Бесплатный фрагмент - Собрание сочинений в трех томах

1.

Сипович стоял посреди комнаты, и невыразимое страдание отпечатлелось на его лице. Выли суровые норд-осты, стегая его наготу. Голос его гремел драматическим тенором, сотрясая оконную раму:

Dilegua, o notte! Tramontate, stelle!

Tramontate, stelle! All’alba vincero!

Vincero! Vincero!

Сорока, устроившаяся на дереве, склонила головку набок и слегка поморщилась. Она созерцала певца в глубокой задумчивости и словно гадала: «Что дальше?» Несколько злоупотребляя лингвистическими талантами, он уже открыто провоцировал птицу на конфликт.

Дивный тембр собственного голоса услаждал Сиповича не меньше, чем концерт Марии Каллас в театре «Ла Скала», пока чей-то обвинительный возглас не оповестил о том, что рядом кто-то есть. Сипович резко крутанулся на пятках и пронзил критика неистовым взглядом. Перед ним материализовалась его бабушка, обладательница тонкого музыкального слуха.

Пульхерия Ананасовна была крайне восприимчива к всяческим движениям человеческой души. Любви внука к сомнительного рода куплетам она не разделяла, тем не менее активно субсидировала его за счет пенсионного пособия, постепенно теряя не столько деньги, сколько терпение.

Пропорхав по комнате в исключительно старушечьей манере, что-то старательно перекладывая с места на место и переругиваясь сама с собой, она наконец предпочла одному стулу стул другой.

— Слушай, ты! — отчеканила Пульхерия Ананасовна, пикируя на стул. — Почему окно открыто?

Озаренный нетяжелым нимбом дремлющего лентяя, Сипович ошибочно полагал, что такая безмятежность может быть вечной. У него были все основания думать, что оскорбление в непрямой форме адресовано именно ему. Его глаза уподобились очам младенца, после того как тот обозрел жизнь и обнаружил, что она полна разочарований.

Подняв брови до критической отметки и сделав глубоко внутри себя тройной сальто-мортале, Сипович поучительно проговорил:

— Пуля, жизнь не стоит на месте, но некоторые вещи неизменны. Есть люди, которые до сих пор проветривают комнаты при помощи открытых окон. Мир — удивительная штука.

— Предупреждаю тебя, ты можешь что-нибудь подхватить. — Демонический огонь вспыхнул в глазах всеведущей старушки: — Например, грипп.