Бесплатный фрагмент - СОЛНЕЧНЫЙ КРУГ

ПРЕДИСЛОВИЕ

О, да! Первый сборник рассказов от «Сам Себе Издатель» @samsebeizdatel готов!

32 добрые истории разных авторов, опубликованные когда-то в инстажурнале и собранные вновь здесь. Почему именно эти 32, ведь в 2020-м было опубликовано более 200? Потому что добрые, светлые, дающие надежду. Некоторые с грустинкой, но, все равно, они согревают, как солнышко. А именно этот эффект мне (как редактору) хотелось создать. Чтобы у каждого из нас появилось свое персональное солнышко. Достал книгу, прочитал рассказ и согрелся теплыми словами и образами.

Вот лишь некоторые отзывы к нашим рассказам:

«Как же я люблю такие истории. Прочитала на одном дыхании. Если бы это была книга, читала бы всю ночь до утра)»

«И хочется перечитать не торопясь. Волшебно.»

«Подсела на ваши рассказы. С нетерпением жду новые.»

«Интересно, благодарю. Давно не читала чего-то живого, настоящего»

Если вы уже познакомились с рассказами в нашем паблике, то уверена, что перечитывая их, получите не меньше удовольствия. А еще моя подруга Туяна @tu.mandala, специалист по сакральной геометрии, подарила нам всем 10 мандал. Ищите их между рассказами. Мандалы — это рисунки, в которых зашифрованы смыслы и энергии. Созерцая или раскрашивая их, вы высвобождаете энергию, успокаиваетесь, наполняетесь.

Читай. Рисуй. Вдохновляйся. Вот девиз сборника. Следуйте ему вместе с нами.

Анна Александрова

Редактор инстажурнала

«Сам Себе Издатель»

@samsebeizdatel

ТАК УЧИЛА МАМА

Анна Александрова @samsebeizdatel

История первая. Тварь

Уроки закончились, 8-ой «Б» давно разошелся по домам. Оля же уходить не торопилась, с учебником в руках она пристроилась на подоконнике, ежеминутно бросая тревожные взгляды на школьный двор. Ни Петровой, ни её приспешниц видно не было, но Оля чувствовала — они где-то здесь.

Никто не знал, почему «Петрова и компания» выбрали тихую, скромную Олю на роль своей жертвы. Этот вопрос вообще мало кого интересовал. Главное, что больше они ни к кому не вязались. И потому одноклассники предпочли не вмешиваться, боясь привлечь к себе внимание школьного авторитета Ленки Петровой. Даже Катя, когда-то лучшая Олина подружка, не только не встала на защиту бедняжки, но стала избегать её. Вот так, с всеобщего молчаливого согласия, и началась травля Афанасьевой Оли.

Учителя делали вид, что ничего не замечают, а, может, действительно не замечали. Ленка ведь тоже не дура в открытую перед преподами беспредельничать. В стенах школы всё ограничивалось публичным стёбом над Олиным «отстойным» прикидом и мелкими пакостями, вроде случайной подножки. Другое дело на улице. Тут девочки развлекались, как умели. А они умели: крыть запуганную одноклассницу таким отборным матом, что сантехникам из ЖЭКа стоило бы конспектировать; играть Олиной сумкой в волейбол (с элементами футбола, разумеется); с криками и издевками кидать камни в спину убегающей от них жертве.

Оля же безропотно терпела издевательства. Она совсем перестала гулять, подолгу задерживалась в школе, до дому бежала бегом без оглядок и остановок, а ночами беззвучно рыдала в подушку. Но не жаловалась никому. А кому? Сказать учителям, значит «настучать» на Петрову. Её, конечно, поругают, может даже родителей в школу вызовут, но на этом всё и закончится… Для Петровой… А вот у Оли проблем, вероятно, лишь прибавится. Маме Оля тоже сказать не могла, хотя порой так хотелось. Но у мамы и без неё забот полно: то младший брат заболеет, то сама с больными почками сляжет, то на работе неприятности. Да и чем могла помочь мама? Ничем. Только переживать лишний раз будет. И Оля молчала, надеясь лишь на то, что рано или поздно Ленке и её подругам наскучит доставать такое безответное существо, как она.

А сегодня случилось ужасное. Оля не хотела этого, она не специально, так получилось. Всё произошло по банальному, заезженному сценарию, как в американском сериале для подростков. Место действия — школьная столовая. Время действия — большая перемена. Участники действия — Оля, Ленка Петрова и Ленкина подруга Светка. И, наконец, непосредственно действие: Оля, расположив на подносе классический «завтрак школьника», состоящий из картофельного пюре, рыбной котлеты и компота, медленно, но верно двигалась к своему столику. Она так старалась не расплескать компот, что сосредоточила на нем все свое внимание и не заметила Ленкиной подножки. Не заметила подножки и Светка, которая стояла рядом, демонстрируя окружающим новую кофточку от Gucci.

Рыбная котлета, очертив в воздухе параболу, смачно шмякнулась на кофточку от Gucci, как раз в область Светкиного левого прыщика, гордо именуемого грудью. Компот выбрал жертву попроще — брючки Benetton — зато уделал их он основательно.

— Падла! — взвизгнула Светка, стряхивая с себя остатки еды.

— Я не специально, прости… — всхлипнула Оля, поднимаясь с пола, — Это…

— Ты, тварь, совсем страх потеряла?!! — зашипела Ленка, не дав Оле договорить, — Ты чего творишь?

— Но ведь… Это же ты….

— Что?!! Ты МНЕ что-то предъявить хочешь? Смотреть надо под ноги, тварь слепошарая! Пойдём, Светик, — обратилась Лена уже к подруге, — Мы с ней ещё разберёмся… Только не здесь. Таких тварей учить надо.

И вот теперь Оля сидела на подоконнике, с опаской поглядывая на школьный двор и надеясь, что у «Петровой и компании» найдутся сегодня более важные дела, чем учить такую тварь, как она.

«Пусть мама услыыыышит, пусть мама придёёёёт», — запел сотовый голосом мультяшного мамонтенка.

— Да, мам, — ответила Оля как можно непринужденнее.

— Привет, доченька, как дела?

— Хорошо.

— Уроки закончились? Ты дома уже?

— Нет ещё. Задержалась в школе немного. Тут дела кое-какие.

— Олюш, а можешь отложить свои дела? Витьку из садика забрать надо.

— Что-то случилось?

— Температура похоже. Воспиталка только что звонила. А у меня, как назло, проверка на работе, и подменить некому. Заберешь?

— Конечно, мам.

— Ты его домой приведешь — позвони, скажи, как он?

— Хорошо.

— Ну всё, спасибо, солнышко, созвонимся.

Оля убрала телефон и с тоской посмотрела в окно. Интуиция подсказывала, что покидать «крепость» еще рано, но и маму она подвести не могла.

Собрав учебники в сумку, и волю в кулак, Оля двинулась к выходу. Школьный двор был пуст. Оля быстро пересекла его, осмотрелась. Петровская шайка стояла на противоположной стороне улицы, у магазина. Они о чём-то увлеченно болтали, весело смеясь, и Олиного появления не увидели.

Недолго думая, Оля быстро зашагала прочь от школы, очень надеясь, что так и останется незамеченной. Но надеждам не суждено было сбыться: спустя всего пару секунд, она услышала позади писклявый Светкин голос:

— Вон она! Уходит тварь! За ней давай, быстро!

Не оглядываясь и не останавливаясь ни на секунду, Оля мгновенно перешла не бег. Но от природы неуклюжая и совсем не спортивная девочка не имела ни единого шанса. Первой её догнала Ленка Петрова. Она сильно толкнула Олю в спину, и та едва успела выставить вперед руки, чтобы не упасть лицом в размокшую после дождя глину.

Петрова присела рядом и до того, как Оля начала подниматься, схватила её сзади за шею, как котёнка за шкирку:

— Ты, сука, ещё и бегать меня заставила?!!

— Пусти, — заплакала Оля.

— Заткнись, тварь! — зашипела Ленка и сжала пальцы ещё сильнее.

Петрова осмотрелась. Место тихое — обычный дворик при стареньком четырёхэтажном доме, детские качели, ржавые турникеты. Взрослых не видно, только молодая мамашка с годовалым карапузом на качелях. Но, завидев агрессивно настроенных подростков, она быстро-быстро засобиралась домой. Ещё трое пацанов из их же школы сидели на лавочке у подъезда, но этих можно было не опасаться. Даже хорошо, что они здесь — у шоу будут зрители!

Вслед за Ленкой к месту жертвоприношения подоспели и её подруги. Задохлик Светка прибыла последней, но, как «потерпевшая» сторона, первой начала нападать на Олю.

— Ну что, тварь, добегалась?! Иди сюда, учить тебя буду!

Петрова, наконец, отпустила Олю и та смогла подняться на ноги. Маленькая, тщедушная Светка по сравнению с рослой Олей казалась мелкой собачонкой. Сходство усиливал ещё и визгливый Светкин голосок. Слон и Моська. Хотя нет. В той басне слону было всё равно. А вот Оле… Оле было больно, обидно и страшно. Она боялась и мелкой Моськи, и всей их собачьей стаи.

