Бесплатный фрагмент - Снежный урод

1.

В глаза мело и слепило колючими снежинками. Морозный воздух обжигал лёгкие. Левая нога провалилась в невидимую под снегом яму, и Светка, оступившись, рухнула в сугроб. Одежда давно промокла, пуховик до пояса, джинсы и короткая майка не согревали, но девушка от страха не ощущала холода. Она не видела, куда бежит, но надеялась, что дорога впереди, что вот-вот вывалится на обочину и упрётся расцарапанными руками в обледеневший асфальт. Там же люди должны быть! Где-то блеснули огни фар, и пропали в синеватой полутьме!

Эх! Надо было засунуть язык и самомнение куда поглубже в одно место. Эта глупая ссора с парнем. Если б знала, что этот дебил выйдет из себя, и реально выкинет её на дороге посреди лесополосы, то до самого дома не пикнула. Потом пообжимались бы в машине, пока бабка в окно не начнёт орать. И была б Светка сейчас дома, в футболке с котиками и под двумя одеялами. «Мама, мамочка! Только бы добежать!».

Сзади послышалось хриплое дыхание и рычание. И что-то тяжело ударило Светку в спину. Вскрикнув, она упала в снег, ударилась о корягу. Зверь, толкнув её, пролетел вперёд, развернулся и прыжком бросился к добыче. Перед глазами Светки мелькнула оскаленная пасть, в лицо дыхнуло горячей вонью, в плечо вцепились зубы. Монстр с ошмётком короткого пуховика вырвал кусок мяса. Она завопила от боли, правая рука отнялась, второй ещё пыталась отбиваться. Тут же запястье левой раздавила жуткая челюсть, хрустнули кости. В глазах потемнело, она захлебнулась криком. Удар когтистой лапы разорвал горло. И когда зверь вгрызся в беззащитный живот, Светка уже ничего не чувствовала.

2.

Утро. Начало девятого. Звонок в дверь не разбудил, София уже встала. День не задался от слова совсем, ведь только что она обнаружила, что Лёша вчера съел блинчики, купленные на завтрак. И ничего не сказал, гад, свалил по-тихому. Она, голодная и в пижаме, сидела на кухне и ждала, пока вскипит чайник. «Даже яичницу пожарить не из чего. Для каши нет ни крупы, ни молока. Макароны сварить что ли? Сливочное масло тоже закончилось!». Злилась и соображала, что ближайшие магазины закрыты, а доставку привезут только через час-полтора.

Она никого не ждала, поэтому неохотно поднялась с дивана и подошла к входной двери. Посмотрела на маленький монитор с наружной камеры, и, не поверив своим глазам, открыла дверь и застыла на пороге, перегородив вход.

— И что вы тут делаете?

— Доброе утро! — легко поклонился Полянский, его руки сложены за спиной. — Рабочий день в разгаре. Вы же согласились помогать иногда. Сегодня мне, скорее всего, как раз понадобится психолог.

— В восемь утра? В субботу? — обалдела София.

Нельзя сказать, что она не вспоминала о нём. Прошлый раз они виделись в ноябре, месяц назад. После София ограничилась коротким звонком, сдержанно высказавшись, что сможет консультировать его клиентов при необходимости. Возможный практический опыт был интересен, заодно с возможностью подзаработать. Да и новый знакомый заинтриговал. Сегодня потеплело. На нём было серое полупальто, широкий тёмно-синий шарф, чёрные брюки.

— А позвонить заранее?

— Телефон был недоступен, — он пожал плечами и протянул из-за спины в одной руке картонную подставку с двумя яркими стаканами, и коробку свежей выпечки в другой. — Кофе?

Сквозь чуть запотевшую прозрачную крышку виднелись пирожки, и круассаны. У Софии в тоске сжался желудок, и она отступила назад, пропуская Полянского. Он едва поместился в прихожей, передал ей презенты, пристроил на вешалку полупальто. В этот раз поверх белой сорочки с сине-фиолетовым галстуком был тёплый чёрный пуловер с вырезом мыском.

— Я тапочек для гостей не держу, домработницы у меня тоже нет. Проходите на кухню, пожалуйста, — София указала рукой.

«Это мужчина большой, или у меня просто квартира такая маленькая?» — усмехнулась она, развязывая ленточку на коробке.

— Пирожки с мясом, круассаны с ванильным кремом, — небрежно пояснил Полянский, устраиваясь на диване и открывая бумажный стакан с горячим кофе.

— Погодите с комментариями, я ещё не решила, как отнестись к вашему внезапному появлению. Расскажите, зачем приехали?

София была раздражена, медиум угадал её вкусы, не к чему придраться. А ещё она будто чувствовала себя неодетой под его внимательным взглядом. Розовая пижама была из штанов и кофты с длинным рукавом, и в глазах раннего гостя не читалось искреннего мужского интереса, но всё же Софии было некомфортно.

