Бесплатный фрагмент - Собака сутулая

Фанатка

Сцена первая. Зоя

Зоя была обычной женщиной. Хоть она и жила в Москве, но ничего примечательного не добилась. Кроме одного, вела группу в социальной сети про одного зарубежного актера. Тогда это стало модным: постить фоточки, и ладно бы писать новости и интервью или обсуждение фильмов, все сводилось к банальному порно. Актера звали, ну допустим, Петручо. Я называла про себя все эти посты: Петручопорно. Кроме стенаний девиц ничего там не было толкового и интересного.

Зоя вела эту группу уже несколько лет, привыкла радоваться лайкам и старалась поддерживать общение в группе, но то ли от того, что сама была уже не заинтересована в этом, то ли все ее восхищение кумиром сводилось исключительно к его внешним данным и глупым шуткам, выходило все однобоко. Иногда появлялись люди, реально интересующиеся его творчеством, но их быстро забивал старый костяк фанаток, которые считали, что они лучше разбираются в его вкусах, желаниях, возможностях и прочем.

Были, конечно, и светлые личности, которые переводили интервью, мастерили субтитры к видео. Были и те, кто ждал новых проектов и не участвовали в общей вакханалии. В общем, публика подобралась разномастная, выражаясь языком НЭПа. Периодически народ вяло ругался между собой. Более молодое поколение раздражали острые высказывания опытных женщин, которые, в сущности, видели звезду насквозь. Молодежь старалась отстоять свое право на милого пушистого героя, снабжая свои не менее токсичные комментарии фиолетовыми сердечками и скобочками. Они отстаивали каждый чих. Нельзя было, например, написать, что звезда на фото чуть опухший, тут же прибегала какая-нибудь уполномоченная, неизвестно кем, по правам звезды и начинала стыдить комментатора. Или не дай бог вам не понравилось что-то в костюме, в котором наш герой явился на премьеру. Даже малейшее неприятие вызывало негодование и реплики типа такой:

— Вы же помните, что он латиноамериканец?!

— Как об этом можно забыть, милочка, если это звучит из каждого утюга?

Петручо, между тем, снимал злополучный костюм, больше похожий на пижаму и лоферы с помпонами, которое совершенно не походили к наряду, все это торжественно вручал обратно своему стилисту и не вспомнил об этом больше никогда. Сказали надеть это, надевал, сидел, жался, мялся, но он же актер, кто догадается о том, что ему нравится или нет. Стилистка же радостно помещала фото с интервью в свое портфолио и шла дальше искать что-нибудь этакое.

Зоя, хотя и была админом, во все эти дрязги не вмешивалась, предпочитая наблюдать за ними со стороны и изредка разве что обсудить неугодную участницу под соседним комментарием. Сторонницы у нее всегда находились. Дни за днями, время шло. В семье у нее все было не шатко не валко. Ребенок подрос и пошел в первый класс, появилась необходимость делать с ним уроки. Муж стал позже приходить с работы. То ли не хотел участвовать в выполнении своих обязанностей по воспитанию чада, то ли действительно работы прибавилось.

Зоя билась, как ей казалось из последних сил. Выкладывать свежие новости у нее не было возможности, участники группы ворчали. Переводить что-то в моменте, пусть даже и коротко и в общих чертах она не успевала, да и не хотела этим заниматься. Делегировать кому-то свои полномочия она не хотела, а может быть боялась, что отберут созданное ею.

— Это мое детище! Как так?! — возмущалась она про себя, когда очередной участник выражал свое недовольство: по поводу того, что фотография в предложку скинута уже несколько дней как, а поста как не было, так и нет.

У нее было свое виденье по ведению группы. Я и сама не раз попадалась на эту череду ожиданий, когда вроде бы уместную новость, отправленную тобой при ее появлении, она постила только через несколько дней или даже на следующую неделю. Новость уже давно не была таковой и все это уже давно обсудили, и этот пост выглядел, по крайней мере, нелепо. Словно ты прочитала это и скинула только что. Поэтому я зареклась отправлять ей что-нибудь свежее и старалась обсудить на других ресурсах все, что меня интересует. Зоя же считала, что ее труд не заменим и все ей обязаны петь дифирамбы и возносить только похвалы, никакой критики. Ее грела сама мысль, что вот пройдет время и ее кумир приедет в страну со своим новым фильмом, и она скажет ему:

— Понятия на самом деле не имею, что она хотела сказать, да и кому это интересно? Думаю, что даже самому Петручо нет до этого никакого дела, у него таких групп полным полно. Одной больше, другой меньше. Подумаешь.

Она лелеяла в себе эту надежду и считала, что ее теперешняя настоящая жизнь сплошная скука и тоска. От всех этих мыслей ребенок еще больше раздражал, она нервничала, сильнее уставала, что сказывалось на отношениях с супругом. Будни превратились в череду ожидания выходных. Выходные пролетали со скоростью света. Радость ей доставляло лишь: внезапное фото кумира с какой-нибудь удачливой фанаткой или его промо тур с новым фильмом. Тогда жизнь играла красками, общение в группе более-менее выравнивалось. Всем хотелось обсудить жесты, ужимки и намеки кумира. Его кольцо, которое он носил то на одном, то на другом пальце. Его ориентацию, что кому сказал и прочую чепуху.

Чтобы не замечать свою серую жизнь все старались погрузиться в этот сон наяву. Кумир казался таким чарующим, особенно в гриме с укладкой, одетый в наряд тщательно подобранный ему стилистом. Он сильно резонировал с друзьями и мужьями участниц. Я пыталась обратить их внимание на это, но меня встретили в штыки и я замолчала. Даже фото актера по дороге в аэропорт, в растянутых тренировочных штанах вызывало немалый восторги у женщин. В общем, голову помыл и ладно. Он не требовал по утрам завтрак, обед и ужин. Не спрашивал, где его носки и почему ты потратила денег больше, чем положено. Для каждой он был таким, каким она его, себя представляла. Таинственным, чарующим, добрым, вежливым, сексуальным, можно продолжать бесконечно.

Да, возможно, он и был таковым, но кто его знает. Возможно, был, кроме этого, контролирующим, нервным с перепадами настроения, выпивающим вечером на регулярной основе, курящим, при каждой удобной возможности. Обо всем этом Зоя не думала, да и зачем, ее уделом была скучная жизнь с мужем и ребенком в тоскливом городе Москва. Другая бы позавидовала такому раскладу, но Зоя уныло хотела большего.

С одной стороны вся эта ее деятельность отнимала уйму времени, но с другой, вносила краски в ее серые будни. Словно, кто-то смешал все краски и, облил всю ее жизнь получившейся серой. Был в той старой стране такой мультфильм как раз про это, называется Вреднюга. Вреднюга маленькое носатое существо в сером балахоне с капюшоном, воровал краски везде, где можно смешивал их в шприце и ошметками серой краски заливал все. Примерно так я это помню. Потом пришли герои и спасли свой город, сняли с Вреднюги балахон и под ним оказался маленький носатый никто. Если снять все обертки с кумира так и будет.

Многие и не догадываются, что социальные сети вместо минутной радости от предвкушения общения только крадут ваш дофамин, который вырабатывается в основном во сне и чтобы восполнить его после десяти минут сидения в сети, надо лечь спать, как минимум часа на три, у каждого по-разному.

Слезть со шприца было сложно, не каждому под силу. Парадокс заключался в том, что в сети нам обещали: счастье, радость, богатство, здоровье, ценные знания, но ничего этого там на самом деле не было. Это была пустышка, но из-за нее все выше перечисленное пропадало из твоей жизни и никаких сил вернуть это не оставалось. Хотя, казалось бы, что может быть проще?

— Не лезь с утра в телефон! Не читай новости, они все равно случаются каждый день то, что ты их читаешь на регулярной основе, ничего не изменит. Хочешь читать, установи лимит раз в неделю, раз в три дня, в день, ну как-то поставь себе рамки. Люди не могли. И ведь эти люди родились не в эпоху гаджетов, а в свободное время! Что же делать тем, кого с детства приучили к этому?

Вернемся к нашей героине. Героине на героине. На шприце Вреднюги-Петручо в сером плаще с капюшоном, милой улыбкой и ужимками. Он ведь не виноват, что кто-то возвел его на пьедестал, с которого больно падать и не всегда тому, кто на нем сидит. Зоя, как-то пошла за компанию с подругой к тарологу. Подруга ревела и вздыхала, слушая про свою жизнь. Потом настал черед Зои. Таролог раскинула карты.

— Что ж, милочка, — участливо сказала женщина, поправляя очки, — вижу, любишь ты его.

— Люблю, — понуро вздохнула наша героиня. — Так люблю, что в груди так и жжет, так и жжет. Надышаться не могу.

Не понятно говорила ли Зоя это искренне или решила посмеяться над колдуньей, да только та возьми и поверь ей. Хотя может она этот фильм не смотрела. С другой стороны, кто ж его не смотрел-то? В общем, прониклась она Зоиной историей и дала ей наговор, который написала быстро на вырванном из тетрадки листе. То ли она не поняла, что объект желаний Зои скорее выдуманный человек, который не соответствует реальности, но только велела она читать ей этот заговор десять дней на ночь три раза.

— Смотри, если присниться он тебе, то можешь больше не читать, — велела женщина.

Зоя заговор взяла, попрощалась с подругой и побрела домой. Москва была прекрасной, моросил дождь, прохожие торопливо бежали по мокрому асфальту кое-где уже образовывались лужицы, где-то достаточно больших размеров. Вездесущие китайцы сновали в дождевиках, они были не расторопны и глазели по сторонам, чем мешали спешащим москвичам.

Зоя пришла домой злая и нервная с мокрыми ногами. Дома ждали двое с вопросами: что купила и где была? Кое-как управившись с домашними делами, Зоя остановилась у кухонного окна. За окном ветер беспощадно трепал остатки осенний листвы, на улице было темно и холодно. Муж окликнул ее из спальни. Идти к нему не хотелось, она сослалась на занятость и ушла в коридор привести мокрые ботинки в порядок. Ботики были прошлогодние, уже достаточно изношенные. Она могла купить себе новые, семейный бюджет позволял, но муж начал бы ворчать:

— Зачем лишние траты?

Он был из очень бедной семьи и по привычке предпочитал экономить, причем в основном почему-то на ней и хотя Зоя работала сама, но не могла распоряжаться своими же честно заработанными деньгами. Он все время копил, то на ремонт в квартире, то на машину и эти покупки были не соизмеримые с их бюджетом, поэтому приходилось отказывать себе буквально во всех мелочах, что приносят радость жизни.

Петручо и участницы группы были ее отдушиной. Напихав в ботинки старой газеты, отвратительно качества, руки от нее буквально сразу же становились черными, она вспомнила что, несмотря на сделанный ремонт в квартире, в этой обуви ей придется ходить еще как минимум год, а то и два. Муж задумал отремонтировать дачу. И квартира, и дача достались ей от родителей, у мужа за душой не было ничего, когда они познакомились. Все что он умел делать — бесконечно копить. Дача была в нормальном состоянии, дедушка при жизни тщательно следил за ней, домик был еще ничего, но супруг хотел, чтобы не хуже чем у других.