— Девочки, перестаньте. Я же ничего вам не сделала, — всхлипнула Оля.

— Ты мне шмотки попортила, гадина! И не извинилась даже! — затявкала Светка.

— Я извинилась! Ну, хочешь, еще раз извинюсь?

— А просто извинений мало, — чеканя слова, произнесла Ленка. — На колени вставай!

Оля посмотрела на Петрову исподлобья. Она боялась Ленку, но что-то в ней щелкнуло и на смену страху подоспело упрямство.

— Чё смотришь, тварь! На колени, я сказала! Ноги Светику целуй и моли, чтоб простила!

Ленкины прихвостни защёлкали телефонами, включая видеокамеры. Мальчишки на лавочке уже давно достали мобильники и с любопытством наблюдали за происходящим.

Оля опустила голову, внутри у неё всё сжалось, но она уже приняла решение.

— Нет, — тихо сказала она.

— Что? Что ты там промяукала?

— Нет, — сдерживая дрожь, повторила Оля, — На колени я не встану.

Ленка растерянно моргнула. Она не ожидала отпора и была уверена в том, что загнанная в угол мышь послушно исполнит все требования, после чего они отпустят ее под громкое улюлюканье и аплодисменты зрителей. Теперь же эта тварь вынуждала пойти на более жёсткие меры, ведь отступить уже нельзя. Стая ждала от Ленки действий, зрители ждали шоу.

И все же Петровой не хотелось доводить дело до рукоприкладства. Она понимала, что это уже уголовщина и наказание за неё посерьезнее, чем лишение карманных денег на неделю.

Ленка стояла, скрестив руки на груди, ощущая свое могущество, власть, значимость. В этот момент она была императором, этаким божком, вершащим судьбы земных… тварей.

— Валите её в грязь, — наконец вынесла она приговор, — Глаз за глаз, а шмотка за шмотку!

Светка первая вцепилась в несчастную Олю, подтягивая её к огромной радужной луже. Вся свора присоединилась к ней. Оля упиралась, как могла. Она не собиралась сдаваться, несмотря на то, что поражение было очевидно. Её русая, ещё совсем недавно аккуратная коса растрепалась, и мокрые от пота и слёз пряди облепили раскрасневшееся лицо. Она больше не просила о пощаде, а стиснув зубы, отбивалась, вырывалась из рук озверевших одноклассниц. Но куда ей было тягаться сразу с тремя! Чавкающая, вонючая лужа была уже совсем рядом.

— Эй-эй-эй! Вы что делаете?!!

Свора испуганно застыла, все обернулись на голос. Это был Ванька Гусев, девятиклассник из их школы. Он тоже считался своего рода авторитетом, только другим.

— Вы что делаете?! — повторил вопрос Ваня, вплотную подходя к девчонкам, — Вы совсем обалдели? Вчетвером на одну! Что за дела?

Светка сразу же отпустила Олю, смущённо поглядывая на старшеклассника. Ослабили хватку и остальные.

— Ваня, — взяв деловитый тон, начала разговор Ленка, — Привет! У нас тут свои разборки. Эта тварь накосячила сильно, мы её жизни учим.

— Слышь, ты, учитель! Это из-за сегодняшнего случая в столовой что ли? Так ты же сама ей подножку поставила, все видели! Это что за беспредел? Петрова, тебя саму учить пора!

Ленка испуганно захлопала глазами. Обычно она не стесняла себя в ответе даже перед взрослыми, если те делали ей замечания. Но это был Ванька Гусев!

— А вы куда смотрите?! — обратился Ваня к сидевшим на скамейке зрителям. — Вы… Да ну вас!

Ваня махнул рукой, смачно сплюнул в лужу. Кинув презрительный взгляд на виляющую хвостом Моську, подошел к Оле:

— Ты как?

— Нормально, — ответила девочка, пытаясь отряхнуть с себя липкую грязь.

— Пойдём, провожу.

И они пошли, оставив позади Петрову и ее компанию.

— Ты, молодец… Не поддалась им. Вообще-то давно надо было поставить эту тварь на место, а то совсем зарвалась. Так что, если что, ты мне говори. Я им тебя в обиду не дам. Лады?

— Лады, — облегченно вздохнула Оля, — Спасибо.

История вторая. Эквилибрист

Ваня взглянул на часы и прибавил шаг. На тренировку опаздывать нельзя — Степаныч даже в зал не пустит, если хоть на минутку опоздаешь. И никакие оправдания не помогут. Хоть бабушек через дорогу переводил, хоть девчонку от агрессивных подростков спасал.

Ваня вспомнил про Олю, про Ленку Петрову и передернул плечами. Вот ведь садюги! Мысль о том, что теперь у него появился хитрый, подлый враг была неприятна Ване, но о совершенном поступке он нисколько не жалел. Просто пройти мимо он бы всё равно не смог.

Парень снова взглянул на часы и перешёл на бег. Бежал он легко, как настоящий спортсмен: ровное дыхание, ровный темп, никаких лишних движений. Ваня любил спорт: с шести лет в секции айкидо, плавание, ролики, велосипед. Такой активный образ жизни сказывался и на здоровье, и на характере, и на внешности молодого человека. Девчонки в него влюблялись, мальчишки его уважали.

До начала тренировки оставалось восемь минут. Ваня несся по старым дворикам, сокращая путь, перепрыгивая через клумбы и заборчики. Вот уже показалась каменная арка между красными домами, сейчас в неё, перейти дорогу, и он в школе айкидо.

Ваня влетел в арку и застыл, пораженный увиденным зрелищем. Прямо перед ним, раскинувшись на всю улицу, зиял огромный котлован. Жёлтый экскаватор, клацая железными зубами, вгрызался в каменистую землю, увеличивая размеры котлована каждым своим кивком. Дверь в школу была совсем рядом, через каких-то тридцать метров. Тротуар на противоположной стороне улицы не был перекрыт, а лишь отделён от ямы строительной лентой, и по нему в обе стороны, теснясь и толкаясь, спешили многочисленные пешеходы. Но здесь, на этой стороне возле арки, тротуара просто не было. Вместо него внутренностями городских дорог раскинулась земляная насыпь.

Ваня оглянулся. Бежать обратно во двор, обогнуть дом, выскочить с другой стороны котлована, потом бегом до школы — слишком долго.

Ваня забрался на насыпь, прикинул примерный маршрут по краю котлована, поправил рюкзак за спиной и сделал шаг вперёд.

Камни из-под ног поползли вниз. Ваня старался двигаться как можно осторожнее, чтобы зыбкая почва не утянула его за собой на дно ямы. Он аккуратно переставлял ноги, обдумывая каждый следующий шаг. Кто-то из прохожих на тротуаре заметил юного эквилибриста и осуждающе зацокал. Молодая мамашка, указывая пальцем на Ваню, громко говорила своему пятилетнему сынишке, что так делать нельзя.

— Вот видишь, что творит! — возмущалась она, поправляя сыну ворот куртки, — А если упадёт?!! Никогда так не делай!

— Ма, он упал…

Молодая женщина вытянулась в струну, прижала к себе ребёнка и, как завороженная, уставилась на скатывающегося в чавкающую жижу парня.

Зрелище было страшное. Ваня вымазанный в грязи с ног до головы скатился уже на самое дно. Он пытался хвататься руками за скользкие камни, но они вылетали из рыхлой почвы, падая Ване под ноги, засыпая его сверху. Весь ужас заключался в том, что водитель экскаватора со своей позиции в кабине просто не видел парня. Зубастая голова уже поднялась вверх для того, чтобы со всей силой обрушиться вниз, на Ваню.

Растерянные прохожие, те что видели начало трагедии, остановились в оцепенении, боясь пошевелиться или сделать хоть шаг в сторону погибающего. Кто-то охал и ахал, обсуждая между собой, куда ему лучше прыгнуть, чтобы избежать удара. Кто-то просто проходил мимо, сочувствующе качая головой. Но никто не пытался помочь.

Время будто остановилось, растягивая секунды на века. Никто не слышал шума работающей техники, казалось, что весь мир вдруг оглох. Все смотрели на дно котлована и ждали, что же произойдёт.

— Боже мой! Что же… что ж вы стоите то?!! — взорвалась тишина юным голосом.

Девушка в ярко красном красивом пальто, только что подошедшая к месту событий, уже лезла под строительную ленту.

— Эй! Э-э-э-эй! Стойте! — кричала девушка, размахивая руками, — Стойте! Там человек!

Спотыкаясь и падая, она бежала по краю котлована в сторону экскаватора, всеми силами привлекая к себе внимание. И привлекла.

— Куда прёшь, твою мать! — заревел водила зубастой техники, высовываясь из кабины, — Не видишь, тут стройка?!

— Там… там человек упал, — задыхаясь, выкрикнула девушка в грязном красном пальто.

