Два родника
В большой степи, где так вода редка,
Из-под земли пошли два родника.
Прозрачна и вкусна вода была
У них обоих, но людей рука
Один расчистила, огородив родник,
Чтобы попить её любой мог путник.
Засорен был родник другой,
Никто не пользовался грязною водой.
У басни здесь мораль понятна и легка —
Вы не бросайте «грязные» слова
В родник святой родного языка.
Баран и буква Ё
Вот раз баран издал указ,
Что нужно каждому из нас
Про букву Ё совсем забыть
И точки нужно исключить.
Пошёл в учёный он совет,
Чтобы иметь авторитет,
Там громко спел: «Бе-бе-бе-ме,
Я обхожусь с одной лишь Е».
«Да, да.» — ответил сей совет, —
«Поддержим ваш авторитет,
Культуру в массы так внедрить,
Про букву Ё пора забыть!»,
А в языке-то звук ведь есть,
И с буквой Ё ведь слов не счесть.
Давайте скажем:" Ё-моё,
Нам не хватает буквы Ё!»
Яблоня и нарцисс
В саду под яблоней большой
Нарцисс садовник посадил
Расцвел нарцисс той же весной
И стал хвалиться что есть сил:
«Вот, я -красавец молодой,
Цветок мой ярок, вот какой
Имею стройный лист и вид,
А ты же, яблоня, стара
Потрескалась твоя кора,
Я буду скоро знаменит…».
Прошла весна, лето идет,
Нарцисс уж больше не цветет,
А яблоня плоды дает,
Так часто, кто любуется собой
Не думает о бренности мирской,
Что на конец он жизни принесет
И будет ли полезен его плод.
Свинья и соловей
Однажды жирная свинья
легла в тенёчек под кусток,
услышав трели соловья, сказала:
«Кто б подумать мог,
что пташку эту так возносят,
что часто снова её просят попеть?
Мне б отдохнуть, могла помочь,
в меня вдохнуть прохлады
листьев перед рылом,
когда б порхала предо мной
и стало б всё тот час, красивым,
тот шелест крыльев освежал моё дыханье.»
Но пропал вдруг дивной песни звук,
лишь слышно хрюканье вокруг.
Так часто, тот кто под кустом
собой лишь занят и потом,
мораль сей басни знаю я.
Зачем свинье-трель соловья?
В сарае
В сарае скот собрался на ночлег.
Свинья подвинуть от корыта всех решила,
имея вес, объём и силу,
вела себя, как вздорный человек.
Скот отступил, сказала лишь овца:
«Объелась, хрюшка, что ли холодца?
Толкаешься, трясёшь боками,
что станем скоро мы с тобой врагами!»
Свинья овце тут отвечала:
«Подвинься, у тебя так мало сала,
что ты не нравишься другим,
толстей, полней, будь полный херувим,
увесистей будь, крепче и жирней,
тогда ты многих обретёшь друзей.
Кто ближе всех стоит к корыту,
тот часто ходит в фаворитах!»
Белая ворона
Раз в чёрной стае воронья
ворона белая родилась,
удивлена её родня:
«Зачем она здесь появилась?
Хоть клювом, крыльями похожа,
но цвет её не в нашу масть,
с комочком облака так схожа,
а может на неё напасть?
Испачкать сажей, грязью, клюнуть-
пусть убирается от нас,
забить когтями, даже плюнуть,
зачем она нам всем сдалась?»
Ворона белая молчала,
хоть вещая она была,
и с родичами распрощалась,
ей сила виденья дана,
что завтра утром, на рассвете
стая ворон истреблена
погибнут старые и дети.
Спасётся лишь она одна,
и если бы вожак спросил,
то у неё хватило б сил,
Беду от стаи отвести,
Своим предвиденьем спасти.
Но старый ворон не спросил.
Тем свою стаю — погубил…
Баран и скорпион
Вот раз, баран отстал от стада,
ему домой, вернуться надо,
но захотел он погулять,
на воле травки пощипать,
и, заблудившись, озорной
решил спать ночью под скалой.
Ночь наступила, выползал
злой скорпион, ему сказал:
«Эй, укушу, здесь — мой удел!»
Баран же его, раз и съел,
без разговоров, просто так,
и скорпионий яд — пустяк.
Хозяин утром подошёл,
клешню на камне он нашёл.
Подумал, что баран — храбрец,
а скорпиону здесь — конец.
С барана состригая шерсть,
решил пастух верёвку сплесть,
чтоб вкруг ночёвки положить,
от скорпионов защитить
себя в степи во время сна,
ведь, стала мысль ему ясна,
что убегает скорпион,
барана запах гонит вон.
Кот и канарейка
В одной квартире жил-был кот-
ленивый, толстый обормот,
и канареечка жила,
хозяевам она мила
всем видом, пением своим,
как будто, чистый херувим.
Но кот ту птичку невзлюбил,
он часто к клетке подходил
и канарейке всякий раз
кричал, прищуривая глаз:
«Что ты за песни здесь поёшь?!
Мотив их, слов не разберёшь!
Да в клетке у тебя бардак,
тебя здесь терпят просто так».
И если б клетка не висела,
котяра б эту птицу съела.
Так часто тот, кто не любим,
порой завидует другим.
Осёл и хозяин
Жил серый ослик в кишлаке.
Ходил он редко налегке,
поклажи разные таскал,
и до того он раз устал,
что дальше не пошёл, а встал.
Хозяин палкой его бьёт,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.