Он запланировал средства под свои амбиции на годы вперед. Зоя мечтала слетать, хотя бы на Мальту, где проходили когда-то съемки его кумира, но с такими планами сказочный остров терялся в новых трубах, водопроводе и парниках. Помимо группы у нее была еще одна отдушина: хобби, она мастерила на одежду смешные надписи. Делала это на заказ в ателье подруги, в свободное время. Особого дохода это занятие не приносило, да и муж ее постоянно ругал за то, что она занимается ерундой и тратит зря свое время. Ну и конечно фотографии, они у нее получались замечательными. Об этом с горечью думала Зоя, моя руки под краном. Черная вода стекала по ее пальцам, по лицу текли слезы.

— Мам, ты чего? — спросил сынишка.

Он стоял в дверях в ванную и смотрел на ее отражение в зеркале. Одет он был в старую поношенную пижаму, которую им отдала знакомая пара, друг мужа. Он женился удачнее: в придачу к недвижимости был еще бизнес отца жены и Зоин муж ему в этом очень завидовал. Не то чтобы они были уж такими друзьями, но супруг дорожил этим общением, так как считал, что вот с кого надо брать пример.

— Ничего, милый, ты чего не спишь? Идем-ка, я тебя уложу, — она взяла ребенка на руки и понесла его в детскую.

Детская когда-то была ее. Там было все родное, даже карта СССР висела на стене с ее детства. Засыпая сын сказал:

— Ты мама не плачь. Делай что хочешь, только не плачь больше!

— Хорошо, — согласилась она.

Когда ребенок заснул, Зоя поцеловала его в лоб на прощанье и вышла из комнаты. Она тихонько прошмыгнула в коридор, взяла из кармана пальто смятый листок с заговором. Тихо, чтобы не разбудить мужа, который спал чутко, прошла на кухню, села на потертый табурет, расправила листок на столе и прочла заглавие:

— Заговор соединиться с любовью всей своей жизни! — было написано неразборчивым подчерком.

Зоя прочла столько, сколько положено. Ночью ей приснился Петручо. Вернее, их было два: один был словно друг, понимающий и готовый прийти на помощь в любую минуту, другой был галантен, заботлив, сексуален и добр, как хороший любовник. В конце сна эти две фигуры слились в одну, и во сне Зоя поняла, что таким и должен быть настоящий муж, как в старой рекламе шампуня: два в одном, и друг и возлюбленный.

Наутро выпал снег, он припорошил все кругом, мир стал кипенно белым и словно обновился, но ничего этого Зоя уже не увидела. Муж встал по будильнику, устало посмотрел на пустующее рядом место и поплелся на кухню готовить завтрак: бутерброды с колбасой. По пути он заглянул в комнату сына и крикнул тому, чтоб он шел умываться. Ботинки Зои, которые она поставила вечером сушиться в коридоре — отсутствовали, как в прочем и сама Зоя. Ее не было нигде в старой московской квартире. Вы подумаете, что она уехала на первой электричке на дачу и будете, не правы.

— Это же заговор на соединение с любовью всей жизни, какая дача?! — усмехнусь в ответ я.

Сцена вторая. Петручо

— Дурацкий костюм, — ворчал себе под нос Петручо скидывая штаны.

Ботинки были жесткими и очень не удобными, к тому же, несмотря на то, что он практически в них не ходил, на пальцах появилось несколько мозолей.

Горгулья, так он называл своего стилиста, радостно порхала вокруг него. Она щебетал что-то на вроде того, что все в восторге и он молодец. Собрав наряд, она наконец-то отстала от него. Он устало уселся в кресло перед зеркалом, в чем был, а был он в одних трусах, закурил. По райдеру в его гримерной можно было курить. Вся его группа кисло посмотрела на него, женщины вышли. Петручо остался в одиночестве. Он закинул ноги на гримерный столик и смотрел на себя в зеркало. Перед ним был мужчина пятидесяти лет в очень хорошей физической форме, стройный и подтянутый. Одному ему было известно, каких усилий это стоит.

— Виски бы, хоть глоток, — крутилось у него в голове.

В гримерную зашел его личный тренер. Он с ходу попытался, то ли в шутку, то ли в серьез выхватить сигарету изо рта Пета, но тот быстро среагировал.

— Я докурю, — серьезно сказал Пет, глядя на качка.

— Ты же знаешь, что продюсеры этого не одобряют, только жвачку можно, — заныл качок.

— Одну, докурю, — настойчиво ответил Пет, — такой стресс. Интервью это, костюм этот дурацкий. Вернее пижама эта, — уныло продолжил Пет.

Тренер видя, что клиент настроен весьма серьезно, не стал продолжать эту тему. Вместо этого он стал складывать одежду Пета на стул поближе, как бы намекая, что им уже пора. Пет докурил, молча оделся в мятые старые джинсы, такую же мятую старую футболку, натянул кроссовки, которым был не первый год.

— Попрощаюсь с парнями, — сказал он качку и быстро вышел из гримерки.

— Вот блин! — только и успел выругаться тот.

Останавливать Пета не было смысла, он побежал искать дам. Пет тем временем, быстро шел по коридору, соображая, где можно раздобыть виски.

— К молодому зайти? — проносилось у него в голове, — но он сейчас со мной снимается и знает что мне нельзя — не даст. Зачем ему так рисковать? Может к старику? Тот принципиальный, все понимает, тоже не даст. Может Тор? Нет, этот слишком правильный, поди, и не пьет.

Еще пару минут и вот он в гримерной у Элизабет, на его удачу она сидит одна, пьет виски из стакана со льдом и курит. Пет быстро закрыл за собой дверь, подскочил к женщине, выхватил у нее стакан из рук, залпом опустошил и забрал сигарету. Их обоих ничуть не смутило, что она сидит в халате. Лиз покачала головой, встала со своего кресла, взяла пустой стакан и пошла к столику. Он не спеша налила им обоим выпить и снова закурила сигарету. Пет с благодарностью принял от нее второй стакан и пригубил его.

— Не спиши, милый, — пожурила его женщина.

— Они скоро прибегут за мной, — ответил Пет после того как проглотил очередную порцию виски, она протянула ему свой стакан.

— Твои стервятники? — усмехнулась Лиз.

— Да, именно, ты все верно сказала, — ответил, затягиваясь Пет. — Стервятники, — протянул он, смакуя каждый слог.

— Совсем тяжко? — участливо спросила Элизабет.

— Не то слово. Я у них как подопытный кролик: этого нельзя, того нельзя. Все под запретом. Даже секс. Хотя какой мне теперь секс после всех этих упражнений. Я истощен и обескровлен, — ответил, Пет и театрально откинулся на спинку стула.

— Зато твоя мечта сбылась, и ты заработаешь много денег, — усмехнулась дама.

— Что толку с этих денег, когда я каждую ночь засыпаю один в холодной постели, — пожаловался ей Пет.

— Так пусть наймут тебе кого-нибудь, — пожала плечами Эл.

— Кого? С такой кучей условий в контракте, пока с кем-нибудь договоришься, уже теряешь к ней интерес. Я словно собака, которая гоняется за своим же хвостом.

— Так уволь их всех, найми новых, — попыталась найти выход Эл.

Пет допил ее виски, взял стаканы и налил им обоим, причем свой стакан практически до краев.

— Ты решил, я смотрю оторваться за все время, — Эл села на диван и похлопала ладонью рядом с собой, Пет уселся с ней рядом и положил голову ей на плечо.

Элизабет погладила его как ребенка по голове и произнесла:

— Бедный маленький Петручо попал к таким злым тетям в оборот и никак не выбраться, — она поцеловала его в макушку, Пет вздохнул.

— Разве я много прошу? Вот скажи? — спросил он ее, — всего лишь любящую заботливую женщину рядом, чтобы ей нужен был я такой, какой есть, а не этот выпендрежник, которого все видят!

Он не успел закончить в гримерную настойчиво постучали. Позже в машине его менеджер выговаривала ему всю дорогу: какой он негодяй и если он завтра сорвет съемки, то пусть пеняет сам на себя. Пет задремал под ее монотонный мерзкий голос.

День был пасмурный и дождливый, в городе были пробки, ехать до гостинцы было долго и нудно. Видя, что клиент заснул, менеджер отстала от него и уткнулась в телефон. Только Шаша тихонько погладила его по коленке в знак того, что сочувствует ему. Она была его стилистом, отвечала за макияж и прическу, к ней у Пета не было претензий.

Пет отвернулся к окну и делал вид, что спит, по стеклу текли капли дождя, по его лицу слезы. Да его мечта сбылась и вот теперь на старости лет у него есть все и ничего. У него нет ни жены, ни детей, зато сейчас он на пике своей славы, а что будет потом? Об этом Пет старался не думать. Он работал с психологом, и они разбирали его детство и юность и смерть матери и еще много чего на тысячи осколков и собирали вновь, как мозаику, но легче от этого не становилось.

Почему-то все думают, что достаточно достигнуть успеха и разбогатеть, но деньги это еще не есть счастье. Хотя, конечно, с их наличием счастье становиться все ближе и все дальше ускользая как утренний туман над Темзой.

— Проклятый Лондон! — ворчал его водитель индус, к нему у Пета тоже не было никаких нареканий, кроме одного: он стучал на него теткам.

Тетки, так Пет иногда называл своих дам. Теткам надоело молчать, и они принялись обсуждать, как все прошло. В целом все были вполне довольны. Все прошло хорошо, на интервью Пет несколько раз удачно пошутил и был весьма галантен с Элизабет. Конечно, то, что он напился, не есть хорошо, но никто кроме Эл этого не видел, а она женщина опытная и не будет никому рассказать, разве что в мемуарах, но это еще не скоро будет.

— Мы подумаем об этом позже, — уверенно заявила менеджер, все закивали.

— Ага, как же, размечталась, — подумал про себя Петручо, — тебя к тому времени в моем окружении и рядом не будет!

— Старик мне не понравился, — щебетала Горгулья, — надменный какой-то.

Все кроме Шашы закивали.

— Что за старик? — уточнил водитель-индус.

Горгулья пояснила. Индус, поняв, о ком это она аж подскочил в своем водительском кресле, он вывернулся насколько позволял ремень безопасности и заговорил на английском вперемешку с хинди:

— Он великий актер! Тебе до него! — дальше шли не понятные проклятия на хинди.

— На дорогу смотри! — рявкнула на индуса Горгулья.

Менеджер утвердительно кашлянула. Индус отвернулся и замолчал.

— Тоже мне защитник нашелся, — проворчала Горгулья. — Великий, скажешь тоже.

Индус упрямо продолжал молчать, он понял, что погорячился и боялся потерять свое место.

— То-то же, — видя, что оппонент самоликвидировался, проворчала дама. — Что в нем великого? Подвернулся хороший проект вот и все. Тоже, поди, как наш думает, что все добился своим талантом, а если бы не мы не видать ему ни этих ролей, ни тех денег, что он за них получает. Самоуверенный болван! — в сердцах высказалась она.

— Ш-ш — зашипела на нее менеджер, кивая на Пета.