И словно по команде зашевелились прохожие, засуетились строители. Двое в оранжевых касках уже спускались на помощь Ване. Кто-то набирал номер скорой, чтобы вызвать медиков, кто-то облегченно выдохнул и продолжил свой путь. А девушка в грязном красном пальто, растерянно оценивала свой испорченный внешний вид.

История третья. Кыся

Да уж, вид у Насти действительно был непрезентабельный. Пальто сплошь покрыто чёрными пятнами, сквозь дыру на чулке сверкает капельками крови разбитая коленка, сапожки по щиколотку в грязи, а сумка… А где сумка?

Настя поспешно осмотрелась кругом, подбежала к строительной ленте у тротуара, заглянула на дно котлована. Сумки нигде не было. Может, кто из добрых людей подобрал? Настя с надеждой посмотрела на снующих туда-сюда прохожих. Нет. Всё-таки из недобрых. И что теперь делать?

Девушка зябко поежилась, отошла в сторонку. Ей было неловко за свой внешний вид, и она не имела ни малейшего представления о том, что же ей теперь делать. Денег нет, телефона нет, ключей от дома нет, да и дома никого нет. Можно было бы до бабушки добежать, благо она живёт в трёх остановках. Но в таком виде идти по городу…

Обиднее всего было то, что свидание с Мишей накрылось медным тазом. А она так к нему готовилась! Макияж сделала, причёску, новое пальто у сестры выпросила.

Вспомнив про Мишу, Настя окончательно сникла. Теперь он подумает, что она его продинамила. Может, все-таки пойти, объясниться? Он вроде парень адекватный, должен понять. Хотя, кто его знает, Настя ведь ни разу его не видела, равно, как и он её.

Они познакомились на форуме фотолюбителей. Настя с детства увлекалась фотографией. Сначала снимала на обычную цифровую «мыльницу», а по окончании первого курса института всё лето подрабатывала официанткой, чтобы накопить на хорошую зеркальную камеру. И вот теперь выставляла свои работы в сети, участвовала в конкурсах, в обсуждениях. На форуме она обозначилась ником «Кыся», а в качестве аватарки поставила фотку своего любимого домашнего питомца.

Миша, будучи таким же фотолюбителем, как и она, оценил её фотографии, сделал несколько дельных комментариев. Так и началось их общение. А вчера Миша предложил встретиться. Они договорились о месте и времени, а чтобы было легче узнать друг друга договорились взять с собой символические замены своих аватарок. Миша обещал прогуливаться по парку с плюшевым медведем, а Настя несла с собой на свидание игрушечную кошку.

Но кошка пропала вместе с сумкой, а вслед за ними пропадало и свидание. Настя посмотрела на часы. До назначенного времени оставалось еще сорок минут. Если быстро-быстро доехать до бабушки, переодеться в «дежурные» джинсы, старую ветровку, то она вполне может успеть на встречу. Сногсшибательного эффекта джинсы, конечно, не произведут, но зато она будет чувствовать себя комфортно.

План действий был принят, пришло время приступать к его реализации. Первым пунктом в этом плане значилось: быстро-быстро доехать до бабушки. И это оказалось самым сложным, так как денег у Насти не было. Стараясь не смотреть на удивленные лица встречных прохожих, девушка в две минуты добежала до автобусной остановки. Тут она постояла немного в нерешительности, но всё же двинулась в сторону притормозившей маршрутки.

— Извините, пожалуйста, — обратилась она к водителю в открывшуюся дверь, — Мне нужно до Академической… Только понимаете… тут… у меня денег нет… Сумка пропала, я…

— Денег нет — иди пешком! — грубо прервал водитель спутанную Настину речь.

И тут же сзади послышался молодой женский голос:

— Девушка, вы долго стоять собираетесь? Дайте пройти, у меня ребёнок.

Настя испуганно посторонилась, пропуская в микроавтобус недовольную мамочку с маленькой девочкой. Женщина села, водрузила себе на колени сопящую дочь и, бросив осуждающий взгляд на Настино грязное пальто, захлопнула дверь перед самым её носом.

Настя робко оглянулась вокруг. Ожидающие своих автобусов пассажиры поглядывали на неё: кто с любопытством, кто с подозрением. Ей стало так неловко, что хотелось провалиться под землю, лишь бы никто на неё не смотрел. Втянув шею в плечи, скрестив руки на груди, Настя медленно поплелась прочь.

— Подождите, — услышала она вдруг, — Давайте я оплачу ваш проезд.

К Насте быстро подошёл невысокий молодой человек, одетый в простые джинсы, синюю толстовку и с огромной джинсовой сумкой, перекинутой через плечо. Он протягивал ей смятую купюру в пятьдесят рублей.

— Вот возьмите, — вталкивая деньги в зажатую Настину ладонь, продолжал парень, — У вас что-то случилось? Может, лучше такси вам вызвать?

— Нет, спасибо, — чуть не плача, вышептала Настя, — Я… я отдам. Вы скажите… я на телефон закину. Просто сейчас так получилось… Там человек в яму упал, а я помочь хотела.

— Давайте, я вам всё-таки такси вызову.

— Нет-нет, — замотала головой Настя.

— Мне не трудно, правда. Да и я с вами доеду. Вам ведь до Академической? А мне чуть дальше, до парка имени Кирова. Я вас домой подвезу и дальше до парка поеду, — настаивал парень, открывая сумку в поисках телефона.

Настя уставилась на раскрытую джинсовую сумку. Поверх большого черного фотоаппарата в сумке сидел коричневый плюшевый мишка.

— До парка имени Кирова? — переспросила она.

— Да, у меня там… встреча с одной девушкой.

— Боюсь, встречу придется перенести.

— Не понял. Почему? — удивился парень.

— У неё проблемы возникли… сумку украли. Мяу.

История четвертая. Влюбленный

Улыбаясь теплому весеннему солнышку и собственным приятным мыслям, Миша энергично шагал в сторону Дмитриевского рынка. Он только что проводил Настю до дома, и уже через полчаса они встретятся вновь. Миша решил не терять время впустую, а сбегать до ближайшего цветочного магазина и купить девушке букет, в качестве компенсации за неудачный день.

Миша вновь улыбнулся. Это ж надо так: хотел помочь симпатичной незнакомке, а оказалось, что это ТА САМАЯ девушка с форума. Кому рассказать — не поверят!

Общаясь с Настей в сети, он понятия не имел, как она выглядит. Да это было не так уж и важно. Первоначально Мишу привлекли в ней её открытый взгляд на мир, позитивное отношение к жизни, проглядывавшее во всех её фотоработах, в комментариях и суждениях. По всему было видно, что «Кыся» — это светлый, добрый человечек, глубокий и интересный. Миша не мог не познакомиться с ней. И то, что эта девушка оказалась ещё и весьма симпатичной, было дополнительным бонусом.

Такая особенная девушка заслуживала особенного отношения. И Мишка со всех ног несся к Дмитриевскому рынку, чтобы выбрать для неё самые красивые цветы.

Обычно спокойный и уравновешенный, сегодня он был как будто не в себе: сердечко колотилось быстрее привычного, счастливая улыбка против воли хозяина сама выползала на лицо, а внутри что-то трепыхалось и щекотало, словно бабочки в животе. Что это? Весна? Любовь? Похоже на то.

Влюбленный Миша рассеянно бродил вдоль рядов с цветами, не зная, что же выбрать. Сотни самых разных цветков кивали ему своими благоухающими головками, как будто зазывая: «Купи меня, я буду лучшим подарком, я самый-самый!». А Миша смотрел на них, покусывая нижнюю губу, и в нерешительности двигался к следующей охапке роз, лилий, астр. Но розы казались ему слишком банальными, лилии претенциозными, астры чересчур простыми, а вот герберы…

Миша остановился у букета из гербер, похожих на огромные разноцветные ромашки. Такие яркие, солнечные, красивые — совсем, как Настя.

Увлечённый выбором цветов, Миша не обращал ни малейшего внимания на то, что творилось вокруг. А творилось там кое-что странное: двое парней толклись совсем рядом с Мишей, хотя места было более чем достаточно. С виду это были вполне обычные ребята: джинсы, кофта, куртка, кепка. Одетые прилично, хоть и небогато, неприметные и ничем не выдающиеся. Так же, как и Миша, они подходили к цветам, нюхали их, присматривались. Вот только во взглядах у них не было той влюбленности, что у Михаила. А было что-то другое. Что-то скользкое, гадкое.

Цветочницы за прилавком испуганно переглянулись и тут же потупили взгляды, делая вид, что заняты очень-очень.

— Девушка, можно мне вот эти цветы? — определился, наконец, Миша, указывая на герберы.

— Что? — встрепенулась продавщица, стараясь не смотреть Мише в глаза, — Какие? Герберы? Сколько вам?

— А вот эти розы почём? — громко перебил цветочницу мужчина, стоящий справа, и слегка потеснил Мишу, — Свежие? Нет?

И пока продавщица что-то сбивчиво отвечала хамоватому мужику, второй парень, тот, что стоял слева от Миши, уже открыл большую джинсовую сумку и осторожно рылся там в поисках добычи.

