Бесплатный фрагмент - Сны бога

Демон страшен, демон пляшет,

Демон ищет новых жертв.

Он ужасен, он прекрасен —

Обладатель милых черт.

Как тепло он и как холод,

Как рассвет и как закат,

Очень стар и слишком молод,

А в глазах его азарт.

Многоликий и безликий,

Он один, он легион.

Бродит всюду, знает всё он;

Он преступник, он закон.

Рыщет демон, ищет тайно

Уголки твоей души,

Чтоб нароком, но нечайно

Поселить в них семя лжи.

Ложь взрастёт — получит демон

Вход в рассудок твой и сон,

И внутри тебя, средь мыслей,

Будет править только он.

Ну а ты чуть-чуть, по капле

Станешь таять, как свеча,

Потеряв сначала тело,

А потом всего себя.

Не случайно знает демон

Твои слабые места,

Ибо он умеет смело

Опознать тебя из ста

Тех счастливых, что не верят

В ложь его и в его флирт,

В его слёзы и стенанья,

Горький плач и громкий крик.

Но тебя он видит сразу

Среди дам, среди господ

И своим острейшим глазом

Подбирает к тебе код…

Демон

На красивый западносибирский город Омск быстротечно, по-осеннему, опускался вечер. Приятная пятничная атмосфера манила ещё не остывших от тёплой погоды дам и господ, соблазняя покинуть тесные квартирки и насладиться последним аккордом любимого, уже прошедшего времени года.

Октябрь, будто вспомнив о забытом долге, взятом им когда-то у Августа, решил наконец расплатиться, уступив старому приятелю во владение один из своих прекрасных вечеров. Желающие вкусить радость этих мимолётных погодных порывов, сбившись в небольшие компании, гуляли в парках и скверах, отложив на время тёплые шарфы и пальто. Семьи бродили взад-вперёд с колясками и самокатами. Старики сидели на лавках и мирно беседовали друг с другом. Молодёжь окружала фонтаны, каменные ступени и бордюры, приспосабливая их под сидения и импровизированные столы, на которых располагались всевозможные закуски и напитки.

Вдали от остальных воздыхали пленённые любовными чарами мечтатели и романтики, с нетерпением ждущие встречи со своими вторыми половинками. Вот и молодой человек лет двадцати сидел на лавочке в тихом, нетронутом весельем уголке, и взволнованно крутил в руках футляр с золотым кольцом, то и дело хлопая бархатной крышечкой. Рядом лежал большой букет роз. Судя по скромной одежде юноши, букет стоил ему приличных денег.

На свободный край лавочки подсел смуглый, коротко стриженный мужчина в лёгком кожаном плаще и очках. На вид ему было лет сорок. Идеальная симметрия гладко выбритого лица, правильно посаженный нос и ровные губы сразу располагали к себе. Казалось, будто незнакомец сошёл с экрана телевизора, чтобы позабавиться, прогуливаясь среди простых смертных. В крепкой холёной руке, не видевшей тяжёлой работы, он держал бутылку бренди и пару одноразовых стаканчиков. В другой — резную, богато украшенную самоцветами трость. Парень настолько увлёкся мысленной репетицией предстоящего события, что не сразу обратил на соседа внимание.

— Я вижу, вы немного волнуетесь? Скоро она придёт, а вы до сих пор не подобрали нужные слова? — вкрадчиво начал разговор мужчина, разливая напиток по стаканам.

— Я хочу, чтобы этот день стал для моей Лизоньки одним из самых счастливых дней в еë жизни! — воскликнул молодой человек, глядя в том направлении, откуда, предположительно, должна была появиться его возлюбленная.

— Поэтому, чтобы отрепетировать нужные фразы, вы пришли за два часа до назначенного времени, Дмитрий?

Молодой человек удивлённо повернул голову к собеседнику.

— Откуда вы знаете моё имя? Мы знакомы?

— Скорее да, чем нет. Я вас знаю, а вы обо мне только слышали. Но не будем об этом. — Мужчина протянул один из наполненных бренди стаканов.

— Я не пью, спасибо! — ответил на безмолвное предложение будущий жених.

— Я лишь хочу помочь вам.

— Благодарю вас, но я не нуждаюсь в помощи.

— Представьте себя на месте вашей суженой, Дмитрий. Какими бы она хотела услышать, возможно, главные слова в своей жизни? Несвязанными от волнения словосочетаниями, выдавленными дрожащим, неуверенным голосом? Как вы думаете, сможет ли она устоять перед ними? Вызовут ли они незабываемое восхищение или только пробудят в ней жалость к вашему стеснению? Но представьте, что будет, когда она услышит решительную, смелую речь! Она поймет, что вы тот самый мужчина. Опора и защита. Стойкий и невозмутимый, как неприступный Эверест. Устремлённый к самому небу! Пронзающий тучи! Плюющий на ветер, снег и морозы, которые безуспешно пытаются его сломить. Всего один стаканчик прекрасного, качественного бренди для храбрости — и вы станете совсем другим человеком. Соберётесь с мыслями и кардинально измените то мгновение, что запомнится вам обоим на долгие годы! — Новый знакомый слегка потрепал по плечу заворожённого собеседника.

— Вы правда так считаете? — засомневался Дмитрий.

— Конечно. Вашу неуверенность видно за километр! Думаю, ваша любимая почувствует её ещё раньше, так как она знакома с вами более продолжительное время, чем я, — иронично улыбнулся собеседник, продолжая держать стакан в вытянутой руке. Молодой человек, невольно покачиваясь от нервного напряжения и сомнений, которые закрались в его голову, помолчал. Наконец, сделав мысленный выбор, шумно выдохнул:

— Вы умеете убеждать, таинственный незнакомец. Давайте! Но только чуть-чуть. — Дмитрий протянул руку и взял стакан.

— За любовь? — предложил собеседник.

— Да! За любовь! — Дмитрий приподнял стаканчик, чтобы чокнуться, но незнакомец движением руки остановил его порыв. Выпив, молодой человек почувствовал мягкую горечь, которая, растекаясь по внутренностям, начала приятно согревать тело и повышать настроение.

— А чем занимается ваша невеста? — наливая по второй, с улыбкой поинтересовался собеседник.

— Она на четвёртом курсе медицинского. Хочет стать хирургом.

— Спасать людские жизни — достойная профессия, — уголок идеально ровных губ дёрнулся в едва заметной усмешке.

— Кстати, как ваше имя? В порыве волнения я совсем позабыл об этом спросить, — слегка повеселев, молодой человек с интересом посмотрел на незнакомца.

— Меня зовут Дэймон Даркнесс, — протягивая очередной стаканчик, представился мужчина. — По русской традиции мы просто обязаны выпить за знакомство. И разумеется для того, чтобы закрепить результат.

— Вы иностранец? По вашей речи сразу и не скажешь — никакого акцента! И как вам Россия? Как вам наш красивый город? — на выдохе, готовясь принять следующую дозу, спросил Дмитрий.

— Я уже бывал здесь. Правда, много лет назад. С тех пор многое изменилось. Особенно этнический состав. — Дэймон взглядом показал на шумную компанию молодых людей азиатской внешности, которые неподалёку громко кричали и смеялись над чем-то.

— А, эти ребята? Они тут уже свои. Мы привыкли жить бок о бок. Они живут и работают у нас в стране, а мы иногда гостим у них.

— И они так же радушно принимают вас у себя? Вы так же весело проводите время в их парках и так же спокойно, без оглядки ходите по их тёмным улицам?

— Увы, я этого точно не знаю. Сам я не бывал у них, — пожал плечами Дмитрий.

— А вы знаете, что многие ваши бежали из их страны, бросив свои дома и имущество, после перестройки? Это была настоящая межнациональная травля.

— Я немного слышал об этом. Но мне кажется, те лихие дни давно миновали. Хотя, конечно, то, что происходило в бывших республиках Союза, очень печально. Разве можно так поступать с людьми, даже если они чем-то от тебя отличаются? — озадаченно размышлял молодой собеседник, одновременно протягивая пустой стаканчик своему новому другу.

— А ведь может настать время, когда они почувствуют себя здесь хозяевами. Что, если они начнут теснить вас, как делали у себя на родине?

— Надеюсь, это время не настанет. Мы же все-таки живём в другой стране. И у нас другие законы. Мы этого не допустим! — перестав горбиться, Дмитрий расправил плечи, почувствовав неожиданную уверенность.

— Поверьте, если сидеть сложа руки — это время может настать совсем скоро. Давайте выпьем за мир во всём мире! — наполнив стаканы в третий раз, предложил Дэймон. Дмитрий одобрительно кивнул и молча осушил налитое.

Даркнесс разливал уже шестую порцию бренди, а в бутылке, казалось, не убыло ни грамма. Дмитрий же был изрядно пьян. Букет цветов его неуклюжими движениями был сброшен под лавку и лежал среди кучи бутылок, оставленных прошлыми отдыхающими.

— Как вы думаете, Дмитрий, не помешает ли столь важному событию вашей жизни эта шумная компания молодых людей? — Дэймон продолжил недавно обсуждаемую тему. — Мне кажется, они сейчас потешаются над вами, — прошептал он и так же тихо добавил: — А еще есть опасение, что, когда придёт ваша любимая Лиза, они станут подшучивать и насмехаться и над ней. Боюсь, это может привести вас к полному провалу.

— Смеяться над моей Лизонькой? Не позволю! — еле внятно прорычал Дмитрий, глядя наливающимися кровью глазами на хохотавших парней.

— Но у вас ещё есть время уладить это недоразумение.

— Конечно, сейчас я объясню им, как нужно себя вести! — Дмитрий встал и, слегка шатаясь, направился в сторону воображаемых обидчиков. Дэймон же остался на лавочке и с улыбкой наблюдал за развитием событий. Развязка не заставила себя долго ждать.

Через несколько минут Дмитрий лежал на земле с разбитым носом. Спустя ещё некоторое время на место происшествия прибыл полицейский патруль, который методично сгрузил в автомобиль обмякшее от ударов и алкоголя тело и подвыпивших весельчаков, участвовавших в избиении. Остальные члены компании разбрелись по парку, избежав ареста. Оживленная атмосфера сменилась тяжелым безмолвием. Только Дэймон с улыбкой, почти шёпотом напевал песенку, постукивая тростью по асфальту:

Нам уже не нужны глаза твои,

Нам уже не нужны глаза твои,

Побывали уже в глазах твоих

И всё, что нам нужно, взяли…

Не прошло и десяти минут, как в парк вошла симпатичная девушка. Она была одета просто, но ее сияющая улыбка, макияж и причёска указывали на то, что барышня готовилась к какому-то приятному событию. Девушка взволнованно озиралась по сторонам в поисках своего возлюбленного. Подойдя к лавочке, где сидел Дэймон, остановилась в надежде, что Дмитрий вот-вот появится.

— Добрый день. Вы Лиза? — обратился к ней Дэймон.

— Здравствуйте, да. А почему вы спрашиваете? — удивлённо спросила девушка, взглянув на собеседника бездонными серыми глазами.

— Дело в том, что я от Дмитрия. Он попросил передать вам важное послание. — Дэймон многозначительно замолчал.

— Какое? Где он? С ним всё в порядке? — достав телефон, Лиза начала набирать знакомый номер дрожащими руками. Но на том конце слышались лишь короткие гудки.

— Да. Он надеялся, что вы поймёте, почему он не смог сказать это лично вам и почему я вынужден сделать это за него.

— Вы его друг? — оставив безуспешные попытки дозвониться, девушка убрала телефон в сумочку.

— Абсолютно нет! Я обычный прохожий, который, по доброте душевной, стал невольником данного мною же обещания.

— Какое послание он передал? — предчувствуя беду, Лиза с силой сжала руки в замок.

— Вам лучше присесть. — Дэймон кивком указал девушке на скамейку.

— Спасибо, я постою. Пожалуйста, говорите! — взмолилась она.

— Дело в том, что Дмитрий боялся вам рассказать, что у него появилась другая. Они уже давно знакомы, и буквально недавно он понял, что безнадёжно влюблён в неё. Поэтому Дмитрий назначил встречу, чтобы признаться вам в этом. Но, как вы видите, у него немного не хватило смелости. — Дэймон протянул ей изрядно помятый букет. — Он просил передать эти цветы.

Лиза слегка побледнела и, нащупав лавочку, присела. По розоватым щекам покатились слёзы. Достав всё ту же бутылку, Дэймон налил бренди в стакан. Протягивая напиток девушке, заботливым голосом произнёс:

— Выпейте, Лизонька. Вы ещё так молоды и прекрасны. У вас вся жизнь впереди.

— Я не пью, — отмахнулась она, продолжая тихо стонать от обиды.

— Выпейте же! Вам станет легче. Иногда это единственный способ унять душевную боль, — мягко настаивал Дэймон. Лиза молча взяла стакан и долго о чём-то думала, разглядывая его содержимое. Наконец, она увидела в нём море — бездонное и всеобъемлющее. Казалось, оно способно потушить пожар в её груди, утопить невзгоды и тревоги.

Опрокинув бокал, девушка впустила в себя этот жгучий «эликсир», дарующий покой и умиротворение и решающий все навалившиеся проблемы…

Утром следующего дня Лиза проснулась в незнакомой комнате. Рядом сидели двое неопрятно одетых мужчин. Небритые лица изрядно опухли, что указывало на долгое пребывание в запое. Девушка очень испугалась. Непонятно, что ужасало сильнее: то, что она не помнила, как сюда попала, или то, что на ней полностью отсутствовала одежда. Нащупав простыню дрожащими руками и прикрыв наготу, девушка тихонько забилась в угол дивана, на котором, скорее всего, этой ночью спала не одна.