— Дело в области, не очень далеко, часа два дороги. Местный участковый со мной связался. У женщины при странных обстоятельствах пропала дочь-подросток, — говорил он спокойно, негромко, голос высоковат.

— Не было предпосылок для побега из дома? — София глянула на собеседника.

— Нет, кажется. Она исчезла по пути домой, от подруги возвращалась. Тела не нашли, пока никаких следов.

— В чём странность?

— Случай уже третий в районе. Всё подростки, две девушки и парень. И начались исчезновения после смерти одного неприятного жителя.

— Снова будете договариваться с привидением?

— Ещё не знаю. Но думаю, что разобраться будет проще, если вы тоже пообщаетесь со свидетелями и родителями жертв. Поедемте после завтрака? Только одевайтесь тепло.

София неаккуратно стянула чёрно-алые волосы в хвост («Было б, для кого прихорашиваться!»), уселась за стол и с жадным удовольствием принялась за еду. Свежие пирожки просто таяли во рту, сочная мясная начинка с луком быстро утолила голод. А в румяных, похрустывающих слоёными стенками, круассанах было так много нежного крема. Кофе для неё — со сливками и карамельным сиропом! Это потрясающе! Жизнь налаживается. Неожиданно Полянский чуть наклонил голову, прислушиваясь.

— За входной дверью кто-то шуршит.

— Что? Я ничего не… — начала было София.

Но тут же сама услышала царапанье в замке. «Давно пора у этого козла ключи отобрать!» — мелькнула гневная мысль.

— Соня! Кисуля! Ты уже проснулась? Так пахнет вкусно!

Лёша завернул из коридора на кухню, и застыл, пытаясь сообразить, как себя вести. София попыталась взглянуть на него глазами Полянского, он бы увидел молодого человека выше среднего роста, смазливого блондина, с хорошей фигурой, рельеф мышц выгодно подчёркивала обтягивающая футболка и модные джинсы в цветных разводах. Интеллектом, как говорится, не изуродован.

— Здрасте. Рановато гостей принимаешь, кисуля, — выпрямился Лёша, подходя к столу.

— Это по работе, не пузырись. Чего пришёл, Сомов?

— Думал, позавтракаем вместе, — он протянул руку цопнуть пирожок, но София сердито шлёпнула по пальцам. — Погуляли бы, погода хорошая. А не хочешь на улицу, Сонь, можно и в кроватке проваляться, вкусняшки, обнимашки, сериал какой-нибудь? — Лёша приобнял, облапав её плечи. — Я соскучился уже!

— Отвали!

Настолько неправильно и коряво было сочетание слов и объятий, что её замутило от ухажёра. Декоративный, хорош собой и горяч, но так часто выводит из себя своей истеричностью, самовлюблённостью и непроходимой душевной тупостью. И она видела, с какой брезгливой жалостью разглядывает Полянский Лёшу, и удивлялась, как у пацана хватает идиотизма не замечать, как глупо он выглядит, пыжась тут в самца-альфу.

— А что? У меня конкурент появился? Кисуля, ты по акции в Ашане мужиком затарилась? — кивнул он на Полянского. — Его лапками и бабу-то не обжать как следует, даже штангу не ухватит.

— Мои пальцы созданы для того, чтобы пересчитывать золото и держать тонкое перо, а не для лопаты, как твои, — медиум откинулся на спинку дивана.

— Соня, я сейчас выброшу этот кусок холодца из нашего дома, — Лёшу привёл в бешенство прямой намёк на материальную несостоятельность.

— Нет. Это мой дом. Ключи оставь и вали. Найдёшь, с кем провести время, — дёрнулась она.

— Кисуля! Ну, не сердись! Соня, брось, ты же заскучаешь без меня. Больше тебя согревать некому, кроме твоей работы! — Сомов наклонился, чтобы поцеловать её в криво собранный хвост на макушке.

— Слушай, а у тебя родители не физики? — неожиданно спросил Полянский.

Лёша открыл рот от изумления, но через несколько секунд собрался и приосанился.

— Нет. А что?

— А то выглядишь, как неудавшийся эксперимент.

София почти услышала, как мозги Сомова скрипят, переваривая оборот и выискивая там знакомые оскорбительные формулировки. Отцепившись от неё, Лёша сделал шаг к Полянскому.

— Ты чё сказал, жиробас? Ты думаешь, тебе кто-то слово давал?

— Нет, — Полянский не повышал голоса, поправил очки. — Я думал сейчас, что проведи я юность более легкомысленно, у меня сейчас мог быть сын твоего возраста. И среди первых вещей, необходимых в жизни, я бы научил его не тявкать на всех подряд, потому что всегда есть риск нарваться не на того человека и не по-детски огрести.