К прилавку с цветами деловито подошли женщина с мальчишкой-подростком и тоже принялись рассматривать цветы. Парнишка заметил, как карманник аккуратно шарит рукой в Мишиной сумке, и, потянув мать за рукав, боязливо произнес:

— Мам, смотри.

— Что? — повернула голову женщина.

Она мгновенно оценила ситуацию и уже было открыла рот, но поймав холодный, угрожающий взгляд уголовника, тут же прикусила язык. Опустив глаза в пол, она скорее зашагала дальше по ряду, утягивая за собой сыночка-переростка.

Вор-карманник нащупал в сумке что-то, похожее на кошелёк, и тихонечко вытягивал улов двумя пальцами, одновременно крутя головой во все стороны и держа ситуацию на контроле.

— Вы что делаете? — послышался робкий неуверенный голос совсем рядом.

Вор сощурил глаза и метнул колкий взгляд на говорящего. Это была продавщица с противоположного ряда, совсем молодая девчонка, лет семнадцати.

Карманник выдвинул нижнюю челюсть, наклонил голову и посмотрел исподлобья так, что у девочки от страха ноги ватными сделались. Но спокойно наблюдать за совершающимся преступлением она не смогла:

— Уберите руки! Мужчина… Молодой человек! — громко позвала девушка Мишу.

— Что? Вы меня? — обернулся Миша.

Двое парней, что терлись рядом с Михаилом, мгновенно потеряли интерес к цветам и зашагали прочь, по направлению к выходу.

— Молодой человек, кошелек проверьте, — скороговоркой заговорила продавщица. — Вон те двое, карманники, они в сумку к вам залезли!

Миша растерянно посмотрел на расстегнутый замок джинсовой сумки, с неприятным предчувствием заглянул внутрь, но выдохнул, увидев, что фотоаппарат на месте, да и кошелек тоже лежал на поверхности.

— Спасибо, — сказал он девушке.

— Пожалуйста, — улыбнулась юная продавщица, — Внимательнее будьте, тут у нас каждый день кого-нибудь обворовывают.

История пятая. Фея

— Ой, спасибо, Лизонька! — проговорила полнотелая тётка, протискиваясь за цветочный прилавок, — Были покупатели?

— Немного совсем, — ответила Лиза, снимая форму продавца, — Один готовый букет продался, и мужчина взял семь роз без оформления. Деньги под прилавком.

— Ну и ладушки! Спасибки тебе ещё раз, что подменила, а то я к этому врачу никогда не попала бы.

— Не за что, тетя Маша. Если что обращайтесь, — добродушно улыбнулась девушка, махнула на прощание рукой и пошла к выходу.

После гулкого гомона Дмитриевского рынка, ненавязчивое щебетание птиц в парке радовало слух и поднимало настроение. Лиза, не торопясь, прогуливалась по аллее, подставляя лицо весенним лучикам солнца. Народу в парке было немного, но при этом свободных скамеек не было вообще: там влюбленная парочка сидит, тут мама с малышом, чуть дальше дедок на солнышке греется. Лиза свернула на узкую тропинку, в поисках укромного местечка, чтобы посидеть в тишине, почитать книгу и помечтать. Углубившись в дальнюю часть парка, за развалинами старой церкви она нашла подходящую скамейку, окруженную со всех сторон густыми зарослями акации, и никем не занятую. Лиза достала книгу и, уселась, так, чтобы солнышко согревало спину. Она с упоением погрузилась в зачарованный мир фэнтэзи.

— Опачки! — прогнусявил совсем рядом чей-то мерзкий голос.

Лиза вскинула голову и увидела прямо перед собой тех двух мужчин, карманников с рынка, которым она помешала вытащить кошелёк у рассеянного молодого человека.

— А кто это тут у нас, а? Чё за фея прилетела?

Лиза переводила испуганный взгляд с одного мужчины на другого. А они между тем продолжали:

— Да ты, глянь, братан! Это же та тёлка с Дмитриевского, которая нам всю малину обосрала!

— Точняк. Ну, чё, фея, ты нас сёдня верного куша лишила. Как компенсировать будешь?

Мужчины приблизились к испуганной девушке. Один из них, тот, что повыше и постарше сел рядом с Лизой. Второй встал прямо перед ней, поставив одну ногу на скамью.

— У меня нет денег, — выдавила из себя девочка, — Вот, тут совсем чуть-чуть на проезд.

— Ой, Санёк, она нам бабло предлагает! Ну-ка, ну-ка, чего там у нас? Пятьдесят рублей! Ай-я-яй! Маловато будет. У того хрена с сумкой никак не меньше косаря было, раз за цветами пошёл. Так что с вас, мадам, еще девятьсот пятьдесят!

— У меня нет, — вышептала Лиза и попыталась встать.

Тот, что сидел рядом с девушкой, резко одернул её, заставляя усесться обратно, а второй, прижавшись к ней вплотную, мерзко ухмыльнулся:

— Придётся отработать, милая.

Лиза упёрлась руками во впалую грудь уголовника, пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Пустите! Помогите! — закричала девушка.

И тут же слетела со скамьи от мощного удара. У девушки перехватило дыхание, в ушах зашумело, и жуткий ужас охватил её совсем юную душу. Приподняв голову, она уперлась взглядом в живую изгородь из переплетающихся стволов акации, окруживших плотным кольцом этот тихий уголок парка. Там сквозь тонкие прутья, Лиза увидела две пары ног, спешащих мимо по соседней аллее — женские и детские. Должно быть, это шли те мама и малыш, что встречались Лизе ранее.

— Помогите! — превозмогая боль в груди, снова закричала Лиза.

Но пешеходы лишь ускорили шаг и вскоре совсем скрылись из виду. А вместо помощи Лиза получила ещё один оглушающий удар.

Девушка почувствовала, как её схватили за ноги и куда-то поволокли. «Нет-нет-нет!», — стучало в её голове. Попытки вырваться ни к чему не приводили, её упорно тащили всё дальше в глушь парка.

Неожиданно насильники сами отпустили Лизу. Она услышала шум возни, сумела приподняться на локтях и увидела, что с теми двумя сцепился третий, совсем незнакомый ей парень. Крепко сжав зубы и, не произнося ни слова, он ожесточенно дрался то с одним, то с другим «упырем» так, словно защищал родную сестру.

Парень был сильный и ловкий. Но он стоял один против двоих и, кажется, проигрывал схватку. Лиза поняла, что ещё чуть-чуть и её защитник упадет на землю, а тогда… тогда эти отморозки просто запинают его досмерти. Лиза подскочила на ноги и что было сил заголосила:

— Помогите! Сюда! Помогите! Полиция! Сюда, скорее! Вот они, здесь!

Уголовники переглянулись и, не сговариваясь, рванули с места в разные стороны. Проверять, действительно ли где то рядом представители доблестной полиции, они уже не стали.

А Лиза, всхлипывая и размазывая по лицу грязь, подошла к своему спасителю:

— Пойдем скорее, пока они не вернулись.

— Пусть попробуют, — буркнул парень, — Ты как?

— Нормально. А ты?

— Тоже, — ответил Лизин спаситель, осторожно трогая висок, — Голова кружится, этот гад мне по черепу чем-то железным съездил. Меня, кстати, Димой зовут.

История шестая. Алкаш

— Дмитрий, давайте, мы вас подвезем, — предложил Лизин отец, уже на выходе из полицейского участка.

— Нет, спасибо. Я здесь недалеко живу. Прогуляюсь, воздухом подышу, а то подташнивает слегка.

— По хорошему, вам бы вообще в больницу надо, как бы сотрясения не было, — продолжал настаивать мужчина, — Да и внешний вид у вас сомнительный.

— Всё нормально, не переживайте! — беспечно отмахнулся Дима. — Лучше Лизу скорее домой везите, а то её трясёт, беднягу.

— Это от шока, — помрачнел мужчина, оглядываясь на дочь, — А вам ещё раз спасибо. Если бы не вы… эти сволочи… даже думать не хочу. Спасибо вам!

Он крепко сжал Димину руку, ещё раз прошептал «Спасибо!», и, не удержавшись, притянул парня к себе, обнял его.

Дима смущенно заулыбался, мямля что-то в ответ, ободряюще подмигнул Лизе и зашагал прочь неровной походкой.

Голова все еще кружилась, в висках гудело, но Дмитрий упрямо шёл дальше, не желая признаваться самому себе в том, что медицинская помощь ему действительно не помешала бы. Уже войдя во дворы своего квартала, он запнулся о камень и рухнул на колени. С трудом поднявшись, Дима, шатаясь и покачиваясь, добрался до скамейки у подъезда. Перед глазами все поплыло. Люди, деревья, детская площадка напротив — всё слилось в густой разноцветный туман, стало тяжело дышать.

Из подъезда вышла молодая женщина с сынишкой лет шести. Увидев развалившегося на лавочке парня в разорванной и испачканной кровью рубашке, женщина громко цокнула:

— Нашел где поспать! Алкашня!