Спустя некоторое время Лиза немного пришла в себя. Бочком пройдя в ванную и одевшись, она бесшумно прошмыгнула мимо комнаты в подъезд и изо всех сил помчалась по ступенькам вниз. Оказавшись на улице, вспомнила некоторые отрывки сегодняшней ночи и побледнела от ужаса. Увидев ближайшую аптеку, поспешила туда, чтобы хоть как-то предотвратить возможные последствия беспорядочной связи. Купив нужные лекарства и успокоительное, она побрела в сторону дома, не поднимая глаз и не обращая внимания на прохожих.

Воспоминания о прошедшем дне медленно прояснялись. Каждая деталь, всплывающая сквозь туман головной боли, потрясала всё сильнее. Эти обрывки, будто пазлы, медленно собирались в единую картину случившегося. Даже самые страшные аморальные поступки, о которых Лиза когда-либо слышала, сейчас казались мелочью по сравнению с тем, что натворила она. Вина и стыд серыми тучами окружили её. Будто иглы они всё глубже впивались в каждую клетку мозга. От этой боли хотелось выть и плакать, но слёзы почему-то отказывались литься. Она готова была сорвать с себя одежду вместе с кожей, пропахшей отвратительным мужским запахом. Лиза не понимала, как она, воспитанная в приличной семье, берегущая свою честь и достоинство, могла совершить такое. Это безумие не поддавалось никакой логике. Девушка пыталась восстановить в памяти, с чего всё началось, но почему-то помнила только, как пришла в парк, а после оказалась в компании этих взрослых мужчин, распивая с ними дешёвое спиртное. Ещё Лиза чувствовала сильную обиду на Дмитрия, но смутно помнила еë причину. Достав телефон, девушка обнаружила кучу пропущенных вызовов от него. Она хотела перезвонить, но чувство вины не позволило этого сделать.

«Что я теперь ему скажу? — рассуждала Лиза. — Я предала его и нашу любовь. Растоптала свою честь. Возможно, безвозвратно подорвала здоровье. Я не достойна даже думать о нём. Он не заслужил такого наказания — быть со мной после всего этого».

Так Лиза добрела до автомобильного моста. Она смотрела вниз на бурные потоки Иртыша, омывающие его опоры и манящие тёмными водами. В них девушка увидела единственный выход, способный даровать покой и умиротворение и решить все навалившиеся проблемы.

Воспоминания

Украинская ССР, 1942 год.

По оккупированной Шостке ползла военная техника. Вооружённые немецкие солдаты шагали вдоль улиц, по щиколотку утопая в жиже из раскисшей земли, смешанной с лошадиным навозом. Время от времени среди непрекращающегося железного лязга и хлюпанья сапог раздавались мольбы о пощаде, одиночные выстрелы, безумные рыдания женщин и крики детей. Но был и ещё один звук, который никак не вписывался в происходящее: громкий смех слегка хмельных немецких солдат. Они, возомнившие себя представителями исключительной расы, всецело уверились в собственной безнаказанности и без всяких угрызений совести творили зло на захваченной ими земле. Абсолютно такие же люди, из плоти и крови, казались им чем-то отвратительным и низшим. Думая, что оказывают планете великую «услугу», нацисты день за днём сотнями истребляли их.

Жители этого городка, превратившегося в место неутолимой скорби, скрытой ненависти и парализующего до дрожи страха, будто под действием массового гипноза потеряли всякую волю. Внутренние голоса твердили каждому: «Ты должен выжить. Ты должен выжить!», вынуждая беспрекословно повиноваться захватчикам. Скованные инстинктом самосохранения люди покорно выполняли все указания чужеземцев. Грязные по уши, изголодавшиеся и продрогшие от промозглой осенней погоды, эти несчастные изо всех сил трудились, мечтая только об одном — сохранить единственное, что враг ещё не отнял у них. То, что было непомерно дорого и одновременно не стоило ни гроша — их жизни.

Одни загружали автомобили и повозки. Другие подтаскивали провизию и боеприпасы. Третьи копали могилы и траншеи. Четвёртые выталкивали увязшую в грязи технику. Дети, которые совсем недавно беззаботно играли на улицах в мяч и строили шалаши, теперь были вынуждены выживать. Они попрошайничали, скитаясь по улицам в надежде раздобыть хоть немного съестного.

В это время где-то на окраине города Филипп метался по кабинету. Он доставал с полок документы и тетради и бросал их в одну большую кучу. Ему нужно было успеть уничтожить нечто очень важное. На старом пошорканном столе в медном тазу догорали бумаги. Филипп торопился изо всех сил. Когда последний документ охватило пламя, он заворожённо посмотрел на танцующие языки. Огонь жадно объял бумагу, пожирая букву за буквой уже еле-еле видневшейся тайной записки.

— Успел, — с облегчением прошептал Филипп, когда за дверью раздались тяжёлые шаги. Они неумолимо приближались. Собрав всю волю в кулак, Филипп сел за письменный стол в ожидании своей участи.

«Быстро же работают проклятые фрицы», — подумал он. Рука невольно поползла в карман. Достав потёртые часы, Филипп взглянул на них так, будто время теперь могло иметь какое-то значение. Когда у самой двери шаги на мгновение затихли, он сунул часы за пазуху в потаённый карман.

В дверь не стучали. Ее вышибли ногой. В кабинет забежали двое солдат с автоматами и высокий чернявый немецкий офицер. На воротнике у него были две молнии. Серебряные галунные погоны с выпушками и три серебряные четырёхугольные звезды на левой петлице говорили о его звании унтерштурмфюррера. Филипп уже встречал эти знаки отличия особого отдела «СС», но всегда старался держаться от них подальше. Оглядев комнату и поняв, что они опоздали, офицер жестом дал команду своим подчинённым. Один из солдат схватил Филиппа за ворот пальто и резким движением повалил на пол вместе со стулом.

— На выход! — вскрикнул унтерштурмфюррер, ткнув заряженным вальтером ему в затылок.

Макс Волчик

Этот сон снился ему уже много-много раз, но каждый будто впервые: глубокий колодец с выложенными гранитным камнем ровными стенами и неудержимый полёт в тёмные, бездонные недра, сопровождающийся жутким воплем. Что было внизу, в самом конце падения, и откуда начинался путь, было известно одному Богу. И только он знал цель этого «путешествия». Результат кошмара всегда был одинаков — собственный протяжный крик, опережающий звон будильника, и холодный пот, насквозь пропитавший наволочку. Затем сотрясаемое нервной дрожью тело, сидящее на краю кровати, и вздох облегчения от понимания того, что всё уже позади.

Вот и сегодня, тёплым майским утром, Макс Волчик пробудился раньше положенного по той же причине. После нескольких минут ступора мысли начали проясняться сквозь головную боль. В ушах слышался лёгкий звон вчерашнего застолья, за которым Макс явно перебрал спиртного. Рука поискала рядом Алису, но постель оказалась пуста. «Наверное, уже ушла на работу», — подумал Волчик.

Услышав пробудившегося и постанывающего от алкогольной интоксикации хозяина, в комнату прибежал большой рыжий кот.

— Плюшик! — обрадовался Макс. — Как же ты можешь пропустить ритуал утреннего приветствия!

Кот запрыгнул ему на грудь и начал громко мурчать, перебирая лапами. В ответ Макс принялся наглаживать его мягкую, почти плюшевую голову.

Плюшик был очень умным котом. Иногда Максу казалось, что они действительно понимают друг друга. Он и его жена Алиса искренне полюбили этот пушистый источник позитива и нежности. До встречи с ним супруги не планировали заводить домашних питомцев. Но увидев на улице замерзающего голодного котёнка, который жалобно звал на помощь, Макс не смог пройти мимо. Когда они несли его в свою старую, облупленную квартирку, то твёрдо решили, что постараются поскорее пристроить малыша в добрые, заботливые руки. Но тот своей кошачьей харизмой, а возможно — теплом и благодарностью за спасение, переубедил их в первый же час пребывания на новом месте. Беспородный, с лёгкой ехидной ухмылкой и янтарными глазами, немного неуклюжий, но очень порядочный кот стал радовать их каждый день нежностями и мурлыканьем. Долгое время ему не могли подобрать имя. Называли Тимом, Барсиком, Маркизом. Он даже был сербским снайпером Ржавчиком Мурковичем, что крайне не устраивало Алису. В итоге, придя к общему знаменателю, кота нарекли Плюшиком.

Собрав волю в кулак, Макс поднялся с кровати. Распахнутые и опустевшие шкафы, из которых исчезли вещи Алисы, навели его на подозрение, что она всё-таки не на работе.

— Что я опять такого натворил? — обратился Макс к коту, пытаясь вспомнить вчерашний день. Воспоминания всплывали отрывочно и беспорядочно.

— Нужно срочно позвонить ей, и всё сразу встанет на свои места, — размышлял он вслух, нервно ходя по комнате.

Посмотрев на столе у кровати, в прихожей и везде, где обычно мог лежать его телефон, Макс разочарованно осознал, что шансы обнаружить пропажу стремились к нулю.

— Ещё и последний телефон потерял! Вот это я попил пивка! — расстроился он.

Неожиданно уловив звук рингтона, Макс прислушался и поспешил в сторону едва различимой мелодии, чтобы не потерять эту важную зацепку. Она привела его к холодильнику. Открыв дверцу, парень облегчённо выдохнул, обнаружив свой старенький смартфон. Рядом с ним стоял полупустой ящик с пивными банками. Возможно, именно он и вынудил Макса освободить занятую телефоном руку, чтобы занять её более важным содержимым.

— Неожиданно. Ты не устаёшь удивлять себя и окружающих!

Увидев пропущенный вызов с незнакомого номера, Волчик тут же перезвонил.

— Здравствуйте! Вы мне только что звонили, — начал разговор Макс, изо всех сил стараясь звучать бодро.

— Да, я звонила по объявлению. Нам нужен грузовой автомобиль для переезда. Вы сегодня работаете? — визгливый женский голос неприятно резанул слух.

— Нет, к сожалению, сегодня я уже взял заказ, — не раздумывая, соврал Макс.

На том конце провода раздались гудки.

— И вам до свидания! — съязвил он, бросая телефон на диван.

А деньги ему были нужны. Да и подработки случались редко. Если бы не похмелье, он бы уже мчал к этой женщине с неприятным голосом. Возможно даже, что при других обстоятельствах голос звучал бы намного приятнее. Но, как всегда говорил себе Макс в таких случаях: «Совпало. Не мой день!»

Звонки Алисе результата не принесли. Она по-прежнему не брала трубку. Спустя некоторое время он открыл раздел «сообщения» и увидел одно уже прочитанное, доставленное утром. Когда успел прочитать его, было не совсем понятно. Да и ни это сейчас его тревожило — больше волновало содержание сообщения.

«Так больше не может продолжаться. Я ухожу от тебя». Перечитав текст по буквам, Макс отшвырнул телефон подальше. Ноги подкосились и плавно усадили его на пол. Схватившись обеими руками за голову, Волчик жалобно замычал от досады.

Алиса любила Макса, и он это хорошо знал. Он тоже безумно её любил. Казалось, что этот союз невозможно разрушить. Они дополняли друг друга почти во всём. Имели одинаковые привычки и могли часами разговаривать на любые темы. Между ними царили взаимопонимание и поддержка. Максу с Алисой будто улыбнулась огромная удача, поселив их на соседних улицах и позволив в один прекрасный день встретить друг друга. Учитывая, что они еще и родились в один день, можно было смело предположить, что случайность не имела тут никакого места. Средь невероятного количества «половинок» огромной планеты эти «половинки» настолько идеально подошли друг к другу, что невозможно было даже представить, что когда-то случится то, что произошло сегодня.

Характер Алисы казался Максу сочетанием всех лучших качеств, которыми должна обладать любимая женщина и жена, чтобы хотелось прожить с ней до глубокой старости: заботливая, чуткая, спокойная, готовая идти на компромисс. Её внешность: большие зелёные глаза, подтянутое тело, пухлые губы и прямые светло-русые волосы до лопаток — была для него идеалом женской красоты. По-детски милая и скромная, Алиса была талантливым переводчиком и просто умной женщиной, которая верила в тихое семейное счастье.

Жена часто вспоминала их первую встречу. Признавалась, что когда впервые увидела высокого смуглого кареглазого парня, уступившего ей место в маршрутке, сразу влюбилась в него по уши. Узнав Макса поближе, поняла, что он именно тот человек, который должен быть с ней рядом. Волчик, добродушный романтик, хоть и не выглядел как мачо, всегда был готов постоять за себя и близких и был по-своему обаятелен.

Несмотря на всё это, о причине ухода Алисы нетрудно было догадаться. Макс сильно изменился. После трагедии, которая три года назад унесла жизни его родителей, он так и не смог полностью оправиться. Следствием непрекращающейся апатии стало увлечение алкоголем со всеми вытекающими. Казалось, реальная жизнь его почти не волновала. Он глубоко погрузился в себя, не пуская в свой мир даже Алису. Как результат — отсутствие перемен, постоянные долги и вереница бытовых ссор и непонимания. Саморазрушение, которым занимался Макс, вызывало у Алисы открытое недовольство, но ему было всё равно. Его равнодушие и нежелание принять помощь близкого человека, будто бомба замедленного действия, с каждым днём приближали их отношения к пропасти. И вот сегодня стрелка терпения Алисы достигла нуля, активировав взрывной механизм.

