тетрис».

Виталик обожал компьютерные игры. Он чуть ли не засыпал в обнимку со своим «Пентиумом», сжимая мышь в ладони, и снились ему мрачные подземелья, загадочные символы и просто разноцветные кубики. Когда-то в газете он прочитал, что «Тетрис» — это секретное оружие русских. Может, и оружие. Но воевать с машинным разумом было так интересно…

Двенадцать уровней сложности знаменитой старенькой игры он одолел два года назад, когда ему было одиннадцать, и когда компьютер мог иметь далеко не каждый школьник. Теперь ему хотелось сверхсовременную модель с «электронной указкой», но родители говорили, что ему хватит и его игрушки.

В этот августовский вечер Виталик играл в «Подземелье дракона». Он дошел уже до третьего уровня — камеры пыток, когда экран компьютера внезапно погас. Виталий привычно нажал на клавишу Enter. Ничего. Мальчик нахмурился. Это надо же: завтра — день рождения, тринадцать лет, а любимая вещь сломалась! Или нет?

На экране проступили слабо светящиеся слова: «Внимание! Вы имеете возможность сыграть со мной в «Тетрис».

— А не пошел бы ты? — вслух предложил Виталик, но спохватился и замолчал, сообразив, что заговорил с машиной. «Это тринадцатая ступень сложности», — интригующе сообщил компьютер.

— Чертовщина какая-то, — пробормотал Виталий. Он знал «Тетрис» вдоль и поперек, и никаких тринадцатых ступеней в нем не было. Разве что…

И тут мальчику стало страшно. Он вспомнил фильмы ужасов про демонов, Сатану и прочую нечисть. Но ведь он был мальчишкой и не считал себя трусом. И подросток принял вызов расшалившегося компьютера. Игра началась.

Таких фигур в знакомой игре Виталик еще не видел. Они имели неровные края, но притирались друг к другу тютелька в тютельку. Когда пареньку удавалась особенно удачная комбинация, раздавался крик досады и боли: так могло кричать только какое-нибудь кошмарное чудовище. Зато когда он не угадывал, в левом верхнем углу экрана появлялся маленький череп и ехидно хихикал. Между тем мальчик набрал уже немало очков…

Наконец их число выросло до тринадцати тысяч. Экран снова потемнел. Вдруг он начал медленно «стекать» к самому центру, трансформируясь во вращающуюся воронку. На черном фоне проносились алые и зеленые сполохи, комната наполнилась мерзким запахом, стены задрожали, а экран, ожив, стал выплескивать на стол Виталика крохотные зеленоватые фигурки, призрачно светящиеся в темноте.

— Вы кто? — робко подал голос хозяин компьютера, обалдевший от такой наглости. Кого же выпустил он на волю, сыграв с машиной в «Чертов тетрис»?

Мелкие незваные гости начали медленно расти, уплотняясь. Некоторые из них сливались в единое существо и выпрыгивали в окно прямо сквозь стекла. А некоторые просто растворялись в воздухе.

Последнее существо по-хозяйски уселось на диван и, закинув ногу на ногу, мерзко захихикало:

— Мальчик, ты был не прав. «Тетрис» — это на самом деле оружие. Вначале оно освобождает различные виды энергий и излучений, в зависимости от уровня сложности. Тринадцатый уровень, сам знаешь, — это дверь в инферно. Мы получили возможность материализоваться. И теперь мы с вами поиграем…

В комнату вошла мама, обеспокоенная шумом, доносившимся из-за двери. Она села на то самое место, где за секундой раньше восседало создание тьмы, и вздохнула:

— Виталь, ну скажи, тебе что, мало компьютера? Ты еще хочешь весь дом поставить с ног на голову?

— Мам, но ведь все в порядке? — возразил Виталик, вопросительно глядя на маму. Та вдруг улыбнулась, прижала к себе подсевшего под бочок сына и встрепала его вихры:

— Уже двенадцать ночи. С днем рождения тебя, сынок! Я так хочу, чтобы у тебя все было в порядке!