Она прошагала мимо, утягивая за собой любопытного ребёнка. А Дима окончательно потерял контроль над собственным телом и, завалившись на бок, погрузился в темноту.

Очнувшись, Дима почувствовал, как кто-то трогает его за нос. Он открыл глаза и увидел перед собой другого мальчишку, совсем маленького, лет трех, не больше.

— Оля, Оля! Он глаза откыл! — пролепетал пацанёнок.

В поле Диминого зрения тут же появилась девочка-подросток с большими серыми глазами и растрепанной русой косой.

— Отойди, Вить, — мягко отодвинула она мальчишку от Димы, — Не видишь, дяде плохо. Я скорую вызвала, — обратилась девочка уже к Дмитрию, — Должны подъехать вот-вот. Вам чем-то ещё помочь? Может водички?

Дима принял вертикальное положение и утвердительно кивнул.

Девочка быстро достала из школьной сумки бутылку с водой и протянула молодому человеку. А потом улыбнулась и произнесла:

— А мне сегодня тоже досталось, видите, — она продемонстрировала свежие синяки на руках, — А сейчас всё хорошо. И у вас тоже всё хорошо будет!

КОФЕ

Юлия Гатилова @gatilova_lii

Была у неё мечта: квартирка-студия… Возможно, даже в ипотеку, и, наверное, под огромный процент. Кофе по утрам — обязательно из турки, скорее всего, всегда убегающий на плиту… И обязательно мелкий мальчишка с голубыми глазами, разбуженный ранним утром этим ужасным запахом подгорелого кофе, и такое протяжное: «Нууууууу, мам!!! Снова он убежал и воняет! Фууууууу…»

О том, как всё это должно появиться в её жизни, никто не знал. Не знала даже и она. Четкого представления у неё никогда не было, особенно, где взять такого мальчишку?

За бутылочкой вина или чашечкой чего-то крепче она всегда делилась своими мыслями… Про турку, кофе, студию и эту вонь, про мальчишку, который, возможно, кричит, про банк и проценты с долгами…

Так живо и чётко, как-будто всё уже есть и реально. Подруги смеялись, крутили пальцем у виска, коллеги жали плечами, а верила лишь она.

Прошло немного времени: и студия есть, и ремонт в ней отличный, и банк обнаглел со своей ипотекой!!! И турка, и кофе, вечно сгоревший… Вот только мальчишка нигде не ворчит! Его ведь не купишь, и банк не даёт такое, даже в кредит. Она бы нашла, но видно, пока ещё не судьба.

Корпоративов, девичьих посиделок, и баров-клубов никто не отменял. Однажды ее глаза встретились с другой такой же парой глаз! Была у них всего неделя: он был здесь просто по работе, но обещал приехать, всё решить и никогда о ней не забывать. Она смеялась и шутила, им было просто хорошо. И он уехал, остался кофе, больше ничего.

Прошла неделя, две, пол года. Она уж стала забывать. Звонок дверной поднял с кровати. «Вот чемодан, вот я. Привет! Я за тобой. И жду ответ!»

Кольцо ей идеально подошло, работа, переезд, всё быстро закрутилось. Москва — не Питер, ритм другой.

А он — вдовец, воспитывает сына. И бизнес свой, и сам хорош собой. Влюбился просто так в неё, и даже в кофе. Решил рискнуть и оказался прав.

Подруги, те, которые смеялись, летают в гости к ним теперь. А по утрам на завтрак — подгорелый кофе. Она ж и турку привезла. И сын родной, хоть и не кровно, ворчит: «Ну, мам, ты снова не смогла?!»

Богатство и удача

Основной мотив в мандале — павлиний хвост.

Существует красивая легенда, рассказывающая как павлин стал символом богатства и процветания.

Однажды прекраснейшую птицу встретил на берегу мудрец. Он залюбовался тем, как ее перья переливаются на солнце. Мудрец приблизился к павлину и попытался заговорить с ним. Однако птица не обратила внимание на это, так как была занята тем, что любовалась своим отражением и не могла отвести глаз от него.

Мудрец был возмущен подобной невежливостью. Он заслонил ладонью солнце, и наступившая темнота заставила павлина отвлечься от созерцания собственной красоты. Птица назвала свое имя и сообщила о своем желании приносить людям благо. Мудрец хотел было восхититься этим, но тут солнце взошло вновь. Птица тут же забыла о своем собеседнике и вернулась к любованию своим отражением.

Мудрец разозлился и решил, что самовлюбленный и неискренний павлин должен понести наказание. С тех пор птица живет лишь для того, чтобы приносить людям удачу, процветание и богатство.

ИНСТИНКТ УБИЙЦЫ

Катя Перри @katia_perry71

«Я — убийца!» — резкая, хлёсткая мысль болезненно билась внутри, лавируя между сердцем, мозгом, душой…

«Душа. А есть ли у меня душа? Была ли она когда-нибудь?» — думал он, невольно ускоряя шаг, — «Что, если душа была, но я проиграл её силам тьмы, вырвал с корнем одним единственным поступком? Странным, спонтанным, необдуманным… Будто некие древние инстинкты, дремавшие во мне, вдруг проснулись и на мгновенье взяли верх над разумом и самообладанием. Инстинкт убийцы… Один лишь миг! Но какой… Миг, который перечеркнул всё».

Он шёл, не разбирая дороги, не чувствуя ног, первым попавшимся маршрутом, не сворачивая, лишь бы подальше от места, где всё случилось. Он смотрел под ноги, будучи не в силах поднять глаза. Ему казалось, точнее, нет — он был убеждён, что каждый случайный встречный видит его насквозь, и нет смысла пытаться скрыть свою сущность, ведь убийство невинного существа клеймом горит на челе.

«Как такое могло произойти? Я прожил на свете немало, но вдруг всё это время я лишь умело скрывал истинное обличье под маской праведника? Даже подумать страшно… Кто я? Кем я был? И кем я стану с этого дня, с этой минуты?»

Идти стало тяжело, асфальт будто плавился, и ноги вязли в липкой массе, как в зыбучих песках. Чтобы не застыть на месте от вновь нахлынувшего ужаса содеянного, он втянул воздух и перешёл на бег.

«Я старался вести добропорядочный образ жизни. Был законопослушным. Любил семью. Не позволял лишнего ни в поступках, ни в помыслах. До сегодняшнего дня, будь он проклят! До той самой минуты, пока не увидел её. Она казалась такой растерянной, хрупкой, беззащитной. Что случилось со мной в тот миг? Сейчас я не то что понять, а даже вспомнить не могу, как допустил такое. Всё как в тумане. Я пришёл в себя лишь когда свернул её тонкую, нежную шею… И в рассеявшейся дымке наваждения увидел алые капли крови, брызнувшие на тротуар. Кровь. Я всё ещё слышу её металлический запах, головокружительный аромат…», — он тряхнул головой, — «Мне не может быть прощенья!».

Он ускорил бег, лёгкие полоснуло огнём, дыхание сбилось. Он не отдавал себе отчёт, куда бежит, ноги сами несли его к мосту. Подбежав к ограде, он остановился и посмотрел вниз. Под ногами быстро текла река, пеной вскипая у каменистых порогов.

«Нужно просто решиться,» — пронеслось в его голове, — «Сделать шаг и покончить со всем этим. Я же знаю, что не смогу жить дальше с таким непомерным грузом. Я убийца… Что станет с родными, когда они узнают, с кем делили кров все эти годы? Кому дарили любовь, кто посмел ощущать себя с ними на равных? С ними! Такими удивительными людьми. Как я посмею теперь смотреть в глаза моей Дженни?».

Не оставляя себе шанса передумать, он перемахнул через ограду и застыл с той стороны на выступе опоры моста. Тёмные, стремительные речные воды были готовы его принять. Он закрыл глаза, в последний раз позволив себе насладиться в мыслях образами любимых.

«Мама. Всегда радушная, гостеприимная, настоящая женщина. Я унесу с собой воспоминания о её ласковых тёплых руках, о заботе, которой она окружала меня с самого рождения. О, да, она будет сильно беспокоиться и переживать, когда я не вернусь домой ни сегодня, ни завтра, ни через год… Наверное, мама могла бы меня простить и принять даже такого. Убийцу. Но я не позволю себе разделить свой грех с любимыми. Пусть думают, что я исчез. Возможно, моё тело вынесет где-то к берегу, подальше отсюда, но вряд ли кто-то сообщит эту новость моей семье.

Папа. Самый сильный и справедливый человек из всех, что я встречал. Уж он точно не стал бы искать оправданий столь чудовищному поступку, на который я оказался способен. Узнай он, что я убийца, он бы вышвырнул меня из дома в ту же минуту. Но как я горд, что мне довелось прожить с ним рядом все эти годы, провести столько вечеров за удивительными беседами. На том свете мне наверняка будет их не хватать.

Дженни…».

От одного лишь упоминания её имени он вздрогнул и вжался спиной в холодную ограду моста. В следующее мгновенье он осторожно перебрался обратно и поспешил прочь, всё быстрее, быстрее, чтобы не передумать. Путь его лежал в сторону дома.