«Жизнь без Алисы тосклива и безрадостна», — думал Макс, лёжа на кухонном полу и вглядываясь в потолок. Рядом с ним, свернувшись калачиком в ногах, посапывал Плюшик. Волчик долго размышлял обо всём. О причинах произошедшего. О том, что так и не отыскал себя в этой жизни. И о том, что не отыщет никогда. Если не изменится. Перемены были необходимы. Но какие именно — Макс не понимал.

— Нужно собраться с мыслями. Пора уже заняться собой, навести порядок дома и бросить вредные привычки, — рассуждал он вслух, глядя на приоткрывшего один глаз Плюшика. Кот после услышанного монолога одобрительно мяукнул, чем вызвал недоумение хозяина.

День тянулся уныло и бесполезно. Макс продолжал бороться с похмельем и мыслями об утрате Алисы. Он чувствовал, что она настроена решительно, но всё же надеялся, что она вернётся. Ещё он понимал, жизнь с ним таким, каким он стал сейчас, — невыносимое испытание. А он искренне желал ей счастья. Эта мысль не давала ему покоя ещё задолго до разрыва. В какой-то момент он стал недостойным своей любимой Алисы. Единственное, что грело ему душу — стойкое желание начать жизнь с чистого листа. Максу было уже 30, и ему казалось, что отступить сейчас — означало упустить последний шанс, что у него остался.

Воспоминания

Наступал вечер, моросил холодный осенний дождь. У серого здания среди такой же серой толпы людей стояла неприметная женщина. Она замерла в беспокойном ожидании, когда начнут выводить заключённых, среди которых должен был быть её муж.

Мария понимала, что времени будет совсем немного, и надеялась обмолвиться с ним хотя бы парой слов. Её покрасневшие от горя, слегка обезумевшие глаза еле виднелись из-под синего выцветшего платка. Услышав звук подъезжающего «Газвагена», она поспешила к машине, раздвигая толпу руками.

Из здания зашагали немецкие солдаты. После мелкими группами начали выводить приговорённых мужчин, сажая их по одному в фургон «душегубки». Все понимали, что это их последняя поездка, но никто не сопротивлялся. Может быть, они делали это ради спасения своих родных, а может быть, не осталось сил и веры, так что они покорно принимали страшную участь. Наконец Мария увидела Филиппа. Он знал, что она здесь, и в толпе искал её. Их взгляды встретились на несколько секунд. За это мгновение она прочитала в его глазах столько, что не уместилось бы и в долгий разговор. В них были нежность, благодарность, любовь. Безысходность. Всё, кроме страха.

Его глаза рассказали о том, как сильно он её любит, и о том, что ради детей и неё вынужден принять смерть. Ещё Филипп подал жене тайный знак, что хочет передать нечто ценное. Следовало подойти ближе и подождать, пока солдаты не отвлекутся хотя бы на мгновение. Также она поняла по его взгляду, что уже завтра ей придётся покинуть город. Мария сделала несколько шагов вперёд, и Филипп, проходя мимо, бросил свёрток ей под ноги, прошептав: «Сохрани это». Мария незаметно подняла находку из грязи и спрятала под пальто.

Стоя у дверей фургона, Филипп посмотрел на Марию смиренным взглядом и еле слышно произнёс: «Мы ещё встретимся. Не в этой жизни — так в другой. Я всегда буду рядом. Вырасти детей и верь, что мы опять будем вместе».

— Я знаю, — еле выдавила Мария. Голос почему-то пропал. Она хотела разрыдаться, но сдержалась, понимая, что ей нужно быть сильной.

Они в последний раз взглянули друг на друга. По команде Филипп запрыгнул в фургон. По щекам Марии покатились слёзы и холодные капли дождя. Она не хотела слушать, как зловещий газ, хлынув внутрь кабины, начнёт убивать приговорённых. Она бы с радостью поменялась с мужем местами, если бы ей разрешили. Ей так хотелось забрать часть предсмертных мук, что его ожидали. Но Мария могла только находиться неподалёку от того места, где Филипп расстанется с жизнью. Ей казалось, он чувствовал, что она рядом. Пусть даже их разделяла железная дверь фургона — мысленно они были вместе. Всей душой принадлежа друг другу, до последнего вдоха.

Немецкие солдаты, перебрасываясь шутками и смеясь, как ни в чём не бывало сели в автомобиль. Обречённых повезли к химическому техникуму, куда со всех концов свозили замученных и казнённых жителей. Мария поспешила туда. Она бежала дворами и переулками, спотыкалась, падала, но вновь подымалась и продолжала бежать. В очередной раз упав без сил, некоторое время не могла даже пошевелиться, хватая воздух и пытаясь отдышаться. Наконец, превозмогла усталость и, встав, медленно побрела туда, где ожидала отыскать его тело.

Спустя полчаса дойдя до заброшенного техникума, Мария посмотрела на поле, чтобы отыскать свежую братскую могилу, и оцепенела от увиденного. Могила была настолько огромной, что надежда отыскать в ней Филиппа сразу погасла.

Земля шевелилась и парила, а из-под неё раздавались стоны умирающих — заживо похороненных людей. Некоторых так и не смог убить угарный газ «душегубки». Лишь крики воронов, кружащих над полем, заглушали эти звуки. Рядом стоял караул, который следил за тем, чтобы местные жители не подходили к могиле близко и не пытались спасти обречённых.

— Сколько же вас тут, родненькие! — простонала Мария и, упав на колени, зарыдала. — За что же они так с нами? Разве мы не такие, как они, — не из плоти и крови? Бесы в человеческом обличии. Бесы в человеческом обличии… — повторяла она.

Через час стоны умолкли. Мария, опустив голову, словно тень, побрела домой. По той самой дороге смерти, по которой привезли сюда её любимого мужа.

Над полем засветился серебристой дымкой столб света. Он, будто прожектор, бил из глубины братской могилы прямо в небо. Световой столб поднимался настолько высоко, что был виден в городе и близлежащих селениях. Постепенно он рассеялся, слившись с небесной мглой. На место, где ещё недавно происходило это необычное световое явление, на всех парах примчались немецкий кюбельваген и два мотоцикла.

Из них выпрыгнули солдаты. Наметив место, откуда исходил этот загадочный свет, они взяли лопаты и принялись копать рыхлую землю. Доставая ещё не остывшие тела, солдаты стаскивали их в одну кучу. Офицеры же, вышедшие из автомобиля, обыскивали трупы.

— Ищите медальон! Он должен быть где-то здесь! — сиплым голосом командовал высокий худощавый офицер СС. В его руках был фотоаппарат, которым он фотографировал лица умерших. Так прошёл час безуспешных поисков.

— Уберитесь здесь и сделайте так, чтобы все забыли об этом инциденте, — приказал всё тот же офицер, садясь в автомобиль. — Я могу положиться на тебя, Гюнтер?

— Конечно, гер штандартенфюрер, будет сделано! — энергично взмахнул рукой молодой оберштурмфюрер, оставшийся командовать солдатами.

Улицы Шостки медленно укрывала ночь. Мария устало плелась домой, держа в руке маленький тряпичный свёрток, который Филипп передал ей в момент их последней встречи. В нём лежало нечто очень ценное. То, что, однажды попав в нужные руки в нужное время, сможет остановить этот безумный, безжалостный мир. В этом свёртке лежали старые часы её мужа…

Часы

Прадед Филипп, о котором Макс слышал только из рассказов своей тётки, до начала Великой Отечественной войны работал агрономом в селе Пироговка. Во время немецкой оккупации вынужденно перебрался в Шостку. Пользуясь своим положением, он тайно передавал важные сведения партизанским отрядам. История последнего дня его жизни, которую Макс слышал ещё ребёнком, оставила в памяти мальчика неизгладимый след.

Прабабушка, овдовев, одна поднимала детей. Во второй раз замуж так и не вышла. Красивая и образованная, она привлекала внимание всех женихов в округе, но продолжала хранить верность мужу до последней минуты. Мария берегла и дорогой ей предмет — старые мужнины часы на толстом кожаном ремешке. Часы были с ней и тогда, когда настало время покинуть этот мир. Но, как часто бывает, вещи, которые безумно дороги одним, для других не имеют никакой ценности. После смерти Марии они достались её любимой внучке — Оленьке. Она, в свою очередь, передала их племяннику Максу, аргументируя это тем, что он единственный из немногочисленных потомков Филиппа интересовался его прошлым. Получив от тёти бесполезную вещицу, Макс немного повертел еë в руках, а после забросил куда-то на полку. С полки часы перекочевали на антресоль ко всякому ненужному хламу. Неизвестно, сколько ещё они бы там пылились, если бы сегодня не решили напомнить о себе…

Утро Макса началось со звонков Алисе, но она по-прежнему не желала разговаривать. На СМС жена тоже не отвечала. Прекратив безуспешные попытки связаться с ней, Макс отложил телефон и неторопливо занялся домашними делами. Спешить было некуда, да и сильной потребности в этом он не испытывал. Солнце медленно поднималось из-за домов, освещая своими лучами старую кухонную мебель и горы грязной посуды, которые выросли так быстро, будто тут несколько дней обедал целый взвод.

Заглянув в холодильник, Макс достал из него кое-что съестное, что могло бы сойти за завтрак. Даже чувствуя голод, он не переставал думать об Алисе. Мысли о ней сопровождались горьким чувством обиды, перемешанным со страхом одиночества. Волчик всеми силами пытался убедить себя, что он справится с этим, в глубине души всё равно надеясь на то, что жена успокоится и вернётся.

— Любовь творит чудеса. Она учит прощать. Она учит давать второй шанс, — рассуждал он, сев за завтрак. Когда мысли немного отпустили, рука почувствовала приятную знакомую прохладу.

— А ты как тут оказалась? — Макс удивлённо посмотрел на банку пива, которую он машинально прихватил из холодильника. — Мы с тобой больше не друзья! Ты мне прилично подпортила жизнь. Так что прощай.

Открыв банку, Макс наклонил её над раковиной. Напиток, шипя и пенясь, тонкой струйкой потёк средь кастрюль и тарелок. Золотистая жидкость устремилась по канализационным трубам, смешиваясь с нечистотами, а кислый пшеничный запах ударил в нос, маня и отталкивая одновременно. Вспомнив о вчерашних размышлениях, Волчик бросил банку в мусорное ведро и посмотрел на стол. Еда казалась уже не такой привлекательной. Отложив завтрак, Макс решил немного пробежаться.

Быстро собравшись, вновь испечённый легкоатлет вышел на улицу и двинулся к ближайшему стадиону. Погода стояла прекрасная. Утренняя свежесть наполняла грудь, а лёгкий ветерок едва заметно колыхал молодые деревья, изрядно прибавившие в зелёной массе. На входе в стадион о чём-то громко спорили на родном языке рабочие из средней Азии. Проходя мимо них, Макс надел наушники и прибавил звук. Началась неторопливая пробежка. Но бег продлился недолго. Музыкальная композиция ещё не закончилась, а Макс уже сидел на траве, пытаясь отдышаться.

— Этот парень выбрал не то занятие! — выключив музыку, услышал он. Это кричали его старые знакомые, которые с раннего утра сидели на трибуне стадиона, раскрашивая жизнь в краски этила. С ними, в силу некоторых не зависящих от здравого смысла обстоятельств, Максу несколько раз доводилось распивать алкоголь. Вспоминать об этом сейчас не хотелось.

— Иди к нам, Волчик, бросай это гиблое дело! — кричал Гриня — главный весельчак в этой компании.

Макс, посмотрев в их сторону, но ничего не ответив, сделал музыку погромче и продолжил бежать. Он знал, что начинать вести здоровый образ жизни тяжело, но чтобы настолько — даже представить себе не мог. Пробежав несколько кругов, Макс решил, что всё-таки спорт — дело постепенное, и нужно вливаться в него понемногу. Твёрдо пообещав себе вернуться сюда завтра, он, прихрамывая, пошёл домой.

— Волчик, приходи завтра! — хохотнул Гриня, видя, как Макс проходит мимо их беззаботной компании. — Мы будем ждать!

Макс только отмахнулся.

День прошёл плодотворно. Вся квартира была вылизана до блеска. Чтобы начать с чистого листа, оставалось выбросить все старые, ненужные вещи. Макс где-то слышал, что такой способ помогает новым, хорошим вещам входить в жизнь, чтобы изменить её к лучшему. Он сложил всё, что следовало проверить на нужность, на середину комнаты. То, что могло ему пригодиться, Макс складывал в отдельную кучу. Остальное отбрасывал в другую, и она оказалась в несколько раз больше первой. В кучу ненужного полетели: старые боксёрские перчатки, рваные коньки, школьный набор для черчения, полный пакет неработающих зажигалок, которые Макс раньше коллекционировал, и прочий хлам.

Кот тоже принимал участие в сортировке «артефактов», катая по полу то старый теннисный мяч, то серый пластмассовый футляр. От чего он был, сейчас никто бы уже и не вспомнил.

— Ну вроде всё, — выдохнул Макс. — Завтра понесу на свалку этот мусор.

Окинув комнату взглядом, он обратил внимание на коробку из-под обуви, которая стояла на полу у кровати.

«Видимо, нет», — с досадой подумал он, взяв её в руки. В коробке были обнаружены: несколько советских книг, пара чёрно-белых фотографий и завёрнутые в пожелтевшую от времени тряпицу часы. Те самые, которые достались ему от прадеда. На первый взгляд обычные, ничем не примечательные наручные часы с белым циферблатом и толстым кожаным ремешком притягивали какой-то необъяснимой энергией. Немного повертев их в руке, Макс положил пахнущую стариной находку на стол у кровати, чтобы получше разглядеть её, после того как разделается с оставшимися в коробке вещами.