— Пусть слышит! Я устала от него! Как ребенок ей богу. То жвачку жует, как в прошлый раз. Теперь напился, бегай, ищи его по гримерным. Не у вас ли наш Петручо? — она передразнила саму себя несколькими часами ранее. — Ты бы видела, каким уничижительным взглядом на меня посмотрел молодой, — пожаловалась она товарке, — встал, и дверь прямо у меня перед носом захлопнул и не ответил ничего! Представляешь, хам какой! — возмущалась она.

— Успокойся, я тебя говорю! — снова зашипела на нее менеджер. — Веди себя профессионально! Возьми себя в руки. Подумаешь, дверь захлопнул. Кто бы мог подумать, такой милый мальчик. Он кремень, зубы об него сточишь, даже не вздумай с ним связываться. Этот лондонский денди быстро бы тебя выкинул на улицу с твоими идиотскими нарядам. Скажи спасибо, что наш терпит!

— Чего это мои наряды идиотские?! — возмутилась горгулька, — вы их все одобрили.

— Змеи начали грызть друг друга, — усмехнулся про себя Пет.

Потом он задремал и ему снились просторы какой-то далекой страны, занесённые снегом поля. Он стоял один в поле, кругом не было ни души, ветер развевал его волосы. От окружающего его простора захватывало дух, никогда он такого не видел ни до, ни после. Погода вдруг переменилась, ветер сменил направление и в одну минуту, как это бывает во сне: зима сменилась на весну, прилетели грачи, снег стал таять и выглядел не так эпично. Вдалеке по чернеющей пашне к нему шла женщина, на ней был светлый платок, одета она была как крестьянка. Она шла, торопилась, запиналась, грачи кружили над ней. Он повернулся, она оказалась совсем рядом, в руках у нее был желтый цветок. Во сне он знал, что называется он мать-и-мачеха.

— Тяжелый гад, — ругался индус, выгружая спящего Пета из машины.

Шаша покатила кресло, они выгрузили его на паркинге и теперь на лифте ехали прямо в пентхаус. Пет крепко спал.

— Думаешь, уволят меня? Я лишнего сказал много? — грустно спросил индус.

— Нет, — я поговорю с ними, — успокоила его Шаша, — к тому же ты сильный и Пета таскаешь, где они еще такого найдут?

— Да я такой, — кивнул Митхун, — сильный как танцор диско. Смотрела этот фильм?

Шаша отрицательно покачала головой. Они приехали. Двери лифта открылись прямо в петхаусе. Можно было выдохнуть, их никто не заметил и не сфотографировал. Шаша отчиталась теткам. Те уже сидели в баре отеля, и пили за счет Пета. Митхун уложил Пета в кровать и тоже ушел. Шаша сняла с Пета ботинки, укрыла покрывалом и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ветер над полями стих. Пет взял женщину за руку и они пошли.

Утром, несмотря на вчерашний срыв, он проснулся бодрым, и даже не отекшим. Пообещав всем, что это в последний раз, они с Митхуном и Шашой поехали загород на студию, работать. Тетки взяли себе выходной, вчера у них был очень стрессовый день, как выразилась одна. Митхун включил свою индийскую музыку. Пет сунул в уши наушники, а Шаша заснула в кресле. Молодой встретил их на площадке, поинтересовался, как у Пета дела, похлопал его по плечу и предложил вечером прогуляться в Лондоне, Пет нехотя согласился. Задул северный ветер.

Сцена третья. Встреча

Пет, зная себя, выучил весь текст заранее, поэтому с этим не было проблем. Они немного порепетировали и начали снимать. Режиссер был доволен. Пет был молчалив и не разговорчив, не такой весельчак как обычно. Работники съемочной группы, зная, что у него вчера был рабочий вечер, не донимали его, да и молодой переключил все внимание на себя, видя, что старик устал. Съемочный день пролетел быстро.

После окончания работы, которой Пет был доволен не на все сто процентов, но в целом сойдет, они поехали с молодым ужинать. Пет было хотел отказаться, но подумал, вдруг тетки припрутся в номер проверять его, все же решил, что компания молодого будет поприятней. Он отпустил водителя и Шашу и поехал с молодым на его авто, тот сам выбрал заведение. Оно было тихим и уютным с приятной обстановкой. Правда, на стенах весели высушенные жуки, что представляло не совсем приятное зрелище, но да ничего, нам, как говориться, на это нечего смотреть.

Они заказали блюда и непринужденно болтали. Им принесли выпивку, но так как никто не запрещал, а им завтра было на работу, Пет пил не спеша, смакуя каждый глоток. Он знал свою норму и не торопился. Молодой болтал о том, о сем и немного смущался его. Пету было комфортное с другим коллегой, но у того сейчас был перерыв в съемке, не было с ним сцен, а выдергивать человека из семьи Пету было неудобно. Тем более молодой сам изъявил желание провести вечер.

Время пролетело быстро. Заплатив за ужин и перекинувшись парой вежливых фраз с хозяином заведения, говорят, когда-то он был отъявленным бандитом, чуть ли не мафиози, они отправились на улицу. Молодой предложил поймать ему такси, но Пет вежливо отказался, сославшись на то, что хочет прогуляться. Они попрощались.

Пет прикинул, что не обязательно идти по улицам, можно сократить путь через дворы и наугад двинулся в темноте. Моросил унылый лондонский дождь. Он заблудился. Не скоро поняв это, он поплутал еще минут десять и все же решился спросить дорогу у случайной прохожей. С виду она выглядела весьма безобидно. Он вежливо обратился к ней. Женщина от неожиданности шарахнулась в сторону, но приглядевшись, видимо, узнала его и переспросила, что ему нужно. Он повторил свой вопрос, добавив для вежливости наречий.

Женщина сказала, чтоб он говорил по возможности кратко, а наречий она вовсе не знает, все это она сказала с ужасным акцентом. Добавила, что очень плохо говорит по-английски. Пет несколько раз повторил свой вопрос, потом покопавшись в карманах, нашел визитку отел и показал ей. Она закивала головой и сказала, что им по пути и велела идти за ней. Других прохожих в переулке все равно не было и Пет подчинился.

— А если она заведет меня куда-нибудь, в какой-нибудь притон и там меня ограбят или убьют? — раздумывал Пет. — С другой стороны все как-никак приключение.

Они шли по каким-то закоулкам, впереди была натянута сетка, капли дождя поблескивали на ней.

— Интересно, а дальше-то куда? — удивленно раздумывал Пет.

Женщина уверенно шла вперед. Подойдя к ограждению, она слегка отогнула правый нижний край и протиснулась между оградой и стеной, жестом показывая Пету идти за ней. Пет протиснулся. Кругом валялся мусор и пустые коробки. Видимо это были задворки какого-то ресторанчика.

— А здесь, в обще, можно находить? — тихо спросил Пет у женщины, говорить громко у него не хватило духу.

Он даже наклонился к ней, чтобы не раздражать темноту звуками своего голоса. От женщины пахло книжными страницами, шоколадом и осенней листвой.

— Все хорошо, — просто ответила она и пошла дальше.

Впереди стояло человек пять, в темноте были лишь видны их белые зубы. Компания при виде их оживилась. У Пета похолодело под ложечкой.

— Добрый вечер! — громко и уверенно сказала женщина все с тем же акцентом.

Компания, заслышав ее речь, отпрянула к стене и расступилась. Они пошли дальше.

— Вот и пришли, — сказала, наконец, женщина обернувшись.

Она открыла дверцу и жестом показала ему следовать за ней. Внутри было светло, коридор был заставлен ящиками и коробками. По эмблеме своего отеля на них Пет понял, что его привели точно по адресу. Это были подсобные помещения кухни. Она провела его к выходу и вытолкнула за дверь, а сама исчезла в недрах отеля. Пет стоял в банкетном зале отеля щурясь от ярких ламп. К нему подскочил официант с вопросом: будет ли он ужинать. Пет отказался. Он хотел поблагодарить женщину, но той уже и след простыл, а идти в подсобные помещения было как-то неудобно.

Он вышел наружу и вдохнул свежий воздух лондонских улиц, никакого запаха помоев и странных личностей, все чинно и благородно лондонцы и туристы сновали туда-сюда. Он покурил, потом решив, уточнить у швейцара спросил про незнакомку. Тот долго не понимал о ком идет речь. Пет сунул ему двадцать фунтов.

— А изящная мадам, стройного телосложения с акцентом, — тут же осенило швейцара. — Это мадам Зои, она здесь не работает. Ее наняли составить новое меню, — пояснил, наконец, тот.

— Меню? — не понял Пет, — она повар?

— Нет что вы, — засмеялся швейцар, — наш шеф на километр не подпустит никого к своей кухне. Она делает только меню: картинки.

— А она фотограф, — понял Пет.

— Да, — закивал швейцар, — мадам делает много фото блюд и фото ресторана отеля и все это. Меню. Вы поняли мистер? — уточнил вежливо швейцар, стараясь сполна отработать выданные ему чаевые.

— А как ее можно найти? — уточнил, не понимая для чего ему это нужно, Пет.

— О, мадам сегодня будет фотографировать холл. Его целый день для этого убирали и украшали, а завтра понятия не имею. Она здесь уже несколько дней, вроде на этом закончит.

Пет поблагодарил швейцара и пошел к себе на верх в свой пентхаус.

— Зачем она мне нужна? — думал он в лифте. — С другой стороны, завтра, чтобы увидеть ее понадобиться больше усилий. Надо разглядеть, может она мне и не понравится.

Он поднялся в номер, придирчиво осмотрел свой внешний вид. Все было идеально, укладка после съемок от осеннего ветра еще не сильно растрепалась, и в целом одет он был весьма достойно. Его размышления прервал звонок. Звонил администратор гостинцы. Вежливо поздоровавшись и долго извиняясь, в лучших английских традициях, он спросил: возможно ли сфотографировать вид на город из его пентхауса? Объяснив это тем, что владельцы отеля готовят его новую презентацию и наняли дорогого фотографа и все такое. Пет любезно согласился и сказал, что это его совсем не затруднит, он рад помочь.

— Минут через десять мадам Зои поднимется к вам. Это ненадолго, — заверил его администратор.

Пет очень обрадовался, и идти не надо никуда и у него, в сущности, все готово: номер убран идеально, сам он идеален, все складывается наилучшим образом. Побрызгав рот мятной прохладой Пет снял куртку, поправил рубашку, расстегнул верхние пуговицы, потом все-таки застегнул обратно. В итоге пару пуговиц отлетело, в общем, он бросил это дело и включил всю свою не принужденность. Приехал лифт с гостьей.

— Добрый вечер, — она поздоровалась с ним все с тем же акцентом.

Он пригласил ее войти. Она сфотографировала все, что ей было нужно, он даже согласился попозировать, хотя ему за это и не платили, но что не сделаешь, чтобы произвести впечатление.

— Лица видно не будет, так силуэт, — заверила она его.

Он вальяжно уселся в кресло на фоне вечернего города и закинул ногу на ногу.

— Очень красиво получилось, — прокомментировала женщина и собралась уходить.

Пет предложил ей выпить. Она сказала, то не пьет алкоголь. Пет удивился такому повороту.