«Дженни! Да как я посмел решать за неё нужен ли я ей такой или нет?! Она так любит меня! Дженни не переживёт моего исчезновения, я её знаю, она будет меня искать, что бы ей не говорили обо мне. Она не успокоится, пока не обойдёт все окрестности, пока не собьёт ноги в кровь. А её фантастические глаза, всегда такие яркие, ясные, счастливые, будут омрачены печалью и непременно потускнеют. И причиной тому стану я, из-за собственного малодушия, из-за боязни признаться в том, что я убийца. Пусть так. Пусть она всё узнает и примет решение, как поступить со мной. Но причиной её горя и слёз я не стану!».

Он опрометью бросился к дому, не разбирая дороги, и снова древние инстинкты вели его правильным маршрутом туда, где заключалась жизнь, где осталось сердце, где его всегда любили и ждали. От этих мыслей его накрыла эйфория, он снова не чувствовал ног под собой. Но на этот раз потому, что ему казалось, будто он парит над землёй.

* * *

Возле дома номер восемь по Садовой улице было неспокойно. В окнах первого этажа горел свет. Рыжеволосая девочка лет десяти с взволнованным видом бегала по улице, заглядывая под каждый куст, и звала по имени пушистого любимца.

— Оскар! Оскар! Ну где же ты?

В то же время её родители, разделившись, опрашивали соседей, не видел ли кто их кота по кличке Оскар, который умудрился сбежать через приоткрытую дверь и вот уже который час никак не возвращается домой. Многие из соседей выразили готовность участвовать в поисках и проводили ревизию собственных участков на предмет заплутавшего кота.

— Он же абсолютно домашний! — причитала мама, — улицы боится как огня, и мы по обыкновению оставляли открытыми окна и двери, точно зная, что Оскар никогда не убежит.

— Да, да, — вторил ей папа, — Оскар умнейший кот, он для нас как член семьи, а Дженни в нём души не чает!

Папа понизил голос до шёпота, чтобы пробегавшая мимо дочь не услышала:

— Страшно подумать, если с ним что-то случилось. Ну, мало ли, собака загрызла, или попал под машину. Дженни очень расстроится!

Из калитки дома номер два вышла пожилая соседка и прилюдно сообщила:

— Сдаётся мне, ваш Оскар побывал сегодня на моём участке и придушил цыплёнка! Крошечная совсем птичка была. Свернул ей шею, а есть не стал, видно, сам испугался того, что натворил.

Мама прикрыла рот рукой:

— Боже, какой кошмар! Простите нас, пожалуйста! Мы непременно купим нового цыплёнка, возместим ущерб.

Соседка махнула рукой и скрылась за калиткой. Папа добродушно рассмеялся:

— У нашего диванного кота проснулись охотничьи инстинкты, ну надо же!

— Мама, папа! Оскар нашёлся!

Родители обернулись на радостный крик Дженни и увидели, как по дороге к дому несётся их кот, сопровождая своё возвращение громким мяуканьем. Дженни распахнула объятия, Оскар запрыгнул ей на руки, радостно мурлыча и тарахтя. А Дженни прижалась щекой к его пушистому загривку.

«Прощён!» — пронеслось в его голове.

ШАМАН

Анна Александрова @samsebeizdatel

Дым. Везде дым. Озеро заволокло грязно-серой пеленой. Его почти не видно. В воздухе летают ошметки пепла. Запах гари такой сильный, что слезятся глаза.

Пятый день горит Тайга. Горят двести тысяч гектаров леса. Горят вместе с зайцами, белками, волками и медведями. Одуревшие от страха и боли животные выходят к людям, но те не могут им помочь. Люди тоже напуганы.

Шаман сидит на самом краю мыса. Рядом лежит бубен. Его любимый, с изображением орла в центре. Шаман слушает, что говорит ему Байкал.

Байкал говорит тихо, перекатывая волнами камешки, шелестя редкими всплесками. Но Шаман все слышит. Он слышит и то, что на мыс въехали две большие машины. Из первой вышли люди в берцовках и форме. Сразу трое зашагали к Шаману, но еще один, вышедший последним, остановил их:

— Не надо, я сам!

Невысокий и не молодой, заметно уставший, но все же твердо шагающий мужчина подошел и сел рядом с Шаманом.

— Здравствуй, Баир.

— И тебе здравствуй, друг Сергей.

— Тайга горит.

— Знаю. Вижу.

— Нам помощь нужна, не справляемся. Дождь нужен.

Шаман, наконец, повернулся к собеседнику и криво усмехнулся:

— А чего раньше не пришел?

— Думал, сами справимся.

— А-а-а-а.

— А ты почему сам не помог? Птиц, зверей не жалко?

— Да думал, вы сами справитесь, — хмыкнул Шаман, а потом добавил, — Мне одному не потянуть.

— Я предполагал. Собрали ваших, ты последний. Вон они.

Шаман обернулся. Из второй машины, не спеша, выходили еще четверо, одетые кто в шкуры, кто в джинсы, но все с бубнами.

— Сайн-байна, Баир-нухэр! — крикнул Шаману один из прибывших.

Лицо Шамана расплылось в счастливой улыбке.

— А ты умный, Сережа, — сказал он и поднялся.

Спустя час пятеро шаманов уселись на самом краю мыса, ударили в бубны и завели свой разговор с Байкалом.

Спустя сутки начался затяжной дождь.

АДМИНИСТРАТОР УДАЧИ

Акси Колес @aksikoles

Что вы знаете об удаче? Вы рационалист в стиле «все зависит только от меня»? Или трете лапку несчастного кролика?

Я знаю о ней все. Мы, администраторы удачи, сотканы из нее и приставлены к людям. АУ не дают подопечному удачу. Наша задача — распределить выделяемую человеком удачу с умом. Админы просматривают ленту жизни и выделяют ресурс туда, где он больше всего нужен.

Хотя бывают и казусы. Из разряда «ну дай, дай, дай, дааай», пока эксперт не психанет: «На уже, и не гавкай!». Выклянчит человек удачу туда, где ему кажется, она необходима, а потом бедному специалисту нечем спасти его грешную задницу от автомобильной аварии, например. Может дать в кредит, но спасение жизни штука дорогая.

Обычно АУ с человеком от рождения и до смерти. Потом берут следующего, по назначению, естественно. Мы ведь существа вечные.

Только что скончался мой дедулька, добротный был мужик. Даже буду по нему скучать.

Отдохну, думал я, но мой коллега слезно просил подменить его на недельку — срочно нужен отпуск.

«Хорошо, отпляшешь мне потом», — думал я, открывая дело.

Да уж, как-то дела у нее шли неважно. Ей только тридцать, а долг на удачу уже довольно солидный. Может, индекс удачи низкий? Хм, странно, вполне себе достойный. Где же это она так влезла?

Ну да ладно, здесь я ничем помочь не могу. Понаблюдаю недельку и пойду нового малыша баюкать.

Шесть утра. Подъем — и на работу. Врач в детском отделении больницы, да еще и взяток не берет. Понятно, почему квартирка такая бедная, да и одежда тоже. Хотя все очень опрятно… Когда она только время находит?

Лицо доброе, но такое уставшее! Вот, кто-то просит подменить. Она остается еще на одну смену. А вот и отделение с тяжелыми случаями. Маленькие пациенты знают ее хорошо, судя по всему, лежат они там уже долго.

Раздался привычный мне звоночек списания удачи со счета девушки.

Эй, что происходит? Я ничего не давал!

Приблизился к ней, читаю мысли. Боже, эта дура отдает им свою удачу! Просто раздаривает!

— Прекрати это делать, у тебя и так долг огромный! — возмущенно сказал ей в лицо, но, конечно же, она меня не увидела и не услышала.

Этот день я не переставал хвататься за голову: с нее тянули все кому не лень. Она никому не отказывала в помощи и всем искренне желала удачи. Звоночек, еще звоночек, минус, минус, минус.

«Она — не моя проблема, я тут временно, просто наблюдать и все», — повторял я, как мантру, каждый раз, когда очередная просьба летела в ее адрес.

Она еще успевает посидеть с ребенком младшей сестры, помочь в приюте для животных и выехать на дом к нескольким пациентам в нерабочее время.

Приходит поздно и просто падает замертво. И снова шесть утра — белочке пора, колесо заждалось. Я проживал с ней день за днем, оставались последние два.

Даже уставшая она была прекрасна. Удивительно, как можно прирасти к человеку, с которым даже не говорил ни разу. Ее улыбка согревала, а солнце так красиво играло с кончиками волос… Она никому не жаловалась и ничего не просила для себя. Я восхищался.

«Как жаль, что я ничего не могу для тебя сделать…» — она задремала за рабочим столом, а я гладил ее по волосам невесомой ладонью.

— Майя Владимировна, мне нужна ваша консультация, — в кабинет вошла Кристина Николаевна. К слову сказать, она так часто приходила, что я задавался вопросом: эта женщина вообще занятия посещала?