Наконец, работа была закончена. Макс поужинал и приготовил одежду к завтрашней пробежке. Включив негромко телевизор, он взял со стола фотографии, обнаруженные вместе с часами. На одной прабабушка Мария и прадед Филипп стояли у цветущей яблони. Фотография настолько выцвела и потрескалась, что их лица трудно было разглядеть. Рядом с ними на стуле стояли две их дочери, одна из которых стала бабушкой Макса. В руках девочка держала огромного чёрного кота. Он смиренно поджал уши, прижавшись к груди девчушки. На втором фото был один Филипп. Высокий, широкоплечий, чернобровый мужчина сидел за письменным столом рабочего кабинета. Слева от него лежали бумаги и журналы. Прадед казался хмурым и задумчивым.

«Видимо, он был серьёзным дядькой, — заключил Макс. — А вот и знакомые часы».

На левой руке он заметил те самые часы, которые теперь, спустя восемьдесят лет, лежали у него на столе. Максим взял их в руки и, лёжа в постели, начал внимательно изучать.

Удивительно, что он не нашел на них ни названия фабрики, ни года производства. На задней крышке была выгравирована только маленькая восьмиконечная звезда.

«Может быть, эта звезда и есть логотип фабрики?» — подумал Макс, надев часы на руку. Он решил поискать в интернете что-то подобное, подтверждающее его умозаключение. Поиски успехом не увенчались, а приближающаяся полночь вынудила отложить вопрос до завтра.

Наступила ночь. Макс лежал на кровати и глядел в потолок. В голове роились мысли. В основном он думал об Алисе и о работе, которая его не совсем устраивала. Заныла правая рука, напомнив о родителях. Ирина и Александр Волчики были научными работниками и преподавали в институте геологию. Когда им предложили работу над новым проектом в Санкт-Петербурге, они, не раздумывая, согласились. Макс, посчитав своим долгом проводить их до трапа самолёта, решил поехать с ними. По пути в аэропорт водитель такси не справился с управлением, и автомобиль на большой скорости врезался в дорожное ограждение. В результате аварии Макс получил перелом руки. Его родители не выжили. Они скончались по дороге в больницу, так и не придя в сознание.

Конечно, он часто вспоминал о родителях, но сегодня ему особенно их не хватало. Потеряв и Алису, Волчик чувствовал себя совсем одиноким в этом мире.

На часах было 00:02, когда мысли понемногу успокоились, и Макс стал медленно погружаться в сон. Кот тихонько запрыгнул на кровать, улёгся поудобнее рядом с уже уснувшим хозяином и замурлыкал ласковую песню. Часы на руке продолжали бежать по кругу и вести отсчёт времени. Вдруг стрелки, вибрируя в резонанс с издаваемыми Плюшиком звуками, замедлили ход, а затем и вовсе остановились. Вибрация начала усиливаться, шум стал нарастать, пока не наполнил всю комнату. Люстра закачалась, словно маятник, а хрустальные бокалы в шкафу зазвенели друг об друга, исполняя симфонию. Синяя вспышка озарила комнату ярким свечением. Через пару секунд всё стихло, и в комнате опять стемнело. Только люстра на потолке продолжала тихо покачиваться из стороны в сторону.

Сон

Открыв глаза, Макс обнаружил себя в открытой круглой беседке с колоннами из белого камня. На нём были светлая льняная туника и плетёные сандалии. Позади стояло большое овальное зеркало, украшенное разноцветными узорами. Макс обернулся, чтобы получше разглядеть себя, но не увидел своего отражения. Совсем рядом шумело море.

«Вот так сон!» — удивлённо подумал он и стал с интересом рассматривать всё вокруг.

Первым его внимание привлёк свиток, который лежал на каменном столе посередине ротонды. Рядом с ним стояла пустая серебряная чаша. Развернув старинный, прекрасно сохранившийся папирус, Макс увидел записи на незнакомом языке, буквы которого напоминали древние руны. Были тут и какие-то рисунки, среди которых, в самом углу манускрипта, он заметил уже знакомую восьмиконечную звезду — как на старых часах его прадеда.

Положив свиток обратно на стол и заглянув в чашу, Макс направился к морю. Вокруг не было ни единой души. Эта безлюдность одновременно пугала и радовала: Макс с детства не любил оживлённые места. Он всеми способами избегал больших площадей, не говоря уж об огромных супермаркетах в дни распродаж. В таких местах Максу казалось, что он словно выделяется из толпы и от того привлекает к себе посторонние взгляды, не сулящие ничего доброго.

Подойдя к краю обрыва, Волчик оглядел местность. С высоты открывался прекрасный вид. Через прозрачную голубую воду можно было разглядеть очертания морского дна и даже увидеть подводных обитателей. Еле уловимый бриз лёгкими дуновениями освежал лицо. Внизу с тихим плеском билась о камни волна. Чайки негромко кричали над головой, а солнце приятно согревало. Макс даже ощущал приятный солоноватый вкус на губах, от чего немного захотелось пить.

— Приятный сон, — прошептал он. — Вот бы почаще такое снилось.

Налюбовавшись на морской пейзаж, Макс пошёл дальше вдоль берега. Вокруг ротонды стояли четыре скульптуры, судя по всему, выполнявшие функцию фонтанов. Одну скульптуру он видел раньше: она напоминала сосуд Гигиеи и представляла собой змею, изо рта которой в мраморную чашу тонкой струёй лилась вода. Вторая скульптура была выполнена в форме совы, сидевшей на каменной ветке. Третья изображала молодую стройную яблоню, корни которой уходили в землю. Последний фонтан оказался самым необычным. Он был сделан из черного камня в виде существа с головой орла, телом льва и золотыми крыльями. Статуя сидела, слегка наклонив голову вперёд. На место глаз были вставлены драгоценные камни синего цвета, похожие на сапфиры. Из клюва торчал небольшой желобок, но вода почему-то не текла.

«Видимо, сломанный», — подумал Макс. Вспомнив о серебряной чаше, не спеша пошёл за ней. Долго не гадая, откуда утолить жажду, он направился к фонтану, который был неподалёку. Ближайшей оказалась змея. Набрав воды и сделав несколько глотков, Макс почувствовал ломоту во всём теле. Потом ощутил жжение в груди, а правый бок пронзила сильная боль. Макс испугался. По лбу побежали капли пота. Через некоторое время боль утихла, а на смену ей пришла необычайная лёгкость. Волчик постепенно приходил в себя, но страх, который он испытал в тот неприятный момент, всё ещё не отпускал его. Оглядываясь по сторонам, Макс вернулся в беседку с сильным желанием проснуться. Он пытался ущипнуть себя, зажмуривался и открывал глаза, но пробуждение не наступало.

Поборов тревогу, Макс сосредоточился и окинул взглядом зеркало с помутневшим стеклом.

«Зачем оно здесь? Тут всё так красиво, почти идеально — зачем тут зеркало, в котором не видно отражения?» — подумал он.

Обойдя его, обнаружил на задней стороне рисунок — резную дверь белого цвета с круглой ручкой, украшенную по краям вьющимся виноградом со свисающими гроздьями и какими-то символами. Макса осенило.

Подойдя к зеркалу спереди, он прикоснулся к стеклу. Палец вошёл в него как в воду. По поверхности побежали круги, переливаясь разными цветами, будто начинающий художник решил смешать краски, но не рассчитал результат.

Макс улыбнулся, догадавшись, что за приспособление стоит перед ним. Он сразу вспомнил любимую компьютерную игру, в которой переносился из города в город с помощью подобного магического устройства. Набравшись смелости и глубоко вдохнув, Волчик шагнул вперёд. В неизвестность…

Открыв глаза, Макс взглянул на часы. Они показывали 00:05.

— Удивительный сон, — прошептал он, погладив свернувшегося калачиком Плюшика. Повернувшись на бок, Макс быстро уснул, не обратив внимания на едва покачивавшуюся на потолке люстру. Больше снов этой ночью он не видел.

Трансформация

Утром, услышав звук будильника, Макс проснулся в хорошем настроении и был на удивление бодр. Мигом собравшись на пробежку, он вышел на улицу и направился на стадион. Рабочие опять о чём-то громко спорили на своём языке, а весёлая компания уже заняла места на трибуне, прихватив выпивку и закуску.

— Привет, Волчик! — крикнул Гриня, держа в руке надкушенный огурец.

— Здорово, мужики, — ответил Макс.

— Мы думали, ты сегодня не придёшь, — не скрывая ухмылки, продолжил бывший товарищ.

— Русские не сдаются!

— Хороший тост! За это надо внедрить! — воскликнул кто-то из собутыльников, подняв наполненный пластиковый стаканчик. Приняв на грудь и закусив, компания начала делать ставки. Предметом их пари стала очередная попытка Макса покорить беговую дорожку. Почувствовав себя спортивными экспертами в области лёгкой атлетики, они смело составляли прогнозы его выносливости. Кто-то считал, что Макс в хорошей форме и сможет осилить пятикилометровую дистанцию. Другие предполагали, что через километр он устанет и пойдёт домой. Гриня же был уверен, что Волчик не продержится и двух кругов.

На стадионе сегодня тренировались бегуны из местной команды. Макс не хотел им мешать и решил бегать не спеша по крайней дорожке. Надев наушники, он начал пробежку, по дороге размышляя об увиденном во сне.

«Как за такое короткое время мне мог присниться такой долгий и реалистичный сон? — недоумевал он. — И почему я не смог проснуться, когда захотел?»

Макс раньше слышал об осознанных сновидениях и даже хотел попробовать это однажды, но до практики дело так и не дошло. К тому же, чтобы попасть в такой сон, нужны специальные тренировки. А он очутился в нём, даже не желая этого.

«Видимо, стресс сыграл свою роль в этом процессе», — решил Волчик, вспомнив о разрыве с Алисой и том, как резко сменил курс на здоровый образ жизни.

Вдруг он заметил, что уже на второй круг обгоняет одного и того же спортсмена. Не поверив своим глазам, Макс прибавил темп, чтобы посмотреть, как быстро иссякнут его силы. Но бегущие спортсмены по-прежнему после сближения оказывались позади, не имея никаких шансов на реванш, а чувство усталости всё не наступало. Увидев в стороне спортгородок, Макс свернул к турникам и, ухватившись за перекладину, начал быстро подтягиваться. Когда количество подтягиваний перевалило за сотню, Волчик, потрясённый происходящим, спрыгнул на землю. Вынув из ушей наушники, он огляделся. Остолбеневшие спортсмены, включая тренера, смотрели на него изумлёнными глазами. На трибуне Гриша, поражённый увиденным, замер с бутербродом в руке. Остальные тоже не отрывали удивлённых взглядов от Макса. От такого внимания Волчику стало неловко. Опустив голову, Макс направился к выходу. Возле трибуны его окликнул тренер легкоатлетов. Это был крепкий невысокий мужчина в спортивном костюме лет пятидесяти.

— Привет, парень, ты раньше чем-то занимался или сейчас занимаешься? — с большим интересом спросил он.

— Нет, второй раз на стадионе.

— Странно. Ты только что на три круга обогнал моих спортсменов.

— Я вчера пить бросил — может быть, поэтому, — отшутился Макс и, повернувшись, собрался уходить.

— Приходи завтра сюда на пробежку, такое дело нельзя бросать! — крикнул ему вдогонку тренер.

— Если получится — приду, — тихо ответил Макс и прибавил шагу.

Зайдя домой, Волчик поспешил к зеркалу. Сняв кофту и футболку, он буквально открыл рот от удивления. Пивной живот, который ещё вчера вываливался из-под футболки, превратился в поджарый пресс. Дряблые руки подтянулись и оформились красивым рельефом. Грудь приобрела квадратные очертания и затвердела. Он даже как будто стал выше ростом, каким-то удивительным образом прекратив сутулиться.

Макс не выглядел бодибилдером, но с профессиональным гимнастом его действительно можно было спутать.

— Я что, до сих пор не проснулся? Что за реалистичный нескончаемый сон! — воскликнул он. — То попал в какую-то маленькую Грецию, то сам выгляжу как герой Эллады!

Макс больно ущипнул себя за руку, но ничего не изменилось. Приняв холодный душ, он сел завтракать. Сосиски почему-то не лезли в горло, молоко казалось прокисшим, поэтому Макс съел только яблоко. С каждой минутой он всё яснее осознавал, что происходящее с ним — реальность.

Зазвонил телефон.

— Алло, слушаю.

— Доброе утро, нужен грузовик по городу и два грузчика перевезти и выгрузить пять тонн сахара в мешках, — начал разговор мужчина. — Плачу двенадцать тысяч рублей.

— Я могу доставить и разгрузить самостоятельно, если время позволяет, — предложил Макс.

— Вы уверены? Пять тонн ребята вдвоём полдня выгружают.

— Разгружу до вечера за одиннадцать тысяч рублей. Я работаю на разгрузках уже лет пять, и это всего лишь сто двадцать пять мешков, — рассматривая свой рельефный бицепс, ухмыльнулся Макс.

— Если не сможете за сегодня, заплачу десять тысяч за всю машину, — уверенно начал торг опытный предприниматель.

— Договорились. Куда подъехать?

Записав адрес и положив рабочую одежду в рюкзак, Волчик надел майку, шорты, солнцезащитные очки и вышел из дома. Статный парень уверенно направился к стоянке, притягивая к себе восторженные женские взгляды. Некоторые дамы, идя ему навстречу, шептались и хихикали, а подходя ближе, замолкали как по команде. Одни кокетливо улыбались, другие от смущения опускали глаза. Максу, хоть и застенчивому по натуре, это несомненно нравилось.