— Как, с вашими-то корнями?

— Такое бывает, — пожала она плечами.

Он предложил чай, она согласилась. Он включил чайник, она села в кресло.

— Вы что-то уронили, — она подняла отлетевшие пуговицы и положила их на столик.

— Не люблю рубашки, — пояснил Пет, все время теряю пуговицы.

— Если не любите, зачем надеваете? — удивилась гостья.

Пет пожал плечами. Она быстро попила чай и, сославшись на занятость, собралась уходить. Он спросил ее телефон, по работе, разумеется, может понадобиться сделать фотосессию.

— Я с людьми не работаю, только с объектами, ну собак еще могу, — пояснила она.

— У вас же хорошо получилось, — настаивал Пет.

— Как хотите, — она дала ему свой номер и ушла.

Пет заснул сразу и крепко, он был очень доволен прошедшим днем. Утром, пока они ехали на съемки с Шашой, он дал менеджеру задание. Та как обычно начала предупреждать, что у него контракт и надо вести себя прилично, но узнав о ком идет речь, и что дама совсем не пьет, успокоилась и обещала заняться. Надо было подписать контракт. К вечеру контракт был подписан, он был стандартный: никогда не говорить, что вы общались, претензий не иметь и все в таком же духе. После подписания можно было приступать к ухаживаниям.

Через пару свиданий он знал про Зои все. Сначала она жила во Франции, ее сын отказался с ней уезжать и остался с бывшим мужем в России. Она работает исключительно с отелями, все остальное только для друзей и знакомых. Доход у нее постоянный, но заработок не такой уж большой, чтобы иметь возможность прибрести себе жилье, и она пока не определилась, где собственно хочет жить. Она не любит концерты, и танцевать, не слушала большую часть его любимых исполнителей. Она любит снег, кататься на лыжах, горных или беговых. Он пытался ее уговорить пойти с ним на концерт, но она была категорична.

— Я же тебя не тащу на горнолыжный склон, — возразила она.

— У меня контракт на несколько лет и я не могу позволить себе сломать что-нибудь, — оправдывался он.

— Даже и без контракта, я б тебя туда не взяла, ты на ровном месте руки себе ломаешь.

— Вообще-то, это была лестница, и я не ломал руку, я порвал мышцы.

— Это детали. Сам ходи на свои концерты, — отрезала она.

Спустя пару месяцев они не расставались. Съемки в Англии вот-вот должны били закончиться, и близилось время возвращаться ему домой. На его уговоры она все время говорила, что подумает. Время шло, но она никак не могла решиться.

С его командой она поладила только с Шашой, с менеджером и Горгулей у Зои были натянутые отношения. Горгулья ей не нравилась по той причине, что одевала его в странные вещи, а менеджера она упрекала в корысти.

— Она заставляет тебя выбирать проекты, которые заведомо принесут много денег, но ты упускаешь главное, — говорила ему Зои.

— Я хорошо зарабатываю и обеспечу себе будущее.

— У тебя деньги как вода, ты все их раздаешь: своим сотрудникам, родственникам, у тебя там даже дома нормального нет. Не дом, а свалка комнат какая-то. Бестолковое использование пространства. У меня там даже своего кабинета для работы не будет.

— Можно отгородить тебе кабинет на нулевом этаже, — возражал Пет, — к тому же новый дом уже куплен, надо только доделать ремонт и можно переезжать.

— Он такой же бестолковый. Много пространства и ты не производишь впечатление человека способного руководить ремонтными работами, а твоя команда с этим не справляется. Я этим точно не буду заниматься, на меня не надейся. И вообще мне надоели все эти интриги. Я вижу их насквозь. Сменить ты их не решишься, нам придется терпеть друг друга, но они пользуются тобой.

— Все пользуются друг другом. Не драматизируй, — Пет пытался ее успокоить, но это у него плохо получалось.

— Ты пытаешься усидеть на двух стульях, — возражала она, — да эта команда привела тебя к славе, но возможно все это ты сделал сам. Пришло время сделать выбор. Я не против Шашы и твоего тренера, все остальные, кучка прихлебателей.

Все эти разговоры обычно ни к чему не приводили. Все оставалось, так как есть. Зои махнула на все рукой. Проснувшись тогда утром в новой лондонской квартире и осознав, что случилось, она не знала радоваться ей или печалиться. Все ее мечты сбылись, у нее есть теперь все, о чем она мечтала: успешная интересная работа, любимый человек, только вот сынишка остался в другой жизни. Она очень тосковала по нему. Как вернуть все обратно она не знала, да и не решалась.

Когда в тот вечер ей встретился Пет, она была на седьмом небе от счастья. Ей пришлось сильно сдерживать себя, чтобы не визжать от восторга при виде его. Делать свою работу ей было не сложно, она всегда это любила. Только теперь за это еще хорошо и платили. Время шло, прежняя жизнь отходила на задний план, что-то забывалось, что-то всплывало в памяти все яснее с каждым днем. Она знала, что если поедет с ним в Америку — пути обратно уже не будет. Наступал час Х, надо было решиться.

По случаю окончания съемок устроили вечеринку, туда пришли все работники съемочной группы и актеры, Пет взял ее с собой. Его команда тоже была в полном составе. Даже Горгулья прилетела, хотя для фильмов никаких костюмов она не готовила, она ходила за режиссером и пыталась зацепить его разговором, тому это было не интересно, ни кто она, ни о чем она.

С молодым Пет познакомил Зои на пикнике несколько недель назад. Она активно учила язык и уже могла общаться достаточно свободно, хотя ее акцент все равно еще был ярко выражен. Молодой симпатизировал Зои и рад был пообщаться с ней. Он смеялся над ее акцентом, но совершенно беззлобно и она не обижалась на это.

— Что вы оба делать будете? — спросил он ее.

— Он поедет домой, а я не знаю. Так скучаю по сыну, — посетовала она.

— Ты ж понимаешь, что сын вырастет и уйдет в свою семью, а его ты упустишь раз и навсегда? — уточнил молодой.

— Да понимаю, но ничего не могу с собой поделать. И я устала от этой драмы и интриг, они постоянно устраивают какие-то козни. Горгулья выбрала мне отвратительный наряд, я в нем как ужас кто. Подчеркнула все недостатки, как специально.

— Конечно, она специально, — засмеялся молодой, — это же Голливуд, здесь надо всем улыбаться и не заводить врагов. А ты сразу предъявила права на их кусок.

— Здесь ты прав, — согласилась Зои, — они относятся к нему как куску, как к машине по зарабатыванию денег. Он физически истощен, а они все настойчивее предлагают ему трудозатратые проекты. Совершенно не интересные с художественной точки зрения.

— Ох уж эти художники, — снова засмеялся молодой, — все им подавай высокохудожественное. Я ведь тоже с ним снимаюсь.

— Ты молод, у тебя все вреди, — возразила Зои.

— Надейся и жди, — передразнил ее молодой. — Пет на вершине славы, кто знает, как скоро он с нее упадет и насколько долго ему падать. Так что пусть пользуется моментом. Это бизнес, капитализм, ты в этом ничего не понимаешь, поэтому оставь его с тетками. Хочешь, оставайся со мной здесь в Лондоне, — вдруг предложил он.

— Ты серьезно? — удивилась Зои.

— Конечно, серьезно. Ты думаешь, я из доброты душевной с тобой время провожу и болтаю? Тут никто просто так не общается, милочка, — молодой посмотрел на нее из-под очков.

— Ясно, понятно, — кивнула Зои.

— Подумай. Я молод, мы могли бы завести ребенка. Не обещаю, что буду жить с тобой до гробовой доски, но обеспечить до конца дней могу.

— У нас большая разница в возрасте, шестнадцать лет — это не шутки — возразила Зои, она пыталась зацепиться за факты, чтобы как-то обрести равновесие, весь ее мир рушился на глазах. — Зачем я тебе?

— Для этой сферы это вообще не цифра, — заверил ее молодой, — ты интересная, многообещающая, адекватная женщина, а это для нашей сферы большая удача. Ты не будешь много требовать и будешь заботливой матерью.

— Извини, Пет зовет, — отрезала Зои, она растворилась в толпе.

Молодой отхлебнул из своего стакана и написал Пету: она в шоке, не повелась.

Зои нашла Пета, тот уточнил:

— О чем болтали?

— Странный он предложил детей и замуж и тут же намекнул, что будет изменять, — пожав плечами, ответила Зои. — Знаешь, иногда, я жалею, что не пью. Все это какой-то дурной сон, словно я заснула и никак не могу проснуться там у себя дома.

Пет обнял ее поцеловал в макушку и ласково сказал:

— Ты уже дома детка. Перестань беспокоиться.

Он был доволен, она прошла проверку, можно было брать с собой. Зои сославшись, что не очень хорошо себя чувствует, уехала домой пораньше. Напоследок у нее состоялся разговор с Шашей.

— Как ты их всех терпишь? Всю его команду? — уточнила у нее Зои.

— Ты думаешь, что ты лучше их, но это не так. Это их работа они ее делают. Он для них машина, которую надо заставить заработать побольше денег, пока он может, как только он сломается, они найдут себе другую, таков наш мир, — спокойно ответила Шаша.

Зои ехала домой в черном лондонском такси, играло русское радио. Таксист пытался, поговорит с ней, но она сделала вид, что не понимает. Дома в квартире, она огляделась по сторонам. Интерьер был очень умеренным, скандинавским. Часть вещей была уже собрана по коробкам, осталось только собрать оставшиеся вещи, и можно было заказывать доставку. Она посмотрела на эти коробки с новыми чужими вещами для нее. Села прямо на пол посреди комнаты и расплакалась. Все, что она поняла после этих нескольких месяцев, так это то, что она хороший талантливый фотограф, который может хорошо зарабатывать своим творчеством. Еще она поняла, что очень сильно скучает по своему сыну.

Она заснула прямо на полу в слезах, кутаясь в новенький палантин. Северный ветер задул сильнее, ночью в Лондоне выпал снег.

Сцена четвертая. Разлучная

Утром Петручо проснулся поздно, его мутило, как раньше, видимо вчера он сильно перебрал. Ощущение счастье куда-то пропало, вернулось обыденность и скука.

— Это, наверное, потому что съемки закончились. Так всегда бывает, — успокаивал он себя. — Сейчас начнутся премии, и жизнь заиграет новыми красками. Брать ли Зои на Оскар? — он еще не решил. — Может пока попридержать коней и не показываться с ней на публике, а то мало ли, — раздумывал он.

Пет набрал Зои, трубку никто не взял. Спустя день телефон ответил, что номер абонента отключен. Для Пета жизнь больше не заиграла новыми красками. Он еле продрался сквозь все эти премии и номинации. Горгулья сотворила очередное чудо, но чудо не произошло, он стал потихоньку сползать с олимпа. Они уже не таскались за ним повсюду, и бросили контролировать пьет он или нет. Он доснялся по всем своим контрактам, роли были не большие и не требовали полной самоотдачи. Зои он долго искал, нанимал агентов, но след ее затерялся где-то в заснеженной России.