— А я хочу торт, — заметил Виталий. Он начисто позабыл все обстоятельства сегодняшнего вечера: и игру в «Тетрис», и явление зеленых человечков, и разговор с Сатаной.

— Ночью? — удивилась мама.

— Конечно! Ночью ведь интереснее! — воскликнул Виталик, и они вместе отправились в кухню пить чай.

А «зеленый господин», покинув квартиру Виталика, направился в серое неприметное здание, напоминавшее прачечную или химчистку. Он прошел сквозь стены (между прочим, усиленные изнутри листовой сталью толщиной в дюйм!) и преспокойно разлегся на кушетке, стоявшей в углу внутреннего помещения возле огромного, во всю стену, бронированного сейфа, выглядевшего, как морозильная камера. «Зеленый господин» включил торшер и раскрыл лежавшую на кушетке книгу Стивена Кинга. «А ведь он большой фантазер, — усмехнулся Сатана, перевернув несколько страниц. — Думает, что мы существуем сами по себе. И нас можно победить»…

…Этот вечер был накануне описанных в предыдущей главе событий. А теперь вернёмся к тому моменту, когда к «прачечной» подъехала «десятка» с секретными агентами «на борту».

Стас некоторое время повозился у мощной двери, которой в своё время долго и упорно придавали обшарпанный вид. Дверь плавно раскрылась, и напарники вошли внутрь, сразу же запершись. В помещении вспыхнул тусклый свет, Стас уверенно огляделся и подошел к «морозилке». Камера-сейф вместо замка имела узкую щель на передней панели, Стас чем-то поковырялся в этой щели, панель задрожала и медленно поднялась к потолку, открывая саркофаг с двумя неподвижными телами. Юра узнал их: Кашпировский и Чумак. Замороженные, что ли?

— Это только оболочки. Биороботы с чудо-начинкой, — Стас откинул верхнюю часть черепа Чумака и продемонстрировал Рябинкину хитроумное устройство возле глаз.

— Излучатель, — объяснил он, ткнув пальцем в спаренный зеленоватый кристалл. Затем Стас нажал на крохотный рычажок, кристаллы раздвинулись, и Мжельский вложил между ними тоненькую пластинку.

— А это — программа, — добавил он и привел Алана Владимировича в «человеческое состояние», вернув верхушку черепа на прежнее место. — Сейчас дядя Алан взмахнет ручками, усадит всю Россию к телевизору и зарядит воду «излучением послушания».

С видом фокусника Стас щелкнул пальцами, похлопав по щеке отключенного биоробота.

— А возраст? Тебе не кажется, что за пару десятков лет эти двое должны были слегка состариться? — предположил Юра.

— Спишем на чудеса пластической хирургии, — беспечно отмахнулся Стас, прилаживая программный чип в излучатель Кашпировского.

— Кстати, почему их не назвали как-нибудь попроще? Иванов, там, или Соколов? — спросил Рябинкин.

— Слушай, тебе нужно пить поменьше пива. У тебя слишком светлая голова. Соколов, Воробьёв, Чижов… Чижов? Не понравилось мне, как отреагировал на наше распоряжение этот профессор. Он, между прочим, практик. Соорудит этак на досуге излучатель, расшевелит народ, а у нас — выборы на носу, — размышлял Мжельский.

— Предупреди Льва, — наугад посоветовал Юра.

— Это наверняка повлечет за собой вызов Громоотвода, — поежился Стас.

— Кого? — не понял Юра.

— Киллера одного, известен тем, что не оставляет следов, — зевнул Мжельский.

— Это настолько серьезно? — задумался Рябинкин, почесав в затылке. Его голубые глаза потемнели, светлые брови сошлись у переносицы.

— Что может быть серьезнее праздника всеобщего непослушания накануне президентских выборов? — поджал губы Стас.

На своей кушетке заворочался Сатана. Он мысленно вычертил для себя интересную схему: открытие Чижова — хаос в стране — новый президент. А кто самый достойный кандидат? Сатана ни секунды не сомневался в правильном ответе на этот вопрос. Конечно же, он сам, собственной нечистой персоной!