«Отличная погода сегодня, — улыбнувшись, подумал он, будто дело было в погоде. — Аж душа радуется!»

Волчик никогда не думал, что красивое накачанное тело может так поменять отношение окружающих, и уж тем более — придать его обладателю уверенности в себе. И пусть всё это упало ему с неба как снег на голову, самооценка Макса изрядно подросла.

Дойдя до стоянки и с четвёртого раза заведя старенький трудолюбивый Мерседес 1995 года выпуска, Макс двинулся в путь, насвистывая и подпевая мотивам, вырывающимся из допотопного радио. Погрузившись на местном складе и прибыв по назначенному адресу, он переоделся и принялся за работу. Мешки, которые раньше показались бы ему тяжёлыми, теперь будто были заполнены на одну десятую часть. Их вес он, конечно, ощущал, но чувствовал и огромный потенциал своего организма. Работая без перерыва, Макс управился за пять с половиной часов. Клиент был приятно удивлён скоростью разгрузки и сэкономленной частью денег. Получив расчёт, как договаривались, Макс отправился домой, по пути заехав в пару магазинов за продуктами и за запчастями для своего железного трудяги.

В квартире Макс снова вспомнил об Алисе и предпринял очередную безуспешную попытку до неё дозвониться.

«Ей и без тебя уже хорошо», — ядовито шепнула ему ревность. Нестерпимое желание зайти в магазин, взять чего-нибудь покрепче, чтобы утолить это жгучее чувство, овладело Максом. Раньше именно так он и боролся со всеми проблемами и переживаниями. Но сегодня Волчик не мог позволить себе такой «роскоши» — топить горе в хмельном забвении, даже в самой критической ситуации. Это уже заводило его в тупик, из которого ещё несколько дней назад он не видел выхода. А выход поистине был всегда. Но в море выпитого алкоголя, сквозь туман сигаретного дыма к Максу не мог пробиться свет, который указал бы на путь, ведущий к нему.

— Теперь всё будет по-другому, — уверенно решил Волчик, стоя на балконе своей квартиры и смотря вниз на мокрый асфальт, только что омытый коротким летним дождём. Вечерний ветерок нежно обдувал лицо, даря ощущение свежести.

Невольно вспомнился тот обрыв на берегу моря и солёный вкус воздуха.

— Эх, вот бы махнуть на море! Как мы хотели с Алисой! Любоваться прибоем, прогуливаясь вечером по берегу. Собирать фрукты прямо с деревьев. Дышать чистым воздухом, взбираясь высоко-высоко в горы! Эх… Для этого нужно много денег, — разочарованно выдохнул Макс.

Где-то глубоко внутри начала зарождаться цель. Макс давно чувствовал, что ему нужны перемены, и произошедшее с ним придало уверенности. Мысль о прошлой ночи не давала покоя, но он даже представить не мог, какая магия с ним произошла. Волчику оставалось лишь принять это как дар судьбы и использовать его по максимуму в надежде, что однажды он найдёт ответ на свои вопросы.

Море

С этого дня Макс Волчик изменился не только внешне. Спорт ворвался в его жизнь, как волна вселенского потопа, смывая грусть и неприятные воспоминания. Он начал мыслить позитивно, посещать тренинги по саморазвитию. Изменил имидж, сделав модельную стрижку и обновив гардероб. Тренер по лёгкой атлетике устроил его фитнес-инструктором в один престижный спортивный клуб. В благодарность Макс выступал на соревнованиях за его команду, стараясь превосходить своих соперников с небольшим отрывом, а иногда и проигрывая, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Не отказывался он и от любых подработок, которые иногда подворачивались ему по старой сфере деятельности. Деньги медленно, но верно потекли в кофейную банку-копилку, которая стояла на старой антресоли, каждым звоном монеты и шелестом купюры приближая его встречу с морским побережьем.

Алиса по-прежнему не брала трубку, но Макс уже не так сильно старался до неё дозвониться. Наступало смирение, а время перемалывало и день за днём притупляло оставшиеся чувства, заполняя пустоту чем-то новым, ранее неизвестным. Но приятным.

Спустя несколько месяцев Макс достиг желанной цели, прилетев в прекрасный курортный город Сочи. Он купался в тёплом море, лежал на пляже, попивая фруктовый коктейль, и любовался красивыми парусными судами вдалеке. Макс старался как можно больше времени провести на берегу: он был очарован морем. Разум замирал, любуясь божественным великолепием утопающего солнца на закате и его рождением из самой глубины морского царства на рассвете. Море, казалось, обладало какой-то таинственной силой и мощью. Словно живой организм, великий и огромный, оно было равнодушно к судьбам простых смертных, селившихся рядом. Не было ни благосклонным, ни, наоборот, недоброжелательным к людям. Море просто их не замечало. Жизнь человека была для этого огромного организма лишь мгновением. Вспышкой. Море видело, как расцветали и увядали империи, основанные на его берегах, как великие флотилии вступали в бой, а сотни кораблей с тысячами обречённых, в стонах и муках шли на его дно. Но даже это были просто пустяки для древнейшего жителя планеты. Как для простого смертного мимолётная секундная мелочь — всего лишь слабый зуд на небольшом участке огромного тела.

«Человек, размышляя о море, вправе мыслить и о вечности, ибо оно бесконечно прекрасно, и время лишь отчасти властно над ним», — философствовал Макс, прогуливаясь по песку мимо отдыхающих в шезлонгах. Чуть дальше вдоль береговой линии тянулись пёстрые уличные кафе и ресторанчики.

Проходя мимо одного из таких заведений, Макс услышал знакомый женский смех и остановился.

«Алиса? — как вспышка, пролетела мысль, рассыпав дрожь по коже. — Этого не может быть!»

Ноги сами понесли Макса ближе к месту, где бы он смог удостовериться, что на свете часто встречаются люди с одинаковыми голосами. Но в этот раз теория не подтвердилась — это действительно оказалась Алиса. Она была не одна. Рядом с ней в уютном уголке ресторана сидел хорошо одетый и явно небедный мужчина лет сорока. Пара мило о чём-то беседовала. Алиса в синем вечернем платье с цветком через плечо, в ожерелье и длинных серьгах с барочным речным жемчугом выглядела превосходно. Макс залюбовался ей, но тут же почувствовал в груди острый укол ревности. Всё это выглядело как романтический ужин влюблённой пары. Они смотрели друг на друга с улыбкой и почти шёпотом что-то обсуждали, иногда прерывая беседу нежным смехом Алисы. Мужчина бережно поглаживал её руку, лежащую на столе. Злость и обида переполняли Макса. Волчик готов был ворваться в ресторан и заявить о правах на свою пока ещё жену. Но, уже направившись ко входу, остановился. В этот момент Макс понял, что всё кончено, и Алиса имеет право на счастье. Даже если в этом счастье не будет его. Успокоившись и немного придя в себя, Макс ещё раз взглянул на Алису сквозь стекло витража, мысленно попрощался и побрёл, опустив голову, по каменистому берегу.

Боль не давала ему покоя. Замерев на стыке земли и воды, он посмотрел вдаль. Море было спокойным. Оно не замечало чужой боли. Оно видело многое. Жизнь и смерть. Верность и предательство. Море равнодушно играло своими тёмными водами. Лишь луна яркой дорожкой прокладывала путь по его глади и уходила куда-то за горизонт. Тёплые потоки вырывались на берег, омывая гладкие камни, а затем возвращались в материнское лоно. Глядя на умиротворённые воды этого прекрасного вселенского создания, Максу захотелось смыть с себя отчаяние. Он устремился в ласковые объятья. И море гостеприимно приняло его, а луна указывала путь к освобождению.

Волчик плыл всё быстрее. В голове возникали воспоминания о совместной жизни с Алисой. Макс пытался их прогнать, но они массированно атаковали. Знакомство, дни рождения, загородные поездки, прогулки под летним дождём, совместные завтраки, уютные посиделки на балконе. За спиной уже перестали виднеться огни ночного города. Казалось, они остались наедине друг с другом — он и море. Но вот вдали под лунным светом показались чьи-то силуэты. Они разрывали водную гладь и устремлялись к небу. Это дельфины приветствовали чужака своим танцем.

«Как же вам повезло — не знать ни печалей, ни горести, ни времени! Лишь свободно танцевать при лунном свете. В объятьях моря», — восторженно подумал Макс. Налюбовавшись ими и почувствовав облегчение, он поплыл к берегу.

На самом деле они с Алисой прожили неплохую, пусть и короткую, совместную жизнь, полную впечатлений. В их отношениях жила большая любовь, царило взаимопонимание. Но, со временем, всё медленно угасло и постепенно переросло в уныние. Макс наконец понял, что сам разрушил отношения с ней, и что теперь у них нет будущего.

Сегодняшняя встреча доказала, что пути назад не было. Оставалось только перенести «синдром отвыкания». И Макс, несмотря на боль, жгущую его изнутри, был готов к этому.

Выйдя на берег, он присел на камень. Чуть поодаль горел костёр, вокруг которого сидела небольшая компания молодых людей. Они о чём-то разговаривали, играли на гитаре, читали стихи. Макс слушал их и смотрел на море.

Она покинула меня

И, сердце заточив в плену,

Нещадно счастье забрала,

Оставив боль и тишину

Та боль, как стёкла, режет мозг

И сердце разрывает мне,

Гремит, как миллионы гроз,

И сеет панику в душе.

Но есть ещё и тишина:

Как только боль в душе стихает,

То тьмы да холода волна

Меня тихонько накрывает.

В тот миг не хочется мне жить —

В момент молчанья гробового,

А волком хочется лишь выть

От одиночества такого.

— Красиво, — сказал Макс, пересев поближе к приятной компании, чтобы немного обсохнуть у костра. — Прошу простить меня за наглость. Я Макс.

— Спасибо, — ответил парень, читавший стихотворение. — Добро пожаловать, садись к нам. Места хватит всем. Меня зовут Данил.

— Главное, прочитанное отражает те чувства, которые происходят внутри тебя, после того как с тобой это случилось: безысходность, боль утраты, потеря желания жить, — продолжил Макс.

— Всё относительно, мой друг, — ответил Данил. — Иногда нужно потерять что-то, кажущееся важным, чтобы взамен приобрести то, что действительно является жизненно необходимым.

— А как разобраться в этом? Как понять, что важно, а что нет?

— Никто этого не знает, ибо никому не известен замысел Божий, — произнёс уже другой парень, продолжая тихо исполнять трогательную балладу «Под небом голубым».

Макс молча сидел у костра в компании незнакомых людей и слушал гитарный перебор, море играло приливом, а на ясном небе мерцали звёзды.

— Что это за символ нарисован на гитаре? Я уже где-то его встречал, — спросил Макс, обратив внимание на рисунок в верхнем углу деки. Это была восьмиконечная звезда.

— У этого символа много значений, — негромко ответил гитарист. — В одних писаниях он означает гармонию души и тела, в других — бесконечность, а в христианстве так изображают Вифлеемскую звезду, появившуюся на небе в момент рождения сына Божьего — Иисуса Христа. Увидев её, волхвы поспешили поклониться ему и преподнести ему дары. Именно она указала им путь.

— А что она значит для тебя, раз ты изобразил её на своём инструменте?

— Она указывает нам праведный путь, идя по которому, мы сможем сберечь свои души, — чуть помедлив, произнёс парень.

Он вновь взял аккорд, и из инструмента полилась тихая музыка, убаюкивая и умиротворяя. Макс до утра просидел у костра, слушая мелодии и стихи и изредка принимая участие в беседе, но из головы не выходили сегодняшняя ситуация и та самая звезда.

Наконец попрощавшись с приятной компанией, Волчик вернулся в отель. Отдых был окончен. Уже сидя в самолёте, пролетая над морем после взлёта, Макс взглянул в окно и прошептал: «Прощай, Лисёнок… До встречи, море. Я обязательно вернусь!» Закрыв шторку иллюминатора и прислонив голову к панели, он заснул.

Путеводная звезда

Забежав по прилёту к другу, Волчик одарил его сочинскими сувенирами и забрал Плюшика, за которым тот приглядывал. Дома на Макса снова нахлынула тоска по Алисе. Чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей, он затеял уборку. На глаза попались дедушкины часы, продолжавшие манить таинственной энергетикой. Они натолкнули на воспоминания о том необычном сне, что повлиял на его физическую трансформацию и восприятие мира. Максу очень хотелось снова оказаться там, но он не имел ни малейшего представления, как это осуществить.

«Надо вспомнить всё, что я делал в тот день», — решил Макс.

Достав из тумбочки лист бумаги и ручку, Волчик сел на кровать и начал подробно записывать события того дня. Когда дело дошло до часов, он взял их в руки и стал внимательно рассматривать. Его осенило.

— Я же видел там эту звезду! — вскрикнул он. — И уснул с часами на руке. Нужно в точности повторить майские события!

Переместиться в то место было основной задачей, но хотелось ещё разобраться в природе происходящего. Возможно, свиток мог бы помочь, но расшифровать надписи будет не менее сложно, чем вновь оказаться там.

«Предположим, это всё-таки не сон, а какое-то новое измерение. Значит, я буду помнить всё, что со мной произойдёт. Я мог бы запомнить пару символов, а в следующий раз ещё несколько. Так понемногу я смог бы перевести весь текст. — Но тут его начали одолевать сомнения. — А если я попаду в другое место? С другими символами и свитками? Может быть, этот сон — лишь плод моего воображения? В любом случае нужно попробовать. И будь что будет, — подумал Макс, немного зевая от усталости. — Надеюсь, всё получится».