Прошло несколько лет. Он снимался пару раз в год немного, но там где хотел. И шутил друзьям, что это предпоследняя стадия его падения. Скоро придется сниматься ради денег. Дом он так и не отремонтировал. Мексиканцы, которых наняла его команда, сожрали весь бюджет на ремонт и сделали свою работу ужасно. Все надо было ломать и переделывать. Он так и жил в своем непонятном доме на бульваре, с ванной посреди комнаты. Время шло, его постепенно отпускало, что страннее всего печаль о Зои наступила не сразу. Сначала он был слишком занят, чтобы осознать что потерял, но спустя время, когда работы поубавилось, он вспоминал их вечера, прогулки, совместные ужины и не мог себя простить, что упустил ее. Их совместные ночи, он совсем старался не вспоминать — это было выше его способности держать баланс. Он понял, что не вынесет этого. Психолог посоветовал ему представить, что это был сон, а что случилось во сне там и остается.

Зои вернулась домой в свою московскую квартиру. Она развелась с мужем, выставила его за дверь. Он пытался отсудить свои затраты на ремонт, просчитал все до копейки, но судья тоже женщина встала на ее сторону, он пользовался ей, квартирой и это были его затраты на семью. Он еще долго бы ходил и надоедал им своим бесконечным контролем, но Зои продала квартиру и дачу, а на вырученные деньги уехала в Австралию. Ребенок ездил на каникулы к отцу, а все остальное время проводил с ней.

Зои сняла небольшую квартиру в Сиднее и устроилась фотографом в обычную студию, параллельно брала заказы, не чураюсь любой работы. Так постепенно она стала известным в городе фотографом и смогла себе позволить свой бизнес. Она вышла второй раз замуж и много путешествовала с мужем по Австралии. У них родилось еще двое детей. Муж не устраивал ей никакие проверки и поддерживал ее начинания в работе.

Позже, когда старший сын вырос, стал выбор, где он будет учиться. Отец очень звал его обратно в Москву. Сын выбрал Лондон, чтобы им обоим было не обидно. Зои согласилась с выбором сына, и они полетели поступать. Закончив со всеми необходимыми делами, они шли по улицам Лондона. Она решила показать мальчику город, пока он полностью не погрузился в учебу. Пета они встретили случайно, он узнал ее и окликнул их. Это было не далеко от отеля, где они встретились в первый раз.

— Это на него ты меня променяла? — улыбнувшись печально, спросил Пет, кивая на мальчика.

— Почему только на него? — вежливо ответила Зои, — на свою свободу, жить в свое удовольствие, без драм и вечных скандалов, без неприятных людей в окружении. На свое дело, на свою семью: мужа и детей. На зеленый континент, где вечное лето. На то, что никто не делает мне замечания по поводу того, как я выгляжу и сколько у меня морщин. Я могу ходить целый день в шортах и футболке, и никому в голову не придет фотографировать меня. И мне не надо прятаться от фотографов и делать вид, что мы не вместе, когда я иду со своим мужем на ужин.

— Да это многого стоит, — согласился Пет, — они ушли от меня, расторгли контракт, у меня теперь другое агентство. Ты была права, деньги испарились. Дом я продал вполовину дешевле, рабочие сильно изуродовали его. Ты была во всем права, жаль я не послушал тебя. Прости за молодого — это я его подослал.

— Да с молодым был явный перебор, — кивнула Зои, — прости нам пора, много дел, — она махнула ему рукой на прощанье и они с сыном затерялись в толпе.

— Даже не поцеловала, — вздохнул Пет.

Он стоял посреди и улицы и никто не обращал на него внимания, он был старый одинокий и никому не нужный. Заморосил дождь. Отчего-то он вспомнил Шашу и набрал ее, та ответила, и выслушал новости.

— Как она выглядит? — спросила она зевая.

— Хорошо, загорелая, но кожа сухая и много мелких морщин. Это от солнца, наверное, — описал ее Пет.

— Ты так и отпустил ее? — удивилась Шаша.

— Да, а что я мог поделать? — вздохнул Пет.

— Ты прав, время ушло. Это странно, помнишь, иногда нам было очень тяжело, но мы старались держаться. Теперь пришло время наслаждаться плодами своих трудов. Я думала, заработаю побольше денег и мы заведем с мужем детей, но время упущено и вот я сижу одна дома и жду какой-нибудь работенки, чтобы скоротать пару недель.

— Хочешь сказать, мы проскакали свое время? Как там говорила Зои, в той старой басне про стрекозу:

Попрыгунья Стрекоза

Лето красное пропела;

Оглянуться не успела,

Как зима катит в глаза.

— Пет, перестань, мы знали, на что нанимались. Мы знали, что ничто не длиться вечно, всегда надо чем-то жертвовать. Если бы она осталась, ты бы ей пожертвовал, ты сразу все решил. Если бы ты был на ее стороне, ты бы уволил команду, а так они тебя сами бросили за ненадобностью. Это был твой выбор, так что, что теперь уж говорить. Смирись и прими. Тем более, зачем было подсылать к ней молодого? В тайне ты бы хотел, чтобы она согласилась на его предложение. Знаешь почему? У тебя была налаженная жизнь, ты не хотел ничего менять. Впустить человека в свою жизнь, нести за нее ответственность. Все это было не нужно тебе. Забудь. Когда у тебя следующие съемки?

— Послезавтра.

— Иди, учи роль, займись чем-нибудь. Не кисни, — Шаша положила трубку.

Дождь усилился и Пет поспешил в тепло. Он случайно зашел в тот самый бар, где они сидели с молодым. Хозяин сменился, им стал какой-то приезжий австралиец. Бар выглядел совсем по-другому. Сменилась мебель и обивка стен, вместо неприятных жуков по стенам теперь висели фотографии с видами Австралии, бытом аборигенов и городов. Одна очень понравилась Пету, там был сфотографированы аборигены, они танцевали ритуальный танец. Пет подошел поближе посмотреть, и увидел подпись в правом нижнем углу, там было написано: Зои.

Колесо сделало полный круг. Зои отвезла сына в колледж и со спокойной душой отправилась в аэропорт. У нее было время заехать в гости к другу ее мужа, который выкупил себе бар в центре Лондона, она помогла ему с обстановкой, но посмотрев на уныло моросящий дождь, она махнула на эту затею рукой. Ей хотелось скорее домой в тепло, к солнцу. Некоторые люди не созданы для житья в такой погоде. Она удобно устроилась в жале ожидания. Ей надо было отобрать фотографию для конкурса и ответить на пару писем. Ходить по городу своего прошлого — это множить старые воспоминания, от которых она хотела бы избавиться.

— С другой стороны все это привело меня в настоящий момент, — радостно осознала Зои и занялась любимой работой.

Сцена пятая. Вереница

Кроме Зои у Пета были и еще женщины. И было их не мало, а даже и много, целая вереница женщин. Все началась вполне невинно, сначала она смотрела фильмы, потом зашла в его группу, созданную такими же фанатами. И пошло поехало. В социальной сети страны стало тесно, пошла дальше, там стала писать комментарии. Сначала на русском потом с переводчиком на английском.

До этого смотрела много фильмов с ним, но не цеплял, а тут вдруг посмотрела юмористическую передачу, и стало смешно. Последнее время мало было смешного в жизни, поэтому так и зацепило. Опыт в смешных комментариях был большой, потому что что-то подобное уже было до известных событий. Так, перекидывались смешными сториз. Потом тот пропал, не до смешных сториз стало, да и появилась реальная женщина.

С тем первым как-то не сложилось потому что, вроде и рядом, да все как-то не до друг друга. Ездила на море, и он туда приезжал, но не подошел. Все думал, даже фотки с моря не выкладывал. Потом как-то раз в последнее лето перед, ездила в Москву. Поселилась в отеле возле его дома и сториз постила, но чего-то он не подошел.

Все забыла, время лечит. Все прошло. Тут много работала из дома, мало общалась и залипла на этого. Он никак не реагировал, но чувствовалась энергия. Поехала снова туда к нему. Устроилась на работу. Встретились случайно. Да все так и, оказалось: наберет себе вереницу барышень и ходит с ними по клубам. Потом выберет кого-нибудь и к нему на ночь. Так по мере необходимости. Не часто раз в неделю, а то и реже.

Не пошла. Хотя звали несколько раз настойчиво. До этого и в социальных сетях так же писали, но не он, а менеджеры. И тут сразу контракт суют: подпиши, иначе не будет встреч. Все это мерзко, гадко. Не стала подписывать. Он сам приехал, потом оказалось, что на съемках встретились.

Время прошло, пик его славы закончился. Теперь он так актер средней руки, а я писатель, фильмы снимаю, в одном он на вторых ролях. Все встретиться пытался. Себя предлагал.

Фарш невозможно провернуть назад

И мясо ни на миг не восстановишь.

Так ему и сказала, смеялся, говорил, что этим-то я ему нравилась. Тот первый тоже снимался на вторых ролях, даже в трех моих фильмах. Тоже разное говорил. Смешные они. Все в гости напрашиваются. А у меня, что семейная жизнь: муж, дети, не до них. Да и неинтересно с ними. Это как, если бы ко мне знакомые по горным лыжам в гости вдруг зайдут: зачем?

Еще время прошло. Я уехала обратно домой. Первый, ну так, иногда, появляется в поле зрения. Второй раскабанел, обрюзг, здоровье вообще, не очень. Деньги все растряс, на друзей, на семью, ничего не осталось. Живет у общего знакомого в гостевом домике. Так иногда снимается, вспоминает старые времена.

У меня дом и квартира. Гости постоянные, родственники. Жилье на юге у моря решает проблему одиночества. У тебя всегда есть желающие навестить. Доходы идут стабильные, все хорошо. Всегда есть вереница людей желающих идти вслед за тобой, поживиться чем-нибудь.

Второй звонил, плакал, извинялся, рассказал свою историю, мол, напиши, как грустно. А что тут грустного?

Жил был Пет. Когда-то он переехал в большой город, чтобы получить свой кусочек славы и засветиться на Ярмарке тщеславия. Пока он учился актерскому мастерству, влюбился в девушку, назовем ее Арас. Они полюбили друг друга, но наш герой был беден словно церковная крыса, и Арас приходилось подрабатываться женщиной легкого поведения. Именно, там она и встретила Пета. Пет девушку с улицы забрал домой, обогрел, накормил, спать уложил.

И думал, что вот теперь-то они заживут и никуда Арас от него не денется. Но не тут-то было — пришла лиса. Одна богатая дама забрала Арас к себе. У нее была шикарная квартира в центре города с видом на что-то потрясающее и состояние, которое она удачно вложила, оно приносило ей добротные дивиденды. Арас вздохнула с облегчением. Теперь не надо на улице работать, только с этой женщиной.

Время шло. Арас сама стала известной и хорошо зарабатывать. Правда, заработок ее моментально улетучивался, так как она привыкла к шикарной жизни. Пет тоже не сидел на месте, прославился, снялся в удачных проектах и был обеспечен работой на несколько лет тому вперед. Он до сих пор любил Арас или думал, что любит. Он к этому уже привык. Несмотря на свою славу и известность, его поклонницы не дотягивали до Арас. Уж очень она была ухоженной и изящной в этой своей золотой клетке. Пет всех отвергал и ждал, что Арас вот-вот вернется к нему. Не зря же он столько работал!? Или зря?