Моя бедная пчелка Майя, опять кто-то нарушает твой покой… Но она не проснулась, даже когда пухлая ручонка Кристины Николаевны пихнула ее в плечо.

Без сознания. Реанимация, больничная койка. Лекарства, которые она не могла себе позволить на зарплату врача.

Как же так? Я метнулся к ее ленте жизни, которую после увиденного долга на удачу решил даже не открывать. Вот: тяжелая болезнь.

Для такой удачу нужно собирать несколько лет, иначе не выжить. А свою удачу она променяла на доброе сердце…

Я сидел у койки и наблюдал, слушал ее размеренное дыхание. Впервые смерть человека значила для меня так много. Она — не просто работа, я проникся ею.

— Как жаль, что ты не знаешь — я рядом, — шептал я, накрывая ее руку своей. — Знаешь, мы существа бессмертные, лишь в одном случае можем лишиться жизни. Если сами ее отдадим. Пчелка моя, живи… Прошу, немного больше для себя, хоть немного…

Лишь искреннее сострадание может расколоть администратора на составляющие, сделать из него чистую удачу. Я пожелал стать цифрами на твоем счету. Твой долг покрыт, даже больше. Хватит, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь.

— Майя Владимировна, вы пришли в себя! Мы так волновались! — молоденькая медсестра засияла.

— Я в больнице? Мне нельзя, у меня же даже нет денег, чтобы это все оплатить…

— Так вы знали о болезни и молчали? — брови девушки подлетели вверх.

— А что бы это изменило? Я не думала, что меня так быстро скосит, врачи прогнозировали еще год-полтора…

— У меня для вас хорошая новость: больница нашла спонсоров на ваше лечение! Вот, все уже оплачено, посмотрите, — медсестра протянула бланк, в котором значилась немыслимая для Майи сумма.

Ее глаза наполнились слезами:

— Как же это… настоящее чудо…

— равда, вам очень повезло, но вы это заслужили!

— Слушай, Мариночка, а ко мне никто не приходил?

— Пока нет, нельзя же, вы только из реанимации. Вы ждете родственников?

— Наверное, мне приснилось…

— Что именно?

— Парень, такой красивый, держал меня за руку, что-то шептал…

— Возможно, это лекарства дают такой побочный эффект.

— Наверное. Я посплю еще, хорошо?

— Конечно! Вы трудитесь, как та пчелка, пчелка Майя, вам нужно хорошенько отдохнуть, — с этими словами девушка вышла.

— Пчелка Майя… — она закрыла глаза, и в голове возник образ улыбающегося юноши. — Это ведь ты меня так называл.

ВЕДЬМА

Хэлла Гуд @ hella_good_me

Сегодня начался июль. Москвичи Макар и Дениска, будучи сосланными в деревню к дедушке, маялись по жаре с местными друзьями, Карасем и Щуплым, выжидая вечера. Они полазили по деревьям, покидали камни в болото у прогона, налопались полевой клубники и теперь просто валялись в траве рядом с небольшим, но ветвистым леском, который назывался у деревенских «торбин сад».

— А не боитесь, пацаны? — вдруг спросил Карась. — Говорят, в ведьмином саду — деревья-оборотни.

Дениска вгляделся в заросли с застывшим на лице испугом. Карась продолжал:

— Когда Ведьма уходит из дома, они охраняют ее владения. И если какой чужак сунется — ему точно кирдык.

— План есть план. Наш батальон должен совершить нападение, — бескомпромиссно отрезал Макар. Он был самым старшим в компании. В августе ему исполнялось 11.

Дениска, его восьмилетний братишка, сглотнул. Щуплый пожал плечами.

Макар дополнил:

— Наша задача — найти доказательства и выйти живыми, бойцы!

План был проработан до мелочей. Сразу за садом, в отдалении от других домиков, находилось жилище Ведьмы.

Бабки трепали, что ее ребенок пропал без вести. Они обходили Ведьму стороной и пугали ей непослушных внуков. Макар с Денисом знали о ней довольно много. А однажды и вовсе столкнулись с чудовищем лицом к лицу. Как-то, возвращаясь с прогона, они болтали о предстоящем футбольном матче с деревенскими и заливисто хохотали, будучи уверенными в своей победе. Вдруг Денис почувствовал, как холодок пробежал по загривку. Над ребятами нависла косматая тень. Обернувшись, Денис закричал и, со страху оступившись, грохнулся к ее ногам. Грязные калоши, оборванная серая юбка до колен, кофта в репьях, катышках и кошачей шерсти.

«Не смотри в глаза, не смотри в глаза», — твердил про себя Дениска.

Нечесаные тускло-рыжие волосы в колтунах. Лица у нее будто не было. Щелки глаз прятались в скоплении морщин.

«Не смотри в глаза, не смотри в глаза», — зажмурившись, повторял Дениска. Ведьма протянула руку мальчишке. Тот отпрянул что было сил. И помчал вслед за братом.

Обсуждая с друзьями жуткую встречу, парни узнали, что им повезло уцелеть, ведь всем известно, что в округе постоянно пропадают детишки. Не просто так пропадают.

И вот теперь отряд был готов к наступлению. Им нужны были доказательства. Заметив, что Ведьма повела корову на прогон, ребята вскочили. Теперь на все про все у них было не более 15 минут.

— Бегом, бегом, Карась, Щуплый, Дэн! Тихо ты, чуть нос не расквасил, недотепа! — прошипел последнему Макар, когда Денис запнулся о корягу и черканул загорелыми коленками чернозем. — Ща всю операцию завалишь! Больше не возьмем.

— Да я тихо, отстань! — Дэн одернул руку старшего брата, показав, что справится и без помощи.

— Наступаем по левому флангу, — шепотом скомандовал Макар, указав рукой направление.

Пробираясь по саду, густо засаженному деревьями и колючими кустами, команда направлялась к зловещему дому Ведьмы.

Дверь была не заперта, поэтому банда проникла внутрь без усилий. Щуплый остался снаружи. Трое остальных осматривали жилище. У Дениски тряслись коленки. Дом был бедный и запущенный. Красный уголок с иконами, покрытыми пылью. Стол, комод да старенький телевизор. Прибранная софа. Паутина на окне. На плите — кастрюля. Всем было понятно: тут-то она и варит зелья. Дверь в соседнюю комнату была заперта. Мальчишки скинулись. Кто проиграл — тому ее и открывать.

— Не пойду, — прошипел Дениска.

— Слабак, — отрезал Макар.

Дениска зажмурился и надавил на ручку двери в надежде на то, что она окажется закрыта на ключ. Дверь с легкостью поддалась. Мальчишки ахнули. В комнате был идеальный порядок и пахло свежестью. У окна стояла чистенькая детская кровать. Аккуратно сложенные игрушки. Вот куда она приводит мальчишек!!! Хотелось бежать сейчас же. На тумбе у кровати Макар заметил фото. Маленький мальчик тонкими руками держался за юбку красивой женщины. Было очевидно — это жертва Ведьмы! Макар схватил фото как доказательство и скомандовал всем «покинуть территорию врага».

В это время небо пролилось коротким ливнем.

Щуплый, ожидая остальных под козырьком порожка, жирно начирикал на двери заранее заготовленным фломастером слово «ВЕДЬМА».

Выбежав из дома, ребята помчались обратно к саду.

От четырех пар башмаков летела грязь во все стороны. Фотография не поместилась в карман треников, поэтому Макар придерживал ее рукой под футболкой.

Вечернее небо осветила вспышка молнии.

— АААА! — закричал Дениска с испуга.

Макар бросился к нему и, озираясь, закрыл беспокойный рот младшего брата свободной ладонью. Дениска, разозлившись, отстранил старшего с неведомо откуда взявшейся силой.

— Ну я тебе! Никуда не возьму больше! — огрызнулся Макар, толкнув Дениску в ответ двумя руками.

Фото упало на скользкую жижу из дождя и чернозема. Как по команде оба брата присели в попытке схватить доказательство их смелости, столкнувшись лбами. Первым был Дениска. Макар презрительно плюнул в лужу.

Карась и Щуплый оторвались так, что их почти не было слышно.

Пока Дэн очищал фото и закреплял его между животом и тугой резинкой шорт, Макар приметил серенький, с кулачок, бугорок поодаль.

— Зыыыырь, че! — подняв тонкую палку и ткнув в находку, громко шепнул он брату. Бугорок зашевелился и пустился наутек.

— Еще летать не умеет… Из гнезда вывалился. Бедолага, — с сочувствием сказал Макар.

— Давай заберем к нам! Его же затопчут или кошка какая съест, если оставим. Погибнет он тут, — сердобольно заныл Дениска.

Дождь почти закончился.

Макар погнался за птенцом, почти уже схватил, как вдруг… На него с диким щебетом понеслась нахохленная разъяренная мать-трясогузка. Существо размером с ладонь выглядело как машина-убийца в попытке защитить самое главное. Макар аж отпрыгнул от неожиданности.