Он поужинал, сходил в душ, расправил кровать. За окнами медленно подступала ночь, заполняя темнотой каждый угол опустевших городских улиц. Макс лежал в кровати, закрыв глаза, вспоминая о том, что ещё сегодня он был на берегу бескрайнего чудесного моря. Представлял себе его шум и свежее дуновение ветра. Часы на руке тихо отстукивали ритм. Их звук медленно увлекал Макса Волчика в мир грёз…

Проснувшись среди ночи от жалобного крика кота, случайно закрытого на кухне, Макс осмотрелся. Знакомые предметы в освещённой бледным лунным светом комнате безмолвно говорили — миссия провалена.

— Видимо, я что-то упустил, — тяжело вздохнул он.

Ему очень хотелось понять, что с ним произошло той ночью. Вопросов скопилось слишком много, а ответов не было вовсе.

Попив воды, Макс побрёл обратно в кровать и, укрывшись одеялом с головой, долго не мог уснуть. Его безжалостно одолевали размышления о том, что с этим всем делать дальше. Вариантов представлялось несколько: принять это как дар, ожидая, что когда-нибудь ответ сам всплывёт на поверхность, либо действовать, пытаясь во что бы то ни стало докопаться до истины.

Ещё можно было бы обратиться за помощью к знающим людям. Возможно, он не первый, кто внезапно обрёл необъяснимые способности. Но если об этом до сих пор не твердили из каждого утюга, значит, такое не сильно афишировалось. Или даже тщательно скрывалось от простых обывателей.

— Наверняка кто-то уже совершил подобную глупость, обратив на себя внимание пресловутых «специалистов», — рассуждал Макс, осознавая, что поиск истины вовне может нажить ему серьёзных проблем, когда его обычная спокойная жизнь в одно мгновение превратится в сущий кошмар.

В это время Плюшик тихонько пробрался на кровать и, свернувшись рядом калачиком, засопел. Рука поглаживала мягкую рыжую спинку, в то время как голова старалась выбраться из мыслительного круговорота, переключив внимание на что-нибудь другое. Перед глазами стали возникать яркие моменты воспоминаний.

«Море прекрасно! Жить на берегу и слышать каждый день его шум — это ли не счастье?» — думал Макс с лёгкой расслабленной улыбкой, полузакрыв веки.

Запястьем руки он ощутил тепло и почувствовал слабую вибрацию. Макс медленно и осторожно повернул голову в сторону часов. Стрелка на них чуть задрожала, а из-под циферблата показалось слабое синее свечение. Плюшика же будто обволокло сизой дымкой, вдыхая которую, он тоже излучал волшебный свет. Судя по довольной и спокойной кошачьей морде, это не доставляло ему никакого дискомфорта. Напротив, изнутри рождались тихие жужжащие звуки, которые Плюшик издавал только в хорошем настроении. Это мурлыканье проникало внутрь каждой клетки Макса. Оно звучало как самая сладкая колыбельная, которую он когда-либо слышал. Веки его тяжелели, а губы почувствовали солоноватый вкус морского воздуха. В ушах нарастал звук волн, плавно бьющихся о скалы. Комнату озарила яркая вспышка, тут же погаснув и уже по обычаю оставив после себя покачивающуюся люстру.

Веж

«Интересно, если Плюшик участвует в этом „ритуале“, почему он не попадает сюда вместе со мной?» — размышлял, сидя за каменным столом, сосредоточенный гость, облачённый в длинные белые одеяния. Макс старался не упустить ни единой мелочи, детально рассматривая всё в этом уже знакомом месте. На столе лежал развёрнутый свиток.

Макс предвкушал мгновение, когда занавес падёт, оголив сложные, многосоставные механизмы, сформировавшие причинно-следственную связь между ним и этой новой реальностью. Он жаждал понять природу этих событий, осознавая, что здесь действуют законы, неподвластные логике привычного мира.

Теперь Макс понимал, как сюда попасть, мог управлять этими визитами, а значит, и найти разгадку — лишь вопрос времени.

Чтобы лучше изучить окрестности, Волчик решил прогуляться по берегу. Мягкий песок приятно хрустел под ногами, словно россыпь мелких хрустальных частичек, переливаясь на солнце.

Лёгкий морской ветер приносил с собой аромат соли и свежести, создавая атмосферу безмятежности и свободы. Волны плавно прикасались к берегу, оставляя за собой полоски пены.

Всё пространство — от подножья скал до самого горизонта — казалось родным и знакомым, и одновременно неисследованным, таящим что-то непостижимое и сакральное. Как при посещении старинных замков или древних храмов, Макс ощущал здесь удивительное умиротворение и лёгкий благоговейный трепет.

Обойдя вокруг ротонды, Макс подошёл к фонтану, из которого выпил воды в прошлый раз. Взгляд змеи, устремлённый в море, наполняли мудрость и покой. Скульптура была настолько искусно выполнена, что не смогла бы оставить равнодушным даже самого тонкого ценителя. Неизвестный мастер так филигранно проработал каждую деталь, будто сам Микеланджело работал над ней в свои лучшие творческие годы. Макс не удержался и погладил изящный чешуйчатый силуэт, обвивавший мраморный вазон. Изо рта рептилии всё так же струился голубовато-прозрачный ручеёк, наполняя чашу.

Оставив змею, Волчик неторопливо пошёл дальше, стараясь получше разглядеть и другие предметы. У мраморной ветки, на которой сидела изящно выполненная сова, он замер. Несмотря на каменную природу её происхождения, она казалась невесомой. Мудрая птица словно готовилась расправить широкие белые крылья и, оставив свой насест, с лёгкостью упорхнуть в небо. Оглядев её сверху донизу, Макс заметил у основания высеченную надпись.

— Тот же непонятный язык, — вздохнул он, глядя на незнакомые символы.

Серебряная чаша, оставленная на столе в прошлый раз, сейчас стояла рядом с фонтаном на маленькой каменной подставке, вплетённой в дерево. Макс наполнил чашу и сделал маленький глоток. Вода показалась горьковатой, но жажда от этого только усилилась. Макс запрокинул сосуд и выпил до дна его содержимое. Вдруг в глазах потемнело. В ушах появился звон, а земля начала уходить из-под ног. Макс невольно опёрся о каменную ветвь, пытаясь удержаться на ногах. Когда дурнота немного ослабла, он оторвался от фонтана и медленно опустился на землю. Сидя на траве, Макс понемногу приходил в себя. В глазах перестало двоиться, все чётче проявлялись окружающие его силуэты. Шум моря уже не сливался с криком чаек и звуком колышущихся ветвей. Взгляд Макса снова упал на каменную надпись. И тут будто молния прошлась по телу электрическим зарядом, заставив Макса вскрикнуть от удивления и забыть про недомогание.

Дерзай! Вникай в науки постепенно,

Чтоб в мире лжи не утонуть.

Знай — к цели благородной непременно

Лишь знания тебе укажут путь!

Макс читал надпись, усваивая смысл, будто она была написана на родном русском. Сразу стало понятно: причина его новых способностей — вода из фонтана. То, что Макс смог прочитать надпись, а неизвестный язык казался ему родным, будто он разговаривал на нем раньше, наводило на мысль — эти способности связаны с мыслительными процессами. А в прошлый раз волшебная вода наделила его невероятным физическим потенциалом.

Понимая, что у него теперь появилась прекрасная возможность прочитать свиток, лежащий на столе, Волчик поспешил в беседку. Развёрнутый пергамент открыл взору небольшой отрывок текста. Буквы звучали в голове, образуя слова, а смысл улавливался мгновенно.

Зеркало всё видит,

Зеркало всё знает,

В многие миры

Двери отворяет.

Ты спроси, не бойся, —

И найдёшь ответ:

На все твои вопросы

В тот час прольётся свет!

Макс отложил свиток и ещё раз внимательно осмотрел зеркало, стоящее за спиной. Рука машинально потёрла край мутного стекла. Поверхность зеркала тут же просветлела, продемонстрировав Максу его кристально чистое отражение. Правда, какое-то странное. Двигалось оно не синхронно, а иногда даже как будто передразнивало. Подышав в руку, Волчик, опять не думая, потёр резную раму. Двойник ухмыльнулся и иронично, будто с экрана телевизора, произнёс:

— Ну это же не лампа — джин отсюда не появится.

— Кто ты? — Макс отпрыгнул от неожиданности.

— Приветствую, мой друг! Меня зовут Веж. Не бойся, я здесь лишь для того, чтобы помочь тебе.

— Я и не боюсь, — уверенно, но всё же настороженно ответил отражению Волчик, внимательно рассматривая себя в зеркало. — И разве я нуждаюсь в помощи?

— Думаю, да. Мне кажется, ты хочешь знать — как и почему ты оказался здесь. Или нет?

— Конечно, я хочу узнать об этом. Но я думал, что сам во всём разберусь, со временем.

— Времени тут в избытке. Здесь оно идёт по-иному. Многие великие мысли ковались в местах, подобных этому, долгие годы. А в явном мире проходили лишь мгновения.

— Так что же это за место? Это сон? Или, может быть, я в каком-то астрале?

— Я расскажу обо всём, если ты хочешь. И даже о том, что волнует тебя где-то так глубоко, что ты даже не осознаёшь, что это для тебя тоже важно.

— Как ты можешь знать, что для меня важно, а что нет? Ты можешь читать мои мысли?

— Нет. Но это место для того и существует, чтобы хранить все твои знания, тайны и желания. В нём есть всё необходимое для поиска ответов на всё, что тебя тревожит, — произнёс собеседник и шагнул из зеркала наружу, облачённый в белую тогу и сандалии.

— Ты это я? — недоумевая, спросил Макс, оглядев с ног до головы своего «клона».

— Нет.

— А почему тогда ты выглядишь, как я?

— Потому что ты меня таким создал. И поэтому каждый раз я встречаю тебя в таком виде.

— Я здесь всего лишь второй раз. И вижу тебя впервые, — недоверчиво покачал головой Макс.

— В этой земной жизни да, но во многих других — нет. Я здесь, чтобы помочь вспомнить то, что ты мог забыть в процессе перерождения. Твой разум пока не окреп, а родовая память ещё не вернулась, поэтому я нужен тебе, чтобы не запутаться в непривычно большом объёме информации.

Веж провёл рукой по своему лицу от подбородка к волосам, и перед Максом предстал статный бородатый мужчина. Русые кудрявые волосы, аккуратно подвязанные очельем из берёзовых веток, листьев и коры, ниспадали на плечи, обрамляя круглое лицо. Под густыми, орлиными бровями блестели широко расставленные голубые глаза. Его внешность казалась суровой, но мудрый добродушный взгляд вызывал доверие и располагал к разговору.

— Так намного лучше, — подметил Макс, оценив перевоплощение. — Так что это за место?

— Этот мир находится в глубине твоей души. Посвящённые называют такие миры комнатами грёз, так как они принадлежат только своим владельцам, и лишь те имеют ключи от их дверей. Эти миры не подвластны времени и не привязаны к земным телам. Комната, в которой ты сейчас находишься, была создана тобою много эпох назад. В ней собирались знания, умения, навыки, которым ты обучался во всех земных жизнях.

— Если она не привязана к земному телу, почему у меня неожиданно появились силы в реальном мире, и я стал чувствовать себя намного лучше? Будто я не вылезал из зала с самого рождения. Я, наверное, ещё на китайском заговорю, когда проснусь? Что это за чудодейственные источники такие?

— Здесь их четыре. Каждый имеет особенные свойства. Один излечивает тело от недугов и увечий. Он же повышает физические качества организма до предельно возможного уровня. Такого уровня ты достиг в одной из своих жизней и запечатлел это состояние в воде. С помощью неё ты смог восстановить ту форму, которой обладал когда-то.

Другой источник улучшает твои мыслительные процессы — даёт возможность запоминать, анализировать, обрабатывать большие объёмы информации. Так же он позволяет вспомнить многие языки, на которых ты когда-либо разговаривал. Эффект постепенный, для этого нужны время и тренировки. Одни способности восстанавливаются сразу, другие — спустя годы. Заговорить на китайском, мой друг, — это всего лишь вопрос времени.

Третий — магический фонтан. Он даёт энергию творить заклинания, создавать ауры, приручать зверей и понимать их язык. Но из него лучше не пить, пока ты полностью не будешь готов к этому. Грифон сам даст знать, когда наступит это время.

Четвёртый фонтан — источник вечной молодости. Его вода останавливает процесс старения, но эффект от её употребления временный. Поэтому, чтобы поддерживать молодость, необходимо каждый день пить только воду из этого источника и не прикасаться к водам других. Иначе результат не будет достигнут.

Макс обратил свой взгляд на небольшую каменную яблоню. Она, обременённая тяжёлыми плодами, склонилась к земле. Казалось, что деревце замерло в ожидании, когда плоды упадут и оно сможет вновь поднять свои ветви. Переключив внимание на Вежа, Макс спросил:

— А для чего это всё? Какой смысл в этих фонтанах?

— Фонтаны — не самое ценное в этом месте. Самое ценное — это ты, твои знания и навыки.

Макс опять недоверчиво покачал головой и невольно улыбнулся.

— Это, наверное, какой-то розыгрыш? Что может быть ценного в рядовом жителе Омска, у которого почти ничего нет? За исключением обветшалой квартиры и старого куска металлолома, доставшегося от деда. Нет нормальной работы. Меня даже жена бросила!

— Разве в этом измеряется ценность в нынешнее время? В деньгах и материальных благах? Если это так, то думаю, что они почти пришли к своей цели, — отведя взгляд в сторону, произнёс Веж.

— Кто они? Так было всегда. У кого было больше денег и власти, тот и был более почитаем в обществе, кем бы он ни был, какие бы поступки он ни совершал. Об этом твердят все учебники истории!