Вот уже Арас исполнилось пятьдесят лет. Пета тоже пригласили на празднование. А как же он же ее лучший друг молодости. У них состоялся разговор.

— Милый мой, Петечка, — Арас погладила его по плечу, — ну что у тебя есть? Даже дома нормального нет. Эти деньги уплывут моментально, как вода сквозь пальцы. А ей уже за семьдесят, умрет, все мне достанется. Вот тогда и будем вместе, — пообещала Арас.

— Она может через двадцать лет умрет! — возмутился Пет, он поник.

— Ну, и что с того? — удивилась Арас.- Ты куда-то спешишь?

— Мы так-то не молодеем, — возразил он.

— Да, — покачала головой Арас и ушла.

Спустя несколько лет Пет умер. Он слишком много пил кофе, шесть экспрессо за раз, его сердце не выдержало, а еще он много курил, и у него было прерывистое дыхание. Арас потом долго всем рассказывала, как он ее бескорыстно любил все эти годы. Ее подруга прожила до девяносто шести лет и пережила Арас на пять лет, та так и не дождалась своего наследства.

На этом их странная история любви закончилась. Ничем. Все о них быстро забыли, даже те, кто ходил вереницей за Петом.

Хоррор.

Сцена первая. Тони

Тони журналист неудачник работал в старой газете, где-то в джунглях Нью-Йорка. Однажды он неудачно плохо пошутил про одного политика и с тех пор его карьера медленно, но уверенно катилась под откос. Он не особо пытался этому помешать. Клэрис — его начальница терпела его только по старой привычке и еще по тому, что когда-то они были любовниками, но любовная лодка давно разбилась о быт, а журналист он был средней руки.

— Милый, грядет сокращение! Тебе надо добыть интересный материал иначе ты в первых рядах направишься на биржу труда, — сказала она ему, сразу после летучки.

— У меня море идей! — заверил ее Тони.

— Что ж, жду все твои идеи в ближайшее время, иначе быть беде, — коротко ответила женщина и указала ему на дверь.

Тони уныло шел по огромному городу. Идей у него не было. Он сильно сдал за последние годы. Нахождение за бортом жизни сказалось на нем не лучшем образом, и теперь он являл собой жалкое зрелище: старый потрепанный костюм, стоптанные туфли, отросшие волосы, которые топорщились на ветру, седая борода, все это придавало ему вид бродяги. Он зашел в бар перехватить рюмку другую. Время близилось к полудню, в баре было пусто, за исключением случайно зашедших туристов, никаких других посетителей не было. Тони жестом показал бармену, что ему как обычно и уселся за столик у окна. Он, было, развернул газету и уткнулся в нее. Рядом сидели две девушки и болтали вроде бы на русском. Тони прислушался, ничего было не понятно, хотя вот мелькнула знакомая фамилия.

В руках у одной из посетительниц была книга русской писательницы, которая давно жила в Америке. Тони даже читал несколько ее книг. С ней был связан какой-то скандал, Тони начал припоминать: один режиссер преследовал ее какое-то время, мутная история. От нечего делать он решил завести разговор с незнакомками.

— Барышни, я слышал, вы обсуждаете Надю Леви? — обратился он к ним, те кивнули. — У нас с ней была какая-то история, но ее не особо освещали в прессе, может, вы больше знаете, какой-то человек преследовал ее?

Их разговор затянулся на несколько часов, Тони даже купил дамам выпить. Потом он проводил их до парка, они очень мило попрощались. Из разговора с ними он узнал, что, во-первых, с русскоговорящей публикой писательница была более откровенна, и в-вторых, там была не просто какая-то стандартная история, это тянуло на целую сенсацию. В то время этот скандал как-то быстро замяли в прессе, но теперь спустя несколько лет, возможно его стоило раскопать. Он набрал Клэрис и сообщил, что хочет провести свое расследование.

— Не знаю, милый, — выслушав его, вздохнула в трубку Клэр, — Надя сейчас на вершине славы: книги, фильмы, она у себя в стране занимается благотворительностью, какие-то программы для женщин. К тому же Йер умер, если ты вдруг пропустил это. Кажется, его пристрелили или что-то вроде того. Хотя, знаешь, — она задумалась, — возьмись за это. Может получиться преинтересная история. Я скажу Саманте, чтобы она подготовила тебе командировку и попрошу договориться с Надей на счет интервью, она обещала мне как-то на приеме, уже не помню каком. Когда думаешь приступать?

— Думаю, за пару дней я улажу все свои дела и готов отправиться в Лос-Анджелес. Надя вроде бы там теперь живет? — обрадовался ее согласию Тони.

— Да, если не улетела в Лондон. Я узнаю через менеджера ее мужа. Да и приведи ради бога себя в порядок: побрейся, подстригись, включи свой шарм. Писательницы это любят.

— Думаю, она и так все поймет обо мне, как только я переступлю порог ее дома, но я сделаю все, что ты сказала, — заверил ее Тони.

Ему повезло, Надя действительно была в городе ангелов. Ее муж получил роль в блокбастере по ее же сценарию, и сейчас шли съемки. Клэр используя старые связи обо всем договорилась. Надя сначала категорически отказывалась, но узнав, что интервью будет брать, сам Энтони Близард согласилась.

Тони нашел всю доступную информацию, подключив знакомых, он раскопал несколько статей на русском языке, и перед ним предстала довольно мрачная история. Предвкушая интересное расследование, он довольный летел в Лос-Анджелес. Все вопросы для интервью он подготовил заранее и в полете решил посмотреть какой-нибудь из фильмов Йера. Он не очень интересовался фильмами ужасов, но чтобы вникнуть в материал. Пассажир на соседнем месте недовольно заерзал, когда он включил фильм у себя на планшете.

— Какие-то проблемы? — вежливо уточнил Тони. — Я буду смотреть в наушниках, — мужчина пожал плечами, он был то ли гватемалец, то ли кубинец.

— У нас говорят: не буди лихо, пока оно тихо, — пояснил сосед.

— Не понял? — переспросил Тони.

— Кхм, это темные дела, не стоить пускать их в свою жизнь. Всю эту жуть, — предостерегающе сказал незнакомец.

Тони задумался. В принципе посмотреть фильм он мог и позже. Он перечитал список вопросов, ощущение, что он зря потратил время, не покидало его. Он включил интервью с Надей, которое заранее скачал на планшет. Вообще, интервью с ней было немного и большая часть на русском языке. Это было одно из немногих, которое он нашел на английском.

— Интересуетесь? — толкнул его в бок сосед, Тони кивнул. — У нас она тоже популярна, я читал несколько ее книг. Так себе, на один раз. Много магии и прочей чепухи, женщины любят такое. Она, кстати, очень популярна в Латинской Америке, вы знали?

Тони отрицательно покачал головой. Они разговорились с соседом, того звали Нико. Почему-то разговор ушел к разным мифологическим верованиям и обрядам.

Тони поселился в отеле. Встреча была запланирована на следующий день, и у Тони было полно времени. Он решил просто прогуляться по бульвару, в Нью-Йорке была уже во всю осень, а здесь тепло и хорошо. Насладившись закатом, Тони вернулся в гостиницу, звонить знакомым не хотелось. Он лег спать. То ли Саманта не обратила внимания, то ли сделала это специально и скорее всего второе, в отель пускали с домашними животными. Всю ночь за стенкой лаяла овчарка, она то замолкала, то начинала вновь. Тони поворочался, но как-то заснул. Утром соседка по коридору, встретив его, вежливо извинилась, что ему не дали поспать.

— В первый раз с ним такое, — пожаловалась она Тони, — муж забрал его со службы, он у нас воспитанный. Ночью кто-то ходил по коридору, вот он и лаял.

Тони сказал, что нет проблем, и заторопился.

— Город большой не стоит опаздывать, она не любит ждать, — подумал он про себя и поспешил из гостиницы.

Он взял в прокате кабриолет и радостно мчался по знакомым улицам, когда-то в юности он успел пожить здесь и сейчас наслаждался знакомыми видами.

Хозяйка сама открыла ему дверь, толстый амстафф бегал под ногами. Надя предложила ему напитки, и они прошли в ее кабинет. Насколько Тони успел заметить, дом был большой и уютный. Бассейн на заднем дворе, все как полагается. Кабинет был обставлен в скандинавском стиле. Видно, что своего мужа-латиноамериканца она сюда не пускала. Все было подобрано на ее вкус.

— Здесь так прохладно. Такое ощущение, что не в жарком Лос-Анджелесе, а попал куда-то на север, — сказал Тони, усаживаясь в кресло.

— Это кондиционер, люблю, когда прохладно. Хотите, сделаю потеплее? — любезно предложила хозяйка.

— Нет что вы, — запротестовал Тони, — я тоже люблю прохладу.

— Решили устроить метель, навести вьюгу? — спросила Надя.

— Я не понял, что вы имеете в виду? — улыбнулся гость.

— Ваша фамилия Близард и ваше прошлое, — пояснила хозяйка.

— Ну что вы, не такое уж у меня и вьюжное прошлое, — смутился Тони.

— Я скажу прямо, — прервала она его, — эта тема и сама ситуация очень спорная. К тому же могут быть последствия. У нас было много неприятностей связанных с этим, кое-что вышло в свет, кое-что мы замяли. Я вынуждена вас предупредить, что возможно, будут последствия. Клэр сказала, по поводу чего вы хотите поговорить. У этого человека еще остались фанаты и последователи. Многие винят меня в случившемся, поэтому, например, мы и держим собак. Я больше люблю кошек, но у мужа, к сожалению, на них аллергия.

— Вот оно! — подумал про себя Тони, а вслух сказал. — Мне кажется, вы преувеличиваете. Какое отношение вы имеете к убийству Йера?

— Самое прямое, — Надя пристально посмотрела ему в глаза.

— Я не понял? — Тони, уже достал список своих вопросов и застыл на полуслове, мурашки пробежали по его спине, он вспомнил разговор с Нико в самолете. — Знаете, собака лаяла всю ночь, ее хозяйка сказала, что кто-то ходил, хотя, что это я, — Тони махнул рукой, — это совпадение.

— Сколько номеров на этаже? — спросила Надя.

— Три, один пустой, я и дама с собакой, — ответил Тони.

— Хорошо, что вы сняли номер в таком отеле, — кивнула Надя, — теперь о технике безопасности: не оставляйте еду без присмотра, напитки и прочее, будьте внимательны. Вообще, старайтесь говорить, что вы очень уважаете Йера и интересуетесь его творчеством.

— Но, мне кажется, — начал было он.

— Вам не кажется. Я расскажу вам свою историю. Не перебивайте. Скоро приедет муж со съемок у нас сегодня гости, надо подготовиться, — Тони кивнул, он убрал свой список с вопросами, включил диктофон, и он начали.