— Вот дура. Она его в гнездо не вернет уже. И защитить не сможет. Забавно, да?… Мать так сильно любит своего отпрыска. До смерти любит. На меня видел как набросилась? Только эта любовь его и убьет. Вот ведь.

Дениска схватился за лицо.

— Что же мы? Оставим?

— Оставим. Ты что — Бог? И я нет… Кто мы такие, чтобы у матери забрать ребенка? Пошли уже. Смеркается. Огребем ведь. Еще и чумазые…

Дома братьям ожидаемо влетело. Домашний арест и исправительные работы на огороде у деда на весь завтрашний день. Но приключение с ограблением того стоило. Макар захрапел тут же, уставший, а Дениска все лежал и думал о трясогузке. Думал и злился на брата. Ведь если бы мама родила их в обратном порядке, то у птенца бы точно был шанс на жизнь.

Наутро дед готовил грабли и ведра для прополки. Внукам досталось по жестяной банке с водой.

— Рядовой, сегодня твоя миссия — остановить врага! — сказал Макар, отдавая брату баночку поменьше. — Чем больше трупов неугодных принесешь к ногам императора, — продолжил он, указав на деда, — тем ближе будет наша свобода!

— Есть, командир! — ответил Денис, совсем безрадостно отдав честь старшему брату.

Обработав кусты картофеля от колорадских жуков, загорелые мальчишки сидели на крыльце. Дед принес им по кружке колодезной воды, а сам сел подле, закурив папиросу.

— Ну что, сорванцы! Куда вчера бегали? Признавайтесь! — спросил он после очередной смачной затяжки.

— К Ведьме! — выпалил Денис, мечтавший похвастаться подвигом.

Макар строго посмотрел на брата, будто тот ляпнул лишнее.

— Вот вы паразиты, неймется вам! — ухмыльнулся дед.

— А ты знаешь, что она похищает маленьких детей? И варит колдовские зелья? А еще у нее дома детская кроватка! — не унимался Дениска. Макар, глядя на брата, покрутил пальцем у виска.

Дед молчал.

— Мы нашли у нее фотку мальчика! Возможно, он следующая жертва… — выдавил из себя Макар, понимая, что хранить тайну бессмысленно, и, грустно вздохнув, добавил: — Или уже бывшая! Покажи, Дэн! Вдруг деда узнает пацана!

Дениска пулей метнулся к террасе и из ящика письменного стола вытащил старую грязную фотографию.

Дед, приспустив очки на нос, вгляделся в изображение и тяжело вздохнул:

— Знаю, знаю. Точно знаю.

— Ааах, — Дениска затаил дыхание, понимая, что они были правы в догадках.

— Ребятня, жизнь — она сложнее, чем кажется порой. Этого мальчика зовут Василием. Васька Торбин. Клавин сын.

— Ведьмин? Который пропал? А что с ним за тетя красивая? — не унимался Дениска. Макар натачивал перочинным ножом палку и молчаливо слушал.

— Не пропал. Расскажу вам, как есть. Но только после этого обещайте, что Клаву в покое оставите.

Мальчишки синхронно кивнули.

— Клава была красивой, как актриса. Не как все бабы тут. Яркая. Рыжеволосая. Все на местах.

— Что на местах? — уточнил Денис.

— Глаза, губы и сердце доброе, — посмотрев на любознательного парнишку, ответил дедушка. И продолжил: — Бабы все ее не любили. Потому что любили мужики. Ходили, сватались через одного. Я тоже ходил.

Мальчишки, снова синхронно, зыркнули на деда, готовые обвинить его в предательстве.

— Никто ей был не мил. Отец спился после войны совсем. А мать ее была требовательна. Хотела, чтобы Клава вышла замуж удачно. Однажды приехал к нам москвич. Прислали его хозяйство поднимать. Вот и случилась любовь. И ребенок случился. Он уезжал, приезжал. В Москву их не забрал. Потом вообще пропал. А когда Ваське шесть было, приехал и говорит, что женился, но сына заберет в Москву. Есть возможность в хорошую школу пристроить, будущее дать. А тут что… Либо сопьется, либо медведь задерет. Клава плакала, но отдала. Решила, что сыну так будет лучше… Она все мечтала, что Васька врачом станет… Отец обещал его привозить на каникулы, но с тех пор Клава сына ни разу не видела. Бабы на деревне сразу слухи распустили, мол, пропал парень, а то и помер. Она же никогда не оправдывалась. А позже вообще закрылась. Перестала за собой следить… На фото — она и Вася. Я с Клавой дружен был… пока не женился, — хихикнул дед. — Добрая она женщина, хорошая… А зависть других, горе и затворничество превратили ее в чудовище…

Ребята будто замерли.

— Бедная Ведьма… Ну как же? А что же… — первым прервал молчание любознательный Дениска.

— Вот как бывает. Даже не знает, жив ли Васька, кем стал, где сейчас….Ждет его, поди, до сих пор… А вокруг — одни лишь злые языки…

Все трое молчали.

— Ладно, бегите. Освобождены от наказания. А насчет Клавы… помните! У нас уговор!

Утром следующего дня Клавдия Никитична Торбина возвращалась с прогона домой.

— Тьфу ты! Бедняга… — вымолвила она, чуть не наступив на мертвого птенца трясогузки, и перекрестилась. — Схоронить тебя надо.

Пошла к дому за лопатой и застыла у двери. На порожке лежали букет полевых ромашек, утерянная фотография ее с сыном и какое-то письмо.

ДАРАГАЯ МАМА! У МЕНЯ ВСЕ ХАРАШО! Я СТАЛ ВРАЧЕМ И РОБОТАЮ В АФРИКЕ. ЛЕЧУ СЛОНОВ И ЖЕРАФОВ. А ИЩО ЛЮДЕЙ. ПОЭТОМУ НЕ ПРИЕЖАЮ. Я ТИБЯ ЛЮБЛЮ. ВАСЯ

Было написано в нем рукой восьмилетнего мальчика. Клавдия улыбнулась как-то впервые по-доброму, а потом села на порожек и тихонько заплакала. В подстертой кем-то хулиганской надписи на двери остался виден лишь слог «МА».

Материнская любовь

Мандала построена на сакральной фигуре «плод жизни». Скорей всего это и повлияло на то, что родилась мандала, пронизанная материнской любовью. Столько нежности в спиральках, которые легли на холст силуэтом матери, склоненной над младенцем!

МААЛИКА ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

Анна Александрова @samsebeizdatel

Пять пропущенных звонков. Ой-ё-ёй, о-ё-ёюшки. Маалика бежит по коридорам бизнес-центра, одной рукой выискивая в сумке ключи от машины, пальцами другой скользя по экрану смартфона. Лене ответила, Вадим Петровичу ответила, задачи в чат руководителей скинула. Всё. Всё? Что-то забыла… А-а-а, пять пропущенных от Сережи же! Набирает его, уже запрыгнув в машину:

— Алё, алё, Серёж, уже бегу, всё, уже вот заворачиваю на Ключевскую, — безбожно врёт Маалика, — скоро буду.

— Хорошо, жду, — слышен из динамиков холодный голос. — И… эмм… в общем, жду, приезжай.

«Ну вот, обиделся», — сокрушается Маалика и кидает взгляд на часы — 20.15. Охххх. Надо же, чтоб именно сегодня совещание так затянулось. Хотя… всегда так, если честно.

Просто сегодня особенный день — 15 лет совместной жизни. По плану сегодня должен быть ужин, винишко и жаркая ночь. Ужин, похоже, выпадает из списка дел, а вот бутылочка хорошего французского припасена заранее. Что же касается ночи, то тут вся надежда на импровизацию. Маалика улыбнулась. 15 лет вместе, а ведь до сих пор любят друг друга, как в юности. Детей не получилось… ну и ладно. Он у неё есть, и это главное. Им и вдвоем хорошо. Маалика утверждающе кивнула сама себе в зеркало заднего вида.

— Зато мы оба состоявшиеся, гармоничные, реализовавшиеся личности, — продолжает диалог со своим отражением Маалика, но уже вслух. — Оба при деле. Если был бы ребенок, то разве стала бы я замдиректора? Да хренушки! Так что прав был Сережа тогда, когда… Да, прав.

Отражение промолчало.

— —

До дома Маалика добралась лишь к 21.20. Наспех припарковала машину рядом с Сережиной и, рискуя поломать шпильки знаменитых лабутенов (а вместе с ними и ноги), прыжками побежала к подъезду.

Дверь их любимой квартиры не заперта. Маалика вошла, скинула туфли, проскочив в кухню-студию, увидела мужа, сгорбившегося над чашкой чая.

— Привет, — неуверенно улыбнулся он.

— Привет, милый, прости… я опять опоздала, но я…

— Маалика… Присядь… Нам надо поговорить, — прервал ее Сережа все так же неуверенно.

Было что-то в его облике необычное, настораживающее и сердцесжимающее. Маалика села напротив, заглянула в стыдливо опущенныеглаза, накрыла его руку своею ладонью. Сережа руку убрал.

— Маалика, — сказал он резко, как будто боясь передумать, — Маалика… Нам надо расстаться.