— Так дела обстояли далеко не всегда, мой друг. Было время, когда ценились добро и справедливость. Но эти времена, к сожалению, миновали давным-давно, и их очень искусно стёрли из памяти человеческого рода.

— Не понимаю, о чём ты. Хочешь сказать, что когда-то всё было совсем по-другому?

— Да, мой друг! Всё было иначе. Поэтому ты здесь, чтобы вновь узнать правду. Устраивайся поудобнее, рассказ будет долгим, — предложил собеседник, указав рукой на стул.

— Ладно, — Макс одобрительно кивнул, присаживаясь на указанное место.

Веж не спеша начал свой рассказ.

В древние времена, когда планета Земля ещё зарождалась, мудрые и могущественные Пращуры, путешествуя по мирам, посетили её. Они посеяли на ней жизнь, оставив набор генетического материала на поверхности, как земледелец сеет семя, ожидая богатых всходов. Их потомки, прибыв на землю спустя тысячи галактических эпох, обнаружили первых людей подобных себе.

Люди находились на одной из низших ступеней развития. Неразумные существа с животными потребностями, они уже созрели для того, чтобы обрести духовную силу. Подобно сосуду, вынутому из печи, люди были готовы вобрать в себя то содержимое, для которого предназначались, — главный дар далёких предков.

Используя энергию благодати и сакральные знания, добытые за миллионы лет, боги вдохнули души в неразумные тела, наполнив их существование истинной жизнью. Построив сложнейшие приспособления на Земле и её орбите, они создали идеальные условия для развития и процветания новой популяции — рода человеческого. Планета была молода, и на ней только начинало изобиловать всё многообразие жизни, когда сюда прибыл первый корабль с переселенцами. Силами прибывших специалистов были воздвигнуты врата междумирья. Они связали Землю с родственными мирами, находящимися в разных частях бескрайнего космоса. Началось великое переселение!

Боги прибывали на Землю с разных планет, некоторые из которых были уничтожены войнами и катастрофами. Переселенцы несли свою культуру и традиции. И хотя они цветом кожи и чертами лица отличались друг от друга, все были потомками общих великих предков и жили в мире и согласии. Планета процветала и благоденствовала тысячи планетарных эпох. Она вобрала в себя культуру всех уголков Вселенной и продолжала притягивать новых переселенцев своим великолепием.

За время существования врат на Землю были доставлены многие живые существа. Они создали органическое разнообразие, облегчив труд потомков переселенцев и людей — первых жителей планеты. На одном из полюсов, средь Северного океана возникла страна Северия. Столицей её стал Божественный город. Оттуда могущественный совет управлял всеми жизненно важными процессами планеты. Боги и люди жили в гармонии.

Многие эпохи боги жили среди людей, обучая их всему, что знали: науке, искусству, медицине. Взамен благодарные души источали сильнейшую энергию, которая поддерживала вечную жизнь богов, давала им безграничные силы. Эта энергия называлась благодатью. Люди же, постигая истины мироздания и законы, данные им потомками далёких предков, настолько совершенствовали свои духовные качества, что сами становились созидателями. Их души, подобно струнам, соединялись с вселенским разумом благодати, поднимая земных людей до божественного уровня.

— Я немного запутался. Боги — это люди? — перебил собеседника Макс.

— Бог — это лишь новая ступень развития человеческой души и разума, на которой становится доступна взаимосвязь с более высшими тонкоматериальными формами, с более высокими вибрациями. Существуют разные уровни развития и просветления, и чем они выше, тем больше могущества и знаний сосредоточено в руках бога.

— Как я понимаю, им мог стать любой человек?

— Совершенно верно, мой друг! Любой из людей, независимо от расы, разреза глаз и цвета кожи, мог достичь просветления. Всех их объединяло одно: они были связаны между собой энергетическими струнами, что создавало огромную упорядоченную божественную систему. Рода и общины, от малого к большему, образовывали единое целое — вселенский разум божественной благодати.

— Вселенский разум — это единый творец, который всем управляет?

— Что касается единого творца, как вечной абсолютной первоосновы всего сущего, — он существует и объединяет все миры и пространства. Он пронизывает всё зримое и незримое. Он есть всё и ничего одновременно. Твоя душа ещё не достигла такого уровня просветления, чтобы понять всю его многообразность и сложность. Мы лишь знаем, что вселенский разум божественной благодати его неотъемлемая часть.

Макс озадаченно посмотрел на Вежа. От такого потока новой информации слегка закружилась голова.

— Значит, к нам прилетели боги. Помогли нам стать разумными, дали нам возможность развиваться до их уровня. Но почему-то мы до сих пор не развиты. Получается, эксперимент не удался?

— Это был не эксперимент, данная планета была выбрана неслучайно. В этом прекрасном месте собрались все расы и народы, чтобы совместно взрастить новое поколение молодых душ. Ускорить процесс духовной эволюции, обмениваясь тысячелетним опытом своих родных мест.

— А получилось, что каждый из этих народов мнит себя избраннее других.

— Прибывшие переселенцы были разделены на расы и народы совсем неслучайно: каждый род — как отдельная струна на едином музыкальном инструменте. Разве можно выбрать главную струну? Или ту, которая звучит лучше остальных? И разве без одной или нескольких струн сможет инструмент играть полноценно и гармонично?

— Нет, не сможет, — Макс отрицательно покачал головой. — Но почему тогда вместо обмена культурой, традициями и знаниями народы нещадно уничтожают друг друга?

Веж с грустью отвернулся и посмотрел вдаль.

— Потому что они забыли о своем предназначении… Наша планета попала во власть иных сил.

Во Вселенной существует не только светлая энергия созидания. Есть и энергия опустошения. В противном случае не было бы противоборствующих сторон. Было бы вечное благоденствие либо нескончаемый хаос.

— Но имея бескрайний космос, такие технологии по перемещению в пространстве и созданию условий для жизни, разве трудно было разлететься по разным углам и жить в мире, без противостояний?

— К сожалению, планеты и их ископаемые не являются главным ресурсом, за который идёт борьба, — вздохнул Веж. — Во Вселенной существует множество видов живых существ, а также их союзов. Они существуют по иным правилам и получают жизненную энергию из других источников. Одни живут за счёт созидания, а другие — за счёт разрушения, и не только в физическом смысле.

Веж замолчал и задумчиво взглянул на море. Оно потемнело. Серая пелена облаков нависла над горизонтом, предвещая дождь.

— Сто двадцать планетарных эпох назад, — продолжил он наконец, — на Землю под видом переселенцев прибыл неизвестный вид существ. Откуда они прибыли — никто не знал. Прозвали их кощеями. У переселенцев была серая кожа, большие выпуклые глаза и тонкие длинные конечности, а волосяной покров полностью отсутствовал. Ходили поверья, что они ведут свой род от древних существ, мерзких и гадких, подобных змеям и ящерам. Они одновременно были мужского и женского пола, были очень развиты и обладали обширными технологическими знаниями. Серые имели способность скрывать свою сущность, перевоплощаясь в тот вид, среди которого существовали, практически ничем не отличаясь от него внешне.

Способность к воспроизводству появлялась у них в тысячелетнем возрасте. Каждый мог произвести на свет только одного «чистокровного» потомка. Поэтому популяция серых росла медленно. Тела их не старели, поэтому кощеи были практически бессмертны. Также они не ведали сна.

Живя среди людей много веков, кощеи нашли ключ к их генетическому коду. С помощью обмана, они использовали представительниц человеческого вида как сосуды для продолжения своего немногочисленного рода. Несчастные женщины, носившие во чреве потомков этих тёмных существ, в дальнейшем теряли способность к воспроизводству, а благодать покидала их. Обречённые на смерть они медленно угасали. А их боль и уныние подпитывали появившихся на свет отпрысков.

На этом генетические эксперименты кощеев не прекратились. Спустя некоторое время они создали подобие человека. Так появились бессовестные — бесы.

Первые бесы жили примерно сто лет и были похожи на людей. Но всё же как они ни пытались маскироваться, глаза выдавали их. Спустя эпоху их количество достигло нескольких тысяч.

Если кощеи вместо души имели пустоту, то душа бесов, окутанная мраком, пребывала в вечном голоде, зависти, злобе, не находя покоя ни при жизни, ни после смерти. В угоду своим интересам и под чутким руководством серых они начали сеять ложь в общинах, порождая раздор и беспорядок, чем был нарушен один из главных принципов богов — принцип справедливости.

Узнав о преступлениях кощеев и их вассалов, в Божественном городе созвали верховный совет. На него вызвали Аримана — старейшего из первых переселенцев серой расы.

На совете Ариману было предъявлено обвинение в злодеяниях его рода.

Под угрозой изгнания с планеты и рискуя быть обречённым вечно блуждать по просторам Вселенной в поисках нового пристанища, он согласился на все выдвинутые условия. Ариман дал слово, что их вид больше не будет использовать женщин рода людей для воспроизводства, прекратит генетические эксперименты и беспрекословно будет чтить законы, установленные великими пращурами на планете Земля. Но данное слово лишь позволило ему выиграть время, чтобы воплотить давно вынашиваемый зловещий план. Он прибыл сюда, чтобы завладеть дверями междумирья, которые открыли бы путь легионам тёмных сил, стремящихся поработить жителей этой планеты и весь человеческий род.

По велению кощеев бесы заманили и пленили одного из волхвов, хранителей сакральных знаний. На руку его был надет специальный магический браслет. Он не позволял волхву погрузиться в мир грёз и воззвать о помощи. Жесточайшие пытки с целью выведать уязвимые места богов длились многие годы. Но волхв так и не выдал ни одной из хранимых им тайн. Отчаявшись, Ариман, под угрозой разоблачения, спустился в преисподнюю, к духам своих предков. Из пекельного мира ему удалось вынести знание о зловещем ритуале, позволяющем отыскать в душе волхва пустоту, чтобы посадить в ней семя. Семя сомнений. Когда крошечный кусочек душевной пустоты был найден, а ритуал исполнен — волхв был обречён. Семя, дав всходы, поработило его разум, открыв тайны, хранимые им, и сделав рабом Аримана. Израненная душа волхва, спрятанная глубоко внутри, была обречена пребывать в страданиях и муках, вечно прислуживая силам зла. Серые дали волхву новое имя — Морок.

Благодаря знаниям, полученным от Морока, кощеи создали грозное оружие, которое опустошало города, плавило металл и камень. Но страшнее всего были частицы разрушительной энергии, излучаемые смертоносным веществом, добытым в глубине гор. Эти частицы проникали внутрь любого живого существа и лишали его воли, медленно убивая.

Расположившись на поверхности одной из трёх лун — Леле, кощеи начали подготовку мощного удара, который должен был уничтожить Северию и часть планеты, оставив в живых только обречённых на вечное рабство людей.

Узнав о намерении серых, верховный совет воззвал о помощи к богам других миров, открыв для них и их небесного воинства врата междумирья. Войско Северии возглавил воевода Руевит, который был призван советом защищать человечество от вторжения до тех пор, пока на Землю не прибудет помощь. Люди и боги во главе с этим великим воином и его семью дружинниками начали формировать боевую рать, чтобы попытаться отразить натиск врага.

Ариман больше не мог медлить. Многотысячная армия бесов, предводительствуемая им и его тёмными полководцами, атаковала селения, стоящие на пути к Божественному городу.

По земле поползли железные чудища, будто бы изрыгнутые самой преисподней. Эти громоздкие неповоротливые творения мрака двигались вперёд, скрипя шестернями и механизмами. Чудовища извергали из своих зловещих пастей огонь и железо, превращая в пепел всё на своём пути. За ними следовали бесы, облачённые в доспехи из металла и кожи. Они ехали верхом на огромных ящерах, от свистящего шипения которых в ужасе разбегались люди и звери.

Руевит и его воинство, не дожидаясь помощи, приняли бой.

Началась великая битва! В небо полетели огненные стрелы. От их падения земля содрогалась, а железные чудища горели огнем и горели так сильно, что ничто не могло спастись из этого пламени. Сидящие внутри кощеи не успевали выпрыгнуть наружу, сгорая внутри собственных убийственных творений. Люди и боги верхом на львах и мамонтах врезались в боевые порядки противника, постепенно оттесняя его. Огромные орлы и ястребы, камнями пикируя с неба, острыми когтями хватали тёмных всадников и уносили высоко в облака. Дикие звери: тигры, медведи и волки, призванные из священных лесов, — с воем и рыком вгрызались во врага, вырывая куски его плоти вместе с доспехами.

Битва длилась три дня и две ночи. После наступления третьей ночи не стихал звон оружия, и предсмертные стоны израненного, наголову разбитого врага были слышны повсюду.

Ариман, видя, что его войско терпит поражение, передал сигнал своим полководцам, ожидавшим указаний на Леле. Небо над Северией наполнил пронзительный прерывистый вой. Ариман пустил в ход своё тайное оружие. Сотни летающих дисков, управляемых кощеями, появились в ночном небе, сбрасывая на поле боя огненные шары, не щадя ни чужих, ни своих. Летательные аппараты перемещались так быстро, что их невозможно было поразить ни одним оружием, которое имелось у доброго воинства. В небо устремились столпы света — души погибших в бою богов покидали тела. Этих великих защитников отчизны уже ждал верхний мир. В ту ночь погибло много славных воинов.

Понимая, что они несут огромные потери, Руевит приказал волхвам объединить силы и воздвигнуть защитный магический купол. Волхвы вознесли руки к небу и стали творить заклинание. Когда купол был создан, военачальник приказал оставшейся армии отступить и укрыться в нём.