Сцена вторая. Надя

— Я начну издалека, чтобы вы поняли, как я вообще смогла попасть в эту ситуацию. Я бежала из страны, — начала свой рассказ Надя, — буквально земля горела под ногами. Меня предупредили, о готовящемся аресте, причем, как это обычно бывает, абсолютно посторонние люди. Один мужчина, мы виделись с ним только раз, позвонил мне и велел уматывать. Я давно ощущала, что тучи сгущаются, но все откладывала отъезд. Денег особо не было, я их все потратила, пока писали свои книги, которые никто не хотел издавать, но у меня оставался автомобиль. Поставки были запрещены и цены на иномарки значительно выросли это-то меня и спасло. Еще я успела сделать визу талантов, понятия не имею как мне ее дали. Да у меня было написано несколько книг, но их никто не покупал, и никакого признания не было.

Случай свел меня с мужем. Конечно, если бы у меня было гражданство и какие-нибудь гарантии вряд ли бы мы поженились так быстро. Он боялся, что меня вышлют из страны, дома меня ждала тюрьма, суд уже состоялся. В общем, Дик решил, что нет так нет, если что разведемся. Ему составили брачный контракт, он ведь тогда уже был известным актером, вдруг я какая-то аферистка и охочусь за его деньгами, сами понимаете. Мы расписались, и я подала документы на получение гражданства. Все это мы держали в тайне и не афишировали. Свадьбы я не люблю, ее мы не отмечали, так съездили на Гавайи и все. Видимо, это и сыграло роковую роль, если бы Йер сразу знал, что я замужем, возможно, он бы не начал охоту за мной.

Понимаете, мой муж добрый, мягкий человек и очень доверчивый, не знаю, как он выжил в Нью-Йорке. Если бы не друзья, не представляю, как бы я справилась со всем этим, но начну по порядку. Вы знаете, на тот момент у Йера вышло несколько успешных фильмов ужасов и Дику они очень нравились, он мечтал поработать с ним. Йер напросился к нам в гости. Он знал, что мы вместе, но кольца мы оба не носили поэтому, что у нас все серьезно, он не предполагал.

У меня было какое-то предчувствие в тот день. Я не любительница таких фильмов. Дик уговорил меня посмотреть один с ним, но мне такое не нравится. На мою удачу к нам в гости приехала Кира, сестра мужа. Она хотела уйти погулять с друзьями в тот вечер, но я уговорила ее остаться. Сама не знаю, почему я включила камеры. У Дика есть камеры смотреть за собаками в гостиной и во дворе, раньше они иногда баловались и разносили весь дом: мебель могли погрызть и прочее, сами понимаете, — Тони кинул.

Я включила камеры, — Надя потерла лоб, было видно, что рассказ дается ей с трудом, — и попросила Киру не оставлять меня наедине с Йером, ни в коем случае, что бы не случилось. По правде говоря, мы познакомились с ним ранее на каком-то приеме. Он был очень навязчив. Попросил, чтобы нас представили друг другу и знаете не отходил весь вечер от меня ни на шаг. Все уговаривал написать совместный сценарий. Я тогда еще очень плохо говорила по-английски и пыталась быть вежливой.

На ту вечеринку меня привез Крис, но он общался со всеми и был занят. Я никак не могла отделаться от Йера, нас представили друг другу и он прилип ко мне, как у нас говорят, как банный лист. Одна русская дама подошла ко мне за советом по поводу ее погибшего сына. Я ей сказала, что думаю по этому поводу, что-то на вроде: не держи его. Она устроила скандал, раскричалась, Крис увез меня домой тут же. Это сыграло мне на руку, Йер отстал, он даже не успел попросить у меня номер телефона. Я запретила Крису давать его ему. Крис сказал, что я преувеличиваю. Йер потом долго искал меня, у кого-то достал все же мой номер, звонил. Я сказала, что мы с Диком живем вместе. Он извинился и пропал. И вот, спустя пару месяцев, напросился в гости, пообщаться с Диком на счет роли в его новом фильме.

Дик был на седьмом небе от счастья, радовался как ребенок. Я пыталась с ним поговорить, он позвонил Крису. Тот вспомнил только, что я довела даму до истерики и все, он не помнил, что Йер ходил за мной весь вечер. Они оба решили, что я преувеличиваю. Настал тот день, сначала все было вполне респектабельно. Я успокоилась и подумала, что действительно, возможно, излишне накрутила себя. Я привыкла бояться слежки, что кто-то читает мою почту, что могут рано утром постучать в дверь и арестовать меня. Несколько лет я жила со всем этим. Понимаете? — она посмотрела на Тони, тот кивнул.

В какой-то момент сильно залаяла собака и Дик ушел. Кошка залезла на нашу территорию, амстафф тогда был совсем молодой, он стал гонять ее по всему двору. Кира тоже побежала ему помогать. Я в это время была на кухне и не знала, что они оба вышли из гостиной. Я вернулась, неся очередное блюдо. Йер подскочил ко мне, стал шептать мне на ухо, что женится на мне, что будет снимать фильмы только по моим книгам и еще кучу всякой ахинеи, его взгляд был безумным. Он держал меня за локоть, я выронила блюдо, оно с грохотом упало. Кира услышав это во дворе, вспомнила, о чем я просила и бегом бросилась в гостиную.

Дик, тогда пару раз ударил его. Йер извинился. Он сказал, что любит меня и что он много выпил и не сдержался. Претензий к Дику он не имел и не стал подавать в суд, видимо, чтобы казаться благородным. Я сохранила ту запись с вечера. Дик, тогда сказал, что ему пришлось снять корону со своей головы. Он думал, что такой талантливый актер, что режиссер сам приехал к нему домой, а на самом деле того интересовала только я. Они с Крисом извинились передо мной. И хотя Йер настаивал, Дик отказался у него сниматься. Сосед потом нашел у себя на участке чьи-то следы, видимо, кошка забежала к нам не просто так, кто-то бросил ее через изгородь, по команде Йера.

Потом был Нью-Йорк. Я поехала одна, остановилась у друга Криса. Мы переводили мою книгу с издательством. Все было хорошо, друзья Дика и Криса ходили со мной в театры и на выставки. Вы же знаете, Крис дружит со мной, потому что он,

— Главный герой в ваших книгах, — закончил ее фразу Тони.

— Да именно, — кивнула Надя, — только он и никто другой мог сыграть этого персонажа. Так вот все было хорошо, я расслабилась. За мной была слежка, я наводила справки, мне сказали, что это наши следят, так без фанатизма. Особых распоряжений по моему делу не было. Обычные меры безопасности я соблюдала всегда: закрытые вечером шторы, никогда не постила в социальных сетях, где я в конкретный момент времени, у кого остановилась и прочее.

Издательница попросила сходить меня на новую выставку. Там было что-то вроде ассорти из книг и фильмов ужасов, разных времен, я долго отказывалась, но она была настойчива. Дала несколько билетов на открытие. Я попросила пару друзей Дика сходить со мной, Элли с Питером. С нами пошел еще друг Питера, Алан. Его жена приболела и осталась дома, мы пошли вчетвером.

Я раньше никогда не бывала на таких пафосных мероприятиях. На входе была постелена красная дорожка и оборудована фотозона. Там я с ней и столкнулась.

— С кем с ней? — переспросил Тони, у него было ощущение, что он проваливается в глубокую кроличью нору, и он специально произнес слова, чтобы зафиксировать себя в пространстве кабинета, потому что ему начинало казаться, что нет ни кабинета, ни этого дома, ни самой Нади, а есть только эта тягучая нудная история.

— Эта известная актриса, не буду ее называть. Она в возрасте и у нее склочный характер, впрочем, думаю, он у нее всегда был таким, это не зависит от возраста. Я замешкалась у фото зоны, и она шикнула на меня. Я специально о ней рассказываю, потому что потом она оказалась моим ключом к спасению, — пояснила Надя. — Так вот потом всем в фойе раздавали шампанское, не знаю уж как, специально или нет, она разлила его на меня. Конечно, она вежливо извинилась, я ответила, что ничего страшного. Не вино же, в конце-то концов. Она любезно улыбнулась и ушла.

Оказалось, что часть экспонатов на эту выставку предоставил Йер и он тоже был там. Они с каким-то художником, почитающим его творчество, перерезали красную ленточку. Я попыталась уйти, но тщетно. Вход работал только на вход, чтобы покинуть это заведение, надо было пройти выставку насквозь, как в магазине Икея. Это было больше похоже на Лабиринт Минотавра, чем на выставку. Пространство было скомпоновано таким образом, что публика шла по лабиринту, из которого в разные стороны вели ходы, и так все пришедшие вместе постепенно теряли друг друга и оказывались в одиночестве. Из множества закоулков выскакивали чудовища, стоял жуткий вой, то ли волков, то ли еще чей-то. Свет гас с разными интервалами, невозможно было просчитать, когда он погаснет вновь. Иногда, он включался очень ярко и слепил посетителей, периодически в помещении становилось сумрачно.

Мы вскоре потеряли друг друга, я пробиралась одна. Неудивительно, что спустя пару поворотов я встретила Йера, он был весьма любезен, разговаривая общими фразами, и теснил меня вглубь композиции. На мое счастье, свет после очередного отключения разгорелся сильно, я встретилась взглядами с той скандальной дамой. Видя мою немую мольбу, она буквально кинулась ко мне на помощь. Она тут же представилась Йеру и стала умолять его снять ее в новом фильме. Она была так искусна в своей игре, что полностью оттеснила меня от него. Я отошла за очередную ширму и бросилась наутек.

Несмотря на то, что кругом было полно людей, я и не подумала просить о помощи — это было бы так глупо. Ну, померещилось что-то. Устав метаться среди этих декораций я остановилась и почувствовала дуновение ветра. Это не был какой-то волшебный ветер, это был запах каких-то помоев с нью-йоркской канализации, но понимая, что это может быть выход, я бросилась туда. Это было всего лишь приоткрытое окно, но у него я встретила Элли, Питера и Алана. Они стояли и дышали этим.

— Здесь ужасно и омерзительно! — в один голос вскрикнули они. — Зря мы тебя не послушали! Уходим отсюда!

Мы не успели двинуться с места, как тут же нарисовался Йер. Не знаю, он как-то отделался от моей дамы и теперь был весьма любезен. Элли с Питером взяли его на себя, они рассыпались в похвалах и восторгах. Я сказала, что мне нужно в дамскую комнату, Алан вызвался меня проводить, и мы ушли с ним. Проблуждав еще какое-то время среди экспонатов, при следующем отключении, я заметила полоску света на полу, причем при свете эту дверь было совсем не видно. Открыв ее, мы вошли в один из служебных коридоров. Оттуда бегом рванули на улицу.

Выйдя куда-то во двор, Тони, вы не поверите, я услышала колокольный звон. Какими-то дворами мы вышли к маленькой православной церкви. Мы зашли внутрь, служба уже закончилась и все расходились. Священник посмотрел на нас и сказал.

— Вы взъерошенные, словно за вами волки гонятся?!

Я объяснила, что мы были на выставке неподалеку, он строго сказал:

— Не надо туда ходить и вообще интересоваться подобными вещами.