От ударов с воздуха купол содрогался, но всё же сдержал шквал огненных шаров, летящих с неба. Силовое поле требовало огромного количества благодати. Она постепенно иссякала, и защита с каждым часом становилась всё слабее.

Тёмное войско уже оправилось от решительной атаки и, перегруппировавшись, восполнило потери вновь прибывшими бесами. Все замерли в ожидании, когда сила магов иссякнет и защита падёт. Лишь вороны кружили над куполом, предвкушая будущий пир. Людям и богам оставалось только ждать и надеяться, что кто-то услышал их зов о помощи.

Время неотвратимо приближало решающую битву, в которой шансов на победу у сил света не осталось. Когда силовое поле ослабло настолько, что часть ударов стала проникать сквозь него, великий Руевит построил боевые порядки, чтобы дать последний бой. Воины добра, подняв родовые знамёна и издав победный клич, устремили взоры на горизонт. Там рождалось солнце. Каждый понимал, что больше не увидит его. «Прощай, Солнышко, ты грело нас и всегда освещало наш путь!» — произносили воины, вскидывая оружие к небу. Все были готовы сражаться до последней капли крови и обрести бессмертную славу.

Но лишь первый луч упал на заваленную телами землю, как раздался далёкий звук боевого горна. Он становился всё громче. Армию серых пронзил страх. Этот звук узнал каждый, и он не предвещал ничего хорошего. Ужас сковал самых храбрых и отчаянных воинов Аримана. В рядах его армии наступила гробовая тишина. Только огромные ящеры, осёдланные бессовестными, издавали те же мерзкие клокочущие звуки.

Небеса разверзлись, и сквозь врата междумирья влетел верховный бог Тарх на своей огненной колеснице, а следом на Землю ворвалось его небесное воинство. Небо окрасилось багрянцем. Прибывшие разили противника стрелами, мечами и копьями, а светящиеся диски, пылая, падали на землю метеоритным дождем. Магический купол рухнул, и Руевит верхом на льве, в доспехах, сияющих ярче солнца, первым ворвался в остолбеневшую толпу врага, рубя копьём и мечом тёмных всадников и их шипящих скакунов. За ним едва поспевала его дружина, всё дальше заходя в глубь вражеского войска. Враг, оставляя оружие, бросился бежать, спасая свои никчёмные истлевшие души.

Люди поднимали руки к небу, славя небесное воинство и своего великого полководца. Вкус победы и глас ликования наполнили воздух. Враг был разгромлен и обращён в бегство.

Тем временем на Лелю приземлился летательный аппарат. Бросивший остатки своей армии Ариман прибыл на космическую базу, чтобы завершить начатое. Всё было готово к решающему удару по Северии. Процесс был запущен незамедлительно. Оставалось лишь накопить энергию для усиления разрушительной силы зловещего орудия. Оружие обладало такой чудовищной мощью, что в результате удара могла погибнуть большая часть жителей планеты. Земле оставались считанные минуты, прежде чем она из цветущего сада, наполненного благодатью, превратится в бескрайнюю мёртвую пустыню.

Небо озарила яркая вспышка! Это Тарх, собрав все свои силы и энергию, метнул огненное копьё за пределы земной атмосферы, прямо в космос. Леля содрогнулась. От сокрушительного удара она провернулась вокруг своей оси, отведя в сторону нацеленное на планету орудие. Спустя некоторое время грянул взрыв. Пламя охватило спутник, а трещины медленно поползли по его поверхности, разрастаясь вширь и вглубь.

Луна была уничтожена копьём Тарха.

Люди заворожённо смотрели в небо на пламенеющие осколки. Огромная часть Лели нависла над Землёй, неумолимо приближая момент столкновения.

Когда первые обломки спутника пронзили небесный купол, они, подобно огненному дождю, устремились к земле. Обугленные, дымящиеся куски падали повсюду, разрушая жилища и сея панику среди беспомощных жителей.

Спустя ещё несколько дней огромные части небесного спутника с остатками смертоносного вещества рухнули в Северный океан, подняв волну небывалой высоты. Врата дрогнули и стали смыкаться.

Стена из грязи, воды и обломков уничтожала всё на своём пути, смывая с лица Земли города и селения. Когда силы её иссякли — планету охватила дрожь. Землетрясения пробудили вулканы, спящие тысячи лет. Из огромных кратеров вырывались фонтаны лавы и вулканического пепла, закрывшего солнечный свет. Началось похолодание. Реки и озёра замёрзли, а ледяные шапки покрыли полюса земли. Кто не погиб от огня, умирал от холода. Всюду властвовали лёд и пламя и их разрушительная сила.

Чтобы спасти сакральные знания, священные артефакты, многие боги были вынуждены покинуть планету через врата междумирья. От их миссии зависели другие миры. Те, кто пожелали остаться, чтобы научить людей выживать в условиях изменившегося климата, двинулись по Рипейским горам к новому пристанищу. Прежде чем начать путь, восемь богов — представители разных родов, рождённые на Земле, чтобы не допустить проникновения вещества в другие миры, изъяли восемь артефактов — восемь частей врат, связывающих родственные миры. Они поклялись перед священным советом хранить их ценой своих душ многие жизни. С тех пор их нарекли Хранителями. Разойдясь по разным сторонам света со своими народами, они свято исполняли свою клятву — хранить части врат и священные знания.

Золото серых

Волчик молча выслушал рассказ своего нового знакомого, а затем, немного подумав, уточнил:

— То есть давным-давно случились война, планетарная катастрофа, глобальное похолодание, землетрясение, наводнение, великое переселение. Мы победили. Апокалипсис миновал. Прошла куча времени. Почему тогда до сих пор не наступило благоденствие?

— Потому что война не окончена, и она продолжается по сей день. — Веж вздохнул. — То была лишь первая битва, которая ознаменовала начало бесконечного противостояния на этой планете. И, к сожалению, для сил добра наступили нелёгкие времена.

— Разве серые не были уничтожены?

— Нет, мой друг. — Веж посмотрел на хмурое небо, будто пытаясь взглянуть сквозь серые тучи в глубины бескрайнего космоса. — Когда луна была уничтожена копьём Тарха, один небольшой корабль кощеев всё же успел её покинуть и скрыться в космосе. Он отлетел от Земли на небольшое расстояние и спрятался в тени Месяца. Энергии было недостаточно для межзвёздного перелёта. Серым оставалось только выжидать, когда настанет удобный момент. И он скоро настал.

Узнав, что большинство богов покинули Землю и врата междумирья закрылись, кощеи незаметно вернулись в свои подземные лабиринты. Это был целый город в глубине каменных пород, средь покрытых льдами гор Антарктики. Оттуда серые под видом людей расселялись по всей планете, продолжая тайно плодить бесов. Многие эпохи они зализывали раны, плетя заговоры в ожидании, что когда-то вновь овладеют людскими сердцами.

Выбор южного полюса Земли был неслучайным. Здесь сходились воедино все потоки отрицательной энергии. Рождаясь в сердцах людей, она выплёскивалась в мир через дурное слово и дело. И хотя зло было ещё очень слабо, оно всё равно подпитывало кощеев, помогая воплощать в жизнь зловещие планы.

Материк обладал и другой важной особенностью, что отличала его от других. Под толстым слоем льда и горных пород в недрах Антарктиды хранились ценные металлы и ископаемые. Жёлтого металла оказалось настолько много, что даже рыбы, обитающие в её подземных морях, имели золотую чешую.

Но в ту эпоху золото почти ничего не стоило. Это был слишком мягкий металл, чтобы производить из него орудия труда. Тогда кощеи, проникшие к тому времени в советы городов и селений, предложили людям облегчить натуральный обмен, используя в качестве платёжной единицы золото. Окутанные ложью и лестью, члены советов согласились. Так среди людей появились первые деньги. Это стало роковой ошибкой, за которую человечество расплачивается до сих пор. Равновесие общества нарушилось. Богатые, алчные и беспринципные богатели, а бедные и праведные становились ещё беднее. Блеск золота затмил многие умы, а алчность закрыла двери благодати. Ложь поселилась в мыслях людей. Ложь овладела людскими сердцами.

— Почему ты говоришь про ложь, будто это корень всех проблем? Разве на свете нет преступлений пострашнее, чем обычное вранье? — искренне удивился Макс.

— Именно ложь является основой зла.

— Разве ненависть, жадность, зависть — не главные его составляющие?

— Ложь — первопричина всех пороков. В основе всех злодеяний, от малых до великих, кроется она — ложь. — Веж нахмурился. Казалось, он едва сдерживает гнев. Полы его белоснежной тоги взметнулись от неожиданно резкого порыва ветра. — Разве стал бы брать деньги в долг нуждающийся, зная, какую цену ему придётся заплатить в итоге? Да и причина его нужды — тоже ложь. Ложь и обман породили лень и невежество, которые и привели его к бедности.

Ложь настолько пропитала умы и души, что жизнь современного общества кажется невозможной без неё. Она заставляет приобретать ненужные вещи, совершать бессмысленные поступки или просто бездействовать. Но как бы люди ни старались следовать её уловкам в поисках счастья, они всегда приходят к одному — к пустоте.

Волчик всё сильнее проникался словами Вежа — тот действительно был прав! Максу и самому порой приходили мысли о том, что на каждом углу его пытаются надуть. Навязчивая реклама, недобросовестные работодатели. Да и сам он не всегда отличался кристальной честностью. Макс согласно качал головой, а Веж тем временем продолжал.

— Разве могла бы начаться война, если бы каждый солдат знал правду о её истинных причинах и о том, какую роль уготовили им военачальники? Обман ловко маскируется под добро и справедливость, в этом и есть его разрушающая сила. Сила, способная одурманить сознание, заставить поверить в то, что насилие, грабёж, убийство других людей — великая божественная миссия во имя добра и справедливости.

Душевное опустошение стало нормой. Люди, которые предпочитают телесному духовное, — огромная редкость. Правда превратилась в ненужную благодетель. И порой обходится очень дорого. Не все могут себе её позволить.

— Ты знаешь, слушаю тебя, и как будто сам когда-то обо всём этом думал. — Макс задумчиво потёр переносицу.

— Всё верно. Мои слова есть отражение твоих знаний и размышлений. Ты просто ещё не всё вспомнил. Всему своё время, мой друг.

— А что было дальше с серыми, с хранителями? — увлечённо спросил Макс.

— С тех пор прошло много событий: катастроф, переселений народов, войн и славных побед в них, но зло так и не было повержено. Мрак сменялся светом, чтобы вновь уступить место тьме. Богов среди людей почти не осталось. На тех, кто уцелел, уже две тысячи лет идёт охота. Но, несмотря на все трудности, неизменной осталась миссия Хранителей. И клятва, данная ими перед священным советом, — беречь тайну врат междумирья и хранить истинные знания.

— Почему люди, потомки богов, так легко поддались обману? Почему позволили управлять собой и устанавливать другие порядки?

— Война послужила лишь отвлекающим манёвром. Основной удар кощеи нанесли по более тонким материям. Действия серых закрыли не только проход между мирами, но и двери в миры грёз. Сны превратились в бессмысленные обрывки, почти не несущие полезной информации. Лишившись доступа к знаниям, люди забыли о прошлом и утратили веру в своё божественное предназначение. Теперь эти истины доступны лишь немногим избранным.

— Получается, если мне открылась эта дверь, значит, я один из избранных?

— Безусловно, мой друг. Энергия Вселенной наполняет тебя силой благодати даже в тёмные времена.

— Не понимаю, Веж, какое отношение я имею к этим событиям, которые произошли бог знает сколько тысяч лет назад? Я не отрицаю, твой рассказ очень интересный, но причём здесь я?

— Ты один из восьми хранителей врат междумирья, давших клятву оберегать их.

— Нет-нет, друг, это, вероятно, какая-то ошибка, — с натянутой улыбкой отпрянул Макс. — Какой из меня хранитель?

— Ты всегда так говоришь, когда слышишь мой ответ. Но это чистая правда, — улыбнулся Веж. — Тебе нужно время, чтобы всё осознать и вспомнить о своём предназначении.

— Но что… если я не хочу быть хранителем? Если меня и так всё устраивает? Может быть, я хочу прожить эту жизнь для себя? — растопырив пальцы разведённых в сторону рук, возмутился Волчик.

— Ты можешь жить как тебе хочется и наслаждаться всеми благами явного мира, используя преимущества, данные этой комнатой. Ты волен сам решать, как тебе жить. Но если ты всё же примешь решение встать на благородный путь, тебе откроются миры неведомые и прекрасные. Ты узнаешь прошлое и увидишь будущее! Этот путь очень труден и опасен. Но разве это сможет остановить бога?

— Бога? — переспросил Макс.

— Бога, аса, волхва, чародея, волшебника, мага — называй, как тебе будет угодно, мой друг.

Рассказчик молча наблюдал, как Макс нервно ходит из угла в угол, переваривая информацию.

— Мои прошлые жизни… Какими они были? Чем я занимался? — наконец Волчик немного успокоился, и любопытство снова взяло верх.

— В тёмные эпохи жизни хранителей не так наполнены событиями, как это было в древние времена. Они зачастую не похожи на жизни воинов или путешественников. Хранитель должен уметь оставаться в тени, не привлекая внимания. Он получает знания, совершенствует навыки и умения, чтобы воспользоваться ими, когда этого потребует священный долг.

— Как всё это время нам удавалось оставаться не обнаруженными? И почему меня до сих пор не нашли?

— Сейчас они не знают, кого искать. Ты для них обычный, ничем не примечательный человек, пока ты не заглянешь за грань своего воплощения.

— Воплощения?