Мы постояли там не много, поставили свечки и ушли. По дороге Алан обнаружил, что у него осталась одна свеча. Я велела зажечь ему ее дома, как придет. Он звонил мне через несколько дней, сказал, что сделал, как я велела и жена выздоровела, до этого она долго болела непонятно от чего. Все это врезалось в мою память, больше я не ездила никуда без мужа.

Сцена третья. Дик

Приехав домой в Лос-Анджелес, я все-таки написала на Йера заявление, видеозапись пригодилось. Кира специально приезжала на суд. Ему запретили приближаться ко мне. Я вроде бы вздохнула спокойно. Тони, может быть, чаю? — предложила хозяйка. — Лупита уже пришла, она готовит ужин гостям, я позвоню ей.

— Кофе если можно, — попросил Тони, Надя распорядилась, и они продолжили.

Никто не думал, что он возьмется за Дика. Он должен был вот-вот начать снимать тот фильм, в котором обещал Дику роль, я надеялась, что в ближайшие месяцы ему будет не до меня. Но, как известно, надежда глупое чувство.

Лупита принесла кофе им обоим, и они прервались. Домработница сделал еще сэндвичи, и они поболтали о погоде. Тони чувствовал, что Наде нужна эта передышка. После они продолжили.

— Знаете, когда я покинула свою страну, я подумала, что самое страшное осталось позади, но все только начиналось. Дик очень добрый, он тогда старался помогать всем, потому что сам очень долго жил перебиваясь случайными заработками. Слава пришла к нему поздно. Он очень помогал латиноамериканским актерам и певцам. С некоторыми он меня познакомил, не все, конечно, но один два человека вызвали у меня противоречивые чувства. Я предупреждала мужа, чтобы он был с ними осторожнее, но Дик был уверен в себе. Он здоровый, сильный мужик, может за себя постоять и словом и делом, так он считал.

Я с этим ничего не могла поделать. Единственное на чем я смогла настоять, так это на том, что если он встречается с ними по их делам, пусть отзванивается мне, чтобы я знала, где он. Его это забавляло. Мы шутили, что-то на вроде того, звонок начинался так: Юстас Алексу, я там-то, приеду домой тогда-то. Это имена из старого советского фильма, он как-то посмотрел его со мной. У меня хороший слух, я хорошо различаю посторонние звуки. В один из таких звонков я услышала странный знакомый шелест и не смогла вспомнить что это. Когда Дик вернулся домой я расспросила его. Оказалось, что у одного из тех не понравившихся мне парней дома в комнате вместо двери висит занавеска из висюлек, такие были в советских квартирах, их обычно вешали вместо двери на кухню. Потом еще несколько раз я слышала этот звук. Так как парень мне не нравился я узнала у Дика его полный адрес. Он был из не бедной семьи, карьера у него не шла.

В один из таких звонков Дик ничего не сказал. Я взяла трубку, была тишина и все, что я услышала только шелест этих чертовых занавесок. Я поняла, что что-то случилось. Крис жил далеко, в другом районе, там, рядом жил Чарли. Ты его знаешь, он снялся в моем первом фильме, — Тони закивал. — Да я сразу позвонила Чарли, вызвала полицию на этот адрес и поехала туда сама. Чарли приехал после полиции, они стояли и раздумывали идти ли им внутрь, не знаю, как, но он их заставил.

Внутри лежал один Дик, он был без сознания, одежда на нем была наспех надета. Приехала скорая и его забрали. Они, все кто был в доме, успели убежать. Дику сделали промывание желудка, это был наркотик. Они накачали его препаратами, сначала подсыпали в выпивку, потом, в общем, я заставила написать его заявление в полицию, он категорически отказывался, но я настояла. И сказала, что если бы не мое предчувствие и я не заставляла бы его мне звонить, то не нашла бы его. Видимо, уже теряя сознание, он набрал мой номер.

Наутро, если ты помнишь, во всех новостях, всплыли фотографии Дика с этим парнем. Если бы не медицинская экспертиза и не заявление, в полицию нам бы никто не поверил. И то, сколько понадобилась времени, чтобы донести людям правду. Дик очень переживал. В моей первой книге был один богатый человек, который имел реальный прототип.

— А тот цифровой магнат? — закивал Тони.

— Да, он сначала хотел подать на меня в суд за то, что я опорочила его имя, потом прочел книгу, посмеялся и мы стали хорошими знакомыми. Я подозревала во всем этом руку Йера, а полиция задержала только этого молодого актера, который был на фотографиях. Подельников он не сдал, сказал, что хотел шантажировать Дика, но кто-то украл фотографии и выложил их в сеть раньше него. Я попросила знакомого, навести справки, и он со своими хакерами быстро все нашли. Все записи кто там был еще и как Йер командовал по видео связи, что и в каких позах снимать.

На Дика — это, конечно, оказало неизгладимое впечатление. Его там вертели как куклу. Теперь он стал совсем другим, никому не доверяет и ни с кем особо не общается, даже с коллегами на съемках. Сидит у себя в трейлере, читает в основном. После такого — это фактически означало крест на его карьере, кто захочет идти в кино смотреть на супергероя которого таскают туда-сюда по комнате словно ветошь.

Это он настоял, чтобы судебное заседание прошло в закрытом режиме. Йеру дали срок, его подельникам тоже. Как не странно нас это очень сплотило. Муж стал больше полагаться на меня и на мое чутье. Чарли получил Оскара за роль в моем фильме, ты не представляешь, насколько я благодарна ему, что он тогда заставил их войти в дом. Позже я спрашивала, как у него это получилось, он сказал, что пошел бы внутрь в любом случае, а один из полисменов был его фанатом и пошел за ним следом. Это какое-то невероятное везение, на мой взгляд. Того мальчика зовут Джо, он после написал Дику из тюрьмы письмо с извинениями. Ты можешь навестить его, он сидит где-то в Техасе, ему сидеть еще пару лет за убийство Йера. Знаешь, никто не думал, что он может оказаться таким настырным, — подытожила свой рассказ Надя.

Они закончили интервью. Надя пошла, проводить его, Дик уже приехал, она представила их друг другу. Мужчины вышли во двор покурить.

— Это очень унизительная для меня история и хотя никаких контактов, слава богу, не было, меня только раздели, но все это, — Дик поежился. — Понимаешь, я дал добро на это интервью, потому что его фанаты и поклонники стали преследовать нас. Приходится везде ходить с охраной, я могу себе это позволить, но, черт побери! — выругался Дик. — Они думают, что он чуть ли не святой, но он моральный урод и извращенец, да пусть и талантливый, но что с того? Я сам виноват, если бы я сразу послушал свою жену, но я такой упертый баран, сам понимаешь, — Тони понимающе кивнул. — Думаю, — усмехнулся Дик, — ты такой же упертый. Читал, за что тебя погнали отовсюду, — Дик похлопал его ободряюще по плечу.

Тони попрощался с ними. Он позвонил Клэр на счет пропуска, взял машину на прокат и поехал в Техас.

Сцена четвертая. Джо

Джо оказался хрупким высоким латиноамериканским парнем. В тюрьме им предоставили камеру для допросов. Джо был на хорошем счету и его без проблем пустили на интервью. Клэр, конечно, пришлось нажать на кнопки, но у нее все получилось.

— Расскажешь, как угодил сюда? — улыбнувшись, спросил его Тони.

— Предлагаешь все-таки прославиться? — засмеялся своей белозубой улыбкой Джо, Тони кивнул ему. — Знаешь, Дик сам виноват, он был нам как папочка, такой доверчивый, добрый папочка, деньжат подкинет, из тюрьмы вытащит. Ты знал, что его настоящее имя Диего? — Тони отрицательно кивнул, — за глаза мы звали его Диего-дурачок, такой он был доверчивый.

Хотя, — Джо задумался, — может он все понимал, но все равно спасал наши задницы. В общем, мы перебивались у него так по мелочи, деньжат, связей. Он мог иногда пристроить на работу куда-нибудь. Время такое, вдруг твой друг зарабатывал кучу денег за день. Легкие деньги. Так вот и нарисовался этот чувак, сначала он подкатил к Хави, но тот его послал. Хави певец, дела у него шли не плохо. Тогда тот извинился вежливо так и спросил: нет ли у него знакомых безработных актеров, типа он подыскивает себе на роль зомби латиносов.

Мы ходили к нему на пробы, он так слово за слово и зацепил меня. Тут и я, конечно, виноват, дал маху похвастался дружбой с Диком. А дальше пошло поехало обещание роли побольше, репетиции. Потом выпивка, типа дружба. Не знаю, как он убедил меня сделать это с Диком. Тех парней он сам нашел. Мне надо было всего лишь подсыпать ему снотворное в чай или что он мне дал и все дело сделано. Он говорил, что будет пара фото и все и уж точно не говорил, что выложит их в интернет. Так сказал, что хочет разыграть Дика и его жену. Она мне не очень нравилась, мнительная дамочка.

— Когда ты понял, что дело серьезное? — спросил Тони.

— Не помню, — Джо задумался, — я насыпал слишком много и Дика быстро вырубило, двойную дозу. Я стал нервничать. Тут появились эти парни, и Йер по видеосвязи велел мне полностью раздеться и тут началось. В общем, уже тогда я понял, что влип по крупному. Их было много, а я не предупредил своих. Так можно было бы их просто выгнать и вызвать Дику скорую, сказать перебрал. А тут, я влип по самые. Йер до этого уверял, что мое дело только дать снотворное.

В общем, мы толком-то и не успели ничего, слава богу. Появился этот байкер и давай колошматить по воротам и орать: откройте дверь. Там и полиция подоспела. Парни забрали аппаратуру и деру, Йер само собой отключился. Я тоже бежать. Потом суд, тюрьма и главное я понимал, что накосячил. Йеру дали больше меня, но он, через каких-то там шишек отмазался, подал апелляцию, его выпустили раньше. Брат приезжал ко мне, мы решили следить за ним. Так деньгами разжиться, я подумал, что раз он такое организовал, то разные подобные штуки мутил и раньше, надо его только вывести на чистую воду.

Брат нанял еще парней следить за ним, но ничего. Этот придурок только мотался по студиям, и умолял, чтоб кто-нибудь снял этот его чертов фильм. Ему все отказывали, прям дверь, при виде его, захлопывали перед носом. Он же заплатил компенсацию Дику и его жене. Дик отказывался, но жена взяла. Брат наводил справки, она ухнула все в защиту женщин в своей стране. Там создали что-то вроде шелтеров при больницах для женщин, подвергшихся насилию в семье, и она продвинула закон, обязывающий мужчин замеченных в подобном проходить курсы по агрессии. Она короче та еще штучка оказалась, продуманка, ни копейки себе не взяла, все туда на благотворительность. Ты знал? — спросил Джо Тони, тот отрицательно покачал головой.

У меня времени много и тут сидят русские, они ее очень хвалят, говорят, что дельная баба. Не то, что уехала и забыла, помогает. А денег у Йера они хорошо тогда отжали. Там эти шелторы при больницах созданы, всегда можно прийти, врачи помощь окажут и там все организовано, что мужика сразу в оборот: курсы эти по агрессии, психиатр и прочее, а там юристы и пошло поехало, еще и на работу устроят. Короче не забалуешь. На Йерские деньги, — засмеялся Джо.